Звездные войны (№164) - Темный прилив-2: Руины

— Он прав, мастер, я не могу позволить, чтобы джедаи попались в эту ловушку. Я ухожу и из Ордена.

— Вы не. можете…

— Хорошо, расстреляйте меня! — взвился Корран. — Это последнее средство, которое у вас осталось, если вы хотите встать у меня на дороге.

Мастер Скайуокер попытался более рассудительно подойти к проблеме.

— Вы должны понять, правитель Фей'лиа, что Корран поступает так исключительно ради сохранения жизней. Даже если он потерпит поражение, его жизнь будет лишь каплей в море тех, кого удалось спасти. Одна семья будет оплакивать гибель близкого, другие же навек будут ему благодарны. — А если он добется успеха, Итор будет спасен, и йуужань-вон-ги наконец поймут, что их дальнейшее наступление может обойтись им дорогой ценой.

Пока Люк говорил, Корран напряженно разглядывал выражение лица правителя, пытаясь понять, сумел ли смысл слов джедая проникнуть под крепкую черепную коробку ботана. Явно не сумел. Правителю не важно, какая участь постигнет Корра-на, его только волнует, какую выгоду он, Борек Фей'лиа, из этого извлечет.

Корран снял с пояса меч и протянул его ботану.

— Вот, возьмите. Спускайтесь вниз и сражайтесь с ним сами.

— Нет, не могу.

— Я и не сомневался в этом, правитель, и не потому, что считал вас трусом, — Корран вновь подвесил меч на пояс. — Это не ваша битва, а моя. Я подготовлен к ней, и, поскольку я не привык проигрывать, я не потерплю в ней поражения.

Ботан издал непонятный смешок вперемешку с рычанием.

— Если вы потерпите поражение, то в сознании народов Галактики вы встанете в один ряд с Вейдером и Трауном.

— Если я проиграю, правитель Фей'лиа, Итор будет забыт в той череде кровавых войн, которые последуют за ним, — Корран постарался запрятать подальше гнев и скрыл лицо за непроницаемой маской спокойствия. — Только желание предотвратить такую участь гонит меня на бой с Шедао Шаи. Только сохранение жизни и свободы может быть причиной, из-за которой вообще стоит драться. Во имя этого я добьюсь победы.

* * *

Стоя у небольшого окошка и разглядывая медицинскую палату, Анакин судорожно сдернул со своих плеч руки матери. На койке до подбородка укрытая белой простыней почти без движения лежала Даешара'кор. Юноша мог с полной уверенностью утверждать, что она еще дышит, но ее дыхание было прерывистым и нестабильным.

Над его ухом мягко зазвучал голос Лейи.

— Тебе не обязательно идти туда.

И я не хочу идти, но обязан. Анакин шмыгнул носом и кивнул.

— Она… она просила меня. Я должен идти к ней.

— Хочешь, я пойду с тобой?

Ком подступил к горлу юноши, он с трудом одолевал переполнявшие его эмоции.

— Нет, я сам. Просто… — Я подожду здесь.

— Спасибо, — Анакин утер слезу и вошел в палату. Меддроиды, занятые другими пациентами, не обратили на него ни малейшего внимания. Он подошел к койке, где лежала тви'лекка, и осторожно коснулся рукой ее укрытого простыней запястья.

Даешара'кор вздрогнула и открыла глаза. Удивление на ее лице сменилось бесконечным счастьем, хотя и продолжалось это не более двух секунд. Ее усталость и истощение были настолько заметны, что жизнь тви'лекки, как показалось Анакину, угасала прямо на глазах.

— Анакин…

— Привет. Как ты? — вот и все, что смог из себя выжать юный джедай.

Измученная болью, ослабшая ладонь Даешары'-кор выскользнула из-под простыни и стерла слезу с его щеки.

— Я в порядке. Яд… Анакин опять шмыгнул носом.

— Но Корран тоже был отравлен. Его спасли.

— Биохимическая структура тви'лекков… отличается от человеческой, — ее рука опустилась и со всей имевшейся на тот момент силы сжала его ладонь. Ее хватка показалась Анакину ужасающе слабой. — Мне уже ничто не поможет, малыш. Я умираю.

— Нет! Так не честно.,. Ты не можешь! — он не заметил, как его голос внезапно осип, горячие слезы опять заливали его щеки. — Только не ты, только не как…

— Чубакка?

Колени Анакина подогнулись, и он, полный отчаяния, начал оседать вниз, но неожиданно обнаружил под собой услужливо пододвинутый стул. Он закрыл лицо руками, пряча слезы, и почувствовал, как сухая ладонь ДаешарьГкор ласково гладит его по волосам.

— Я допустил ошибку, и он погиб. А теперь и ты умираешь по моей вине.

— Смерти нет… есть только Великая сила.

Он поднял на нее взгляд покрасневших от слез глаз.

— Все равно это больно.

— Я знаю, — на ее лице появилась улыбка, но кто бы знал, каких трудов ей это стоило. — Анакин, ты должен знать… хотя я и умираю… я не стала бы ничего менять в своей жизни… как и Чубакка.

— Как ты можешь такое…

Она из последних сил подняла ладонь и прикоснулась к его щеке. Пальцы тви'лекки были леденяще холодными.

— Он погиб… я умираю… на службе у жизни. Ты уберег меня от Тьмы. Я уберегла тебя… не в отплату, а для того, чтобы ты смог продолжить служить жизни… и Силе.

Он сжал ее ладонь в руках.

— Мне никогда не стать таким служителем жизни, как ты или Чуй.

Даешара'кор хотела еще улыбнуться, но ей удалось лишь приподнять уголки рта.

— Ты уже стал им, Анакин… и станешь еще лучше. Пройдет немного времени, и ты станешь таким сильным, каким не можешь себе даже представить. Мы все гордимся тобой, Анакин, гордимся…

Ее голос затих, лицо превратилось в маску безмятежности. Жизнь покинула тви'лекку, душа взметнулась к небесам и отправилась на поиски нового пути. В полном отчаянии Анакин со всей силы сжимал ее ладонь, как будто еще что-то мог изменить. На его глазах кожа Даешары'кор светлела, потом становилась полупрозрачной, пока наконец опавшая простыня не возвестила юному джедаю о том, что мертвое тело испарилось, и тви'лекка окончательно слилась с Силой.

35

Укутанный в черный плащ, Люк Скайуокер в полной тишине стоял на южном отроге горной гряды, выбранной местом смертельного поединка. К западу горы продолжали подниматься ввысь, отвесные скалы грозно нависали над долиной, еще больше нагнетая и без того мрачную и тревожную атмосферу. Воздух как назло был чистым и прозрачным, хотя для того, чтобы воссоздать подобающую таким поединкам обстановку, не хватало как раз грозы.

Венцом всего этого великолепия на вершине невысокого пологого холма вырисовывалась статная фигура джедая. Корран Хорн сидел на земле, скрестив ноги и смотрел вдаль. Безмятежность и самообладание изгнали из его головы все лишние эмоции, и лишь крошечные капельки нервозности время от времени нарушали спокойствие в его душе. Зеленый матерчатый плащ плотно облегал его торс, укрытые им широкие плечи джедая незаметно вздымались и опускались в такт его дыханию.

Люк настолько сконцентрировался на мыслях и чувствах Коррана, пытаясь понять, насколько готов к бою его ученик, что совершенно выпустил из виду появление второго дуэлянта. Взошедший на холм йуужань-вонг выглядел очень внушительно в алой мантии, высоких ботинках и расшитой золотом набедренной повязке, доходившей ему почти до колен. Серо-зеленая кожа воина ярко блестела на солнце,, будто ее в течение нескольких дней тщательно полировали, диковинная маска из черного дерева скрывала лицо.

Воин воткнул амфижезл острым концом в землю и взметнул вверх руку, пряча глаза от невыносимого блеска предзакатного солнца.

— Я — Шедао из домена Шаи, — йуужань-вонг указал пальцем на своего попутчика. — Это Дэйн Лиан, мой подчиненный. Ему уготована роль моего секунданта.

Корран и не подумал подняться с земли.

— Я — Корран Хорн, полковник вооруженных сил Новой Республики в отставке, рыцарь-джедай. Это мой учитель, Люк Скайуокер. Он будет моим секундантом.

Йуужань-вонг ткнул пальцем в сторону небольшого кейса, стоявшего на земле в полуметре от Люка.

— Это… Останки моего предка, Монгеи из домена Шаи?

— Все, как мы договаривались неделю назад.

— Очень хорошо, — Шедао сбросил с плеч алое одеяние, обнажив покрытый татуировками торс. И хотя воин был невероятно худым, словно мертвец, он отнюдь не производил впечатления хиляка. Вырвав из земли амфижезл-цаиси, йуужань-вонг описал им над головой неясную полуокружность, после чего крепко прижал его к предплечью, так что змеиная голова оказалась в районе запястья, а острие смотрело в небо. — Ты — убийца моих братьев, Нейра и Дранае из домена Шаи.

Корран поднялся на ноги, медленно и уверенно. Люк почувствовал, как Сила скапливается вокруг его ученика, готовая выплеснуться по первому его зову.

— А ты убил Элегоса А'Кла, моего друга. Но мы сражаемся не ради прошлого, а за наше будущее.

— Ты — возможно, — йуужань-вонг распрямился и осторожно поклонился противнику. — Я бьюсь за честь йуужань-вонгов и домена Шаи.

Кореллианин ответил кивком.

— Столько риска ради такой ничтожной цели.

Амфижезл и меч схлестнулись над головами дуэлянтов и вновь разошлись. Змеиная голова, хищно шипя, попыталась решить исход поединка в первую же секунду, но джедай с легкостью разгадал ее коварный маневр и отвел амфижезл вниз, световым клинком подпалив траву и едва не задев ноги йуу-жань-вонга. Бойцы закружились в каком-то невероятном фантастическом подобие танца, то делая выпады, то отступая и блокируя атаки противника.

Люк ощущал, как пелена Силы буквально обволакивает его ученика. Он становился все сильнее и быстрее, хотя по-прежнему не мог предугадать ни одного действия йуужань-вонга. Амфижезл со свистом рассекал воздух, но каждый раз промахивался буквально на сантиметр, либо натыкался на неприступную стену, сотканную световым клинком. Но и Шедао Шаи ни в чем не уступал своему противнику: на какие бы ухищрения ни шел джедай, он так ни разу и не смог даже задеть тело воина. Они были отменными бойцами и были достойны друг друга. Исход поединка решит одна-единственная ошибка кого-то из них.

Серебристый клинок пошел по широкой дуге и со всего размаху обрушился на голову Шедао. Тот был уже готов к такому повороту и вскинул жезл для защиты, но Корран неожиданно сменил направление атаки, развернул меч и попытался резким, идущим наискось ударом раскроить противника на две части. Йуужань-вонг благоразумно отступил, а потому горяшее лезвие сумело лишь немного опалить его набедренную повязку.

Корран снова приблизился и нацелил выпад прямо в грудь противника. Держа цаиси двумя руками, Шедао Шаи встретил эту атаку, как подобает настоящему воину. Уверенно и мощно он отвел сияющий клинок в сторону, затем с невероятной быстротой перехватил жезл одной рукой и нанес резкий колющий удар.

Невыносимая боль затуманила чувства джедая, когда острый конец амфижезла пронзил его брюшную полость. Острие вышло наружу из правого бока, а потом йуужань-вонг также резко выдернул свое оружие из тела противника, позволив Коррану беспрепятственно рухнуть на землю. Черная цилиндрическая рукоятка светового меча бесполезно валялась неподалеку, серебристым лезвием выжигая траву.

Люк хотел рвануться к Коррану, хотел погасить его боль и уменьшить его страдания, но удержался от вмешательства в ход поединка. Насколько он мог чувствовать, острие амфижезла не повредило позвоночник и другие жизненно важные органы. Он выживет, если Шаи подарит ему такой шанс.

Иуужанъ-вонг сделал несколько шагов назад, а затем сорвал с себя маску и отбросил ее в сторону. С дикой ухмылкой на лице он поднес острие цаиси к губам и с каким-то жутким упоением слизал с него еще не запекшуюся кровь. После этого действия он сомкнул губы, потом закрыл глаза и через несколько секунд удовлетворенно кивнул.

— Я поклялся узнать вкус твоей крови, когда ты будешь умирать, и вот я исполнил свою клятву.

Корран кашлянул, что отразилось в Силе еще одной вспышкой боли, и приподнялся на колени.

— Рад за тебя, старик, — новая волна боли прокатилась по его телу, когда он наконец встал и подобрал свой меч. — Но будь я на твоем месте, я бы поклялся еще кое в чем,

— Вот как? — раскосые глаза иуужанъ-вонга слегка приоткрылись от удивления. — И в чем же?

— Я бы поклялся отведать вкус крови после моей смерти, — всю усталось и боль как рукой сняло, когда Сила вновь окутала Коррана. Он поднял вверх окровавленную руку и поманил к себе врага. — Интересно, все йуужань-вонги не умеют доводить дело до конца или это исключительная черта домена Шаи? Эта мумия в чемодане вряд ли захочет отправиться домой вместе с такой никчемностью, как ты.

Шедао Шаи окончательно открыл глаза, его лицо стало медленно наливаться краской. Люк по-прежнему не ощущал его в Силе, однако понять, какие мысли сейчас на уме у йуужань-вонга, не составляло никакого труда. Огласив окрестности зычным ревом, воин понесся навстречу противнику, размахивая над головой смертоносным оружием. В первый удар, обрушившийся сверху на Коррана, йуужань-вонг вложил всю злость и ненависть, накопившуюся за те долгие месяцы, в течение которых длилось их противостояние. Чуть отступив назад, джедай выставил сияющий клинок перед собой и встретил этот выпад подобающим образом.

Снова и снова Шедао Шаи пытался пробить защиту своего злейшего врага, но ему так и не удалось разрушить ту незыблемую преграду, которую выставил против него оппонент. Шаг за шагом отступая под натиском противника, Корран из последних сил сопротивлялся, и все же его возможности были небезграничны. Кровоточащая рана давала о себе знать в самые неподходящие моменты, посылая отголоски боли в каждое нервное окончание. Еще один сумасшедший по силе удар вонга… Рука Коррана дрожит, но держит. Новый замах… Меч и амфижезл в очередной раз встречаются над головами поединщиков. Мощь последнего удара была настолько ужасающей, что джедай не устоял под натиском, его ноги подогнулись, и он опять осел на колени, подняв меч над головой, будто надеясь, что оружие в онемевшей руке сможет хоть как-то его защитить.

Башней возвышаясь над практически поверженным врагом, Шедао Шаи взметнул вверх жезл, готовясь к финальному смертельному удару. Он был необычайно горд собой и своим делом, которое ему предстояло закончить в ближайшую секунду. Амфижезл с неподдающейся описанию быстротой пошел вниз, опускаясь даже не на голову джедая, на его меч: таким образом йуужань-вонг хотел казнить своего заклятого врага при помощи его же собственного извращенного, богомерзкого оружия.

Коротким движением большого пальца Корран погасил светящийся клинок и прогнулся вперед.

Не встретив ни малейшего сопротивления, острие смертоносного жезла вошло в землю и крепко засело в ней; командующий потерял равновесие, оступился, сделав несколько неосторожных шагов. Его глаза округлились от изумления, а затем кривой рот расплылся в какой-то дикой, сумасшедшей ухмылке, когда Корран приложил черную цилиндрическую рукоятку основанием к его животу. С тихим шипением оттуда вырвался ослепительно яркий луч чистой энергии. Еще несколько секунд йуужань-вонг стоял неподвижно, словно размышляя над тем, падать ему или нет, потом его рот ггриоткрылся, из него вытекла струйка крови. А затем Шедао из домена Шаи, предводитель йуужань-вонгов рухнул на холодную землю Итора с дымящейся дырой в теле, оставшись лежать на ней куском безжизненной плоти.

Люк уже со всех ног мчался к Коррану, из последних сил пытавшемуся вытащить ноги из-под придавившей их мертвой туши.

— Не двигайся, сейчас я помогу тебе. Оперевшись на плечо мастера, кореллианин с трудом поднялся на ноги и, шатаясь, сделал несколько шагов по направлению ко второму йуу-жань-вонгу. Джедай ткнул в его сторону острием светового клинка.

— Ты был свидетелем поединка. Ты знаешь условия сделки. Забирай тело и уходи.

Дэйн Лиан небрежно отмахнулся.

— Я не возьму тело. Он погиб от твоих рук, и теперь его останки принадлежат тебе.

Корран удивленно внимал словам вонга.

— Какой мне от них толк?

— Раз никакого, тогда наше дело здесь завершено, — Лиан крутанулся на пятках и быстрым шагом отправился восвояси, пока наконец не потерялся из виду.

Люк уже тащил Коррана к челноку, который несколько часов назад доставил их на поверхность Итора.

— Пойдем.

— Подожди секунду, — кореллианин указал на небольшой плоский предмет, лежавший поодаль от мертвого тела. — Мне нужна эта маска.

— Зачем?

Корран прикрыл глаза, борясь с вновь охватившим его чувством горечи и одиночества.

— Элегос. Я положу эту маску рядом с его останками. Пусть она будет служить ему напоминанием о том, что и вонгов вполне можно победить и что лишь его усилиями на Иторе наконец наступил мир.

36

Вернувшись в одиночестве на борт «Наследия страданий», Дэин Лиан принял на себя командование йуужань-вонгским флотом. Заняв апартаменты своего прежнего господина, он немедленно отдал распоряжение, подготовку к которому начал еще месяц назад, когда уяснил, как будет проще всего разобраться с Итором. Шедао Шаи тогда отверг его идею, но ведь истинный повелитель Лиана одобрил ее, а потому сейчас как раз пришло самое время привести план в действие.

Дюжина йорик-коралловых корабликов овальной формы вырвалась из своих гнезд, специально вживленных в тело «Наследия страданий», и устремилась в сторону планеты. Не такие замысловатые и утонченные, как кораллы-прыгуны, эти беспилотные суда обладали неким зачаточным интеллектом, который позволял им замкнуть луч довина-тягуна на планетарном ядре Итора и направить свое падение прямо в образовавшийся гравитационный колодец. Их внешняя оболочка заполыхала и стала с необычайной быстротой осыпаться, когда истребители ворвались в верхние слои атмосферы. В мгновение ока двенадцать крошечных судов разблетелись по дневной стороне планеты, став практически недосягаемыми для сил противовоздушной обороны.

* * *

В медицинском отсеке «Ралруста» неподалеку от громоздкого контейнера с бактой и плавающим внутри Корраном Хорном стоял адмирал Кре'фей и тревожно выслушивал отчет помощника, переговариваясь с ним через комлинк.

— Адмирал, «Радуга» засекла дюжину гравитационных аномалий невероятных размеров прямо посреди скопления флота йуужань-вонгов, — делавший доклад офицер-ботан тихо взрыкнул. — Несколько объектов размером с коралл-прыгун ворвалось в атмосферу Итора. «Радуга» докладывает о вспышках в воздухе.

— Вспышки? Мне срочно нужно на мостик! Свяжитесь с «Химерой»! — щелкнув тумблером, адмирал отключил комлинк и повернулся к Люку Скайуокеру, чтобы узнать, что он думает о таком странном поведении йуужань-вонгов. Вопрос так и застыл на губах Кре'фея, так как джедая в этот момент, словно электрическим током, била дрожь, он корчился в агонии, привалившись к переборке.

* * *

Маленькие органические кораблики один за другим вспыхивали в воздухе над Матерью Джунглей, застилая околоземное пространство Итора непроглядной пеленой белесого тумана. Крошечные капельки росы оседали на верхушках самых высоких деревьев баффорр, дымка и влажный воздух служили отличным прикрытием для микроорганизмов, распыленных над джунглями и с немыслимой быстротой прокладывавших себе путь к поверхности планеты. Джунгли были для них, что стадо таунтау-нов для вечно голодного снежного монстра вампы. Пожирая все на своем пути, они размножались в геометрической прогрессии и продолжали распространяться по лесам беззащитной планеты.

Порождаемая бактерией черная слизь медленно сползала с крон деревьев, стекая по ветвям все ниже и ниже. Для живой природы Итора она была почти что кислотой, ветви и листья опадали от соприкосновения с нею, разнося вирус по самым укромным и потаенным уголкам джунглей. Пестрая древесная птица выпорхнула из гнезда и попыталась скрыться от карающей длани судьбы, но черные маслянистые пятна на ее крыльях в мгновение ока разъели ее плоть, отправив несчастное существо в последний пикирующий полет к поверхности планеты.

Длиннохвостая змейка-аррак плавно соскользнула со своего насеста и мертвой хваткой вцепилась зубами в пернатого. Урча от удовольствия, она заглатывала редкую добычу, еще не зная, что покончив с птицей, бактерия примется и за нее. Насытившись, змея отползла к своему лежбищу, но было уже поздно: буквально через несколько мгновений она забилась в жуткой предсмертной агонии, когда микроорганизмы принялись разъедать ее тело изнутри. Вскоре от нее осталась лишь зловонная лужица протоплазмы, которая стала быстро растекаться по окрестностям.

Ветви по-прежнему осыпались на землю, перенося туда все новые и новые колонии бактерий. Дерево разжижалось, производя достаточно протоплазмы для того, чтобы черная лужица вскоре превратилась в бассейн, а потом — в огромное озеро. Зловонная жидкость начала растекаться по нижним уровням Матери Джунглей, обгладывая корни растений, опрокидывая наземь гигантские многовековые деревья и пожирая их еще до того, как успевало замолкнуть эхо от ударов, сопровождавших их падение.

Ничто органическое на Иторе не могло противостоять вирусу. Бактерия вгрызалась в почву, уничтожая насекомых и даже своих собратьев-микробов. Она проникала в норы грызунов и наполняла собой туннели, выкопанные червями. Застигнутых врасплох подземных жителей смертоносная волна просто вымывала из своих убежищ, разъедая плоть и кожу, потом она возвращалась, чтобы завершить трапезу скелетом.

Вирус наступал быстро и безжалостно. Растения осыпались на землю один за другим, когда черная слизь разжижала их корни, К другим, более стойким, она имела свой, особый подход, прогрызаясь к самой их сердцевине. При таком масштабном поглощении органики, в воздух выделялось немыслимое количество водорода и кислорода. Температура на планете быстро поднималась, океаны темнели, буквально за считанные секунды на лик Итора спустилась тень.

В последнюю очередь вирус добрался до высокогорных участков планеты, достигнув того места, где покоился хладный труп Шедао Шаи. Его крепкая кожа секунду или две еще сопротивлялась прожорливым бактериям, но крошечные организмы быстро нашли себе лаз в тех местах, где тело было вспорото сверкающим серебристым лезвием светового меча. Вирус проник внутрь, жадно набросившись на кости и сухожилия. Скелет рассыпался на кусочки, разжиженные кости медленно таяли, расточа'я в воздух зловоние. В конце концов, микробы сожрали его череп, окончательно избавив некогда зеленый и цветущий мир от существа, чья смерть предполагала его спасение.

* * *

С тяжестью на душе адмирал Пеллаэон рассматривал голограмму, запечатлевшую предсмертный образ И тора.

— Я согласен, адмирал, они что-то сделали с планетой. Содержание кислорода и водорода увеличилось в несколько сот раз. Температура все еще продолжает расти. Если Скайуокер прав, то вся жизнь на Иторе уже уничтожена, — имперский адмирал содрогнулся, будучи не в состоянии представить себе биологическое оружие, способное проглотить целую планету.

Коммандер Иаге подала голос со своей позиции у сенсорного блока.

— Адмирал, флот йуужань-вонгов пришел в движение. Они хотят покинуть систему.

— Вектор А7?

— Единственное открытое для них направление.

Пеллаэон кивнул и повернулся к маленькой голограммке адмирала Кре'фея в углу рабочей консоли.

— Они уходят вектором А7. Пора и нам выступать, адмирал. Итор взывает к отмщению.

* * *

Дэйн Лиан самодовльно скалился, разглядывая передаваемую виллипом суровое лицо Цавонга Ла, мастера войны йуужань-вонгов.

— Все произшло в точности так, как вы предсказывали, мой повелитель. Шедао Шаи мертв. Угрозы Итора больше не существует. Я взял на себя смелость отдать нашему флоту приказ об отступлении.

— Великолепно, — наконец и мастер войны позволил себе удовлетворенную улыбку. — Ты хорошо потрудился, Лиан. «Наследие страданий» отныне принадлежит тебе. Когда ты вернешься на Дубриллион, тебя уже будут ожидать мои новые распоряжения.

— Благодарю вас, повелитель, — проворковал сияющий Лиан. — Буду счастлив служить вам верой и… Что это?

Под воздействием неведомых сил флагман йуужань-вонгов хорошенько тряхнуло, виллип сорвался со своего насеста и шмякнулся о палубу. Буквально секунду спустя за ним последовал и новоиспеченный командир йуужань-вонгского флота. Что-то пошло не так!… Совсем не так. Игнорируя доносившееся от виллипа утробное рычание Цавонга Ла, Дэйн Лиан вскочил на ноги и рванул к командному мостику.

В течение той недели перемирия, которую удалось отспорить у йуужаньвонгов Коррану Хорну, адмиралы Кре'фей и Пеллаэон не сидели сложа руки. Просмотрев запись минувшего боя, изучив технические характеристики больших и малых кораблей противника, они пришли к выводу, что их вполне можно уничтожить, если грамотно воспользоваться недостатками в их конструкции.

Вспоминая боевой опыт с кораллами-прыгунами, которые лишались маневренности, если слишком активно использовали гравиворонки, и наоборот, становились практически беззащитными, если перенапрягали двигатели, адмиралы решились провернуть тот же трюк с йуужань-вонгским флагманом. По приказу Кре'фея с Агамара был специально отозван крейсер-тральщик «Блистающая радуга», участвовавший в свое время еще в захвате Альянсом Корусканта. Корабль был надежно укрыт от посторонних глаз за одной из иторианских лун и смиренно ждал своего часа. И вот, как только вражеский флот пришел в движение, тральщик спешно выплыл из укрытия, занял позицию на одной из низких орбит Итора и запустил все четыре гравипроектора. Увеличив почти вдвое эффект от планетарной массы, корабль создал гравитационный колодец таких невероятных размеров, что «Наследие страданий», как магнитом, потянуло обратно к умирающему миру.

Рулевой «Наследия» мгновенно принял контрмеры, подключив к противоборству с гравитацией все имевшиеся на борту довины-тягуны. Корабль замедлил падение на планету, а затем и вовсе его прекратил. Потихоньку он стал выкарабкиваться из гравитационного колодца, и к тому моменту, как коммандер Дэйн Лиан достиг мостика, «Наследие страданий» уже уверенно двигалось в направлении точки выхода из системы.

К несчастью для Дэйна Лиана, команды «Наследия» и для самого живого корабля, «Блистающая радуга» подошла к Итору не только для того, чтобы пугать противника гравитационными генераторами. Пока йуужань-вонги сражались с внезапно возросшей массой планеты, офицеры-артиллеристы крейсера-тральщика произвели оптимальную наводку на цель и передали полученную телеметрию всему оборонительному флоту. Каждый истребитель, каждый легкий крейсер и «звездный разрушитель» союзников вышел на ударную позицию и нацелил весь имеющийся на борту боезапас на улепе-тывающий флагман йуужань-вонгов.

Одна за другой протонные торпеды вычерчивали яркие полосы в звездном небе и вгрызались в коралловую обшивку «Наследия», которое, переориентировав довины на двигательную работу, оказалось беспомощным перед таким огненным шквалом. Освобождавшаяся после взрывов энергия испепеляла нервную ткань корабля и сжигала дотла его довины-тягуны. Первая ударная волна вспорола кормовую надстройку флагмана, открыв его внутренности безжалостному холоду космоса. Но воздух и экипаж еще не успело выдуть наружу, как накатила вторая, еще более мощная волна. Взорвавшиеся торпеды учинили настоящий хаос на корабле йуужаньвонгов, воспламенив его искусственную атмосферу. Объятое пламенем «Наследие страданий» медленно притягивалось гравитационными силами Итора.

Кошмар пришел на мостик йуужань-вонгскою флагмана вместе с жутким огненным шквалом, перед которым не могло устоять ничто живое. Дэйн Лиан был готов кричать от ужаса, но не смог произнести ни звука: воздух испарился из его легких в первые же секунды светопреставления. В памяти тут же всплыл суровый образ Шедао Шаи, требующего от своего нерадивого подчиненного принять боль, сделать ее частью себя самого, чтобы он смог достичь единения с пантеоном Великих богов. В последнее перед смертью мгновение Лиан осознал правоту своего почившего повелителя. Он отказался от своих низких целей, подчинился боли, и она вконец поглотила его.

Под слаженным огнем союзных сил скелетообразный остов «Наследия страданий» раскололся на части. Горящая корма накренилась в сторону Итора и неумолимо набирала скорость, падая на планету. Центральная конструкция еще держалась минуту-другую, но вот и она сдалась под напором притяжения. Носовая часть, на которой еще оставались дееспособные довины-тягуны, сопротивлялась дольше других, что однако тоже не позволило ей избежать уготованной участи.

То, что «Наследие» уже полыхало, врываясь в атмосферу Итора, не имело значения. Одной только невероятной силы трения было бы достаточно, чтобы поджечь насыщенный кислородом воздух. В течение нескольких секунд вся планета была охвачена огнем. Перегретая атмосфера расширялась, заставляя союзные корабли, находившиеся на низких орбитах Итора, немедленно спасаться бегством. Один из небольших йуужань-вонгских корветов также попал под воздействие катаклизма и взорвался, но прочие корабли захватчиков были уже достаточно далеко от планеты, чтобы скрыться от возмездия.

Еще через несколько мгновений флот йуужань-вонгов — вернее, то, что от него осталось, — спешно ушел на недосягаемый вектор выхода из системы и растворился в гиперпространстве.

Итор, когда-то мирная и цветущая планета, продолжал полыхать, расцветая ярким пламенем на фоне черноты безбрежного космоса. Вместе с пеплом от этого пожара развеивались и надежды Новой Республики на успешный исход войны.

37

Стоя на трапе имперского челнока, адмирал Гилад Пеллаэон крепко жал руку своему республиканскому коллеге. В глазах Траеста Кре'фея явственно читались горечь и разочарование.

— Знайте, адмирал, — говорил ему имперец, — я бы очень хотел, чтобы все сложилось по-иному. Я нашел нашу совместную работу удивительной, даже в какойто мере поучительной. Империя только выиграет от того, что я провел здесь с вами эта месяцы.

Ботан рассеянно кивнул.

— Я разделяю ваши чувства, адмирал. Я был очень рад общению с вами, и что бы ни говорили другие, я могу с уверенностью сказать любому о том, что вы не питаете никаких враждебных чувств по отношению к не-людям. За эти дни я ни разу не усомнился в вашей непредвзятости, и будьте уверены, я испытываю к вам только глубочайшее уважение, граничащее с восхищением.

— Спасибо… Траест, — имперский офицер разжал хватку и соединил пальцы рук за спиной. — Если бы мы смогли защитить Итор, спасти его от ужаса, учиненного йуужань-вонгами, я уверен, я бы остался с вами, помог в укреплении республиканской обороны.