Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Хроники Маджипура (№6) - Лорд Престимион

ModernLib.Net / Фэнтези / Силверберг Роберт / Лорд Престимион - Чтение (стр. 11)
Автор: Силверберг Роберт
Жанр: Фэнтези
Серия: Хроники Маджипура

 

 


К тому времени, как он закончил, все трое были так спокойны, словно им дали какое-то зелье. А когда по приказу Престимиона они заговорили снова, слова полились из них обильным потоком.

Они действительно встретили пару грубых, неприятных мужчин, внешность которых совпадала с описанием внешности Дантирии Самбайла и его приспешника Мандралиски. Один мужчина был длинноногим и худым, обладал грацией атлета, с мрачным, жестким лицом, скулами, как лезвия ножа, и глазами, похожими на отполированные камни. Второй, менее высокий и более крепкий на вид, прикрывал лицо платком, словно для защиты от солнца и ветра, но они обратили внимание на его глаза, и они были даже более примечательными, чем у первого спутника: красивого фиолетового оттенка, мягкие, добрые и теплые настолько же, насколько темные глаза человека повыше были холодными и враждебными.

— Не может быть никаких сомнений, не так ли? — сказал Гиялорис. — Таких глаз, как у прокуратора, нет ни у кого в мире.

Беглецы приехали в город Врамбикат верхом на двух животных, которые казались до последней степени изнуренными. Им необходимо продать этих животных, объяснили они, и купить новых, чтобы на них продолжить путешествие, им нельзя терять время.

— Я рассмеялся, — рассказывал мужчина, — и сказал им, что ни один конюх не заплатит и пятидесяти мерок за этих полумертвых животных. Высокий ударил меня и сбил с ног, и я думаю, что он прикончил бы меня на месте, если бы второй его не остановил. А потом Астакапра, — он показал на старшую из женщин, — сказала ему, что неподалеку есть конюшня, и они ушли, и скатертью дорога, скажу я вам.

— Где эта конюшня? — спросил Престимион. — До нее легко отсюда добраться?

— Нет ничего легче, милорд, — ответил мужчина. — Вот эта широкая улица — дорога Эремоил. Через два квартала, на углу улицы Аминтилир, сверните направо, ищите второе здание от угла по левой стороне, перед ним стоят тюки с сеном. Мимо не пройдете.

— Заплати им сколько-нибудь, — сказал Престимион Абриганту, и они отправились дальше.

Конюхи очень хорошо запомнили тех посетителей.

Нетрудно было определить, что те верховые животные, на которых приехали Дантирия Самбайл и Мандралиска, украдены, так как на их бедрах стояло клеймо известного заводчика из города Мегенторп у подножия Горы, а из Мегенторпа недавно прислали предупреждение о том, что недавно двое чужаков проникли в загон и украли пару ценных кобыл. Это и были те животные, что стояли теперь перед ними, доведенные до плачевного состояния после долгих дней жестокого обращения. А двое мужчин, явившихся в конюшню, злобного вида худой человек и второй, пониже ростом со странными фиолетовыми глазами, сразу же наставили на конюхов пистолеты и забрали у них двух свежих животных, бросив здесь украденных из Мегенторпа.

— Значит, у них и мечи есть, — заметил Абригант. — Интересно, их снабдили ими сообщники, или они захватили их по дороге?

— По-видимому, по дороге, — сказал Престимион. — Как и животных. — У конюхов он спросил:

— Вы не знаете случайно, в каком направлении они выехали из города?

— Знаем, милорд. На восток. Они спросили у нас, где главная дорога на восток, и мы им сказали, да, мы им сказали правду, а кто бы не сказал — с приставленным к горлу мечом?

На восток…

Как далеко на восток? До самого Великого океана?

Он в тысяче несказанно долгих миль отсюда. Несомненно, они не столь безумны, чтобы решить вернуться в Зимроэль таким путем. Куда, думал Престимион, куда же они в действительности направляются?

— Поехали, — приказал он. — Время не ждет.

— Мы едем в экипажах, а они верхом, — заметил Гиялорис. — Мы догоним их, рано или поздно.

— Они могут обзавестись экипажами таким же способом, каким обзавелись верховыми животными, — возразил Престимион. — Поехали.

За Врамбикатом местность стала более пустынной, по ней были разбросаны редкие маленькие городки, и еще попадались лагеря имперских войск, проводящих маневры. По сторонам от дороги возвышались на холмах одинокие сторожевые башни. Никто не видел двух незнакомцев верхом, недавно проезжавших здесь, хотя Дантирия Самбайл и Мандралиска под покровом темноты легко могли проскользнуть мимо незамеченными. В следующие две ночи и Престимион, и Гиялорис видели во сне, как их добыча быстро и неуклонно ускользает.

— Снам следует доверять, — сказал Гиялорис, и Престимион не стал с ним спорить.

Значит, на восток. Что еще оставалось делать?

Они двигались вперед, и перед их глазами разворачивались невиданной красоты пейзажи. Алое море постепенно пропало из виду, но теперь в том же направлении перед ними возник вздымающийся хребет, состоящий из бледно-зеленых, нежных, как бархат, гор А когда они смотрели в другую сторону, на низкую равнину на севере, то видели цепочку маленьких, идеально круглых озер, черных, как оникс, и таких же блестящих, которые тянулись в три ряда, насколько хватало глаз. Казалось, их с величайшим старанием распределила по пейзажу рука художника.

Красивое зрелище, но место отнюдь не гостеприимное.

— Они называются Тысяча Глаз, — сообщил им вруун. — Вокруг этих озер лежит совершенно бесплодная земля. Там, внизу, нет ни одного поселения. И диких животных тоже нет, так как ни одно живое существо не может пить эту черную воду. Она обжигает кожу, словно огонь.

Четыре дня спустя они подъехали к огромной извилистой пропасти, уходящей на северо-восток, туда, где небо встречалось с землей. Ее отвесные, совершенно вертикальные стены сияли под полуденным солнцем, словно золото.

— Змеиное ущелье, — сказал вруун. — Оно тянется на три тысячи миль, или немного больше, а глубину его измерить невозможно. На дне течет река с зеленой водой, но, по-моему, ни один исследователь так и не смог спуститься вниз по этим стенам, чтобы добраться до нее.

А потом им встретились заросли деревьев с длинными, причудливо изломанными красными иглами, которые пели на ветру, как арфы. И место с кипящими горячими источниками, падающими со скалы высотой в тысячу футов, а затем — район красных холмов и Пурпурных лощин, через которые были переброшены сверкающие нити паутины, прочной, как мощные тросы. Потом они увидели, как из треугольного кратера с ревом и свистом взлетает высоко в небо алая энергия неутомимого вулкана.

Все это завораживало. Но обширная территория была пустынной. По большей части на ней царила наводящая ужас тишина. Дантирия Самбайл мог оказаться на ней где угодно или нигде. Имело ли смысл продолжать это кажущееся бессмысленным преследование?

Престимион начал подумывать о возвращении. Безответственно с его стороны двигаться все дальше и дальше из чистого любопытства, когда неотложные дела ждут его в Замке, и это путешествие видится все более бесперспективным.

Но тут наконец неожиданно пришла весть о беглецах.

— Двое мужчин верхом? — переспросил флегматичный, плосколицый житель убогого селения, примостившегося на перекрестке дорог, по которым никто не передвигался. Его нашел Мондиганд-Климд. Казалось, неожиданное появление в его отдаленном городке су-сухириса он воспринял как должное; но, похоже, он все так воспринимал. — Да-да. Они здесь проезжали.

Высокий, худой мужчина и мужчина постарше, потяжелее. Дней десять или двенадцать, а может, и четырнадцать назад. — Он показал на горизонт. — Они направлялись на восток.

На восток. По-прежнему на восток.

Но путь на восток казался бесконечным.

Они поехали дальше. По крайней мере, они путешествовали по красивым местам. Воздух был чистым и прозрачным, погода теплой, ветер легким. Почва выглядела плодородной. Каждый день солнце радовало золотисто-зеленым восходом. Но города здесь были крохотные, затерянные в пространстве, один отстоял от другого на десятки миль, а их обитатели с изумлением смотрели на высокородных путешественников, пискнувших добраться до их мест на блестящих экипажах украшенных гербом с изображением Горящей Звезды.

Почти невозможно представить, говорил себе Престимион, что после тысячелетий существования человека на Маджипуре где-то еще сохранилась подобная пустота, ведь до Замковой горы отсюда можно добраться за несколько недель. Он знал, что большие пространства центрального Зимроэля остаются необитаемыми. Но как неожиданно и странно видеть это безмолвное царство огромных открытых пространств почти под сенью Горы. Сознание колоссальности размеров планеты воспитывало в душе чувство смирения.

Даже после тысячелетнего обитания людей на огромном Маджипуре оставалось так много свободного пространства.

Несомненно, этот район можно освоить с пользой.

Проект на будущее, подумал Престимион. Как будто у него и без того не достаточно дел.

Дорога, по которой они ехали, широкий прямой тракт, теперь постепенно сворачивала на юг, хотя основным ее направлением по-прежнему оставался восток. Небольшие поселения — крохотные кучки хижин под соломенными крышами со скудными огородами вокруг них — встречались еще реже. Зеленые луга и леса уступили место темным полосам дикой чащи на севере и линии скалистых синих гор на юге. Прямо впереди все же лежала поросшая травой земля ручьев и маленьких озер, мирная, спокойная, приветливая.

Но путешественники видели и свидетельства того, что они попали не в буколический рай. Высоко над головой часто пролетали хищные птицы с темными крыльями — кестрабоны или еще более крупные и злобные сурастрены. Они вытягивали во всю длину желтые шеи и глазами-бусинами жадно всматривались во все, что лежало внизу. Время от времени птицы по двое, по трое пикировали вниз словно для того, чтобы схватить зазевавшегося на земле зверя. Еще тут водились внушающие страх насекомые: жуки, вдвое крупнее, чем яйца тувны, с шестью рогами на голове длиной в дюйм и в черной броне со зловещими красными пятнами на крыльях. Целая армия таких жуков, растянувшись на полмили, однажды утром промаршировала вдоль края дороги по пять жуков в ряд. Они на ходу издавали ужасный треск своими огромными клювами.

— Как называются эти чудища? — поинтересовался Гиялорис.

— Кардерулз, — ответил вруун, — что на восточном диалекте Алханроэля означает «плюющиеся ядом», поскольку они выбрасывают обжигающую кислоту из хоботков под крыльями на расстояние до десяти футов, и горе тебе, если хоть капля брызнет на губы или попадет в ноздри.

— По-видимому, это красивое место не такое очаровательное, каким кажется, — заметил Абригант недовольным шепотом, а Престимион послал предупредить пассажиров следовавших позади экипажей эскорта, чтобы никто не выходил наружу, пока эти насекомые не останутся далеко позади.

Что касается растений в этом краю, то они не были похожи ни на одно из тех, что когда-либо доводилось видеть Престимиону и его спутникам. Конфалюм, когда был короналем, в числе многих других вещей очень интересовался ботаникой, и Престимион часто прогуливался вместе с ним в одной из его оранжерей под стеклянной крышей, которые старик приказал построить в Замке, и восхищался странными, чудесными растениями, собранными во всех частях света. Со временем увлечение лорда Конфалюма растительными редкостями передалось и Престимиону. По его просьбе Галиелбер Дорн называл ему те растения, какие знал.

Вот лунные лианы, это серый каррионфурце, низкая жесткая трава — миккусфлор, вон то — баругаза, а дерево с белым стволом и плодами, похожими на шары из зеленого нефрита, называется каммони. Кто знает, изобретал ли вруун названия на ходу или они были настоящими. Но через какое-то время даже он не мог назвать больше ни одного растения и в ответ на вопросы о названии какого-нибудь любопытного образца, замеченного у дороги, лишь разводил в стороны свои многочисленные щупальца.

Но названия местностей, по которым они проезжали, он знал. Им встретилось удивительное место, которое он назвал Винным гейзером: по его словам, невидимые глазом крохотные создания подвергали естественной ферментации подземное озеро, и пять раз в день гейзер выбрасывал в воздух продукт их трудов.

— Только его нельзя пробовать, — предостерег вруун заинтересовавшегося было Гиялориса.

Потом были Пляшущие Холмы, Стена Огня, Великий Серп, Драгоценная Паутина…

Мили улетали назад. Проходили дни и недели. Их путь лежал все время на восток, Гора за спиной начала пропадать из вида, больше не попадалось никаких деревень, не было видно ничего, кроме плоских, обширных равнин, поросших разноцветными травами: огромное пространство топазовой травы, равнина с торчащими стеблями цвета темного кобальта, потом — темно-желтого, индиго, кремовой примулы, шафрана, ярко-зеленого цвета.

— Наверное, мы приближаемся к Великому океану, — сказал Абригант. — Посмотрите, какая здесь плоская земля. И ничего не растет, кроме травы, словно почва состоит из песка. Море должно быть где-то близко, — Я в этом сильно сомневаюсь, — ворчливо ответил Гиялорис. Он уже давно потерял желание продолжать эту экспедицию, которая теперь казалась ему безрассудным, если не просто невыполнимым предприятием. Гиялорис вопросительно посмотрел на врууна. — До этого моря ехать еще год, не меньше. Что скажешь, малыш?

— Ах, море, море. — Галиелбер Дорн издал клювом тихий, успокаивающий звук, что у вруунов соответствовало улыбке, и неопределенно махнул щупальцами на восток. — Еще далеко. Очень, очень далеко.

Как только последняя травянистая саванна осталась позади, они оказались в краю лиловатых гранитных гор, ничуть не похожих на прибрежный ландшафт, которые сменились густым лесом на богатой черной почве, где на каждой ветке среди густой листвы деревьев висели крупные, яркие, круглые плоды неизвестного вида, подобно золотистым лампам в зеленой ночи.

Несмотря на ворчание Гиялориса, Престимион еще не был готов отказаться от преследования прокуратора. Теперь все они начали целенаправленно искать Дантирию Самбайла во сне. Сновидения часто оказывались полезным средством получения информации, не доступной иными способами.

И действительно, этот метод дал немедленные результаты. Даже слишком много результатов. Абригант, отдавшись на милость сна и своей матери, Хозяйки Острова, ясно увидел прокуратора и его приспешника в каком-то расположенном на берегу быстрой реки селении, состоящем из низких, круглых, сложенных из синих плит жилищ, и проснулся с убеждением, что оно не более чем в шестидесяти милях к северу от их теперешнего местонахождения. Но и Гиялорис видел во сне беглецов в той красивой луговой местности, которую они проезжали, и над которой летали хищные птицы с желтыми шеями. Неведомый голос уверенно сказал Гиялорису, что они проехали мимо своей добычи ночью, много недель назад, и находятся теперь в тысяче миль от нее к востоку. Один из капитанов Престимиона, родом из северо-западной части Алханроэля по имени Ибин Каттикон, был столь же твердо уверен, что именно ему во сне открылось истинное местонахождение прокуратора, и тот быстро движется впереди них в украденном парящем экипаже; если верить сну Ибина Каттикона, Дантирия Самбайл уже почти добрался до берегов озера Эмболейн с гладкой, как шелк, водой Это было единственное место в Алханроэле, о котором все слышали, хотя никто не мог сказать точно, где оно находится. А сам Престимион после беспокойного ночи проснулся с убеждением, что Дантирия Самбайл обошел их стороной в Пляшущих Холмах, которые Престимион увидел с самыми яркими подробностями: горы дрожали и шатались, земля под ними тряслась. Прокуратор и его зловещий спутник упорно ехали верхом по неустойчивому хребту на север, намереваясь в какой-то точке свернуть и, описав широкую петлю на запад, обогнуть Замковую гору и двинуться к другому побережью континента.

Столь многочисленные и противоречивые сведения не могли служить руководством. В полдень, когда путешественники устроили привал у рощи высоких древовидных папоротников с серыми листьями и мохнатыми красными стволами, Престимион отвел в сторонку Мондиганд-Климда и попросил его внести ясность. Он поведал ему, что их сновидения лишь сбили всех с толку. Су-сухирис, не принимавший участия в поисках при помощи снов, так как его народ не получает информацию таким способом, ответил, что, вероятно, здесь не обошлось без вмешательства магии.

— Ваш враг внедрил в ваш мозг ложные следы, как мне кажется. Существуют рассеивающие чары, которые может пустить в ход убегающий человек, чтобы сбить тех, кто его ищет, с истинного следа. И эти сны являются веским доказательством того, что прокуратор прибегнул к таким чарам или кто-то сделал это для него.

— А ты? Как ты думаешь, где он?

Мондиганд-Климд тут же впал в транс, прижал одну голову к другой и долго стоял, покачиваясь, перед Престимионом и молчал. Казалось, он находится в каком-то ином мире. Мягкий, приятный ветерок дул с юга, но листья серых папоротников почти не шевелились. На бесконечно долгое время мир застыл в безмолвии. Потом четыре глаза мага одновременно открылись, и с еще более мрачным видом, чем обычно, он сказал:

— Он повсюду и нигде в одно и то же время.

— И это означает, — терпеливо подсказал Престимион, не дождавшись более понятного объяснения, — что?..

— Что мы дали ему ввести себя в заблуждение, милорд. Как я и подозревал, он или какой-нибудь чародей, которому он платит, внес путаницу в умы жителей этих пустынных провинций, так что встреченные нами люди воображали, что видели его то там, то тут, в экипаже или верхом. Информация, которую они нам дали, бесполезна. Боюсь, то же касается и снов Абриганта и Каттикона.

— Значит, ты увидел в своем трансе, где он находится?

— Увы, я увидел лишь, где его нет, — ответил Мондиганд-Климд. — Но подозреваю, что правда ближе к сну Гиялориса или твоему: Дантирия Самбайл, возможно, никогда не забирался так далеко. Возможно, он лишь сделал вид, что направляется на восток, позволив нам считать, что он стремится к Великому океану, а на деле он едет в совсем другом направлении.

Престимион сердито пнул ногой пористый золотистый мох.

— Именно так я и думал с самого начала. Он просто сделал вид, что отправился в эти неизвестные восточные земли, а сам через короткое время повернул обратно к Горе, а потом отправился в какой-нибудь западный порт и уплыл в Зимроэль.

— Кажется, именно так он и сделал, милорд.

— Мы его найдем, где бы он ни был. У нас сотня магов против одного его мага. Ты уверен, что его нет где-нибудь впереди?

— Я ни в чем не уверен, милорд. Но это маловероятно. Восточный маршрут не дает ему никаких преимуществ. Моя интуиция, которой я доверяю, подсказывает, что он позади нас и с каждым днем все более удаляется.

— Да. Пока мы едем в ложном направлении. Все это было лишь погоней за призраком. — Теперь уже не осталось никаких оснований для продолжения путешествия, кроме его собственной жажды изучения новых земель. А этого недостаточно. Престимион хлопнул в ладони. — Гиялорис! Абригант!

Оба прибежали на зов. Он быстро изложил им то, что только что услышал от Мондиганд-Климда.

— Хорошо, — тут же сказал Гиялорис, широко и удовлетворенно ухмыляясь. — Я сообщу каравану, что мы возвращаемся обратно к Горе.

Абригант попытался все же отстоять версию о своей деревне из голубых домиков в шестидесяти милях отсюда. Но Престимион понимал, что глупо отправляться на поиски еще одного фантома. И не без грусти при мысли о необходимости прервать путешествие разрешил Гиялорису дать сигнал к отступлению.

В ту ночь они разбили лагерь в лесу, где пурпурные туманы поднимались от влажной земли, и поэтому серые облака, надвинувшиеся на закате, быстро стали темно-фиолетовыми, а солнце, опускаясь к западу, зажгло сияющие листья лесных деревьев волшебным красным светом. Престимион долго стоял, глядя на запад, на этот странный свет, пока последний луч солнца не исчез за далекой громадой Замковой горы и темнота не спустилась на него с востока, с дальних земель у берегов Великого океана, необъятные просторы которого ему не суждено увидеть никогда в жизни.

Но он его увидел тем не менее всего несколько часов спустя — в удивительно ярком сне, который начался, как только он закрыл глаза. В этом сне он продолжал двигаться на восток и каким-то образом ехал все дальше и дальше, мимо последнего города на исследованной территории под названием Кеккинорк, где добывали синий морской шпат, которым лорд Пинитор в древние времена отделал стены Бомбифэйла. Прямо за Кеккинорком лежал сам Великий океан, спрятанный за высокими скалами, тянущимися параллельно берегу, насколько хватало глаз, на юг и на север. Они создавали колоссальный, кажущийся бесконечным барьер из блестящего черного камня, пронизанного ослепительными прожилками белого кварца. Но в этом бесконечном барьере было единственное отверстие — узкая щель, сквозь которую лился свет солнца нового дня. В своем сне Престимион побежал к этому отверстию, потом сквозь него и дальше, вниз, к ожидающему его морю, и вошел в мягкий розовый прибой океана, занимающего почти половину планеты.

Во сне он стоял на самом краю мира.

Западное побережье Зимроэля лежало где-то там, перед ним, невероятно далеко, скрытое от взора изгибом горизонта. Глядя вдаль, он безуспешно старался представить себе размеры пространства, раскинувшегося между ним и другим берегом. Но никакой разум не мог его постичь. Он видел только воду, нежно-розовую здесь, у песчаного берега, потом бледно-зеленую, потом бирюзовую, темно-голубую, а еще дальше было только царство неизменного лазурно-серого цвета, незаметно сливающегося с небом.

Он не мог поверить, что этот громадный океан может где-то кончаться, хотя и понимал в глубине своего рационального сознания, что он должен иметь конец, но далеко, так далеко, что еще не построен корабль, способный выдержать подобное плавание. Где-то там, перед ним, лежал Зимроэль, а за ним простиралось Внутреннее море, которое показалось ему таким огромным, когда он путешествовал из Алаизора в Пилиплок, но которое по сравнению с Великим океаном было всего лишь лужицей. А далеко на востоке, на противоположном берегу Внутреннего моря, раскинулся Алханроэль с его тысячами городов, Лабиринтом и Замком. И вот он стоит здесь, на другом краю Алханроэля, глядя в сторону Зимроэля и не в силах осознать расстояние между «здесь» и «там».

«Престимион?» — позвал его тихий голос.

То была Тизмет.

Он обернулся и увидел, как она выходит из узкого прохода в черной скале, как бежит к нему по песку, улыбаясь, протягивая к нему руки. Она была одета так же, как в тот день в его палатке в тихой долине Глойна, накануне последнего сражения гражданской войны, когда пришла к нему, чтобы признаться, что она ошибалась, побуждая брата захватить корону, и чтобы предложить ему себя в жены. На ней было простое белое платье, а под ним — лишь стройное и прекрасное тело. Ее окружал ослепительный, сверкающий ореол.

«Мы могли бы доплыть до Зимроэля, Престимион, — сказала она. — Ты хочешь? Поплыли!»

Платье исчезло, и в ярком свете утра ее стройное смуглое тело сверкало чудесной наготой, как полированная бронза. Он смотрел с восторгом, как завороженный, на ее крепкое, упругое тело, взгляд скользил по худым плечам и высоким, округлым, маленьким грудям, плоскому животу и удивительно пышным бедрам, по стройным, мускулистым ногам. Потом он потянулся к ней дрожащими руками.

Она сжала его руку своей ладонью. Но не приблизилась к нему, а потянула его к себе, с силой, которой он не смог бы сопротивляться, даже если бы хотел, и повела вперед, к морю. Вода легко охватила его, теплая и успокаивающая. Они поплыли на восток. Тизмет слегка опередила Престимиона, ее черные блестящие волосы сверкали при свете нового дня. Много часов они плыли так, направляясь к континенту на далеком берегу, и она время от времени оборачивалась, улыбалась и махала ему рукой, звала за собой.

Он совсем не ощущал усталости. Он знал, что может плыть так много дней. Недель. Месяцев.

Но потом, через какое-то время, он посмотрел в сторону Тизмет и не увидел ее, и понял, что не видит уже давно, что не может вспомнить, когда в последний раз видел ее впереди.

«Тизмет! — позвал он. — Тизмет, где ты?»

Но ответа не было — лишь тихий плеск волн, и вскоре он осознал, что остался совершенно один в просторах Великого океана.

Утром Престимион ничего никому не сказал, просто умылся у маленького ручейка, текущего рядом с их лагерем, оделся и взял на завтрак холодного мяса, оставшегося от вечернего ужина. А чуть позже они свернули лагерь и начали долгий путь обратно в Замок. И никто из них ни словом не обмолвился о приснившихся ночью снах или о неудачном завершении погони за Дантирией Самбайлом.

3

Утро еще только началось, а в приемную короналя уже вломились по крайней мере десять убийц с мечами наголо. Септах Мелайн выдворил их со своей обычной ловкостью. Обычно они являлись по двое, по трое, но самые последние пришли вчетвером. Это случилось полчаса назад. Он преподал им хороший урок владения мечом.

Теперь, мрачно сгорбившись за письменным столом Престимиона над толстой пачкой последних правительственных документов, которые ожидали его подписи, он чувствовал большое желание встать и уничтожить еще нескольких убийц. Речь шла не просто о том, чтобы сохранить остроту реакции, хотя и это было важно, но о сохранении здравого рассудка. Септах Мелайн давно поклялся, что будет служить Престимиону верой и правдой, что бы от него ни потребовалось. Но он не ожидал, что придется сидеть взаперти в кабинете целыми неделями и заниматься всеми теми скучными делами, которые входят в обязанности короналя, пока настоящий корональ путешествует по таинственной восточной части планеты в погоне за Дантирией Самбайлом. И вдобавок переживает всякие волнующие приключения, встречи со всевозможными чудовищами и прочими чудесами.

В следующий раз, когда Престимиону захочется отправиться в путешествие, пускай кто-нибудь другой остается вместо него, думал Септах Мелайн. Гиялорис, или Навигорн, или герцог Миоль из Ближнего Миоля, или кто угодно — Акбалик, Мондиганд-Климд, даже этот новый парень, Деккерет. Кто угодно. Только не я, думал он. С меня более чем достаточно. Я — человек действия и не создан для канцелярщины. Ты поступил со мной несправедливо, Престимион.

Он взял из стопки верхний документ.

«Резолюция № 1278, год 1-й правления Понт. Конфалюма, лорда Престимиона. Поскольку городской совет Малого Морпина убедительно доказал, что существует необходимость обновить муниципальную канализацию, которая проложена от улицы Хэвилбоува в центре Малого Морпина до границы района Симинэйв в соседнем городе Франгиоре, и так как городской совет Франгиора не возражает против обновления, принято решение…»

Да. Решение. Что бы они там ни решили, пусть решение будет выполнено. Септаху Мелайну наплевать, даже если они решили спустить канализацию обоих городов на центральную площадь Сипермита. Какое ему до этого дело? Почему, кстати, это должно быть делом короналя? Глаза его начали стекленеть от скуки и усталости. Он быстро нацарапал свою подпись на бумаге, не читая остального, и отодвинул ее в сторону.

Следующая: «Резолюция № 1279, год 1-й правления Понт. Конфалюма…»

Больше ему не вынести. Полчаса такой работы без перерыва — вот все, на что он способен. Душа его бунтовала.

— Что? — взревел он, поднимая взгляд. — Еще убийцы? Ха! Неужели в мире не осталось уважения к кабинетам верховной власти?

На этот раз их было пятеро, худых, остроносых мужчин со смуглой от солнца кожей южан. Септах Мелайн вскочил. Его шпага, которая всегда лежала рядом с письменным столом, очутилась в его руке и уже взвилась в воздух.

— Посмотрите на себя, — произнес он с легким презрением в голосе. — Эти грязные сапоги! Эти потрепанные кожаные куртки! Все заляпаны грязью! Разве вы не знаете, как следует одеваться, когда идете с визитом в Замок?

Они выстроились полукругом от одного конца большой комнаты до другого. Начну с того конца, который ближе к окну, подумал Септах Мелайн, а потом шпагой проложу себе дорогу дальше.

А потом он перестал думать и превратился в движение в чистом виде, в бездушную машину смерти. Он танцевал на цыпочках, сохраняя идеальное равновесие, вытянув длинную правую руку, делал выпады, отступал, снова наступал, парировал удары, колол, уходил от удара. Его клинок летал со скоростью света.

Пусть они поспевают за ним, если смогут. Это еще никому не удавалось.

— Ха! — кричал он. — Да! — Раз — два — три! — Тихо застонав от удовольствия, он проткнул горло человека со шрамом на лице, того, кто был возле окна, потом аккуратно развернулся и вонзил клинок глубоко в живот стоящего рядом с ним, с красной повязкой на голове. Тот сделал ему любезность и тяжело повалился на третьего, поразительно уродливого, заставив его тем самым повернуться спиной к Септаху Мелайну на время, которого хватило, чтобы пронзить его сердце сбоку.

— Ах! Вот! Так! — Раз, два, три. Это был просто танец, чудесная, незатейливая игра. Двое уцелевших убийц теперь пытались одновременно атаковать Септаха Мелайна, но он двигался слишком быстро для них: сильный удар правой пронзил туловище одного насквозь. Опустив левое плечо и согнув левое колено, он сумел уйти от удара второго нападающего, одновременно вырвав клинок из тела первого. Потом с торжествующим криком он резко развернулся и…

Раздался стук в дверь. Потом голос из коридора:

— Септах Мелайн! Милорд, с вами там все в порядке?

Проклятие. Это дряхлый старый Нилгир Сумананд, бывший ординарец Престимиона, а ныне мажордом.

— Конечно, все в порядке! — ответил Септах Мелайн. — А ты как думал? — Он поспешно вернулся за стол и спрятал клинок от посторонних взоров. Поправив выбившийся локон прически, он потянулся за Резолюцией № 1279 и сделал вид, что внимательно ее изучает.

Нилгир Сумананд заглянул в дверь.

— Мне показалось, что я слышу, как вы с кем-то разговариваете, хотя знаю, что никого здесь нет, — сказал он. — И еще были какие-то крики, как мне показалось, и другие звуки. Шаги, словно кто-то быстро ходит по комнате. И шарканье ног. Но здесь никого нет. Кроме вас, как я вижу. Да пребудет с вами благодать, милорд Септах Мелайн! Наверное, у меня разыгралось воображение.

«Нет, это у меня разыгралось воображение», — с тоской подумал Септах Мелайн, оглядывая пустую комнату. Он все еще видел окровавленные трупы нападавших, хотя знал, что его собеседник их не видит.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32