Азартные игры высшего порядка

— А что нам мешает поехать в город? — перебила Чарли. — У вампиров есть одно слабое место…

Договорить она не успела: профессор, лежавший себе до этого мирно в углу, одним махом прямо с пола кинулся на Лобстера, сидевшего к нему всего ближе и к тому же спиной. Лобстер и охнуть не успел, как вампир, схватив его сзади за плечи, запустил ему в шею оба своих клыка, к несчастью, уцелевших после знакомства с бутылкой. Лобстер, завопив от боли и неожиданности, как-то извернулся и треснул старичка-вампира еще раз той же бутылкой, но только по темечку, после чего она наконец разбилась. Оба, нападавший и жертва, рухнули на пол и продолжали еще там возиться, когда к ним подскочил Ларри, а за ним и остальные, и стали их растаскивать, а вернее, отрывать профессора от вожделенной Лобстеровой шеи, что оказалось не так легко, но в конце концов удалось. Орудуя обломком слеги, как палкой, Ларри загнал старичка обратно в угол. Вид профессора был жалок и неприятен до омерзения; куда делся аристократический старец, представший им при знакомстве? С трудом верилось, что он и есть это трясущееся существо, забившееся в самый темный угол — с окровавленным теменем и ртом, перемазанным в крови, мокрое от коньяка, совершенно обезумевшее от вида и вкуса живой крови. Пока Чарли хлопотала над Лобстером, Ларри, белый от гнева, подступился к профессору, с силой уткнув ему в грудь острие слеги. Мальчишка тоже подскочил и стал выглядывать у Ларри из-за спины.

— Ах ты, гнус поганый! — зарычал Ларри, ощерившись так, что сам немногим отличался от вампира. — Народ мне портить?! Кровь нашу пить?! Да я из тебя, пиявка ты зубастая, сейчас знаешь что сделаю?! Шашлык!!!

Профессор под влиянием угрозы немного пришел в себя, по крайней мере в глазах появился проблеск смысла.

— Я вас предупреждал!.. — захрипел он, слегка шепелявя из-за выбитых передних зубов. — Просил вас, чтобы уходили, говорил, что это добром не кончится!.. Сам рассказал вам все! — Голос его постепенно приобретал раздраженные нотки. — Объяснил по-человечески, что я себя не контролирую!

— До сих пор ты неплохо себя контролировал. Потому что трусил.

— Я — жертва обстоятельств!

В это время Лобстер, сидя на полу, трогал шею сбоку в месте укуса — артерия находилась ниже, но кровь из двух маленьких ранок текла обильно.

Ларри окончательно взъерепенился:

— Это, жертва катаклизма, ты называешь объяснить по-человечески?!

Чарли, сидевшая на корточках рядом с Лобстером, лихорадочно копалась в своей сумке, наконец приложила ему к шее небольшую белую тряпку — вроде бы что-то из нижнего белья. Обернувшись, сказала:

— Ларри, не надо.

— Не надо?! Да он же вас всех тут перекусает! Ты же будешь следующей! Или вот он! — Ларри ткнул пальцем в Ника.

— Его можно просто запереть, — резонно заметила Чарли.

— В буфете! С тараканом! — просиял Ник. — У меня ключ есть! — Порывшись в кармане, он продемонстрировал всем маленький ключик.

— В буфете им вдвоем с тараканом будет тесно, — наставительно сказала Чарли. — Есть же в доме какой-нибудь чулан?..

Ларри, казалось, колебался. Между тем профессор окончательно пришел в себя, потрогал кончиками пальцев приставленный к его груди кол, осознал наконец свое бедственное положение и, похоже, всерьез испугался.

— Это беззаконие! Самосуд! Вы не имеете права! Я только-только получил новую жизнь, такие возможности, перспективы, моя работа!..

— Он тоже теперь станет вампиром? — спросил Ларри, кивнув на Лобстера. Профессор, сглотнув, кивнул. — Скоро?

— В течение полутора-двух суток… В крови большое содержание алкоголя, адреналин, так что может долго продержаться… — Ларри нажал сильнее, и профессор заторопился: — Признаю, что был не прав, но поймите же наконец — я не владел собой! — Ларри жал. — Клянусь, этого больше не повторится! Я никого не буду кусать! — Ларри жал. — Я расскажу, как вам можно попасть в город, отдам карту, а потом можете запереть меня в чулане, вот ключи!

— Карта — это хорошо, — одобрил Ларри, не ослабляя, однако, нажима. — Но для начала скажи, к каким чертям твой «Додж» унес моего парня? — Хоть Ларри и не особо жаловал Криса, но команда есть команда, а Ларри, как-никак, был ее лидером.

Тут старик поклялся страшной клятвой, дав зуб и даже оба своих рабочих зуба, что не знает, как такое могло произойти, и что сам был немало удивлен поведением флаера: тот, оказывается, попросту не мог самостоятельно взлететь, поскольку не имел программного блока. Единственным объяснением профессор полагал проделки внука, начинившего тайком дедушкин «драндулет» какой-то хитрой электроникой. Пришлось поверить ему на слово.

Ларри отступил, и они все вместе, в том числе и укушенный Лобстер, проследовали в кабинет, где профессор извлек из ящика стола небольшой пластиковый квадратик — то, что он назвал «картой». Профессор провел пальцем по краю, квадратик развернулся: это и впрямь была карта довольно большого участка земной поверхности с обозначениями названий рек, городов и селений, выполненная в довольно оригинальной старинной манере. Ларри сей документ заинтересовал всерьез только по мере рассказа профессора о том, как эта карта появилась таинственным образом в запертом ящике его стола, где профессор ее обнаружил, изучил и открыл в ней ряд загадочных свойств… Гости уже и сами заметили в карте кое-что любопытное: по мере вглядывания на ней становились видны дома, деревья и прочие мелкие детали ландшафта; немного напрягши зрение, можно было сосчитать даже цветы на главной клумбе в городском парке. Карта давала возможность без труда путешествовать, оставалось только найти общий язык с коренным населением данной местности — сплошь, надо понимать, вампирами. Ларри повертел карту так и сяк, наконец нечаянным движением пальцев сложил ее в квадратик, как ни в чем не бывало спрятал в нагрудный карман и спросил:

— Ну и как-же нам среди вас путешествовать? Старик в это время протирал белым платочком от крови рот и лысину. Хмуро зыркнув исподлобья, ответил:

— Спросите у вашей девушки: она, по-моему, уже догадалась.

Все вопросительно обернулись к Чарли.

— Днем, — сказала она.

Ларри хлопнул себя по лбу. Решение действительно оказалось элементарным. Лобстер вымученно улыбнулся — на него никто старался не смотреть. Ник произнес важно:

— А я еще раньше ее догадался. Только никому не сказал.

Профессор, сделавший свое черное дело и откупившийся, был теперь среди них как инородное тело. Ларри велел ему идти в чулан, разрешив взять с собой со стола початую бутылку с кровью, и сам пошел следом, ворча по дороге, что надо бы продырявить кое-кому его вурдалачью шкуру, набить ее чесноком и поставить у входа заместо чучела, да руки пачкать неохота. Продолжая в том же роде, он осмотрел чулан, набитый всяким хламом, убедился, что других выходов в нем нет, запер там понурого, окончательно сломленного профессора и вернулся к своим, расположившимся на сей раз в гостиной: здесь имелось несколько диванов, на которых все и разлеглись, даже для Ларри диван остался. Он предпочел бы уединиться с Чарли в индивидуальной спальне, но лучше было спать всем вместе из соображений безопасности. Похоже, что такое положение грозило затянуться надолго. К тому же и Лобстеру теперь нельзя было доверять. Надежнее всего было бы и его где-нибудь запереть, но Ларри посоветовал ему пока приготовить для себя заранее вместо коньяка пару бутылей с искусственной кровью и велел немедленно сообщить, как только его на нее потянет. Лобстер клятвенно заверил, что скорее перегрызет сам себе вены, чем укусит кого-нибудь из товарищей.

Наконец Ларри повалился на диван и заговорил устало:

— Значит, на завтра у нас план такой: конфискуем у профессора машину, берем адрес внука и едем в город — чем черт не шутит, может, наш писатель там еще цел. А если и покусан, то все равно стоит его отыскать: наверняка он что-нибудь разведал, Крис — парень въедливый. И парализатор при нем… — Ларри встрепенулся. — Да! Ник… Нет, лучше ты, Чар, сходи закрой входную дверь. Лобстер, подежурь пару часов, пока еще здоровый, потом меня разбудишь.

Остаток ночи прошел на удивление спокойно. Лобстер, а затем и Ларри дежурили напрасно — никто не стучал в двери, не ломился в окна: видно, все здешние мертвецы эмигрировали в город, и здесь теперь был поистине тихий райский уголок, приют одинокого вампира, мечтающего потрясти мир научным трудом, посвященным последней глобальной катастрофе, и без того поставившей этот мир на уши.

Утром после завтрака Ларри заглянул в чулан, проверить, не сбежал ли хозяин, и спросить у него городской адрес. Профессор оказался на месте: он спал, завернувшись с головой в кусок старой парусины, словно в саван. Ларри совсем упустил вчера из виду, что профессор поутру уснет мертвым сном, как и полагается вампиру. Теперь предстояло разыскивать адрес в его кабинете среди бумаг. (Пропади они пропадом, эти бумаги!) Надо было поискать в доме телеком. Впрочем, где ты теперь, информационная сеть?

Оставив дверь чулана открытой, поскольку вечером отпереть профессора (пропади он пропадом вместе со своими бумагами!) будет уже некому, Ларри для начала вернулся к остальным в столовую и разложил на столе карту. Вся команда включая Ника, с интересом к ней склонилась. Для начала они нашли Дербянск, оставалось только выяснить собственное местоположение на карте. Задача представлялась трудновыполнимой — никто понятия не имел о названии искомой местности. Как вдруг на карте неподалеку от Дербянска обнаружилась какая-то мерцающая искорка, вроде прилипшей карнавальной блестки — Ник заметил ее первым и обратил внимание остальных громким вопросом, сопровождаемым тыканьем пальца:

— А это, вот тут вот, что это за светочка? Убрав его палец и вглядевшись в «светочку» попристальней, они увидели дом, стоящий в лесу, очень похожий на тот, что предстал им этой ночью в свете луны. Неподалеку от дома нашлось и кладбище (главное, знать, что искать!) — ряды покосившихся крестиков и надгробных плит. Ларри даже показалось, что он видит под крестами разрытые могилы, а плиты немного сдвинуты. Тряхнув головой, он прочел название ближайшего к «светочке» поселка, отпечатанное мелким шрифтом, — «Распады» (час от часу не легче!). Затем отыскал шоссе, ведущее отсюда к городу, и заметил железнодорожную ветку, проходящую вблизи от дома. Теперь оставалось только выяснить адрес в Дербянске.

Ларри убрал карту и собирался уже подняться из-за стола, когда с улицы донесся звук: это был сильно приглушенный, но все же, без сомнения, рокот мотора подъезжающего автомобиля. Первой общей мыслью было, что это прибыло профессорское семейство, решившее, к примеру, провести уик-энд на даче. Но такое знаменательное событие могло произойти только ночью.

Вся команда бросилась в прихожую и приникла к окнам — отсюда открывался вид на ворота. На. полпути от ворот к дому стояла машина — темно-синий «Понтиак-гранд», определил Ларри еще прежде, чем передняя дверца открылась и из нее вышла женщина. Рыжая. В оранжевой майке на бретельках и обтягивающих ярко-зеленых штанах. Тут же открылась вторая дверца, и появилась еще одна женщина — блондинка в фиолетовом мини-платьице. За третьей дверцей также оказалась женщина — черноволосая, но эта не вышла, а только наполовину высунулась из машины, выставив ногу на дорогу. Девушки были красивые, стройные, пожалуй, рыжая чуть полновата. Они немного постояли, глядя на дом, потом стали что-то между собой обсуждать, надо думать — стоит ли им входить и насколько это может быть опасно.

— Разноцветные!.. — шепотом восхитился Ник. Чарли молча скривила губы.

— Значит, так, — сказал Ларри. — Я сейчас выйду и поговорю с ними. Вы ждите здесь.

— Может быть, лучше мне попробовать?.. — спросила Чарли, думая при этом вовсе не о женском взаимопонимании, что очень и очень спорно, а о том, что на случай опасности у нее есть хлитс, в то время как Ларри придется рассчитывать только на свое мужское превосходство в силе, сводимое на нет количеством противника. Ларри в ответ только взглянул снисходительно — расслабься, мол, крошка, с кем, с кем, а с женщинами, пусть даже и с разноцветными, я уж как-нибудь найду общий язык. И вышел, прикрыв за собой дверь. Увидев его, троица мгновенно прекратила спорить, в машину они не полезли, но две первые отступили за открытые дверцы и стали ждать его приближения. Он подошел, остановился в двух шагах перед машиной и заговорил — видимо, что-то спросил. Ему ответили — говорила рыжая, — и между ними завязался оживленный разговор, видимо, это и впрямь были нормальные люди: то ли остатки уцелевшего от заразы населения, а может быть, такие же странники, друзья по несчастью, путешествующие «прямлазом».

Все это они ожидали узнать от Ларри, который вскоре вернулся, почему-то не пригласив гостей в дом. Ничего не объясняя, он сразу обратился к Чарли:

— Чар, где твоя сумка? Давай, тащи ее сюда!

— Зачем?..

— Давай! Надо!

Чарли принесла сумку со шмотками и молча отдала. Ларри взял сумку и вновь вышел, хлопнув дверью. Лобстер ему вслед только горестно вздохнул — дескать, начальник, что с него взять? Ник прилип к окну, Чарли с Лобстером к нему присоединились. И увидели следующее: вернувшись к машине, Ларри сел в нее на водительское место, рыжая, обойдя капот, уселась с ним рядом, блондинка забралась назад — к брюнетке, дверцы захлопнулись, машина тронулась с места, развернулась перед крыльцом и… уехала. Да, вот так просто взяла и уехала вместе с Ларри, со всеми с таким трудом добытыми шмотками и, кстати, вместе с картой местности, добытой с не меньшим трудом.

Они еще немного постояли в прихожей, глазея на распахнутые ворота, потом вернулись в гостиную. Ник спросил:

— Чар, а почему он уехал с этими тетками?

Чарли молчала. Тогда, прокашлявшись, заговорил Лобстер:

— Кататься поехал, ясное дело. — И, глянув с сочувствием на Чарли, добавил: — Погуляет и вернется…

— А почему он нас не взял?

— Замаялся, видать, с нами… — ответил Лобстер, трогая шею в месте вампирьего укуса. Потом искательно потер свои колени: без бутылки ему явно некуда было деть руки. — Ну, ничего, мы и тут посидим, подождем его, щас чего-нибудь выпьем… — И он начал вставать с дивана.

— Нет, — спокойно произнесла Чарли, поднимая голову. — Не будем мы его ждать.

Лобстер от неожиданности обратно сел.

— Так куда ж мы без него…

— У профессора еще есть машина.

Ник, просияв, вскочил:

— Мы их догоним!

— Догоним и перегоним. — Чарли встала. — Лобстер, идите с Ником в нижний гараж, найдите машину. Ждите там, я скоро.

Лобстер и слова возразить не успел, как она уже вышла в «проходную» и хлопнула там дверью.

Чарли пошла в кабинет профессора, рассчитывая найти там его городской адрес. Не то чтобы она всерьез надеялась спасти Криса, просто необходимо было что-то делать, куда-то мчаться, чтобы забыть, наплевать, отвлечься от своего, больного, чего стоят все эти древние человеческие игры в любовь и в предательство, все ее сердечные обиды в большой чужой Игре, где люди со всеми своими страстями и страстишками даже не участники, а так — игрушки или пешки, словом, вспомогательный материал. Там, в сторожке на болоте, маленькое собрание пешек решило положить этому конец, и что в результате? Успев только начать, они уже разбросаны, деморализованы, смяты — разгромлены шутя, словно муравьи, выступившие в чистом поле против трактора. Единственное, на что их пока хватило, — это выжить и, значит, остаться в Игре, с правом выбора — принять ее правила или пробовать дальше с ней бороться. В выборе Чарли не колебалась ни секунды, а если начать вербовать сторонников, то можно будет считать, что муравьи забрались в трактор, и даже если они не смогут испортить механизм, то им вполне по силам заесть тракториста.

На столе у профессора царил творческий беспорядок. Чарли в своих поисках его только усугубила, потом перешла на ящики, где обнаружилась полная свалка. В первом — барахольная, во втором — писчебумажная, зато свалка в третьем ящике состояла в основном из пластиковых визиток профессора истории и обществоведения Леонарда Кукола. Взяв визитку и счет с городским адресом, Чарли собиралась уже покинуть кабинет, чтобы идти в гараж, как вдруг ее слуха достиг отдаленный звук мотора — во второй раз за сегодняшнее утро. Не сомневаясь, что это Ларри вернулся со своей «прогулки», удивляясь только, что слишком быстро, она вышла в «проходную», открыла нужную дверь и стала почти бегом спускаться по винтовой лестнице. Все ее мысли об объединении всех муравьев в борьбе с трактором как ветром сдуло. До него ей больше нет дела, хоть он ее и спас, спасибо ему за это большое, а теперь пусть катится к черту!

Тут она натолкнулась на Ника, поднимавшегося, оказывается, по лестнице ей навстречу.

— В чем дело? Где Лобстер? Машину нашли? — В этом месте Ник кивнул. — Так пошли скорее! — Взгляд Ника стал обиженным, уголки рта поползли вниз: вот-вот разревется. Она присела перед ним на корточки: — Что случилось, Ники? Ну же!

— Лобстер уехал, — сказал Ник и начал всхлипывать. — Без меня-а-а…

— Как уехал?.. Погоди, Ники! Да не плачь же!

— На машине. Од-и-ин…

Чарли вспомнила историю вчерашнего исчезновения Криса. Потом Ларри сбежал с «разноцветными». А теперь вот и Лобстер уехал… Все от нее разбежались. И она опять одна. Почти как тогда, в космосе. Только с малым дитем на руках. Что ж, вполне житейская ситуация.

Где-то глубоко внутри лопнула с тоскливым звоном струна — наверное, последняя. На душе стало пусто и совсем-совсем черно — ни боли, ни даже желания заплакать. «Я ничего не могу, у меня ничего нет, и самой меня давно нет — погибла при аварии „Ковчега“. А теперь прохожу все круги ада». Впервые точка зрения Лобстера показалась ей не лишенной смысла, по крайней мере наиболее близкой к истине. Куда спешить, зачем суетиться и искать на свою голову проблемы, раз ты и так в аду? Сиди себе на месте и жди. И неприятности очень скоро сами тебя отыщут.

Ник, кажется, готовился не на шутку разреветься. Его ведь тоже бросили, а он-то, как пить дать, полагал себя пупом земли.

— Не плачь, Ники, я же с тобой! И я тебя не брошу. Ну, скажи, чего ты хочешь?

— Кататься, — выдавил Ник между всхлипами.

— А еще чего?

Ник перестал всхлипывать и немного подумал:

— Мороженого.

— Пошли!

Она привела его на кухню, открыла холодильник и выложила перед ним на столик брикет. Пусть хоть у кого-то в этом аду будет свой маленький рай. Потом пошла в гостиную и уселась на диван в ожидании дальнейших неприятностей. Вампиры, монстры, птеродактили, черные собаки, старые упыри — что там еще в запасе, запускайте прямо сейчас, можно парами или всем скопом — все уже пополам! Лишь бы не люди.

Мимо бесшумно прошел человек и сел на диван напротив.

Чему удивляться? Ад он и есть ад.

— Здравствуй.

Сердце прыгнуло и сжалось, потом стало медленно разжиматься. А она думала, что ей уже все нипочем.

В белой рубашке, при галстуке-селедке, в черных штанах и начищенных до блеска ботинках, он сидел напротив и молча глядел на нее. Не доверяя глазам, полагая, что это еще, может быть, призрак (в аду?..) или галлюцинация, она произнесла первое, что пришло на ум:

— Это твоя униформа?..

Он мельком взглянул на себя и вновь на Чарли. Взгляд режущий, как и раньше. Холодный.

— Я к вам по делу. Ник с тобой?

Чарли, зажмурившись, потерла лоб. Отняла руку — Леха не исчез. Не потому ли, что был настоящим? Спасся и действительно нашел ее?.. Чарли на всякий случай переспросила:

— По делу?..

— С официальным предложением от Лидера. Ему нужен Ключ. Он предлагает меновую сделку и хочет знать ваши условия. В мои обязанности входит предупредить вас, хотя это и так очевидно, что ничего равноценного в обмен он предложить не может.

Вот и встретились. Обещал ведь, что найдет, и нашел. Что значит человек слова! Подаривший ей единственную защиту, спасший ее от смерти и сам погибший из-за нее парень, которого она часто поминала перед сном вместо бога. Как же она раньше не поняла!..

Глаза Чарли сощурились по-кошачьи.

— Так ты из «этих»?

Он, очевидно, понял, кого она имеет в виду под «этими», вздохнул — глубоко, устало.

— Нет. Я — Посредник.

— Между кем и кем?

Дернул плечом:

— Между всеми. — Он указал на ее руку. — Или ты до сих пор считаешь, что это сенсор?..

Чарли приподняла руку:

— Где же ты его взял?

— Где взял, там уже нет. Сейчас я посредничаю в основном между Лидерами.

— Лидерами чего?

Он словно не услышал вопроса.

— Вам, к сожалению, далеко до лидерства. Очень далеко. Боюсь, что вы одна из самых слабых партий. Хотя не огорчайся: есть и хуже, как это ни странно. Вам не повезло с Игроком, но дело не в этом…

— С Игроком?

Слово, угаданное ими на болоте. Они были правы. Все сходится. Но радости от этого почему-то ни на грош.

Леха склонил голову и заговорил тише, глядя исподлобья:

— Беда в том, что он мал и неопытен. Хотя и чертовски удачлив.

— Чайник, — прошептала Чарли.

Глаза ее остановились на Лехе, но глядели куда-то в себя, она повторила раздельно: — Чай-Ник…

Леха, отвернувшись к окну, продолжил официальным тоном:

— Я советую согласиться на обмен. Боюсь, что вам Ключ может быть полезен только в этом качестве. Иначе вам его все равно не удержать. Ваше счастье, что предложили честный обмен. В вашем положении такая сделка будет очень выгодна.

Чарли только теперь вновь начала его слушать.

— О какой выгоде ты говоришь?..

— Вы все поймете, когда я перечислю артефакты, которые вы вправе за него потребовать.

Чарли сжала руки в замок: они предательски подрагивали.

— Почему ты говоришь все это мне?

Ник на кухне ест мороженое, договаривайся с ним.

— Потому что ты, как Партнер, имеешь совещательное право голоса и можешь подсказать ему правильный выбор. Тот, что устроит тебя.

— Потому что он — чайник?

— Потому что иначе ты можешь погибнуть.

Чарли усмехнулась с горечью:

— Значит, тебе меня жалко, решил мне помочь? Только это все напрасно, ведь у нас нет Ключа. — В этот момент в комнату вбежал всемогущий безжалостный Игрок с мороженым в руке — один из тех, кто перекроил Землю и заварил всю эту кашу — плюхнулся на диван неподалеку от Чарли и стал самозабвенно, далеко высовывая язык, облизывать мороженое. «Не может быть», — подумала Чарли, глядя на Ника. И, успокоившись внутренне на этот счет, продолжала: — Ключ в сумке, сумка у Хранителя, Хранитель во флаере, флаер улетел. Вот и вся сказка. Можешь рассказать ее своим хозяевам и этому… Лидеру.

Леха мотнул головой. Чарли узнала этот жест — не загадочного Посредника, а просто мальчишки, не согласного с тем, что ему сказали.

— Утка. Знаю. У вашего Хранителя Ключа нет. Чарли вскинула брови:

— Нет? А у Ларри?

— Служебный объект, — припечатал он так, словно этим все было сказано. И усмехнулся зло, обидно.

— Ну и что? Что, служебный объект не имеет права носить при себе Ключи? Стырил у Хранителя, положил к себе в карман и увез. В неизвестном, между прочим, направлении.

— Ничего он не увез, — устало сказал Леха. — Его самого увезли, это да. Из-за Ключа, кстати, — чтобы окончательно ослабить вашу группу, а потом без труда его получить.

Становилось все интереснее. И самое интересное — что все-таки будет, если этот Ключ вставить, куда полагается. На это они все и купились, чисто дети. Вот Леха, ну кем он был до этого самого катаклизма? Никем. И вдруг — трах-тибидох — Посредник! Крутой, всем нужный — и своим и чужим, он в этой Игре — как рыба в воде, чешет вон, как по писаному. Любит свою работу.

— Ой…

Чарли с Лехой обернулись: «инопланетный чайник», оказывается, уронил кусок мороженого на диван и теперь пребывал в замешательстве — слизывать его оттуда или не стоит?..

— С чего ты взял, что это он? — спросила Чарли, даже не понижая голоса.

— Методом исключения.

— Ах вот как? — Последние сомнения покинули Чарли. — Так почему бы тебе не обратиться со своим официальным предложением прямо к нему?

— Это необязательно. В данном случае вполне достаточно его присутствия при нашем с тобой разговоре.

— Ну хорошо. Тогда скажи, откуда всем вдруг стало известно, что у нас есть Ключ?

— Не всем. И не вдруг. Для вас эта находка была случайностью, так ведь? Чистой удачей. А другие выискивали пути, набирались мастерства, собирали артефакты и меняли их на информацию, бились над загадками и все ради того, чтобы выйти в конце концов на этот Ключ. Вышли. А Ключа-то и нет. Вы унесли. Прямо из-под носа. А уж найти вас Лидеру с таким уровнем, сама понимаешь, труда не составило.

Чарли вспомнила: громадный, как дом, черный пес с окровавленной грудью и лапами кидается на сверкающее лезвие, падает в грязь, которая его не пачкает, вскакивает и опять кидается, падает и кидается, вновь и вновь. Спросила:

— Этот твой Лидер случайно не похож на здоровенную черную собаку?

— На собаку?.. — Леха, кажется, удивился. Потом понял. — Да, это он может. Артефакты бывают разные. Вам есть из чего выбирать.

— Даже жаль, что у нас нет Ключа. — Чарли уже поняла, что он ей не верит, но что уж тут поделать? Может, оно и к лучшему. Она встала, давая понять, что разговор окончен. — Ты хороший Посредник.

Леха поднялся ей навстречу. Они оказались лицом к лицу, совсем близко — ведь они были одного роста. И так безнадежно далеко. Незримая стена давила на Чарли, ощущение становилось с каждой секундой все мучительней. А Леха все не уходил, стоял напротив, смотрел в глаза. Давление стало невыносимым, еще миг, и что-то с шелестом мелькнуло между ними — раз, другой, третий… Гибкий радужный призрак рубил разделявшую их пустоту, пытаясь уничтожить стену, которой не было, — то, что причиняло ей боль. Никто из них не вздрогнул и не отступил, ведь это был хлитс, защитник, снятый Лехой с руки и отданный ей в прежней жизни.

У Чарли задрожали губы.

— Леш…

— Так нельзя… Нельзя… Не надо… — говорил Леха, обнимая ее, гладя волосы и плечи.

Хлитс исчез за мгновение до того, как между ними не осталось пустоты — кажется, он просто искромсал ее в клочья.

— Я думала, ты умер, Леха… Я тебя искала там… В космосе.

— Все будет хорошо, все будет классно, вот увидишь… Знаешь, какая ты красивая?..

— Какая?

— На тебя нельзя смотреть долго, шалеть начинаешь…

— Тебе можно.

Это было как чудо: рухнули стены, казавшиеся непреодолимыми, и сама Игра с ее проблемами исчезла, отошла на второй план: не стало Посредника и Партнера, остались только два человека, сумевшие сломать чужие условности, просто, как и тысячелетия назад, вопреки всему дождавшиеся встречи на «планете» Земля.

— Чарли, я замерз! — Это Ник.

Они оглянулись не сразу. Ник выглядел обиженным; он и впрямь немножко побелел, так что сам стал чуть-чуть похож на мороженое. Убедившись, что его наконец заметили, он отвернулся и, демонстративно болтая ногами, объявил:

— А твой Ключ мы выкинули в болото!

— Это правда?.. — Леха глядел на Чарли. Она кивнула. Он смотрел ей в глаза. — С вами был Хранитель. Он не мог выбросить Ключ.

Чарли, вздохнув, отвернулась:

— Он выбросил.

— Зачем?

Они стояли друг против друга, и между ними вновь сгущалась ледяная стена. Все вернулось. Игра, отпустившая на мгновение, возвращала себе отвоеванные позиции.

— Какая тебе разница? Мы ведем свою игру. А ты только Посредник. — Чарли не сдержалась: — И тебе все это нравится!

Он тряхнул головой, отгоняя все эти ненужные слова, взял ее за плечо:

— Сейчас уже некогда. Слушай. Придется блефовать. У вас есть время до завтра. Скажем, так: вы решили подумать и потребовали предъявить интересующие вас артефакты. Получив их, сообщаете, что Ключа у вас нет, и даете информацию, где он находится.

— Я понятия не имею, где находится эта трясина!

— Неважно. Сектор известен, ему останется только отыскать точное место и вытащить Ключ, это все задачи выполнимые. Преследовать вас не будут — такая информация достойна любого артефакта, но на всякий случай я сам выберу такие, с которыми вас будет трудно взять.

Чарли стряхнула его руку:

— Ты воспользовался моим доверием! Мне не нужны никакие артефакты!

— Твое доверие здесь ни при чем. Информацию о Ключе выдал сам Игрок. Глупо с его стороны, согласен, но он еще маленький. Чарли! — Он словно пытался до нее докричаться. — Не психуй? Пожалуйста. Поговорим потом, завтра. Здесь не оставайтесь, уезжайте куда-нибудь: не исключено нападение, вы сейчас слишком слабы.

— Предлагаешь нам провести ночь в городе? — Чарли зло усмехнулась. — С вампирами?

— В городе, пожалуй, не стоит. — Леха воспринял ее слова вполне серьезно. — Переночуйте где-нибудь в лесу, в машине.

— А у нас все машины скрали! И флаер! — доложил Ник.

— Тогда… По грунтовке направо железнодорожная ветка. Уезжайте, все равно куда!

— А там и поезда ходят?

Леха кивнул:

— Ходят. Если все-таки попадете в город, ничего не бойтесь, там вас не укусят. Старайтесь только держаться вместе. Я вас в любом случае найду.

Он пошел к двери. Чарли направилась за ним с мыслью о том, что все равно куда он мог бы их и подбросить: сам же он на чем-то прибыл? Но, выйдя, она не увидела ни Лехи, ни его транспортного средства — только пустую дорогу, убегающую за ворота.

Глава 6

Участок 117

Злое белое колено

Пытается меня достать,

Колом колено колет вены,

Пытаясь тайну разгадать,

Зачем я…

— Кто это были? — спросил Ник, раскручивая за хвост дохлого зверька.

— Крысы. Ой! Ники, зачем ты взял?! Брось немедленно!!

Они сидели на маленькой станции, настолько живописной, что железнодорожной станцией это можно было назвать с большой натяжкой: мраморная площадка с четырьмя скамейками, перерезанная надвое рельсовой полосой. Прямо над их скамьей висела крупная надпись «РАСПАДЫ», в точности такая же красовалась через линию напротив. Кругом шумел лес.