Орел - Легион смертников

Там стоял темнокожий азиат с окровавленным топором в одной руке и кривым кинжалом в другой, с длинными волосами, убранными назад. Увидев Катона, он замахнулся топором и с рычанием бросился вперед. Префект поднял щит, блокируя удар, и лезвие топора глубоко вонзилось в дерево. От силы удара плечо Катона пронзило болью. Он не успел нанести ответный удар, а разбойник уже выдернул топор из щита, одновременно нанося удар кинжалом по дуге сбоку, в незащищенную зону. Лезвие кинжала скользнуло по пластинам доспеха, прорезав дыру в складке туники.

– Моя очередь! – сквозь зубы сказал Катон, ударяя вперед щитом. Умбон, металлическая бляха щита, попал разбойнику под ребра, и тот охнул. Катон ткнул мечом, но противник даже со сбитым дыханием шагнул в сторону, поднимая топор и кинжал и стараясь выправиться. Но тут на него налетел другой разбойник, сбитый с ног, и противник Катона потерял равновесие. Он попытался встать покрепче, и тут Катон ринулся вперед, толкая его щитом и вынуждая пятиться. Разбойник отступал, пока не зацепился пяткой за тело убитого в бою и не упал. Катон тут же вонзил ему меч в живот и ударил краем щита в горло, ломая гортань.

Вынув меч, префект двинулся дальше, оглядываясь по сторонам. Легионеры шли следом, прикрывая его с флангов. У Аякса хватало крутых бойцов, но они привыкли биться поодиночке и не имели навыков строевого боя, основы подготовки легионеров. Римляне постепенно очистили кормовую часть корабля и, выстроившись в линию, теснили разбойников к носу. Но ни один из врагов не бросил оружия и не попросил пощады, подметил Катон.

Он снова увидел черный гребень шлема футах в десяти от себя, не дальше, и шагнул вперед, блокируя встречный удар мечом. Противник замахнулся, чтобы ударить снова, но шедший слева от Катона легионер размашистым ударом сбил меч разбойника вниз и мгновенным обратным движением ударил врага в живот, глубоко вонзив клинок.

На особые благодарности времени не было. Катон кивнул легионеру, оттолкнул щитом раненого врага – и оказался лицом к лицу с Аяксом. На голове у гладиатора был римский шлем со щитками на щеках, закрывавший большую часть лица. Подбородок и верх шеи покрывала темная щетина. Его большие темные глаза расширились, и он бросился на римского офицера. Кончик меча нацелился на шлем Катона, и тот поднял край щита, чтобы блокировать удар. Как и рассчитывал гладиатор. Он изменил траекторию удара, проведя меч по дуге и попав Катону в плечо. Удар потерял в силе, но его было достаточно, чтобы заставить Катона пошатнуться и почувствовать онемение в руке, едва не выпустившей щит.

– Дерьмо… – пробормотал Катон, поворачиваясь ушибленным плечом вперед, уперся им в щит и ринулся на противника.

Тот был крепкого телосложения и принял удар, устояв на ногах. А затем зацепил край римского щита своим, маленьким и круглым, и отдернул его в сторону. Катон едва успел сделать шаг назад, когда перед его лицом просвистел вражеский меч. Еще мгновение правая рука Аякса летела дальше, по инерции рубящего удара, и Катон не упустил момент. Сделал тычок, попав противнику в плечо, взрезав кожу и обнажив с десяток дюймов мышц и связок. Аякс зарычал от боли и злобы и рубанул Катона на обратном ходе меча. Префект снова едва увернулся, пригибаясь, но нанес следующий удар, на этот раз в колено, дробя кости и разрезая связки. Аякс упал на бок, в сторону от Катона, и один из легионеров тут же подскочил к нему и нанес мощный колющий удар в подмышечную впадину. Катон услышал хруст ребер. Изо рта Аякса вырвался громкий стон, когда меч пронзил ему легкое и сердце. Он на мгновение одеревенел, а затем ничком рухнул на палубу. Упершись калигой в тыльную часть его доспеха, легионер вытащил меч из раны и двинулся к следующему противнику.

Катон стоял, оцепенело глядя на тело и не веря глазам. Враг мертв. Охота закончена. Нет, не совсем. Стряхнув оцепенение, он оглядел палубу. Кедровые доски были усеяны телами и залиты лужами крови. В живых осталось с полдюжины разбойников, зажатых в углу на носу корабля. Они бились как одержимые, выкрикивая оскорбления морским пехотинцам и легионерам.

Катон открыл рот, но в глотке пересохло, и он не смог произнести ни слова. Сглотнул, облизнул губы и сделал вторую попытку.

– Назад! Римляне, назад!

Большинство легионеров и морских пехотинцев услышали команду и послушно отступили. С полдюжины других, охваченных горячкой боя, продолжали драться, пока их не оттащили назад их же товарищи. Последнему из рубак декурион стукнул плашмя мечом по шлему, чтобы привлечь его внимание. Раздался последний удар меча о щит, и теперь в тишине слышалось лишь частое хриплое дыхание выживших вперемежку со стонами и криками раненых.

– Дорогу! – крикнул Катон, и солдаты расступились, пропуская его на свободную полосу между ними и разбойниками. Префект показал мечом на тело Аякса:

– Ваш главарь мертв. Бросайте оружие и сдавайтесь!

На мгновение повисла тишина. Один из разбойников расхохотался и поднял меч вверх.

– Да здравствует Аякс! Смерть Риму! – крикнул он.

Его товарищи присоединились к нему. Катон холодно поглядел на них, ожидая тишины. Но они продолжали кричать, и он повернулся к декуриону.

– Покончить с ними! – приказал он.

Декурион кивнул, покрепче перехватывая щит и меч, и сплюнул на палубу.

– Морские пехотинцы! Вперед! – рявкнул он.

Солдаты сомкнули ряд и двинулись вперед, угрюмые и безжалостные. Разбойники прекратили кричать и приготовились отдать свои жизни подороже, убив как можно больше римлян.

Но все кончилось очень быстро. Солдаты подошли к ним, плотно сомкнув щиты и держа мечи наготове, чтобы атаковать врагов при первой возможности. Раздался нестройный грохот ударов мечами по щитам, звон клинков, несколько криков раненых, последний возглас «Да здравствует Аякс!»… И тишина. Забрызганные кровью морские пехотинцы стояли перед мешаниной мертвых тел на носу корабля. Катон устало вздохнул, снял шлем и вытер пот со лба. Восстание рабов, начавшееся на Крите, наконец-то закончилось. Не осталось несделанных дел, кроме того, что надо захватить второй корабль, все еще горящий и медленно идущий к мангровым зарослям на другом краю бухты. Они отрезаны от моря, остальные римские корабли прижали их к зарослям, и бежать им некуда.

Онемение спало, и теперь левая рука адски болела. Катон пошевелил пальцами и сморщился, пытаясь привести ее в порядок. Затем убрал меч в ножны и пошел назад, перешагивая через тела, к трупу Аякса. Встав на колени, схватил гладиатора за плечо и перевернул на спину. Голова, все еще в шлеме, упала набок, лицом в сторону, когда тело шлепнулось на спину. Катон расстегнул ремешки шлема на подбородке и, схватив шлем за черный гребень, сдернул его.

– Нет… – помрачнев, проговорил он, рассматривая лицо, глядящее на него безжизненными пустыми глазами. Рот убитого приоткрылся. – Нет! Нет!!!

Катон яростно глядел на лежащее перед ним тело, отшвырнул шлем и встал. Морские пехотинцы и легионеры удивленно посмотрели на префекта. Катон поднес руку ко лбу, потер лоб от досады и снова поглядел вниз. Убитый был того же телосложения, что и Аякс, тоже темноволосый, но на этом сходство заканчивалось. Катон глубоко вдохнул и с горечью поглядел на другой корабль разбойников, окутанный клубами дыма, который шел к дальнему берегу бухты. Его перехитрили. Аякс все еще был жив.

Глава 10

Приказав декуриону оставить десяток морских пехотинцев на корабле, чтобы вести его, Катон повел остальных обратно на «Себек». Как только ворон отцепили от захваченного корабля, триерарх отдал приказ отойти и идти на веслах. Корабль начал набирать ход, преследуя «Тот». Аякс уже почти достиг дальнего берега бухты, но выйти в море оттуда было невозможно. Два римских военных корабля уже шли наперерез, перекрывая выход из бухты, три других преследовали врага, идя следом за «Себеком». Последний корабль причалил у мыса, чтобы подобрать Макрона и его отряд. Аякс в ловушке. Уловка лишь отсрочила его поимку или гибель, подумал Катон, возвращаясь на башенку, чтобы командовать погоней.

Спустя мгновение к нему поднялся Фермон.

– Им не уйти, командир, – сказал он.

– Уверен, – безразлично ответил Катон, – им трудно будет с этим смириться.

Триерарх прищурился, глядя против света восходящего солнца, и прикрыл глаза ладонью, глядя на беглецов.

– Они все еще горят. Почему до сих пор не потушили пожар?

– Наверное, им сейчас нужно, чтобы все сидели на веслах, – предположил Катон.

– Хм.

Они молча глядели еще мгновение, а затем триерарх покачал головой.

– Во имя богов, что затеял этот дурак? Идет на полной скорости в мангровые заросли. Они сядут на мель, уж как пить дать.

– Значит, таков его план, – кивнув, ответил Катон.

– Убежать сквозь мангровые заросли? – спросил триерарх, качая головой. – Невозможно.

– Почему? – спросил Катон.

– Командир, я ходил в патрули в дельту с тех самых пор, как пришел на флот. Хорошо здесь все знаю и могу вам сказать, что нет ничего хуже, чем мангровые заросли. Даже если прорубишься сквозь камыш и переплетения корней, ходьба по грязи быстро изнурит тебя. А воздух там ужасный, гнилостный. Помимо этого, там полным-полно кусачих насекомых и пиявок, не говоря уже о крокодилах. Пытаться бежать через эти заросли – сущее самоубийство.

– Если они не попытаются, их ждет неминуемая смерть, – ответил Катон, глядя на корабль, до которого оставалось не больше мили. – Будь я на месте Аякса, рискнул бы. Терять ему нечего. Если сбежит, продолжит вредить Риму. Это единственное, что им движет.

Гребцы под палубой налегли на весла, и «Себек» набирал скорость, идя по глади бухты. Катон наблюдал за кораблем разбойников с растущей тревогой. Несмотря на сказанное Фермоном, понятно, что Аякс достаточно настойчив и умен, чтобы пробраться даже сквозь плотные мангровые заросли.

– Глядите! – воскликнул триерарх, выставляя вперед руку.

Мачта корабля разбойников внезапно задрожала и упала набок, перекинувшись через левый борт, потянув за собой такелаж. Сломались несколько весел, другие запутались в такелаже, и издалека корабль стал похож на полураздавленное насекомое, из последних сил ползущее к берегу сквозь камыши. Потом он окончательно остановился. В воздух взлетели перепуганные птицы; пыль и песок, покрывавшие листья тусклым налетом, тоже поднялись, окутав корабль дымкой. Огонь мигнул и снова разгорелся, поднимая в воздух клубы дыма. Катон видел, как на палубе появились крохотные фигурки. Они мгновенно опустили трап на отмель и начали сбегать по нему, держа в руках мечи и мешки с вещами.

– Убегают, – в отчаянии сказал Катон, видя, как разбойники покидают горящий корабль и исчезают в переплетении деревьев и кустарника. – Они не должны сбежать, понимаешь, Фермон?

– Да, командир, – ответил триерарх, махнув рукой в сторону палубы. – Парни делают все, что могут.

Катон глянул через борт, на быстро движущиеся вперед-назад весла. Спустился на палубу и поглядел на легионеров, стоящих перед ним.

– Внимание! – крикнул он. Подождал, пока все замолчат. – Мне нужны полсотни человек, чтобы преследовать врага, скрывшегося в мангровых зарослях, – он указал на вражеский корабль. – Вы все воевали вместе со мной на Крите. Видели, что творил Аякс и его подручные. Своими глазами видели результаты его зверств. Нам надо поймать его или убить, чтобы положить этому конец. – Повернулся к командиру легионеров, центуриону Руфу. – Только добровольцы. Раненые не пойдут. Я не сомневаюсь в отваге твоих людей, но идти будет трудно, а любая рана в этих болотах быстро загноится. Те, кто пойдет, пойдут без доспеха. Только мечи, щиты и шлемы. И паек на три дня.

Оглядев легионеров, он кивнул.

– Вот и всё. Всем, кто идет, быть готовыми к высадке сразу же, как дойдем до берега бухты. Свободны!

Развернувшись, префект решительно зашагал на нос корабля, следя за тем, как военные корабли приближаются к горящему кораблю у берега, плотно завязшему на мели, в переплетении корней деревьев. Глянув через борт, триерарх приказал снизить скорость, а потом и затабанить, чтобы притормозить приближающийся к берегу корабль. Остальные корабли тоже замедлили ход, пропуская вперед «Себек», идущий вдоль края зарослей к брошенному кораблю. Слышалось потрескивание пламени и звонкие удары трескающихся от жара досок. Пожар явно усиливался, и Катон понял, что Аякс отдал приказ не тушить его, а, наоборот, разжигать сильнее, в тот момент, когда разбойники приготовились покинуть корабль.

– Фермон! – крикнул Катон сквозь шум пожара. – Пошли людей на корабль. Пусть попробуют потушить пожар, если получится.

– Есть, командир.

Сквозь подошвы префект почувствовал еле заметную дрожь. «Себек» коснулся грунта. Морские пехотинцы тут же опустили трап на отмель. Вода была заполнена мутью, поднятой ударом тарана о дно.

– Ко мне! – подозвал Катон одного из легионеров. – Помоги снять нагрудник.

Он поднял руки, легионер расстегнул ремни, снимая с него нагрудник, и положил его на палубу. Катон кивнул в знак благодарности и быстро схватил из походного сундука флягу и мешок с сухарями и вяленой говядиной. Перекинул лямку через плечо, взял щит и повернулся к центуриону Руфу.

– Сколько человек выступают?

– Пятьдесят, как и приказали, командир.

– Все добровольцы, я так понимаю? – с легкой усмешкой спросил Катон.

– Сами знаете, командир. Офицер вызывает добровольцев, но горе тому, кто попытается поймать его на слове, – с ухмылкой ответил Руф. – Однако все ребята достойные. Я выбрал лучших.

– Тогда пошли.

Дюжий центурион повел первую группу по трапу, а Катон повернулся к триерарху.

– Когда Макрон и его люди прибудут сюда, скажешь, чтобы шли следом за нами. Думаю, наши следы будет несложно отыскать.

– Есть, командир.

Катон ненадолго задумался.

– Затем веди корабли в Александрию и доложись губернатору. Сообщи ему, что я намерен преследовать Аякса, пока не догоню и не прикончу. А потом мы вернемся в Александрию. Понял?

Фермон кивнул.

– Скажу, командир. Да хранят вас боги. Пусть Фортуна сопутствует вам.

– Будем надеяться. С того момента, как мы начали гоняться за Аяксом, она вела себя как ветреная сучка. – Катон замолчал, глядя на триерарха. – А вам – попутного ветра домой, – добавил он, развернулся и встал во главе колонны легионеров, ждущих, когда придет их черед спускаться по трапу.

Доски гнулись под калигами легионеров, спускающихся с корабля, и Катону пришлось тщательно держать равновесие, когда пришла его очередь. Сойдя с трапа в мутную воду, доходившую до икр, он двинулся к берегу. Из переплетений корней, уходящих в воду, тянулись к небу низкорослые деревья. Горячий воздух был наполнен запахом гниющей растительности. Легионеры впереди медленно шли к островку суши, на котором рос камыш выше человеческого роста. Раздалась приглушенная ругань, когда один из них споткнулся о корень и с плеском упал вперед. Ворча, встал, подбирая мешок, и пошел дальше. С него текла вода. Катон осторожно шел вперед, пробуя ногой дно, пока не вышел на сушу. Центурион Руф кивнул ему, а затем обернулся к остальным, шедшим позади Катона.

Сноски

1

В карте имеется анахронизм. Петра Аравийская была захвачена римлянами лишь при Траяне, в 106 г. н. э., т. е. позже времени действия романа. (Прим. пер.)

2

Рейлинг – ограждение борта корабля.

3

Здесь и далее: об этом рассказывается в романе С. Скэрроу «Гладиатор по крови».

4

Эпикуреец – последователь эпикурейства, философского течения в античности, ищущего пути к земному счастью человека. Главный интерес для эпикурейцев представлял чувственный мир с его удовольствиями.

5

То есть примерно в 400 м (римская миля равна 1,48 км).

6

Субура – небогатый район античного Рима, славившийся своими притонами.

7

Шпигат – отверстие в палубе или фальшборте судна для удаления за борт воды, которую судно приняло при заливании волнами, атмосферных осадках, тушении пожаров, уборке палубы и др.

8

Автор имеет в виду фалеры – металлические (в основном серебряные) бляхи особого вида, выдававшиеся отличившимся в бою и носимые обычно на ремнях.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.