Дикие Земли - Тайны Мертвого леса

Георгий Германович Соловьев
 
Тайны Мертвого леса.

      - Свистит проклятый ветер и воет ураган!
      Куда ведешь, дорога,
      Из теплых дальних стран?!
      Не близко, ни далеко сегодня дом родной.
      Когда же я увижусь с родимой стороной?!
      Скрипи себе, телега, и верный конь - не стой!
      Сегодня возвратимся под отчий кров с тобой!

      - Ик… глык… глык…бха… фу, какая крепкая, эта грушевая вы-выпивка! А… ик… ничего, умеют еще в Гельдеровом Городище гнать не… не дурное пойло, хе-хе-хе! Но, но, шевелись, совсем задремал, сивый ты хвост! Тьфу!!
      Так шумно, время от времени прихлебывая из бутылки темно-зеленого стекла и горланя песни для пущего веселья, по лесному проселку ехал Плетьер, известный всем на лесопилке выпивоха, сплетник и врун, каких мало. Впрочем, Ползунок не обижался на своего хозяина - Плетьер, когда был трезв, заботился о нем и не давал другим работникам перегружать его.
      Вся жизнь поселения, куда сейчас и держали путь эти двое, крутилась вокруг лесопильной машины, которая работала от водяного колеса и была надежно укрыта под крышей из прочной черепицы. В долинах между холмов Гельдера такой материал был редкостью - тут все предпочитали иметь дело с деревом, благо уж чего-чего, а строевого леса кругом хватало. Говорили, что хозяин машины и здания, Хорбл Эршин, сам привез эту черепицу откуда-то издалека, может даже из-за границы Империи. Эршин, как человек угрюмый и деловитый, на дух не переносил таких, как Плетьер, но мирился с его присутствием только по одной причине - любитель спиртного в "сухие времена" лучше кого бы то ни было управлялся с лошадьми. Вместе с артельщиками-лесорубами ему время от времени приходилось выезжать за пределы поселковой ограды, чтобы срубить некоторое количество стволов на заготовительных делянках. Туда вели расчищенные тропы, по которым-то и вывозили сырье. А сейчас выпивоха возвращался от своего родича, что жил за двадцать миль отсюда, недалеко от стен Ур-Тагора. Они славно покутили три дня. Когда же жалование Плетьера закончилось вместе со всеми запасами вина и пива в доме его кузена, этот горе-конюх решил вернуться.
      Он выбрал не самое удачное время, ошибся в расчетах - теперь телега двигалась по дороге в сумерках, то и дело погружаясь в тени от близстоящих деревьев и кустов, пересекающие проселок. Чем дальше опускалось солнце, тем гуще делался мрак, тем сильнее тянуло сыростью от земли. Для того, чтобы не стучать зубами неизвестно от чего больше - то ли от прохлады, то ли от страха, Плетьер решил приложиться к той бутылке, которую кузен дал ему на дорогу. Он приободрился после первых глотков, стал распевать всё, что только мог вспомнить. Хотя его постепенно и стала одолевать дремота, Плетьер смог через какое-то время заметить, что дорога и окружающие её заросли стали не такими густыми, как прежде. Вскоре телега проехала мимо дорожного столба, который он хорошо помнил - это означало, что до частокола из жердей и бревен, который окружал лесопилку и прочие строения, осталось всего три поворота.
      Вот подножие холма, основание которого и обходил путь - первый поворот уже позади! Дальше справа и слева от дороги молодой ельник, место довольно неприятное, но можно чуть прибавить ходу и миновать его побыстрее. Плетьер хотел уже совсем обрадоваться, когда этот особенно темный участок исчез из виду, но тут где-то в глубине молчаливого леса прокричала одинокая ночная птица. Казалось бы в том нет ничего особенного, но хмель выветрился из головы Плетьера - он не на шутку испугался. Вдруг он заметил, как за стволами слева замелькали неясные тени, послышались едва различимые шорохи. Ползунок стал нервно всхрапывать и дергаться. Это еще больше смутило поселкового конюха - он мелко затрясся всем телом, а потом хлестнул коня, потом еще и еще раз. Понукаемый возницей, Ползунок перешел с быстрого шага на бешенную скачку за весьма короткое время. Плетьеру казалось, что кто-то преследует телегу, неумолимо приближаясь с каждым мгновением.
      Повозка промчалась еще примерно милю. Возница остановил телегу и нервно огляделся по сторонам - вокруг царила полная тишина и уже совсем ночная темнота с сиянием звезд в небе, светом луны сквозь редкие облака, мерцанием светлячков в придорожной траве.
      - Уф, должно быть, показалось, показалось! - сказал сам себе Плетьер, пытаясь успокоить бешенно стучащее сердце и сбившееся дыхание. - А где же моя дорогая бутылочка? Тьфу, вот пропасть - какой же ты олух, Плетьер из Гравла! Надо было держать её в руках, а не бросать на доски, в солому! Нет, нет, сколько не ищи - нету и всё тут! Выпала, мерзавка, должно быть, пока мы скакали через корни деревьев! А ну трогай, но-но, пошел, пошел, а то нас верно уже заждались!
      Ползунок послушно потянул телегу вперед, но неожиданно шарахнулся назад и в сторону - прямо перед ним выросла высокая коренастая фигура. Конь встал на дыбы, а Плетьер из-за его ржания услышал ужасающий свирепый рев. Как ни был Ползунок не приспособлен к быстрому бегу, но тут рванул изо всех сил. Возница от неожиданности выпустил из рук вожжи и упал на спину, на кучу соломы. Телега понеслась вперед, опасно подпрыгивая на случайных камнях и кочках. Плетьер всячески старался вернуть управление повозкой себе, но это ему всё никак не удавалось. Он боялся и не напрасно - следующий поворот на этой дороге куда круче прежнего, да и обочина, к которой вот-вот прижмется повозка, будет на самом краю глубокой канавы-промоины, заросшей травой. Опасное место стремительно приближалось. Делать нечего - Плетьер лег так, чтобы упереться ногами и руками в деревянные борта как можно сильнее.
      Так и случилось - телегу занесло и она опрокинулась. На втором кувырке Плетьер выпал из своего экипажа и очутился на дне рытвины. Ползунок остался цел и ускакал вперед - видимо, в упряже что-то лопнуло, а одна оглобля и вовсе переломилась пополам - другую конь целиком уволок с собой. Плетьер вскочил на ноги и бросился бежать. Он выбрался на проезжую часть и понесся в сторону поселка, как ему казалось. Если бы тьма была не такой густой, а Плетьер мог бы на мгновение остановиться, то наверняка увидел бы, что след оглобли тянется в противоположном направлении…

- -

      С этой стороны деревянной стены открывался вид на проезжую дорогу, выныривающую из лесного моря прямо у основания городского вала, следующую вдоль рва с водой. Стражники, стоящие на башнях, зорко следили, чтобы никто не нарушил покой и мирную жизнь Гельдерова Городища. Они еще не знали, что в этот день город посетят гости дальние и незваные.
      Воевода Бурс, правая рука главы Совета Старейшин городской общины, как раз стоял на стене, когда один из часовых заметил что-то в дали. Бурс быстро спустился со стены, а потом еще быстрее вернулся, но уже на башню. В руках он держал ту самую вещицу, что купил год назад у имперского торговца на ярмарке. Это была трубка из бронзы, внутри которой находились ограненные кристаллы горного хрусталя. Поворачивая их плоскими гранями друг к другу, можно было видеть через трубку гораздо дальше обычного.
      Бурс поднес прибор к левому, а потом к правому глазу - да, правда, наблюдатель не ошибся: над лесной дорогой, примерно милях в пяти-шести от Городища поднималась пыль от чьих-то копыт или колес. Судя по её облачкам, отряд или караван повозок двигался к Городищу с наибольшей возможной скоростью.
      Стражу подняли по тревоге, дубовые городские ворота немедленно закрыли, а мост из бревен подняли. Лучники рассыпались по стене, остальная стража ждала у сходен, дверей и главных ворот.
      - Никому не стрелять, пока не дам знак! - громко скомандовал Бурс.
      - Что за шум? Что случилось на дороге? - послышался снизу громкий, но скрипучий голос.
      - К нам кто-то приближается с юго-запада, о Верховный, я решил поднять нашу стражу - всякое может произойти! - ответил Бурс. Он признал этот голос - к нему обращался Верховный Старейшина, глава Совета, управлявшего поселением.
      Старейшина поднялся по ступеням на стену и протянул руку к прибору Бурса:
      - А ну, воевода, дай-ка и мне взглянуть!
      Приникнув ненадолго к окуляру, Верховный пожевал губами, степенно огладил свою седую бороду рукой, а потом глубокомысленно объявил во всеуслышанье:
      - Сюда едут хорги вне всякого сомнения!
      Бурс изобразил на своем лице выражение недоверия - уже бывало, что слова Старейшины расходились с действительностью, но, всё же, он продолжал пользоваться в Городище большим уважением.
      - Это скоро выясниться! - сказал воевода громко, поворачиваясь спиной к старику, а про себя подумал: "Чего ради этим степным чернолошадникам тут шляться? Что они тут забыли?"
      Ждать пришлось около получаса, прежде чем из-за поворота, из-за сосновых стволов показались всадники, быстро ехавшие на своих темных коренастых лошадках невысокого роста, но крепких и жилистых. Впереди двигался мужчина в толстых кожаных латах, с былыми перьями на макушке шлема. Его обветренное загорелое лицо выглядело сосредоточенным - видимо, либо он был очень занят своими мыслями, либо просто ехал уже из последних сил, всячески стараясь не выпасть из седла. Справа и слева от него скакали двое в латах полегче, с пиками, на которых трепетали черно-красные вымпелы. Когда эта передовая группа оказалась напротив ворот Городища, всадник с белыми перьями остановился сам и подал знак к остановке всем остальным. Он выхватил свой меч и поднял его над головой в вытянутой руке острием вверх.
      - Узнаю, узнаю этот меч! Это ятаган Нокмена, знаменитого юртара Южного Бугра! А-а-а, так стало быть, это воевода Варш, его правая рука! - проговорил Верховный Старейшина, наклоняясь чуть вперед, между зубцами стены, и вглядываясь повнимательнее в приехавших.
      - Спрошу, что он тут делает! - сказал Бурс, а потом закричал громко, чтобы его ясно слышали у городского рва: - Я - воевода Бурс! Приветствую тебя, воин Варш, воевода хоргов! Что привело тебя сюда? Не идет ли за тобой по пятам опасность для нашего Городища?
      - Привет тебе, тугит Бурс, воевода владений Гельдера! Привет и тебе, мудрейший старец! Я и мои воины были в четырех днях пути отсюда, когда из Лисьего стана в Волчий примчался гонец с недоброй вестью!
      - Какая весть? - спросил Верховный.
      - Стада, которые мой господин, великий юртар Ноол, сын и наследник самого Нокмена, растил для продажи на ярмарке, что будет осенью у вас, так вот, кто-то дерзко напал на пастухов, убил их, а весь скот угнал с собой!
      - И что с того нам? - спросил Бурс с некоторым недоверием.
      - А то, что воры, люди они или нет, ушли в ваши земли! Мы гнались за ними три дня и три ночи, сумели обнаружить пещеру, где те спрятали часть украденного, но самих этих воров так и не нашли, только их жертв!
      - Жертв?! Кого они еще убили?! - переспросили оба, старик и воевода из Городища.
      - На дороге, в одном перегоне отсюда, стояли возы. Добро с них валялось на земле вокруг, а люди - примерно дюжина - все мертвые! Мы предали их земле, взяли след врагов и поспешили за этими ворами! Известно ли вам о них хоть что-нибудь? Только скажите, и я немедленно поскачу дальше - честь господина моего оскорблена, да и невинная кровь пролита!
      - Нет, нам ничего не известно, но мы откроем ворота тебе и твоим людям! Остановитесь на отдых у нас хотя бы на пару часов - надо поговорить, как нам вместе изловить негодяев! - предложил Бурс. Старейшина согласно кивнул.
      Совет совместно с главой хоргов принял решение, что из Гельдерова Городища они отправятся вместе с отрядом конных стражников, половина которых вооружена луками, а половина - мечами и короткими гельдерийскими копьями, пригодными для метких бросков на малое расстояние. Сами хорги несли за плечами колчаны, полные стрел, крепкие луки, а на их поясах висели кривые южные сабли. У четверых хоргов имелись метательные топорики, которые те повесили себе на спины - вместо луков и стрел. Стражников возглавил сам Бурс. Разбойников надлежало изловить и если не всех, то хотя бы одного-двух доставить живьем в Городище.
      Объединенные силы готовы были выступить из поселения, когда неожиданно с противоположной стороны показались еще какие-то всадники. Оказалось, что это отряд тяжелой имперской конницы, из легендарного легиона Стальных Клинков. Их командир, центурион Волд, был ранен - его левая рука висела на перевязи. Он сказал, что уже неделю преследует колдуна-душегуба, который наследил кровью в пределах Империи и теперь бежит в Окраинные Владения, чтобы затаиться до поры, до времени.
      - Этот упырь и изменник служил нашему государю Шид-о'Кану шесть лет как боевой темный маг, а потом вдруг впал в безумие и дикую злобу! В общем, из верного слуги и знатока магии Темных начал он сделался лютым зверем. Он стал нападать на людей, не щадя ни кого - ни старых, ни малых, ни слабых, ни больных! Нам приказали поймать или убить его во что бы то ни стало и как можно скорее - сила этого чудовища в человеческом облике растет день ото дня! Из последней нашей засады он едва вырвался, убив пятерых моих воинов. С нами следовал маг, посланный защищать нас от чар злодея, но увы - он сам пал в этом бою! Теперь мы расчитываем только на себя! - сказал центурион. - А что случилось у вас здесь, что хорги и гельдерийцы хотят идти в поход вместе?
      Варш и Бурс поведали о случившемся слуге Империи. Подумав, тот сказал:
      - Что ж, видать, это угодно судьбе, чтобы мы встретились здесь! Мы отправимся вместе с вами - когда воров удасться покарать по заслугам, вы поможете мне покончить с темным магом!
      - Совет никогда не враждовал с посланцами императора - мы согласны помочь, если вы поможете нам! - объявил Старейшина.
      Объединенная конница выступила из Городища спустя еще час. Миновав крутые травянистые холмы, по которым шла дорога на северо-восток, всадники прибавили ходу и очень скоро скрылись в густом лесу.

- -

      Хорбл, как и многие другие в поселке вокруг лесопилки, был удивлен пропажей Плетьера. Особенно озадачивало то, что Ползунок явился домой один, без телеги и своего хозяина - в прошлом, как бы конюх не напивался, он всегда в конце концов возвращался под родную крышу, чтобы, например, отоспаться до следующего утра. Судя по тому, как выглядел конь, на лесной дороге явно произошло что-то ужасное - у несчастного животного на левом боку, поперек ребер, шли четыре глубоких шрама, как следы чьих-то когтей. Но другое казалось не менее странным - правое ухо коня кто-то срезал на половину, причем, скорее всего, каким-то очень острым лезвием и скорее всего - одним ударом.
      - Что делать-то будем, а? - с растерянным видом спрашивал соседей, собравшихся в центре поселения, старик Ёнгр, но те только пожимали плечами да молча разводили руками.
      Действительно, живя обособленно, в удалении от людных мест, обитатели лесопилки ощущали себя вполне самостоятельными и во главе с Эршином не раз давали отпор шайкам лесных "ловцов лихой удачи". Но тут…
      С одной стороны, Хорбл понимал, что нет ничего хуже, чем скрытая опасность, которая таится до поры неизвестно где и может проявить себя неизвестно как и когда. С другой стороны, кто бы там не напал на Плетьера, а пускать этих негодяев близко к лесопилке Хорблу явно не хотелось. Еще бы! Сгори его лесопилка или исчезни она по другой причине с лица земли и очень скоро придет конец и всему поселку. К тому же, мастеру просто жаль было потраченных трудов, ведь именно он сам, без посторонней помощи, придумал и построил водяную машину с железными пилами, а потом возвел вокруг нее и само здание. Эршин и его жена Элара не имели детей, так что деревянный промысел составлял для них еще и смысл жизни. Они относительно давно осели тут и другой жизни для себя не представляли и затруднялись сказать, чем займутся во время своей не столь уж дальней старости.
      И так, положившись на милость богов и собственную удачу, Хорбл Эршин решил сам с несколькими добровольцами обследовать окрестности, вплоть до самой дальней деляны. Он вооружился старым прямым мечем, который по случаю купил у одного горожанина, и плетеным из толстых прутьев щитом. Его вызвались сопровождать человек десять, в том числе - все работники его лесопилки, взявшие что попало - от охотничьих ножей до топоров лесорубов, насаженных на длинные шесты. Они вместе отправились рано утром пешком по тропе, ведущей в сторону сторожевой крепости Ур-Тагор.
      К полудню Эшин и его люди находились у подножия возвышенности, на середине того самого первого поворота, через который ранее проследовала телега Плетьера. Судя по следам, здесь и далее телега следовала абсолютно спокойно. Дело еще было в том, что поселенцы пришли по тропе, идущей бок о бок с главным трактом, и только тут, наконец, на него попали. Теперь им пришлось бы либо идти по направлению к крепости, либо повернуть назад и по следам попытаться разобрать, что случилось. Хорбл не желал делить и без того небольшой отряд и потому предложил сперва пройти трактом до поселка - если уж ничего не выясниться, то на следующий день по утру можно будет двигаться в сторону крепости по главной дороге, а не окольными тропами.
      Позади остался темный ельник. Через какое-то время шедшие впереди сказали, что у обочины дороги, рядом с кустами есть следы, свежие и довольно большие - выходило так, как если бы за Плетьером следили двое или трое. С количеством преследователей полностью определиться не удалось - эти хитрецы шли по-волчьи, след в след, и нигде не сбились с правильного шага, не выдали себя. Охотник Ворнок сказал, что не может понять, кто оставил эти следы, но одно ему ясно: это - не люди. Примерно через полмили ему повезло обнаружить несколько шерстинок (или волос?), большинство из которых оказались черными. Еще раньше в колее нашлась бутыль зеленого стекла - видимо, выпала из повозки, угодила на камень и потеряла дно вместе с остатками содержимого.
      И вот, в канаве, возле второго, крутого и опасного, поворота оказалась телега примерно в том состоянии, что и ожидалось - перевернутая на бок, с выломанными оглоблями. Следы коня на дороге вели в сторону поселка, а вот человеческих ног - почему-то от него.
      - Пьяная рожа! Почудилось ему чего в темноте, вот и погнал во всю прыть, а как перевернулся, так совсем ополоумел - в другую сторону побежал! Тьфу, пропойца! - в сердцах сплюнул Хорбл. - Ну, где теперь его искать, придурка этакого?! Залез, поди, на дерево, со страху, да заснул под утро!
      - Странно, хозяин, вот тут вот, у края дороги, след Плетьера есть, а на обочине уже нету! Не взлетел же он над деревьями! - озадаченно произнёс лесоруб Броу.
      Тут из зарослей послышался голос охотника:
      - Эй, идите-ка сюда скорее! Я кое-что нашел!
      Эршин вместе с остальными приблизились - тут, под высоким деревом, трава была сильно примята.
      - Вот, смотрите - наверняка здесь-то его и настигли окончательно! Трава кругом придавлена, а вот следов крови не видать - значит, преследователи навалились на нашего пьяницу, а потом поволокли вон туда! - Ворнок показал на густые кусты неподалеку. - Он был жив, когда оказался среди тех прутьев. Видите, его передвигали под руки - иначе возле куста не остался бы лежать на земле башмак Плетьера. Хм, уж не знаю, почему разбойники захватили его - знай они, кто он такой, думаю, они бы его прибили на месте и всё!
      - Значит, говоришь, он и до сих пор может оставаться в живых?! Ну, тогда ничего не остается, как пойти по следам - авось мы застанем их неожиданно и покончим с этой морокой побыстрее! - сказал плотник Дрынло.
      - Да, если только не напоремся на что похуже - на разбойничий лагерь, к примеру! - мрачно заметил Хорбл. Ему явно не улыбалась перспектива продираться неизвестно сколько сквозь густые заросли, да еще всё время озираться и прислушиваться - чтобы избежать неприятной и внезапной встречи с противником нос к носу. Но как хозяин, заботящийся о своих работниках, да и просто порядочный человек, Эршин не мог просто так бросить конюха.
      Они продолжили движение и шли еще два дня и две ночи, довольствуясь лишь краткими остановками на отдых. Следы похитителей Плетьера вели в самую глухую, самую мрачную и плохо проходимую часть лесов всех земель Гельдерова края. Конец путешествия оказался еще более непонятным и неожиданным, чем его начало.
      К полудню третьего дня они подошли к группе высоких деревьев, между которыми росли кусты с густыми, спутанными ветвями. Сколько поселенцы не бились, а прорваться сквозь эти переплетенья им не удавалось. Тогда в ход пошли топоры и ножи - кустарник безжалостно вырубили. Путешествующие, пройдя еще чуть вперед, оказались в пустом пространстве, где на голой земле вообще не росло ничего. Они увидели дальше деревья, внешне смахивающие на оживших мертвецов, вставших из своих могил лунной ночью. На этих деревьях - соснах, осинах, елях и других - не было ни листьев, ни хвои, не было даже коры, а ветви и стволы выглядели как высохшие и давно выбеленные дождями и ветром. Удивительно, но при всём при этом среди них не нашлось ни одного, которое бы пало и валялось сейчас на земле, покрытое мхом и грибами. Весь вид этого странного места навевал суеверный страх.
      Люди, поколебавшись некоторое время, всё же решились пересечь пустоту и вступить в эту "рощу призраков". Они шли и с опаской оглядывались по сторонам. Кругом царила полная, звенящая тишина, только изредка нарушаемая скрипом голых стволов или стуком тонких ветвей, напоминающих проволоку, друг о друга. Землю тут покрывало что-то вроде зеленого налета, не то лишайника, не то слишком короткого мха. То и дело то тут, то там попадались кучи земли, неглубокие воронки с рыхлыми серединами или круглые взрытые участки. Походило на то, что тут хозяйничает компания каких-то странных кротов, которые перекопали тут всё так, что ничто не смогло пустить корни глубоко в землю, чтобы жить и рости.
      Присмотревшись повнимательнее, поселенцы обнаружили, что шествуют по ковру из костей - в верхних слоях земли и на ее поверхности попадались скелеты и черепа птиц и зверей. Охотник Ворнок сказал, что судя по расположению этих останков, все живые существа умерли здесь естественной смертью - ни одна косточка не была сломана или перерезана каким-либо известным охотничьим орудием. Впрочем, среди нормальных попадались и необычные, уродливо измененные кости и черепа - это говорило о том, что тут нашли свой последний приют больные, искалеченные когда-то по каким-либо причинам живые существа. Поселенцы с большим облегчением покинули бы это мрачное кладбище несчастных созданий, но следы предполагаемых разбойников вели их дальше. Морщась то и дело брезгливо при каждом хрусте под ногами, они вынуждены были двигаться дальше.
      Они вышли на поляну, вид которой поразил их еще больше, чем то, что они уже видели - посреди пустого округлого места высились огромные кости, на треть ушедшие в землю. Громадный череп лежал повернутым внутрь всего скелета - очевидно, смерть застала это гигантское существо в тот момент, когда оно лежало на этой поляне, свернувшись полукольцом. Поверх позвонков в два обхвата величиной и ребер высотой в три человеческих роста лежали еще какие-то удлиненные трубчатые кости, распавшиеся двумя веерами по обе стороны от большого остова.
      - Вот это да! Да ведь это… да ведь это же дракон! - удивленно перешептывались между собой обитатели поселка при лесопилке. Они, как и многие другие, всегда думали, что драконов либо не существует вовсе, либо они давным-давно исчезли, либо они - лишь призываемые боевыми магами полупризрачные твари.
      И вот тут-то, рядом с останками грозного существа, они увидели кучу черной земли, напоминающую очень большую кротовину. Охотник обнаружил на земле рядом клочки одежды, скорее всего, принадлежавшей Плетьеру, несколько больших бурых пятен, а еще обрывки трех разных звериных шкур, окровавленный каменный топор довольно грубого изготовления и еще два острых обломка черного камня, выделанных и заточенных как ножи.
      Эршин поднял каменный остряк, внимательно его осмотрел, а потом о чем-то задумался. Первым его потревожил сын пасечника Медлам:
      - Эй, Хорбл, что это ты там соображаешь?! Ты подобрал что-то знакомое?
      - Лучше бы мне не видеть того, что я тут нашел! - медленно проговорил хозяин лесопилки. - В общем так: чем быстрее мы отсюда уберемся, тем лучше! Хозяева этих мест не любят праздных посетителей, а если они решат, что их сильно беспокоят, так нарушителям их покоя не выбраться отсюда живыми!
      - Да что ты это такое говоришь, Эршин? Какие такие хозяева?! - загалдели поселенцы. - А как же наш выпивоха? Куда он всё-таки делся, ну или хотя бы его тело?
      - Кончай гоготать, не то и впрямь как глупых гусей тут же и ощиплют! Мотаем отсюда и чем быстрее тем лучше, но главное - без суеты и шума! - не громко, но резко сказал Хорбл. - Что знаю, расскажу потом, если это потом вообще случится! А ну, живо обратно, разворачивай оглобли, чего рты раззявили!
      Когда пустая полоса вновь оказалась позади, Хорбл дал знак остановиться и перевести дух.
      - Ты… ты… того, не темни! Где Плетьер-то? И что это за хозяева, от которых мы сейчас так драпанули? - спросил лесоруб Розмах, едва переводя дыхание после весьма резвого передвижения пешком.
      - Хозяева? А ты про Мертвый лес когда нибудь слыхал? Нет? Так мы только что из него! - ответил Эршин, который стоял сейчас прислонившись к стволу дерева спиной и старался отдышаться.
      - Не-а! А чего это?
      - Чаво! - передразнил Хорбл. - Ладно, присядем, расскажу, раз все равно дальше идти мочи нету!
      Эршин, как и другие, опустился на землю, достал кожанную флягу, отпил из нее пару глотков, помолчал немного, а потом начал своё повествование.

- -

      Хорги рассыпались впереди цепью и вели разведку. За ними крадучись двигались стражники из Городища. Воины центуриона Волда оставались в резерве, готовые вмешаться в любой момент. Прошло некоторое время, прежде чем один из разведчиков вернулся из зарослей впереди и приблизился к тому месту, где находились все трое военоначальников. Он тихо сказал, что напавшие на пастухов, судя по следам и издаваемым шорохам, сейчас скрываются за деревьями. Видимо, враги не обнаружили еще своих преследователей и как раз собирались устраиваться для отдыха и ночлега. Этим нужно воспользоваться немедленно, чтобы потом не гоняться за этими головорезами по лесам, долам и болотам!
      Имперцы изготовились в центре, хорги и гельдерские воины разделились и охватили место сосредоточения противника с двух сторон. Все ясно различали, как кто-то ходит за кустами, ломает ветки для костра, стучит топором по дереву, глухо бурчит на разные голоса, ведя разговоры непонятно о чем. Варш молча извлек свою саблю - Волд и Бурс тоже достали свои мечи. Имперский солдат протрубил в рог и весь объединенный отряд ринулся через заросли на врага.
      Выскочив за деревья, люди увидели поляну, на которой расположилось шесть или семь существ, каждое из которых ростом примерно равнялось всаднику на лошади - во всяком случае, так им показалось. Эти существа никак не ожидали нападения, они повскакивали со своих мест и растерянно таращились по сторонам своими глубоко сидящими глазами. Они все были одеты в шкуры, всё их оружие было каменным - от топоров и копий до наконечников стрел. В некотором замешательстве оказались и нападавшие на них солдаты, но это длилось лишь доли мгновения - самое рослое существо из незнакомцев первым вышло из оцепенения и, задрав голову вверх, издало протяжный рев. Потом на поляне закипела яростная схватка - люди уступали созданиям в силе, но могли брать как числом, так и ловкостью, а те били в ответ с ужасающей силой и напором.
      Схватка на поляне вскоре окончилась, не смотря на ожесточение сечи. Шесть существ лежали мертвыми, а тот самый здоровяк, что издал боевой клич, немногим отличался от убитого. Среди людей пало немного воинов, но серьезно покалеченных оказалось большое количество.
      Воеводы приблизились к еще живому врагу - тот поводил головой из стороны в сторону, страшно выпучивал свои глаза и скалил зубы, среди которых выделялись два удлиненных клыка на нижней челюсти.
      - Если можешь говорить на человеческом языке - отвечай, негодяй, куда вы дели скот, украденный у наших людей?! - строго спросил лежащего военачальник Варш, направив острие своей сабли тому в горло.
      - Гхыр, шарган не говорить враг! Шарган презирать враг! - ответил неизвестный.
      - Тебя зовут так или это имя твоего рода? - спросил Бурс.
      - Бурот-Кай! Бурот-Кай имя шарган!
      - Если ты вождь среди своих, то как вождь вождю я могу даровать тебе жизнь, если ты скажешь, куда угнал животных, украденных у племени хоргов, а еще о том, не появлялся ли тут кого из людей? - спросил Волд.
      - Человек - не воин! Шарган умирать - шарган честь! Шарган - плен, честь - нет! Человек приходить одна луна назад! Чужой приходить лес дом Бурот-Кай! Человек говорить - он хаах! Шарган поклонись хаах, шарган кормить хаах мясо много! Шарган нет мясо! Шарган идти далеко, идти большой, большой поле, лес нет! Шарган брать шуум, брать вазагх, брать беен! Много брать! Много гнать лес! Лес прятать! Человек никогда не найти свой шуум, свой вазагх, свой беен! Только хаах знать место! Человек - слабый, хаах - сильный! Хаах говорить вода, говорить огонь, говорить небо огонь, говорить ветер! Нет, хаах покарать человек! Человек слабый воевать хаах!
      - Так вот оно что! Этот гад толкнул вас на воровство, а сам еще называет себя вашим богом! Ты увидишь, как я сам отсеку ему голову! - воскликнул центурион Волд.
      - Человек неправда кричать! Человек приходить лес! Человек говорить хаах давно! - проговорило существо, но тут центурион яростно вскричал и вонзил ему свой прямой мечь прямо в сердце.
      Бурс и Варш переглянулись между собой, а потом посмотрели на имперского офицера. Волд уловил их взгляд, но как можно спокойнее вытер мечь о траву и вложил его в ножны:
      - Эта собака слишком много лаяла! Мне надоела его брехня! - с деланным равнодушием сказал центурион.
      Отряду пришлось разделиться - раненные отправились обратно, в Гельдерово Городище, а остальным предстояло продолжить поиски в лесу. Отъехав немного от места схватки с шарганами, решено было остановиться, чтобы договориться как действовать дальше. Бурс и Варш предлагали идти и искать следы возле лагеря этих существ - они не могли оставить скот без присмотра, а если слова их убитого вождя - правда, то чародей-изменник, замешанный в этом, тоже находиться где-то неподалеку.