Оружие миров

– Ваше императорское величество, – низко поклонился Фарак.

– Фарак! Мой друг! – воскликнул император, подойдя вплотную. – Рад, что ты живой и здоровый.

Они крепко пожали друг другу руки.

«Ого! – присвистнул я про себя. – Таким теплым дружеским отношениям с правителем огромной империи можно только позавидовать. С такой крышей над головой хоть к дракону в пасть!»

Когда наконец два демона поприветствовали друг друга, император Годар-Кин Шестой обратил свое внимание на меня. Его цепкий оценивающий взгляд прямо-таки буравил на мне дырку.

– Так, значит, это и есть тот самый Повелитель Тени? Легенда, за которой мы так долго охотились. Человек, – тихо, будто про себя проговорил император. – Тот, в охоте на которого погибло так много твоих охотников. Так, Фарак? Ты испытываешь к нему ненависть?

– Сложно испытывать злость или ненависть к тому, кто просто спасал свою жизнь.

– Да… У тебя есть имя, Теневод?

– Меня зовут Александр.

– Странное имя. Но во Вселенной миров много странного. С тобой мы еще познакомимся. А сейчас… – Император отошел к стене, где висели всякие колюще-режущие железки. – Маркиз Легафар! Я вызываю вас на бой! Надеюсь, твои предпочтения в выборе оружия не изменились?

Он снял со стены два брата, близнеца, два длинных двуручных меча в ножнах вроде того, которым только что он бился. Годар-Кин Шестой подошел к Фараку и протянул ему меч, но тот попятился.

– Ваше вели… – начал было он, но император его перебил.

– Оставь это! – воскликнул заметно раздосадованный император. – Вспомни, как ты меня звал! Здесь, в этом зале, я – тот самый молодой парень, вместе с которым ты прошел две войны. Вспомни нашу молодость. Забудь о сегодняшнем дне. Хотя бы дай мне забыть!.. – Он перевел дух, заметно сожалея об этом срыве, но все же продолжил: – Когда я покину этот зал, меня не станет, останется только Император.

Они стояли друг напротив друга, один с мечом в протянутой руке, второй – отшатнувшись от этого жеста. Наконец Фарак шагнул вперед и взял клинок из рук императора.

– Давай сразимся… – сказал он и усмехнулся. – Ловец.

Оба расхохотались чему-то своему и разошлись в разные стороны. Фарак скинул плащ на пол, извлек клинок из ножен, отбросил их к стене. Пара пробных взмахов одной рукой, обеими. Когда он вышел на середину зала, император был уже готов, он ожидал своего старого друга, опершись локтями на широкую гарду меча, поставленного острием на пол. Немного постояли, приглядываясь друг к другу.

– Начали! – выкрикнул император.

Неуловимым движением он подбросил свой меч, перехватил рукоять и парировал колющий удар Фарака, но тот не растерялся и развернулся, воспользовавшись инерцией движения отбитого клинка. Мощный рубящий удар был направлен на шею, но шеи Ловца там уже не было. Он нырнул под лезвие и уже рубил по ногам противника. Фараку ничего не оставалось делать, кроме как прыгнуть вперед, перемахнув через клинок императора. Два демона немного разошлись.

– Ты не потерял хватку, Штык.

– Очень сложно ее потерять, когда все время на фронте или Охоте.

– Я… я помню, Фарак.

– И?

– У тебя будет перерыв. Ты увидишь свою семью.

Император неожиданно рванул в одну сторону, но в последний момент передумал и отскочил в другую, одновременно нанося рубящий удар в живот. Фарак, поначалу клюнувший на эту уловку и начавший блокировать удар-блеф, вывернул правую руку немыслимым образом и перевел меч в блок у живота по немыслимой дуге. Сталь встретилась со сталью у самой плоти, удар императора не прошел, но Фарак оказался в неудобной позиции и потерял равновесие. Ловец устроил длинную подсечку и не менее быстро добил поверженного противника. У меня замерло сердце: «Неужели убил?!» Но оказалось, что клинок, та часть его, которая должна была войти в тело, растекся серым дымком. Когда меч отняли от тела, его лезвие вновь приняло прежнюю форму.

Император подал Фараку руку и помог ему подняться с пола. Они жизнерадостно о чем-то говорили, спорили, хлопали друг друга по спине, смеялись, а я случайно посмотрел глубоко… очень глубоко в Тень. И то, что я там увидел, меня очень озадачило. Тень императора. Во-первых, она оказалась невероятно сильной и четкой, пожалуй, сильнее мне до этого видеть не приходилось. Такой тенью не может обладать простой демон или человек. Но не только это заставило меня крепко задуматься. Он умирал. Император Годар-Кин VI умирал. Все признаки увядания его тени были налицо. Я ориентировался по признакам болезни некогда убитого мной Хранителя Бесконечности. Его тень тоже отображала процесс быстрого увядания своего хозяина. Но то, что творилось с императором… очень быстро прогрессирующий процесс. Смерть стояла буквально за его плечами.

– Эй! Теневод! – наконец смог докричаться до меня император в физическом мире. – Что с тобой? Нехорошо?

– А? – Сначала я даже не понял, где нахожусь. – Нет-нет… все нормально, ваше величество.

– Ну если так… – улыбнулся он каким-то своим мыслям и тут же обескуражил меня неожиданным предложением: – Предлагаю тебе сразиться со мной. Выбирай оружие!

– Но…

– Никаких «но» чтобы я не слышал. Нет лучшего способа узнать человека, чем сразиться с ним.

– Я эти железки в руках не держал уже года два! – резонно возразил я и тут же пожалел, что проболтался.

– Значит, все же держал. И фехтуешь? Как?

– Да… говорили, в целом неплохо.

– Отлично! Итак, какое оружие ты выберешь?

– Я не думаю, что идея биться с вами очень удачная…

– Да… – медленно протянул Годар-Кин. – Помнишь, Фарак, я часто говорил, что люди всего лишь трусливые слабаки? Так вот, я был прав.

Мне стало совершенно ясно, что от поединка с императором не отвертеться. Скажи мне кто-нибудь это еще час назад, не поверил бы… Я оглядел внушительный арсенал тренировочных орудий убийств ближнего боя. Собственно, долго выбирать не имело смысла, но хотелось потянуть время. Авось передумает… не передумал. Тут я вспомнил, что мои руки и ноги по-прежнему закованы в кандалы. Но, взглянув на них, я обнаружил, что они исчезли, не оставив даже следов. Я взял то единственное, чем действительно достойно владел. Стоявший рядом император участливо поинтересовался:

– Щит тоже берешь?

– Да… только я его что-то не вижу…

– Вон там.

– Ага… спасибо.

Когда я взял все необходимое для боя, а это был малый круглый щит, достаточно легкий, чтобы долго с ним биться и не устать, но и достаточно прочный, чтобы он не развалился после первого же удара тяжелого клинка противника. Император окинул меня оценивающим взглядом и снизошел до совета:

– Рубашку скинь, а то изорвешь всю… – Пока я расстегивал рубаху, которую таскал на себе с тех пор, как покинул родной мир, Годар-Кин продолжил, прохаживаясь вдоль стеллажей с оружием: – Чтобы уравнять шансы, я тоже выберу короткий клинок и щит. Идет?

– Как пожелаете, ваше…

– В стенах этого зала называй меня – Ловец.

– Хорошо – Ловец.

Мы встали в центре зала, в шести шагах друг от друга. Оба сделали пару пробных взмахов, осмотрели щиты, размялись…

– Начали! – выкрикнул император.

Покружили по залу. Удар, блок, удар, блок, удар, нырок, на ходу блок, удар, увернулся. Снова кружим но залу, словно в танце. Пошел на меня. Бьет, принимаю клинок на щит, тот чуть не соскальзывает мне на плечо, вывернулся, удар правым плечом в нос, попал на щит, ушибся. Бью сверху, он блокирует своим мечом, бьет щитом в живот, я падаю. Пытаюсь вскочить. Он прижимает меня ногой и делает добивающий. Успеваю сбить его ногу с себя и вывернуться из-под удара, клинок скрежещет по каменному иолу. Вскакиваю. Снова танец смерти. Сталь танцует в руках, иногда замирая. Он бьет сверху, отвожу щитом, бью рубящим справа, но он уже приготовился: выставляет щит под мой клинок, выворачивает свой меч из-под моего щита и бьет мне в живот.

Я почувствовал противный холод внутри. Показалось, что клинок вошел глубоко в меня, накручивая на свое лезвие мои внутренности. Неприятно. Я и император стояли лицом к лицу. Немая сцена продолжалась не больше двух-трех секунд.

– Ты проиграл, – прошептал Ловец.

– Уже понял… – сдавленно ответил я.

Он отошел от меня на три шага, убрав клинок от моего живота. А в голове у меня крутились, как заведенные, мысли:

«Так не может биться демон, за плечами которого стоит такая близкая смерть! Умирающий Офан, при таких же признаках увядания тени, с трудом держался на волнах жизни… Странно. Надо будет спросить об этом у Фарака».

– Что ж… ты неплохо владеешь коротким клинком, Александр.

– Вы тоже… ничего, – пошутил я.

Император расхохотался. Я понял, что заслужил его доверие… хотя бы небольшое. Он отбросил свою экипировку в сторону. Она тут же исчезла. С моей случилось то же самое. Годар-Кин неторопливой походкой подошел к Фараку, который стоял все это время неподалеку и наблюдал за ходом поединка. Моя скромная персона последовала за ним, не забыв подобрать рубашку.

– Фарак… – начал было император серьезным тоном, но осекся, видимо вспомнив, что я рядом, – проводи многоуважаемого Повелителя Тени в его временные покои. – Затем он повернулся и обратился ко мне: – Завтра ты встретишься с моими доверенными… волшебниками. Что ж, – кивнул он мне, – было приятно познакомиться, Теневод. До скорого свидания.

Мы с Фараком вышли из зала для боев и молча пошли по коридору. Навстречу нам несколько раз попадались какие-то породистые хмыри, отворотившие в сторону нос, будто увидели дохлую крысу. Нам пришлось ответить им взаимностью. У каждой двери стояли по два гвардейца, молчаливые и неподвижные, словно каменные изваяния. Пройдя несколько галерей, залов и винтовых лестниц, мы оказались перед небольшой деревянной дверью. Около нее, так же как и везде, стояли двое «Оживших». Нас беспрепятственно пропустили. За дверью оказалась небольшая не слишком роскошная комната без всяких выкрутасов вроде золотых украшений и инкрустаций драгоценными камнями. Постель, пара старинных кресел да камин и небольшой стол для трапезы. Плюс ванная и туалет. Освещала помещение пара круглых светильников, вмонтированных в противоположные стены. Дверь за нами закрылась, и я наконец решился спросить:

– Слушай… – Пришлось прочистить горло после долго молчания во время перехода от тренировочного зала до моих покоев, как изволили выразиться их величество. – Император. Он чем-то болен? Смертельно?

Фарак резко развернулся в мою сторону и смерил меня пронзительным взглядом пылающих огней-глаз.

– С чего ты взял? – спросил он сухо.

– Это сложно… Скажем так, ошейник блокировал далеко не все мои способности. Я могу смотреть в Тень.

Демон огляделся по сторонам, словно боясь, что нас подслушают. Хотя, может, так оно и было.

– Об этом больше никто не знает? – прошептал он.

– Откуда? – удивился я, по старой еврейской привычке ответив вопросом на вопрос. – Я это увидел только там, в зале. Мне и императора-то довелось увидеть только сей…

– Хорошо-хорошо. Верю! – немного успокоился Фарак. – Но учти…

– Уже понял, – перебил я демона, когда понял, что дальше последуют угрозы за распространение этой тайны… а в том, что это тайна, сомневаться уже не приходилось.

– Вот и хорошо, – кивнул Фарак и шепотом продолжил: – То, что происходит или происходило когда-то давно с Ловцом, не твое дело. И лучше бы тебе не лезть в эти тайны. Если кто-нибудь узнает о том, что ты видел…

Не закончив, он вышел из комнаты. Хотя и так было предельно понятно, что будет в этом случае. Легче, правда, от этого не стало, да и лишних размышлений прибавило, как, впрочем, и головной боли.

«Какие опасные тайны таит в себе жизнь правителя огромной империи. И так мало ответов можно получить, не отдав за них пару-другую жизней. Император умирает? Тогда понятна такая секретность. А если это неизвестно Белому Герцогу, то ясна и его активность на ниве оппозиционной борьбы… И что это за предстоящая встреча с «доверенными… волшебниками» императора, на которую он сам так недвусмысленно намекнул? Мд-а… Чем дальше в лес, тем больше дров» – примерно такие размышления одолевали меня перед тем, как мне удалось провалиться в темный омут сна. Хотя жаловаться было бы грех. Ну и что, что таскали чуть ли не силком туда-сюда. Зато жив, здоров, не голодаю, опять же столько интересного увидел, что дальше некуда. Впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь. Если бы так и дальше пошло, то вышло бы легкое, почти безобидное приключение. Но так не вышло…

Разбудил меня все тот же Фарак. Я проснулся, оделся, умылся, позавтракал и вновь отправился вместе со своим конвоиром-собутыльником по коридорам императорского обиталища. Честно сказать, в плане красоты, элегантности или хотя бы замысловатости воплощения цитадель императора была полным нулем. Но зато как убежище при долговременной осаде она, наверное, не имела себе равных. Эти узкие коридоры и лестницы строились с целью сделать жизнь тех, кто захочет поймать Годар-Кина Шестого живым или мертвым, не самой приятной на свете штукой. Коридор, по которому мы шли через твердыню, уперся в тупик. На нас смотрела гладкая стена с идеальной кладкой. Но возле этого ничем не примечательного тупика стояли четверо гвардейцев. Меня до сих пор заставляют поежиться воспоминания о безликих масках и белых доспехах Оживших, самых преданных воинах императора. Фарак будто даже не заметил, что идет прямо на стену. Но это заметил я и уже собрался было окликнуть его, но вовремя не сделал этого. Глухая стена подернулась рябью, словно в центр бассейна упал небольшой камешек. Рябь стала усиливаться. Наконец в центре, в том месте, откуда разбегались волны, появился яркий лучик света. Поначалу совсем тоненький, но с каждым мгновением становясь все сильнее и ярче. Щель, откуда пробивался лучик, очень быстро увеличивалась, пока не стала вовсе не щелью, а полноценным проходом в человеческий рост. Из него бил ярчайший белый свет, который мог ослепить кого угодно, только не демона. Фарак даже не прищурился, зато я прикрыл глаза. Он положил мне руку на плечо и повел перед собой. Вскоре я почувствовал нестерпимое тепло… да-да, именно тепло, а не жар. Оказалось, что тепло тоже может быть нестерпимым. Я даже застонал сквозь зубы. Я бы принялся ругаться на чем свет стоит, но голос Фарака прозвучал, как далекое эхо:

– Тише. Это испытание должны пройти все недемоны, приходящие к Стопам Императора. Терпи.

Пришлось терпеть, крепко стиснув зубы и кулаки. Сколько длится эта пытка, мне уже было все равно, мне стало так же все равно, когда она кончится, и то, зачем она вообще нужна. И вот как раз в этот момент испытание закончилось. Моего лица коснулся благодатный холод. Я облегченно вздохнул и открыл глаза. Мы стояли у края огромного зала, в центре которого возвышалась башня, оплетенная монументальной винтовой лестницей. Сотни ступеней вели к ее вершине на неописуемую высоту. На этой вершине я сумел рассмотреть далекую фигуру в белых одеждах. Кто это был? Конечно же император, взирающий на нас сверху, со своего трона. Сотни ниш были вырублены прямо в стене зала, в них сидели тысячи демонов. Расцветка зала была неоднородной. Та часть, что находилась позади трона императора, была угольно-черной, а та, что перед ним, – белая. По правую и левую руки от него были «переходы» из черного в белое. Позже я узнал, черная часть зала отводится тем наместникам миров и представителям дворянских фамилий империи, кто попал в немилость императора или же преступил законы империи, а белая часть предназначалась для «любимчиков». Серые «переходы» для тех, кто еще не успел доказать свою верность (или неверность) империи. Нетрудно догадаться, что я попал в «рубиновую» башню, где проходили заседания Совета Наместников, одну из четырех башен-сестричек, которые мне довелось видеть, подлетая ко дворцу императора. В тот день огромный зал был полон. Редкие ниши оказались пустыми. Явились, очевидно, даже «неверные» императору демоны, практически в полном составе. Гомон и шум толпы с нашим появлением оборвался как по команде. Мы остановились как раз в центре зала. Я почувствовал на себе взгляды, наверное, тысяч глаз… тьфу, ты!.. опять забыл… тысяч огней души. Фарак вышел вперед, низко поклонился и сказал:

– Да осветит ваш путь Вечное Пламя, Ваше Императорское Величество.

– Приветствую тебя, маркиз Легафар. Пусть Вечное Пламя осветит путь и тебе. Зачем ты явился сюда в этот древний зал?

Похоже, беседа шла по давно установленному ритуалу, а каждое слово двух собеседников многократно усиливалось, не иначе – с помощью магии.

– Я пришел сюда, дабы представить всем многоуважаемым господам, заседающим в этом зале, того, кто принесет нашей Родине победу в нынешней изнуряющей войне. Того, кто является залогом нашей безопасности и безграничного могущества империи… Ваше Величество, наместники, я хочу представить вам легенду, которую мне и моим людям удалось оживить в глазах императора. Я представляю Повелителя Тени!

После такой речи я чуть было не начал аплодировал Фараку. В этой речи, достойной профессионального массовика-затейника, было все. И харизма, и голос, и интрига, и зажигательность… Вот только вокруг никто не хлопал. На меня вновь были устремлены сотни, если не тысячи, взглядов, но уже недоверчивых или испуганных, со всех сторон слышалось: «Он?.. Не может быть… Как?.. Что-то не похож… Ха! Нашли дурака! Это Повелитель Тени?! Ха-ха!.. Как он это докажет?!»

– Я вижу, Ваше Величество, что высокородные господа не желают поверить мне. Позволите ли вы мне провести демонстрацию и погрузить этот зал в первичную Тень?

– Ты получаешь мое разрешение, маркиз Легафар.

– Благодарю, император.

Фарак сделал пару пассов руками. Поначалу ничего не происходило, но затем на весь зал будто упала гигантская тень и стало темно, очень темно, так темно, что хоть глаз выколи… через пару секунд в зале посветлело настолько, что я снова смог различить его потолок. Мне стало ясно, что весь зал переместился из физического мира в неглубокую Тень. И хочу сказать… впечатление я на них произвел. В отличие от других теней в этом зале, кроме, пожалуй, императорской, да и та как-то не смотрелась рядом со мной, моя тень казалась непомерно огромной. Из-за Ошейника Теней мне не удавалось выплеснуть всю ту силу, что накопилась за время моего плена. Обычно сила не задерживалась во мне, проходила насквозь, и я мог черпать ее отовсюду, а теперь сила, вошедшая в меня, не могла выйти и, оставаясь внутри, придавала моей тени достаточно угрожающий вид. Огромное, колышущееся, разросшееся нечто.

Зал вновь вернулся в реальный мир. Вот теперь другое дело. Демоны оценили. Все чувства перемешались в аплодисментах и криках радости, одобрения, восхищения, предвкушения и страха. Так продолжалось бы очень долго, если бы император не поднял руку и не сказал одно только слово:

– Тишина.

Зал мгновенно притих, лишь шелест шепота прогуливался по нишам в стенах. Император встал с трона:

– Теперь, я надеюсь, у наместника Аговы и ею соратников больше не возникнет вопросов относительно тех денег, которые были вложены в проект «Охота», руководимый маркизом Легафаром. Эти деньги себя оправдали, и вот первый результат, который вы видите, и скоро окупятся полностью… а сам проект «Охота» будет финансироваться и дальше. Возражения есть?

Повисла тяжелая тишина, а мне подумалось, что если упомянутый наместник Агова еще не на «черной» половине зала, то скоро там окажется.

– Отлично. Думаю, можно перейти к обсуждению других проблем. А вы, господа, можете идти. – Последние слова император адресовал двум одиноким фигуркам, стоящим ниже его стоп, то есть мне и Фараку: – Если я не ошибаюсь, у вас еще одна важная встреча.

Мы расстались. Телепортирование… Когда-нибудь оно добьет меня. Испытываешь не самые приятные ощущения, знаете ли, когда тебя неожиданно и притом мгновенно вытаскивают из одного места и бросают в другое. Вот и в тот раз было то же самое. Я пришел в себя, стоя в круге света посреди абсолютно темного помещения. Судя по количеству алых и желтых пар огоньков вокруг, меня окружало довольно большое число демонов разного возраста. Я попытался было пошевелиться, но не смог и с огромным удивлением обнаружил, что, оказывается, я не стою, а, так сказать, вишу, окутанный каким-то белым сиянием. Более того, мой рот решил не открываться, то есть из попыток сказать что-нибудь выходило лишь коровье мычание. А демоны вокруг с интересом рассматривали и обсуждали мою скромную персону.

– По-моему, он в этом ошейнике не опасен, – высказал здравую мысль сухой шелестящий голос, похожий на шипение змеи. – Можно было бы и расковать его.

– «Можно было бы и расковать его», – передразнил его высокий и немного истеричный голос, похоже принадлежащий не особенно древнему старику, – только если мы будем точно знать, что первым он придушит вас.

– Но маркиз Легафар уверял нас, что он не опасен! – возразил второму глубокий бас.

– Маркиз Легафар – наивный молокосос! – отрезал истеричный.

– А вы, магистр, у нас прямо-таки древний умудренный жизнью старец! – иронично встрял первый. – Хотя очень похожи на безрогого юнца!

– Да как вы?!.. – захлебнулся от негодования истеричный, но его грубо перебили.

– А ну, цыц! Горячие рыжие гномы! – лихо осадил разгорячившихся спорщиков очень знакомый голос. – Я считаю: надо освободить Повелителя Тени, а то он давно хочет что-то сказать. Вон как мычит, бедняга… Кандалы на него надеть вновь.

Кто-то что-то шепнул, и я упал на пол, оставшись без поддержки непонятного сияния вокруг тела. Свет все же удосужились включить не только над моей головой, но и во всем помещении сразу. На запястьях и лодыжках вновь появились уже почти родные кандалы. Я встал, разминая немного затекшую челюсть, да так и замер с открытым ртом. Напротив меня, в кресле посреди маленького зала, больше похожего на солидный рабочий кабинет, укутавшись в меховую накидку, с бокалом в длинных пальцах левой руки и желтым дымом смерти в глазницах сидел Белый Герцог. Вокруг него столпились еще шесть демонов и две демонессы. Все, кроме герцога, были одеты в белые мантии с черными узорами и двумя алыми знаками на груди и спине, изображающими красную звезду над красным же полумесяцем. Женщин-рагодов, как, впрочем, и чистокровных демонесс мне довелось увидеть впервые. Увиденные экземпляры не добавляли веры в светлое будущее расы рагодов. Уж больно они оказались некрасивы. Вроде бы и волосы есть, и кожа более человеческая, чем у мужиков, но вот все эти рога и роговые наросты на голове, а иногда и других частях тела не добавляли им прелести.

Встреча с герцогом Альбиносом оказалась настолько для меня неожиданной, что даже забылись все те ругательства и проклятия, которые я собирался излить на головы тех представителей мелкого рогатого скота, которые додумались парализовать меня да еще рассматривать, будто перед ними обезьяна в клетке.

«Что он тут делает?! Хотя… ничего удивительного. Он же сам представился, как глава Пятого Круга, правда каких-то Буревестников, но тоже, очевидно, маг. Тогда зачем ему было предлагать ту сделку: моя свобода в обмен на мое же могущество? Странно».

– Вы удивлены, Александр? – довольно улыбаясь, спросил он.

– Немного… Олрик Шараг, – показал я свою хорошую память, вспомнив его имя. – Теперь меня еще больше удивляет когда-то предложенная вами сделка. Зачем она была вам нужна, герцог Йангары, если я и так в ваших руках? – Мне пришло в голову попытаться подставить его в глазах окружающих.

– Сделка? Какая сделка, Олрик? – От удивления истеричный голос сорвался на фальцет.

Внешность его владельца полностью оправдывала этот голос: сухощавый, с беспокойными руками, постоянно нервно дергающими складки мантии, так несуразно сидящей на этом щуплом, костлявом тельце. Герцог рассмеялся сухим кашляющим смехом:

– Он говорит о той проверке, которую я провел еще на борту «Смерти» и о которой мне довелось вам рассказать сразу после прибытия в столицу. Тогда он прошел ее, чем, по правде сказать, удивил меня. А теперь, коллеги, он пытается выставить меня неким предателем в ваших глазах! – Он вновь рассмеялся, а я почувствовал себя дураком. – Хитро, Теневод, но глупо.

– Ладно, – вклинился сухой, шелестящий, словно шипение змеи, голос, который я услышал самым первым, очутившись в этом зале, – мне это все стало надоедать. Давайте наконец начнем наши исследования и прекратим вспоминать прошлое.

Владельцем этого голоса оказался небольшого росточка демон с вытянутым овальным черепом, который венчали два изогнутых рога, направленные вперед, по линии взгляда огней души. Медвежьи кисти рук с сильными пальцами спокойно лежали на подлокотниках кресла.

– Я думаю, магистр Альрок прав! – громко оборвал все разгоревшиеся в это время разговоры и споры относительно меня глубокий бас, также уже слышанный мною в этом зале. – Все эти разговоры – пустая трата времени и сил. Пора приступать. Что скажете, архимаг Олрик? – спросил он напоследок, как мне показалось, больше для проформы.

Владельцем этого внушительного баса оказался очень высокий, ростом больше двух метров, демон с уже начавшей бледнеть, но еще не побелевшей окончательно, насыщенно розовой кожей. В глазницах по-прежнему билось яркое пламя души. Длинные тонкие пальцы крепко вцепились во внушительный, почти в рост хозяина, белый посох, судя по всему, вырезанный из кости. На нем не было никаких узоров или украшений. Только совсем маленький вырез в форме звезды, инкрустированный алыми рубинами.

– Коллеги, – вновь привлек к себе внимание герцог, до того пристально меня изучавший, – архимаг Альсаг нрав. Пора приступать.

Тут я понял, что со мной будут делать что-то явно противоестественное, и это «что-то» мне точно не понравится.

– Господа! – подал я голос, чем сильно удивил колдунов, обсуждающих меня, как обсуждают какую-го неодушевленную безделушку, пусть и очень важную для общего дела, но не способную хоть что-то возразить на все то, что с ней делают… так вот, я мог возразить, чем и воспользовался, привлекая внимание магов. – Меня немного смущает, господа волшебники, что вы даже не удосужились поинтересоваться: хочу ли я, чтобы меня вот так просто начали исследовать! Я считаю ваше собрание недостаточно компетентным.

Я сделал паузу, чтобы отдышаться и быстро придумать что-нибудь еще в том же духе. Маги переваривали всё сказанное мной, очевидно пытаясь понять, как «эта вещь» вообще может говорить. Так бы, наверное, продолжилось еще долго, если бы раздраженный голос герцога-альбиноса не привел всех в чувство:

– Заткните ею! И приступаем.

Достойно ответить ему я не успел. На меня навалилась такая невероятная слабость, что даже мыслям в моей черепушке стало лень двигаться. А затем пришел добрый и ласковый дядюшка Сон…

Глава 7

То, что я очнулся и не сошел с ума, можно считать невероятным чудом. Ведь шансов, что эти строки сейчас бы писал умалишенный или, по крайней мере, заика, было много. Представьте себе такую картину. Вы спите, никого не трогаете, в душе мир, спокойствие и исключительная любовь ко всему сущному. Затем, еще не открыв глаза, потягиваетесь до приятного хруста в суставах, блаженно зеваете. Через пару секунд после всех этих несомненно приятных телодвижений вы открываете глаза и видите, как на вас смотрит… нечто. Это нечто, очень похожее на скелет крылатой обезьяны в старом фартуке черного цвета, висит у вас перед носом, обмахивая вас костями своих крыльев и попутно пытаясь просверлить в вашей голове дырку взглядом своих пустых глазниц. Не спрашивайте меня, какой взгляд может быть у пустых черных глазниц черепа обезьяны, крылья которой по всем законам не могут держать ее в воздухе. Бесстрастный взгляд может обозвать злобным только очень пугливый человек… такой, как я. Я довольно сильно перепугался. Я отполз назад с такой скоростью, какую редко показываю в беге на короткие дистанции, и уперся во что-то мягкое. Отскочил назад, в сторону «обезьяны», встал, оглянулся. За моей спиной возвышался ствол дерева, сюрреалистического подобия сосны. Необъятный ствол, ветви подпирают далекое черное небо. Кора дерева прямо на моих глазах превратилась в труху, а труха в гниль. Ствол истончился…

«Стоп… Черное небо?!» – завопила одна из первых, очнувшихся от прострации, мыслей.

Взгляд вновь обратился вверх. Старое доброе небо какой-то оригинал подменил на черный зев бесконечной черноты, которую разнообразили блестки звезд… или не звезд. Пригляделся.

«Это ж далекие сферы миров, – прозвучала в голове догадка. – А вокруг, значит… простая Тень!»

Но последнее утверждение оказалось в корне неверным. Тень-то она Тень, да вот не простая. Подобных ландшафтов раньше я здесь не наблюдал. И исконных обитателей этих мест – теней вокруг не наблюдалось. Все было очень странным, если не сказать: безумным, но вполне физически реальным. Я боязливо обернулся и вновь наткнулся на оскаленный череп «обезьяны». Она помахала костлявыми «крылышками», развернулась и полетела от меня, насытившись зрелищем перепуганного человека. Я проследил за ее полетом и увидел, что до самого далекого туманного горизонта тянулась равнина, пылающая зеленым пламенем. Именно пламенем, огнем пожара, а не зеленью травы. Над равниной кружили тысячи таких же «обезьян», какую я только что видел, а вокруг…

За считанные секунды прямо из зеленого огня вырастали целые леса, причудливо корчились и изгибались стволы деревьев. Для них будто в сотни раз ускорили время. Они достигали умопомрачительной высоты за пару десятков секунд, затем истончались и, изгибаясь, засыхали, их стволы лопались, будто иссушенные временем и солнцем деревяшки, уже мертвый лес превращался в гору трухи, и его пожирало зеленое пламя.

По равнине ко мне шли толпы силуэтов людей.