Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Антоний и Клеопатра

ModernLib.Net / Драматургия / Шекспир Уильям / Антоний и Клеопатра - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 2)
Автор: Шекспир Уильям
Жанр: Драматургия

 

 


Скорей он унаследовал пороки,

Чем приобрел; не сам он их избрал,

Он только не сумел от них отречься.


Цезарь

Ты снисходителен. Что ж, пусть не грех

Валяться на постели Птолемея,

За острое словцо дарить престол,

С рабами пить из чаши круговой,

Средь бела дня по улицам шататься

И затевать кулачную потеху

С вонючим сбродом. Ладно, пусть ему

Простительно такое поведенье, —

Хотя кого б оно не запятнало? —

Но легкомыслием своим Антоний

Тяжелую ответственность кладет

На нас с тобой. Добро бы лишь досуг

Он заполнял безудержным развратом,

Платясь похмельем и спинной сухоткой.

Но тратить драгоценные часы,

Которые, как гулкий барабан,

Тревогу бьют о нуждах государства!

Его приструнить надо, как мальчишку,

Который, невзирая на запрет,

Забаве краткой долг приносит в жертву.


Входит гонец.


Лепид

Вот новые известья.


Гонец

Славный Цезарь!

Приказ исполнен. Вести с рубежей

К тебе стекаться будут ежечасно.

Помпей — хозяин моря; он силен

Приязнью тех, кто Цезаря боится.

Все недовольные бегут к нему.

Твердит молва: обижен Секст Помпей.


Уходит.


Цезарь

Иного я не ждал. Давно известно:

Желанен властелин лишь до поры,

Пока еще он не добился власти;

А тот, кто был при жизни нелюбим,

Становится кумиром после смерти.

Толпа подобна водорослям в море:

Покорные изменчивым теченьям,

Они плывут туда, потом сюда,

А там — сгниют.


Входит второй гонец.


Второй гонец

К тебе я с вестью, Цезарь.

Поработили море два пирата —

Менас и Менекрат. Морскую гладь

Судами бороздя, они чинят

На берега Италии набеги.

Одна лишь мысль о них кровь леденит

Приморским жителям и вызывает

У пылких юношей румянец гнева.

Корабль чуть выйдет в море — уж захвачен.

Но более, чем силою своей,

Страшны пираты именем Помпея.


Цезарь

Опомнись же, Антоний!

От оргий сладострастных оторвись!

В те дни, как отступал ты от Мутины,14

Разбитый войском Гирция и Пансы

(Хоть пали оба консула в бою),

Жестокий голод за тобою гнался.

Привыкший к роскоши, ты проявил

В борьбе с лишеньями такую стойкость,

Что позавидовал бы ей дикарь.

Ты не гнушался жажду утолять

Мочою конской и болотной жижей,

Которую не пили даже звери.

Ты, как олень зимой, глодал кору,

Не морщился от терпких волчьих ягод,

Ел в Альпах, говорят, такую падаль,

Что самый вид ее смертелен был.

И что же — даже щеки у тебя

Округлости своей не потеряли.

Мне горько это вымолвить — тогда

Ты истинным был воином.


Лепид

Да, жаль!


Цезарь

Так пусть же стыд вернет его сюда.

А нам с тобой пора поднять оружье,

И для того должны созвать мы нынче

Совет военный. Наше промедленье

Лишь на руку Помпею.


Лепид

Завтра, Цезарь,

Тебе смогу я точно сообщить,

Какими силами располагаю

На суше и на море.


Цезарь

К нашей встрече

И я все это буду знать. Прощай.



Лепид

Прощай. И если новые известья

К тебе поступят с рубежей, — прошу,

Со мною ими поделись.


Цезарь

Конечно,

Почту это за долг.


Уходят.

СЦЕНА 5

Александрия. Зал во дворце Клеопатры.

Входят Клеопатра, Хармиана, Ирада и Мардиан.


Клеопатра

Хармиана!


Хармиана

Что, госпожа?


Клеопатра

О-о!

Дай выпить мандрагоры мне.15


Хармиана

Зачем?


Клеопатра

Хочу заснуть и беспробудно спать,

Пока Антоний мой не возвратится.


Хармиана

Ты слишком много думаешь о нем.


Клеопатра

Твои слова — измена!


Хармиана

Нет, царица.


Клеопатра

Эй, евнух! Мардиан!


Мардиан

Чем угодить

Я твоему величеству могу?


Клеопатра

Уж только не твоим пискливым пеньем.

Мне евнух угодить ничем не может.

Как счастлив ты, скопец: твоим желаньям

Стремиться некуда. Скажи мне, знаешь

Ты, что такое страсть?


Мардиан

Да, госпожа.


Клеопатра

Как? В самом деле?


Мардиан

Не совсем. Не в деле.

Я в деле не на многое способен.

Но страсть знакома мне. Люблю мечтать

О том, чем Марс с Венерой занимались.


Клеопатра

Послушай, Хармиана, как считаешь —

Где он сейчас? Чем занят мой Антоний?

Как думаешь, сидит он иль стоит?

Идет пешком иль едет на коне?

Счастливый конь! Как должен наслаждаться

Ты тяжестью Антония! Гордись,

Ведь ты несешь Атланта полумира,16

Людского племени и меч и шлем.

Он говорит сейчас… А может, шепчет:

«Где ты, моя египетская змейка?» —

Ведь так меня он часто называл.

О нет, зачем пить этот сладкий яд?

Как можно помнить обо мне, чья кожа

Черна от жарких поцелуев солнца,

Изрезана морщинами годов?

А ведь когда здесь был лобастый Цезарь,

Я царским лакомством слыла. Помпей

Не мог свой взор от глаз моих отвесть17

И в них искал он жизни, умирая.


Входит Алексас.


Алексас

Привет тебе, владычица Египта!


Клеопатра

С Антонием не сходен ты ни в чем,

Но ты был с ним, и близостью своею

Он в золото преобразил свинец.

Ну, как мой несравненный Марк Антоний?


Алексас

Последнее, что сделал он, царица, —

Прижал к губам — еще, в последний раз —

Бесценную жемчужину вот эту.

Его слова вонзились в сердце мне.


Клеопатра

Пусть мне вонзятся в уши.


Алексас

Он сказал:

"Друг, передай великой египтянке,

Что верный римлянин ей посылает

Морской ракушки клад — ничтожный дар.

Но что сверх этого повергнет он

К ее ногам бесчисленные царства".

"Скажи, — прибавил он, — что весь восток

Подвластен будет ей". Тут он кивнул

И на коня вскочил. А конь могучий

Ответ мой громким ржаньем заглушил.


Клеопатра

Скажи мне, был он грустен или весел?


Алексас

Как день, когда ни холодно, ни жарко,

Антоний был не грустен и не весел.


Клеопатра

Вот человек! Заметь же, Хармиана,

Заметь, как он разумно вел себя.

Он не был грустен, чтоб не приводить

Сподвижников в унынье; не был весел,

Свидетельствуя этим, что в Египте

Оставил, помыслы свои и радость.

Смешенье дивное веселья с грустью!

А кто сравнится с ним в том и в другом?

Никто! — Встречал ли ты моих гонцов?


Алексас

Да, госпожа, — не меньше двадцати.

Зачем ты посылаешь их так часто?


Клеопатра

Тот день, когда ему не напишу,

Да будет злополучнейшим для мира! —

Бумаги и чернил18 мне, Хармиана. —

Благодарю, Алексас. — Хармиана,

Ну разве Цезаря я так любила?


Хармиана

О, Цезарь доблестный!


Клеопатра

Что? Подавись

Восторгом этим, глупая. Скажи —

Антоний доблестный!


Хармиана

Отважный Цезарь!


Клеопатра

Клянусь Изидой, разобью тебе

Я губы в кровь, коль с Цезарем еще раз

Равнять посмеешь мужа из мужей.


Хармиана

Прости за то, что песню я запела

На твой же старый лад.


Клеопатра

Тогда была

Девчонкой я неопытной, незрелой;

Была холодной кровь моя тогда.

Пойдем же, дай бумагу и чернила.

Гонца вслед за гонцом я буду слать,

Пока не обезлюдеет Египет.


Уходят.

АКТ II

СЦЕНА 1

Мессина. Покой в доме Секста Помпея.

Входят Помпей, Meнекрат и Менас.


Помпей

Коль боги справедливы, пусть они

Помогут нам, чье дело справедливо.


Менекрат

В их промедленье, доблестный Помпей,

Не следует усматривать отказа.


Помпей

Пока мольбы напрасные мы шлем,

Теряет ценность то, о чем мы молим.


Менекрат

Но часто просим мы себе во вред,

И боги мудро отвергают просьбы,

Спасая нас. Так иногда во благо

И тщетная мольба.


Помпей

Успех за мной!

Народ ко мне расположен, и море

В моих руках. Могущество мое,

Как месяц прибывающий, растет,

Идя, как я надеюсь, к полнолунью.

Антоний обжирается в Египте

И не покинет пира для войны.

Октавий Цезарь выжимает деньги,

Теряя тысячи сердец. Лепид

Льстит им обоим, слыша лесть в ответ,

Но их не любит, а они Лепида

Ни в грош не ставят.


Менас

Цезарь и Лепид

С немалым войском двинулись в поход.


Помпей

Неправда! От кого ты это слышал?


Менас

От Сильвия.


Помпей

Ему приснилось, верно.

Известно мне, что в Риме ждут они

Антония. — О шлюха Клеопатра!

Пусть волшебство любовное заставит

Расцвесть твои поблекнувшие губы!

Пусть чародейство красоте поможет,

А похоть — чародейству с красотой.

Мозг сластолюбца отумань пирами;

Соблазнами эпикурейской кухни

Дразни чревоугодника, и пусть

Утонет честь его в обжорстве сонном,

Как в мертвых водах Леты.


Входит Варрий.


С чем ты, Варрий?


Варрий

С известьем верным: ожидает Рим

Антония с минуты на минуту.

Уже давно покинул он Египет.


Помпей

Для слуха моего нет худшей вести,

Чем эта весть. — Не думал я, Менас,

Чтоб для такой войны влюбленный бражник

Надел свой шлем. А в воинском искусстве

Он вдвое превзошел двух остальных.

Гордиться надо, что восстаньем нашим

Оторван ненасытный сластолюбец

От юбки Птолемеевой вдовы.


Менас

Едва ль поладят Цезарь и Антоний.

Ведь против Цезаря вели борьбу

Жена и брат Антония, хоть верю,

Что сам он их к тому не подстрекал.


Помпей

Как знать, Менас? Уступят ли дорогу

Их распри мелкие большой вражде?

Когда б им не пришлось сражаться с нами,

Они бы перегрызлись меж собой;

Причин довольно, чтоб им друг на друга

Поднять мечи. Однако неизвестно,

Не сможет ли их общий страх пред нами

Пресечь их споры, их союз скрепить.

Пусть боги нам определят судьбу,

Мы ж силы все положим на борьбу. —

Идем, Менас.


Уходят.

СЦЕНА 2

Рим. Покой в доме Лепида.

Входят Энобарб и Лепид.


Лепид

Благое дело совершил бы ты,

Мой добрый Энобарб, когда б склонил

Антония к речам миролюбивым.


Энобарб

Его склоню я быть самим собой.

Коль Цезарь чем-нибудь его рассердит,

Пускай Антоний глянет сверху вниз

И рявкнет, словно Марс. Клянусь богами,

Что, если бы моим был подбородок

Антония, я ради этой встречи

Не стал бы утруждать себя бритьем.


Лепид

Сейчас не время для сведенья счетов.


Энобарб

Любое время годно для решенья

Назревших дел.


Лепид

Но малые дела

Должны перед большим посторониться.


Энобарб

Бывает малое важней большого.


Лепид

Не горячись. Не нужно дуть на угли. —

Вот и Антоний доблестный.


Входят Антоний и Вентидий.


Энобарб

И Цезарь.


Входят Цезарь, Меценат и Агриппа.


Антоний

(Вентидию)

Покончим здесь дела и — на парфян!


Цезарь

(Меценату)

Не знаю, Меценат, спроси Агриппу.


Лепид

Союз наш, благородные друзья.

Основан для такой великой цели,

Что мелких распрей знать мы не должны.

Проявим снисходительность друг к другу.

Ожесточенный спор по пустякам

Разбередит, а не излечит раны.

Итак, прошу, высокие собратья,

Чтоб ваша речь, больных касаясь мест,

Была мягка; чтоб гнев не омрачал

Теченья дел.


Антоний

Хорошие слова.

(Жестом приветствует Цезаря.)

Будь даже мы врагами, перед битвой

Я б точно так приветствовал тебя.


Цезарь

Добро пожаловать.


Антоний

Благодарю.


Цезарь

Садись.


Антоний

Садись ты первый.


Цезарь

Ну, как хочешь.


Садятся.


Антоний

Ты, слышно, осудил мои поступки,

В которых нет дурного; если ж есть,

Тебя они никак не задевают.


Цезарь

Смешон я был бы, если бы сердился —

К тому же на тебя — по пустякам.

Еще смешней я был бы, осуждая

Поступки, не имеющие вовсе

Касательства ко мне.


Антоний

А как смотрел ты

На то, что я в Египте?


Цезарь

Точно так же,

Как ты смотрел на то, что в Риме я.

Вот если бы против меня в Египте

Ты строил козни, было бы мне это

Не все равно.


Антоний

Что значит — строил козни?


Цезарь

А разве это нужно объяснять?

Твоя жена и брат со мной сражались,

Ты был основой домогательств их

И клич их боевой был — Марк Антоний!


Антоний

Неверно это. Именем моим

Брат Люций и не думал прикрываться:

Я верные свидетельства собрал

От тех, кто воевал в твоем же стане.

Да разве он, поднявшись на тебя,

На власть мою не покусился этим,

Не воевал со мной, с тобой воюя?

Ведь дело общее у нас с тобой.

И я о том тебе уже писал.

Нет, если ссору хочешь ты состряпать,

Не на таком огне ее вари.


Цезарь

Превознести ты хочешь сам себя,

Изобразив меня несправедливым;

Но это значит стряпать оправданья.


Антоний

Нет, нет. Уверен я, что ты способен

Разумно рассудить: как мог бы я.

Товарищ твой по общим начинаньям,

Подвигнуть брата на его мятеж.

Которым нашему грозил он делу?

Что ж до жены — тебе бы я желал

Когда-нибудь жену такого нрава.

Легко в узде ты держишь треть вселенной,

Но вот попробуй обуздать жену.


Энобарб

Эх, кабы у нас у всех были такие воинственные жены! Тогда можно было бы и в походах не лишаться женского общества.


Антоний

Я сожалею, Цезарь, что мятеж,

Который подняли против тебя

Ее неукротимость и горячность

(В содружестве с тщеславием), наделал

Тебе хлопот. Но чем я мог помочь?


Цезарь

Тебе писал я, но ты занят был

Тогда александрийскими пирами.

Ты отложил письмо, не прочитав,

И выгнал моего гонца с насмешкой,

Не выслушав его.


Антоний

Но твой гонец

Ко мне без позволения вломился.

Я только что торжественным обедом

Трех чествовал царей и был тогда

Не в деловом расположенье духа.

Назавтра же я сам призвал гонца,

Что было равносильно извиненью.

Не стоит нам и говорить об этом.

Других причин для ссоры поищи.


Цезарь

Ты мне поклялся и нарушил клятву.

Меня же упрекнуть ни в чем подобном

Язык твой не дерзнет.


Лепид

Помягче, Цезарь!


Антоний

Оставь его, Лепид!

Пускай он продолжает. Честь моя

Не убоится этих подозрений.

Ну, Цезарь, дальше, — я нарушил клятву…


Цезарь

…По первой просьбе помогать мне словом

И делом. Я просил — ты отказал.


Антоний

Верней сказать, не проявил вниманья.

То было время… Словно бы дурман

Тогда мое сознанье помутил.

В чем виноват — винюсь. Признаньем этим

Достоинство мое я не унижу,

Могущество мое не пошатну.

Быть может, Фульвия своею смутой

Меня хотела вырвать из Египта

И я — невольная причина бед;

Тогда прошу прощения — в той мере,

В какой просить возможно без урона

Для чести.


Лепид

Благородные слова.


Меценат

Не лучше ли оставить обсужденье

Былых обид? Забыть их — это значит

О настоящем вспомнить, а оно

Велит вам примириться.


Лепид

Справедливо.


Энобарб

Попросту говоря, ссудите друг другу, малую толику взаимной приязни, с тем чтобы вернуть этот долг, когда замолкнет даже и слух о Помпее. Тогда вам будет нечего делать, вот и грызитесь себе на здоровье.


Антоний

Ты воин, и не больше. Помолчи.


Энобарб

Я и забыл, что правда колет глаз.


Антоний

Ты слишком распустил язык. Молчи.


Энобарб

Ну ладно, ладно. Буду нем как камень.


Цезарь

Хоть грубо сказано, но суть верна.

Едва ли мы останемся друзьями,

Коль не достигнем в действиях единства.

И если б знал я, где найти тот обруч,

Который мог бы снова нас скрепить, —

Его искать пошел бы на край света.


Агриппа

Позволь мне, Цезарь.


Цезарь

Говори, Агриппа.


Агриппа

Твоя сестра, Октавия, превыше

Любой хвалы, а славный Марк Антоний

Теперь вдовец.


Цезарь

Остановись, Агриппа!

Услышав эти речи, Клеопатра

Была бы вправе обвинить тебя

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.

  • Страницы:
    1, 2