Положенец - Воровской порядок

      – Разрешите идти?
      – Иди, Леонид Вадимович.
      Едва за ним закрылась дверь, полковник вернулся к окну и вновь отогнул портьеру. На месте улетевших воробьев топтался неповоротливый толстый голубь, выискивая оставшиеся крошки. Полковник чему-то своему довольно хмыкнул и отошел от окна.
 

* * *

 
      Эта пятиэтажка по улице Зеленой не выделялась среди подобных себе абсолютно ничем – так, одна из пяти, стоящих параллельно друг другу.
      В квартире номер двадцать два на третьем этаже сидел на скрипучем старом табурете тот самый лысый Сергей, которого должна была встретить в Веселогорске заботливая тетя.
      Он сидел в майке на кухне и читал газету. На столе стояла бутылка пива, открытая банка шпрот и еще одна – с чем-то непонятным, смахивающим на овощной салат.
      Квартиру его образцовой назвать было бы просто кощунственно. Чувствовалось, что хозяина мало заботило его жилище. Никакой тети в хате и в помине не было! Не было даже следов ее присутствия. А вот именно следы отсутствия заботливой женской руки имелись повсеместно. Проявлялись они в чем угодно: в грязных подоконниках, в окурках, затушенных в консервной банке. Мебель была под стать хозяину: все самое необходимое и никаких излишеств. Единственное, что выделялось из однородного натюрморта всеобщей обветшалости и запустения, так это новый импортный телевизор. В этой квартире он выглядел скорее дорогим гостем. Он да еще телефонный аппарат. Последний как раз подал голос, отрывая хозяина от чтения газеты.
      Сергей отложил свежий номер «Новостей» и снял трубку.
      – Да… да. – По голосу Сергея невозможно было догадаться, разговор ему приятен или нет. – Да… «Смотрящим»?.. Я понял… Не боись! Встречу, век воли не видать!
      Мужчина положил трубку и на некоторое время задумался, массируя подбородок пальцами. Лицо его неожиданно исказилось хищным оскалом и, довольно рассмеявшись, он потер руки. Потом, щелкнув украшенными синими перстнями пальцами, он принялся быстро нажимать на кнопки телефона.
 

* * *

 
      В двух кварталах от ГУВД находилась детская музыкальная школа.
      Из-за дверей, ведущих в актовый зал, доносились звуки, свидетельствующие о том, что там вовсю идет репетиция. Периодически звуки обрывались, и слышался властный женский голос:
      – Так-так! Все замечательно, но вот ты, Миша, опаздываешь! Давайте еще раз!
      Командовала всем этим пожилая полная дама с двумя толстыми косами, закрученными рулетом на затылке.
      – Итак, начали. – Дирижер взмахнула палочкой, и струнный оркестр начал свою работу. – Нет, нет! – остановила она в очередной раз музыкантов. – Миша, теперь ты спешишь! Ты включаешься после Кати! Катерина, начнем с тебя!
      Взмахнув смычком, девушка заиграла. Но чарующие звуки были остановлены взмахом палочки, поскольку как раз в этот самый момент дверь в актовый зал открылась и появился худой мужчина в больших очках на крупном мясистом носу.
      – Раиса Аркадьевна, прервитесь, пожалуйста… Катя, к тебе приехал мужчина… Гм, гм… – Заметно было, что директора школы что-то сильно смутило. – Этот мужчина говорит, что он твой дядя.
      – Дядя? – удивленно переспросила красивая девочка с большими бирюзовыми бантами.
      – Да-да, – часто закивал директор школы, – дядя Гриша. Ты бы вышла к нему, – как-то даже немного робко попросил он девочку.
      Раиса Аркадьевна ошеломленно смотрела на директора. Таким растерянным она его видела последний раз года два назад, когда к ним неожиданно пожаловала важная питерская комиссия. Между тем девушка, уложив инструмент в футляр, под любопытными взглядами всех присутствующих быстренько вышла из зала. Директор почтительно пропустил ее и осторожно прикрыл дверь. Раису Аркадьевну это добило окончательно. Она махнула рукой и объявила всеобщий перерыв.
      Первое, что бросилось Катерине в глаза на улице, так это шикарная иномарка салатного цвета. Девушка не знала, как называется эта машина, но она как-то сразу поняла, что тачка страшно дорогая. И еще она знала, что раньше в городе такой никогда не видела.
      Рядом с роскошной машиной стоял мужчина. Одет он был дорого и со вкусом. При появлении девушки незнакомец снял темные очки и улыбнулся ей.
      – Катюша?
      Черноволосая скрипачка подошла к нему и кивнула, чуть застенчиво улыбаясь.
      – А вы?..
      – Дядя Гриша. Ты меня, наверное, не очень-то помнишь?
      Девчушка засмущалась еще больше.
      – Сам виноват. Нечасто наведывался, – усмехнулся Крытый, добродушно подмигивая Катерине.
      Увидев свою выросшую племянницу, Григорий ощутил незнакомое раньше смущение. Просто, когда он мимоходом приезжал последний раз к своей сестре, тогда еще живой и здоровой, Катюша совсем недавно научилась выговаривать слово «мама». Теперь перед ним стояла взрослая девушка, без пяти минут невеста. «Как время бежит!» – невольно подумал Крытый, сам открывая для племянницы заднюю дверь «Мерседеса». Он сел с ней рядом и, весело улыбнувшись, предложил:
      – Не был у нас в Веселогорске много лет. Дела, знаешь. Давай немного покатаемся по улицам, а? А потом я отвезу тебе к бабушке Гале.
      Катерина согласно кивнула и вновь улыбнулась. Она немного смущалась своего неожиданно появившегося дяди, смущалась его роскошной машины. Смущалась и того, что фаланги пальцев новоявленного дяди украшали наколки в виде перстней. Но в то же время девушка ловила себя на мысли, что ей приятно будет наблюдать реакцию подруг, как они будут смотреть на нее полными беспредельной зависти взглядами, когда она выйдет из этой машины во дворе собственного дома.
      Водитель покосился на них и, услышав последние слова Григория, плавно тронул с места. Когда машина гордо вырулила на середину «центряка», заставляя тесниться к обочине «Москвичей» и «Жигули», он ткнул пальцем в клавишу магнитолы, и из динамиков возник хрипловатый голос: «Вот я откинулся, какой базар-вокзал! Купил билет в совхоз Большое Дышло, Ведь я железно с бандитизмом завязал…» Аркадий Северный не успел допеть куплет, как у только что откинувшегося горемыки «лажа все же вышла». Раздался повелительный голос Крытого:
      – Сеня! Выключи эту бодягу! Поймай что-нибудь культурное.
      Валера Сенин, откликающийся одинаково на имя и на происходящую от фамилии незатейливую кличку, моментально вырубил магнитофон и защелкал клавишами. После непродолжительных поисков салон неожиданно заполнился нежными звуками скрипки. Коренастый водитель вопросительно покосился на пахана, и тот молча кивнул. Покатит, мол! В свою очередь, Григорий посмотрел на Катюшу, прижимавшую к себе футляр со скрипкой. «Наверное, ей должна нравиться такая музыка!» – подумалось ему. Действительно, только Катерина могла из них троих по достоинству оценить скрипичный концерт Венявского.
      Крытого невольно очаровала незнакомая мелодия. Сейчас она совпадала с настроением радости свободы, перемешанной с легкой грустью, тоской по безвозвратно ушедшим годам.
      Легкие волны безмятежной мелодии заставили его отвернуться к окну. Он вглядывался в давно забытые улицы и переулки, дома, магазины, мелькавшие за окном. Сквозь разнообразие перемен он с радостью улавливал что-то знакомое. «Там, кажись, универмаг был. Точно. А сейчас, интересно, что там?» – глядя на большую вывеску с чудной надписью «Хоббит», думал Григорий. Он покосился на племянницу, не удержался и спросил:
      – Катя, что там, магазин?
      – Где? – переспросила девчушка.
      – Да этот… «Хоббит»!
      – Там торговый центр!
      – Надо же! – покачал головой Крытый, а про себя удовлетворенно подумал: «Значит, как был универмаг, так и остался универмагом!» – Подкати к нему, – попросил он водилу. Ему захотелось сделать Катерине какой-нибудь подарок.
      Сеня остался ждать их в машине, жуя спичку, думая о своем и полностью игнорируя скрипку. Сегодня погода выдалась на редкость жаркая. С непривычки Валера Сенин сначала забыл, что этот крейсер, вверенный ему в управление, оснащен кондиционером, и стоит только нажать кнопку, как салон через минуту заполнит приятная прохлада.
      Водитель достал сигарету и открыл дверцу. Сплюнув на асфальт, он закурил, ловко отщелкнув спичку под колеса прогромыхавшего мимо грузовика.
      Ждать Сене шефа и его племянницу пришлось с полчаса. За это время он успел выкурить уже одну сигарету и начать новую. Увидев, как служащий торгового центра услужливо открывает дверь, он решительно выкинул недокуренную сигарету и вышел из машины.
      Вскоре появились Крытый и Катерина. Они шли к машине, довольно болтая. Позади семенил толстенький мужчина с объемным пластиковым пакетом, который ему приходилось держать в охапке.
      – Открывай багажник! – распорядился Григорий.
      – Всегда рады вас видеть! Приезжайте почаще! – расшаркиваясь, тенорком щебетал толстяк, не забывая дарить улыбку и полные любви взгляды поочередно всем троим: Крытому, Катерине и, на всякий случай, Сеньке.
      Крытый, чтобы отвязаться от него, сунул мужичку купюру. Шикарная тачка понесла дальше своих пассажиров. Мелькали светофоры, перекрестки.
      Постепенно Григорий разговорился со своей внучатой племянницей. Разговаривая на общие темы, он потихоньку выяснил, что происходило в ее семье в те годы, пока он «парился» за хозяином. Сестра его умерла, и девочка жила вместе со своей бабушкой – двоюродной теткой Григория. Насколько Григорий помнил тетю Галю, он мог только посочувствовать юной родственнице. Заметив, что девушка украдкой бросает тревожные взгляды на его часы, спросил:
      – Катерина, ты из школы во сколько должна вернуться?
      Оказалось, что девушка уже полчаса как должна быть дома.
      – Валера, дави на газ! – сразу же распорядился Крытый. – Катерину нужно срочно доставить домой!
      Сеня хорошо знал свое дело. Машина быстро прибавила скорость, поторапливая зазевавшихся на светофорах водителей мягким звуковым сигналом. Меньше чем через десять минут они вкатили во двор типовой девятиэтажки. Катерина с затаенной радостью отметила, что ее подружка Светка как раз треплется у подъезда с Ленькой с шестого этажа. Да к тому же и Андрей вышел из подъезда! Вообще клево!
      Подростки действительно вытаращили глаза на невиданное заграничное чудо-юдо. Таких тачек в их городке просто не было.
      – «Шестисотый»! – со знанием дела глядя на машину, важно заявил Светкин парень.
      Андрей как раз поравнялся с ними, когда машина остановилась у Катиного подъезда.
      – Интересно, чья это такая тачка? – с нескрываемой завистью спросил он у сверстников, не отрывая глаз от салатного цвета шедевра германского автомобилестроения.
      – Сейчас увидим, – по-философски мудро решила вопрос Светлана.
      Когда же из машины грациозно выпорхнула Катерина, все трое от изумления пооткрывали рты. Катерина с бабушкой жили небогато, если не сказать больше. Поэтому приятели Катерины и были так ошарашены, когда увидели сверстницу, покидающую салон чудесной машины. Девушка, естественно, это тоже заметила и весело помахала приятелям рукой. Крытый тоже вышел из машины и быстрым, привычным взглядом окинул двор. Он сразу убедился, что они стали всеобщим центром внимания. Не только Катькины приятели, но и выгуливающие сопливых внуков и внучек бабули с нескрываемым интересом таращились в их сторону. Мужик, до их появления утопавший верхней половиной туловища под капотом убитой «двойки», теперь прочно припаялся взглядом к «мерсу» и его пассажирам.
      – Я наверх с тобой не пойду, – решительно объявил Григорий. Насколько он помнил Галину Захаровну, бабушку Катерины, общение с ней никогда не доставляло ему удовольствия. И вообще, Крытый по жизни не любил всех этих родственных сюсюканий, на которые так горазды женщины. Словно вспомнив о чем-то, он полез в карман и достал кошелек.
      – Вот, возьми, – быстро проговорил он, торопливо доставая серовато-зеленые купюры. Отсчитав несколько штук, протянул Катерине. – На первое время. Потом еще подкину.
      – Зачем? – удивилась племянница.
      – Бери, – с неуклюжестью медведя, решившего приласкать птенца, сунул ей баксы Григорий.
      Он не помнил, когда ему приходилось последний раз так смущаться. Да еще на глазах у стольких людей. Хотя они все были ему глубоко до лампочки.
      – Сеня… то есть Валера тебя проводит! – чтобы не затягивать паузу, распорядился он.
      – Спасибо, – поблагодарила Катерина, пряча деньги.
      – Ну, все, – помахал ей рукой Крытый. – Привет Галине Захаровне! Как-нибудь еще заеду!
      Катерина уже со ступенек помахала ему рукой и, довольно рассмеявшись, скрылась в подъезде. Сеня потопал следом за племянницей своего пахана. У лифта Катерина, довольная донельзя всеми чудесами, свалившимися на нее в последний час, поздоровалась с Прасковьей Федоровной – единственной женщиной в их дворе, кто мог часами общаться с ее бабушкой. Та строго посмотрела на нее, на молодого человека с пакетом в руках, справилась о здоровье своей подруги и величественным шагом пошла к подъездной двери.
 

* * *

 
      Галина Захаровна никогда не пользовалась популярностью не только у родственников, но и вообще у людей, с которыми приходилось ей сталкиваться, плывя по бурному течению реки жизни. Виноваты в этом были две черты ее характера: болтливость и вспыльчивость. Что касается первой, так она превосходила все разумные пределы. Часами Галина Захаровна могла нести всякую чушь, совершенно игнорируя тот факт, что предполагаемый слушатель давно начихал на нее и совсем позабыл про сумасбродную бабку. Вторая особенность проявлялась реже, но зато была совершенно непредсказуема по своей сути. Когда баба Галя обижалась на кого-то, то надувала губы и демонстративно не замечала обидчика. Соседи молились на то, чтобы говорливая бабка была вечно обижена на них – это освобождало от необыкновенно утомительной обязанности по полчаса выслушивать ее рассказы, переминаясь с ноги на ногу на лестничной площадке у своей двери.
      – У, ведьма старая, – всегда косился в ее сторону Родион – слесарь-сантехник из жилого массива. – Опять пошла свободные уши искать!
      Единственный человек, кто мог с ней уживаться, – так это любимая внучка Катерина. Вот и сейчас, когда в дверь позвонили, Галина Захаровна, уперев руки в бока, с самым решительным видом ринулась открывать дверь. «Сейчас я скажу этой засранке, как волновать меня на старости лет!» – нахмурив брови, подумала она. Но когда Галина Захаровна увидела свою внучку на пороге, все готовые сорваться с языка слова куда-то подевались и вместо этого получилось смущенное:
      – Катя, я же волнуюсь! Такое движение, а по Северной все носятся, как ненормальные… – Тут старуха заметила за спиной внучки незнакомого мужчину квадратного телосложения, безучастно осматривающего подъездный распределительный щиток.
      Несколько секунд бабка хлопала глазами, рассматривая гостя, а потом буквально засыпала внучку вопросами:
      – Катерина, почему ты не представляешь мне человека? Это ваш преподаватель? Почему ты молчишь? Что за пакет у него в руках?..
      – Бабушка, ты пустишь нас в квартиру?! – самым решительным образом перебила ее внучка.
      Галина Захаровна на секунду замолчала и посторонилась. Сеня, воспользовавшись этой паузой, тотчас сунул в коридор пакет и, буркнув: «Всего хорошего», быстро ретировался. Запоздалое: «Молодой человек, подождите!» – уже вполне можно было не расслышать, что и сделал водила Крытого.
      – Так, Катерина… – решительно уперев руки в бока, набросилась было на нее бабка, когда за ними закрылась дверь.
      – Бабуль, – вновь перебила ее девушка, поскольку это была единственно возможная форма общаться с говорливой бабкой. – Меня дядя Гриша подвез. Представляешь, у него такая машина!
      – Дядя Гриша? Какой дядя Гриша? – сразу заинтересовалась старуха.
      Она уселась на стул и принялась усиленно вспоминать, кто же может быть для ее внучки «дядей Гришей»?
      – Это уж не Нинки ли Рублевой сын? – спросила сама себя женщина вслух. – Так он из тюрем не вылазит! Откуда у него машина? Да и на кой черт, прости господи, он к нам приедет? Его с семью собаками по всему свету не сыскать! – Старуха еще долго причитала, вспоминая непутевого, с ее точки зрения, племянника. – У него шрама на щеке нету? – на всякий случай поинтересовалась она у внучки, и та незамедлительно подтвердила, что шрам у вновь приобретенного родственника действительно имеется. – Ой! Точно он! Откуда же у него машина?! – тотчас всполошилась бабка. – Украл поди.
      – Таких машин у нас в городе нет, – резонно заметила девушка. – Да и не похоже на то, что украл. Ты бы видела, как продавцы перед ним плясали в «Хоббите»! Кстати, он и тебе подарок купил.
      – Подарок… Какой подарок? – разом позабыв про горести, которые сулит ее внучке общение с племянником Гришкой, заинтересовалась Галина Захаровна. Катерина пошла за пакетом, который остался лежать в прихожей. – А что за мужик сумку-то нес? – окликнула она внучку.
      – Валера. Водитель его, – отозвалась та.
      – Надо же! – невольно поразилась бабка.
      – Вот, держи! – протянула ей один из полиэтиленовых пакетов девушка. Через прозрачную пленку соблазнительно виднелась ярко-синяя ткань.
      – Что это? – загорелась старуха и, зашелестев упаковкой, достала из пакета роскошный шелковый халат благородной расцветки. – Ой! – только и смогла тихо вымолвить бабуся, и на ее глаза от умиления навернулись слезы. Она надела халат поверх старого и, заулыбавшись, кокетливо спросила у внучки: – Ну как?
      – Чудесно, бабуля!
      – Денег, наверное, больших стоит? – подумав о своем, спросила Галина Захаровна.
      – Баб, а дядя Гриша нам и денег дал. Доллары.
      Она отдала их бабке, и та с недоумением уставилась на иностранные деньги.
      «Ох ты! Деньжищи-то какие! – думала она, попутно соображая, куда бы спрятать неожиданно свалившийся на них с внучкой клад. – Точно – какого-нибудь миллионщика ограбил Гришка! Надо найти его и отдать, а то и меня на старости лет посадят, чего доброго!»
      Руки лихорадочно шарили в буфете, стараясь отыскать среди залежалого барахла предмет, в который можно было бы положить деньжищи!
      «А может, никого он не ограбил? Может, он это, из "новых русских", – развернулась мысль бабушки Катерины на сто восемьдесят градусов. – А что?! По телевизору показывают, что они тоже раньше все в тюрьме сидели, а сейчас поголовно бизнесменами стали!»
      – Катя, а чем он занимается? – закрывая дверцу буфета на ключ, поинтересовалась пожилая женщина у внучки.
      Но та проигнорировала вопрос Галины Захаровны, поскольку ее уже полчаса как мучила совершенно другая мысль.
      – Бабуль, а мы новый телевизор теперь купим?
      Вопрос остался без ответа, так как в дверь вновь позвонили. Вездесущая бабулька поспешила сама открыть.
      – Катерина, это к тебе, – медовым голосом объявила она, улыбаясь.
      «Значит, пришел Андрей», – догадалась девушка и пошла встречать однокашника. Из всех ее приятелей бабушка жаловала этого мальчишку больше остальных, поскольку он тоже учился в музыкальной школе, слыл тихим и послушным. Вдобавок Андрей был из очень обеспеченной семьи, и Галина Захаровна втайне лелеяла надежду, что, когда придет время, тот женится на ее красавице-внучке.
      – Привет, – поздоровался паренек, разуваясь. В глазах его открытым текстом застыл вопрос, что невольно вызвало веселый смешок у Катерины. – Классная машина! – отдавая ей книжку, которую брал читать еще месяц назад, похвалил Андрей. – Таких в городе ни у кого нет! А кто это?
      – Мой дядя, – не без гордости ответила ему девочка.
      – Сын моей двоюродной сестры, – в свою очередь не преминула встрять в разговор Галина Захаровна.
      – А кто твой дядя? – живо задал следующий вопрос молодой человек.
      Бабушка Катерины открыла было по привычке рот, но сказать на этот раз ей было нечего, поскольку она и представления не имела, чем мог заниматься Григорий Рублев. Последний раз она видела его лет десять назад, когда тот в очередной раз вернулся после отбытия срока.
      Выручила Катерина, неожиданно объявившая, что дядя Гриша работает юристом в солидной питерской фирме.
      – Да? – почему-то засмущался Андрей и тут же вновь добавил: – Классная тачка! Уж я-то в них разбираюсь! У моего папы автосалон свой! Каких только машин я у него не видел!
      Андрей для приличия еще поторчал немного и, поскольку его любопытство было удовлетворено полностью, покинул квартиру своей одноклассницы.
 

* * *

 
      Этот цех одного из двух комбинатов начали строить еще в то время, когда всем без исключения на горизонте виделось золотое будущее коммунизма и стройки, какими бы грандиозными они ни были, всегда вмещались в пять лет. Эта тоже должна была возвестить своим появлением, что в ведущей социалистической стране все тип-топ, но… Но нахлынули ветры перемен, зазвучали слова «консенсус», «многопартийность».
      Заводу стало не до введения новых мощностей – как бы удержать на плаву старые. И проект нового цеха так и застыл на необозримые времена бетонным каркасом за большим пустырем. Из города сюда вела только одна дорога, давно заброшенная и не представляющая ни для кого абсолютно никакого интереса. Тем более удивительно было наблюдать, как в часы вечернего заката в сторону стройки довольно быстро двигалась «Волга» с козырными номерами.
      В Веселогорске хорошо знали эту машину в определенных кругах, гаишники никогда не останавливали ее, хотя летала она по городу – будь здоров, не считаясь со светофорами. Стекла ее, кроме лобового, были затемнены. Гоняла машина во всю мощь, долгим сигналом расчищая себе путь на улицах Веселогорска. Сейчас же ее сдерживали только рытвины и ухабы. Тонированные стекла зло поблескивали в закатных лучах.
      Обогнув замершего навеки гиганта, машина резко тормознула у небольшого леска. Тотчас из-за него навстречу ей вырулила «девятка» и, не доезжая, остановилась в ста метрах. Открылась водительская дверца, и из чрева тачки показался усатый кавказец средних лет. Не сказать, что человек этот был крупным. Среднего роста и самого обычного телосложения, но производил он невольно впечатление сильного, волевого человека. Сразу почему-то становилось ясно, что он может только командовать. И дело было не в том, что он носил усы – примерно такие же, какие украшали вождя всех народов в славном прошлом нашей родины. Взгляд у усатого кавказца тоже был под стать своему царственному предшественнику.
      Хлопнув водительской дверцей своей машины, он бодро направился к «волжанке». Одет он был по погоде: легкие черные брюки и белая как снег рубашка с короткими рукавами. На ногах – итальянские туфли. На правой руке – массивная золотая печатка.
      Открыв дверь «Волги» рядом с водителем, он на всякий случай бросил по сторонам опасливый взгляд и сел в салон. За тонированными стеклами не было видно, кто прикатил на старую дорогу за городом. Между тем «джигита» поджидал тот самый Свиридов – начальник городского ОБОПа. Он покосился на усатого и вместо приветствия довольно флегматично поинтересовался:
      – Догадываешься, Джафар, зачем мы с тобой встретились?
      – Не очень, Леонид Вадимович, – осторожно ответил тот, напряженно всматриваясь в лицо мента.
      – Ты вообще следишь за жизнью? – гнул свое начальник ОБОПа.
      – К чему вы это? Положенное за этот месяц вам передали, насколько я в курсе, – стараясь понять, куда клонит человек, сидящий за рулем «Волги», осторожничал Джафар.
      – Не об этом речь, – отмахнулся от него Леонид Вадимович. – Ты знаешь, что Гриша Крытый откинулся?
      – Кто это? – в свою очередь полюбопытствовал Джафар.
      – «Кто это?» – передразнил его начальник ОБОПа. – Кандидат на «законника», Григорий Рублев по кличке Крытый. Воровской сходняк решил, что быть ему «смотрящим» в Веселогорске.
      – Как это – «смотрящим»? – опешил от такой новости черноусый.
      – А вот так! – с изрядной долей издевки в голосе ответил Леонид Вадимович. – Раньше «коммерсы» под твоей крышей ходили, теперь под него лягут.
      – Почему это?
      – Да потому, что двух авторитетов на наш маленький городок чересчур много.
      Усатый сидел и таращился на Свиридова с откровенно выраженным во взгляде недоверием. И дело было не в том, что Джафар сомневался в его словах – наоборот, был уверен, что начальник городского ОБОПа говорит истинную правду. Просто слишком ошеломляющим оказалось для него это известие.
      – Сам понимаешь, нам, милиции, новая война в городе ни к чему, – немного помолчав, добавил Леонид Вадимович. – Да и тебе, Джафар, я так полагаю, это тоже совсем ни к чему.
      Кавказец задумался. Действительно, приезд Крытого стал ему как кость в горле. «Прав мент, точно под себя все подомнет блатной! – лихорадочно соображал Джафар. – Понатащит в город своих синяков раскрашенных!» Джафар относился презрительно к уголовным авторитетам, считая их традиции показным фарсом, а воров – пережитком прошлого. Однако он понимал, что все же они являются силой, с которой приходится считаться.
      – Что же делать? – спросил кавказский лидер.
      – А вот это уже твоя забота, дорогой, – похлопал его по плечу начальник городского ОБОПа. – Делай что хочешь, но Крытый в городе нам не нужен.
      Джафар понял, что разговор окончен, и, попрощавшись, отправился к своей тачке. Леонид Вадимович круто развернулся, и «Волга» с тонированными стеклами, благополучно преодолевая колдобины, покатила к Веселогорску.
      Джафар, подождав немного, тоже включил передачу. Разговор с майором мало обрадовал усатого кавказца. В жизни у него сложились определенные стереотипы. По его мнению, первое, что должен был сделать Крытый, так это попытаться разобраться с ним, поскольку сам Джафар поступил бы именно так!
      Красный закат бил прямо в глаза, заставляя прищуриваться. Лидер кавказцев вел машину не торопясь, стараясь спокойно обдумать создавшееся положение.
 

* * *

 
      В пригороде Веселогорска расположился небольшой поселок, стоящий особнячком. К нему из города вела широкая и ровная асфальтированная дорога. Дело было не только в том, что трасса потом уходила на Питер. Обитатели поселка никоим образом не относились к категории неимущих граждан нашей страны.
      Крытый обосновался в этом поселке. Он не зря сказал корешам, когда сидели за «отходной», что ему нужно заскочить в Питер и получить должок. Снял он стружку по полной программе. Кроме денег к нему отошел и тот самый «мерс», на котором он катался с племянницей. Рокер по его просьбе подыскал ему хибару.
      Один веселогорский коммерсант, отгрохавший это чудо, неожиданно прогорел. Рокер с корешами перетер дело, и дачка отошла «смотрящему». Местные кореша Рокера были рады помочь ему в этом. Слух о том, что Крытый – человек достойный, уже прокатил по Веселогорску. Впрочем, пацаны не остались внакладе – Рублев честно расплатился с каждым.
      Непривычный к роскоши, Григорий поначалу чувствовал себя неуютно, но куда денешься – новое положение обязывало. В самом Веселогорске Григорий снял себе квартиру для постоянного проживания, в шутку заявив, что на такой территории, как его новый дворец, он долго находиться не может – боится потеряться. Дача в самом деле была шикарная, способная вместить полноценный взвод.
      Утром, сидя на веранде, Рублев наблюдал, как Сеня с Олегом Заметным режутся в карты. Один из его «пристяжных» уехал в город – собрать ребят «с понятиями». До его приезда оставалось еще навалом времени. Сеня конкретно обувал Заметного, и тот начинал злиться.
      – Ну вот, а еще бухгалтер, – подначил его Валера, обыгрывая в очередной раз.
      – Все! Хорош! – Замет бросил карты на стол, поднялся и, сделав круг вокруг стола, плюхнулся на место. Такое поведение не могло не вызвать смех, и Крытый с Сенькой весело загоготали.
      – Не везет в карты, повезет в любви, – философски заметил Григорий. – Не парься, еще отыграешься!
      – Да ему фарт с утра валит! – никак не мог смириться с опустошением своего кошелька Олег.
      – Ничего, кореш, к вечеру и тебе подвалит! – попытался утешить приятеля Сенька.
      Крытый не первый год знал обоих. С Олегом он тянул второй срок, с Сенькой – последний.
      Валера Сенин по кличке Сеня работал по машинам – угонял на заказ. Последняя его отсидка была связана именно с этим. А когда-то он, еще молодой шофер, по неосторожности сбил человека. Тот, как говорится, отделался легким испугом, но оказался человеком вздорным. Он стал требовать, чтобы виновного наказали по всей строгости закона. Валера получил свой первый трояк. Потом пошло-поехало.
      Заметный сел еще раньше. Он был главбухом на предприятии со скромным названием «Донстрой». Попал он туда после института и за пять лет из скромного клерка по имени Олежка вырос в главного бухгалтера Олега Викторовича. Во многом этому способствовала его женитьба на дочери зама главного – тощей рыжеволосой девице, вечно всем недовольной. Из-за нее по большей части он и погорел. Ей всегда было всего мало, она пилила мужа за то, что имущество в их доме нажито только стараниями ее и тестя Заметного. А сам Олег – никчемный лодырь! Заметный старался как мог, но результатом этих стараний явилось то, что однажды в его кабинет постучали двое представительных мужчин и предъявили корочки красного цвета. Работники ОБХСС объявили Олегу Викторовичу, что разговор у них будет долгий и серьезный. После этого серьезного разговора Олегу пришлось покинуть свой роскошный кабинет, поскольку он был препровожден в тюрьму.
      Следствие длилось почти год и закончилось для Заметного конкретным сроком в семь лет. После отсидки он потерял не только бухгалтерскую работу, но и жену с ребенком. Она развелась с мужем, пока тот топтал зону под Саратовом.
      Там он и познакомился с Григорием. Тот здорово помог ему на первых порах, поскольку первоходка Заметный сразу попал в клещи. Тамошняя гнилая блатата почему-то решила, что у Заметного остались деньги на воле, и попыталась сломать мужика, чтобы потом качать из него в собственный карман. Несколько раз Григорию пришлось впрягаться за него. Причем война шла не на жизнь, а на смерть. Потом он ни разу не пожалел об этом: такого преданного и верного друга приобрел он в лице бывшего бухгалтера…
      Крытый не спеша отправился к холодильнику за пивом. Замет с Сеней остались на веранде.