Бутоны розы (№4) - Одна безумная ночь

– Я имел в виду то, что произошло потом.

Ее ожоги. Странно, что она никак не связывала те два происшествия, хотя одно являлось следствием другого. Вместо того чтобы спрятаться у себя в комнате и зализывать раны, она бросилась в гостиную и стала заигрывать с Майклом Кеньоном, лучшим другом Брэнда. Выхватив из рук Майкла книгу, она отскочила к камину и по неосторожности угодила ногой в огонь. Пламя тотчас охватило ее платье с правой стороны и взлетело вверх по тонкому рукаву...

Шарлотта почти ничего не помнила о тех ужасных мгновениях. Однако она знала, что только своевременные действия Майкла спасли ей жизнь. Повалив ее на пол и завернув в ковер, он сбил пламя. Ей следовало благодарить судьбу, что плотные нижние юбки не позволили огню распространиться дальше. Но рука сильно обгорела...

Лечение было долгим и болезненным. Майкл регулярно ее навещал. Он приносил ей цветы и читал книги. Конечно, она знала, что он поступил так лишь по доброте душевной, но все же влюбилась в него – во всяком случае, ей так казалось.

К Брэнду же ничего, кроме ненависти, не осталось.

– Это было очень давно, – сказала Шарлотта. – Я уже почти забыла...

– Возможно, – кивнул Брэнд. Он взглянул на ее руку. – Но кое-что до сих пор напоминает тебе об этом.

Шарлотта лишь усилием воли подавила желание спрятать руку за спину. Если бы он только знал, каковы были последствия того поцелуя...

Долгое время она носила платья с длинными рукавами даже в самую жаркую погоду. Застенчивая девушка, она чрезвычайно болезненно воспринимала сочувственные взгляды окружающих. А потом она превратилась в язвительную молодую женщину, всегда готовую за себя постоять.

Шарлотта смерила графа презрительным взглядом:

– Если люди не могут принять меня такой, какая я есть, значит, мне нет до них дела.

Брэнд кивнул:

– Разделяю твою точку зрения.

Зачем ей его соболезнования?

– Ты уехал из дома, даже не навестив больную?

– Неужели ты хотела меня видеть? – удивился Брэнд.

– Только для того, чтобы запустить в тебя ночной вазой.

– Жаль, что я не предоставил тебе такую возможность.

Как ни странно, но его кривая усмешка умиротворила ее. Ей вспомнились те счастливые времена, когда они все вместе – внуки и внучки Розочек – отмечали праздники, разыгрывали театральные сценки и ездили на пикники. В те годы они были по-родственному близки, а если иногда ссорились, то тут же мирились.

В этот момент они свернули за угол, и Шарлотта увидела свою горничную.

Нэн держала перед собой огромную охапку белья и о чем-то спорила с худощавым мужчиной, стоявшим у нее на пути. Это был Джиффлз, камердинер Брэнда.

Шарлотта в нерешительности остановилась – не могла же она войти в спальню Брэнда на виду у слуг.

– Доброе утро, милорд. Доброе утро, миледи. – Джиффлз был совершенно невозмутим – словно привык видеть хозяина именно в таком виде. Казалось, даже запах тухлой рыбы нисколько его не смущал.

Фэнси глухо зарычала. Граф же, не выпуская собаку из рук, уставился на девушку:

– Что здесь происходит? Кто ты такая?

– Это Нэн, моя горничная, – сказала Шарлотта. – Но я не понимаю, что она делает в этом крыле дома.

Неловко присев в реверансе, Нэн проговорила:

– Прошу прощения, милорд. Я заблудилась.

– Милорд, она вошла в вашу комнату, – заявил Джиффлз, покосившись на горничную. – Зашла с таким видом, будто имеет право ходить где ей вздумается.

Но девушка не сдавалась:

– Нет, я просто ошиблась комнатой. Я же сказала...

– Ошибки недопустимы, – заметил Джиффлз наставительно. – Это дом графа Фейвершема, а не пастушья хижина где-нибудь в Йоркшире.

– Не смейте меня оскорблять! Я живу в городе, и там нет никаких пастухов с хижинами.

– Нэн, довольно, – вмешалась Шарлотта. – Помолчи.

Горничная взглянула на камердинера и что-то пробурчала себе под нос. Мужчины обменялись взглядами, и Шарлотте показалось, что они без слов поняли друг друга.

– Я провожу тебя в прачечную, – сказал Джиффлз, повернувшись к Нэн. – Идем со мной. Сюда, пожалуйста.

Камердинер зашагал по коридору, и Нэн последовала за ним. Проходя мимо хозяйки, она кивнула в сторону Джиффлз и скорчила такую гримасу, что Шарлотта едва удержалась от смеха.

– Очень хорошо... – пробормотала она, входя следом за Брэндом в его покои. – Ведь теперь вся прислуга будет знать, что я тебя навещала. А к вечеру слухи распространятся и по соседним особнякам.

– Но не по вине моего камердинера. Так что лучше подумай о своей горничной, – добавил Брэнд, опуская Фэнси на пол.

– Нэн тоже болтать не станет, – заявила Шарлотта. Брэнд молча пожал плечами и сбросил сюртук. Увидев пистолеты, торчавшие у него из-за пояса, Шарлотта тотчас же забыла о слугах.

– О Господи, ты дрался на дуэли?! – воскликнула она.

– Не дрался с осени. Тогда я прострелил руку этому идиоту Ламберту. Он обвинял меня в мошенничестве за карточным столом.

Брэнд подошел к конторке с откидным верхом и убрал пистолеты в кожаный футляр. Наблюдая за ним, Шарлотта сопоставила факты: пистолеты, рыбный запах и мрачная сосредоточенность – все это наводило на определенные выводы.

– Так вот, оказывается, для чего ты поехал на Биллингсгейтский рынок, – пробормотала она. – Это как-то связано с Лигой Люцифера?

– Твоя проницательность меня поражает. – Брэнд направился в гардеробную, и Фэнси последовала за ним.

Сняв перчатки, Шарлотта бросила их на стол и в задумчивости прошлась по комнате. Только сейчас она наконец-то поняла, что Брэнду грозила опасность. Озабоченная собственными проблемами, Шарлотта не придавала особого значения расследованию графа. Но при виде оружия она осознала: все гораздо серьезнее, чем ей казалось. Брэнду грозила смертельная опасность. И не только потому, что граф пытался выследить убийцу, но и потому что он сам когда-то являлся членом этого проклятого клуба.

Он мог стать следующей жертвой.

Судя по звукам, доносившимся из гардеробной, Брэнд умывался. Шарлотте ужасно хотелось вбежать к нему и сказать, что он должен передать дело в надлежащие руки, то есть сыщикам с Боу-стрит. Хотелось обнять его, прижать к груди и почувствовать биение его сердца. Да, она должна объяснить ему, что не следует рисковать жизнью.

Шарлотта сделала шаг в сторону гардеробной и тут же замерла. Какое ей до этого дело?! Брэнд Виллерз значит для нее не больше, чем викарий или почтмейстер. Он просто старый знакомый, с которым се связывают узы дружбы их бабушек. И общее прошлое.

Стараясь дышать ровно, Шарлотта попыталась успокоиться и собраться с мыслями. Брэнд для нее как заноза в боку, и так было всегда. Она прекрасно его знала, знала все недостатки и слабости. Брэнд совсем не тот, кто ей нужен, не с таким человеком она хотела бы связать свою жизнь. Они с ним слишком разные, и он почти ничего для нее не значил.

Все же она не хотела, чтобы его убили.

Шарлотта снова принялась расхаживать по комнате. Чтобы хоть чем-то себя занять, она стала рассматривать обстановку. На высоких окнах, выходивших на обе стороны дома, висели синие шторы. И чувствовался... какой-то пряный аромат, перебивавший рыбный запах. Центральное место в комнате занимала широкая кровать со столбиками – Шарлотта старалась не смотреть на нее. Она подошла к камину из серого мрамора; ее внимание привлекла какая-то трубка, лежавшая на каминной полке. Взяв ее в руки, Шарлотта невольно улыбнулась. Его подзорная труба. Много лет назад Брэнд и братья Кеньон любили играть в лесу в пиратов. Но зачем ему понадобилось хранить ее столько лет? Может, он был более сентиментальным, чем она думала?

А может, Брэнд подглядывал за соседями?

Шарлотта поднесла трубку к глазам и увидела увеличенную линзами серебряную табакерку, стоявшую на столе в противоположном конце комнаты. Она навела трубу на кровать с синим покрывалом и горой пуховых подушек. На этой кровати он развлекался с любовницами...

Шарлотта понимала, что не следует об этом думать, однако ничего не могла с собой поделать.

Интересно, какой Брэнд в постели? Что будет, если она позволит ему...

Шарлотта покраснела и положила подзорную трубу на место. Она не ожидала, что может с такой легкостью представить себя с Брэндом. Почему-то подобных фривольных мыслей о мистере Раунтри у нее не возникало. Вероятно, на нее подействовала обстановка – ведь она находилась в покоях Брэнда...

Но она благоразумная женщина. К тому же она прекрасно знает, что на этом же этаже находится комната их бабушек. И вообще, она пришла сюда для серьезного разговора. Поэтому ей следует собраться с мыслями и не забивать голову глупостями.

Граф вышел из гардеробной. Ворот его рубашки был расстегнут, так что виднелась широкая грудь с темной порослью курчавых волос. Его влажные волосы, казалось, сверкали в лучах утреннего солнца. И теперь на нем были бриджи, плотно облегавшие мускулистые ноги.

Брэнд пристально посмотрел на нее, и у Шарлотты екнуло сердце. Не спуская с нее глаз, Брэнд подошел поближе, и она пожалела, что не может держаться с такой же непринужденностью. Желая побыстрее покончить с этим делом, она выпалила:

– Если возница пьет, его следует уволить. Или у нас тот случай, когда один пьянчуга защищает другого?

– Присядь. – Брэнд указал на кресло у камина. – Я не спал всю ночь и слишком устал, чтобы с тобой спорить.

Шарлотта опустилась на краешек кресла. Немного помолчав, проговорила:

– Что ж, я слушаю.

Брэнд прошелся по комнате. Затем прислонился к столбику кровати. Фэнси тотчас же пристроилась у его ног и, перевернувшись на спину, завиляла хвостиком. Брэнд принялся почесывать ей животик пальцами босых ног, но было очевидно, что думал он сейчас вовсе не о собаке.

– То, что произошло со старушками, – не случайность, – проговорил он наконец. – Убийца охотится и за ними.

Шарлотта вздрогнула от неожиданности:

– Что? Какое отношение к твоему сатанинскому клубу имеют наши бабушки?

– Увы, имеют. Четыре года назад они стали очевидцами роспуска Лиги. Они присутствовали на заседании, потому что помогали Кейт Талисфорд найти похищенное изваяние.

– Кейт?.. Жене Габриэля?

Шарлотта никогда не встречалась с Кейт, но знала, что эта молодая леди вышла замуж за одного из внуков леди Стокфорд.

– Да, жена Габриэля. И убийца, конечно же, понимает, что старушки смогут без труда опознать его как бывшего члена Лиги.

Шарлотта почувствовала, как к горлу ее подступила тошнота.

– Не может быть. Ты, наверное, ошибаешься.

– Нет, не ошибаюсь. Я в этом абсолютно уверен, – заявил Брэнд.

Убежденность, прозвучавшая в его голосе, испугала Шарлотту. Она знала: Брэнд не станет шутить, когда речь идет о таких серьезных вещах. И тут перед глазами у нее снова возникла жуткая картина: экипаж съезжает с дороги и переворачивается...

– О Боже, – прошептала Шарлотта. – Почему же ты сразу не рассказал мне об этом?

– Я хотел сначала убедиться, что мои подозрения оправданны.

– Но... как он подстроил несчастный случай? Неужели он подкупил кучера?

– Он определил к нам своего человека. Его зовут Ральф Таппер, и он какое-то время находился у нас на службе. Этот мерзавец дождался удобного момента и ударил Баттерфилда по голове. Потом исчез.

– Наверное, со старушками были и другие слуги. Они не отправились бы в такое путешествие только с одним человеком.

– Двое других внезапно заболели. Как раз перед их отъездом из Девоншира. Логично предположить, что и в данном случае не обошлось без участия Таппера.

Шарлотта с силой ударила ладонью по подлокотнику кресла:

– Будь он проклят! Ты пытался его отыскать?

– Да, пытался. И сегодня утром я вышел на его след.

– На рыбном рынке?

– У его тетки там лавка.

– И что он сказал? Он назвал имя человека, который его подкупил?

Брэнд сокрушенно покачал головой:

– Негодяю удалось скрыться. Но я снова отыщу его. Можешь на сей счет не сомневаться.

Шарлотта поняла, что не может оставаться в стороне – ведь бабушке грозила смертельная опасность, теперь она уже не сомневалась в этом.

– Дай мне имена людей, входивших в Лигу Люцифера, – попросила она. – Возможно, я сумею... как-нибудь помочь тебе.

– Нет, – решительно заявил Брэнд. – Я рассказал тебе об этом только для того, чтобы ты не обвиняла во всем Баттерфилда.

Шарлотта почувствовала, что не в состоянии усидеть на месте. Она поднялась с кресла и снова прошлась по комнате.

– Ты в любом случае должен был поделиться со мной тем, что тебе известно. Из-за этого негодяя моя бабушка сломала руку. Я намерена сделать все возможное, чтобы он получил по заслугам.

Брэнд нахмурился и проговорил:

– Это не детская игра, Шср. Убийца очень опасен. Он ни перед чем не остановится.

Шарлотта с невозмутимым видом пожала плечами:

– Не забывай, что он охотится за старушками. Я не стану ждать, когда он совершит очередное покушение на мою бабушку.

– Не беспокойся. Здесь им ничто не угрожает.

– Однако Таппер без труда проник в ваш девонширский дом, – напомнила Шарлотта. – Возможно, у убийцы и здесь уже имеется сообщник.

– В последнее время я не нанимал новых слуг. – Немного помолчав, граф добавил: – Тем не менее я позабочусь, чтобы у дверей днем и ночью кто-то дежурил.

– Кто-то надежный, надеюсь... Мужчины, как известно, далеко не всегда надежны.

– Женщины – тоже. Насколько ты можешь доверять своей горничной?

Шарлотта с величайшим трудом выдержала пристальный взгляд Брэнда. «Не дай Бог, он узнает о прошлом Нэн...» – подумала она.

– Настолько же, насколько ты своему камердинеру.

– Джиффлз служит у меня почти двадцать лет. А Нэн совсем молоденькая. Девушка в том возрасте, когда ей легко вскружить голову.

– Тебе не стоит из-за этого беспокоиться, – заявила Шарлотта. – Нэн очень гордится своим положением горничной благородной дамы. Она ни за что не станет рисковать таким местом.

По крайней мере Шарлотта на это надеялась.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел невозмутимый Джиффлз, возглавлявший процессию горничных, которые внесли в гардеробную баки с горячей водой.

Камердинер поклонился Брэнду:

– Леди Фейвершем желает вас видеть, милорд.

– Я тоже пойду, – сказала Шарлотта. – Я хочу посмотреть, как чувствует себя моя бабушка.

– Гм... – Джиффлз на несколько секунд задумался. – Прошу прощения, но леди Фейвершем хотела поговорить с его милордом с глазу на глаз.

Камердинер удалился в гардеробную. Брэнд передал Шарлотте перчатки, которые она бросила на столик, и вполголоса проговорил:

– Сейчас иди к себе и никому не рассказывай, о чем мы с тобой говорили. Особенно Розочкам. Я не хочу, чтобы они переполошились.

Шарлотта с трудом удержалась от язвительного замечания. Ей не понравилось, что с ней поступили как с прислугой, надобность в которой отпала. Сначала Норт, а потом Брэнд. Но еще больше возмутил ее тот факт, что ей в этом доме не очень-то доверяли.

Это все невероятно усложняло ситуацию, тем более что она хотела сказать Брэнду еще кое-что.

– Ты должен знать... одну вещь, – проговорила она после некоторого колебания. – Это касается мистера Раунтри.

– Да, я слушаю.

– Вчера, вскоре после твоего отъезда, он пришел меня навестить. Розочки пригласили его к себе.

– О Господи, что ты говоришь?! – Брэнд выругался вполголоса и в волнении прошелся по комнате. – Шер, ты в своем уме? Ведь он мог их застрелить... или подсыпать в чай яду.

– Мистер Раунтри совсем не такой, – возразила Шарлотта и тут же подумала: «А может, Брэнд прав? Если так, то старушки действительно подвергались смертельной опасности».

– Если ты не можешь обойтись без Раунтри – пожалуйста, я не в силах тебя остановить. Но только не общайся с ним в моем доме.

– У меня не было выбора. Он уже находился у них в комнате, когда я вернулась с прогулки.

– Надеюсь, ты его тут же выпроводила... Или нет?

– Он действительно ушел довольно быстро. Дело в том, что Фэнси его укусила.

Брэнд наклонился, чтобы погладить собаку:

– Отличная работа, шерстяной клубок. У тебя больше здравого смысла, чем у твоей хозяйки.

Раздосадованная, Шарлотта не стала рассказывать о предложении мистера Раунтри. Зачем давать Брэнду лишний повод для насмешек?

– Неужели ты полагал, что я его покусаю?

Граф усмехнулся:

– А почему бы и нет? Думаю, у тебя неплохо получилось бы.

Шарлотта пропустила эту остроту Брэнда мимо ушей.

– Рискну повториться, – сказала она, – но я не подозревала, что Розочки могут стать очередными жертвами. Ты ведь не удосужился меня предупредить.

Брэнд еще больше помрачнел:

– Что ж, в таком случае скажу прямо. Дверь этого дома для Гарольда Раунтри закрыта. Если он посмеет зайти сюда, я всажу в него пулю.

– Не желаете побриться, милорд? – спросил Джиффлз, входя в гардеробную. Он направился к тумбочке, где хранились бритвенные принадлежности.

Вопрос был риторический, поэтому граф ограничился легким кивком.

Выбравшись из ванны, он облачился в малиновый халат. Пар, поднимавшийся от воды, затуманил зеркало. Протирая его, Брэнд вдруг поймал себя на том, что уже несколько минут думает о Шарлотте.

Казалось, она околдовала его; во всяком случае, он чувствовал себя так, словно перебрал накануне вина. У нее была необыкновенно красивая грудь – ее не могла скрыть даже зимняя ротонда. И еще он не мог забыть ее взгляд, когда она смотрела ему в глаза.

Обычно ему нравились женщины нежные и чувственные – то есть полная противоположность леди Шарлотте Куинтон. Но сейчас его влекло именно к ней. Когда она переступила порог его спальни, он вдруг почувствовал, что ему хочется уложить ее в постель. И он до сих пор думал о ней, не мог избавиться от этих мыслей...

Выругавшись сквозь зубы, Брэнд отшвырнул в сторону полотенце. Оно зацепилось за край медной ванны, и один его конец погрузился в горячую воду. Черт возьми, ему следовало принять холодную, а не горячую ванну. Только пустоголовый болван может мечтать о женщине, которая едва не отправила в тюрьму его сестру.

Граф взглянул на своего камердинера. Джиффлз точил бритву и почему-то хмурился; казалось, он был чем-то недоволен.

Обрадовавшись возможности выпустить пар, Брэнд проворчал:

– Ты, наверное, полагаешь, что я не должен был приводить сюда Шарлоту?

– Она леди, – отозвался Джиффлз. – И она здесь гостья. Было бы в высшей степени неблагоразумно соблазнять ее.

– Не волнуйся. Эту леди соблазнить не так-то просто.

– Но крепкие орешки всегда привлекали милорда.

Брэнд невольно рассмеялся:

– Помнишь леди Марчбейн? Мне тогда пришлось изрядно потрудиться. Но зато у нее были замечательные груди...

Добавив немного воды в мыльную пену, Джиффлз пробормотал:

– Главное достоинство женщины в ее добродетели, а не в размерах... груди.

«У Шарлоты шикарная грудь», – подумал Брэнд. Вслух же заметил:

– Добродетель делает их невероятно скучными в постели.

Камердинер взял с каминной полки влажное полотенце и с чрезмерной силой прижал его к лицу Брэнда.

– Добродетель – сама по себе награда, милорд.

Брэнд отвел полотенце в сторону.

– Не прикидывайся благочестивым. Я видел, как ты пялился на Нэн.

Легкий румянец окрасил щеки камердинера.

– Позвольте с вами не согласиться, милорд. В моем взгляде не было ничего предосудительного.

– Ты прямо-таки пожирал девчонку глазами. Особенно ее грудь.

– Я просто отметил про себя, что у нее чрезмерно тугой корсет.

– Какая жалость, что я не могу попросить экономку заказать для нее новые платья. Не могу же я лишать тебя удовольствия...

Джиффлз сделал вид, что занят взбиванием пены, и вскоре она поползла через край фарфоровой чашки. Несвойственная ему небрежность наглядным образом свидетельствовала о его волнении.

– У девчонки – слишком длинный язык. Ей нужно научиться дисциплине и сдержанности. По пути в прачечную она имела наглость назвать меня...

– Ну-ну, выкладывай.

– Брюзгой.

Брэнд хмыкнул:

– Какая проницательная девица! А как ты думаешь, доверять ей можно?

– Не могу знать, милорд. – Джиффлз вопросительно поднял брови. – А почему это вас интересует, милорд?

И тут Брэнд рассказал камердинеру обо всем. То есть рассказал об опасности, нависшей над старушками, о своем утреннем приключении на рыбном рынке.

– Я знал, что ваша связь с Лигой Люцифера ничем хорошим не закончится, – пробормотал Джиффлз, покачивая головой. – Однако я сделаю все возможное, чтобы помочь вам. Возможно, мне удастся переговорить с камердинерами бывших членов.

– У меня есть еще одна идея, – сказал Брэнд. – Нэн – единственная новая служанка в доме. Я хочу, чтобы ты не спускал с нее глаз.

Джиффлз поморщился и проворчал:

– Но мои обязанности по отношению к вам...

– Я в состоянии и сам о себе позаботиться. – Брэнд невольно усмехнулся; похоже, Джиффлз действительно был уверен в том, что хозяин никак без него не обойдется. Взяв из рук камердинера помазок, граф принялся намыливать щеки. – С сегодняшнего дня ты должен пристально следить за девушкой. Должен стать ее тенью. Узнай о ней все, что только можно.

Глава 6

ЗАПЕРТЫЙ ЯЩИК

Присев на корточки, Шарлотта дала Фэнси понюхать металлический предмет, который держала в руке.

– Ключ, – терпеливо повторяла она одно и то же слово.

Положив ключ на стул в другом конце библиотеки, Шарлотта приказала:

– Ключ, Фэнси. Принеси ключ.

Фэнси вопросительно вскинула голову. Ее черные глазки-бусинки оставались почти невидимыми за густой завесой коричневатой шерсти. Собачка несколько секунд смотрела на хозяйку, а потом засеменила прямо к стулу. Положив лапы на кожаное сиденье, она понюхала ключ, затем осторожно взяла его в зубы и принесла Шарлотте, бросив к ее ногам.

Шарлотта подхватила собачку на руки и прижала к груди.

– Фэнси хорошая, умная. Тебя гораздо легче дрессировать, чем графа.

Повизгивая от удовольствия, Фэнси лизнула хозяйку в подбородок. Шарлотта же вдруг нахмурилась, она снова вспомнила о своем последнем разговоре с Брэндом. Интересно, зачем старушки позвали его к себе? На ум приходило лишь одно объяснение: они узнали Гарольда Раунтри и хотели спросить Брэнда, стоит или нет сообщать об этом ей, Шарлотте.

Но понимали ли они, что произошедший с ними несчастный случай был подстроен? Скорее всего нет. Чтобы прийти к такому заключению, они должны были знать об убийствах, а Брэнд, конечно же, не рассказал им об этом. Что ж, в данном случае он абсолютно прав. Если бы старушки узнали обо всем, то непременно захотели бы вмешаться, а это было чревато смертельной опасностью.

Шарлотта обвела взглядом библиотеку и прислушалась. «Похоже, Брэнд не скоро здесь появится, – подумала она. – Значит, есть возможность выполнить задуманное...»

Она подошла к двери и выглянула наружу, чтобы убедиться, что ей никто не помешает. В холле никого не было, за исключением слуги, поднимавшегося по ступеням мраморной лестницы с серебряным подносом в руках, на котором лежали письма. Но он ее, кажется, заметил.

Это ее вполне устраивало.

Шарлотта осторожно прикрыла дверь и направилась к столу красного дерева. Она уже предупредила дворецкого, что тренирует Фэнси, и попросила, чтобы ее не тревожили, так что некоторое время ей, наверное, удастся побыть одной.

Опустившись в кожаное кресло, Шарлотта окинула взглядом стол. Царапины на блестящей поверхности свидетельствовали о том, что столом часто пользовались. Здесь Брэнд, вероятно, подписывал бумаги. Даже распутник должен время от времени заниматься делами.

Шарлотта взялась за ручку верхнего ящика и услышала, как заскулила Фэнси. Собака сидела у кресла на полу и смотрела на хозяйку. Шарлотта вздохнула и пробормотала:

– Я делаю это из лучших побуждений, Фэнси. Я не могу допустить, чтобы с бабушкой снова что-нибудь случилось. У меня нет другого способа узнать имена членов Лиги Люцифера. Твой приятель Брэнд не хочет, чтобы я вмешивалась, но это необходимо, так что пусть он не сердится.

Собачка радостно завиляла хвостиком. «Неужели Фэнси уже запомнила его имя? – подумала Шарлотта. – Что ж, очень может быть...»

Собравшись с духом, Шарлотта выдвинула ящик и обнаружила в нем самые обычные мелочи: перьевые ручки, перочинный нож, ножницы, бутылочку черных чернил и маленький ключик. Немного помедлив, Шарлотта сунула руку в глубь ящика и вытащила небольшую книжечку в кожаном переплете. Она полистала страницы, и в глаза ей бросились две аккуратные колонки цифр. В одной из колонок рядом с каждой суммой значились дата, имя и место – в большинстве случаев это был клуб. В другой длинной колонке числа были крупнее, а общая сумма составляла почти сто тысяч фунтов. Со щемящим чувством в груди Шарлотта осознала, что видит список карточных должников Брэнда.

Она отказывалась понимать, что заставляет людей рисковать такими огромными суммами денег, подчиняясь при этом слепому случаю. Интересно, многих ли он обобрал? Впрочем, ей нет до этого дела. Проигравшие сами виноваты.

Тут ее осенило: ведь именно это она искала! Взяв ручку и чернила, Шарлотта переписала имена на лист почтовой бумаги с геральдическим гербом Фейвершемов. Правда, не было никакой гарантии, что кто-то из списка принадлежал к Лиге, но теперь она хотя бы знала, с чего начинать.

Захлопнув книжку, Шарлотта сунула ее обратно в ящик. Затем методично обыскала остальные ящики, однако ничего интересного не обнаружила. Там были только папки со всевозможными документами.

Нижний ящик слева оказался запертым, и уже один этот факт заинтриговал Шарлотту. Вспомнив о ключике из верхнего ящика, она взяла его и, вставив в скважину, с легкостью отомкнула запертый ящик.

– В качестве тайника он выбрал не слишком удачное место, – поделилась она с Фэнси своими соображениями. – Зачем запирать его, когда ключ находится тут же?

Фэнси вопросительно вскинула голову.

В ящике почти ничего не было – лишь несколько бумаг, кожаный мешочек с гинеями, тускло поблескивавшими в утреннем свете, и небольшая миниатюра в овальной рамочке. Это был портрет девочки лет восьми, с кудрявыми рыжими волосами, яркими глазами и радостной улыбкой. Судя по покрою платья, портрет был написан совсем недавно.

Уставившись на зажатую в руке миниатюру, Шарлотта похолодела. Почему Брэнд хранит этот портрет в запертом ящике? Кто эта девочка? Его дитя любви? Ее захлестнули гнев и ревность. Неужели у него есть ребенок? И почему он скрывает ее от всех?

И вдруг она уловила в чертах девочки что-то знакомое... Шарлотта вздохнула с облегчением. Это была Эми, дочь Майкла Кеньона от первого брака, правнучка леди Стокфорд. Шарлотта видела малышку пять лет назад.

Может, Брэнд был ее крестным отцом?

Этого Шарлотта не знала, потому что из-за ужасного холода не поехала на крестины. Но другого объяснения она не видела. Брэнд и Майкл дружили с детства. Несколько лет назад между ними произошла какая-то размолвка, но ни один из них не сказал, что именно послужило ее причиной. Возможно, Брэнд держал миниатюру в ящике стола, а не на почетном месте, потому что до сих пор не помирился с отцом Эми.

Впрочем, это значения не имело. Личная жизнь Брэнда ее не интересовала.

Поместив миниатюру туда, где ее обнаружила, Шарлотта склонилась над ящиком, чтобы обследовать его глубины. И почти тотчас же нашла сложенный листок бумаги с кричащей надписью:

Покайся, ибо конец близок! Роковое послание в Священном Писании! Самый преподобный сэр Джон Паркинсон, Церковь Истинных Верующих, 25 февраля, 8 часов вечера.

Шарлотта нахмурилась. Такое объявление можно подобрать на улице, а затем бросить в урну. Однако Брэнд почему-то счел необходимым поместить его в запертый ящик стола.

И тут Шарлотта догадалась: возможно, сэр Джон Паркинсон имел отношение к Лиге Люцифера...

Нет, невозможно. Священник, проповедующий с амвона, не мог принадлежать к этому дьявольскому клубу. А впрочем... Ведь она не настолько наивна, чтобы полагать, будто внешняя сторона жизни человека отражает его истинный характер. Примером тому – мистер Раунтри.

Сердце отозвалось в груди тупой болью, но она не придала этому значения. Прочитав объявление еще раз, она постаралась запомнить адрес.

25 февраля.

Завтра вечером.

На завтрашний вечер у нее был запланирован визит к лорду и леди Поумрой на музыкальное представление. Если ей удастся придумать какую-нибудь отговорку, то она сможет сбежать оттуда пораньше, чтобы успеть к концу проповеди.

Войдя в покои Розочек, Брэнд сразу же понял: старушки собираются сообщить ему нечто важное – слишком уж серьезные у них были лица.

Может, они узнали, что он не ночевал дома? Или это каким-то образом связано с их вчерашним посетителем? Нет, и то и другое маловероятно. Тогда что же?..

– Доброе утро, бабушка. – Он склонился, чтобы поцеловать старушку в щеку.

Леди Фейвершем выглядела как обычно, то есть хмурилась и была чем-то недовольна. И все же Брэнд почувствовал, что не может не любить эту пожилую женщину.

– Я вижу, бабушка, ты уже достаточно окрепла, чтобы наконец-то покинуть постель (старушки сидели на маленьких диванчиках).

– Я поломала несколько ребер, а не ноги, – проворчала леди Фейвершем. – Я не собираюсь всю оставшуюся жизнь лежать в постели.

– Но отправиться на танцы мы, безусловно, не готовы, – заметила леди Инид, укладывая забинтованную руку на подушку.

– Нам нужно еще немного времени, чтобы окончательно поправиться, – добавила леди Стокфорд.