Историческая - Любовь слепа

Кларисса медленно кивнула:

– А я уверена, что моя мать хотела бы иметь то, что было у вас.

Лидия растерянно заморгала:

– Что такое было у меня, чего не было у нее?

– Здоровье, – ответила Кларисса. – Мама всегда была хрупкой и болезненной. У нее мало на что хватало сил. Легкая простуда могла уложить ее в постель на многие дни. И вся наша любовь не могла сделать ее здоровой и сохранить ей жизнь.

Искры стыда сверкнули в глазах Лидии, и она отвернулась, поджав губы.

– Я говорю это вам не для того, чтобы унизить вас, – быстро произнесла Кларисса. – Я хочу сказать, что даже при том, что она имела то, что вы хотели, у нее не было всего. Наверное, это просто невозможно.

Лидия медленно повернулась, теперь на ее лице вместо стыда проступило любопытство.

– Она была счастлива?

Кларисса вздохнула и заглянула в прошлое, вспоминая смех матери и ее улыбки. Маргарет Крамбри никогда не показывала, как тяжело ей порой приходится. Она никогда не унывала и даже во время болезни всегда улыбалась. Вот почему они так сильно любили ее.

– Думаю, часть ее, наверное, была ужасно несчастна, – сказала наконец Кларисса. – Я знаю, что меня бы такое точно расстраивало. Однако она никогда не показывала этого. Мама однажды сказала мне, что счастье – это выбор. Если ты выбираешь хандру и мрачное настроение, ты такой и будешь; но если ты хочешь быть счастливой и наслаждаться тем, что предлагает жизнь, тогда у тебя и будет это счастье. Она говорила, что ничто не бывает только плохим или только хорошим, что жизнь предлагает каждому смесь того и другого – хотя часто в своей жизни мы видим только плохое, и нам кажется, что остальные счастливее нас. Она говорила, что мы должны наслаждаться хорошим, несмотря на плохое, иначе жизнь может задавить нас и лишить надежды, а без надежды жить невозможно.

– Твоя мать, похоже, была очень мудрой, – тихо сказала Лидия. В ее глазах стояли слезы. – Жаль, что я не узнала ее, пока она была жива. Может быть, несколько вовремя сказанных мудрых слов – и я не превратила бы свою жизнь в непоправимый кошмар.

– Это действительно непоправимо? – спросила Кларисса. Лидия горько усмехнулась.

– О, я не знаю, – сухо сказала она. – Ты мне скажи. Я старею и толстею – как матрона – и я замужем за человеком, который ненавидит меня, и с падчерицей, которая тоже меня ненавидит.

– Я не ненавижу вас, – тихо сказала Кларисса.

– Но твой отец – да.

– Он...

– Пожалуйста, – Лидия подняла руку, – не пытайся убедить меня, что это не так. Вначале я думала, что он просто равнодушен. Он любил твою мать, а она умерла, будучи еще молодой. Она всегда будет молодой и красивой в его глазах. Я никогда не могла соперничать с ней, ни тогда, ни сейчас. Но со временем пришло презрение. Думаю, я заслужила это. Я была несчастна в своем разочаровании и сделала вас всехтоже несчастными. Теперья твоему отцу даже не нравлюсь. – Она решительно подняла глаза на Клариссу и сказала: – Я омерзительна ему настолько, что он готов поверить, что я пыталась убить тебя. – Лидия покачала головой, в ее глазах была боль. – Как мог он подумать такое? Я понимаю, что он не любит меня, но разве он совсем не узнал меня за все эти годы?

– Я уверена, что он на самом деле не верит в это, – сказала Кларисса, всем сердцем сочувствуя мачехе. Она никогда не видела Лидию такой уязвимой. Она никогда не осознавала, насколько несчастна эта женщина. Или, если точнее, она считала, что Лидия, видимо, несчастна настолько, чтобы делать несчастными всех окружающих, но не понимала – или не утруждала себя пониманием – почему. Клариссе никогда не приходило в голову поинтересоваться, почему у нее нет братьев и сестер. Или спросить, какие мечты были у Лидии и превратились ли они в реальность. Похоже, у Лидии была волшебная жизнь в детстве и совсем не такая счастливая в зрелости.

– Он открыто обвинил меня в этом и предупредил, что, если с тобой что-то случится, он добьется, чтобы меня повесили. Я уверена, что он и правда думает, что это я стою за всеми этими несчастными случаями, – сказала Лидия. Она вздохнула. – И это тоже моя собственная вина, потому что я настояла и забрала у тебя очки.

– Я уверена, что на самом деле он не верит в это, – повторила Кларисса. – Просто мужчины решили, что это должен быть кто-то, кто сейчас находится здесь и кто был тогда в Лондоне, и этот список очень короткий.

– И я в нем, – пробормотала Лидия, со вздохом откидываясь на спинку стула. – Полагаю, теперь я уже никогда не увижу от твоего отца ничего, кроме ненависти.

Кларисса помолчала, потом сказала несмело:

– Лидия, если моя мать была права и мы можем выбирать, быть ли нам счастливыми... Я хочу сказать, если бы вы все время не хандрили и не пытались сделать несчастными всех окружающих, может быть, папа нашел бы возможность полюбить вас.

Лидия некоторое время непонимающе смотрела на нее; потом ее взгляд прояснился.

– Кстати отом, чтобыделать всех несчастными... почему ты так добра ко мне, когда я так ужасно обращалась с тобой?

Кларисса нахмурилась:

– Теперь я понимаю, что была эгоистичным ребенком, когда дело касалось вас. Боюсь, я считала, что вас нельзя изменить. Мне никогда не приходило в голову, что вы можете хотеть иметь собственных детей или что мой отец неидеален. Я знала, что вы несчастливы, но просто думала, что это ваш выбор. Я не давала себе труда даже поинтересоваться. – Она сдвинула брови и сказала искренне: – Я сожалею, Лидия. Мне жаль, что вам пришлось так тяжело, и мне жаль, что я ничего не понимала.

– Ты была ребенком, – сказала Лидия. – А я нет. Мне следовало лучше справляться с разочарованиями. Если я не могла иметь своих детей, мне следовало быть благодарной, что мне дан шанс быть матерью тебе. Я подслушала, как леди Моубри разговаривала с тобой в то утро, когда ты очнулась после отравления. Я спускалась из своей комнаты в гостиную и как раз проходила мимо твоей спальни. Я слышала, как она сказала, что, хотя она не могла иметь детей после Эйдриана, она всегда мечтала о дочери и теперь хочет быть матерью тебе. – Она нахмурилась. – Мне самой следовало воспользоваться этой возможностью. – В ее взгляде было раскаяние, когда она продолжила: – Я сожалею, Кларисса. Хотела бы я... хотела бы я начать все заново. Если бы я могла, я сделала бы все по-другому. Я была бы тебе другом и матерью.

– Еще не поздно. Мы можем все начать заново и стать друзья ми, – предложила Кларисса. – Я готова.

Лидия неуверенно улыбнулась:

– Правда? После всего зла, что я тебе причинила? Ты действительно можешь простить меня и начать все заново?

Кларисса успокаивающе махнула рукой:

– Все было не так уж ужасно, Лидия. Чаще всего вы бывали просто раздражительны, и поэтому я избегала вас. Только в Лондоне с вами стало действительно тяжело. Однако, – быстро добавила она, когда на лице мачехи появилось виноватое выражение, – в результате я встретилась с моим будущим мужем, так что я вряд ли могу жаловаться, не так ли? Он сделал меня очень счастливой.

Робкая улыбка облегчения появилась на губах Лидии.

– Я рада, что ты счастлива, Кларисса. Я вижу, что ты действительно счастлива. И я также вижу, что он заботлив, добр и внимателен к тебе. Полагаю, это имеет большое значение, компенсируя этот его ужасный шрам.

Кларисса удивленно заморгала. Она искренне не понимала, почему все так зацикливаются на его шраме. Это была просто часть его, как ухо или палец, и она считала, что он придает очарование его прекрасному лицу. И все же Лидия явно считала этот шрам физическим недостатком.

Покачав головой, Кларисса сказала:

– Я думала о том, чтобы пойти сегодня прогуляться в деревню. Не хотите ли пойти со мной?

Лидия замерла, ее глаза расширились, как у ребенка, которому предложили неожиданное угощение.

– В самом деле?

– Да. – Кларисса рассмеялась. – Ну, раз нам предстоит стать друзьями, у нас должны быть общие дела, разве нет?

– Да, полагаю, должны, – медленно произнесла Лидия, просияв. – Когда мы пойдем?

– Прямо сейчас, если хотите, – предложила Кларисса. – Я уже закончила завтракать.

– О! – Лидия вскочила на ноги, на ее лице был написано радостное возбуждение. – Мне нужно подняться к себе взять деньги на случай, если мы найдем, что купить. – Она направилась кдвери, потом обернулась, чтобы спросить: – Мы возьмем коляску или пойдем пешком?

– Я думала, что мы можем пройтись, – сказала Кларисса, вставая, чтобы присоединиться к ней. – Это не должно быть очень далеко. Однако если вы предпочитаете взять коляску...

– Нет-нет. Пешая прогулка – это замечательно. – Она повернулась и бросилась в коридор, радостно щебеча. Кларисса улыбнулась. Видя, как преобразилась Лидия, она почувствовала себя слегка виноватой за то, что не завела этот разговор много лет назад. Сделай она это, они давно были бы лучшими друзьями.

– Кларисса.

Резко замерев от донесшегося сзади знакомого голоса, Кларисса сорвала с носа очки и сунула их в карман в складках юбки. Она видела испуганный взгляд, который на нее бросила Лидия, но оставила его без внимания и повернулась к Эйдриану:

– Да, муж мой?

– Куда вы собираетесь? – спросил он, его прищуренные глаза смотрели то на нее, то на ее мачеху.

– Я просто иду наверх взять кошелек, – пробормотала Лидия, удаляясь. – Я вернусь через мгновение.

Кларисса проводила ее взглядом, а потом опять повернулась к Эйдриану.

– Я просто собиралась прогуляться в деревню и посмотреть, что там есть.

– Но не с Л идией? – напрямик спросил он. Кларисса вздохнула, понимая, что ему это не понравится.

– Я знаю, вы считаете, что это она стоит за всеми этими покушениями, милорд, но сегодня утром мы с ней очень хорошо и долго разговаривали, и я правда не думаю, что это была она. Лидия несчастлива и поэтому старалась сделать несчастными других, но она никогда не пыталась убить меня.

– Кларисса... – мрачно начал Эйдриан.

Она прервала его:

– Вы должны доверять мне в этом. Лидия не преступница. Я могу поставить на это свою жизнь.

– Вы действительно рискуете из-за этого своей жизнью, – бросил Эйдриан. – А я не позволю этого. Я запрещаю вам идти в деревню наедине с ней.

Кларисса прищурилась, стараясь разглядеть его охваченное паникой лицо, и улыбнулась. Поднявшись на цыпочки, она нежно поцеловала его в губы.

– Вам так идут властные манеры, милорд. Честно говоря, мне хочется отвести вас наверх и бросить на кровать.

Напряжение Эйдриана немного ослабло, и на губах появился намек на улыбку.

– Бросить меня на кровать, да? – Его руки скользнули на ее талию. – Я готов пожертвовать на это немного времени, если бы будете убедительны.

– Насколько убедительна? – спросила Кларисса, чувственно пробегая языком по нижней губе.

Эйдриан застонал. Обхватив рукой ее затылок, он не дал ей отступить и завладел ее ртом. Его язык скользнул между ее губами, и она застонала, выгибаясь, возбужденная его прикосновениями.

Руки Клариссы обвивали шею Эйдриана, и у нее перехватило дыхание, когда он обхватил ее сзади и, приподнимая, вплотную прижал к себе. Но при звуке шагов, раздавшихся на лестнице рядом с ними, они оба замерли. Эйдриан неохотно опустил ее на пол, и она прервала их поцелуй. Они оба обернулись к появившейся Лидии.

– Я готова, – радостно сказала та, потом замолчала, ее глаза расширились, когда она, похоже, поняла, что помешала им. – О, – неуверенно произнесла она, – может, мне...

– Я тоже готова, – решительно перебила ее Кларисса, выскальзывая из ослабших объятий мужа и присоединяясь к Лидии. – Идемте. Люси говорит, в деревне есть очаровательное маленькое кафе, в котором подают лучшие в округе кексы.

– Кларисса! – прорычал Эйдриан, но Кларисса просто распахнула дверь и подтолкнула Лидию наружу.

– Мы скоро вернемся, – беззаботно бросила она, следом за мачехой выходя из дома и закрывая за собой дверь. Потом она поспешила вместе с Лидией по подъездной дорожке, опасаясь, что Эйдриан погонится за ними. Правда, с ним было так трудно, когда дело касалось ее благополучия! Вытащив очки из кармашка под юбкой, она быстро надела их на нос.

– Я не могла не заметить, что ты сняла очки, когда появился твой муж, – вдруг пробормотала Лидия, когда они дошли до конца дорожки. Выйдя на аллею, они замедлили шаг. – Он не знает, что они у тебя есть, так?

– Да, – со вздохом призналась Кларисса.

– Почему?

Кларисса пожала плечами:

– Как вы сказали, в очках я выгляжу уродиной. Я не хочу, чтобы он видел меня в них.

– О, Кларисса! – печально воскликнула Лидия. – Ты не выглядишь уродиной в очках. Мне жаль, что я это говорила. Я просто была...

– Трудной? – весело подсказала Кларисса.

– Стервой, – возразила Лидия. Вздохнув, она покачала головой. – Я даже не знаю, о чем я думала, когда была в Лондоне. Я завидовала тебе. Ты такая прекрасная и юная, и у тебя впереди вся жизнь... в то время как я постарела и растолстела и у меня нет никаких шансов.

– О, Лидия, – Кларисса взяла ее за руку, – вовсе вы не постарели и не растолстели.

– Это все не имеет значения, – сказала Лидия, высвобождая руку и робко обнимая Клариссу за талию. Когда Кларисса не отстранилась, она немного расслабилась и почувствовала себя более непринужденно. – Дело в том, что очки тебя совсем не уродуют, и я прошу прощения, что когда-то говорила это.

– Извинения приняты, – сказала Кларисса. – А теперь хватит о том, что уже прошло; нас ждут магазины. Интересно, есть ли у них пекарь, умеющий делать те маленькие булочки с кремом.

Глаза Лидии расширились от удовольствия.

– Или те слоеные пироги с шоколадом и карамелью!

Улыбаясь, Кларисса обняла Лидию за талию.

– У нас всегда были одинаковые вкусы в еде.

– Ты хотела сказать, в сладостях, – рассмеялась Лидия.

– И в книгах, – добавила Кларисса. – Вы всегда читали книги, которые хотела почитать я, раньше, чем я успевала добраться до них. И в одежде, – добавила она. – Мне всегда нравился ваш вкус.

– Правда? – спросила Лидия. Она выглядела удивленной.

Кларисса серьезно кивнула.

– У вас есть чувство цвета, и, похоже, вы всегда знаете, что будет хорошо смотреться на вас.

– Спасибо, дорогая. – Лидия просияла от удовольствия, и, продолжая болтать о моде, они пошли дальше.

Глава 19

Эйдриан с ужасом и изумлением смотрел, как за его женой закрылась дверь. Хотя перед свадьбой она говорила, что готова быть послушной женой, сейчас она пренебрегла его волей с такой беззаботностью... и в таком важном деле! Он не мог поверить в это. Выругавшись себе под нос, он резко развернулся и бросился по коридору, крича:

– Фредерик!

– Да, милорд? – Юноша всегда держался поблизости от своей госпожи и теперь появился из-за двери в холл.

– Возьми еще трех лакеев и следуйте за твоей хозяйкой и ее мачехой, – приказал он. – Не выпускайте их из виду ни на мгновение. И если вам покажется, что эта женщина собирается причинить Клариссе хоть малейший вред, я приказываю вам остановить ее любым способом, какой вы посчитаете необходимым.

Кадык Фредерика дернулся, когда он сглотнул и кивнул:

– Да, милорд.

Проводив парнишку взглядом, Эйдриан остался стоять в холле, сжимая и разжимая кулаки. Он хотел сам пойти за женщинами, но они с лордом Крамбри должны были встретиться с Хедли, чтобы наметить план действий. Может быть, ему все равно следовало пойти: план действий мало поможет, если Лидия уже убьет Клариссу.

Приняв такое решение, он устремился к выходу только для того, чтобы резко остановиться, когда в гостиную вошел Киббл.

– Это не леди Крамбри, – спокойно объявил он.

Эйдриан замер, склонив голову набок.

– Ты, похоже, очень уверен в этом.

– Да, уверен, – сказал Киббл. – Из того, что вы рассказали мне, и того, что я видел, когда приехали лорд и леди Крамбри, я пришел к выводу, что мачеха – самый вероятный подозреваемый. И поэтому я приставил двух лакеев следить за ней. Они ходили за ней по пятам с самого приезда, и она не приносила отравленный пирог в комнату леди Клариссы.

Почувствовав облегчение, Эйдриан прислонился к стене, потому что все силы, казалось, покинули его.

Он ни на мгновение не усомнился, что Киббл сказал правду. Также он не удивился, что дворецкий взял дело в свои руки. Киббл любил все держать под контролем, эта привычка выработалась у него еще в королевской армии.

– Я рад, что это не она, – сказал Киббл. – Леди Кларисса и ее мачеха очень хорошо поговорили сегодня утром. Я уверен, теперь они двое могут стать ближе. Это может помочь леди Крамбри наладить свою жизнь. Она очень несчастна.

– Ты подслушивал, – укорил его Эйдриан.

Киббл пожал плечами:

– Вы приказали нам присматривать за леди Клариссой. Я просто следовал инструкциям.

Эйдриан слабо улыбнулся. Киббл был бы отличным шпионом для армии его величества. Этот человек знал абсолютно все, что происходило в этом доме, или почти все, мрачно подумал Эйдриан. Было бы очень удобно, если бы он к тому же знал, кто положил отравленный пирог в комнату Клариссы.

Кивнув, Эйдриан повернулся и пошел по коридору в свой кабинет, зная, что Киббл последует за ним.

– Я так понимаю, мистер Хедли, лорд Крамбри и вы собираетесь обсудить план действий. Я хотел бы присутствовать, если вы не против, – сказал Киббл, когда Эйдриан сел за стол.

– Это было бы замечательно, – ответил Эйдриан, отворачиваясь, чтобы посмотреть в окно. – Мы устроим совет сразу же, как мистер Хедли вернется из деревни.

– Из деревни? – Киббл вопросительно поднял брови.

– Сегодня утром он получил записку и сказал, что ему зачем-то нужно в деревню, – пожимая плечами, объяснил Эйдриан. – Думаю, он должен скоро вернуться.

– Очень хорошо. – Киббл развернулся и направился к двери, потом остановился и обернулся, чтобы повторить: – Я знаю, что вы испытываете сильную антипатию к Лидии из-за того, как она обращалась с Клариссой, но, думаю, теперь эти двое найдут общий язык, и мне кажется, вам следовало бы дать этой женщине еще один шанс.

– Я приму к сведению твой совет, Киббл, – пробор-ютал Эйдриан. Он ничего не обещал. В этом вопросе он одождет, чтобы посмотреть, как мачеха будет вести себя Клариссой, а потом примет решение.

– Очень хорошо, милорд. – Киббл кивнул.

Когда дворецкий вышел, Эйдриан развернул свое кресло к окну. Хотя он радовался, что Кларисса и Лидия поладили и что мачеха жены ей не враг, все равно было над чем поломать голову. Вычеркивая леди Крамбри из списка, он убирал самого вероятного подозреваемого: он предпочел бы, чтобы преступницей была Лидия. Теперь альтернатив оставалось совсем немного. Честно говоря, главным подозреваемым становился Реджиналд.

Недовольно нахмурившись, Эйдриан смотрел в окно, но не видел холмистых лужаек и окружающих их деревьев. Он видел Реджиналда, вспоминал, как они оба были детьми, как они вдвоем бегали по полям, смеялись и проказничали. Он видел Реджиналда молодым человеком с сияющими глазами, придумывающим какое-нибудь новое приключение, которое они могли испробовать. Эйдриан видел его мужчиной и, возможно, убийцей, пытающимся лишить жизни его жену.

– Сынок! Что ты делаешь?

Взглянув на дверь, Эйдриан нахмурился, увидев леди Моубри, входящую в комнату.

– Что такое, мама? – спросил он.

– Я зашла, только чтобы сказать тебе, что уезжаю.

– Уезжаете? – растерянно переспросил Эйдриан. – Но вы же только что приехали.

– Да, но, похоже, Кларисса и Лидия хорошо поговорили сегодня утром и теперь пытаются наладить отношения. Я не хочу вмешиваться и, возможно, осложнять им задачу. Я собираюсь немного погостить у Уиндемов, а потом вернусь, когда лорд и леди Крамбри уедут.

Эйдриан кивнул, его взгляд вернулся к окну, и в нем отразилось прошлое.

– Кто рассказал вам об их разговоре? Киббл?

– Нет. Кларисса.

Это привлекло его внимание, и Эйдриан удивленно повернулся к матери:

– Кларисса? Но она же только что ушла в деревню.

– Они ушли в деревню еще утром и уже почти час как вернулись. – Она нахмурилась. – Ты сидишь здесь молчаливый, как мышь, уже несколько часов.

Эйдриан заморгал, удивленный, что провел столько времени в размышлениях. Вздохнув, он снова печально взглянул в окно. Время не прошло даром. Ему удалось принять решение. Реджиналд был ему как брат, и было трудно поверить, что он мог пытаться навредить кому-то, тем более Клариссе, но, так или иначе, пришло время выяснить это наверняка. Ему нужно как можно скорее поговорить с кузеном и узнать правду.

– Эйдриан, – тихо сказала леди Моубри, – надеюсь, ты тоже не будешь мешать их попыткам. Думаю, все это пойдет на пользу и Лидии, и Клариссе. Это может даже помочь отношениям между Лидией и лордом Крамбри. Там много грустного, но нет ничего непоправимого.

– Я не буду вмешиваться, если Лидия не вернется к своим старым замашкам и не начнет опять расстраивать Клариссу, – машинально произнес он. Он не позволит никому навредить Клариссе. Даже своему любимому кузену.

– Все так, как должно быть, – удовлетворенно сказала его мать. Она немного помолчала, потом вдруг встала между ним и окном, заставляя его обратить на нее внимание. – Было бы очень мило, если бы ты проводил меня, – решительно предложила она, уперев руки в бока.

– О, конечно. Прошу прощения. – Резко встав, Эйдриан взял ее за руку, чтобы вести к двери. – Мне все равно надо уходить. Я составлю вам компанию.

Кларисса нервно ждала у парадной двери, когда услышала приближающиеся голоса своего мужа и свекрови. Изобразив на лице озабоченную улыбку, она попыталась не крутить нервно руки, когда они подошли к ней.

– Вот она! – Леди Моубри ободряюще улыбнулась, привлекая Клариссу в свои объятия. – Я буду скучать по вас, моя дорогая. Вы должны заставить Эйдриана привезти вас в Лондон, как только он закончите этим делом. Он будет сопротивляться – он просто ненавидит сезон, – но вы должны быть твердой. Я поведу вас по магазинам и проинструктирую, на какие балы ходить, а на какие нет, и вы обязательно должны дать бал – ваш первый бал графини Моубри.

– Да, миледи, – с сомнением пробормотана Кларисса, совсем не обрадованная перспективой возвращаться в общество, путь даже и в очках. Выражение лица леди Моубри, кажется, говорило, что она понимает все это, но она просто еще раз ободряюще улыбнулась, ласково похлопала Клариссу по руке и снова повернулась к сыну.

– Поцелуй маму, дорогой, – весело пробормотала она.

Наклонившись, Эйдриан рассеянно поцеловал мать, похоже, даже не заметив фразу, обычно так раздражавшую его. Подняв брови, пожилая женщина вопросительно взглянула через плечо на Клариссу, но Кларисса тоже понятия не имела, почему он не отреагировал на поддразнивание. Она беспомощно пожала плечами.

Эйдриан выпрямился и, взяв мать под руку, повел ее к карете. Устроив ее внутри, он закрыл дверцу и дважды стукнул по стенке, прежде чем отступить. Кучер тут же щелкнул кнутом, и карета сорвалась с места. Огромные внимательные глаза леди Моубри озабоченно взглянули на Клариссу, когда карета проезжала по подъездной дорожке, выражение ее лица ясно говорило о том, что она уверена, что с ее сыном что-то не так.

Кларисса была вынуждена согласиться: что-то определенно было не так. Эйдриан вдруг повернулся и пошел в сторону конюшен. Он даже не заметил, что она была в очках.

Кларисса и леди Моубри спланировали это вместе как способ показать очки Эйдриану. Две женщины поговорили после возвращения Клариссы и Лидии из деревни, и именно тогда леди Моубри решила ненадолго уехать, пообещав вернуться через пару дней. Но она спросила Клариссу, готова ли та рассказать Эйдриану об очках до ее отъезда, чтобы она знала, что все развивается в правильном направлении. Кларисса неохотно согласилась, и они решили, что она должна в очках подождать у парадной двери, пока Эйдриан выйдет провожать мать.

И теперь этот глупец испортил все их планы. Эйдриан даже не заметил! Честно говоря, он, кажется, вообще не заметил ее присутствия, что было в высшей степени необычно. Он действовал ужасно рассеянно. Очевидно, он что-то задумал, и вряд ли что-то хорошее, если судить по выражению его лица. В его глазах светилась мрачная решимость, и это вселяло тревогу.

Нахмурившись, Кларисса подобрала юбки и поспешила за ним.

– Эйдриан?

– Да, любовь моя? – пробормотал он, не замедляя шаг.

Она удивленно заморгала, услышав ласковое слово, потом стряхнула удивление и спросила:

– Что-то случилось?

– Нет, ничего.

– Тогда куда вы едете? – воскликнула Кларисса.

Он дошел до конюшни и стал седлать своего жеребца.

– Я должен поехать к Уиндемам.

– К Уиндемам, – повторила она. – Это ваши соседи?

– Наши соседи, – поправил Эйдриан.

– Наши соседи, – послушно повторила Кларисса. – Зачем?

– Зачем – что?

– Зачем вы едете к Уиндемам? – нетерпеливо спросила она. Когда он стал медлить с ответом, Кларисса сжала его руку и потянула, заставляя повернуться к ней лицом. – Что произошло?

– Ничего, – сразу же ответил он, но, избегая ее взгляда, отвернулся к лошади.

Кларисса дернула его за руку.

– Тогда зачем вы едете на встречу с Реджиналдом? Эйдриан замер.

Он медленно повернулся, чтобы посмотреть на нее.

– Вы знали, что он там?

– Да.

– Откуда? – резко спросил он.

– Мы сегодня столкнулись с ним в деревне. Он объяснил, что гостит у Уиндемов.

– Боже мой, он мог убить вас, – в ужасе прошептал Эйдриан. – Кларисса, вы не должны больше ходить гулять одна.

– Я вряд ли была одна, милорд. Со мной была Лидия и как минимум четверо слуг, следовавших за нами до деревни и обратно, – сухо заметила она. – И не вздумайте обвинять Реджиналда в этом. Я знаю, что Хедли подозревает его, но думала, что у вас больше здравого смысла. Реджиналд никогда никому не причинил бы зла.

Эйдриан нетерпеливо вздохнул.

– Киббл приставил людей следить за Лидией сразу, как она приехала. Если верить им, она не могла положить отравленный пирог в вашу комнату. Это оставляет всего одного подозреваемого.

– Реджиналда? – Она покачала головой. – Я не верю в это.

– Я тоже сначала не верил. Но – согласно Хедли – ему нужны деньги, и он действительно мой наследник, если вас нет... рядом. Он также единственный человек, кто был с нами и здесь, и в Лондоне. Уиндемы живут всего в получасе езды отсюда, достаточно близко, чтобы незаметно пробраться и оставить кусок отравленного пирога у вашей постели.

Отвернувшись, он стал подтягивать подпругу.

– Не уходите далеко от дома. А еще лучше оставайтесь в доме, пока я не вернусь. – И, не дожидаясь ее согласия, Эйдриан повел коня из конюшни, вскочил в седло и поскакал к поместью Уиндемов.

Кларисса смотрела ему вслед, сдвинув брови. Она ни на мгновение не верила, что Реджиналд стоял за всеми этими несчастными случаями. Для нее было очевидно, что Эйдриан сейчас не очень ясно мыслил. Он ведь даже не заметил ее очки! А теперь этот глупец собирался разрушить дружбу, которая была у них с самого детства. Она печально вздохнула и направилась к дому.

Пока она шла, слова Эйдриана постоянно вертелись в ее голове.

«Он также единственный человек, кто был с нами и здесь, и в Лондоне». Именно об этом говорили мужчины, когда она подслушала их в библиотеке. Кто бы ни стоял за происшествием с фонтаном, пожаром и отравлением, это явно был кто-то, кто жил с ней в Лондоне и кто теперь находился здесь.

Конечно, еще оставалась Лидия. Честно говоря, Кларисса не страдала ни от каких несчастных случаев, пока не приехала Лидия. Но, по словам Эйдриана, Киббл приказал лакеям следить за ее мачехой, и выяснилось, что женщина была не причастна к отравлению. Не то чтобы Кларисса вообще могла поверить в ее виновность. И все же было хорошо иметь доказательства.

Реджиналд тоже был в городе и теперь оказался в соседнем поместье, но он никак не мог быть преступником. Это было невозможно. Он был очень добр к ней каждый раз, когда они встречались до свадьбы и даже сегодня в деревне.

Нет, подумала она. Должен быть кто-то еще. Кто-то...

Шаги Клариссы замедлились, и она вдруг остановилась, когда внезапная мысль осенила ее. Действительно, существовал кто-то другой, кто был и в городе, и здесь, с давлением поняла она. Но нет, сразу же подумала Кларисса, этого не может быть. Или может?

Нахмурившись, Кларисса вошла в дом и направилась в библиотеку. Ей нужно о многом подумать.

– Кузен! – Реджиналд вошел в гостиную, в которую провели Эйдриана, широкая гостеприимная улыбка играла на его лице. – Я думал, ты слишком занят своей молодой женой, чтобы наносить визиты, иначе я бы сам приехал в гости.

– У меня уже полон дом гостей, – сказал Эйдриан. – Еще одним больше – не важно.

– Вообще-то я знал это, – признался Реджиналд. – Я подумал, что тебе не нужен еще один.

– Откуда ты узнал?

Глаза Реджиналда расширились от резкого тона кузена.

– Начать с того, что тетя Изабел приехала всего за несколько минут до тебя и рассказала об этом. Честно говоря, я провожал ее в отведенную ей комнату, когда дворецкий лорда Уиндема пришел сообщить о том, что ты здесь.

Эйдриан нахмурился. Он уже думал, что поймал Реджиналда: если тот в последние несколько дней тайком пробирался в Моубри, то, конечно, знал бы, что сейчас там гости.

– Итак, что я могу для тебя сделать? – беззаботно спросил его кузен, усаживаясь в кресло рядом с Эйдрианом. – Тебе нужна помощь с женой? Совет, как ухаживать за ней, или что-нибудь в этом роде? Я, как всегда, к твоим услугам. – Он улыбнулся.