Женщина, покорившая мир - Одри Хепберн. Откровения о жизни, грусти и любви

Урок балета

* * *

Через несколько лет после того, как мать и дочь обустроились в Нидерландах, в жизни Одри произошла еще одна драматическая перемена. Но эта драма была куда как страшнее потери отца.

– Второе страшное воспоминание детства после исчезновения отца – это мама, которая входит ко мне в спальню однажды утром, отдергивает шторы на окнах и говорит: «Вставай, началась война».

И эти слова, сказанные звездным ангелом Голливуда, звучат пронзительно даже сейчас, когда выросли многие новые послевоенные поколения. Ибо та мировая драма коснулась практически каждой европейской семьи и всех, живущих на 1/6 части суши под тогдашним названием СССР.

* * *

Лето 1939 года Элла Растон и ее дочь провели у друзей семьи, рядом с приморским городом Фолкстоном в Британии. Тогда же, по стечению обстоятельств, Одри встретилась с отцом, который приходил проводить ее в аэропорт, когда девочка возвращалась в Нидерланды.

– Это был ярко-оранжевый самолет… Он летел очень низко… Тогда я в последний раз видела своего отца.

В первые дни сентября 1939-го нацистская Германия напала на Польшу. Британия, Франция, Австралия и Новая Зеландия объявили Германии войну. Англия находилась в состоянии войны, однако, как известно, мало что предпринимала для активных военных действий.

Элла вернулась в нейтральную Голландию, в поместье отца, в мирный и спокойный Арнем. Старый барон, овдовевший пять месяцев назад, был рад гостям. В том же сентябре Элла получила официальные документы, подтверждающие ее развод с Джозефом Растоном.

Редкое фото – подросток Одри Хепберн на уроке балета

Осенью и зимой 1939/1940-го мало кто из соотечественников Эллы видел реальные причины для беспокойства. Жизнь в провинциальном Арнеме текла своим чередом, и жители городка вместе со своими соотечественниками продолжали называть войну «странной» и «ложной». Вне сознания голландцев прошло то, что Чехословакия и Польша оказались под властью немецкого фюрера. 9 апреля 1940 года немецкие войска вторглись в Данию и Норвегию.

В мае 1940 года Одри Хепберн исполнилось 11 лет. Как подарок к дню рождения дочери Элла купила билеты на балет «Фасад» известной труппы из Англии «Сэдлерс Уэллс Балет», которая в те дни гастролировала в Арнеме.

– По этому случаю мама заказала мне у портнихи длинное платье из тафты. Я помню его очень хорошо. У меня еще никогда в жизни не было длинного платья… Оно так приятно шуршало и спускалось до самого пола. Мама решилась на такие расходы потому, что в конце представления я должна была дарить букет Нинетт де Валуа, руководителю труппы.

Одри действительно преподнесла знаменитой балерине букет тюльпанов и роз; а вскоре стало известно, что британский вице-консул приказал труппе той же ночью покинуть Арнем. На следующий день, в пятницу 10 мая, германские войска без объявления войны вошли в Нидерланды, Бельгию и Люксембург.

Голландская армия капитулировала, Голландия сдалась. Нацистские войска и артиллерия вошли в Арнем.

Королева Вильгельмина, ее семья и правительство покинули Голландию и вылетели в Лондон, откуда – как свидетельствуют справочники – руководили действиями голландского флота, колониями и движением сопротивления.

Одри вспоминала:

– Я видела, как ехали германские грузовики, и через пять дней Голландия пала. Оккупация – очень короткое слово, но оно вместило в себя каждый мучительный день после того, как немцы вошли в нашу страну, разграбили ее и воцарились кругом, чтобы превратить нас в рабов.

Sadler`s Wells Ballet. Эта знаменитая труппа гастролировала в Арнеме в день 11-летия Одри

Семье Одри было позволено остаться в родном доме. Однако за следующие десять месяцев – после выяснения «еврейской составляющей» – банковские счета ван Хемстра были арестованы, а ценное имущество и драгоценности конфискованы (впрочем, точных сведений об этом нет). А одного из сводных братьев Одри отправили в трудовой лагерь в Германию, и о нем ничего не было известно до самого конца войны. Действительно, в 1942-м младшего из братьев – Яна – арестовали в Арнеме по подозрению в партизанской деятельности и отправили в Германию работать на военном заводе. В 1945 году он вернулся домой. Старший же брат Одри – Александр – в начале войны вступил в голландскую армию, а когда армия капитулировала, в 1941 году попал в плен, но ему удалось бежать, и он скрывался до конца войны.

Так выглядит война «изнутри»…

Глава 4

Одри. Балет как страсть в условиях войны и голода

Несмотря на неблагоприятную обстановку, матери Одри удалось поддержать увлечение дочери, она установила перекладину для балетных упражнений в доме своей знакомой и наняла учителя для Одри и нескольких других девочек. Но занятия в таком составе были недолгими. И вскоре подросток Одри сама начала давать уроки танца младшим детям.

– Я сама придумывала для себя танцы. У меня была подруга, которая играла на фортепиано, а мама шила мне костюмы. Все это было чистым любительством – но в то время у людей совсем не было развлечений. Они с радостью пользовались возможностью послушать музыку. Концерты проходили в частных домах, окна и двери плотно закрывали.

В другой раз Одри призналась:

– Я хотела танцевать сольные партии. Я страшно хотела исполнять эти роли потому, что они дали бы мне возможность выразить себя. А у меня не было такой возможности, когда я стояла в ряду из двенадцати других девочек и должна была синхронизировать свои движения с их движениями. А я не желала ни под кого подстраиваться. Я хотела сама добиться своей славы.

Балет был не просто страстью Одри, он был ее единственным развлечением в те суровые годы. В просторной комнате в доме соседей, за окнами, закрытыми плотными шторами, изящная хрупкая девочка в войлочных тапочках вместо истертых балетных туфель исполняла классические па под аккомпанемент фортепьяно. Кто-то из биографов (скорее всего, эту роль исполнил платный биограф киностудии) придумал сказочно-героическую версию о том, что «Иногда, если под окнами проходил немецкий патруль и мог заметить, что в доме собралось гораздо больше людей, чем позволялось по закону о военном положении, ей приходилось танцевать в полной затаенных восторгов тишине. Деньги, собранные в ходившую по кругу шляпу по окончании ее сольных концертов, шли в казну Сопротивления. Одри брала лишь небольшую сумму на нужды семьи»; «Сопротивление врагу со стороны Одри находило более практическое выражение. Она помогала распространять антифашистские листовки и копии нелегальных передач Би-би-си или подпольных голландских радиостанций. Она прятала эти листки в туфлях». Впрочем, чему удивляться: в Голливуде работали не меньшие мастера печатного слова, чем пресловутые советские идеологи, писавшие о толпах мальчишей-кибальчишей и отважных девочек, бросавшихся на целые взводы противника и погибавших (или не погибавших) смертью храбрых.

Вот и о брате Одри, 18-летнем Яне, говорят, что он вступил в движение Сопротивления в 1942 году, когда учился в Утрехте. Сначала парень распространял листовки, поддерживавшие соотечественников и помогавшие им противостоять деморализующей тактике оккупантов. И о матери – что баронесса Элла ван Хемстра активно сотрудничала с движением Сопротивления и даже укрывала подпольщиков в своем доме.

Деятельность Одри в военное время – словно риф кораллами – обросла красочными мифами. А иначе как пробиться талантливой девушке с прошлым, запятнанным «фашистской репутацией родителей»?!

Тем не менее, нельзя думать, что военные годы прошли для Одри совсем уж безоблачно. В их семье – как и во многих голландских семьях – в 1944-м, в конце войны, стала остро чувствоваться нехватка продуктов. Все чаще в рационе подростка появлялись водянистый суп из дикого салата и трав с суррогатом «хлеба», который делали из перемолотых гороховых стручков. Не хватало свечей, топлива, мыла, чистой питьевой воды, лекарств и других насущных вещей.

Редкое фото – маленькая Одри дурачится с братьями Яном и Александром

Из-за быстрого роста организма в условиях скудной пищи у Одри стали проявляться первые последствия хронического недоедания: девочка стала страдать от малокровия, у нее начали распухать ноги от болезненных отеков. О танцах пришлось забыть.

– В те дни я часто говорила себе: если это когда-нибудь закончится, я никогда больше не буду ворчать и капризничать, я буду всем довольна.

* * *

К осени 1944 года стало очевидным, кто выигрывает, а кто проиграет войну. Немцев вытеснили из Франции, и им пришлось отступать. Но это не спасло семью Растон от страшного происшествия, которое могло стать причиной гибели юной Одри.

После перелома военных действий в пользу Красной армии союзники наконец вступили в войну, став планировать вполне реальные широкомасштабные военные действия. Тогда, в 1944-м, командующий британскими войсками в Европе генерал Бернард Монтгомери и американский генерал Дуайт Эйзенхауэр и спланировали большое наступление, в рамках которого предполагалось высадить более 30 000 солдат на планерах и парашютах, которые должны были захватить и удержать переправу через Рейн у Арнема, открыв союзным армиям прямой путь в Германию. Однако план полностью провалился (тем не менее, западные историки смело называют этот план «блистательным» и «гениальным»). В ходе кровавых боев блестели разве что бляхи на ремнях да пуговицы на формах 17 000 убитых и раненых солдат и офицеров (кроме них, погибло еще и 5000 жителей Арнема).

В ответ немецкое командование приказало всем уцелевшим жителям города покинуть Арнем к 8 часам утра. Нам указывают, что так проявилась «ужасная месть немцев»; на самом деле, немцы убирали мирное население с территории боев – ведь по воле западных военачальников городок Арнем стал стратегическим направлением. Хотя, конечно, беженцам от всего этого не легче.

Простые бельгийцы встречают союзников

В ту ночь Одри месте с матерью, сводным братом, тетками, дядьями и друзьями, которые с ними прятались в подвале во время бомбардировок, спешно собирали чемоданы, тюки и рюкзаки, укладывая предметы первой необходимости. После чего влились в длинную колонну из примерно 100 000 беженцев из города. Семейству ван Хемстра посчастливилось, они нашли убежище в Вельпе, деревушке неподалеку от Арнема, в особняке, принадлежавшем деду Одри. «Еды не было вообще никакой», – вспоминала о том чудовищном времени Одри. Вместе с другими юными беженцами из Арнема она ходила в поле и выкапывала из промерзлой земли оставшуюся репу, а заодно и цветочные луковицы. («Несколько лет спустя, когда Одри смотрела в Лондоне «Унесенные ветром», она инстинктивно прижала к себе мать, увидев на экране, как Вивьен Ли в роли Скарлетт голыми руками раскапывает когда-то плодородную землю разграбленного поместья в поисках чего-либо съедобного для себя и своей семьи. Эта сцена напоминала Одри те дни отчаяния, когда она сама почти умирала от голода».)

Однажды Одри вернулась в Арнем в поисках еды и заметила патруль. Девушке удалось спрятаться в подвале полуразрушенного дома. Сколько она там пробыла – неизвестно (отдельные авторы ужасают: аж целый месяц без еды и воды), но когда она вернулась к родным, то оказалось, что у нее проявились не только отеки от малокровия, но и желтуха.

* * *

4 мая 1945 года, когда Одри исполнилось 16 лет, она вдруг услышала шум, который сразу привлек ее внимание.

– Я подбежала к окну и увидела первые английские полки. Свобода пришла ко мне особенно – с запахом английского бензина и английских сигарет. Выбежав из дома навстречу солдатам, я вдохнула запах их бензина, словно это были драгоценные духи. Я сразу же попросила сигарету, хотя от нее чуть не умерла.

Худосочная девушка попросила у английского офицера еще и шоколада. Тот, видя ее желтое от гепатита лицо и отекшие от голода ноги, дал ей пять плиток. Одри съела их сразу, но ей тут же стало дурно. И все-таки с тех пор Одри на всю жизнь сохранила страсть к табаку и шоколадным конфетам.

Жители этого поместья встречают союзников

Возможно, окончание войны приблизило выздоровление Одри Хепберн.

– У меня почти не было настоящей юности, очень немного друзей, совсем мало радости в том смысле, в каком ее понимают подростки, и совершенно отсутствовало ощущение собственной безопасности. Удивительно ли то, что я стала таким замкнутым человеком?

Редкое фото – Одри с матерью баронессой ван Хемстра, 1946 г.

Глава 5

Марсель Ле Бон. Певец кабаре и первый возлюбленный

Одна из подруг Эллы Растон вспоминала о временах сразу после освобождения Арнема:

– Мать Одри очень любила проводить время с английскими офицерами. Одри это тоже очень нравилось. Помнится, в лесу был клуб под названием «Медная шляпа» и нас приглашали туда на танцы. Приглашали и Одри. Элла разрешала ей ходить туда. Те продукты, которыми ее снабжали английские офицеры, очень помогли выздоровлению девушки.

Элла воспользовалась своим родовым именем ван Хемстра и связями, чтобы получить работу в Амстердаме. Вначале она занималась закупкой рыночных продуктов для ресторанов, которые начали открываться после войны, затем она стала поставщиком провизии для иностранных фирм, возобновлявших свою деятельность. Деньги, которые зарабатывала баронесса, шли на покупку лекарств для Одри, а после и на оплату уроков танца. Одри стала заниматься балетом у ведущей преподавательницы танца в Амстердаме Сони Гаскелл, чья методика считалась авангардной, ибо соединяла джазовые ритмы с классикой. Очень скоро мышцы Одри пришли в норму, обрели былую силу и гибкость. «У нее появилось то особое изящество движений, которое стало для нее второй натурой».

Чтобы не испытывать нужду в средствах, Одри также подрабатывала, демонстрируя детскую одежду, которую шила знакомая портниха; «показы мод» устраивались и в Амстердаме, и в Арнеме.

А вскоре Соня Гаскелл решила переехать в Париж. Одри, которая к тому времени вытянулась в тростинку ростом 1 метр 70 см, могла распрощаться с мечтой о балете, ибо такой высокий рост партнерши был нежелателен для большого балета.

Тогда же Одри впервые выступила на экране. Случилось это так. Национальная компания «KLM» в целях рекламы туризма выделила деньги на съемки сорокаминутного документального фильма. Нужно было лишь подобрать девушку на роль стюардессы, которая бы прекрасно владела голландским и английским языками. Элла Растон знала директора «KLM» и уговорила того взять на роль стюардессы свою дочь. Так Одри получила свою первую роль и возможность обратить на себя внимание широкой публики.

Но это появление на экране еще не стало дорогой к кинематографической славе; мать девушки решила перевезти ее в Лондон, где Одри могла бы учиться в балетной школе «Балле Рамбер». Об основательнице этой школы нам говорят: «В то время ее авторитет в английском классическом танце был непререкаем. Сильвия Рамбам – ее настоящее имя – родилась в Варшаве в 1888 году. Она работала с Дягилевым, Нижинским, Стравинским и Айседорой Дункан. В 1920 году она открыла в Лондоне школу, которую закончили многие великие танцовщики и хореографы XX века – Фредерик Аштон, Энтони Тюдор и Агнес де Милль. В 1936 году на базе ее школы была создана труппа «Балет Рамберт», получившая всемирное признание. В начале 1947 года она получила несколько предложений о зарубежных гастролях»; «Агнес де Милль, учившаяся у нее в 30-е годы, называла ее «мадам Оса». Ученики часто выбегали из студии в слезах. И все же именно она умела готовить прекрасных танцовщиков, владевших разными стилями».

* * *

Мать с дочерью переехали в Лондон и вскоре поселились в доме по Саут-Одли-стрит, 65, в фешенебельном районе Мейфер. Говоря о финансах, на которые существовала эта семья, кто-то утверждает, что баронесса работала в цветочном магазине, другие награждают ее ролью экономки в одном из домов по той же Саут-Одли-стрит. Впрочем, что доподлинно известно, так это то, что Эллу материально обеспечивал в те годы ее старый друг и любовник Пауль Рюкенс – голландец, еще с довоенных времен возглавлявший крупное англо-голландское промышленное объединение «Юнилевер». У него была квартира на Беркли-Сквер, в той же части центрального Лондона, где поселилась и баронесса с дочерью. Впервые за многие годы Одри ощутила себя в полной безопасности.

Балет так и остался несбыточной мечтой для Одри…

Большую часть всего 1948 года Одри провела в балетной студии. Днем она занималась балетом, по вечерам – работала.

– Мой первый урок начинался в десять утра, а последний заканчивался в шесть вечера. У меня была работа, работа, работа – весь день и почти всю ночь… Уроки танцев превратились для меня в самое изматывающее занятие, какое только можно придумать.

Позднее Одри вспоминала, сколько мытарств и настоящих пыток довелось ей терпеть от требовательной наставницы; «она спокойно могла хлестнуть нас стеком прямо по рукам», – рассказывала актриса, утверждавшая, что готова была терпеть все, ибо «Моей мечтой было надеть пачку и выйти на сцену Ковент-Гарден».

Но мечта так и осталась мечтой – сказочной, с хрустальным блеском – словно бы пришедшая из детства. Потому что оказалось, что единственная перспектива для «переростка» – кордебалет, или импровизации в музыкальном театре, или, на худой конец, – преподавание танцев.

– Здравый смысл подсказывал, что в балете мне успеха не добиться. И все же я продолжала считать, что участие в мюзиклах ниже моего достоинства.

В октябре 1948 года – после отъезда балета на гастроли – Одри вместе с несколькими оставшимися в Лондоне учениками начала обходить конторы продюсеров и агентов в поисках работы в театре.

Вскоре она подписала контракт с лондонскими постановщиками мюзикла «Ботинки с высокой шнуровкой». Одри стала одной из сорока, кого выбрали из трех тысяч претенденток. Девушкам предстояло петь, танцевать и исполнять короткие танцевальные номера. Жалованье Одри составило восемь фунтов в неделю (около тридцати двух долларов).

Одри в балетной студии

Лондонские представления закончились 5 мая 1949 года. Но Одри повезло: ей предложили работу в новом мюзикле «Соус тартар», премьера которого должна была состояться уже 18 мая в театре «Кембридж». Продюсер Сесиль Ландо, который и заприметил будущую звездочку, не уставал твердить своим актерам, что у него высококлассная профессиональная труппа и потому все отношения между коллегами должны оставаться чисто профессиональными. Но Одри ослушалась, влюбившись в своего партнера по сцене, Марселя Ле Бона. «Обаятельный француз, певец и поэт, Ле Бон обладал непреодолимым галльским обаянием, перед которым не могла устоять ни одна женщина». Он стал первым близким другом Одри Хепберн.

Ландо был вне себя, ибо влюбленная парочка может бросить тень на репутацию его труппы, потому как обсуждение и нездоровое любопытство публики ей гарантированы. К тому же, как напоминает нам Д. Спото, в те времена «женщину, у которой был или есть любовник, навсегда клеймили как беспринципную и готовую спать с кем угодно. Молодая женщина, собирающаяся сделать карьеру – особенно столь публичную карьеру, – должна была быть очень осторожной. Легкодоступная женщина не становится желанной».

Роман с Ле Боном развивался в 1949-м и 1950-м годах. Элла узнала о Ле Боне и стала переживать, что дочь выйдет замуж за певца кабаре (а ведь именно от этого шага ее саму некогда предостерегали родители).

«Соус тартар» выдержал 433 представления в течение года, а потом планомерно «сдулся», публика жаждала новых танцев, песен и шуток. Во время Рождества Одри выступала еще и в детской пьесе в роли феи с волшебной палочкой в руках. Очень символичная роль – ведь впоследствии она станет незаменимой феей-спасительницей для многих детей. В течение четырех недель она принимала участие в 21 шоу в неделю, что говорит о высокой работоспособности девушки.

– Я работала как заведенная! – вспоминала Одри.

Ландо был не только талантливым, но и умудренным опытом мужчиной. Работая на потребу публики, он не забывал и о своих собственных интересах и грамотно разрешал проблемы в своем сплоченном коллективе. В какой-то момент он устроил своих любимых актеров в респектабельный ночной клуб на Орандж-стрит «Сиро», где готовил постановку шоу «Летние ночи», представлявшего собой укороченный вариант «Пикантного соуса» (а тот, в свою очередь, – «ремикс» от «Соуса тартара»).

Но Ле Бона Ландо в «Сиро» не позвал, и его хитрый замысел принес свои плоды. Так как Одри работала почти до рассвета и влюбленные не могли проводить дни и ночи вместе, Ле Бон быстро нашел ей замену.

– Мы заканчивали около двух часов ночи, и я шла домой пешком по Пикадилли. Было так хорошо: ведь в то время подобная прогулка была совершенно безопасна.

Это признание самой Одри. А вот своего рода комментарий к подобному признанию звезды от автора Уолкера: «Одри не совсем точна. В описываемое ею время Пикадилли и все кварталы вокруг дома, где баронесса снимала квартиру, представляли собой широко известную «толкучку» лондонских проституток. Они, случалось, приветствовали другую звезду ночных клубов – Марлен Дитрих. Приветствовали из того чувства товарищества, которое возникало у них в связи с кинообразами Дитрих. А на Одри никто из них не обращал никакого внимания. Ее будущий имидж на киноэкране ни в коей мере не будет зависеть от ее эротических чар».

Одри, знавшая, что такое боль разлуки, не впала в депрессию еще и потому, что была слишком загружена, к тому же занятие любимым делом всегда притупляет любую боль. Как и многие танцовщицы, Одри тогда же пристрастилась к курению. Эта вредная привычка осталась у нее до конца жизни. Известно, что Одри курила много, предпочитая сигареты «Голден Флейк».

День Победы на Пикадилли в Лондоне, 8 мая 1945 г.

Глава 6

Джеймс Хэнсон. Миллионер, бизнесмен, соблазнитель, жених

Как-то в беседе с журналистами Одри заметила: «Я наполовину ирландка, наполовину голландка, а родилась в Бельгии. Если бы я была собакой, то во мне было бы намешано чертовски много разных пород».

Странное дело, но Одри не признавала себя англичанкой, хотя имела британский паспорт и право на английское гражданство, тогда как сами англичане охотно причисляют ее в ряд великих английских актрис. Начавшись в 1950 году фильмом «Одна ошибка юности» и продолжившись в лентах «Смех в раю» и «Рассказ юных жен», кинокарьера Одри Хепберн в Британии завершилась в 1957 году фильмом «Секретные люди». Она больше никогда не работала в Англии и никогда там не жила.

Режиссер Дзампи, давший Одри второстепенную роль в фильме «Смех в раю», после окончания съемок произнес пророческую фразу: «Настанет день, и она будет звездой».

Помимо съемок в плоских комедиях и малобюджетных фильмах Одри успешно снималась в рекламе. «Глубокое внутреннее достоинство и длинные ноги делали Одри мечтой модных фотографов». Снимки юной модели стали регулярно появляться и на обложках модных журналов. И главным было то, что девушку наконец стала узнавать публика, образ миловидной красотки с выразительными огромными глазами становился популярным.

Когда Одри понадобилось лучше приобщиться к драматическому искусству (кабаре и музыкальные ревю не в счет, здесь не могли научить актерской игре), Хепберн стала серьезно заниматься актерским мастерством у Феликса Ольмера. Новому занятию она отдалась столь же ответственно, как и занятиям танцем.

Одри и ее жених Джеймс Хенсон (James Hanson)

Ольмер слыл талантливым педагогом, а его карьера в британском театре и кино была одной из самых долгих и успешных (он родился в 1889 году). В течение нескольких месяцев Одри вместе с другими учениками училась сценической речи, обретала способность раскрепощаться на сцене.

Своих лучших подопечных Ольмер отправлял на кинопробы. В начале лета 1950 года Одри прошла пробы для голливудского фильма «Камо грядеши». Она понравилась режиссеру Мервину Ле Рою, но на студии «Метро Голдвин Майер» ее пробу отклонили.

Тогда же Одри познакомили с Робертом Леннардом, режиссером Объединенной корпорации британского кинематографа (АВРС), которой в то время принадлежала часть студии «Элстри». Утверждают, что именно он ввел Одри Хепберн, которой был всего двадцать один год, в мир Большого Кино.

Компания АВРС была основана Джоном Максвеллом в 1927 году, но после обанкротилась. Джек Уорнер, ставший совладельцем компании, возродил ее в 1950-м. Он также слыл владельцем «Элстри» – еще одной студии, чьи фильмы демонстрировались крупнейшей в Британии сетью кинотеатров Эй-би-си.

Одри подписала контракт, предложенный ей Леннардом, согласно которому обязана была сняться в трех картинах. За первую картину она должна была получить 500 фунтов, а за последнюю – 1500 фунтов. Начинающей актрисе эти суммы показались целым состоянием.

Позже она говорила о шести картинах со своим участием, снятых в 1950 – 1951 годах:

– Даже если сложить их все, то материала не наберется и на одну крохотную роль.

* * *

Во время съемок «Истории молодых жен», в ноябре 1950 года, режиссер Торольд Дикинсон решил попробовать Одри на роль Норы Брентано в своем политическом триллере «Секретные люди». Сюжет фильма прост и трагичен: две девочки, сестры Мария и Нора Брентано, приезжают в Лондон из некой европейской страны, в которой установлена диктатура. Их отец становится жертвой режима. Девушки оказываются втянутыми в неудачную попытку покушения на убийцу своего отца. Бомба взорвалась во время концерта, но вместе диктатора погибла невинная официантка. Марию (ее роль играет итальянка Валентина Кортезе), которую втянул в заговор ее любовник (актер Серджио Реджани), арестовывают. Но полиция понимает, что девушка может стать ценным информатором. Ей меняют документы, делают пластическую операцию. Нора (Одри Хепберн) считает, что ее сестра погибла. В конце фильма сестры встречаются, но финал картины трагичен.

Одри в 1951 г.

«Секретные люди» стали самым значимым фильмом в биографии Одри на тот момент. Кинокритики Британии и США писали: «В Одри Хепберн красота сочетается с талантом, особенно ярко проявившимся в двух коротких танцевальных сценах».

* * *

Весной 1951 года Одри присутствовала на коктейле, устраиваемом кинокомпанией АВРС. Где и познакомилась с высоким блондином с ослепительной улыбкой. Симпатия была взаимной. Джеймс Хэнсон – как звали нового знакомца – владел огромным состоянием, которое его семья сколотила на перевозках в Англии и Канаде. Круг интересов семейного бизнеса расширился за счет того, что Хэнсоны стали заниматься нефтью и морскими перевозками. К моменту знакомства с Одри состояние Хэнсона исчислялось десятками миллионов фунтов стерлингов.

Джеймс Хэнсон не принадлежал к миру искусства, но, как почти любой миллионер, активно «окучивал» молодых красоток, которых всегда будет в достатке в мире кино, балета и шоу-бизнеса. Завсегдатай светских вечеринок, Джеймс ухаживал за известными красавицами Авой Гарднер, Джоан Коллинз, Джин Симмонс. В 1951 году в этом ряду появилось имя Одри Хепберн. Очень скоро отношения между парой стали описывать бойкие журналисты, вспоминая и то, что мужчина был на семь лет старше Одри, что владел несметным богатством и что красавица попала в лапы бизнесмена-плейбоя.

Афиша британского фильма «Секретные люди», 1957 г.

О любовном романе, который не мог ускользнуть от внимания баронессы Эллы, заговорили в свете. Мать тут же одобрила выбор дочери, презрев условности. Она не раз высказывала мнение, что такой выгодный союз может сделать ее дочь счастливой.

В том же 1951 году, но уже летом, Одри играла в глупой комедии под названием «Крошка из Монте-Карло» («Ребенок из Монте-Карло»; первоначальное название «Мы едем в Монте-Карло»), к счастью, быстро забытой публикой. Находясь вдали от Лондона и отвлекаясь на съемки фильма, который ей не нравился, Одри поняла, что сильно скучает по Джеймсу и боится его потерять.

Во время пребывания в Монако с будущей звездочкой произошел удивительный случай. Судьба свела ее с человеком, кардинально изменившим жизнь и карьеру Одри Хепберн.

Одри в начале 50-х гг.

Глава 7

Сидони-Габриэль Колетт. «Вот моя Жижи!»

Как-то съемки проходили перед роскошным «Отелем де Пари». Пока шли съемки, с моря в отель вернулась постоялица. Пожилая женщина, сидевшая в инвалидной коляске, жестом остановила мужчину, который сопровождал ее. Понаблюдав за съемками, она что-то прошептала своему спутнику, а затем он вкатил ее кресло в вестибюль отеля. Мужчиной, сопровождавшим пожилую даму, был Морис Гудекет, а в коляске сидела его жена – эксцентричная и знаменитая французская писательница Сидони-Габриэль Колетт. Ее популярность ширилась благодаря череде браков и любовных связей с представителями обоих полов, рассказ о которых женщина часто излагала на бумаге. Колетт была не только писательницей, но актрисой, поэтессой и художницей в одном лице. Она никогда не мирилась с требованиями общественной морали и безжалостно критиковала социальное ханжество.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.