Забытые королевства: Клерикальный квинтет (№4) - Павшая крепость

– О каком моем учении? – перебила Даника.

Кэддерли был готов к этому вопросу и понимал беспокойство Даники.

– Когда ты применила Гайджел Ньюгел и разбила камень, – начал он, упомянув древнее испытание, практически подвиг, который Даника совершила совсем недавно, – о чем ты подумала?

Даника вспомнила этот случай и широко улыбнулась.

– Я тогда не думала, я чувствовала твои руки, обнимающие меня, – ответила она.

Кэддерли кивнул и притянул ее ближе к себе, нежно поцеловав в щеку.

– Нам нужно столько всего показать друг другу, – сказал он.

– Мое учение может увести меня от тебя. – Даника слегка отстранилась.

Кэддерли громко рассмеялся.

– Что ж, тогда ты уйдешь, – отозвался он. – Но ты вернешься ко мне, или я поспешу к тебе. Я верю, Даника, что избранные нами пути не разлучат нас. Я верю в тебя – и в себя.

Мрачная тень, туманившая тонкие черты Даники, рассеялась. Улыбка украсила щеки девушки ямочками, а в карих глазах засверкали влажными бриллиантами слезы радости. Теперь она сама прижалась к Кэддерли, наградив его долгим и страстным поцелуем.

– Кэддерли, – стыдливо прошептала она, и от ее горящей желанием озорной улыбки мысли юноши забурлили, и по спине рябью пробежали мурашки, когда Даника добавила: – Мы одни.

Много позже, когда Даника уже спала, примостив голову на сгибе его руки, а похрапывание дворфов так и не сбилось со своего мерного ритма, Кэддерли лежал, привалившись к стене, и заново проигрывал в уме недавний разговор.

– Сколько тиранов уже утверждали то же самоё? – шептал он пустой тьме.

Молодой человек снова взвесил свое решение, думая о том, как отразятся его действия на всей округе озера Импреск. Сердцем он верил, что от изменений всем будет только лучше, что Библиотека снова встанет на истинный путь Денира. Он верил, что прав, верил, что его направляет бог. Но сколько тиранов уже утверждали то же самое?

– Все они, – угрюмо ответил себе Кэддерли после долгой паузы и обнял Данику еще крепче.

КРЕПОСТЬ

Абаллистер откинулся на спинку кресла – магический штурм истощил его. Он бросил на Кэддерли всю свою силу, не пожалев ни гору, ни ее окрестности. По лицу колдуна долго блуждала злорадная улыбка – он размышлял, о чем Кэддерли, если мальчишке удалось выжить (что вряд ли), может сейчас думать.

Затем Абаллистер почувствовал поскребывание в своем мозгу, этакие осторожненькие толчки. Это, конечно, Друзил – он ожидал, что бес вызовет его. Улыбка злого мага обернулась откровенным хохотом: а что думает о нем теперь бес, бывший так близко к Ночному Зареву? Стремясь узнать обо всем побыстрее, он впустил Друзила в свое сознание.

Приветствую, милейший Друзил, – поздоровался Абаллистер.

Bene tellemara!

Абаллистер весело захихикал:

Мой милый дорогойДрузил, что тебя так расстроило?

Бесенок принялся осыпать ругательствами и проклятиями Абаллистера лично и всех колдунов вообще. Друзила задело краем грозы Абаллистера, исколотило градом и чуть не поджарило вспышкой молнии.

И теперь бес, замерзший и несчастный, желал только вернуться назад в Замок Тринити.

Забери меня отсюда, – телепатически молил Друзил.

У меня не хватит энергии, – последовал ожидаемый ответ Абаллистера. – Поскольку ты дал Кэддерли уйти, мне пришлось взять дело в свои руки. И сейчас мне еще надо кое-что подготовить на тот маловероятный случай, если Кэддерли или кто-нибудь из его дураков-приятелей выжил.

– Bene tellemara, – прошептал вслух разочарованный бесенок.

Теперь, когда стало ясно, что Абаллистер ему нужен, Друзил из предосторожности воздвиг стенку из безобидных мыслей, чтобы колдун не услышал оскорбления.

Лучше мне быть с тобой, если пожалует Кэддерли, – отозвался бес, пытаясь подыскать какой-нибудь аргумент, чтобы переубедить упрямого мага. Могущественному Абаллистеру ничего не стоит перенестись сюда, подобрать Друзила и доставить их обоих в целости и сохранности в Замок Тринити – на все про все уйдет две минуты.

Говорю тебе, я слишком устал, – долетели до бесенка мысли колдуна, и Друзил понял, что Абаллистер просто путает его. – Говоришь, лучшетебе быть со мной? – фыркнул маг. – Я послал тебя с такой важной миссией, а ты провалился! Нет уж, лучше мне встретиться с Кэддерли одному, когда под ногами не будет вертеться ненадежный и только создающий трудности бес. Я еще не знаю, что спровоцировало гибель злого духа, Друзил, но если я обнаружу, что ты здесь как-то замешан, то обещаю, наказание тебя ждет суровое.

Вероятнее всего, тут замешан твой собственный сынок, – прорычал в ответ разум Друзила.

И мгновенно бесенок ощутил несфокусированную волну ментальной энергии гнева, столь непомерного, что Абаллистер просто не успел преобразовать ярость в слова. Друзил знал, что очередное упоминание о Кэддерли как о сыне Абаллистера ударит по чувствительным нервам колдуна, даже если маг и разобрался с проблемой.

Ты найдешь тела Кэддерли и его дружков, – велел Абаллистер. – А потом пешочком вернешься ко мне или долетишь на своих хлипких крылышках, если позволит ветер! От тебя слишком мало пользы, Друзил. Остерегайся следующей грозы, которую я пошлю в горы!

С этой мыслью Абаллистер грубо разорвал связь, оставив окоченевшего Друзила в снегу размышлять над последними словами.

Честно говоря, Друзил питал отвращение к нелепым обвинениям и постоянным угрозам Абаллистера. Приходилось, однако, признать, что они не были пустым звуком. Друзил до сих пор поверить не мог в безумие, обрушенное Абаллистером на Ночное Зарево. Но сейчас речь о другом – о нем, Друзиле, мерзнущем в зимних горах, постоянно стряхивающем с кожистых крылышек быстро скапливающийся снег.

Ему, конечно, здесь совершенно не нравилось, но в каком-то смысле Друзил с облегчением воспринял отказ Абаллистера на просьбу перенести его домой. Если молодой жрец действительно каким-то образом спасся от ярости Абаллистера – а бесенок не думал, что такое невозможно, – то Друзил предпочитает находиться подальше от того места, в котором колдун наконец встретится со своим сыном. Однажды Друзил уже сражался с Кэддерли в мысленной битве и был побежден. Еще бесенок дрался с той женщиной, Даникой, и тоже был побежден – даже яд оказался неэффективен. Репертуар фокусов беса быстро истощался, когда дело касалось юного жреца.

Слишком уж высоки ставки.

Но эти горы!

Друзил был созданием нижних уровней, мира черных огней и густого дыма. Он не любил холода, ему не нравилось чувствовать себя промокшим из-за треклятого снега, а лучи солнца, отражаясь от белизны горных склонов, больно кололи его чувствительные глазки. Но надо идти, и он пойдет, и, в конце концов, вернется к своему хозяину-колдуну.

В конце концов.

Эта мысль Друзилу приглянулась. Он смахнул с крыльев снег и лениво захлопал ими, поднимаясь в воздух. Бесенок сразу решил, что поиск Кэддерли и его дружков будет идиотством, так что курс на осевшие вокруг Ночного Зарева массы рухнувшего с вершины снега не для него. Не годится и путь на север, к Замку Тринити. Друзил повернул на восток, выбрав наикратчайший маршрут, выводящий за пределы Снежных Хлопьев, к пустым зимним полям близ Кэррадуна.

– Готовь защиту, – сказала Дориген сразу, как только вошла в комнату Абаллистера, неожиданно и без приглашения.

– Что ты узнала? – зарычал на нее тощий колдун.

– Кэддерли жив!

– Ты его видела?

Маг вскочил со своего кресла, в темных глазах его запрыгали злые искры.

– Нет, – солгала Дориген. – Но чары все еще мешают наблюдению. Молодой жрец, несомненно, жив.

Последовавшая за сообщением реакция Абаллистера оказалась прямо противоположной той, которую ожидала Дориген, – колдун расхохотался. Он, заливаясь смехом, хлопал ладонью по подлокотнику кресла и казался почти легкомысленным. Затем маг взглянул на свою сообщницу и прочел на ее лице массу вопросов.

– Право, мальчишка доставляет мне удовольствие! – заявил старый колдун. – Много десятилетий я не сталкивался с подобным вызовом!

Дориген подумала, что старик окончательно свихнулся. «Ты никогда не сталкивался с подобным вызовом», – хотелось крикнуть ей, но она не дала вырваться этой опасной мысли.

– Мы должны подготовиться, – повторила она спокойно. – Кэддерли жив, и, возможно, он избежал твоей бури потому, что находится куда ближе, чем мы предполагали.

Абаллистер мгновенно отрезвел и повернулся к Дориген, барабаня по столу костлявыми пальцами.

– Я напал на Ночное Зарево, потому что ты указала мне это место, – сурово напомнил он женщине.

– Скорее уж Друзил, чем я, – быстро поправила она, боясь принять вину за что-либо – с учетом непредсказуемого и невероятно опасного настроения Абаллистера.

И вздохнула с облегчением, заметив легкий кивок Абаллистера, знак согласия.

– Подготовься… – начала женщина в третий раз, но колдун резко обернулся, и при виде его оскала все слова застряли во рту Дориген.

– О, мы уж подготовимся! – прошипел Абаллистер сквозь стиснутые зубы. – Для Кэддерли было б куда лучше погибнуть в грозу!

– Я дам указания солдатам, – сказала Дориген и направилась к двери.

– Нет!

Резкое слово мгновенно остановило женщину. Она медленно обернулась и взглянула на мага.

– Это дело личное, – объяснил Абаллистер и ткнул пальцем, направляя вопросительный взгляд Дориген к туманному шару, кружащемуся у дальней стены комнаты, у входа в иное измерение, укромное жилище Абаллистера. – Солдаты нам не понадобятся.

Они смотрели сверху вниз на новые укрепления и одинокую башню. Снаружи Замок Тринити не казался ни сколько-нибудь примечательным, ни зловещим, ни внушительным, даже несмотря на недавно возведенные постройки. Но Вандер, видевший сеть туннелей под отрогом горы, заверил друзей в обратном. Сейчас, с приходом ветреной и морозной зимы, новые стены росли медленно, но охрана имелась в изобилии. Стражниками служили в основном люди – они патрулировали выделенные им участки, то и дело потирая коченеющие руки.

– Вон там главный вход. – Вандер показал на центральный участок ближайшей стены. Огромная дверь, дубовая, окованная железом, сидела глубоко в камне. К ней вели множество тропок и дорожек, по которым туда-сюда сновали солдаты. – За этой дверью вход в пещеру, перегороженный опускающейся решеткой, и еще одна дверь, такая же. Здесь каждую ступеньку охраняет хорошо вооруженная и отлично обученная стража, и так повсюду.

– Ба, мы не будем ломиться прямиком через главный вход! – заявил Айвен, и на этот раз грубый рыжебородый дворф нашел, наконец, поддержку.

Даника сразу согласилась, напомнив всем, что их единственный шанс – хитрость и скрытность, а Шейли даже предложила, что, возможно, следует прийти сюда с армией Кэррадуна.

Кэддерли не прислушивался к разговору, пытаясь подобрать магию, которая перенесла бы их внутрь, но любые чары требовали энергии гораздо больше, чем оставалось у него сейчас. Друзья юноши сохраняли оптимизм, веря, что он справится с ситуацией. Кэддерли нравилась их уверенность в нем; ему только хотелось и самому разделять ее. Утром, покидая пещеру под безоблачным голубым небом, Айвен насмехался над грозой, разразившейся над Ночным Заревом, называя ее простенькой колдовской штукой и браня Абаллистера за то, что не сумел прицелиться поточнее.

– Первое правило любой стрельбы! – восклицал дворф. – Ты должен поразить чертову цель!

– Оо-ой! – искренне соглашался Пайкел и добавлял, выражая свое несерьезное отношение к происшествию: – Хи-хи-хи.

Но Кэддерли знал лучше, он понимал силу невероятного представления колдуна. Молодой жрец по-прежнему верил, что шагает по истинному пути Денира, но образы ярости Абаллистера, едва не сровнявшей с землей гору, преследовали его все утро.

Он тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли и пытаясь сосредоточиться на текущем моменте.

– Есть еще какой-нибудь путь внутрь? – услышал юноша вопрос Даники.

– У основания башни, – ответил Вандер. – Абаллистер провел нас… провел Ночных Масок этой дорогой, через небольшую, охраняемую не таким количеством стражников дверь. Колдун не хотел, чтобы его солдаты знали, что он нанял убийц.

– Слишком много открытого пространства, – заметила Даника.

Башня стояла на некотором расстоянии от двух почти законченных, перпендикулярных друг другу стен, и хотя она тоже не была полностью достроена, высота в тридцать футов все же впечатляла, к тому же верхушку окаймляли временные укрепления с бойницами. Даже если друзьям удастся миновать стражу на ближайшей стене, всего пара лучников на башне могут сделать так, чтобы им жизнь медом не казалась.

– Есть у тебя в запасе фокусы, чтобы они держались от нас подальше, когда мы побежим? – поинтересовался Айвен у Кэддерли, грубо хлопнув молодого жреца по плечу, чтобы тот оторвался от своих размышлений.

– Кратчайший путь, похоже, справа от подножия скалы, – проговорил юноша. – Но тогда нам придется карабкаться вверх, и мы окажемся практически беззащитны. Я предлагаю зайти слева, вниз по отрогу и вокруг короткой стены.

– Стена охраняется, – возразил Айвен.

Кривая улыбка Кэддерли положила конец спору.

Спутники потратили добрую половину следующего часа на кружную прогулку, обходя хребет так, чтобы оказаться на уступе высоко над Замком Тринити. Под этим углом они разглядели за большей, передней стеной крепости несколько десятков солдат, в том числе мощных лохматых бугберов, орков десяти футов ростом и даже одного великана. Кэддерли знал, что его ждет серьезное испытание, а друзья верят в него и в его способности. Если силы противника преградят им путь прежде, чем они окажутся по ту сторону задней двери, то все потеряно.

Башня отстояла ярдов на тридцать от фронтальной стены и на все сорок – от края торцевой, перпендикулярной ей, которую и придется обежать. Айвен тряхнул взлохмаченной головой; у Пайкела вырвалось короткое «о-о», доказывающее, что даже дворфы, наиболее закаленные сражениями члены отряда, не считают план осуществимым.

Но Кэддерли оставался неустрашим, и улыбка его не угасла.

– Первый залп приведет их в состояние боевой готовности, после второго они бросятся на свои позиции, а мы сможем тем временем пробраться рядом со стеной, – объяснил он.

Спутники юноши недоуменно переглянулись, пребывая в замешательстве. Большинство взглядов остановилось на колчане Шейли и арбалете Кэддерли.

– По моему сигналу, когда третий залп горящей смолой опалит фронтальную стену, мы побежим к башне, – продолжил Кэддерли. – Ты возглавишь атаку, – обратился он к Данике.

Даника, понятия не имеющая, о каких это «залпах» толкует молодой жрец, тем не менее улыбнулась, довольная тем, что Кэддерли не собирается опекать ее и не станет оберегать, когда ситуация от каждого требует выполнения особых и, несомненно, опасных задач. Даника знала, что не так уж много мужчин Фаэруна позволили бы своим возлюбленным бросаться в битву впереди них, а Кэддерли верил в нее и уважал – поэтому-то девушка и любила его так сильно.

– Если лучники там, наверху, заметят нас, – на этот раз Кэддерли обращался к Шейли, – нужно будет, чтобы ты сняла их.

– Но какой залп? – не выдержала эльфийка, уставшая от загадок. – Что за горящая смола?

Кэддерли, уже отрешившийся от реальности, погрузился в магическую сосредоточенность и на вопрос не ответил. Спустя секунду он уже негромко напевал, а его друзья присели на корточки в ожидании, когда заклинание жреца возымеет эффект.

– Ого, – пробормотал Пайкел одновременно, с удивленным воплем одного из охранников у передних ворот.

А удивляться было чему – прямо в воздухе возникли полыхающие смоляные шары и огромные копья и с грохотом понеслись к стене. Солдаты бросились врассыпную: великан схватил гигантский валун и выставил его перед собой, защищаясь.

Все кончилось в считанные мгновения – огонь не причинил каменной кладке никакого видимого вреда. Однако солдаты остались в укрытиях, суетясь и выкрикивая приказы, рассекречивающие все потайные огневые точки за воротами.

Кэддерли кивнул Данике, и они с Шейли поспешили вперед, переползая с камня на камень. Уловка, похоже, сработала, поскольку мало кто из охранников интересовался сейчас возвышенностью сбоку.

Второй иллюзорный залп взревел еще ближе к стене, далеко от главных ворот, привлекая внимание врага к уязвимому углу на стыке с еще не достроенной третьей стеной. Как Кэддерли и предсказывал, солдаты сразу бросились занимать оборонительные позиции за передней, более надежной и мощной преградой.

И снова взрывы длились всего пару секунд, но теперь стражники были близки к панике – они теснились за укреплениями и у основания стены. Ни одна пара глаз не обратилась на юго-запад, к возвышенности, с которой спускались боевые друзья.

Даника и Шейли без всяких происшествий привели всех к покинутой теперь перпендикулярной стене и, прижимаясь к ней, добрались до угла, чтобы взглянуть на пустой внутренний двор.

Затем Кэддерли преградил путь отряду и раскинул руки, сдерживая спутников. Он сконцентрировался на передней стене и мысленно потянулся к частицам воздуха, видя их природу, открытую ему мелодией Песни Денира. Медленно и осторожно, постепенно освобождая энергию священной магии, молодой жрец принялся менять структуру этих частиц, переставляя и утолщая их.

Тяжелый туман сгустился вокруг передней стены и затопил половину недостроенного двора.

– Иди, – шепнул Кэддерли Данике и махнул рукой дворфам, чтобы они следовали за девушкой, а Шейли показал, что она должна занять позицию, откуда была бы видна башня.

Не колеблясь, отважная воительница побежала зигзагами по шероховатой обледеневшей земле.

Повинуясь порыву, Кэддерли взял из руки Шейли ее стрелу.

– Пусти ее к вершине башни, – велел он, накладывая заклятие, и протянул стрелу обратно владелице.

Даника преодолела уже двадцать ярдов, половину пути к башне, прежде чем ее заметили. Трое лучников вскинули оружие, но тут стрела Шейли вонзилась в плечо одного из них. Раненый не удержался и упал, разбившись в лепешку, а двое других просто обезумели – они, широко разевая рты, пытались закричать, предупредить своих товарищей, патрулирующих главные ворота. Но с вершины башни не раздавалось ни звука – заколдованная стрела принесла с собой магическое безмолвие.

Два оставшихся врага видели Данику как на ладони, но она слишком часто бросалась из стороны в сторону и была необычайно проворна и стремительна. Стрелы звенели о замерзшую землю, иногда ломаясь от удара, но Даника, то ныряющая вбок, то кувыркающаяся под немыслимыми углами, оказывалась каждый раз в совершенно неожиданных для солдат местах, и ни одна стрела не задела ее.

– Хи-хи-хи, – обрадовался Пайкел, бегущий вместе с Айвеном далеко позади девушки, искренне наслаждаясь представлением.

Шейли вела ответный огонь с хладнокровной точностью, всаживая стрелы в бойницы меж камней парапета, вынуждая стражников пригнуться, не давая им тем самым стрелять по Данике. Меж тем люди наверху все еще тщетно пытались закричать и предупредить своих соратников об опасности.

Вандер подхватил Шейли, посадил ее на свои широкие плечи и кинулся вслед за дворфами.

А Кэддерли снова сосредоточился на передней стене, обрушив на нее еще один иллюзорный залп, чтобы солдаты наверняка не высунули носы из щелей, в которые забились. После чего, улыбаясь собственной сообразительности, молодой жрец побежал за друзьями.

Когда Даника добралась до подножия башни, дверь распахнулась и навстречу девушке бросился солдат с мечом. Будучи всегда начеку, воительница сделала сальто в воздухе, разойдясь на лету с опускающимся мечом, а ее кулак меж тем врезался в челюсть противника, отбросив его назад. Наверху один из лучников перегнулся через парапет, стараясь поточнее прицелиться, но стрела Шейли, вылетевшая прежде, чем солдат успел хотя бы натянуть лук, глубоко вонзилась ему под ключицу.

Другой лучник, спрятавшийся за углом массивного каменного блока, пустил стрелу в грудь Вандера, что, впрочем, ничуть не замедлило продвижения гиганта. С воем и рычанием Вандер выдернул жалкую помеху и отшвырнул ее подальше.

Пользуясь тем, что она оказалась в десяти футах над землей, – так угол прицела куда точнее! – Шейли мрачно усмехнулась и выпустила на волю еще одну стрелу. Та чиркнула по квадратной глыбе и срикошетила прямо в глаз врага. Солдат упал и забился в агонии, наверняка крича, но заколдованная территория снова поглотила звук.

Айвен и Пайкел исчезли в недрах башни следом за Даникой; Кэддерли видел, что внутри идет потасовка. Молодой жрец мчался со всех ног, чуть не наступая Вандеру на пятки, но к тому времени, как он, дуплосед и эльфийка оказались там, пятеро гоблинов, охранявших первый этаж башни, были уже мертвы.

Даника стояла на коленях перед очередной дверью, изучая замок. Затем она сорвала с пояса пряжку, распрямила зубами крючок и осторожно засунула железку в скважину, медленно водя ею из стороны в сторону.

– Поторопись, – попросила Шейли, стоящая у внешней двери.

По всему двору уже неслись вопли: «Враги в башне!» Пожав плечами – уловки кончились, – эльфийка высунулась наружу и выпустила в неприятелей стрелу или две. Один колчан опустел, второй быстро легчал, и теперь она жалела о своем решении присоединиться к битве в ущелье.

Кэддерли потянул ее за локоть и захлопнул дверь. Для жреца было легче легкого магически нащупать сущность дерева и заставить его набухнуть и покоробиться так, чтобы проход оказался крепко запечатан. Вандер для надежности привалил тела убитых гоблинов к двери, и снова все взгляды устремились к Данике.

– Поторопись, – повторила Шейли, и слово это обрело еще больший вес, когда что-то тяжело ударилось о закрытую створку.

Подмигнув своим спутникам, Даника сунула самодельную отмычку за ухо и пинком распахнула дверь, за которой обнаружились убегающие вниз ступени.

Кэддерли с любопытством заглянул в проход:

– Ни охраны, ни ловушек?

– Ловушки есть, – поправила его Даника. Она показала на проволоку, протянутую вдоль косяка, удерживаемую на месте все тем же незаменимым поясом. Однако любоваться работой умелицы Даники времени ни у кого не было, поскольку на дверь обрушился еще один удар, сильнее прежнего, и в древесине заблестело лезвие расколовшей ее секиры.

Айвен и Пайкел рванулись вперед и бок о бок затопали вниз по лестнице. За ними отправились Вандер и Шейли, причем дуплосед, призвав природную магию, уменьшился до размеров обычного высокого человека. Следующим пошел Кэддерли, а потом и Даника, которая легким поворотом железного штырька заперла дверь, снова приводя ловушку в состояние боевой готовности.

У подножия лестницы путь друзьям преградила еще одна дверь, но братья-дворфы опустили головы, взялись за руки и ускорили шаг.

– Дверь может быть защищена! – крикнул Кэддерли, догадавшись о намерениях дворфов.

Но Валуноплечие уже протаранили створки и ввалились в дыру в центре расколотого и дымящегося дерева под шквал огненных взрывов под ногами. Впрочем, им несказанно повезло, что портал они преодолели так быстро, поскольку крошечные дротики, торчащие из обоих косяков, сочились ядом. А в подземных туннелях за дверью рога уже трубили тревогу, – должно быть, сработали магические обереги, решил Кэддерли.

– Что ты сказал? – рявкнул Айвен, перекрикивая шум, когда остальные спустились к дворфам.

– Не важно, – только и ответил Кэддерли. Голос юноши был мрачен, несмотря на действительно уморительное зрелище – Пайкел скакал очумевшим зайцем, пытаясь избавиться от струек дыма, тянущихся от его спины и пяток. Они пришли в Замок Тринити столь малыми силами, чтобы тайком подобраться и ударить по вражеским предводителям, но достижение этой цели казалось нереальным теперь, когда надрываются рога и солдаты с грохотом вышибают двери.

– Эй, иди сюда, да повеселей! – подбодрил Айвен очевидно встревоженного молодого жреца, – Держись за мой плащ, парень! Я отведу тебя, куда ты хочешь!

– Оо-ой! – пискнул Пайкел, и братья заспешили по коридору.

На сопротивление они наткнулись, не успев завернуть за угол. Но не растерялись и энергично принялись прокладывать себе дорогу сквозь отряд опешивших гоблинов, рубя и колотя врагов от души.

– Куда? – поинтересовался Айвен, венчая вопросом предсмертный хрип гоблина, которому могучий топор дворфа только что расколол хребет – просто враг на секунду запоздал с бегством.

В освещенном факелами коридоре за тушей упавшего мертвого гоблина виднелись несколько дверей и, по крайней мере, два боковых туннеля.

Друзья взглянули на Кэддерли, но молодой жрец беспомощно пожал плечами, в замешательстве не зная, что и сказать. Серия взрывов далеко позади подсказала, что неприятель выломал вторую дверь, не позаботившись обезвредить ловушку.

Айвен пинком распахнул ближайшую дверь, за которой обнаружилась огромная комната с дивизией людей-лучников и отрядом великанов, возящихся с катапультой.

– Не сюда! – доложил дворф, поспешно захлопнув створку и кинувшись наутек.

В последовавшем затем диком бегстве Кэддерли совершенно утратил чувство направления. Они миновали множество порталов, обогнули массу углов и сбили с ног кучу изумленных врагов. Вскоре они достигли гораздо лучше обработанных туннелей, с вырезанными на каменных стенах рунами и символами Талоны – капающими слезами.

Кэддерли посмотрел на Вандера, надеясь, что дуплосед узнает окрестности, но Вандер не выказывал уверенности.

От следующей двери Пайкела отбросил электрический разряд. Айвен зарычал и обрушился плечом на ни в чем не повинное дерево, ввалившись с размаху в очередной длинный и узкий коридор, на сей раз увешанный гобеленами, изображающими Владычицу Ядов, улыбающуюся так злобно, словно она ясно видела незваных пришельцев. Неунывающий Пайкел уже оправился от шока и присоединился к брату; выбившиеся из тугой косицы волосы его бороды весело плясали сами по себе.

Через двадцать шагов группу поглотил шар абсолютной тьмы.

– Продолжайте двигаться! – кинула Шейли дворфам.

Ее чуткие эльфийские уши услышали поступь приближающихся сзади врагов.

Воздух у лица Кэддерли заколебался – это лучница выпустила во мрак стрелу. Однако юноша не придал значения поступку Шейли, поскольку в этот момент он нащупывал лямки своего заплечного мешка, рассчитывая найти световой цилиндр или жезл для борьбы с колдовской темнотой.

Ощутив, что молодой жрец остановился, Даника схватила его за руку и потянула за собой – мягко, чтобы не помешать тому, чем он занимался.

Что-то громко лязгнуло, камень царапнул о камень, и последовало затихающее «о-о-о-о».

– Domin illu! – воскликнул Кэддерли, взмахнув жезлом, и тьма рассеялась.

Кэддерли застыл с жезлом наготове, Шейли – с луком, Даника и Вандер замерли в одинаковых защитных стойках, слегка пригнувшись и прижавшись к стенам.

Но Айвен и Пайкел исчезли.

– Люк! – воскликнула Даника, заметив тонкие щели на полу впереди. – Айвен!

Ответа не последовало, а Даника не видела способа открыть аккуратно пригнанную крышку – ни отверстий, ни ручек не наблюдалось.

– Идем! – рявкнула внезапно Шейли, рванула Кэддерли за руку, ставя его за собой, и натянула тетиву.

Вражеские солдаты стояли у дверей за их спинами, едва ли в пятидесяти футах от друзей.

– Закройте глаза, – прошептал молодой жрец своим спутникам, затем вскинул жезл и выдохнул: – Mas illu!

Взрыв – и вперед метнулись ярчайшие огни, зеленые, желтые, переливающиеся всеми цветами радуги, – тысячи слепящих вспышек.

Фейерверк длился всего лишь мгновение, но, когда он угас, солдаты неистово терли слезящиеся глаза и, пошатываясь, бродили по коридору, неуклюже натыкаясь на стены.

– Идем! – повторила Шейли, и еще две стрелы полетели в толпу.

Трое друзей уже переместились к двери в дальнем конце коридора и звали Шейли, торопя ее присоединиться к ним.

Но когда эльфийка повернулась, они поняли, что и ее настигла магическая вспышка Кэддерли. Некогда ясные фиолетовые глаза налились кровью, и Шейли медленно брела по коридору, щурясь и пытаясь разглядеть ловушку.

– Мы придем за тобой! – крикнула Даника, но Шейли уже прыгнула.

Эльфийка приземлилась на самом краю люка, и тот, клацнув, открылся, а девушка замахала руками, балансируя на грани падения – так казалось – в бесконечность.

Вандер бросился на подмогу, шлепнулся на пол и заскользил по нему, отчаянно пытаясь поймать Шейли. Но ухватил он только воздух – эльфийка спиной вперед сорвалась в пропасть, и дьявольский люк, качнувшись, закрылся за ней.

Даника уже стояла рядом с дуплоседом, дергая его за рукав, а Кэддерли возле нее снова выставил перед собой жезл.

– Mas illu, – произнес он опять осипшим голосом, и на оправившихся солдат вновь обрушилась слепящая вспышка.

Однако на этот раз многие успели зажмуриться, и атака хотя и замедлилась, но не остановилась.

Вандер первым кинулся к дальней двери и почти добрался до нее, но десятифутовая секция коридора, внезапно сместившись, встала под углом к своему первоначальному положению. Ошеломленный дуплосед шарахнулся в сторону и упал, исчезнув из виду, когда вознесшийся пол, стена ловушки, повернулся вокруг своей оси.

Даника перепрыгнула приподнявшийся участок коридора и пнула дверь, ломая блокировочный механизм. Дверь, затрещав, открылась всего лишь на дюйм, и воительница вцепилась в край створки и яростно дернула, словно бросая вызов новой ловушке.

Ошеломленный Кэддерли подбежал к ней, но не смотреть на пол, проглотивший трех его друзей, и на стену, забравшую дуплоседа, он не мог.

Даника схватила юношу и потащила за собой, на сей раз в короткий проход с голыми стенами, оканчивающийся очередной дверью всего в дюжине футов от них. Как только они переступили порог, прямо за их спинами упала массивная каменная глыба, отсекая путь к отступлению, а перед дверью опустилась решетка, преграждая дорогу. Конечно, они сразу поняли, что находятся в ловушке, но степени своего затруднительного положения они не осознавали еще пару секунд, пока Даника не заметила, что стены узкого коридора начали сходиться.