Ужастики - Один день в парке ужасов

– Папа сразу заставит нас уехать, – заворчал Люк, однако последовал за нами.

Тропинка повела нас мимо старого автотрека. Он был высотой с четырехэтажный дом, обвалившийся и заржавленный, и все вокруг заросло сорной травой. У покосившегося входа висело объявление: «В аварийном состоянии». И маленькими буквами: «А может, отважишься прокатиться?»

Калитка была открыта, поблизости никого.

– Ой. Лиззи! Прокатимся? – Люк с интересом разглядывал побитые ржавые машины, брошенные под навесом.

– Ни за что! – хором крикнули мы с Клаем и пошли дальше.

Тропинка вильнула под высокие густые деревья, и мы сразу оказались в полумраке. Тут тоже висело предупреждение: «На деревьях водятся змеи».

Клай закрыл ладонями макушку. Мы все разом взглянули вверх, на деревья. Может, нас снова просто хотят напугать? Но в густом сумраке ничего не было видно. Листья росли так густо, что ни один луч не проникал на землю.

Вдруг раздалось тихое шипение.

Сначала я подумала, что это шелест листьев. Но шипение стало громче, со всех сторон, словно на нас зашипело каждое дерево.

– Бежим! – крикнула я.

Мы понеслись вперед по тропинке во все лопатки, но шипение становилось все громче и злее. Мне показалось, что у самой тропинки скользнула в траву длинная черная змея. А может быть, это была просто тень.

Мы продолжали нестись сломя голову, даже когда деревья кончились и солнце снова осветило местность.

У дороги появился целый строй каменных статуй зловещего вида. Они изображали ухмыляющихся чудищ с хищно прищуренными глазами, а из пастей у них торчали острые клыки. Руки были вытянуты к тропе, будто бы чудища желали схватить всякого, кто будет по ней идти.

Я замедлила шаг, разглядывая безобразных каменных чудищ. И вдруг раздался гулкий ехидный смех.

– Это они смеются! – испуганно прошептал Клай. – Бежим!

Вправду ли статуи двинулись к нам? Вправду ли протянули руки еще ближе к тропинке? Вправду ли пытались поймать нас, когда мы бежали мимо?

Не знаю. Оглушенная громовым хохотом, раздававшимся отовсюду, я неслась, не помня себя, втянув голову в плечи и увертываясь от протянутых рук.

Мы еще долго бежали прочь, пока не стали задыхаться. Вокруг не было ни одного человека. Монстры тоже куда-то подевались.

У дорожки стоял большой указатель со стрелкой: «К главному выходу». И пониже, маленькими буквами: «Не беспокойтесь, вы не выйдете отсюда никогда».

Лицо у Клая вытянулось от волнения. Он все еще тяжело дышал.

– Это в шутку, – постаралась я успокоить его, тоже с трудом переводя дыхание. – Это они нарочно так пишут, для смеху.

– Ха-ха! – попробовал засмеяться Клай. Неожиданно Люк прыгнул ему на плечи:

– Эй, Клай, поехали!

Но тот рассердился и стал его скидывать:

– Отстань!

Однако мой брат держался крепко и хохотал во все горло. Клаю пришлось упасть на колени и яростно сопротивляться.

– Надо идти, ребята! – уговаривала я. – Люк, хватит издеваться. Мама с папой, наверное, уже с ног сбились, бегая по всему парку.

Но мальчишки не обращали на меня никакого внимания, кувыркаясь по траве.

– Надоело! – закричала я, таща Люка за штанину. – Совсем глупые, что ли?

В конце концов Клай потерял очки и начал шарить в траве. Люк стал ему помогать.

Потом мы пошли дальше.

Перед нами раскинулась большая прямоугольная клумба. Все цветы на ней были черными! За клумбой виднелся огромный заброшенный сарай, выкрашенный красной краской. Здесь тропинка обрывалась.

Мальчики заглянули в дверь сарая, а я решила поискать тропинку вокруг. Но никаких тропинок не было.

– Лиззи, опять отстаешь? крикнул Люк. – Надо пройти через этот сарай, с той стороны дорога продолжается. Иди скорее.

Справа от входа я заметила маленькую вывеску: «Летучие мыши».

– Люк, там летучие мыши! – крикнула я, чувствуя, как мурашки побежали по всему телу.

Я люблю почти всех животных. Но летучие мыши – это что-то ужасное!

Клай все еще медлил на пороге, а Люк уже вошел внутрь.

– Ничего не видно, – крикнул он. – Тут темно.

Противный запах коснулся моих ноздрей. Душный и кислый. Он шел из сарая. Нет, я не хочу туда!

– Лиззи, давай скорей! – звал Люк. – Быстро пройдем через сарай – двери напротив открыты настежь. Нашла чего бояться! Пробежим и все.

Я стала на пороге рядом с Клаем и заглянула внутрь.

– Ничего особенного, – тихо сказал Клай. Прокисший запах стал еще крепче.

– Фу, как воняет, – сказала я, сморщившись.

Люк стоял внутри сарая, разглядывая балки под крышей.

– Нет там никого, – заявил он наконец.

Двери на противоположной стене были широко открыты. Чтобы пробежать через сарай и выскочить с той стороны, понадобится секунд десять, не больше.

– Ладно, пошли, – сказала я Клаю.

Мы вступили в нестерпимую вонь, которая ждала нас внутри. Стараясь не дышать, я зажала нос рукой. Но когда мы кинулись к дверям противоположной стороны, они вдруг захлопнулись!

Не помня себя от страха, я повернула назад. Однако и задние двери с шумом захлопнулись!

– Ой! – вскрикнула я.

– Как же так? – прошептал Клай.

Мы оказались в полной темноте, еще более черной, чем сама чернота. Душная вонь захлестнула меня, тошнота подступила к горлу.

В этот момент послышалось шуршание крыльев. Сначала тихо, осторожно, потом громче и ближе.

Вдруг мне будто кисточкой провели сзади по шее. Я закричала от отвращения.

14

– Пошла отсюда! – кричала я, размахивая над головой руками.

Шуршание крыльев раздалось подальше, но тут же опять приблизилось.

– Летучие мыши! – взвизгнул Клай и вцепился мне в руку обеими руками.

– Ничего не видно, – сказал Люк. – Темно.

– Ненавижу летучих мышей! – простонала я.

Меня отовсюду обдувало холодным воздухом от взмахов крыльев. И я снова принялась бешено размахивать руками.

Шуршание и шелест слышались со всех сторон.

Понемногу глаза привыкли к темноте. Я стала различать мелькающие тени, стремительно кружившие над нами. Туда-сюда, вверх-вниз! Все быстрее и быстрее.

Моего плеча коснулось что-то ворсистое.

– Вон отсюда! – крикнула я, смахивая эту гадость.

Клай начал беспрерывно визжать:

– Мама!

– Слышишь? – крикнул Люк. – Они пищат!

Я заорала еще громче: одна из летучих мышей ударилась о мое плечо.

Клай вопил не переставая, но шум крыльев был таким сильным, что заглушал его голос.

И снова что-то мягкое ударилось о мое плечо. Отмахиваясь, я старалась пробиться к дверям.

От мерзкого запаха становилось душно. Ноги подкашивались, идти было просто невозможно.

И вдруг меня резко дернули за волосы на макушке! И еще раз. И еще. У самой головы хлопали невидимые крылья.

Неожиданно прямо мне в ухо ударил шипящий звук.

Я махала и махала руками, визжа без передышки, пока не свалилась на колени.

– Они хватают меня за волосы! – кричала я.

Острые коготки снова рванули мне волосы. И опять.

Я принялась колотить руками куда попало, задевая мягкие тельца и трещащие крылья, и сбрасывала летучих мышей отовсюду – со спины, плеч, головы.

– Мама!

Меня облепили со всех сторон, я уже не успевала махать руками. Клай и Люк орали где-то рядом. Нет, не рядом, а словно где-то далеко-далеко.

Опять и опять меня задевали за щеки, за уши, били по плечам. Тени метались вокруг как живой клубок. Весь сарай ожил и пришел в движение.

– Ма-ма! – орали мы в три глотки.

Острые коготки царапали мне лицо у самых глаз. Я сбила летучую мышь кулаком и, набрав побольше воздуха, заорала:

– Помогите!

Но никто не шел к нам на помощь.

15

Одной рукой я прикрыла глаза, а другой продолжала отбиваться. Рыдая и задыхаясь, я почти теряла сознание. Крики и визг мальчишек казались далекими и странными. Они едва прорывались сквозь плотную завесу хлопающих крыльев и писка.

Внезапно в сарае стало светлее.

Стоя на коленях, я отвела от лица ладонь и увидела, что дверь приоткрылась.

На пороге стоял Люк и нажимал на дверь плечом, пока она широко не распахнулась.

– Я так и знал, что ее можно открыть! – крикнул он, оглядываясь вокруг. – А где же эти твари?

Клай стоял посреди сарая, очки у него висели на одном ухе, а волосы торчали во все стороны.

Я посмотрела под крышу. Летучих мышей не было. Даже никаких признаков!

Встав на ноги, я пригладила волосы на голове.

– Бежим отсюда!

Мы выскочили из сарая вслед за Люком и с наслаждением подняли лица к голубому небу и солнцу.

Кожа у меня все еще зудела от острых коготков. Я потерла плечи и шею и сказала, вздрагивая от отвращения:

– Ненавижу летучих мышей!

– Да нет там никаких летучих мышей, – засмеялся Люк. – Это все только для смеху.

– Много ты понимаешь, – сердито ответил Клай. – Самые настоящие нетопыри. Я их чувствовал и слышал, как они пищат.

– Спецэффект, – пожал плечами Люк.

– Ничего себе спецэффект! – закричала я. – У меня чуть все волосы не повыдрали!

И это воспоминание снова обдало меня холодом.

– Конечно, спецэффект, – смеялся Люк. – Но классно сделано! Я тоже чуть было не испугался.

– Чуть было?! – переспросила я и, вскочив на ноги, схватила его обеими руками за шею. – Ты же испугался, говори, испугался? Я сама слышала, как ты визжал. Говори правду, а то задушу!

Он отвел мои руки, смеясь еще громче:

– Это нарочно, чтобы вас напугать. Сам-то я знал, что все это одна видимость.

Вот врун! Кто ему поверит! Конечно же он очень боялся. Орал, как ненормальный. Я просто уверена, что он врет.

– Это были самые настоящие летучие мыши, – сердито сказала я. – И никакие не спецэффекты!

– Куда же они деваются, когда двери открыты? – спросил Люк. – Сама же видела, что все мыши как сквозь землю провалились, стоило мне открыть дверь.

– Хватит вам! – взмолился Клай. – Пошли искать выход, уже давно пора.

– Сейчас пойдем, – ответила я, укоризненно глядя на брата. – Ну, ты даешь, Люк! Врешь и не краснеешь.

Он показал мне язык. Ужасно захотелось врезать ему как следует. Но я же в нашей семье самая спокойная. Поэтому я только треснула его по плечу, чтоб не дразнился.

– Какая ты глупая, Лиззи! – не унимался Люк. – И чем ты только думаешь? Тебя откровенно дурят в этом парке, а ты веришь.

Что с ним разговаривать! Я быстро пошла вперед к главному выходу.

Навстречу шли два монстра в зеленых костюмах и о чем-то шумно беседовали.

– Это дорога к главному выходу? – спросила я.

Но они прошли мимо, даже не взглянув в мою сторону.

– Можно спросить? – крикнула я. Однако они не ответили, словно меня вообще здесь не было.

Солнце пекло вовсю. В воздухе не чувствовалось ни единого дуновения. Становилось очень жарко.

На лбу выступил пот, и я стерла его ладонью. Пальцы сразу стали пахнуть летучими мышами. Да, я вся, с ног до головы, пропиталась этой вонью.

Я заметила двух девочек и двух парней в плавках. Они пробирались по траве к большому коричневому пруду. У самого берега стояло объявление: «Крокодиловый пруд. Чувствуйте себя как дома».

Люк засмеялся:

– Они что, ненормальные?

Мы остановились посмотреть, как они будут плавать.

– Ты думаешь, там и вправду крокодилы? – кусая губы, спросил Клай.

Я пожала плечами.

– А кто их здесь разберет, в этой Кошмарии! Мы продолжали идти вперед.

Наконец впереди показалось лиловое строение «Смертельного спуска» и площадь перед ним. На площади никого не было. Даже толстопузый мороженщик в костюме монстра куда-то укатил свою тележку с черным мороженым.

– Интересно, где мама с папой? – сказала я.

– Наверное, разозлились на нас ужасно. Ведь мы ходим здесь уже несколько часов, – нахмурившись, ответил Люк.

– Их нигде не видно, – сказал Клай, и в голосе его послышалось полное уныние. – Надо искать.

– По-моему, вон они! – Люк указал на мужчину и женщину в тени большого каменного фонтана.

Я прикрыла глаза ладонью от солнца и пригляделась. Женщина высокая с темными волосами. Мужчина приземистый и белокурый.

– Да, это они! – Я радостно бросилась бежать к фонтану.

Ребята тоже не отставали. Мы неслись, перекрикивая друг друга:

– Мам! Пап!

Мужчина и женщина обернулись к нам с удивленными лицами.

Это не они! Я остановилась как вкопанная, и Люк налетел на меня сзади.

– Извините, – смущенно пробормотала я. – Мы обознались.

Мы поспешно пошли через площадь. Из «Логова оборотней» все так же доносился тоскливый волчий вой. Лоток с мороженым одиноко стоял возле входа в лиловую гору.

– Куда же они делись? – жалобно спросил Клай. – Уже есть хочется.

– Ага, – согласилась я. – Время обеда давно прошло.

– Они могли уйти куда угодно, – уныло сказал Люк, подкидывая ногой камешек на дороге. – Такой огромный парк!

Я вздохнула.

– Может, они сели в тени за горой? На солнце ужасно жарко.

Мы отправились за лиловую гору. Там стояли два зеленых монстра с выпученными желтыми глазами.

В отчаянии я бросилась к ним:

– Вы не видели здесь наших родителей?

Они еще сильнее выпучили на нас глаза:

– Ваших родителей?

– Да. Мама у меня высокая, с черными волосами, а папа поменьше и блондин.

Монстры переглянулись.

– Мама в ярком желтом сарафане, – продолжала я.

– А отец в чикагской бейсболке, – прибавил Люк.

– Ах, да, – кивнула женщина-монстр.

– Вы их видели? – с надеждой спросила я. Она кивнула:

– Да-да, я их помню. Но они уехали. Полчаса тому назад.

– Разве? – не веря своим ушам, воскликнула я.

– Они просили, чтобы я передала вам одно слово, – продолжала женщина-монстр.

– Какое? Что?

– «До свидания», – ответила она.

16

– Это неправда! – закричала я. – Они бы никогда не уехали!

– Уехали полчаса тому назад, – повторила женщина-монстр, пожав плечами в своем бесформенном зеленом костюме. – Я стояла у ворот, когда они уехали.

– Но… Они… – запнулась я.

Монстры отвернулись и направились к небольшому белому домику у края площади.

– Подождите! – крикнула я, бросаясь за ними. – Вы ошиблись! Наши родители ни за что без нас не уедут!

Но монстры даже не оглянулись и скрылись за дверью.

Я взглянула на Люка и Клая. Они совсем сникли.

– Она врет! – горячо уверила я их. – Мама с папой где-то здесь. Я в этом уверена.

– Зачем ей врать… – сказал Клай и замолк.

Мне показалось, что он сейчас заплачет. По лбу его стекали капельки пота.

– А что, это даже лучше! – пошутил Люк. – Теперь мы можем идти, куда нам нравится.

И он изобразил на лице улыбку.

– Очень приятно, – с иронией отозвалась я. – Денег у нас нет, и мы находимся за триста миль от дома.

– Можно кому-нибудь позвонить, – предложил Люк.

– Здесь нет телефонов, – сказал Клай.

Он низко опустил голову, засунул руки в карманы и повернулся к нам спиной.

– Ах, да, – вспомнил Люк. – Нам с самого начала объяснили, что телефонов здесь нет.

– Все это вранье! – с горячностью заявила я. – Они все здесь врут!

– Да, у них работа такая, – в который раз повторил Люк и вздохнул. – Это чтобы еще больше нас напугать. Поэтому они и назвали парк «Кошмария».

– Надо было назвать его «Паршивия», – мрачно сказал Клай.

– Ты что! – не согласился Люк. – Тут так классно! Я ужасно люблю, когда пугают. А ты разве не любишь?

И он врезал Клаю по спине.

– Нет, – тихо ответил Клай и даже не замахнулся на Люка.

– Не верю я этим монстрам ни на грош! – продолжала я, не сводя глаз с белого домика. – Просто пугают и все. Мама с папой здесь. Надо их искать.

– Тогда пошли, – сказал Люк. – Мы их скоро найдем. Пора уже чего-нибудь поесть.

* * *

Мы искали их по всему парку очень долго, наверное, несколько часов. Проходили через сумрачные таинственные леса и деревни, где жили чудовища, оказывались на автотреках с опасными поворотами и препятствиями.

Пройдя «Деревню вампиров», встретили здание с надписью: «Зоопарк чудищ». Он оказался закрытым. Но оттуда доносились жуткий вой, храп и рычание.

На длинном желтом доме было написано: «Музей гильотин. Пожалуйста, следите за своей головой». Люк хотел было зайти, но мы с Клаем его не пустили.

Странно, что в Кошмарии почти не было отдыхающих. Нам встретилось множество монстров в ярко-зеленых костюмах и совсем мало людей с неизменно плачущими детьми.

Все автотреки и спуски на гоночной территории пустовали. Все палатки и кофейни были безлюдны.

Мы шли, нигде не останавливаясь, на другой конец парка. Тяжелое чувство тревоги в душе все усиливалось.

Почему родителей нигде нет? Если бы они были здесь, мы бы давно их встретили.

За все время Клай не произнес ни одного слова. Выражение страха застыло на его лице. Даже Люк ссутулился и повесил нос.

Когда мы снова оказались возле Крокодилового пруда, я почувствовала, что больше не выдержу. Пробравшись сквозь высокую траву, я вышла к коричневой воде и присела у самого ее края.

– Как ты думаешь, где те два парня и девчонки, которые лезли тогда в пруд? – спросил Люк, всматриваясь в воду. – Может, их крокодилы проглотили?

– Наверное, – ответила я, не слушая, потому что думала о маме и папе.

– Вон, гляди! – крикнул Клай, указывая на воду.

К нам плыли два длинных зелено-коричневых бревна. Нет, не бревна! Это были самые настоящие крокодилы.

– Какие здоровенные, – прошептал Клай.

– Отойдите от воды, – встревожилась я. Мы отошли на шаг. Крокодилы плыли под самой поверхностью стоячего пруда, почти не вызывая ряби.

– Мама с папой ни за что не уехали бы, – в который раз повторила я.

– Но мы же обошли весь парк, – печально напомнил Люк.

– Все равно они бы этого не сделали. Они бы нас никогда не оставили. Значит… – я запнулась, чувствуя, как зловещие мысли лезут в голову.

– Значит что? – быстро спросил Клай.

– Значит, с ними что-то случилось. Что-то с ними произошло.

Клай разинул рот. Люк уставился на меня, прищурив голубые глаза:

– Что?

– Может быть, это место действительно опасное. И монстры или еще кто-нибудь заманили их в ловушку.

Я снова взглянула на гладкие спины крокодилов, без малейшего усилия скользящих по направлению к нам.

– Ерунда, – пробормотал Люк.

Я и сама знала, что этого не может быть. Но никаких других объяснений не было.

– Мне очень не нравится этот парк, – продолжала я. – Он вызывает тяжелое чувство.

В этот момент чьи-то руки схватили меня сзади и стали толкать в пруд к крокодилам.

17

Я заорала как ненормальная, а потом почувствовала, что руки не бросают меня в воду, а осторожно держат за плечи.

Я обернулась и закричала вне себя от радости:

– Пап!

– Лиззи! – Он продолжал держать меня. – Где вы так долго гуляли?

– Мы обошли этот парк раз двадцать, – раздался мамин голос у меня за спиной.

Она стояла в траве, упершись руками в бока.

– А мы искали вас! – закричала я.

– Нам сказали, что вы уехали, – подхватил Люк.

– И мы совсем перепугались, – добавил Клай.

Тут мы стали говорить все вместе. Как же я была счастлива видеть их! И Люк с Клаем тоже сияли от радости.

Я уже успела вообразить столько всяких ужасов, которые могли приключиться с мамой и папой! Вообще-то я терпеть не могу выдумывать глупые небылицы. Но эта «Кошмария» любого может довести. Здесь просто невозможно отогнать страшные мысли.

– Я хочу домой, – сказала я.

– Вы нашли телефон? – спросил Клай. – Или машину?

– Нет, – покачал головой папа. – Здесь нет телефонов. Эти ряженые монстры не врали. Никаких телефонов в парке нет.

– Но служители разговаривали с нами очень вежливо, – сказала мама. – Они убедили нас не волноваться.

– Когда нам вздумается уехать, мы должны обратиться в билетную кассу главного входа, – сказал папа.

Мама погладила Люка по голове:

– А как вы проводили время? Катались на чем-нибудь?

– Мы прошли через много ужасов, – сказал Люк.

– Очень страшных, – добавил Клай.

– А вообще-то я очень хочу есть, – заключил Люк.

Папа взглянул на часы:

– Да, время обеда уже прошло. Нам всем надо поесть.

– Все кофейни и забегаловки в центральной части парка, – напомнила мама.

– Давайте пообедаем и сразу поедем, – нетерпеливо сказала я.

Недоверие к этому парку не покидало меня. Хотелось поскорее выбраться отсюда навсегда.

– Мы с мамой только и занимались, что искали вас повсюду, – сказал папа, вытирая пот со лба. – Мы даже совсем не развлекались.

– Давайте перед отъездом на чем-нибудь прокатимся все вместе, – предложила мама.

– Нет! – не уступала я. – Я хочу ехать прямо сейчас. Поедим и поедем.

– Что-то это на тебя не похоже, Лиззи, – недовольно сказала мама.

– Она струсила! – крикнул Люк. – Она вообще всего боится.

– Может, здесь есть автобус, который довезет нас? – предположил папа. – Пообедаем и поедем домой.

– Да, это было бы кстати, – согласилась мама и посмотрела на меня: – Ну что, ты не против?

– Ну ладно, – со вздохом согласилась я. – Только ездить тут на чем-нибудь очень опасно. Ничего приятного в этом нет.

Люк засмеялся:

– Лиззи так напугалась, что теперь всегда будет дрожать. Но только не мы с Клаем, правда, Клай?

– Я тоже немного боялся в сарае с летучими мышами, – признался тот.

Мы направились прочь от Крокодилова пруда по заросшему травой берегу к мощеной дорожке. Мимо прошли два монстра, о чем-то тихо беседуя.

Откуда-то издалека донесся испуганный детский визг. Потом опять и опять, на самой высокой ноте.

Впереди слышался волчий вой. А за кустами, когда мы проходили мимо, раздалось злобное хихиканье и хрипение.

– Прямо как в фильме ужасов, – заметила мама.

– Вот уж точно, – согласился папа, держа меня за плечи. – Странно, что мы никогда не слышали об этом парке.

– Им надо дать рекламу на телевидении, – сказала мама. – У них было бы гораздо больше посетителей.

Мы прошли мимо высокого узкого строения зеленого цвета с надписью над входом: «Свободное падение. Кто-то прыгает без стропа».

– Хочешь прыгнуть? – спросил папа, сжав мне плечо и улыбаясь.

– Нет, я не буду, – поспешно отказалась я.

Люк ушел далеко вперед. Потом оглянулся и, подбежав к нам, сказал со смехом:

– Хорошо бы вам с мамой скатиться по «Смертельному спуску». Вот это я понимаю!

Неужели он действительно забыл, какой кошмар мы пережили?

– Мне кажется, им бы не понравилось, – сказала я.

– Может, здесь есть что-нибудь не такое страшное, – предположил Клай.

Папа улыбнулся ему:

– Тебе нравится здесь, дружок?

Клай помолчал. Потом неуверенно сказал:

– Немножко.

– А мне страшно нравится! – заявил Люк. Дорожка пошла вдоль узкой речки с коричневой водой. Множество крохотных насекомых вились у самой поверхности воды. В ярких лучах солнца они мерцали как разноцветные огоньки.

Неподалеку была лодочная станция тоже коричневого цвета. За ней виднелись причалы с маленькими лодками.

На вывеске было написано: «Заплыв в собственном гробу. Расслабляющее скольжение к могиле».

– А что, это даже забавно, – заметила мама, разглядывая маленькие угловатые лодки.

– Мне кажется, река течет как раз в центральную часть парка, – сообразил папа. – Давайте попробуем.

Люк обрадовался и кинулся к причалу.

Я шла позади всех и, когда приблизилась, сразу же увидела: это вовсе не лодки, а самые настоящие гробы. Они были сделаны из черного полированного дерева. Крышки были прикреплены сзади и распахнуты. Они открывали взгляду алую атласную внутренность. Каждый гроб мог вместить одного человека.

У меня опять мурашки забегали по спине.

– Неужели вы и впрямь собираетесь ложиться в гробы? – спросила я.

– А что? – засмеялась мама. – В них вполне уютно. Вода совсем спокойная. Ничего страшного я не вижу, Лиззи.

– Чур первый! – крикнул Люк и побежал на самый конец причала.

Появились два монстра, чтобы помочь нам улечься в гробы.

– Ложитесь на спину. Приятного путешествия, – сказал один.

– Это будет последнее путешествие в вашей жизни, – хмыкнул другой.

Когда все устроились, монстры отвязали гробы и оттолкнули нас от берега.

«Ну вот, – подумалось мне, – я и лежу в собственном гробу. А рядом вся моя семья, и каждый тоже лежит на спине в своем гробу».

Гробы плыли спокойно, слегка покачиваясь на воде. Я глядела в яркое голубое небо. Надо мною проплывали ветви деревьев, растущих по обоим берегам.

Было так приятно, так спокойно.

И почему я все время ожидала чего-то страшного?

18

Лежа на спине, я не могла видеть остальных через бортики своего гроба. Но я слышала, как они переговариваются.

– Очень приятно, – сказала мама. – Здесь по-настоящему отдыхаешь.

– Уже становится скучно, – заныл Люк из переднего гроба. – А где же ужасы?

– Да, довольно интересное путешествие, – согласился папа. – Ты думаешь, мы и вправду приплывем куда надо? Видимо, мы вошли в фарватер.

– А я готова так плыть вечно, – мечтательно сказала мама.

– Здесь все маршруты очень длинные, – вставил Клай.

– Кто это там в небе? – спросил папа. – По-моему, ястреб. Вы видите?

Прикрыв глаза ладонью, я стала оглядывать небо. Прямо над нами действительно кружило что-то черное, чуть побольше, чем просто точка.

– Это не ястреб, – сказал мой брат. – Это стервятник. Он видит гробы и готовится терзать нашу плоть! – И зловеще захохотал.

– Люк! А ну-ка перестань болтать глупости! – рассердилась мама.

– Наверное, надо оставить его в Кошмарии, – сказал папа. – Купим ему костюм монстра, и пусть живет. Ему здесь самое место.

– Он и без костюма кого хочешь напугает, – подхватила я, немного развеселившись.

Плавание было успокаивающим и приятным, мы все были вместе, и тяжелые мысли понемногу отступили.

Я с удовольствием вытянулась в своем гробу, опустив по бокам руки, и разнеженно следила за черной птицей, парящей в ясном небе. Гроб покачивался с легким плеском.

Как тихо… Так приятно…

И не успела я ничего сообразить, как вдруг крышка моего гроба захлопнулась надо мной, и я оказалась в полной темноте.

19

– Ой! – вскрикнула я, но голос из-за тяжелой крышки, навалившейся сверху, звучал приглушенно.

Словно издалека я услышала несколько глухих ударов – это захлопнулись крышки других гробов.

Нет! Я не хочу!

Я стала изо всех сил сталкивать крышку обеими руками, но она даже не шелохнулась.

Набрав побольше воздуху, я попробовала еще раз, помогая себе коленями. Но крышка оставалась неподвижна.

Сердце начало так сильно биться, что заболела вся грудь. Воздух вокруг меня становился все более душным и жарким.

– Откройте! Откройте! – кричала я. Снова и снова я пыталась сдвинуть крышку.

Рядом были слышны приглушенные призывы Клая. Бедный мальчик орал без передышки.

С громким стоном я снова надавила на крышку изо всей мочи, и опять безо всякого результата.

– Без паники, Лиззи! Без паники! – громко успокаивала я сама себя. – Ничего особенного не произошло. Сейчас крышка откроется.

Тяжело вздохнув, я стала ждать.

Сосчитала до десяти.

Потом еще раз до десяти.

Крышка не двигалась.

Я заставила себя закрыть глаза и решила считать до пятидесяти. Я загадала, что когда досчитаю до пятидесяти, открою глаза и – крышка тоже откроется.

– …Двадцать два, двадцать три, двадцать четыре… – громко считала я тоненьким дрожащим голосом.

Дышать становилось все труднее. Спертый воздух сдавливал голову.

На двадцати пяти я не выдержала и открыла глаза. Крышка по-прежнему была закрыта. К тому же было жарко. Солнце накаляло черную крышку сверху. Воздуха в моей ловушке почти совсем не осталось. Скоро я изжарюсь здесь насмерть!

Я снова хотела крикнуть, но звук не выходил наружу. Тогда я начала дышать ртом, чтобы захватить хоть немного больше воздуха.

Снаружи доносились глухие крики и стоны. Неужели моя мама может так кричать!

– Это просто шутка, – сказала я вслух. – Глупая шутка. Сейчас крышка откроется, иначе и быть не может!

Но все оставалось по-прежнему. И воздух такой жаркий, такой спертый, такой нестерпимый! Почему крышка не открывается? Почему!

Я старалась не впадать в панику, но не могла. Все тело у меня дрожало и обливалось потом от ужаса. Я стала мокрой с головы до ног.

Что-то не сработало! Крышка давно должна была открыться. Почему же она не открывается?

Из последних сил я яростно толкнула крышку обеими руками и коленями. От усилия даже заболели плечи. Но крышка стояла насмерть.

Гроб подрагивал и покачивался на воде. Я уронила руки в полном отчаянии. Дышать было уже просто больно. Грудь давило. Все тело дрожало.

Внезапно лодыжки начали зудеть, словно их кто-то покалывал.