Балетные туфельки

Гасси, до сих пор лежавший на полу, вскочил на ноги.

— А ты помолчи, — крикнул он Анне. — Ты все равно не можешь поехать к мадам Скарлетти, пока мы не продадим картину. А теперь я вообще не думаю, что мы ее когда-нибудь продадим. Мне кажется, что с'Уильям ее украл. Все время ты, Анна, чего-то хочешь. Сначала частные уроки, потом тунику, а теперь еще эту мадам, которая живет в Лондоне, куда нельзя…

Гасси мог бы долго еще продолжать кричать, потому что он действительно был зол, но вдруг дверь приоткрылась и в ней возникла тетя Мейбл. Она была перепугана.

— О, дорогие мои, пожалуйста, не ссорьтесь. Вас слышно в гостиной даже при закрытой двери, а вы же знаете, как ваш дядя не любит шум.

Письмо сэра Уильяма и слова Гасси напомнили Анне про тунику.

— Тетя Мейбл, мне нужна туника для танцев.

При упоминании о танцах тетя Мейбл собралась было исчезнуть. Она догадывалась, что Анна каким-то образом занимается танцами, но даже самой себе боялась в этом признаться. Однако Анна действовала намного быстрее своей тети. Она бросилась к двери и ухватила ее за рукав кофты.

— Ее очень легко сшить, да и материал очень дешево стоит, а у нас есть карманные деньги, чтобы заплатить. (Здесь Гасси тяжело вздохнул). Мне очень нужна туника…

На сей раз ее перебил Франческо: он чувствовал, что в том состоянии, в каком находилась Анна, она могла сболтнуть про мадам Скарлетти.

— Ей действительно нужна туника, — спокойно сказал он. — Может, она вам расскажет после чая перед уроком английского?

Тетя Мейбл кивнула:

— Туника. У тебя она будет, Анна, — и исчезла за дверью.

Это неожиданное исчезновение заставило Гасси забыть про свою злость.

— Видишь, — сказал он, — разве она не похожа на мышь, увидевшую кошку?

Франческо открыл шкаф, в котором они хранили адрес сэра Уильяма, и положил туда письмо.

— Теперь надо подготовиться к чаю и уроку, — сказал он. А потом добавил особенным голосом старшего брата:

— А еще не забудьте оба: никто не должен знать, что написано в этом письме. Возможно, в какой-то момент Анне придется поехать в Лондон, но никто, даже мама Уолли, не одобрит этого, если узнает.

Дети всегда пили чай на кухне. Это означало, что Сесил мог спокойно пить чай с Мейбл, а дети, если вели себя тихо, могли разговаривать сколько хотели. Еда тоже, по их мнению, на кухне была намного вкуснее, в то время как в гостиной ели тоненькие кусочки хлеба с маслом и отвратительный пирог с семенами.

В этот день дети обсуждали письмо. Франческо говорил больше всех.

— Пока еще, Анна, все равно, насколько хорошо учит эта мадам Скарлетти. Ты никак не можешь с ней встретиться, потому что нет возможности поехать в Лондон. Но когда наступят каникулы, мы попробуем найти какой-то выход. А пока у тебя есть мисс де Вин, и этого достаточно.

— Еще бы, — пробурчал Гасси, — за пятьдесят-то пенсов в неделю. А у этой мадам Скарлетти, я думаю, уроки стоят фунтов пять в неделю.

Анна доверчиво посмотрела на Франческо.

— Просто я теперь знаю, что она есть. Я не знаю, что думает мисс де Вин, но если она задумала что-нибудь плохое, я теперь знаю, где я могу учиться.

Гасси наклонился к ней через стол.

— Если бы дядя услышал, как ты сейчас это сказала, у него бы случился удар и он умер бы, что, хоть само по себе и неплохо, но уж точно означало бы, что ты вообще не сможешь учиться — нам просто негде было бы жить.

Тетя Мейбл не стала задавать никаких вопросов про тунику. Она только взяла у Анны рисунок и сказала, что когда платье будет готово, она положит его ей на кровать.

— Будьте осторожны на уроке английского, — предупредила она, — ваш дядя все еще немного расстроен из-за того шума, который вы подняли наверху.

Но вышло так, что шум, который устроил Гасси, принес положительные результаты. Чем ближе к Рождеству, тем у дяди Сесила появлялось больше дел, потому что все благотворительные организации, на которые он работал, продавали разные вещи, например, рождественские открытки, а это значительно увеличивало объем работы казначея. В тот день он пришел очень уставший, у него болела голова, и крики Гасси наверху стали последней каплей. За чаем он обдумывал результат своих уроков. Сомнений не было — все трое заметно продвинулись в английском языке. Его уроки, посвященные беседам на интеллектуальные темы, например «Что больше всего поразило вас в Стамбуле» или «Что вы знаете о Великой хартии вольностей», очень этому поспособствовали. Ответы Гасси были очень легкомысленными, но, с другой стороны, по-английски он говорил довольно грамотно и свободно. И Сесил подумал, что, наверное, пришло время прекратить эти уроки и положиться на учителей в школе, и поэтому, когда дети разместились в ряд на бархатном диване, он сказал:

— Франческо, ты считаешь, твой английский стал лучше?

Франческо замялся. Если он ответит положительно, дядя может разозлиться и сказать, что он до сих пор говорит ужасно. Но если сказать, что они до сих пор говорят не очень хорошо, он может подумать, что они не оценили его уроков.

— Надеюсь, да, — осторожно заговорил Франческо. — Иначе и не должно быть, мы же занимаемся и с вами, и в школе.

— А ты как думаешь, Огастес?

— Я думаю, что мы уже так хорошо говорим по-английски, что скоро сами сможем давать уроки.

— А ты, Анна?

Анна всегда так боялась на этих уроках, что говорила только шепотом.

— Я знаю, что стала лучше говорить, потому что учительница в школе мне так сказала.

Сесил едва сдержал вздох облегчения. Для него уроки английского были настоящим испытанием, и он был благодарен судьбе, что не был школьным учителем. Он также благодарил судьбу за то, что у них с Мейбл не было детей, так как до сих пор не мог смириться с тем, что ему пришлось взять на себя эту каторжную обязанность воспитывать детей своего брата.

— Я не могу не согласиться с твоей учительницей, Анна, — сказал он, — и поэтому я решил, что этот урок будет последним. Вместо этого попросите ваших учителей выдать вам несколько книг из школьной библиотеки. Для совершенствования знания языка нет ничего лучше хорошей книги. А теперь идите в свои комнаты и займитесь домашним заданием. И ведите себя тихо.

Все пошли в комнату мальчиков. Как только закрылась дверь, они, закрывая рты носовыми платками, повалились на пол и долго хохотали, постоянно повторяя: «Хорошая книга», «Последний урок»! Впервые со дня землетрясения они так веселились и даже не вспомнили, что рядом не было Кристофера, который бы сказал: «А ну-ка тихо, а то я вам сейчас».

Глава 23

УИЛФ

Том спустя несколько дней переговорил о Гасси с главарем банды. Это был большой мальчик, которого звали Уилф. У него были грязные светлые волосы, почти достигавшие плеч, и он носил кофту с вышитыми на ней черепом и костями. Все мальчики помладше его боялись, потому что если он был чем-то недоволен, то не слушал извинений и сразу действовал кулаками, а боксер он был неплохой.

Ни одного учительского собрания не проходило без упоминания имени Уилфа, для учителей он представлял серьезную угрозу, и они с нетерпением ждали, когда же он наконец перейдет в старшую школу.

— Я уверен, что он очень плохо влияет на остальных детей, — всегда говорил директор. — Я не удивлюсь, если он вор, и каждый день ожидаю известия, что его арестуют.

Том продал шарф, и ему не составило труда поговорить с Уилфом, когда он встретился с ним, чтобы отдать деньги. Передача денег всегда происходила тайком, чтобы никто не видел, но у Уилфа были крепкие парни, которые следили за тем, чтобы все было чисто. Условным знаком банды был удар одного кулака о другой. Том дал такой знак, и его пропустили в класс, где за партой сидел Уилф в полном одиночестве. Том подошел и положил на стол сорок пенсов.

— Где ты его продал? — спросил Уилф.

— Одна девочка купила его в подарок своей маме на день рождения.

— Что ты сказал, где ты его взял?

— Я сказал, что продаю дешево, потому что у родителей друга магазин на дороге в Лондон.

Уилф кивнул, это означало, что он удовлетворен ответом и отпускает Тома, но Том остался стоять на месте, поэтому Уилф спросил:

— Ну? Что еще?

— В моем классе есть мальчик, его зовут Гасси Докси. Он хочет вступить в банду.

— Откуда он знает, что есть куда вступать?

— Он один из тех, кто крутится на игровом поле, когда мы встречаемся.

— Гасси Докси. Это не из тех детей, которые попали в землетрясение?

—Да.

На лице Уилфа мелькнула хитрая улыбка.

— Живет на Кресент?

— Именно.

Уилф принял решение.

— Пойди и найди его, я хочу видеть его сейчас.

Гасси и понятия не имел, что Уилфа стоит бояться. Конечно, он его видел, как и все в школе, но никогда не говорил с ним. Поэтому когда Том привел его и велел заходить в класс, он не боялся ничего, кроме того, что Уилф может не принять его в банду.

Уилф взглянул на Гасси, и ему понравилось то, что он увидел. Гасси был довольно маленький для своего возраста, но казался крепким, смышленым и явно не испуганным.

— Почему ты хочешь вступить? — спросил Уилф.

— Мне нужны деньги, — объяснил Гасси. — Не для меня, но у меня есть сестра, и ей надо учиться танцам. Она посещает частные уроки, каждый стоит пятьдесят пенсов. Мне нужно доставать эти деньги, потому что через раз плачу я. У моего брата Франческо есть деньги на три недели, а у меня нет ничего, и мне это не нравится.

Уилф и половины не выслушал.

— Время от времени у меня появляются вещи на продажу. Откуда они берутся, тебя не касается, но если тебя поймают, когда ты будешь их продавать, что ты скажешь?

Гасси вспомнил старые времена.

— Мне их тетя из Багдада прислала.

Такой отговорки Уилф еще ни разу не слышал.

— Почему из Багдада?

Гасси сделал многозначительный жест.

— В Багдаде все случается, и у всех есть там тетя.

Голос Уилфа сделался строгим.

— Ну, в конце концов, ты можешь говорить все что угодно, только не называть имен. А если скажешь, — он провел пальцем по шее, — ты знаешь, что будет.

Гасси был зачарован, но он чувствовал, что Уилф еще не договорил.

— Тогда вы выбросите мой труп в канаву, где его съедят гиены.

Уилф коротко свистнул, и в комнату вбежали трое его друзей. Уилф указал на Гасси.

— Он вступает в банду. Встаньте вокруг. А теперь, Гасси, повторяй за мной: «Я клянусь подчиняться моему главарю Уилфу, что бы он ни приказал делать, и я клянусь даже перед лицом смерти не выдать ни одного имени членов банды». У кого-нибудь есть нож?

Ему подали ржавый нож, а Гасси велели вытянуть руку. Потом один из друзей надрезал сначала его запястье, а потом свое, а когда выступили капельки крови, потер их друг о друга.

— Теперь ты кровный брат, — сказал Уилф, — но прежде чем ты узнаешь условный знак, ты должен пройти испытание.

— Да, я знаю, — согласился Гасси. — Том говорил об этом. Что я должен сделать?

По лицу Уилфа опять пробежала хитрая улыбка.

— В саду твоего дяди ведь стоит пара гномов?

Гасси был удивлен.

— Я не знал, что они называются гномами, но да, там есть два маленьких человечка, которые удят рыбу. А ты откуда знаешь, что они там? Их нельзя с дороги увидеть.

— Ты будешь удивлен, когда поймешь, как много я знаю, —сказал Уилф. — И может быть, ты поможешь мне узнать еще больше, потому что много интересного есть на улице Кресент. Но пока ты должен принести мне одного из гномов. Когда у меня будет этот гном, ты будешь в банде.

— И тогда я смогу продавать вещи и зарабатывать деньги? — спросил Гасси.

Уилф улыбнулся своей хитрой улыбкой.

— Не знаю, как насчет продавать. Возможно, для тебя найдется другая работа. Но когда ты принесешь этого гнома, я не буду сомневаться, что тебе можно дать пятьдесят пенсов в счет долга.

Гасси так торжествовал по поводу вступления в банду с первой же попытки, что только по дороге домой его вдруг осенило, какое сложное ему дали задание. Гном же мог оказаться и тяжелым. Тогда, даже если ему удастся вынести его так, чтобы не заметил дядя, как он дотащит его до школы? Это уж точно все заметят.

У него все внутри перевернулось, когда он понял, что может не пройти испытание. Уилф, наверно, специально дал ему задание, которое он не сможет выполнить. Это было ужасно, потому что если он не принесет гнома, то его не возьмут в банду и он не сможет достать деньги.

Дети должны были возвращаться домой все вместе, но обычно никто не видел, как они приходили. Часто Франческо и Анна тихонечко проходили в дом, а Гасси задерживался с мальчиками. А теперь он специально отстал, потому что был так погружен в свои мысли, что хотел побыть один.

Дорога, которой дети с Кресент ходили домой, проходила через широкую улицу, где дежурила женщина дорожный инспектор. Она следила, чтобы дети благополучно переходили дорогу. В этот день даже светофор был против Гасси, и поэтому он остановился, облокотившись о фонарный столб и ожидая, когда инспектор подаст ему знак идти. Он стоял в раздумье и вдруг увидел необычное зрелище. Двое детей везли странного человечка в маске и старой шляпе. Человечек сидел в повозке, сделанной из коробки. Пока он рассматривал эту процессию, к нему подошла инспектор и взяла его за руку.

— Пошли, мечтатель. Я тебе сигналила, сигналила, но ты даже не обратил внимания.

Гасси указал на человечка в повозке:

— Что это?

Инспектор довела Гасси до тротуара и дала знак машинам.

— Это «пенни за человечка». Когда же наконец пройдет пятое ноября? Очень вы, дети, навязчивы со своими человечками.

На другой стороне дороги Гасси оглянулся, чтобы посмотреть на уже скрывающуюся за углом повозку. Если другие могли делать человечков и перевозить их в повозке, то почему нельзя гнома перевезти таким же образом?

Уже в следующую минуту Гасси снова торжествовал. Он спросит Уолли, что это за человечек. Он уже ощущал себя членом банды. Он подпрыгнул на месте и вприпрыжку побежал домой к чаю.

Глава 24

ГНОМ

Несмотря на то что ребята Докси уже прижились в Фитоне, Уолли продолжал о них заботиться и волноваться, как если бы они были тут новичками. Поэтому на следующее утро, когда он на перемене встретил Гасси, который его разыскивал, он сразу нашел место, где им можно было поговорить.

— Чего это за пятое ноября? — спросил Гасси.

— Не «чего», а «что», понятно? Это по поводу Порохового заговора. Был такой парень, Гай Фоукс, который хотел взорвать Парламент, но его поймали. И с тех пор мы делаем человечков и сжигаем их пятого ноября, в тот день, когда он пытался это сделать. А еще всегда бывает салют.

— Кто угодно может сделать человечка?

— Конечно. Я иногда тоже делаю. Я вожу его в коляске и прошу пенни за человечка. Деньги, которые нам дают, идут на салют, — и тут Уолли вспомнил, что у Гасси еще нет его доли за уроки Анны. — Но если тебе что-то дадут, то ты можешь потратить это на Анну, никто не узнает.

Гасси не мог признаться Уолли в своих планах. Он чувствовал, что Уолли не одобрит его общение с Уилфом и бандой. Но ему нужна была коляска, и это должно было остаться в тайне.

— А ты не мог бы одолжить мне коляску всего лишь на один вечер? Я ее тебе пригоню завтра до начала уроков. А еще — можешь никому не говорить, что ты мне ее одолжил? Понимаешь, мне нужно удивить Франческо, когда я ему дам пятьдесят пенсов.

— Мало шансов получить пятьдесят пенсов, — сказал Уолли. — Тебе повезет, если добудешь десять. Люди теперь не дают деньги просто так, они говорят, что салют — это опасно, а нам, детям, нужно запретить попрошайничать.

— Но это же разрешено?

— Полиция тебя не остановит, если ты об этом спрашиваешь, но вот мой папа, например, отлупил бы меня, если бы узнал, что я хожу с человечком. Мы с мамой ему не рассказываем.

Гасси узнал главное — это не запрещено законом. Конечно, дядя рассердится, если узнает, что его гнома используют как человечка, но рискнуть стоило.

— Так могу я сегодня одолжить у тебя коляску?

Уолли сомневался.

— А почему бы мне с тобой не пойти? Моя мама рассердится, что я отпустил тебя одного поздно вечером в город.

Гасси умел быть убедительным.

— Мне всего-то нужна коляска на часик после чая, а потом я ее обратно пригоню.

Уолли неохотно согласился.

— Ну, ты знаешь, где она стоит. За загоном Бесс. Только ради бога, постарайся потише. Ты мою маму в гневе не видел, и, поверь мне, не стоит.

Всю оставшуюся часть дня Гасси прорабатывал свой план. Учителя один за другим ругали его за невнимательность, но для Гасси это не имело никакого значения. То, что он задумал, было для него намного важнее всех уроков, и это требовало четкого плана; пусть ругаются, он завтра с этим разберется.

После чая, не говоря ни слова ни Франческо, ни Анне, Гасси выскользнул из дома. Он знал, что это абсолютно безопасно, потому что даже если Франческо будет волноваться, он ничего не скажет тете, а с дядей они вообще разговаривали только при крайней необходимости.

Первой целью Гасси была коляска. Обычно вещи с лотка хранились ночью в коляске, накрытые полиэтиленом, но Уолли пообещал расчистить место для человечка.

Странное у Гасси было ощущение, когда он тайком прокрался на ферму Уолли. Особенно это ощущалось потому, что телевизор работал, а значит, семья была дома. Ужасно обидно было пробираться за загончиком, не сказав ни слова Бесс и даже не почесав ее, и Бесс, казалось, тоже не поняла, что происходит, поэтому, узнав запах Гасси, она удивленно хрюкнула. Коляска была старая и скрипучая, и очень непросто было провезти ее тихо, но, к счастью, все звуки, которые она издавала, заглушались музыкой из телевизора.

Гасси беспрепятственно провез коляску по улице Кресент и припарковал ее снаружи Данроамина. А теперь нужно было сделать самое сложное. У каждого дома на улице Кресент с одной стороны была маленькая дорожка, а в конце ее мусорный ящик, который опустошали раз в неделю. Сесил выходил в сад из гостиной через стеклянные двери, поэтому он всегда держал дверь в сад закрытой, кроме того дня, когда приходил мусорщик. Сегодня был день, когда мусорщик не должен был появиться, поэтому Гасси знал, что ворота будут закрыты. Но в доме мистера Аллана, папы близнецов, не было стеклянных дверей, поэтому он и его семья всегда выходили в сад через ворота. Зная это, Гасси пошел по дорожке и вошел в их сад.

Странно было смотреть на Данроамин с другой стороны стены. В комнатах ребят горел свет. Наверное, они делали домашнее задание, хотя, скорее всего, Анна занималась танцами. Он встал на цыпочки, чтобы заглянуть через стену, и увидел именно то, что ожидал. Занавески в гостиной были задернуты, поэтому дядя никак не мог увидеть, что делается в саду, а тетя должна быть на кухне и готовить ужин. Теперь оставалось только перелезть эту стену.

Это все, что требовалось сделать! Стена была высокая и сплошная, без зазоров для ног, да еще и немного скользкая из-за недавнего дождя. И тогда Гасси подумал про мусорные ящики. Стоя на ящике, он мог бы достать до верха стены и подтянуться. До землетрясения дети никогда не видели таких мусорных ящиков, но теперь они изучили их и были просто в восхищении.

— Вот это система! — поразился Франческо, впервые увидев мусорщика за его работой. — Все просто увозится, и никаких запахов и грязи.

Гасси пошел посмотреть на мусорный ящик Алланов. Их было два, большие, металлические, с пластиковыми крышками. Но Гасси не предусмотрел, что ящики были тяжелые, и он только постепенно, маленькими шажками, смог подтащить один из них к стене. Потом, уже запыхавшись, он залез на пластиковую крышку.

Пластиковые крышки не всегда плотно закрывают ящик, их часто сносит ветер или дождь. У аллановского ящика была именно такая ненадежная крышка. В результате, когда Гасси на нее встал, она выскользнула из-под него, и он с грохотом провалился вниз. В тот же миг шторы в гостиной дома Алланов поднялись, открылось окно, и две головы высунулись на улицу. Голос, в котором Гасси узнал Джонатана, спросил:

— Кто там?

Гасси понимал, что прятаться от близнецов бесполезно, поэтому он подбежал к окну.

— Это я, Гасси, — прошептал он. — Я упал с вашего мусорного ящика.

Близнецы очень заинтересовались.

— А что ты делал на нашем мусорном ящике? — спросила Присцилла.

— Тш! — зашипел Гасси. — Нельзя, чтобы кто-нибудь услышал. Если выйдете на улицу, я вам расскажу.

Близнецы должны были делать домашнее задание, но они очень обрадовались и вылезли через окно в сад, как они часто делали летом.

Пока они вылезали, Гасси быстро принял решение. Он расскажет близнецам, что он пытается сделать, но ни слова про Уилфа и банду.

— Я собирался перелезть через стену и взять одного из дядиных гномов.

Близнецам эта идея очень понравилась.

— А куда ты его денешь?

— Я думал, может, в школу, — сказал Гасси. — Я одолжил коляску, это будет выглядеть, как «пенни за человечка».

— Но школа сейчас закрыта. Куда ты его хочешь поставить? — спросила Присцилла.

Гасси еще не думал об этом.

— Ну, можно, наверно, его где-нибудь спрятать.

Джонатан начал хихикать.

— А зачем его прятать? Давай поставим его на карниз директорского окна. Он достаточно большой, а удить рыбу он может в клумбе, которая внизу.

Гасси подумал. Уилф, конечно, сказал принести гнома ему, но невозможно пронести гнома в школу так, чтобы никто этого не заметил. Очень веселая идея поставить гнома на карниз к директору, тем более что Джонатан готов помочь.

— Хорошо. Помогите мне с ящиком.

Джонатан с Присциллой держали крышку, и Гасси наконец смог перелезть через стену. С другой стороны он тихонько опустился на пластиковые хризантемы. Очень-очень осторожно он подошел к гномам.

Гасси думал, что гномы должны быть тяжелые, и чуть было все не испортил, приложив слишком много силы. В результате, когда он стал поднимать одного из них, то упал в пруд с гномом в руках. К счастью, шторы в гостиной были достаточно плотные, а двери закрыты, и дядя не услышал всплеска, но Джонатан с Присциллой услышали, и через несколько секунд Джонатан уже вытаскивал сначала гнома, а потом и самого Гасси из пруда.

— Быстрей, — сказал он. — Я залезу на стену. Потом передай мне гнома, Присцилла его возьмет, а я помогу тебе.

Если не считать того, что Гасси был весь мокрый, и у него от холода зуб на зуб не попадал, все прошло как нельзя гладко. Миссис Аллан готовила на кухне в противоположной части дома, а мистера Аллана и вовсе не было. Уже через несколько минут гном со своей удочкой был в коляске. Присцилла принесла себе и Джонатану куртки, Гасси — теплый свитер, и они с коляской уже шли по улице Кресент.

— Теперь надо поосторожней на главной дороге, — сказал Джонатан. — Лучше мы с Присциллой будем кричать «пенни за человечка», потому что знаем, как это делается.

— Но если мы получим деньги, мы не можем их оставить, — заметила Присцилла. — Папа не будет нас ругать за гнома, потому что это смешно, но он будет в ярости, если узнает, что мы попрошайничали, поэтому мы положим деньги в чей-нибудь почтовый ящик.

Но получилось так, что никто им не дал денег, даже внимания на них не обратили, потому что повсюду было слишком много человечков.

Школьные ворота оказались закрыты, но Джонатан перелез через них, и Присцилла передала ему гнома, а потом они с Гасси тоже перелезли. Было немножко жутковато, потому что огни на школьном поле не горели, но близнецы отлично знали дорогу. Единственным разочарованием было то, что, установив гнома на карнизе, они в темноте не могли его увидеть.

— И запомни, Гасси, — предупредила Присцилла, — ты не должен завтра приходить и смотреть на него, пока нам кто-нибудь про него не скажет. Никто не должен знать, кто его туда поставил.

Когда они выбрались обратно, Гасси попрощался с близнецами и отправился к Уолли, толкая перед собой коляску. Когда он пришел на ферму Уолли, казалось, что он отсутствовал всего минут пять. Из телевизора неслась та же мелодия, а Бесс издала тот же удивленный звук. Но Гасси чувствовал себя совершенно по-другому. Он это сделал! Он достал дядиного гнома. Завтра он станет настоящим членом банды. Боже, как он гордился собой! Когда Гасси вернулся домой, то на все нетерпеливые вопросы Франческо он сказал только:

— Выясни, что значит «пенни за человечка». Это все, что я тебе могу рассказать.

Глава 25

ЗВОНИТЕ В ПОЛИЦИЮ

На следующее утро ребята, как обычно, пошли в школу, но они еще не успели войти в школьные ворота, как почувствовали, что случилось что-то необычное. Школьники носились повсюду, крича и со смехом указывая на карниз перед окном кабинета директора. В этот самый момент из окна выглянул директор. Он чуть не взорвался от смеха, когда увидел гнома.

— Вот так неожиданный посетитель! Кто-нибудь знает, откуда взялся этот маленький джентльмен?

Было много разных предположений, но ни одно не было похоже на правду.

— Так, надо подумать, что мы можем выяснить. Сам я гномов не очень люблю, но кто-то явно скучает по этому маленькому человечку.

После переклички директор попросил никого никуда не уходить. Он улыбался — казалось, что ему шутка с гномом все еще кажется довольно забавной.

— Кто-нибудь из вас раньше видел этого гнома?

Сначала руку поднял Франческо, потом Анна и, наконец, Гасси. Потом, через секунду, близнецы тоже подняли руки.

Директор посмотрел на Франческо.

— Где ты видел этого гнома?

— Это гном дяди, — объяснил Франческо. — У него два таких гнома, которые удят рыбу в пруду, хотя там нет никакой рыбы.

— И наш посетитель и есть один из этих гномов?

Франческо кивнул.

— Он похож на того гнома, но, возможно, все такие гномы выглядят одинаково.

— А вы двое, где его видели?

— В саду мистера Докси, — сказал Джонатан.

— Мы живем в соседнем доме, — объяснила Присцилла.

— И вы оба думаете, что это один из гномов мистера Докси?

Джонатан пожал плечами.

— Он очень на него похож.

Директор не стал спрашивать ни Гасси, ни Анну.

— Хорошо, — сказал он. — Я позвоню мистеру Докси и спрошу, не пропал ли его гном. — Потом, сделав знак пианисту играть, он объявил:

— Можете разойтись.

Как и следовало ожидать, Сесил в это утро не выглядывал в окно, поэтому он очень удивился вопросу директора.

— Гном!? Подождите, директор, я сейчас посмотрю.

Через секунду Сесил был уже у телефона:

— Это действительно мой гном. Вандализм! Я должен позвонить в полицию.

— У гнома нет никаких повреждений, — спокойно отвечал директор. — Я думаю, кто-то просто хотел пошутить.

Сесил взревел.

— Пошутить! Вы называете это шуткой, когда кто-то вламывается в ваш сад?

Директор понял, что он ничего не может изменить.

— Если бы вы подъехали к школе, то школьный сторож помог бы посадить гнома в машину. Мне очень жаль, что так получилось.

Громким криком Сесил позвал Мейбл, которая бегом сбежала по ступенькам.

— Кто-то имел наглость оттащить моего гнома в школу.

Мейбл от ужаса закрыла рот руками.

— О нет, — выдохнула она. — Кто мог такое сделать?

— Где были вечером дети?

— В своих комнатах. Делали уроки.

— Ты уверена?

— Конечно, дорогой. Да и как они могли бы попасть в сад, ведь ты был в гостиной.

Сесил подошел к столу и достал ключ от садовых ворот.

— И ворота были закрыты. Значит, этот кто-то перелез через стену. Я должен позвонить в полицию.

Мейбл пискнула.

— Это так необходимо, дорогой? То есть я хочу сказать, что если ты знаешь, где он, то чем может тебе помочь полиция?

— Это вандализм. Дом англичанина должен быть его крепостью.

— Да, дорогой. Думаю, так, — согласилась Мейбл. — Если ты собираешься звонить в полицию, я пойду приберу постели.

Наверху она задержалась на секунду, чтобы послушать, действительно ли Сесил звонит в полицию, а потом бросилась в комнату мальчиков. Там из-за шкафа, куда спрятал все Гасси, она достала мокрую одежду и какой-то незнакомый свитер. Свитер она аккуратно свернула и положила в шкаф, где Гасси должен был его заметить, а все остальное засунула в стиральную машинку.

«Очень нехорошо, если это он его взял, — подумала она, —но я не понимаю, как удалось такому маленькому мальчику утащить одного из этих огромных гномов».

Звонок в полицию разочаровал Сесила.

— Да, сэр, — отвечал полицейский на том конце провода. —Гном. Мы записали. Но он же нашелся, как вы сказали, так что же вы хотите от нас?

— Я хочу, чтобы мой сад обследовали дюйм за дюймом и выяснили, как в него проникли.

— Очень хорошо, сэр. Я доложу инспектору.

— И я хочу, чтобы вы немедленно приехали.

— Я посмотрю, что можно сделать, — уклончиво проговорил полицейский. — Всего доброго, сэр.

Во время перемены лил дождь, поэтому все оставались в помещении. Анна искала Франческо или Гасси, когда вдруг за руку ее поймала Дорин и оттащила в угол. Дорин казалась круглее обычного, а ее кудряшки подскакивали с каждым ее словом, но в кои-то веки она не хихикала.

— Что ты танцуешь на концерте мисс де Вин?

Анна почувствовала, как будто кто-то сжал ее изнутри.

— Ничего. Мисс де Вин знает, что я еще не могу танцевать, мне еще надо много тренироваться.

Дорин смотрела так, как будто что-то знала.

— Это ты так думаешь, а я думаю иначе. Нас всего восемь девочек, кто берет частные уроки, и вчера мисс де Вин раздала нам рисунки наших костюмов и сказала, кого мы будем танцевать в балете-сказке. Действие происходит в волшебном лесу, и я буду сначала наперстянкой, а потом стрекозой, а все остальные, кто занимается на частных уроках, будут цветами, пчелами, ну и тому подобное. По субботам уроки в группах — первоцветы, ромашки и так далее. И тогда мы спросили мисс де Вин, кто будет волшебницей, которая разбудит все цветы, и знаешь, что она ответила?