Генерал Сорви-Голова - «Отпуска нет на войне». Большая Игра «попаданца»

Сергей Бузинин

«Отпуска нет на войне»

Большая Игра «попаданца»

Последняя песнь Акелы

Пролог

Январь 1900 года. САСШ. Форт-Андерсон.

Округ Аляска

Охота – одно из самых любимых развлечений цивилизованного, то есть белого человека. Она же одна из самых опасных и жестоких его забав, где ставка – жизнь животного. И хотя клыки и когти несравнимы с ружьем, джентльмены стреляют с безопасного расстояния. Азарт будоражит кровь, даже когда речь идет об охоте на зайца или иную безобидную дичь. Чего уж говорить, если мишенью становится волк или медведь? Когда друг другу противостоят два хищника, один из которых – двуногий, эмоции на время отступают в сторону, предоставляя место холодному расчету, чтобы в случае победы захлестнуть с головой. Вот только когда и жертва, и охотник – люди, каждый из них вооружен и ситуация в любой момент может поменять их местами, цена победы и поражения становится на порядок выше. Ставка, как и прежде, – жизнь. Только не ясно – чья? Ты крадешься по следу, сжимая винтовку в руках, нервы звенят от напряжения, и кровь кипит в жилах, а в висках назойливо стучит вопрос: кто будет победителем? Вот это и есть настоящая охота от начала времен и доныне.

Человек крался по заснеженному лесу, настороженно вглядываясь в редкие просветы между заиндевелыми деревьями, прислушиваясь к каждому шороху, проклиная про себя сбежавшего из тюрьмы убийцу, настойчивость шерифа Бейли и свою сговорчивость. Погоня шла уже не первый час и даже не первый день и успела надоесть ему до печеночной колики. Глухие удары, словно кто-то с силой молотил по двери, донеслись откуда-то слева и заставили охотника на миг повернуть голову на шум. И тень, метнувшуюся к нему из-за ближайшего дерева, он заметил только в последний момент. Чужое тело вдавило его в сугроб, руки противника, больше похожие на заросшие густой шерстью звериные лапы, стиснули горло преследователя, и все попытки ослабить захват оказались тщетны. Перед глазами загонщика, вмиг превратившегося в жертву, уже плыли багровые круги, но неимоверным усилием он смог слегка повернуться на бок и, выхватив из ножен на поясе клинок, вонзить его в бок своему несостоявшемуся убийце. С таким же успехом он мог попытаться разбить кулаком гору – его враг даже не пошевелился, а лишь, мгновение спустя, чуть наклонился вперед и ласково прошептал на ухо:

– Фрэнк! Все хорошо, Фрэнк! Ну, успокойся же, милый…

Вложив все силы в последнюю попытку освободиться, мужчина оперся обеими руками на снег, показавшийся ему непривычно мягким и теплым, и, словно пловец, выныривающий из проруби, кинул свое тело вперед.

– Да проснись же ты наконец! – голос, еще секунду назад бывший таким мягким и добрым, зазвенел от злости и отчаянья. – Проснись, Фрэнк! Слышишь, кто-то выламывает нашу дверь!

Пытаясь избавиться от наваждения, мужчина раздраженно мотнул головой… и открыл глаза. Вместо сугроба под ним находилась постель, подернутое сумраком лесное небо заменили доски потолка, от убийцы не осталось и следа…

Видя, что мужчина выпал из забытья, его жена, склонившись над еле теплящимся ночником, обрадованно перевела дух:

– Слава Всевышнему, проснулся! Я тебя уже несколько минут трясу, а ты все руками машешь… Ты б сходил, посмотрел, кого там нечистый принес, а то нам, ей-богу, дверь вынесут…

Подтверждая ее предположения, кто-то в очередной раз саданул по двери, судя по звуку, уже сапогом. Недовольно вздохнув, мужчина встал с кровати и, звонко шлепая босыми пятками по остывшему полу, быстро допрыгал до сеней, не забыв, впрочем, прихватить с собой револьвер. Встав сбоку от двери, содрогнувшейся под очередным ударом, он взвел курок и только потом спросил, звенящим от напряжения голосом:

– Ну и кого это черт принес в глухую пору? Считаю до трех. Не ответите – стреляю. Раз…

– Это я, мистер Бёрнхем! – завопил кто-то снаружи. – Я! Аткинс! Неужто забыли?! Телеграфист я тутошний!

– Аткинс? – удивленно поморщился Бёрнхем, снимая курок со взвода. – Это с чего ж вы, уважаемый, сами ночью не спите и добрым христианам спать не даете?

– Да какая ночь, сэр! – возмущенно проорал нежданный гость. – Утро уже! Полчаса, как восемь пробило, еще чуть-чуть и светать начнет! Открывайте, мистер Бёрнхем! Я пока долбился, околел уж вконец! Телеграмма для вас тут пришла, да не простая, аж с самой Африки!

– Телеграмма? Из Африки? Мне? – от столба морозного воздуха, резво ворвавшегося следом за телеграфистом, в сенях сразу стало прохладно. – Кому я там вдруг запонадобился?.. Да не стойте, словно распятие на перекрестке, проходите, черт бы вас побрал! И так весь дом уже выстудили…

– Десятого октября прошлого года… Это ж когда? – бегло просматривая бланк телеграммы, Бёрнхем озадаченно почесал затылок. – Тьфу ты черт! Новый год же уже, а я все девяносто девятым считаю… Презрев законы Божьи и человеческие, буры вторглись на территорию… Тяжелые потери и малая осведомленность о замыслах врага… Ну это я и из газет знаю… Ага!… Исходя из изложенного, я счел необходимым назначить вас главой разведчиков при своем штабе, в чине лейтенанта армии Ее Величества… ох, дьявол меня забери, не ожидал…. для чего вам следует незамедлительно прибыть… Это и так ясно… Подпись: Ваш Фредерик Слей Робертс-Кабульский-и-Кандагарский…. Мда. Не хватает только: «Целую. Искренне ваш», ну и бог с ним…

Вот и дело нашлось для старого бродяги, – Бёрнхем довольно потер ладони. – Спасибо вам, любезный, за оказанную услугу, – порывшись в ящике стоявшего поблизости комода, он вынул горсть серебряных долларов и протянул один из них служащему. – Да! Коль есть желание еще увеличить свой капитал, то не откажите в любезности.

– Завсегда готов помочь уважаемому человеку, – вытянув шею, телеграфист окинул плотоядным взглядом горсть монет в руке Бёрнхема. – Чего сделать надо?

– Как только покинете мой дом, навестите следующих господ: Пекоса Хоста, Уилла Картрайта, Майлза Митчелла, ну и Малыша Роя Паркера, пожалуй… И сообщите им, что я жду их всех немедленно по важному делу. Как выполните – возвращайтесь. Я дам еще два доллара.

– С Хостом, Картрайтом да Митчеллом проблем не будет, – покачал головой Аткинс, загибая пальцы на каждой фамилии. – А вот насчет Малыша Паркера я не уверен… Он вчера в «Золотом Роге» с Руфусом с Серебряного ручья поспорил, кто кого перепьет. Так даже при том, что он двери никогда не запирает, вряд ли я его поднять сумею…

– А вы его пните, – ехидно ухмыльнувшись, посоветовал Бёрнхем.

– То есть как это – пните? – Аткинс, представив себе картину пробуждения Паркера от его пинков, точнее последствия подобной эскапады, испуганно открыл рот. – Пните – это я не умею…

– А как по моей двери ногами молотили, так и его пните. Все. Разговор окончен. Хотите заработать – идите и пока всех не соберете – не возвращайтесь. А я пойду, оденусь да чашку кофе выпью…

* * *

– Рад приветствовать вас, джентльмены! – улыбнулся Бёрнхем, обводя взглядом друзей, чинно рассевшихся вокруг стола в его доме. – Рад, что все откликнулись на мой призыв, и вдвойне рад видеть вас в добром здравии!

– Кого в добром, а кого и нет, – угрюмо проворчал Паркер. – Где ж его взять, твое здравие-то? Ты, Фрэнк, лучше б не здравицами кидался, а сказал Бланш, чтоб принесла нам по стаканчику джина, а лучше по два… У меня во рту, как в Неваде, а в голове полсотни дятлов джигу танцуют. Ежли сам не пьешь, так не дай другу с перепоя загнуться…

– А ты пей поменьше и пореже, – жестко бросил Бёрнхем, но просьбу Паркера о спиртном жене передал. – Сейчас я тебе налью, чтоб в голове прояснилось, но если ты пойдешь со мной, то про пойло надолго забудешь.

– Пойду, наверное, – с довольным видом крякнул Паркер, замахнув стакан одним залпом. – Че тут зимой еще делать-то? Золото во льду мыть? Так дураков ищи в Техасе, тут их не водится. А охота обрыдла уже. Куда идти-то собрался? Жилу нашел или опять кто-то с тюрьмы сбег?

Погладив себя по брюху, Малыш вновь потянулся к бутылке, но наткнувшись на укоризненный взгляд Бёрнхема, шустро отдернул руку и как ни в чем не бывало продолжил:

– Если погоняться за кем, оно совсем даже не плохо, все какое-никакое, а развлечение. А то зимой здесь одна тоска, скорей бы лето, что ли…

– Вот по этому поводу я и собрал вас, друзья мои, – одобрительно кивнул Бёрнхем. – Как вы смотрите на то, чтобы сменить обжигающий мороз Клондайка на палящее солнце Африки?

– Паркер прав. Зимой здесь от тоски или от спирта, а то и от обоих зараз загнуться можно, – задумчиво протянул Митчелл, коротышка обманчиво субтильного вида, не раз вводившего противников в заблуждение. – Да только и Африка твоя не за соседним холмом находится. А значит, и поездка такая недешево обойдется. Да и чего мы там забыли? Все – то же самое. Та же скука, только жарко и мух много.

Хост и Картрайт – два приятеля, внешне похожие друг на друга, как скульптуры из мастерской одного автора: высокие, ширококостные, мускулистые и очень молчаливые, беззвучно обменялись многозначительными взглядами. Придя к одним им понятному выводу, друзья, поддерживая Митчелла, синхронно мотнули головами и вопросительно уставились на Паркера, да так, что тот, в очередной раз потянувшись за бутылкой, смущенно крякнул и перевел взгляд с выпивки на Бёрнхема:

– И в самом деле, Фрэнк, че за секреты-то? Знакомый черт всяко лучше незнакомого беса будет. Так что, говори прямо, какого дья… – увидев Бланш, заносившую в комнату тарелки с едой, Рой поперхнулся на полуслове, наскоро перекрестился и, дождавшись, когда женщина покинет комнату, продолжил: – Какого дьявола мы в той Африке не видели? Негров? Так черномазых и тут полно, даже до Аляски добрались. Вот вчера, к примеру, захожу я в лавку старого Монка, а там… – и замолчал, остановленный жестом хозяина дома.

– Никаких секретов у меня нет. По крайней мере, от вас нет. Лорд Робертс приглашает меня на войну. А я приглашаю вас. Сами же жалуетесь, что вам здесь тоскливо.

– Ну не настолько я здесь от скуки загибаюсь, – прервал приятеля Митчелл, – чтоб неизвестно где, неизвестно за что своей шкурой рисковать. Если ты подзабыл, Фрэнк, я напомню: на войне не только ты стреляешь, там и по тебе палят почем зря. Ежли мне вдруг охота придет дырку в пузо заполучить, я и здесь на пулю могу напроситься. Так хрен ли мне через полсвета за бедой тащиться? Какой мне в том интерес?

– Самый обыкновенный, – откинулся на спинку стула Бёрнхем. – Деньги. Много денег. Жалованье на войне хорошее кладут. Это раз. Едем мы… по крайней мере, я еду, в Капскую колонию, где алмазов немерено, и воевать будем… буду с бурами, теми, что в Трансваале обитают. Трансвааль – это та дыра, где в восемьдесят пятом в Витватерсранде залежи золота нашли. И богатства там на семьсот миллионов фунтов стерлингов. По самым скромным подсчетам. Это два. Ну и в атаку колоннами нам… мне ходить не предстоит, потому как лорд Робертс приглашает меня к себе начальником разведки. Старшим скаутом, попросту говоря. Это три.

– Сколько, ты говоришь, миллионов? – ошарашенно протянули в унисон Хост и Картрайт. – Это ж сколько в долларах-то будет? Да мы такую уйму деньжищ нипочем не утащим…

– Положим, – усмехнулся Фрэнк, – нам столько никто и не даст утащить. Англичане, хоть и кричат, что за права аутлэндеров войну ведут, тоже на такой куш свои виды имеют. Но отщипнуть кусок от этого пирога, увесистый такой кусок, нам никто не помешает. И я очень рассчитываю на то, что охотиться за этим пирогом мы будем вместе.

– Как по мне, – кивнул Митчелл, – такие предложения не каждый день на голову валятся и хоть дело это и рискованное, но риск того стоит. Я с тобой, Фрэнк.

– Эта… Я, в общем, тоже, с тобой, – прогудел Хост и, дернувшись от тычка Картрайта, добавил: – Ну и Уилл, конечно, с нами до Африки прокатиться желает. Ты ж знаешь, чиф, если нужно чего тяжелого куда перенести или там в зубы кому двинуть, то лучше старины Уилла и не сыскать никого. Меня, если только, так я с тобой. Ну а вдвоем-то мы такие горы свернуть можем…

– Отлично, друзья, – одобрительно улыбнулся Бёрнхем. – Я рад, что мы все снова работаем вместе. По этому поводу можно много чего наболтать, но я скажу проще – я рад. Теперь обговорим список необходимого и порядок выдвижения к…

– Э-э-э!!! Народ! Люди! Че-ло-ве-ки! – возмущенно заорал Паркер. – А я?! Меня, меня-то забыли! Мне тоже бурское золотишко лишним не будет!

– Алкоголикам среди нас не место, – звонко, словно загоняя патроны в обойму, отчеканил Бёрнхем, презрительно глядя на полупустую бутылку перед Паркером. – Я не желаю, чтобы какой-нибудь бур продырявил шкуру мне или кому-нибудь из нас из-за того, что кто-то с трясущимися от похмелья руками не смог его вовремя подстрелить.

– Да ты чего, чиф?! – обескураженно промямлил Рой. – Я не хужей тебя знаю, что дьявол, он на дне бутылки валяется. Вот щас напоследок себе на два пальца набулькаю и все, больше к спиртному и не притронусь. Ну, может, пара стаканчиков пива в день и никакого там джина, виски, рома…

– Сидра, текилы, грога, водки… – в унисон ему, ехидно ухмыляясь, подтянул Митчелл.

– Ты тогда по толщине пальцев Бланш отмеряй, а то если по твоим бревнам мерить, в стакан как раз треть бутылки войдет. А на пиво ты слишком не рассчитывай, в тех местах и воду не всегда найти удается.

– Да понял я уже, понял, – обрадованным тоном проворчал Рой, – че на сто кругов одну песню крутить? Ты ж командир, а не задрипанная шарманка в салуне у старого Тимоти. Сам знаю, что в стакане народа тонет больше, чем в море. Ты, чиф, про снарягу говорить начал, так вот лучше об ей речь и двигай, а не в мою сторону камнями кидайся.

– Все верно, – кивнул Бёрнхем. – Армия Ее Величества нас, конечно, всем необходимым должна обеспечить, но это в теории. Парни, мы все здесь люди тертые и прекрасно знаем, что плохое начало ведет к плохому концу. Интенданты народ особый, на войну смотрят из своих закромов, и то одним глазом, и имеют свое мнение о том, что, кому, в каких количествах и когда надо выдать. Жизненный опыт – это груз ценных знаний о том, как не надо себя вести в ситуациях, которые никогда больше не повторятся. Но кое-каких камней на пути избежать помогает. Посему, как добрые христиане, искренне заботясь о ближних, все вопросы по снаряжению мы решим сами. Итак…

Небольшое совещание затянулось на пару часов, так или иначе втянув в себя всех присутствующих. Бёрнхем, взяв на себя роль отрядного казначея, ожесточенно чиркал огрызком карандаша в огромном блокноте. Митчелл пытался отчаянно спорить с Хостом и Картрайтом, доказывая, что на армейских складах, через знакомых интендантов прибарахлиться проще и дешевле, чем в «West Arms». Здоровяки молчаливо уперлись и доводам разума внимать не хотели. Бланш дважды приносила кофейник и один раз блюдо с жареным мясом, и даже Паркер, тоскливо взглянув на так и не допитую бутылку, хлебнул кофе, обжегся и, прошипев что-то невнятное, вступил в полемику.

– Да, чуть не забыл, – Бёрнхем оторвал глаза от записей, – Майлз, ты свой любимый «спрингфилд» дома нынче оставь, а прикупи себе такой же «восемьдесят пятый», как у меня. Кстати! Остальных любителей скользящих затворов это тоже касается! – Фрэнк выразительно покосился в сторону Паркера и вновь склонился над блокнотом.

– А чего это я свое ружьецо брать не должен? – нахмурился Митчелл.

– А когда ты к нему все патроны расстреляешь, где я тебе новых возьму? – вопросительно поднял бровь Бёрнхем. – Там лавки тетки Элли нету.

– Ну, слава тебе, Господи! – радостно осклабился Митчелл. – Вконец меня задолбала старая ведьма. За чем бы к ней ни пришел – уходишь, как оплеванный, – ее Тотошка, и то тише лает. Лучше бы ее в детстве смерч из Канзаса в фургоне куда подальше забросил, а не в соседний штат…

– Значит, ты вновь возвращаешься в Африку? – тихо спросила Бланш, проводив последнего из гостей.

– Да, – коротко ответил Фрэнк, чуточку виноватым тоном, вглядываясь в отблески огня на лице жены. – Да, возвращаюсь…

– Но зачем?! Ведь когда не стало нашей Нады[1], ты пообещал покинуть эту проклятую землю, лишь только закончится война[2], и больше там не появляться?! А сейчас уезжаешь…

– Пойми, милая, – Бёрнхем ласково положил ладони на плечи жене и заглянул в мокрые от слез глаза, – людям, которых я очень уважаю, очень нужна моя помощь. И нужна именно сейчас. Да и ко всему прочему, есть возможность получить столько денег, что их хватит до конца жизни… – услышав легкий вздох жены, Фрэнк сбился с речи, а разглядев ее грустную, все понимающую улыбку и вовсе стушевался, – да чего я тебе все это говорю, ты и сама все знаешь. В отличие от парней золото буров интересует меня меньше всего – мое главное богатство – это ты и дети. Но не ехать я не могу.

– Знаю, милый, – в очередной раз вздохнула Бланш, – я все знаю. Когда вы отбываете?

– Я – завтра. Утром уходит дилижанс в Фэрбэнкс. Оттуда – в Канаду, а уж из Галифакса – в Кейптаун. Парни же сначала навестят Сиэтл, приобретут все необходимое и присоединятся ко мне уже в Африке.

– Пусть Всевышний хранит тебя, где бы ты ни был, – перекрестила мужа Бланш. – А я буду каждый день молить его об этом…

Часть первая

Глава первая

1 февраля 1900 года. Кейптаун

– А я еще раз говорю вам, сэр, – безусый лейтенант в щегольском кителе с аксельбантом адъютанта раскинул руки наподобие распятия, – сейчас командующий отдыхает. Приходите к вечеру. А еще лучше – завтра.

– А еще лучше – не приходите вовсе, – в тон ему хмыкнул Бёрнхем, копаясь в своем мешке. – Вот. Передайте это лорду Робертсу, – закончив поиски, он протянул офицеру маленький прямоугольник визитки. – И если вам дороги ваши эполеты и ваше место, настоятельно рекомендую сделать это немедленно.

– Да как вы смеете угрожать британскому офицеру! – от возмущения мальчишка побагровел, словно старый матрос от кварты рома. – Я доложу его высокопревосходительству о вас, но не раньше, чем он соизволит проснуться! А сейчас, если вы не удалитесь, я буду вынужден вызвать караул, который препроводит вас прямиком на гауптвахту!

– А я все же встречусь с лордом Робертсом сейчас. С вашего позволения… – Бёрнхем неожиданно для юнца шагнул вперед, неуловимым движением уложил его на пол и быстро стянул руки шнуром от портьеры, срезанным тут же. – Или без такового. Мне не хотелось бы проделывать такую же шутку с караульными, а посему… – Фрэнк достал из нагрудного кармана носовой платок и ловко сунул его в раскрытый рот онемевшего от удивления адъютанта, – приношу вам свои извинения и желаю приятного отдыха.

Паренек что-то невнятно промычал и вдруг, перекатившись в сторону, словно заправский футболист, пнул фаянсовую вазу. Осколки еще звонко сыпались на пол, когда створки дверей распахнулись и в холл вбежали двое караульных.

– Стоять! – заорал один из солдат, направив ствол винтовки на Бёрнхема, поднимавшегося по лестнице. – Стоять, ублюдок! Еще один шаг, и ты покойник! Святой Патрик свидетель, дернешься, и я тебе башку прострелю!

– Что здесь происходит?! – пожилой, заспанный мужчина, запахнув бархатный халат, раздраженно обвел холл властным взором. – Адамс, черт вас подери, я дождусь ответа или нет?! А ты в кого целишься, болван?! Хочешь расшибить какую-нибудь вазу, которая в тысячу раз ценней твоей безмозглой тыквы?! – человек перевел взгляд на Бёрнхема, застывшего посреди лестничного пролета:

– А вы, сто чертей вам в глотку, кто еще такой!

– Доброе утро, сэр Робертс, – весело улыбнулся Бёрнхем, сдвигая широкополый стетсон на затылок. – Прошу великодушно меня простить за столь ранний и неприятный для вас подъем, но вряд ли бы вы стали вызывать меня из Америки, если бы располагали временем на соблюдение политеса.

– Фредерик! – обрадованно всплеснул руками Робертс. – Вы уже здесь, друг мой! Поднимайтесь же ко мне скорей, вы, как никогда, вовремя! И вот еще что мне интересно, мистер… – генерал развернулся в сторону часового, застывшего при появлении командующего, словно ледяная фигура на Рождественской площади.

– О’Брайен, сэр! Рядовой второго батальона легкой пехоты герцога Корнуоллского, О’Брайен, сэр!

– Вот и скажите мне, О’Брайен, – Робертс скривил губы в ехидной усмешке, – вы и впрямь собирались стрелять в резиденции главнокомандующего? Или только хотели напугать нарушителя спокойствия?

– Так точно, сэр! Собирался открыть огонь на поражение, сэр! – солдат, хоть и ощутимо напрягся от ненужного ему внимания руководства, но отвечал четко. – Полевой Устав, сэр, недвусмысленно гласит…

– Достаточно, мистер О’Брайен. Полевой Устав, смею надеяться, я знаю не хуже вас. Коли так, то спасибо за службу, джентльмены. Как приведете Адамса в нормальное положение, возвращайтесь на пост и вечером передайте ротному командиру, что я высказал вам благодарность. Адамс! Мальчик мой! – сэр Робертс почти по-отечески взглянул на помятого адъютанта, понурившего голову. – Вы воистину достойный сын Альбиона и своих родителей и с честью выполнили свой долг. В том, что вы не устояли на ногах, вашей вины нет. Попытка оказать сопротивление нашему гостю изначально была обречена на провал, здесь не справился бы и более крепкий и опытный воин. Так что примите мою благодарность и… – увидев, что входная дверь за часовыми захлопнулась, он несколько изменил тон.

– Хотел бы заметить, юноша, что вы сами спровоцировали сей никому не нужный конфликт. Занимая должность моего адъютанта почти полгода, вы могли бы уже научиться различать, кого я хотел бы видеть в любое время суток и при любых обстоятельствах, а в чьем присутствии нет необходимости. Обдумайте мои слова на досуге, а пока распорядитесь насчет завтрака, наш гость наверняка еще не успел перекусить, а уж я и подавно.

– В свою очередь, я еще раз прошу у вас прощения за доставленные неприятные минуты и выражаю свое восхищение вашей отвагой, – Бёрнхем, желая несколько смягчить впечатление от разноса, вежливо поклонился адъютанту. – Если вас не затруднит, распорядитесь, чтобы кто-нибудь отнес мои вещи в какую-нибудь приличную гостиницу.

– В общем неважные здесь у нас дела, Фредерик, – хмуро обронил Робертс, дождавшись, пока прислуга расставит на столе приборы и покинет кабинет. – Инициатива сейчас у них в руках. Про «черную неделю» ты наверняка из газет уже знаешь: десятого декабря буры всыпали по первое число Гетекру под Стормбергом, на следующий день под Магесфонтейном Жубер надрал задницу Метуэну, но этого им оказалось мало, и уже пятнадцатого Бота разнес Буллера в пух и прах под Коленсо.

Генерал огорченно махнул рукой и, резко поднявшись с кресла, прошелся по комнате, остановился, зачем-то выглянул в окно и продолжил движение:

– Буры держат в осаде Кимберли, Ледисмит, Мафекинг. Их Жубер чувствует себя в Натале так же вольготно, как в своей спальне. И если за Кимберли и Мафекинг я относительно спокоен, ни сэр Родс, ни полковник Баден-Пауэл не сдадут города и продержатся до нашей помощи, то Джордж Стюарт Уайт, командующий войсками и гарнизоном Ледисмита, вызывает у меня опасения. Слишком много ошибок он уже успел наделать. А вокруг него, как вороны над падалью, вьются Де Ветт и Де Ла Рей, хотя, право слово, сэру Уайту и кого-либо одного из них хватило бы за глаза. Да что тут говорить!

Сэр Робертс с опытом, присущим кавалерийским офицерам, ловко наполнил два бокала коньяком. Видимо, вспомнив о нелюбви Бёрнхема к спиртному, он несколько смущенно улыбнулся, отсалютовал собеседнику бокалом и продолжил свою речь.

– Да что тут говорить, друг мой! Не далее как в ноябре прошлого года бурские агенты умудрились убить Перси Скотта – дурбанского коменданта, и не где-нибудь на фронте, а в посреди его же города! А чуть позже буры угнали бронепоезд… Да-да! Ты не ослышался. Если ранее эти дикари с большим или меньшим успехом пытались взорвать наши сухопутные броненосцы, то в этот раз они его просто уг-на-ли! Словно цыгане заблудшую кобылу… И теперь этот бронепоезд курсирует вокруг Ледисмита, чем доставляет немало хлопот гарнизону. Поэтому, Фредерик, хоть вы и нужны, просто необходимы здесь… – Робертс сел в кресло, но тут же встал снова, – ведь мы здесь – как котята! Как слепые котята! Разведка поставлена из рук вон плохо, а офицерский корпус… – старый генерал скрипнул зубами и замолчал. Минутой позже он встряхнул седой головой. – Но пока мы об этом не будем. Фредерик! Мистер Бёрнхем! Мне и империи нужен ваш талант скаута, но в данный момент есть более важные дела. Я поручаю вам собрать отряд из тех людей, коих сочтете пригодными для ваших целей, наделяя вас правом ставить под свои знамена любого, да-да! Именно лю-бо-го верноподданного Британской империи и отправлять в Ледисмит. Основная цель – уничтожить этот злосчастный бронепоезд. После того как миссия увенчается успехом, а я в этом уверен, можете вернуться назад, в Кейптаун. Нам предстоит встреча с Кронье, и вряд ли вы откажете себе в удовольствии встретиться с мистером Родсом. Если же во время выполнения моего поручения вы сможете причинить дополнительный вред проклятым бурам, я… да что я, Ее Величество и вся Империя будут вам признательны. Но основная цель – бронепоезд. Сэр Уайт регулярно шлет мне телеграммы с рассказами о том, насколько этот чадящий утюг портит ему жизнь и что он уповает только на чудо Господне. Еще немного, и я поверю, что это может стать основной причиной потери Ледисмита. Но теперь вы здесь, и в чудесах Всевышнего нет нужды. Теперь о деле. Сколько времени вам потребуется на подготовку отряда?

– Я так думаю, что не меньше десяти дней, – Бёрнхем, о чем-то задумавшись, потер пальцем висок. – Костяк отряда, о котором вы вели речь, я сформировал еще на Аляске, и, по моим расчетам, они должны прибыть в Кейптаун не позднее чем через неделю. Все время до прибытия основной группы я намереваюсь, – Фрэнк осекся, – с вашего позволения, сэр, посвятить поиску новых волонтеров.

– Простите, мистер Бёрнхем, – в свою очередь задумался Робертс. – Волонтеры прибудут через неделю, а уже через три дня после их прибытия вы планируете выдвинуться в путь? А когда вы думаете получать снаряжение?

– Все, что нам может потребоваться, мои люди привезут с собой, – уверенно произнес Фрэнк. – Ну, может быть, за исключением пары-тройки мелочей, которые несложно раздобыть здесь. Они поэтому и задержались.

– Позвольте поинтересоваться, Фредерик, – озадаченно проворчал Робертс. – Откуда у вас такая уверенность, что ваши люди приобретут именно то, что нужно? Не лучше бы было лично проконтролировать сей процесс?

– Смею заверить вас, сэр, те, кто прибудет, – люди бывалые. У них не только шкура дубленая, но и… как бы вам попонятней разъяснить, – Бёрнхем поднял правую руку на уровень глаз генерала и сжал ее в кулак.

Некоторое время Робертс непонимающе смотрел на Бёрнхема, после чего, озаренный некоей мыслью, хмыкнул:

– Можете убрать руку, ваша аллегория о единстве мне вполне понятна. Объяснение было весьма убедительным и… наглядным. Единственная просьба на будущее, впредь, особенно при посторонних, постарайтесь подбирать более… э-э-э… тактичные аргументы.

– Я рад, что мы поняли друг друга, господин генерал, сэр, – улыбнулся Бёрнхем. – Каждый из них своего рода уникум, и нянька им не нужна.

– Очень на это надеюсь, мистер Бёрнхем, – с неким сомнением в голосе произнес Робертс. – Потому как уповать только на милость Божию меня отучили еще в детстве и, учитывая, что мистер Родс характеризовал вас только в превосходной степени, будет излишне указывать, от кого я жду нынче чудес.

– Не хотел бы вас разочаровывать, – развел руками Бёрнхем, – но все же мне кажется, что мистер Родс излишне перехвалил меня. Вот так, с ходу, обещать каких-либо чудес я не могу. Для начала нужно выйти на место и ознакомиться с ситуацией воочию, прежде чем говорить не то что об обещании чуда, а вообще о возможности что-то предпринять.

– Мне этого, конечно, недостаточно, но требовать чего-либо иного в настоящий момент означало бы вынуждать вас давать ничем не обеспеченные обещания, так что действуйте, как сочтете нужным.

Глава вторая

6 февраля 1900 года. Кейптаун. Причал № 16

Пароход «Принцесса Александра», по прихоти владельца компании классифицированный как атлантический лайнер, на таковой не походил вовсе, являясь по сути своей банальным трампом, неторопливо бредущим из Нью-Йорка в Индию. Обыкновенный морской трудяга: сорокаметровое железное суденышко, местами покрытое пятнами ржавчины, две изрядно закопченные трубы, две понурые мачты, стеснительно раскинувшие в стороны обнаженные стеньги, уныло взиравшие на тонкую струйку людской очереди, неторопливо сползающей по сходням на берег.

Бёрнхем наблюдал эту картину уже полчаса и понемногу начинал сожалеть, что отказался от боя с опахалом и раскладного стула, предложенных ему услужливым хозяином гостиницы. Если бы не свежий южный ветерок, изредка приносящий облегчающую прохладу, жизнь была бы совсем невыносимой.

– Чиф! Хэй! Чиф! – С борта судна раздался радостный вопль, и над планширом осенним пожаром мелькнула рыжеволосая шевелюра Картрайта. – Вот и мы, чиф! Зови толпу носильщиков, мы сами всю эту груду не перекидаем. Мне Паркера надо на берег нести, Хосту – Митчелла…

– Нажрались?! – рявкнул донельзя раздраженный Бёрнхем. – Ну, с Паркером-то понятно, хотя и он обещал спиртного в рот не брать, а Митчелл-то, Митчелл?

– Да нет, чиф, не пили они ни хрена – укачало…

– Рад отметить, что в вашем воинстве есть люди, достойные внимания, – раздался из-за спины голос Робертса, чье приближение за портовым шумом и суетой осталось незамеченным. – Если этих здоровяков облачить в красные мундиры, они стали бы украшением любого полка, вплоть до королевской гвардии, – генерал одарил благосклонным взглядом Картрайта и Хоста. – Жаль, что не все такие красавцы.

Он мазнул равнодушным взором по нескладной фигуре Митчелла, который, тяжело дыша, сидел на досках причального настила и презрительно скривился, глядя на помятую физиономию Паркера. Техасец, даже трезвый, вызывал впечатление глубокого похмелья.

– Прошу прощения, генерал, сэр, – развернулся в сторону Робертса Бёрнхем, – я не ожидал, что вы прибудете лично.

– Любопытство сгубило не только кошку, – хрипло рассмеялся англичанин. – Да к тому же мне все равно было нужно встречать бригаду Каррингтона и его самого, черт бы его побрал, старого задаваку, вот и решил двух зайцев за раз пришибить.