Шпион божьей милостью, или Евангелие от ФСБ

Синякин Сергей
Шпион божьей милостью, или Евангелие от ФСБ

      Сергей Синякин
      Шпион божьей милостью
      или ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ФСБ
      Повесть с маленькими преувеличениями
      Рыцарям плаща и кинжала народов и стран всех времен посвящается
      Автор просит не обвинять его в святотатстве и не предавать анафеме. Используемые им в повести образы всего лишь маски, которым каждый читатель может дать имена и фамилии любых политиков. Главное, чтобы они отвечали его знанию и пониманию того, что мы называем жизнью. Вся жизнь - театр, а люди в нем актеры.
      * Часть первая. НА ОСТРИЕ *
      1
      Обнаружив себя в Чистилище, полковник Федеральной Службы Безопасности Сергей Степанович Двигун тут же отказался от всосанного с молоком матери диалектического материализма и принялся лихорадочно вспоминать, как правильно крестятся - слева направо или наоборот.
      Религиозные изыскания покойного контрразведчика прервал некто в белом и с огромными крыльями за спиной. Заглядывая в какую-то бумагу, некто спросил:
      - Двигун Сергей Степанович здесь?
      Шустрые ангелочки зашныряли среди унылых душ, и полковник понял, что прятаться бесполезно. Естественно, что он объявился. Белокрылый вгляделся в измученный недавней агонией лик покойного полковника, придирчиво сличил его с фотографией на бумаге и приказал:
      - Следуй за мной, раб Божий!
      За хрустальными воротами Чистилища открылось мрачное черное пространство. С левой стороны сияли золотом и самоцветами сказочные чертоги, над которыми многоцветным коромыслом провисла радуга. С правой стороны высились закопченные производственные здания, и над ними гуляли багровые сполохи и стоял черный смог.
      Наделенный аналитическим умом полковник Двигун прикинул, куда его поведут, и резонно рассудил, что рассчитывать на райское блаженство ему не следует. От этой печальной мысли Сергею Степановичу стало тоскливо, и он вздохнул.
      - Раньше надо было думать! - назидательно сказал белокрылый провожатый.
      Где-то в стороне ухнул неожиданный разрыв и сухо протрещала автоматная очередь. "Узи", - привычно отметил поджавшийся тревожно Двигун. Творению израильтян ответили сразу несколько "Калашниковых". "Однако!" - Полковник покосился на белокрылого.
      - Армянские боевики, - не замедляя шага, пояснил тот. - Засели, паразиты, у моста Сират и души мусульманских умерших на него не пускают, В мусульманском секторе волнения, праведники и те бунтуют, а о грешниках и говорить нечего - оружия требуют!
      Покосившись на полковника, провожатый с улыбкой спросил:
      - Непривычно?
      - Бред! - честно признался Сергей Степанович. - Может, я все еще в реанимации?
      - На том свете ты, раб Божий! - успокоил белокрылый. - А точнее сказать - на этом!
      - А вы?.. - Душе полковника захотелось откашляться.
      - Я думал, что мне нет нужды представляться, - укоризненно сказал провожатый. - Я - архангел Гавриил, полковник. Как же так? Ты же одно время по религиям специализировался?
      - По службе, - виновато и смущенно сказала душа полковника. - Я в религиозных общинах больше антигосударственными элементами интересовался. Не до архангелов было!
      Некоторое время они шли молча.
      - Так меня в Ад? - робко поинтересовался Двигун. Архангел покосился на понурившуюся грешную душу, хотел сказать что-то малоприятное для нее, но в это время впереди все засияло и стал виден огромный трон. Архангел молодцевато подобрал крылья, шагнул к трону и зычно отрапортовал:
      - Душа покойного полковника Двигуна пред Тобою, Господи!
      Полковник и опомниться не успел, как оказался перед белобородым и полным старцем, в белых одеяниях восседающим на троне. Что-то удивительно знакомое было в дородной обрюзгшей фигуре восседающего на троне Бога. Полковник вгляделся и едва не вскрикнул от удивления. Неужели?
      - Здравствуйте, Леонид Ильич!
      Густые кустистые брови высоко вздернулись.
      - Чего-о?
      - Виноват, Господи! - попытался вытянуться строевым соколом оплошавший полковник.
      Господь раскатисто захохотал.
      - Так ты Меня с ним? Меня? С этим вашим? Ты с ним Меня спутал? - Бог ткнул пальцем в потупившуюся душу. - Хо-хо-хо! Ну, полковник, уморил! Ну насмешил! Ты Библию открывал когда?
      Двигун затрепетал.
      - По долгу службы, Господи! - казенным голосом признался он.
      - Материалист, значит?
      - Материалист, Господи!
      Бог перестал смеяться, насупил брови и строго оглядел мятущуюся грешную душу.
      - Садись. - Рука Господа величаво указала на ступеньку трона.
      Что делать душе материалиста из ФСБ, узнавшей, что ее ожидает Ад? Полковник Двигун покорно присел, глядя снизу вверх на задумавшегося о своем Бога. Впрочем, смотреть снизу вверх полковнику было не привыкать.
      И все-таки...
      Двигун украдкой оглядел Бога. Все-таки похож Он был на...
      Очень похож!
      2
      С утра его все раздражало.
      Он шел пустыми коридорами, брезгливо разглядывая закопченные стены, испещренные хулиганскими надписями. Коридоры выглядели, как метро в Бронксе. Если не хуже.
      Грязь, устаревшие котлы, измученные непосильным трудом черти - все это делало данный круг Ада похожим на все остальные.
      "Бедлам! - злобно думал он. - Не-ет, я этим хозяйственникам подрежу кисточки на хвостах! Все разворовали! Все! На прошлой неделе исправного испанского сапога найти не могли, т-твари!"
      От удара копытом дверь распахнулась, и Сатана ввалился в пыточный зал. Надзиратели и заплечные так и порскнули в разные стороны, только фасонисто завитые кисточки хвостов мелькнули.
      - Старшего! - рявкнул Сатана.
      Словно вторя его крику, из ближайшего котла послышался страшный рев, не уступающий по мощи архангельским трубам. Из булькающего парящего кипятка вынырнул по пояс распаренный краснорожий толстый мужик, молитвенно заломил руки и с воплем: "Господи! Помилуй мя грешного!" - снова с головой ушел в пузырящуюся ВОДУ.
      Рядом с котлом возник блоковый. Копыта надраены, новенькая кочерга на плече, розовый пятачок блестит, глаза преданные - так и едят начальство: не блоковый, а половой из земного трактира, только что полотенца на локте не хватает. Грешник все орал и пытался выскочить из котла, хватаясь за его края мясистыми пальцами, и блоковый принялся сноровисто лупить по этим пальцам кочергой.
      - Отставить! - приказал Сатана, и блоковый покорно замер, вскинув кочергу на плечо. - Новенький?
      - Так точно! - отрапортовал блоковый. - Вчера поступил. Архиепископ Тулузский.
      - Архиепископ? - удивился Сатана. - За что же его к нам? Вроде не по чину...
      - Прелюбодействовал, Владыка! - доложил блоковый.
      - Бабник, говоришь? - Сатана с любопытством вгляделся в безумное лицо толстомясого архиепископа, продолжавшего выпрыгивать из бурлящего кипятка.
      - Такой озорник, Владыка! - хихикнул блоковый. - Скотиночки симпатичной не пропускал, не говоря уж о прихожанках. От СПИДа и помер.
      Сатана хмыкнул, и свита, окружившая его почтительным полукругом, угодливо подхватила смех.
      - Занятное у него, должно быть, досье, - сказал Сатана и лениво шевельнул когтем. Рядом с Владыкой Ада возник услужливый Ваальберит с раскрытой записной книжкой. Он был генеральным секретарем Ада и стоял во главе службы архивов. Шутки ради на заседаниях, назначаемых Сатаной, он всегда появлялся в образе архиерея.
      - Подготовь мне досье на этого типа, - приказал Сатана. - Полистаю на досуге. И скажи своим канцеляристам, чтобы на фотографии не скупились!
      - Будет исполнено. Владыка! - Ваальберит отступил, делая в записной книжке лихорадочные пометки.
      Блоковый, улучив момент, накрыл котел тяжелой чугунной крышкой, и вопли истязаемого стали почти не слышны.
      Оживление прошло.
      Сатана угрюмо оглядел обшарпанные стены пыточного зала, покрытые многовековой копотью котлы и снова нахмурился:
      - Серость! Убогость! Срам!
      Не закончив осмотра, Сатана направился к выходу. Свита нестройной толпой поспешила за повелителем.
      Блоковый вытер выступивший между рогами пот, с ненавистью лично подкинул несколько лопат угля и серы под котел грешника, а от себя всыпал ему через клапан в кипящую воду горсточку жгучего кайенского перцу - пусть повоет, тварь сластолюбивая! С Повелителем Ада шутки плохи - попадешь под горячую руку, разжалует из блоковых в рядовые надзиратели, вечность тогда тебе на Холодных складах контролировать грешников, что уголь и серу разгружают!
      Сатана между тем прошел в свои апартаменты, поджав хвост, сел в кресло, вытянул нижние лапы и, разглядывая лакированные копыта, погрузился в мрачные размышления.
      Надоело все. Вонь эта серная надоела, вопли грешников в ушах стояли, а жалобы чертей вообще поперек горла были. Светлой жизни хотелось Сатане, как в детстве, на небесах. И от детских, еще ангельских воспоминаний Сатане стало так горько, что он позвонил в колокольчик и сказал вошедшему Адрамелаху:
      - Иуду ко мне. Немедленно!
      3
      Полковник Двигун стоял перед зеркалом, угрюмо разглядывая кривые желтые клыки и нервно стригущий воздух розовый пятачок, трогал лапами витые рожки, вертел хвостом и все более мрачнел. Не нравилось полковнику его новое обличье. Да и кому такое обличье могло понравиться?
      Но еще больше Сергею Степановичу не нравилось задание Бога. Однако выбирать не приходилось. Прошлые грехи лежали на плечах его погонами с двумя просветами. Прощение, как и райское блаженство, еще требовалось заслужить. Впрочем, было в полученном задании что-то льстящее его самолюбию. Обмануть самого Сатану! А главное, в случае успеха грешник Двигун вполне мог рассчитывать на звание святого!
      - Любуешься? - Архангел Гавриил брезгливо перешагнул хвост новоявленного демона, с видимым отвращением оглядел его клыкастую морду. Красавчик, красавчик, нечего сказать.
      Он поправил образок на груди.
      - Пора, полковник!
      - Как - уже?! - Пятачок Сергея Степановича нервно шевельнулся.
      - А ты думал, что вечно будешь здесь нектар сосать? - усмехнулся в бороду архангел. Он оглядел понурую фигуру новоявленного демона, метущего хвостом по полу, и подбодрил подопечного: - Не дрейфь, полковник! Все у тебя получится. Таких прохвостов я еще не видывал. Уж если ты не справишься, другим за это и браться не стоит. Я Богу так и сказал!
      Архангел покровительственно похлопал демона по косматому плечу.
      - Присядем на дорожку?
      Присели.
      Однако торжественного молчания не получилось. Двигун нервно дернулся и, щелкнув клыками, попытался достать раздражавшую его блоху.
      - Пора, - с сожалением сказал он. - Все равно не отсидеться.
      - Это ты правильно, - похвалил его архангел. - Как ни крутись, а дело делать надо!
      Чистилище располагалось на пересечении пространств, и в Горловине свистел ветер времени. Сергей Степанович Двигун промерз и злобно ругался. Сейчас ему хотелось быстрее добраться до Ада и согреться у первого же котла. В более отдаленное будущее полковник, будучи прагматиком, никогда не заглядывал.
      Эшелон с серой был похож на бриллиантовую комету, несущуюся из космической тьмы в узкую Горловину. Полковник с трудом догнал его и, пытаясь уцепиться, едва не лишился хвоста и одного рога.
      Оказавшись на площадке, Сергей Степанович огляделся.
      Как и ожидалось, поезд повернул к Аду. Мелькнули жуткие морды пограничных херувимов. Стороной пролетел Полуночный Ангел с контрабандным нектаром или даже амброзией, которую он выменивал на нектар у олимпийских богов. Трепеща крылышками, на выход из Чистилища пролетел Голубь с веточкой мирры в клюве. Старый греховодник торопился на очередное свидание.
      Показались мрачные закопченные строения. Из-за языков багрового пламени Ад был похож на металлургический завод.
      Мелькнул покореженный семафор, потянулись серые от пыли станционные строения "Ада сортировочного", как значилось на перекошенном трафарете.
      На станции поезда ожидали прибывшие на разгрузку серы грешные души. Полковнику показалось, что в толпе он узнал знакомые лица. Но если рассуждать по совести, где еще было находиться его друзьям и товарищам?
      4
      Скука одолевала Сатану.
      Он полистал досье архиепископа и брезгливо отбросил его в угол. Ну грешил, ну скотоложничал святой отец. Что с того? Даже цветные фотографии, изобильно иллюстрировавшие грехи архиепископа, не развеселили Князя Тьмы. Грязной свиньей смотрелся на фотографиях святой отец. Грязной свиньей, а не грешником.
      Сатана положил лапы на стол и внимательно оглядел когти. Пора было опять отправляться к парикмахерше из "Кич-Жоржа-Куафюр". Впрочем, чего греха таить - не в Раю же! - нравилось Сатане заглядывать к этой бойкой девице. К хвосту и копытам любовника парикмахерша относилась с полнейшим равнодушием, а рога иной раз. даже пыталась использовать в их интимных забавах. Ля фам, ля фам... Сатана усмехнулся своим воспоминаниям. И знал ведь он, отлично знал о девяти любовниках бойкой куаферши, и про шефа жандармерии знал, и про седенького кюре, и о моряках марсельских. И все равно тянуло темнейшего князя к этой грешнице.
      Сатана задумчиво поцарапал когтями стол. Может, действительно плюнуть на все и отправиться к куаферше?
      Он прошелся, задумчиво потирая лысину меж рогов. Все равно в последнее время вокруг одни неудачи. И просвета не видно...
      И совсем уже темнейший князь решил отправиться на Землю, но в это время в дверь кабинета предупредительно постучали.
      - Донесение от Иуды, Владыка! - сказал вошедший Леонард. Сатана уважал этого демона как специалиста по черной магии и колдовству. Ему поручалось проведений шабашей и разведывательных операций. Даже выглядел Леонард солидно: сейчас он предстал перед повелителем Ада в образе огромного черного козла с тремя рогами и лисьей головой, - Иуда докладывает, что Троица с вашим планом согласна.
      5
      Полковник Двигун смешался с толпой и выбрался к бревенчатому пакгаузу. Опыт работы в органах позволил ему не привлечь к себе внимания бесов из охраны, а что касается грешных душ, то кто из них обратил бы внимание на еще одного демона, появившегося среди охраны?
      Да, на разгрузке серы работали немало знакомых полковнику людей. Был здесь валютчик из Москвы, разрабатывавшийся когда-то Сергеем Степановичем. Его еще, кажется, к "вышке" приговорили... Среди вкалывающих грешных душ мелькнула характерная душонка следователя Ставропольского управления тогда еще КГБ Нехлюдова, забившего насмерть восемь подследственных и отданного под суд за присвоение имущества арестованных. Не сориентировался, дурак, что оставлять себе, а что отдавать вышестоящему начальству. За то и пострадал...
      Мелькнули в толпе хорошо знакомые полковнику когда-то всесильный министр Абакумов и следователь Хвост, пробежал ретивый Рюмин, а перед Игнатьевым Сергей Степанович едва не вытянулся в строевом приветствии. Только усилием воли и сумел себя сдержать, а не то обязательно привлек бы к себе внимание Погонял.
      Страшно сказать, но встречались в рядах грешных докеров и совсем уже ответственные работники, с которыми полковник Двигун при жизни не общался, но которых хорошо знал по портретам в газетах и на стендах красных уголков. Погонялы их нещадно хлестали бичами, но не то чтобы они злобились особенно, просто бичи свои Погонялы всегда были готовы применить по самому пустяковому поводу, а отказ от работы вообще расценивали как неприкрытый бунт и покушение на устои родного Ада.
      Полковник выбрался из полосы однообразных вонючих пакгаузов и обнаружил, что стоит на берегу широкой реки. Медленно катила река черные воды, и похожа она была этими водами на сибирскую речку Белая, загаженную отходами трех горно-обогатительных комбинатов.
      Полковник сел на берегу.
      Маленький кривоногий демон с изъеденными кариесом клыками, сейчас он был особенно жалок. Был он чужим среди своих, а ему еще предстояло стать своим среди чужих.
      Задумчивый и грустный полковник сидел среди зарослей асфоделий и разглядывал серую пустоту за рекой.
      6
      Господь расхаживал по кабинету и, заложив руки за спину, сосредоточенно насвистывал полюбившийся ему земной марш "Когда святые идут на небеса". Миссия полковника Двигуна, отправленного в Ад под видом демона, тревожила Бога. Многое зависело от расторопности земного прохиндея. Жизнь в Аду оставалась загадкой для Бога. Ревниво сторожил свои тайны Сатана. Помнится, как выступал он против опубликования "Божественной комедии". Цензорам мешки с золотом предлагал, рукопись у Данте Алигьери выкрасть пытался. Вергилия на рудники сослал. М-да... Вот и пришлось к нему аса политического сыска посылать, расторопного человечка, о благе своем не забывающего.
      И должен был этот расторопный человечек ответить на важный вопрос: действительно ли Сатана, ничему не научившись за истекшую вечность, планирует заговор против него. Бога, а если и в самом деле планирует, то какими силами для задуманного комплота располагает и каким образом поганые замыслы свои в жизнь намеревается воплотить?
      Пока полковник, которому было обещано за выполнение задания звание святого, молчал.
      Бог остановился, задумчиво оглядывая Эдем.
      Неподалеку от трона бичевался старец Евлампий. Схимничеством и подвижничеством, просидев сорок лет на акридах, Евлампий получил право на райское блаженство. Но длительный срок подвижничества отрицательно сказался на старце. Психика его не выдержала и теперь вместо того, чтобы вкушать прелести жизни в Эдеме, старец постоянно постился и бичевал себя тайно пронесенной в рай волосяной веревкой.
      На зеленой лужайке расположился райский исполнительный комитет в лице Троицы. Каждого из них Бог в свое время создавал для решения определенных задач, а после выполнения предоставил созданные ипостаси самим себе. Троица тут же объединилась, объявила себя райисполкомом и всюду подчеркивала, что является ипостасями Бога Единого. Бог смотрел на деяния Троицы сквозь пальцы. Пусть забавляются! Но в последнее время поведение Троицы стало его смущать. Не доверял Господь декларативному и склонному к демагогии Сыну, не верил медленно спивающемуся Духу, с осторожностью относился к неразборчивому в любовных связях Голубю. Господь даже приказал Гавриилу приглядывать за ипостасями. Береженого Бога Бог бережет!
      Архангела Гавриила Господь увидел издалека. Блистал Гавриил доспехами и улыбкой.
      - Ну? - нетерпеливо подался ему навстречу Господь.
      - Прошел! - выдохнул Гавриил. - Прошел он, Господи! С первой попытки прошел!
      Господь осенил архангела Благодатью.
      - Да Я и не сомневался в этом прохиндее, - небрежно заметил он.
      7
      Многоярусная казарма для чертей и демонов низших рангов была похожа на Содом, Общение с грешниками не делало обитателей Ада более добродетельными. Повсюду валялись бутылки из-под спиртных напитков, среди которых преобладали пузатые емкости "Адской святости". Глянцево блестели кучки порнографического хлама.
      Два молодых развязных черта издевались над уборщиком из грешных душ. Тот пытался мыть полы, но черти этому препятствовали, раз за разом опрокидывая ведро с водой, а когда грешник наклонялся, чтобы собрать воду с пола тряпкой, черти, обидно хихикая, поддавали ему копытами в выставленный и откляченный зад.
      Толстый каптенармус изучил предписание и показал бывшему полковнику его место. Он даже помог освободить тумбочку от скопившегося в ней хлама.
      - Доложишься демону Круга, - сказал он. Полковник Двигун подобострастно скалил клыки, поджимал хвост и всем своим видом показывал, что со служебной дисциплиной он знаком не понаслышке.
      - Зовут-то тебя как? - почти душевно поинтересовался каптенармус.
      - Смоляк, - назвал фамилию своего бывшего сослуживца Сергей Степанович.
      - Смоляк? - Каптенармус подмигнул новому товарищу и боднул воздух. - Из бывших котельных, что ли? Проштрафился, братила? Да ты не тушуйся - дело обычное и поправимое. Тут многие из бывших. В преферанс играешь?
      Играл ли полковник Двигун в преферанс? Странный вопрос - это все равно что спросить, не выпивают ли сотрудники госбезопасности. Разумеется, Сергей Степанович играл в преферанс. Он и в кинга играл, и в секу, и в двадцать одно, и подкидным дураком в хорошей компании не брезговал.
      - Вот и славно, - благодушно сказал рыжий каптенармус, почесывая шерсть на ляжке. - У нас тут компашка неплохая подобралась. Вечерами мы на пятом ярусе собираемся. В каптерке у Длиннорыла. Он, браток, тоже из бывших. Как говорится, из князей - в грязи... Да ты сам увидишь. Отменный чертила!
      Бывший полковник госбезопасности, а ныне демон-охранитель 2-го разряда, призванный к строевой службе в Аду, с удовлетворением отметил, что пока внедрение осуществляется успешно, вот он и приятелем, кажется, обзавелся, в компанию его приглашают. А в хорошей компании да за коньячком у многих языки развязываются.
      В том, что картежники преисподней коньяком за игрой не брезгуют, новоявленный демон Смоляк ни капельки не сомневался. Кто же будет всухую шлепать картами о стол? Карты без выпивки - как женщина с огурцом, обман сплошной, а не удовольствие!
      8
      Иуда долго обнимался с ипостасями, особенно усердно тиская когда-то преданного им Сына. Тот прижимал к груди рыжую голову предателя, забрасывая Иуду бессвязными расспросами:
      - Наши-то как? Киаифу давно видел? А Понтия? Он как себя чувствует? А Мария, Мария-то там как? Иуда степенно поцеловал его в щеку.
      - Как себя в котле чувствовать можно? - рассудительно сказал он. Мучаются, естественно. Дни в покаяниях проводят. Тебе вот привет передавали. Сам-то ты как?
      Сын помрачнел, опасливо огляделся и склонился к уху своего бывшего апостола.
      - Как себя здесь чувствовать можно? - вздохнул он. - Вино по талонам, на все разрешения необходимы. Хламиды и хитоны раз в год выдают. - Он снова вздохнул и признался: - Очень я, брат, по Марии скучаю...
      - Поцелуй тебе передавала, - сообщил Иуда, помялся немного и спросил: На меня не сердишься?
      Сын Божий печально усмехнулся.
      - А чего мне на тебя сердиться? Сам ведь не раз говорил: не судите и не судимы будете. Да и не ты все это затеял, понимаю, что по нужде поступал.
      - Спасибо, - со слезою в глазах поблагодарил Иуда. - А то у меня на душе почти две тысячи лет паршиво было. Веришь, глаз из котла показывать не хотел.
      - А говорили, что ты в центре Коцита в пасти у самого Сатаны...
      - Кто говорил-то?
      - Да Данте, который, значит, Алигьери.
      - Ну, значит, приврал. Ты же знаешь, темнейший князь мухи не обидит. Да и брезгливый он. Разве такой станет что-то в пасти держать? Он тебе привет передавал. Догадываешься, о чем речь?
      Сын Божий многозначительно прикрыл глаза.
      - Все-таки решился?
      - Потом расскажу. - Иуда придвинул к собеседнику дорожную сумку с наклейками Чистилища. - Хлебушка тебе передал.
      Сын Божий сел, достал из сумки батон белого хлеба, разломил его и обнаружил в хлебе бутылку, обернутую пергаментом. Пергамент он торопливо спрятал за пазуху, бутылку положил за себя.
      - Наших позвать надо, - сказал он.
      - Петра не зови, - опасливо сказал Иуда. - Злой он. Тогда в саду никто и опомниться не успел, а он ухо рабу первосвященника Малха отрубил. И меня он не любит. Все знает, а не любит. И ненадежен он, Изя. Помнишь, как трижды за ночь от тебя отрекся?
      Иуда вздохнул.
      - Эх, доля! Я сделал все, как сказано было, а меня за то в Ад и клеймо предателя на все времена, он, гаденыш, трижды за ночь отрекся, а ему - ключи от райских врат. Где справедливость, равви?
      - Так задумано было, - сказал Сын Божий. - И ты Петра не замай. Я ему верю. Он только с виду колеблющийся, а в душе ведь истинный камень!
      - Поступай как знаешь, - проворчал кариотянин. - Только предупреди, чтобы не лез он ко мне со своими претензиями.
      - Хлеба много привез? - сменил тему Сын Божий.
      - Двенадцать батонов. Как раз на Тайную вечерю!
      - Сам знаешь, апостолам твои двенадцать батонов как слону дробинка, хмыкнул учитель.
      - Это тебе не красное милетское, - возразил кариотянин. - Пшеничный, неразбавленный...
      - Дидима жалко, - вздохнул Сын Божий. - Он же ничего, кроме виноградных вин, не употребляет.
      - Это для души, - упрямо возразил посланник Ада. - А спирт для дела!
      - Да, - словно о чем-то незначительном вспомнила ипостась. - Слушок прошел. Говорят, что папаша кого-то в Ад отправил. Говорят, мужик этот настоящий профессионал!
      - Это хорошо, что ты мне сказал, - отозвался Иуда. - Найдем мы этого разведчика. Наши весь Ад на уши поставят, но того, кто нужен, найдут. Сейчас соглядатаи ни к чему.
      Сын Божий внимательно оглядел своего бывшего апостола.
      - Огрубел ты там, Иуда, - подметил он. - Тверже стал, стержень в тебе появился.
      - Так ведь со дня смерти по полной программе в Аду гоняли, - поежился собеседник. - Котел, смола, гвозди, олово расплавленное, сера... Лучше не вспоминать!
      9
      В каптерке у Длиннорыла было уютно, и даже Железная Дева, стоявшая в углу в окружении разнообразных пыточных приспособлений, не портила этого ощущения. К Деве и иным приспособлениям, вроде испанского сапога демон Смоляк отнесся с практичностью бывшего сотрудника госбезопасности.
      Сегодня было скучно. Компании не получилось, и Длиннорыл со Смоляком пили коньяк. Расписывать вдвоем пульку - все равно что играть в бильярд одному. Нет в такой игре никакого азарта.
      Длиннорыл был настроен поговорить.
      Был он безобразно лохмат, и кисточка хвоста у него неухоженной была, а копыта были сбитые и безо всякой лакировки. Даже не верилось, что совсем недавно он занимался дипломатией и только волею обстоятельств опустился на адское дно. Казалось, что он в этой обстановке родился и жил вечно. Но рассуждал он классически трезво, и в формулировках его чеканных сразу чувствовалась выучка.
      С осторожностью и дальновидностью оперативного работника демон Смоляк направлял беседу. Осторожно намекнул он на возможность райского блаженства, пытаясь прощупать падшего демона на предмет возможной вербовки. Полномочий на то ему никто не давал, но демон Смоляк резонно полагал, что победителей и здесь никто не судит.
      - Райское блаженство! - Длиннорыл фыркнул в стакан и макнул в коньяк рыло. - Ты мне, Смоляк, всех ихних гурий и праведниц посули, я распятие целовать стану, воду святую выпью, а в рай не пойду!
      - Что так? - с показным равнодушием спросил Смоляк, пытаясь наколоть на вилку скользкий соленый грибок.
      - У них же там сплошной учет! - Длиннорыл хлебнул коньячку, красные глазки его привычно увлажнились и заблестели. - Даже формулировка такая есть, мол. Рай - это учет и контроль. Ты думаешь, что у них, скажем, захотел гурию, иди и пользуйся? Вот тебе! - Длиннорыл сложил когтистую лапу в непослушный кукиш. - У них, браток, на гурий талоны, на амброзию и нектар талоны... А ведь моча, Смоляк, никакой крепости, сам пробовал... На арфы у них списочная очередь, хитоны раз в год выдают. Коньяк пить - грех, водочка и самогон - вообще подсудное дело. Застукают, тут же в Чистилище отправят, херувимам на воспитание. Ты, Смоляк, в Раю не был, а мне приходилось, когда я в демонах внешних сношений служил. А собрания ихние? - Длиннорыла скривило. - Не хочешь идти на собрание, так заставят! Шесть часов в сутки у них распевание псалмов и гимнов. Распевание, говорю, а не распивание! Славословиями приходится заниматься, а то ведь в нелояльности уличить могут. Не-ет. - Длиннорыл погрозил пальцем, плеснул себе в стакан и ткнулся и пряную жидкость розовым мокрым пятачком. - Ихняя жизнь не для чертей. Мы черти простые, а там за карты - в Чистилище, за журнальчики невинные, - он ткнул лапой в порнографический хлам, - в Чистилище! Ляпнешь что-нибудь про... нимбоносца... вообще хана
      Длиннорыл откровенничал. Новоявленному демону любопытно было слушать откровения старого черта, а контрразведчик, еще живущий в нем, морщился - не о том, не о том беседа шла! И все прикидывала гэбэшная душа демона, как ей направить разговор в нужное русло.
      Длиннорыл еще больше понизил голос.
      - Этот... с нимбом... думаешь, он сам безгрешный? Во! - Кукиш снова ткнулся в рыло демона Смоляка. - Этот его голубок, так он и не голубь даже, а истинный бык-производитель, только с крылышками. Кого он только матерью не объявлял, а сам лишит бабу невинности и фр-р-р... - Длиннорыл неопределенно махнул лапой, - ворковать о непорочном зачатии. И кровушка на нем, гадом буду. Помню, один поэт о нем всю правду узнал и поэму правдивую написал...
      - Что за поэт?
      Длиннорыл задумался.
      - Не помню, - признался он. - Курчавенький такой, смуглый. Предок у него еще из эфиопов был, а поэма "Гаврилиада" называлась. А вот как зовут... - Длиннорыл опять задумался, потом безнадежно махнул рукой. - В общем, когда этот узнал, поэта смугленького под пулю по его указанию подставили. Этот, который поэта замочил, у нас посмертное отбывает. Данко его фамилия. А сам он блондин. Такие вот, брат, дела!
      - А наш? - провел очередную разведку Смоляк.
      - Наш... - Длиннорыл положил мохнатую лапу на плечо товарища. - Ты, Смоляк, случаем, не стукач?
      - Нет, - чистосердечно и почти правдиво ответил за демона полковник Двигун. За годы службы в ГБ полковник вербовал не одного информатора, но сам ни на кого не работал. Разве что начальству докладывал о грехах сослуживцев. Но это он совершал по долгу службы, а потому подобные действия к стукачеству он не относил.
      - Я тебе так скажу. - Длиннорыл пьяно покачнулся. Чеканность первоначальных формулировок исчезла, перед полковником сидел быстро пьянеющий алкаш, каких Сергей Степанович немало повидал в московских забегаловках. - Все они одним миром мазаны. Кто он, наш-то? Падший Ангел, понял? Ан-гел! Бог его попер, когда они во взглядах на эволюцию не сошлись. А потом, конечно, Мария... Баба, я тебе скажу, не для плотника, конечно, Поначалу ей тот мозги непорочным зачатием пудрил, голубка своего подсылал. А наш, он попроще действовал, он женщин получше знал, еще с Евой Адаму рога наставлял! М-да... Говорят, этот самый Сын, он нашему сын, а тому, значит, как и Иосифу, - пасынок...
      Длиннорыл снова прильнул к стакану.
      - Эх, братан, - прохрипел он. - Мне такие тайны ведомы, что меня давно уже могли того... Например, спящему в ухо святой воды капнуть, или еще каким способом... Веришь?