Мрак над Токиорамой

      В десятую годовщину рождения игры был торжественно ратифицирован кодекс чести игроков Лиги. Наилучшие получили привилегии, равные дворянским. А кое в чем они даже были равны богам. Некоторым такая божественность ударила в голову... Но обо всем этом в программе речь не шла, сегодня Че-до любили настолько сильно, что отрицательные мнения могли вызвать народный гнев на высказавших их людей. Я про это знал и вовсе не собирался дразнить льва. Тем более, во время визита в его логове.
      - Я был готов, - продолжал я, - посвятить собственную жизнь ради победы своего господина. Но судьба пожелала, чтобы все произошло иначе. Поначалу испуг отобрал у меня способность реагировать, но в критичном моменте...
      - Вы обязаны увидеть это! - Бунтаро вновь выскочил на средину сцены, и на сей раз мне пришлось следить за течением своей битвы сбоку.
      - Это фантастика! - Распалившийся ведущий уселся на своем стуле и поправил растрепанные волосы. - На прошлой неделе я принимал в своей программе самого Кунихико Матсуду, победителя в трехстах двенадцати боях подряд в двести одной партии. Величайшего мастера Че-до первых двадцати лет его существования. Знаешь, что он сказал о тебе?
      Я только покачал головой.
      - Сенсей Матсуда заявил, что столь быстрой реакции он не видел ни у кого из воинов. Он говорил, что уже возможно реализовать бионическое управление рефлексами...
      Я рассмеялся. А что мне еще оставалось делать...
      - Знаешь, сколько это стоит? - спросил я, продолжая улыбаться. - А кроме того, это чертовски опасная операция. Я еще не слышал про человека, который бы выжил больше пары лет после такого.
      - Это факт, - кивнул Бунтаро. - Мы провели небольшую разведку в клиниках БиоСистемы. Тебя в списках пациентов не было. А ведь никто, кроме них, на всем свете бионического управления рефлексами провести не может...
      Ты даже не знаешь, паяц, насколько ошибаешься, подумал я, но вслух такого сказать просто не мог.
      - Поверь мне, Юббеи, - он должен был услышать то, чего хотел, чего жаждали зрители, - даже если бы это все стоило копейки, я бы на такое не пошел. Два года на пике никогда не компенсируют утраты жизни. Ведь в Че-до, как и в другом виде воинских искусств, самое замечательное то, что мы можем наслаждаться нашими успехами и тем уважением, которым нас дарят люди. А бионики не стоят даже плевка. Хорошо, что их не допустили к играм Лиги. Пусть дерутся там, где им место - на свалке истории.
      Зрители стоя аплодировали мне и кричали браво, но я прекрасно знал, что не менее половины из них абонировало каналы головидения, передающие нелегальные игры с участием Варукаши - биоников. Я и сам видел несколько таких побоищ. Из чистого любопытства, только бы сориентироваться, что проведенные на мне операции не слишком отличаются от нормы имперских клиник. Я был медлительней Вару. Ненамного, совсем ненамного, но, благодаря этому, мне не нужно было опасаться постепенного умирания через двадцать с лишним месяцев, как эти несчастные. С другой стороны, каждый из них в течение пятисот и скольких-то там еще дней был богом войны. Он не имел равных себе среди нормальных людей и мог убить еще до того, как противник замечал удар. С точки зрения красоты схватки, не было ничего более совершенного, чем бой двух Вару. Сам я прекрасно понимал, что по мере ухода времени и совершенствования методик, последующие поколения воинов Варукаши будут вытеснять обычных людей с Шахматной Доски...
      - Скажи мне, как... - спросил тем временем Бунтаро, - как тебе удалось победить столь хорошего фехтовальщика, каким был Кагеро Сакацусима?
      - Все очень просто, мне повезло. Я хотел атаковать первым. Когда я уже двинулся, он тоже инициировал нападение. Ему не повезло, поскольку я действовал на какую-то долю секунды скорее... опять же, я применил технику, не являющуюся популярной среди воинов...
      - Факт, согласился со мной Бунтаро. - Тебя за это критиковали... Даже в Совете Лиги.
      - В такие мгновения не думаешь, просто нет времени на то, чтобы думать... У меня это прошло инстинктивно...
      - Понимаю, сейчас, когда эмоции уже спали, мы смотрим на все это иначе. В конце концов, ведь это впервые Пешка победила Слона.
      - Это уже другая сторона медали, хотя напоминание со стороны моего господина стало для меня наибольшим наказанием... Если, - я тут же поправился, - когда я вернусь на Доску, то постараюсь уже не совершать подобных ошибок.
      - Кстати, о возвращении... - Бунтаро поднялся с места и дал знак в направлении кулис. Он явно готовил какую-то неожиданность. Я поглядел на выходящую из-за ширмы девушку. Она несла подушку, на которой покоились мечи. Полный дай-сё. После этого я перевел взгляд на лучащегося счастьем Юббеи.
      - Знаешь, что это означает? - спросил тот.
      - Нет.
      - Возвращаясь на Шахматную Доску, ты уже не будешь Пешкой.
      Я вскочил с места, вот теперь он и вправду застал меня врасплох, уже во второй раз в течение программы. Поначалу история с Кунихико Масуда, и вот теперь повышение в ранге перед зрителями. Я догадывался, что по возвращении займу положение Слона, в последних партиях, в мое отсутствие, мы потеряли трех воинов на этой позиции, но я не думал, что все произойдет в подобных обстоятельствах.
      Девушка подошла ко мне им уважительно поклонилась, поднимая подушку над головой. Юббеи сдвинулся в сторонку. Сначала я взял танто и вакизаши, сунул их за пояс, как того требовала традиция, и наконец протянул руку за самым длинным мечом. Он занял свое место на правом боку, за поясом оби. Я потер пальцы и обхватил шершавую тсуки, чувствуя под кончиками сплетения материала и деликатные выпуклости, в которых мекуги соединяли ее с захватной частью клинка. Большим пальцем я оперся на тсубу, украшенную летящим драконом, чье тело оплетало символы четырех стихий, и почувствовал под оплеткой легкое углубление, явный знак того, что палец не раз уже напирал на это самое место.
      - Кото? - спросил я у телеведущего. Тот кивнул, то есть, у меня в руках был меч, которому было не менее пятисот лет. Один из немногих, которые еще остались в обращении. Я слыхал о шести экземплярах, которыми пользовались в Лиге.
      - Для меня это громадная честь, - склонился с уважением перед Юббеи, после чего плавным движением вынул клинок из ножен. Он блестел, но я прекрасно различал вьющиеся линии, образующие нерегулярные формы.
      - Такой клинок, погруженный в воду горной речки, способен срезать черешок цветка лотоса, плывущего по ее течению, - сказал ведущий. - Это третий клинок Мусамару Йоши.
      - И он же без каких-либо проблем способен разрубить человека от ключицы до паха, - сказал я, повернувшись к нему. - Тот побледнел, хотя и не перестал улыбаться. - Вынутая из ножен катана должна испить крови...
      Юббеи сглотнул слюну настолько явно, что летающие над нашими головами камеры обязательно должны были это заметить. Я вынул из кармана шелковый платок и повернул клинок острием кверху. Быстрое движение большого пальца оставило на металле алую полоску, которую я тут же стер платком. Способность говорить вернулась к Бунтаро лишь после того, как меч опять очутился в ножнах.
      - С нынешнего дня Рюичи Кода является вторым левым Слоном клана Ота, триумфально заявил он в зрительный зал, который просто сошел с ума.
      - Но чем же заслужил я столь ценный дай-сё? - спросил я, когда крики восторга и песни несколько утихли.
      - Убив предыдущего хозяина, - спокойно ответил Бунтаро.
      ??????
      Ису полностью не оценил этого подарка. Он безразлично глядел на то, как я тренируюсь в подвале, отрабатывая последовательные позиции, блоки и удары. В последнее время он по-настоящему осоловел. Я этому особенно и не удивлялся. Три месяца бездеятельности породили пролежни, которых он даже и чувствовать не мог, автомед при каждой возможности нашпиговывал его обезболивающими и подкрепляющими препаратами. Так что неподвижность и одиночество свое сделали. А может это чувство безнадежности...
      - Не беспокойся, - сказал я своему пленнику, закончив тренировку, долго это уже не потянется, максимум недели две. Завтра у меня первая партия после длительного перерыва, а потом - ыина. Ты будешь свободен.
      - Скорее, мертвый. - Он сказал это очень тихо, но я услышал.
      - Смерть тоже является свободой, - ответил я, легонько надрезая кожу у него на руке, прежде чем спрятать катану; скорее всего, он этого и не почувствовал.
      - Свободы... - повторил Ису и закрыл глаза.
      Я уже повернулся, чтобы выйти, но тихое шипение заставило меня еще раз глянуть на лежащего пленника.
      - Ты обещал рассказать... - прошептал тот.
      - Слушаю?
      - Ты обещал, что расскажешь, зачем...
      - Я ведь уже говорил об этом в первый день...
      - Ничего не помню, - ответил он на это, и в его глазах появились слезы. - Ничего не помню, и не хочу уходить, даже не зная, за что умираю...
      Я подошел к лежанке, резкий запах дезинфекционных средств смешивался с ужасающим смрадом гниющей в ранах плоти.
      - Я расскажу тебе еще раз. Когда придет время...
      - Обещаешь?
      Я кивнул.
      - Да. Даю тебе слово.
      Он опустил веки, а механический врач тут же приступил к последующим реанимационным процедурам. Я глянул на часы. Почти шесть вечера, у меня было всего лишь полчаса на то, чтобы помыться и одеться. Сегодня был еще один великий день: господин Ота пригласил меня и некоторых ключевых игроков н ужин. Огромная честь! Однако, ситуация тоже была исключительной. После последней партии мой напарник на позиции левофлангового Слона погиб в результате взрыва бомбы, празднуя предыдущую победу в доме свиданий. Не повезло парню, выбрал не тот дом, что следовало бы. Хотя, какое бы место в тот день он не выбрал, все равно бы погиб. Я не мог допустить ситуации, чтобы в финале выступил кто-либо иной.
      ??????
      Господин Ота заботился о своих лучших игроках, в чем мне пришлось убедиться на все сто. Приглашение открыло передо мной двери самого дорогого ночного клуба в Асакуса; вдалеке от шума туристических и развлекательных центров, неподалеку от руин храма помещался незаметный одноэтажный дом, скрытый в глубинах стилизованного сада.
      Лимузин остановился на узенькой улочке, из которой, через тори, высотой метра в четыре, я вошел в аллейку, ведущую вдоль пруда на горбатый мостик. Только лишь перед ним я заметил охранников. Хотя уже темнело, они все еще не сняли слегка опалесцирующие фильтрующие очки. Меня обыскали умело, без наглости и забрали карточку с приглашением. Вызванный из сада официант провел меня в дом.
      - Опоздал, Кода! - приветствовал меня радостный вопль. За длинным столом уже сидела вся семерка моих товарищей. - На целые сорок секунд!
      Как и на Шахматной Доске, так и здесь, по бокам сидели массивные Фукуяма и Канжиро, наши Ладьи. Чуть поближе к центру места занимали Киокай и его брат-близнец Амару, самые лучшие всадники клана. Рядом с Амару было свободное место - мое место. Я поклонился бойцам и уселся рядом с госпожой Сакура, единственной дочкой господина Ота, которая должна была стать нашей Королевой - Ферзем во время финала. Ямада-сан как всегда выступал в роли Короля, а Безухий Кано занимал место слева от него.
      - За самую лучшую команду Лиги! - Самый старший по возрасту и по рангу поднял чашечку с саке. Первую порцию мы выпили одним махом, горячее спиртное приятно разогрело внутренности.
      - За победу! - подала свой голос госпожа Сакура.
      - За победу! - Все мы верили, что выиграем.
      Не успел я поставить чарку, как внесли четырех девушек и уложили на стол. Я глянул на старшего из нас, тот оценивал взглядом каждую, после чего, когда он одобрительно кивнул, начался пир. Я был голоден и потянулся к животу лежащей передо мной девушки-подростка, выбрав для себя приличный кусок маринованного мяса, завернутый в листья водорослей, и жареные лепестки хризантем. Чуточку подумав, я прибавил ко всему этому немного имбирной пасты, которой была смазана грудь девушки. Собирая пальцем липкую, влажную массу, я почувствовал, как твердеет ее коричневый сосок. Бросив быстрый взгляд на ее лицо, я не заметил ни малейшего движения, несмотря на столь небольшой возраст, она была прекрасно выдрессирована. Впрочем, в столь уважаемом клубе и не могло быть места любительницам.
      Еда была достойна цены, которую должен был заплатить наш ментор. Из того, что раньше рассказывал Амару, за неделю перед финалом лучшая восьмерка всегда приглашалась на ужин и на ночь в "Пустынное местечко госпожи Кико". Но это было лишь вступление к последующему почету, окружающему победителей Лиги. По образцу древней Эллады, чемпионы на период одного лунного месяца завоевывали статус неприкасаемости. Они могли войти куда угодно и сделать все, что угодно, совершить самые чудовищные преступления, если те, естественно, не были направлены против среднего или высшего класса, корпораций, Империи и самого Императора. Сегодня, за этим столом я слышал, какие планы были у моих компаньонов на этот месяц безнаказанности. В основном речь шла об использовании без какой-либо меры мест, подобных тем, где мы сейчас пировали. Но всех удивил Кано, заявивший, что его мечта - это прибить в студии Бунтаро Юббеи. Лично я особенно этому и не удивлялся, по причине чудовищных ран Кано редко появлялся даже на совместных снимках для газет, а уж в студии головидения вход ему был практически воспрещен. Редко когда случалось, чтобы изрубленный мечами человек, лишенный чуть ли не половины лица, выжил и продолжал выступать на Доске. Только пример Кано показывал, что подобное возможно. Мы выпили за реализацию его мечтаний - Юббеи не был нашим идолом, чего нельзя было сказать о миллионах зрителей.
      Поданная на девичьих телах еда быстро закончилась. Это были всего лишь закуски, а вечер только-только начинался. По знаку госпожи Кико столы убрали. Но, к моему изумлению, следующих блюд не подавали. Я заметил, что и другие удивлялись этому, одна только госпожа Сакура оставалась спокойной. Тихое жужжание личного защитного поля и запах озона дали нам понять, кто нас посетил.
      Все немедленно вскочили на ноги и тут же, где только кто мог, припали к полу. Господин Ота встал на пороге, после чего жестом заставил выйти всех слуг и руководящую ими гейшу.
      - Приветствуем вас, сенсей Ота, - сказал от имени всех присутствующих Ямада-сан.
      - И я приветствую вас, - ответил наш наставник и хозяин. Поднимитесь, нам нужно пройтись.
      Личный визит и контакт с бойцами перед финалом было чем-то совершенно необычайным, тем более - в исполнении столь принципиального человека, каким был Такасигами Ота.
      ??????
      Нас вывели в сад, на небольшой островок, насыпанный из камней. Лишь один узенький помост вел к этому безлюдному местечку, в котором вот уже семь сотен лет встречались для доверительных бесед важные люди. Прежде чем мы добрались до места, охранники господина Ота проверили каждую пядь земли раз десять. Никто, кроме нас, не имел права услышать того, что хотел сообщить гроссмейстер Лиги.
      - Вы, наверняка, все думаете, - господин Ота стоял в центре круга, по краям которого мы припали на колени, - зачем я появился сейчас среди вас, нарушая тем самым традиции клана.
      Никто не ответил ему, лишь легкие кивки говорили о том, что бойцы услыхали слова своего повелителя.
      - Ближайшая партия будет необычной по всем меркам, - продолжал господин Ота, заложив руки за спину и перейдя на берез пруда. - То, что вы сейчас узнаете, является абсолютной тайной, и под угрозой смерти, вас и ваших семейств до десятой степени родства, такой же тайной должно и остаться.
      Прежде чем продолжить, он поглядел в наши лица.
      - Наш обожаемый Император умирает... - Эти слова поразили сидящих словно гром среди ясного неба, даже госпожа Сакура побледнела словно мел. Божественный Хакубеи умирает, говоря точнее, уже умер. Если бы не автомеды, он перестал бы дышать еще вчера. Вы понимаете, что это означает?
      Мы знали. Уход Императора открывал путь претенденту, а им, в соответствии с новыми законами, установленных Дворцовым Советом, должен был стать победитель Лиги Мастеров. Объявленные несколько лет назад директивы передавали чемпиону права на трон и абсолютную власть над всей глобальной Империей. И этим чемпионом должен был стать господин Ота, глядящий теперь на спокойную воду пруда.
      - Я пришел, - сообщил он нам после короткого молчания, - чтобы дать вам понять, за какую ставку буду я вести игру через неделю и заверить, что любая жертва мне будет соответственным образом оценена. Тот, кто погибнет, защищая мою честь в этой партии, должен знать, что семья его не будет испытывать никаких недостатков во веки веков. Кто же подведет меня, тот об этом горько пожалеет, а вместе с ним весь его род. Вы не должны отступать ни перед чем, выдать из себя все - уж если не ради меня, то ради своих семей. Победа должна быть нашей.
      - Победа будет нашей! - подхватили все мы, кланяясь хозяину.
      - Знаю. - Ота повернулся в нашу сторону. - Во дворце это тоже знают. Мой противник, этот несчастный европейский полукровка, прав на трон не имеет... Факт, что он так далеко зашел в розыгрышах, всего лишь случайность... В четвертьфинале против него выступал резервный состав Мицуи, а полуфинал вообще был жалким зрелищем...
      Я просматривал эти партии. И вправду, по пути к финалу команде сенсея Новака сопутствовала удача. Катастрофа самолета с первым составом команды Мицуи покрыла всю страну трауром на долгие недели, резервный же состав не справился с задачей остановить гаджинов. В свою очередь, Хосигами-сан был опытнейшим игроком старой школы, но в тот день ему катастрофически не везло. Контуженные после исключительно кровавых четвертьфинальных розыгрышей бойцы еще не пришли в форму, в связи с чем он выставил смешанную команду, презирая никому не известного противника. И это его погубило.
      - Я слышал, что Новака поклялся покончить с собой, если проиграет эту партию, - не поднимая глаз сказал Ямада-сан.
      - Знаю, - спокойно ответил на это господин Ота. - Я тоже дал подобную клятву.
      - Отец! - вскрикнула испуганно госпожа Сакура.
      - Замолчи! - резкий тон сенсея заставил остаться его дочку на месте. Было бы бесчестием не дать подобной присяги, уж если подобное делает такой червяк. Он погибнет, а я стану Императором. Никто не победит моих наилучших людей.
      - Никто! - хором ответили мы.
      - Продолжайте свои развлечения. - Господин Ота отправился в сторону помоста, но, сделав несколько шагов, остановился.
      - Кода, - позвал он меня, и я подбежал и опустился на колени столь близко, что чуть ли не коснулся защитного поля. Запах сожженных волос поднялся над водой.
      - Слушаю, учитель?
      - Как-то я тебе сказал, что если ты хоть раз воспользуешься хулиганскими приемами, то я тебя выкину из команды.
      - Так, сенсей.
      - Я выразился не совсем точно. Если ты хоть раз применишь подобную технику против японцев, то потеряешь все. Против этих же собак можешь делать все, что угодно.
      - Понял, учитель.
      Тот ушел, ничего больше не говоря, я же поднялся на ноги и глядел, как окружающий его ореол перемещается среди зарослей и наконец исчезает вдали.
      - Черт подери, - хмыкнул Амару, отряхивая колени от пыли, - значит, будем драться за Империю.
      - За это нужно выпить, - прибавил Фукуяма. И мы последовали его совету.
      ??????
      Выход на арену, это, видимо, самый приятный момент всей партии. Круг почета после победы уже не до-ставляет такой радости. Раны и усталость достают до такой степени, что тебя уже ничего не радует. Как всегда, в световой круг мы вступали, приветствуемые воплями толпы. Купол Токиорамы, самого крупного строения подобного рода во всем свете, мог поместить более четырехсот тысяч зрителей. Где-то там, высоко над нашими головами, за внутренним куполом, сидели во мраке десятки, сотни тысяч наиболее рьяных фанов Че-до. Именно ради них, по правде, мы позволяли себя калечить и убивать. Именно ради них, а только уже потом ради чести клана.
      Дикторы последовательно зачитывали имена, представляя вначале противников, а потом уже нашу команду. Я встал на своем поле между госпожой Сакура и Амару. Перед нами располагался ряд Пешек. В соответствии с правилами, это были ученики клановых школ, добравшиеся до третьей ступени. Лучшие из лучших. Мечтающее о славе пушечное мясо. Многие из них не доживут до завтрашнего дня, понятия не имея, за какую ставку будет сегодня вестись Игра.
      Я же был спокоен, ставка мне была известна, даже слишком хорошо. Вот я и ожидал сигнала начала партии, зная, что результат повлияет на судьбы многих людей, если не всего мира.
      Началось все с традиционного дебюта Кабукаши-Нагои. Новака не рисковал, после первых же ходов было видно, что борьба будет яростной. Два столкновения - и двое убитых. По одному с каждой стороны. Выжившие чувствовали себя не в самой лучшей форме и пали в следующих стычках. Пришло время на более конкретные ходы.
      - Кода, приготовься к своему выходу, - услышал я в наушнике голос ассистента господина Ота, передававшего нам все указания хозяина. - На следующем ходу ты должен перейти на Е5 и вывести из игры того рыжего болвана с носом будто язва. - Он сам рассмеялся над своей шуткой.
      - Понял, сенсей.
      - Спокойно, сейчас очередь Фукуямы.
      Наш клановый великан напал на Пешку противника, чтобы занять позицию, угрожающую средине поля. Новака, если не желал быстрого шаха, должен был провести на него атаку несколькими фигурами. Гениальная, хотя и рискованная стратегия. Фукуяма был могучим, стойким, не боящимся боли воином, но, как сам признался, перетренировал левое колено, что при его весе становилось серьезной проблемой.
      Пешка противника спокойно ожидала боя. Вооруженный трехчастными нунчаками Фукуяма приблизился к нему и, не тратя времени на ритуальный поклон, что в сражении с расово чистым противником наверняка бы встретилось с резким неодобрением судей, начал поединок. Человек в черном кимоно и с желтыми будто шафран волосами отскочил перед первым замахом и вдруг поднырнул под окованной железой палкой. Он перекатился в сторону и выпрямился словно струна. Ударенный двумя ногами в колено Фуку упал, выпуская оружие из рук. Противник уже был на ногах и бегом направился к явно хромавшему гиганту. Это была просто экзекуция. Следующий удар в голову заставил раненого выпрямиться, а еще один, нацеленный в коленную чашечку, вырвал мышцы и раздробил кость. Фукуяма упал словно башня, которую и символизировал - медленно и с грохотом.
      - Лежи! - закричал я, видя, что он, обезумев от боли, начинает подтягиваться, чтобы сесть. - Бака! Не вставай!... - Но он либо меня не слышал, либо попросту не желал пережить этого боя. Пешка подскочил к нему и без каких-либо эмоций, одним движением свернул шею самому сильному человеку из нашей команды.
      Мы начинали проигрывать в самом паршивом из всех возможных стилей.
      - Действует ли еще указание перехода на Е5? - спросил я.
      Мне ответил раздраженный голос Шимицу, второго ассистента хозяина. Я должен был ждать. По-видимому там, наверху сейчас шли горячечные споры. Никто и никогда не видел сенсеев во время игры, но лично я судил, что именно так они и поступают, советуясь о собственных планах с окружающими их аналитиками.
      Тем временем судья объявил о завершении сражения и выигрыше Черных на данном ходу. Санитары забрали тело Фукуямы, а его победитель забрал оружие побежденного - еще одно новое правило, введенное буквально несколько недель назад. Якобы, это даже каким-то образом было связано с моим случаем.
      Черные воспользовались проломом в нашей защите и направили туда Слона. Парень был чертовски шустрый. В съемках предыдущих партий, которые мы просматривали до упомрачения, анализируя стиль боя каждого из наиболее важных противников, его не было, скорее всего, Новака сохранял своего козыря в резерве. Во всяком случае, Слон вывел из борьбы нашу Пешку без какого-либо труда, одним чистым ударом отрубив парню голову. Пешку я совершенно не знал, хотя абсолютным новичком он и не был, но родом был из нижнего сословия и все время пребывал в школе для бедняков. Судья, объявляя бой, рассказал о достижениях обоих противников, но я как-то на этом не сконцентрировался и теперь даже несколько жалел об этом. Что ни говори, человек с черными будто смола глазами начал будить во мне уважение. Амару тоже недоверчиво кивал головой, мы потеряли двух человек подряд, в том числе и Ладью.
      - Кода, - зашелестело в имплантированном динамике, - изменение планов. Ты остаешься на месте. Следи за этим фехтовальщиком. Он будет твоим, если попытается атаковать со своего нынешнего места на позиции Ферзя.
      - Понял. - Я даже расслабился; хотя бы на этой фазе игры мне не придется глупо рисковать.
      Амару вышел на предполье, защищая нас от готовящегося позиционного нападения, затем противник отреагировал на данный ход, теряя в результате одну Пешку. Но и Киокай тоже пострадал. Один из ударов достал его голову, и нашему пришлось воспользоваться вмешательством санитаров, чтобы как-то поправить разбитую бровную дугу. Правая сторона лица у него совершенно опухла, и глаз едва был виден через узенькую щелку.
      - Что тут происходит? - спросила госпожа Сакура, когда дикторы замолкли. - Что это за дьяволы во плоти? Пешка побивает Ладью, вторая ранит Слона...
      И действительно, редко когда случалось, чтобы Пешка победила Фигуру, наглядным примером чего был я сам. Сегодня партия еще толком и не началась, а уже было зарегистрировано два случая такого класса. Для зрителей, для советников в капсуле гроссмейстера, даже для членов моей команды все это было крайне загадочным. Но только не для меня. Знание, подробнейшее, скрупулезное знание противника - это ключ к успеху, а наш противник таким знанием обладал, ему были известны все, даже самые мелкие подробности, которые только можно было добыть. Более того, имея время и возможности, наилучшие воины префектуры Порандо спокойно отрабатывали те элементы боя, которые для определенных их противников были наиболее невыгодными. Именно потому на противоположной стороне Шахматной Доски появилось так много новых, таинственных лиц.
      Госпоже Сакура я не ответил, впрочем, у меня и не было какого-либо повода, ради которого должен был бы хоть что-то говорить. Один я знал, за что на самом деле ведется сражение. Я знал и то, кто его выиграет, поэтому сейчас мог спокойно следить за его ходом.
      Мы теряли одного человека за другим, хотя более правильным было бы определение: Пешку за Пешкой. Следует сказать, что люди клана Ота запросто с головой не прощались. Амару победил скоростного фехтовальщика, но какой ценой. Он потерял кисть руки и пропустил удар клинка в живот. Его унесли с Доски, пока что в сознании, с окровавленным клинком, выступающим из спины. Но даже тогда он выкрикивал призывы, зовущие нас к бою. Через пять минут тем же путем Доску покинул и его брат. Только молча... Мертвецы обычно говорят мало. С одним действующим глазом он не смог противостоять хладнокровно рассчитанной атаке Ладьи. На этом этапе игры у нас остались всего две Пешки, у противника в этом плане был небольшой перевес, на его стороне имелось три... С фигурами же дело обстояло похуже, мы сохранили в этой резне одну Ладью и двух Слонов. Безухий дрался словно призрак, отбив три атаки на собственную позицию, убив Пешку, Коня и серьезно ранив следующую Пешку Черных. Он становился героем этого финала. По правде говоря, я им восхищался, несмотря на то, что был калекой, он смог выбраться из небытия, единственный из борцов Лиги вернулся на Доску после поражения. К нему относились как к прокаженному, всегда обходили во время празднований, только он никогда не проявил злобы или же печали. Так и жил, замкнувшись в себе. И жил он только лишь затем, чтобы сражаться, но делал это в совершенстве. К сожалению, как и у всех, был у него свой слабый пункт. Я открыл его случайно, после многих месяцев совместных тренировок. Фехтовальщик Кано обожал один особенный трюк, который применял крайне редко, в самых критических ситуациях. Я заметил это и проверил несколько раз во время спаррингов. Приближающийся сейчас к Безухому Слон Черных этот трюк знал...
      Они встали друг против друга, положив руки на рукоятях, затем, словно по команде, вытащили оружие, застывая в совершенно разных исходных позициях. Безухий поднял меч на высоту глаз, направляя клинок в сторону противника, кончиком вверх - а противник оставался в классической фехтовальной стойке, крепко держа свою украшенную тяжелую саблю. Это было отступлением от принципов Че-до, но не настолько большое, чтобы бойца дисквалифицировали. Иногда воины из дальних уголков земного шара пользовались холодным оружием, известным их предкам, только никогда еще оно не оказывалось лучше, чем самурайские мечи.
      Кано атаковал сверху, классическим выпадом, который было легко парировать, но именно здесь и таилась ловушка. Защищающийся, чаще всего правша, выполняя блок, обычно проводил его влево и тут же открывался, на что и рассчитывал Кано, делая удар с поворота и снизу, одним плавным движением переходя от первой атаки к последующей, тем самым используя энергию блока противника ради собственных целей. Проблема появлялась в тот момент, когда блок противника проводился вправо. В этом случае вторая атака Кано не достигала цели, а импульс, с которой атака выполнялась, не позволяла управлять клинком в то время, когда следовало бы переходить к защите. Они сражались напротив меня, и я видел, как серебристый клинок разрезает шелк и выходит из спины Кано, я видел, как воин-калека застывает, как он выпускает из рук меч и сползает по блестящему багрецом клинку. Он был мертв еще до того, как упал на покрытый пластиком пол зала. Черный Слон поднял его меч и, осмотрев, презрительным жестом отбросил на тело. Глухой отзвук сверху явно свидетельствовал о том, что жест его поняли правильно. Боец с антиподов владел более топорным оружием, по сравнению с совершенным мечом, вышедшим из мастерской Мурасами. Тем не менее, выиграл именно он...
      Мы остались вчетвером. Пешек я не считал, они и так предназначались для того, чтобы отсрочить неизбежное. Но после трех ходов я понял, что они были значительно тверже, чем мне казалось. Противник потерял трех своих Пешек, у него оставались только Фигуры, все равно - у него был подавляющий перевес, что дали нам понять два последующих хода. Ладья и Слон Черных очистили предполье.