Анталия от 300 у.е., или Все включено

София Ларич

Анталия от 300 у.е., или Все включено

30.06, ПОНЕДЕЛЬНИК

Рваный и несвязный сон прервался назойливым «тик-тик, тик-тик, тик-тик». Я открыла глаза и нащупала под подушкой вибрирующий источник звука.

6:45. Звонит Саваш.

Резко дернувшись, я спрыгиваю с кровати и говорю в телефон:

– Буду через пять минут!

И уже через три выбегаю из ложмана (общежития для персонала) на ухабистую дорогу, застегивая на бегу рубашку и юбку. Уже светло, роса испаряется быстро, уступая место липкому зною. На моем плече болтается сумка с телефоном, сигаретами, зубной щеткой и пастой, левая рука занята планшетом с трансфер-листом. Остановившись за кустами, скрывающими от меня вход в отель, я перевожу дыхание, заправляю рубашку в юбку и вытираю пальцем капельки пота над верхней губой. Я стараюсь напустить на лицо выражение деловитой сосредоточенности.

Туристы сгрудились перед автобусом испуганным табунком, водитель меланхолично курит, глядя вдаль и уперев кулак в лобовое стекло. Из отеля через раскрытые настежь двери доносится высокий и назойливый звонок телефона.

Я говорю «доброе утро» туристам и «gunayd?n» (доброе утро – тур.) водителю и тут же, стремясь предупредить расспросы, гневные тирады и жалобы, начинаю шумно командовать, переключаясь с русского на турецкий и наоборот.

– Чемоданы к автобусу! Открывайте двери!

Почему не работает кондиционер? Все здесь?

Чемоданы ставьте сюда. Фамилию скажите, пожалуйста… Есть. Дальше! Проходите, пожа луйста. Нет, ничего. Без нас не улетят, что вы!

Фамилия? Да-да, можете садиться на передние сиденья. Фамилия? Проходите. Ничего не за были? Все-все, закрывайте! Едем! Очень-очень быстро. Сначала в «Марко Поло», потом в «Роуз Бич» и в аэропорт. Включите кондиционер!

Я беру микрофон, приветствую все еще испуганных туристов, рассеявшихся по салону автобуса, и приношу им свои извинения за опоздание. Опять звонит телефон. Метин. Естественно, я опаздываю уже на полчаса.

– Доброе утро, Метин, – сдержанно приветствую я его.

– Тамара, ты где?

– Отъезжаю от «Голден Бич».

– Хорошо. В «Роуз Бич» не заезжай, Гуля заберет. Давай быстро, без остановок.

– Да, поняла.

Метин отключается, но я еще какое-то время говорю в молчащий телефон и чиркаю в трансфер-листе – не хочу разговаривать с туристами, не сейчас. Сначала заберу группу из «Марко Поло», а потом уже выслушаю все претензии, все их варианты – скопом. К горлу подступает тошнота, хочется почистить зубы и выпить крепкого чая. В правый висок бьет солнце, и рубашка липнет к повлажневшей спине.

– Кондиционер включите, – говорю я во дителю и опять стираю пальцем капельки пота над губой.

В «Марко Поло» все происходит быстро – почти половина туристов уже уехала в аэропорт на такси.

Белл-бои закидывают багаж в брюхо автобуса, я спрашиваю фамилии, туристы торопливо вспрыгивают в салон. Лишь один мужчина, толстый и красный, останавливается на миг перед ступеньками и ухватывает пальцами мой бедж – металлическую пластинку, на которой выдавлен логотип компании и мои имя-фамилия.

– Что ж вы… Тамара, так паскудно работаете? А?

– Проходите, пожалуйста, в автобус.

Я показываю мужчине стиснутые зубы: улыбаюсь.

Автобус выбирается на ust yol – верхнюю дорогу, которая облизывает подножье горы. Я надеваю очки и мгновенно забываюсь жарким дурным полусном.

Водитель будит меня довольно скоро, на въезде в Анталию. Отерев влажное лицо горячей ладонью, я поднимаю чугунную голову и вижу, что мы уже мчимся вдоль городского пляжа.

– Абла (старшая сестра – тур.), скажи про чаевые, не забудь, – говорит мне води тель. Я киваю и с тоской смотрю на пустын ный пляж. Мне хочется упасть в прохладное море – прямо сейчас, – долго-долго лежать в пене волн и шуршании камешков и бездумно глядеть в небо. В горле саднит, но у водителя воды просить не буду – он в ответ попросит меня предложить воду-колу-фанту-пиво туристам. За две лиры, полтора евро или два доллара.

Автобус проезжает по не загруженному еще машинами центру города, нехотя, с гидравлическими присвистами, останавливаясь на краснеющих светофорах. Торговцы кунжутными бубликами катят тележки и занимают свои места на тротуарах, хозяева магазинов, позевывая, расставляют у дверей караул из манекенов в кожаных плащах, а я медленно поднимаю руку и вытаскиваю микрофон из зажима. Поднимаюсь – тоже медленно, – собираю остатки слюны, втягивая щеки, и начинаю обязательную прощальную речь:

– Уважаемые гости, через несколько минут мы подъедем к аэропорту. При входе в аэропорт вы должны будете пройти контроль безопасности. Весь багаж и всю ручную кладь надо будет положить на ленту сканирующего аппарата, а затем пройти через рамку металлоискателя. Тележка для багажа стоит один евро. Представитель нашей компании поможет вам во время регистрации. Пожалуйста, не забывайте свои личные вещи в салоне автобуса. Приятного полета! Спасибо за то, что выбрали компанию «Арейон»!

Туристы стряхивают оцепенение, потягиваются, принимаются шуршать пакетами. Вопросов никто не задает, желание у измученных отдыхом одно: как можно быстрее переместиться в кресло самолета, а из него на родной домашний диван.

Выключив микрофон, я осторожно опускаюсь на свое залитое солнцем место, стараясь не усилить резкими движениями пульсацию в голове и глазах. Водитель, поняв, что я не попросила для него чаевых, обиженно сопит. Наплевать. Я и в хорошие дни этого не делаю: все равно же не дадут.

Автобус останавливается перед разъезжающимися дверями зала вылетов, туристы проворно спрыгивают на асфальт и тянут из багажного отделения свои чемоданы, оттирая в сторону друг друга и водителя, бестолково суетящегося рядом в надежде на чаевые.

Не проверяя салона и не дожидаясь, пока туристы присоединятся к толпе перед входом, я прохожу мимо автобусной стоянки и столиков кафе, где уже пьют кофе и изучают трансфер-листы наши гиды, в туалет для персонала.

В туалете никого. Я приближаю лицо к заляпанному подсохшей водой зеркалу и смотрю себе в глаза – так, как смотрю, только когда остаюсь одна. Но тут дверь за моей спиной вздрагивает и распахивается, и я, отпрянув от зеркала, суетливо достаю из сумки пасту и щетку. Я чищу зубы, пока паста не начинает пощипывать язык, потом взъерошиваю волосы, приподнимая их у корней мокрыми пальцами, и оглаживаю влажными ладонями уже помятую юбку. Услышав шум самолета, нарастающий над хлипким домиком туалета, я спешу на солнце.

У кафе – высокой стойки с кранами и фритюрницами, окруженной круглыми алюминиевыми столиками, – шумно и особенно жарко. Колышется море разноцветных форменных рубашек, льется разноязыкое многоголосие. Я рассеянно здороваюсь со знакомыми: Тимуром из «Теза», Мехметом из «Туи», Ольгой из «Туртеза», Сергеем из «Санрайз» – и подхожу к нашей Гале, которая заведует списками и со своей стойки отправляет туристов по автобусам.

– Ой, Тамара, привет! Ты чего опоздала? Тебя Метин искал. На вот, твой трансфер. Седьмой автобус. У вас сегодня восемьдесят человек в «Голден Бич». Как у тебя дела?

– А кто второй автобус везет? – спрашиваю я.

– Сейчас посмотрю… – Она шелестит бумагами. – Гуля везет.

– Прекрасный выбор, – бормочу я. – Надеюсь, эта дура не увезет их сразу в магазины.

– Что?

– Ничего. А где она?

– Не знаю. Там… – Галя кивает в сторону ровного ряда автобусов и прикладывает к уху телефон, пискляво запевший песню Таркана «Efendim!».

Я нахожу Гульнару в старом бордовом «мерседесе» и, не поздоровавшись, сразу начинаю объяснять ей, что надо говорить нашим туристам:

– Коктейль в пять, пусть подходят на ресепшн. Про отель не говори, мы все расскажем сами. Ну, несколько слов буквально: находится в поселке Текирова, «все включено», номера дают такие, какие резервировали. И пожалуйста, не надо про магазины сразу. Они все равно ничего не понимают после перелета, еще и ранний рейс…

– Да я бы ничего и не говорила, если бы вы продавали нормально! – сварливо отвечает она и поджимает губы.

Я качаю головой, шепчу: «Последнее с себя снимет и продаст».

– Чего?

– Ничего.

Отойдя от автобуса, я нажимаю на телефоне кнопку «2». Ильхам отвечает после первого гудка: «Ты как там?»

– Да не по себе как-то, знаешь. Мы вчера, конечно, здорово накидались… – Я морщусь, вспоминая вкус вчерашнего виски. – А после Метина мне еще хуже станет… Муштери (кли енты – тур.) есть, конечно! Целых восемьде сят. Скажи Савашу, что он скотина… Скотина, конечно, мог бы и пораньше разбудить.

Мне совсем не хочется трепаться с нашими гидами в ожидании туристов, и я иду к своему автобусу. К его лобовому стеклу уже прижата дворником зеленая табличка с номером. Достав из сумки сигареты, я закидываю табличку на переднее сиденье и закуриваю первую сигарету. Она кажется мне слишком горькой, ее вкус поднимает тошноту до самого горла, но я упрямо затягиваюсь и медленно выпускаю дым в небо, виднеющееся в просвете между двумя автобусами.

– Тамара!

Я вздрагиваю и тут же прячу руку с сигаретой за спину, едва не опалив юбку.

– Доброе утро, Метин, – с напускной бодростью отзываюсь я.

– Ты тут прячешься, что ли?

– Н-нет, почему? Курю, – я показываю ему сигарету, – жду туристов.

– А я думал, тебе стыдно за сегодняшнее опоздание, – щурится Метин. – Что у тебя произошло?

– Извини, Метин. Устала, не услышала будильника…

– Ну ты не уставай так больше, а то закончишь сезон раньше времени.

С этими словами менеджер «Арейона», гроза гидов и водителей, поворачивается, чтобы продолжить обход и убедиться, что все автобусы и их провожатые готовы к работе.

Докурив, я выглядываю из тени – гиды медленно растекаются по стоянке, похлопывая по ладоням планшетами с трансфер-листами. Водители, стоявшие до этого ленивыми кучками тут и там, возвращаются к своим машинам. Я кладу на язык зеленую мятную конфету и покорно становлюсь под зеленой табличкой с номером, прижимая планшет к животу. Минут через десять появятся туристы: разноцветная, пьяно возбужденная масса с чемоданами и сумками, позвякивающая пакетами из дьюти-фри, сжимающая в руках кофты и легкие куртки. Едва заняв место в автобусе пакетами и куртками, они тут же выскочат на горячий, промасленный асфальт и станут подставлять лица солнцу, жадно курить и звонить домой: «Алло! Ну, мы прилетели! Погода классная, супер!» И каждый второй спросит меня, который сейчас час и когда мы поедем, словно не от них и не от той скорости, с которой они выползают из аэропорта, зависит, когда мы уберемся из этого пекла.

Сначала появляется шумная компания – три очень худых молодых человека в марочных одеждах и три блондинки. Я прислушиваюсь к их оживленному разговору, пока они перекладывают пакеты и куртки из рук в руки в поисках то ли сигарет, то ли ваучеров.

– А ты помнишь, как Машка в прошлом году от турков отбивалась? – кричит одна из девушек и тут же взрывается смехом.

– А в каком отеле вы были?

– Саша, я тебе уже сто раз говорила! «Цезарь»! Как салат!

– Салат? А сейчас мы поедем в «Оливье», да? – усмехается Саша и поворачивается ко мне, выкатывая вперед черный чемодан на колесах. – Что мы должны вам дать, девушка?

– Добрый день, – улыбаюсь я ему искусственной улыбкой. – Мне нужны ваши ваучеры. Вот эти, желтые. А вещи поставьте, пожалуйста, в багажное отделение.

Я отмечаю их фамилии в списке и отступаю в сторону, потеряв к ним интерес. Это рипитеры[1], в Анталии они уже отдыхали. На экскурсии они точно не поедут, но и группу мне вряд ли испортят своими рассказами бывалых путешественников – слишком высокомерны, чтобы общаться с другими туристами.

Следом приходит семья с двумя детьми. Отдавая мне ваучеры, они спрашивают, с какой стороны будет солнце, когда мы поедем в отель. Потом к автобусу подходит рыжеволосая девушка в красном топе и косой юбке. Я смотрю, как она достает из сумки пачку тонких сигарет, и прикидываю, кого она выберет себе в курортные любовники. Кого-то из аниматоров[2], скорее всего. А может, даже Бебека – он достаточно смазливый и с некоторыми туристами, а вернее, туристками умеет быть обходительным.

Дальше туристы идут уже сплошным потоком, и я споро отрываю ваучеры и ставлю галочки напротив фамилий в списке, почти не поднимая головы и не глядя на лица.

Спустя сорок минут автобус заполнен, не хватает лишь двух человек из моего трансфер-листа: Mr. Bystrov, Mrs. Bystrova DBL 30.06–09.07.

Я иду к Гале, чтобы отдать ей ваучеры и табличку с номером.

– У тебя все? – спрашивает она, добавляя мои ваучеры к высокой стопке других.

– Нет, двоих не хватает. Ждать?

– Ну, подожди со мной минут пять. Их же посадить не к кому будет, если что: Гуля уже уехала.

Я закуриваю, и моя супружеская пара появляется на второй затяжке. Ну да, они как общественный транспорт, подчиняющийся правилу: хочешь, чтобы троллейбус пришел побыстрее, закури. Досадливо бросив сигарету в урну, я веду туристов к автобусу.

Женщина за моей спиной раздраженно шипит: «Ты видишь, мы чуть не остались тут! Виски-виски!»

– Оксан, потом! – отрезает мужчина.

Тяжело переваливаясь через лежачих полицейских и отфыркиваясь, автобус выезжает со стоянки аэропорта, я беру микрофон и становлюсь в проходе, ухватившись за спинку переднего кресла.

– Добрый день, уважаемые гости! Добро пожаловать в Анталию! Меня зовут Тамара.

Отель, в котором вы будете отдыхать, называется «Фламинго», и расположен он в двухстах километрах от Анталии.

На этих словах по автобусу скользит шепоток, и тут же с задних рядов до меня долетает возмущенный голос:

– Какой еще «Фламинго»? Мы покупали в «Голден Бич»! И почему двести километров? Нам говорили восемьдесят два!

– Да, я вижу, что вы помните название своего отеля, – отвечаю я заученной репликой. – Это хорошо. Не потеряетесь во время отдыха.

Туристы облегченно вздыхают и вытягивают головы, чтобы разглядеть меня. А я спешу продолжить, пока не угас их интерес и не рассеялось внимание. Мне нужно, чтобы они пришли на инфококтейль, во время которого мы продаем экскурсии.

После второго тоннеля я звоню Гуле и узнаю, что она проезжает Гейнюк.

Наклонившись к водителю, я говорю:

– Абей (старший брат – тур.), помедлен ней, пожалуйста, а то первый автобус расселить не успеют. В отеле на ресепшен мало места.

Ресепшен в «Голден Бич» вмещает не больше пятидесяти человек с багажом, но сейчас я хочу избежать не только тесноты. Отель заполнен под завязку – высокий сезон, и в ход идут любые номера: и шумные в пятом корпусе, и с видом на затхлый ручей в четвертом. Туристов, недовольных этими номерами, будет много, и лучше объяснять им, что отель подготавливает и расписывает номера заранее и в соответствии с резервацией, тогда, когда расселим всю группу. Иначе на ресепшене начнется свалка – туристы (русские и итальянцы особенно) любят постоять горой друг за друга и хорошенько пособачиться перед обедом. Утихомирить их можно, лишь разделив на маленькие группки, а это как раз сделать сложно в тесном, заполненном людьми и чемоданами пространстве.

Скоро мы въезжаем в Текирова, и я опять включаю микрофон.

– Уважаемые гости, через несколько минут мы с вами подъедем к отелю. А сейчас мы проезжаем поселок Текирова. Он не очень большой, буквально две улицы с магазинами: одежда, сувениры, кожа, золото. Почта, стоянка такси, несколько кафе и, конечно, отели. Посмотрите, вот здесь, слева, останавливаются долмуши – автобусы, на которых можно доехать Кемера и Анталии. Напоминаю, что сегодня в пять часов мы проводим для вас инфококтейль, где расскажем обо всем подробнее. Транспорт, цены, обмен валюты, страховка, обратный отъезд и так далее. Сейчас на ресепшене в отеле вас встретят мои коллеги, Ильхам и Алексей. Они помогут вам заполнить карточки, найти номера и покажут, где находится ресторан. Обед начинается в двенадцать, заканчивается в три, а в пять часов мы ждем вас на инфококтейль! Не забывайте, пожалуйста, свои вещи в автобусе – у нас уже и так очень много очков, фотоаппаратов и виски, нам больше не надо.

Только если у кого-нибудь есть интересная книжка, с радостью возьму почитать. Хорошего отдыха! Увидимся!

Как только я выключаю микрофон, автобус, мягко присев, останавливается перед отелем. Я медленно и нехотя покидаю прохладу салона и становлюсь рядом со ступеньками, ведущими на ресепшен. Белл-бои уже рядом присматривают себе перспективных клиентов.

– Как туристы, хорошие? – спрашивает меня kaptan Рамазан (капитан, старший – тур.), главный посыльный.

– Отличные, деньги во всех карманах, – отвечаю я ему и вытягиваю руку в сторону входа, чтобы показать туристам, куда идти. – Проходите, пожалуйста, ваш багаж привезут на ресепшен через пару минут. Что, простите? Чаевые носильщикам на ваше усмотрение, но обычно принято давать доллар-другой, когда они принесут ваши вещи в номер. Да-да, туда проходите. По лестнице и прямо.

В распахнутых дверях я вижу Ильхама и Бебека – они в чистых, выглаженных формах и при галстуках. От предыдущего автобуса на ресепшене осталось всего несколько человек. Быстро их раскидали, молодцы.

Я проверяю опустевший автобус, забираю с сиденья забытую детскую панамку и, отпустив водителя, поднимаюсь по лестнице в отель.

– Привет. Как у вас тут? – Я сую Ильхаму панамку. – Найдешь хозяина? Я в игровой по курю пока, отчет начну.

Прежде чем отправиться в обычно пустующую в утренние часы игровую комнату, я захожу в офис отеля, чтобы взять из сейфа бланки, билеты и деньги для еженедельного отчета. Возле копира складывает бумаги закончивший свою смену Саваш. Повернувшись на щелчок двери, он тут же протягивает мне руку и спрашивает:

– Ну что, очень ругал тебя ваш менеджер за то, что проспала сегодня?

Я с силой сжимаю его толстенькие пальцы:

– Очень. Поменяешь мне за это пять номе ров.

– Я мог бы вообще тебя не будить!

– Тогда бы тебя убили туристы.

– Да! – смеется он. – Они уже собирались, поэтому я и позвонил тебе.

В игровой, как я и надеялась, пусто и тихо, сюда даже гомон с ресепшена не долетает. Бильярдные столы как будто грустят, пыльные и заброшенные. Я беру у бармена кофе, стакан содовой и, закурив, начинаю раскладывать квитанции по экскурсиям: обзорная, Демре, Акваленд, прогулка на яхте, джип-сафари, – сразу прикидывая, сколько комиссионных мы получим за эту неделю.

Ильхам с Бебеком появляются чуть ли не через час. Они шумно вваливаются в комнату и садятся напротив меня за стол, заваленный бумагами и билетными книжками.

– Ты что же, Тамара, нам баб красивых не привезла? – с укоризной спрашивает Бебек, хватая мой стакан с содовой.

– Знаешь, если бы я могла выбирать, то в любом случае выбирала бы не молодых мамочек для тебя, а одиноких авантюристов с деньгами, чтобы впаривать им экскурсии и зарабатывать. Посмотри, какие продажи на этой неделе… – Я подталкиваю к нему один из заполненных бланков.

– И потом, ты же вчера поимел секс, разве нет, Бебек?

– Да прекратите вы все меня этим словом дурацким называть! Бобик какой-то!

– Бобик тебе тоже подходит, – ухмыляется Ильхам. – Но Бебек лучше. Во-первых, ты самый младший, а во-вторых, ты и на самом деле ребенок! – Ильхам встает. – Кто пьет кофе?

– Мне чай, – тут же сообщает Бебек.

Ильхам цокает языком:

– Ну, ты видишь? Капризный ребенок!

Я соглашаюсь кивком и поворачиваюсь к Бебеку:

– Вы не стали ждать возвращенцев на ресепшен?

– Да была парочка недовольных номерами, но быстро разобрались, – пожимает он плечами. – Из пятого корпуса пришло две комнаты. Из четвертого – одна… Быстров какой-то. Да отель же забит! Проси не проси, ори не ори…

К столу подходит Ильхам и ставит на него с подноса чашки, стаканы и чистую пепельницу:

– Да, нам Айше сказала, что отель заполнен на девяносто восемь процентов.

– А еще два номера – кому? Ильхам, дай сигарету, а? У меня закончились.

Ильхам бросает на стол мятую пачку длинных «Мальборо», которые мы с ним прозвали эскалибурами.

– Еще два, – объясняет он, – это номер генерального с женой и люкс, который всегда держат на случай приезда хозяина.

– Ну, эти-то номера можно вообще не учитывать! А вы кому-то обещали поменять?

Бебек отхлебывает чай из пузатого стаканчика и бережно ставит его на стол:

– Я Быстрову обещал поменять его номер на основное здание. Он на десять дней при ехал, лучше уж сразу поменять, а то будет хо дить, мозги нам иметь.

Я записываю фамилию туриста в рабочий блокнот и поднимаю глаза на Бебека:

– Какой номер? Дабл?

Он кивает.

– Тамара, зачем ты записываешь? Бебек обещал, пусть меняет, – возмущается Ильхам. – Ты знаешь, кстати, как его Мехмет назвал? Mister Roomchange. Нормально, да?

Я смеюсь, глядя на раздраженное лицо Бебека.

– Да ну вас на хрен! – восклицает он и встает. – Только вы знаете, как работать, а все остальные придурки, да?

– Ладно-ладно, не обижайся, – примирительно говорит Ильхам, но Бебек уже идет к выходу, со злостью отпихивая стулья.

Мы видели такие вспышки обиды уже не раз и поэтому после ухода Бебека просто склоняемся молча над своими бумагами, чтобы успеть закончить отчет до обеда.

* * *

Хотя подруга жены и предупредила их, что в этом отеле лучше селиться в основном здании, Вадиму номер в бунгало – двухэтажном доме с тенистым внутренним двориком – понравился. Сырости и духоты, о которой говорила подруга Оксаны, он не почувствовал, не услышал и обещанного ею же шума с детской площадки. Он устроил чемодан на широкой низкой тумбе и прошелся по номеру, размышляя:

– Кровать, туалет-ванная, телевизор есть, а чего еще надо на десять-то дней?

Оксана, однако, с ним не согласилась. Сначала она забраковала ванную:

– Здесь воняет! Вадим, понюхай!

Потом она откинула с кровати тяжелое темно-зеленое покрывало и пощупала подушки, постельное белье:

– Кажется, влажноватое…

Она заглянула в мини-холодильник под светлым столом у окна, щелкнула лампой, распахнула балконную дверь. Дверь громко скрипнула, и Оксана решительно кивнула, как детектив в кино, обнаруживший роковую улику:

– Ну, все, как Настя и говорила. Подсунули черт знает что! Вадим, надо переселяться в основное здание.

– Думаешь, прямо надо?

– Конечно. Ой, смотри, у них тут еще и муравьи! – Она указала длинным ногтем на муравьиный трупик у прикроватной тумбочки. – Четыре звезды называется.

Спорить Вадиму не хотелось – уж слишком утомительным был для него перелет, – и он молча вышел из номера.

Гид у регистрационной стойки в фойе на его просьбу только махнул рукой:

– Нереально. Вообще никак.

Вадим достал из заднего кармана бумажник, вытащил двадцать долларов и молча показал деньги гиду.

Тот вздохнул с явным сожалением:

– Ну, нет в основном здании свободных номеров. Вообще нет. Может, завтра что-то появится.

Взгляд, с которым гид проводил купюру, убедил Вадима лучше всяких слов. Он сунул бумажник обратно в карман и протянул парню руку:

– Я подойду завтра. Фамилия Быстров, двухместный номер.

– Я Алексей. Около часа ко мне подойдите, ладно? Только ко мне.

Вадим вернулся в номер, бросил солнечные очки на стол и развел руками:

– Сегодня ничего нет.

– Ой, можно подумать! – фыркнула Оксана. – Все у них есть, не хотят работать просто. Надо было мне пойти.

– Надо, – согласился он и упал спиной на прохладную кровать. – Как же хорошо. Поспать бы…

Оксана деловито зашелестела пакетами.

– Я в душ, а потом пообедаем, да? – сказала она скорее утвердительно, чем вопросительно и бросила на кровать стопку одежды.

– Угу.

– И не засыпай!

– Угу.

Вадим, пытаясь стряхнуть с себя сонное оцепенение, потянулся к лежащему на тумбочке пульту. Пульт оказался пристегнутым к спинке кровати недостаточно длинным и недостаточно эластичным проводом-пружинкой, и Вадиму пришлось подвинуться к краю. Это вдруг привело его в раздражение, он резко сбросил ноги с кровати, так и не включив телевизор, и наклонился к пакету с бутылками. «Вот такой отдых: встаешь в пять, летишь через черт знает сколько стран, едешь потом еще два часа, а в номере пульт к стене приделан. Идиотизм, – подумал он, щедро наливая виски из квадратной бутылки в высокий тонкостенный стакан. – И стаканов нормальных даже нет!»

Он вышел на балкон и сердито глотнул виски, оглядывая раскинувшуюся под ним лужайку, аккуратные дорожки из красно-рыжей плитки, старую кряжистую сосну и море, поблескивающее лениво сквозь ее длинные иглы. При виде моря Вадим смягчился. «А может, вот ради этого и стоит летать из одного конца света на другой? Море…» Ему захотелось позвонить Игорю, сказать, что они долетели нормально, и справиться о делах в офисе, но только он взял телефон, как Оксана вышла из ванной, вынося вместе с собой облако цветочного аромата.

– Вадик, я готова! – радостно объявила она. – Пойдем?

Он погасил опять было вспыхнувшее раздражение и опустошил одним глотком стакан:

– Сейчас, шорты надену.

– И плавки не забудь. У нас потом пляж!

* * *

Закончив отчет, мы относим бумаги и деньги в сейф и отправляемся на обед. Я помню двухнедельное меню отельного ресторана наизусть и уже знаю, что буду есть сегодня – картофельное пюре и курицу с подливкой, на десерт – черешню и арбуз.

Хотя обед начался всего полчаса назад и продлится еще два с половиной, ресторан почти полон. Я оглядываю зал и замечаю в дальнем углу менеджеров отеля и нашего светловолосого коллегу, лениво размазывающего еду по тарелке.

– Ильхам, я вон там сяду, с Бебеком, – говорю я, положив два куска куриного филе рядом с горкой пюре.

Ильхам отрывает взгляд от разноцветных душистых специй и кивает.

С тарелкой в руках я подхожу к менеджерам и желаю им приятного аппетита – они любят вежливых и почтительных гидов. Из кухни выплывает пузатый Орхан, китченшеф, которого мы за глаза называем чикеншефом, и восклицает, глянув на тарелку в моих руках:

«Тамара! Тебе не нравится, как мы готовим? Почему ты ешь так мало?»

– Орхан-бей, я боюсь поправиться. Кто же мне форму будет перешивать в середине сезона?

– Нет, поправляться не надо! Но рыбу сегодня вечером есть приходи!

Улыбнувшись ему, я сажусь за стол напротив Бебека.

– Орхан опять к тебе яйца подкатывает? – скалится он.

– А тебе завидно?

– Злая ты, Тамара, – качает он головой. – Тебе нужен секс.

– Приятного аппетита, Алеша.

– А где Ильхам?

– Я здесь, – отзывается подошедший к столу Ильхам. – Кому воды?

– Мне спрайт, – говорит Бебек.

В этот момент к столу подскакивает официант и принимает заказ, избавляя Ильхама от необходимости топтаться сначала за водой у одной стойки, а потом за спрайтом – у другой.

– Смотри, как у нас теперь менеджеров обслуживают, – замечаю я.

– Ну, мы же хорошие, – подмигивает мне Ильхам.

Мы с Ильхамом подвигаем к себе тарелки, а закончивший есть Бебек крутит головой по сторонам и оглаживает взглядом любую более или менее упругую женскую задницу. Не высмотрев ни одной, достойной немедленного действия, он задает свой ежедневный вопрос: «Кто проводит сегодня инфококтейль?»

– А чья очередь? – отрывается от тарелки Ильхам.

Я вздыхаю:

– Моя.

– Хочешь, я проведу? – участливо предлагает он. – Ты же на трансфер ездила.

– Да ладно, в первый раз, что ли.

– Приятного аппетита, – раздается вдруг рядом с нашим столом мужской голос.

Я скашиваю глаза и вижу живот, обтянутый шортами. В первые месяцы своего первого рабочего сезона я сразу откладывала в сторону столовые приборы и вставала, стоило только туристу подойти ко мне в отельном ресторане. Я выслушивала его, ходила с ним на ресепшен, решала его проблемы и отвечала на бесконечные вопросы. А потом, ночью, ложась в кровать с обиженно урчащим желудком, я вспоминала свой недоеденный обед и ужин и злилась на туристов и свою работу.

Мы поднимаем головы на туриста, не прерывая трапезы.

– Спасибо, э-э-э… – тянет Ильхам, пытаясь вспомнить имя подошедшего туриста. – Вам…

– Ильхам, мы хотим машинку взять напрокат. В Демре съездить.

– А вы же вроде покупали экскурсию туда?

– Да мы подумали, на фиг нам эта экскурсия, если мы и сами можем съездить? Правильно?

– Ага, понятно. Вы подойдите тогда через час в лобби, мы что-нибудь придумаем, хорошо?

Турист отходит, мы быстро и молча заканчиваем обед и выходим из ресторана через боковую дверь.

– Сидеть в лобби? – спрашиваю я Ильхама, срывая отслоившийся лепесток с душистого розового цветка и растирая его пальцами.

– Ну да. Но ты, Тамар, сделай, что ли, кружок возле бассейна и на пляже. Сверкни формой, чтобы туристы не забыли, что мы там сидим и их ждем.

– Угу. Я могу даже полежать на пляже. В форме. Повысить узнаваемость бренда.

Мы хохочем и вспоминаем Маринку, продавщицу из отельного кожаного магазина, которая время от времени бегает на пляж в плаще или шубе, чтобы привлечь внимание потенциальных покупателей.

Послеобеденная отсидка в лобби проходит лениво и спокойно. Ильхам читает спортивную газету, Бебек развлекает себя форменным галстуком, наматывая его удавом на запястье. Я пью чай и курю, глядя в окно на апельсиновые деревья с зелеными, влажно поблескивающими плодами. Время от времени подходят туристы с вопросами, мы продаем пару экскурсий в Памуккале, рассказываем, чем можно заняться в Кемере, объясняем, как дойти до фруктового базара, не советуем покупать экскурсии на улице, показываем каталог машин в аренду.

Мне скучно. Я сижу, поддерживая подбородок ладонью, мечтая о своей кровати в ложмане, и из последних сил держу глаза открытыми.

– Ильхам, ты меня любишь? – спрашиваю я и заглядываю к нему за газету.

– Да, Тамара, я проведу коктейль, – отвечает он мне, не отрывая глаз от статьи. – Если хочешь, можешь идти спать.