Сага о Рейневане - Мир короля Артура

Так что Мэлори, создавшему образ сэра Паломида, было от чего оттолкнуться. Однако если мы попытаемся подогнать «магометанского рыцаря Круглого Стола» к реальным историческим датам, получится чудовищная, поразительная и захватывающая дух глупость. Ведь Магомет родился в 571 году в Мекке. Пророком Аллаха он провозгласил себя в 611 году. Так называемая хиджра (бегство Магомета из Мекки в Медину) свершилась в 622 году. Для магометан это нулевой год, с него отсчитывается развитие ислама и его экспансия, или джихад. Поэтому рыцарь Круглого Стола (515 — 540 годы), исповедующий ислам, выглядит не менее комично, чем, например, современный епископ, стоящий с крестом на стенах Трои.

Ну что ж, у легенд свои законы, а сарацинский рыцарь Паломид в Артуровской легенде оказывается фигурой настолько интересной, что есть смысл посвятить ему несколько слов.

С Паломидом мы знакомимся в Ирландии, при дворе короля Ангвиесанса, когда туда прибывает Тристан. Сарацин влюблен в Изольду, между ним и Тристаном сразу же возникает соперничество. На устроенном королем Ирландии турнире Тристан и Паломид выступают в качестве противников. Сарацин — мужественный и умелый воин, но проигрывает бой второму после Ланселота. Тристан требует от поверженного противника рыцарского обета: Паломид должен отказаться от Изольды, поклясться, что никогда не подойдет к ней и не будет досаждать ухаживаниями. Забудет о ней навсегда.

С того дня Тристана и Паломида связывают странные отношения — смесь враждебности, зависти, ненависти, восхищения и.., дружбы. Порой оба рыцаря оказываются противниками в бою, иногда же один помогает другому и спасает жизнь. Они даже вместе сидят в темнице, схваченные «плохим рыцарем» — и верно и честно поддерживают друг друга в неволе «В „Смерти Артура“ то и дело кто-нибудь попадает в темницу, в результате предательства сидит в яме и так далее. Не надо забывать, что сэр Томас Мэлори, работая над своим произведением, сидел в каталажке. Апологеты неоднократно пытались оправдать автора, ссылаясь на „бурные времена“, в которые он жил. Однако историки докопались до рукописного пояснения приговора, не оставляющего сомнений: рыцарь Томас попал в узилище за вооруженное нападение, убийство и насилие над женщиной. — Примеч. авт.».

Однако сарацин нарушает клятву и продолжает активно любить Изольду. Разумеется, это очередная кельтская триада, в которой теперь роль «старого короля» играет Тристан, а «претендента» — Паломид. В определенный момент Паломид решается даже на классический aithed, похищает Изольду (как вышеупомянутый Мелегант). Но Тристан (как Ланселот) все еще не перестает быть рыцарем Лета, его витальные силы и эротическая мощь не могут подвергаться сомнению. Тристан запросто отбирает у «претендента» свою богиню. При этом все происходит без вооруженной стычки: Тристан хватается не за меч, а за арфу. Очарованная его игрой и пением Изольда погружается в близкое к трансу состояние, а Паломид видит, что тягаться с соперником ему не под силу. Он проиграл. Изольда есть и будет Тристановой — у сарацина нет никаких шансов.

Однако «соревнование» продолжается. Рыцари несколько раз назначают время поединка не на живот, а на смерть, но всегда им что-то да мешает. Тристан, видя неугасающую любовь Паломида к Изольде, обвиняет того в «бесчестии и предательстве», на что сарацин отвечает таким образом: «Не называй меня предателем, ибо я не таков. Любовь — право каждого мужчины. Ты любишь La Belle Isoud, и я ее люблю. Ты добился ее благосклонности, ее сердца и ложа. Я их не добился и никогда не добьюсь, но любить ее не перестану до конца дней моих — как, впрочем, не перестанешь любить и ты».

И тогда они решают: «Бог нас соединил иль дьявол, но надо рассоединяться!» Начинается яростный и продолжительный поединок.., но об этом чуточку позже.

ЗВЕРЬ РЫКАЮЩИЙ

Сарацин Паломид — рыцарь храбрый и честолюбивый, прославленный и пользующийся уважением — все время оттягивал свой переход в христианскую веру и оставался нехристем. Однажды случился бой, в котором Паломид победил и убил другого сарацина, а когда побежденный испустил дух, вокруг распространилось такое зловоние, словно кто-то, скажем, раскопал выгребную яму или трехнедельную могилу. Так жутко засмердела душа «турка». Присутствующие при этом люди удивлялись, почему Паломид не желает креститься. «И ты не боишься, — спрашивали его, — что после смерти и ты будешь так же вонять?» «Ручаюсь, — ответил Паломид, — что умру я христианином не хуже вас. Однако крещусь не раньше, чем изловлю Зверя Рыкающего».

Этот Зверь Рыкающий (Questing Beast) — одна из самых загадочных «фигур» в «Смерти Артура». Заметил чудовище в лесу король Артур, бестия была безобразно-уродлива: морда — змеи, тело — леопарда-, зад — льва, а ноги — оленя. Когда существо двигалось, из брюха у него вырывались такие звуки, словно подняли лай дважды тридцать собак, настигающих зверя, — отсюда и название.

За бестией половину жизни гонялся король Пеллинор, отец Персиваля: Когда убитый Гавейном Пеллинор распрощался с жизнью, по следам чудовища двинулся Паломид. Никоим образом невозможно понять, в чем тут вообще дело

— бестия ограничивается тем, что шатается по лесам и лает голосом шестидесяти — как нетрудно подсчитать — дворняг. И ничего больше. Ни девицу не утащит, ни сожрет никого, ни даже в колодец не нагадит. Ну ничего! Ходит и лает. Так чего же ради Пеллинор, а за ним и Паломид с маниакальным упорством гоняются за скотиной?

Есть в тексте упоминание о каком-то пророчестве Мерлина относительно бестии и того, кто ее схватит, но неизвестно, о чем идет речь. Тайна, покрытая мраком! Энигма! Абсолютный секрет!

Объяснений вроде бы может быть два: либо печатник Кэкстон потерял какие-то поясняющие это дело страницы рукописи Мэлори, либо Мэлори умышленно таких пояснений не дает, ибо.., хочет посмеяться над рыцарством и рыцарскими «обетами», погонями за непонятными, бессмысленными идеалами.

Однако вернемся к Паломиду и его смертельному поединку с Тристаном. Бой соперников был долог, яростен и кровав. Наконец изнуренный сарацин падает, но Тристан не наносит ему решающего удара. Рыцари дают друг другу обеты верной дружбы. Отправляются в ближайшую церквушку, поскольку Паломид

— хоть чудовища и не захватил — все-таки решается наконец принять крещение и перекинуться в христианскую веру. После церемонии Тристан, сыгравший роль крестного отца, едет в Камелот. Паломид же отправляется ловить Зверя Рыкающего…

В финале легенды Паломид вместе с братом Сафиром переходит на сторону Ланселота в «войне за Гвиневеру». Вернувшись во Францию, Ланселот объявляет новообращенного сарацина «Герцогом Прованса». Больше о Паломиде мы не слышим.

О Звере Рыкающем тоже.

РЫЦАРСКИЙ «РЕЙТИНГ»

Неимоверное количество описанных в легенде турниров и настоящих, не ристалищных, боев позволяет составить «top ten», первого десятка рыцарей, лучше других сшибающих своих противников с коня копьем либо мечом.

Первые три «чемпиона» (в порядке положения на «пьедестале почета») — это Ланселот Озерный, Тристан из Лионессе и Ламорак Уэльский, сын Пеллинора. Этим не было равных, а ежели и случалось им выступать друг против друга, то в бою, как правило, никто не побеждал. В одной из стычек Тристан и Ламорак дрались на конях и пеше битых четыре часа без результата. В конце концов Ламорак, восхищенный боевым совершенством противника, согласился признать себя побежденным. Благородный Тристан не принял жертвы, заявив, что именно Ламорак — победитель. Ламорак не согласился с этим заявлением, ну и так далее.

Однако был случай, когда обоих повалил (кстати, одним копьем!) сарацин Паломид, доказав тем самым, что если ты попал в первую десятку, так это еще не означает, что ты в принципе непобедим. Тем не менее Ланселота никому не удавалось победить в равном бою. Не считая Галахада, его сына, но ведь Галахад был исключением со всех точек зрения. Его победа над Ланселотом (и Персивалем) носит символический характер.

Хоть, как сказано, список был скользящим, дальнейшие места (с четвертого по десятое) в нем занимают: Боре из Ганиса, Паломид-сарацин, Персиваль Уэльский, Моргольт Ирландский, Пелес Островной, Гарет с Оркад и его брат Гавейн.

Этой десятке очень часто доводилось подтверждать свою рыцарскую «кондицию», потому что недостатка в претендентах не было. Места в списке тоже были предметом зависти — когда однажды многочисленные победы Тристана начали было затмевать славу Ланселота, Эктор Окраинный и Лионель собрались прибить рыцаря из Лионессе, чему, однако, благородный Ланселот категорически воспротивился.

Впрочем, некоторые рыцари без особого желания выступали в турнирах против чемпионов, не желая почти наверняка опозориться на глазах у публики. Поэтому у мэтров меча и пики прижилась мода выступать инкогнито, меняться щитами и т.п. На одном из турниров Ланселот даже переоделся.., девочкой.

Из всей десятки только Моргольт и Гавейн были убиты в честном рыцарском поединке. Гарет погиб в неразберихе «бей его!», развернувшейся при спасении Гвиневеры от костра. В тот момент на нем не было доспехов. Тристана и Ламорака прикончили ударами в спину, Ланселот и Персиваль умерли естественной смертью. Боре из Ганиса скончался в Святой Земле, вероятно, в бою с превосходящими силами нехристей. Пелес «ушел на заслуженный отдых» — от риска и превратностей судьбы его хранила влюбленная чародейка Нимуэ. Судьба Паломида нам неизвестна. Может, его пожрал Зверь Рыкающий?

ОГЕР ДАТЧАНИН

Этот слыл одним из знаменитейших паладинов Карла Великого. Так что, казалось бы, его место в chansons de geste, a вовсе не среди героев легенды о Круглом Столе. Однако это не совсем так.

Огер (или Ожье) Датчанин — активный участник многих героических боев с сарацинами — как-то раз совершал морское путешествие. Корабль разбился, а паладин, словно будущий Робинзон Крузо, был выброшен на берег. Местность, в которую он попал, казалась дикой и необитаемой, тем большим было его удивление, когда перед ним вдруг предстала дева дивной красоты, с телом, достойным Грации, весьма скупо прикрытым легчайшей кисеей. Красавица мило поздоровалась с паладином и возложила ему на голову венок из цветов. С той минуты Огер-Ожье был для мира потерян. Ибо венок оказался волшебным, а девица — чародейкой Морганой.

Двести лет — ни больше ни меньше — держала Моргана очарованного рыцаря в любовной неволе, а рыцарь вовсе не хныкал. Но однажды волшебный венок случайно свалился у него с головы, и зачарованный Огер обрел память. «Господь милосердный, — простонал он. — Король Карл… Сарацины… Что я тут делаю, ядрена вошь?!» Не помогли плач и стенания Морганы. Рыцарь вернулся в мир. Немного удивился, потому как вместо Карла Великого уже правил Гуго Капет, но поскольку сарацины по-прежнему угрожали королевству, паладины все еще были в цене. Огер воевал долго и храбро.

Гуго Капет умер, а Огер здорово прославился и начал даже всерьез помышлять о браке с вдовой-королевой… Он уже собрался сообщить ей об этом, но тут вдруг появилась Моргана, злая как хрен с уксусом. Молча накрыла Огера тучей и унесла на Авалон.

Легенда утверждает, что на Авалоне Огер подружился с королем Артуром и время мило течет у них в обществе часто сменяющихся Владычиц Озера и за игрой в кости при кувшине доброго пива. Намекает легенда также на то, что, когда придет час и Артур вернется в Британию, Огер Датчанин последует за ним и займет достойное место за Круглым Столом.

Ханс Кристиан Андерсен сделал из Огера настоящего скандинава Хольгера Данске — в действительности же паладин никаким датчанином не был. De Denemarche в его имени было, вероятно, переиначенным «de les Marches"(de Mans?).

По пути Андерсена пошел Пол Андерсон (сам по происхождению датчанин), сделав Хольгера (Ogiera Ie Danois) героем книги фэнтези «Три сердца и три льва».

МЕСТНОСТИ И ИХ ЛОКАЛИЗАЦИЯ

Легендарные Географические названия — дело чертовски трудное и сложное. Самая известная версия мифа, та, что исходит от Мэлори, кишмя кишит названиями, но мало какое из них удается сочетать с каким-либо из предполагаемых исторических пунктов. Во-первых, версия Мэлори была географически политизирована — приключения Артура протекают в местах, столь же символических для англичан, сколь и тотально не правдоподобных, учитывая истинную политическую географию Британии V — VI веков. Лондон, Вестминстер, Кентербери или Дувр никоим образом не могли быть территориями, на которых действовал Артур и его рыцари, ибо они располагались на территориях саксов «Что до Лондона, то большинство серьезных авторов фэнтези все же склоняются к версии Мэлори — в теперешней столице Англии помещают два важных для легенды события: избрание королем Утера Пендрагона и извлечение Артуром меча из камня. Кто знает, может, выдвинутая к востоку „крепость Лондиниум“ какое-то время сопротивлялась саксам и была одним из бритгских центров? Однако в эпилоге „Смерти Артура“ мы читаем, что во время мятежа Мордреда Гвиневера убежала от узурпатора и забаррикадировалась в лондонском Тауэре, а там получила известие о битве под Камланном. Ну-ну! Ерунда какая! Тауэр-то построили во времена Вильгельма Завоевателя, то есть пятьюстами годами позже! — Примеч. авт.». То же самое можно сказать и о стране Логр (Logres, Logris, Leogria), как в легенде именуется вся Британия, то есть территория, которой владел король Артур. Название, как мы помним, выводится из имени мифического Локрина, сына Брута. Если исходить именно из легенды о Бруте, предке бриттов, то страна Логр (Логру) должна охватывать юго-восточную и центральную Англию, то есть протянуться от Кента до возвышенности Чильтерн-Хилс и устья Хамбера. Меж тем именно этот район был занят сакскими агрессорами, фактически Артур владел равниной Солсбери, Сомерсетом, Девоном и Уэльсом, как и (через союзных королей) Корнуоллом и Севером — страной Регенд до Стратклайда и Вала Антонина, страной Лотиан и территориями выше Хамбера; Берникией и Деирой.

Другие названия Мэлори подверглись, как я предполагаю, деформации в процессе перевода с французского на язык Англии пятнадцатого века. К примеру, фактическая страна Гоувер в Уэльсе (Суонси над Бристольским заливом) появляется в «Смерти Артура» в виде Горе (Gorre, Goris либо Strangore). Сама Валлия именуется «Галес», либо «Галис» Острова Оркады, владения короля Лота, преобразовались в Орканию, место рождения Тристана — в Леонию (Леонуа, Лионессе и т.д.).

Однако в принципе трудно сказать, что было искажено, как звучали оригинальные аутентичные названия мест и районов действия легенды. Даже если признать валлийские мифы и предания однозначно исходными версиями, то и тогда не следует забывать, что и их мы знаем в уже записанных вариантах, а записывать их начали предположительно лишь в XI — XII веках на основе устных пересказов. В процессе «обработки» тоже возникали искажения. Естественно, валлийцам легче было работать на «оригинальном материале». Их мифическая ономастика все же содержала оригинальные корни, которые мы и сейчас можем отыскать на карте Уэльса. Замок (крепость) был и остался Саег, гора — Pen, озеро — Llyn, брод — Rhyd, остров — Ynis и т.д. Отсюда же, например, появляющиеся во французских версиях и у Мэлори Karboniki, или Karbeneki — это совершенно очевидно валлийские «поселки» или «укрепленные пункты». Что касается имен рыцарей Динаса, Динадана и Додинаса, то, думается, не возникли ли они путем ошибочного понимания географического названия, содержащего корень «Din» (холм, пригорок, взгорье).

Путаница еще больше усугубляется, когда за дело берутся авторы фэнтези и украшают свои книги картами.

Карту Артуровской Британии на первый взгляд разработать нетрудно. Большинство исторических местностей имеет свои римские праимена, и очень часто теперешние названия выводятся напрямую из латинских. Во многих случаях исторически подтверждено, что данный объект был возведен римлянами в чистом поле, там, где не было никаких бриттских прапоселков. Лондиниум, например, возник как порт для погрузки олова и стал Лондоном. Археологи единогласно утверждают: до римлян в этом месте не было ничего. Триновантум же, как и Каэр Ллуд или Каэр Лундейн, — название мифическое.

Однако некоторые другие римские городки и военизированные поселки возникли в местах давних поселений бриттов — Лугувалиум, Вента, Иска, Эбуракум, Сегонтиум. Сегодня это Карлайл, Карвент, Карлеон-на-Аске, Йорк, Карнарвон. Однако можно ли утверждать, будто бритты в до-римские времена называли их Каэр Ллиал, Каэр Вент, Каэр Ллион, Каэр Эбраук и Каэр Сентин-Арвон? И можно ли быть на сто процентов уверенным, что после ухода римлян они немедленно вернулись к прежним названиям?

Некоторые авторы фэнтези последовательно придерживаются именно последней тезы — все-то у них исконно кельтское: Каэр Лундейн вместо Лондиниум, Каэр Эск вместо Иска Думнониорум, Каэр Глуа вместо Глоучестер или Глевум.

Другие авторы «стряпают коктейль Молотова» «Так на Западе иногда называли зажигательную смесь, которой наполняли бутылки и поджигали немецко-фашистские танки. Почему „Молотова“ — одному Богу известно.» — смешивают названия. Герои путешествуют между Глевумом и Каэр Уском, между Каэр Ллиалом и Лондиниумом, едут из Эбуракума в Дин Эйдин. Девон у них оказывается то Дифнейнтом, то Думнонией, Каэр Мирддин (мифическая резиденция Мерлина) появляется попеременно с Миридинумом. Гвинедд — это Венедотия, а Деметия зовется Регедом либо наоборот. Плотно же переплетающиеся с легендой названия они оставляют в прежнем звучании: Гластонбери вместо Инис Гвидрин, Винчестер «Корни „Chester“ („cester“) и „bury“ в названиях английских городов имеют, несомненно, германское (сакское) происхождение и идут от тех времен, когда саксы закладывали на захваченных бриттских землях собственные поселения либо изменяли названия завоеванных кельтских городов. Того же происхождения, властности, корни „shire“, „town“ („ton“), „burd“ („borough“), „ford“, „wood“, „wich“ и „ham“. Местность с названием, имеющим такой корень, не могла быть кельтской, то есть „артуровской“. — Примеч. авт.» вместо Вента Бельгарум, Солсбери вместо Саррум, Тинтагель вместо кельтского Дин Дагелл либо римского Дурокорновиум.

Третьи кидают в эту и без того адскую смесь собственные оливки — названия совершенно фантастические и выдуманные. Вырисовывают на своих картах места и края, важные для легенды, но.., с неустановленным фактическим названием и локализацией. Например, исторически не подтверждено расположение места великой победы над саксами — горы Бадон, или места последнего боя Артура — Камланна «Существует множество версий и гипотез, касающихся местоположения обеих битв. Меня не убеждает ни одна, поэтому ни Бадона, ни Камланна я на моей карте не поместил. Однако ради этимологической точности сообщаю, что, по мнению большинства исследователей мифа, Бадон (саеr vaddon) — это теперешний Бат, или римская Аква Сулис. Следовательно, битва под Камланном могла бы происходить в Корнуолле, неподалеку от Тинтагеля, в районе местности Камельфорд у реки Камел. Здесь расположено место, именуемое „Мостом Резни“ (Slaugheter Bridge). Легенда утверждает, что река Камел после великой битвы была в тех местах красна от крови. — Примеч. авт.». И уж конечно, каждый указывает на карте Камелот. Любой, кого ни спроси, где была резиденция короля Артура, не замедлит сказать: где же еще, как не в замке Камелот. Именно здесь король правил вместе со всем своим двором, именно в тронной зале Камелота стоял Круглый Стол, за которым собирались и пировали рыцари, именно отсюда они направлялись в опасные походы и так далее.

Долгие годы считалось, что Камелот стоял на месте, которое в римские времена занимало поселение Вента Бельгарум и где теперь расположен город Винчестер в Гемпшире, бывший до VI века столицей Уэльса, а до Х века — резиденцией королей Англии. Лишь сравнительно недавно появилась теория, гласящая, что легендарный замок размещался на холме Кембери в графстве Сомерсет, неподалеку от городка Саут-Кедбери. Там, весьма вероятно, находятся следы древней крепости. Но уверенности все-таки нет…

Кто придумал (стравестировал) это название, толком неизвестно, неизвестно так же, как оно звучало по-кельтски либо по-латыни, в случае если Камелот построили на месте какого-то римского сторожевого укрепленного лагеря. Авторы фэнтези усиленно пытаются восполнить сие упущение, выдумывая «кельтские» названия (Каэр Кэм, Камлан, Каэр Камелиот и т.п.) Второй резиденцией Артура был Каэр Ллеон, или Каэр Ллион — уже в римские времена мощный форт Иска, — город, существующий и по сей день. Именно Каэр Ллион в «Вульгате» назван Кардуэлом. Существует теория, что место это, кроме названия Иск, именовалось еще Урбис Легионум — Город Легионов, — так что именно здесь могла происходить девятая битва с саксами, о которой говорит Ненний.

Третьим местопребыванием (Кретьен де Труа) был Кардиган в Уэльсе, лежащий в месте впадения реки Тейфи в залив Кардиган.

Резиденцией Артура считают также крупную римскую крепость Деве (Честер) и город Кардифф.

В Гластонбери (в графстве Сомерсет), если верить легендам, во времена Артура находился центр британского христианства. Расположенное здесь до сих пор бенедиктинское аббатство (Glactonbury Abbey), считающееся самым старым в Англии, стоит якобы на месте древнего монастыря, построенного стараниями Артура. Это было место святое, поскольку именно в Гластонбери на «Стеклянном острове» (Ynis Witrin) Иосиф Аримафейский воткнул в землю свой посох, который разросся в прекрасный куст боярышника. Любопытно, что в Гластонбери у подножия кургана, именуемого Гластонбери-Тор, действительно рос нигде в других местах не встречающийся вид боярышника. Теперь уже не растет, поскольку пуритане Кромвеля вырвали под корень и спалили все дотла в ходе борьбы с «предрассудками папистов». Эх, история, история, черная дискотека…

В аббатстве Гластонбери якобы нашла укрытие и место покаяния королева Гвиневера, здесь же вроде бы похоронен Артур — склеп короля и королевы был «обнаружен» в 1190 году по приказу короля Генриха II в ходе пропагандистской кампании, имевшей целью укрепить его притязания на корону и власть над «империей Артура». Воистину полная пригоршня парадоксов сразу: фальшивая могила псевдоисторического короля как предлог для притязаний на совершенно мифическую империю «У многих событий из артуровского мифа может быть историческое обоснование. Но в покорении Артуром и наложении дани на Галлию, Аквитанию, Ирландию, Рим (!), Готландию и Норвегию (!!!) поверить невозможно. — Примеч. авт.».

Народная традиция считала холм Гластонбери-Тор волшебным местом. Здесь собирались эльфы, подданные бога Гвина, сына Нудда, с которым воевал национальный святой Коллен. Иногда район Гластонбери идентифицируют с волшебной страной Авалон — такой точки зрения придерживаются некоторые авторы фэнтези, например, Марион Зиммер Брэдли и Стивен Льюхед.

Размещение других важных для мифа мест и регионов показано на картах, которые я со всем тщанием составил, пользуясь различными источниками — не исключая и литературы фэнтези.

АВАЛОН

…vt. Awelun, der Feinen Land…

«…Из Авалона, страны фей… (старонем.)» Готфрид Страсбурский

Мифическая Страна Ворожеек (Волшебниц, Чародеек и т.д.), место отдохновения и убежища утомленных бренностью жизни героев. Край Вечного Счастья и Молодости, то же, что знакомая нам по ирландской мифологии Страна Молодости, Тир-Нан-Ог, и кельтский Остров Благословенных (Isle of the Blest), аналог гомеровского Элизиума и Острова Гесперид.

В валлийской мифологии этот край именуется Инис Аваллон (Ynis yr Afallon), то есть Остров Яблони, либо Остров Яблок (aval, afal значит «яблоко»). На известной картине Эдуарда Берн-Джонса «Сэр Эдуард Берн-Джонс (1833 — 1898) был одним из известнейших художников из группы так называемых прерафаэлитов, мастеров, очень часто черпавших вдохновение для своих символистически-мистических полотен в Артуровской легенде. Сцены из легенды об Артуре писали также Уильям Хетерелл, Джеймс Арчер, Чарлз Филипп, Франк Кадоган Купер, Уильям Франк Кальдерон и Фердинанд Пайлот Младший, а также поздний Артур Рекем. Произведения прерафаэлитов до сих пор украшают многочисленные издания книг, посвященных королю Артуру. — Примеч. авт.» мы видим короля Артура, спящего в окруженном яблонями павильоне. Вокруг ложа стоят чародейки, а омывающие все это морские волны указывают на то, что дело происходит на острове.

По преданиям, Авалон — «страна далеко за морем» (как мифическая Ги Бразиль, «страна, затопленная волнами»), как Лионессе или Ис, либо «укрытый туманом остров» («Туманы Авалона»). Чаще всего Авалон помещают в районе Гластонбери, где вроде бы размещался мифический Инис Витрин (Ynis Witrin) — Стеклянный Остров. На Стеклянном Острове предания помещали самый древний христианский монастырь и часовню, а невдалеке на недоступном смертным Инис Авалоне — языческую Страну Ворожеек. Этакая символическая конфронтация Старого и Нового.

Помещали Авалон и на островах Мона (Англси) и Манау (Ман). Неподалеку от Англси на острове Пафии находился также прообраз Замка Грааля и горы Монсальват — легендарный Каэр Сиди — Вращающийся Замок, построенный из человеческих костей.

Был Авалон и долиной «The Fair Vale of Avalon» — Уортона.

У Теодора Парницкого («Только Беатриче») Авалон — место укрытия Грааля (и Дантово Чистилище), та самая, столь важная для книги «заокеанская гора».

У Толкина эльфы уплывают из Средиземья «за море» — конечно, на Авалон, аналогия достаточно прозрачная.

А Джек Вэнс (трилогия «Лионессе») запихал все «Авалоны» в один мешок

— придумал Древние Острова (Гибрас, то есть Ги Бразиль), на которых расположены «королевства» (в частности, Лионессе), а также «города», например, Ис и Авалон. Само собой, в последней части цикла («Madouc») Ис классически погружается в пучины морские.

А ЧТО ДАЛЬШЕ?

Чтобы заполнить брешь между мифом о короле Артуре и последующими историческими временами, можно воспользоваться уже упоминавшимися хрониками и литературой фэнтези.

По грубому подсчету, правление Артура продолжалось около двадцати пяти лет. В момент смерти на полях Камланна королю было, пожалуй, немногим больше сорока.

Хаос, воцарившийся после битвы под Камланном (537-й? 540-й? 542-й?), продолжался, вероятно, дольше, чем замешательство после смерти Амброзия или Утера Пендрагона. Были ли у Артура потомки, кроме Мордреда, мы не знаем, да это и не имеет особого значения. Мы помним, что имеем дело с кельтами, которым было чуждо понятие ленного владыки либо наследованной монархии. Сыновья или, скажем, дядья погибшего короля не могли претендовать на трон, ссылаясь на родство, и не было никакого «Король умер, да здравствует Король!». Королю кельтов надлежало заручиться демократическим одобрением большинства — а после Артура таковое получить было наверняка нелегко. Однако кандидатов хватало. Легенда гласит, что в конце концов новым Dux Bellorym стал Константин, сын Кадора (по-валлийски Custennin ар Cador). В версии приходского священника Лайамона сам Артур, умирая, передал правление в руки Константина.

А что об этом говорит литература фэнтези? Парк Годвин тоже делает из Константина преемника Артура, но не без тяжкой борьбы. Конкурентами и претендентами на корону были, в частности, Эмрис, сын Кэя, король Марк из Корнуолла и.., королева Гвиневера.

Однако если руководствоваться хроникой ученого монаха Гильдаса (Гильды), то получается, что после Камланна (и смерти Артура) Британия распалась на пять королевств: Гвинедд, Поус, Дифедд и Гвенд (Уэльс), а также Думнонию (Корнуолл и Девон с Сомерсетом). Королевствами этими правили «тираны», описанные Гильдасом презрительно и без приятности, — правление названных скверных и бездарных владык привело к полной гибели страны. Трех из перечисленных тиранов хронист называет по имени: это правивший в Гвинедде Мельгвин, владеющий Дифеддом Вортипор и, наконец, Константин, король Думнонии. Последнего Гильдас, сдается, особенно невзлюбил, зовет его «паршивым щенком распутной думнонской львицы».

На севере острова, по Гильдасу, продержались кельтские королевства Клайд, Регед и Эльмет.

Другой хронист, Беда Достопочтенный, противопоставляет «тиранам» Гильдаса «мудрых и справедливых» сакских королей Бретвальдов: Элле из Суссекса, Кердика, Кинрика и Кевлина из Уэссекса, Эстельберта из Кента и Редвальда из Восточной Англии. Поэтому неудивительно, что «тираны» начинают падать словно куколки, а справедливые и мудрые Бретвальды постепенно овладевают их доменами. Путем молниеносной экспансии саксы завоевывают страну бриттов. Уже в 550 году (то есть вскорости после битвы под Камланном) сакские агрессоры заняли теперешнюю территорию графства Гемпшир и Уильтшир — таким образом, в их руки попали прочно связанные с именем Артура места — Винчестер, Солсбери и Стоунхендж. Победив бриттов под Беранбуром (556 г.) и Дирхамом (577 г.), саксы глубоко врезались на равнину Солсбери и Сомерсет. Заняли очередные «артуровские» крепости Глочестер, Киренчестер, Бат, Гластонбери.., и Камелот. Вскоре захватили устье реки Северн до Бристольского залива (теперь Глочестершир), отрезав Думнонию от уэльских кельтов. Когда пал Девон, Думнония практически перестала существовать — съежилась до размеров Корнуолла.

Двигаясь на север, саксы под водительством Эдвина захватили небольшие бриттские королевства Эльмета, Деиры и Берникии, создав на их месте саксонское государство Нортумбрию.

Таким образом, в 600 году, то есть через полвека после смерти Артура, практически вся Британия от Кента до Эдинбурга, от Суссекса до Девона, до Бристольского залива, устьев рек Северн и Ди уже принадлежала саксам. Бритты задержались только в Уэльсе, Корнуолле и северном Регеде. Их остается все меньше — продолжается великий исход, многие возвращаются туда, откуда прибыли, — на континент. Плывут в страну, которая все еще остается кельтской, — в Малую Британию, то есть Арморику, теперешнюю Бретань.