Долгое ожидание

— Эдди Пакман...

Я почувствовал, как у меня по спине забегали мурашки. Он состоял, казалось, из одних мускулов, на которые натянули стодолларовый костюм, а блеск огромного бриллианта был заметен даже в нашем углу. Рыжая девица всячески клеилась к Эдди, нежно держа его за руку и время от времени поигрывая его бриллиантом. Но я готов был ждать сколько угодно. Я знал точно, что, когда Эдди расплатится и выйдет, ему предстоит встретиться со мной.

И еще мне очень хотелось взглянуть на его машину. Перед моими глазами до сих пор стоял черный верх седана и красные сигнальные огни, мелькнувшие в ветровом стекле в ту секунду, когда я понял, что чудом остался жив.

Когда коротышка заплатил по счету и вышел, я последовал за ним. У него и правда был седан, но не черный. Впрочем, при таком освещении, как там, на стоянке, можно и перепутать цвета, а что машина Пакмана была темной — это факт.

— Хэлло, Эдди, — проронил я, и он обернулся. Его узенькие глазки широко раскрылись, на губах появилась змеиная ухмылка. И знаете, что сделал этот подонок? Он не стал ждать. Нет! Отшвырнув в сторону рыжую красотку, он рванулся вперед и выкинул перед собой правую руку. Этот поганый коротышка даже не стал сжимать ее в кулак, он собирался дать мне пощечину — не больше не меньше. Но он опоздал на какую-то долю секунды, потому что я успел схватить его за руку, вывернуть ее ему за спину и грохнуть его о землю. Он тут же вскочил и напоролся на мой кулак, как нарочно оказавшийся возле его морды. Снова очутившись на земле, он уже не смог подняться, а только извивался, словно червяк, хрипел и отхаркивался собственной кровью. Я занес ногу, собираясь дать ему хорошенького пинка, но тут перед моими глазами сверкнула яркая вспышка, и мой череп раскололся надвое. Последнее, что я успел заметить перед тем, как провалиться в бездну, был блеск медных форменных пуговиц.

На этот раз все вокруг было не белого, а ядовито-зеленого цвета и пахло не больницей, а чем-то непонятным. Свет, лившийся через окно, казался разделенным на клеточки. Присмотревшись повнимательней, я понял, что это не клеточки, а стальная решетка, которой были забраны окна.

Коп, сидевший в углу, ехидно осведомился:

— Очухался?

Я проворчал что-то невнятное и дотронулся рукой до головы: она была мягкая, точно подушка, и вся залеплена пластырем до самых ушей, а тело казалось бесплотным и легким, словно воздушный шарик.

— Хочешь есть? — осведомился коп.

Я ответил, что нет, но он все равно подал мне поднос. Я заставил себя проглотить немного кофе и кусочек тоста. Потом вошел врач и стал ощупывать мою голову, сверяясь с рентгеновским снимком.

— Счастливо отделались, — пробурчал он. И в прошлый раз доктор говорил мне то же самое. — Угоди удар на полдюйма вправо или влево, и вы были бы уже покойником.

— Здесь работал профессионал. Он был в форме, я успел это заметить.

Коп в углу отложил газету:

— Вы обвиняетесь в нарушении общественного порядка и покушении на убийство.

— Хоть в сотне убийств. Я вызову адвоката.

— Суд предоставит вам его.

— Нет уж. Я найму своего человека. А кто упрятал меня в эту мышеловку?

Доктор взял какой-то пузырек со столика возле кровати:

— В любом случае вам надо полежать несколько дней.

— Черта с два! Я вполне могу найти другого врача, если сочту, что мне это нужно.

Доктор вопросительно посмотрел на копа. Тот поднялся и вышел. Через пять минут полицейский вернулся, и не один.

С ним был Линдсей. Он просто сиял, как новенький цент.

— Знаешь, почему ты здесь? — спросил он и ухмыльнулся.

— Знает, — буркнул коп. — Я ему сказал. Но он строит из себя умника.

— Ладно, — согласился Линдсей. — Он достал из кармана блокнот и откинулся на стуле, ожидая, что я заговорю первым.

Я только собрался послать его ко всем чертям, как вдруг дверь распахнулась и в комнате появился представитель прессы. Это был Логан.

Он протянул Линдсею конверт и спокойно произнес:

— Здесь распоряжение. Макбрайд должен быть освобожден под залог. Так что можете убрать свой блокнот.

По тону Линдсея невозможно было понять, что он в бешенстве, но глаза его загорелись недобрым, холодным огнем.

— Я уже слышал, что вы связались с ним, Логан. Мне не хотелось в это верить, потому что раньше вы были приличным парнем.

— Так же, как и вы, — парировал Логан.

— Итак, ты успел обзавестись друзьями, Джонни. И довольно влиятельными, как я вижу, — обратился ко мне Линдсей. — Кто-то даже не пожалел десяти тысяч, чтобы внести за тебя залог. Что ж, иди, раз ты такой везучий, но помни, что настанет день, когда я доберусь до тебя и никакие друзья тебе не помогут. " Доктор и второй коп застыли у двери. Я попробовал сесть, и после нескольких неудачных попыток мне это удалось. Линдсей еще раз взглянул на меня и шагнул к Логану.

— А вы, Логан, — проговорил он с ненавистью, — не попадайтесь больше мне, слышите — никогда!

— Линдсей, — произнес Логан, и тот оглянулся. — Ведь мы были друзьями.

— Когда-то.

— И вы были настоящим полицейским.

— Когда-то, — вставил я.

Линдсей уже положил руку на ручку двери.

— Когда вы поймете наконец, что и такой умный полицейский, как вы, может ошибаться, возможно, все станет как прежде. А пока вот что я вам скажу. Джонни Макбрайд не убивал Минноу. Подумайте над этим на досуге.

С минуту Линдсей молча смотрел на Логана, потом открыл дверь, вышел и хлопнул ею так, что она чуть было не сорвалась с петель.

Логан грустно пожал плечами и обернулся ко мне.

— Как вы себя чувствуете?

— В любом другом месте я явно буду чувствовать себя лучше. Вы поможете мне встать?

Он взял меня под руку и, подняв, поддерживал, пока не убедился, что я способен стоять на ногах и без него. Тогда он достал из шкафа мои вещи и помог мне одеться. На это ушло какое-то время, но теперь я выглядел вполне пристойно, если не считать повязки на голове. Дежурный внизу вручил мне конверт, на котором значилось мое имя, и мы вышли.

Когда мы уселись в машину Логана, он закурил сигарету и протянул мне другую.

Я молчал. Пусть он заговорит первым.

— Черт бы вас побрал, Джонни! — Наконец его прорвало. — Сколько можно влипать во всякие неприятности?

— Это не самые большие неприятности.

— Вы готовы поговорить?

— Не особенно, но если вас что-то интересует — спрашивайте.

— Хотелось бы уточнить парочку деталей, которых не знают копы. Во-первых — тот парень, найденный мертвым на шоссе за городом. Это очень любопытный тип. Он — член банды, специализировавшейся на мокрых делах. Двое его приятелей умерли днем раньше.

— И?

— Его смерть и правда была несчастным случаем? — Да. По крайней мере, это не убийство. Он удирал от меня и врезался в грузовик. Перед смертью он так ничего и не сказал. Дальше?

— Этот самый парень заходил в ресторан Эдди Пакмана незадолго перед смертью. И вы разбирались с Пакманом, когда вас сцапала полиция В чем здесь дело?

— У погибшего была при себе тысяча долларов новенькими купюрами. Пакман заплатил ему за работу, которую он так и не сделал.

— И поэтому вы набросились на Пакмана сегодня утром?

— Не только поэтому. Примерно за полчаса до этого кто-то стрелял в меня у “Корабля на мели”. Тот подонок промахнулся, так что ни я, ни девушка, что была со мной, не пострадали, но я просто пришел в ярость. Я посмотрел на машину Эдди — это вполне мог быть и он.

— Нет.

— Что?

— Эдди весь вечер провел в том баре, где вы его застали. Это я специально проверил.

Я задохнулся от злобы и выложил весь запас ругательств, которым располагал.

— Логан, — сказал я, когда поток моего красноречия истощился, — вся эта история — сплошная путаница с самого начала. Все хотят моей смерти, но каждый раз это оказывается не тот, кого я подозреваю. Получается, что ни Серво, ни Пакман не пытались меня убить. Ясно только одно: возле “Корабля на мели” меня хотели прикончить те же, кто стрелял в меня около библиотеки. Выходит, если в этот раз за мной охотились не Серво с Пакманом, то и в тот день это были тоже не они.

Логан стиснул зубы, лицо его побледнело.

— Ошибаетесь. Пакман открыто грозился прикончить вас, а Серво будет зол как черт, когда узнает, что вы не в тюрьме.

— Где у него есть свои люди, — уверенно сказал я.

— А вы куда проницательней, чем я мог подумать, — заметил Логан.

— Кому же я обязан своим освобождением?

— Сейчас я вас удивлю. Залог внес ваш бывший босс Хэвис Гардинер. Каково?

— Ничего не понимаю.

— Сейчас поймете. Ваша привычка брать быка за рога на этот раз оказалась вам на руку. Теперь Гардинер уверен, что вы невиновны и вас просто обманули. Его страховая компания напала на след Веры Уэст. — Он замолчал. — Они считают, что она умерла.

— О Господи, когда же все это кончится?!

— Когда выяснится, почему был убит Минноу, не раньше. — Логан завел мотор.

— Я тоже так думаю. Я говорил с его вдовой.

— Да?

— Она сообщила мне кое-что интересное.

— И что же?

За все время, пока я пересказывал ему содержание того разговора, он не проронил ни слова, но лицо его заострилось и на щеках заходили желваки.

— Куда мы едем? — осведомился я, когда он немного успокоился.

— Пока вы поедете со мной, а потом я отвезу вас к Гардинеру.

— Как скажете, дружище. Но я хотел бы отвести в гараж свою машину, а то человек, которому она принадлежит, начнет беспокоиться.

На доставку “форда” в гараж (пришлось еще договариваться, чтобы его привели в порядок) ушел примерно час. Все пули, разбившие ветровое стекло, прошли навылет, так что никто уже не смог бы догадаться, что случилось с машиной.

— Куда теперь? — поинтересовался я, покончив со всеми этими хлопотами.

— Я все еще занимаюсь делом той убитой девушки. Поедем в столовую, где работает ее соседка по комнате. Эта девица, узнав о гибели подруги, мертвецки напилась и с тех пор не появлялась ни дома, ни на работе. Хочу проверить, может, она все же вернулась? Но если вам трудно таскаться со мной, давайте я пока заброшу вас к себе на квартиру.

— Нет, со мной все в порядке.

В девять тридцать мы подъехали к столовой, и я подождал в машине, пока Логан расспрашивал персонал. Ждать мне пришлось недолго. Логан вернулся минут через пять и с недовольным видом сел за руль.

— Никаких следов? — спросил я.

— По крайней мере, ничего нового. Девица так и не объявилась. Неделю пропадает, а то и больше. Он полез в карман и достал фотографию.

— Хотите взглянуть?

— Угу.

Сбежавшая официантка сфотографировалась в бикини на пляже. Она была совсем недурна собой, разве что косметики на лице чересчур много, а мысли в глазах слишком мало.

Я вернул Логану снимок и откинулся на сиденье, расслабив все мышцы. Сегодня я работать не собирался. Я закрыл глаза и незаметно для себя задремал. Мне снилась очаровательная натуральная блондинка с огромными глазами, выражение которых не оставляло никаких сомнений в том, что она меня любит. Я протянул к ней руки, но она отступила назад, дразня меня и посмеиваясь. Я крикнул: “Берегись, Вера, я все равно убью тебя!” И тут же проснулся от довольно сильного тычка в бок.

— Проснитесь, Джонни! Приехали. Гардинер хочет поговорить с вами.

Дом и прислуга Гардинера нисколько не нарушали общего впечатления, производимого президентом банка: они вполне гармонировали с джентльменом, коим являлся мистер Гардинер. Хозяин спустился к нам, едва ему доложили о нашем прибытии: элегантный, стройный, словно только что сошедший со страниц модного журнала. Величественным жестом он указал нам на удобный диванчик и придвинул коробку с гаванскими сигарами.

— Вы хотели поговорить со мной? — спросил я. Гардинер взглянул на Логана:

— Будет лучше, если все расскажет ваш приятель. Логан наклонил голову в знак согласия и закурил сигару.

— Итак, Макбрайд, — начал он, — сейчас нам необходимо выяснить две вещи. Кто убил Роберта Минноу и куда делись двести тысяч баксов. До вашего возвращения в город никто не сомневался, что именно вы совершили оба эти преступления. Теперь мы вынуждены взглянуть на это дело иначе. Роберт Минноу в качестве окружного прокурора не занимался расследованием разных посторонних правонарушений. Все свое время он посвятил сбору материалов против преступной шайки, обосновавшейся у нас в городе. И вдруг в самый ответственный момент его внимание отвлекло злоупотребление самого обычного порядка: подлог, в котором подозревались вы. Вскоре он был убит, как все мы считали, вами — исключительно из желания отомстить за свое разоблачение. Ваше исчезновение укрепило подозрения полиции, потом они сменились уверенностью. Однако теперь ясно, что в мошенничестве вполне могла быть повинна и Вера Уэст. А похищенная сумма была достаточно велика, чтобы заплатить за убийство, а заодно и отвести подозрение от истинной виновницы. В пользу этой версии говорит и то, что вскоре после убийства и бегства Джонни между Верой Уэст и Ленни Серво, которого мы можем смело считать, пусть и неофициально, преступным элементом, установились самые дружеские отношения. А затем Вера пропала. Ее исчезновение можно объяснить таким образом: она посвятила Ленни во все и поделилась с ним деньгами, а он, в свою очередь, обещал ей защиту, которую вполне мог обеспечить. Однако двести тысяч долларов — огромная сумма. Если этими деньгами ни с кем не делиться, ее вполне хватит на самую роскошную жизнь. Вероятно, в какой-то момент до Веры это дошло, и она смылась из города, оставив Ленни с носом.

Гардинер кивнул.

— Однако не исключено, что Серво прикончил Веру и прикарманил ее деньги.

— Меня больше устраивает первый вариант, — заметил я. — Я узнал, что Серво был влюблен в Веру и, когда она неожиданно бросила его, пришел в бешенство.

— С чего вы взяли? — удивился Логан.

— Так говорят. Но вы болтали что-то насчет того, что Вера умерла.

Гардинер пристально посмотрел на меня.

— Инспектора моей страховой компании кое-что установили, — проговорил он. — Не важно, каким именно образом, но им стало известно, что одно время Вера жила в столице штата, а потом в Нью-Йорке. Последний ее адрес — маленький отель на Таймс-сквер, потом ее следы исчезли. Инспектора предположили, что она умерла, и связались с нью-йоркской полицией. По введениям полиции, примерно в то время произошло два самоубийства — обе девушки утопились. И та и другая остались неопознанными, так что одна из этих несчастных вполне могла быть мисс Уэст. Обе похоронены в общих могилах кладбища нищих, так что эксгумация невозможна. Да она ничего бы и не дала. Слишком много времени прошло.

— Но тогда непонятно, — заметил Логан, — куда делись деньги, ведь, судя по этим сведениям, мисс Уэст жила далеко не роскошно.

Я нахмурился.

— Таким образом, — продолжал Гардинер, словно не слыша вопроса, — это дело вышло за пределы Линкасла. Страховая компания банка обратилась за помощью к ФБР. И теперь, если я что-то понимаю, интересы местной полиции, которая видит свою задачу в том, чтобы собрать улики против вас, столкнутся с интересами сотрудников бюро. И в центре этой заварухи окажетесь вы. Это может дорого обойтись вам, Джонни, если вы не проявите благоразумия.

Я поднялся и бросил окурок в камин.

— Другими словами, — уточнил я, — вы предлагаете мне больше не соваться в это дело.

— Да, хотя бы до тех пор, пока специалисты не придут к каким-либо конкретным выводам.

Я чувствовал на себе внимательный взгляд Логана, ожидавшего, что же я скажу.

— А какую цель ставят перед собой эти специалисты? — поинтересовался я.

— Найти убийцу прокурора и украденные деньги, разумеется.

— Это прекрасно, — согласился я. — Но для меня это не самое важное. Для меня важнее всего доказать всему городу, что Джонни Макбрайд честный человек и что этим именем можно по-прежнему гордиться. Поэтому все останется так, как я решил. Возможно, копы доберутся до меня рано или поздно. Но я думаю, что их опередят.

Я ожидал, что Гардинер станет возражать мне, но он только сокрушенно покачал головой.

— Я понимаю ваши чувства, Джонни, — вздохнул он, — но поймите и вы меня. Я не желаю, чтобы.., чтобы с вами что-нибудь случилось, пока не выяснится правда.

Я взглянул на Логана:

— А что вы думаете по этому поводу?

— Присоединяюсь к Гардинеру.

— И если окажется, что Вера украла эти деньги, то вы хотите, чтобы она ответила за это? Глаза его сверкнули, потом он кивнул:

— Да, если она виновна.

— Черт побери! — воскликнул я и собирался добавить несколько крепких слов, но они застряли у меня в глотке.

В моей голове вдруг стала складываться из отдельных кусочков некая картина, пока еще неясная, но проступавшая все четче и четче. Это была картина убийства. Поднявшись с кушетки, я спросил:

— Нельзя ли мне взглянуть на отчеты страховой компании?

Гардинер протянул мне конверт, в котором лежали официальные документы. В них черным по белому было изложено все то, что я только что выслушал.

— Ладно, — буркнул я, возвращая конверт, — я сдаюсь.

Гардинер сам проводил нас до дверей. Усевшись за руль, Логан поинтересовался:

— Куда вас отвезти?

— В гараж, где стоит моя машина.

— А потом?

— Дальше я справлюсь сам.

— Визит к даме?

— Ага.

— О, это убережет вас от неприятностей надежнее, чем что-либо другое.

— Правда?

— Да. Пока вы не женитесь.

Он привез меня в гараж и, прощаясь, сказал:

— Если я вам понадоблюсь, ищите меня в “Сиркус-баре”. Но будет лучше, если вы оставите меня в покое, потому что я собираюсь упиться в доску и предпочитаю сделать это не в вашем обществе, а в одиночку, понятно?

— Чего тут не понять, — кивнул я. — Желаю удачи. — Я направился к своему “форду”, но сразу же вернулся. — Совсем забыл. Вы слышали имя Харлан?

— Нет. А что, это важно?

— Может быть, даже очень.

— Ладно, узнаю. — И он дал газ.

Я подождал, пока его автомобиль скрылся за углом, и забрался в “форд”. Доехав до ближайшей закусочной, я немного перекусил, нашел телефонную будку и набрал номер Венеры.

— Это Джонни, Венера. Как тебе удалось так благополучно сбежать вчера вечером? Голос ее звучал ровно и спокойно:

— Очень жаль, но боюсь, нам придется встретиться в другой раз.

— Неужели ты меня не узнала? Это я, Джонни.

— Если хочешь, встретимся на следующей неделе. До меня наконец стало что-то доходить.

— У тебя неприятности?

— Да. — В ее голосе не было и тени волнения.

— Большие?

Но и на этот раз она ухитрилась ничем не выдать себя.

— Даже очень.

— Копы?

— Нет.., конечно нет.

— Я все понял. Клади трубку. Буду у тебя через пять минут.

Я опрометью вылетел из будки, расплатился и вскочил в машину. К счастью, транспорта на улице было немного, а светофоры мне благоволили. Через несколько минут я заглушил мотор за углом нужной мне улицы.

В доме Венеры было темно, но я не сомневался, что кто-то там есть.

Из здания напротив вышла невысокая девица и направилась ко мне. Ее улыбка была столь же приветливой, сколь и профессиональной.

— Вы что-нибудь ищете? — поинтересовалась она.

— Типа того. А почему везде темно? В прошлый раз, когда я был тут, все окна горели.

— Просто перерыв. Всем нужно есть, даже нам. Так что, если хотите, прокатитесь пока в город, а сюда приезжайте попозже.

— Нет, спасибо. Я, наверное, лучше поброжу здесь. Девица пожала плечами и поспешила в забегаловку на углу. Я подождал, пока она уйдет, шагнул к дверям Венериного дома. Я не тратил время на всяческие предосторожности. Мало того, если б кто-то подстерегал меня там, за дверью, я был бы только рад. Но дверь оказалась заперта. Окно рядом тоже было закрыто, однако я просунул нож между рамой и подоконником и приподнял задвижку.

Внутри было абсолютно темно. Я слышал голоса, но не видел ни черта, поэтому мне пришлось постоять немного, пока мои глаза не привыкли к этому мраку. Звуки доносились сверху, и на лестнице я уже совершенно отчетливо различил грубые мужские голоса и рыдания женщины.

Взлетев одним махом по лестнице и промчавшись по коридору, я пинком отворил дверь и сразу же увидел их — Серво, Пакмана и Венеру.

Она лежала навзничь на кушетке, обхватив голову руками, а Эдди пытался повернуть ее лицо к себе, чтобы снова ударить. Серво наблюдал за этой сценой с гаденькой ухмылкой.

Он увидел меня первым, и если бы не замешкался, извлекая что-то из кармана, то, может быть, успел бы отразить мой сокрушающий удар. Но он оказался слишком неповоротлив, и мой кулак врезался прямо в его зубы, которые вылетели, словно орешки. Он отлетел в угол и растянулся на полу с глухим стоном. Эдди с перекошенным лицом уставился на стекавшую по моим пальцам кровь. Затем, злобно ощерив желтые зубы, он бросился на меня, как накануне ночью. И в ту же секунду я понял две вещи: во-первых, он был как раз подходящего роста для тех аккуратных отпечатков, что я обнаружил на крыше здания у библиотеки; а во-вторых, в его руке был зажат нож, сверкающее лезвие которого было готово пропороть мой живот или горло.

Почти не соображая, что делаю, я схватил с кушетки подушку, и, когда он, ослепленный яростью, бросился на меня, лезвие вошло в пух и застряло там. В следующую секунду его нож вместе с подушкой отлетел в сторону. Пакман попытался удрать, но я выставил ногу, и он растянулся на полу. Я вскочил ему на спину, завернул его руку назад и сломал ее с хрустом, едва не оглушившим меня и доставившим несравненное удовольствие. Хотя, быть может, мне это только показалось, потому что в следующий миг я услышал хриплый вскрик Венеры и мой череп в третий раз за последнее время раскололся надвое.

На этот раз все было намного приятнее, чем прежде. В воздухе носился аромат цветов, а моя бедная голова покоилась на лучшей в мире подушке — на коленях очаровательной женщины, лицо которой хоть и покраснело от тяжелой мужской руки, но все равно оставалось прекрасным.

Заметив, что я пришел в себя, Венера наклонилась и со вкусом расцеловала меня.

— Серво ударил тебя. Я закричала, когда увидела, что он занес над твоей головой пепельницу, но опоздала.

— Ну и как он выглядит?

— Ты вышиб ему все зубы.

— А Эдди?

— У него сломана рука. — Венера довольно улыбнулась. — И Серво еле уволок этого гада отсюда. Эдди хотел прикончить тебя лично и проклинал Серво, считая, что тому удалось сделать это в одиночку.

Я хотел улыбнуться, но вместо этого мои губы исказились в болезненной гримасе. Тяжелая металлическая пепельница так и валялась здесь на полу. Если бы не повязка, смягчившая удар, я, наверное, был бы теперь покойником. А так, несмотря на сочившуюся из-под бинтов кровь, я не чувствовал, чтобы мне стало много хуже, чем раньше.

— А почему же они не прикончили и тебя, если думали, что я мертв?

— А для чего? Гораздо удобнее сохранить свидетеля, который может в случае чего подтвердить в суде, что ты напал на них, а они всего лишь защищались.

— Неужели ты так бы и сделала? Она опять улыбнулась:

— У меня не было бы выбора, если я не хочу отправиться в могилу. А жизнь — хорошая штука, хотя она была бы намного прекраснее, если б не существовало на земле людей, подобных Серво.

Она была права.

— Чего же они от тебя хотели?

— Хотели узнать, почему я таскаюсь с тобой. Они считают, что за этим что-то кроется. — Ее пальцы нежно гладили меня. — А как ты себя чувствуешь?

— Не хуже, чем обычно.

— Не врешь?

— Не-а...

Венера осторожно приподняла мою голову или то, что от нее осталось, подсунула под нее подушку и встала. Она набросила на лампу легкую косынку, так что комната погрузилась в полумрак, а потом включила проигрыватель. Комнату наполнила тихая классическая музыка.

— Я знаю много такого, что тебе хотелось бы узнать, — промолвила она.

— Что именно?

— О Ленни Серво и его “Объединении бизнесменов”. Тебе известно, как могущественна эта организация? — спросила она, не открывая глаз.

— Очень мало. Он финансирует многие предприятия. Венера стояла посреди комнаты, чуть расставив ноги, и плавно покачивалась в такт музыке. Глаза ее были полузакрыты, на губах играла нежная улыбка, а руки легким движением расстегивали одну за другой пуговицы на платье.

— И не только это, Джонни. Он хозяин и в нашем квартале. Это он завел в каждом кабаке комнаты, где мужчина может развлечься с девушкой или принять наркотики. Ему также принадлежат такие укромные местечки, где делают весьма откровенные фотографии, которые потом предъявляют нужным людям.

Теперь платье уже висело у нее на руке, и она стояла передо мной в крохотном черном бюстгальтере и трусиках, подчеркивающих красоту ее необыкновенного тела. У меня мгновенно пересохло в глотке, но я все-таки ухитрился спросить:

— Еще что?

— Серво был без гроша, когда появился в нашем городе. Кто-то помог ему встать на ноги.

Венера томно потянулась, и я замолчал, любуясь игрой мускулов под тонкой шелковистой кожей нимфы, а затем с трудом проговорил:

— Кто же?

— Некоторые считали, что ты. Во всяком случае, ни у кого в городе, кроме тебя, не было таких денег. Ему больше неоткуда было их взять.

Она изогнулась, и что-то с легким шорохом скользнуло на пол. Когда я снова взглянул на нее, узенькой черной полоски на груди уже не было, а на ее месте колыхалось что-то невообразимо притягательное.

— В таком случае я шляпа. А Ленни настоящий босс.

— Возможно. Правда, мне кажется, что шляпа не ты один. Мне говорили, что Ленни приехал в город с какой-то женщиной, и весьма состоятельной. Но она исчезла еще до того, как он стал боссом, и больше мне ничего неизвестно.

— О'кей, малышка, ты молодец. Благодарю за информацию.

Венера улыбнулась и вдруг ловко бросила платье мне в лицо, но все же недостаточно ловко — осталась узкая щелка. И я увидел, как исчезла крохотная полоска вокруг ее бедер. Мелодия неожиданно оборвалась последним ликующим аккордом. Свет погас, и я услышал, как она тихонько приблизилась к дивану.

— Ты уже проявил себя настоящим мужчиной, — прошептала она, и мурашки побежали по моей спине вниз. — А теперь я покажу тебе все, на что способна настоящая женщина.

И она не обманула моих трепетных ожиданий.

Глава 10

Когда я выбрался наружу, было половина девятого, и все дома в квартале были ярко освещены. Голова моя раскалывалась, и больше всего хотелось забраться в какую-нибудь дыру и там отдать Богу душу. Любовь Венеры вконец измочалила меня — такого класса любви я еще не встречал!

Я с трудом забрался на переднее сиденье “форда” и тронул машину с места. Только я успел свернуть за угол, как послышался звук полицейской сирены. Сам не пойму, почему я выключил фары и сигнальные огни и приткнул машину у края тротуара, словно она оставлена здесь на ночь.

Мимо меня промчались три полицейских автомобиля. Они с визгом замерли у дома Венеры, так что теперь и мышь не могла бы выскользнуть оттуда незамеченной. Линдсей и Такер поднялись по ступенькам к двери. Они позвонили, потом я услышал, как щелкнул замок и раздались голоса. Венеры там явно не было. Парни, открывшие дверь, ругались и посылали копов куда подальше.

Да, если Такер приехал за моим трупом, ему не повезло. А может быть, Серво не был до конца уверен, что я — труп, и попытался на всякий случай расставить мне еще одну ловушку? Чем больше я думал обо , всем этом, тем больше злился. Я не стал дожидаться конца этой свистопляски, а дал газ и, на всякий случай не зажигая огней, тихонько тронулся к центру города. Никто меня не заметил — копы были слишком заняты другим.

Первую остановку я сделал у “Сиркус-бара”, но Логана там не оказалось. Оглядевшись как следует и поняв, что моего приятеля здесь действительно нет, я осведомился у бармена:

— Логан заходил сегодня?

— Да. Сказал, что собирается напиться. Но ему позвонили из редакции и сообщили, что его хотят видеть двое парней. Так что пришлось ему немного притормозить.

— А куда он потом делся?

— Понятия не имею. Разве за этими репортерами уследишь?

Я одобрительно кивнул, поблагодарил его и направился к телефону. Дежурный в редакции ответил мне, что Логана искали два инспектора страховой компании, которые оставили для него свой номер телефона, так что, наверное, тот отправился встречаться с ними.

Подумав с минуту, я полистал справочник и нашел телефон Хэвиса Гардинера. Горничная ответила мне, что в такой час мистер Гардинер не подходит к телефону, но в этот момент в трубке послышался звук шагов, и голос самого президента банка произнес:

— Гардинер слушает. Кто это?

— Это Макбрайд.

— Да, Джонни. — Он, кажется, был немного раздражен, что я звоню так поздно.

— Я только на минутку. Логан встречается "сегодня вечером с двумя инспекторами страховой компании. Это ваши люди?

— Разумеется. Они — представители страховой компании Национального банка. А почему вас это интересует?

— Я хочу найти Логана. Вы не знаете, где он?

— Скорее всего, где-то в редакции. Инспекторам нужны старые фотографии Веры Уэст, они рассчитывали найти что-нибудь в архивах.

— Благодарю. Извините за беспокойство. Повесив трубку, я подождал немного и опять позвонил в редакцию, на этот раз попросив соединить меня с архивом. Голос, ветхий и скрипучий, как пергамент, ответил, что да, Логан был здесь с двумя парнями, они искали какие-то фотографии, но сейчас они уже ушли. Логан заявил, что отправляется пить дальше. Да, он и так был уже хорош, чуть не плакал.

Еще бы, подумал я. Сейчас он занимается тем, что помогает разоблачить девушку, которую до сих пор любит. Ничего удивительного, что он не в себе. Я вернулся к стойке, расплатился и хотел уже убраться восвояси, когда бармен вдруг пробормотал:

— Чуть не забыл, вы — Джонни?

— Да.

— Логан сказал, что, если вы будете его спрашивать, я должен отдать вам этот конверт.

— Он оставил его, уходя? — осведомился я, аккуратно надрывая бумагу.

— Минут за пять до этого. Хотите еще выпить?