Мой милый лебедь

      Глава 5
      А ДОМОЙ ХОЧЕТСЯ ВСЁ СИЛЬНЕЕ...
      В этих джунглях мы уже третий день. Я привык к чистому воздуху, к бескрайним зеленым просторам, к омовениям в кристально чистой воде ручьев.
      В один прекрасный момент мы обнаружили, что заблудились.
      - Нет, это вообще хамство, ужас, позор, кошмар, стыд вместе взятое! Как вы могли заблудиться, живо отвечайте! - рвала и метала Кристина.
      - Здрасьте, а мы при чем? - удивился Женька одновременно за меня и за себя. - Или ты забыла, что шли мы все вместе?!
      - Женька, я же дама, не забывай об этом, - напомнила Броневич. - Это вы не уследили, а теперь отнекиваетесь.
      Эфроимский изумленно покачал головой, не зная, что сказать:
      - Слов нет, остались одни эмоции! В тобой можно окончательно в идиота превратиться.
      Кристина схватилась за сердце и пыталась натурально разыграть сцену "Ужас времен":
      - Ой-ёй-ей, какие ужасные времена! Да в 16 веке, чтобы, вы, нехристи оловянные, знали, рыцари за даму бились до потери сил!
      - Во-первых, мы не нехристи, - вступился я за нас, - во-вторых, не перескакивай с одной темы на другую! И почему это, мы, интересно, должны были следить за дорогой?
      - Потому, что вы - мужчины, а я - дама! - пани величаво вскинула голову и приосанилась.
      - Подумаешь, - пожал плечами Евгений. - Хоть дама, хоть баронесса, хоть царевна-лягушка, хоть пава - шли мы вместе, так что нечего на нас все сваливать.
      - Давайте спокойно все обсудим, - призвал я к здравому уму друзей.
      - Давай, - легко согласился Женя, он вообще парень сговорчивый.
      - Ну что ж, так и быть, давай, - кивнула Кристина, как будто сделала величайшее в мире одолжение.
      Женька разложил вопросы по аккуратным полочкам. Кстати, Кристину бесит это выражение - "разложить что-либо по полочкам". Как-то сидим на истории, а Авоськина Татьяна Ивановна, учитель истории, та, у которой Мишка горшок с цветами разбил, по обыкновению сказала:
      - А теперь разложим весь материал, пройденный за урок по полочкам.
      Кристину передернуло. "По полочкам" действовало на нее как красная тряпка на быка.
      - Мунисэ, начинай заполнять полочки! - сказала историчка, у нее, в отличие от Кристины, "по полочкам" любимое выражение, она употребляет его при каждом удобном и неудобном случае.
      Мунисэ кое-как заполнила полочки информацией.
      - Кристина, вторая полочка достается тебе, - осчастливили Авоськина Броневич.
      Кристина не выдержала и взорвалась:
      - Татьяна Ивановна, вы просто достали меня уже своими вечными "полочками", умоляю, смените репертуар, а то я вас когда-нибудь, вот честно, побью!
      Историчка поперхнулась, вызвала директора. Директор, очень добрый и компанейский мужик, для вида поругал немного Кристину и, подмигнув, удалился из класса. Интересно, что после этого случая Татьяна Ивановна почти перестала употреблять в своей речи "по полочкам", наверное, Кристина все-таки малость запугала ее.
      - Первое - с чего ты взяла, что мы заблудились? - начал Женя.
      - Я проснулась, - принялась объяснять Броневич, - и подумала, в какую сторону нам идти, ведь дикари, когда накинули на нас сетку, долго петляли и с курса мы сбились.
      - Понятно, - кивнул Женька.
      Мне лично было ничего не понятно, так чего же Эфроимский понял, хотел бы я знать?
      - Второе, - поторопила его Броневич.
      - Что второе? - не понял Женя.
      - Господи, ты сказал: "Первое - с чего ты взяла...", а второе что?
      - А, - дошло до Женьки, - я не знаю, что второе, это я так, для важности произнес.
      Кристина неизвестно для кого махнула рукой на Женьку, вроде, пожалуйста, что я говорила, времена кошмарные, а вот их яркий представитель. Себя же она к временам не относила, словно не одновременно с нами жила.
      - Так это запросто определить можно, куда идти, - просиял Женька.
      - Как? - подались мы с Кристиной вперед.
      - Слушайте, - с важностью изрек Женька, почувствовав себя центром нашего внимания. - Кристина была не права, дикари совсем не петляли, мы шли прямо.
      - Ха, много ты понимаешь, - закричала Броневич. - Помню я, помню, как земля петлями шла.
      - Ха, это не земля петлями шла, а голова твоя садовая кружилась, тебя же ранили, не забывай! Видно, яд такое действие имеет.
      Расхакались тут, хакалки.
      - А я как-то совсем забыла, что ранена была... - немного остыла Броневич.
      - Артем, вот подтверди, мы же прямо шли! - запросил мое мнение Женька.
      Я добросовестно восстановил в голове позавчерашние события. На нас накидывают прочную сетку, и ведут в деревню. Ни разу не сворачивая, мы шли по прямой, там еще какая-то тропинка была.
      - Да, мы прямо шли, - подтвердил я.
      Женька победоносно посмотрел на Кристину, та одарила меня взглядом, которого удостаиваются разве что враги народа. Она, хоть и не права, но от мнения своего не отступит. Такой у нее характер. Любовь любовью, а мнение мнением. Вдруг эта самая любовь мне показалась ужасно смешной, как будто все произошедшее два дня назад (поцелуй) было нереальным.
      - Короче, мы запросто выйдем на наш прежний путь, - заверил Женя.
      - Как?
      - Очень просто. У меня такой вот математический раскладик: от автобуса до места, где нас схватили, мы тоже шли напрямик, так как скала была прямо перед нами. Пусть автобус, то есть точка отправления будет "А".
      Мы с Кристинкой послушно вникали.
      - Точка, где нас схватили, она же и точка, в которой наш путь преломился, будет "Б".
      Мы дружно кивнули.
      - Деревня станет точкой "В", то есть на ней заканчивается отрезок от "Б". Сюда, из "В", мы шли тоже прямо, это место - "Г".
      Мы снова кивнули. Если так дальше пойдет, то шея моя сломается.
      - И как вам мой раскладик? - с сияющей физиономией спросил Женька. Я и Кристина уставились на него. Ни я, ни она не поняли, в чем смысл заумного плана. Нет, математика, даже такая простая, не для меня.
      - Что скажете? - не терпелось Женьке.
      - Я скажу тебе вот что: одно из двух: или я дура или ты дурак! Скорее всего, второе! Я ни фига не поняла из твоего чокнутого плана!
      А я молчал, хотя тоже план не понял. Я не такой глупый, как Кристина и то, что до меня смысл плана не дошел, я не буду обнародовать. Я порадовался. Все-таки, какой я умный, скрываю свои недостатки.
      Женька с жалостью посмотрел на Кристину, потом на меня:
      - А ты понял?
      Я мудро решил не вдаваться в подробности и опять же мудро, но туманно ответил:
      - Да так...
      Женька вроде бы поверил. И уже Кристине сказал:
      - Если ты не вникла, проблемы твои, так что больше подходит первый вариант.
      - Ладно, - легко согласилась Броневич, что на нее очень не похоже, значит, следует ждать подвох. - Растолкуй мне подробно.
      Женька тоже легко согласился растолковать:
      - Отрезок "АБ" - прямая линия. "БВ" - тоже. "ВГ" - опять прямая популярно растолковал Женя. - Что получается?
      Мы с пани призадумались. Она в математике тоже не была сильна. И тут меня озарило:
      - Получаются три прямые линии! Если "ВГ" соединить с "А", получится "ГА", то есть точка нашего отправления и точка конечного пути! Выходит растерялся я от догадки - что автобус где-то рядом. А отрезки складываются в треугольник. То есть "Г" совмещается с "А".
      - Браво, - чуть ли не рукоплескал Женька.
      - Какой ты у меня умный, - расцвела Кристина.
      Решив не уточнять, почему "у нее", ведь мы вроде бы сердца не соединяли, я продолжил теряться:
      - План нескладный. Сам подумай: с чего ты взял, что отрезки непременно соединяются? Может, они в разные стороны повернуты!
      Здесь и Женька заметил погрешности своей теории:
      - Да-а, - пригорюнился он, - фиговенький план.
      Я подбодрил его:
      - Подумаешь, фиговенький! Зато единственный! Ведь я и Кристина ничего не придумали!
      По лицу Броневич я заметил, что она стала судорожно придумывать план, но попытка не увенчалась успехом. Она молчала. За себя же я был точно уверен - проекта у меня нет, так что Женькин был единственный.
      - Объяснил... - досадливо рапортовала Кристина.
      Так вот в чем подвох! Она, наверное, думала, что Женька не сможет доходчиво растолковать идею, и Кристина разбила бы его в пух и прах. К глубокому Кристининому сожалению парень свою догадку подробно разжевал. А разбивать его после этого в пух и прах было бы с ее стороны, по крайней мере, глупо. Я стал подбадривать Кристину ехидными улыбочками, как она позавчера меня, когда я сидел под столом. Представляю ее расстройство - она не разбила Женьку в пух и прах!
      - И что нам этот план дает? - спросила Кристина, по-моему, опять с подвохом.
      - Дает... - Женька призадумался, - если автобус рядом, то мы сможем пройти по тому же самому пути, который ведет к скале, и спасти Утку. После этого, уже вместе с Натальей Николаевной мы пойдем в деревню, там сейчас война идет, соберем всех наших и попытаемся вернуться домой!
      "Хорош план! Ничего не скажешь!"
      Кристина снова расстроено поморщилась. Ну что ты будешь делать человек умеет все понятно объяснить, и из-за этого отпадет возможность над ним (над человеком), вдоволь поиздеваться и посмеяться над его умственными способностями!
      Я опять же начал подбадривать Кристину ехидными улыбочками. Вам повезло, что вы держите в руках эту книжку, такой шанс выпадает не каждому, потому, что я даю вам бесплатный совет: если ваш знакомый чем-либо огорчен, и жизнь ему кажется серой, подбодрите его ехидной улыбочкой или жизнерадостным кивком, и краски жизни возвратятся на прежнее место. Действует стопроцентно. К Кристине явно вернулась настроение (вот что могут ехидные улыбочки!), и она принялась с энтузиазмом развивать Женькин план:
      - Прикиньте, как Утка обрадуется, когда мы ее спасем! Она же еще годовые не выставила, так я вас уверяю: поставит всем пятерки!
      Я пристыдил Броневич:
      - Ай-ай-ай, Кристина, не стыдно тебе так говорить? Или ты из корыстных побуждений ее спасаешь? Женщине плохо, сидит в гнезде, страдает, а ты за оценки думаешь!
      Мои ожидания не оправдались, пани ничуть не устыдилась:
      - Да брось ты, - отмахнулась Броневич, - только не говори, что у тебя таких мыслей не возникало!
      Я быстренько перебрал свои мысли и обнаружил удивительную вещь:
      - Возникало. Но, по крайней мере, я свои мысли-недостатки скрываю.
      - А я - нет! Говорю то, что думаю!
      - У тебя язык без костей, получишь когда-нибудь по башке, - выступил я в роли пророка.
      - Главное чтоб ты не получил.
      - Не получу.
      - Вот и все.
      - И все, - похоже, мы с Броневич снова стали врагами. - А кто тебе сказал, что Утка ждет - не дождется нас в своем гнезде? Может, она уже давно птицу придушила и нас разыскивает по джунглям!
      Кристина замерла. Потом неуверенно молвила:
      - Так все думали.
      Я пожал плечами: "Можно подумать, ты обо всех все знаешь".
      - Хватит вам препираться, пора идти, - прервал наши разборки Женька.
      Собрав рюкзаки, мы в очередной раз двинулись в путь.
      - Блин, куда это оружие девать? - трясла двумя арбалетами (моим и Женькиным) и луком (своим) Кристина.
      - Туда же, куда и вчера, то есть в руки возьмем, - сказал Женька.
      - И охота с ним таскаться?
      - Неохота, но оно может пригодиться! Представь - к нам снова дикари какие-нибудь пристанут, а мы - фьюи! - стрелой в них!
      Ах, как был прав Женька! Жаль, что все получилось не совсем так...
      - А, ну, в таком случае, оружие надо взять, - мигом посерьезнела Кристина.
      Мы каждый взяли свое оружие, оно раньше принадлежало Остроге.
      - Где автобус? - возмутилась Броневич через полчаса ходьбы по джунглям.
      - Не знаю, - ответил Женька. - По идее, давно должен был быть.
      - По идее, - передразнила пани. - За такие идеи надо по рукам бить.
      Я не совсем понял, почему по рукам, ведь идеи выдумывают мозгами. Ладно, мелочи жизни.
      Эфроимский надулся:
      - Да?! Умная нашлась! Сама фиг что придумала, а на меня наезжаешь!
      Броневич малость приостыла от неслыханной наглости:
      - Да я что...
      - Вот именно, что ничто!
      Кристина уже справилась с шоком:
      - Не ори на меня! Только я имею право на людей орать!
      Женька собирался что-то гневно ответить, как я пресек его криком ужаса:
      - А-а, смотрите туда! - палец мой был устремлен вперед.
      - Фу, снова они! - поморщилась Броневич.
      - Мне это уже надоело, - пытался справиться с приступом тошноты Женя.
      - Идем-ка отсюда, - распорядился я и зачем-то посмотрел в последний раз на тех самых тараканов, которых мы видели позавчера, из-за них же стошнило Стакановну.
      - Вы понимаете, что это значит? - Женька покосился на тараканов.
      - Понимаем, - закивали мы.
      - Если этих самых тараканов мы уже видели, получается, что моя теория оказалась действенной! - радовался Эфроимский.
      - Не совсем, - внесла корректив Кристина. - Ты немного просчитался. Точка "Г" находится чуть дальше "А", ближе к "Б". Автобус остался позади.
      Я удивился:
      - Сдался сто лет вам этот автобус! Ничего нужного в нем все равно нет! Это даже хорошо, что теория с изъяном, выходит, что точка "Д" - (скала, на которой предполагаемое гнездо и Утка), ближе, чем мы думали, и идти нам предстоит меньше!
      - Ты прав, - вздохнула Броневич. А Женька довольно улыбался. Ведь теория с точками - его!
      С удвоенной скоростью мы зашагали в сторону скалы. Вон она, громадина! Где-то там сидит Утка в гнезде и ждет спасения. Или не ждет, а прочесывает джунгли как ищейка и нас ищет, а мы - её. Спорный вопрос. Если подумать потрясающе! Откуда в непроходимых джунглях (в принципе, очень даже они проходимые, стоит только постараться) взяться скале? Ведь это нелогично! Скалы чаще всего встречаются возле берегов! А если подумать еще лучше, то эту самую хваленую логику, которую нам пачками вкладывают в голову второй год, нужно удалить из школьной программы и прекратить ее существование в целом, ведь воронка, скала, и все, что с нами произошло - все это НЕ ЛОГИЧНО!
      У нас в школе есть предмет "Логика", его никто не понимает, особенно "Логический квадрат", о котором Авоськина, по совместительству преподающая историю, может часами упоенно вещать.
      Вдруг Кристина остановилась и согнулась пополам.
      Я подумал, что ее подстрелили, но девушка отчаянно смеялась, вытирая слезы боа:
      - Ой, не могу, умру сейчас!
      "Да, точно подстрелили".
      - Тебе плохо? - выразил я интерес.
      - Мне хорошо! Пацаны, прикиньте, что, если там сидит наша Утка в гнезде и высиживает яйца той птицы! Я уже представила: соломой их обложила и заботливо их греет! Птенцы вылупляются, Утка пережевывает червяков, саранчу и кормит их, как наседка!
      Мы тоже покатились со смеху. Биологичка Утка вполне на это способна.
      Отсмеявшись, мы вновь пошли.
      - Давайте поедим, - предложила пани, присаживаясь в тень пальмы.
      - Давай, - мы с Женькой были не против подкрепления.
      - Парни, еды у нас на один раз осталось, - с удивлением обнаружила Кристина, копаясь в рюкзаке с едой. - И бутылка уксуса.
      - Как? - в свою очередь удивился я. - Мы же вчера рюкзак под завязку набили!
      Броневич развела руками:
      - А вот так! И не смотри на меня так, как будто я все съела!
      Почему-то я смутился, ведь у меня даже таких мыслей не было. Вечно Кристине все кажется. Вот как тогда, в третьем классе. Зимой, перед началом первого урока, раскрасневшаяся от мороза Броневич в объемной шубе влетела в класс и, оглядев кабинет, с досадой хлопнула себя по ноге:
      - Вот черт! Так и знала! Точно задушил!
      Дети, то есть мы, с нескрываемым интересом в нее впялились. И наперебой завопили:
      - Кто?
      - Кого задушил?
      - Расскажи!
      Броневич, всегда любившая вводить всех в шок, взяла учительский стул (!!!) и уселась на него с видом королевы. Учительский стул всегда был чем-то вроде запретной зоны, иногда садиться на него имели право только подлизы-отличники, когда им не хватало мест, а простой народ, (то есть я и Кристина, она тоже не блистательно училась), мог об этом лишь мечтать. Все ахнули. Я ахал еще минут пять, так как всегда был особо впечатлительным ребенком. Эх, что поделаешь, раз Господь при раздаче фантазии слишком щедро отсыпал мне ее.
      - Мунисэ, закрой дверь! - приказала пани, развалившись на мягком стуле. Ли послушно закрыла дверь.
      - Слушайте сюда, - жарко прошептала Броневич одноклассникам. Мы подались вперед, ожидая чего-то феерического. Класс замер, не было слышно ни одного постороннего звука.
      - Эсфирь только что, буквально пять минут назад, задушили!
      На этот раз я ахал все 10 минут, пока кто-то не крикнул мне:
      - Да заткнись ты!
      Я заткнулся, но про себя продолжал ахать, ведь, по словам Броневич, Эсфирь Наумовну, нашу молоденькую учительницу начальных классов задушили!
      - Не может быть, - прошептал я.
      - Может, - заверила меня Кристина. - Поднимаюсь я по лестнице на второй этаж, в кабинет, а под лестницей, в пролете, стояла Эсфирь, а Адольфович ее душил!
      - Мамыньки, - по обыкновению запричитала украинка Вера. - Это ужас какой-то! Учителей прямо под лестницами душат!
      - Ужас-ужас, - подтвердила Кристина. - Если хотите, пойдемте, и вы все своими глазами увидите! Все, конечно, хотели. Чуть не выломав дверь, мы всем классом побежали под лестницу. В голове у меня четко стояла страшная картина: неестественно вывернув шею, Эсфирь Наумовна лежит на паркетном полу и из-под ее головы струйкой течет темная кровь. В реальности оказалась все совсем не так. Затаив дыхание, мы облепили перила и посмотрели вниз: и, правда, под лестницей стояли Эсфирь и Адольфович, но физрук не душил классную, а наоборот: усердно обняв, страстно целовал ее.
      Я слез с металлических перил и с особенным выражением покрутил пальцем у виска (я люблю крутить пальцем у виска):
      - Броневич, ты никак с дуба упала? Они же обнимаются, - последнее слово я произнес тише предыдущих.
      - Ой, да что ты ерунду порешь? - отвергла Кристина, тем временем мы успели вернуться в класс.
      - Слушай, я поражаюсь твоей наивности, - изумился я, очень развитый ребенок, победивший в этом же третьем классе на конкурсе стихов (мое произведение было про деда Мороза, не забывайте!). Оказалось, что не один я такой умный. Все наперебой объясняли Броневич, что никто никого не душил...
      - Подумаешь, зато мы узнали, что у Адольфовича и Эсфирь роман, напомнила пани. - Теперь мы можем их шантажировать. В эту идею никто особо не вцепился. А вот Броневич вцепилась руками, вгрызлась зубами и предпринимала успешные попытки шантажа в корыстных целях. С помощью шантажа Кристина закончила третий класс отличницей. Эсфирь до сих пор шарахается Броневич, как черт от ладана, хотя уже не зависит от нее: ведь она передала нас Морозко, начиная с пятого класса. И чего, интересно, Эсфирь боялась? Того, что все узнают о любви? Странно... тут, по-моему, гордиться и радоваться надо.
      Историю с шантажом не буду здесь рассказывать, так как к делу она не относится, я просто привел пример, как Кристина все преувеличивает, и мой недоуменный взгляд по поводу исчерпания ресурсов провизии она не так, как надо растолковала.
      - Как ты могла такое подумать - что мне жалко для тебя еды?! возмутился я, мысленно отвечая на свой же вопрос: "Очень даже могла, особенно напрягать мозги не надо".
      - Ой, Артемка, ну извини, это, наверное, у меня от полнейшего шока, предположила Броневич.
      - Наверное, - недовольно ответил я и с ужасом подумал: "Вот ЭТА меня целовала? С НЕЙ я собирался ехать на "Динамо"? Да ноги ее там не будет! Конечно, будет, но сопровождать ее я не собираюсь. Броневич как была грубиянкой, так и осталась, а ее рассказы насчет любви - очередная глупая выдумка, чтобы посмеяться надо мной! Ах, а Мишка - Мишка-то тоже придурок! Он, скорее всего, специально этот разговор про любовь затеял, чтоб потом Броневич прикол продолжила! А Броневич потом, когда поцеловала меня, по сути дела, Бунину все рассказала, представляю, как они заливались! - от одной мысли я залился краской. Спелись, мерзавцы. А я-то, простодушный, поверил в их байки! Мне требуется обязательно переговорить с Женькой, посоветоваться. Боже - меня изнутри обдало арктическим холодом - а что, если и Женька с ними за компанию? Предатель, - я подозрительно присмотрелся к Эфроимскому. Подлец, копается зачем-то в земле, и как натурально восхищается: "Ой, смотрите, земляные попугайчики! Какие они восхитительные!" Ага, верю. Попугайчики земляные. Сам дурак и не надуришь меня, земляных попугаев не бывает!". Оказалось, бывает. Подлетела маленькая яркая птичка и бойко клюнула Женьку в руку, которой он копался в земле. Я злорадно улыбнулся. Так ему и надо! Подойдя поближе, я с изумлением обнаружил... гнездышко в земле и маленьких пищащих в нем птенчиков! Я умилился. Нет, все-таки Женька не в их компании, он хороший и меня не стал бы обманывать своей дружбой. Но, все-таки я решил осторожней вести себя с Женькой и Кристинкой. Потом и с Буниным. Господи, у меня, по-моему, паранойя зарождается. Я рассмеялся. Мне все, абсолютно все стало понятно с этим странным перемещением автобуса, с джунглями! Это все какая-то идиотская постановка, глупый спектакль с множеством персонажей, нелепая сценка! Надо мной издеваются, я - участник этого бреда, а все остальные - актеры из погорелого театра! Я начал в ажиотаже теребить деревья, кустарники, траву, лианы, кусающихся попугайчиков. Нет, все настоящее. А, точно! Это съемки на природе! Вдруг я сел на землю и заревел. Никакие это не съемки, Женька, Броневич и остальные - не актеры, перемещение натуральное, людоеды не поддельные, и джунгли тоже живые, не искусственные!
      - Заяц, что с тобой? - обеспокоено спросила Кристина. - Не переживай ты так из-за еды, раздобудем еще.
      На смену слезам пришел истерический смех. Броневич подумала, что я из-за еды рыдаю! Если честно, я и сам не знаю, что с моими слезными железами приключилось, почему они самовольничают? Нет, знаю. Просто навалилось все разом тяжелым мешком с эмоциями, и я не выдержал... Прошу не судить.
      - Да я не из-за еды, - сказал я Броневич, которая заботливо, как мама обнимала меня и успокаивала. Мама! Я с новой силой облился слезами. Ах, какая Кристиночка ласковая, она по правде любит меня, а я, дубина стоеросовая, усомнился в ней. И в Женьке. Мне стало так стыдно за себя! Неожиданно я рассказал Женьке и Кристине всё. Абсолютно всё - о моих сомнениях в их любви и дружбе, о мыслях, что они актеры... Они поняли меня и... сами заревели в голос! Теперь мы втроем дружно предавались плачу. Со стороны это, наверное, смотрелось весьма необычно - двое пятнадцатилетних парней и одна девушка утопают в слезах посреди джунглей. Если честно, на сторону мне было наплевать, и я по полной отрывался, прилежно рыдая.
      Когда стенаться и жаловаться на судьбу нам надоело, мы вспомнили, что хотели кушать.
      - Если еды осталось на один пир, то этот пир нужно... отпировать! логично рассудил Женька. Нет, все-таки логику не надо исключать из школьной программы.
      Мы согласились. Еды в джунглях навалом, так что расстраиваться нужды нет. Одних бананов вокруг миллионы тонн. На каждой банановой пальме висит с несколько десятков приличных гроздей. А кокосовых пальм еще больше, чем банановых. Проживем! Люди в войну кожуру от картошки ели, и были живы, хоть и не совсем здоровы. А тут - полная чаша - бананы, ягоды, съедобные корешки, орляк. Ешь - не хочу!
      Мы откушали и в сто первый раз продолжили путь к скале, до которой, казалось, было рукой подать. Скала возвышалась впереди грозной заостренной глыбой, её верхушка скрывалась в редких облаках. Скала эта жутко необычная. Вроде бы она рядом, вот-вот, и притронемся к ней, но шли мы уже в общей сумме несколько часов и расстояние не уменьшалось... Может быть, она заколдованная?
      - Стойте! - приказала Броневич.
      Я и Женька резко остановились.
      - Что? - поинтересовался я.
      Женька тоже вопросительно посмотрел на пани, он, видно, тоже о чем-то усердно мыслил, раз пропасть не заметил. Одна Кристина была бдительна.
      - Неужели вы слепые? - удивилась Броневич. - Впереди пропасть! Во истину, в нескольких метрах он нас заканчивалась твердь земная и начиналась пропасть. Через несколько десятков метров пропасть заканчивалась, и вновь джунгли. Причем джунгли росли вокруг... скалы! Вот так всегда, пришли к цели - так нет же, обязательно что-то должно встать перед нами и целью (скалой)! "Закон подлости" называется.
      - Женька, Артем! - возбужденно завопила Кристина. - Нам требуется перебраться через пропасть, залезть на скалу, спасти Утку, разыскать воронку и, считай, мы дома!
      Уверенность Броневич открыла во мне новый поток сил, и я пытался быстренько придумать, как перебраться через пропасть. Ведь, чем быстрее мы окажемся на том краю, тем быстрее я окажусь дома, и закончатся все эти приключения! Или только начнутся?..
      Глава 6
      ПРЕДСМЕРТНОЕ КИНО
      - Можно сделать веревочный мост, - предложил я.
      - Ага, и как мы его на ту сторону прицепим? - съехидничала Броневич.
      Я растерялся:
      - Не знаю...
      - Я о том же.
      Перебрали мы с добрый десяток идей, и все они были конкретно отвергнуты Кристиной.
      Я уже собрался как следует отчаяться, и тут Броневич спокойно сказала:
      - Мы перелетим. Мы с Женькой вытаращились на нее, а она невозмутимо развивала идею:
      - Сделаем дельтаплан из моего обалденного платья. А что? Материала много, крепких веток предостаточно.
      - Тебе не жалко наряд?
      - Жалко, но ведь Баранова уже и так его испортила... Цель оправдывает средства, - философски заметила Кристина. - Все будет происходить так: человек прицепится к средству воздушного передвижения где-нибудь снизу, разгонится и перелетит через пропасть.
      - Подожди, это слишком опасно, - проявил я осторожность. - А если дельтаплан не выдержит нагрузки и свалится? - я как раз подошел к краю бездны и глянул вниз. Жутко. Дна не видно, ноги у меня подкосились, я поспешил отойти подальше от гигантской ямищи. Я очень "вовремя" припомнил историю о стаде бизонов, и мне стало еще страшней.
      - Волков бояться - в лес не ходить, - сказала, как отрезала Броневич. К тому же это единственный шанс перебраться на ту сторону.
      Поколебавшись, я кивнул, мол, согласен с дельтапланом. Женька тоже дал добро. Через полчасика прочные ветки были раздобыты, платье разорвано. На пани осталась одна подкладка с пластиковыми обручами.
      От старания высунув языки, мы работали: я подбирал по размеру палки, Женька искал веревки, пани делала выкройки. Работа кипела. Наконец Женя примчался с чем-то диковинным в руках.
      - Что это? - сразу приспичило мне знать, я любознательный.
      Женька посмотрел на меня с безграничным удивлением:
      - Сухая лиана, лиановые веревки. Не притворяйся, что не знал.
      - Знал, конечно, просто это, наверное, лиана другого вида, я не такие лиановые веревки всегда использую в хозяйстве, - удалось мне выкрутиться. На самом деле я никогда в жизни в глаза не видел сухую лиану, а уж тем более лиановые веревки.
      - Разве у тебя дома есть лиановые веревки? - изумился Эфроимский.
      - Конечно! Они самые надежные и прочные, - заврался я. Евгений пожал плечами.
      - Артем, тащи конструкцию! - велела Кристина.
      Я подчинился.
      - Та-ак, хорошо, - Броневич примиряла куски ткани. Потом села на корточки и принялась связывать между собой части будущего дельтаплана. Когда с этим было покончено, девушка пришила с помощью иголки из дерева, созданной ею же самой, и веревками из лианы, лоскуты дорогушей ткани.
      Вскоре с летательным аппаратом было покончено.
      Красавец-дельтаплан был оставлен немного в стороне, а мы, изнуренные трудотерапией, сидели немного вдалеке от пропасти и отдыхали.
      - Не мешало бы подкрепиться, - сказала Броневич.
      - Да, неплохо было бы, - я тоже хотел есть.
      - Сделаем вот что: сейчас мы разойдемся в разные стороны и встретимся здесь через полчаса.
      - Зачем расходиться? - удивился Женька.
      - Мы должны действовать сообща. Артем, например, соберет дров для костра, я бананов, их можно пожарить, ты - каких-нибудь ягод или съедобных корешков.
      На том и порешили.
      Если вы думаете, что в джунглях навалом сухих дров, то глубоко ошибаетесь. Веток на деревьях - тьма тьмущая, а вот сухих веток - нет. Может, кроме нас тут еще люди живут, и они делают запасы дров? Но я никаких человеческих следов не замечал.
      Неподалеку я приметил дровишку и поспешил к ней.
      Вдруг я услышал справа четкий хруст.
      - Кристина? - вопросил я в глубь густых деревьев. Тишина. Юмористка. Напугать меня решила!
      Раздался еще один треск ветки, уже ближе ко мне.
      - Женька?
      Нет, не Женька. Тогда стопроцентно Кристинка.
      - Хватит вам шуршать! - закричал я. Сердце само собой часто забилось, адреналин хлынул в кровь, в висках застучали частые молоточки. Это не Женька и не Броневич, ведь они пошли совсем в другие стороны. Тогда кто это? Неужели снова дикари? Я этого не вынесу. Холодный хруст послышался вновь, вот прям за теми кустами. Я отважно подошел на шаг поближе. Раздвинул пышные ветки...
      - А-а-а-а, - заорало существо и убежало вглубь джунглей. Я запричитал еще громче, убегая в противоположную сторону. Мамочки, какое оно страшное! Коричневое лицо или морда, я точно не разглядел, серые космы, совершенно дикие глаза. Боже, как мне страшно!
      - Там... там оборотень! - указывал я пальцем туда, куда убежало существо.
      - Какой оборотень? - поморщилась Кристина, ловко жаря на костре бананы. Уже костер без меня развели...
      - Обычный оборотень, - продолжал я стучать зубами, с опаской оглядываясь назад.
      - Артем, оборотней не бывает, - назидательно изрекла Броневич, а Женька подтвердил это кивком.
      Надо же, оба успели вернуться и разжечь костер! Сколько же времени я исках дрова? И где они взяли деревяшки? Присмотревшись внимательнее к костру, я сделал вывод, что горят высохшие пальмовые листья.