Рискованный выбор

      Улыбка тотчас исчезла с его лица. Он схватил Диану за локоть.
      – Ты смеешь говорить мне подобные вещи?! – гневно вскричал он, впиваясь в ее руку пальцами. Она поморщилась и попыталась высвободиться. Но Иган не ослабил хватку. – Клянусь тебе, придет день, когда ты охотно пойдешь в мои объятия. И даже попросишь большего. Я могу удовлетворить женщину гораздо лучше, чем этот безмозглый осел, которого ты выбрала себе в мужья. Или, может, именно это тебе нравится? Ну, отвечай же, Диана! – Он притянул ее к себе, глумливо ухмыляясь. – Нравится лежать в постели с придурком? Такое бывает. Некоторые женщины получают наслаждение от ласк тех, кто гораздо ниже их по положению. Они любят таких грубых, нескладных мужланов, как твой благоверный, рожденный в канаве. Я учту это, чтобы обходиться с тобой соответственно.
      Диана с усилием высвободила руку.
      – На будущее запомни только одно: я графиня Керлейн, счастливая замужняя женщина. А если ты снова тронешь меня, я расскажу графу, и тогда ты очень скоро узнаешь, каков он в деле.
      – Я и так хорошо знаю, каков он, – со злостью проговорил Иган. – Он – идиот, и меня совершенно не волнует, что ты скажешь ему обо мне. Я все равно поверну все по-своему. Он, несомненно, поверит, что я имел в виду вовсе не то, а просто ты ошиблась.
      Диана покачала головой.
      – Опять твои старые трюки, – сказала она с отвращением. – Ты мало изменился, Иган. Ты был ужасным в детстве и таким же остался.
      – А почему я должен меняться? – поинтересовался он. – Старые трюки, как ты выражаешься, действуют так же хорошо, как тогда.
      – Но только не на Лэда. Тебе удалось на время заморочить ему голову только потому, что он порядочный и доверчивый человек. И потому, что я ничего про тебя не рассказывала. Запомни, Иган, – Диана ткнула его пальцем в грудь, – мой муж любит меня. Если он узнает правду, он свернет тебе шею.
      – Неужели? – Иган слегка склонил голову набок, и некоторое время молча смотрел на Диану. – Так что же ты ему не сказала? Наверняка не потому, что пожалела меня. Может, ты боялась, что я сам с ним что-нибудь сделаю?
      Диана посмотрела на виконта взглядом, который, казалось, должен был его испепелить.
      – Конечно, Иган, ты можешь мне не верить, но плечи Лэда – настоящие, а не подкладные от портного.
      – О нет, Диана, – произнес Иган, – меня не возьмешь на испуг. Ты слишком часто злоупотребляла моим терпением в последнее время. Больше я не попадусь. Возможно, твой муж наделен грубой силой, как это свойственно определенному примитивному типу. Но это не защитит его, например, от метко выпущенной пули. Если представится такая возможность, уверяю тебя, я выйду победителем.
      Диана крепилась изо всех сил, чтобы не давать воли гневу. Для словесных игр с Иганом нужно было иметь крепкие нервы и еще более твердый характер. Если человек не обладал ими, Иган подчинял его.
      – И был бы повешен за убийство, – продолжила Диана.
      – Ничего подобного, – возразил Иган. – Я бы убедил всех, что сделал это в порядке самообороны. Палата лордов никогда не признала бы английского аристократа виновным в убийстве американского выскочки.
      – Тогда я сама убила бы тебя, – горячо воскликнула Диана, – причем с удовольствием! Я не сказала Лэду про твои оскорбления и угрозы только потому, что не желаю длить нашу вражду. Я надеюсь, со временем ты выкинешь из головы глупости, которые внушил себе. И тогда мы снова сможем стать друзьями. Как положено добрым соседям.
      – Нет, Диана, уж лучше расскажи ему, – посоветовал Иган, – потому что я не отступлюсь. В один прекрасный день ты станешь, не знаю… моей женой или любовницей, для меня это не так важно, главное, чтобы ты согревала мою постель и мою жизнь.
      – Ах, Иган, – устало махнула рукой Диана, отходя и опускаясь в кресло, – как ты изводишь меня своим упрямством! Ведь ты был моим самым близким товарищем, и мне тебя не хватало. Но если ты намерен продолжать в том же духе, нашей дружбе конец. Не вынуждай меня ненавидеть тебя. Прекрати это сумасшествие, Иган.
      – Это не сумасшествие, – не унимался он. – Я люблю тебя. И всегда любил. Это ты, ты разрушила все, что существовало между нами.
      – Если ты действительно любишь меня, – произнесла Диана уже мягче, – ты должен пожелать мне счастья и оставить меня в покое.
      – Нет, ты будешь моей, я добьюсь этого, так или иначе. Сама решай, рассказывать Лэду о моих намерениях или нет. Мне не важно, что ты надумаешь. Если он поверит тебе, я буду вынужден убить его, хотя, признаюсь, не хочу этого делать. Если он поверит мне, твоя жизнь постепенно превратится в ад. В конце концов, ты не захочешь даже смотреть в сторону П. Лэда Уокера. Кстати, что означает это «П.»? – небрежно спросил Иган. – Я как-то у него поинтересовался, но он ничего не сказал.
      – Если он не стал говорить, то и я не буду, – заявила Диана, стараясь не обнаружить беспокойства, которое вызвали в ней его слова. – Я не настолько плохая жена, чтобы злоупотреблять доверием своего мужа.
      Иган задумчиво посмотрел на нее и вздохнул:
      – Ну что ж, Диана, можешь упорствовать и дальше, это не имеет значения. Сейчас я покину тебя, пока он не вернулся и не застал нас вдвоем. – Он улыбнулся. – Хотя я уверен, он был бы приятно удивлен. Только подобный олух может такому радоваться. Он всегда склонен думать лучше, чем есть на самом деле.
      Эти слова больно задели Диану.
      – Да, – тихо сказала она, медленно поднимаясь с кресла, – Лэд действительно такой. Он всегда старается видеть в людях лучшее. Знаешь, Иган, может, я потому и люблю его так сильно. И по этой же причине никогда не смогла бы полюбить тебя. Ты думаешь о людях только самое плохое, в тебе нет ни капли доброты и сочувствия. – Диана засмеялась, радуясь своему открытию. – И Лэда я люблю, потому что в этом он не похож на тебя.
      Лицо Игана вновь окаменело.
      – Можешь забавляться сколько тебе угодно, но в будущем тебе станет не до шуток. Обещаю.
      – Наша дружба кончилась, Иган, и вряд ли возродится когда-либо, – спокойно констатировала Диана, удивленная, что больше не сожалеет об этом. Прежде она дорожила их отношениями, но его безмерные жестокость и эгоизм перечеркнули старую привязанность. – Я больше не стану принимать тебя в Керлейне. Будь добр покинуть его немедленно.
      Иган низко поклонился.
      – Как тебе будет угодно, Диана. Я только хочу тебя предупредить: смотри, чтобы у тебя не было от него ребенка. Когда ты станешь моей женой, я не признаю последыша Лэда Уокера законным наследником. Только наши с тобой дети будут владеть Керлейном и Лайзинг-Парком. Но даже если ты станешь моей любовницей, мне ни к чему чужое отродье. Ты поняла, дорогая?
      – Подонок! – Она резко наклонилась к столу и подняла чайник, готовая швырнуть в него. – Убирайся! Сию же минуту!
      Иган засмеялся и отскочил к двери.
      – Ты вышла из себя, Диана, – обернулся он напоследок. – Теперь мы квиты.
      Лэд застал Диану в гостиной. Когда он опустился в ближайшее кресло, ему стало ясно, что его жена сейчас не в лучшем расположении духа. Не успел он раскрыть рот, чтобы произнести слова приветствия, как она вскочила со своего кресла и раздраженно воскликнула:
      – Лэд, посмотри на себя! Ну почему ты все время в грязи? Ты не понимаешь, что Суитину и Моди трудно чистить твои вещи? Пусть эта одежда не из Лондона, а только из Уэбли, но мы заплатили за нее достаточно денег портному.
      Лэд удивленно заморгал, но, увидев искреннюю обеспокоенность на ее прелестном личике, стал терпеливо объяснять:
      – Распределение извести на полях – грязная работа. Я бы с радостью надевал что-нибудь попроще, но Суитин каждое утро поднимает такой шум из-за одежды, что приходится подчиниться.
      – Он старается для твоего блага, чтобы ты был одет, как подобает графу.
      Лэд вздохнул:
      – Мы уже сто раз об этом говорили. – Он устало провел рукой по лицу. Нужно было сначала привести себя в порядок, а потом уж садиться в кресло, подумал он. В Керлейне осталось не много хорошей мебели, и Диана очень берегла ее. Вспомнив об этом, Лэд встал и отряхнул пыль с накидки, покрывавшей сиденье и спинку. – Если б я целыми днями заботился о чистоте своего шикарного одеяния, работа стояла бы на месте. – Он посмотрел на Диану, стоявшую у камина. Она то сцепляла пальцы, то хмурила брови… Лэд недоумевал. Что случилось? Чем вызвано такое раздражение?
      Июнь подходил к концу. Рассада принялась и начинала: давать, побеги. Нужно было засевать поле, чтобы осенью собрать урожай. Лэд мысленно представил Фэйр-Мэйден. Там сейчас, должно быть, работа кипит. Арчи писал, что задержится в поместье, пока не закончат обрезку во фруктовых садах и не отправят семена и саженцы постоянным заказчикам. Арчи заверял, что в Фэйр-Мэйден все идет своим чередом и хозяйство, как обычно, принесет хорошую прибыль.
      Почему бы Керлейну не стать одним из этих заказчиков прямо сейчас? Ввоз здоровых саженцев ему не помешал бы. Но как только Лэд поднимал этот вопрос, каждый раз встречал отпор со стороны Фарреллов и Колвани. Да и Дианы тоже. Мол, никакие иноземные методы Керлейну не подходят и ничего американского им не надо! О Боже, сколько можно слушать одно и то же! Но может, их отказ и к лучшему. Лэд был далеко не уверен, что осилит стоимость товара и пошлин. Еще больше он сомневался в том, что молодые деревья и растения благополучно перенесут длинное морское путешествие. Даже если каким-то чудом они прибудут сюда в целости и сохранности, одному ему не справиться с посадками. Жители Керлейна не станут ему помогать, это точно. Они вообще работали мало, хотя Диана уверяла его, да и ему так казалось, что эти люди способны проявить чудеса трудолюбия, если захотят. Так наверняка было при прежнем графе, но только не сейчас. Он вел ежедневную борьбу и пребывал в растерянности, не находя путей переломить ход битвы и избежать поражения.
      С тех пор как он женился на Диане, прошло три месяца. Что бы он ни делал за это время, это не нравилось ни ей, ни людям. И говорил он не так, и одевался не по-графски, и все идеи его были неправильные. И не приведи Бог упомянуть о недавней войне, что было вполне естественно для любого мыслящего мужчины, тогда на него нападали со всех сторон. Иногда он начинал думать, что они ожидали увидеть человека без прошлого – забывшего, откуда он, кто были его мать, брат и он сам.
      Они хотели видеть его графом, но Лэд знал, что на этом поприще будет в любом случае им неугоден. Если б он восседал в замке, разодетый в шелка, в лучших традициях «хозяина поместья», люди Керлейна прокляли бы его за праздность. Если б их новый граф выезжал в поле, чтобы надзирать за их работой и давать советы, его наградили бы гневными взглядами и возроптали бы, что им не доверяют. Сейчас, когда он сам занялся физическим трудом, привычным для него в Фэйр-Мэйден, его упрекают в неподобающем для графа Керлейна поведении. Создалась тупиковая ситуация. Что бы он ни предпринял – даже если бы сложил с себя полномочия и уехал отсюда, – людям Керлейна от этого лучше не станет. Диана, казалось, все еще полагала, что может произойти невозможное, и ради нее одной Лэд прилагал все силы, чтобы хоть как-то продвигаться вперед. После той ночной ссоры, когда он предложил оставить Керлейн и уехать в Фэйр-Мэйден, этой темы больше не касались. Лэд надеялся, что любовь, в коей Диана открыто ему призналась, в конце концов, поможет ей осознать, как он несчастен, и отнестись к его идее с большим пониманием.
      Диана действительно любила его. Он знал это и верил ей каждой частицей своей души. Когда они оставались один на один, и за их спинами не маячил призрак Керлейна, Диана являла собою все, что мужчина может только пожелать видеть в своей жене. Она была нежная, заботливая, кроткая, открытая и так трепетно отзывалась на его ласки! В такие минуты хотелось поведать ей о своем прошлом, о родителях, Джошуа и всей остальной их взбалмошной родне. Диана всегда слушала так внимательно, будто это были какие-то чудные сказки. Может быть, его истории и казались ей такими. Она говорила, что никогда никуда не выезжала, с тех пор как ее ребенком привезли в Керлейн. Лэда это удивляло, но еще более его поразило то, что у нее вообще не было желания отправиться куда-либо, даже в Лондон.
      Сейчас она неподвижно стояла у камина, явно чем-то расстроенная. Лэд с минуту рассеянно смотрел на свои грязные сапоги, размышляя, как ему к ней подступиться. Женщины такие загадочные создания, что с ними трудно что-либо предугадать. То, что в одном случае действует безотказно, в следующий раз может вызвать резкий отпор. Но может, кое-какие хорошие новости заставят ее слегка оттаять?
      – Моди не говорила тебе, какого лосося я принес домой этим утром? Она сказала, что у вас там большая стирка, поэтому я оставил рыбину на кухне.
      – Да, я знаю, – спокойно сказала Диана. – Сегодня вечером устроим себе замечательный ужин. Так же как вчера с фазанами. – Она помолчала секунду. – Не могу понять, как это тебе удается приносить столько. Теперь в кладовке пусто не бывает. Мой приемный отец часто ходил на охоту, но редко возвращался с такой добычей. – Диана скрестила руки на груди. – Он объяснял это тем, что у нас не было собак. Но я думаю, он просто был не очень хорошим стрелком в отличие от тебя.
      – Да, стреляю я неплохо. – Лэд приблизился к ней. – Хотя в действительности за добычу нужно благодарить Игана. Уж он-то знает, где лучше пугануть птиц и как выбрать место для рыбалки.
      Диана повернула голову и взглянула на него расширившимися темными глазами, в которых отражались пляшущие язычки пламени.
      – Ты опять провел утро с Иганом, – констатировала она. – Ты встречаешься с ним гораздо чаще, чем следует. Почему ты не хочешь прислушаться ко мне, Лэд? Я же говорю тебе, этому человеку нельзя доверять.
      Лэд беспомощно развел руками:
      – Но у меня, кроме него, нет друзей в Англии. Я имею в виду мужчин, – тотчас поправился он, понимая, что Диана ему не только жена, но и друг. – Мы с ним нашли общий язык…
      – Он желает нам только вреда! – настойчиво заявила Диана. В голосе у нее звучало такое отчаяние, что Лэд вмиг преодолел разделявшее их короткое расстояние и крепко обнял ее.
      – Любимая, я знаю, ты сердишься на него, но ведь он старается загладить свой грех. Посмотри, он отдал нам Миву. Три-четыре раза в неделю ходит со мной по утрам на охоту. Для чего? Чтобы помочь мне пополнить запасы продовольствия. И ничего не берет для собственного стола.
      – Едва ли он в этом нуждается, – фыркнула Диана. – Он ни в чем не испытывает недостатка. Но дело не в этом. Иган пытается подружиться с тобой в корыстных целях.
      – Но зачем? – спросил Лэд, совершенно растерявшись. Диана собралась ответить, но тут Стюарт просунул голову в дверь:
      – Извините, милорд. Я принес уголь, чтобы подложить в камин.
      Диана отстранилась от Лэда, смущенная, что слуга застал их врасплох. Лэд вздохнул и махнул юноше рукой, чтобы тот заходил.
      – Вноси сюда, Стюарт. Давай я тебе помогу. – И Лэд направился к Двери.
      – Нет, милорд, я сам справлюсь, – немедленно возразил Стюарт.
      Диана запротестовала одновременно с ним:
      – Лэд!
      Он, сдаваясь, вскинул руки вверх.
      – Хорошо, хорошо, – пробормотал он. – Я пойду, приведу себя в порядок, пока не обидел еще кого-нибудь.
      Лэд уже собрался покинуть комнату, как появился Суитин с серебряным подносом.
      – Милорд, вам послание. Только что доставил гонец из Уэбли.
      – Что это? – Диана подошла к Лэду и заглянула ему через плечо. – От кого?
      – От кузена Арчи, – пояснил Лэд с беспокойством. – Он недавно прислал письмо. Не представляю, что заставило его вновь писать.
      – О, Лэд, – Диана тронула его за руку, – только бы ничего плохого!
      – Несколько недель назад, все было прекрасно, – сказал он, разворачивая бумагу. Он начал читать, и был так сильно потрясен, что не заметил, как Диана окликает его. Когда он, наконец, посмотрел на жену, у него тряслись руки.
      – Что случилось, Лэд?
      – Мой дядя… дядя Хэдли умер.
      – Нет, – пробормотала Диана. – О, Лэд!
      – Меня не было с ним, – произнес он дрожащим голосом, пытаясь сдержать слезы. – Он был один. Арчи обнаружил его… мертвым, Диана.
      Диана порывисто обняла его:
      – Мне очень жаль, любимый.
      Он судорожно выдохнул и, содрогаясь, зарылся лицом в ее волосы. Внезапно он вспомнил, что Стюарт стоит в комнате и наблюдает за ними. Лэд постарался взять себя в руки.
      – Мы должны ехать в Фэйр-Мэйден как можно быстрее. Не следовало оставлять его одного. Ну почему он умер так скоро? После того как мама и Джошуа…
      – Не терзай себя, Лэд. – Диана прижала его еще крепче. – Ты не мог предвидеть, что это случится. Он сам посоветовал тебе ехать сюда. И ты выполнил его желание. Он был не один, Лэд. С ним оставался твой кузен. И слуги.
      Лэд замотал головой, не в состоянии говорить. Они с Дианой должны были поехать туда несколько недель назад! Тогда он был бы рядом с дядей Хэдли, мог бы спасти его. О Боже! Лучше бы никогда не приезжать в это проклятое место! Оставался бы в Фэйр-Мэйден, в своем родном доме, тогда ничего бы не случилось.
      – Арчи ездил в Южную Каролину навестить свою невесту. Слуги… они, конечно, добрые люди, но это не родственники. Рядом с ним никого не было… никого из близких… Дядя был такой хороший человек, Диана!
      – Да, – прошептала она, гладя мужа по голове, – знаю, мой любимый. Но ты не должен казниться. Вряд ли твой дядя хотел бы, чтобы ты так убивался. Успокойся, ты не сделал ничего дурного.
      Лэд покачал головой и уткнулся Диане в волосы.
      – Нет. – Лэд отпрянул. – Все было неправильно, за исключением тебя. Мой отъезд в Англию всем принес несчастье. Я должен был оставаться в Фэйр-Мэйден, заботиться о своем доме и дяде, что бы он ни говорил. – Он судорожно втянул воздух. – Нам нужно уезжать в Фэйр-Мэйден как можно скорее. Ты понимаешь, Диана?
      Она нежно коснулась его влажной щеки.
      – Конечно, я понимаю, любимый. Но давай не будем второпях принимать решение. Сейчас ты убит горем. Нужно немного переждать, пока ты придешь в себя, и потом подумать, как лучше поступить.
      Но Лэда переполняло страстное желание бежать прочь из Керлейна, из Англии, чтобы снова оказаться дома и никогда не вспоминать о них. У него возникло ощущение, будто все эти месяцы он просто играл «в графа», тогда как ему надлежало находиться в Фэйр-Мэйден и нести ответственность, возложенную на него родителями и Джошуа.
      – Я и так знаю, как поступать, – сказал Лэд.
      – Ты сейчас расстроен, – продолжала Диана. – Пройдет время, и ты поймешь, что нет смысла возвращаться в Теннесси. Теперь, когда дядя умер, у тебя там ничего не осталось. Мне понятно твое желание наведаться в Фэйр-Мэйден и самому все уладить. Но это такое долгое путешествие, любимый, а здесь столько дел! Наверняка твой кузен может найти кого-нибудь в Теннесси, кто позаботится о поместье. У тебя там нет поверенного, который мог бы заниматься этими вопросами, как мистер Сиббли Керлейном?
      На Лэда словно вылили ушат ледяной воды. Он отступил от Дианы.
      – Что ты говоришь?
      Она смутилась и попыталась снова обнять его. Однако Лэд удержал ее на расстоянии.
      – Что ты говоришь? – настойчиво повторил он.
      – Только то, что ты должен дать себе несколько дней отдыха, прежде чем принимать любые решения относительно Фэйр-Мэйден, – мягко сказала Диана. – Варианты могут быть самые разные. У тебя есть дядя в Массачусетсе, брат твоей покойной матери, как ты рассказывал. Может, он захочет взять на себя заботу о поместье? Или посоветует тебе, как найти покупателя.
      – Покупателя?
      Лэд отказывался верить своим ушам. Слова Дианы оказались сильнее и болезненнее любого удара.
      – Ты считаешь, что я должен продать Фэйр-Мэйден?!
      – Лэд, прошу тебя, не волнуйся. Ты не так понял. – Диана умоляюще протянула руку, но Лэд отшатнулся.
      – Нет. – Он отчаянно замотал головой. – Я никогда не продам Фэйр-Мэйден.
      – Лэд, я неверно выразилась. Я вовсе не имела в виду…
      – Я знаю, что ты имела в виду, Диана, – с горечью прервал ее он. – Тебе наплевать на Фэйр-Мэйден. Ты думаешь только о Керлейне. О Боже, как же я был глуп, воображая что-то иное!
      – Лэд, подожди. – Диана побледнела. – Пожалуйста, не перебивай меня. Позволь мне объяснить…
      – Да любила ли ты меня когда-нибудь?! – Печаль и гнев прорвались наружу, Лэд почувствовал, что снова готов зарыдать. – Ты видела во мне только наследника твоего драгоценного Керлейна. И только это имело для тебя значение. Мне очень тяжело разочаровываться… в тебе и в здешних людях.
      Теперь слезы текли по лицу Дианы.
      – О, Лэд, – горестно пробормотала она.
      Он ничего не сказал и выскочил из комнаты, не оборачиваясь. Затем он оседлал Миву и выехал за ворота, в сумрак наступающего вечера, не думая о том, куда направляется.

Глава 12

      Вода была холодная – как лед, и Лэд уже совсем окоченел. Он перестал чувствовать пальцы на руках и ногах, а зубы стучали с такой свирепостью, что заглушали все прочие звуки. Наконец он вышел на берег и растянулся нагой неподалеку от озера. Лежа на островке травы, он вдыхал тихий ночной воздух, пытаясь угомонить бег сердца и унять дрожь. Слегка обсохнув, он натянул рубашку и брюки и улегся на спину.
      Наверное, он уснул, несмотря на холод. Однако его ум не отдыхал и во сне.
      Лэд не впервые столкнулся с горем. Он потерял отца, мать, Джошуа и теперь – дядю Хэдли. Слезы не облегчали боль утраты. Здесь, на чужой земле, без семьи, без друзей одиночество во сто крат усиливалось.
      Через некоторое время он сел, уткнувшись лбом в согнутые колени. Нужно встать и, наконец, одеться. Найти Миву и возвращаться в замок, а то Диана будет беспокоиться, если не о муже, то о драгоценном графе Керлейне. Лэд не знал, что ему может принести утро, но в любом случае они должны прийти к какому-то решению. Он слишком сильно любил Диану, чтобы расстаться, но продолжать жить по-прежнему было невозможно. Нельзя же так сходить с ума по Керлейну! А Диана совсем помешалась на нем. Нужно или заставить ее осознать это… или самому спятить вместе с ней. Броситься как в омут головой и заставить себя чувствовать то же, что и она, к этим проклятущим развалинам!
      За спиной, со стороны деревьев, послышался шорох, из чего Лэд заключил, что его одиночество закончилось. Тем не менее, он не сделал ни малейшего движения, чтобы посмотреть, кто к нему приближается. Собственная безопасность в данный момент для него ничего не значила.
      – Лэд? Лэд! – Это был Иган.
      На мгновение все затихло. Затем Иган снова подал голос, обращаясь к кому-то еще:
      – Я нашел его. Возвращайся в Лайзинг-Парк и забери с собой всех остальных. – За этим последовало тихое бормотание, на что Иган ответил несколькими короткими фразами: – Не надо беспокоить леди Керлейн. В этом нет никакой надобности. Возвращайтесь в Лайзинг-Парк. Немедленно.
      Все это было произнесено таким тоном, что невозможно было ослушаться. Но слуги и в мыслях не держали ничего подобного. Они дружно забубнили что-то в ответ и послушно удалились.
      Лэд поднял голову, ожидая, когда подойдет его друг. Он обрадовался Игану. С ним не нужно притворяться и вести себя как граф Керлейн. Иган был единственным человеком в Англии, кому Лэд мог доверять. Когда теплая рука виконта легла на его плечо, он едва не зарыдал снова. Лэд стиснул зубы, чтобы не дать себе воли.
      – Вот ты где, – сказал Карден, садясь рядом. – Я уже с ног сбился, пока тебя искал, Лэд, я так огорчен смертью твоего дяди.
      Лэд кивнул. Какое-то время они сидели молча. Потом Иган вытащил из кармана серебряную фляжку и протянул Лэду. Лэд приложился к горлышку и сделал несколько больших глотков. Напиток имел яблочный аромат, пропитывавший, казалось, все херефордширское. Этот запах заставлял Лэда вспоминать виски дяди Хэдли. Только у того был вкус ягод. Никакое другое виски так сильно не ударяло в голову, как то.
      Сделав еще один добрый глоток, Лэд отер рот и передал фляжку Игану.
      – Ты собираешься оставаться здесь всю ночь? – спросил тот, завинчивая крышку и ставя фляжку на землю между ними.
      – Нет, мне нужно скоро возвращаться в замок. Диана будет волноваться. Она послала тебя искать меня, да? Она, да? – снова спросил Лэд. Иган опять не ответил. Тогда Лэд вздохнул и сказал: – Конечно, она. Я был с ней не очень любезен. Должно быть, она подумала, что я слегка спятил.
      Иган не смотрел на него. Глаза его были устремлены куда-то поверх озера дальше.
      – Но и она была не слишком любезна с тобой, предлагая продать Фэйр-Мэйден. Не так ли? Не понимаю, как женщина может сказать такое мужу, которого, по ее собственному утверждению, она любит.
      Лэд тоже не совсем хорошо это понимал. Когда Иган снова вложил ему в руки фляжку, он отхлебнул из нее не задумываясь. За питьем и разговором прошел час или больше. После того как фляжка опустела, виконт поднялся и пошел к лошади. Достал из седельного мешка какой-то предмет и непочатую бутылку виски.
      – Что нам сейчас нужно сделать, так это занять твой ум, – проговорил Иган, снова садясь рядом с Лэдом. – Ты должен отвлечься от своих забот. – Он показал Лэду небольшой серебряный футляр. Лэд бегло взглянул на него и поднес бутылку ко рту.
      – Что это?
      Иган поддел указательным пальцем крышку, и после легкого щелчка футляр открылся. Лэд разглядел только туза пик.
      И что это Игану приспичило играть в такое время и в таком месте?
      – Тебе не кажется, что нам будет темновато? – поинтересовался Лэд, снова берясь за бутылку. Теперь яблочный вкус чувствовался не так явственно.
      Иган быстро взглянул на ночное небо и висевшее на нем полукружие луны.
      – Для игры этого света вполне хватит, – заверил он. – Мы просто сыграем несколько партий, чтобы дать твоему уму отдых. Когда проиграешься в пух и прах, тогда можешь возвращаться в Керлейн. После проигрыша тебя уже больше ничто не будет заботить.
      Лэд засмеялся и покачал головой.
      – Ради этого я бы отдал тебе все, что имею! – воскликнул он.
      – Не говори глупостей, – с улыбкой укорил его Иган. – Давай-ка начнем. Если ты немного развеешься, это пойдет тебе на пользу.
      – Да, пожалуй, – согласился Лэд, чувствуя легкую сонливость и думая, что, наверное, выпил слишком много. – Хороший ты парень, Иган Паттерсон. Ты всегда вызволяешь меня из трудных ситуаций. И почему Диана все время сердится на тебя? Не понимаю.
      – Не понимаешь? – Иган аккуратно вынул колоду из серебряного футляра. – Право же, для меня это тоже необъяснимо. Нет-нет, дружище, оставь бутылку себе, я больше не хочу. Ты умеешь играть в пок?
      Лэд покачал головой. От этого движения у него закружилась голова.
      – Это французская игра, – пояснил Иган, ловко тасуя карты. – Довольно увлекательная. Я уверен, ты получишь огромное удовольствие.
      – Тут так темно, что ничего не разглядеть, – пробормотал Лэд. Он чувствовал себя настолько опьяневшим и усталым, что ему вовсе не хотелось играть.
      – Да нет же, все прекрасно видно, – возразил Иган. – Подожди, вот луна поднимется еще выше и станет совсем светло. – Он улыбнулся. – Мы с тобой замечательно поиграем.
      Луна уже почти заканчивала свое путешествие по небосклону, когда двое слуг из Лайзинг-Парка привезли бесчувственного графа Керлейна домой. Они стащили его с Мивы и опустили на землю. Диана присела около Лэда и положила его голову к себе на колени.
      – Что с ним стряслось? – спросила она, не скрывая слез. Он был жив. Диана это сразу поняла, и ей стало легче. Она зарыдала. Но Лэд был без сознания. Диана наклонилась и ощутила исходивший от него крепкий спиртной запах: Невероятно! Виски?:– Где вы нашли моего мужа?
      Слуги неловко переминались с ноги на ногу.
      – Это милорд Карден, – сказал один из них. – Он послал нас забрать графа и отвезти к вам, миледи.
      – Иган? – Диана недоуменно покачала головой. – Но откуда он узнал, что… – Она внезапно замолчала, вдруг осознав, от кого ее муж получил виски. Но как Иган обнаружил Лэда? Несколько часов назад она собрала всех дюжих мужчин Керлейна и отправила их на розыски графа. Поход не увенчался успехом, и она уже собиралась сама продолжить поиски.
      – Милорд велел мне передать вам вот это, миледи. – Слуга вытащил из кармана небольшой металлический футляр и протянул Диане.
      – Помогите мне отнести графа в замок, – скомандовала она, засовывая футляр в карман платья. – Только осторожно!
      Слуги перенесли Лэда в его комнату, где их встретил Суитин, и положили Лэда на кровать.
      – О, Лэд, – прошептала она, садясь рядом и кладя руки на его холодные плечи. – Что ты наделал, Лэд!
      – Позвольте мне позаботиться о нем, миледи, – подал голос Суитин. – Я знаю, что нужно делать. Боюсь, что наутро ему будет очень плохо.
      – Надо подложить угля в камин, – сказала Диана строго. – И согреть воду для ванны. Он так замерз!
      – Мисс Диана… миледи… – Она медленно выпрямилась.
      – Огня, Суитин, – повторила Диана.
      Прошло полчаса, прежде чем она оставила Лэда на попечение Суитина, уверенная, что тот сделает все возможное. Лэд стонал и роптал, но Диана знала, что худшее еще впереди. Старый граф не раз оказывался в подобном положении.
      Она устало побрела в свою спальню, оставив открытой дверь в смежную комнату, чтобы в случае надобности услышать голос Суитина. Рухнув в ближайшее кресло Диана прикрыла глаза и дала себе несколько минут отдыха, прежде чем перейти к следующему вопросу.
      Этим вопросом был Иган.
      Какой смысл в этой дьявольской проделке? Диана извлекла из кармана серебряный футлярчик, откинула крышку. Колода игральных карт!
      «Какая глупость, – подумала Диана, – и как это похоже на Игана. Игрок во всем».
      Поверх колоды лежал листок бумаги. Отложив футляр на колени, она развернула записку с «Эпитафией» Томаса Грея:
 
Юноша здесь погребен,
Неведомый счастью и славе,
Но при рождении он был небесною музой присвоен,
И меланхолия знаки свои на него положила.
 
      Зачем Иган подсунул ей эти стихи? Что за странный юмор – сравнивать Лэда с усопшим юношей из «Сельского кладбища»? Граф Керлейн не умер, несмотря на все старания Игана. И ее собственные.