Шутка Хакера

      – Когда вы покинули квартиру Вонюкова?
      Борисов наморщил лоб, подумал немного и почти радостно ответил:
      – Где-то в час ночи...
      – Вы ушли вместе с Грибовым?
      – Да-да, конечно, вместе с Грибовым, – утвердительно закивал Борисов.
      – Вы заметили в поведении Вонюкова что-нибудь странное?
      Борисов покачал головой, надул губы и ответил:
      – Нет. Андрюха как Андрюха, ничего особенного...
      – Что он говорил по поводу своей предстоящей командировки?
      – Какой командировки? – ответил Борисов вопросом.
      – Вы что, были не в курсе того, что он собирался в командировку?
      – Нет, – уверенно ответил Борисов. И тут же снисходительное выражение вернулось на его лицо. Возвращение было поистине триумфальным. Он вдруг фамильярно заявил мне:
      – Ты знаешь, что? Поговори с его женой, узнай, был ли у него с собой «налик». Если был, то все ясно!
      – Что ясно?
      – А то, что надо искать там, куда он собирался ехать. Сам знаешь, сейчас нравы-то какие... Из-за двух лимонов на куски разрежут... А он всегда баксы возил...
      Манера разговора Борисова от заискивающей и подобострастной мгновенно изменилась на уверенную и поучающую. Не желая доходить до того, чтобы подвергнуться выражениям типа «эх, лапоть!» или «секи поляну», я грубо перебил его и спросил:
      – Кто-нибудь звонил по телефону или заходил к Вонюкову во время вашей пьянки?
      Борисов усмехнулся и спросил:
      – Думаете, я помню?
      – И все же, – настаивал я.
      – Андрюха вообще по телефону базарить не очень любит, предпочитает электронную почту. У них там все в «Весте» на этом повернуты. А в гости никто не заходил. Дон Кихота-собачника не было, иринкиных подружек тоже, а кто еще мог прийти?
      – Собачник – это кто?
      – Мишка Семенов. Друг семьи, так сказать... Он все по Иринке сохнет, скоро совсем превратится в саксаул... Хотя человек неплохой.
      Я нарочно сделал небольшую паузу, чтобы Борисов сказал что-нибудь еще про этого неплохого человека, с которым мне сегодня вечером предстоит встретиться. Однако мой собеседник не счел нужным распространяться дальше. Он просто добавил:
      – Хотя, по-моему, заходил какой-то сосед. Я еще сказал Андрюхе, что он явно невовремя, и его быстро выпроводили.
      – Вы когда уходили, убирали посуду?
      Борисов посмотрел на меня как на дурака, усмехнулся и сказал:
      – Вот еще, на х... надо, после выпитого пузыря я посуду еще не убирал... Я тебе точно говорю, что это все из-за денег. Говорил я Андрюхе, что нельзя «налик» возить. А теперь вот пропал человек, жалко...
      – В каком состоянии был Андрей, когда вы уходили? – снова резко прервав разглагольствования Борисова, спросил я. – Что говорил насчет своих планов?
      Он снисходительно усмехнулся:
      – Он был пьяным и в его планы входило лишь то, чтобы назавтра грамотно опохмелиться...
      После этого Борисов менторским тоном опять начал говорить мне о деньгах, с которыми нельзя в наше неспокойное время ездить на большие расстояния, о том, что он предупреждал Андрюху об этом, что все его проекты этим кончатся и так далее и тому подобное.
      Чувствуя, что продавец телевизионной техники начинает меня сильно напрягать ментально, я мысленно нажал у себя в голове F8 и тут же Enter по поводу всего, что он грузил, успев вставить в промежутке между двумя этими операциями «спасибо» и «до свидания», и покинул салон «Тамерлан».
      Выйдя из этого храма торговли, я обнаружил, что на часах уже около двух и подумал, что сейчас самое время съездить пообедать, чтобы уже около четырех предстать пред ясные очи собаковода-Дон Кихота Михаила Семенова. Обладая статусом «друга семьи» Вонюковых, этот господин возможно позволит мне выяснить, что эта семья, собственно, собой представляет.
      Поднявшись в четыре часа на девятый этаж дома по улице Рабочей, я нажал на кнопку звонка. Ответа не последовало, послышался только лай собаки изнутри. Я еще раз позвонил и стал ждать, переминаясь с ноги на ногу.
      Наконец дверь открылась, и на пороге я увидел человека небольшого роста, с багрового цвета лицом. Из одежды на его теле присутствовал единственный элемент. Это были плавки. Мужчина вопросительно на меня смотрел. Я счел нужным тут же представиться:
      – Мареев Валерий Борисович. Занимаюсь расследованием исчезновения вашего друга. Или мужа вашей подруги, как вам лучше нравится. Хотел бы с вами поговорить, если возможно.
      Семенов оценивающе посмотрел на меня и сказал:
      – Заходите. Извините, что я в таком неформальном виде. Я, знаете ли, был в ванной... Я знаю об этом происшествии, мне вчера звонила Ирина.
      Я прошел в квартиру. Навстречу мне поднялась собака, здоровенный ризеншнауцер. Заметив этот маневр, Семенов крикнул:
      – Айрин, нельзя! Свои! – и немного погодя: – Хорошая девочка, хорошая собачка, – теребя суку за химок.
      – Вы проходите, не бойтесь. Она у меня все понимает. Мы уже большие, нам скоро три года как стукнет. Да, Айрин? – попросил он свою собаку подтвердить свои слова. В качестве ответа Айрин встала на задние лапы и преданно посмотрела на хозяина.
      – Подождите, я сейчас, – сказал Семенов и бросился в комнату. Через некоторое время он появился оттуда уже одетый, держа в руке крем для кожи. Собаковод широким жестом пригласил меня на кухню и поставил чай.
      – Что, собственно, вас конкретно интересует? – спросил меня Семенов, энергично втирая крем в свое багровое лицо.
      – Во-первых, интересует то, где вы были в прошедшие выходные. Во-вторых, интересуют ваши отношения с Вонюковым, – и немного погодя, добавил, – и с Вонюковой. И в-третьих, мне вообще надо узнать побольше об этой семье.
      Семенов вздохнул и заметил, что «если по-хорошему, то разговоров тут часа на два».
      – Но я постараюсь быть кратким, – деловито оговорился он. – Итак, что касается прошедших выходных, то в субботу я работал с девяти до трех, потом, если можно так сказать, культурно развлекался, – в его интонации проскользнул некий элемент кокетства.
      – То есть? – как бы не понял я.
      – Скажем так, что был дома и при очень большом желании могу найти человека, который это подтвердит, – выразительно смотря на меня, проговорил собаковод.
      – Иными словами, вы были с женщиной?
      Семенов наклонил голову вбок и, закатив глаза к небу, промолвил:
      – Ну, как бы да...
      – Кстати, о женщинах, – начал я, памятуя о рассказанном мне сегодня Борисовым. – Как я понимаю, приходя домой к Вонюковым, вы прежде всего наносили визит женской половине этой квартиры?
      Семенов сначала расплылся в улыбке, потом нахмурился и чеканными фразами отрубил:
      – Если вас интересует только это, то любовниками мы никогда не были. Я не сплю с женами своих друзей, даже бывшими, это один из моих принципов.
      Семенов шумно выдохнул и начал уже более спокойно вещать:
      – Дело в том, что я дружил с бывшим мужем Вонюковой, неким Живосаловым, он сейчас живет в Москве. Дружеские отношения с его супругой у меня остались со времен далекой молодости. С Вонюковым отношения у меня, можно сказать, ровные, но и очень теплыми их также назвать нельзя. Захожу я к ним раз в неделю, скорее даже, раз в две недели...
      Послышался свисток чайника, Семенов встал и налил мне чай.
      – Я дико извиняюсь, мне нужно оставить вас на минуточку, – сказал он и вышел в туалет.
      Появившись спустя минуты две, он продолжил:
      – Итак, относительно Вонюкова. Он человек скучный и занудливый. Кроме того, весьма обидчивый. А я, знаете ли, не всегда бываю комплиментарен в отношении окружающих. Поэтому и отношения у нас не очень хорошие.
      – Вы не замечали что-нибудь странного в его поведении в последние дни?
      – Он намекал, что занят каким-то новым проектом, но о его сути говорить не хотел. Ирине об этом также неизвестно. Это выглядело очень странно, потому что говорить он любит, иногда даже до такой степени, что хочется нагнуть голову и вылить из своих ушей все то, что он туда, извиняюсь, нассал...
      Я слегка был поражен такими неожиданными словесными эскападами своего собеседника, но виду решил не подавать. Мало ли что, может быть, у человека накипело на душе...
      Семенов встал из-за стола, подошел к плите и как бы в продолжение последних слов неожиданно шумно выпустил газы. Сделав это, он повернулся ко мне, наверное, желая проверить, какую реакцию у меня вызвало его незамысловатое физиологическое действие.
      Я решил отреагировать на это как можно более оригинально и сказал:
      – Судя по вашим последним высказываниям, сделанным в том числе в несколько нетрадиционной форме, вы не очень жалуете Вонюкова...
      Семенов улыбнулся, потупил глаза и как нашкодивший детсадовец смущенно произнес:
      – Извините, бывает..., – и уже прежним тоном: – А причины своего негативного отношения к этой личности я уже изложил.
      – Короче, я ничего не знаю о том, куда и почему исчез Андрей Вонюков, – резюмировал Семенов. – Конечно, четкого алиби у меня нет, но и вы, по-моему, не можете точно определить, когда состоялось предполагаемое преступление. К тому же непонятно, было ли оно вообще...
      – Хорошо, я все понял, – успокаивающе сказал я. – А что вы можете сказать о взаимоотношениях внутри семьи Вонюковых?
      Семенов отхлебнул чай, почесал голову и как-то нехотя начал рассказывать:
      – Семья Вонюковых существует третий год. Отношения внутри семьи довольно сложные, поскольку Ирина и Андрей, на мой взгляд, психологически мало совместимые люди. Андрей слишком упертый в свои компьютеры, и ничем другим в принципе не интересуется. Скучный он слишком... Вместе с тем он удобен в социальном смысле – довольно обеспеченный, в принципе неплохо управляемый, что немаловажно для женщины, обладающей лидерскими амбициями, хороший хозяин. Убежденный домосед, причем это качество с появлением в доме хорошей персоналки возросло неимоверно...
      – Скажите, квартира, в которой живут Вонюковы...
      – Государственная, – опередил меня собаковод. – Но я не думаю, что...
      – Я тоже не думаю, – взял реванш я. – Но исключать ничего нельзя. Лучше поискали бы в своей памяти каких-нибудь людей, которых можно назвать недоброжелателями Вонюкова. Вы ведь лучше меня знаете его...
      – Следует отдать ему должное – он человек добрый, поэтому врагов у него по сути и нет. Если только по пьяному делу кого-то задел... – Семенов вздохнул.
      – У Ирины есть любовник? – быстро спросил я.
      Семенов расплылся в улыбке.
      – На такие вопросы обычно не отвечают, – ответил он. – И откуда мне знать?...
      Собаковод снова спросил моего разрешения отлучиться на минутку и обещал по возвращении рассказать, возможно, что-то интересное.
      Пока собаковод что-то делал в ванной, я прошел в комнату и стал ее осматривать. Возраст мебели был примерно таким же, как и у хозяина, книжный шкаф содержал стандартный набор книг застойного периода – собрания сочинений русской и зарубежной классики, отдельная полка была посвящена кинологии. Одежда была разбросана по разным углам, из-под дивана и старого шифонера со сломанными полками явно виднелась застарелая грязь. Чувствовалось, что женщины не часто балуют вниманием квартиру одинокого собаковода.
      Мои раздумья прервал хозяин. Он вошел в комнату и сел на стул рядом со мной.
      – Я уже говорил, что Вонюков человек занудливый. Так вот, несмотря на свою общительность, он обладает способностью в процессе общения отвращать от себя собеседника, – сообщил он мне.
      – В чем это выражается?
      – Во-первых, постоянная зацикленность на компьютерной теме. О всяких там Виндовсах, биосах, драйверах и прочей хрени его буквально несет часами. Во-вторых, во многих других сферах человеческой деятельности он проявляет поразительное скудоумие. Несмотря на его несомненную профессиональность в своей области, он интеллектуалом не является и выглядит довольно дубовато. Постоянно лезет с какими-то поучениями, причем в тех вещах, в которых мало соображает. По этой причине квартиру Вонюкова прекратили посещать многие люди. В частности, лучшая подруга Ирины, Элла Кузнецова не могла выносить Андрея. Сейчас, правда, она не приходит к Вонюковым по вполне объективным причинам: она научный работник и трудится в Америке по контракту в одном из университетов. Кроме того, одно время частым гостем у Вонюковых был некто Авдонин Сергей Иванович, очень интересный человек. Он некогда был другом Андрея и являлся организатором фирмы «Вест», где теперь работает..., – Семенов несколько картинно вздохнул, – или, может быть, работал Вонюков.
      Про этого человека я слышал довольно много, но лично общаться с ним мне не довелось. Год назад он основал новую фирму под названием «Монитор», которая успешно конкурировала с «Вестом» на компьютерном рынке Тарасова. Я несколько раз покупал Приятелю в «Мониторе» различные апгрейдовые фенечки.
      Тем временем Семенов продолжил:
      – Как мне когда-то рассказывала Ирина, Вонюков вкупе с Гаврюховым, нынешним директором «Веста», сумели завоевать лидирующие позиции в фирме и, дав откупного Авдонину, выжили его оттуда. Это произошло где-то два года назад. Сергей Иванович очень эрудированный человек, пишет стихи, да и в компьютерах разбирается лучше чем Вонюков и тем более чем Гаврюхов. Кстати, Ирина очень негативно оценивает Гаврюхова и очень переживала разрыв между своим мужем и Авдониным.
      – А что вы скажете относительно вашего друга Дмитрия Живосалова?
      – Митя сейчас живет в Москве, переехал сразу после развода с Ириной.
      – Нет, я имел в виду его человеческие качества...
      – Он довольно странный человек. Но оно и понятно – творческая натура...
      – В чем выражаются его странности?
      – Главным образом в непостоянстве: мыслей и действий. Очень пассионарный тип, любит различного рода авантюры.
      – Из-за этого он и расстался со своей женой?
      – Вообщем-то да, – немного помедлив, согласился с моим предположением Семенов. – Иринка устала от его постоянных шатаний. Хотя сейчас в Москве он живет вполне упорядоченной жизнью, неплохо зарабатывает, посещает ночные клубы. Словом, повеса светский...
      – Он женат второй раз?
      – Насколько я знаю, официально нет. Сожительницы меняются часто, почти каждый месяц, а так чтобы постоянно – нет. У него есть постоянный предмет обожания, но там есть некоторое сложности... – Семенов замялся.
      – В чем дело? – настороженно спросил я.
      – Я не знаю, имеет ли это отношение к делу... С моей точки зрения никакого, но раз уж вы спросили...
      – Я вас внимательно слушаю.
      – Живосалов влюблен в подружку Ирины, я вам о ней уже рассказывал, Эллу Кузнецову. Она сейчас в Штатах, и Дмитрий тоже собирается в скором времени туда, как это модно сейчас говорить, «свалить». Но для того, чтобы это сделать, необходимы большие деньги, которых у Мити пока нет. А Элла не готова брать его там на содержание...
      Семенов выдавил крем из тюбика и начал активно растирать кожу, шумно при этом вздыхая.
      – По-моему, я рассказал вам все, что мог, – заметил собаковод, видимо, намекая на то, что мне пора, по-модному выражаясь, «сваливать».
      Я не стал испытывать терпение этого, без всякого сомнения, неординарного человека, успешно сочетающего в себе владение умными научными терминами и неформальную лексику, переходящую в такого же характера действия. Пройдя прихожую и подвергшись снова вниманию суки по имени Айрин, я одел ботинки, попрощался с собаководом и в задумчивости покинул его квартиру.
      Я подумал, что пока мною выполнено лишь два поручения Приятеля. Если беседа с любителем собак и обладателем музыкально одаренного заднего прохода Семеновым показалась мне продуктивной, то мои встречи с двумя собутыльниками пропавшего Вонюкова, состоявшиеся утром, таковыми назвать было нельзя. Впрочем, в конце концов Приятелю решать, что продуктивно или нет. Я помню массу случаев, когда после нуднейшей и совершенно несодержательной беседы я возвращался домой и извиняясь, сообщал Приятелю, что информации на сегодня крайне мало, мой железный друг оценивал ситуацию иначе. Он выуживал нечто полезное из такой ерунды, которую я закладывал в него резидентно просто потому, что закладывать было больше нечего.
      Было около шести часов вечера, и времени было явно достаточно для «закрытия» еще одного пункта действий, выданных мне Приятелем. Вечер – это самое подходящее время для опроса жильцов подъезда Вонюкова. Пятиэтажку на улице Вольской я отыскал без особого труда – она находилась буквально в метрах ста от семеновского дома. Неудивительно, что собаковод был таким частым гостем в семье Вонюковых. Тем более что, согласно предположениям Приятеля о наличии у Ирины любовника и рассказам Семенова, семьей сообщность двух Вонюковых можно было называть лишь с большой натяжкой.
      Я зашел в достаточно унылый и узенький двор. Он был весь как на ладони: дом состоял всего лишь из трех подъездов при всем том, что располагался он в виде буквы «Г». Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.