– Заплачу всем акционерам, – ответил Адам, и Айрис почувствовала, что он улыбается. – Джорджу, Томми и остальным.
– И возродишь Фелисити.
– По крайней мере, попытаюсь. Я хочу выстроить больницу, чтобы не приходилось ездить в Тонопу. А еще нам нужна школа, пожарная вышка и библиотека. Хочу также отреставрировать старые здания.
– И построить огромную игровую площадку для детей, – припомнила Айрис, – где было бы много-премного игрушек. Да, не забудь про гостиницу для Лены на восемьсот номеров – столько постояльцев у нее за всю жизнь не останавливалось!
Адам тихонько засмеялся.
– Да уж. А ты знаешь, одна мечта у нас совпадает.
– И какая же?
– Библиотека. Если я построю библиотеку в Фелисити, согласишься ты в ней работать?
Звезды, казалось, вспыхнули во сто крат ярче, чем мгновение назад.
– О, да! – сказала она. – У меня будет лучшая библиотека в Неваде.
– Тогда давай заключим договор. Я построю библиотеку, и ты станешь в ней работать. Жить будешь, разумеется, в Фелисити, писать свою книгу и преподавать историю Невады. И в один прекрасный день станешь такой же знаменитой, как и первая Айрис Мерлин.
– Но знаменитой по несколько иным причинам, – улыбнулась Айрис. Счастье, радость, доверие – чувства, которых, как она думала, ей больше не испытать, – наполнили ее. – Я положу ожерелье и стеклянный ящик, и люди будут приезжать за сотни миль, только чтобы…
Адам внезапно поднял голову и насторожился, делая Айрис знак помолчать.
– В чем дело? – испуганно шепнула она.
– Машина, – коротко бросил он. – Поднимайся.
Вскочив, он побежал к дороге. Айрис слышала треск ломаемой полыни, сквозь заросли которой продирался Адам. Шум мотора приближался, и автомобиль на краткое мгновение ослепил Айрис ярким светом фар. Затормозив, машина остановилась. Послышались голоса – спокойный, ясный голос Адама, что-то объясняющий, и глухой, неразборчивый – водителя.
Звезды померкли, а синева неба уже не напоминала бархат. Неожиданно она почувствовала, что ночь и в прерии весьма прохладна, и поежилась.
Сказка кончилась.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
– Гнать ее отсюда! – вопил Томми Киллиан. – Пока она лазает по этим чертовым тоннелям, мы простаиваем!
– Полегче, парень, – охладил его пыл Адам. – Полчаса раньше или позже – какая разница?
– Так она тебе и вылезет из рудников! В жизни не видал более упрямой девицы, – бурчал Томми.
Краски поблекли, и темнота стала вновь наступать на Адама. Глубоко вздохнув, он попытался успокоиться, представив бархатистую темноту ночи, прохладу ветерка и пряный запах полыни, витавший над ними. Теплое, мягкое и податливое тело Айрис в кольце его рук.
Краски стремительно тускнели.
– Все. Я говорю парням, что через полчаса начинаем, – вновь ворвался в сознание грубый голос Томми Киллиана.
Айрис приставила у входа деревянную лесенку, и теперь можно было без особых трудностей спускаться и подниматься из тоннеля. У каждого ответвления она поставила фонарь и зажигала, когда находилась там. Их свет создавал странное ощущение жизни в лабиринте. Казалось, будто тени погибших горняков мечутся в тесных, низких проходах.
Айрис говорила, припомнил Адам, что нашла сверток с лекарственными травами у пятого ответвления. Туда он и направился, идя по освещенному фонарями главному тоннелю. Сколько же она понаставила фонарей! Теперь уж не заблудится.
– Айрис? – окликнул он.
– Айрис? – повторило эхо, отразившись от стен. И оно прозвучало более жестко, более повелительно, чем он хотел. Адам нахмурился. Они оба знали, что наступил момент, когда пора прекратить поиски, но ни один не думал, что это будет так трудно.
Адам уже едва различал свет фонарей.
– Айрис! – снова крикнул он.
– Да! – отозвалась она.
Адам остановился и стал ждать. Айрис появилась из бокового прохода так внезапно, что он вздрогнул. В колеблющемся неверном свете фонарей, отбрасывающем причудливые тени, она тоже показалась ему призраком. Волосы были привычно закручены в пучок на макушке, и несколько выбившихся прядей, как обычно, спадали на лоб и виски. Вид у нее был усталый.
– Пора; – тихо сказал Адам. – Тебе нужно уходить.
Она взглянула в блокнот, зажатый в руке.
– Я обыскала уже три четверти этого ответвления. Провозилась всю ночь, и не знаю, если…
– Айрис, – как можно мягче повторил Адам, – дальше уже ничего нельзя сделать. Ты должна покинуть тоннель. Она смотрела на него. Если она откажется уйти, руг подумал Адам, что я должен сделать? Оставить здесь, чтобы ее погребло заживо? Или схватить в охапку и силой утащить из тоннеля?
К стремительно исчезающим краскам добавился пронзительный звон в ушах. Боль подбиралась к нему, готовая в любой момент схватить и уже не выпускать из своих цепких лап. Адам молчал, ожидая.
– Ладно, – сказала, наконец, Айрис. Хотя ее голос и дрожал, в нем не было и намека на досаду или слезы. – Я выхожу. Помоги мне унести фонари, пожалуйста.
И, круто повернувшись, пошла. Адам пошел за ней следом, на ходу поднимая расставленные фонари и выключая их. У поворота, где когда-то лежал сверток с травами, Айрис остановилась.
– На другой стороне ответвлений больше, – ни к кому конкретно не обращаясь, проговорила она. – Там я обыскала все, поскольку знала, что начнете вы именно оттуда.
– Да, но и другие тоннели могут после этого обрушиться, – нахмурился Адам. – Обещай мне, Айрис, что ты никогда больше не спустишься сюда. Даже в другую сторону. Даже в главный тоннель. Это слишком опасно.
Айрис промолчала. Свет фонаря, который она держала, отбрасывал ей на лицо тень, искажая черты.
– Обещай, – повторил Адам уже более настойчиво.
– Обещаю, – еле слышно прошептала она. Даже голос и тот сегодня звучал по-другому. Айрис Мерлин, известная упрямица, сейчас выглядела сломленной, усталой и подавленной.
Со стуком поставив фонари на пол, Адам протянул к ней руки, приглашая ее в свои объятия. Айрис тоже откинула свой в сторону, и он со стуком покатился по полу. Приникнув головой к широкой груди Адама, она безутешно разрыдалась, он чувствовал, как трясутся ее плечи.
– Не плачь, – бормотал он. – Айрис, только не плачь. Ты работала много, очень много, больше, чем можно представить.
– Я была уверена, – повторяла она между судорожными всхлипываниями, – я была так уверена, что сумею найти его.
Адам еще крепче прижал к себе рыдающую девушку. Она тоже приникла к нему, но уже не плакала.
– Ожерелье может быть и не здесь, – продолжал Адам. – Она могла спрятать его где угодно. Оно могло попасть в руки воров, шаставших по городу после эпидемии, и быть распроданным по камешку. Так случалось со многими ценными вещами.
– Но я была так уверена, – повторила она.
– Уфф, – раздраженно выдохнул он. – Послушай, ведь можно найти и другие пути уличить Дональда Фонтенота в мошенничестве. Газетная вырезка, та, которую ты нашла в Карсон-Сити, тоже способна помочь.
Дональд Фонтенот, – пробормотала Айрис, не поднимая головы с его груди, – профессор истории. Он знает гораздо лучше меня, как пользоваться архивами библиотек. Если у него до сих пор нет копии иной статьи, то я – марсианка.
И ее голос уже похож на обычный, с облегчением подумал Адам, гладя ее волосы и наслаждаясь их мягкостью и шелковистостью.
– Ну, тогда Калифорния, – не сдавался он. – Гели она никогда не была там, это послужит доказательством лживости теории Фонтенота. Айрис только фыркнула.
– Не удивлюсь, если там он тоже побывал. Но даже если и нет, ты хоть представляешь, сколько людей проживало в Сан-Франциско в 1907 году? Уже тогда он был огромным городом. А в следующем году там произошло грандиозное землетрясение, погибла уйма людей. Ничего доказать уже невозможно.
– Мда-а, очень удобно для Фонтенота, – вздохнул Адам. – Но все же нет ничего невозможного. Ты сама твердила мне это тысячу раз, Айрис.
Она вдруг оторвалась от него. Глаза слегка опухшие, но от слез нет и следа.
– Я ошибалась, – сказала она. – Ладно, идем.
Подобрав фонари, они пошли к выходу. Айрис не замедляла шага и не оглядывалась назад, лишь чересчур резво взобралась по лестнице. Адам поднялся вслед за ней, увешанный фонарями, как новогодняя елка. Перед последним шагом она остановилась, расправила плечи и, вздохнув, решительно вышла из тоннеля, где толпились в ожидании мужчин голове у Адама прояснилось, головная боль немного отступила, но сердце разрывалось на части. Прижав ладонь к груди, он последовал за ней.
– Ты, наверно, шутишь, – говорила отцу Саманта Киллиан. – Ты не позволишь Айрис искать ожерелье, да? Это нечестно!
Айрис ласково обняла ее за плечи:
– Успокойся, Саманта. Все в порядке. Мы же договаривались с Адамом и твоим папой отложить работы, и они задержали их на очень долгое время. Не их вина, что ожерелье так и не найдено. Но чем быстрей они начнут бурение, тем скорее купят тебе целую гору игрушек.
Адам сделал все, что было в его силах, убеждала себя Айрис. Но до чего же хочется уйти куда-нибудь подальше в прерию, лечь, закрыть глаза и больше никогда их не открывать… Я не оправдала доверия Айрис Мерлин, отца и всех остальных Мерлинов, даже тех, кого не знаю…
– Айрис, – послышался жалобный голосок Саманты, сжимающей ее руку. – Теперь ты не сможешь, да?
– Что не смогу? – наклонилась к ней Айрис, выдавливая улыбку.
– Теперь, когда нет ожерелья, появиться на празднике, одетая как Невеста из Рейнбоу?
Айрис моргнула.
– А кто сказал, что я вообще собираюсь одеться как Невеста из Рейнбоу?
– Я, – ничуть не смутившись, заявила Саманта. – Мне это только что пришло в голову, – созналась она. – Представляешь, как потрясно ты будешь выглядеть! Точь-в-точь как та Айрис на картине. А с ожерельем было бы еще лучше! Все-все бы приехали, чтобы лишь одним глазком взглянуть на тебя. Но…
Внезапно замолчав, она снова бросила сердитый взгляд на отца.
– Но она еще найдет его, – серьезно произнесла девочка, как будто она, Саманта, была взрослой, а отцу не исполнилось еще и восьми. – А я ей помогу. И ты не сможешь остановить меня.
– Не смей говорить со мной в таком тоне! – рявкнул Томми Киллиан. – Это треклятое ожерелье уже никто и никогда не найдет. И точка!
– Саманта, – сказал Адам, – послушай, это дело очень запутанное и…
– Я вполне сам могу справиться со своим ребенком! – перебил его Томми. – Сэмми, если ты не будешь держаться как можно дальше от чертова тоннеля, то никакой праздник тебе не светит, поняла? Немедленно иди в машину и жди меня там. Как только начнется, я тоже подойду туда. Нам надо очень серьезно поговорить.
– А я хочу посмотреть, – упрямо твердила малышка. – Ты обещал!
– Это было раньше. Живо в машину!
Насупившись, она пару секунд сосредоточенно грызла ноготь, а затем, повернувшись на одной ноге, побежала к грузовикам и джипам, скопившимся на окраине города. Уголком глаза Айрис заметила, как Адам щелкнул пальцами свободной руки, и Киманчи, лежавшая в тенистых зарослях полыни, послушно поднялась и потрусила вслед за девочкой.
– Детки, – пожал плечами Томми. – Адам, ты готов?
– Да, – последовал краткий ответ.
Место для бурения было уже расчищено, машины установлены и готовы к работе. Ровно заурчали моторы. Айрис больше всего на свете хотелось вскочить в «Эсмеральду» и, на предельной скорости доехав до Фелисити, завалиться спать в доме у Лены Максон лет на сто по крайней мере. Но… ей пришлось бы сосредоточиться на отвратительной дороге и на весьма умеренной – вернее, черепашьей – скорости – доползти до города, принять душ, переодеться и в крошечном кабинетике над салуном заняться делами праздника.
И это правильно, твердила себе Айрис. Я же обещала Кэролайн Уэлком, что все будет сделано в лучшем виде.
Она взяла у Адама фонари, которые он вынес из тоннеля, и прошла к грузовику. Закинув фонари в кузов, она уселась на землю.
Работающие машины обладают какой-то жуткой притягательностью, и Айрис, как ни старалась, не могла оторвать глаз, видя, как мощные механизмы легко ввинчиваются в податливую землю. Комья земли летели во все стороны. Да, Адам был прав, подумала она. Теперь находиться в тоннеле крайне опасно. В конце концов, если результаты бурения окажутся такими же успешными, как и предварительные пробы, старые тоннели будут разрушены окончательно. Прерия, пустовавшая столько лет, даст людям школу, больницу, библиотеку, пожарную вышку. Айрис старалась вспомнить, о чем еще мечтали люди. Ах, да: много-премного игрушек для Саманты, требующей, чтобы ее не называли Сэмом, гостиница на восемьсот номеров для Гарри и Лены Максон, и еще много-много чего…
Библиотека…
Внезапно Айрис почувствовала прилив сил. Может, еще не все кончено, может, еще случится чудо…
Но Адам прав насчет тоннеля. А может, и насчет всего остального. Надо только искать доказательства, копать глубже, чем Дональд Фонтенот. Правда, тогда она уже не успеет остановить публикацию его книги, но зато она сможет доказать, что его книга – подлое искажение исторических фактов. Я же библиотекарь, лихорадочно думала Айрис. Значит, я могу провести более глубокие и широкие поиски. А если и стану заведующей городской библиотекой, то мои сними и возможности будут несравненно шире, чем у Фонтенота…
Чей-то тревожный возглас ворвался в ее мысли, Прервав размышления. Взглянув на небо, Айрис с удивлением обнаружила, что солнце уже над самой ее головой.
– Сэмми! – вновь раздался крик Томми Киллиана. – Сэмми убежала. Кто-нибудь ее видел?
Он бросился обратно от грузовика к машинам, продолжающим монотонно шуметь, вгрызаясь в землю. Другие мужчины, переглядываясь, лишь отрицательно мотали головой. Наконец из серебристого Трейлера показался Адам.
– Успокойся, Томми, – тихо посоветовал он. – Она наверняка бегает где-то здесь. – Он громко свистнул, перекрыв даже шум машин. Айрис узнала этот свист – так Адам подзывает Киманчи.
Но она не появилась.
Вскочив на ноги, Айрис направилась к остальным, сбившимся в группу и о чем-то оживленно спорящим. Томми увидел девушку первым и завопил:
– Это ее вина! Все из-за ее чертова ожерелья!
– Моя вина? – удивилась Айрис. – Да я не видела Саманты с тех пор, как вы отправили ее в грузовик, сказав…
– Она пошла, искать ожерелье! – осенило Томми. – Боже, она же внизу. В тоннеле…
– Немедленно остановить бурение, – резко приказал Адам. – Так, Айрис, ты не видела Саманту или Киму?
– Нет. Я задумалась и, кажется, немного вздремнула.
Томми грязно выругался и бросился ко входу в тоннель. Адам успел схватить за запястье Айрис, рванувшуюся было за ним.
– Погоди, – крикнул он. – Нужно взять карты, фонари. Если Саманта действительно внизу, ты единственная, кто сможет найти ее там.
Айрис схватила три фонаря и блокнот и бросилась к тоннелю, где слышался голос Томми Киллиана, выкрикивавшего имя дочери. Но лишь эхо отвечало ему, передразнивая. Буквально скатившись вниз по лесенке и не думая о безопасности, Айрис крикнула:
– Томми? Где вы?
Ответа не последовало. Томми успел зайти довольно далеко, да и ничего не слышал из-за собственного крика, перекрывавшего все остальные звуки и, казалось, сотрясавшего ветхие стены тоннеля, грозившие рухнуть.
– Он пошел на восток, – раздался сзади голос Адама, спустившегося следом. – Проклятье! Именно там мы и бурили.
– Даже если Саманта и откликнется, мы не услышим из-за его воплей.
– Не думаю, что она здесь, – сказал Адам, стараясь говорить как можно спокойнее. – Кима не откликнулась на мой зов. Я уже послал двоих парней в Фелисити. Если Саманта отправилась домой, то они ее перехватят.
– До города же десять миль, – напомнила Айрис.
– Она очень рассердилась на отца.
– Все же уверенности в том нет. Нам надо идти. А не то, если Томми будет сотрясать стены своими воплями, они рухнут ему на голову. Мы должны спешить, Адам.
– Погоди, – сказал он. – Это слишком опасно. Дай мне карты.
Айрис ловко увернулась.
– Опасно для меня, а для тебя нет? Я прекрасно знаю эти тоннели и без карт. Я ходила здесь гораздо больше тебя. Мы лишь теряем время в бессмысленных спорах. Пошли.
– Айрис… – снова начал, было, Адам. В его голосе появилась какая-то новая нотка, заставившая девушку, ушедшую уже шагов на десять вперед, замереть.
– Что? – встревожилась она, оборачиваясь.
Лучи солнца, стоящего в зените, лились сквозь квадратное отверстие над их головами, отражаясь и сияя в золотисто-каштановой гриве волос Адама, подчеркивая золотистый загар кожи и играя бликами на темных изогнутых бровях. Широкие плечи, обтянутые рубахой, казалось, купались в золоте. Лишь его необыкновенные глаза оставались в тени…
– Если что-нибудь случится… – сказал он все тем же новым голосом. – Если ты или я…
– Ничего с нами не случится, – перебила его Айрис. – Нам надо спешить, Адам.
На его лице отразилась ожесточенная внутренняя борьба. Глаза стали ясными и холодными, как осенний дождь.
– Идем, – сказал он.
Потолок и стены центрального тоннеля были укреплены толстыми стояками, поэтому он казался довольно надежным и безопасным. Томми же, судя по его воплям, свернул то ли во второе, то ли в третье ответвление. Поставив один фонарь между поворотами, Айрис отдала другой Адаму, а третий оставила себе.
– Смотри, – давая Адаму, блокнот с четким аккуратным чертежом, поясняла Айрис. – Вот третье ответвление. Оно небольшое. Туда пойдешь ты. Я же обыщу второе.
– Но как ты обойдешься без карт? – удивился Адам.
– Тебе они нужнее, – последовал ответ. – Пока ты возился с бурением, грейдерами и компьютерными программами, я лазила по этим тоннелям и выучила их как свои пять пальцев.
– Принято, – ухмыльнулся он.
Боковые тоннели пострадали от бурения больше всего. Земля осыпалась со стен и потолка, устлав пол в некоторых местах на добрый фут. Только три часа назад, с грустной улыбкой подумала Айрис, я клялась Адаму, что ноги моей больше не будет в тоннелях.
Крики Томми слышались слева от нее, но в каком он тоннеле – в ее или Адама, – определить было трудно. Насмешливое эхо, передразнивая и отражаясь от стен, искажало звуки. Девушка свернула налево, затем еще раз налево. Чем дальше она шла, тем уже становился тоннель. Земля, не переставая сыпалась тонкими струйками ей на голову, залепляя глаза.
– Томми! – кричала Айрис, без конца смахивая землю с лица. – Томми, осторожнее! Тоннель готов обвалиться в любую минуту!
– Сэмми! – послышался в ответ радостный вопль. – Сэмми, это ты?
– Нет, я Айрис Мерлин. Пришла за вами! Адам тоже здесь.
– Я не нашел ее! Облазил почти весь тоннель, но ее не нашел!
Айрис услышала его тяжелый топот, сотрясающий землю, и хриплое дыхание. Земля с потолка посыпалась сильнее, а над головой послышалось опасное потрескивание. Тут-то она и почувствовала страх, ледяной рукой сжимающий сердце.
– Остановитесь, Томми, – в отчаянии закричала она – Только не бегите. Вы можете…
Но ее слова потонули в адском грохоте обвала. Через несколько мгновений все смолкло, и в тоннеле воцарилась мертвая тишина.
– Боже, – потрясенно прошептала Айрис. – Только не это.
Забыв о том, что нельзя бежать, она бросилась вперед. Поворот. Затем еще один. И тут ей преградил путь завал от одной стены до другой…
– Нет! – закричала она. – Нет!
Поставив фонарь на землю, она принялась лихорадочно руками разрывать завал.
Томми Киллиан не понравился ей с первого же имя. Но она не могла оставить его умирать под завалом в осыпающемся на глазах тоннеле. Как бы он к ней ни относился, это было выше ее сил.
Неожиданно ее пальцы коснулись тела, теплого и нежного.
И почти одновременно послышались шаги. Адам бежал к ней.
– Не беги! – из последних сил крикнула она, задыхаясь от нечеловеческого напряжения и пыли, заполнившей все вокруг. – Тоннель рушится. Томми засыпало, и я пытаюсь выкопать его.
– Саманты нет в третьем ответвлении, – тихо сказал Адам. – Там тоннель еще держится. Я думаю, здесь просто просела земля, вряд ли обвал повторится.
Непоколебимое спокойствие Адама передалось и Айрис.
– Взгляни-ка на Томми, – попросила она. – Он дышит?
Неспешно и аккуратно убирая с глаз и рта Томми землю и песок, залепившие его лицо, Адам одновременно нащупал двумя пальцами жилку на его шее и сосчитал пульс. – Наверное, он просто в обмороке. Но в любом случае он жив. Дернул же его черт рвануть в распроклятый тоннель!
– Да, но нам надо как можно скорее вытащить его из-под завала. – И Айрис снова принялась яростно откидывать пригоршни земли в сторону, когда стены тоннеля вновь затряслись, а потолок над их головами стал угрожающе потрескивать.
– Спокойно, Айрис, – остановил замершую от ужаса девушку Адам. – Главное, он дышит. Подожди минутку, может, пронесет.
Вскинув на него глаза, Айрис устало вытерла рукавом взмокший от напряжения лоб.
– А я-то не верила тебе, – глухо прошептала она, сама не узнав свой голос. – Эти тоннели простояли больше ста лет…
– Укреплен лишь главный тоннель, – так же тихо ответил Адам. – Остальные готовы обвалиться в любой момент. Ты можешь представить, что я пережил, услышав звук обва…
Оборвав себя на полуслове, он прижал к себе обессилевшую девушку, покрытую землей с головы до пят.
– Знаю, я все знаю, – пробормотала она, не отдавая себе отчета, что она знает. – Ты оказался прав, как всегда, прав. Но нам нельзя терять время. Мы должны вытащить Томми и найти Саманту. Надо действовать.
Помедлив, он неохотно отпустил ее, но напоследок еще раз крепко обнял.
– Ладно, мисс Практичность. Давайте копать. Рыть надо сверху вниз, а не наоборот, как ты пыталась. И, ради всего святого, будь осторожна!
Меньше чем через двадцать минут яростной работы Томми Киллиан был освобожден, хотя все еще без сознания.
Поднатужившись, Адам взвалил на плечо его тяжелое, обмякшее тело и пошел вслед за Айрис, освещавшей фонарем путь. Земля и песок еще периодически сыпались им на головы, и при каждой очередной порции Айрис втягивала голову в плечи и, стираясь даже не дышать, проскакивала опасное место. Когда же они целыми и почти невредимыми добрались до выхода, толпа горняков, столпившихся там, встретила их ликующими и восторженными криками, как величайших героев.
– А Фред говорил, что вам уже не видеть солнышка! – радостно вскричал один.
– Мы думали, что вас засыпало. Обвалилась целая секция, – перебивал его другой.
– Саманта, мы нашли Саманту! – перекрикивал первых двух третий.
– Эта чокнутая отправилась в Фелисити пешком, нагнали ее уже на середине пути, и твоя псина жала рядом, – продолжал выкрикивать кто-то.
– С вами двоими все в порядке? – настойчиво расспрашивали их.
– Саманта! – единственное, что удалось выкрикнуть Айрис, оглушенной выкриками толпы. – Как она?
– Нормально, – фыркнул Джордж Эрли. – Она в тоннель и носа не сунула. Ох, и попало бы ей сейчас, не будь Томми в таком состоянии!
– Да, для Томми сегодня дьявольски удачный день, – вставил свое словечко и Адам. – Не окажись рядом Айрис, ему бы конец. Эй, парни, помогите-ка мне вытащить его!
Когда Томми начали осторожно поднимать наверх, он пришел в себя, тяжело застонав. Айрис уже поставила ногу на первую ступеньку лестницы, когда снова услышала звук обвала. Казалось, застонала сама земля, тяжело, надрывно. Тоннель содрогнулся, и песок с потолка посыпался еще больше.
Ничего особенного не произошло, уговаривала она себя. Просто больше не существует тоннеля, где могло быть ожерелье Айрис Мерлин.
Сидя на земле, Томми Киллиан откашливался и отплевывался, моргая от яркого солнышка, и выглядел вполне здоровым, хоть немного и бледным.
– Эта леди спасла тебе жизнь, – сказал Адам. Томми вначале нахмурился, потом, под толстым слоем пыли и загара, побагровел как рак.
– И что именно она сделала? – весьма нелюбезно поинтересовался он.
– Она рисковала жизнью, выкапывая тебя, идиота. Айрис могла погибнуть, спасая твою шкуру!
Шатаясь, Томми поднялся на ноги и тяжело оперся о плечо близстоящего мужчины.
– Я и сам бы выбрался, – вызывающе заявил он. – И я не просил ее, меня спасать. Пошли отсюда, Рик, поможешь мне добраться до города. Надо убедиться, что с Сэмми все в порядке.
Парень, которого Томми назвал Риком, что-то недовольно пробурчал, но обхватил его за плечи и повел к грузовикам. Глядя на удаляющуюся парочку, Айрис медленно покачала головой.
– Просто не верится, – прошептала она. – Мы с тобой едва не похоронили себя заживо в этом тоннеле, а он еще…
И вдруг она засмеялась.
– Айрис! – всполошился Адам.
Но она смеялась все громче. Колени ее подогнулись, и она опустилась на песок, раскачиваясь взад-вперед. Адам обнял ее.
– Как все забавно вышло! – выдохнула она. – И ты, Адам, тоже очень смешной.
Адам усмехнулся:
– Зато ты – вылитая ведьма из подземелья. – Он поднес к губам ее руки с обломанными ногтями. – В то первое утро в салуне знаешь, что меня поразило в тебе больше всего? Ногти. Длинные, отполированные ноготки, как у красоток с рекламных плакатов. Я тогда еще подумал, что подобный маникюр не очень-то совместим с нашими прериями.
– Да уж, – уныло протянула Айрис. – Теперь они никогда не будут выглядеть как прежде.
– Они стали еще прекраснее, – целуя каждый ноготок, прошептал Адам. – Как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно.
– Да ты хоть понимаешь, что ты совершила?
– Всего-навсего спасла жизнь Томми Киллиану, – беспечно ответила она. – Да если б он не сотрясал все вокруг своими дикими выкриками, тоннель не рухнул бы ему на голову. Если бы не его дурацкая выходка, я бы нашла ожерелье. Как же он ненавидит меня, хотя я спасла ему жизнь. Даже не поблагодарил!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
– Да стой ты прямо! – Голос Лены Максон звучал немного странно, поскольку рот ее был набит булавками. – Будешь дергаться – уколю!
– Ох, Айрис! – послышался восторженный голосок Саманты. – Я так рада, что ты согласилась нарядиться Женщиной-Радугой на празднике. Теперь все будет замечательно!
– Ну, не знаю еще, как получится, – сказала Айрис, вытаскивая Кузнечика из-под груды лоскутков воздушного фиолетового шелка. – Надо же еще найти кого-то на роль Уинни Роланда. Дел полно. Надо поговорить с плотником из Тонопы, обещавшим сколотить киоски, в которых мы выставим угощения. Но платье и в самом деле выходит милое.
– Милое?! – оскорбленно воскликнула Лена, опускаясь на колени и булавками подкалывая подол. – Роскошное, скажем так. Даже просто шикарное. А одного претендента на роль Уинни я уже знаю.
– И кто же он? – нетерпеливо спросила Айрис.
– Для такой проницательной леди ты, милая, бываешь временами непереносимо тупа. Адам, конечно.
Саманта хихикнула.
– Но я его даже не видела с тех пор, как начались работы в Рейнбоу! – воскликнула Айрис. – Он переселился в трейлер и по уши закопался в отчетах, бурении, компьютерных программах и прочей ерунде. Ни капли не удивлюсь, если он вообще забыл о празднике. Но хуже всего то, что я теперь не могу брать его «Эсмеральду» и не представляю, как я попаду в Тонопу, чтобы привезти плотника. Наш-то как раз накануне сломал руку…
– Возьми мой джип, – предложила Лена. – Сколько раз можно повторять: то, что мое, то твое! И даже если Адам забыл про праздник, при виде тебя в этом платье у него в голове разом прояснится.
Саманта снова хихикнула.
– Вот он обрадуется!
– Ну, уж не для того, чтобы порадовать Адама, я ездила в Лас-Вегас и тратила деньги на сотню ярдов муслина девяти цветов! Просто я хочу выглядеть как можно более похожей на Айрис Мерлин.
– Да ты и так точная копия с ее портрета, не будь я Лена Максон! Не вертись!
– По-моему, спереди надо пониже вырезать, – посоветовала Саманта.
– Хмм, – взглянув вверх, сказала Лена. – А ты права, крошка!
Айрис покосилась на и без того глубокий вырез, обнажающий плечи и верхнюю часть груди.
– Уж куда глубже-то? – осторожно начала, было, она.
– А мне послышалось, что кто-то хочет быть как можно больше похожей на оригинал.
– И разноцветные камушки, – мечтательно продолжила Саманта, – как там их называют?.. – И закрыла рот ладошками, испуганно глядя на Айрис.
– Ожерелье, – закончила та за нее. – Не переживай, дорогая, зато платье и вуаль будут точь-в-точь как у Женщины-Радуги. А сделать новое ожерелье у нас уже просто нет времени, да и денег тоже.
– Как жалко, что ты его не нашла, – сказала девочка. – Это нечестно, что тебе не дали его найти.
Айрис помедлила немного, глядя на нее. Саманта буквально лучилась счастьем и радостью, что присуще детям, которых искренне любят, и они знают об этом.
– Ничего, Саманта, – выдавив из себя улыбку, сказала она. – Само по себе ожерелье мне и не нужно, ты же знаешь. Мне надо только доказать, что Айрис не сбежала от эпидемии. Но мы с тобой найдем и другие доказательства, так что не вешай нос!
– А какие? – с совершенно круглыми от любопытства глазенками поинтересовалась Саманта.
– Я сделаю розочку из золотой ленты и приколю ее на левое плечо, – сообщила Лена, поднимаясь с колен. – А серебряную – на правое, и будет в точности как на картине. Саманта, забери это нелепое животное, смеха ради названное котом, из моей коробки для шитья, пока он не порвал ее окончательно!
– Насколько я понимаю, – раздался голос Адама Фримонта, – предполагалось, что я должен лишиться дара речи, увидев тебя в наряде Невесты из Рейнбоу?
Вздрогнув от неожиданности, Айрис резко развернулась в кресле своего импровизированного офиса. Адам похудел и еще больше загорел. Густые золотисто-каштановые волосы, отросшие сверх меры, были небрежно перехвачены сзади кожаным ремешком. Айрис с гордостью отметила, что на этот раз ей потребовалось значительно меньше времени, чтобы взять себя в руки.
