Правосудие кончается дома

      - Вот, пожалуйста.
      Швейцар остановился перед дверью, выбрал из связки ключ, повернул его в замке и прошел в квартиру.
      Дэн последовал за ним.
      Занеся ногу через порог, он застыл в изумлении.
      Перед ним была абсолютно пустая комната - ни мебели, ни вещей, только голые стены, обклеенные выцветшими обоями, да грязный, затоптанный пол одним словом, одно из самых унылых зрелищ на свете - пустое жилье.
      - Но... здесь ничего нет?! - разочарованно воскликнул молодой человек.
      Конечно ничего, невозмутимо подтвердил швейцар.
      - Но как же так?! Полиция знает об этом?
      - Конечно знает. Я же говорил вам, они были здесь позавчера и сняли печать. Разрешили нам вынести барахло. Один из полицейских сказал, что убийца пойман, а стало быть, больше незачем держать квартиру под замком.
      - Где же тогда мебель и все вещи?
      - На складе. Вчера увезли.
      Еще минуту Дэн в молчаливом недоумении оглядывал пустую квартиру. Если и было здесь что-либо способное остановить на себе его неопытный глаз, то теперь в любом случае было уже слишком поздно.
      - Ну что ж!.. - заметил он вслух. - Сделанного не воротишь! - Он снова повернулся к швейцару. - Кто собирал вещи на вывоз?
      - Я.
      - Вы ничего не брали оттуда? Бумаги со стола, содержимое ящиков - если таковые были - все это осталось?
      Швейцар, похоже, был уязвлен таким намеком на его нечистоплотность:
      - Ничего я не брал! Разумеется, там было полно всяких бумаг и разного ненужного барахла.
      - И вы все это выбросили?
      - Да. Хотя мусор еще не вывезли. Он внизу, в подвале.
      - А можно мне взглянуть на него?
      Они спустились вниз, и там, в темном углу подвала, швейцар указал Дэну на грязный мешок, набитый бумагами и всяким мусором. Чувствуя себя полным идиотом, Дэн вытащил мешок на свет и вывалил его содержимое на цементный пол, затем принялся перебирать по одному все предметы, тщательно разглядывая их и складывая обратно в мешок.
      Здесь было всего понемногу: журналы, газеты, сломанная чернильница, огрызки свинцовых карандашей, писчая бумага, засохшая банановая кожура, расчески для волос, счета от мясника и чеки из магазина деликатесов.
      Хлама было много, и Дэн провозился с ним целый час, пока, наконец, не нашел то, что счел заслуживающим внимания. Это был небольшой квадратный клочок бумаги, в углу которого стоял почтовый штамп округа Нью-Йорк, а посередине чернилами было написано: "Bonneau et Mouet - Сухое".
      Поднеся листок к окну, Дэн внимательно изучил его и сунул в карман.
      - Похоже, я просто ненормальный, - пробормотал он себе под нос. - Сама по себе идея-то, может, и хороша, но ожидать, что она оправдается... Впрочем, посмотрим.
      Еще тридцать минут копался он в мусоре, так и не найдя больше ничего интересного. Швейцара он обнаружил в передней - попыхивая трубкой, тот читал газету. На столе перед ним стоял огромный жбан пива - судя по всему, гуманитарная помощь мистера Лега в виде пятидолларовой бумажки пришлась весьма кстати.
      - Все? - спросил швейцар, изобразив на лице мину, по-видимому заменявшую ему дружелюбную улыбку. - Ну как, нашли что-нибудь?
      Дэн покачал головой:
      - Нет. А теперь, мистер... Вот только не знаю вашего имени...
      - Йокам. Билл Йокам.
      - А теперь, мистер Йокам, если не возражаете, я хотел бы задать вам несколько вопросов. Вы были дома вечером в субботу третьего апреля? В тот вечер, когда было совершено убийство.
      - Да, весь вечер был.
      - Тогда, быть может, вы видели или слышали что-нибудь необычное?
      Мистер Йокам усмехнулся, словно что-то втайне забавляло его:
      - Точно ничего.
      - Вообще ничего?
      - Абсолютно точно - ничего.
      - Когда вы впервые узнали об убийстве? В котором часу, я имею в виду.
      - Та-ак, дайте-ка вспомнить... Ага! В понедельник утром. - Швейцар снова усмехнулся.
      - В понедельник утром?! - удивленно воскликнул Дэн. - Вы что же, хотите сказать, что узнали об убийстве только через тридцать шесть часов после его совершения?
      - Но это действительно так!
      - И как же вы узнали?
      - Ну видите ли... - неторопливо начал мистер Йокам, словно сожалея о том, что забаве приходит конец. - Я появился здесь только в понедельник утром.
      - Но вы же сказали, что были дома!..
      - Да, был. Только не здесь, а на Девяносто восьмой улице. Дело в том, что я работаю здесь всего десять дней. Пришел сюда уже после того, как совершилось убийство, хотя мне и пришлось разгребать весь этот хлам.
      Мистер Йокам довольно хохотнул, но Дэн оборвал его:
      - Значит, вас здесь не было в субботу?
      - Ну конечно не было.
      - А вы не знаете, кто работал здесь швейцаром до вас?
      - Понятия не имею. Знаю только, что с котлом паровым он совсем не умел управляться. По всему видать, неумеха безрукий!
      Больше от мистера Йокама почерпнуть было нечего, если не считать имени и адреса агента по недвижимости, направившего его сюда. Записав эти данные в книжку, Дэн отказался от предложенного мистером Йокамом стаканчика пива и направился к квартире на первом этаже. Часы показывали почти семь, на улице смеркалось, но сыщик-любитель и не думал прерывать расследование ради такого ничтожного повода, как ужин.
      На его звонок открыла женщина в замусоленном синем кимоно, которая сообщила ему, что живет в доме всего два месяца, никогда не видела убитой и вообще не хочет разговаривать на такую ужасную тему, как убийство. Другая квартира на первом этаже пустовала.
      Дэн поднялся на следующий этаж и предпринял новую попытку. На этот раз удача оказалась к нему более благосклонной. Бледная молодая женщина в кухонном переднике сообщила ему, что много раз разговаривала с убитой, проживавшей здесь под именем Элис Ривз. Мисс Ривз была старой квартиранткой и жила здесь еще до того, как въехала бледная женщина, - а это было более двух лет назад. Она была очень миловидная - темноволосая, темноглазая, с прекрасным цветом лица. Была всегда спокойна и уравновешена, ни с кем не путалась. Конечно, у нее бывали визитеры, в особенности один джентльмен, приходивший довольно часто. Бледная женщина никогда не видела его вблизи только на темной лестнице, - кроме того, нижнюю часть лица он всегда кутал во что-то вроде шарфа. Одним словом, дать его описание она затруднялась, только припомнила, что он был довольно высокого роста, красив и всегда очень хорошо одет. Однако при встрече она вряд ли узнала бы его.
      Бледная женщина подтвердила, что у них сменился швейцар. Она не знала, что случилось с прежним, невысокого роста седым ирландцем по фамилии Каммингс. В субботу вечером он еще был здесь и выносил мусор, однако в полночь - когда весь дом всполошился из-за убийства - его так и не смогли найти. Не вернулся он и в воскресенье, так что весь день им пришлось пробыть без горячей воды. А в понедельник им прислали нового швейцара, правда, не такого хорошего, как Каммингс, который был очень обязательным и все умел делать.
      Целый час ушел у бледной женщины на то, чтобы рассказать Дэну все, что она знала.
      В другой квартире на том же этаже ему открыл новый жилец, не знавший ровным счетом ничего. Дэн поднялся на следующий этаж, где проживала миссис Маунт - или Элис Ривз. В соседней квартире его встретил целым шквалом недовольства старый учитель музыки, который сообщил, что проживает здесь вдвоем с женою, никогда в жизни не имел привычки совать нос в чужие дела и не советует этого делать другим.
      Дэн поспешно ретировался.
      На двух последних этажах ему опять не посчастливилось - там никто не знал мисс Ривз, хотя некоторые часто видели ее. Не удалось ему также и раздобыть описание таинственного посетителя, по свидетельству бледной женщины кутавшего лицо в шарф. Зато ему удалось найти жильцов, первыми прибежавших на место убийства, - молодую супружескую чету, обитавшую этажом выше.
      Их слова совпадали с показаниями Маунта. Услышав его, как они выразились, пронзительный, леденящий душу крик, они бросились в квартиру мисс Ривз, где обнаружили ее лежащей на полу в луже крови, а над телом ее стоял Маунт, сжимавший в руке окровавленный нож. Мужчина вызвал полицию. По его словам, Маунт пребывал в полнейшем оцепенении и выглядел почти как безумный. Он не предпринял ни единой попытки к бегству, напротив, все время до приезда полиции простоял на коленях над телом мертвой жены.
      Но самое большое разочарование у Дэна вызвала невозможность почерпнуть у жильцов хотя бы самую малую информацию о человеке, который, по словам Маунта, стоял внизу в вестибюле с чемоданом в руке, когда Маунт вошел в подъезд. Никто не видел этого человека и ничего о нем не знал.
      Лишь без четверти девять Дэн снова вышел на улицу.
      Пройдя пару кварталов вниз по Бродвею, он закусил в кафетерии, после чего спустился в ближайшее метро.
      В вагоне было довольно много народу, хотя для театральной публики час был поздний - просто в Нью-Йорке люди снуют по своим делам до самой ночи. На Девяносто шестой улице он вышел, прошел два квартала к северу по Бродвею в сторону Вест-Энд-авеню и вошел в мраморный вестибюль богато украшенного орнаментом многоквартирного дома.
      - Я хотел бы видеть мистера Лега, - сказал он темнокожему консьержу за стойкой. - Передайте ему, что его спрашивает Дэн Калп.
      Консьерж включил кнопку переговорника:
      - Тридцать четвертая квартира? Дон Кульп желает видеть мистера Лега... Хорошо, сэр.
      И исполненным достоинства жестом он позволил Дэну пройти к лифту.
      Мистер Лег, казалось, был удивлен и даже встревожен неожиданным визитом своего подчиненного. Дэн застал шефа за премилым занятием - с четырьмя или пятью друзьями тот играл в игру, можно сказать, национального масштаба. Но не в бейсбол.
      - Что-то случилось, Дэн? - обеспокоенно спросил адвокат, поднимаясь навстречу юноше с парой карточных королей в руке.
      - Нет, сэр. То есть ничего серьезного. Я просто хотел узнать, нет ли у вас фотографии Маунта.
      - Есть. В полиции дали.
      - Можно мне взять ее, сэр? Я собираюсь сходить в аптеку поспрашивать, не помнят ли его там.
      - Да ты, я вижу, занялся этим делом всерьез, - улыбнулся адвокат. Конечно я дам тебе ее. - Он подошел к письменному столу в дальнем конце комнаты и вернулся оттуда с небольшой фотокарточкой. - Вот, возьми. Но что за спешка? Не мог бы ты подождать до завтра?
      - Нет, сэр. Он был там вечером, примерно в то же время, так что сейчас у меня больше вероятности найти там кого-нибудь, кто мог видеть его. А ждать до завтра я не хочу. - Молодой человек минуту поколебался, потом продолжил: - И еще, сэр... Нельзя ли мне воспользоваться вашим ночным пропуском в наше здание?
      Я бы хотел сходить туда и кое-что уточнить.
      В улыбке адвоката промелькнуло нетерпение.
      - Но послушай, Дэн, неужели это так уж необходимо делать прямо сейчас? До утра ведь осталось совсем недолго.
      - Ну хорошо, сэр, если вы не хотите...
      - Да нет, мне-то все равно. Подожди минутку - мне надо вспомнить, где у меня лежит этот чертов пропуск.
      Мистеру Легу пришлось покопаться в столе, пока он наконец не нашел то, что искал, в самом нижнем ящике под ворохом бумаг.
      Дэн откланялся. На этот раз его путь лежал к перекрестку Сто шестнадцатой улицы и Восьмой авеню - самому оживленному месту на юго-западе Гарлема, - и там он нашел интересующую его аптеку. Какой-либо удовлетворительной информации ему раздобыть не удалось.
      Двое служащих и парень, продававший газировку, утверждали, что работали в субботу третьего апреля целый вечер, но человека, схожего с фотографией Уильяма Маунта, не припомнили. Уличный торговец газетами сказал, что смутно припоминает это лицо, но вспомнить, когда именно видел его, не может.
      "Ну конечно, ведь прошло целых две недели. Так чего же я хочу?" думал Дэн, возвращаясь обратно.
      Садясь на поезд, идущий в деловую часть города, он вынужден был отметить про себя, что мистер Лег еще мягко выразился, высказав сомнение относительно необходимости посещать офис в столь поздний час. На самом деле это было просто абсурдно. Никому на свете Дэн не признался бы в цели этого посещения - по правде сказать, он и сам-то внутренне посмеивался над идеей, пришедшей ему в голову сегодня утром, и чувствовал себя вдвойне идиотом из-за того, что осмелился рассматривать ее как возможную. И все же идея эта так крепко овладела им, что он просто не смог бы заснуть, не использовав слабый шанс, предлагаемый ему судьбой.
      "Но даже если я прав, то вряд ли сейчас смогу это доказать", пробормотал он себе под нос, провожая взглядом нескончаемые ряды освещенных витрин, проносившихся за окном грохочущего в ночи поезда.
      В здании, где располагался офис мистера Лега, он предъявил пропуск, и его пропустили к ночному лифту. Ключ у Дэна имелся свой, так как обычно по утрам он приходил в контору первым. Непривычно пустынной показалась она ему, когда он включил свет и окинул взором знакомую обстановку. При искусственном освещении здесь все выглядело по-другому.
      Дэн прошел в кабинет мистера Лега, прямо к его рабочему столу, включил лампу и окинул взглядом ворох книг и бумаг. Здесь были рекламные проспекты изданий, всевозможные приглашения, личные письма и множество других вещей. Однако почти сразу же, издав удовлетворенный возглас, он заметил листок с напечатанными внизу буквами.
      Разложив его на столе, он достал из кармана клочок, найденный в мешке с мусором у мистера Йокама, на котором чернилами были написаны слова "Bonneau et Mouet - Сухое", и, усевшись в кресло мистера Лега, принялся внимательно изучать сначала подпись на письме, потом слова на клочке. Сосредоточенно морща лоб, он занимался этим добрых полчаса, пока глаза его не загорелись от радости после сделанного открытия. Положив листок на место, он пробормотал вслух:
      - Конечно, я не эксперт по почеркам, но и то и другое, вне всякого сомнения, написано одним и тем же человеком. Это так же точно, как то, что меня зовут Дэн Калп. Во всяком случае, этот человек здесь как-то замешан.
      Сунув клочок обратно в карман, он подошел к книжному шкафу, достал из него огромную книгу в синем переплете и вернулся с ней к столу. Раскрыв ее в самом начале, он пробежал пальцем по перечню иллюстраций, остановился примерно в середине, потом нашел в книге нужную ему страницу. На ней была помещена фотография мужчины. Некоторое время Дэн изучал ее, потом аккуратно вырвал из книги, сложил вчетверо и убрал в карман.
      Молодой человек выглядел слегка испуганным, когда, погасив свет, вышел из офиса. Едва дверной замок за ним защелкнулся, с улицы донесся полночный бой башенных часов.
      Глава 5
      КОМИССАР ПОЛИЦИИ
      Несмотря на то что Дэн лег в постель только около двух часов ночи добрых полчаса ему пришлось объяснять причину своего позднего возвращения матери, которая в шутку уверила его, что вскоре его ждет карьера великого сыщика, - на следующий день он прибыл в контору в половине девятого утра. До девяти он читал за своим столом, пока не пришла мисс Веннер.
      - Ну как, удалось тебе найти убийцу? - сладким голоском полюбопытствовала она, пока он выдвигал для нее стул.
      - Очень даже может быть, - ответил Дэн таким таинственным тоном, что секретарша не смогла удержаться от смеха.
      - Вот подождите немного и сами увидите, - невозмутимо продолжал Дэн.
      - Тогда я могу сказать тебе, что сделаю, - проговорила мисс Веннер, садясь за стол и доставая оттуда свое неизменное вышиванье. - Если ты выиграешь для мистера Лега это дело - сам-то он конечно же на это не способен, - я подарю тебе вот этот шарф, над которым сейчас тружусь.
      Дэн не верил своим ушам:
      - Нет, ты и вправду?..
      Ко ответ мисс Веннер заглушил звук открываемой двери - это пришел шеф. Они обменялись приветствиями, и Дэн занял место за рабочим столом, а через несколько минут шеф вызвал его к себе в кабинет для отчета о вчерашней работе. Дэн рассказал ему все, что удалось узнать у жильцов дома и швейцара, а также о своей неудачной попытке найти в аптеке хоть кого-нибудь, кто бы помнил Маунта. Только об одной вещи он не упоминал вообще - о клочке бумаги, лежавшем в его кармане. Не стал он рассказывать шефу и о том, что одна из его книг лишилась страницы с фотографией.
      - Ну а теперь, как я полагаю, ты готов выслушать и мой отчет? - с улыбкой заметил мистер Лег, когда Дэн закончил.
      - Да, сэр, если вам будет угодно.
      - Ну, начнем с того, что мне пришлось изрядно побегать. - Адвокат вынул из кармана исписанный от руки листок. - Во-первых, я отправился в полицию к моему другу комиссару Хэммелу, чтобы заручиться его содействием, но его в городе не оказалось, и вернется он не раньше завтрашнего дня. Побоявшись получить от тебя выговор за проволочку, я обратился к инспектору Брауну, и он отослал меня к другому инспектору - Лоберту, который, собственно, и занимается этим делом. Судя по всему, они считают дело Маунта решенным, однако Лоберт явно был не склонен откровенничать со мной.
      Большую часть сведений я почерпнул из записей допроса свидетелей, проведенных следствием и на заседании Большого жюри. Мне удалось заполучить их копию.
      Полиция прибыла на место преступления без двадцати пяти минут двенадцать. Их рассказ о том, что происходило после их приезда, совпадает с показаниями Маунта. Тело жертвы, по их словам, еще не остыло. Врач осмотрел его лишь на следующее утро в девять часов и сказал только, что женщина умерла где-то между восемью и двенадцатью часами. Из квартиры они не взяли ничего, кроме ножа, не нашлось также при себе ничего существенного у Маунта. Нож - самый обыкновенный, для резки бумаги, с рукояткой из слоновой кости, - судя по всему, принадлежал миссис Маунт, или Элис Ривз - под этим именем она проживала в квартире. Полиция не стала исследовать рукоятку на предмет отпечатков пальцев, так как нож был взят из рук Маунта. Помимо раны в груди, других признаков насилия на теле жертвы не обнаружено. Ни Маунт, ни его жена криминального прошлого не имели.
      Закончив, адвокат протянул Дэну листок.
      - Итак, нож нам ничем не поможет, - заметил юноша. - А я надеялся, что...
      - На что же?
      - Да нет, ничего, сэр. Я имею в виду, ничего существенного. Но это не страшно - мы ведь пока только в самом начале. Разумеется, от полиции мы помощи не дождемся - им лишь бы осудить кого-нибудь. Вы собираетесь повидаться с Маунтом сегодня утром, сэр?
      - Думаю, да. - Мистер Лег нахмурился. - Знаешь, Дэн, эта тюрьма крайне неприятное место для визитов. Крайне неприятное! Но что поделаешь, если это так необходимо...
      Мистер Лег вдруг с улыбкой поднялся и, распрямившись, отдал что-то вроде армейского салюта:
      - К вашим услугам, капитан Калп!
      Когда чуть позже адвокат уехал в тюрьму, Дэн занялся изучением записей допроса свидетелей. Однако кроме того, что ему уже рассказал мистер Лег, ничего интересного он там не нашел. Тогда, оставив контору на попечение мисс Веннер, он вышел на улицу.
      Добравшись на трамвае до Юнион-сквер, он вошел в здание с табличкой, на которой позолоченными буквами было выведено: "Левис & Левис. Недвижимость".
      Дэн объяснил клерку цель своего визита, и его провели в кабинет одного из рядовых сотрудников фирмы.
      - Да, - сказал ему агент в ответ на его вопрос, - у нас работал человек по фамилии Каммингс. Патрик Каммингс. Он работал швейцаром в доме, где произошло убийство, но где он сейчас, мы не знаем.
      - Но он по-прежнему числится у вас?
      - Нет. И знаете, это довольно странный случай. Он исчез как-то внезапно, а самое смешное - мы остались должны ему недоплаченное жалованье в пятнадцать долларов, что делает его исчезновение еще более таинственным. Нам известно только, что, когда один из наших служащих поехал туда в воскресенье, узнав об убийстве, Каммингса нигде не могли найти, хотя жильцы утверждали, что в субботу вечером он был на месте. Мы о нем ничего не слышали.
      - Так вам следовало бы заподозрить связь между убийством и его исчезновением, - заметил Дэн.
      - Вижу, молодой человек, соображаете вы неплохо, - съязвил агент по недвижимости. - Конечно, такую связь мы заподозрили и сообщили об этом в полицию. Я самолично изложил все это инспектору Лоберту, и он обещал поставить меня в известность, если они отыщут его. Только пока от него ничего не слышно.
      - А не могли бы вы, сэр, описать мне его внешность?
      - Невысокий, седоволосый, лет около пятидесяти, глаза светлые - только не помню, голубые или серые, - и еще такие жиденькие усики.
      - Долго он у вас работал?
      - Около трех лет.
      - Благодарю вас, сэр. Еще только один вопрос: нельзя ли мне получить разрешение на осмотр мебели и вещей миссис Маунт, или, как она вам представилась, мисс Ривз? Швейцар сказал, что они на складе.
      Не дадите ли вы мне сопроводительное письмо?
      - Это невозможно, - ответил агент. - Вещи находятся под судебным арестом, так что никаких бумаг дать вам при всем желании не могу. Обращайтесь в судебные органы.
      Тогда Дэн отправился на Чемберс-стрит, где после невыносимых проволочек и бесконечных проверок его полномочий, предоставленных ему мистером Легом, он наконец получил разрешение на осмотр вещей. Правда, ему пришлось прождать еще час, пока освободится судебный исполнитель и сопроводит его на склад.
      Только в конечном счете вся эта возня оказалась напрасной. Среди сотен бумажек, книжек и всяких других вещей, в которых он прокопался чуть ли не до конца дня, ему так и не попалось ничего существенного.
      - Все-таки странно, что здесь нет хотя бы одного письма или какой-нибудь заложенной в книге записочки с его почерком, - расстроенно пробормотал он.
      Уже после четырех пополудни Дэн, протянув судебному исполнителю двухдолларовый банкнот из поубавившейся сотни мистера Лега, отправился восвояси. Путь его лежал в дом по Сто пятьдесят седьмой улице, и по прибытии туда он еще раз опросил всех жильцов с верхнего этажа до нижнего.
      Каждому из них он показывал фотографию, вырванную из книги в офисе шефа, но никто из жильцов не припомнил, чтобы видел такого человека. Когда же он спросил бледную молодую женщину из квартиры на втором этаже, не похож ли человек с фотографии на того самого частого гостя мисс Ривз, о котором она упоминала, та не смогла сказать ничего определенного, так как, по ее признанию, никогда к нему особенно не присматривалась.
      Но по большей части вопросы Дэна касались Патрика Каммингса, пропавшего швейцара. От жильцов ему удалось узнать только самую малость, и тогда, осознав свою ошибку, он отправился в соседний дом.
      Здешний швейцар, надломленный годами старый шотландец со слезящимися глазами, сообщил, что хорошо знал Пэдди Каммингса, и после небольшого финансового вливания (опять же из стодолларовой кучки мистера Лега) выдал целый поток самой разной информации относительно характера и привычек своего пропавшего собрата.
      По его словам, это был человек беспечный, временами, правда, на него что-то находило, и он бывал такой мрачный - не подступиться. Женат он не был, родственников и друзей тоже вроде бы не имел. Деньги у него водились всегда, хотя он неизменно умудрялся проигрывать их в карты. Вкусы у него были как у джентльмена - всегда предпочитал виски пиву. Правда, за последний год пристрастился к дешевым киношкам - вот гадость-то! - и не меньше трех раз в неделю наведывался в соседний кинотеатр за углом.
      Куда он делся, шотландец не знал, но скучал по нему безмерно, особенно после того, как его место занял этот невыносимый Йокам.
      Выслушав его рассказ, Дэн вернулся в соседний дом, чтобы поговорить с "невыносимым" Йокамом. От него он узнал, что прежний швейцар, очевидно, покинул дом неожиданно и в большой спешке, так как оставил здесь все свое барахло. Кое-что из посуды, кровать, два стола, несколько стульев и прочие вещи так и стояли в его каморке, когда туда вселился Йокам. Дэн обошел каморку несколько раз, но так и не нашел ничего, что могло бы указать на причину столь поспешного бегства ее хозяина.
      Когда Дэн снова вышел на улицу, день начал клониться к вечеру уличные часы показывали десять минут седьмого. Отыскав телефонную будку, он решил позвонить в офис, полагая, что мистер Лег с нетерпением ждет его возвращения, однако трубку никто не снял.
      Чтобы восстановить силы после хлопотного дня, Дэн отправился домой спать. А на следующее утро в офисе мистер Лег уже ждал его с подробным отчетом о проделанной накануне работе. Ответы на вопросы Дэна он записал на листке в том же порядке:
      "1. У Маунта нет письма, оставленного перед уходом женой. Оно было уничтожено два года назад.
      2. В течение четырех месяцев перед убийством работал бухгалтером в конторе "Рафтер & К°", занимающейся продажей угля и расположенной на углу Сотой и Двенадцатой улиц.
      3. В аптеке пробыл всего несколько минут, остальное время ждал на углу. Купил газету у уличного торговца и даже немного побеседовал с ним. Считает, что этот человек может его помнить.
      4. Очень много пил в течение двух лет после ухода жены, но потом перестал. Клянется, что в тот вечер не прикасался к спиртному.
      5. Производит впечатление человека спокойного и уравновешенного, даже безразличного ко всему, если только разговор не заходит о его жене - тогда он буквально сникает под тяжестью горя".
      - Ну вот, - сказал мистер Лег, - это то, что ты хотел узнать. Я был в "Рафтер & К°", и они подтвердили слова Маунта. Он действительно работал у них чуть более четырех месяцев и очень хорошо себя зарекомендовал. Пьяным они его никогда не видели.
      - Рад слышать это, сэр, - сказал Дэн. - По крайней мере, с Маунтом все ясно - он не совершал убийства, хотя поначалу я допускал, что он мог сделать это в пьяном угаре. Дело в том, что у него не было ни одной видимой причины для убийства жены. Предположение полиции таково: он обнаружил, что его жена принимала у себя дома другого мужчину, и убил ее из ревности. Но по его собственным словам, он согласился взять жену обратно лишь за день до случившегося, прекрасно зная, что все это время она отнюдь не была паинькой. Поверить ему меня заставило то, что он сказал насчет денег. Он ведь хотел воспользоваться деньгами, которые жена обещала принести с собой, а на такое не пошел бы ни один мужчина, даже чтобы спасти свою собственную шкуру.
      - Хм... - задумчиво пробормотал адвокат. - Да ты, Дэн, я вижу, знаток человеческой натуры!
      - Да, сэр. Только до знатока мне еще далеко. Опыта маловато, зато есть кое-что другое. Те, кто утверждает, что жизненный опыт - лучшая школа, сами толком не знают, о чем говорят. Очень многие могли бы почерпнуть гораздо больше знаний о человеческой натуре, ознакомившись с "Опытами" Монтеня, чем наблюдая за людьми всю свою жизнь. Тем более, что вряд ли кто-либо из них вообще знает, что такое наблюдения. Нет, я не то чтобы отрицаю опыт, напротив, я только вступаю на жизненный путь и стараюсь никогда ничего не упустить. А помните, сэр, ведь это вы посоветовали мне читать Монтеня?
      - Да, и в самом деле я, - согласился адвокат. - Сам-то я, правда, мало что из него почерпнул.
      - Ну нет, сэр, тут я с вами не соглашусь. Только давайте вернемся к Маунту. Теперь я абсолютно уверен, что он невиновен.
      Мистер Лег нахмурился:
      - Да, но от этого нам не легче!
      - Что верно, то верно, сэр. Но я точно так же уверен, что знаю, кто несет ответственность за это убийство.
      - Что?! - Мистер Лег не мог сдержать изумления и едва не свалился со стула.
      - Да, сэр.
      - Так ты знаешь, кто убийца?!
      - Нет, сэр, этого я не говорил. Я знаю лишь, кто несет ответственность за него, хотя, быть может, он и совершил его сам. Я никогда бы не подумал, что такое возможно, пока не вспомнил слова Монтеня: "Страсти, подавляемые современной цивилизацией, вдвойне опасны, если их пробудить". Причем, заметьте, это сказано почти четыре столетия назад.
      - Но погоди-ка, Дэн, как же ты догадался?.. Скажи, кто это?
      Однако об этом молодой человек умолчал, сказав, что может ошибаться и что в его распоряжении пока не имеется реальных улик для подтверждения этих подозрений. Мистер Лег пытался настаивать, но в конечном счете сдался и принялся внимательно слушать подробный рассказ Дэна об исчезновении швейцара.
      - Нам во что бы то ни стало нужно сделать одну вещь, - заключил молодой человек,- а именно - найти Патрика Каммингса. Сделать это будет не просто, ибо теперь стало совершенно очевидно, что он скрывается. Если, конечно, с ним не произошло чего-нибудь более страшного. Я пытался раздобыть его фотографию, но мне так и не удалось найти ни одной.
      - Надо подключить к его поискам полицию, - предложил мистер Лег.
      - Да, сэр, - согласился Дэн, при этом в глазах его промелькнуло какое-то странное выражение. - Как раз об этом я и хотел вас попросить. Не могли бы вы сходить к комиссару Хэммелу, раз уж так хорошо с ним знакомы?
      - Разумеется, схожу, - сказал адвокат. - Даже прямо сейчас пойду.
      А через десять минут он уже ехал в такси в сторону полицейского управления. В кармане его лежал полученный от Дэна свернутый вчетверо листок с напечатанным на машинке подробным описанием внешности Патрика Каммингса.
      На этот раз полицейский комиссар оказался на месте, и, будучи не кем иным, как Сайми Легом, старинным приятелем Дика Хэммела (дружба эта длилась еще со времен колледжа), адвокат был приглашен пройти в кабинет на зависть другим собравшимся в приемной людям, ожидавшим здесь кто по десять минут, а кто уже по три часа.
      Комиссар полиции Ричард Хэммел был высоким, хорошо сложенным мужчиной средних лет, с красиво посаженной головой и проницательными, циничными глазами. Он имел хорошие связи в обществе, так как происходил из старинной родовитой нью-йоркской семьи, славившейся своими заслугами перед городом уже в течение целого столетия.
      - Здравствуй, Сайми! - сказал он, поднимаясь навстречу вошедшему мистеру Легу и протягивая ему руку. - Ты в наших краях - это что-то новенькое!
      - Привет, Дик! - Гость пожал хозяину руку. - Да, но ты же помнишь, что в таких случаях обычно говорит Девери?
      Минут десять они просто болтали, прежде чем адвокат перешел к цели своего визита. Потом, достав из кармана листок Дэна с описанием внешности исчезнувшего швейцара, он объяснил комиссару обстоятельства дела и попросил объявить розыск пропавшего по всей стране.