Романы (№10) - Стархевен

Она была у Бена Зурдана.

Мантелл переживал эту мысль в своем мозгу пять часов кряду. Он понимал, что выглядит совершеннейшим дураком, что не вправе претендовать на Майру Батлер, что она, как все и вся на этой планете, принадлежит Бену Зурдану. Творец волен поступать так, как ему заблагорассудится, а люди вроде Джонни Мантелла должны довольствоваться пожертвованиями Великого Бена. Но, представляя Майру в объятиях этого громилы, он приходил в неописуемую ярость.

В восемь утра Мантелл поднялся и посмотрел на свое отражение в зеркале ванной. На него глядел лик привидения, изможденный и бескровный.

Он нашел пачку тонизирующих таблеток и разом проглотил три штуки. Три таблетки заменяли восемь часов глубокого сна.

Взвинченный Мантелл в одиночку отправился во Дворец удовольствий, чтобы скинуть напряжение, накопившееся в его нервной системе.

За неделю он нагулялся вдоволь. Для Мантелла это было не впервой.

Годы бродяжничества научили его убивать время весело и с пользой. Наконец, на седьмой день его пребывания на Стархевене в «Номер Тринадцать» позвонил Бен Зурдан. Мантелл включил видеофон и увидел властное лицо хозяина планеты. Зурдан так подался вперед, что, казалось, вот-вот вывалится из стереоэкрана.

– Пришло время взяться за работу, Джонни. У тебя была целая неделя отдыха. Этого вполне достаточно, – сказал Бен.

– Я готов начать в любую минуту, когда прикажете, – ответил Мантелл.

– Последний раз я ходил на работу более семи лет назад. Вполне достаточный отпуск для любого человека.

– Отлично! Оставайся дома, я заберу тебя сам, – в голосе Зурдана прозвучала непривычно теплая нотка.

Десять минут спустя Зурдан заехал за ним на аэрокаре, и они отправились на север, в удаленный район Стархевена. Мантелл уже знал от Майры, что хотя металлическая оболочка установлена вокруг всей планеты, заселена была только часть одного обширного континента. По существу, Стархевен представлял собой один гигантский город, укрывший около двадцати миллионов человек. После каждого всплеска иммиграции застраивался очередной участок подготовленной земли. За границами города – к югу и западу – лежали фермерские угодья, а дальше протянулись бесплодные и пустынные земли, до которых у Зурдана еще не дошли руки.

Аэрокар легко скользнул на посадку и приземлился на площадку, расположенную на крыше прямоугольного, темного, лишенного окон здания. Они находились далеко от обитаемых районов. Зурдан выпрыгнул из кабины, Мантелл – за ним.

– Именно здесь мозг и сердце Стархевена, – сказал Зурдан с нескрываемой гордостью.

Рядом открылась крышка люка. Они спустились на верхний этаж здания, и люк со скрежетом захлопнулся.

Внутри деловито сновали люди в чистых лабораторных комбинезонах. Они почтительно приветствовали Зурдана. Бен представил Мантелла как нового техника-вооруженца. Спустя столько лет слышать похвалу себе было весьма приятно.

Экскурсия началась.

– Оборона Стархевена строится на двух принципах, – говорил Зурдан, пока они продвигались по узкому туннелю, напичканному электронными детекторными устройствами. – Первый – пассивный – состоит в обеспечении защиты планеты. Вот почему я соорудил защитную металлическую оболочку.

Второй – активный и куда более важный – заключался в создании хорошего наступательного оружия. Наступательные силы, дополняющие защитную оболочку, делают оборону неприступной. Стархевен имеет лучшие энергетические орудия в мире. А когда вы примете во внимание наши защитные экраны, наши энергополя и отражающую силу самой наружной оболочки, вы поймете, почему космический патруль против нас бессилен.

Они вошли в большую комнату, заставленную блоками тихо пощелкивающего компьютера.

– Мы не оставляем им никакого шанса, – сказал громко Зурдан. – Каждый выстрел, выпущенный из наших тяжелых орудий, предварительно тщательно просчитывается. И редко бывает неудачным.

Мантелл изучал дисплей. Он сразу понял грандиозность созданной Зурданом крепости.

Под самым потолком Мантелл увидел яркие ряды счетчиков, циферблатов, шкал, и вопросительно указал на них.

– Управление энергопотоками, – пояснил Зурдан. – Когда мы окажемся под бомбардировкой, каждый ватт направленной в нас энергии, будет поглощаться нашими экранами и передаваться по силовым линиям сюда, в это здание. Накопленную таким образом энергию мы сможем использовать на благо Стархевена.

– И часто случаются бомбардировки?

– Ни одной стоящей за все годы. Космический патруль больше пижонит и задирает нос. Долгое время мы вообще не знали, куда деть наши генераторы, спасибо, нашлись свободные силы космического патруля, готовые броситься на нас, точно свора гончих. Но теперь они поумнели и совершают, как только представится случай, короткие набеги, лишь бы напомнить о себе.

Мантелл был ошеломлен. Он еще помнил дни, когда служил вооруженцем, и не мог не оценить великолепной стархевенской обороны. Она была выше всяких похвал.

– Скажи мне, Бен, – сказал Джонни. – Какой гений сумел создать подобное?

– Это был поистине гений, – ответил Зурдан. – Все увиденное тобой создал для меня Лорис Фарбер. Он работал целых три года, днем и ночью.

Может, ты когда-нибудь слышал о нем?

– Лорис Фарбер? Кажется, припоминаю. Не тот ли, что прикончил свою жену, а? Когда-то, очень давно, я читал об этом случае.

Зурдан кивнул:

– Он был блестящим кибернетиком и чересчур нервным, склочным, заносчивым человеком. Я сразу понял, чем все кончится – его погубит талант. Можешь мне поверить, что, когда я его встретил, он уже был малость тронутый.

– А что с ним сейчас?

– Однажды он увидел дух своей жены на нейтронном экране и хватил его топориком, – сказал Зурдан. – Чтобы распутать проводку, понадобилось несколько дней.

Экскурсия по зданию заняла почти три часа. Под конец Мантелл совсем вымотался. Контролируемое башней вооружение, казалось, совершенно необъятным, а давно забытые знания вооруженца с трудом возрождались в его голове. Он вспоминал увлекательнейшие часы, проведенные за конструированием защитных экранов, расчетом запутанных колонок сопротивлений и силы тока. Неужели это было семь лет назад? Кажется, что годы стерлись, слились и сразу перешли в настоящее.

Зурдан привел Мантелла в длинную комнату, полностью заставленную видеоприемниками. Она была богато убрана, как и все городские кабинеты Бена.

– Вот, – сказал Зурдан, – моя святая святых, нервный центр планеты.

Из этой комнаты я могу управлять всеми защитными экранами, могу ударить любым оружием с любой огневой позиции и с любой установки, могу послать субрадиограмму в любой мир Галактики.

Его густой бас наполнился гордостью. Он явно хвалился этой комнатой, из которой можно управлять планетой и бросить вызов всей Вселенной.

Зурдан тяжело плюхнулся в релаксационную люльку и стал тихо покачиваться вперед и назад:

– Ну ладно, Мантелл… Ты видел все, что нужно. Что ты теперь скажешь?

– Великолепно, Бен! Стархевен совершенно неприступен. Во всей Галактике нет ничего подобного.

Лицо Зурдана вдруг потемнело.

– И все же на душе у меня неспокойно, – сказал он значительно. – В нашей системе обороны появились опасные бреши… И дело становится с каждым днем все серьезней и серьезней, поскольку никто из моих лучших людей не может справиться с возникшими проблемами.

Мантелл в недоумении уставился на него:

– Бреши, изъяны? Где? Знаешь, шеф, может, я безбожно отстал, но могу поклясться, что это самая неприступная крепость, какую когда-нибудь создавал человек.

Рот Зурдана скривился в слабой усмешке, но его глаза остались мрачными и хмурыми.

– Твои суждения до какой-то степени правильны. Однако существует просчет, который при определенном стечении обстоятельств может означать конец Стархевена и всех, кто нашел на нем убежище. И этот просчет внутри системы.

– Внутри?

– Стархевен уязвим изнутри. Представь, что кто-то захватит центр управления. Он выключит экраны и преподнесет нас патрулю на серебряной тарелочке. Конечно, ему придется сначала убить меня. Несколько дней назад в казино на твоих глазах пристрелили человека, который пытался это сделать.

– Ты имеешь в виду Марчина?

– Да. Он был моим соратником и одним из первых колонистов Стархевена.

Но мы с Марчином не поладили. Я видел, как в течение долгих лет между нами назревал конфликт, но сдерживался, позволив ему нанести удар первым. Так уж вышло, что я оказался сильнее, – Бен скорбно покачал своей большой головой. – Ладно, хватит об этом! У меня есть для тебя дело, Мантелл, очень важное дело.

– Какое же? – осведомился Мантелл.

– Согласно результатам твоей психопробы, – начал Зурдан, – ты незаурядный специалист по защитным экранам. Все данные говорят о том, что ты мог бы подняться в своем мастерстве еще выше. Один раз ты упустил этот шанс, но если Хармон со своей машиной не сошел с ума, у тебя еще есть немалые возможности. Джонни, я могу дать тебе второй шанс стать главным специалистом по вооружению, к тому же ты окажешь мне большую услугу. Мы будем сражаться вместе. Я знаю – неважно откуда – о существовании заговорщиков, которые собираются меня ликвидировать.

– Ликвидировать… тебя? – недоверчиво переспросил Мантелл. – Но…

Но зачем? Кто посмеет?…

– Я не буду говорить о тех, кто хочет моей смерти. Это уж мои заботы, не твои. Но факт остается фактом. Они могут достичь своей цели прежде, чем я раскрою их и обезврежу.

– Но Марчин ведь сорвался.

– С Марчином другое дело – я все время держал его на крючке. Но теперь, скажу честно, я в постоянной опасности. О, конечно, я хорошо защищен, но не для такого случая. Так что, мой друг, я вручаю тебе лабораторию со всем ее ученым штатом и со всей ее начинкой. И помогай тебе Бог!

Правитель Стархевена сверил Мантелла пронизывающим взглядом.

– От тебя требуется только одно – сотворить невозможное. Я хочу, чтобы ты создал мне личный защитный экран, Джонни. И как можно скорее!

10

Мантелл, молча разглядывал громадного человека в релаксационной люльке, человека, который создал Стархевен. Личный защитный экран был мечтой всех правителей на любой планете Галактики. Основные принципы работы современных экранов делали их непригодными для использования человеком. Проблема оказалась слишком сложной: требовалось разработать устройство, которое выборочно блокировало бы лазерную энергию и свободно пропускало воздух. Аппарат должен быть достаточно маленьким, чтобы каким-то образом сбрасывать отведенную энергию и при этом обеспечивать непрерывный приток мощности к полю.

И даже если удастся решить эти проблемы, все равно такой экран скоро станет бесполезен. Каждое решение рождает новые проблемы. Создание эффективного портативного экрана, способного противостоять энергетическому лучевому оружию, только приведет к тому, что лазеры устареют. Тогда, возможно, возродится древнее, давно забытое огнестрельное оружие. А вот проблема: как создать экран, противостоящий ножу, пуле и яду и пропускающий пищу и воздух?

– Ну как? – спросил Зурдан.

– Да, задачка – будь здоров, вогнал гвоздь по самую шляпку, – сказал Мантелл. – Подобный экран, черт побери, на грани невозможного.

– Таким выглядело и создание Стархевена, – оборвал его Зурдан. – Но я же сделал его! Я ничего не понимаю в премудростях электроники, но я умею находить тех, кто понимает. Я нашел лучших специалистов в своем деле, и они рассмеялись мне в лицо, когда увидели черновые наброски Стархевена. Но я их не слушал. Я сказал им, что их дело строить, а мое – платить.

Неразрешимых проблем не бывает, Мантелл.

Мантелл пожал плечами:

– Я же не говорил, что отказываюсь попробовать. Просто не хочу давать обещания, пока не узнаю, как это сделать.

– Меня это вполне устраивает, – сказал Зурдан. – Ничего не обещай, просто возьмись. Я не хочу умирать, Джонни!

Мантелл уловил едва заметную дрожь в голосе Зурдана, когда тот произносил последние слова. Он начал постигать характер этого великого человека. За уверенным тоном повелителя, лежал страх перед неведомым будущим, перед смертью; как любое человеческое существо, Бен Зурдан не хотел умирать. Хозяин не желал покидать свой мир мечты, свою империю, ведь он ее придумал и он ее создал. «Что ж, – решил Мантелл, – не стоит порицать его за это».

– И еще об одном я хотел бы поговорить с тобой, Мантелл, – теперь голос Зурдана звучал твердо. – Дело касается Майры Батлер.

Мантелл сразу напрягся.

– В день твоего прибытия на Стархевен я просил ее составить тебе компанию, Джонни. Чтобы помочь освоиться, понимаешь? Но теперь, чтобы избежать дальнейших осложнений, нам надо объясниться. Майра занята. Я женюсь на ней, как только разрешу главную проблему.

– Я… я никогда, – пробормотал Мантелл.

– Что – никогда? – оборвал его Зурдан. – Ты как-то звонил ей в три часа ночи. Не знаю, о чем ты хотел поговорить с ней в столь позднее время, но могу себе это представить. Держи свои лапы подальше! На Стархевене прорва женщин, и если у тебя есть в них потребность, я помогу подобрать то, что нужно. Но Майру – не тронь!

Мантелл встретился взглядом с Зурданом и содрогнулся. Не стоило с ним тягаться: его силу не преодолеть. Если Зурдан прослушивает видеофоны, то лгать бесполезно. И даже опасно.

– Спасибо за предупреждение, Бен, – произнес Мантелл. – Я не хотел бы оказаться у тебя на пути.

– Да, – спокойно сказал Зурдан. – Не стоит и пытаться.

Следующий час Мантелл провел, выслушивая проекты Зурдана об устройстве Стархевена. Хозяин показал Мантеллу небольшую комнату, которой надлежало стать его кабинетом, познакомил с лаборантами, техниками и учеными, отданными ему в подчинение. Напоследок Зурдан вручил ему пятьсот банкнотов в счет будущего жалованья.

– Теперь тебе причитается твердый оклад, – сообщил Бен. – Будешь получать пятьсот чипов каждую неделю. Ты сможешь устроиться с комфортом.

– Полагаю, с пятью сотнями я как-нибудь управлюсь. Семь лет я жил на считанные гроши.

Зурдан натянуто улыбнулся:

– Дни нищеты безвозвратно канули в прошлое, Мантелл. Ты на Стархевене. И здесь все будет по-другому.

Они поднялись на крышу, сели в поджидавший их аэрокар и вернулись в город. Мантелл посмотрел вслед огромной широкоплечей фигуре, исчезающей в дверях своего офиса.

Он думал о Майре.

«Конечно, это здорово, – прикидывал Мантелл, – что с сегодняшнего дня я буду получать пятьсот в неделю. За это мне предстоит выдумать способ как защитить жизнь Бена Зурдана. А пока Зурдан жив, Майра будет с ним».

Мантелл размышлял об этом и вдруг увидел ее выходящей из соседнего здания. Они буквально столкнулись нос к носу. Опешив от неожиданности, они рассмеялись.

– Привет, Джонни, – сказала Майра, немного официальнее, чем обычно. – Кажется, ты ездил в башню управления с господином Зурданом?

– Так оно и было. Мы вернулись пять минут назад. Он у себя в кабинете.

– Мне нужно с ним повидаться – несколько срочных сообщений…

Она пошла прочь, но Мантелл рванулся за ней и схватил за руку. Тут он вспомнил, что скрытые фотокамеры фиксируют каждый кадр этой сцены, а или, возможно, Зурдан сам наблюдает ее из окна кабинета. Он был вездесущим и всевидящим, насколько, это вообще в человеческих силах.

– Что, Джонни?

– Я… я хотел попрощаться. Теперь нам вряд ли удастся видеться часто – я буду работать в башне. Моя неделя праздного безделья подошла к концу, – его голос предательски дрогнул. Джонни был уверен: Майра поняла, что он хотел сказать. Зурдан, видно, не постеснялся предупредить и ее, чтобы держалась от Мантелла подальше. Хозяин играет наверняка.

– Может, это и к лучшему, Джонни, – согласилась она.

Майра осторожно, но настойчиво высвободила свою руку, почти механически, выдавила ничего не обещающую улыбку и сразу замкнулась, словно щелкнула затвором фотоаппарата. Она прошла через слабо мерцающий силовой барьер в офис Зурдана. Мантелл постоял, глядя ей вслед, горестно вздохнул и пошел своей дорогой.

Джонни спустился по гравишахте вниз, поймал такси и поехал в отель.

Когда он поднимался в вестибюль, услужливый робот, охранявший вход, выскользнул ему навстречу, протягивая какой-то сверток.

– Господин Мантелл, вам посылка. Ее доставил специальный курьер.

– Спасибо, – сказал по привычке Мантелл. Взял сверток и прошел к лифту. Сверток, завернутый в плотную пластиковую обертку, был размером с книгу. Он нахмурился, прикидывая, кому это взбрело в голову дарить ему книги.

Наверху он швырнул сверток на кровать, поляризовал окно и принялся разглядывать Стархевен: искусственное солнце, искусственное небо и искусственные облака, бегающие по металлической оболочке.

Стархевен… Собственность Бена Зурдана, хозяина мира беглецов. И он, Мантелл, единственная надежда повелителя, призван спасти его от смерти.

Мантелл не мог представить себе Стархевен без Зурдана. Планета вращалась по его прихоти. Зурдан был абсолютным монархом, хотя официально не заявлял об этом. Созданная им система работала на славу. Могла ли она существовать, окажись на его месте кто-то другой, – это еще был вопрос.

А что произойдет, если Зурдан умрет? Скорее всего, хорошо отлаженный механизм социальных отношений Стархевена развалится, и будет покончено с уникальным экспериментом в области политической теории. Начнется безумная борьба за власть, и человек, который захватит башню управления, будет единолично править этим миром, пока его не скинет кто-нибудь из помощников.

Внезапно Мантелл покрылся холодным потом. Кому, как не ему, Джонни Мантеллу, будет проще всего захватить башню управления! Его исследовательская лаборатория находится рядом с центральной рубкой, и он, само собой разумеется, будет ближайшим помощником Зурдана.

Его одолели непривычные мысли.

Мантелл отвернулся от окна и взглянул на сверток, одиноко лежащий на кровати. Он взял его и поднес к уху. Никаких механических звуков. Он осторожно развернул.

В руках оказалось что-то, напоминающее книгу, впрочем, наверное, это и была книга: не магнитная кассета, а старомодный фолиант в кожаном переплете. Потемневшие буквы на обложке гласили: «Изучение водородоаэробной жизни в Системе Спики».

– Что за глупая шутка? – удивился Мантелл. Открыв книгу между форзацем и титульным листом, он увидел сложенную полоску бумаги.

Нахмурившись, Джонни развернул ее и прочел.

Через пару секунд бумажка вспыхнула у него в руках, превратилась в пепел и рассыпалась на мелкие пылинки.

Это было занятное послание, напечатанное опытным анонимщиком на вокотайпе заглавными буквами:

ДЖОНУ МАНТЕЛЛУ.ЕСЛИ ВЫ ХОТИТЕ ПОБЕСЕДОВАТЬ О ЗУРДАНЕ, ПРИХОДИТЕ ВО ДВОРЕЦУДОВОЛЬСТВИЙ, В КАЗИНО МАСОК В ЛЮБОЙ ИЗ СЛЕДУЮЩИХ СЕМИ ДНЕЙ, МЕЖДУ ДЕВЯТЬЮИ ДЕСЯТЬЮ ВЕЧЕРА. НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ, ВАМ НИЧЕГО НЕ УГРОЖАЕТ.

11

Через три дня Мантелл отправился в казино Масок. Он решился на это после долгой и мучительной внутренней борьбы. Первой реакцией на анонимное письмо была вспышка гнева. Джонни не желал участвовать ни в каком заговоре против Зурдана, по крайней мере сейчас.

Но затем он снова вспомнил странные слова Майры, взволновавшие его в первую ночь, и начал прикидывать, какие возможности открылись бы перед ним после смерти Зурдана. Это заставило отнестись к посланию более серьезно.

Больше в книге не было ничего. Разумеется, ее использовали для передачи послания. Чтобы не оставлять следов, Мантелл сжег ее.

Итак, ему дана неделя на посещение казино Масок.

Первые два дня Мантелл устроил себе ускоренный курс переподготовки в теории защитных экранов. Он с удовольствием воскрешал в памяти забытые знания.

В эти дни ему удалось наметить несколько пробных путей к созданию личного защитного экрана для Зурдана.

Он сделал три выстрела наугад, они показали направление, по которому он должен пойти. Могут уйти месяцы, а то и годы, прежде чем он добьется какого-то результата, но он определил линию штурма, а это уже хорошая фора для будущей победы.

В первые дни работы в лаборатории Мантелл мало общался с Зурданом и совсем забыл о Майре Батлер. Ему казалось, что это был просто неудавшийся роман, мимолетное увлечение. Осталась горечь и тоска, но не больше. Он знал ее слишком мало.

Джонни загорелся работой. Он страстно желал восстановить свои былые технические способности, вновь обрести веру в свой талант инженера.

Мантелл познакомился с собратьями-вооруженцами: Харрелом, Брайсоном, Ворилойненом и еще с полудюжиной других ученых; все они были блестящими специалистами, но своенравными и эксцентричными людьми – они когда-то преступили закон и бежали на Стархевен, под крылышко мудрого Зурдана, дающего всем хлеб и кров над головой.

Как-то раз техник по фамилии Брайсон задал Мантеллу задачку, от которой голова пошла кругом. Брайсон был низеньким человечком с покатыми плечами и пальцами, желтыми от никотина, ходившим какой-то шаркающей походкой. Однажды утром, когда он работал в лаборатории, Мантелл как бы между прочим спросил, откуда у него такие великолепные знания в электронике.

Брайсон улыбнулся:

– Еще бы, ведь мне довелось работать в корпорации «Клингсановые защитные экраны» на Земле, это было до того, как я нажил себе неприятности.

Мантелл, державший в руках пачку транзисторных плат, от неожиданности выронил их. Транзисторы рассыпались по полу лаборатории.

– Говоришь, «Клингсановые»?

– Небось, слышал о них? – кивнул Брайсон.

– Я тоже работал там некоторое время, – проговорил Мантелл, – с восемьдесят девятого по девяносто третий год, пока меня не уволили.

– Странно, – удивился Брайсон. – Я был там с девяносто первого по девяносто шестой и знал всех в отделе вооружения. Я непременно должен был с тобой встречаться. Но я что-то не припоминаю никакого Мантелла. И в лицо не помню. Может, ты назвался Мантеллом, когда прибыл сюда?

Мантелл недоуменно пожал плечами:

– Это было более семи лет назад. Можно что-то и забыть. К тому же мы могли работать в разных отделах.

– Возможно, – как-то неопределенно ответил Брайсон.

Но Мантелла грызли сомнения. Он постарался вспомнить Брайсона и не смог. Никогда прежде ему не попадалось это имя, никогда прежде он не встречал этого маленького человечка с пожелтевшими пальцами. Все казалось странным. Если они были там в одно время, то должны были работать в одном отделе, поскольку имели одну квалификацию.

«Что-то здесь не так», – подумал Мантелл. Но он загнал эту мысль в дальний уголок подсознания, где хранились все воспоминания, которые он не желал теперь ворошить, и вернулся к своим делам.

Однако анонимка не давала покоя. Некоторое время Мантелл боролся с искушением и наконец решился – он должен все выяснить.

В тот же вечер Джонни отправился в казино Масок.

На десятом этаже Дворца удовольствий находилось восемь различных казино, имевших свои названия и свой круг постоянных клиентов. Казино Хрустальное, куда водила его Майра, было самым большим и самым популярным.

Остальные, расположенные дальше по сияющей ониксовой галерее, были поменьше, но зато с более значительными ставками.

Казино Масок находилось в самом конце галереи. Мантелл сразу узнал его по громадным статуям перед центральным входом.

Было ровно девять часов. У Мантелла пересохло во рту. Напряжение возросло до такой степени, что казалось, будто тело его сжимает громадный кулак. Он протянул руку, поднеся запястье к лучевому барьеру, который заведовал дверью. Она отворилась, и Джонни вошел внутрь.

Мантелл оказался в темноте, такой густой, что не смог бы различить собственную руку, поднесенную к лицу. «По всей вероятности, – подумал он, – меня сейчас разглядывают сверху в инфракрасном свете, наверное, чтобы удостовериться, не числюсь ли в черном списке».

Через мгновение голос робота услужливо промурлыкал:

– Пройдите в кабину налево, сэр.

Он послушно шагнул влево.

– Прошу вас в казино Масок, уважаемый сэр, – произнес голос другого робота.

Надо было заранее узнать у Майры или у кого-нибудь еще, что представляет собой это казино, но теперь уже было поздно.

Его невидимый гид сказал:

– Теперь можете выбрать маску.

В кабине загорелся тусклый свет. В сумраке Мантелл выбрал треугольную маску, лежавшую в маленькой коробке, и в зеркале увидел свое отражение.

– Возьмите маску из коробки и наденьте на голову, проинструктировали его.

– Она обеспечит вам полную неузнаваемость.

Джонни растянул маску пальцами и надел ее.

– Нажмите на рычажок у правого уха, – гласила следующая инструкция.

Он коснулся рычажка. И вдруг изображение в зеркале исчезло, сменившись расплывчатой фигурой того же роста, окутанной колеблющимся в воздухе туманом.

Теперь Мантелл вспомнил, что слышал о таких масках. Они рассеивали свет вокруг человека, надевшего маску, позволяя видеть только с одной стороны. Для тех, кто хотел остаться неузнаваемым, казино было идеальным местом.

– Теперь вы готовы войти в казино, – сказал вежливый робот.

Мантелл протянул руку или, скорее, мерцающее облачко, которое было его рукой. Скрытый полем, он не увидел облака, но, оглянувшись через плечо, он уловил движение в зеркале и улыбнулся. Кабина открылась, и Джонни шагнул в казино Масок.

Мантелл остановился у входа, оценивая ситуацию. Ему вдруг показалось, что на нем ничего нет, ни маски, ни поля, его даже бросило в озноб. Но когда он взглянул вдоль длинного холла, то увидел не людей, а только серые туманные фигуры. Теперь Мантелл понял, что стал неузнаваем.

Как же заговорщики собираются с ним связаться, если он скрыт непроницаемым покрывалом, подумал он. А может, и не было вовсе никаких заговорщиков?

Он было решил, что, возможно, это одна из шуток Зурдана. Что ж, к этому Джонни успел подготовиться: он просто сообщит Зурдану, что проводит неофициальное расследование, отвечая на вызов в книге, поскольку надеется вывести заговорщиков на чистую воду.

Он огляделся.

Казино было набито обычными играми, основанными на теории вероятности, а у задней стены стояло множество карточных столиков. «Вполне логично», – подумал Мантелл. Для жульнической игры, вроде покера, где процветает обман и блеф, лучшего места, чем это казино, не найти: невольная мимика лица уже не выдаст играющего. Но ему не хотелось ввязываться в карточную игру. Вместо этого он побрел к высокому круглому столику «ротовила».

Столик обступили жестикулирующие дымчатые фигуры, делающие ставки для следующего круга.

В центре стола располагалось металлическое колесо, на эмалированной поверхности которого были нарисованы различные числа. Колесо свободно вращалось и останавливалось в произвольном положении. Когда оно замирало, падавший сверху луч света фокусировал число, на которое выпал выигрыш.

Человек, который угадал число, получает с каждого игрока сумму, равную этому числу, например: если он выиграл на номере двенадцать, то все играющие вручают ему по двенадцать чипов и вдобавок платят в банк сумму, соответствующую их проигравшим номерам, в виде штрафа. Проиграть или выиграть на «ротовиле» круглую сумму было делом одной минуты.

Мантелл протиснулся к столику. Вокруг собралось человек шестьдесят.

Оказавшись у игрового поля, Джонни поставил на число «22».

– Не стоит этого делать, сэр, – посоветовала высокая туманная фигура, стоящая рядом. Голос казался таким же смутным и невыразительным, как и его лицо: звуки речи искажались рассеивающим полем, а также скрывающей лицо маской.

– Почему? – спросил Мантелл.

– Потому что «22» выпало в предыдущем туре.

– Колесо ведь не помнит, какие числа выиграли в прошлый раз, огрызнулся Мантелл.

– Для всех чисел вероятность одинаковая.

– Тогда давай, спускай свои денежки!

Мантелл оставил свои деньги на прежнем месте. Немного погодя крупье дал знак, и колесо начало вращаться. Раз… другой… Наконец оно замерло на числе «49». Пожав плечами, Мантелл добавил сорок девять чипов к уже лежавшим двадцати двум и проследил, как крупье сгребает их в сторону.

Счастливый победитель с туманным, ничего не выражающим лицом, которое скорее всего скрывало довольную ухмылку, выдвинулся вперед, чтобы забрать деньги. «Его выигрыш, – прикинул Мантелл, – составил не менее трехсот чипов. Да, неплохо».

Мантелл провел у столика около пятнадцати минут, и за это время без особого труда умудрился взять двести восемьдесят чипов. Затем он поставил на «11» – теперь он играл более осторожно – и ушел, выиграв около пятисот.

К его удивлению, в казино не было часов, а свои ручные часы он умудрился забыть в номере. Он не представлял себе, как можно узнать, сколько сейчас времени, но предполагал, что уже больше десяти часов.

Когда Джонни стоял, соображая, чем бы заняться дальше, внезапно прозвучал гонг, и в зале стало тихо. Он заметил робота, поднявшегося на платформу в центре зала.

– Прошу внимания! Если к сцене выйдет джентльмен, который случайно оставил книгу под названием «Изучение водородоаэробной жизни в Системе Спики», то мы сможем вернуть ему ее. Спасибо за внимание!

Толпа радостно загудела, предвкушая своеобразное развлечение, приняв объявление за шутку. Но Мантелл понял, что слова робота, которые тот произносил каждый вечер на этой неделе, относились именно к нему.

Он помедлил секунду и решил, раз уж он сюда явился, то нечего и отступать. Пробравшись через толпу весело переглядывающихся расплывчатых фигур, он вышел к сцене.

– Это я потерял книгу, – обратился он к роботу. – Мне бы очень хотелось получить ее обратно.

– Разумеется! Пройдите сюда, сэр.

Мантелл последовал за роботом в небольшой зал.