Магия кошмара

— Красиво сказал, — ответил связной.

— Еще одно, Чарльз. Мы нанимали каких-нибудь японцев на полевые работы по твоим сведениям? Ты заикнулся вчера о такой возможности. Это было сказано просто так? Или нет? Просто так ведь ничего не говорится. Мы ведь наняли несколько японцев, так?

— Теперь ты об этом. Ну, парочку — да. Теперь уже не найти людей вроде тебя. По крайней мере в Штатах.

— Те японские джентльмены, которых я вижу, куда бы ни пошел, и есть эта парочка?

— Разреши мне задать тебе вопрос. Ты знаешь, как дорого стоит йена против западных валют? Это шутка. Если полетишь первым классом на самолете «Эр Франс», тебе подадут суши вместо улиток. Суетливые маленькие японские туристы наводнили всю Европу, включая Пиренеи.

— Да, суши вместо улиток.

Где же он слышал совсем недавно почти идентичную реплику? Ах да, это были пьяные баски. N немного успокоился.

Связной издал хриплый смешок.

— Да ты тот еще черт. Такой гордый. В любом случае можешь уложить япошек. Но ты увидишь таких же еще и еще, потому что они — абсолютно везде.

— Чистый и опрятный, тихий и секретный. Только Хьюберт, Мартин и я.

— Смотри, как хорошо получается, когда ты не забиваешь голову ерундой. Постарайся не повредить его машину. Мартин поведет ее назад в город. Тягач, который везет ее машину из Парижа, потащит «мерседес» в Москву. Уже есть покупатель.

— Было бы сказано, будет сделано.

— Или, как говорят у нас: никогда не стреляй в лошадь, пока она дышит. Я рад, что мы поговорили.

* * *

Чистый и опрятный, тихий и секретный. Лежа на кровати, N позвонил по частной линии в Нью-Йорк и попросил своего брокера ликвидировать его капитал в ценных бумагах. Взволнованный брокер потребовал длительного объяснения, как можно перевести фонды на несколько кодовых счетов в швейцарских банках, не нарушая закон, а потом захотел услышать все это еще раз. Да, сказал N, он понимает, что аудит неизбежен, никаких проблем, все в порядке. Затем он заказал телефонный разговор со своими банкирами в Женеве по ежедневно круглосуточному номеру, известному только избранным клиентам, и после продолжительных дискуссий и споров относительно процентов ему открыли банковский счет для поступающих денежных средств и перераспределения имеющихся вложений по новым счетам. В понедельник эти же услужливые банкиры отправят с посыльным на корабле разные важные документы в сейфе, вверенном их заботам. Квартиру N снимал, тут все просто, только жалко было книг. Он разделся до рубашки и трусов и завалился в кровать, глядя гонконгский триллер, дублированный на оживленном французском, в котором герой-детектив, мускулистый дервиш, говорил что-то вроде: «Почему же мне всегда выпадает истреблять подонков?»

N проснулся под обсуждение цен на сельскохозяйственные продукты между профессором языкознания, известным шеф-поваром и прошлогодним лауреатом Гонкуровской премии в области литературы. Он выключил телевизор и прочитал несколько страниц из «Кима». Затем положил книжку в сумку и тщательно почистил пистолет, прежде чем вставить холостой патрон в обойму и перезарядить. Прицелился, поставил пистолет на предохранитель и уложил его рядом с романом. Принял душ, побрился и подстриг ногти. Надел темно-серый костюм и тонкую черную водолазку и сел у окна.

Стоянка постепенно заполнялась. Немецкая семейка вышла в серый полдень и забралась в «сааб». Как только они скрылись из виду, грязный «рено» съехал с холма, и из него выгрузились друзья хозяина гостиницы. Через несколько минут на стоянку вкатился красный «рено». Три японца в новых цветных беретах перешли через дорогу, чтобы внимательно изучить в витрине ассортимент еды и напитков. Белокурая женщина предложила им кусочки сыра, отрезанные от целой головки, и японцы закивали головами с видом глубокой признательности. Девушка в синем платье прошлась мимо дверей в кухню. Японцы купили два клинышка сыра и бутылку вина. Они поклонились продавщице, и та поклонилась им в ответ. На стоянку выбежала любопытная черная с белым собака и начала обнюхивать пятна на земле. Когда японцы подошли к таверне, собака забежала с ними внутрь.

N закрыл дверь на ключ и спустился в холл. Открыв пасть и глядя на него снизу вверх озорными глазами, собака сидела у стола, внимательно проследила за тем, как он положил ключ на конторку. N почувствовал к ней симпатию и по дороге на улицу погладил по костлявому черепу. У витрины он купил кусочек сыра из овечьего молока. Вскоре после этого N уже ехал по узкой дороге в сторону Тардетс, потом крутой поворот через реку в Алосе и длинное прямое шоссе в Молеон.

* * *

N сидел в машине на своем месте в глубине аркады и осторожно откусывал кусочки влажного сыра, постепенно разворачивая бумагу, чтобы крошки не падали на пиджак. Под желтыми зонтиками на той стороне площади расположился пожилой человек и читал газету. Молодая пара с коляской гремела погремушками перед ребенком. Привилегированный мистер Хьюберт стоял на тротуаре перед антикварной лавкой. Двое подростков появились на площади и устало потащились в сторону кафе, где, выскользнув из своих громадных рюкзаков, упали на стулья рядом с молодыми родителями. Девушка с рюкзаком наклонилась вперед и состроила ребенку рожицу, младенец от удивления выпучил глаза. Элегантная женщина примерно возраста N прошла мимо его машины, направилась в сторону аркады и вошла в антикварный магазин. Он доел последний кусочек сыра, аккуратно сложил оберточную бумагу и засунул ее в наружный карман кейса. В медленно спускающейся темноте постепенно то тут, то там стали зажигаться огни.

Японских игроков в гольф в баскских беретах нигде не было видно. Ребята с рюкзаками слопали чипсы и убрели куда-то, молодая пара покатила коляску домой. Туристы и постоянные клиенты заполняли половину столиков под зонтами. Мужчина и женщина в добротной английской одежде вошли в магазин Хьюберта и вышли через двадцать минут с элегантной женщиной на буксире. Мужчина посмотрел на часы и повел своих спутниц под аркаду. С другого конца площади проехала полицейская машина. Флегматичный мужчина на пассажирском сиденье повернул свое лицо цвета колбасного фарша и мертвые глаза к N. Ненадолго возникло знакомое ощущение страха полного разоблачения.

Повинуясь импульсу, еще не сформировавшемуся в мысль, N оставил машину и пошел под арки, к окну антикварного магазина. Оставалось примерно двадцать минут до закрытия. Мистер Хьюберт что-то печатал на компьютере, стоящем на огромном письменном столе в дальнем углу за рядом прекрасной, сияющей мебели. Лампа с зеленым абажуром освещала глубокую вертикальную складку между его бровей. Амбициозной Мартин нигде не было видно. N открыл дверь, и колокольчик зазвенел у него над головой.

Хьюберт бросил на N взгляд и протянул в сторону руку ладонью кверху. N стал с задумчивым видом прохаживаться вдоль мебели. Когда-то давным-давно одно из заданий включало пребывание в антикварном отделе известного аукционного дома в течение месяца, а еще раньше параллельно с другими занятиями в его обучение входили уроки мастера по имени Эльмо Маас, который показывал, как отличить антикварную вещь от подделки. Эти уроки оказались гораздо более полезными, чем N мог тогда предполагать.

Любуясь деревянной мозаикой на столике времен правления Наполеона III, N заметил едва различимое затемнение на дереве в верхней части одной из ножек. Он встал на колени, чтобы пробежаться кончиками пальцев вверх по внутренней стороне ножки, и наткнулся на крошечную, но все равно выступающую над поверхностью шайбу, которую невозможно было различить глазами. Стол оказался ненастоящий. N прошел к столу конца восемнадцатого века, испорченному неумеренной позолотой, вероятно, сделанной в тридцатые годы. Следующая вещь, которую он посмотрел, была откровенной подделкой. N даже знал, кто это сделал.

Эльмо Маас, настоящий спец в искусстве подделки, боготворил мастера по имени Клемент Тюдор, который занимался изготовлением антикварной мебели. Если научишься отличать работы Тюдора, говорил Маас, то сможешь распознать любую подделку, какой бы хорошей она ни была. Из мастерской в Камберуэлле, на юге Лондона, ежегодно в течение почти сорока лет выходило по пять-шесть предметов мебели. Тюдор сосредоточил свое внимание на Франции семнадцатого и восемнадцатого веков. Свои изделия он распространял через дилеров во Франции и США. Его мастерство явилось благословением не только для него, но и для его работ: ни одна из них не была признана фальшивкой, разве что Маас, его восторженный поклонник, смог бы это определить. Антикварная ценность мебели Тюдора даже не подвергалась сомнению. Некоторые из его работ осели в музеях, некоторые — в частных коллекциях. Используя фотографии и слайды вместе с образцами собственных изделий, Маас учил N видеть почти невидимые нюансы: обработку скосов, угол, под которым мастер держал инструмент, следы стамески и шила, и массу других тонкостей. Как раз здесь и имелись эти тонкости, рассыпанные по кабинетному шкафчику, скорее как намек на отпечатки пальцев, чем собственно отпечатки.

Мистер Хьюберт подошел следом за N.

— Изысканно, не так ли? Сегодня я закрываюсь рано, но если вас интересует что-то конкретное, наверное, я мог бы...

Манера говорить, одновременно почтительная и снисходительная, выдавала его желание отправить клиента из магазина как можно скорее. Скрытое беспокойство проглядывало в напряженных морщинках вокруг глаз. Период успешного блефа придал губам мистера Хьюберта ироничный изгиб.

— Я ищу антикварный комплект книжных шкафов для своей коллекции первых изданий, — сказал N. — Что-нибудь подходящее для Мольера, Расина, Дидро — вы понимаете, что я имею в виду.

Глаза Хьюберта сверкнули алчностью.

— А у вас большая коллекция?

— Пока скромная. Примерно пятьсот томов.

От улыбки морщинки вокруг глаз Хьюберта стали еще глубже.

— Не такая уж и скромная. Здесь у меня ничего подходящего для вас нет, но я точно знаю, где есть то, что вы ищете. Поскольку магазин работает по воскресеньям, в понедельник у меня закрыто, но, может быть, вы возьмете мою визитную карточку и позвоните мне в это же время завтра? Могу я узнать ваше имя?

— Роже Марис, — сказал N.

— Отлично, мсье Марис. Думаю, вы останетесь довольны тем, что я покажу вам.

Он выдернул визитную карточку из подставки на столе, дал ее N.

— Вы ведь пробудете здесь еще несколько дней?

— До следующих выходных, — ответил N. — Затем вернусь в Париж.

Хьюберт открыл дверь, снова устанавливая колокольчик.

— Могу я задать вам несколько вопросов о той мебели, что у вас есть?

Хьюберт поднял брови и кивнул головой.

— Ваш прекрасный столик времен Наполеона III абсолютно цел?

— Конечно! У нас нет мебели, которая подвергалась ремонту или собрана из разных частей. Естественно, каждый может ошибиться, но в этом случае...

Он пожал плечами.

— А каково происхождение шкафчика, который я разглядывал?

— Вещь принадлежала потомку одной знатной семьи в Перигоре, он захотел распродать кое-какую мебель из своего замка. Налоги, сами знаете. Один из его предков приобрел шкафчик в 1799-м. В моем архиве есть письмо со всеми деталями. А теперь, боюсь, мне нужно...

Хьюберт жестом показал в заднюю часть магазина.

— Тогда до завтра.

Антиквар натужно улыбнулся и с очевидной торопливостью закрыл дверь.

* * *

Через девяносто минут «мерседес» проехал под фонарем на окраине города. Припарковавшись в тени около бакалейного магазина и кафе немного дальше по дороге, N видел, как «мерседес» снова резко взял влево и помчался назад в Молеон, как и предполагалось. Хьюберт повторял действия своего пробного прогона. N завел «пежо», выехал со стоянки у кафе на шоссе и устремился на восток, в горы.

Извилистая дорога в горную гостиницу едва позволяла разъехаться двум машинам. С одной стороны дорога прилегала к утесу, с другой стороны обрывалась в пропасть. Иногда она кружила и поднималась над предыдущей петлей всего на двадцать или тридцать футов. На дороге было два узких места, где машина, поднимающаяся в гору, должна подождать на придорожной площадке, пока машина, спускающаяся вниз, проедет мимо в целости и сохранности. Первая площадка находилась примерно на полдороге к гостинице, вторая — сотней футов ниже.

N ехал быстро, насколько позволяло шоссе, поворачивая и кружа вместе с ним. Мимо со свистом пронеслась машина, появившись и исчезнув в неровном свете передних фар. N проехал первую площадку, продолжил путь дальше, заметил вторую и преодолел оставшийся путь до таверны.

У входа в желтое двухэтажное здание на широкой парковке рядами стояли машины. Две или три скорее всего принадлежали обслуге. Хитрый мистер Хьюберт, инстинктивно осторожный, как и все мошенники, выбрал вечер, когда ресторан наполовину пуст. N припарковался в дальнем конце стоянки и вышел, не заглушив двигатель. Передние фары освещали белый деревянный забор с редкими зубьями и восемь футов луговой травы, а дальше ничего, кроме неба, — пропасть. Ближе к горизонту громоздились горы. N согнулся, пролез между зубьями забора и ступил на траву. В темноте ущелье походило на бездну. Можно сбросить туда сотню тел, прежде чем кто-нибудь заметит. Хмыкнув, он быстро пошел назад к машине.

N свернул на придорожную площадку и выключил фары и зажигание. Далеко внизу мелькнули огни автомобиля и исчезли. N подтянул галстук и пригладил волосы. Через несколько минут вышел из машины, встал посреди дороги с сумкой под мышкой, слушая, как «мерседес» преодолевает путь в гору. Его передние фары неожиданно вспыхнули из-за поворота и осветили N. Он шагнул вперед и поднял правую руку. Машина приблизилась, и N сделал еще шаг в слепящий свет. Два бледных лица всматривались в темноту через ветровое стекло, круглый значок на капоте и зубастая решетка неохотно остановились в нескольких футах от него. N показал на свою машину и поднял руки вверх, всем видом выражая беспомощность. В «мерседесе» какое-то время переговаривались. N подошел к машине сбоку. Стекло плавно поехало вниз. Лицо мистера Хьюберта выражало тревогу и беспокойство.

— Мсье Марис? Что случилось?

Он узнал N и немного расслабился.

— Господин Хьюберт! Я совершенно счастлив видеть вас!

N наклонил голову, чтобы посмотреть на Мартин. На ней было что-то черное и ужасно короткое, и даже хмурясь, девушка выглядела превосходно. Их глаза встретились, ее взгляд был полон яростной сосредоточенности. Ну-ну.

— Мисс, мне очень жаль, что пришлось нарушить ваше уединение, но моя машина сломалась по дороге из ресторана, и боюсь, мне нужна помощь.

Мартин чуть не заморозила его своим взглядом.

— Дэниэл, ты действительно знаешь этого человека?

— Это клиент, о котором я тебе рассказывал, — объяснил ей Хьюберт.

— Клиент?

Хьюберт погладил ее по коленке и повернулся к N.

— У меня нет времени помогать вам сейчас, но я буду счастлив позвать кого-нибудь из гаража при таверне.

— Меня нужно только слегка подтолкнуть, — просил N. — В любом случае все гаражи сейчас закрыты. Как вы видите, машина уже направлена под гору. Мне жаль, что приходится вас беспокоить, но я был бы очень благодарен.

— Мне это не нравится, Дэниел, — произнесла Мартин.

— Успокойся, — сказал Хьюберт. — Дело не займет и минуты. Кроме того, мне надо кое-что обсудить с мсье Марисом.

Он проехал вперед и остановился у дальнего края площадки. N подошел к нему сзади. Хьюберт вышел из машины, качая головой и улыбаясь.

— Ужасно, когда машина ломается в таком месте.

Мартин повернулась на сиденье и стала смотреть через заднее стекло.

— Очень удачно, что я встретил вас здесь, — сказал N.

Хьюберт положил ему на руку два пальца в качестве деликатного жеста мира и согласия. Еще до того как он склонил голову набок, чтобы доверительно прошептать несколько слов, N знал, что он собирается сказать.

— Ваш вопрос насчет резного столика не давал мне покоя целый вечер. В конце концов, я каждый раз рискую своей репутацией, когда выставляю что-нибудь на продажу. Я обследовал его с огромной тщательностью и думаю, что, возможно, вы были правы. Существует определенная вероятность того, что меня ввели в заблуждение. Мне придется детально разобраться с этим делом. И я вам очень благодарен за столь ценное замечание.

Он похлопал N двумя пальцами по руке, затем выпрямился и уже более официальным тоном произнес:

— Вы обедали в моем любимом ресторане? Приятное местечко, не так ли?

Хьюберт сделал один быстрый шаг по узкой дороге, затем еще один, довольный, что так здорово разделался с одним делом и готовый приступить к следующему.

В шаге позади него N достал из сумки пистолет и приставил ствол к основанию черепа Хьюберта. Проворный маленький обманщик прекрасно понял, что происходит, — он попытался увернуться в сторону. N вжал дуло в копну волос и спустил курок. После быстрой вспышки и звука не громче, чем кашель, в воздухе появился резкий запах пороха и паленой плоти. Хьюберт покачнулся вперед и шлепнулся на землю. N услышал дикий крик Мартин еще до того, как она выскочила из «мерседеса».

N запихнул пистолет в сумку, прижал ее локтем, нагнулся, обхватил лодыжки Хьюберта и потащил его к краю дороги. Мартин все еще кричала на дальнем конце стоянки. Когда ее крик начал переходить в гневную истерику, N оторвался от своего занятия и увидел хорошенький маленький пистолет, такой же, как у него дома в тумбочке, направленный ему в грудь. Мартин тяжело дышала, но держала пистолет крепко, вытянув руки над верхом «мерседеса». N замер и посмотрел на нее с невозмутимым спокойствием и любопытством.

— Опусти эту штуку, детка, — сказал он и протащил тело мистера Хьюберта еще шесть дюймов.

— Стой! — завизжала Мартин.

Он остановился и снова посмотрел на нее.

— Да?

— Ничего не делай, только слушай. — Она сделала паузу, чтобы собраться с мыслями. — Мы работаем на одних и тех же людей. Ты не знаешь, кто я, а я знаю, что ты действуешь под именем Кэш. Ты не должен был влезать до тех пор, пока не заключат сделку, так в чем дело?

Голос у нее был гораздо спокойнее, чем он мог предположить.

Все еще держа Хьюберта за лодыжки, N сказал:

— Прежде всего я знаю, кто ты, Мартин. И должно быть очевидно, что все происходящее — всего лишь неожиданный пересмотр наших планов на вечер. Наверху выяснили, что твой друг собирался надуть своих клиентов. Тебе не кажется, что нам следовало бы убрать его с дороги, прежде чем здесь появятся покупатели?

Она посмотрела вниз, на дорогу, не убирая пистолет.

— Мне ничего не говорили об изменениях.

— Возможно, просто не смогли. Извини, что напугал тебя.

N попятился до края дороги. Он бросил ноги Хьюберта, прошел вперед и ухватился за воротник жакета.

Мартин опустила пистолет.

— Откуда ты знаешь мое имя?

— От связного. Как его теперь называют? Нашего контролера. Он сказал, что ты будешь делать всю бумажную работу. Интересный парень. Он индеец, ты знала? Живет в Фонтенбло. У его дочки есть кролик по имени Кастер.

N опустился на колени и схватил Хьюберта за бока. Когда он толкнул его вперед, тело сложилось пополам и издало стон.

— Он все еще жив, — сказала Мартин.

— Нет. Это воздух.

N посмотрел через край узкой полоски травы вниз, в ту же пропасть, которую видел, стоя на краю стоянки. Дорога вверх на плато бежала по самому краю ущелья.

— Мне не показалось, что он собирается обманывать кого-то. — Она так и не вышла из-за «мерседеса». — Он хотел заработать денег. Так же, как и мы.

— Этот проныра только обманом и зарабатывал деньги.

N подтолкнул сложенное тело еще на дюйм ближе к краю. Кишечник Хьюберта опорожнился с чередой хлюпающих звуков и сильным запахом экскрементов. N качнул тело и отпустил вниз. Хьюберт тут же исчез. Через пять или шесть секунд долетел мягкий звук удара о каменистую насыпь, а потом было тихо до тех пор, пока не раздался почти неслышный глухой стук.

— Он обманывал даже своих покупателей, — сказал N. — Половина его мебели была подделкой.

Он отряхнул руки и осмотрел свою одежду на предмет пятен.

— Жаль, что меня не предупредили, что так произойдет. — Мартин спрятала пистолет в сумочку и медленно обошла вокруг машины. — Я могла бы вызвать группу поддержки, ведь так?

— Могли бы, — сказал N. По-английски он добавил: — Если вы действительно уверены, что так для вас лучше.

Мартин кивнула и облизала губы. Ее волосы сияли в отсвете фар. Оказывается, она была одета в черную рубашку-платье, а стройные ноги в нейлоновых чулках заканчивались туфлями-лодочками на низком каблуке. Оделась для арабов, а не для ресторана. Мартин провела рукой по голове и посмотрела ему в глаза.

— Хорошо, мистер Кэш, что же мне делать теперь?

— То же, что вы должны были делать раньше. Я поеду в ресторан, а вы отправляйтесь за своей машиной. Человек, который гонит ее из Парижа, должен переправить «мерседес» в Россию.

— Как насчет...

Она махнула рукой в сторону таверны.

— Я собираюсь выразить нашим друзьям самые искренние сожаления и заверить, что их требования скоро будут удовлетворены.

— Мне говорили, что полевая работа полна сюрпризов, — неуверенно улыбнулась ему Мартин.

Через боковое стекло N заметил на заднем сиденье плоский черный портфель. Он сел за руль, поставил сумку на колени и потрогал рычаги. Нажав кнопку на двери, он отъехал на сиденье назад, чтобы освободить себе больше места.

— Черт возьми, до чего же жаль отдавать эту прекрасную машину какому-то русскому бандиту.

Он поиграл с кнопкой, опуская и поднимая сиденье.

— Кстати, как мы называем наших бедных на оружие друзей? Тонто называет их тряпочными головами, но даже у них должны быть имена.

— Мсье Темпл и мсье Ло. Дэниэл не знал их настоящих имен. Не пора ли нам ехать?

N снял машину с ручника. Нажал педаль тормоза и переместил рычаг переключения скоростей из нейтрального положения на первую скорость.

— Дайте мне портфель с заднего сиденья. Лучше сделать это сейчас, сэкономим время.

N отпустил педаль тормоза, и «мерседес» поплыл вперед. Мартин взглянула на него, затем повернулась, чтобы встать коленкой на свое сиденье. Она наклонилась вбок и потянулась за портфелем. N сунул руку в сумку, приставил конец глушителя к груди женщины и выстрелил. Он услышал, как пуля стукнулась обо что-то вроде кости, а затем понял, что она прошла через тело и ударилась о металлическую арматуру под кожаной обшивкой. Мартин рухнула в промежуток между сиденьями. Перед N взлетела длинная нога, резко дернулась, стукнув по приборной панели так, что от туфли отвалился каблук. Гильза со свистом отскочила от ветрового стекла и рикошетом ударила его под ребра.

N сунул пистолет на место и нажал педаль газа. Мартин соскользнула еще глубже в проем между сиденьями. N распахнул свою дверь и крутанул руль влево. Ее бедро съехало на рычаг переключения скоростей. Он снова нажал на газ. «Мерседес» рыкнул и скачком рванул вперед. Очень близко к краю дороги N выпрыгнул из машины.

Гладкая, утопленная в задней двери ручка была настолько близко, что он смог бережно погладить ее на прощание. Дюйм за дюймом машина приближалась к краю дороги. Мартин бессознательно пробормотала что-то неразборчивое. «Мерседес» подкатился к пропасти, высунул над ней свой нос, накренился вперед и вниз и, словно в колебании, замер. Лампочка на потолке осветила Мартин, пытающуюся вернуться назад на свое место. «Мерседес» дрогнул и качнулся вперед, опустив нос еще глубже, а потом изящно и с неохотой соскользнул с обрыва в зияющую черноту. Кувыркаясь в воздухе, он показал свои колеса в желтом свете фар, который погас, как только машина врезалась во что-то далеко внизу.

N шел размашистым шагом вверх по холму, и вдруг перед его глазами возник отчетливый образ длинной женской ноги, яркий и неожиданный, как вспышка молнии. Плавный изгиб, бегущий от модельного бедра до нежной тыльной стороны коленки и дальше по икре. Словно скульптура идеальной ноги, этот совершенный образ заполнял перед ним все пространство. Когда же Мартин собиралась сделать свой ход? Она слишком долго колебалась, когда следовало выстрелить, она не смогла бы этого сделать, когда он вел машину, так что скорее всего это произошло бы на стоянке. У нее была «беретта» двадцать пятого калибра, отличная штука, как считал N. Вытянутая нога Мартин снова вспыхнула перед ним, и он с трудом сдержал дурманящее голову чувство восторга.

* * *

N прошел мимо стены таверны и вступил в полоску мягкого света, льющегося из окон. Гравий на стоянке хрустел под ногами. После трехкилометровой пробежки в гору он даже не запыхался — замечательный результат для мужчины в его возрасте. N направился к дальнему концу парковки, положил руки на забор и вдохнул воздух исключительной свежести и чистоты. Вдали под быстро бегущими облаками виднелись горные вершины и хребты. Великолепный уголок мира, очень жаль оставлять его позади. Но N все оставлял позади. Труднее всего оставить книги. Что ж, книгами торгуют и в Швейцарии. И у него ведь еще оставался «Ким».

N направился ко входу в таверну. Сквозь огромные окна были видны престарелые джентльмены в беретах, играющие в карты, семейка из местных ужинала с родителями, юноша и девушка у камина флиртовали, сгорая от страсти и влечения друг к другу. Плотная пожилая женщина принесла к семейному столику большое блюдо. Японские игроки в гольф не вернулись, все остальные столики пустовали. Возвращаясь на кухню, пожилая женщина подсела к картежникам и засмеялась над репликой одного старика, потерявшего почти все зубы.

Вряд ли кто-нибудь из них сдвинется с места в течение часа. Желудок N громко пожаловался, что, несмотря на близость еды, его не кормят. N отступил назад, в относительную темноту, и стал дожидаться второй части ночной работы.

Затем снова вышел вперед, так как недалеко от стоянки показались сияющие огни фар. N двинулся навстречу прозрачному свету и снова пережил старое доброе волнение, открывая себя непредвиденному, стоя на пересечении бесконечного множества вариантов. «Пежо» того же года выпуска, модели и цвета, что и у него, появился на широкой парковке вслед за светом фар. N направился к машине, и двое мужчин на переднем сиденье встретили его напряженными, невыразительными лицами. «Пежо» подъехал к нему сбоку, и стекло поползло вниз. Безжизненное, рябое лицо пристально смотрело на него с холодной, угрожающей беспристрастностью. N это понравилось — значит ситуация предсказуема.

— Мсье Темпл? Мсье Ло?

Без перемены выражения лицо человека за рулем стало глубже, интенсивнее, казалось, он одновременно стал и жестче, и человечнее. N прочел полную историю гнева, разочарования и неудовлетворенных желаний. Шофер после некоторого колебания посмотрел в глаза N и медленно кивнул головой.

— Есть проблема, — сказал N. — Пожалуйста, не беспокойтесь, но мсье Хьюберт сегодня не сможет присоединиться к вам. Он попал в серьезную автомобильную катастрофу.

Человек на пассажирском сиденье сказал пару предложений по-арабски. Его руки обхватили ручку толстого черного «дипломата». Шофер что-то односложно ему ответил и повернулся к N.

— Мы ничего не слышали об аварии. — Его французский звучал по-варварски жестко, но говорил он без ошибок. — А вы, простите, кто?

— Марк Антоний Лаборе. Я работаю на мсье Хьюберта. Несчастье произошло во второй половине дня. Думаю, он говорил с вами до этого?

Мужчина кивнул, и радостный поток адреналина снова хлынул в кровь N.

— Недалеко от Монтори потерял управление туристический автобус и столкнулся с его «мерседесом». К счастью, мсье Хьюберт отделался всего лишь переломом ноги и сильным сотрясением мозга, а его спутница, молодая женщина, погибла. Он то приходит в сознание, то теряет его, и, конечно же, он очень расстроен из-за смерти девушки, но когда я оставлял его в госпитале, мсье Хьюберт выразил свои сожаления по поводу причиненных неудобств. — N вдохнул еще литр прозрачного воздуха. — Он настаивал, чтобы я лично принес его глубочайшие извинения и заверил вас в его почтении. Он также желает, чтобы вы знали, что не далее как после небольшой задержки все дела будут улажены.

— Хьюберт никогда не говорил о помощнике, — сказал шофер. Другой произнес что-то по-арабски. — Мсье Ло и я желаем знать, что подразумевается под «небольшой задержкой»?

— Дело всего нескольких дней, — ответил N. — Все детали у меня в компьютере.

Их смех прозвучал, как треск веток, как звук от автомобиля, приземляющегося на деревья и скалы.

— Наш друг Хьюберт без ума от своего компьютера, — сказал шофер.

Мсье Ло наклонился вперед и посмотрел на N. У него были густые усы, высокий лоб интеллектуала и пронизывающий взгляд ясных темных глаз.

— А как звали погибшую женщину?

Акцент у мсье Ло был сильнее, чем у водителя.

— Мартин. Все, что я знаю, — сказал N. — Непонятно, откуда взялась эта сучка.

Глаза месье Ло сощурились.

— Мы продолжим беседу внутри.

— Рад бы присоединиться к вам, но мне нужно возвращаться в госпиталь. — N махнул сумкой в дальний конец стоянки. — Почему бы нам не пройти туда? Это займет каких-то пять минут. Я покажу вам, что есть в компьютере, и вы обсудите все за ужином.

Мсье Темпл глянул на мсье Ло. Мсье Ло поднял и опустил указательный палец. «Пежо» зашуршал по гравию и остановился у забора. Габаритные огни погасли, и мужчины вышли. Мсье Ло ростом около шести футов и худой, мсье Темпл — на несколько дюймов выше и толще в груди и в поясе. На обоих отличные темные костюмы и сияющие белизной рубашки. Приближаясь к ним, N видел, как они поправляют одежду. У мсье Темпла был большой пистолет в наплечной кобуре, у мсье Ло что-то поменьше в кобуре на поясе. Они чувствовали свое превосходство, даже некоторое презрение к мсье Лаборе — лакею торговца антиквариатом, который привязан к своему компьютеру, как младенец к материнской груди.

N подошел к мсье Темплу сбоку, улыбнулся и нырнул сквозь щель в заборе.

— Лучше, если они не увидят экран, — сказал он в их нахмуренные лица. — Я имею в виду — люди в ресторане.

Теряя терпение от всех этих глупостей, мсье Ло кивнул мсье Темплу: