Загадка смерти генерала Скобелева

Состав ее центрального комитета до сих пор полностью не известен. Вероятно, в него входили и сам император, и великий князь Владимир Александрович, бывший начальником Петербургского военного округа. Руководство «священной дружины» состояло из высшего дворянства, преимущественно из придворной аристократии. Для работы в Петербурге и Москве бьшк образованы попечительства, в которые привлекались представители финансовой и промышленной буржуазии. Дальше шли «пятерки», куда могли входить и люди более простого происхождения, в провинции их деятельность направляли инспектуры.

Вступавшие в «священную дружину» приносили пространную торжественную присягу, в которой ради спасения царя обязывались в случае необходимости даже отречься от семьи. Была организована и шпионская служба в виде бригад сыщиков и загранкчной агентуры.[43] Среди ее членов находились и «смертники», например, поклявшиеся «разыскать революционеров князя Кропоткина, Гартмана и убить их».[44]

Конспирация в этой организации была налажена настолько хорошо, что ее деятельность вплоть до сегодняшнего дня остается в целом неизвестной, хотя в одно время она приобрела довольно значительный размах и привела к определенным результатам.

Со «священной дружиной» у М. Д. Скобелева сложились весьма натянутые отношения. В свое время он отказался вступить в ее ряды, не скрывая отрицательного, даже презрительного отношения к этой организации.

И все-таки многие люди, входившие в окружение «белого генерала», скептически относились к причастности деятелей «священной дружины» к его смерти. Так, известный дипломат прошлого века Ю. Карцев в своих воспоминаниях писал:

По другой версии Скобелев убит ординарцем своим М. и по наущению «священной дружины» Тот офицер обычно занимался устройством кутежей и не пользовался уважением других приближенных… М. А. Хитрово мне рассказывал, как, возвращаясь с похорон Скобелева, он был свидетелем следующей сцены. На одной из станций Баранок… подошел к М. и сбил с него фуражку… Оргию в «Англии» устраивал М. и часа за два приехал предупредить Михаила Дмитриевича: все, дескать, готово. Что М. был негодяй, это более чем вероятно, но отсюда до обвинения его в убийстве еще далеко. Деятели «священной дружины», насколько мне случалось их наблюдать, более помышляли о чинах и придворных отличиях: взять на себя деяние кровавое и ответственное они бы не решились…[45]

Выскажем и третью версию смерти «белого генерала». Как уже отмечалось, имеются факты, свидетельствующие о связях М. Д. Скобелева с масонами французской ложи «Великий Восток». Возможно, именно под их влиянием он произнес свои нашумевшие антигерманские речи. Потом же заколебался, усомнился в целесообразности для России планов радикального французского масонства, стремившегося использовать противоречия между Россией и Германией для блага Франции.

4 марта 1882 года М, Д. Скобелев сообщал И. С. Аксакову: «…наше общее святое дело для меня, как полагаю, и для вас тесно связано с возрождением пришибленного ныне русского самосознания… Я убедился, что основанием общественного недуга есть в значительной мере, отсутствие всякого доверия к установлению власти, доверия, мыслимого лишь тогда, когда правительство дает серьезные гарантии, что оно бесповоротно ступило на путь народной как внешней, так и внутренней политики, в чем пока и друзья, и недруги имеют основание сомневаться.

Боже меня сохрани относить последнее до государя; напротив того, он все больше и больше становится единственною путеводною звездою на темном небе петербургского бюрократического небосклона…

Я имел основание убедиться, что даже крамольная партия в своем большинстве услышит голос отечества и правительства, когда Россия заговорит по-русски, чего так давно-давно уже не было».

Надо отметить, что в то время космополитические элементы во французском масонстве набирали силу. Их уже перестал устраивать премьер-министр Гамбетта, отстаивавший патриотические позиции и твердую власть, надеясь тем самым восстановить утраченное влияние Франции. В последнюю парижскую встречу он говорил Скобелеву: «Благодарите бога, что нет у вас парламента: если он у вас будет, вы сотни лет проболтаете, не сделав ничего путного».[46]

В 1882 году Гамбетту и его кабинет заставили уйти в отставку. Любопытно, что через несколько месяцев после смерти Скобелева бывший премьер-министр погиб, как было официально объявлено, от случайного выстрела при чистке охотничьего ружья. Но по Парижу упорно гуляли слухи о том, что Гамбетта пал жертвой политического заговора.

Скобелев не мог не знать правила тайного ордена: если масон, являвшийся обладателем секретов, обнаруживал признаки непокорности, то он физически уничтожался. Возможно, поэтому своим друзьям Михаил Дмитриевич неоднократно говорил, что не умрет своей смертью.

В письме к И. С. Аксакову 23 марта 1882 года М. Д. Скобелев писал: «Я получил несколько вызовов, на которые не отвечал. Очевидно, недругам Русского народного возрождения очень желательно этим путем от меня избавиться. Оно и дешево, и сердито. Меня вы настолько знаете, что, конечно, уверены в моем спокойном отношении ко всякой случайности. Важно только, если неизбежное случится, извлечь из факта наибольшую пользу для нашего святого народного дела…»

Вероятно, двухчасовой разговор, состоявшийся у М. Д. Скобелева в 1882 году с императором Александром III, взявшим антилиберальный курс, вызвал серьезную озабоченность у руководителей радикальных масонских течений. Ведь Михаил Дмитриевич, по свидетельству генерала Витмера, вышел от царя «веселым и довольным». Поэтому отнюдь не исключено, что братья масоны и убрали Скобелева, а затем способствовали распространению первых двух версий его смерти.

Например, секретарь французского премьер-министра Ж. Адам утверждала, что в ее распоряжении имеются документы, из которых следует, что М. Д. Скобелева отравили две кокотки, специально подосланные из Берлина. Однако все попытки Н. Н. Кнорринга ознакомиться с данными документами окончились безрезультатно. Наследники Ж. Адам сообщили, что в ее архиве никаких следов о генерале Скобелеве вообще не обнаружено. Вполне возможно, что француженка действовала с заведомым умыслом, чтобы скрыть истинную причину смерти Скобелева.

Разумеется, все эти доводы из области предположений. Тайна смерти «белого генерала» остается тайной. Едва ли она будет когда-либо окончательно разгадана. Так же как, видимо, останется до конца невыясненной причина гибели в Болгарии матери М. Д. Скобелева. Когда сын доблестно сражался под стенами Геок-Тепе, она, преследуя какие-то политические цели, с крупной суммой денег отправилась в Болгарию. И там была предательски убита А. А. Узатисом, болгарином, выросшим в России и состоявшим в свое время ординарцем при М. Д. Скобелеве. Скрыться убийце не удалось. В этот же день его настигло справедливое возмездие, и он навсегда унес в могилу тайну своего преступления. Вероятнее всего, рукой Узатиса водили люди, заинтересованные в ослаблении русского влияния в Болгарии.

Согласимся с историком В. Б. Велинбаховым, что сегодня «ясно только одно – вся деятельность М. Д. Скобелева в 1881–1882 годах, двусмысленные свидетельства современников, странные совпадения и обстоятельства дают полное право сомневаться в том, что трагедия в „Англии“ не была связана с преступлением. Все это дает основание полагать, что здесь произошло политическое убийство, имевшее прямое отношение к той борьбе самодержавия с противостоящими ему силами, которая развернулась в России в конце прошлого века».[47]

В пользу этого предположения свидетельствуют рассказы очевидцев, утверждавших, что лицо покойного Скобелева имело необычайно желтый цвет, на нем вскоре выступили странные синие пятна, характерные при отравлении сильнодействующими ядами.

Похоронить М. Д. Скобелева было решено в родовом имении Спасское (ныне село Заборово), что на рязанской земле. К месту последнего успокоения гроб с телом Михаила Дмитриевича сопровождала воинская команда, руководимая генералом Дохтуровым. Траурный поезд из 15 вагонов прибыл на станцию Ранненбург, где его встретили крестьяне села Спасского. Они разобрали венки, и печальное шествие двинулось по степной дороге среди зеленых полей. Проходили селами, где крестьяне служили литургии даже под дождем. Помещики из соседних усадеб выезжали навстречу.

У Спасского крестьяне пожелали нести гроб на руках. Шествие с гробом прошло через усадьбу покойного, мимо небольшого дома, где он жил и перед которым была разбита клумба со словами из золотистых цветов: «Честь и слава». В старой сельской церкви, рядом с могилами отца и матери лег последний из Скобелевых – знаменитый «белый генерал».

«Потеря необъятна, – писал современник. – Со времени Суворова никто не пользовался такою любовью солдат и народа. Имя его стало легендарным – оно одно стоило сотен тысяч штыков. „Белый генерал“ был не просто храбрый рубака, как отзывались завистники. Текинский поход показал, что он образцовый полководец, превосходный администратор, в чем ему отдали справедливость его соперники. Всего дороже было ему русское сердце – патриотом был в широко и глубоко объемлющем смысле слова. Кто его знал, кто читал его письма, тот не мог не подивиться проницательности его исторических и политических воззрений! Русский народ долго не придет в себя после этой ужасной невосполнимой потери.

Теперешнее народное чувство сравнивают с чувством, объявшим Россию при утрате Скопина-Шуйского, тоже Михаила, тоже похищенного в молодых летах (даже в более молодых) и тоже унесшего с собою в гроб лучшую надежду отечества в смутную годину. Тот же образ, та же воспоминание, воскресшее у разных лиц по поводу того же события, – это удивительное повторение у лиц, не сговаривавшихся между собою, знаменательно: оно указывает, что в существе оценка верна. Сила в том, что мы действительно переживаем второе смутное время в своем новом, особом характерном виде, со своими особыми самозванцами всех сортов, со своими миллионами „воров“ и „воришек“, со своим новым, но столь же полным шатанием всего, во всех сферах – и в сферах власти, и в сферах общества. Мы переживаем социальный тиф со всеми его знакомыми патологу признаками. Ни одно нравственное начало не твердо – всякий авторитет пошатнут; по-видимому (так казалось в первую смутную годину), общество уже разложилось и государство должно рухнуть. Тяжело живется в такое тифозное время тому, кто сохранил и здравый смысл, и почтение к правде, и любовь к своей родине и веру в нее. Этой любви, этой верь: выражением, самым полным, самым свежим, самым несокрушимым, мало того – выражением победоносящим был Скобелев».[48]

Народного героя оплакивали не только в России, по нему скорбели и в других странах. В корреспонденции из Болгарии говорилось: «Быть может, нигде весть о смерти Скобелева не произвела такого потрясающего впечатления, как здесь, в Пловдиве, и вообще во всей Болгарии. Это легко понять, потому что болгарский народ был свидетелем не только героических подвигов Скобелева в последнюю войну, но и лично убедился в его горячем сочувствии славянскому делу; кроме того, находясь в близких отношениях с ним, он имел случай узнать отважный в истинном значении этого слова славянский характер покойного полководца, выказанный им не только перед своими воинами, но и перед целым народом. В будущем все славянские народы еще очень многого ожидали ют деятельности оплакиваемого славянского героя – в особенности народы югославянские».[49]

Короткая, но яркая жизнь генерала М. Д. Скобелева оставила заметный след в русской военной истории. «Мало он жил, – говорил генерал Г. А. Леер, – но много сделал. Личности, подобные Скобелеву, отходя в область истории, не умирают, напротив, своей смертью они одухотворяют историю, делают ее живою и вечно памятною».

Интересна оценка, данная Скобелеву в «Отечественных записках», издаваемых М. Е. Салтыковым-Щедриным: «Если у Скобелева не было, как у других полководцев, особенно громких побед и никто не знал его заветных дум и идеалов, то все-таки у него были несомненные, в особенности для нашего времени, достоинства, которые и делали его популярным как среди солдат, так и в обществе; он не гнался за земными благами, не выпрашивал подачек и не захватывал казенных земель, не занимался гешефтами, мог спать и, по-видимому, даже предпочитал спать в траншее, а не на мягком тюфяке, он относился к солдату внимательно, не крал его сухарей и, подставляя его грудь под пули, подставлял рядом и свою. Это несомненные в наши дни достоинства, которым большинство даже удивляется. Скобелев – это какая-то в высшей степени непосредственная и в то же время что-то таившая в себе натура, натура недовольная и несчастная при всем видимом счастье, натура отчасти романтическая и склонная к Мистицизму, способная уложить более 20 тысяч человек в одну кампанию и плакать перед картиной сражения при Гравелотте, натура то разочарованная и не ставившая жизнь ни в копейку, то думавшая о будущем счастье, даже собиравшаяся помогать мужику, то тяготевшая к Москве, то говорившая о свободе народов».

Вместе со всей мыслящей Россией «белый генерал» мучительно искал выход из того тупика, в который зашло русское общество на переломе двух царствований. Он мечтал о многонациональном централизованном государстве, достаточно сильном и благоустроенном, гарантирующем своим подданным четкий набор прав и, естественно, требующем от них выполнения определенных обязанностей.

«Его идеалами, – считал В. И. Немирович-Данченко, – была великая, свободная, демократическая Россия, живущая сама всею полнотою жизни и дающая возможность жить другим. Россия, свято блюдущая интересы связанных с нею племен. Россия, для которой нет эллина, нет иудея, где все равны и каждому, как бы он ни назывался, одинаково были бы открыты пути к счастью и вольному труду. Россия как мощное тело одноплеменное, одноязычное, окруженное автономиями, опирающимися на ее грозную врагам силу, свободно развивающимися племенами. Кто хочет – уходи и живи сам, кто хочет – будь с нами. Соединенные Штаты Восточной Европы и Сибири с самоуправляющимися в общем союзе Эстонией, Латвией, Литвою, Украиной, Кавказом. Польша – самостоятельная, но связанная с нами отсутствием таможенной границы. Вот к чему шел человек, которого все знали как гениального полководца и немногие – как политического вождя с определенной программой и точными масштабами для будущего».

Многие современники справедливо видели в М. Д. Скобелеве народного героя, способного повлиять на судьбу России. После смерти «белого генерала» пошла по Руси красивая легенда: будто Скобелев не умер, а стал странником, скитается по деревням, общается с народом.

Благодарные соотечественники увековечили память о Михаиле Дмитриевиче. На собранные по подписке деньги в 1912 году в Москве на Тверской площади, переименованной в Скобелевскую (ныне Советская), по проекту военного художника подполковника П. А. Самонова была воздвигнута великолепная конная статуя «белого генерала». К сожалению, после Октябрьской революции в числе других памятников старой России снесли и этот. На его месте соорудили монумент Свободы, который в 30-е годы тоже подвергся уничтожению. А в 1954 году на площади установили скульптуру Юрия Долгорукова, основателя Москвы.

Сегодня, когда много говорят о бережном отношении к своей истории, памятникам культуры, думается, пришло время найти место и средства для восстановления памятника народному герою Михаилу Дмитриевичу Скобелеву, чтобы не краснеть ни перед потомками, ни перед болгарами, которые в отличие от нас свято берегут скобелевские мемориалы.

Генерал М. Д. Скобелев был символом русского возрождения, он олицетворял патриотические силы России. Хотелось бы, чтобы и сегодня воскресающая память о народном герое послужила сплочению всех тех, кто искренне заинтересован в укреплении и процветании Отечества.

Примечания

1

Все даты даются по старому стилю.

2

И. Н. Скобелев в сражениях потерял руку, но дослужился до генерала, одно время являлся комендантом Петропавловской крепости, был известен также как способный литератор. Генералом стал и его сын Дмитрий Иванович, отец М. Д. Скобелева.

3

Цит. по: Гродеков Н. И. Война в Туркмении. – Спб., 1884. – Т. 4. – С. 18

4

К. П. Победоносцев и его корреспонденты: письма и записки. – М.-Л., 1923. – С. 233

5

К. П. Победоносцев и его корреспонденты; письма и записки. – С. 233–234.

6

Кропоткин П. А. Записки революционера. – М., 1990. – С. 411.

7

См.: Кони А. Ф. На жизненном пути. – Ревель – Берлин, 1922. – Т. 3. – Ч. I. – С. 21–22.

8

Цит. по: Эсзадзе Б. Памяти М. Д. Скобелева. Скобелевский сборник – 1908. – № 1. – С. 58.

9

Михаил Дмитриевич Скобелев. Русская старина. – 1882. – № 7. – С. 229.

10

Цит. по: Кнорринг Н. Н. Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев. – Ч. 1–2. – Париж. – 1939–1940. – С. 202–203.

11

Тютчева А. Ф. При дворе двух императоров – М., 1929. – Т. 2. – С. 231

12

Цит. по: Чанцев И. А. Скобелев как полководец. 1881–1882. – Спб., 1883. – С. 136–141.

13

Кнорринг Н. Н. Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев. – Ч. 1–2. – С. 223–224.

14

Дневник Д. А. Милютина. – Т. 4. – М., 1950. – С. 249.

15

Верещагин В. В. Воспоминания о М. Д. Скобелеве. Русская старина. – 1889. – № 5. – С. 410.

16

Речь ген. Скобелева в Париже, 1882. Красный архив. – Т. 27. – С. 219–220.

17

Речь ген. Скобелева в Париже, 1882. Красный архив – Т. 27 – С. 221

18

Речь генерала Скобелева в Париже – С. 218

19

Дневник Д. А. Милютина. – М., 1950. – Т. 4. – С. 127.

20

Дневник Е. А. Перетца. – М.-Л., 1927. – С. 125.

21

Дневник П. А. Вапуева. – Пг., 1919. – С. 183.

22

Правительственный вестник. – 1882. – № 29. – С. 1

23

Речь ген. Скобелева в Париже. – С. 220.

24

К. П. Победоносцев и его корреспонденты: письма и записки. – Т. 1. – Ч. I. – С. 83.

25

К. П. Победоносцев и его корреспонденты: письма и записки. – Т. 1. – Ч. I. – С. 275.

26

Иванов С. К характеристике общественных настроений в России в начале 80-х годов. Былое. – 1907. – № 9/21. – С. 199.

27

К. П. Победоносцев и его корреспонденты: письма и записки. – Т. 1. – Ч. 1. – С. 275.

28

См.: Велинбахов В. Б. Генерал от «пропунсиаменто». Прометей. – 1969. – № 7. – С. 362

29

Цит. по: Богучарский В. Я. Из истории политической борьбы в 70-х и 80-х гг. XIX века. – М., 1912. – С. 164.

30

Цит. по: Скобелев. Личные воспоминания и впечатления В. И. Немировича-Данченко. – Спб., 1884. – С. 59.

31

Дневник Е. А. Перетца. – М.-Л., 1927. – С. 120.

32

Витмер А. Что видел, слышал, кого знал Скобелев. Русская старина. – 1908. – № 12. – С. 696.

33

Скобелев. Личные воспомииания и впечатления В. И. Немировича-Данченко. – С. 380.

34

Дукмасов П. А. Воспоминания о русско-турецкой войне и М. Д. Скобелеве. – Спб., 1889. – С. 457.

35

Оболенский Д. Д. Наброски из прошлого. Исторический вестиик. – 1895. – № 1. – С. 102.

36

См.: Оболенский Д. Д. Наброски из прошлого. – С. 102–103.

37

Кнорринг Н. Н. Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев. – Ч. 1–2. – С. 273.

38

Гейфельдер О. Ф. Воспоминания врача о М. Д. Скобелеве, 1880–1881 гг. Русская старина. – 1886. – № 10. – С. 298.

39

Толбухов Е. Скобелев в Туркестане. Исторический вестник. – 1916. – № 10. – С. 108.

40

К. П. Победоносцев и его корреспонденты: письма и записки. – С. 727.

41

См.: Дюбюк Ф. Смерть Скобелева: Письмо в редакцию. Голос минувшего. – 1917. – № 5. – С. 102.

42

См.: Немирович-Данченко В. И. На кладбищах. Воспоминания. – Ревель, 1921. – С. 69.

43

См.: Смельский В. В. Священная дружина. Голос минувшего. – 1916. – № 1. – С. 231.

44

Заславский Д. Взволнованные лоботрясы. – М., 1931. – С. 12–15.

45

Карцев Ю. Семь лет на Ближнем Востоке. – Спб., 1906. – С. 96.

46

Скобелев и Гамбетта. Русь. – 1883. – № 1. – С. 18.

47

Велинбахов В. Б. Генерал от «пронунсиаменто». – С. 369.

48

Цит. по: Чанцев И. А. Скобелев как полководец. 1881–1882. – Спб., 1883. – С. 151–153.

49

Там же. – С. 157.