Бунт марионеток

      - Нет, проблем еще хватает, - спокойно ответил Агерьян. - Но и успехи есть, вы правы.
      - Мне хотелось бы задать вам, доктор, пару вопросов, хотя я не уверен, что вы сумеете рассеять все мои недоумения.
      Спрашивайте! У нас целый час. И потом, я ведь еще и психолог Института и обязан заботиться о душевном равновесии своих подопечных.
      - Что произошло у вас на планете за последние несколько лет? Откуда все эти чудеса? - выдохнул из себя Юрий давно наболевший вопрос.
      Агерьян хмыкнул и покачал головой:
      - Почему-то на этот вопрос всех вновь прибывших приходится отвечать мне, а ведь я, к моему глубокому сожалению, совсем не так хорошо разбираюсь в происходящем, как бы мне того хотелось. Впрочем, я могу вам предложить свою версию происходящего... А вот рассеет эта моя версия все ваши недоумения или нет, с этим сами разбирайтесь.
      - Доктор, я с восторгом выслушаю любые ваши предположения.
      - Хорошо! Я понимаю, вы, Юрий Алексеевич, удивлены всем увиденным. Ожидали встретить дикую, суровую планету и горстку самоотверженных исследователей, а наткнулись на проявление цивилизации, на многие сотни лет, возможно, опередившей развитие общества на Земле. У вас, я полагаю, уже возникли десятки гипотез, обьясняющих происходящее на Адрии. Различные мысли о братьях по разуму, о влиянии на Адрию неизвестной землянам, загадочной инопланетной культуры, о сверхцивилизациях приходят в голову, когда наблюдаешь окружающие метаморфозы, верно?
      - Что-то в этом роде... - подтвердил Юрий, чувствуя, что шар медленно нвчинает выдавливать его тело из глубин белой массы наружу.
      - Уверенно можно утверждать, что вы были правы в одном, сверхцивилиэация действительно существует, теперь существует. Этой сверхцивилизацией стал Адрианский центр, а вскоре, возможно, станет вся земная цивилизация.
      - И все же хотелось бы знать, как это произошло? - не выдержал Юрий.
      - Многие бы хотели знать, - усмехнулся Агерьян, - но почти никому ничего достоверно не известно. Люди строят догадки, каждый из нас владеет, быть может, кусочком, краешком, тайны, но у кого вся тайна, можно только гадать. Каждый волен предполагать все, что угодно. Другое дело, что предположения одних достаточно обоснованны, а домыслы других, мягко говоря, нет. Я вам попытаюсь обвести, так сказать, силуэт происходящего, а дальше думайте сами. У меня. - улыбнулся Август Никодимович, - своя небольшая теория... Насколько она верна, кто знает?..
      "Зачем он разводит всю эту болтовню? Ходит вокруг и около... Любит почесать язычок? Или водит меня за нос? Хитрит? Что ему известно о Фокине? Агерьян, похоже, единственный врач на Адрии. Значит, Фокин тоже проходит здесь обследование. Как выразился сам Агерьян, его подопечный... Только подопечный ли Фокин? Спросить? Нет, это уже инициатива. Послушаем, что он мне еще наплетет... "
      - Так вот... - продолжал Агерьян с самым любезным видом. - В развитии цивилизаций Земли можно выделить группу великих изобретений и открытий, результатом которых являлось ускорение развития культуры, науки, техники, ремесел, наконец, социальные преобразования в самом обществе. Например, таким было изобретение колеса, пороха, парового двигателя, электрогенератора, открытие атомной энергии... Каждое такое открытие вызывало цепную реакцию, лавину других открытий, в результате чего земная цивилизация поднималась на новую ступень своего развития.
      - Все это очень хорошо, доктор, и очень длинно. Я понимаю, к чему вы клоните. По-вашему, на Адрии был изобретен кем-то, или, скажем так, открыт для общего потребления, некий ускоритель прогресса. Что же это было? Кто автор этого открытия?
      - Не все сразу. Вы слишком свешите, Юрий Алексеевич, я же вам сказал, у меня только небольшая теория, своя маленькая версия происходящего. Что было изобретено и кем, этого я не знаю. Мне, как и многим на Адрии, удалось наблюдать лишь внешнюю сторону явлений. Я был очевидцем некоторых процессов, но это не означает, что я понимаю суть этих процессов.
      "Да, из этого эскулапа правды не вытянуть... Или он и в самом деле ничего не знает, или не желает мне что-либо рассказывать?.. Тайны... Тайны вокруг нас... Гм! А если ему поручили меня проверить!.. Ведь я для них новичок с Земли... Если местные чудеса засекречены именно для землян, тогда... Тогда я зря теряю время... И возможно, зря потеряю жизнь. А ведь я не Фокин, воскреснуть мне, пожалуй, будет трудновато... И вообще, негодяй Степкин, кажется, втравил меня в весьма и весьма скверную историю... "
      - Вы меня извините, Август Никодимович, возможно, я слишком любопытен... Расскажите, если, конечно, вам не трудно, как все эти ваши местные чудеса начались? Что-то им, наверное, предшествовало, знамения какие-либо, словом, мало ли чего в таких ситуациях, наверное, бывает?
      - Знамения... - Агерьян задумался. - Да нет, кажется, не было никаких особых знамений. Мне во всяком случае знамений не являла эта планета. Не знаю, у других, возможно, что-то было, я же ничего такого не замечал. Вот про клинику эту скажу... Однажды вечерком задумался о проблемах нашей медицины, размечтался, конечно, представил себе, как было бы хорошо иметь здесь, на Адрии, этакий дворец здоровья с самой совершенной медицинской техникой, различными приборами, инструментами и прочим. И вот вы мне, конечно, не поверите, я сам не заметил, как очутился в этом зале, в этом кресле и перед этой белой живой массой. И чувство при этом странное, все, что вокруг меня, вроде бы мне никогда не встречалось, обстановка не знакома, а страха нет, не было у меня тогда страха. А что уж совсем удивительно, было изначально знание этой новой обстановки. Как диагностом идеальным пользоваться, сразу знаю. Как в зал этот войти, как замки электронные открыть, знаю... А откуда, как в меня попало это знание, не могу понять...
      - Выходит, кто-то проник в ваши мысли, мечты и исполнил одно желание?
      - Почему одно? Время от времени у каждого человека, живущего на Адрии, исполняется какое-либо желание.
      - Ага! Значит, все те удивительные картины, что я наблюдал здесь, результат игры воображения сотрудников Института?
      - Да, полагаю, это так. Однако интересно другое, никто из нас не ведает, какое желание исполнится. Порою реализуется комбинация желаний нескольких людей. Например, так было с городом, в котором мы с вами находимся. Мечты о первом городе планеты были, как позднее выяснили сотрудники Института, у многих, но в мечтах у каждого, естественно, был свой город...
      - Понимаю... А скажите, доктор, исследовались ли закономерности возникновения этого феномена?.. Какая-либо систематизация всех этих сбывшихся чудес никем из сотрудников Института не проводилась?
      - Как же! Как же! - оживился Агерьян. - Вы же, Юрий Алексеевич, должны знать публику, собирающуюся в такие исследовательские центры на дальних планетах. Сами понимаете, энтузиасты, авантюристы, фанатики науки. В основном молодые, любознательные ребята. Конечно, они проделали все обычные манипуляции. Каждый феномен исследовался, фиксировался, заносился в картотеки, в память компьютеров. Составлялись сетевые и объемные графики. Изучалась частота проявления адрианских феноменов. Ну, словом, написано, насчитано, наворочено предположений не на один десяток диссертаций... Горы отчетов...
      "Вот хмырь... Опять общие слова... Если из каждого обитателя этой планетки мне придется вытаскивать нужную информацию с такими усилиями, я и за десять лет не доберусь до сути явления... "
      - И все же, доктор, какие-нибудь общие для этого класса явлений закономерности были выявлены?
      - Да, конечно! Мне, правда, далеко не все эти закономерности известны, сами понимаете, не совсем моя область. Подробности вы легко найдете в отчетах Института. Я же, милый Юрий Алексеевич, могу сообщить следующее. Все так называемые "мгновенные материализации" носят позитивный характер, иными словами, исключают возможность вредного воздействия на человека и иных обитателей Адрии, это раз.
      Второе, что было выявлено почти сразу нашими ньютонами, все возникающие объекты не содержат в себе чего-либо сверхъестественного. Проще сказать, каждый возникающий феномен, будь то данный город, или роскошные дороги, опоясавшие всю планету, или искусственные горные цепи - все эти создания неизвестной космической силы состоят из самых обычных атомов и молекул, подчиняются законам физики, химии, геологии и могли бы быть построены, созданы, возведены трудом, правда колоссальным, немыслимым трудом, самих людей.
      - Вы хотите сказать, ваши мечты осуществляются без усилий с вашей стороны? Людям подкидываются готовые, реализованные решения тех или иных проблем, не так ли? И вы приходите, так сказать, на готовенькое?
      - Да, вы правильно улавливаете существо ситуации, - кивнул Агерьян.
      "Уже что-то... Нет, пожалуй, в этих рассуждениях доктор не лукавит... "
      - Значит, на готовенькое... А что же остается на долю самих людей? Беспечное существование в райских кущах? Доктор, а вы не ощущаете себя в положении морской свинки, над которой проводят некий эксперимент? Вам не страшно? Сегодня на наши головы обрушивается дождь всевозможных благ, а завтра? Вдруг этому неизвестному чудотворцу надоест вся эта филантропия и он повернет кран, перекроет все эти радости, а начнет реализацию негативных, грубо говоря античеловеческих, мечтаний отдельных индивидуумов? Вы же, доктор, психолог, и знаете, какая мешанина желаний в головах тнпичных представителей рода человеческого. Да и психические отклонения встречаются. Ангелы среди людей, увы, встречаются крайне редко. И на Адрии, я думаю, их концентрация не больше, чем в любой другой точке вселенной. Даже если этот неизвестный экспериментатор просто снимет контроль на безусловную безопасность мечты и время от времени будут реализовываться негативные мечтания того или иного человека, вы, доктор, можете представить себе последствия таких экспериментов? Вам не страшно?
      Агерьян потупился, помолчал с минуту и, подняв глаза, куда-то к потолку устремив свой взгляд, медленно пробормотал:
      - Да, конечно, это будет страшно... Я тоже размышлял об этом... И не один я... Но мы беспомощны... Да, пожалуй, морские свинки... Эксперименты... Каждую ночь я молю этого неизвестного, как вы изволили выразиться, экспериментатора, чтобы он не оставил нас своими милостями и поддержал...
      "Тьфу на тебя... И это светило медицины... Физиолог... Так и возникают новые религии, культы... легенды о сверхчеловеках... Да, за эту свою клинику, за свой садик с розочками, за свое уютное местечко под адрианским солнышком доктор Агерьян будет биться с любыми еретиками... С ним ясно... " - подумал Юрий и, чтобы хоть что-то сказать, добавил:
      - Веселая у вас тут жизнь на Адрии намечается...
      - Люди живут и в худших условиях. У нас-то просто тепличные условия для исследований созданы. Мой вам совет, выбросьте из головы все те проблемы, о которых мы сегодня беседовали, и занимайтесь вашей непосредственной работой. Поверьте, так будет лучше. О чем вам беспокоиться? Все у вас, Юрий Алексеевич, пойдет по расписанию. Все будет складываться самым наилучшим образом. Гостиница, работа, увеселительные мероприятия... Уверяю, скучать у нас некогда... Так-то вот. Кстати, сеанс окончен, - сказал Агерьян, поднимаясь из кресла. - Можете встать.
      И только теперь Юрий обнаружил, что уже давно совершенно свободно сидит на белом шаре перед доктором.
      Юрий встал и слегка размял руки, сделал несколько приседаний. Все было вроде бы в порядке, он чувствовал себя здоровым, сильным и уверенным, и был готов к борьбе со всеми известными и таинственными опасностями планеты.
      - Лечение проведено великолепно, - жизнерадостно заметил Агерьян, - вы даже свой костюм не помяли. Как ни крутите, техника изумительная. Решает, практически, все проблемы медицины. Да, но мы заболтались. Идемте, я покажу вам теперь свои розы.
      И радушный доктор провел Юрия через тройную систему дверей и электронных замков в сад, где они самым подробнейшим образом стали рассматривать коллекцию розовых кустов.
      Долго бродили среди грядок и роз. Юрий безропотно выслушивал длинные объяснения доктора, сетования на трудности разведения земных цветов в адрианских условиях, многочисленные истории о цветоводах. Голова Юрия понемногу дурела от латинских названий. Не желая обижать болтливого доктора, Юрий терпел и временами даже вставлял восхищенные возгласы в речи Агерьяна, что-нибудь вроде:
      - Да, вы правы, окраска божественная... О! Чудесный аромат! Ух! Какое великолепие! Изумительно, изумительно!..
      Впрочем, осмотр сада и цветы в самом деле доставляли ему удовольствие, отвлекали от тревожных мыслей о Фокине, о всякой чертовщине. Кроме того, Юрий надеялся, что из разговорчивого доктора ему удастся вытянуть еще что-нибудь о сотрудниках Института, об обстановке в коллективе, о происходящем на планете.
      - Скажите, Август Никодимович, - спросил он доктора, когда они переходили с одного участка сада к другому. - А как реагируют на сложившееся положение люди в Институте?
      На мгновение Агерьян смутился:
      - Чувствую, вы не успокоились. Проблема вас зацепила... М-да... Вопрос интересный и по адресу. Да, как психологу, мне в первую очередь нужно знать об этом... Начну с себя, результаты происходящего меня радуют. Великолепный город, идеальный, скажем, почти идеальный город. Эта поликлиника! Изобилие самой совершенной техники. Решение всех медицинских проблем. Неограниченные возможности для дальнейших исследований. Нет, мне трудно жаловаться...
      - А другие? - Другие... Спектр человеческих чувств и характеров настолько широк, что даже по отношению к самому заурядному и прозаическому явлению проявляются по крайней мере несколько десятков взаимоисключающих точек зрения. Чего же ожидать, если явление достаточно сложно и потрясает все основы общества? Естественно, люди спорят до хрипоты. Одни принимают полностью и с восторгом, другие отрицают, требуют разрушений, третьи ищут какие-то оптимальные, по их мнению, варианты, четвертые... Впрочем, я думаю, говорить определенно об отношении сотрудников Института к происходящему пока рановато. Люди еще не совсем пришли в себя, еще не освоились со стремительным развитием событий, явлений, участниками которых их сделала судьба.
      - Вы хотите сказать...
      - Да. Каждое значительное событие в жизни общества в определенной мере травмирует психику его членов. А если события идут потоком и им нет объяснения... Сами понимаете. Я полагаю, большинство сотрудников Института в глубоком шоке. Кое-кто совсем запутался. Кто-то пытается, как, например, вы, понять, разобраться, докопаться до сути явлений. Однако поиски истины всегда достаточно трудны, поэтому некоторые принимают все как есть, не ломая головы над проблемами, сложность которых их отпугивает.
      - А что же будет дальше?
      Агерьян беспомощно развел руками:
      - Я - не провидец. Как-нибудь утрясется, успокоится. Подумаешь, планета, где сбываются некоторые, отдельно взятые, мечты. Люди еще и не такое испытывали.
      - Может быть, вы и правы, - согласился Юрий, с тоской осматривая зеленое великолепие сада. Он уже понял, что из доктора больше ничего существенного вытянуть не удастся.
      "Хитрец, рассуждал больше часа и не сказал ничего определенного, только то, что я и без него наверняка узнаю от других сотрудников... Совсем как Василий, который либо говорил загадками, либо молчал. Вообще, выходит, что вокруг создается атмосфера недомолвок, заговор молчания... Ну да ладно, посмотрим... "
      От этих мыслей Юрия отвлекло вдруг какое-то подозрительное движение среди зарослей роз у каменной стены поликлиники. На мгновение его прошиб холодный пот, Юрию показалось, что он узнал вчерашнего длиннолапого зверя со станции заброшенного космодрома.
      - Доктор, - быстро спросил Юрий, - в саду у вас есть какие-нибудь звери?
      - Звери? - переспросил Агерьян. - Какие еще звери? Что с вами, Юрий Алексеевич?
      - Я интересуюсь, - жалко улыбнулся Юрий, - здесь есть какие-нибудь зверюшки?
      - На Адрии полно зверюшек, многие из них очень опасны, но уверяю вас, Юрий Алексеевич, в городе, и тем более здесь, в саду поликлиники, никаких зверей быть не может!
      - Извините, видимо, мне почудилось.
      - Что вам почудилось?
      - Показалось, что кто-то прошмыгнул вдоль стены от той двери, через которую вы вводили меня в лечебный зал.
      - Это невозможно! - воскликнул Агерьян. - Я сюда не пускаю даже роботов. Вокруг сада и всего оздоровительного комплекса установлена строжайшая система контроля и защиты. Ваши страхи, Юрий Алексеевич, совершенно беспочвенны, впрочем, чтобы развеять их окончательно, давайте осмотрим то место, где вы заметили этого вашего зверя.
      - Давайте посмотрим, - согласился Юрий.
      "Видимо, моя психика и в самом деле малость травмирована, раз мне всякая ерунда чудится... "
      По одной из аллей парка они вернулись к стене, и Юрий, указав на пышные заросли роз, сказал:
      - Кажется, это было там.
      Агерьян проследил за направлением руки своего пациента и вдруг переменился в лице.
      - Что такое? - восликнул он, в два прыжка подбегая к кустам и опускаясь на землю рядом с поломанными ветками цветов. - Мои черенки... Стадо слонов не могло бы причинить им большего вреда...
      Гневный взгляд доктора метнулся вдоль стены, и вдруг его лицо застыло и глаза чуть не выскочили из орбит.
      Юрий оглянулся по сторонам и не заметил ничего подозрительного.
      - Дверь... Дверь... - сдавленно прошептал Агерьян и пошатываясь направился к окошечку с электронным сторожем.
      Впрочем, никакой надобности в окошечке у них не появилось, массивная металлическая дверь была приоткрыта.
      Вслед за доктором Юрий зашел в первую шлюзовую камеру. Дверь во вторую камеру тоже была открыта, так же, впрочем, как и третья дверь.
      Запыхавшийся Агерьян вбежал в лечебный зал, и они долго и придирчиво осматривали белый шар, оборудование и все закоулки лабораторных помещений.
      - Кажется, ничего не сломано, - сказал доктор, когда осмотр был завершен. - Не понимаю, что же это было? И как оно открыло двери? Мистика...
      - Да. Мистики у вас тут хватает. Скажите, Август Никодимович, на планете, кроме людей, нет других разумных существ, каких-нибудь обезьяноподобных дикарей?
      - Ах, оставьте, Юрий Алексеевич, ваши домыслы! - умоляюще произнес Агерьян. - Какие еще дикари? Я здесь уже семь лет - и ни о чем подобном не слыхивал. Нет, это не дикари... Знаете, я думаю, вам пора идти в Институт. Вас там давно уже ждут. Мне бы тоже надо заняться моим делом.
      Юрий молча пожал протянутую для прощания руку и внимательно посмотрел в глаза доктора, но лучше бы ему этого не делать.
      Глаза у Агерьяна были большие, черные. Где-то в их глубине прятался страх, самый элементарный страх, даже больше, чем просто страх, а какой-то дикий животный ужас... И этого ужаса в глазах взрослого, вполне интеллигентного человека Юрий уж никак не мог понять...
      - Спасибо за лечение, доктор, - тихо произнес Юрий и направился к выходу из сада.
      Глава пятая. ИНСТИТУТ
      В приемной, куда, после профилактического лечения в клинике Агерьяна, привел Юрия неунывающий Василий, ничего фантастического не оказалось. Обычные компьютерные системы для канцелярий, видеофоны, могучие исполинские столы, заваленные тематическими отчетами, графиками, множеством бумаг со всевозможными печатями. Биосинтетические роботы-секретарши с фигурами чемпионок по художественной гимнастике и физиономиями кинозвезд. Гудение кондиционеров и пишущих машинок. Словом, обычная бюрократическая кухня дыроколы, протоколы... На Юрия повеяло давно знакомым, земным, обыденным, и он со вздохом облегчения плюхнулся в роскошное кресло для посетителей.
      "Кажется, на этот раз особых чудес не предвидится... " Ожидание длилось недолго. Через две минуты высокие, отделанные золоченым пластиком, двери бесшумно раздвинулись и Юрия пригласили в кабинет Сушакова А. Р. заместителя директора по организационным вопросам.
      Сушаков Аполлон Романович - среднего роста, русоволосый, очень элегантный мужчина средних лет, склонный к полноте и потреблению в усиленных дозах всех радостей земных и неземных, - оказался обворожительным собеседником, с первых же минут знакомства располагал к себе и ничуть (по крайней мере внешне) не напоминал широко распространенную на Земле разновидность бюрократа так называемой старой классической формации.
      - Рад! Искренне, искренне рад за вас, Юрий Алексеевич! Располагайтесь в креслице поудобнее. Сейчас сообразим чего-нибудь вкусненького. Чайку, кофейку? Что предпочитаете? Да, коньячок, конфетки, да вы не стесняйтесь. Знаете, в наш медвежий угол так редко заглядывают достойные люди. И так, знаете, тоскливо одному среди всего этого кибернетического великолепия. Сами извольте убедиться, на мне вся текучка, все бумаготворчество, все хозяйственные вопросы - и все один, один. Последний из могикан бюрократии. Один остался, на всю планету один. Я умру, и они дела вести разучатся. Да, разучатся, не спорьте, Юрий Алексеевич, не спорьте, разучатся, ибо и сейчас уже не умеют. Искусство делопроизводства уходит в прошлое. Вся эта электроника и кибернетика до добра нас не доведет, вы мне поверьте, я пожил на свете, я знаю... Вкусил от радостей и забот мирских.
      - Что это вы, Аполлон Романович, себя старите? Вы же моложе меня выглядите, а энергии у вас, я чувствую, на десятерых хватит, - вежливо вставил реплику Юрий.
      - Это все видимость, Юрий Алексеевич, одна видимость... - горестно вздохнул Аполлон Романович, опрокидывая рюмочку с коньяком, - мне уже давно за шестьдесят, а что молодой с виду, так это все Агерьян химичит. Три раза в этот год курс омоложения в его клинике проходил. А на душе... что там кошки, тигры, тигры скребут. Впрочем, что мы все обо мне. Мое дело стариковское, а ваше молодое. Расскажите о себе, кто вы, с чем к нам пожаловали? Как там на Земле теперь? Ох, давно, давно в родных краях не был... И не знаю теперь, удастся ли когда-нибудь там побывать, навестить могилы предков...
      Задушевная беседа в кабинете Сушакова затянулась.
      Юрий вынужден был подробнейшим образом изложить свою биографию, рассказать о детстве, отрочестве, юности, о своей работе и о друзьях, оставшихся на Земле, о своих планах, о том, чем он собирается заниматься здесь, на Адрии, понадобятся ли ему помощники...
      Вопросы и ответы чередовались с тостами за здоровье гостя и за здоровье хозяина. По кабинету время от времени, точно райские виденья, порхали биокибернетические секретарши, вкатывая и выкатывая тележки со всякой снедью и напитками. Балыки, икра черная, филе барашка, жаркое из рябчика, еще какие-то печености и копчености. Различные вина, коньяки, пять или шесть сортов шампанского, ликеры...
      Что и говорить, старик Сушаков разбирался в кулинарии. От непривычного изобилия деликатесов и разнообразия напитков Юрия немножко укачало. В голове шумело, кружилось, а в затуманенном сознании порою мелькала мысль: "Где это я? Зачем я здесь? Что от меня нужно этому толстому разговорчивому человеку?"
      В оправдание Юрия, надо отметить, что все его попытки хоть как-то умалить или принизить гостеприимство хозяина кабинета были обречены на провал.
      - Что значит не могу в рабочее время? Я всю жизнь работаю. Ни минуты свободной. Обижаешь, старина, обижаешь. Нет, так не пойдет. До дна. А теперь закусывай! Нет, нет! Грибочки потом! Помидорчиком, помидорчиком заедай... Эх, молодежь! Что вы будете делать без старика Аполлона?..
      И все же в конце этого хорошо организованного банкета на двоих Юрий выбрал минуту и сумел задать интересующий его вопрос:
      - Аполлон Романович, а вот скажите, только честно и откровенно, мы ведь с вами свои люди, родные души, только честно и откровенно, как вы понимаете, что у вас тут на Адрии происходит? Что означают все эти метаморфозы? С чем они связаны?
      - Честно и откровенно? - Алоллон Романович вдруг поперхнулся, закашлялся, побледнел. И Юрий решил было, что коньяк угодил Сушакову не в то горло, однако хозяин кабинета быстро оправился и абсолютно трезвым голосом повторил: - Честно и откровенно... Если честно, то вы, родной мой, угодили в очень неприятную историю. И какому это олуху на Земле понадобилось отправлять вас в командировку на Адрию... Нет, отсюда назад уже не выбраться... Мы жертвы глобального эксперимента... Да, жертвы... тупо повторил Аполлон и, ухватив собиравшую со столика пустые бутылки биокибернетическую красотку-секретаршу за руку, притянул ее к себе.
      Дальнейшая сцена с визгом и жгучими поцелуями показалась Юрию настолько вульгарной и фальшивой, что он, избегая взгляда Сушакова, поспешно поднялся из-за столика, опрокинул кресло и пошатываясь направился к выходу из кабинета. Уже в дверях он кивнул Аполлону и, пробормотав:
      - Очень приятно было познакомиться... Счастливо провести время, Аполлон Романович... - побрел к выходу из приемной.
      Кажется, одна из кибер-секретарш поддержала его под руку и помогла добраться до номера в гостинице.
      Глава шестая. ИНСТИТУТ
      Остаток этого дня и ночь Юрий проспал у себя в номере. А на следующее утро вновь был разбужен звонком Василия.
      Вдоволь налюбовавшись физиономией Юрия на экране видеофона, Василий ободряюще подмигнул ему:
      - Все как надо, все идет по расписанию. Все мы прошли через Сушакова. Это, как и осмотр у Агерьяна, традиция.
      - Хороша традиция. У меня голова после вчерашнего раскалывается. Тьфу! Какой из меня сегодня работник? Скотство...
      - Самокритичность - свойство, совершенно необходимое каждому серьезному исследователю! - ухмыляясь во весь экран, изрек Василий. Сочувствую и понимаю. Впрочем, если говорить серьезно, дело сделано, Сушаков все бумаги, тебе оформил. Если желаешь, можешь хоть сегодня приступать к своим изысканиям. К твоим услугам наши музеи, библиотеки, компьютерный центр с его банком данных, вспомогательные службы Института и все заповедники и леса Адрии. Да, и самое главное, думаю, каждый из сотрудников Института будет рад пожать твою мужестввнную руку и помочь советом или чем иным в твоей работе.
      - Спасибо... - пробормотал Юрий. Безнадежность сквозила в его голосе. Все было плохо и беспросветно. Адрианские тайны уже успели надоесть, хотелось на Землю, в привычную обстановку родного города, к друзьям, однако раскисать было некогда, ждали дела.
      Василий на этот раз не стал напрашиваться в сопровождающие, и по многочисленным корпусам и лабораториям Института Юрий, к своему удовольствию, странствовать отправился один.
      То, что Василий наэывал Институтом, оказалось на деле сложным архитектурным комплексом из нескольких десятков зданий, окруженных садами и парками и соединенных между собой крытыми галереями и подземными переходами. В самих зданиях по каждому этажу тянулись широкие прямые коридоры, по которым скользили роботы-лаборанты, катились в различных направлениях автоматические тележки с грузами.
      За высокими прозрачными дверями, выходившими в коридоры, в комнатах и залах светились экраны всевозможных установок, помигивали индикаторные лампочки, слышались голоса, неясные шорохи и, очевидно, протекала чья-то таинственная научная деятельность.
      После вчерашних возлияний с Сушаковым особого настроя на научную бурную деятельность Юрий не ощущал и решил просто побродить по корпусам Института и попытаться понять, что же это за сооружение и как оно могло возникнуть в диких адрианских условиях.
      Снаружи институтские корпуса были оформлены в готическом стиле, имелись башенки, флигеля, по высоте корпуса варьировались - от двадцатичетырех этажей до пятнадцати. Строительным материалом, как заметил Юрий, для возведения этой цитадели науки послужили хорошо отшлифованные, плотно подогнанные одна к другой и, видимо, скрепленные раствором гранитные плиты. Размеры этих самых плит были совершенно циклопическими и произвели на Юрия удручающее впечатление. Египетские пирамиды, если сравнивать с некоторыми особо крупными плитами, складывались просто из очень мелких камушков. Словом, здания Института, похоже, возводились весьма основательно и на века, никакими эфемерными воздушными замками и мистикой Агерьяна тут и не пахло.
      "Вот тебе и исполнение желаний... - думал Юрий, рассматривая план-схему институтских корпусов, начертанную на гранитной стене у входа в корпус геологии. - Труда, фантазии и эниергии вогнали во все эти дворцы науки столько, что и представить страшно. Двадцать четыре зтажа вверх - это примерно сто шестьдесят метров высоты. Подземных этажей под каждым зданием не мвньше двадцати - лифт во всяком случае опускается до двадцатого уровня, хотя, возможно, есть и более низкие горизонты. И все эти, и верхние, надземные, и нижние, скрытые глубоко в недрах планеты, этажи зданий соединены шахтами, переходами и системами связи. Очень похоже на то, что под внешним городом существует, как в игрушке матрешке, еще несколько подземных городов, где располагаются многочисленные автоматизированные производства вещей и продуктов. Эти производства соединены с подземными же исследовательскими лабораториями Института и, видимо, управляются из компьютерного центра... Да и сам Институт с его службами, библиотеками, картотеками, опытным производством до предела автоматизирован, заполнен киберами, самой совершенной электроникой и почти не нуждается в людях-исследователях... Почти не нуждается... Это сколько?"
      Юрий помнил, что штат сотрудников Адрианского центра не велик - около трехсот человек. По его же наблюдениям и прикидкам выходило, что, даже в расчете на сверхавтоматизацию, в корпусах Института оптимально, почти в идеальных условиях для научной работы, могут находиться, как минимум, три, а то и все десять тысяч человек, иначе нельзя было объяснить, зачем построена такая махина. Если только для роботов и автоматов, то не понять, для чего такие излишества, такие комфортные условия? Роботам вся эта роскошь ни к чему, следовательно, здания строились в расчете на рост населения планеты, на новых исследователей, новых переселенцев с Земли или каких-то иных планет.
      Впрочем, чем подробнее Юрий знакомился с Адрианским центром, тем больше вопросов у него появлялось. И все вопросы сводились к одному, кто создал все это? Если люди, то как им удалось? Если это воздействие некой могучей неэемной цивилизации, то что это за цивилизация?