Командиры Третьего рейха

      Вторжение в Советский Союз началось 22 июня 1941 года. Пауль Хауссер пересек границу под Брест-Литовском и принял участие в боях по окружению противника в зоне действий группы армии "Центр". В крайне тяжелых боях особо отличилась дивизия "Дас Рейх". В июле она уничтожила 103 советских танка и разбила элитную 100-ю пехотную дивизию Красной Армии.
      К середине ноября "Дас Рейх" понесла сорок процентов потерь личного состава. Лично пострадал и ее командир Пауль Хауссер. 14 октября в бою под Гьячем он потерял правый глаз. Его эвакуировали в Германию, где для выздоровления ему потребовалось несколько месяцев.
      Хауссер (уже обергруппенфюрер) вернулся в строй лишь в мае 1942 года, в качестве командира только что созданного моторизованного корпуса СС, 1 июня 1942 года ставшего танковым корпусом СС. Вторую половину 1942-го он провел во Франции, командуя 1-й, 2-й и 3-й дивизиями СС, впоследствии реорганизованными в панцергренадерские дивизии СС "Лейбштандарт", "Дас Рейх" и "Мертвая голова"). Кроме всего прочего, этим прекрасно экипированным подразделениям был придан танковый батальон и рота первых танков (PZKW VI "Тигр").
      Пока Хауссер готовил свою новую команду к следующей кампании, на Восточном фронте разразилась катастрофа. Сталинград был окружен, пал, и Красная Армия устремилась на запад. В январе 1943 года Гитлер бросил танковый корпус СС под Харьков, четвертый по величине город СССР, который из соображений престижа приказал защищать до последней капли крови. "Теперь в Гитлера, наконец, вселили уверенность, - писал позднее Пол Каррел. - Он полагался на абсолютное повиновение корпуса войск СС и сквозь пальцы смотрел на то, что командир корпуса Пауль Хауссер был человеком здравого смысла, опытным стратегом, обладавшим мужеством перечить начальству"{29}.
      В полдень 15 февраля Хауссер был почти полностью окружен 3-й танковой и 69-й армиями. Чтобы не жертвовать двумя элитными эсэсовскими дивизиями ("Мертвая голова" еще не прибыла из Франции), Хауссер отдал команду своему корпусу в час дня прорваться на юго-запад невзирая на приказы Гитлера и генералов вермахта.
      Поступок Хауссера поверг в ужас его непосредственного начальника генерала Губера Ланца. Ведь имело место намеренное неповиновение приказу фюрера!
      В 3.30 дня он заявил Хауссеру: "Харьков будет обороняться при всех обстоятельствах!"{30}.
      Пауль Хауссер проигнорировал и этот приказ. Последний солдат немецкого арьергарда оставил Харьков утром 16 февраля. Хауссер удачно провел отступление и спас тем самым 320-ю пехотную дивизию вермахта "Великая Германия". Вопрос теперь стоял о том, как Гитлер отреагирует на этот случай.
      Менталитет Адольфа Гитлера требовал найти козла отпущения - ответственного за катастрофу, однако Хауссер был не тем, кто подходил на эту роль. Ведь он являлся офицером СС, преданным нации, обладателем золотого партийного значка, которым Гитлер наградил его всего тремя неделями ранее. Вместо этого фюрер сместил Губера Ланца, того самого генерала, который до самой последней минуты настаивал на выполнении приказа. И все же, вопреки бытовавшей тогда практике, вместо отставки Ланца вскоре отправили командовать горнострелковым корпусом{31}.
      Гитлер простил Хауссера не сразу даже после того, как рапорты и сами события нескольких последующих дней сделали обоснованность его поступков явными всем и каждому даже в ставке фюрера. В качестве наказания было рекомендовано придержать награду Дубовыми Листьями в дополнение к Рыцарскому кресту.
      Тем временем фельдмаршал Эрих фон Манштейн, командующий группой армий "Юг", разработал блестящий план выравнивания линии южного участка Восточного фронта. Осознавая тот факт, что самоуверенным русским угрожает опасность растянуть коммуникации, Манштейн позволил им ринуться вперед, в то время как сосредоточил свои войска для массированной контратаки. Этот удар повлек бы за собой двойной захват в клещи с целью отсечения массированного прорыва южнее Харькова, за которым последовала бы попытка взятия обратно этого города. Хауссеру, чьи силы были теперь подкреплены дивизией СС "Мертвая голова", предстояло взять на себя командование левым флангом "клещей".
      Третье сражение за Харьков началось 21 февраля 1943-го. Оно было ожесточенным. 9 марта 6-я армия и бронетанковая армия Попова были уничтожены. В число потерь вошли 600 танков, 400 орудий, 600 противотанковых орудий и десятки тысяч солдат. В тот день передовые части Хауссера снова вошли в горящий Харьков, вступив в самое противоречивое сражение в его генеральской карьере.
      Военные историки в основном сходятся на том, что Харьков был обречен и что Хауссеру следовало бы окружить город. Вместо этого он фронтально атаковал его с запада и затеял шестидневные кровопролитные уличные бои. И встретил фанатичное сопротивление русских. Взятие Харькова окончательно завершилось лишь 14 марта. Во время сражения потери танкового корпуса СС составили 11 тысяч убитыми, тогда как Красной Армии - 20 тысяч.
      * * *
      Хауссер спас свою репутацию военачальника в июле это же года, во время битвы под Курском. Находившийся в его подчинении 2-й танковый корпус СС прорвал линию фронта противника глубже других немецких частей и уничтожил 1149 советских танков и бронетранспортеров. Генерал Герман Гот, командующий 4-й танковой армией, представил его к Дубовым Листьям, отмечая, что, несмотря на то, что он был изувечен предыдущими ранениями, Хауссер "неустанно каждый день руководил ходом боевых действий. Само его присутствие, его храбрость и юмор в самых тяжелых ситуациях придавали в его войсках устойчивость и энтузиазм, и в то же время он крепко держал в руках командование своим корпусом... Хауссер снова отличился как высоко квалифицированный военачальник"{32}.
      Одновременно с поражением немцев под Курском 25 июля в Италии был свергнут диктатор Бенито Муссолини. В тот же день Гитлер приказал перебросить 2-й танковый корпус СС в Северную Италию, хотя, в конце концов лишь штаб корпуса и 1-я панцергренадерская дивизия СС покинули Восточный фронт.
      Хауссер оставался в Италии до декабря 1943 года, не ввязываясь ни в какие бои, а потом был переведен во Францию, где в его корпус влилась недавно сформированная 9-я танковая дивизия "Гогештауфен" и 10-я танковая "Фрундсберг".
      Корпус Хауссера предполагалось держать в резерве, чтобы быть готовыми к дню "Д", но когда в апреле 1944 года в Галиции была окружена 1-я танковая армия, Хауссера снова отправили на Восточный фронт для ее спасения. Это задание было выполнено без особых хлопот, благодаря Манштейну, Хауссеру и командующему армией Хансу Валентину Хюбе. Вместо того чтобы возвратить корпус СС обратно во Францию, Гитлер отправил его в Польшу, где формировался резерв для противостояния Советам. И только 11 июня, через 5 дней после высадки союзников в Нормандии, Гитлер отдал приказ вернуть корпус во Францию. Местом его дислокации был определен участок к западу от Кана, и ему было предписано удерживать господствующую высоту 112.
      Битва в Нормандии стала самой трудной в карьере Хауссера. Противостоя значительному перевесу сил атаковавшего с воздуха и с моря противника, он испытывал трудности, не дававшие ему возможности для маневра и снабжения войск. Между тем левый фланг немецкого фронта в Нормандии, находившегося в ведении командующего 7-й армии генерал-оберста Фридриха Долльмана, оказался в большой беде. В конце июня, вскоре после падения Шербура, генерал скончался на месте от сердечного приступа (см. гл.4). Он был заменен Паулем Хауссером, которого вскоре повысили в звании до оберстгруппенфюрера СС и генерал-оберста Ваффен СС. Он стал первым эсэсовцем, назначенным на пост командующего армией на постоянной основе{33}.
      Армия Хауссера, включавшая в себя LXXXIV корпус и II парашютный корпус, была много слабее своей армии-"сестры" (5-й танковой), находившейся справа. Она имела, например, лишь 50 средних танков и 26 танков "пантер" против 250 средних и 150 тяжелых 5-й танковой и лишь одну треть от ее артиллерийских противотанковых орудий. Зато 7-я армия заняла позиции, прекрасно подходившие для активной обороны, люди Хауссера великолепно использовали это преимущество. Все же их постепенно вытесняли назад, и дивизии Хауссера были постепенно разбиты. К 11 июля от первоначального состава элитной 20-й парашютной дивизии осталось лишь 35 процентов, и большая часть других дивизий уменьшилась до размера полка. В середине июля Хауссер уже прибегал к тактическому "латанию дыр", чтобы обеспечить любой вид резерва, любой ценой.
      Решающий прорыв в Нормандии произошел на участке Хауссера 25 июля 1944 года. В этот день началась воздушная операция "Кобра". 2500 самолетов союзников, 1800 из которых были тяжелыми бомбардировщиками, сбросили около 5 тысяч тонн осколочных, фугасных, напалмовых и фосфорных бомб на участок в 6 квадратных миль - основную зону базирования учебной танковой дивизии. Ее передовые части были стерты с лица земли. К концу дня от нее осталась только дюжина танков и самоходных орудий, а приданный ей парашютный полк просто исчез под градом бомб. За несколько дней до бомбежки фельдмаршал Гюнтер фон Клюге (который неделей раньше сменил раненого Роммеля) предложил Хауссеру заменить учебную танковую дивизию 275-й пехотной дивизией, которую Хауссер в ту пору держал в резерве. Тем временем на крайнем левом фланге LXXXIV корпусу удалось вывести с фронта 353-ю пехотную дивизию. Клюге предлагал Хауссеру использовать ее для замены 2-й танковой дивизии "Дас Рейх", таким образом создав резерв из двух бронетанковых дивизий. Генерал СС проигнорировал оба предложения своего бывшего однокашника. "Хауссер сделал нечто немного большее, чем шумно требовать пополнения, дополнительной артиллерии и припасов и видимости прикрытия с воздуха", - отмечает официальная военная история США{34}.
      Когда 25 июля в 11 часов дня американские наземные силы начали свое наступление, Хауссер отреагировал на него не сразу, потому что не оценил масштаб катастрофы, постигшей его армию. И все же к концу дня он понял, что линия фронта на участке Лессе-Сен-Ло прорвана в семи местах и без бронерезерва он мало что мог сделать, чтобы "закрыть" эти дыры. Поэтому Хауссер обратился за разрешением осуществить отвод своих войск в Кутан. Но Клюге тоже недооценил серьезность создавшейся обстановки и одобрил лишь частичный отвод. В результате LXXXIV корпус был скоро отрезан от остальных войск на западном побережье полуострова Котантен, и прорваться ему удалось лишь с большими потерями. Тем временем янки уже оказались в тылу 7-й армии, оберфюрер СС Кристиан Тюхесен, командующий старой дивизией Хауссера "Дас Рейх", был убит американским патрулем на своем командном пункте, а самому Хауссеру едва удалось избежать смерти от выстрела американской самоходки неподалеку от Гавра. То немногое, что он мог сделать, - это отвести остатки своего таявшего прямо на глазах войска на восток, так как стремительно наступавшие войска американцев уже захватили Авранш (у основания полуострова Котантен) и углубились на территорию Франции. Они, сами того не зная, оказались на расстоянии всего лишь нескольких сотен ярдов от командного пункта 7-й армии, находившегося в трех с половиной милях от Авранша. Оказавшись отрезанными от своих солдат, Хауссер и многие из его штабных офицеров вынуждены были спасаться бегством, пешком обходя американские венные патрули. Хауссер, конечно же, не мог никак повлиять на исход битвы, уже окончательно вышедшей из-под контроля.
      Когда он, наконец, узнал о масштабе постигшей 7-ю армию катастрофы, неудовольствие Клюге командующим 7-й армии достигло "точки кипения". 30 июля он проинспектировал штаб-квартиру Хауссера, счел состояние, в котором она находилась, "фарсовым, полным неразберихи" и сделал заключение, что "целая армия занимается показухой"{35}.
      Не обладая всей полнотой власти для того, чтобы снять с поста генерала СС (возможно, просто не осмеливаясь сделать это, учитывая близость к заговорщикам, пытавшимся убить Адольфа Гитлера за несколько дней до этого), Клюге сместил лишь начальника штаба, Хауссера и командира LXXXIV корпуса, который отвечал за эту катастрофу в меньшей степени, чем сам Клюге, и заменил их своими людьми. Фельдмаршал активно включился в командование левым флангом войск{36}. Но что ни говори, к тому времени это было уже слишком поздно. Сражение было почти проиграно.
      После 28 июля Пауль Хауссер имел уже мало влияния на ход кампании в Нормандии. Когда 3-я армия американского генерала Джорджа Паттона приблизилась к Мортену с востока и юга, возникла угроза окружения 5-й танковой и 7-й армий к югу от Кана. Хауссер присоединился к мнению Клюге, возражавшего против нереального плана Гитлера сосредоточить девять танковых дивизий на западном крыле выступа с целью прорыва к западу от побережья и блокирования Паттона. Клюге и Хауссер вместо этого хотели, пока было время, отступить за Сену и закрепиться на ее берегу. Клюге был вынужден подчиниться приказу фюрера. По распоряжению Адольфа Гитлера последняя попытка достичь западного побережья была проведена танковой группой, руководимой генералом Генрихом Эбербахом, бывшим командующим 5-й танковой армии, а не Хауссером. Это отчаянное наступление провалилось, и почти вся группа армий "Б" попала 17 августа в котел близ местечка Фалез{37}. В ночь с 19 на 20 августа Хауссер, оказавшийся со своими людьми в центре котла, приказал боеспособным частям прорываться поодиночке или небольшими боевыми группами.
      Действия Хауссера спасли жизни примерно трети солдат его армии, находившейся на дальнем фланге котла. Значительно большая часть 5-й танковой армии была спасена, потому что ей не пришлось прорываться слишком далеко.
      Сам генерал присоединился к 1-й танковой дивизии СС "Лейбштандарт "Адольф Гитлер" и 20 августа пробирался пешком с автоматом на шее, когда перед ним разорвался артиллерийский снаряд союзников, и он получил порцию шрапнели прямо в лицо. Несколько солдат лейбштандарта поместили его на корму танка и чудом смогли переправить своего тяжелораненого командира на немецкие позиции{38}. Хауссер был помещен в госпиталь Люфтваффе в Грейфсвальде, где медленно начал поправляться.
      Шесть дней спустя после ранения ему были вручены Мечи к Рыцарскому кресту. Хауссер был не в состоянии вернуться в строй до 23 января 1945 года, когда он начал исполнять обязанности командира Верхне-Рейнской группы армий, заменив Генриха Гиммлера. Шесть дней спустя эта группа была ликвидирована, и Хауссеру было вверено командование группой армий "Г", а также 1-й и 19-й армиями, а позже и 7-й. Перед ним была поставлена задача обороны Южной Германии. Война была уже проиграна, и мало что было в его силах, кроме последних попыток контрнаступления в Сааре и Рейнланд-Пфальце. К этому времени изрядно разочарованный в нацистской верхушке Хауссер впал в прострацию, вызванную постоянным вмешательством Гитлера в детали операций. Хауссера возмущали требования фюрера "держаться любой ценой", особенно приказ, запрещавший отступать за Рейн, стоивший жизни многим немецким солдатам. Личные отношения между Гитлером и Хауссером, ухудшавшиеся со времен второго сражения за Харьков, достигли критической точки после яростного спора относительно вопросов тактики. 30 марта 1945 года Гитлер заявил рейхсминистру пропаганды доктору Геббельсу, что ни "Зепп" Дитрих, ни Хауссер не обладают полководческим талантом и что из рядов СС не вышло еще ни одного командира высшего класса"{39}.
      Три дня спустя от Хауссера пришло сообщение, в котором предлагалось закрыть брешь в линии, соединявшей 1-ю и 7-ю армии, отступив вглубь Южной Германии. Взбешенный Гитлер немедленно снял Хауссера с его поста и заменил пехотным генералом Фридрихом Шульцем. Оставшийся без работы до самого конца войны Хауссер в мае сдался американцам. На Нюрнбергском процессе он был самым важным свидетелем-защитником СС, заявляя, что его подчиненные - такие же солдаты, как и другие. Несмотря на это, СС, включая и Ваффен СС, были осуждены как преступная организация. Однако сам Хауссер длительному тюремному заключению подвергнут не был.
      * * *
      Пауль Хауссер проявил себя способным, выше среднего уровня командиром дивизии и превосходным командиром корпуса, хотя его действия во время третьего сражения за Харьков едва ли поддаются какой-либо критике. Что же касается его военно-педагогических способностей, то равных Хауссеру не было.
      На нем лежит значительная ответственность за создание Ваффен СС как потенциальной боевой силы. И все-таки в качестве командующего 7-й армией в Нормандии его действия оставляли желать лучшего. Не представляется возможным объективно оценить руководство Хауссером группой армий "Г". Оно могло бы быть более эффективным, если бы он был предоставлен самому себе, а не получал "помощь" от Адольфа Гитлера. Для "третьего рейха", очевидно, было бы лучше, если бы Хауссера оставили командовать танковым корпусом СС или еще в 1943 году - начальником подготовки СС.
      * * *
      В послевоенные годы Пауль Хауссер активно участвовал в деятельности Общества взаимопомощи членов СС - ХИАГ (Hilfsorganisation auf Gegenseitigkeit der Waffen SS или "HIAG") - организации ветеранов Ваффен СС и был автором многочисленных статей для ее журнала "Зов викинга" ("Wiking Ruf"), ныне именуемого "Доброволец" ("Der Freiwillige"). В 1953 году Хауссер написал свою первую книгу "Войска СС в действии" ("Waffen SS in Einsatz"), которую в 1966 году дополнил и переименовал в "Солдаты, как все остальные" ("Soldaten wie andere auch"). Скончался Хауссер 28 декабря 1972 года в возрасте 92 лет. На похороны пришли тысячи его бывших подчиненных.
      Кроме Пауля Хауссера, единственным эсэсовцем, удостоившимся звания генерал-оберста Ваффен СС (SS-Obersgruppenfuehrer und Generaloberst der Waffen SS) был ЙОЗЕФ "ЗЕПП" ДИТРИХ, близкий друг Адольфа Гитлера на заре нацистской партии и сторонник смещения его с поста Верховного Главнокомандующего в 1944 году.
      "Зепп" Дитрих родился 28 мая 1882 года в деревне Хаванген близ Меммингена в Швабии. Он был одним из трех сыновей мясника Палагиуса Дитриха. Его отец, котором отзывались как о добром католике, имел еще 3 дочерей. Младшие братья Зеппа были убиты на полях первой мировой войны.
      В течение 8 лет юный Зепп посещал школу, а потом бросил занятия и стал заниматься перевозками сельскохозяйственных продуктов.
      В подростковом возрасте он побывал в Австрии, Италии и Швейцарии, где и нашел себе работу в сфере гостиничного обслуживания. В 1911 году его призвали в имперскую Баварскую армию, но Дитрих пробыл на службе всего лишь несколько недель, из-за ранения, полученного при падении с лошади. Демобилизовавшись по инвалидности, он вернулся в Кемптен (где теперь жили его родители) и стал разносчиком в булочной. Когда разразилась первая мировая война, Йозеф Дитрих, подобно многим немцам, встал под боевые знамена. В 1914 году в составе 7-го Баварского полевого артиллерийского полка он принял участие в сражении под Ипром и был ранен шрапнелью в ногу, а также штыком чуть выше левого глаза. В битве на Сомме он был ранен во второй раз - осколком в правую сторону головы. Несмотря на все это Зепп Дитрих добровольцем вступил в элитный штурмовой батальон и закончил войну в составе одной из немногих в ту пору в Германии танковых частей.
      Подобно многим неутомимым молодым ветеранам, после войны Зепп Дитрих вступил в добровольческий корпус. Когда польские войска, подстрекаемые французами, вторглись в 1920 году в Силезию, Дитрих внес свою лепту в боевые действия и принял участие в частично удавшейся попытке немецкой стороны помешать аннексии этой провинции полякам. После этого он вернулся в Баварию, где женился и вступил в "зеленую" полицию земли (Landespolizei). И впервые осел на одном месте.
      Однако, как и его брак, оседлый образ жизни длился недолго. Зепп примкнул к правому союзу "Оберланд" и принял участие в неудачном гитлеровском "пивном путче", закончившемся 9 ноября 1923 года перестрелкой между нацистами и их сторонниками (включая "Оберланд") с одной стороны и "зеленой" полицией - с другой. Это происшествие лучше всего объясняет внезапное увольнение Дитриха из местной полиции в следующем году. С 1924 по 192Э год он оставался в Мюнхене и перепробовал множество профессий: подрабатывал, торгуя табаком, был официантом, служащим на бензоколонке. В это же время Зепп вступил в НСДАП и СС и скоро стал любимцем Адольфа Гитлера, который дал ему прозвище "шофер" и брал его с собой в автомобиль во время поездок по всей Германии. Когда нацистская партия приобрела популярность, в карьере Зеппа Дитриха тоже наметился подъем. В 1930 году он стал членом рейхстага, а в конце 1931-го получил чин группенфюрера СС{40}. Дитрих обращал на себя внимание своими простыми манерами и грубым чувством юмора{41}.
      Гитлер считал его образцовым телохранителем. В марте 1933 года, спустя всего лишь несколько недель после того, как сосредоточил в своих руках власть, он дал ему здание сформировать подразделение СС для охраны рейхсканцелярии. 17 марта на улице Фризенштрассе, перед казармами императрицы Августы-Виктории, Дитрих собрал 117 человек. Это скромное сборище полкило начало могущественной 1-й танковой дивизии - лейбштандарт "Адольф Гитлер", личный состав которой в конечном итоге превысил 20 тысяч человек и отличился в десятках кровопролитных сражений на полях Европы. В лице молодых людей, носивших тогда скромные звания, впоследствии Германия обрела 3 командиров дивизий и 8 командиров полков{42}.
      В качестве командира Зепп Дитрих считался приятным, деятельным и мужественным офицером, однако не слишком сообразительным. Фельдмаршал фон Рундштедт называл его "приличным, но недалеким", а генерал СС Вилли Битрих, в 1939 году возглавлявший его штаб, вспоминал: "Я как-то потратил целых полтора часа, пытаясь объяснить Зеппу Дитриху обстановку при помощи штабной карты. Это было совершенно бесполезно. Он совсем ничего не понимал"{43}.
      Дитрих, несомненно, не обладал достаточной подготовкой, но все же к концу войны дослужился до должности командующего целой танковой армией СС. К счастью для него, он обладал врожденной смекалкой баварского крестьянина и глубоким здравым смыслом. Эти черты частично восполняли недостаток образования и профессиональной подготовки. У Дитриха была полезная привычка выбирать превосходных начальников штаба, что оказывало ему неоценимую помощь.
      30 июня 1934 года, в "ночь длинных ножей", Дитрих лично командовал расстрельным взводом, казнившим много старших командиров СА. "Именем фюрера вы приговариваетесь к смертной казни за измену. Хайль Гитлер!", - кричал он каждой новой жертве. "Зепп, друг мой, что происходит? Мы же абсолютно невиновны!" - воскликнул его давний друг обергруппенфюрер СА Август Шнейдхубер, когда эсэсовцы поставили его к стенке. С ним Дитрих обошелся так же, как и с остальными, однако его затошнило, и он удалился с места казни прежде, чем стрелки СС открыли огонь по Шнейдхеуберу{44}.
      За услуги, оказанные нацистскому движению во время "кровавой чистки", Дитриху было присвоено звание обергруппенфюрера СС (равное званию генерала вермахта). Под его руководством элитная охранная часть Гитлера принимала участие в захвате Саара (1935г.), аншлюсе Австрии (1938г.), в походе на Судеты (1938г.) и оккупации Богемии и Моравии. Далее ее маршрут пролег по Польше (1939г.), Голландии, Бельгии и Франции (1940г.), а затем, в 1941 году, - по Югославии, Греции и России. За это время лейбштандарт был преобразован в моторизованную дивизию.
      Зепп Дитрих сыграл выдающуюся роль в сражении под Ростовом в ноябре-декабре 1941 года. После этого сражения (кстати, проигранного немцами) Гитлер прибыл в южную часть России с намерением сместить с поста генерал-полковника Эвальда фон Клейста, командующего 1-й танковой армии. Но Дитрих выступил в пользу Клейста и упрямо заявил фюреру, что это он, Адольф Гитлер, а не Клейст виноват в неудаче. Он также добавил, что другая ошибка Гитлера заключалась в том, что он снял с поста фельдмаршала фон Рундштедта за намерение провести эвакуацию Ростова несколькими днями раньше. Мужественное вмешательство Дитриха спасло карьеру Клейста, а также карьеру начальника его штаба оберста (позднее генерал-оберста) Курта Цейглера и в итоге привело к возвращению Рундштедта на службу в марте 1942 года. Это был не последний раз, когда бывший телохранитель Гитлера спасал своего армейского товарища. В 1944 году его личное вмешательство способствовало освобождению генерал-лейтенанта Ганса Шпейделя, бывшего начальника штаба Роммеля, арестованного службой Гиммлера в связи с покушением на Гитлера 20 июля. Поскольку тот на самом деле был виновен, действия Дитриха спасли ему жизнь.
      Под Ростовом Дитрих получил обморожение пальцев правой ноги первой и второй степени. В январе 1942 года он вернулся в Германию для лечения и, находясь дома, женился вторично, на этот раз на Урсуле Монингер, дочери владельца известного пивного завода. До этого, еще в 1939 году, она родила Дитриху первого сына - Вольфа-Дитера{45}. Тем временем лейбштандарт был отозван для переформирования во Францию, куда Дитрих прибыл в 1942 году и откуда в декабре того же года уехал обратно на Восточный фронт. К этому времени лейбштандарт стал панцергренадерской дивизией СС, в состав которой входила 21 тысяча военнослужащих.
      Последние два года войны Зепп Дитрих провел в непрерывных боях. 27 июля 1943 года он принял командование I танковым корпусом СС, а в конце сентября 1944-го - 6-й танковой армией, ставшей позднее 6-й танковой армией СС.
      В августе 1944-го ему было присвоено звание обер-группенфюрера, и он стал шестнадцатым из всего лишь 27 солдат, получивших Бриллианты к Рыцарскому кресту с Дубовыми Листьями и Мечами. Несмотря на почести, оказанные ему нацистской верхушкой, Дитрих окончательно разочаровался в гитлеровском стиле руководства. В июле 1944 года он сказал фельдмаршалу Эрвину Роммелю, что подчинится его приказам, даже если они будут идти вразрез с приказами фюрера. Остается лишь гадать, стал бы он на сторону "Лиса пустыни" и заговорщиков 20 июля, потому что 17 июля Роммель был серьезно ранен и находился в состоянии комы, когда заговор дал осечку.
      * * *
      Что бы ни говорили о Дитрихе, он искренне любил своих солдат и заботился о них. Например, в 1936 году ему пришлось дать приказание арестовать молодого лейтенанта СС, который в приступе гнева во время попойки вылил бокал пива на голову коллеге и спровоцировал таким образом потасовку. Обычным дисциплинарным наказанием за такой проступок был военно-полевой суд и увольнение из лейбштандарта. Но когда Дитрих узнал о том, что жена этого офицера беременна, то потихоньку спустил это дело на тормозах. Этим молодым лейтенантом был Курт Мейер, ставший позднее бригаденфюрером. Он был удостоен большого количества наград и прославился, блестяще командуя 12-й танковой дивизией СС "Гитлерюгенд" во время боев в Нормандии{46}.
      Генерал Фридрих Вильгельм фон Меллентин вспоминал один типичный случай, связанный с Зеппом Дитрихом, произошедший во время боев в Венгрии в самом конце войны. 18-летний юноша, изнеженный своей мамашей, был призван в танковые войска СС. Его коллеги по экипажу устроили парню невыносимую жизнь. Вскоре он дезертировал и отправился прямо домой, к мамочке, но на полпути был арестован, допрошен и приговорен к смертной казни. Утвердить приговор должен был оберстгруппенфюрер СС Дитрих. Вместо того чтобы, не читая, подмахнуть бумагу, как это сделали бы многие гитлеровские генералы, Зепп внимательно изучил все дело и приказал привести к себе дезертира. Выслушав грустную историю о страданиях юного танкиста, он с торжественным видом встал и одновременно ударил беднягу ладонями по ушам (это был излюбленный у кайзеровских офицеров метод наказания нижних чинов, у которых иногда лопались барабанные перепонки). Затем Дитрих предоставил солдатику недельный отпуск, наказав ему вернуться после этого в строй хорошим бойцом. Можно предполагать, что молодой человек, в конце концов, исправился. А протокол заседания военно-полевого суда и смертный приговор исчезли{47}.
      * * *
      Дитрих упорно оборонялся в Нормандии. Он успел ускользнуть из Фалезского котла прежде, чем союзники замкнули кольцо окружения. Сам Зепп при этом чуть было не попал в руки британского военного патруля. Затем Дитриха направили обратно в Германию для организации новой 6-й танковой армии, предназначавшейся для контрнаступления в Арденнах. Генерал возражал против этого нереального плана, но Гитлер остался глух к его замечаниям. Дитрих попытался наступать, но не достиг заметного успеха. Вместе с руководимой генералом бароном Хассо фон Мантойфелем 5-й армией он был переброшен на юг. За этой неудачей последовала отправка Дитриха на Восток вместе со своим штабом. Ему было поручено руководство контрнаступлением на озере Балатон. Еще до того как все его части были готовы, он начал наступать, но скоро был разбит Красной Армией, обладавшей огромным превосходством во всех отношениях - в живой силе и материальном обеспечении.
      Разгневанный неудачей, которую потерпели его элитные войска, в апреле 1945 года Гитлер отдал, приказ, лишавший 1-ю, 2-ю, 3-ю и 9-ю танковые дивизии СС их нарукавных лент. Все четыре дивизии были в то время частью 6-й танковой армии СС.
      Дитрих ответил на это следующим образом: вместе с офицерами наполнил своими медалями ночной горшок и отправил его в Берлин, в бункер Гитлера. Дитрих велел перевязать горшок лентой штандарта СС "Гетц фон Берлихинген" (в драме Гете Гетц фон Берлихинген, рыцарь, говорит епископу Бамбергскому: "Ты можешь поцеловать меня в зад!"). Дитрих знал, что Гитлер точно поймет недвусмысленность этого намека. Как писал Снайдер, "это происшествие прекрасно характеризует Зеппа Дитриха"{48}.
      Что же касается приказа снять нарукавные ленты, командир танковой армии проследил за тем, чтобы он не был передан дальше по инстанциям (то есть просто проигнорировал приказ). К сожалению, реакция Гитлера на горшок не была документально зафиксирована.
      Несмотря на этот пресловутый ночной горшок (или, возможно, именно благодаря ему) в начале апреля 1945 года Зепп Дитрих был направлен в Вену, чтобы любой ценой удержать в руках австрийскую столицу от натиска наступавшей Красной Армии. Дитрих знал, что эта миссия обречена на провал. "Мы называем себя 6-й танковой армией, потому что у нас осталось всего шесть танков", мрачно сказал он своим штабным офицерам{49}.
      Конечно же, этот сильно потрепанный войной и разочарованный, но здравомыслящий командир не мог слепо подчиняться такому смехотворному приказу.