Я люблю

Б. К. Седов
Я люблю

ПРОЛОГ

       Рассвет над Берлином. Выглянув из окна, вдыхаю полной грудью свежий воздух. Я так и не успела толком познакомиться с этим великим городом. Вот ведь судьба – куда меня только не забрасывало, а все нет времени остановиться и оглядеться. Я не туристка по натуре, вот в чем все дело. Ничего, может быть, потом – лет через тридцать или даже сорок… Тогда я остепенюсь и буду разъезжать по городам и весям уже в качестве обыкновенной зеваки. Есть, само собой, места, куда я нос не суну ни за какие коврижки, но, по крайней мере, Берлин к ним не относится.
       Да, славная такая будет прогулка по местам боевой славы. Буду перебирать воспоминания, которыми нельзя ни с кем поделиться. Хотя почему бы и не написать на досуге мемуары, которые опубликуют потом, уже после моей смерти? Оставить небольшой сюрприз человечеству? Раскрыть напоследок все страшные тайны, к которым я оказалась причастна?! И чем не достойное занятие на старости лет – пересмотреть заново жизнь, выуживая интересные истории для потомства. Вопрос только в том, удастся ли мне дожить до этой самой старости. Дадут ли?! Слишком много людей в этом замечательном мире жаждут твоей крови, Анжелика Королева, и забывать об этом нельзя!
       Однако сейчас мои мысли были устремлены не в отдаленное будущее, а в самое ближайшее. О старости будем думать, когда она подойдет. Я взглянула на часы. Мои компаньоны должны были вот-вот прибыть. Надеюсь, знаменитая немецкая пунктуальность не подведет. А где-то там, в гуще мегаполиса уже давно проснулся еще один человек – тот, что дороже всех на свете. И скоро мы с ним встретимся. Вот ведь интересно – здесь, в Берлине, сейчас одновременно пребывают два человека – тот, которого я ненавижу всей своей душой, и тот, кого я люблю. Будто нет других мест в мире или кто-то хотел, чтобы все мы встретились вдали от родины. С другой стороны, может, это и к лучшему! Нельзя оставлять за спиной нерешенные проблемы и живых врагов. Иначе рано или поздно они напомнят о себе снова. Что, собственно говоря, и произошло уже! Хороший урок на будущее!
       Они опоздали только на две минуты. Михаэль и Тиль. С последним я встречалась впервые. У него были тонкие черты лица, волосы до плеч и проникновенный взгляд. Похож на Иисуса, мелькнуло у меня в голове. Только полноват. Тиль – как Тиль Уленшпигель. Какой пепел стучит в твое сердце?! Похоже, что никакой. Напарник Михаэля выглядел довольно флегматичным. Это мне пришлось по душе – в нашем деле главное не нервничать попусту, а Тиль, казалось, не станет дергаться, даже если в Берлине начнется землетрясение. Ну-с, что еще нужно для успешного дела? Несколько фрицев, способных украсить любой сумасшедший блокбастер в стиле Квентина Тарантино, мой любимый – такой серьезный по сравнению с ними, ну и я, Маркиза ангелов.
       Все у нас должно было непременно получиться!
      –  Раз мы все уже обсудили, не будем терять времени.
       Михаэль прошел в комнату и открыл саквояж, который принес с собой. Саквояж оказался набит оружием.
      –  Подождите! – Я забеспокоилась. – Думаю, нам лучше обойтись без пушек! Если все пройдет гладко…
      –  Если! – перебил Михаэль. – А если нет?! Я никогда не хожу на дело без оружия. Не беспокойся, обычно стрелять не приходится – достаточно только показать. Охрана, полиция, банковские служащие – это ведь все семейные люди, и никому из них не хочется умирать…
       Я недовольно покачала головой. По моему замыслу ограбление должно было стать изящной операцией, достойной внесения в анналы криминалистики и отдельной голливудской экранизации со звездами в главных ролях. А из-за упрямства Михаэля авантюра в духе «Аферы» грозила превратиться в банальный боевик.
       Оружие было разное – охотничья двустволка со спиленными стволами, несколько пистолетов. Для себя Михаэль патриотично выбрал пистолет-пулемет «Хеклер-Кох», прославленный кинофильмом «Матрица». Превосходная штука, высокая убойная сила в сочетании со скорострельностью. Он вытащил пачку патронов и снарядил несколько магазинов.
      –  Ты будто к войне готовишься! – заметила я.
      –  Ну ты же знаешь старую поговорку: «Хочешь мира, готовься к войне»! – парировал он. – На мой взгляд, это лучшее автоматическое оружие в своем классе. Оставить его пылиться – просто непростительный грех.
       Он вставил магазин и поводил стволом по сторонам, расстреливая воображаемых противников. Потом снова посмотрел на меня и рассмеялся.
      –  Все будет хорошо! – сказал он. – Это только мера предосторожности, никто не собирается устраивать бойню. Ты ведь так хорошо все придумала!
       Хотелось бы верить, очень хотелось бы! И в то, что бойни не будет, и в то, что план мой сработает на сто процентов. Господи, помоги! Знаю, нельзя просить помощи в таком деле, но все равно прошу!
       Тиль взял в руки обрез, повертел его и положил назад. Было видно, что и ему оружие не очень по душе, но похоже спорить с лидером не смел, слабак.
       Я едва не предложила присесть на дорожку. Выйдя из отеля, мы погрузились в «Фольксваген» Тиля, а десять минут спустя где-то на тихих задворках пересели в другую машину. Это был минивэн «Мерседес» с эмблемой строительной компании на борту. Именно такие фургончики возили в «наш» банк строителей. Михаэль достал эту машину – Михаэль специалист, на него можно положиться. Все будет очень хорошо! Я уже почувствовала охотничий азарт. Этот день должен был стать новой страницей в моей жизни, и писать ее на этот раз буду я сама.

Часть первая
НА ГОСУДАРЕВОЙ СЛУЖБЕ

Глава первая
ПОПАЛАСЬ, КОТОРАЯ КУСАЛАСЬ!

      – Я догадываюсь, Анжелика, какие мысли проносятся сейчас в вашей хорошенькой головке! – сообщил Лаевский, глядя на меня с улыбкой. – Кто эти люди, куда они меня привезли и с какой целью?!
      Я кивнула своей «хорошенькой головкой», благодаря за комплимент и одновременно подтверждая: да, именно эти вопросы сейчас меня и волнуют.
      Место, куда меня под конвоем доставили из Сестрорецка, на первый взгляд казалось обычным загородным особняком, причем далеко не новорусского размаха. Разве что только чересчур хорошо охраняемым. Однако я уже поняла, что за этим непримечательным фасадом скрывается могущественнейшая организация. И сейчас передо мной находился ее руководитель – Валентин Федорович Лаевский.
      Однако господин Лаевский не спешил раскрывать карты. Времени у него, очевидно, было предостаточно. На столе перед нами стоял серебряный поднос, чайничек с заваркой, самовар, какие-то кренделечки. Он выдержал долгую паузу, наполняя мою чашку. В меру крепкий, как я люблю.
      – А ответы следует искать в вашей удивительной судьбе! – наконец соблаговолил он продолжить. – Юная провинциалка, приехавшая на учебу в большой город, попадает в крайне неприятную историю. Во-первых, вы узнаете, что любимый променял вас на профессорскую дочку. Во-вторых, вас жестоко насилуют. С насильником вы расправляетесь его же оружием и решаете, что пистолет – лучшее средство для решения всех проблем. Не имея при этом никакого криминального опыта. Стреляете в невесту господина Самошина, попытка самоубийства на месте преступления заканчивается неудачно, и вы закономерно оказываетесь на зоне. Но не пропадаете там бесследно, как следовало бы ожидать. Судьба к вам благосклонна! Вы обращаете на себя внимание сестры криминального авторитета и вскоре с ее помощью совершаете дерзкий побег, чтобы стать наемным убийцей на службе у мафии, или, как сейчас принято говорить, – киллером!
      – Не спорьте! – он поднял руку, заметив, что я намереваюсь что-то сказать. – Поверьте на слово – ваша биография нам известна до мельчайших деталей. Могу перечислить всех убитых вами людей – список получится внушительный, а если прибавить к нему еще тех, кто погиб по вашей вине, то выяснится, что вы просто по уши в крови, моя милая… Сахар?!
      Если бы не тема разговора можно было бы подумать, что я попала в гости к старому знакомому. Правда, была еще фигура охранника, периодически мелькавшая за окном. Крепкий плечистый мужик и при оружии, несомненно. И он здесь такой не один.
      – Нет, спасибо! Кого вы имеете в виду, когда говорите о погибших по моей вине?
      – Например, о моем старом друге Евгении Васильевиче, директоре турбазы «Моховое»… Новый директор, конечно, человек опытный, но заменить покойного вряд ли в его силах…
      – Я не знала, что они отыщут меня и там! – сказала я тихо и сжала губы.
 
       Гибель добряка-директора была в самом деле на моей совести, как и смерть матери, гибель отца, о которых Лаевский тактично не стал упоминать. Да и не стоило! Я помню, я все помню, Валентин Федорович… Да, спасибо, я пью с сахаром. Сахар полезен для мозга, а тут, как я вижу, придется думать, думать и думать… Почему я, такая умница-разумница да к тому же чертовски удачливая, как вы сами утверждаете, оказалась внезапно в вашей компании? Компания сама по себе у меня возражений не вызывает, но уже вполне ясно, что ничего хорошего она мне не сулит. Где же я допустила ошибку и допустила ли ее вообще. Вспомнилось лицо Галины – отравительница, предательница! Я любила ее почти, почти как мать… Да она и была мне матерью, вытащившей из ада под названием зона. Давшей вместе с оружием чувство невероятной уверенности в себе, заставившей меня ощутить себя полноценным человеком. Это она заставила меня повзрослеть… Без нее не было бы меня. И вот, несмотря на все, что нас объединяло, она предает меня. И предает в руки врагов. Отравительница, мать твою!
       Сердце разрывали противоречивые чувства, искала оправдание ее поступку изо всех сил. Невозможно поверить, что я снова ошиблась в человеке. Хотелось верить, несмотря ни на что, что у нее были, говоря языком протоколов, «смягчающие обстоятельства». Ее заставили, вынудили…
       Но почему, звучал ехидный голосок в сознании, почему она не подала тебе знак?! Незаметный знак – не ешь, не пей, беги… Неужели ее напугали так, что обычная смекалка отказала ей совсем? И это после того, как она спасла жизнь ей и Артему!
       Будем надеяться на лучшее! – сказала я сама себе. – Возможно, Галина с братом уже сейчас готовятся к моему освобождению. Меня не бросят, меня спасут. Я слишком много сделала для них.
       А голосок в душе продолжал нашептывать – не жди помощи, надейся только на себя. Кто ты для них?! Удачливый киллер, но незаменимых у нас нет, и Стилет не станет рисковать своим положением ради меня.
       Все они в сговоре, вот что!
 
      – Не бойтесь, в чае нет ни цианистого калия, ни снотворного! – сказал Лаевский, заметивший, как я застыла в нерешительности над своей чашкой.
      – Было бы странно с вашей стороны травить меня! – сказала я. – После того как вы приложили столько усилий, чтобы заполучить меня в свое распоряжение!
      – Да! – он кивнул, соглашаясь. – Много усилий, гораздо больше, чем вы себе можете представить! Но я уверен, что они окупятся с лихвой! А что касается ваших приключений на базе, то вы сами виноваты – недооценили нашу доблестную милицию! Впрочем, в этом случае никакой заслуги с ее стороны нет, всему виной технический прогресс. Но давайте лучше поговорим о будущем. Вы молоды, и у вас все еще впереди, поэтому нужно идти, не оглядываясь – в вашем случае оглядываться вредно. Постарайтесь забыть обо всем – у нас с вами еще много работы…
      – Вы не сказали еще – кто вы такой! – заметила я.
      – Ммм… – Лаевский задумался и посмотрел в чашку, словно ответ был на ее дне. – Я представляю одну из специальных служб государства Российского, В годы так называемых реформ мы счастливо избежали участи других структур нашего профиля – нас не коснулась ни губительная в нашем деле гласность, ни реорганизация. Это, безусловно, следствие нашей засекреченности. Более того, ослабление позиций КГБ-ФСБ и ГРУ пошло нам на пользу – ничего не поделаешь, конкуренция! Появились новые возможности, технические и финансовые; сейчас организация находится в куда более цветущем положении, чем это было вначале, когда я только оказался в ее рядах…
      – И чем же конкретно вы занимаетесь?!
      – Боремся с врагами государства! Как бы напыщенно это ни звучало, но это именно так. И наша специализация – точечные удары, хирургические операции! Правда, большинство из них по вполне понятным причинам остаются неизвестными общественности. Общественность узнает только о результатах. Приведу небольшой пример: мы располагаем информацией о том, что лидер одной из бывших республик Советского Союза намеревается форсировать договор с НАТО, а это неизбежно должно привести к появлению военной базы вероятного противника вблизи наших границ. Мы похищаем сына этого лидера, находившегося на обучении за границей, и заставляем его пересмотреть свои планы. Другой пример: нам становится известно, что руководитель одной из крупных российских корпораций замешан в финансовых махинациях, в результате которых огромные средства уплывают на зарубежные счета. Предыдущий вариант, к сожалению, отпадает – приходится идти на крайние меры. Очередная деловая встреча этого господина состоится на яхте, которая в самый разгар переговоров неожиданно взлетает на воздух! В живых, как вы понимаете, не остается никого!
      – А деньги?!
      – Большую часть нам удалось вернуть!
      – Государству?!
      – Разумеется! Вам, вероятно, это кажется странным. Вы выросли в новую эпоху и представить себе не можете, что мы используем свои возможности не для собственного обогащения, но это так! Я, впрочем, не жду от вас того же «бессребреничества». Безусловно, ваша работа будет накладывать на вас строгие ограничения, в первую очередь – в личной жизни, но зато вы сможете побывать в самых различных регионах страны, а возможно и мира. Вас ждет увлекательная карьера!
      Я криво усмехнулась – вот счастье-то привалило! Нарисованная Лаевским картина напоминала мне сладкоречивые обещания кидал из всевозможных финансовых пирамид. Вложите ваши денежки в наше предприятие и через год будете отдыхать всей семьей на Багамах! Поработайте на нас и страну, Анжелика Королева! Уберите десяток-другой неугодных нам людей и будете вести комфортную и обеспеченную жизнь! Разумеется, пока вы будете нам нужны! Не думаю, что в этом заведении предусмотрены пенсии. Но пока я здесь, от сарказма лучше удержаться.
      – И чего же вы ждете от меня?! – смиренно спросила я.
      – Не кокетничайте, Лика! Вы ведь не будете против, если я стану называть вас настоящим именем? Каролина – слишком вычурно и вам совершенно не идет! Нам нужны люди с вашими способностями. Немногие рождаются с талантом убивать! А вы тот редкий случай, когда есть и способности, и воля! Вы нам нужны. Станьте одной из нас…
      – А если я откажусь?!
      – Тогда нам придется вас ликвидировать, – сказал он, не моргнув глазом. – Только какой смысл вам отказываться, Лика?! Мы даем вам редкий шанс загладить вину перед обществом и стать (извините опять-таки за пафос!) – достойным уважения человеком! Разве не все мы хотим этого в конечном итоге? Только настоящего уважения нельзя добиться, обслуживая разных мафиози, как бы ни были они сильны и популярны. Я уверен, что ваше благоразумие подскажет вам правильное решение и вы скоро органично вольетесь в нашу небольшую, но крепкую команду! У вас просто нет другого выбора.
      – Вы полагаете, что можно рассчитывать на энтузиазм человека, которого насильственно лишили свободы?!
      – Подождите, подождите! – усмехнулся Лаевский. – Разве, находясь под началом Артема Стилета, вы были свободны?! Разве вы могли распоряжаться собой?! С того момента, как он заинтересовался вашей кандидатурой, вы стали его пленницей, неважно – осознавали вы это или нет. Откажись вы выполнять его приказы – и были бы мертвы! Или полагаете, его сестра защитила бы вас?! Разница в вашем положении тогда и сейчас заключается в том, что, работая на Стилета, вы служили беззаконию, как вы сами знаете, этот человек виновен во многих преступлениях! Теперь же вы станете на сторону закона!
      – Вы ждете ответа прямо сейчас?!
      – Ответ мне уже известен! Вы ведь умная девушка и не захотите преждевременно покинуть этот мир.
      Вас ждут психологические тесты, потом курс подготовки. Я не сомневаюсь – вы многое умеете, доказательств этому достаточно! Но вы не работали в команде, не считать ведь таковой людей вроде этого… Молотка!
      – Кувалды! – поправила я, с печалью вспомнив погибшего телохранителя Стилета.
      – Да! Так что вам еще многому предстоит научиться! Ну а теперь позвольте проводить вас в вашу комнату, надеюсь, вы поймете наши меры предосторожности – в период адаптации вам придется ночевать в изоляции…
      Адаптации, изоляции – как музыкально все это звучит и почти в рифму, а суть-то проста – пока не станешь плясать под нашу дудку, сиди за решеткой, в темнице сырой.
      – Опять в камеру! – кивнула я головой.
      – Ну я не стал бы называть так – мы постарались обеспечить вам максимальный комфорт!
 
       Это было полуподвальное помещение. Одно окошечко под потолком, закрытое толстой решеткой и продублированное снаружи еще одной, не уступавшей ей по прочности. Напильником не перепилишь, да и нет у меня напильника. И никто не передаст в буханке хлеба, как пламенной революционерке, – нет у меня больше друзей, одни мертвы, другие предали. И Анжелика Королева снова пребывает в заключении, причем одиночном. Не думаю, что господин Лаевский намерен меня долго здесь мариновать, очевидно, не для этого забрал он меня у Стилета. Забрал на правах сильного. Что ж, он и вправду силен, ну а мы хитрее. Не знаю как, но я вас обставлю, Валентин Федорович. Клянусь, что обставлю!
       Как вы там сказали?! Загладить вину перед обществом? Нет, господин Лаевский, даже если и есть в ваших словах толика правды, отпускать мне грехи у вас нет права!
       Однако пока что все это были только слова. Гордые и злые, но произносимые даже не шепотом, а мысленно, про себя. Вслух мы будем петь совсем по-другому, потому что не хотим, чтобы нас закопали в этих лесах. Так и представляю себе: Анжелика Королева в белой рубашке стоит у расстрельной стенки, выщербленной и окровавленной. Ей дают последнее слово, и она произносит пламенную речь, смущающую сердца врагов. Палачи теряются, пули летят мимо… Нет, нет, нет! Мы пойдем другим путем!
 
      Обстановку действительно вполне можно было назвать комфортабельной – здесь стояла кровать, небольшой диванчик, телевизор и книжные полки. На большее в моем положении вряд ли можно рассчитывать. В углу на столике стоял телефонный аппарат.
      – Внутренний! – пояснил Лаевский. – В случае необходимости вы в любой момент сможете связаться со мной или с кем-нибудь из охраны.
      Дверь без щеколды вела в ванную комнату с душем и туалетом.
      – Здорово! – усмехнулась я, заглянув туда. – Наверное, даже в камерах у американских мафиози условия не столь шикарны!
      – Не знаю, не бывал! – признался Лаевский. – Но надеюсь, что ваше краткое заключение не покажется вам тягостным. К тому же освобождение зависит исключительно от вашей доброй воли!
      Почему-то сразу всплыли перед глазами плакаты советских времен: «На свободу с чистой совестью». Впрочем, привередничать не приходилось – пока я полностью во власти этих людей и надо радоваться тому, что есть.
      – Я с вами прощаюсь, – сказал Лаевский, – но ненадолго. Надеюсь, вы все хорошенько обдумаете и примете единственно правильное решение…
      – У меня только один вопрос! – сказала я, прежде чем дверь закрылась.
      – Да?!
      – Почему вы не убрали Стилета – если он так вредит интересам России?
      – Всему свое время! – пообещал Лаевский. – Не всегда вопросы решаются с помощью оружия, и вы, уверен, это понимаете! Мы пользуемся не только силовыми методами, а люди вроде Стилета могут оказаться полезными, если иметь возможность ими управлять.
      – А у вас есть такая возможность?!
      – Ну вы же у нас! – он улыбнулся.
      Я промолчала в ответ. Валентин Федорович коротко кивнул и закрыл дверь, оставив меня наедине с моими мыслями.
 
       За окном прошумела машина – кто-то приехал. Контора жила своей жизнью, в которую Анжелике Королевой, похоже, в самом деле предстояло скоро «органично влиться». Лаевский, безусловно, знал, о чем говорил, – никто мне не поможет, на Стилета и Галину рассчитывать нечего, а больше у меня не было влиятельных друзей. Значит, придется выкручиваться самой.
       Я измерила шагами свою новую камеру – двадцать в ширину, и тридцать в длину. Мебель привинчена к полу – перестановочку по своему вкусу сделать не удастся! Посмотрела, что за книги мне предлагаются. Курс молодого киллера, Уголовный кодекс РФ?! Нет, на полках стояли авантюрные романы Иоанны Хмелевской… Надо же, эти ребята даже знают, что я читаю! Впрочем, ничего удивительного. Менты обыскивали мою квартиру сразу после убийства полковника Лагутина, и результаты этого обыска вполне могли быть известны Лаевскому. После этого я уже не удивилась, обнаружив в ванной комнате набор любимой косметики. Здесь также были прокладки – они все предусмотрели. Мне пришло в голову, что я, возможно, далеко не первый человек, побывавший в этих застенках. Не похоже, что это помещение спешно оборудовали к моему приезду. Я даже осмотрела стены в тщетной надежде найти какую-нибудь пометку или запись вроде тех, что оставляют на стенах в тюрьме. Перед смертной казнью.
       Впрочем, почему перед казнью?! Вполне вероятно, что мои предшественники оказались не столь строптивы и на самом деле вступили в команду Лаевского. Это и объясняет его оптимизм по поводу Анжелики Королевой. Только плохо он ее знает. Однако оснований хорохориться пока не было. Как ни крути, самая комфортная камера на свете все равно остается камерой. И я снова в заключении. На этот раз в одиночном. Пришла к тому, с чего начинала. Кажется, жизнь моя идет по кругу, а это тревожный признак. Значит, что-то не так. С другой стороны, чего ты ждала, обратилась я к самой себе. За все нужно платить; думала, что за Стилетом и его сестрицей как за каменной стеной, а стена-то оказалась бумажной, и стоило расслабиться, как через эту бумажную стену прорвалась чья-то беспощадная рука – прямо как в фильмах ужасов – и схватила беспечную Анжелику за горло.
       Пока я жива-здорова и впереди маячит блестящая перспектива – работы на Валентина Федоровича и его компанию. Вернее – Контору.
 
      Теперь девушка больше всего на свете желала принять душ. Быстро раздевшись, она вытащила из комода махровое полотенце и направилась в ванную комнату. Повесила полотенце на крючок возле душа и включила воду. Сейчас было бы в самый раз принять ванну – расслабиться в теплой воде… Но ты не в сказку попала – напомнила она себе. Надо довольствоваться тем, что есть. Она долго регулировала воду, прежде чем добиться нужной температуры. Косметика была фирменной. Пальцы внезапно наткнулись на шрам возле ключицы. Почти незаметный, словно уже давно заживший. Как и всякая нормальная женщина, Маркиза внимательно следила за своим телом и могла голову дать на отсечение, что ничего подобного здесь раньше не было. Вывод напрашивался один – шрамом она обязана Конторе. Вероятно, брали какие-то мудреные анализы. Она, правда, не могла и предположить – какие именно. Но медицинское образование у нее незаконченное, а наука не стоит на месте. Если Лаевский ничего не преувеличил, описывая вверенную ему организацию, то можно было не сомневаться – здесь в ходу самые передовые технологии. Лишним подтверждением служил сам шрам – он был почти не виден, обработан согласно этим самым технологиям. И как оперативно все проделали. Молодцы!
      Лаевский подошел к окну и, распахнув его, прислушался к птичьей трели. Перед ним простиралась березовая роща – на карте этот район был сплошь покрыт зеленой краской с щедрыми вкраплениями синих черточек, обозначавших болота. Случайные туристы, забредшие все же в эти места, натыкались на заграждение из колючей проволоки с грозными предупреждениями на жестяных табличках: «Закрытая зона. Проход запрещен».
      И уходили прочь в твердой уверенности, что наткнулись на какую-нибудь военную часть. Если же кому-нибудь из них все-таки взбрело бы в голову пробраться за ограждение, то подойти к базе вплотную все равно бы не удалось. Окрестности находились под постоянным наблюдением, и незадачливого путника тут же взяли бы бдительные охранники.
      Однако эту серую «Волгу» на территорию базы пропустили беспрепятственно. Покинувшей машину женщине было уже за сорок, но она нисколько не утратила привлекательности. Правильные черты лица, каштановые волосы до плеч. Чувственный рот и карие глаза, которые часто принимали насмешливое выражение, даже когда речь шла о вполне серьезных вещах. Светлана Михайловна Турсина обладала крайне независимым характером, что сразу читалось в этом взгляде. Пройдя мимо почтительно здоровавшихся охранников, она поднялась на второй этаж.
      – К вам Светлана Михайловна! – Человек в камуфляже заглянул в операторскую, откуда велось наблюдение за внутренними помещениями.
      Валентин Федорович отвел взгляд от монитора. Отстранив в сторону служащего, приезжая вошла в комнату и посмотрела на Лаевского. Охранник тут же исчез за дверью. Налив себе кофе из кофеварки, Светлана села на вращающийся стул перед монитором, затем открыла принесенную кожаную папку и достала другую – картонную, разбухшую от бумаг.
      – Как наша новая подопечная?!
      – Мы уже успели наладить первый контакт! – сообщил Лаевский и указал на экран.
      На экране Лика шагала по комнате из угла в угол, словно пойманная пантера.
      – Наладили или тебе только так кажется?! – поинтересовалась Турсина.
      – Это и предстоит тебе выяснить! Ты сильно задержалась!
      – Я простая смертная – как и все, стою в пробках!
      – В следующий раз пошлю за тобой вертолет…
      Она подставила под поцелуй холодную щеку, но он взял ее за подбородок и повернул к себе, чтобы приникнуть к губам…
      – Боюсь, твоя новенькая взревнует!
      – Она не узнает!
      Дежурный наблюдатель из мониторной, освободивший пять минут назад помещение для Лаевского, подошел к дверям, но, услышав доносившиеся изнутри характерные звуки, не стал входить. Вместо этого он хмыкнул и, наклонившись к сидевшему у дверей спаниелю, погладил его по голове.
      – Седина в бороду – бес в ребро, верно?! Сторожи, сторожи!
      А потом вышел на террасу и стал ждать, когда начальство закончит развлекаться.
      Тем же вечером Маркиза познакомилась со Светланой Михайловной. Лика сразу поняла по взглядам, которыми та обменивалась с Лаевским, что этих двоих связывают не только деловые отношения. Вот вам и «верный семьянин» Валентин Федорович!
      – Светлана Михайловна – наш штатный психолог! – пояснил Лаевский статус своей любовницы. – Вам, Лика, предстоит ответить на ряд вопросов…
      Анжелика открыла предложенную папку. Целый ворох бумажных листов, отпечатанных на принтере. В большинстве случаев ей предстояло только поставить галочки в полях для ответов. «Да» или «Нет». Иногда требовалось добавить разъяснения в специальную графу. Многие из вопросов были весьма личными и заставили ее гневно засопеть. Что за черт?! Какое кому дело, мастурбировала ли она в детстве и не испытывала ли желание переспать с женщиной?!
      Ощущение такое, словно тебе пытаются влезть в душу с каким-то примитивным хирургическим инструментом. Кажется, они и в самом деле полагают, что смогут заставить ее выложить всю подноготную начиная с пеленок. Только что им это даст, хотелось бы знать!
      Впрочем, им виднее! Назвался груздем, полезай в кузов. Анжелика уже поняла, что так или иначе некоторое время придется играть по правилам Конторы! Пытаться активно сопротивляться бесполезно – уберут не задумываясь… Бежать тоже пока не удастся – она даже не знала, куда идти, где сейчас находится. Хотя судя по качественному приему некоторых телеканалов можно было заключить, что база стоит не так уж далеко от города.
      – Знаю, – сказала Светлана Михайловна. – Там есть интимные вопросы, но они также важны, поверь!
      Лика не поверила, но все равно старательно чиркала ручкой минут двадцать. Светлана Михайловна курила, испросив предварительно у нее разрешения.
      – Все! – наконец сказала девушка и возвратила психологу листы.
      Та быстро просмотрела их.
      – Что ж, очень хорошо! Правда, писать в некоторых местах «да пошли вы…» было необязательно, но это тоже говорит о многом!
      – Вы подумали над нашим разговором?! – поинтересовался вечером Лаевский, навестивший Анжелику в подвале.
      – Я еще ничего не решила!
      – Неужели вы все еще скучаете по старым друзьям?! – он подчеркнул последнее слово.
      Анжелика пожала плечами, не желая обсуждать с ним эту тему.
      – Поймите же наконец, – продолжил он терпеливым тоном, ни дать ни взять – священник, увещевающий заблудшую душу, – люди вроде Стилета – паразиты. Пусть так называемый «простой народ» восхищается их подвигами. Знаете ведь, как он рад, когда эти робин гуды выделяют от щедрот своих на благотворительные цели. Но мы-то с вами понимаем, что все это сущие крохи по сравнению с тем, что было украдено ими из государственного кармана! Наша задача – борьба с этим беспределом!
      – Слова, слова… Предположим, что все так! – сказала Лика. – Но где доказательства? Почему я должна верить вам?!
      – Доказательства будут! – пообещал Лаевский. – Так совпало, что очередная наша операция запланирована на следующее утро. Вам остается только включить телевизор и просмотреть программу новостей. И запомните имя – Рокецкий!
      Я не спала, лежала в темноте с открытыми глазами. Вот так влипла, девочка! Вспоминала слова Лаевского – в утренних новостях должны рассказать об этом, как его?! Рокецком! Кто он такой и что с ним должно случиться?! Наверняка какой-нибудь очередной бедолага, мешающий, по мнению Валентина Федоровича, государственным интересам!
      Насколько следует доверять Лаевскому в том, что касалось его бескорыстной службы на пользу Родине, было пока неясно. Впрочем, может я действительно чересчур цинична. А Валентин Федорович – он из того поколения ответственных и патриотичных граждан. Поживем – увидим… Я повернулась на бок и попыталась представить себе этого Рокецкого. Живет сейчас где-то человек, может, занимается любовью или работает и не знает, что часы сочтены. Сочтены Лаевским. И никакой возможности нет предупредить его. Хотя зачем лицемерить – я и сама убивала не задумываясь…
      Сон подобрался незаметно. Во сне я снова была свободна, снова жила в родном Чудове. И родители были живы, и добродушно ворчал пьяный отец, когда я возвращалась поздно. А весь остальной мир, с его милицией и бандитами, остался где-то далеко-далеко…
      Валентин Федорович ложился поздно, на столе в его кабинете горела старомодная лампа. В круге света лежали папки, посвященные двум людям, интересовавшим в данное время Лаевского: Анжелике Королевой и Виктору Рокецкому.
      Он посмотрел еще раз на фотографию Маркизы, одну из многих, сделанных с того момента, когда Контора впервые заинтересовалась девушкой. Подумал о том, сможет ли он управлять ею, превратить ее в послушный инструмент? И утвердительно кивнул, отвечая себе. Разумеется. А если он ошибается, то тем хуже для самой Маркизы.
      Было около полудня, когда черный лимузин подкатил к стоянке возле здания одного из питерских банков. Сначала из машины выбрались двое телохранителей в одинаковых строгих костюмах, под которыми почти не угадывались бронежилеты. Виктор Степанович Рокецкий имел основания беспокоиться о своей безопасности и постарался окружить себя профессионалами. Впрочем, о сегодняшнем его визите сюда не знал никто, кроме нескольких доверенных лиц. Бизнесмен – высокий темноволосый мужчина – усмехнулся, оглядев своих сопровождающих. Мог ли он лет десять тому назад представить, что будет шествовать в окружении телохранителей, словно персонаж какогонибудь крутого американского боевика!
      Первый выстрел прозвучал, когда до стеклянных дверей оставалось несколько десятков шагов.

Глава вторая
МОЛОДЫМ ВЕЗДЕ У НАС ДОРОГА

      Анжелику разбудил звук включенного телевизора. В комнате больше никого не было. Она уставилась на экран, где как раз заканчивался рекламный блок. «Попки остаются сухими и чистыми!» – радостно сообщил голос за кадром, несомненно, порадовавшим педофилов. Вслед за этим появилась новостная заставка с анонсами главных событий. Вот! Сердце у Анжелики подпрыгнуло: покушение на Виктора Рокецкого, президента концерна «СлавРок». Мелькнули кадры с милицейскими машинами, каретами «Скорой помощи»… Но ничего не было сказано – жив ли он, убит?! Журналисты-профи сладкое приберегают напоследок, чтобы удержать зрителей возле голубых экранов.
      Лика сидела как на иголках, никогда в жизни ей не приходилось так переживать из-за новостей. К счастью, репортаж о Рокецком шел первым. Итак…
      «Только что было совершенно покушение на Виктора Рокецкого, президента крупнейшего в России металлургического концерна „СлавРок“. Приблизительно в двенадцать часов пополудни, когда Виктор Степанович прибыл в здание, его машина была обстреляна неизвестными. Судя по всему, нападение было тщательно спланировано – преступникам был хорошо известен распорядок дня Рокецкого. В результате покушения оказались убиты двое из троих охранников бизнесмена, его водитель тяжело ранен. Сам Рокецкий, насколько нам стало известно, серьезно не пострадал. Его местонахождение не разглашается в целях безопасности…»
      Лика усмехнулась. Лаевский хотел продемонстрировать крутость вверенной ему организации, а вышелто пшик! Сглазили вы себя Валентин Федорович! Никогда не стоит хвастаться раньше времени! Камера бестолково металась между машинами с мигалками, натыкаясь на тела, накрытые простынями, пока кто-то из ментов не закрыл объектив ладонью, несмотря на яростные протесты оператора.
      – Что произошло?!
      Лаевский сидел за столом в своем кабинете. Портретов вождей, как нынешних, так и покойных, здесь не было – Валентин Федорович предпочитал созерцать перед собой пейзаж кисти Серова, созвучный тому, что он видел за своим окном.
      – Непредвиденные обстоятельства! – спокойно отрапортовал по телефону его собеседник. – Нас взяли в кольцо – вполне вероятно, что охрана банка отследила…
      – Это ваш просчет, Глеб! – отрезал Лаевский.
      – У нас потери! – сообщил, помолчав Марьянов.
      – Это сейчас неважно. Нужно найти Рокецкого и закончить дело. Сейчас он, возможно, напуган, но как только придет в себя – попытается нанести контрудар.
      – Я готов попытаться еще раз. Если вы, конечно, в курсе, где его сейчас нужно искать!
      – А почему я должен это знать?! – взорвался наконец Лаевский. – Я попытаюсь сейчас выяснить…
      Он положил трубку, не прощаясь, и сложил руки в молитвенном жесте, размышляя. Неудача Марьянова могла иметь далеко идущие последствия. Рокецкий далеко не дурак – иначе бы не занимал свой пост. Теперь он начнет собственное расследование – Виктор Степанович располагал собственным штатом безопасности, состоящим из профессионалов. Они быстро вычислят предателя в своих рядах и попытаются выйти через него на организаторов нападения без помощи милиции. Правда, этот человек – Максимов – не располагал никакими серьезными сведениями о своих нанимателях. Но и того, что он знал, было достаточно, чтобы доставить неприятности Конторе. Мобильник завибрировал на столе и пополз, словно огромный жук, перевернутый на спинку. Лаевский взглянул на высветившийся на дисплее номер. О дураке подумаешь, он и появится – вспомнил он детскую присказку.
      – Да, Антон Петрович, – сказал он, не здороваясь, – я в курсе произошедшего… Что вам теперь делать?! Думаю, мы сможем обеспечить вашу безопасность, пока ситуация не будет исправлена!
      Он отодвинул руку с мобильником – истеричный голос Антона Петровича резал ухо.
      – Прекратите панику! – сказал он строго. – Вы не ребенок и не женщина!
      Антон Петрович в ответ на отповедь предложил Лаевскому пойти куда подальше.
      – Я бы на вашем месте не стал вести себя так опрометчиво! – заметил тот, усмехнувшись. – По-моему, сейчас я единственный человек, который может вам помочь! Поэтому слушайте меня внимательно.
      Он выждал, когда собеседник успокоится, и продолжил.
      – Где вы сейчас?! Очень хорошо! Домой не заезжайте, отправляйтесь сразу на встречу с моими людьми… Нет, это они вас узнают! Поймайте частника, такси не вызывайте, собственная машина, как вы сами понимаете, исключается категорически.
      Он назвал место, где Максимова должны были «подхватить» агенты Конторы и, не прощаясь, закончил связь.
      Так, размышлял он, постукивая пальцами по столу, судя по разговору, Максимов находился в том состоянии, когда человек с трудом анализирует ситуацию. Он был до смерти напуган. Лаевский был уверен, что в данный момент ему пока ничего не угрожает, но постарался укрепить его в уверенности, что погоня следует по пятам. Страх, как известно, лишает человека способности рассуждать разумно.
 
       Я предполагала, что завтракать буду в компании Лаевского и будет случай уколоть Валентина Федоровича позорным провалом. Однако меня ждало разочарование – завтрак доставили прямо в камеру. Внесший поднос молодой человек поздоровался и поставил его на столик рядом с кроватью. К тому времени я уже успела принять душ и переодеться. Контора предлагала довольно скудный гардероб – невыразительные тряпки, которые, наверное, смотрелись бы в самый раз на какой-нибудь старой деве, что всю жизнь работает машинисткой в аппарате этой самой Конторы! Но предлагать такое будущему суперагенту, который станет русским ответом Джеймсу Бонду и Никите, надежде, можно сказать, русского государства?! Еще здесь был мундир неизвестного мне рода войск без знаков отличия. Что-то приличное, как видно, мне предстояло еще заслужить! Ничего, успокоила я себя – мы и в этом барахлишке выглядим неплохо!
       Заметив любопытный взгляд охранника, приняла неприступный вид. Хотя, как знать, может, придется, кого-нибудь здесь и соблазнить, чтобы вырваться из этого проклятого узилища. Как миледи в «Трех мушкетерах» соблазнила несчастного Фельтона, заставив убить герцога Бекингема. Я хорошо помнила роман и то, как ловко склонила миледи к предательству фанатичного офицера. А ведь все они тут, в Конторе, своего рода – фанатики! Представив этого молодого человека, втыкающего стилет в грудь Лаевского, я развеселилась.
       Под крышкой обнаружилась яичница с ветчиной. Также на завтрак предлагались овощной салат, сыр и тосты.
      –  Валентин Федорович сейчас здесь или уехал в город?! – поинтересовалась я, приступая к завтраку.
       На лице молодого человека мелькнуло замешательство. Видимо, пытался быстро сообразить – можно ли говорить об этом.
      –  Да… – наконец, сообщил он. – Но я не знаю, долго ли еще пробудет!
       Несомненно, провал операции с Рокецким заставит Лаевского посуетиться – нужно срочно исправлять ошибку! Телевизор в это время был включен, и не успел молодой человек покинуть камеру, как на экране снова промелькнули кадры с места утреннего покушения. Мы переглянулись – похоже, он был в курсе того, что случилось. Значит, не простая обслуга – простую обслугу здесь вообще не держат!
 
      Парень открыл дверь и оказался лицом к лицу со своим начальником. Анжелика нахмурилась – мелькнуло какое-то нехорошее предчувствие, которому было суждено оправдаться на все сто процентов.
      – Вы все знаете?! – спросил Лаевский, показав на телевизор.
      Лика кивнула в ответ.
      – Очень хорошо!
      – В самом деле?! – она подняла брови.
      – Да! Потому что я решил вас привлечь к этому делу, моя дорогая! Оно станет одновременно и проверкой ваших способностей, приобретенных ранее навыков, и уроком!
      – А вы не боитесь, что я воспользуюсь случаем, чтобы свалить от вас?! – спросила Лика и намазала маслом тост – если Лаевский не шутит, то неизвестно когда еще удастся подкрепиться.
      – Я прекрасно понимаю, что вы еще долго не откажетесь от этой мысли! – Он снисходительно улыбнулся. – Но мы сделаем все, чтобы выбить ее напрочь! Вы будете работать с людьми, которые получили приказ в случае попытки побега или даже неподчинения стрелять на поражение. А стреляют они очень хорошо!
      – Я бы не сказала! – она показала на телевизор.
      – Ошибки – неизбежная часть нашей работы! – холодно заметил Лаевский. – Я хочу, чтобы вы поняли – у вас нет выбора – либо работаете на нас, либо умираете…
      – Я это уже поняла! – зло бросила Маркиза.
      – И прекрасно… Тогда я введу вас в курс дела!
      Он присел рядом на диван и бросил на столик несколько фоток.
      – Это Максимов, человек из окружения Рокецкого. В течение некоторого времени сотрудничал с нами…
      – А теперь, после провала, вам нужно его убрать!
      – Схватываете на лету! – снова улыбнулся Лаевский. – Только не будем говорить все время о провале – накличете беду. Провала пока не было – мы намерены закончить дело в ближайшее время и именно поэтому господин Максимов должен исчезнуть!
      – Я должна этим заняться?!
      – Да. Теоретически все элементарно. В два часа дня у нас назначена встреча за городом. Он считает, что мы намерены предоставить ему убежище на время охоты, пока Рокецкий не вычислил его и не пришил сам. Вы встретите его и… устраните!
      – Вы сказали «теоретически»! А на практике, как я понимаю, могут быть осложнения.
      – Разумеется. Максимов может вообще не приехать на встречу. Тогда вам надлежит отправиться в город вместе с группой и ждать дальнейших указаний. А может приехать не один, а с людьми Рокецкого. В этом случае вам придется действовать по обстоятельствам…
      – Ясно! На сколько, вы сказали, назначена встреча?!
      Лаевский просиял.
      – Мне кажется, мы с вами сработаемся! Вы должны быть на месте в четырнадцать пятнадцать… Не беспокойтесь! – заметил он ее удивленный взгляд. – У вас еще есть время, заканчивайте завтракать и прошу на выход!
      «Ага, – мелькнуло в голове у Анжелики, – значит я права и мы недалеко от Питера!»
      На фотографии, оставленной Лаевским, щурился в камеру растрепанный невысокий человечек, совсем не похожий ни на мафиози, ни на двойного агента, ни на человека из свиты крупного бизнесмена. Скорее – на инженера средней руки. Что же, внешность часто бывает обманчива.
      Она продолжила завтракать, не думая при этом о лишних калориях и жирах! К черту. Неизвестно, будет ли она жива через несколько часов! Едва закончила, раскрылась дверь – словно снаружи ждали терпеливо этого момента. Вошедший охранник проводил девушку в кабинет, где помимо Валентина Федоровича находилось еще двое сотрудников Конторы. Как уже сообщил Лаевский, именно они должны были контролировать Маркизу во время предстоящей операции.
      Оба были рослыми плечистыми мужиками, типичные исполнители, лишенные скорее всего даже намеков на интеллект. Хотя, наверное, не стоит судить по внешности. Первый амбал представился Анатолием. Второй – Сергеем.
      Предстоит что-то вроде боевого крещения, подумала про себя Маркиза. Она неофит – новообращенная, а эти двое – опытные адепты, которые помогут вновь поступившей влиться в их ряды. У нее вообще-то уже было крещение кровью, и не одно, но сейчас, похоже, все начинается заново. И жизнь ходит по кругу, словно кто-то наложил на нее проклятие.
      Под их внимательными взглядами она почувствовала себя так, словно уже превратилась в мишень. И подумала, что с такими помощниками придется рассчитывать прежде всего на себя – в случае непредвиденных осложнений будут только помехой. Это не помощники, это конвоиры.
      – Лика, это ваш дебют! – Лаевский раскрыл карту на столе. – И я уверен, вы меня не подведете!
      Лес пробуждался ото сна. На деревьях разворачивались почки, скоро непролазная грязь высохнет, и земля начнет покрываться зеленым травяным ковром. Но погода сегодня была совершенно не весенней. Дул прохладный ветер, прогноз предвещал дождь во второй половине дня. Лике пришлось еще раз переодеться, но жаловаться она не стала – вместо вызвавших поначалу ее возмущение тряпок, она наконец, получила нормальную одежду – деловой костюм и шикарный плащ. Любопытно, подумала она, оглядывая себя в зеркало, здесь как в кино после съемок – оставляют одежду исполнителю?!
      – Время – ровно час, – сказал Лаевский, взглянув на свою старенькую «Ракету».
      Остальные сверили часы. Сергей с Толиком надели кожаные куртки, в которых походили на парочку настоящих братков. Впрочем, где грань, что разделяла этих людей – стоящих, по их мнению, на стороне закона, и преступников, с которыми они поклялись бороться, – было трудно сказать.
      Маркиза прошла за ними по узким коридорам базы. Закрытые двери, безразличные лица служащих, спешивших из комнаты в комнату. Здание казалось вымершим. Но она чувствовала, что это не так. Контора замерла, словно зверь, приготовившийся к прыжку. И сейчас она, Анжелика Королева, становится частью единого могучего организма, способного уничтожить любого, кто осмелится угрожать интересам страны. И все-таки, напомнила она себе, с Рокецким эти ребята уже облажались. Да, никто не совершенен, господа!
      Они вышли на широкую бетонную площадку, на которой стоял, дожидаясь, черный вертолет «Ка-62». Теперь стало ясно, почему Валентин Федорович предложил не торопиться: такая машина вмиг доставит их куда потребуется. Так что все ее предварительные расчеты расстояния между базой и Питером можно было спустить в трубу.
      Толик и Сергей первыми впрыгнули в салон. Лаевский, провожавший группу, задержался, чтобы сказать Лике несколько слов на прощание.
      – Я уверен, все будет хорошо! – сказал он. – Только не натворите каких-нибудь глупостей, о которых мне придется потом жалеть. Мне – не вам! Вам жалеть будет уже поздно!
      Лика кивнула.
      Лаевский пристально посмотрел в ее глаза, словно пытаясь понять, о чем она сейчас думает. Пропеллер уже начал раскручиваться, Валентин Федорович инстинктивно пригнулся и стал пятиться назад, прикрывая лицо от поднявшейся мелкой пыли. Лика повернулась, Сергей протянул ей руку из салона и помог подняться. На зубах захрустела пыль. Толик протянул ей открытую упаковку жвачек, Лика взяла подушечку и стала методично двигать челюстями. Жевательная резинка, как уже давно известно, стимулирует умственную деятельность. Правда, не всегда это, очевидно, помогает. По крайней мере, сейчас в голову Анжелике не приходило никаких свежих идей. Да и что можно предпринять в такой ситуации? Напротив сидят два профи, которые следят за каждым ее движением. На первый взгляд казалось, что они поглощены своими мыслями, но это было не так – следят, как кошка следит за мышью, притворяясь спящей. И только глупая мышка высунет из норки свою башку, как тут же этой башки и лишится.
      А ведь так заманчиво казалось – захватить этот чертов вертолет и дунуть куда-нибудь!
      Но такие фокусы проходят только в остросюжетных фильмах, а на практике достаточно одного неудачного выстрела, который ранит пилота либо выведет что-либо из строя в машине. И тогда – пиши пропало. Под ними проносился лес, мелькнула дорога. Она вглядывалась в пейзаж внизу – может потом пригодиться! Нет, ничего не сделаешь, разве что сигануть вниз на деревья – говорят, кое-кому удавалось при этом выжить и даже не слишком покалечиться. Но подобный экстрим не для нее!
      Провожатые продолжали буравить Маркизу взглядами. В обычных обстоятельствах она нашла бы, что им сказать по этому поводу, но сейчас решила не ссориться. Не время еще! Толик посмотрел на часы. Маркиза машинально, сделала то же самое. До встречи оставалось еще около часа.
      Виктор Степанович Рокецкий и в самом деле обладал приличным штатом безопасности, в котором работали профессионалы, многие из которых прошли хорошую школу в различных спецслужбах. Однако предвидеть и предотвратить покушение на своего босса они не смогли.
      Честь его спасения принадлежала охране банка, оттянувшей на себя утром огонь киллеров, а также оперативно сработавшей милиции. Это было очевидно как для самого Рокецкого, так и для его шефа безопасности Алексея Буйнова. Последнему теперь было жизненно необходимо во что бы то ни стало восстановить репутацию и доказать, что он не напрасно ест хозяйский хлеб. И он старался.
      Сам Рокецкий быстро оправился от шока. Из всех пуль, выпущенных в бизнесмена, лишь одна легко задела его руку. Остальные приняла на себя охрана. Сразу после покушения бизнесмена перевезли в один из наиболее безопасных и хорошо охраняемых особняков за городской чертой. От окружающего мира трехэтажный коттедж был отделен высокой бетонной стеной.
      Внешне это здание напоминало фортификационное сооружение – узкие окна с бронестеклами, металлические двери. Здесь Виктор Михайлович обычно принимал гостей, имевших основания опасаться за свою жизнь, теперь же особняк должен был стать убежищем для него самого. По двору расхаживали охранники с десантными короткими калашами. Глядя на них из окна, Виктор Михайлович по-мальчишески жалел, что ублюдки, организовавшие на него утренние покушение, вряд ли осмелятся и близко подойти к его дому. О, какой бы горячий прием их ждал!
      Он вспомнил утренний кошмар и сжал кулаки. Еще никогда ему не случалось стоять под пулями, летевшими, казалось со всех сторон.
      Наверное, так себя чувствует солдат в разгар боя! Но у солдата есть хотя бы время подготовиться морально, если к такому ВООБЩЕ возможно быть готовым!
      За окном начинало моросить, небо хмурилось. Пейзаж выглядел осенним. Прямо бери корзину и иди за опятами! Господин Рокецкий обычно выкраивал в сентябре время для этого спокойного занятия, которому стал придавать с годами почти ритуальное мистическое значение. Теперь не получится, подумал он с тоской, не дадут по лесу побродить спокойно. Да и до сезона дожить еще нужно.
      – Ну что там?! – он поежился и повернулся к Буйнову, вошедшему в кабинет.
      Не здоровались – виделись уже, просто посмотрели друг другу в глаза.
      – Максимов! – доложил Буйнов. – Как я и предполагал! Из своей квартиры исчез, прихватив самое ценное. Мы к бабе его направились – содержит он одну дамочку. Однако он успел и оттуда убраться. В телефонной книге листок вырван, но при письме сильно давили на ручку, так что получился четкий отпечаток на следующей странице. Поэтому нам легко удалось воспроизвести текст. Сделан, безусловно, рукой Максимова – время и место предполагаемой встречи. Очевидно, с заказчиками.
      Рокецкий посмотрел с уважением на шефа охраны. Вот что значит школа. И досье у них на всех есть, даже кто с кем спит знают, и Максимова легко вычислили! Шерлоки Холмсы!
      – Хорошо! – сказал он и удовлетворенно потер руки. – Но он нам нужен живым, слышишь?!
      Через пятнадцать минут полета вертолет опустился на пустом участке шоссе, где агентов уже ждала машина – зеленый «Форд Эскорт», украшенный помимо нескольких вмятин пятнами засохшей грязи. Водитель, темноволосый и молчаливый мужчина лет тридцати, окинул Маркизу любопытным взором, но ничего не сказал. Задавать лишние вопросы в Конторе было не принято. Сергей, пожав ему руку, сел на переднее сиденье. Анжелика расположилась сзади вместе с Толиком, и машина рванула с места. Вертолет сразу поднялся в воздух. Согласно плану, он должен был забрать агентов после выполнения задания. В этом же месте.
 
       Встреча с Максимовым была назначена на северной окраине города. Мы постояли на переезде, пропуская электричку. Люди ехали на свои дачи, приводить в порядок после зимы домишки и огороды. Много бы я дала, чтобы оказаться сейчас среди них. Да, да… Супермены должны относиться к обывателям с вежливым снисхождением, разве не так?! Нам все позволено, мы все можем! Только однажды за все приходится платить, и по полной программе. И цена слишком высока. Сердце заныло и от этой тоски при виде уносящейся вдаль электрички с беззаботными пассажирами, и от мысли о том, что мне предстоит сейчас сделать. Нет, господин Лаевский, если вы хотели приручить меня, не с такого задания нужно было начинать! Убить безоружного человека, виновного только в том, что он попал в поле зрение Конторы. Я не сомневалась, что Максимова, как и меня, просто вынудили сотрудничать, а теперь, когда из-за ошибки той же Конторы он стал ей не нужен и более того – опасен, решили стереть с лица земли. Так же просто, как мокрая тряпка стирает со школьной доски неудачно решенный пример. И то же самое будет и с тобой – шептал внутренний голос. Да, Валентин Федорович, еще раз позвольте сказать вам, хотя бы мысленно: очень неудачная идея пришла вам в голову. Дурной вы стратег.
       По обе стороны от дороги теперь тянулись гаражи, украшенные неприличными рисунками и свастиками. Водитель ловко объезжал выбоины на дороге, однако машину периодически все-таки встряхивало.
       Где-то впереди нас ждал человек, надеявшийся на спасение и не подозревавший, что ждет он свою смерть. Бедняга Максимов рассчитывает на спасение, а получит пулю. Впрочем, поделом мерзавцу. Успев поработать в команде Стилета, я в некоторой степени прониклась командным духом и не могла простить предательства. С другой стороны – верность себя не оправдала. Хозяева продали, и наверняка не слишком дорого, иуды! Так что, возможно, Максимов не так уж и неправ. Но в любом случае у бедолаги не оставалось никаких шансов. Теперь его хотели видеть мертвым и Рокецкий, и Контора.
       Как все это мерзко, боже мой! В моем распоряжении был пистолет «Беретта» с глушителем. Я успела его пристрелять за те полчаса, что оставались до вылета. Хотелось повертеть его в руках, привыкнуть, изучить как следует, но я опасалась, что мои провожатые могли неправильно это расценить. А умирать я не собиралась. Не время еще!
 
      Антон Максимов сидел в нанятой по дороге «шестерке», поджидая посланцев Лаевского, которые были должны увезти его в безопасное место. Есть ли оно теперь вообще, это безопасное место, рассуждал он философски, стряхивая за окно пепел сигареты. За окном начинал накрапывать противный затяжной дождик. Впрочем, не все ли равно в какую погоду умирать?! Он попытался отогнать от себя эти мысли, чтобы не накаркать! Посмотрел на доставившего его водителя, тот готов был за деньги везти Максимова куда угодно и ждать вместе с ним сколько потребуется – молодой парень, только начинающий жить… Как бы ему не обошлась эта поездочка слишком дорого! Из динамика лилась какая-то бодяга – кажется, это называется шансоном, песни про зеков. Максимов прекрасно понимал, что бизнес его шефа тесно связан с криминалом, что именно из криминала Рокецкий и пробрался к своему высокому положению, однако предпочитал держаться подальше от всего, что связано было с этим миром. Любовь обычных граждан к бандитской тематике была ему непонятна.
      Он выбросил окурок и достал новую сигарету из пачки. Предложил машинально водителю, тот, как и в первый раз, отрицательно покачал головой. Водитель берег свое здоровье. Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет, подумал раздраженно Максимов. Где-то в глубине подсознания билась неприятная мыслишка – Лаевскому он был сейчас не нужен, проще всего было бы убрать ненужного свидетеля! И Максимов гнал эту мысль всеми силами прочь: в конце концов, Контора – это государственная структура, они не могут поступить так с ним после того, как он пошел на сотрудничество. Они должны его спрятать, дать новые документы, жилье. Или он крепко заблуждается?! Тогда это будет последним в его жизни заблуждением. Да, напомнил он себе, когда это было, чтобы власть церемонилась с простыми смертными? Тем более, у нас здесь в России?!
      Максимов тяжело вздохнул. Все шло так хорошо! Сам виноват, говорила мама – не играй в азартные игры с государством! Он и не играл, вовремя сориентировавшись, оставил начинавший дышать на ладан НИИ и нашел себе работу в одной из компаний, занимавшихся посредничеством между тогда только нарождавшимся российским бизнесом и западными партнерами. Несколько удачных знакомств – и он оказался в штате Рокецкого. Если вспомнить, то в те времена они были на гораздо более короткой ноге. Да, статус Максимова был ниже, чем сейчас, но команда куда сплоченнее. С ростом империи Рокецкого положение Максимова укрепилось, но теперь он стал самостоятельной величиной и не зависел всецело от своего шефа. Это позволило ему самостоятельно провернуть несколько удачных махинаций, прибыль от которых пошла целиком в его карман. Он был уверен, что эти аферы остались неизвестными ни Рокецкому, ни кому-либо еще. Но он ошибался.
      И однажды в его кабинете зазвонил телефон…
      Телефон зазвонил и сейчас, прервав его размышления. Максимов подумал немного и вышел из машины под дождь – музыка мешала, да и водителю ни к чему было слышать этот разговор. Хотя сказано было немного.
      – Я на месте! – сообщил он. – Я жду!
      – Он на месте! – Сергей спрятал мобильник. – Ждет!
      Всю дорогу мужчины ехали молча, без разговоров, прибауток, анекдотов или сплетен о начальстве. То ли не хотели разговаривать при Анжелике, то ли тоже думали о предстоящей работе. Машина вылетела на тихую безымянную улочку. С одной стороны ее тянулись все те же гаражи. С другой – шла бетонная стена. Там, в двухстах метрах от притормозившего «форда», у обочины стояла оранжевая «шестерка».
      – Ну вот и наш голубок! – сказал Толик. – Один и без оружия!
      Дверца «шестерки» распахнулась, и из машины на тротуар вышел человек, которого я должна была убить. Он посмотрел в нашу сторону. Оружие у Максимова было – я поняла это сразу по выражению его лица. Однако не факт, что он им умеет пользоваться.
      – Он не один! – заметила я. – Там еще водитель!
      – Придется убрать! – мгновенно решил Толик.
      Я встретилась с ним взглядом. Несомненно, чистильщик – один из тех профи, что зачищают места операций от ненужных свидетелей. Никаких эмоций по поводу лишней смерти – у него наверняка за душой не одно убийство. Сжала зубы, затевать дискуссию было уже поздно, ясно как божий день – то, что не сделаю я, сделают они сами. Вот уж точно – продала душу дьяволу, и все прекрасные возвышенные речи Лаевского сейчас как никогда выглядели чистой воды лицемерием!
      – Ну давай, с Богом! – сказал Сергей. – Пока он не убежал…
      Максимов и в самом деле мог в любой момент сделать ноги. Это тоже было написано на его лице – казалось, он сейчас жалел, что не уехал раньше. Черт, как бы это было прекрасно! Я замерла на секунду, надеясь, что он все же передумает и нырнет в машину, прикажет своему водиле дать по газам и…
      – Давай, нечего тянуть! – повторил Сергей. – И сразу назад – а то промокнешь!
      Бог ты мой – какая заботливость! Я криво улыбнулась и проверила «Беретту». Отметила про себя, как напряглись провожатые, едва в моих руках появилось оружие. Одно неверное движение – и тебе не поздоровится, Лика. Впрочем, уже секунду спустя у них появился другой повод для беспокойства. Спрятав оружие в кобуру, я уже готова была выйти из машины, когда Толик внезапно схватил меня за плечо.
      – Стой! Кажется, у нас гости!
      В конце улицы появились два черных джипа. Они двигались друг за другом с приличной скоростью, направляясь в нашу сторону. Тонированные стекла, массивные кенгурятники.
      – Черт! – Сергей вытащил из кобуры свой пистолет.
      – Может, рано дергаетесь! – сказал водитель. – Мало ли кто подъехал…
      – Доставай волыну! – рявкнул Сергей.
      Водитель не успел последовать полезному совету. Один из джипов остановился возле машины Максимова, второй пролетел мимо и притормозил рядом с «фордом». Из окна показался ствол автомата и водитель, чьего имени Лика так и не успела узнать, повалился на бок с простреленной головой. Толик успел прижать Маркизу к полу, вторая очередь прошла над ними.
      – Выбирайся! Давай, сучка, двигайся! – распахнув дверцу, он мощным толчком в филейные части выкинул ее наружу.
      Анжелика восприняла это спокойно – в критических обстоятельствах не до галантности. Она откатилась к бачкам с мусором, угодив в размокшую вонючую грязь. Толик с пистолетом в руке выскочил следом. Через крышу «форда» перелетела граната и запрыгала за ним по асфальту. Девушка не задумываясь, метнулась к агенту. Перехватила чистильщика за плечо, раньше чем он успел что-либо предпринять, и прижалась нежно к его груди, укрываясь от осколков. В то же мгновение раздался взрыв.
      Толик задрожал, агонизируя. Лика оттолкнула его и перекатилась обратно к машине, опасаясь, что за первой гранатой последует вторая. Эти ребята явно не считали нужным соблюдать тишину. Видимо, рассчитывали быстро покончить с делом и смыться. Сергей, укрывшийся от пуль за капотом «форда», обернувшись, увидел окровавленное тело товарища. Посмотрел на Лику и покачал головой.
      – Сука! – Лика не расслышала, что шептали его губы, но была уверена, что он сказал именно это.
      Но разбираться с ней сейчас нельзя. Сейчас у них были общие враги.
      – Лучше вы, чем я! – прошептала девушка и выглянула осторожно наружу. Джип тем временем развернулся для нового захода. Стрелок высунулся из люка на крыше – его лицо было скрыто под маской – и выпустил еще одну очередь. Сергей поднял руку с пистолетом и ответил наугад тремя выстрелами. «Шестерка» Максимова по-прежнему стояла у обочины, но ни его самого, ни второго джипа уже на улице не было.
      Лика приготовилась, теперь в ее руке было два пистолета – ее собственный и Толика. Джип заскрипел тормозами, и она приподнялась, целясь в него сквозь разбитые окна «форда». Ствол автомата повернулся в ее сторону, Анжелика увидела, что лицо человека закрыто маской, в прорезях блестели белки. Так проще убивать – когда не видишь лица, подумала она и нажала на курки. Стрелок вздрогнул и выпустил свое оружие. Автомат соскользнул по капоту и застрял в кенгурятнике. Сергей, стрелявший в водителя, раздробил ему плечо, а затем подскочил к дверце и приставил пистолет к виску. У водителя, как видно был болевой шок, он еще пытался сопротивляться, несмотря на свою рану, из которой ручьем хлестала кровь.
      Чистильщик дернул дверцу на себя и, схватив водителя за искалеченную руку, вытащил на улицу. В джипе больше не было никого, не считая убитого Маркизой стрелка. Девушка тем временем осмотрела «шестерку». Молодой парень, сидевший за рулем, тоже был мертв – пулю всадили в затылок, чистая профессиональная работа. Из динамиков лилась разухабистая бандитская песня.
      – Как вы узнали?! – спросил Сергей у водителя, присев рядом с ним.
      – Не знаю! – Причин скрытничать у того не было никаких. – Буйнов сказал: быть здесь и забрать нашего человека – остальных зачистить!
      – Ну тогда не обессудь! – Чистильщик поднял ствол.
      – Подожди! – раненый скривил губы в усмешке. – Кое-что важное…
      – Что?! – Сергей наклонился ниже.
      – Это я бросил гранату! – сказал водитель.
      И это было последнее, что он сказал. Маркиза озиралась, по-прежнему сжимая в руках оружие, но улица была пуста – ни новых врагов, ни работников правоохранительных органов, ни случайных зевак. Здесь, вероятно, можно было устроить небольшое танковое сражение, и никого бы это не заинтересовало.
      – А с тобой я еще разберусь! – Сергей вытащил из кенгурятника джипа автомат и отбросил в сторону.
      – А почему не сейчас?! – поинтересовалась она хладнокровно.
      – Надо сматываться! – бросил он через плечо. – Пока еще кто-нибудь не появился!
      Маркиза подняла пистолет, целясь в его затылок. Было огромное желание вышибить ему мозги. Но в спину она еще никому не стреляла.
      – Прекрати! – он уже вытаскивал из салона тело убитого стрелка. – И вытри кровь с сидений, едем на этой машине!
      И она сделала это, чувствуя спиной его взгляд. Сейчас он мог выбить из нее мозги и даже перед Лаевским не придется оправдываться! Свалить все на киллеров Рокецкого, и дело с концом. Но она чувствовала, что он этого не сделает. Сейчас не сделает. У него свои резоны, своя психология. Все они здесь чокнутые! И она станет такой же, если задержится подольше в Конторе.
      Маркиза вытащила из багажника тряпку и собрала кровь в салоне. Трудись, трудись Золушка! Запах словно на бойне! Впрочем, сама напачкала, так что все справедливо! Ее едва не стошнило, но она сумела сдержаться. Просто отключила обоняние.
      – Нет, в самом деле, – спросила девушка несколько минут спустя, когда они уже ехали прочь от места перестрелки, – почему ты меня не убил?!
      Сергей не ответил. Даже не посмотрел на нее. Впрочем, и так все было ясно! Лаевский наверняка дал четкие указания – стрелять только в самом крайнем случае. А Сергей привык исполнять приказы. Может, их в Конторе как-нибудь зомбируют?! Ох, не следовало пить этот чаек с Лаевским, не следовало! Ведь прежняя Анжелика Королева уже нашла бы какой-нибудь выход, уже была бы на свободе, далеко от Конторы и ее проблем! Или это ей только так кажется?!
      Несмотря на все ее старания, в салоне по-прежнему стоял густой кровяной запах. Останови их сейчас патруль – и неприятностей не миновать. Мимо промчалась милицейская машина с включенной сиреной. Лика непроизвольно напряглась.
      – Расслабься! – посоветовал Сергей.
      Она метнула на него яростный взгляд. Обойдусь без твоих гребаных советов! Но он был прав – беспокоиться было незачем. Милиция, возможно, вообще ехала по другому делу. И в любом случае останавливать джип у нее не было причин – с виду он ничем не выделялся из потока машин.
      – Кто такой Буйнов?! – спросила Маркиза, вспомнив слова водителя джипа.
      – Начальник безопасности Рокецкого, – пояснил Сергей, – и хлеб свой ест недаром, сама видишь!
      Выбравшись из промзоны, они бросили машину на одной из тихих улочек и дальше передвигались как обычные горожане. Погода ухудшалась с каждой минутой. Плащ Лики был здорово испачкан в грязи, после перестрелки пришлось сменить его на новый, не столь шикарный.
      Она бы тоже на его месте, наверное, не простила. Но угрызений совести не испытывала – она должна выжить любой ценой и жертвовать собой ради кого-либо другого не собиралась. И потом у нее просто не было другого выхода – иначе погибли бы оба. Впрочем, возможно он и сам это поймет чуть позже, когда сможет взглянуть более трезво на происшедшее. Только вряд ли он на это способен. Не тот человек. Да и не человек в общем-то, если называть вещи своими именами. Опомнись, милочка, шептал внутренний голос, ты-то чем лучше его?! А она возражала: я не стреляю в невинных, а эти ребята пришили бы водилу Максимова, только потому, что тот оказался под рукой.
      Ну да, хихикал все тот же голос, просто тебе за это не заплатили! Впрочем, времени для рефлексии не было, и она прекратила эту бесполезную дискуссию. Внутренний голос послушно умолк. К этому времени Сергей уже связался с Лаевским и, доложив ситуацию, получил вместе с изрядной долей ругани адрес, по которому их ждали новое, чистое оружие, деньги, машина и инструкции.
      Они не стали дожидаться, когда Контора подошлет за ними своего водителя, а добрались до места на такси. Явка находилась в районе Мурина. Просторная двухкомнатная квартира, совершенно нежилая. Контора использовала ее исключительно как временную базу. Дверь на условный звонок открыл старый знакомый. Тот самый молодой человек, что с таким успехом вывез Анжелику из Сестрорецка. Герой, мать твою! Справился со спящей беззащитной девушкой. Как ни странно, но неприязни он у нее не вызывал.
      – Привет! – Глеб смерил ее внимательным взглядом, потом протянул руку Сергею.
      – Через порог не здороваются! – буркнул тот и шагнул в квартиру раньше девушки.
      Они сидели в комнате, всю обстановку которой составляли стол и шкаф в углу. Никто не раздевался; в углу стоял электрический чайник с теплой водой – Анжелика поискала стакан и, не обнаружив такового, отпила прямо из носика.
      Марьянов был уже полностью в курсе того, что произошло в промзоне, так что времени на лишние разговоры не тратили. Покойный Толик был помянут коротким вздохом, и разговор сразу перешел на насущные проблемы.
      – Как они вас вычислили, вот что интересно? – сказал Глеб. – Сам Максимов выдал, может быть?
      – Не похоже, – покачал головой Сергей. – Хотя у них специалистов хватает…
      – Как она? – Глеб кивнул на Анжелику.
      Сергей посмотрел ей в лицо.
      – Выше всяких похвал! – выдавил он наконец. – Далеко пойдет девчонка!
      Маркиза наигранно поклонилась. Глеб поднял брови, но выяснять, что все это значило, не стал.
      – Ладно, – подвел он итог, – мы облажались! Теперь промедление смерти подобно! Где сейчас Рокецкий, нам уже известно – птичка одна шепнула из органов. Теперь основной вопрос – как туда добраться. Коттедж за городской чертой. Штурм исключен категорически.
      – Канализация, потайные ходы? – спросил Сергей, разглядывая лежащий на столе план особняка.
      – Все надежно перекрыто или контролируется охраной… Но есть небольшой нюанс. Деталь важная!
      – Я знаю, что такое нюанс! – сказал Сергей.
      – Дело в том, что этот домик до сих пор использовался Рокецким для проведения важных встреч, для тех же целей он предоставлял его своим партнерам. Некоторые из них проводили там довольно долгое время…
      – И что это нам дает?!
      – Дело в том, что коттедж нашпигован жучками – звериные законы бизнеса, знаешь ли! Господин Рокецкий хотел знать, о чем говорят партнеры в его отсутствие, а прослушивание по его заказу проводил один из ментовских отделов. И сейчас продолжает это делать – уже для нас и, естественно, без ведома хозяина!
      – Прекрасно, но только как туда пробраться?
      – Есть один вариант. Сейчас Рокецкий никого не принимает, даже родственников – опасается за здоровье. Но с органами сотрудничает – ему статус не позволяет послать их подальше. Поэтому наши друзья в прокуратуре организовали внеочередной визит следствия… Роль следователя исполнит наша очаровательная коллега (он показал на Анжелику), ну а мы вдвоем будем в качестве сопровождения. Документы уже подготовлены!
      Ловко, подумала Маркиза, вот она уже и в обойме!
      – Подставляются! – заметил Сергей.
      – Ничуть, – возразил Марьянов. – Следователь в самом деле будет туда направлен, но чуть позднее, так что в случае осложнений будет заявлено, что неизвестные злоумышленники просто воспользовались ситуацией, перехватив информацию. Впрочем, как они будут это дело разруливать, если мы провалимся, не наша с тобой забота!
      – Это точно! – согласился Сергей.
      – Стоп! – Маркиза подняла руки, призывая прислушаться. – Мне приходилось общаться со следователем, но полагаю, что ввести в заблуждение такого человека, как Рокецкий, мне не удастся, не говоря уже о том, что рядом с ним наверняка будет адвокат, и не один…
      Глеб улыбнулся.
      – Говорить много не придется! Главное – подобраться к господину Рокецкому на расстояние пригодное для стрельбы!
      – А не слишком ли мало – три человека? – спросил Сергей.
      – Мало! – согласился Марьянов. – А что ты предлагаешь – привести туда целый отряд под видом милиционеров? Не пройдет!
      Согласно плану, оперативно разработанному Конторой, после выполнения задания нам троим следовало отступить к восточной части особняка, там бетонная стена ближе всего подходила к зданию. Перебраться за нее не составит проблем – заверил меня Марьянов. К началу операции возле особняка будут находиться две группы прикрытия. Одна из них затеет возню с западной стороны усадьбы, отвлекая на себя охрану, вторая, подобравшись с востока, по сигналу группы выпустит реактивный снаряд в стену, пробив брешь…
      – Кумулятивный противотанковый фугас! – разъяснял Глеб. – Диаметр бреши, учитывая материал и толщину стены, составит примерно полтора метра. В случае, если результат окажется неудовлетворительным, они выпустят еще один снаряд. После того как мы окажемся за стеной, предстоит преодолеть бетонный ров. С противоположного берега будет заранее сброшена веревочная лестница. Несколько стрелков будут прикрывать нас в случае, если на стене появится охрана. Выйдем с комфортом и спокойно, как из оперного театра!
 
       Звучало все действительно прекрасно. Однако не нужно обладать огромным опытом боевых действий, чтобы знать – самые идеальные планы рушатся из-за мелочей. Вспомним «Титаник».
       Впрочем, будем надеяться на лучшее. Другого все равно не остается. Я уже искренне жалела, что не убила Сергея там, на промзоне – шансов выжить было бы значительно больше. Если бы я только знала тогда, что нам еще предстоит… Но поздно метаться! Слинять из-под крыла добрейшего Валентина Федоровича перед операцией не удастся – это было предельно ясно. С меня не спускали глаз. И никакие фортели в гостях у Рокецкого не пройдут. Как только мы окажемся за воротами его особняка, расстановка сил станет предельно четкой – мы и они. И там у меня не будет друзей…
       Значит, придется снова поработать на Лаевского. Может, оно и к лучшему. Я не рассчитывала, конечно, что он отпустит меня в благодарность за отличную работу, но стоит выполнить ее – и я автоматически перейду в разряд своих. Это неизбежно, они будут считать меня повязанной. А это значит, ослабление контроля. И как только представится возможность, я сделаю ноги!
      –  Мне все ясно! – сказала я. – Я готова!
      –  А Максимов там, у них?! – поинтересовался Сергей.
      –  Да, но в какой части здания – выяснить пока не удалось! Возможно, он уже мертв – но наверняка Буйнов сумел узнать все, что ему было нужно. Так что чем скорее мы закончим это дело, тем меньше неприятностей придется расхлебывать в дальнейшем! Наденьте бронежилеты – эта модель незаметна под одеждой, а ментов охрана не осматривает! Правда, прочность ниже, чем у обычного броника, так что постарайтесь не словить пулю. Что касается оружия…
       Он водрузил на стол кейс, до сих пор стоявший в углу. В кейсе оказались пистолеты и глушители.
      –  Накрутите сейчас, – посоветовал Глеб, – потом времени не будет!

Глава третья
В ПАСТИ ЛЬВА

      – Что еще за Контора?! – спросил мрачно Рокецкий.
      На широком «президентском» столе перед ним стоял одинокий стакан. Апельсиновый сок со льдом. Хозяин кабинета предпочел бы сейчас что-нибудь покрепче, но понимал, что расслабляться не время. Те, кто осмелился бросить ему вызов, должны были быть очень сильны. А раз так, то следовало ожидать новых сюрпризов.
      Никакого уважения к высокому положению господина Рокецкого неизвестные не имели.
      Мысленно он уже перебрал всех, кто мог желать его смерти. Людей этих было много, даже если отбросить всех обывателей, для которых имя олигарха ассоциировалось с коррупцией, желавших видеть его в тюрьме, а еще лучше – на кладбище. Но обыватель не организует засаду в центре города. (Где, кстати?!)
      Что касается реальных врагов, тех у кого были средства организовать подобную операцию, то всех их Рокецкий знал поименно и в лицо. Как не знать, когда пути их столько раз пересекались и в буквальном, и переносном смысле. Сколько раз он вынужден был здороваться за руку с людьми в Смольном, зная, что это лютые его враги. Не задумываясь, сожрут, стоит только зазеваться. Однако со всеми недругами он в настоящий момент находился в состоянии сепаратного мира. Более того, он настолько был уверен в собственном положении, что сам мог раздавить кого угодно.
      Но вот кто-то из скорпионов попытался укусить. Не вышло!
      После утреннего нападения он почувствовал желание жить. Особенно остро. Хотелось закончить все начатые проекты, хотелось любить женщин, хотелось прокатиться в открытой машине на скорости в двести двадцать! Но сейчас он не мог себе позволить ничего, кроме апельсинового сока.
      Снова задумался о детях. Не было наследника. Кому останется все это – бетонный бункер, миллионы, роскошные машины? Государству, соперникам, подданным, ни в одном из которых он не мог быть уверен до конца?!
      Адвокаты и врачи были временно выдворены, вместе с шефом сейчас оставался только начальник безопасности.
      – Полумифическая организация, – сказал Буйнов, отвечая на вопрос шефа. – Не подчиняется ни одному из силовых ведомств, при этом обладает большими возможностями, чем любая из них… Цель – борьба с врагами государства!
      – Подожди! – поморщился Рокецкий. – Что это значит – «полумифическая»?! Это что – новый официальный статус?!
      – Вообще-то, – замялся Буйнов, – я полагал до сих пор, что Контора эта выдумка, знаете, как в фильмах про борцов с несправедливостью… Ален Делон: «Не будите спящего полицейского» и тому подобное…
      – Я фильмы не смотрю! – отрезал Рокецкий раздраженно. – Времени нет на всякую чушь! Странно, что у тебя оно находится! Хотя припоминаю, что покойный генерал Лебедь намеревался организовать что-то в этом роде. Вот только сомневаюсь, что такие «конторы» могут долго существовать не замеченными широкой общественностью. В эпоху гласности живем все-таки!
      – Я тоже так думал! – заметил начальник безопасности. – Но Максимов утверждает, что имел дело именно с Конторой.
      – Вот именно! – сказал Рокецкий. – Он так утверждает! А ваша задача – выяснить, на кого он работал на самом деле!
      Буйнов кивнул.
      – Мы уже все испробовали – стоит на своем. Сейчас проверяем все его связи, но толку пока никакого!
      – Ищите, ищите… Что за времена! – вздохнул Рокецкий и покачал горестно головой. – Никому нельзя доверять! Даже самым близким людям!
      Начальник безопасности сделал вид, что не слышал последнюю фразу. В конце концов, в его преданности у шефа пока не было повода усомниться.
      – Да, – добавил он, – звонили из органов, у них есть еще какие-то вопросы…
      Рокецкий поморщился, он с большим удовольствием послал бы подальше следствие, от которого, как он полагал, толку все равно не будет. Только под ногами мешаются. Но в его нынешнем статусе это было просто недопустимо. Пресса поднимет вой, а он вынужден теперь думать и о своей деловой репутации.
      Черный «БМВ», доставивший агентов Конторы в особняк Рокецкого, останавливали дважды. Один раз перед воротами – там дежурил охранник в дождевике и с автоматом, потом – за воротами, где стояла будка. У парадной лестницы прошли мимо еще одного мордоворота, на груди у которого висел короткоствольный «калаш», а на поводке – здоровый волкодав.
      Анжелика отметила, что охрана здесь поставлена на самом высоком уровне. Неудивительно – с таким капиталом Рокецкий мог позволить себе все. Но раз уж им занялась Контора, дни его все равно были сочтены. Лаевский не случайно привлек ее к участию в этом деле! Наверняка хотел продемонстрировать могущество своей организации, для которой нет ничего невозможного. Что ж, он уже в этом преуспел – теперь Маркиза действительно чувствовала, что имеет дело с грозной силой, а не дешевыми фраерами! Только пусть не рассчитывают, что она сдастся, – ей однажды уже удалось вырваться из лап государства… Опыт есть! Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел, от тебя косолапого и подавно уйду!
      Охранник распахнул перед ними двери, окинув придирчивым взглядом, но ничего не сказал – проверку они уже прошли у ворот. Лаевский снабдил группу безупречными документами, информация о прибытии следователя поступила из милиции, так что никаких подозрений они вызвать не могли.
      Анжелика задержалась возле зеркала в роскошно обставленном, но мрачном холле. Костюмчик был недорогой, следовало соблюдать маскировку – следователь вряд ли может себе позволить одежду от ведущих кутюрье. Но ведь главное не костюм, а то, что под ним.
      Девушка поправила прическу, закрепив заодно получше на ухе небольшой микрофон в виде серьги., – О кей! – сказал тихо Лаевский. – Сейчас они вас ждут – охраны внутри быть не должно. Мы готовим отвлекающий маневр. Ты хорошо запомнила: ты даешь сигнал к началу – «Давайте приступим к делу!»?
      Анжелика ничего не ответила – связь была сейчас односторонней. Но, повернувшись к своим спутникам, она кивнула незаметно – все идет по плану. Они поняли.
      Благодаря установленной по заказу самого Рокецкого подслушивающей системе, агенты Конторы были в курсе почти всего, что происходило в особняке. Более того – теперь Контора могла вести их по особняку, сообщая о действиях противника.
      Связь пока держала только она – микрофоны на мужчинах трудно было разместить незаметно, а вот изящные серьги в ее ушках не могли вызвать никаких вопросов.
      Они поднялись по широкой лестнице, здесь тоже стояли вооруженные охранники. По оценкам Конторы, сейчас в особняке находилось около двадцати бойцов. Вооружены все они были короткоствольными «Калашниковыми». Лика заметила также пистолеты, и по крайней мере у одного из охранников был помповый дробовик.
      На втором этаже их встретил слуга, проводивший Маркизу и ее спутников к хозяйскому кабинету. Анжелика обратила внимание на эклектичность, отличавшую эту постройку. Внешне она напоминала крепость, а внутри помещения в современном деловом стиле соседствовали с интерьерами, в которых запросто можно было снимать какой-нибудь исторический фильм.
      Так они и шли, из эпохи в эпоху. Глеб, видимо, сосредоточившись уже целиком на предстоящей работе, не обращал внимания на окружавшие их статуи, картины, гобелены, антикварную мебель. Изредка только бросал взгляд на двери – намечая пути возможного отступления. Анжелика, напротив, оглядывалась с любопытством. Ей казалось, что подобная реакция на окружающую роскошь естественна, а им необходимо было выглядеть естественно – если в свите Рокецкого действительно профи, то любая мелочь могла вызвать подозрение и обернуться провалом группы. Поэтому шествовать чеканным шагом терминатора вряд ли стоило. К тому же ей в самом деле было интересно!
      Еще она подумала, что господину Рокецкому, пожалуй, следовало установить металлодетектор, вроде тех, что используются на таможне, но он видимо не хотел унижать досмотрами тех, кто обычно бывал раньше здесь, в его доме. Все эти бандиты страшно церемонны со своими, это Лика уже давно заметила.
      В небольшой приемной сидела секретарша – очевидно, чисто декоративный элемент! Трудно было представить, чтобы делами Рокецкого занималась эта девочка с внешностью куклы Барби. Вероятно, основной ее обязанностью было раздвигать ножки и открывать ротик по требованию шефа и его гостей. Ее густые темные волосы были закручены в какую-то немыслимую прическу. Секретарша даже не пыталась играть свою роль и при виде входящих милиционеров не высунула голову из-за компьютера. Судя по доносившимся из колонок звукам, она играла в Counter-Strike – террористы, бравые коммандос…
      – Follow me! – донеслось до проходящих мимо агентов, и приемную наполнил треск автоматных очередей.
      – Черт знает что такое! – сказал Марьянов.
      – Ты уверен, что все пройдет как надо?!
      Лаевский метнул на любовницу раздраженный взгляд. Светлана, безусловно, была умной женщиной, но их близкие отношения не означали, что ей дозволено совать нос в операции, даже если речь шла о простых комментариях.
      – Я знаю… – заметила она. – Это не мое дело! Просто будет жалко девочку!
      – Марьянов – опытный специалист! – ответил он. – Потерять его будет тем более жалко, но сейчас у меня просто нет выхода. Такие вопросы требуют немедленного решения.
      Она кивнула и вышла, видя прекрасно, что он не расположен продолжать разговор. Когда дверь закрылась, Лаевский добавил уже про себя сакраментальную фразу о том, что нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц. Беспокойство Светланы было понятно – она с самого начала принимала живое участие в Маркизе. Перековать ее из бандитки в преданную слугу Конторы стало для Турсиной вопросом профессиональной чести. Анжелика Королева была симпатична и самому Лаевскому, он не считал нужным это скрывать. Однако в конечном итоге судьба его организации была важнее отдельных работников, и он готов был пожертвовать Маркизой, Марьяновым и Сергеем. Так же, как готов был пожертвовать собой ради своего дела.
      – Они уже здесь! – сообщил Буйнов, который поддерживал связь с наружной охраной через микрофон. – Менты прикатили!
      Рокецкий выругался – ему сейчас хотелось побыть одному. Сегодня он едва не отправился на тот свет – это ли не повод пересмотреть свою жизнь, подвести некоторые итоги! Вместо этого ему предстоит утомительная и скорее всего бессмысленная беседа с тупыми следаками.
      – Ладно, пусть кто-нибудь отыщет Конюшева!
      Двери распахнулись – вернее открылась только одна створка, и псевдоследователь Анжелика вместе со столь же фальшивым помощником Глебом прошли в кабинет великого и ужасного Рокецкого. Замыкал троицу Сергей.
      Кабинет был просторным, но скудно обставленным – фактически всю его обстановку составлял огромный стол стоявший недалеко от окна. Кресло, в котором сидел хозяин кабинета, отличалось высокой спинкой, Маркиза готова была поспорить, что оно, как и стекло в окнах, – пуленепробиваемо. А за окнами уже вовсю шел ливень. Людям Лаевского там, в лесу, приходится несладко. А если они задержатся в пути, несладко придется уже самозванцам в особняке.
      – Добрый день! – сказал владелец кабинета и поднялся из-за стола навстречу гостям.
      В памяти Анжелики сразу возникли снимки, показанные ей Лаевским перед выездом. На этих снимках был бодрый деловой человек, излучавший уверенность и жизнелюбие. Сейчас же Рокецкий выглядел усталым и осунувшимся. Он был очень похож на старого зверя, который скрылся в своем убежище от гончих в надежде отсидеться. Ему нужно только немного времени, чтобы собраться с силами, и тогда он снова возьмет свое. Но этого-то времени у него и не было…
      Несмотря на приветствие и любопытство, с которым хозяин кабинета оглядел стройную фигурку фальшивой следовательницы, было видно без слов, что больше всего ему хочется, чтобы гости убрались восвояси как можно скорее.
      – Я полагал, что обсудил все вопросы со следствием, – заметил он, указывая им на кресла. – Или у вас есть новая информация по этому делу?
      В его голосе промелькнул нескрываемый скепсис. Глеб с Сергеем остались стоять, Анжелика подошла к столу и опустилась в крутящееся кресло, расстегивая свой портфель. В портфеле помимо двух пистолетов лежала папка с бумагами, но бумаги были пустыми – чистая бутафория, пригодная, чтобы только на несколько мгновений отвлечь внимание. Впрочем, некоторые сведения по Рокецкому и его детищу – концерну «СлавРок» у Анжелики имелись, и их должно было хватить для непродолжительной беседы.
      – Совершенно верно! – промурлыкала она. – Но прежде мне бы хотелось уточнить некоторые подробности, касающиеся компании «Медиа Плюс», которая, как известно, фактически принадлежит вам…
      Рокецкий помрачнел. Меньше всего он желал обсуждать сейчас компанию «Медиа Плюс».
      – Неужели вы не нашли другого времени?! – спросил он, теряя остатки любезности. – Вы могли обратиться к моим адвокатам по этому вопросу…
      Анжелика вздохнула, мол – она и сама понимает, что не вовремя явилась, но ничего не поделаешь – служба! Вот-вот Лаевский должен был сообщить, что его люди заняли исходные позиции. Буйнов присутствовал здесь же, в кабинете, хозяин представил его, и начальник безопасности отошел в сторону, не сводя при этом взгляда с вновь прибывших. Это был крупный человек с широкими плечами и внимательными темными глазами. Анжелика почувствовала себя неуютно, но с другой стороны, как она помнила, именно он – самый опытный секьюрити в окружении Рокецкого. А значит – хорошо, что он здесь. Можно будет убить двух зайцев разом, и в данном случае это выражение следовало понимать буквально.
      – Я полагаю, в таком случае мы должны непременно дождаться Алексея Павловича… – сказал Рокецкий, снова опускаясь в кресло.
      Алексей Павлович Конюшев был адвокатом Рокецкого, в это время присутствовавшим в особняке. Анжелика кивнула – эта задержка была им только на руку. Если бы Буйнов еще так не косился на них, словно просвечивая рентгеном!
      – Где, кстати, он? – обратился Рокецкий к нему. – На кухню, наверное, забрался?!
      – Скорее наоборот! – не улыбнулся Буйнов. – Он жаловался на боли в животе…
      – Небольшая задержка! – развел руками Рокецкий.
      Интересно, неужели он ничего не чувствует – подумала Анжелика. Не понимает, что смотрит в глаза палачу и что уже не часы его, а минуты сочтены?!
      – Я никогда не встречал столь красивых следователей! – Рокецкий посчитал нужным сделать ей комплимент.
      Анжелика улыбнулась, ощущая пальцами сквозь кожу портфеля металл пистолета. Ну где же ты, Лаевский?! Может, здесь какие-нибудь глушилки стоят – мелькнула тревожная мысль. Давят радиосигнал? Нет, Конторе об этом было бы известно!
      В этот момент люди Лаевского занимали свои позиции возле стен особняка. Гранатометчики должны были затаиться вплоть до того момента, когда по сигналу Марьянова следовало взорвать стену с восточной стороны. Вторая группа, напротив, должна была «навести шороху» на западе, оттянув на себя внимание охраны.
      – Анжелика, мы начинаем! – раздался голос Лаевского в микрофоне, и она вздохнула с облегчением…
      – Послушайте, – сказал вдруг Буйнов, обращаясь к Глебу. – По-моему, я вас знаю! Видел вас в министерстве, кажется, это вы занимались делом полковника Шабрина, того, что исчез сразу после того, как его обвинили в коррупции?!
      Глеб нахмурился, однако ответить ему не пришлось. Дверь в кабинет открылась.
      – Извините! – пробормотал тучный мужчина в светлом пиджаке, проходя боком в кабинет и вытирая платком вспотевший лоб.
      Это был адвокат Рокецкого.
      – Ну раз Алексей Павлович здесь, – Анжелика взяла инициативу в свои руки, – думаю, можно перейти к делу.
      На столе в кабинете тревожно засигналил аппарат внутренней связи…
      – Кажется, у нас неприятности!
      Рокецкий нахмурился и протянул к селектору руку, но не успел включить обратную связь. Лика выхватила из портфеля пистолет с глушителем и в упор произвела три выстрела в голову Рокецкому – остаться в живых у него не было никакого шанса. С пробитым черепом, он сполз набок и повис на ручке кресла.
      Буйнов оказался расторопнее, чем можно было ожидать при его габаритах. В его руках тут же оказался пистолет – массивная пушка. Лику спасло только то, что между ней и начальником безопасности оказался ничего не понимающий, оторопелый адвокат Конюшев. Первая же пуля Буйнова попала ему в руку. Он взвизгнул и, зажимая рану, попятился в коридор. Маркиза, едва не оказавшаяся на линии огня, соскользнула под стол, предоставив напарникам разбираться с Буйновым. Марьянов нейтрализовал его умелым выстрелом в плечо. Начальник безопасности выронил пистолет и зашипел, зажимая кровоточащую рану. Проще всего было ликвидировать его вслед за хозяином, но Глеб не спешил. За дверями же слышались крики – несмотря на перестрелку у стен особняка, часть охраны оставалась в здании и спешила к кабинету. Похоже, ситуация складывалась не лучшим образом и покинуть особняк будет непросто. Так что заложник мог оказаться не лишним.
      Сергей задвинул солидный засов на массивных дверях. В ту же секунду по ним застучали пули. Двери выдержали – дубовой была только обшивка, скрывавшая под собой двухслойный стальной лист. Вскрыть их снаружи было нелегко, но тем не менее выбираться отсюда нужно было как можно скорее.
      Анжелика выбралась из под стола и одернула юбку.
      – Что делать будем?! – спросил хладнокровно Сергей. – Они нас заперли…
      – Будешь щитом! – Марьянов наставил ствол в лицо Буйнову.
      Тот, казалось, хотел что-то сказать, но, увидев выражение глаз Глеба, промолчал. Марьянов показал глазами Анжелике, и та быстро и ловко наложила жгут из собственного платка.
      Те десять-пятнадцать секунд, пока длилась эта нехитрая процедура, Буйнова держали под прицелом с двух сторон. Несмотря на свою рану, начальник безопасности мог представлять угрозу. Он был похож сейчас на раненого тигра, выжидающего момент, когда захватившие его охотники сделают ошибку. Одну малюсенькую ошибку. Но именно этой возможности они были твердо намерены его лишить.
      Сергей вытащил нож с зубчатым, как у пилы, лезвием и приставил его к горлу Буйнова.
      – Одно движение – и ты покойник! – сказал он. – Ты понял.
      – Я и так уже покойник! – ответил тот равнодушно. – Да и вы тоже!
      – Заткнись! – посоветовал ему Сергей и толкнул к дверям. – Пошли!
      Господин Буйнов имел все основания полагать, что дальше приемной киллерам продвинуться не удастся, даже имея на руках заложника. Если бы на его месте был сам Рокецкий, у них оставался бы еще небольшой шанс, но сейчас…
      На столе зазвонил телефон. Марьянов и Сергей посмотрели друг на друга. Анжелика взяла трубку, не дожидаясь разрешения.
      – Да, – сказала она, выслушав собеседника.
      – Это его заместитель! – сказала она и кивнула в сторону Буйнова. – Просит разрешения поговорить с ним.
      – Отлично! – Марьянов подтолкнул начальника безопасности к аппарату. – Посоветуй ребятам откатиться от дверей, бросить оружие и пропустить нас! Это в твоих же интересах…
      Тот одарил агента презрительным взглядом, но спорить не стал, взял трубку из рук Анжелики.
      – Да, – сказал он. – Мертв, я ранен… Требуют пропустить! Думай сам!
      – Не совсем то, о чем просили! – заметил Марьянов, когда разговор был окончен. – Они послушались?!
      – Открой двери и проверь! – предложил Буйнов.
      – Я раненых не бью, – спокойно сказал Глеб. – Тебе повезло!
      – Какое благородство… – усмехнулся тот.
      – Слушай, ты! – Сергей снова приставил к его горлу нож и надавил, из-под лезвия засочилась кровь. – Я раненых бью и добиваю, будешь выкобениваться – пожалеешь, что на свет родился! К двери, живо, если твои щенки не поняли, что к чему, первым и сдохнешь!
      – Открывай! – скомандовал Марьянов Анжелике, сам он стоял в стороне от двери, приготовившись стрелять.
      Маркиза отодвинула засов и толкнула тяжелые двери, тут же взяв пистолет на изготовку. В глубине приемной что-то тихо щелкнуло. Еще не успев понять – что это, Анжелика инстинктивно метнулась за стол, уже послуживший ей сегодня убежищем.
      Бравая охрана не вняла голосу разума и решила встретить выходящих киллеров выстрелом из подствольного гранатомета. Если бы двери были раскрыты чуть шире, вероятно, в кабинете никого не осталось бы в живых. Однако стрелок поторопился. Граната попала в створку двери и, отскочив к столу секретарши, обратила его в прах вместе со стоявшим на нем компьютером. Самой Барби здесь уже давно не было. Долгая практика по истреблению компьютерных террористов не подготовила ее к настоящему бою. Когда в кабинете Рокецкого прозвучали первые выстрелы, мочевой пузырь бедняжки отреагировал молниеносно. Секретарша скрылась в туалете, который показался ей наиболее безопасным местом во всем особняке.
      Двери кабинета распахнуло взрывной волной, и уже секунду спустя Глеб бросился в приемную, придерживая одной рукой Буйнова и стреляя через его плечо. Как он и ожидал, охрана замешкалась при виде своего начальника, и это стоило жизни гранатометчику. Отступая из-под огня, он получил пулю от Марьянова. Тело убитого не позволило его товарищам закрыть дверь в коридор. Сергей и Анжелика осыпали градом пуль тех, кто пытался вытащить мертвеца, пока Глеб перезаряжал свой пистолет. Секьюрити, не ожидавшие такого натиска, предпочли за лучшее отойти к стратегически важным объектам – лестнице и лифту. Пройдя через приемную, агенты Конторы приготовились к новой перестрелке, однако коридор был уже пуст. Сергей поднял автомат убитого и деловито рассовал по карманам рожки.
      – Куда теперь?!
      – К гаражу! – решил Марьянов.
      Никто не спорил.
      Путь к лифту и лестнице был перекрыт охраной – не стоило и соваться. Глеб выглянул из-за угла, и сразу же несколько очередей неметко хлестнули над его головой, изрешетив полотно неизвестного авангардиста на стене. Патронов здесь не жалели.
      – Куда нам теперь?! – поинтересовался он у Буйнова.
      – Ну, – Марьянов больше не был расположен миндальничать и ткнул в грудь начальника безопасности стволом пистолета.
      Тот молча указал пальцем в сторону, противоположную лестнице.
      – Только не думаю, что вам и дальше так будет везти!
      – Сейчас проверим! – Марьянов уже прицепил к уху наушник, переданный ему Анжеликой, и попытался наладить связь с Конторой. Однако сигнала не было. Они переглянулись.
      – Ладно, пошли! – Сергей двинулся в предложенном направлении, по-прежнему держа начальника безопасности в качестве живого щита.
      Марьянов прикрывал отступление, однако храбрые телохранители предпочли выжидательную тактику и коридор оставался пустым.
      – Помирать, так с музыкой! – пробормотал он.
      Помирать, однако, никто из них не был намерен. По крайней мере Анжелика меньше всего сейчас была расположена думать о смерти. Но в ее голове крутилась одна неприятная мыслишка – если им не удастся выйти отсюда до прибытия милицейского подкрепления, вряд ли Контора оставит их в живых. Следовательно, нужно было не только выжить, нужно было выбираться как можно скорее.
      Коридор привел их в библиотеку. Глеб распахнул двери ударом ноги и втащил заложника в просторное помещение с книжными полками, уходившими под высокий потолок. На полках поблескивали золотым тиснением корешки томов, большинство из которых, очевидно, никогда не покидали своих мест. Посетители господина Рокецкого не тратили время на изучение литературы, предпочитая менее культурный отдых в обществе специально приглашенных особ легкого поведения. Здесь, впрочем, иногда происходили деловые переговоры.
      Марьянов закрыл дверь и с помощью Сергея забаррикадировал ее одним из тяжелых столов. Заложник, оставшийся под присмотром Анжелики, внезапно осел на пол, закатив глаза. Слишком много крови потерял, мелькнуло в голове у Анжелики. Машинально (вот где сказалось неоконченное медицинское училище) она наклонилась к нему. Неожиданно секьюрити ожил и, схватив ее за шею, притянул к себе, как будто для страстного поцелуя.
      Она не ожидала нападения, но не растерялась. Короткий удар в раненное плечо – и Буйнов взвизгнул, выпустив ее. В тот же момент грянул выстрел.
      – От него все равно уже вряд ли будет польза! – пояснил Сергей.
      – Так, отлично! – рассмеялся нервно Глеб. – Остались без экскурсовода! А так хорошо все начиналось! Попробую еще раз связаться с Лаевским, где этот полководец хренов!
      На этот раз связь наладилась.
      – Мы вас слышим через микрофоны. Вы сейчас в библиотеке! – сообщил Лаевский, посовещавшись с кем-то несколько секунд.
      – Мы уже догадались! – сказал Глеб.
      – Значит, так, – продолжил Валентин Федорович, – отсюда два выхода. Коридор, из которого вы сюда прошли, и дверь в противоположной стене. За ней служебная лестница. Наверх – путь на третий этаж и на крышу, но вам туда не стоит соваться, вниз – на первый этаж и в подвал. Там вы сможете пройти через хозблок – там всякого рода распределительные щиты и прочее оборудование. Попробуйте пробраться через него к гаражу и прорывайтесь с боем. У вас есть все шансы выбраться – охраны вдвое меньше, мы отвлекли большую часть, но через двадцать минут здесь будет ОМОН. Ты понимаешь, Глеб?!
      – Понимаю! Других вариантов нет? – поинтересовался Марьянов.
      – Нет! – отрезал Лаевский. – Не прилетит за вами волшебник в голубом вертолете, так что выбирайтесь из этого «кина» сами, пока еще не поздно!
      – Вас понял! – Марьянов закончил связь.
      Лестница, на которую они выскочили, благодаря причудливой фантазии архитектора была винтовой. Широкая шахта освещалась утопленными в стене яркими лампами, окон не было – футуристический дизайн напоминал декорации космической базы в какомнибудь фантастическом блокбастере. Не хватает только монстров, следующих по пятам, подумала Анжелика. Хотя ребята с «Калашниковыми», поджидающие их снаружи, пожалуй, не менее опасны. И то, что стреляют они неважно, не имеет значения. Это как раз тот случай, когда количество вполне успешно заменяет качество.
      На первом этаже они обнаружили запертые двери. Похоже, охрана Рокецкого, окончательно убедившись в гибели своего шефа, не намеревалась рисковать жизнью понапрасну и ограничилась тем, что перекрыла киллерам пути к отступлению. Заняться их отловом предстояло ОМОНу, уже направлявшемуся к особняку.
      Внизу лестница заканчивалась у входа в обещанный подвал. Узкий коридор с проложенными вдоль стен трубами они проскочили за несколько минут, Глеб снял с попавшегося по дороге пожарного щита лом и подпер дверь. По уверениям Лаевского, проход впереди должен был быть свободен, но слишком многое сегодня шло не по плану, не так, как рассчитывал Валентин Федорович. Так что следовало быть готовыми к новым неприятным сюрпризам. У следующей двери Сергей опустился на одно колено. Анжелика без лишних разъяснений заняла позицию за его плечом, за ней встал Глеб с автоматом. Теперь они готовы были встретить врага огнем из трех стволов.
      Но на этот раз информация оказалась верной – никто не ждал их с оружием, но все равно то, что они увидели, стало полной неожиданностью. В этой части здания, рядом с хозяйственными помещениями, как оказалось, находилась комната для допросов.
      Камера пыток. Лаевский ничего не говорил про это место, надо думать микрофоны здесь не устанавливались. Лика видела такое только в фильмах про гестапо. Впрочем, нет – скорее это напоминало застенки инквизиции. Белые стены, стулья в углу – для зрителей, повидимому. Еще один стоял посредине комнаты, широкими ремнями к нему был привязан абсолютно голый человек, покрытый многочисленными синяками, ожогами и ранами, из которых сочилась кровь. Это был Максимов. Все его тело мелко вздрагивало, вероятно, он уже был близок к агонии. Рядом на столике были разложены инструменты – от медицинского скальпеля до электрошока и горелки. Не верилось, что этот нелепый человечек, на свою беду связавшийся с Конторой, способен был хранить молчание, словно партизан. Зачем же было так издеваться над ним?! Вероятно, палачи просто не поверили в то, что он рассказал. Или, что тоже вероятно, продолжали пытать его исключительно ради мести и собственного удовольствия!
      Глаза Максимова заплыли, превратившись в узкие щели, его лицо распухло, словно было искусано пчелами. Но он заметил движение в комнате и жалобно заскулил, решив, что вернулись его истязатели.
      Он был еще жив! Да, лучше бы я убрала тебя тогда на стрелке, подумала Анжелика. Для всех было бы лучше! Они узнали от тебя, что хотели, но Рокецкому это не помогло. Подумать только – этот мерзавец любезничал с ней в своем кабинете, зная, что в это время здесь, внизу, происходит такое! Девушка подошла ближе и подняла пистолет. В заплывших глазах Максимова, как ей показалось, мелькнула благодарность. Он хотел только одного – избавиться от мучений!
      Глеб положил руку ей на плечо, и Анжелика вздрогнула.
      – Лучше поздно, чем никогда! – заметил он. – Всетаки ты его сделала!
      Она высвободилась. Ничего он не понял.
      – Идем!
      Благодаря инструкциям, продолжавшим поступать от Лаевского, им удалось добраться до гаража, не вступая в стычки с охраной. Однако в самом гараже находилось по крайней мере три человека из числа тех, кто не намеревался после смерти Рокецкого подставляться под пули.
      Что ж, это было разумно – вряд ли им объявят благодарность за беспримерный героизм. Шефа-то не уберегли, как ни крути! Анжелика выскочила первой, за ней – Глеб. Дезертировавшая с поля боя охрана группировалась возле закрытых ворот и, очевидно, полагала себя здесь в полной безопасности. Тем не менее у них в руках было оружие. Сергей, замыкавший группу, открыл автоматный огонь, прикрывая коллег. Анжелика и Глеб перебежали за ближайшие машины. Гараж Рокецкого мог похвастаться десятком разнообразных моделей, от громадных джипов до спортивных изящных кабриолетов. Охранники не ожидали нападения – двое из них оказались сразу выведены из строя – один убит, другой тяжело ранен. Третий успел спрятаться за серебристым «вольво» покойного адвоката Конюшева.
      – Все равно достанем! – пообещал Сергей, направляясь за ним с взятым у одного из убитых «Калашниковым».
      – Брось! Надо выбираться! – Марьянов был уже возле конторской «БМВ».
      Сергей выпустил длинную очередь по адвокатской машине. Зазвенели разбитые стекла, гильзы запрыгали по бетону.
      Глеб завел двигатель. Анжелика вскочила на переднее сиденье, по-прежнему сжимая в руке пистолет. Это их и спасло. В тот момент, когда машина была уже готова сорваться с места, из боковой двери выскочили двое. Анжелика еще не успела разглядеть – есть ли у них в руках оружие, но тут же начала стрелять из окна. Пули, пущенные Анжеликой, не задели никого из охранников, но заставили их засесть за машинами, как засел их коллега под пулями Сергея. Тот опустошил магазин «Калашникова», отбросил его в сторону и перепрыгнул через стоявший рядом «порше», чтобы присоединиться к напарникам.
      – Когда мы окажемся у ворот, они нас изрешетят! – сказал Глеб.
      Анжелика щелкнула тумблером, и люк на крыше машины стал открываться. Девушка забралась с ногами на сиденье и выглянула наружу: голова одного из охранников – самая макушка виднелась за крылом черного «мерседеса». Неподвижная мишень – Маркиза нажала на курок, не задумываясь. Второй был вне ее поля зрения, но решил, что место недостаточно безопасно, и выскочил прямо под выстрел – пуля попала ему в горло и перебила позвоночник.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.