Двугорбый Янус

– Я не шучу.

– Как это не странно, я тоже, коллега! – профессор похлопал по плечу академика. – Что вас обеспокоило?

– Мы занимаемся поиском национальной идеи, так?

– Конечно.

– Так в чём же дело? Почему мы не прислушиваемся к голосу разума?

– Я Вас, Николай Иванович прекрасно понимаю. Всё, что вы предлагаете, очень даже хорошо! Очень. Тем более, испытано временем. Только есть одно маленькое но»!

– Какое же?

– Дело-то в том, что национальная идея должна объединять народ. Не так ли?

– Безусловно.

– А Ваша концепция, мягко говоря, разъединяет!

– Почему это? – не согласился Апостолов. – Наоборот! Вы же читали программу!

– Да! Я полностью согласен! Всё учтено, идея неплохая, но ещё раз повторю.

– Позвольте перебить вас, Фёдор Федотович! – не дожидаясь позволения, перебил Апостолов. – В программе даже не звучит национальность, как таковая!

– Всё понятно! Гомо совьетикус!

– Отчего же так грубо?

– Извини, дорогой! Так уж проскальзывает между строк!

– Но вы согласны, что Россию населяют не только русские?

– Поймите, Николай Иванович, за границей нет никаких чеченцев, ни белорусов, ни хохлов, ни чукчей, для них мы все поголовно – русские!

– Мы разрабатываем национальную идею для заграницы?

– Да как вы не поймёте, дорогой Николай Иванович? Не для заграницы как раз, а для себя. Точнее, для защиты себя от этой самой заграницы! – разоткровенничался Акульев. – Давайте присядем, не ругаться же вы пришли?

– Конечно же, нет!

– Настя! Два кофе! А теперь давайте подойдём к вопросу без лишних эмоций, – пригласил Акульев, отхлёбывая горячий кофе. – Ваша основа, какова?

Апостолов в ответ приподнялся в кресле, но Фёдор Федотович вытянул руку:

– Я сам отвечу! Сам, – он вдохнул побольше воздуха. – Православная вера!

Николай Иванович кивнул.

– А в России помимо православных есть мусульмане, католики, иудеи, буддисты, всякие там сектанты и баптисты!

– Вы забыли основную часть населения: атеистов, – улыбнулся Апостолов

– А ещё сатанистов!

– И гармонистов, – эхом отозвался Апостолов

– Шутить будем?

– А что ещё остаётся? Почему мой проект до сих пор не показан президенту?

– Ну, – развёл руками Акульев, – вы же знаете, это не от нас с вами зависит!

– Назовите имя!

– Президента?

– Его секретарши!

– Мил человек! Так дела не делаются! Как вы изволите обижаться, когда Отечество в опасности?! – выпалил Фёдор Федотович.

– О какой опасности вы говорите? – уцепился Апостолов

– О какой? – профессор перешёл на полулегальный шёпот. – Вы слышали о печати?

– Антихриста? – нарушил заговорщицкую тишину Апостолов

– Т-ш, – прижал палец к губам Акульев, – да вы что? Это служители церкви болтают. Слышали звон да не знают, где он! – после этого профессор перешёл на полный шёпот, приблизился к уху собеседника и поведал об операции спецслужб США «Маркер». В нескольких словах он выразил мысль о системе глобального контроля, разбавив её системой ПРО США. В результате Апостолов совсем запутался, но смотрел на профессора института паранормальных исследований совсем другими глазами. Подтвердились его наихудшие опасения. Правильно он расшифровал проповедь отца Мефодия. Вот оно как! И он, Апостолов Николай Иванович, оказывается, давным-давно имеет к этому самое прямое отношение.

– Значит, что касается меня как разработчика национальной идеи, то мне необходимо привнести в неё некий элемент жёсткости, я правильно понял?

– Безусловно, – согласился Акульев. – Мы достаточно долго пускаем слюни перед мировым агрессором! Нас должны уважать, а не ставить на одну ступеньку с аборигенами Африки, из которых можно плести верёвки!

– Вы полагаете, если они станут нас уважать, то откажутся от своего замысла?

– Безусловно! А как иначе? Разве им приходила в голову такая идея при СССР?

– Тогда уровень техники был другим.

– Чепуха, дорогой мой! План у них существовал давно, но осуществить его они и не пытались. А знаете почему?

– Боялись империи зла?

– Именно! Страх – единственное сдерживающее обстоятельство!

– Теперь вы поняли, дорогой Николай Иванович, что христианская мораль Православия не годится для устрашения?

– Так вы полагаете православных христиан слюнтяями? И не у нас были богатыри-иноки: Ослябя и Пересвет? Князь Александр Невский?

– Да вовсе нет! Как вы могли такое подумать? – возмутился Акульев. – Но, увы, церковь отделена от государства, и уже давно! Сейчас политика иная. Мы с Вами говорим не о нравственности, а о политике! Да, православная доктрина непобедима! Но с другой стороны, существует угроза исламского мира! Не стоит забывать об этом ни в коем случае!

– Так вы полагаете, угроза мусульманского мира существует?

– А вы нет?

– Тогда тем более! – Апостолов вновь ухватился за свою идею, но Акульев прервал его.

– Тем более! Тем более! – дважды повторил он. – У нас в стране сколько мусульман? Вы хотите взрыва изнутри? И это вместо идеи единения?!

– По-вашему, мы должны объединиться с Западом?

– Отнюдь! – замахал руками Фёдор Федотович. – Ни в коем случае! Никакого объединения! Речь идёт о союзничестве с позиции силы. Точь также, как во второй мировой, да и в первой тоже!

– Полагаете, в третьей будет то же самое?

– Конечно же! Всё равно мы победим!

– А печать?

– Это несбыточная мечта, извините за анахронизм, зажравшихся капиталистов!

– Такая ли несбыточная?

– Для чего нам ломать голову: сбыточная – несбыточная? Наша прямая задача – заставить уважать нашу Родину, отказавшись от любых вмешательств и экспериментов! Будь-то печать или третья мировая война! Сотрудничество с позиции силы – вот вершина, которой следует достичь! Если мы будем мыслить приземлёнными категориями, тогда и дело-то у нас пойдёт в гору!

– Мне всё ясно, – Николай Иванович поднялся. – Один вопрос, можно?

– Спрашивайте, – разрешил Акульев, глядя в глаза моралисту

– Для чего Конторе все эти паранормальные явления?

– Вы по поводу нашей вывески? Так это легко объяснить, «Рога и копыта», помните?

– Конечно, – кивнул Апостолов. – Но и туда приволокли мешок рожек, не так ли?

– Издержки производства, понимаете?

– Да. Только вот.

– Спрашивайте же! – приказал Акульев

– Я слышал, что в Конторе занимаются колдовством. Мы что, хотим показать Западу козу? Или напугать Америку ведьмами?

– А вы помните процесс охоты на ведьм? – спросил жёстким голосом Акульев и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Ваша задача, мил человек, разработка национальной идеи, а вопросы безопасности в иной компетенции.

Апостолов понял, что его деликатно поставили на место, что называется. Академик кивнул и попрощался.

Расстались они друзьями и тёплыми товарищами.

Глава 9

Американский коллега парапсихолог, известный самой неширокой аудитории, Алекс Строэн присутствовал на испытаниях новейшей степени защиты информации. В целом он остался доволен, но хмурая физиономия мешала казаться ему самым счастливым человеком. Состояние Алекса заметили компетентные лица и задали естественный вопрос:

– Отчего такая удручающе пессимистичная мина?

Пришлось отвечать:

– В России идёт какое-то движение материи, неподконтрольное системе ГК!

– Ну и что? Там один компьютер на сто тысяч человек, откуда угроза системе глобального контроля? Чего опасаться?

– Именно этого, именно неподконтрольности! От этих русских можно ожидать чего угодно!

– Ваша задача, – мягко напомнили ему, – определить: чего ожидать от этих русских! И сроку вам на всё про всё… Совсем немного. Надеемся, вы поняли?

Он понял. Вся система ПРО, то есть ГК, непригодна для использования в России. На её территории в последнее время кто-то создаёт сильные помехи, чувствуется рука Траши Ламы!

Из космоса сделать ничего нельзя. Что ж, если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе! Алекс Строэн решил послать в Россию Левую руку – агента Орвила Янга. Подготовка людей Алекса была превосходной, но этот сотрудник выделялся уникальной коммуникабельностью с этими русскими. Взять хотя бы Ичкерию.

– Вы католик? – спросил босс Левую руку.

– В общем-то, да.

– Тогда возьмите с собой крест, пригодится.

– Вы думаете?

– Орвил, я не думаю. Я приказываю!

Орвил Янг повиновался. Начальству, как известно, виднее. Он получил инструктаж и несколько дней на подготовку к командировке в страну медведей, лаптей и самоваров. А ещё: колдунов, ведьм и домовых!

Задача ясна: обнаружить источник помех энергетическому полю и уничтожить его. При отсутствии такой возможности: остаться целым самому, вернуться и подробно доложить о происках этих странных русских.

Алекс Строэн задумался. Чего хотят русские? Показать мускулы, потрясти ядерной дубинкой? Глупо и бессмысленно. Тогда что? Так или иначе, русские решили играть в свою игру. И Траши Лама тут совсем ни при чём. Очень бы хотелось в это верить, очень.

Глава 10

– И что же это такое? Дежа вю? – приторно сладким голосочком поинтересовалась ведущая телепередачки.

– Ну. Это. Так сказать, – употребляя массу слов-паразитов, вальяжно откинувшись в кресле, начал разъяснения немолодой и обрюзгший специалист: – В переводе на русский – «уже виденное».

– То есть, это когда человек принимает какие-то события, происходящие с ним, имеющие место, как бы, – запуталась в потоке грамотных слов ведущая, – то есть, случающееся нынче, принимаются за давно прошедшие?

– Именно так, – покровительственно согласился специалист, – вроде бы и впервые, а на самом деле человеку кажется, что он уже это видел. То есть, это уже когда-то было.

– А нормально ли это?

– Так сказать, если правильно выразиться, иными словами, – продолжал источать словесный понос, приглашённый в студию специалист. – Если говорить прямо, без обиняков и экивоков, то это как бы и так.

– То есть, верно? – спросила ведущая, выпятив губки.

– Она что, в зеркало на себя смотрит что ли, сучка? – выразилась Степанида, заметив самолюбование ведущей. Трепят языками полчаса ни о чём! Степаниде было наплевать на содержание никчемной трепотни, она ждала сигнала. Пока он не поступил, и пришлось волей неволей наблюдать этих придурков. Эва как развалился специалист по паранормальным явлениям! А гриму-то, гриму! Постарел на десяток лет от него! Как там его? Яков Яковлевич? Ещё и доцент! Вот оно – воплощение человеческой тупости! С важным видом выдаёт истины, типа: «Волга впадает в Каспийское море», – но с такими обиняками, что не только телезрителям, но и рядом сидящей безмозглой нарцисске ничегошеньки непонятно! И откуда она берёт такие вопросы?

Пока Степанида рассуждала, передача шла своим чередом. Якушев нёс галиматью и околесицу, занимая эфирное время. Приказ шефа!

Доцент не знал, для чего пришлось изображать из себя конченого идиота, этакого всезнайку. Акульев приказал ему, как можно дольше рассусоливать одну тему, не позволяя ведущей переключиться на иной лад. Это объяснялось просто: нельзя сбивать монотонный темп беседы – менять тембр и эмоционально тупой настрой.

Глупенькая, совсем несимпатичная ведущая читала варианты вопросов с экрана, расположенного перед нею. Люди посообразительнее писали ей реплики. Один из них не сходил с её поля зрения и слащаво улыбался, шевеля сексуальными усами. Для него-то и поправляла ведущая свою жиденькую чёлочку и томно улыбалась в телекамеру. Продюсер передачи почему-то считал, что каждый телезритель станет воспринимать эти похотливые взгляды на свой счёт, и рейтинг передачи безудержно поползёт вверх!

На самом деле мужички почему-то переключали канал. Нисколько не заинтригованные глазками ведущей, они с большим удовольствием смотрели рекламу, чем эту передачку с её идиотскими проблемами.

И только два человека на всю необъятную Россию неотрывно уставились в экран телевизора: Фёдор Федотович Акульев и Степанида. Они-то знали, что нужно увидеть!

Правда, Акульев это что-то представлял неясно, в отличие от своей напарницы, об участии которой в приёме сигнала не мог и подозревать.

Яков Яковлевич, следуя указаниям, продолжал жевать тему

– Таким образом, то есть, так сказать, это самое дежа вю, встречается между тем достаточно часто. Можно сказать, как бы повседневно.

– Это значит, что каждый человек способен обладать паранормальными способностями?

– Да, именно такая ситуация, – Якушев всё-таки не удержался и поддел ведущую: – Способен обладать способностями!

Она только мигнула в ответ накладными ресницами.

– То есть, не совсем способен способностью обладать аналогичным способом способности! – доцент явно развлекался и стал перегибать палку.

Акульев поморщился. Где же ваша хвалёная выдержка, Яков Яковлевич?

И в это самое время профессор уловил нечто на экране телевизора. Что это, он не понял, но напрягся всем телом: каждая волосинка мышц воспринимала информацию. Он решил сохранить в себе впечатление от увиденного, а потом уж проанализировать информацию.

Степанида не напрягаясь, прочла информацию с трёх точек с крестиком, мелькнувших в левом верхнем углу экрана. В тот самый момент, когда Якушев сказал:

– Возможно, это отголоски снов, или так называемой прошлой жизни. Но, поскольку, такой точки зрения придерживаются далеко не все, между тем, э-э…

– Идиот! – одновременно сказали независимые наблюдатели. После чего и Степанида, и Фёдор Федотович отрубили телик.

Эфирное время подходило к концу. Ведущая почему-то перестала читать шпаргалочки и проявила самостоятельность.

– Так значит, прошлые жизни – это не миф?

– Э-м, как тут сказать? – сам себя спросил доцент, упрямо продолжая гнуть линию непонятного ответа. – Как бы и миф, а как бы, и легенда!

– Так легенда или миф? – не отставала ведущая, не обращая внимания на бешеную артикуляцию вежливого сатира, вперившегося в неё дикими глазами. Он почти вслух орал: «Время! Время!»

– Не совсем так. Поскольку, между тем, как бы и так, – выдавил Якушев.

– Значит, это возможно? Реинкарнация?

– Согласно некоторым поверьям, учениям так сказать, – опять понёс галиматью доцент, но Усач вышел из-за стеклянной перегородки и что есть силы заколотил по наручным часам двумя пальцами, обращаясь к гостю передачи.

Ведущая, наконец, его заметила и сказала:

– Уважаемый Яков Яковлевич, только одно слово: Да или нет?

– Скорее, да! – сказал Якушев, но тут же поправился. – Между тем, вроде, бы как с точки зрения здравого смысла, скорее всего нет, чем да.

Но эту реплику отрезали. Ведущая попрощалась, призвав всех писать на любимую передачу.

Олечка Богатова продолжала тупо смотреть на экран с титрами адреса передачи. Её привлёк к ящику внезапно отключившийся пылесос. Она внимательно прослушала последние реплики участников шоу.

Вот значит, оно как! Прошлая жизнь в принципе возможна!

Значит, она всегда была Богатовой, а не Брюхатовой! Это самое «де жа вю» бывает у неё по нескольку раз на дню! Значит, она «способна обладать способностью»! Вот как!

«Медитируй, медитируй и ещё раз медитируй!» Так сказала ей Степанида.

Олечка отпихнула ногой отключенный пылесос и уселась в позе Лотоса. Богатова совсем не знала, откуда ей известна эта поза, и зачем принимать её, зато уже через несколько минут ощутила себя парящей над городом. Над домами, дорогами, дворами. Чувство свободного полета охватило её, восторг переполнял душу. Как великолепно!

Люди смотрели на неё и не видели её. Каждый занимался своим делом, причём весьма активно и непонятно. Один старичок, например, посреди улицы колотил себе домовину. Он периодически примерял гроб на себя, а рядом стоял деревянный крест с надписью даты смерти: послезавтра! Оля спустилась ниже и узнала старичка. Это её сосед!

– Дедушка Гриша, что вы тут делаете?

Дедушка услышал и поднял глаза к небу. Оля взглянула в них и отпрянула, точнее, воспарила на десяток метров! Она увидела белые глазницы: из правой, в самом её уголку, что-то темнело и свешивалось наружу. Хвостик червя! Фу ты, какая гадость! Богатова сплюнула и полетела дальше.

Попадались ещё какие-то люди, но уже совсем не знакомые. Оленька не обращала на них ни малейшего внимания. Её захватило неповторимое чувство невесомости и абсолютной безгрешности. Волны упругого тёплого воздуха то и дело слегка приподнимали её и плавно опускали. Это и есть воздушные ямы, подумала Оля и прикрыла глаза. Полёт утомил её. Оля вернулась в свою квартиру, застав себя сидящей посреди комнаты в позе Лотоса.

Дивное дело! Она облетела вокруг комнаты и очнулась.

Оля сидела на голом и неубранном полу, раскачиваясь из стороны в сторону. Она вскочила на ноги и щёлкнула тумблером пылесоса: работает!

Мадемуазель Богатова продолжила уборку квартиры, но впечатления полёта никак не покидали её голову

Бешено жужжал пылесос, втягивая всё подряд, в него попали мелкие тряпочки, которые только вчера Оля нарезала из старого половика, хотелось что-то изобрести вроде прикроватного коврика. Теперь Оля безжалостно собирала эти лохмотья пылесосом, а на кой они? Если она свободно может стоять на голом полу на коленках, и хоть бы что! Аппарат захлёбывался и недовольно гремел на весь дом. Плевать!

– Да ет-ти её мать! Сколько можно греметь? – Афоня грозно посмотрел на потолок. Что там творится? Она что, окончательно сбрендила? То стучит по полу по ночам, то теперь врубила какую-то пилораму на ночь глядя!

Понятно: несчастье у человека – отец умер, и детство тяжёлое – но всему есть предел.

Афоня приготовил гневную речь, поднялся наверх, позвонил.

Когда дверь приоткрылась, Афоня вздрогнул всем телом и стремглав слетел по ступенькам до своей площадки. В мгновение ока он оказался в собственной квартире. Афоня лихорадочно запер все замки и щеколды входной металлической двери, а затем – старенькой коммунистической, коммунально-деревянной.

Он стоял на пороге и цедил сквозь стучавшие зубы неизвестно откуда вспомненную молитву. Руки Афони дрожали, лоб покрылся липкой испариной.

Наверху по-прежнему шумел неистовый пылесос, и никто не думал вторгаться на территорию Афони.

Ничего не случилось.

Абсолютно ничего.

За исключением того, что в квартире наверху его радостно встретила та самая старуха, приветствуя двупалой кистью.

– Мистика какая-то! – сказал Афоня, выпив залпом рюмку водки. Сразу внутри потеплело, на душе стало спокойнее. Да и пылесос заткнулся.

Просто белка, решил он и успокоился. От белой горячки ещё никто не умер.

На такой мажорной ноте Афоня накушался родимой водочки, запуская периодически руку в штаны и удовлетворённо хмыкая. Раньше был чужим, зато теперь, это его член! И эта старуха не забрала обратно!

– Ха-ха-ха! – Афоня развеселился и успокоился окончательно. Настолько, что преспокойно вышел из квартиры и сгонял за пивком вдогонку к водке.

Глава 11

– Для чего живут люди? – повторила вопрос вслед за радио Кэт и ехидно захихикала, закатив глаза: – Для чего? Ха-ха-ха!

Она протёрла глаза и повернулась в кровати набок лицом к партнёру. Кэт посмотрела на него с интересом. О, ужас!

Он что, миллионер? Брезгливо морщась, Кэт осмотрела комнату. Обшарпанные зелёные обои, из мебели – железная кровать с панцирной сеткой. Бардак! Старенький ламповый радиоприёмник стоял посреди комнаты на голом полу с огромными щелями, откуда высовывались, весело шевелясь, тараканьи усики.

Безобидные домашние насекомые почему-то очень больно задели её.

Да как же это так, люди добрые? Действительно, для чего она живёт? Для таких вот ночей с неизвестными типами? Что она ищет в своей жизни?

Кэт смутно помнила, как попала сюда. Кабак, какие-то мальчики, выбор. Именно её выбор. При своих данных Кэт имеет право выбирать!

И «что» она выбрала? Это чудовище?

Вчера он казался намного симпатичнее.

Кэт сунула руку промеж его ног, тьфу!

Она подскочила, оделась и выскочила на лестничную площадку. От чувства непомерной брезгливости её вырвало. Вылетели вон все лонгеты-амареты, спазмы схватили горло и грудь. Кэт увидела содержимое желудка. От отвращения её вырвало снова.

Стало настолько плохо, что и жить расхотелось. Не то что регулярно, а вообще, просто жить.

– Бедняжка! Ломка? – выстрелом раздался в ушах мужской голос. Кэт вздрогнула всем телом, от стыда провалиться бы!

– Отравление, – твёрдо и дипломатично сказала она. Кэт не подросток и не малолетка какая, чтобы грубить незнакомым мужчинам.

– Интоксикация, – вежливо поправил незнакомец.

Откуда такой умный взялся? Кэт чуть не взорвалась от негодования, резко развернулась, готовая постоять за себя и осеклась.

Перед ней стоял солидный мужчина. Дядечка, так сказать. Галстук, всё остальное при нём. Неброско, но со вкусом. Благородные проседи прямого пробора сразили её наповал.

– Вы?

– Я, Апостолов Николай Иванович, – представился дядечка.

– Кэт, – выдавила она, лихорадочно обтираясь платочком. – Извините, у меня такой страшный вид.

– Кэт? – не обращая внимания на её извинения, переспросил Апостолов

– Знаете, была такая радистка?

– Ещё бы!

– Папа был без ума от этого фильма, так и назвал меня.

– И в паспорте так? – удивился Николай Иванович. Он не понимал, для чего продолжает разговор с этой дамочкой? В помощи она не нуждается.

– Да.

– Удивительно! Даже не Екатерина?

– Да, Кэт. Через «э».

– Чудны дела Твои, Господи, – пробормотал себе в нос Апостолов и отправился вниз по лестнице.

Апостолов, как и все люди в последнее время, не удивился, увидев блюющую наркоманку в своём подъезде, как и отключенному спозаранку лифту. Но что-то в этой Кэт было необычное. Не похожа она на наркоманку. Но и на нормальную девушку тоже. Задумавшись, он продолжал спускаться.

– Николай Иванович, Николай Иванович! – кто-то дёрнул его за рукав у самого выхода во двор.

– Что случилось? – оглянулся Апостолов

Перед ним стояла та самая ненормальная девушка. Она впилась глазами в его лицо.

– Кэт? Вы что-то хотели?

– Да! – сказала Кэт.

Апостолов не шелохнулся

– Я, понимаете ли. В общем, ничего. Извините! – Кэт резко развернулась к нему спиной, но с места не сдвинулась.

Апостолов пожал плечами и направился по своим делам.

Идиот! Кэт картинно заломила руки, но, услышав удаляющиеся шаги, поняла: он точно идиот. Нормальный позабыл бы всё: жену, службу и всё прочее, что там есть важного у мужиков. А этот даже не заинтересовался!

Кэт достала зеркальце и изучила себя. Всё при месте! Не испачкалось ничего! Её слегка мутило от воспоминания о тараканьих усиках, но улыбка-то, осталась прежней! Та самая обворожительная улыбка, от которой рвутся трусы у этих придурков! И та самая улыбка не сработала!

Кэт присела, облокотись на облезлую стенку, и бессильно расплакалась.

Годы уходят. Уходят!!!

Скоро ей тридцатник, а толку? Никакого. Правду говорила бабушка, что сразу всё не бывает. Правда, она забывала продолжить, что если сразу будет чуть-чуть, то потом пойдёт только на убывание. Скоро самые плюгавенькие мужички перестанут обращать на неё внимание!

Через несколько лет она превратится в уродину. Грустно. Кэт стало так себя жаль, что она разрыдалась. Всхлипы содрогали её точёную фигурку.

Почему? Почему всё так погано? Почему какие-то сучки работают в офисах, спят с приятными дяденьками, за это ещё получают приличные бабки! Потом они же ездят по миру, где изменяют со всякими небритыми и грязными арабами этим самым дяденькам! А другие почему-то работают в грязном морге и даже не знают: для чего живут? И ради чего?

Вырастить сына, построить дом, посадить дерево? Какая чушь! Это не женское дело. А что же, женское? Сидеть дома квочкой, готовить, стирать, убирать? Ублажать своего муженька, который не сможет никогда в жизни купить ей простенькую дублёнку?

Чушь! Давно уже так никто не думает. Многие приобрели новую профессию и живут, ни в чём себе не отказывая.

– Так это ж, проститутки! – злобно сплюнула Кэт. Она-то не проститутка! Хотя бы потому, что не берёт денег за это. Да за что? Было бы за что, сама бы заплатила! Кэт сплюнула ещё раз.

И всё же, чего она хочет в этой жизни?

От напряжённой работы мозга разболелась голова. Кэт вспомнила знакомую фразу, откуда-то из романа что ли, и пропела её на несколько ладов:

– Я подумаю об этом завтра! Я, подумаю об этом завтра! Я подумаю, об этом завтра! Я подумаю об этом, завтра!

Разные мотивы одних слов развеселили её. Кэт ещё раз взглянула на себя в зеркальце. Конечно же, осталась, как и всегда с похмелья, недовольной внешним видом, но бодро зашагала на службу.

У самой лаборатории что-то заставило её резко затормозить. Не смотря на получасовое опоздание, Кэт встала, как вкопанная, у крыльца и с отупевшей настороженностью уставилась на выходящего человека. Было от чего опешить!

Элегантный мужчина средних лет степенно спускался с крылечка.

Он, походя, провёл взглядом, едва коснувшись Кэт. Но она заметила, как самые уголки его губ приветливо улыбнулись. Только одно мгновение встречи глаз, а Кэт уже поняла: это её мужчина!

Ничего не подозревающий «её мужчина» с достоинством уронил пепел сигареты как раз в сторону Кэт, но не взглянул на неё, а прошёл по тротуарчику в сторону дороги.

Кэт заворожено смотрела ему вслед. Внутреннее чувство говорило: никуда не денется, он уже твой! Так пусть себе топает по своим глупым делам. В самом деле, что стоит узнать о цели его посещения их убогого заведения, а заодно: кто он и откуда! Потом Кэт обязательно повстречает его, а далее – дело техники. Не такая уж она и старая для него. Тем более, этот мужчина не был с женщиной больше месяца. В этом Кэт нисколько не сомневалась. Со странной уверенностью она часто спорила с подругами: угадает – не угадает? Кэт всегда угадывала. Причём с точностью почти до часа. Каким-то умом непостижимым образом она улавливала внутренний тонус мужчин, ощущала их сексуальную энергетику.

Кэт показала язык удаляющемуся незнакомцу. Он не был с женщиной больше месяца, но настоящую женщину не видел никогда в жизни! Что ж, у него ещё всё впереди!

Незнакомец чуть прибавил шаг и не оглянулся. Он ещё не понял, в какие сети попал! Кэт самодовольно улыбнулась. Пора на службу: неприлично стоять на крылечке и тупо смотреть вслед незнакомому мужчине. Она взлетела через низкие ступени, проскочила внутрь и нарочито громко хлопнула дверью. Посмотрев в окошко, Кэт заметила, что незнакомец не оглянулся, но что-то подсказало ей – заметил!

Кэт не ошиблась. Мужчина сразу понял, что дверь хлопнула нарочно. Оглядываться он, конечно же, не стал. Это непрофессионально. Орвилл Янг – профессиональный разведчик, а не какой-нибудь там утюг!

Девушка пожелала привлечь внимание. Зачем? Орвил не то что мельком глянул на неё, но досконально изучил: девушка свободна, около тридцати, рост 155 (в России он мыслил русскими категориями – футы и фунты автоматически вылетели из головы), вес 44 кг, фигура – фигурка, глаза чёрные, жгучие, волосы прямые русые, завиты искусственно, слегка потрёпанны, – нос правильный, на щёчках ямочки, губки полубантиком, ушки аккуратненькие, брови выщипаны, ресницы длинные – косметики минимум. Знает себе цену. Стервозности порядком, до денег не падка, но и не брезгует ими. Интеллект. Орвил Янг прервал размышления, поймав себя на том, что начал оценивать её как женщину с совсем ненужными качествами для вербовки: глазки, щёчки, губки! Не иначе как медовая ловушка! Их встреча случайна, но в его службе не бывает случайностей!

Итак, интеллект, примерно, чуть ниже среднего по общим стандартам, по женским – очень даже неплохо.

Род деятельности. Служащая. Скорее всего, работница этой лаборатории. Доступ к секретной информации? Орвил улыбнулся. Какая тут секретная информация? Но его мозг механически работал по накатанной схеме: категория вторая. То есть, информация специально не засекречена, доступ имеется, но никакого значения этому не придаётся

Что ещё? А ничего! Орвил выбросил девушку из головы. Впереди агента АНБ ждали неотложные дела.

Глава 12

– Дорогой мой человек, – протянул Акульев, вальяжно устроившись в кресле. – Что скажешь?

– Чувствуется вмешательство, шеф! – доцент Якушев вскинул острый подбородок

– Ощущаю, – согласился профессор, – не рановато ли? Вы-то, милейший Яков Яковлевич, что на это скажете?

Акульев включил экран монитора. Якушев внимательно смотрел на самого себя в передачке. Звука не было. Для чего шеф показывает картинку? Что-то надо уловить. Якушев напрягся.

– Всё! – Акульев отключил экран. – И что?

– Ничего, – как-то виновато произнёс доцент.

– Да вы что? – вскипел профессор. – Как это, ничего?

Сам он не смотрел на экран, наблюдая за реакцией подчинённого. Теперь быстро прокрутил изображение, нашёл место передачи сигнала, затормозил изображение.

– Чёрт побери! – выругался Акульев

На экране не было точек. Абсолютно никаких!

– Где система защиты?

– В смысле?

– В том самом смысле! – вскипел Акульев. – Как могло получиться?!

Якушев не знал, о чём речь. Он стоял навытяжку, как оловянный солдатик. Осталось только рявкнуть: «Йес, сэр!» Глядя на него, Акульев рассмеялся.

– Ладно-ладно, – похлопал он по плечу доцента. – Откуда тебе это знать?

Якушев кивнул и улыбнулся в ответ. Похоже, шеф поменял гнев на милость – перешёл на ты.

– Запись стёрта!

– Что за запись?

– Передача сигнала.

– И ничего нельзя сделать?

– Разве мы не сотрудники института паранормальных явлений?

– Сотрудники, – согласился доцент, не понимая, куда клонит шеф?

– Вот и поднапряжёмся!

– Яволь! – Яков Яковлевич понял.

Коллеги разошлись по своим апартаментам. Якушев сел в кресло и прогнал прочь все свои мысли. Он постоянно прокручивал в голове ход телепередачи. Мысль плавно перетекала от фразы к фразе: от первой до последней. Зацепки никакой! Доцент проделал то же самое ещё раз. Теперь медленнее, ориентируясь на самые незначительные колебания воздуха. Он в точности воспроизвёл всё произошедшее с ним на студии. Но чего-то не хватало. Яков Яковлевич прокручивал всё заново и заново, вспоминая реакцию ведущей и её суфлёра. Наконец, поймал!