Очерки истории фармации. Выпуск 2. Фармация Античности, Средневековья и раннего Нового времени: учебное пособие

И. М. Раздорская С. П. Щавелёв

Очерки истории фармации

Выпуск второй

Фармация Античности, Средневековья и раннего Нового времени

Авторы посвящают это издание 75-летнему юбилею Курского государственного медицинского института /университета (1935–2010)

ВВЕДЕНИЕ

Лекарственная помощь в историко-антропологической ретроспективе

Термин фармация представляет собой международную ныне кальку греческого слова pharmakeia, в свою очередь происходящего от греческого же pharmakon – лекарство.[1] Так называют отрасль научных знаний и практической деятельности, решающую вопросы получения, обработки, изготовления, хранения и отпуска лекарственных средств их потребителям, пациентам. Как видно, перед нами вечная и закономерная часть медицины и, соответственно, культуры любого человеческого сообщества. Причем отрасль, относящаяся к решающей, действенно-практической стадии медицинской помощи в преодолении болезни или же поддержания здоровья человеческого организма. Без лекарственного препарата лечебное воздействие на страдающий организм невозможно в абсолютном большинстве случаев (даже если порой фармацевтический препарат отчасти или преимущественно представляет собой плацебо).

Аптека, где концентрируются лекарственные препараты, вещественные аксессуары здравоохранительных, терапевтических и хирургических технологий, всегда и везде составляла неотъемлемый атрибут врачевателя, обязательную часть больницы. В настоящем пособии мы употребляем этот ключевой для его тематики термин чаще всего в расширительном смысле слова, как общее понятие – для обозначения любого вместилища лекарств, места их распределения, продажи. А само по себе слово аптека пришло в русский язык из западноевропейских языков, которые использовали один и тот же греческий термин «апотека» – склад, хранилище. В немецком языке это слово фигурирует века с XIII. Учитывая, что большинство первых аптекарей в России начала XVII в. были иностранцами, в основном немцами, именно тогда «аптека» попала в русский язык. Поначалу в приблизительных, воспринятых на слух формах: «оптека», «обтека».

Язык вообще прекрасно отразил то, у кого наши соотечественники учились научной, рациональной медицине и фармации. Немецкое же происхождение имеют некоторые другие современные термины лекарственного товарооборота: бинт (от нем. binde – повязка); вата (нем. watte). Оставили свои следы в фармацевтическом словаре языки французский: например, пипетка (от pipe – свирелька, вообще трубочка); пинцет (pincer – защеплять); пастилка – лепёшка с подслащённым лекарством; парфюмерия (косметическая и гигиеническая) – через французский от лат. fumus – пар, дым – в смысле «запах»; итальянский (беладонна – буквально «красавица»); и т. д. Другие аптечные русскоязычные выражения пришли прямо из греческого: например, эликсир (дословно – снадобье, вызывающее сухость); из латыни: рецепт (обязательство, гарантия); очки (oculus – глаз); шалфей (salvus – здоровый); валериана – от провинции Валерия, где её было в изобилии; арабского: химия; нашатырь – аммиак; древнееврейского: бальзам (от названия бальзамного дерева); ряда других древних и новых языков. Собственно славянскими выражениями этого круга являются, например, снадобье, зелье, отрава (от слова трава, но ядовитая), девясил и ряд т. п.

От сумки, в которой шаман хранил целебные коренья и травы, до современного аптечного терминала, фармакологической лаборатории и так называемого фармамаркета пролегли многие тысячелетия культурного развития всего человечества. Всемирные тенденции и региональнохронологические особенности в организации лекарственной помощи страждущим телесно и душевно всегда прихотливо сочетались друг с другом. Любое лекарство, будучи открыто среди людей того или иного рода-племени, рано или поздно становится международным достоянием; его соавторами и пользователями выступают представители самых разных цивилизаций. Поэтому в истории фармацевтического дела региональные, национальные традиции сочетаются с интернациональным опытом, а в последние десятилетия – небывалой в прошлом глобализацией лекарственной индустрии и торговли.

Изучение истории фармации – важный этап в процессе подготовки современного провизора. Нельзя забывать, что настоящее – всё то, чем сегодня владеет человечество, является закономерным наследием прошедшего времени. Все ныне накопленные знания и умения медленно и постепенно подготавливались трудом предыдущих поколений. Каждое из них неминуемо уходит в историю и предполагает уважительное, понимающее внимание к себе со стороны своих культурных, интеллектуальных наследников.

Разумеется, в истории медицинской науки и практики сегодняшняя стадия поглощает и вытесняет предыдущие. Это в искусстве шедевры художников прошлых веков или же в религии заповеди былых пророков живут и процветают до сего дня. А в точных, научных и практических знаниях, каковы медицина и фармация, исторический опыт сам по себе интересует только узкий круг специалистов-историков, историографов. Наивно полагать, будто в далеком прошлом ещё таятся какие-то незаменимые секреты врачевания, чудесные рецепты для исцеления сегодняшних недугов человечества. Практически всё, что сохраняет свою актуальность из врачебного опыта разных стран, народов и эпох, уже использовано технологами, фармакологами при разработке действующих лекарственных препаратов. Творческая мысль врачей и фармацевтов устремлена в будущее. Только там возможны действительные открытия, которые позволят преодолеть старые и новые заболевания. Ссылки на магические тайны восточной, народной, вообще древней медицины сегодня – не более чем рекламный приём для завлечения доверчивых покупателей экзотических снадобий. Иногда полезный, иногда безобидный, иногда опасный для их здоровья.

Тем не менее изучение прошлого своей специальности, её исторических истоков и этапов, культурных форм и национальных традиций столь же полезно для будущих провизоров, как и для любых других специалистов с университетским образованием. С известной долей условности можно разграничить несколько взаимосвязанных задач данного учебного курса:

• мировоззренческая (закрепление и обогащение общих представлений специалиста об истории и культуре человечества, о вкладе разных народов в прогресс цивилизации – на материале своей собственной профессии, фактов и выводов из её длительной эволюции);

• методологическая (осознание разницы между истиной и заблуждением в познании и на практике, между наукой и лженаукой; их сложных отношений в прошлом и настоящем);

• социально-психологическая (использование исторических данных при организации рекламы, вообще позиционирования аптечных товаров, услуг; декоративном оформлении материальных атрибутов провизорской деятельности);

• педагогическая (апелляции к историческому опыту ради усиления мотивации профессионального отбора абитуриентов, учёбы на фармацевтических факультетах, труда работников аптечных учреждений);

• практически-организационная (даже весьма отдаленные традиции того, как люди воспринимали болезнь и выбирали средства от неё, какими путями стремились предотвратить заболевание, как общество относилось к аптекарям и т. п. моменты фармацевтической истории, психологии и социологии так или иначе влияют на организацию аптечного дела в современных условиях).

Конечная цель курса истории фармации – формирование у менеджеров лекарственного рынка чувства уверенности в решении проблем во многом неопределённого будущего, в том числе и благодаря обогащению своих познаний о прошлом своей специальности. Кое-кто посчитает, что историческая литература не относится к числу приоритетов у менеджеров. Легендарный автомобилестроитель и финансист Генри Форд (1863–1941), например, полагал, что история – это «в большей или меньшей степени чепуха». Точнее, для него «нет такой идеи, которая была бы хороша только потому, что она стара, или плоха потому, что она новая; но, если старая идея оправдала себя, то это веское свидетельство в её пользу. Задача в том, чтобы реализовать её на практике».[2] А вот философ Джордж Сантаяна (1863–1952) думал иначе: «Тот, кто не помнит прошлого, обречён повторить это прошлое ещё раз». Точнее всего по данному вопросу высказался английский публицист Эдмунд Бёрк (1729–1797): «Почему мы должны оглядываться в прошлое для того, чтобы подготовиться к будущему? Да потому, что больше некуда смотреть».[3]

Предлагаемая авторами настоящего пособия методика изучения всемирной истории фармации предполагает последовательное знакомство студентов с отдельными выпусками этой книги, а внутри каждого из них – с сответствующими разделами. Каждый из них посвящён важнейшему этапу развития одной из основных цивилизаций человечества. После сжатого очерка общих особенностей и этапов развития этой цивилизации даётся представление о присущей ей медицине и в особенности фармации. Учитывая наличие довольно многочисленных учебников и пособий по истории медицины, как и то, что наше пособие предназначено прежде всего для студентов фармацевтических вузов и факультетов, сведения о различных отделах медицинской науки и практики рассматриваются, как правило, лишь в связи с их лекарственным обеспечением аптечной стороной. Конечно, историю фармации невозможно отделить от истории остальной медицины полностью, однако в существующих пособиях этого профиля фармацевтические аспекты чаще всего оказываются в тени.

Особое внимание нами уделяется растительному и прочему естественному сырью для приготовления лекарственных препаратов – ведь в далёком прошлом, многие тысячелетия до изобретения химического синтеза, оно служило основным ресурсом аптечного дела.

Аптечная торговля и технология приготовления соответствующих снадобий связана не только с оздоровительными процедурами да лечением болезней, но и с разного рода косметическими процедурами (с кожей, волосами, чертами лица, прочих частей тела). Фармация служила и служит не только медицине, но и эстетике, общественной моде на тот или иной тип внешности. А это ведь не просто прихоть, но важный момент внешней культуры личности и общества. Гигиеническая и эстетическая составляющая фармации прослеживается в настоящем пособии, когда это позволяют исторические источники.

По каждой теме приводится довольно подробный список дополнительной литературы как научно-академической, так и научно-популярной. Во-первых, для того, чтобы отразить источники заимствований авторами для цитирования, пересказа и анализа информации; а, во-вторых, чтобы поддержать любознательных студентов в их дальнейшей работе над историей своей специальности и своим кругозором вообще. Основные разделы каждой темы озаглавлены жирным шрифтом, а базовые понятия и определения выделены в тексте пособия курсивом.

Фармация имеет длительную и очень интересную историю. Лекарственная терапия прошла долгий и сложный путь – от красочного, но на поверку примитивного тотемизма (культа растений и животных), до генной инженерии, биотехнологии и комплексной трансплантологии. Без изучения этой истории невозможно оценить размах современной фармацевтической науки и технологии по созданию новых, качественно более эффективных лекарственных средств. Тех, которые позволят, наконец, справиться с наиболее опасными заболеваниями, традиционными (онкологией, ишемией, диабетом и т. п.), так и новоявленными (аллергией, СПИДом, атипичной пневмонией, вирусами птичьего, свиного гриппа и т. п.); на порядок продлить средний возраст жизни людей (перевалив по этому показателю 100-летний порог); причём повысить не только продолжительность, но и психосоматическое качество жизни человека на всех возрастных этапах его биографии.

Намеченная перспектива дальнейшего оздоровления человечества вовсе не означает искомой средневековыми алхимиками панацеи – мифического средства от всех болезней сразу. Всякий прогресс содержит оборотную сторону: решая одни противоречия свой жизни, люди неминуемо осложняют другие ее же стороны. Так, существенное продление среднего возраста жизни в развитых странах привело к невиданному взлету тех заболеваний (болезни Паркинсона, Альцгеймера и т. п.), до которых большинство людей в прежние эпохи просто не доживало. Постарение европейского населения создает социальную проблему – скоро каждый трудоспособный гражданин будет обеспечивать средства к жизни сразу нескольких пенсионеров. Однако путь решения такого рода осложнений пролегает вовсе не назад в якобы более светлое и экологически чистое прошлое, не в сторону от магистрали развития науки и техники, а лишь в сторону их дальнейшего усовершенствования. Поэтому авторы настоящего пособия не склонны идеализировать прошлое аптечного дела, стараются показать его читателям конкретно-исторически; учесть и плюсы, и минусы прежней фармации.

В существующих учебниках по истории медицины и здравоохранения в целом все этапы их развития обычно рассматриваются актуалистически, то есть под углом зрения сегодняшнего дня. В минувшие эпохи у разных народов выискивается только то, что приближалось к теории и методам современной медицины; такие лекарства, инструменты и способы лечения, которые представляли собой шаги по направлению к научному естествознанию и индустриальной технике. Весь остальной культурный контекст лекарственного врачевания, а именно, магический, религиозный, эстетический и прочий зачисляется историками медицины в суеверия и упоминается в лучшем случае мельком. Например, из такого влиятельного и огромного (полуторатысячелетнего) периода западноевропейской истории, как Средневековье, обычно затрагивается лишь Салернская школа (в 1213 г. преобразованная в университет), потому что это был первый и долгое время единственный на всю Европу центр светской медицины. А о народной, языческой, а затем и церковно-монастырской медицине нынешним студентам-медикам по сути дела ничего не известно.[4] Между тем и языческие, и христианские традиции отношения к болезни и больным, лекарству и аптеке до сих пор влияют на поведение и пациентов, и медиков, даже получивших естественно-научное образование. Более того, в последние годы православная клиника и аптека стали в российской школе, как средней, так и высшей, очень модными. При этом церковная медицина и фармакология воспринимаются некритически, вне их исторического контекста.

История фармации представляет собой комплексную междисциплинарную область медицинской науки и педагогики. Она посвящена развитию лекарственной помощи и формированию фармацевтических знаний на различных этапах общественной жизни и культуры. В центре внимания каждого, кто изучает историю, всегда стоит человек и его дела. Однако любая личность так или иначе проявляет себя только в рамках социума, куда она входит. Индивидуальная инициатива обычно опирается на культурную традицию; оригинальность взглядов и замыслов культурных героев сочетается с общенародным менталитетом. Рассматривая предпосылки, вехи эволюции той или иной науки и практики, мы должны осознать диалектику общечеловеческого и национально-специфического; вечного и преходящего; музейного и актуального сегодня компонентов исторического наследия.

Выдающийся художник русского слова Борис Леонидович Пастернак заявлял: «Дайте человеку творчески изменяться в веках, и города, государства, боги, искусства появятся сами собой, как следствие, с той естественностью, с которой зреют плоды на фруктовом дереве». Отсюда, по его мнению, «историография – это опись урожая, ведомость последствий, учетная книга жизненных достижении».[5] Обогащение от эпохи к эпохе арсенала лекарственных средств, способов борьбы с болезнями составляет едва ли не самые волнующие, благородные страницы в энциклопедиях науки и культуры. Вместе с тем ретроспектива медицины и фармации не должна замалчивать и моменты ошибок, заблуждений, когда страшные заболевания или экологические катастрофы, вопреки всем усилиям врачевателей, губили миллионы людей почем зря. А знахари да астрологи без всякой пользы морочили головы своим пациентам, а то и усугубляли их страдания. Деградация и гибель множества локальных культур человечества явно имели эпидемиологическое основание (или слагаемое).

Историю фармации можно условно разделить на три составляющие: всеобщую, частную и корпоративную историю.

Всеобщую историю фармации образует вся совокупность знаний по лекарствоведению, которые накоплены за историю человечества всеми народами мира, представителями разных цивилизаций. В таком ракурсе перед нами закономерная, но относительная часть истории мировой медицины и некоторых других разделов культуры.

Частная (специальная) история фармации связана с развитием отдельных дисциплин: естественно-научных, медицинских и технических, её, эту историю, составляющих. В этом плане история фармации тесно связана с историей отдельных отраслей медицины и здравоохранения (терапии, хирургии, психиатрии, педиатрии; санитарии и гигиены; и т. д.); с развитием физики, химии, биологии; инженерной технологии. То большее, то меньшее влияние на фармацию оказывали и более обширные области культуры, такие, как экономика, финансы, политика, религия, другая идеология. Они составляли внешние условия лекарственной помощи пациентам, так или иначе предопределяли формы и способы оказания такой помощи разным слоям населения в разных регионах их проживания.

Корпоративная история в области фармации – это «биография» отдельной фирмы, коллектива аптеки, любой другой организации, занятой на рынке лекарств и медицинских услуг вообще. Помимо общекультурного интереса к страницам коллективного прошлого, исторические данные (год создания, личность основателя и т. д.) вполне успешно «конвертируются» на практике – они активно и по праву используются в действующих рекламных слоганах, присутствуют на торговых марках аптечных учреждений, в дизайне их офисов и торговых помещений.

Источники изучения истории фармации разнообразны и взаимно дополняют друг друга. К их числу принадлежат:

• письменные – сохранившиеся в архивах и библиотеках рукописи, печатные труды фармацевтов и химиков, священнослужителей и врачей, историков и философов, посвященные тем или иным способам оздоровляющего воздействия на организм человека, рецептам изготовления лекарств, описаниям болезней и эпидемий, путям их преодоления и профилактики;

• вещественные – археологические, архитектурные памятники, так или иначе относящиеся к лечебно-аптечному делу; отдельные артефакты, связанные с врачеванием (инструменты, иное врачебное, химическое оборудование); а также фармацевтическая символика на произведениях искусства, гербах, монетах, почтовых марках, фирменных логотипах и т. п. материальных носителях;

• этнографические – обычаи, обряды, верования разных народов, связанные с исцелением от болезней и поддержанием здоровья;

• аудиовизуальные – скульптуры, живописные полотна; затем в особенности фото-, кинодокументы, зафиксировавшие яркие, типичные моменты развития фармацевтической науки и практики.

Для изучения прошлого фармации используются данные различных наук: зоопсихологии и этологии; физической и культурной антропологии, археологии, истории, лингвистики, фольклористики, палеонтологии, географии, этнографии (этнологии), искусствоведения и целого ряда других.

Для преподавания истории любой отрасли практики, в том числе аптечного дела, важным подспорьем служат некоторые страницы мировой художественной литературы, образы других жанров искусства. Представляя фигуры фармацевтов и их пациентов в живой обстановке места и времени их работы и жизни, искусство превосходно иллюстрирует бесстрастные факты исторической науки. Поэтому в нашем пособии нередко цитируются такого рода художественные произведения.

История фармации тесно связана с историей управления (менеджмента). Ведь сколько-нибудь массовое, стабильное, гарантированное оказание врачебной помощи возможно лишь на основе профессионального планирования, централизованного руководства, контроля качества и постоянного совершенствования всех этих звеньев оборота лекарств и соответствующих им врачебных услуг. Из полукустарного промысла, каким аптечное дело оставалось в традиционных, архаичных обществах, фармация с началом индустриальной эпохи, Нового времени на Западе (ориентировочно XVII–XVIII вв.) превращается в прибыльную отрасль индустрии, важный сегмент рынка товаров и услуг. По оценкам современных экспертов, прибыль от торговли лекарствами превышает доходы от незаконного трафика наркотиков и т. п. криминальных занятий.

Управление, в том числе в области фармации, имеет очень длинную предысторию и довольно короткую историю. Зафиксированные на глиняных табличках, датируемых III тыс. до н. э., сведения о коммерческих сделках и законах древнего Шумера доказывают существование там практики управления потоками товаров и услуг, включая оборот целебных веществ. Ныне вывод на международный рынок нового лекарственного препарата под силу только транснациональным консорциумам. Практически ни одно государство мира, даже самое богатейшее, не в состоянии в одиночку решить такую задачу. Организация эффективной рекламы, предпродажной подготовки, массированного сбыта лекарств превратилась в одну из лидирующих отраслей современного менеджмента.

Английский фармаколог Дж. Хаддэм подсчитал, что в XVII–XVIII вв. лекарственные препараты появлялись примерно с частотой, равной 5 новым лекарствам за 100 лет; в последнее десятилетие XIX в. – с частотой 1, 6 препарата в год; в середине XX в. – 2, 7 ежегодно. Общее число новых лекарственных препаратов в первой половине XX века равно количеству лечащих средств за всю предшествующую историю медицины. С 1958 по 1970 гг. на фармацевтический рынок было предложено 476 новых лекарственных препаратов, т. е. их частота составила 36 единиц в год.

В настоящее время в мире производится более 300 тысяч лекарственных препаратов. Правда, многие из них являются разновидностями какого-то одного основного соединения; кроме того, довольно часто одно и то же соединение выпускается под разными фирменными названиями (так называемые лекарства-дженерики). Сегодня известно более 5 миллионов различных соединений, из которых в отношении лекарственного, фармакологического действия исследовано лишь сравнительно небольшое количество. А открытие новых свойств давно известных лекарственных препаратов продолжается постоянно.

Чтобы достичь столь впечатляющих, хотя и противоречивых показателей, учёным, врачам, аптекарям и предпринимателям пришлось пройти длинный и сложный путь совместного труда. Происхождение фармации уходит далеко вглубь веков, поскольку человек в любые исторические времена подвергался различного рода заболеваниям и искал средства, способные исцелить его или по меньшей мере облегчить причиняемые ими страдания. Первоначально отбор лекарственных снадобий производился исходя из бытовых наблюдений да бесконечных проб и ошибок. От них и зависел выбор тех или иных целебных веществ, знания о которых в дальнейшем передавались из поколения в поколение.

Среди характеристик, отличительных для Homo sapiens’ов, – наша склонность и способность лечить болезни, физические и психические, с помощью лекарств. Археологические данные указывают на то, что стремление смягчить бремя болезни, отвести её угрозу такое же древнее, как поиск человечеством других инструментов и технологий. Подобно кремню, используемому использовавшемуся в каменном веке для изготовления ножей и топоров, лекарства редко встречаются в природе в своей непосредственной, самой полезной (или приятной) форме. Так что их действующие ингредиенты надо было открыть, найти, собрать, обработать и соединить в медикаменты. Такого рода деятельность, известная уже на заре человечества, всё еще в фокусе фармацевтической практики. Иначе говоря, фармация была и есть искусством (а позднее – прикладной наукой и профессиональной практикой) приготовления важнейшего средства воздействия на организм – лекарств.

Современным фармацевтам стоит осознать решающую роль лекарств в истории человечества, его выживания в кризисные моменты своей эволюции; при переходе отдельных народов от дикости к цивилизации; в процессе качественного повышения уровня жизни людей. Как и другие знания, технологии и инструменты, лекарства использовались для получения большего контроля над нашей жизнью, чтобы сделать ее лучше и дольше. От периода к периоду мировой истории понимание механизма действия лекарств менялось довольно радикально. Соответственно не оставался неизменным способ их применения (и злоупотребления ими же). Тем не менее, как часто бывает на пути от знания к практике, наши сведения о лекарствах – это нечто среднее между мифом и наукой, фольклором и продемонстрированным фактом, психотерапией и биохимией. Победные открытия в истории фармации сочетались с роковыми заблуждениями, вольно или невольно приносившими вред пациентам. Не только излечение застарелых недугов, но и наркомании разного типа – плод деятельности специалистов в области фармакологии. Сегодня всё настойчивее озвучиваются подозрения средств массовой информации и общественности относительно злого умысла, сговора некоторых фармацевтических корпораций, которым очень выгодны прогнозы пандемии всё новых и новых инфекций типа свиного гриппа.

Так что первый из педагогических и юридических уроков при изучении истории фармации состоит в осознании повышенной ответственности провизора перед обществом, его законом и моралью.

Изучение развития идей и методов, касающихся лекарств, а также эволюции профессии их изготовителей и продавцов, позволяет нынешним фармацевтам более убедительно представить значение своей работы для широкой публики. Полная мировая история того, как сложились и росли знания о лекарствах, какова была их связь с общим прогрессом медицины, производственной технологии, формами быта и промышленности, коммерцией, взятыми вместе, позволяет составить реалистичное представление о месте и роли фармации в мировой цивилизации и составляющих ее отдельных национально-региональных культурах.

В истории фармации можно выделить два взаимосвязанных аспекта:

• как концепция лекарства эволюционировала с течением времени;

• как приготовление и применение лекарств стали самостоятельной профессией.

На протяжении истории человечества лекарства играли широкий спектр социальных ролей. Они сопутствовали научным открытиям; вдохновляли на творчество художников слова, кисти, резца, музыкантов; опосредовали коммерческие сделки; использовались в политических интригах; помогали на поле брани и в дальних странствиях; а главное, они напрямую влияли на повседневную жизнь миллионов людей. Такие лекарства, как хинин, инсулин, нитроглицерин помогли выжить многим заболевшим, казалось бы, обречённым на преждевременную смерть; антибиотики и химиотерапевтические агенты продолжают спасать миллионы людей, не так уж давно, несколько десятков лет назад приговорённых бы врачами к мучительной кончине от страшных заболеваний. Разного рода медицинские снадобья не только продляли земные дни, отодвигали мрак смерти, но и облегчали, разнообразили саму жизнь; сообщали людскому существованию вкус и аромат и в будни, и в праздники, и при совершении разного рода ритуалов. Лекарство, таким образом, суть универсальный медиатор культуры. А изобретатели, изготовители, продавцы лечебных снадобий, т. е. все те, кого потом стали называть провизорами, – своего рода культурные герои (наравне с политическими вождями, военными стратегами, искусными художниками, техниками-изобретателями и т. п. лидерами человечества). Отношение к врачу и провизору в том или ином социуме характерно для общего строя его культуры, ее места на шкале развития мировой цивилизации.

Все лекарства, напомним, стали действительно полезными, относительно безопасными и доступными посредством аптеки. Формально говоря, аптека (от греч. apotheke – склад, кладовая) представляет собой место, помещение для приготовления, хранения и отпуска лекарств и прочих медицинских товаров; учреждение, осуществляющее указанные функции. В более общем же, культурологическом плане аптекой именуется накопленный тем или иным сообществом арсенал лекарственных знаний и практических средств врачевания недугов. В этом смысле аптечная составляющая столь же важна для характеристики любой культуры, как ее религиозные, экономические, художественно-эстетические и прочие традиции.

Именно эффективное использование лекарственных препаратов и иных целительных методик стало содержанием отдельной профессии фармацевта, чей возраст можно определять по-разному. Если фармация как домашнее ремесло стара, как изготовление орудий из дерева, камня и кости, то фармацевтической практике как особому искусству или специализации исполнилось «всего» несколько тысяч лет. Фармация как профессия – ровесница древнейших цивилизаций Земли и спутница всех тех культур, которые шли им на смену по мере исторического прогресса человечества. Однако превратиться из достаточно шаблонизированного ремесла в наукоемкую практику, стоящую на уровне передовых биотехнологий и остальных достижений современной медицины, фармации удалось только в недавно истекшем XX столетии. Знакомство с основными историческими вехами развития фармацевтического дела должно помочь молодому пополнению профессиональной когорты провизоров укрепиться в своем жизненном выборе, повысить свое корпоративное самоуважение и, значит, трудиться в аптечном бизнесе с большей отдачей.

Первый выпуск нашего учебного пособия, опубликованный в 2005 г., был посвящён рождению фармации в условиях первобытного общества и самых ранних цивилизаций Земли. Это издание оказалось довольно быстро распродано, разошлось по библиотекам медицинских вузов центра России и получило одобрительные отзывы студентов и коллег-преподавателей.

В настоящем, втором выпуске изложение историкофармацевтического материала продолжается в хронологическом порядке:

• рассматриваются эпохи и регионы греко-римской Античности;

• раннего и зрелого Средневековья как на Европейском Западе, так и на Ближнем Востоке, в арабском мире;

• затем у восточных славян и в Древней Руси;

• наконец, изложение (правда, уже конспективно) доводится до адаптации западноевропейской медицины в России XVII–XIX вв.

Авторы выражают свою признательность коллективу редакционноиздательского отдела Курского государственного медицинского университета во главе с Игорем Ивановичем Бобынцевым и Валерием Ивановичем Колосовым за их редакторское, корректорское и полиграфическое мастерство, с которым ими печатаются наши работы.

Профессор И. М. Раздорская, профессор С. П. Щавелёв.1 сентября 2010 г.

ГЛАВА I

ДРЕВНЯЯ ГРЕЦИЯ: РОЖДЕНИЕ ПРОФЕССИИ ВРАЧА-ФАРМАЦЕВТА В ЕВРОПЕ

«Греческое чудо»: его причины и медико-фармакологические слагаемые

Та культура, которую сегодня называют западной, берёт свое начало в Древней Греции. К тому времени, когда греки заявили о себе всему окружающему миру, т. е. около середины I тысячелетия до новой эры, в бассейне Средиземноморья уже давным-давно, несколько тысячелетий, существовали более ранние и, несомненно, интеллектуально мощные цивилизации. Философские доктрины и религии Индии и Китая; монументальное искусство (пирамиды, статуи богов) и технология мумификации в Египте; ступенчатые храмы-зиккураты и астрономия Вавилона; мореходные навыки и маршруты финикийцев до сих пор поражают воображение. Тем не менее основы западной науки, в том числе медицины и фармации, оказались заложены сравнительно молодой греческой цивилизацией. При этом налицо как культурная преемственность, так и революционный переворот, радикальные инновации жителей Эллады по сравнению с их предшественниками и соседями по тогдашней ойкумене – достижимой для древних путешественников части Земли.

Быстрый рост населения и нехватка продовольствия на юге Балканского полуострова, где основалась Эллада, вызвали постоянную и широкую колонизацию. Корабли с переселенцами периодически бороздили моря в поисках бухт и побережий, пригодных для земледелия, ремесла и торговли. На новых землях эллины, с одной стороны, копировали устройство своих малых родин – полисов, их культуры, а с другой – активно взаимодействовали с носителями других культур. Какие-то их достижения греки перенимали, но всегда с радикальным переосмыслением, переработкой.

Яркий пример – письменность – «генетический код» мало-мальски высокой культуры. Археологически доказано, что письменность – в виде клинописи, оттисков маленьких фигурок на сырой глине – придумали древние шумеры. Египтяне на основе клинописи разработали свои сложные иероглифы. Финикийцы упростили эти громоздкие письмена до более удобного и информативного алфавита семитского типа. Его-то и заимствовали веке в IX до н. э. греки, доведя до совершенства.

Есть филологическая версия о том, что греческий термин «фармация» происходит от египетского слова, означавшего «дарующий безопасность, исцеление». Якобы так были подписаны послания египетского бога Тота, одной из функций которого считалось врачевание. Другая этимология сближает тот же термин с магией, колдовством, т. е. тайным искусством, которое может принести как пользу, так и вред человеку. Как бы там ни было, название своей отрасли знания и практики аптечные работники всего мира получили от древних греков. И это вполне закономерно.

Историки и философы давно обсуждают причины «греческого чуда» – исторически внезапного расцвета науки и искусства в Древней Элладе. Несколько соображений на сей счёт выглядят правдоподобными. Во-первых, конечно, природа. Залитые щедрым средиземноморским солнцем каменистые ландшафты полуострова Пелопоннеса, островов и островков (Ионических, Спорад, Киклад, Крита) Средиземноморья. Изрезанные морским прибоем заливы, средней величины горы. Климат не слишком суров, не слишком мягок. Отсюда, между прочим, знаменитая теперь (как самая антиишемическая) диета – виноград, оливковое масло, козий сыр, ячменные лепёшки, ключевая вода, обеззараженная небольшим количеством виноградного вина.

Сравнив свои обычаи, своих богов и героев с теми, которых чтили другие народы, эллины едва ли не впервые в древнем мире осознали, что взгляды и убеждения могут быть разными. Тогда греки поняли, что основа познания – сомнение. Ни одно повествование, никакой рецепт не может претендовать ни абсолютную истинность. Надо искать, думать, решать. Так на место непререкаемому авторитету жреца, фараона, царя пришла мыслящая личность свободного гражданина полиса.

Мифология греков, в отличие от поверий прочих средиземноморских народов, была целиком антропоморфной. Терриоморфные – звериные, чудовищные боги Древнего Востока отражали особое представление о мире как о чем-то непостижимом для человеческого сознания, а явления этого мира в принципе не могут быть переведены на человеческий язык. А у греков боги, живущие на Олимпе, очень похожи на людей, только, так сказать, масштабированных. Зевс – отец всех отцов; Гера – мать всех матерей; Афродита – модель, лучшая любовница; Афина – доктор наук; Гефест – лучший механик на всю округу; Арес – лучший офицер во всей армии и т. п., т. п. Греческие боги находятся между собой в тех же взаимоотношениях, что и люди. Хотя и сами греческие мыслители, и особенно потом христианские богословы не раз критиковали этот подход к миропониманию как наивный, именно он открыл принципиально новое восприятие универсума как в принципе доступного человеческому сознанию.

Боги Древней Греции обладали, несмотря на своё бессмертие, человеческими качествами, так что мифы о них действительно до странности напоминают содержание мыльной оперы. Греческий Зевс стоял во главе очень беспокойной и многочисленной семьи, склонной к интригам и различным пакостям. Люди с удовольствием слушали и рассказывали забавные истории из жизни богов, вроде той, в которой Гефест, бог-кузнец, застал свою жену Афродиту, богиню любви, в объятиях бога войны Ареса. Те же люди совершали торжественные храмовые обряды в честь этих самых богов, их многочисленных идолов и оракулов. Но в конце концов стало ясно, что мыльная опера и религиозное чувство плохо сочетаются друг с другом (Не потому ли греки и приняли потом христианство?).

Структуры внешнего мира впервые и уже навсегда для Европы оказались согласованы со структурами мышления. Мир «говорит» на человеческом языке, и люди должны его «расколдовать», изучить и понять… Разумеется, этот познавательный оптимизм распространился и на охрану здоровья, и на врачевание недугов.

Греки – прирожденные спортсмены. Их понятие «агон» – борьба, состязание изначально сопоставимых по силе и воле противников атлетов – открыло Олимпийские игры. Канализация природной агрессивности – замена изничтожающей и врагов, и друзей войны, кровавой междоусобицы. Долгие и мучительные тренировки тела, волевая закалка духа рождает великих чемпионов-олимпиоников. Им не платят за победу призовых денег, но их статуи воздвигают на родине, все сограждане рады видеть их в своем доме, готовы дать им в долг на неопределённый срок любую сумму. Разные виды спорта – состязания колесниц, бег на короткие и длинные (марафон) дистанции, прыжки в длину (с гантелями в руках), классическая борьба, «панкратий» (прообраз нынешнего рукопашного боя), метание диска, копья; стрельба из лука – выбирайте, сограждане, пробуйте свои силы. Если слабо – рукоплещите с трибун, торгуйте мороженым в рядах стадиона. Всем найдется занятие.

Греческие полисы были самые разные по своему политическому устройству. Как в своего рода исторической лаборатории здесь опробовали и тиранию, и олигархию, и – заметим особо – впервые в мировой истории – демократию. Когда устанавливалась эта последняя, то законы дальнейшей жизни всех сограждан принимало общее собрание всех граждан – взрослых женатых свободных урожденных в этом городе мужчин. Это сборище на центральной площади полиса – агоре – в принципе невозможно было подкупить. Оставался один путь для того, чтобы отстоять и провести в жизнь свои интересы – привести логические аргументы, опровергнуть контрпредложения оппонентов. Так возник особый способ передачи информации, дотоле не слишком распространенный – доказательство, апелляция к разуму. Отсюда же появилось новое, принципиально небывалое в прежней истории знание – теоретическое. Которое не учит, как лучше сделать нечто утилитарно полезное, а объясняет скрытые сущности и универсальные принципы, закономерные стороны бытия.

Для появления этого – умозрительного, теоретического знания необходимо представление о стабильных (постоянных) элементах мышления. Такое представление далеко от обычной человеческой психики, которая чаще всего напоминает непрерывный поток разноцветных, переливчатых впечатлений. Они меняются желаниями, а те в свою очередь – первыми попавшимися словами. Уловить четкую грань между этими элементами нашего сознания практически невозможно. Так что внутри архаичной психики человеческие мнения не постоянны и не проверяемы на истинность. Греки же установили наличие стабильных структур мышления по мере широкого распространения письменности, ибо записанное постоянно и неизменно.

Таким образом, греческая культура впервые в мировой истории представила знание как доказательное, умопостигаемое, основанное на предварительной проверке любых данных (принцип сомнения), а окружающий нас мир как сущностно постигаемый.

Ниже мы увидим, как в условиях эллинской культуры общие для самых разных народов Земли приёмы знахарского врачевания переросли в объективный подход к организму как одному из природных объектов. Только среди древних греков мог появиться Гиппократ с его пытливым умом, который, например, разрезая глаз быка, стремился понять, как устроено человеческое зрение…

Какую же роль играли навыки лечения и предназначенные для этого лекарства, приемы врачевания в этой судьбоносной для нашей европейской культуры эллинской цивилизации? Поначалу не слишком большую. Как и все прочие варвары, древние греки довольно долгое время использовали обычные для всех древних народов способы врачевания.

До Гиппократа: архаичная медицина Эллады

Самые древние и авторитетные медицинские школы в Греции сложились не на её исходной материковой территории (полуострове Пелопоннесе), а на противоположном берегу Эгейского моря, вдоль малоазийского побережья. Их было несколько:

• на острове Родос (в северо-восточной части Эгейского моря);

• в городе Кирене в Северной Африке;

• на острове Кос (из числа Спорад, как и Родос, первые сведения -584 г. до н. э… основатели – Неброс и его сын Хрисос. Расцвет школы – Гиппократ II Великий);

• на полуострове Книд (расположенном рядом с Косом, VI век до н. э., основатель – Эврифон);

• в городе Кротоне на юге Италии (VI век до н. э., основатель – Алкмеон);

• на острове Сицилии (V век до н. э., основатель – Эмпедокл).

Три самых крупных и славных центра ранней греческой медицины – Родос, Книд и Кос – расположены на путях с Балкан к африканско-азиатскому юго-востоку. Вряд ли такая топология случайна. Это географическое расположение заставляет предполагать влияние на древнегреческую медицину и фармацию соответствующих достижений более древних народов Востока. Но определить более конкретно размеры такого заимствования трудно. А вот разницу общекультурного контекста медикофармацевтических знаний мы уже упоминали, она читается без труда. Религия Эллады не имела такого «зомбирующего» влияния на массы населения, как в Египте или, допустим, в Персии. Жреческая каста, святилища у греков не были столь могущественны, как на Востоке. Это и облегчало прогресс греческой мысли – её проникновение в сущность вещей. Потому же и народная, сугубо прикладная и в сущности примитивная медицина с ранних времён дополнилась у греков медициной профессиональной, особым сословием врачей, получавших достойное вознаграждение за свои услуги.

Первые европейские фармацевты: во дворцах микенских царей

Первой заговорившей с историками на языке письменности из раннегреческих культур оказалась микенская. Кроме собственно города Микен с их знаменитыми «львиными воротами», археологи изучили ещё несколько городищ, где в промежутке 1700–1200 гг. до н. э. возвышались мощные укрепления тогдашних правителей материковой и островной Греции. Знаменитому археологу-самоучке Генриху Шлиману посчастливилось откопать в Микенах скальные гробницы нескольких царей с богатейшим, из золота и серебра заупокойным инвентарём (включая посмертные маски-портреты из золотой фольги).

Но ещё больше потрясла научный мир расшифровка первого для Европы не иероглифического, а линейного слогового письма типа Б (XIV–XIII вв. до н. э.). Несколько тысяч глиняных табличек, заполненных этими письменами, археологи обнаружили на Крите, а также в нескольких центрах материковой Греции. В 1953 г. англичане М. Вентрис и Дж. Чедвик разгадали все 88 знаков этого архаичного алфавита. Все глиняные документы оказались хозяйственно-административными записями, образовывали архивы местных царьков (вроде гомеровских предводителей кораблей, осаждавших Трою). В архивах накапливались сведения об их земельных владениях, натуральных податей с крестьян и ремесленников, о составе дворцовой администрации и т. п. Среди множества ремесленных профессий (каменщиков, плотников, корабелов, ткачей, кузнецов, оружейников, ювелиров, пекарей и т. д.) и соответствующей продукции встречаются упоминания о врачах. Повторим, это веков XV до новой эры. Самые ранние письменные упоминания о медиках в истории Европы. Так что именно в Микенах, Пилосе, Орхомене, Фивах, Тиринфе, откуда происходят документы, впервые появились профессиональные целители. Они встречаются среди тех современников, кто на самом деле носил имена гомеровских героев – Ахиллов, Аяксов, Касторов, Гекторов, Тезеев и т. п. Как именно лечили людей тогдашние врачи, каким был состав их аптек, из лапидарных табличек много не узнать.

Впрочем, один из микенских текстов содержит уникальное свидетельство, относящееся даже не прямо к медицинской клинике, а именно к фармацевтике: «…Вот каким образом дал Аксот варщику мазей Фиесту ароматы»[6] (фимиамы). Налицо два основных этапа аптечного дела: заготовка, получение сырья для дальнейшего приготовления окончательных лекарственных форм (мазей). Указан и способ приготовления, по всей видимости, самый древний и распространённый – варка. Если упомянутый Аксот мог быть просто господским кладовщиком, отвечавшим за хранение припасов, которые ему поставляли подданные, то некий Фиест уже явно специалист аптечного профиля – изготовитель лекарств. Препараты по его рецептам могли предназначаться как обитателям царских дворцов – властителю, его домочадцам и многочисленной челяди, так и жителям окрестного района, подвластного аппарату дворцового комплекса.

Судя по всему, приведённый выше отрывок служит первым из пока известных источников подтверждением предложенного авторами настоящего пособия подхода, предполагающего возможность относительно самостоятельной истории именно фармации при всей её закономерной взаимосвязи с прочими направлениями клинической медицины.

Кое-что об уровне микенской медицины проясняется со страниц поэм Гомера.

Первые врачи литературной Европы – на Троянской войне

В гомеровском эпосе описаны причины, ход и последствия Троянской войны. Как показали раскопки предполагаемого места расположения исторической Трои – одного из множества малоазиатских полисов, её разрушали и отстраивали заново несколько раз. Так что эпическая поэзия, вероятно, как-то сочетала в себе историю не одной, а нескольких войн пелопонесских греков с троянцами. Кульминационный поход относился, по мнению некоторых историков, ко времени около 1260 г. до н. э.

В «Илиаде» Гомера представлена чаще всего народная медицина. Когда кто-то из ахейцев или троянцев заболевает или ранен, первую помощь ему оказывают свои же собратья. Подают подкрепляющие напитки при утомлении; накладывают перевязки, лубки при ранениях, переломах; мази для заживления ран. Так происходит в известных эпизодах с ранениями Ахилла или Патрокла. Натуральные, отобранные из самой природы охотниками, пастухами, земледельцами средства врачевания выглядят культурной основой будущей профессиональной медицины, которая в Европе впервые появляется именно среди эллинов.

Но не всегда собратья гомеровских персонажей могли оказать друг другу эффективную медицинскую помощь. Травмы и болезни случались ведь довольно сложные. Тут требовались уже профессиональные (по тем временам) медики. Врачи в составе эллинского либо троянского войска именовались «полифармакос», потому что могли оказать эффективную помощь при разных недугах – травмах, ранах, лихорадках, коликах, приступах прочих органов и т. д. «Ризотомами» именовали собирателей лекарственных растений и изготовителей снадобий из них. Кроме них лекарствами торговали так называемые «фармакополы», в чьём ассортименте кроме фитопрепаратов находились также противоядия и прочие препараты из минеральных и животных субстанций, а также всякие диковинки вроде зажигательных стёкол или игрушечных механизмов.

В олимпийской мифологии эллинов врачеванием заведовал врач богов Асклепий (у римлян Эскулап – в латинской транскрипции это имя навсегда стало синонимом того, кто лечит ближних).

Один из ахейских героев, Махаон – «славной рати врач, Асклепия мудрого сын» – был в дальнейшем обожествлён греками в качестве покровителя врачей-хирургов. Не уступал Махаону его родной брат Подалирий, специалист по внутренним болезням, в свою очередь превращённый в божество терапевтической медицины. Махаону удалось исцелить тяжело раненого Парисом Менелая, а Подалирий поставил правильный диагноз обезумевшему Аяксу (по его горящим глазам и беспокойному поведению).

Вместе братья останавливали кровотечения при боевых ранах и бытовых травмах, перевязывали их, дезинфицировали, наблюдали раненого по ходу исцеления. Вот типичная для троянской войны ситуация:

Врач из плотного запона стрелу извлечь поспешает;

Но, когда он повлёк, закривились шипы у пернатой.

… Язвину врач осмотрел, нанесённую горькой стрелою;

Выжал кровь и, искусный, её врачевствами осыпал,

Силу которых отцу его Хирон открыл дружелюбный.

Илиада, IV, 213–214; 217–219.

Нетрудно видеть за поэтическим образом мифического кентавра Хирона и его последователей некую сумму знахарских средств и навыков, накопленных многими поколениями арийских племен, к которым принадлежали и будущие древние греки. Этот кентавр стал у греков и римлян символом их народной медицины. Однако в составе этой последней следует различать общедоступные народу и присущие лишь отдельным знахарям компоненты. Будучи едины по своей практической силе, общие и специальные приёмы врачевания различались в те архаические времена по объёму разного рода рецептов и инструментов врачебного воздействия.

В гомеровском эпосе упоминаются эпидемии болезней, очень похожих на чуму или тому подобную инфекцию, использование окуривания серой в качестве противоэпидемического средства, лечение разнообразных ран и бытовых травм, противоядия при укусах ядовитых змей.

Историческая приоритетность арийских народов, покоривших почти всю Европу и заложивших фундамент её дальнейшей культуры, сказалась и на их медицинских познаниях. Их отразила соответствующая часть лексики, отмечающая части тела, его органы.[7] В гомеровском описании Троянской войны очень точно описывается характер ранения: куда именно оказался поражён герой, в какую часть тела попали меч, стрела или копьё, какое повреждение нанесло оружие. Разумеется, эти сцены описаны сугубо поверхностно, феноменологически, на уровне не научной технической анатомии, а народного массового сознания. Но уже не столь примитивного, как у более древних и культурно низких народов. Приведём одну из такого рода сцен гомеровского эпоса:

… Ахиллес пересёк ему выю,

Голову с шлемом, сотрясши, поверг;

из костей позвоночных выскочил мозг;

обезглавленный труп по земле протянулся.

Одиссея, XX, 482. Пер. Н. И. Гнедича.

Между прочим, позвоночник со спинным мозгом внутри у греков вплоть до Гиппократа почитался основой всей жизни организма, вместилищем всех жизненных сил. Вероятно, это представление уходит корнями в самые первобытные времена, когда повреждения этого органа чаще всего оказывались для наших предков смертельными. Недавно филологи установили этимологическую связь греческого названия позвоночника с хеттским термином для обозначения «(мужского) семени». Вот характерный пассаж из трактата «О семени» из состава корпуса Гиппократа: «В человеке, что есть самого сильного и самого густого, отделяется от пенящейся влаги и направляется к спинному мозгу; достигнув его, оно несется к почкам, ибо оттуда направляется в [дальнейший] путь через вены… От почек через середину тестикул семя достигает детородного органа».[8]

Эпические произведения других народов не знают такой анатомической подробности, как поэмы Гомера.

В следующей части гомеровского эпоса – «Одиссее» – врачи тоже занимают привилегированное положение. Их относят к числу демиургов, то есть творцов общественного блага. Поэтому «врач, – по словам Гомера, – это человек, который стоит многих». При нужде в исцелении врачей приглашают в дом захворавшего человека. За лечение они получают вознаграждение, чаще денежное, но порой и натуральное. Действия врача с древнейших – микенских времен и до греческой классики описываются сходными терминами: «резать» и «прижигать».

Набор лекарств в архаической Греции невелик; разница снадобий незначительна (как об этом можно судить по короткому списку их отдельных названий из корпуса произведений Гомера). Эпический поэт упоминает только о «лечебных напитках» да «обезболивающих средствах». Конечно, это правила эпического жанра, суммирующего жизнь своими формулами, но и отражение реальных возможностей народа, оставившего этот вариант эпоса.

В обеих частях гомеровского эпоса, их медицинских сюжетах, наряду с чисто эмпирическими врачебными манипуляциями находят своё место и мифо-магические заклинания. До конца всей огромной античной эпохи медицина останется тесно связанной с мифологией и религией, хотя в конце концов и обособится от них в своей практической части, а отчасти и теоретически. Развитие медицинских знаний и умений связано с профессионализацией лечения – у греков примерно с VI в. до н. э., когда сложились легенды об Асклепии. К V–IV вв. до н. э. врачи обосновались уже во всех города Эллады. Сельскую местность, отдалённую от полисных центров, обслуживали странствующие знахари, по-прежнему представлявшие сугубо народную медицину.

Общественная и бытовая культура древних эллинов – условие и результат развития их медицины и фармации

Как уже отмечалось нами выше, характерной чертой древнегреческой культуры является её мифологичность. Мифом (от греч. mythos – рассказ, предание) называется вид устного народного творчества, в котором действительность сливается с вымыслом. Как разъяснялось в первом выпуске данного учебного пособия, мифы могут быть:

• этиологические (объясняющие причины тех или иных вещей);

• героические (описывающие подвиги богов и героев);

• из отдельных мифов складываются сказания о происхождении и устройстве Вселенной (космогония) и о жизни богов (теогония);

• наконец, мифы предрекают неизбежный конец всего мира, его гибель в неких катаклизмах (эсхатология).

Миф представляет собой особую форму общественного сознания, существующую с определенных пор наряду с религией, искусством, наукой, философией, но отличную от них. Носителем мифологического сознания является общество в целом, поскольку миф – это продукт коллективного опыта, в мифах человек практически не отделяет себя от природы и космоса. Кроме того, миф – это способ познания мира, «дорефлективная философия», по определению А. Ф. Лосева, познающая действительность в художественной форме. Отсюда характерная для мифа образная символика, иносказания. Античная мифология прошла в своем развитии несколько этапов:

• фетишизм (сакрализация предметов и поклонение им);

• тотемизм (вера в сверхъестественное родство людей с животными и растениями);

• анимизм (одушевление природы в целом).

На основе античной мифологии возникла олимпийская религия (по представлениям древних греков их боги жили на горе Олимп в Фессалии), характерными чертами которой являлись политеизм (многобожие) и антропоморфизм (по внешнему виду и образу жизни боги человекоподобны и отличаются от людей могуществом и бессмертием). Олимпийские боги составляли единую семью, возглавляемую Зевсом. Его жена (она же сестра) Гера – покровительница семьи; Посейдон (бог морей) и Аид (бог подземного царства мёртвых) – братья Зевса; Гефест (бог-кузнец, покровитель ремесленников); Арес (бог войны); Аполлон (предводитель муз разных искусств); Афина (богиня мудрости) – все они дети Зевса.

Примыкающие к их семье боги: Гермес (вестник богов, покровитель не только торговли, но и врачевания[9]); Дионис (бог виноделия); сын Аполлона Асклепий, почитаемый как бог врачей и врач богов, обучавшийся искусству исцеления у кентавра Хирона. Дети Асклепия – Гигиея (богиня здоровья), Панакея (покровительница лекарственного врачевания), Махаон (хирург), Подалирий (врач, лечивший внутренние болезни).

Выше богов древние греки ставили Судьбу. Античный мир знал её в двух проявлениях: как фатум (неотвратимый рок, отменить который не могут даже боги) и фортуну (удачу, которую можно «приручить» удачливому смертному). Культовые действия эллинов включали в себя жертвоприношения богам у их алтарей, украшение статуй богов, торжественные процессии и церемонии, пение священных гимнов. Влиятельного жреческого сословия не существовало, жреческие функции исполняли граждане, избранные по жребию (исключение составляли жрецы из наиболее почитаемых святилищ, например, храма Аполлона в Дельфах). Древнегреческий политеизм не препятствовал проявлению свободной воли человека, боги почитались за благодеяния людям (действовал принцип – «я даю, чтобы ты дал мне»), а самим верованиям придавалось меньше значения, чем соблюдению ритуальных обрядов.

Современные философы различают два типа взаимоотношений человека с божеством:

• во-первых, это так называемая «культура вины», основанная на чувстве изначальной греховности человека перед богом, его заботе об искуплении уже совершенных прегрешений и избегании новых;

• во-вторых, «культура стыда», исключающая понятие греха и ориентирующая индивида на соизмерение собственных поступков не с религией, а с принятой в обществе моралью. Примером последней служила эллинская цивилизация, культура которой носила практически секулярный (светский) характер.

Богатство образов, исключительная яркость и красочность древнегреческой мифологии и религии послужили основой античной литературы и искусства. История греческой литературы начинается с Гомера и Гесиода. Древним грекам человечество обязано появлению театра с его жанрами трагедии и комедии. Античная трагедия (от слова «трагос», т. е. козел, буквально это значит «песнь козла») сформировалась на основе дионисий – праздников, прославляющих бога виноделия Диониса. Участники этих празднеств обычно одевались в козлиные шкуры, предводителем хора был запевала – «корифей». Основоположник трагедии – Эсхил, произведения которого основываются на столкновении двух конфликтных начал («Орестея», «Агамемнон»). Софокл ввёл в действие третьего актера, что позволило показать разные типы поведения героев в одном конфликте («Царь Эдип», «Антигона»). Еврипид в «Медее», «Ифигении в Авлиде» и других своих трагедиях ставит трагического героя перед проблемой морального выбора. Ведущая тема античной трагедии – судьба и её неотвратимость в жизни человека.

Не думайте, что гордость заставляет меня молчать.

Но я терзаюсь сердцем при зрелище позора моего.

Кто, как не я, богам всем этим новым

Распределил почетные дары?

Но замолчу о том, что всем известно,

а про страданья смертных расскажу.

………………………………………

Вот что всего важнее: если кто заболевал,

Он не имел целящих ни мази, ни питья,

но погибал за недостатком помощи врачебной;

Я научил их смешивать лекарства,

чтоб ими все болезни отражать…

Эсхил. «Прометей прикованный».

Психологическое, социальное и нравственно-эстетическое воздействие трагедии разработал главный философ Эллады Аристотель (теория катарсиса как очищения от жизненных переживаний). Ему также принадлежит определение искусства как мимезиса, то есть подражания (в отличие от анамненизма (припоминания) Платона).

«Отцом» комедии считается Аристофан («Плут», «Женщина в народном собрании»). Проблемы, поднимаемые в античной драматургии, были наполнены гражданским звучанием, театр был теснейшим образом связан с жизнью полиса и считался по праву вторым народным собранием.

К VIII–VI вв. до н. э. относится расцвет древнегреческой лирики (термин произошел от названия музыкального инструмента – лиры, под аккомпанемент которой исполнялись стихи). Выдающиеся лирические поэты Греции – Архилох, Анакреонт, Сафо, Алкей. Все размеры стихосложения, и поныне общепринятые в Европе, сложились в античной лирике и обозначаются греческими терминами (ямб, хорей, амфибрахий и прочие).

Центрами общественной жизни в Древней Греции были храмы, являющиеся особым типом общественного здания – на площади перед ними проводились народные собрания; в храмовых постройках сложились классические архитектурные ордерные стили – дорический, ионический, коринфский. Наиболее известный храмовый комплекс – афинский Акрополь, его самый большой храм – Парфенон, посвященный богине Афине Деве, построили выдающиеся архитекторы Иктин и Калликрат.

Основой древнегреческого художественного видения мира была пластичность, то есть чувственная конкретность и зримость образов, поэтому помимо архитектуры значительного расцвета достигла скульптура, представленная такими именами, как Мирон («Дискобол»), Пракситель («Эрот», «Гермес»), Фидий (статуя Афины в Парфеноне, Зевса Олимпийского, считавшаяся одним из семи чудес света) и многими другими (согласно ироничному утверждению Плутарха, в Афинах было больше статуй, чем живых людей).

К VI в. до н. э. относят возникновение античной философии, которая эволюционировала от чувственно-наглядных представлений о космосе натурфилософов (Милетская школа, Пифагор, Гераклит, Демокрит) к познанию человека (Сократ) и получила свою систематизацию и завершение в трудах Платона и Аристотеля. Появление философии ознаменовало собой зарождение принципиально нового типа мышления – рационалистического, основанного на логике и доказательствах, свободного от религиозной и мифологической трактовок мироздания.

В V в. до н. э. от философии начали отделяться специальные науки, в первую очередь история (Геродот, Фукидид); география (Страбон) и медицина (представленная поначалу оставшимися безымянными врачевателями).

Возникновение греческой медицины

Возникновение философии и рационального типа мышления оказало решающее влияние на формирование медицинской науки. Как уже упоминалось нами прежде, практика врачевания известна людям с древнейших времен и целители разных времён и народов накопили большой опыт в лечении болезней, применяя лекарственные средства и даже отдельные хирургические инструменты. Особенно значительными были успехи египетских врачей, у которых, по легенде, обучался сам Гиппократ – самый знаменитый медик Эллады. Однако традиции врачевания, практикуемые жрецами языческих святилищ, куда обращались больные за исцелением, представляли собой синтез преднаучных знаний и магических обрядов.

Процесс выделения медицины из лечебной магии, начавшись еще в Египте, нашёл своё завершение в Древней Греции. Одна из наиболее известных ранних античных медицинских школ возникла в Кротоне в VI в. до н. э. Ее глава врач-философ Алкмеон первым из греческих врачевателей производил вскрытия тел животных, разработал пневматическую систему медицины, которая впоследствии стала основой древнеримской науки врачевания, и сделал правильный вывод, что органом мышления является мозг. Большой вклад в становление медицины внесли философы-пифагорейцы, которые лечили тело с помощью гимнастики и лекарств, а душу – с помощью музыки. Учения Демокрита, Анаксагора, Эмпедокла и других античных натурфилософов подорвала веру в божественное происхождение болезней, что и послужило важнейшим основанием окончательного отделения медицины от магии и превращения ее в науку.

Особенное внимание медицинским вопросам среди первых греческих философов уделял Пифагор. Вокруг него в городе Кротоне на рубеже VI–V вв. до н. э. сложился кружок сторонников, в основном юноши из аристократических семейств. По наставлениям учителя они вели особый – пифагорейский образ жизни. Вставали ото сна перед восходом солнца и шли на морской берег встречать рассвет. Делали гимнастические упражнения в роще, обдумывали дела на день, завтракали. На прогулках с учениками Пифагор чаще всего излагал своё учение. Днём все занимались своими личными и общественными обязанностями. Под вечер пифагорейцы сходились снова, чтобы поужинать, обменяться впечатлениями, послушать чтение философских сочинений и прокомментировать их. Как видно, физическое и духовное развитие сочеталось в пифагорейском союзе весьма гармонично.

«Любым способом следует избегать и отсекать огнём, железом, чем угодно ещё – от тела болезнь, от души невежество, от желудка излишество, от дома разногласие, от города смуту, от всего вообще – неумеренность» – центральный тезис пифагорейской философии и медицины.

В основе пифагорейского здравоохранения лежали диетика и гигиена тела и духа. Что и когда есть, как чередовать гимнастику, занятия музыкой и учебой – этому в первую очередь учил Пифагор своих последователей. Недаром среди его учеников сразу несколько получили известность как искусные врачеватели: Алкмеон, Каллифонт и Демокед из Кротона (у греков была пословица «Здоровее кротонца»); Икос из Тарента (его советы по ограничению пищи породили поговорку «Обед Икоса», надо полагать скудный); Эмпедокл из Акраганга (автор учения о четырех «стихиях», порождающих всё в природе); Акрон из того же полиса (ему приписывали сочинения «О диете здоровых»); Менестор из Сибариса (чьё врачебное искусство основывалось на хорошем знании ботаники); ряд других.

Каждый продукт питания, согласно Пифагору, порождает соответствующее состояние души. Отсюда его пищевые рекомендации и запреты. Мясо и вино следовало употреблять в строго дозированных количествах, не всем и не всегда. Варёное предпочтительнее жареного. Удаляясь для молитвы и общения с богами, Пифагор брал с собой заготовленный заранее запас еды и питья: маковые зёрна и кунжут, зелёный лук для выдавливания сока; цветы нарцисса, листья мальвы, ячмень и горох; наконец, дикий мёд. Питьё настаивалось на семенах огурцов, изюме, цветах кориандра, семенах мальвы и портулака. Тёртый сыр смешивался с молоком и оливковым маслом, сдабривался мёдом. По мнению Пифагора, такова была диета Геракла, присоветованная этому герою самой богиней Церерой. В составе этой пищи выделяются мак и мальва (дикая роза), обладающие лёгким наркотическим эффектом, поощрявшим медитацию.

Основоположником древнегреческой медицины должен быть признан последователь Гераклита и Демокрита Гиппократ Косский, который считал, что причины заболеваний связаны с природными свойствами организма и влиянием среды. В основу лечения он положил так называемый органический принцип, основанный на понимании организма в его целостности. Гиппократ рассматривал болезнь в её развитии, изучал роль климатического фактора, большое внимание уделял проблемам медицинской этики, сформулировав важнейшие принципы взаимоотношений врача и пациента.

В целом в области эллинской медицины сложились два направления:

• догматическое – изучающее природу человека и его болезней;

• эмпирическое – изучение и врачевание конкретных заболеваний. Из практики медицинских школ и народной медицины к III в. до н. э. возникает фармакология (учение о лекарственных веществах). Диокл из Кариста был автором первой книги о лекарствах; вплоть до Нового времени в европейских странах в качестве учебника по фармакологии использовали книгу Диоскуриада.

Достижения и недостатки античного здравоохранения становятся яснее, если учесть традиционную культуру повседневности греческого народа. Уже в школьной подготовке эллинов, наряду с грамотой и музыкой, большое внимание уделялось личной гигиене, закаливанию, физической тренировке. Спорт выступал непременной основой воспитания мальчиков и юношей (эфебов). Физическая подготовка будущих полноправных граждан полиса – женатых мужчин среди местных уроженцев-греков – имела универсальное назначение. В мирное время здоровый и физически развитый гражданин полиса должен быть крепить его экономическое благосостояние, а также поддерживать разумные традиции общественной жизни (народные собрания, разного рода объединения-коллегии).

Многочисленные произведения древнегреческого искусства воспевают культ совершенного человеческого тела. На росписи керамических ваз, в сюжетах скульптуры и мозаики преобладали сцены ухода за телом: обливания, растирания, массаж; разного рода спортивных состязаний и тренировок к ним; наконец, боевых схваток.

Ведь ещё важнее спорта для общего блага было военное дело – защита полиса от внешней агрессии как со стороны варварских народов (вроде персов), так и со стороны других эллинских полисов. Тут требовались как физически крепкие, так и душевно стойкие люди – настоящие воины. Известные исторические эпизоды (вроде подвига 300 спартанцев) наглядно демонстрируют достижения греческой культуры в области воспитания достойных личностей.

Не случайно в языки всего цивилизованного мира прочно вошли греческие термины «стадион», «арена», «гимназия», «академия», «лицей» и целый ряд других, связанных с ключевыми моментами физического и духовного воспитания.

Вместе с тем возможности древнегреческой медицины и фармации не следует переоценивать. Хотя эллины в лице их лучших представителей постепенно поднялись до самого порога научной (по античным временам) медицины, но эти достижения так и не стали в древности всеобщим достоянием. Население греческих полисов болело, страдало и умирало от болезней почти точно так же, как и все остальные народы той эпохи. Скорее, греки приготовили идейную эстафету в области медицины и фармации, которую предстояло развивать следующим эпохам мировой и в особенности европейской истории и культуры.

Асклепий – олимпийское божество врачевания

Точнее говоря, Асклепий в глазах греков не полноправный представитель олимпийского пантеона, а один из культурных героев, которых потомки обожествили в силу их выдающихся способностей и заслуг. Родоначальниками и покровителями многих искусств, включая и медицинское мастерство врачевания, эллины считали полноправных обитателей Олимпа – Аполлона и Артемиду. Первый – музыкант; вторая – юная, но уже опытная охотница. В святилищах, посвящённых этому богу и этой богине, греки чаще всего обращались с мольбами об исцелении от всевозможных недугов.

Будущий покровитель именно врачей Асклепий согласно мифологической версии родился в результате связи бога Аполлона и нимфы Карониды. (В другом варианте мифологического предания его матерью была Арсиноя, дочь Левкиппа). И ту, и другую Аполлон наказал за измену смертью. Но прежде чем положить изменницу на погребальный костёр, отец вырезал из её чрева живого младенца и отдал его на воспитание мудрому кентавру Хирону. Тот-то и обучил Асклепия тайнам врачевания. В том числе рецептам травяных настоев и прочих зелий. Так что в этом мифе различаются сказочные истоки не только медицины, но и такой её части, как фармация, фармакология. В своём врачебном искусстве ученик Хирона усовершенствовался со временем до такой степени, что решил попробовать воскрешать мёртвых. За этот дерзкий помысел разгневанный Зевс якобы убил Асклепия ударом молнии.

Печальный итог мифологического предания мог отразить суеверный страх древних людей перед волшебной на их дикарский взгляд мудростью врачевателя. В своём сборнике занимательных историй «Флориды» известный латинский писатель II в. н. э. Апулей более реалистично описывает одно из «чудес», совершённых одним из потомков бога врачевания: «Знаменитый Асклекпиад [из Прусы, в Малой Азии, практиковавший в начале I в. до н. э. в Риме] был одним из самых выдающихся врачей и, не считая одного только Гиппократа, превосходил всех остальных. Он был первым, кто начал применять вино для лечения больных, разумеется, давал это лекарство в нужный момент, определяя его с большой точностью благодаря той внимательности, с которой наблюдал за пульсом, его неправильностями и перебоями. Так вот, однажды, возвращаясь домой из загородного поместья, заметил Асклепиад вблизи городских стен пышный катафалк и множество людей, которые пришли на похороны и теперь огромной толпой стояли вокруг, все такие печальные, в поношенной, грязной одежде [в знак траура]. Врач подошёл поближе, чтобы… узнать, кого хоронят, так как на все свои вопросы не получал никакого ответа, а может быть, и для того, чтобы посмотреть, нельзя ли извлечь из этого случая чего-нибудь полезного для своих занятий. Но, право же, судьба сама ниспослала его человеку, лежавшему на погребальных носилках и разве что только не сожжённому. Уже все члены этого несчастного были осыпаны благовониями, уже лицо его смазали душистой мазью, уже омыли и умастили труп и почти закончили все приготовления, когда Асклепиад, осмотрев его и внимательно отметив некоторые симптомы, снова и снова ощупывает тело человека и обнаруживает, что в нём теплится жизнь. Немедленно он восклицает: „Этот человек жив! Гоните же прочь факелы, прочь огни уберите, костер разберите, поминальные яства с могильного холма на стол перенесите“. Тем временем поднялся говор: одни утверждали, что на этого врача можно положиться, другие вообще насмехались над медициной. Наконец, несмотря на протесты близких, которые, вероятно, не хотели упускать наследства из рук или, может быть, всё ещё никак не могли поверить Асклепиаду, врачу удалось добиться для мёртвого краткой отсрочки и, вырвав его таким образом из рук могильщиков и словно вернув из преисподней, доставить снова домой. Тут он немедленно восстановил ему дыхание, и с помощью каких-то лекарств немедленно вернул к жизни душу, скрывавшуюся в тайниках тела».[10]

Примечания

1

Предположения относительно заимствования древними греками этого слова из других языков (египетского, финикийского) не слишком убедительны.

2

Форд Г. Моя жизнь, мои достижения. М., 1989. С. 13.

3

Другой перевод того же афоризма: «Тем, кто не оглядывается назад, не заглянуть вперёд» (Суета сует. Пятьсот лет английского афоризма. М., 1996. С. 114).

4

См.: Арнаутова Ю. Е. Колдуны и святые. Антропология болезни в средние века. М., 2004. С. 5–6.

5

Пастернак Б. Л. Что такое человек? // Об искусстве. «Охранная грамота» и заметки о художественном творчестве. М., 1990. С. 292.

6

Казанский Н. Н. Гиппократов корпус и его значение для современного гуманитарного знания // Труды Отделения историко-филологических наук РАН / Отв. ред. А. П. Деревянко. М., 2005. С. 506.

7

См. перечень слов анатомического содержания, восходящий к индоевропейской общности: Гамкрелидзе Т. В., Иванов Вяч. Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984. С. 812.

8

Пер. В. И. Руднева. Цит. по: Казанский Н. Н. Гиппократов корпус и его значение для современного гуманитарного знания // Труды Отделения историко-филологических наук РАН / Отв. ред. А. П. Деревянко. М., 2005. С. 508.

9

Климент Александрийский выделяет в корпусе текстов, приписывавшихся Гермесу, особый раздел «Пастофорус» с описанием болезней и лекарств от них.

10

Апулей. Апология, или речь в защиту самого себя от обвинения в магии. Метаморфозы в XI книгах. Флориды. М., 1959. С. 350–351.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.