Джаг (№7) - Город-западня

С рвущимся из груди сердцем, потеряв голову от желания, Джаг, однако, не спеша обошел комнату и так же неторопливо начал толкать пузатый комод к двери.

– Переезжаешь? – пошутила блондинка.

– Перед этим я люблю сделать несколько физических упражнений, – ответил Джаг. – Это помогает мне обрести форму.

Когда он разделся, у девушки отвалилась челюсть. Не лишним будет сказать, что зрелище оказалось потрясающим. Без одежды Джаг напоминал настоящего фавна. Дав ему имя Джаг, уменьшительное от ягуар, старый Патч, его приемный отец, не погрешил против истины. Превратности жизни Джага постепенно вылепили из него подлинного атлета.

Бесконечный бег за лошадьми, тяжелая работа у крестьян, когда приходилось тащить за собой плуг или телегу, корчевать пни гигантских деревьев, сломанных ураганом, – все это способствовало созданию необычайно развитой мускулатуры.

Работа в ярме развила у него спинные мышцы, сделала невероятно мощными плечи, скульптурно выделив дельтовидную мышцу, рельеф которой приводил в изумление; ничем не уступали формы живота и груди, так же как руки – с внушительными бицепсами и длинными мускулами ладони, выступающими, словно брюшки дичи; объемными и мощными сделались бедра. Тело Джага можно было без преувеличения сравнить с тушей громадного хищника, с которого содрали шкуру.

Незабываемое зрелище.

Приятно удивленная, блондинка провела языком несколько раз по пересохшим внезапно губам, затем взяла в ладони свои впечатляющие груди и начала лихорадочно мять их, пока гримаса боли не исказила ее лицо. Она еще шире развела циркуль своих ног, открывая лишенный растительности, тщательно выбритый лобок, раскрывшуюся щель, из которой уже изливался молокообразный сок.

– Иди, – прошептала блондинка.

Джаг хотел лечь рядом с ней, чтобы почувствовать ее сказочное тело, но она взяла рукой за его высоко поднявшийся член и потянула к себе, заставив его стать на коленях между своих ног.

После этого она села и коснулась губами налитой кровью головки члена, словно это было какое-то экзотическое лакомство. Ее проворный язык пробежал вокруг головки, обжигая, обволакивая или щекоча едва ощутимыми прикосновениями.

Внезапно, в резком броске вперед, она буквально проглотила член до самого основания, с силой загнав его глубоко себе в горло.

Совершенно не ощущая от этого никаких неудобств, она начала неистово поднимать и опускать голову. Кончик ее отвердевшего языка безостановочно бегал вдоль члена от тестикул до крайней плоти.

Чувствуя, как зарождается, усиливается наслаждение, Джаг хотел остановить молодую женщину и разрядиться традиционным способом, но блондинка, вобрав в рот весь член до основания, стала гладить двумя руками набухшую мошонку, чтобы усилить остроту ощущений у своего партнера. В голове Джага вспыхнул ослепительный свет и, побежденный, он сдался, и уже сам, приноравливаясь к движению головы женщины, помогая ей, устремился к вершине блаженства.

Вдруг его ягодицы судорожно сжались, вдоль позвоночника пробежал огненный ручеек и разлился в его голове, и Джаг выбросил прямо в рот своей партнерше хлопьевидную нескончаемую струю, которую та жадно проглотила. Она откинулась назад и уставилась сверкающими глазами на все еще напряженный член. Ее правая рука исчезла среди влажных бедер, и она начала ласкать себя, наполняя комнату мягкими хлопающими звуками.

Спустя какое-то время она извлекла руку из своей промежности и пальцами, с которых стекала слизь, тщательно смазала ею толстую головку члена. Затем, опрокинувшись на спину, она подтянула ноги к своему широкому заду в откровенном приглашении.

Когда Джаг хотел войти в ее истекающую вагину, блондинка яростно замотала головой.

– Не сюда, – сказала она.

Положив икры ног на плечи Джага, она оторвала свой зад от постели, взяла в руку его член, словно гигантский карандаш, провела им по влажной щели и прижала головку к темному глазку ануса.

– Он у тебя слишком длинный, чтобы брать меня спереди, – выдохнула она.

Выпрямив поднятые вверх ноги, она бросила свое тело вперед и одним толчком насадила себя на копье Джага, который еще никогда не входил в такую узкую и такую приятную темницу.

– Давай же! Распни меня! – требовательно подбадривала она Джага. – Быстрее, двигайся быстрее!

Джаг начал неистово рыть ее, трамбовать, словно его задачей было четвертовать ее.

Блондинка извивалась на кровати, как червяк, рычала, стонала, вращала обезумевшими глазами, сопровождая каждый удар мошонки Джага по ее мясистым ягодицам, странными всхлипываниями.

Охваченный страстью, Джаг потерял всякую ориентацию, не понимая уже, где он находится. Все потеряло свой смысл, кроме этой безумной скачки, уносившей его к неизведанным вершинам. Единственной его целью стало наслаждение, которое объявляло о себе опустошающим взрывом, восхитительно обессиливая его, приводя к смерти и снова возрождая. Ему казалось, что это объятие выпотрошит его, и из его члена, кроме спермы, потечет кровь и внутренности, а в момент последнего спазма изольются его сердце и мозг.

Подхваченный этим смерчем, не владея больше собой, он с сокрушающей мощью обрушился на свою партнершу, которая извивалась под ним, сжимая ладонями полусферы своих упругих грудей, пытаясь губами поймать его рот, чтобы окончательно слиться в единое целое.

Наслаждение молнией пронзило их обоих одновременно, и он остался лежать на ней, уткнувшись лицом между ее грудей, обессиленный сладкой усталостью.

Именно в этот момент он почувствовал, как ноги блондинки обвили его талию. Это не доставило ему никаких неприятных ощущений, наоборот, после их совместной скачки придавало особую остроту.

Все еще оставаясь в ней, он приподнялся и хотел высвободить член, но давление бедер неожиданно усилилось, и Джаг почувствовал себя зажатым в тиски.

Еще ничего не подозревая, думая, что это игра, он попытался прочитать на лице блондинки признаки какой-то фантазии, но то, что он увидел, заставило его похолодеть от ужаса.

Спокойная и даже безразличная, девушка смотрела на него голубыми глазами, лишенными всяких эмоций.

Заметив в его взгляде страх, она усилила давление. У Джага оборвалось дыхание. Сжатый гигантскими ножницами, Джаг изогнулся, издав крик отчаяния.

Приподнявшись на локтях, блондинка, не мигая, смотрела на него застывшими глазами; бесстрастная, с окаменевшим лицом, и сжимала его все сильнее без всяких видимых усилий на своем ангельском личике.

Борясь с удушьем, Джаг безнадежно хватал воздух широко открытым ртом. От резкого прилива крови покраснело его лицо. На висках проступили набухшие вены. Похожие на тонкую бечевку, они пульсировали в беспорядочном ритме его сердца.

И вдруг он понял, что сейчас здесь умрет, вот так, зажатый ногами ложной проститутки, раздавленный, растертый, с отсеченной, как у домашней птицы топором, головой.

Собрав всю энергию, Джаг в отчаянном рывке вцепился в колени блондинки и, прикладывая все оставшиеся силы, попытался развести ее колени в стороны. Но девушка превратилась в настоящий пресс, которому невозможно было противопоставить никакую силу.

Джаг мгновенно понял, что он слабее. К тому же дополнительные трудности создавала его неудобная позиция. Он никогда не выберется из этих клещей из костей и плоти! Ценой невероятных усилий можно было всего лишь отсрочить неизбежный финал.

Если бы от этого зависела его жизнь, он сумел бы поднять грузовик, вырвать с корнем лиственницу, взвалить себе на спину полдюжины особей крупного рогатого скота, но он не мог разжать бедра блондинки, между которых, все еще в напряженном состоянии, был вбит его член.

Красная пелена лишила его зрения: в глазах лопнули десятки кровеносных капилляров. Жизнь покидала его...

Понимая, что попусту растрачивает силы, Джаг решил до предела сконцентрировать оставшиеся крохи энергии для другой цели.

Издав звериное рычание, он отпустил колени своей мучительницы и, выбросив руки вперед, вцепился ей в волосы.

Од резко дернул ее голову на себя и вместе с тем безжалостно крутанул ее.

Звук треснувших шейных позвонков раздался в тишине комнаты, как очередь, выпущенная из автомата.

Глаза блондинки потухли, а из ее открывшегося хищного рта хлынул поток зловонной жидкости зеленоватого цвета.

И тотчас разжались прихваты человеческих тисков: ноги вяло соскользнули вниз, отпуская свою жертву.

Джаг выпрыгнул из кровати. Он нагнулся, чтобы взять правый сапог, где хранился охотничий нож, и наконец расслабился. Опасаться ему было как будто нечего.

Ужасные конвульсии выкручивали суставы блондинке, а из ее рта на подушку продолжали вырываться фонтаны желчи.

Отвратительный запах падали наполнил комнату. Странные судороги внезапно прекратились, и девушка застыла с прогнутой спиной и свернутой под невероятным углом головой.

Чуть сдерживая тошноту, которая выворачивала желудок, Джаг быстро оделся, с беспокойством вспомнив о Кавендише. Разведчик, должно быть, тоже попал в такую же переделку и вряд ли удачно выбрался из нее.

Задержав на секунду свой взгляд на огромном фиолетовом кровоподтеке, опоясывавшем его талию, Джаг застегнул брюки, поспешно отодвинул комод, которым была забаррикадирована дверь, и выскочил в коридор.

Разведчика он увидел сразу. Тот сидел в самом конце коридора, в кресле, обитом красным бархатом, и с наслаждением курил медианитос, наблюдая за тем, что происходило внизу в зале.

Внезапное появление Джага отвлекло его от праздного созерцания.

– Я уже начал думать, что ты остался там навсегда, – с иронией сказал он. – Получил удовольствие?

Джаг пожал плечами и приподнял край рубашки.

– Она пыталась меня убить, – сказал он, демонстрируя синяки на теле. – А ты еще говоришь... удовольствие!

– О чем ты мне здесь толкуешь? – непонимающе спросил Кавендиш. – Что хочешь сказать?..

– Правду. Я даже испугался, когда подумал, что и ты попал в такую же передрягу.

Разведчик разочарованно улыбнулся.

– Моя оказалась дохлым номером. Даже не захотела полностью раздеться. Все закончилось очень быстро... Не то, что твоя блондинка! У нее бурный оргазм, если судить по твоим синякам.

– Я же тебе говорю, она хотела меня убить.

Видя, что собеседник не верит его словам, Джаг знаком пригласил Кавендиша следовать за собой.

– А теперь посмотри собственными глазами! – сказал он, открывая дверь сильным ударом нога.

Кавендиш с опаской заглянул в комнату.

– Мать твою так! – вздрогнул он. – Да ты же ее прикончил!

– Потому что, повторяю тебе еще раз, девица пыталась убить меня, – занервничал Джаг.

– Чем?

– Н...

Джаг хотел сказать "ногами", но спохватился, понимая абсурдность такого объяснения. Как бы он смог убедить товарища, что эта девушка запросто могла отправить к праотцам кого угодно, используя в этих целях циркуль своих бедер? Джаг решил лучше умолчать об этом.

– Что изменится, если ты узнаешь, какое оружие она применила? Ей захотелось меня убить, и все! Чего ради я стал бы сочинять эту басню?

Так как разведчик молчал, Джаг объяснил:

– Эта девушка обладала сверхчеловеческой силой и, умирая, она выплеснула из себя какую-то зеленоватую жидкость.

– Желчь, конечно.

– А этот запах? Он тебя не удивляет?

– Может, она съела некачественные продукты?

– Согласен, – сказал Джаг. – Все идет, как нельзя лучше... Этот уголок – настоящий рай. Но, только не для меня. Поступай, как знаешь, а я сию секунду уезжаю из города. Ты меня слышишь?

Кавендиш поскреб свою маленькую бородку и чуть заметно кивнул головой.

– Во всяком случае, после того, что только что случилось, нет никакого интереса плесневеть здесь, – пробормотал он, задержав взгляд на блондинке, лежавшей на кровати.

Он пошел следом за Джагом, спустился по лестнице и на выходе из салуна остановил его.

– Давай выпьем по последнему стаканчику, – предложил он.

– Нет!

– Позволь хотя бы сделать запас сигар.

– Останься еще на несколько минут, и тебе уже никогда не понадобятся ни сигары, ни спиртное, – разозлившись, выпалил Джаг. – Честное слово, ты ничего не понимаешь! Тем хуже для тебя! Я отправлюсь на юг. При желании ты всегда можешь ко мне присоединиться.

Толкнув половинки дверей, он подавил вздох облегчения, когда увидел, что гнедая стоит на прежнем месте.

Не теряя ни секунды, он отвязал лошадь и прыгнул в седло. Кавендиш не появлялся.

– Пропадите вы пропадом, подонки! – ругнулся Джаг, резко разворачивая гнедую.

Он ехал шагом, когда из пивной выкатился разведчик с коробками сигар, бутылками спиртного и карабином в руках.

– Э! Подожди меня! – закричал он.

Выстрел, разорвавший ночную тишину, был неожиданным, как раскат грома в голубом небе.

* * *

Испугавшись, гнедая встала на дыбы и тревожно заржала.

Улица мгновенно опустела.

Больше всего Джага удивило спокойствие и организованность: никаких криков или беспорядочной беготни, никакой паники и давки...

Любопытные, ротозеи, просто гуляки быстро и умело исчезли, как будто приобрели большой опыт в подобных ситуациях, оставив Джага утихомиривать разбушевавшуюся лошадь.

Стараясь удержаться в седле, Джаг увидел, как в кошмарном сне, шеренгу мужчин в черном, ехавших на лошадях по улице.

Их была добрая дюжина. Появившиеся из ниоткуда, с кольтами в руках, они не спеша двигались по главной улице, запрудив собою всю проезжую часть, и тупо глядели вперед замороженными глазами дохлой рыбы.

Стоя лицом к Джагу, Кавендиш не мог их видеть.

Все произошло молниеносно, в стремительном темпе.

Пытаясь перекрыть эхо выстрела, которое все еще перекатывалось в воздухе, отскакивая от фасада к фасаду, Джаг закричал:

– Берегись, Кав! Обернись!

Предупреждение запоздало.

Мужчины в черном открыли беглый огонь по Кавендишу.

Первая пуля раздробила ему правое плечо, заставив несчастного вертеться вокруг своей оси, как волчок.

Застигнутый врасплох, напуганный, Кавендиш закричал от боли и потянулся рукой к ране, подбросив при этом вверх свой груз, который фантастическим букетом разлетелся вокруг.

С сердцем, сжатым ледяной рукой страха за своего товарища, Джаг видел стрельбу в мельчайших деталях, словно сцена развертывалась в невероятно замедленном темпе.

Приняв удар, Кавендиш повернулся лицом к противнику, подставляя свой торс под град свинца, выплевываемого сверкающими стволами.

Очередной залп буквально изрешетил грудь Кавендиша, оторвал его от земли и отбросил в сторону. Он опрокинулся навзничь, но тотчас попытался встать.

Новый поток свинца разорвал его, как тряпичную куклу.

Каждая пуля, словно жалящая пчела, нашла свой кусочек плоти.

Не веря своим глазам, Джаг увидел, как замертво упал разведчик.

Рыдание сотрясло могучее тело Джага. Этого не могло быть! Не может все так глупо закончиться в этом странном городе.

Одетые в черное зомби продолжали приближаться.

Клан Малона в полном составе. Какие здесь могли быть сомнения!

Джаг непроизвольно бросил взгляд в сторону бункера шерифа, но увидел только кресло-качалку.

Блюститель правопорядка предусмотрительно укрылся в безопасное место, пережидая стрельбу.

Внезапно на Джага накатило чувство вины. В принципе, он в какой-то, пусть даже незначительной степени, виноват в смерти Кавендиша. Будь они вместе, убийцам в черном было бы труднее расправиться с ними обоими. Они смогли бы постоять за себя.

Джаг глубоко вздохнул и сильно ударил коленями в бока лошади, издав одновременно громкий крик.

От такого неожиданного и болезненного посыла гнедая, как стрела, сорвалась с места и галопом понеслась прямо на шеренгу мужчин в черном.

Безумный экипаж не преодолел и десяти метров.

Грохотнули кольты, и рой пуль впился в грудь гнедой, которая вначале дернулась в сторону, а затем стала заваливаться на бок. Инстинктивно выдернув ноги из стремян, Джаг соскочил с лошади раньше, чем та могла бы придавить его своим весом. Под салютом неисчислимых пуль он шаром откатился к ближнему тротуару, затем в фантастическом прыжке бросился на дверь отеля, которую буквально разнес в щепки.

Очутившись в холле, Джаг остановился, не зная, что делать дальше, словно затравленный зверь. Ситуация менялась с такой скоростью, что ему трудно было собраться с мыслями.

Его выходка оказалась большой тактической ошибкой.

Огорченный смертью Кавендиша, испытывая стыд от того, что он еще жив, тогда как его друг навсегда покинул этот мир, Джаг ни о чем больше не думая, занялся самобичеванием.

Но врожденный инстинкт самосохранения вовремя дал о себе знать. Сгорая от ненависти, Джаг лелеял одну только мысль: продержаться как можно дольше, чтобы уничтожить эту банду убийц с застывшими взглядами.

Он размышлял над тем, как поступить, чтобы отомстить эффективнее, когда из-за стойки медленно поднялся прятавшийся за ней портье с глазами, полными ужаса.

– Я не хочу неприятностей, – пролепетал он. – Уходите отсюда, иначе они устроят здесь погром.

Джаг бросился к бедняге.

– Оружие! Мне нужно оружие! – потребовал он.

Он не забыл о своем винчестере 30/30, который остался в номере на втором этаже, но в сложившихся обстоятельствах Джаг не был уверен ни в том, что сможет туда пробраться, ни в сохранности карабина.

– Убирайтесь, – захныкал человек, – это из-за вас они появились здесь.

Опьянев от ярости, Джаг схватил его за шиворот и оторвал от пола. Портье оказался таким легким, словно Джаг поднял мешок с перьями.

– Они убьют и тебя, – прорычал он. – Они стреляют по всему, что двигается! Твой единственный шанс остаться в живых, это помочь мне!

Джаг потряс портье, как сливовое дерево, отчего у того с носа слетели на пол очки и скользнули под стул.

– В... В шкафу, – наконец выдавил из себя портье, показав на подобие стенного шкафа над доской с ключами.

Одним прыжком Джаг оказался у стены. Сорвав дверцы, он остолбенел перед богатством арсенала, открывшегося его глазам. Там было все: от автоматической мини-винтовки, несколько экземпляров которой он видел в руках телохранителей Проктора и других Всемогущих, до осколочных гранат, включая полный набор холодного оружия.

В шкафу было собрано самое лучшее для всех мыслимых способов убийства.

Джаг ухмыльнулся.

– Додж Сити – одна из жемчужин Дикого Запада, – со злой иронией сказал он.

Подгоняемый временем, ужасно довольный тем, что нашел, чем очистить город от семьи Малонов, включая ближних и дальних родственников, Джаг совсем не задумывался над анахронизмом этого боевого снаряжения.

Он взял "мини-узи", много запасных рожков, которые рассовал за пояс, повесил связку гранат на предплечье и пошел вверх по лестнице, готовый открыть огонь по любому, кто появится на пути.

Номер, если он не был еще кем-нибудь занят, представлял собой великолепный стратегический пункт. С балкона он мог бы легко уничтожить все племя Малона.

Открыв дверь резким ударом ноги, с оружием, выставленным перед собой, Джаг приготовился к любой неожиданности.

Но от ожидавшей его картины, он чуть не упал навзничь.

В кресле-качалке мирно раскачивался Кавендиш. У него на коленях лежал карабин "аншутц-сэвидж".

Глава 6

Ничего не понимающий Джаг замер на пороге комнаты, превратившись от испуга в безмолвную каменную статую.

На улице продолжалась яростная стрельба. Выстрелы слились в один сплошной грохот.

– Сдается, внизу жарковато, – обыденным тоном сказал Кавендиш, ткнув большим пальцем вниз.

После всего, только что пережитого, Джаг на удивление быстро начал приходить в себя.

Ситуация усложнялась, но, как ни странно, Джага это устраивало. Город кишел Кавендишами, которые щеголяли своей безмятежностью и поражали удивительным сходством с оригиналом. Джаг еще не очень хорошо себе представлял возможные последствия этого явления, но отныне, хотя и без излишнего оптимизма, мог надеяться на то, что настоящий Кавендиш еще жив. И это было самое главное. Оставалось только разыскать его.

В следующий момент Джаг спросил себя, а не размножен ли он сам?

Стрельба не стихала. Знать бы, в кого малоны палили сейчас.

– Куда ты отлучался? – вдруг спросил разведчик.

– Это надо спросить у тебя.

Разведчик сделал удивленное лицо.

– Я только вышел помочиться, – ответил он. – Когда возвратился, тебя уже не было.

Джаг чуть заметно улыбнулся, медленно поднимая ствол "мини-узи".

– Портье видел, как ты вышел из отеля, и я нашел тебя в салуне, где ты угостил меня стаканчиком, – угрожающе прошептал он.

Лицо любителя странствий выразило искреннее изумление.

– Что ты такое несешь?

– Мы даже сняли двух девиц, – монотонным голосом продолжал Джаг. – Потом, когда ты вышел из заведения, тебя прикончили. Я сам видел, как ты умер, изрешеченный пулями.

Ошарашенный, Кавендиш повертел пальцем у виска.

– Э! У тебя поехала "крыша"? – обеспокоенно спросил он. – Не знаю, сколько ты выпил, но явно перебрал. Я прошел только в конец коридора, в писсуар. Отель я не покидал ни на секунду.

Кавендиш вдруг замолчал, не отрывая взгляд от автомата, ствол которого смотрел прямо на него.

– Послушай, тебя не затруднило бы навести эту мерзость на что-нибудь другое?

– Сначала брось свой карабин на кровать.

Разведчик нахохлился.

При этом его реакция была настолько естественной, что Джаг даже засомневался... этот, сидевший перед ним Кавендиш мог, в конце концов, оказаться настоящим...

Он говорил с присущей ему интонацией и мимикой, к тому же у него была седая шевелюра. Но после недавних передряг Джаг был совершенно не расположен ни к малейшему риску.

– Ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь? – хриплым голосом спросил любитель странствий. – Так обращаться со мной, твоим верным другом?!

– Не будем ничего преувеличивать, – отрезал Джаг. – Не так уж много времени мы с тобой знакомы.

– Согласен, но не стоит забывать и то, что мы вместе пережили. Разве это не компенсирует непродолжительности знакомства?

– Если тебе так хочется думать...

– Я вижу, что не убедил тебя. Но почему ты веришь какому-то незнакомцу больше, чем мне? Портье – отъявленный лжец. Он не мог меня видеть, потому что я и ногой не ступил за пределы отеля.

– Возможно, ты говоришь правду, – заколебавшись, сказал Джаг, – но избавься все-таки от оружия. С остальным разберемся чуть позже...

Недовольный Кавендиш долго качал головой, прежде чем швырнуть карабин на кровать.

– И что теперь? – сердито спросил он.

Ответом ему был звон разбившегося оконного стекла.

Разведчик мгновенно бросился на пол, в то время как стая пуль вспорола потолок, отколов лепнину и окутав двух мужчин плотным облаком гипса.

Отскочив рикошетом от потолка, одна из пуль сорвала со стены картину, на которой была изображена пухленькая женщина, исполнявшая танец живота, и рама упала прямо на горящую керосиновую лампу, тотчас взорвавшуюся от удара.

Горючее брызнуло во все стороны и следом начали расползаться голубоватые язычки пламени.

Подбежав к разбитому окну, Джаг выдернул предохранитель гранаты и бросил ее вниз. Взрыв сотряс здание, вызвав крики и дождь разбитых стекол.

Джаг толкнул локтем стеклянную дверь и вышел на балкон, где сразу же попал под град пуль, искрошивших деревянные перила в мелкие щепки и заставивших его растянуться на полу.

Продолжая лежать, он выдернул предохранители из двух лимонок и катнул их между стойками, а затем бросил со всего размаха еще три к противоположной стороне улицы.

Пять взрывов последовали один за другим в апокалипсическом грохоте, превращая улицу в настоящий ад, выбивая последние стекла витрин, срезая несущие стойки веранды, которые упали одна за другой, как костяшки домино, выставленные в ряд.

Джаг вскочил на ноги и воспользовался замешательством в стане врага, чтобы закончить "чистку", обильно поливая улицу огнем из "мини-узи", подрагивавшего у его бедра.

Внизу паника достигла своего апогея, началось беспорядочное бегство. Малоны торопливо подбирали убитых и быстро покидали пекло, устроенное Джагом. Ни о каком дальнейшем сопротивлении со стороны малонов не могло быть и речи.

Оставшись в комнате, Кавендиш пытался погасить пожар, который непреодолимо набирал силу. Кровать превратилась в пылающий костер, шкаф горел, как сухое полено, занавес огня лизал стены, отрезав подступ к двери.

Обжигающая волна воздуха вынудила разведчика отступить к балкону, который оставался единственным выходом из горящей западни. Отель полыхал, как поле сухой кукурузы.

Оценив ситуацию быстрым взглядом, Джаг вставил новую обойму в "мини-узи", опустошил ее наполовину, стреляя вслед последним беглецам, и перебрался через ограду балкона.

– Жду тебя внизу, – бросил он Кавендишу и прыгнул со второго этажа.

Неудачно приземлившись, Джаг тяжело ударился о землю и почувствовал, как правую лодыжку резанула острая боль. Ругаясь, он встал с искаженным от боли лицом, прихрамывая, пересек тротуар и прижался к стене отеля, готовый дорого продать свою шкуру.

Что-то тяжелое упало недалеко от него на тротуар, и Джаг от неожиданности чуть не выстрелил, но вовремя узнал два дорожных мешка, набитых "сантехникой" Империи на Колесах. Следом за мешками тем же путем появился разведчик. Он тоже тяжело упал на землю рядом со столбом, к которому привязывали лошадей постояльцы отеля, и тут же перекатился под укрытие водокачки.

Джагу тоже хотелось перебраться в более безопасное место, юркнуть в темную улочку, найти парочку лошадей... Но он отдавал себе отчет в том, что поврежденная лодыжка не выдержит веса его тела.

* * *

Теперь у Джага не было выбора.

Если он хотел выбраться из этой мышеловки, оставалось только безоговорочно довериться Кавендишу, каким бы он ни был: ложным или настоящим.

Улица была освещена ярче, чем в полдень солнечного дня. Отель горел, как факел, и бушующее пламя уже перебросилось на соседние дома. Еще немного – и город превратится в огромную кучу золы.

– Скоро здесь все сгорит! – закричал Кавендиш.

– И мы тоже, если не начнем шевелиться, – сквозь зубы процедил Джаг. – Я не могу идти! Найди поскорее лошадь.

Разведчик не успел ничего ответить, как вдруг из отеля, вопя во все горло, выбежал портье.

На фоне грандиозного бедствия, в свете полыхающего пожара, фигура человека показалась еще более худой, высохшей, как тростиночка.

Став посередине тротуара, портье повернулся изможденным лицом к Джагу, и тот не смог сдержать охватившую его дрожь. Он увидел перед собой какой-то скелет, обтянутый пергаментной кожей, которая так прилипла к костям, что впавшие щеки казались всосаны внутрь.

Узнав Джага, человек широко открыл рот, обнажив гнилые зубы.

– Вы... Вы...

Но не в силах сказать ни слова, он сделал шаг и зашатался.

Ноги отказывались повиноваться ему. Он рухнул, как хрупкое строение из костей, кубарем скатился с тротуара на утрамбованную землю проезжей части улицы и растянулся во весь рост.

Содрогаемый сильнейшими спазмами, он принялся неистово скрести землю ногтями, словно хотел сам себе вырыть могилу.

Когда конвульсии прекратились и человечек неподвижно застыл, его тело начало разлагаться. Плоть и кости превращались в лужу маслянистой, зеленоватого цвета тошнотворной жидкости, похожей на ту, которая хлестала изо рта белокурой проститутки.

В это время фасад здания охватило демоническое пламя. Обжигающая воздушная волна вынудила Джага покинуть свой наблюдательный пункт. Хромая, он с трудом дошел до столба и ухватился за него обеими руками.

Пожираемое огнем здание рухнуло с жутким треском, и только фантастический фонтан искр высоко взлетел в небо.

– Надо думать, как отсюда выбраться! – крикнул Кавендиш, с опаской выглядывая из-за своего убежища. – Прикрой меня!

Согнувшись в поясе, он побежал к своим мешкам с "сантехникой" Империи на Колесах. Потащив их за собой, он подошел к Джагу, подставил ему свое плечо, и мужчины без осложнений пересекли центральную улицу. С трудом ступая на больную ногу, Джаг заметил разбросанную на противоположном тротуаре одежду шерифа. Она валялась в такой же вязкой луже, которая образовалась после "смерти" портье. Создавалось впечатление, что все низкорослые, лысые мужчины в очках, эти прекрасные, но чрезвычайно худые копии водителя грузовика, просто-напросто "стираются" сами по себе, не в силах продолжить существование после смерти "оригинала".

Эта мысль еще не выкристаллизовалась в голове Джага, но он почувствовал, что ухватился за нить в разгадке таинственного феномена. Скорее всего, Кавендиш, убитый у входа в салун, был фальшивым, а настоящий любитель странствий находится здесь, рядом с ним, живой и невредимый. А то, что он так заботится о своем золоте, – лишнее подтверждение этой мысли.

Обретя внутреннее спокойствие, Джаг более доверчиво оперся на плечо своего товарища.

Добравшись до противоположной стороны улицы, Джаг бессильно, с перекошенным лицом, опустился на край тротуара. Терпеть боль становилось невыносимо. Лодыжка распухла до невероятных размеров, и, чтобы освободить ногу, ему пришлось разрезать сапог ножом.

В зареве пожара Джаг увидел огромную гематому фиолетового цвета на внутренней стороне щиколотки.

– Обошлось без перелома, – поставил он диагноз, осторожно ощупав контуры опухоли. – Всего лишь банальный вывих.

– Тем лучше! – ухмыльнулся Кавендиш.

Удивленный язвительным тоном разведчика, Джаг поднял голову и уткнулся носом в ствол "мини-узи", направленный хищным зрачком прямо на него.