Монополия на чудеса

– Почему бы и нет? Тут же все просто: бьешь первых, остальные пугаются и убегают.

– Реш! Мертвые ничего не боятся!

– Это потому что они еще не все в жизни видели.

На Светиных щеках вспыхнул румянец. Как мало порой людям бывает нужно для душевного спокойствия!

– Знаешь, – сказала она, вглядываясь в нападающих, – я могу отчитать «Марш экзорцистов». Вот только что потом со мной будет…

– Так, давай без фанатизма. Оставим это на крайний случай.

– Ладно.

Света облизала губы:

– Реш… Ты это… Если что – рубани меня, чтобы им не досталась, хорошо?

– Обещаю, солнце.

Я перебросил клинок в ин-но камае. Очень уютная стойка: такая домашняя, мурлычащая. Противостоять обученному мечнику я вряд ли смогу, но на нас нападает всего лишь толпа плохо вооруженных мертвецов. А на клинке – руны против мертвых.

Так что все складывается очень даже замечательно!

Пока я прикидывал, не спуститься ли к подножию лестницы, чтобы изрубить самых смелых и быстрых, на бетон выскочила заплесневелая крыса. Оглядевшись, она порскнула вниз по лестнице.

Дзайана тихонечко и как бы для пробы взвизгнула.

Из пустоты снегом повалили густые хлопья плесени. Их я отлично помнил еще по домику Литницкого.

– Ой, – прошептала дзайана. – Что это?!

– Кто-то ломится сюда из Истени, – равнодушно сообщил я. – Ну-ка, отойди.

С мечом на изготовку я стал возле двери. Кто бы там ни шел, ему не поздоровится. Дзайана же лихорадочно перерывала сумочку.

– Есть! Вот они! – крикнула наша фурия, выхватила блестящий пакетик и рванула его зубами. – Теперь держись!

Когда леденцы запрыгали по бетону, воздух завибрировал. В клубах зеленого дыма из пустоты вывалилась жуткая рожа с хоботом и круглыми глазами.

Я качнулся вперед, нанося удар. В последний миг, когда лезвие почти разрубило чудовище, рожа исчезла.

Не веря своим глазам, я шагнул в дымовую завесу.

– Реш, не поскользнись! – отчаянно крикнула дзайана. Очень вовремя: леденец скрипнул под кроссовкой, и ноги разъехались в стороны. Чтобы не упасть, я отскочил назад и схватился за перила.

Дым рассеялся. На полу лежал человек – в военной форме, с тяжеленным ранцем за спиной. Во все стороны торчали стволы оружия: автомат, гранатомет, я даже разглядел нечто вроде футуристического бластера.

Ну Светка, ну ниндзя!.. Кому-то ее уловка с леденцами только что спасла жизнь.

Застонав, гость сел. Стянул с лица дыхательную маску (это ее я принял за хобот) и с кашлем схватился за грудь.

– Лешик?! – испуганно пискнула дзайана. – Но как… откуда ты здесь?!

Парень поднял мученический взгляд:

– Господи, как ты мне надоела… Когда ж ты, наконец, от меня отвяжешься?!

На Свету жалко было смотреть.

– Леш, прости! – жалобно сказала она. – Я на тебя приворот навела… Но, Леш, я же как лучше хотела!

Парень скривился, словно от зубной боли:

– Дура! Видеть тебя не могу!

Я деликатно кашлянул. Толпа мертвецов все приближалась; от подножия лестницы их отделяли считаные метры.

– Ребята, – попросил я, – кончаем Санта-Барбару, не время. – И повернулся к парню: – Леш, вопрос жизни и смерти. Нам очень хочется туда. – Я показал на запертую дверь. – Тебе, наверное, тоже.

– Не вопрос. Но чтобы я потом эту идиотку не видел!

– Сам козел! Нужен ты мне больно!

– Брэк! Ямэ!

Я поймал дзайану, когда та бросилась выцарапывать парню глаза. Светка пищала, билась, и, наконец, пнула парня в лодыжку.

– Веди быстрее! – крикнул я ему. – Я не удержу долго!

Алексей кивнул. Башня оплыла утренней свечой; стены оделись копотью, и арматура, натужно скрипя, повыпрыгивала из бетонных плит. Где-то бушевало пламя; отблески огня превращали нашего проводника в арлекина.

– Ну, парень! – Я восхищенно огляделся. – И ты об этом всю жизнь мечтал? Силен!

– Болтай поменьше! – рявкнул тот и с невероятной быстротой сорвал с плеча штуцер. Эхо от залпа раскатилось среди изломанных стен. Откуда-то сверху рухнула тварь, удивительно похожая на чупакабраса.

А зверюшки эти, оказывается, по всей Истени водятся!.. И у Артема, и вон у Леши. Будь я магом, написал бы по этому поводу замечательную диссертацию. Мне мигом присвоили бы знатока, а то и мастера дзайанов. А там, глядишь, и до гранда недалеко…

Эх, накрылась моя мажеска карьера!

– Вам сюда. – Ствол штуцера указал на почерневшую от огня арку. – Здесь вы в безопасности. А теперь проваливайте!

– Спасибо, друг! – с чувством поблагодарил я.

Из пролома в стене выглянуло жирное чудовище с шестиствольными пулеметами вместо рук. Пулеметы закрутились, готовясь разнести нас в клочья, но тут плесенная метель вымела нас обратно.

В наш такой родной, уютный мир.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

(Суббота, чуть позже,

рассказывает Игорь Колесничий)

Оказавшись с той стороны запертой двери, мы некоторое время стояли, не двигаясь. Трудно было поверить, что все кошмары позади… Где-то тикали часы. Дремотный уют обволакивал нас.

– Все, солнце, отдых. Пошли присядем!

Мы плюхнулись на жуткого вида клеенчатую тахту (наплевав на то, кто или что отдыхало там до нас) и блаженно вытянули ноги.

– Шоколадку хочешь? – спросил я у дзайаны.

Она помотала головой и тут же протянула руку:

– Давай. Жрать хочу, умираю!

– Я тоже.

Мы дружно захрумкали шоколадом.

– Да-а, – протянула дзайана, пристраивая голову у меня на коленях. – Приключеньице!.. – Откусив дольку от своей плитки, она протянула мне остальное: – Ешь, я не буду! Фигуру берегу.

– Спасибо.

– Знаешь, Игорек, – вдруг сказала она, – мне вот подумалось… Я раньше все чего-то боялась. Ну там, тушь размажется, каблук сломаю. Или кто-нибудь гадость скажет. А сейчас, вроде опасность кругом, – а мне так хорошо!

– Ну, тут особо не разбоишься. – Я повозился, устраиваясь поудобнее. – Мертвецы снаружи, вход в башню только один, окон нет. Так что мы в безопасности. Разве только Иштван нас найдет.

Дзайана хихикнула:

– Реш, вообще-то это комплимент был.

– Да? Что-то я в последнее время туго соображаю…

– И прости, что я на тебя тогда наорала.

– Прощаю. А ты извини, что я тебе пендель отвесил.

Дзайана подняла голову:

– Это когда же?

– Ну там, после поединка с Лютеном.

– Так это ты был?! – Она возмущенно подскочила: – Блин, ну вы посмотрите! Я думала, это скелет, а он! У меня, показать, какой синячище на жопе будет?!

– Ну покажи.

Она нахмурилась:

– Не стану! И вообще, что ты меня психуешь?!

– О, – отметил я. – Уже ругаемся. Значит, отдохнули. Идем дальше.

Светка закусила губу. В глазах ее появилось упрямое выражение:

– Никуда мы не пойдем! Ты еще не рассказал, что нужно Иштвану от Тепеха.

– Вот это. – Я достал кинжал. – Истинный Создатель.

– Кто?!

– Не кто, а что. Аль-Бариу. – Я подкинул кинжал на ладони. – «Истинный Создатель» в переводе с арабского. Двери Истени – это ведь для Тепеха не просто идеальные убийцы… И не ходячие источники маны. У каждого есть выход в другой мир. Представляешь: десятки людей, десятки миров… страшных и веселых, угрюмых и беззаботных, сереньких и расцвеченных всеми цветами радуги. И каждый может в любой миг стать реальностью. Думаю, достаточно пронести в Истень аль-Бариу, и адью. Мир станет отражением чьей-то мечты.

– Ни фига себе! – выдохнула Света.

– Вот и я говорю. У ас-Саббаха, первого владельца кинжала, особого выбора не было. Все его помощники мечтали о выпивке и гуриях. Средневековье, что возьмешь… Но со временем люди научились мечтать поосновательнее. Их миры стали разнообразнее, и знаешь… в Истени Артема, например, я бы остался погостить. Ненадолго.

– Столько времени прошло… – задумчиво проговорила дзайана. – Кинжал побывал во множестве рук. Наверняка и маги им владели! Почему же мир до сих пор цел?

– А ты думаешь, цел? Он сильно изменился с тех пор. Но, похоже, дело в другом. У самого Тепеха нет своей Истени. А стараться ради чужого человека – удовольствие маленькое. Думаю, он играл с Дверьми. Обещал, что сделает чью-то реальность основной, не говоря чью и как. И ассасины включились в игру, они интриговали, сражались, а Тепех с удовольствием наблюдал за их паучьей возней в банке. Знаешь… возможно, он никогда и не держал аль-Бариу в руках. Ему хватало власти над манарами.

– Вот сволочь! А Иштван?

– Иштван – другое… Власть его не интересует, только идея. Похоже, наш замечательный святоша придумал, как осчастливить весь мир и себя не обойти.

– И мы пойдем за ним в башню…

– Обязательно. И вот что… – Я замялся, подбирая слова: – Нам придется спуститься в лабораторию. Это логово некроманта, понимаешь? Там могут встретиться всякие ужасы. Все-таки он зомби создавал, и я боюсь…

Девушка засмеялась:

– Реш, ну какой ты смешной! Я же дзайана. Мы на лабораторках таких кошмаров насмотримся, что просто тумбочка дрожи!

У меня отлегло от сердца. Все-таки везет мне на интересных людей.

– Тогда идем. Только, солнце, вперед не лезь. Там еще Иштван где-то бродит.

– Спасибо, что предупредил. А то я не знала!

Путь в лабораторию мы отыскали быстро. Тепех спрятал люк под горой угля в котельной. Черный провал, чуть подсвеченный лимонным отблеском ламп, глядел мертво и угрюмо. Иштван даже не позаботился прикрыть его.

– Как тогда, у деда… – зачарованно прошептала Света. – Помнишь?

– Ага. Боишься, солнце?

– Нет, просто… Неуютно немного.

– Значит, я первым пойду. Потому что мне ужасно страшно, а со страхами надо бороться. – И я спрыгнул вниз.

Мы зря пугали друг друга. Ничто в подвале не напоминало об ужасах некромантии. Просторный зал под витражным колпаком (несомненно, магическим), прилепившаяся к стене бело-синяя изразцовая галерея, широкая лестница… Внизу поблескивают медью машины, масляные блики дрожат на черных дверцах холодильников, а вон и плита Франкенштейна – непременный атрибут некромантской лаборатории.

Иштван побывал здесь совсем недавно. Раскуроченный сейф бесстыдно вывалил свои внутренности наружу; на полу белели разбросанные бумаги.

Когда я подошел к плите, бумажный сугроб рассыпался. Среди измятых окровавленных листов лежал человек, похожий на отощавшего сумоиста. Из одежды на нем осталась набедренная повязка. Тело раздуло так, что глаза превратились в щелочки. С огромным трудом я узнал человека, что беседовал вчера с Иштваном.

– Господин Тепех?!

Я бросился к нему на помощь. Вдвоем с дзайаной мы перевернули некроманта на спину. Судя по всему, аснатары пытали его в надежде отыскать кинжал.

– Придерживай его, я сейчас, – деловито приказала Света. Обшарив холодильники, она вернулась с аптечкой. – Эх, фотика, жаль, нет… – с мечтательными интонациями в голосе объявила она. – У нас теория пыток в следующем семестре. Говорят, преподша – зверь!

– Нафоткаешься еще, – безжалостно пресек я ее мечтания. – Достань самую большую таблетку. Ее пополам, четвертинка от верхней…

– Ты посвящен в великую тайну панацеи?! – Дзайана так и подскочила. – Но откуда?! Это же фамильный секрет рода Людеев!

– Ломай, ломай, детективщица… Мы ценного свидетеля теряем. А то и подозреваемого.

Больше дзайана ничего не спрашивала. Она аккуратно разломила панацею, разжала Тепеху зубы и протолкнула лекарство в горло. Брезгливо поморщившись, вытерла руки о его штаны.

– Жить будет, но кадавристо… Чуть подождем!

Через несколько минут опухоль начала спадать. Тепех со стоном пошевелился.

– Где она?.. – просипел он. – Куда унесли?..

– Тс-с! – Я накрыл ладонью его рот. – Сейчас куда важнее другой вопрос: где аснатары?

– Они… – Сил некроманту по-прежнему не хватало. – Они за кинжалом… Ох… Теперь конец…

– Зачем инквизиции аль-Бариу?

По лицу Тепеха пробежала дрожь:

– Жизнь по Ясне строят… Парнишку привели, в Двери посвятили… Жаль, поздно догадался… – Некромант устало прикрыл глаза. – Теперь всем каюк. По церкви жить будем, в аше…

– Игорек, – вопросительно посмотрела Света. – Что он болбочет?

– Позже, Светуль. Потом объясню. А теперь скажите, Юрий, для чего вы украли кинжал у Литницкого? Как я понимаю, орден Дверей Истени возник довольно давно. О свойствах аль-Бариу вы тоже узнали не сегодня. Для игры с манарами разрушать реальность не имело смысла…

На обескровленных губах Тепеха мелькнула тень улыбки.

– …и вас вполне устраивало, что аль-Бариу хранится в коллекции Литницкого. Но потом вы зачем-то выкрали кинжал. Зачем?

– Помогите подняться.

Мы со Светой бережно подняли мага. Сломанные ноги не держали его, но сила воли творит чудеса. Оглядевшись, Юрий махнул в сторону плиты Франкенштейна.

– Там… под брезентом. Скорее!..

Чуть ли не бегом мы потащили Тепеха к плите. Гранит пестрел грязными багровыми разводами. У станины неопрятной кучей горбился брезент – тоже весь в пятнах крови.

Света откинула ткань. В первый миг я даже не сообразил, что это передо мной. Лишь потом понял, что это женщина, привязанная к инвалидной коляске.

Аснатары пытались заживо сделать ее чистой.

– Вот скоты. – Дзайана опустилась на колени перед Марией. – Вот уроды… Эй, она живая! Юрий, подождите!

Тихонечко подвывая, Тепех подполз к жене и обхватил ее руками. С ладоней его потекли золотистые струйки разрядов. Искалеченный маг совершал небывалое: манары почти не поддаются лечению! Но, сложившись с любовью, чудовищная сила повелителя мертвых творила чудеса.

– Остановите Иштвана, – обернулся к нам Тепех. – Остановите, иначе завтра будем кланяться аснатарам!

Дельно рассуждает. Приятно иметь дело с умными людьми.

– Да мы его одной левой! – Светка с гордостью вцепилась в мой локоть. – Игорек любого аснатара под рококо распишет! Пойдем!

– Куда? – Я с подозрением покосился на нее.

– Мир спасать!

– Мир как-нибудь выкрутится. Аль-Бариу здесь, у меня.

– Ой! – Дзайана густо покраснела. – Я забыла! Тогда куда же?

– Надо позвонить в маголовку. Поднимать оба ОМОНа[22], церковников… дэвовщина! Даже не знаю, можно ли им теперь доверять. «Скорую» точно надо вызвать.

И я двинулся к лестнице. Светка забежала вперед, на ходу вытаскивая мобильник из сумочки. Потыкав в кнопки, она разочарованно обернулась:

– Не работает! Магополе сигнал экранирует.

– Тогда наверх. Там поищем телефон.

Мысли в голове перемешались. Вот ведь насмешница судьба вертит людьми… Некромант Тепех действительно мечтал о рае. Но не для себя – для любимого человека! И теперь понятно, ради кого он украл аль-Бариу. То, что не смогли сделать расчет и честолюбие, сделала любовь.

А значит…

С грохотом захлопнулась крышка люка. Тени сложились в белое с черным и обрушились на девушку.

– Света!! – отчаянно крикнул я, но было поздно. Ладонь рвануло огнем. «Эфа», кувыркаясь, полетела вдоль галереи, стукаясь о столбики ограждения.

Я бросился вперед и замер.

Иштван стоял за плечом дзайаны с пистолетом в руках. Ствол с нежностью касался виска девушки. Оружие я узнал сразу: «Последний довод ашавана» – безотказная инквизиторская машинка. Только что пулей из «довода» у меня вынесло «эфу» из руки.

– Ну здравствуй, сыне, – усмехнулся инквизитор. – Вот и встретились. Что ж ты, паскуда друджева, слов благих не слушаешь?! Сказано ж было – дома сиди!

– Да вот не сидится что-то, – пожал я плечами. – Люблю, знаете ли, отче, при луне по кладбищам болтаться. Как, впрочем, и вы. Нашли что-нибудь?

– Ой, сыне… – пожаловался тот. – Найдешь тут! Паства как на подбор: то олухи, то свиньи, то подлецы. Но тебя я недооценил. Кинжал с собой?

– Да.

– Отдай. Тогда отпущу девушку.

– Не отдавай! – отчаянно взвизгнула Света. – Он же всех погубит!

Вздохнув, я полез за кинжалом. Аснатар – человек святой… За идею может и жизнью пожертвовать – своей, если вдруг чужие закончатся. А у меня не так много друзей, чтобы ими разбрасываться за здорово живешь.

Достав аль-Бариу, я подбросил его на ладони:

– Узнаешь?

– Ты его, значит, и не прятал… Дурачок, дурачок!.. Что ж, тем лучше. – И, направив на меня пистолет, он нажал на спуск.

Магическая тишина разлилась вокруг. Тишина эта съела бормотание холодильников и грохот неродившегося выстрела. Побелев, как стиральный порошок, Света осела в руках Иштвана. Тот же недоуменно воззрился на предавший его «довод».

И совершенно зря.

Я качнулся вперед, выбрасывая руку с кинжалом. Россыпь ламп пунктиром отразилась в летящем клинке. Лезвие вошло в глаз инквизитора, перечеркнув наискось.

Выпустив девушку, Иштван схватился за лицо.

– Фарра… – пробормотал он низким голосом и рухнул вниз с галереи. Кровавые бусины дождем осыпались на его рясу.

Я же бросился к дзайане.

Суматошный гул сердца понемногу успокаивался. Жива! Ну Светка, ну молодчина! Отдавший поводок дзайан колдовать может – но страшно рискует при этом. Уж не знаю, что за чару она навела, однако теперь я ее вечный должник.

С девушкой на руках я побежал к люку. Вот новости! – тот исчез, не оставив даже щели. И ничего похожего на замки или запоры. Немного озадаченный, я отправился вниз. Тепех здесь хозяин, уж он-то должен знать, как из лаборатории выбраться.

Пробегая по галерее, я не удержался и глянул вниз. Тело Иштвана лежало, раскинув руки и ноги в вечном беге – привет генералу А. Рядом возился некромант. Целительское усилие дорого ему стоило: окажись он в парке среди зомби, грязные, пожалуй, приняли бы хозяина за своего.

Вытащив из глазницы аснатара кинжал, маг торопливо пополз обратно.

– Эй, – крикнул я. – Юрий, стойте! Люк захлопнулся. Как отсюда выбраться?!

– Никак, – отвечал тот, продолжая ползти. – Изнутри лаборатория не открывается!

– Господин Тепех! – Я бросился следом.

– Идиоты! – Некромант, пыхтя, дополз до Марии и прижался к ногам жены. – Люк защищен, его нельзя захлопывать без пароля!

– А что будет?

Тепех устало прикрыл веки:

– Видите оранжевые отблески? Это элементали огня. Сторожевое заклятие выпустило их на волю. Они уничтожат все, и даже я не могу их остановить. Слишком поздно….

Я оглянулся. Юркая белочка элегантно потягивалась на перилах галереи. Вот она пробежала по краю, вот сиганула вниз праздничным бенгальским огоньком. Возле Иштвана задержалась. Обнюхала лужицу крови, подбежала к мертвецу и кокетливо толкнула носиком в бок: поиграй со мной!

Играть с элементалем аснатар не захотел. По рясе его побежали прозрачные язычки пламени.

– Да-а. – Я покачал головой. – Тьфу, как по-дурацки все закончилось…

Мария повернула ко мне безглазое лицо:

– А жизнь, милый мой, вообще дурацкая штука. – Тихий голос ее походил на человеческий, как ленты станиоля похожи на дождь. – Подлецы становятся святыми и наоборот. – Искалеченная оперлась о колено Тепеха, приподнимаясь. – Что ж, детектив, пришло время прощаться. Ты упрямец, но с огненными элементалями тебе не справиться!

Тепех равнодушно смотрел на меня, баюкая кинжал. В этот миг я понял истинный смысл имени аль-Бариу.

Не Создатель – убийца мира!

Многих миров.

– Маг, постой! – крикнул я. – Вы оставите нас здесь?!

Саламандры прыгали по бумагам, раскидывая оранжевые виноградины огня. За моей спиной что-то вспыхнуло и затрещало. Затылок обдало жаром.

– Что, страшно умирать, парень?.. – жадно поинтересовался дзайан.

Я спокойно выдержал его взгляд.

– Нет. Я не боюсь смерти. Сегодня я встречался с ней много раз. Но спасите хотя бы ее. – Я протянул Тепеху девушку. – Она же вам ничего не сделала!

Некромант покачал головой.

И я понял – это все.

Потому что я не успею – ни вырвать кинжал, ни отшвырнуть Тепеха от искалеченной Двери Истени. Да и что это даст? Они лишь погибнут вместе с нами.

Сейчас даже месть теряет смысл… Ведь месть для живых, а мы почти перешагнули грань бытия.

– Что ж… – Я прикоснулся губами к Светкиному лбу. – Прощай, солнце ненаглядное. И знаешь… Я не очень верю в откровения святош, особенно сейчас… но если есть миры, куда мы уходим после гибели, пусть тебе достанется лучший!

В этот миг прозвучал тихий, почти бесплотный голос Марии:

– Возьмем их, Юра… Ты же видишь – это судьба. Я манара, я знаю толк в таких вещах! – И жуткая окровавленная рука нежно коснулась ладони мага.

Выражение Тепехова лица не изменилось. Но я понял: мы спасены.

– Подойди сюда, детектив. Дай руку.

Пламя охватило брезент. Марию обдало кипящими искрами, и она закричала. Я прыгнул вперед, вцепляясь в ладонь Тепеха.

Башню разметало осенней моросью и дождем.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ,

ПОСЛЕДНЯЯ

(Наверное, тоже суббота, но я не уверен.

Рассказывает Игорь Колесничий)

Мы стояли на склизкой булыжной мостовой, усеянной желтыми трупиками листьев. Прогрохотал грязный усталый трамвай с черной пятеркой на оскаленной морде. Люди с поднятыми воротниками шли мимо, не глядя на нас.

– Отпусти меня, – шепнула дзайана. – Со мной все хорошо.

Я поставил ее на землю, и дзайана застенчиво чмокнула меня в щеку. Потом показала язык Тепеху.

– Ну вот и все. – Мария откинула со лба непокорную челку. Веснушки ее словно вызывали бесцветье осени на дуэль. – Простите, что так вышло. Но это мой мир, и я люблю его. Наверное, вам тоже стоит его полюбить, иначе жить здесь станет невыносимо.

Света огляделась с презрением:

– Эту серятину? Фу!

– Дело ваше… Давайте прощаться.

Она повернулась к мужу и взяла его под руку:

– Не дуйся, хороший мой! Что ты так на них смотришь?

Тепех пригладил вновь отросшие усы. В глазах его мелькнуло тоскливое выражение. Ему тоже очень не нравится мир, о котором мечтает Мария, – понял я.

– Приношу свои соболезнования, барышня, – поклонился он Свете. – Здесь нет дзайанов, а магия… Магия в основном принадлежит болтунам из целительского центра. Того, что на перекрестке Складовской и Кюри.

– Какой ужас! – вырвалось у дзайаны.

– Вы же, Игорь, – взгляд некроманта скользнул по мне, – придетесь здесь ко двору. Местная преступность просто ужасающа и даст фору аскавской. Если хотите, мы похлопочем и найдем вам место.

Я покачал головой:

– Не надо. Я привык всего добиваться сам.

– Может, показать вам город? – робко предложила Мария.

– Спасибо, нет.

– Что ж… Тогда всего вам доброго!

– Прощайте.

И мы разбрелись в разные стороны. Мария с мужем отправились вдоль порта к бывшему зданию РТУ. Мы со Светкой зашагали к Старому городу.

Из промозглого тумана вырастали шпили с тусклыми золотыми петушками. Откуда-то я уже знал местную географию и названия улиц, знал, что город называется Ригой. Еще чуть-чуть, думал я, и мы начнем понимать язык, на котором говорят местные жители.

Светка шагала, низко опустив голову. На меня она не смотрела.

– Нам бы побыстрее убраться отсюда, – задумчиво сказал я. – Иначе… ты что, плачешь? Прекрати!

– Да?! – Она вскинула зареванное лицо. – А мне что делать?! Я теперь не магиня, я никто! – И она бросилась мне на шею: – Реш… не бросай меня! Пожалуйста! Не оставляй… этот город… я не выживу в нем!.. Я его уже ненавижу!..

– Ну хватит реветь! – Я растроганно обнял девушку. – Устроила трагедию на ровном месте.

– Мир же поги-и-иб!

– Ага, два раза. Чтобы Веден угробить, никакой магии не хватит! Не переживай, минут через сорок окажемся дома.

– Правда?! – Слезы мгновенно высохли. – Но как?

– Пойдем, расскажу. Заодно осмотрим город. Когда еще такая удача выпадет: целый мир на разграбление!

– Ты тогда давай по порядку, – деловито предложила она. – И про Иштвана, и вообще. Как ты догадался, что это он все устроил?

– О-о! Это история. В общем, слушай, как все было на самом деле.

И я принялся рассказывать.

…Тепех с давних времен мечтал о силе. Таланта бог не дал, так хоть маной взять. Неудивительно, что, переоткрыв секрет ас-Саббаха, он вцепился в него руками и ногами. Воссоздал структуру Дверей Истени, организовал манаров, впутал в свои дела самого гранд-мастера…

Всего этого ему показалось мало. Обнаружив в древних арабских манускриптах упоминание о кинжале аль-Бариу, он не успокоился, пока не разнюхал все. Более того, он даже нашел, где и у кого аль-Бариу хранится.

Вот тут-то ему пришлось призадуматься. Потому что в руки попала не просто сила – могущество.

Монополия на чудеса.

Множество манаров – и у каждого своя вселенная… Тепех перебирал их, как ребенок разноцветные стеклышки. Очень скоро он понял, что глупо менять шило на мыло: ведь ни один из миров не пришелся ему по душе. И тогда он решил устроить гладиаторские игрища. Пустил слух, что Истень одного из ассасинов станет реальностью, и принялся наблюдать.

Наверное, это захватывающее чувство: ощущать себя богом, властителем миров… Вот только есть вещи, над которыми не властны даже боги.

Тепех встретил Марию – неудачливую манару, которая едва не погибла, пытаясь сбросить поводок. Мастер интриги влюбился как мальчишка. Он спас ее от разъяренного мага, чтобы тут же сделать ей предложение. Мария стала его женой, а по совместительству одним из самых отчаянных ассасинов.

В Дверях Истени настали тяжелые дни. Манары понимали, что конец света не за горами. Чьей же еще Истени быть, как не Марииной?

И тогда эти великолепные ребята нанесли упреждающий удар. Скорее всего, вдохновителями стали дон Мигуэн и старый пройдоха-отравитель. Мария попала в автокатастрофу. Она выжила, но потеряла способность ходить.

– Ну ни фига себе! – не сдержалась Света. – Вот мерзавцы!

– А, забудь… Обычное дело. Интриги – их стихия.

Ледяной порыв ветра пробрался под тонкий свитер. Я поежился. Ну и мирок… Интересно, что нашла здесь Мария? Почему из теплого, радостного Ведена она бежала сюда?

…Тепех страшно отомстил отступникам. Как это обычно бывает, главари вышли сухими из воды. Зато над рядовыми исполнителями маг покуражился вовсю. Именно тогда он решил освоить некромантию. Пережив страшные пытки, заговорщики поселились в башне безмолвия. Их уделом стали вечные страдания.

К сожалению, это не вернуло Марии здоровье. Тепех перепробовал все мыслимые и немыслимые средства, но ни медицина, ни магия не могли исцелить ее.

Оставалось одно. Мария выздоравливала, лишь выходя в свою Истень. И Тепех решил выкрасть у Литницкого аль-Бариу.

Странное дело: при всей своей жестокости и цинизме Тепех оказался удивительно сентиментален… Истень Марии ему отчаянно не нравилась, – да и кому здесь может понравиться? – но ради любимой он согласился пожертвовать всем.

Для начала он сошелся с владельцем кинжала поближе. Это оказалось несложно. Литницкий и Тепех и раньше вели кое-какие дела, так что общие интересы у них нашлись. Тепех убедил Литницкого, будто защита его коллекции неэффективна, а переставляя защиту, намеренно оставил лазейку.

Затем он отыскал знаменитого аскавского вора. Тут дело пошло легче. Как и все аскавцы, Лютен считал магов недотепами. Он верил в свою ловкость и удачливость, а к волшебству относился с известной долей презрения. За это и поплатился. Кто же мог подумать, что какой-то недоТепех на голову превзойдет его в изворотливости?

Используя все свое мастерство, Лютен вломился в сокровищницу Литницкого. Как и следовало ожидать, защита оказалась на высоте. Кинжал аль-Бариу вырвался из рук вора и заколол его. Затем заклинание оживило труп, и мертвый Лютен вернулся к заказчику преступления. Тепех справедливо рассудил, что лучшего сейфа, чем оживший мертвец, не найти, и отправил вора в колонию зомби.

Аскавцы – народ деятельный. Лютен возглавил колонию; собственно, там, посмертно, он и нашел свое место в жизни, если позволителен такой каламбур. Тепеху оставалось лишь забрать у мертвеца кинжал и устроить свое грандиозное жертвоприношение. Во имя любви, естественно. Однако…

– Слушай! Но ведь дедову коллекцию давно ограбили! Чего же он столько-то времени провозился?

Я с одобрением посмотрел на девчонку. Умеет ухватить суть!

– Я тоже думал об этом. Знаешь, похоже, Тепеху нравилось мучить жену. Садистские наклонности, то, се… Вот только вместо того, чтобы нормально, по-человечески нацепить кожаное бельишко и взять плетку, он изводил ее ожиданием. А заодно прощался с Веденом и своей магией. Потому что рано или поздно, он знал, все это рухнет.

…Мимо нас на бешеной скорости пронесся черный «Кайен». Светка отпрыгнула, но неудачно. По штанинам джинсов потекли струйки грязной воды.

– Уроды!! – взвизгнула она. Уставилась, прищурившись, на мусорную урну, но та даже не шелохнулась.

– Блин! Ну что же это делается?! – затосковала она. – И не сделать же ничего!

– Наслаждайся, – рассмеялся я. – Это же приключение! Когда еще такое переживешь?

Светка посмотрела на меня с изумлением, а потом присоединилась к моему веселью. Так мы стояли под дождем – двое счастливых сумасшедших – и хохотали во все горло.

Вдоволь насмеявшись, мы двинулись к огромному зданию из стекла и металла.

– «Кока-кола плаза», – прочитала Света. – Это киношка! Заглянем погреться?!

– Давай! – Мой взгляд упал на афишу кинотеатра. – Слушай, не могу прочесть. Что за фильм они крутят?

– Сейчас гляну. Пи… «Пираты Карибского моря». Фу-у! Документальный фильм! Идем отсюда!