Халстед-Холл - Строптивая наследница

Сабрина Джеффрис

Строптивая наследница

Дорогие читатели!

Не хотелось бы жаловаться, но моя старшая внучка Минерва вынудила меня поступить подобным образом. Она намерена подписывать готические романы своим настоящим именем! Минерва делает это лишь для того, чтобы всех шокировать, не учитывая, что, поступая так, шокирует и потенциальных ухажеров.

Она постоянно твердит, что не желает выходить замуж, но ведь это вздор. Уж я-то знаю, с какой завистью она поглядывает на своих недавно женившихся братьев. Несмотря на то что Минерва немного упряма, она может стать прекрасной женой какому-нибудь джентльмену, и с ней он не будет скучать.

Но делает ли она что-то для этого? Нет! Вместо этого Минерва пишет о крови, негодяях и смерти. Может, мне стоит найти какого-нибудь трусливого тайного агента, который похитил бы ее и спрятал в руинах старинного замка? Возможно, детке это очень понравится, хотя у Гейба и Селии появится неправильное представление о браке.

Последней задумкой Минервы стали интервью, которые она берет у потенциальных мужей, для чего ей приходится размещать объявления в дамском журнале. Разумеется, она делает это лишь для того, чтобы оценить мои силы, но ее ждет сюрприз. Моя решимость непоколебима, сколько бы ухажеров ни стучались в нашу дверь.

Правда, меня немного тревожит, что мистер Джайлс Мастерс ответил на ее объявление. Такое впечатление, что он склонен добиться ее расположения, но он – единственный мужчина, к которому она относится без обычного равнодушия. Жаль только, что он такой повеса, о чем мне тысячу раз говорили ее братья.

Впрочем, хотелось бы заметить, что и мои внуки тоже были повесами и плутами, пока не обзавелись семьями. Может ли быть, что мистер Мастерс такой же, как и они? Надеюсь, что это так, потому что Минерва им просто очарована. Хотелось бы знать, нет ли у него где-нибудь руин замка? Тогда я вполне могла бы прибегнуть к своей уловке с тайным агентом.

А пока мне придется весьма внимательно наблюдать за развитием ситуации, потому что, как бы ни развернулись события, я очень хочу, чтобы моя внучка была счастлива в семейной жизни. Даже если ради этого ей придется выйти замуж за повесу!

Искренне ваша,

Хетти.

Пролог

Холстед-Холл, Илинг

1806 год

На листьях самшита появились жучки. Мама очень рассердится на садовников.

Однако глаза девятилетней Минервы тут же наполнились слезами. Нет, мама не сможет ни на кого рассердиться. Потому что она лежит в этом ужасном гробу, в часовне. Рядом с гробом, в котором лежит папа.

Притаившись в лабиринте, Минерва изо всех сил сдерживала слезы. Кто-нибудь может услышать, что она плачет, а этого она не хотела.

Из-за живой изгороди раздался голос:

– И как только девочка могла так быстро исчезнуть?

Это был Десмонд Пламтри, мамин кузен.

– Это не похороны, скорее пародия на них, – отозвалась его жена Берта. Ее голос прозвучал совсем близко от того места, где спряталась Минерва. – Не то чтобы я винила Пруденс в том, что она застрелила развратника. Но убивать себя! Твоя тетушка Хетти должна быть благодарна за то, что присяжные признали Пру невменяемой. Иначе Корона быстренько прибрала бы к рукам семейное имущество.

Съежившись в комочек под изгородью, Минерва молила Бога о том, чтобы они не завернули за угол и не увидели ее.

– Они и не могли признать ее нормальной, – заметил Десмонд. – Она явно была не в себе.

Минерва едва язык не откусила, чтобы не возразить им. Это был несчастный случай – нелепый несчастный случай. Так сказала бабушка.

– Полагаю, именно поэтому твоя тетушка хочет, чтобы дети присутствовали на заупокойной службе, – промолвила кузина Берта. – Это должно продемонстрировать людям, что ей наплевать на то, что они говорят о ее дочери.

Кузен Десмонд хмыкнул.

– Вообще-то тетушка Хетти знает, что дети должны попрощаться с родителями. У проклятой женщины никогда не было проблем с тем, чтобы выразить обществу свое презрение, когда ей это нужно, независимо от того, как это воспримут остальные…

Голоса наконец затихли. Минерва выбралась из своего тайника, чтобы побежать в противоположном направлении. К несчастью, обогнув угол лабиринта, она натолкнулась на джентльмена. Минерва попыталась удрать, но он поймал ее.

– Стой на месте, беглянка! – прикрикнул он, пытаясь удержать девочку. – Я не сделаю тебе ничего плохого. Да не дергайся ты!

Минерва уже была готова укусить джентльмена, но, взглянув на него, поняла, кто это: восемнадцатилетний Джайлс Мастерс, друг ее брата, который приехал на похороны вместе со своей семьей. Кузен Десмонд хотел, чтобы собралось совсем немного народу, учитывая разразившийся скандал, но бабушка заявила, что детям необходимы друзья в столь трудное время.

Минерва подумала, что поскольку он не член ее семьи, ей удастся уговорить его ей помочь.

– Пожалуйста, отпустите меня! – взмолилась она. – И не говорите никому, что я здесь.

– Но все тебя ждут, чтобы начать заупокойную службу.

Минерва опустила глаза, стыдясь собственной трусости.

– Я не могу туда пойти, – прошептала она. – Я читала в газете о… о… в общем, вы сами знаете… Мама застрелила папу, а потом застрелилась сама… – Голос ее дрогнул. – Я не выдержу этого! Я не могу видеть маму с дырой в груди. И папу с… с… Папу без лица. – При одной мысли об этом она снова задрожала.

– А-а… – Мистер Мастерс наклонился к ней. – Ты считаешь, что они будут в том же виде, в каком их нашли?

Минерва кивнула.

– Не беспокойся об этом, милая девочка, – ласково произнес он. – Гроб с твоим отцом закрыт, а твоя мама хороша, как обычно, – об этом позаботились. Клянусь, никакой дырки у нее в груди ты не увидишь. Не бойся.

Минерва пожевала нижнюю губу, не зная, стоит ли ему верить. Иногда старшие братья обманывали ее, чтобы она хорошо себя вела. А бабушка говорила, что мистер Мастерс – негодяй.

– Я не знаю, мистер Мастерс…

– Джайлс, – поправил он ее. – Мы ведь друзья, не правда ли?

– Думаю… да.

– Ну а если я предложу тебе вот что? – продолжал он. – Если ты пойдешь со мной в часовню, я буду держать тебя за руку в течение всей службы. И если тебе станет страшно, ты сможешь изо всех сил сжать мою руку.

Собравшись с духом, она посмотрела ему в лицо. У Джайлса были глаза цвета незабудок. Честные глаза – как у бабушки.

Девочка судорожно сглотнула.

– Так ты обещаешь, что мама с папой не будут выглядеть такими… как писали в газете?

– Клянусь! – Он с серьезным видом скрестил на груди руки и торжественно произнес: – Клянусь! – Выпрямившись, Джайлс протянул ей руку. – Так ты пойдешь со мной?

Несмотря на то что сердце так и рвалось у нее из груди, Минерва позволила Джайлсу взять ее за руку. И когда они вместе вошли в часовню, она поняла, что он ее не обманул. Гроб с телом папы был закрыт.

Помогало то, что мама казалась просто спящей, только одетой не в ночное платье. Но больше всего помогало то, что Джайлс действительно все время держал ее за руку. Он сжимал ее пальчики всю заупокойную службу, даже когда невоспитанный сын кузена Десмонда Нед начал тихонько хихикать. Всякий раз, когда Минерве становилось страшно или особенно грустно, она сжимала руку Джайлса, и он пожимал ее руку в ответ. Благодаря этому девочка смогла вынести печальную церемонию. Джайлс не выпустил ее руку до тех пор, пока гробы не опустили в могилы и все не разошлись.

Именно в тот день Минерва влюбилась в Джайлса Мастерса.

Лондон

1816 год

К своему девятнадцатому дню рождения Минерва все еще была влюблена. О Джайлсе она знала все. Он еще не женился и ни за кем не ухаживал. Как и ее братья, Джайлс был настоящим повесой и вел неправедный образ жизни. Но в отличие от ее братьев у него была профессия. В прошлом году он получил звание адвоката, и если захочет достичь определенных профессиональных высот в роли барристера[1], ему придется бросить распутную жизнь. Ну а после этого Джайлсу понадобится жена.

Так почему бы ей не стать его второй половиной? Она достаточно хороша – все так считают, и очень умна, а такой человек, как Джайлс, должен это оценить. Он не станет пренебрежительно относиться к ней из-за скандальной истории ее семьи, как это делали скудоумные джентльмены, с которыми Минерва знакомилась, начав выходить в свет. Четыре месяца назад в семье Джайлса произошел очередной скандал: его отец покончил с собой. Так что это объединяло с ним Минерву.

Но, оглядывая собравшихся на вечер в честь своего дня рождения гостей – среди них, кстати, не было Джайлса, хоть она и пригласила его, – Минерва почувствовала разочарование. Ну как добиться того, чтобы он не смотрел на нее, как на маленькую сестренку его друзей, если она никогда с ним не встречается?

Когда вечер закончился, Минерва вышла в сад, чтобы хоть немного развеяться от мрачных мыслей. Внезапно она услышала за углом голоса братьев, которые курили в саду сигары.

– Парни сказали мне, что вечеринка в доме Ньюмарша начинается в десять, – сообщил Оливер. – Так что вы оба приходите сюда ближе к делу. Слава Богу, это недалеко, так что мы сможем пройтись пешком и не вмешивать в это дело слуг. Сами знаете, они обязательно все расскажут бабушке, а та прочтет нам лекцию о том, что мы не должны уходить куда-то в день рождения Минервы.

– Но бабушка наверняка заметит, что мы убегаем куда-то в костюмах, – заметил Джаррет.

– Выйдем по одному и спрячем костюмы в саду, а потом заберем их. Только сделайте так, чтобы Минерва ничего не заметила. Ни к чему ее огорчать.

Минерва хотела сказать им все, что думает об их задумке уйти из дома в день ее рождения, но тут ее осенило. Если они идут на вечеринку с «парнями», Джайлс наверняка тоже будет там! А поскольку речь идет о маскараде, то она сможет прийти туда, и никто ее не узнает. Минерва даже решила, что наденет на себя. Как-то раз они с сестрой Селией наткнулись на сундук с бабушкиными вещами, которые та носила лет тридцать назад. Эти вещи как раз подходят для такого случая.

В девять часов Минерва выскользнула в садовый сарай в сопровождении четырнадцатилетней Селии, которая пообещала ей помочь в обмен на обещание Минервы рассказать ей подробно о том, что она увидит на балу. Они втиснули ее в один из старомодных корсетов и нацепили скромные фижмы. А потом Минерва надела роскошное платье из золотистого шелка, в котором бабушка была на свадьбе их родителей.

Не переставая смеяться, девушки спрятали светло-русые волосы Минервы под напудренный парик, состоявший из целой горы белых буклей. Потом они прикрыли ее лицо маской и приклеили на щеку мушку. Последним штрихом стала старомодная голубая бабушкина камея.

– Я похожа на Марию Антуанетту? – спросила Минерва, стараясь говорить как можно тише. Братья еще не спустились в сад, но она не должна рисковать.

– Ты выглядишь великолепно, – прошептала Селия. – И весьма экзотично.

«Экзотично» – было новым полюбившимся Селии словечком, и Минерва подозревала, что оно, скорее, означает «соблазнительно». Декольте у платья было очень глубоким, скромным его не назовешь.

Но ведь она хочет соблазнить Джайлса!

– А теперь иди, – обратилась Минерва к сестре, – пока они не спустились вниз.

Селия убежала. Минерва должна дождаться, чтобы братья пришли в сад, переоделись и направились к выходу, лишь после этого она последует за ними.

К счастью, множество людей двигалось в том же направлении, так что ей удалось смешаться с толпой на улице, когда братья вошли в дом. Несмотря на то что у нее не было приглашения, попасть на маскарад оказалось совсем не трудно. Должно быть, найти Джайлса будет нелегко, поскольку ей придется избегать братьев, поэтому Минерве пришлось подкупить дворецкого, чтобы тот сказал ей, в каком костюме прибыла ее жертва.

– Мистера Мастерса здесь нет, милашка, – с шокирующей фамильярностью заявил лакей. – Он отказался от приглашения, объяснив это тем, что ему необходимо съездить в деревню, повидаться с матушкой.

Минерва не знала, радоваться ли ей тому, что Джайлс не пришел на день ее рождения из-за другого дела, или огорчаться из-за того, что она так и не увидит его.

– Но если вы ищете покровителя, – с готовностью продолжал дворецкий, – то вам лучше целиться чуть выше. Мистер Мастерс – всего лишь второй сын.

Покровителя? Господи, зачем ей нужен покровитель?

Только сейчас Минерва внимательно оглядела собравшихся и поняла, что это не простой маскарад. Ее «экзотичный» костюм казался ангельским одеянием по сравнению с нарядами других дам.

На балу преобладали греческие туники и римские тоги с разрезами в неприличных местах. Была среди дам пастушка с таким низким вырезом, с каким на людях ни одна настоящая появиться не рискнула бы, а также одна женщина, тело которой было лишь кое-где прикрыто перьями. В другом конце комнаты брат Минервы Джаррет танцевал с девицей Мэриан, которая вовсе не была девицей; его рука скользила вниз по ее спине к…

Минерва отвернулась, чувствуя, что краснеет. Святой Господь! Это же бал Киприана – такие балы обычно устраивают куртизанки. Минерва слышала о подобных вечерах, на которые женщины приходят, чтобы найти покровителей, а мужчины – чтобы разлечься с женщинами. Если кто-нибудь ее здесь узнает, это будет катастрофа!

Но не успела она убежать, как какой-то молодой человек в костюме французского придворного схватил ее за талию и привлек к себе.

– Да это же Королева потаскух! – воскликнул он.

Молодой человек рассмеялся, а Минерва попыталась оттолкнуть его. Неужели он назвал ее шлюхой?!

К ужасу Минервы, он прижал губы к ее уху и сунул в него язык.

– Почему бы нам не подняться наверх, детка? Там мы сможем сыграть наши роли наедине!..

Минерва хотела наступить ему на ногу, но тут ее увлек за собой другой тип.

– Отвяжись, Лансинг! – сказал он. – Я первый ее увидел. – Рыцарь в сверкающем платье обнял ее за плечи с похотливой ухмылкой.

Лансинг? Неужели это граф Лансинг? Да она же знакома с его женой – милой молодой женщиной! Господи, он ходит в ту же церковь, что и бабушка!

– Да будет тебе, Хартли, перестань! – сердито промолвил Лансинг. – Она моя.

Хартли – это, должно быть, уважаемый всеми виконт Хартли, чья жена обладала ледяной красотой, к которой подходили лишь ее не менее ледяные манеры общения. Хартли и Лансинг – друзья. И Минерва всегда считала их порядочными… до последнего мгновения.

Она все еще не пришла в себя от того, что увидела их истинные лица, как вдруг Лансинг схватил ее за руку.

– Мы сможем поделить ее, – заявил он самоуверенно. – Мы же проделывали такое раньше.

Поделить ее?! Можно подумать, она с готовностью отправится в уединенную комнату с этими пьяными болванами.

Минерва выхватила руку.

– Прошу прощения, но у меня уже назначено свидание с лордом Стоунвиллом, – сказала она. Оливер был выше по положению, чем они оба, так что, возможно, это немного охладит их пыл.

Но Хартли лишь усмехнулся, указав пальцем в другой конец комнаты.

– Да Стоунвилл сейчас очень занят, детка.

Оглянувшись, Минерва увидела, что ее брат раскинулся в кресле и наблюдает за тем, как женщина в костюме Клеопатры танцует перед ним. Он так же отвратителен, как Джаррет… Господи, да он ничуть не лучше, чем эти два развратных лорда!

Очень хорошо, она преподаст им урок и во время этого урока избавится от двух глупцов. Подбоченившись, она бросила на него возмущенный взгляд.

– Да как этот маленький проныра смеет волочиться за другой женщиной, после того как наградил меня сифилисом?

Это сработало. Хартли и Лансинга как ветром сдуло.

Освободившись от мерзких поклонников, Минерва стала пробираться сквозь толпу к двери. На ее губах появилась озорная усмешка. Она надеялась, что слухи о «болезни» Марии Антуанетты и о том, кто заразил ее этим недугом, быстро распространятся среди собравшихся. Оливеру это послужит хорошим уроком – будет знать, как связываться с подобными типами.

Впрочем, остальные гости были не лучше. Пока Минерва шла мимо королей и нищих, она наслушалась таких непристойностей, каких приличная девушка вообще не должна слышать, причем произносили их знакомые ей люди – она узнавала их голоса. Некоторые из них были такими же молодыми повесами, как ее братья, и вели разгульную жизнь, но были тут и женатые мужчины. Господи, неужели все мужчины делают то же, что в свое время делал ее отец?

Нет, не все. Джайлс не такой. Сам факт того, что он предпочел общество своей матери этому сборищу, доказывает, что Джайлс уже избавляется от замашек развратника.

Выбравшись наконец из зала, Минерва остановилась в темном холле, чтобы собраться с мыслями. У нее не было ни малейшего желания нарываться еще на какие-то неприятности, она уже сыта по горло.

Внезапно дверь в дальнем конце холла распахнулась, из нее вышел мужчина в рясе священника со свечой в руке и направился прямо в ее сторону. Чувствуя, что от страха кровь застучала у нее в висках, Минерва спряталась за портьерами, моля Бога о том, чтобы он ее не заметил. Ткань была неплотной, так что сама Минерва могла видеть его, но ей казалось, что он разглядеть ее не в состоянии – хотя бы потому, что у него в руке горящая свеча.

Остановившись возле того места, где пряталась Минерва, мужчина поднял голову, словно прислушиваясь. Пламя свечи осветило его профиль и родинку у него под ухом.

Минерва едва сдержала изумленный крик. Она слишком хорошо знает этот профиль, ведь она столько раз вспоминала его в мельчайших подробностях. Итак, Джайлс здесь! Но почему он прячется в холле?

Тут он заспешил в соседнюю комнату, и Минерва обо всем догадалась. Наверняка у него там свидание с какой-нибудь потаскушкой. Черт бы его побрал, да как он может?! Он ничуть не лучше ее братьев!

Если только она не ошибается. В конце концов, дворецкий сказал ей, что его тут нет.

Минерва выскользнула из-за портьер. Ну как она может уйти, не узнав, встречается ли Джайлс с какой-то шлюхой? Если это так, ей этого не вынести, но она должна узнать правду.

Крадучись, она прошла по холлу, приблизилась к двери, за которой исчез Джайлс, и осторожно проскользнула в нее. Человек, за которым она следила, стоял вполоборота к двери и был настолько поглощен изучением содержимого письменного стола, что даже не заметил ее. Застыв, как изваяние, Минерва наблюдала за тем, как он методично обыскивает каждый ящик. Если это Джайлс, то что он, черт возьми, делает?

Он так похож на Джайлса. Двигается с такой же плавной грацией, так же аккуратен, да и волосы у него кудрявые, цвета грецкого ореха – во всяком случае, та их часть, которая ниспадала ему на плечи из-под широкополой шляпы. Он открыл какую-то папку, вынул из нее бумаги и поднес их к свече. А затем, выругавшись, сорвал с себя маску, чтобы лучше разглядеть написанное.

Сердце неистово заколотилось в груди Минервы. Это точно Джайлс. Но что он ищет? Зачем?

Проглядев содержимое папки, он сунул ее под рясу, а потом повернулся и увидел ее. Не мешкая ни секунды, он вернул маску на место, а его губы растянулись в любезной улыбке.

– Полагаю, вы заблудились, мадам, – промолвил он. – Вечер проходит в бальном зале.

Минерве надо было бы прикинуться дурочкой, но она не смогла.

– Да, я заблудилась – так же, как и ты, Джайлс Мастерс, – ответила она.

Он шумно вдохнул. В одно мгновение Джайлс пересек комнату и приподнял маску с ее лица.

– Минерва?! – изумленно воскликнул он. – Какого черта…

– Это мне следовало бы задать такой вопрос! – парировала она. – Что ты тут украл? Зачем ты здесь? Я думала, что ты за городом у своей матушки.

Его глаза блеснули под прорезями маски.

– Для тех, кто этим интересуется, так оно и есть, – промолвил он, окинув ее взглядом. – И все-таки хотелось бы мне знать, как ты раздобыла приглашение на бал, устраиваемый такими, как Ньюмарш?

Минерва принялась что-то бессвязно объяснять, но он остановил ее, покачав головой:

– Ты ведь просто пробралась сюда, не так ли? И тебе еще повезло, что ты натолкнулась на меня.

А вот это уже обидно.

– Я и не думала искать тебя, – солгала она. – Я пришла сюда развлечься, потому что слышала, как братья говорят о бале. Ну а потом я встретила тебя и…

– Твое любопытство возобладало над здравым смыслом. – Джайлс взял Минерву за руки, словно хотел ее встряхнуть. – Черт, маленькая дурочка… А если бы на моем месте оказался какой-нибудь парень, который без особых сомнений вонзил бы тебе кинжал промеж ребер за то, что ты сунулась туда, куда не следует?

– Откуда мне знать, не сделаешь ли этого ты? – парировала Минерва, раздосадованная тем, что он назвал ее дурочкой. – Ты ведь так и не сказал мне, что украл.

– А вот это уже не ваше дело, мисс Длинный Нос.

– О, только прошу тебя, не обращайся со мной, как с ребенком! Мне уже не девять лет.

– А ведь ты могла обмануть меня, – пробормотал Джайлс, опуская маску Минервы на место и подталкивая ее к двери. – Я бы оставил тебя на попечение твоих братьев, но никто не должен знать, что я здесь. Впрочем, полагаю, тебе тоже не хочется, чтобы кто-то узнал о твоем присутствии на балу. Так что, пожалуй, отведу-ка я тебя домой от греха подальше.

Минерва с удовольствием шумно разнесла бы в пух и прах его доводы, но они находились слишком близко от бального зала, так что не следовало рисковать. К тому же у них появилась общая цель – выбраться из дома неузнанными. Но как только они выйдут отсюда, она скажет ему все, что думает. Мисс Длинный Нос, вот как?! Он даже не обратил внимания на ее костюм! Неужели он всегда будет относиться к ней, как к маленькой девочке?

Джайлс уверенно повел ее по головокружительному лабиринту коридоров, комнат и холлов, из чего Минерва смогла сделать вывод, что он бывал тут и раньше – возможно, на подобном же вечере. Правда, может, он вообще имеет привычку воровать? Нет, его поступку должно быть другое объяснение.

Но Джайлс не дал ей шанса задать этот вопрос. Как только он вывел Минерву из дома и они оказались на улочке, где их никто не мог увидеть, он сорвал маску.

– И кем, черт возьми, ты нарядилась?

– Марией Антуанеттой, – ответила она.

– Господи! Ты представляешь, что могло произойти, если бы кто-то тебя узнал? – Джайлс буквально потащил ее по направлению к дому бабушки. – Это был бы конец твоему будущему. Если бы выяснилось, что ты пришла на вечеринку у Ньюмарша, скандал разразился бы такой, что от твоей репутации ничего бы не осталось. Ни один приличный джентльмен не захотел бы жениться…

– Да какой приличный джентльмен вообще захочет взять меня в жены? – Раздраженная не меньше, чем Джайлс, Минерва тоже сорвала с себя маску. – Моя семья опорочена скандалом, и даже если мужчины вертелись вокруг меня во время сезона, так это были сплошь охотники за состоянием и ни на что не годные бездельники.

«К тому же мне нужен только ты…»

Джайлс бросил на нее задумчивый взгляд.

– Если это так, то ты тем более должна избегать скандалов, – вымолвил он. – Мы же оба знаем, как общество реагирует на тех, кто нарушает его правила. Поэтому ты должна сделать все, чтобы вернуть своей семье доброе имя.

Кто бы такое говорил! Его слова просто разъярили Минерву.

– Как мои братья, да? – с горечью воскликнула она. – Как ты? – Они уже почти дошли до сада городского дома семейства Пламтри, поэтому Минерва должна была узнать правду немедленно. – Зачем ты выкрал эти бумаги, Джайлс? Для чего они тебе?

Он повернулся к ней лицом, при этом уголок его рта чуть дернулся.

– Ты не должна была этого видеть. И я надеюсь, что у тебя хватит ума помалкивать об этом, – сказал Джайлс.

– А если я не стану молчать? – запальчиво спросила Минерва. – Что ты со мной сделаешь? – В ее голосе появились саркастические нотки. – Воткнешь мне кинжал между ребер?

– Забавно… – Даже в слабом лунном свете можно было разглядеть, что он мысленно взвешивает ее слова. – Но если ты кому-то расскажешь, что я там был, тебе придется признаться, что и ты тоже там была. Мне кажется, что тебе не хотелось бы делать такого признания. Особенно когда ты одета, как… как…

Когда он умолк и посмотрел на камею, приколотую к лифу в том месте, где было глубокое декольте, Минерва почувствовала, что у нее перехватило дыхание.

– Как кто? – спросила она.

Их глаза встретились.

– Как неряшливая потаскушка, – неохотно ответил он. – Ты же не хочешь, чтобы кто-то увидел тебя тут в таком наряде?..

Потаскушка?! Он считает, что она выглядит, как потаскуха? Да еще и неряшливая?

– А почему бы и нет? Потому что это может испортить мне репутацию? Сомневаюсь, что мне по силам сделать что-то такое, от чего она станет еще хуже.

– Но у тебя же есть приданое…

– Что заставляет всяких проходимцев искать моего общества, – бросила Минерва, вздернув подбородок. – К тому же ты не испортишь мне репутацию, желая мне досадить. Знаю, что не испортишь. Ты – настоящий джентльмен, так что не сделаешь этого.

Джайлс вскинул бровь.

– А ты не будешь смотреть на то, как меня повесят за воровство, – заметил он в ответ. – Знаю, что не будешь. Ты – настоящий друг, чтобы совершить такое.

Если он пытается успокоить ее, то это очень мило с его стороны.

– Да, но я могла бы нашептать про это твоему брату, виконту, – сказала Минерва. – Сомневаюсь, что он одобрит твой поступок.

Джайлс призадумался.

– А я мог бы поведать о твоем маленьком приключении твоим братьям, – наконец вымолвил он. – Совершенно уверен в том, что и они не одобрят его.

– Давай, рассказывай! – сердито выпалила Минерва. – Мне наплевать на то, что они об этом подумают! – Она сложила на груди руки. – Так что, как видишь, у тебя только один шанс, и он состоит в том, чтобы рассказать мне правду.

– У меня есть идея получше. – Подойдя ближе к ней, он заговорил тише: – Назови свою цену, Минерва. Я еще немного заработал в качестве барристера, но я могу позволить себе купить твое молчание.

– Не будь смешным! – Когда на его губах промелькнула кривая улыбка, Минерва поняла, что он нарочно подтрунивает над ней, заведя разговор о деньгах и ценах. – Выходит, ты решительно отказываешься рассказать мне, что делал и зачем?

Джайлс пожал плечами.

– Я предпочитаю держать свои секреты при себе, – заявил он.

Но он же знает, что она никому их не откроет, пропади он пропадом! Ему стоит только попросить. Однако это не означает, что она должна упасть перед ним на спину и прикинуться мертвой.

– Ну что ж, хорошо, – промолвила Минерва. – Моя цена – поцелуй.

Ее слова привели Джайлса в полное замешательство.

– Что-о?

– Поцелуй, – саркастическим тоном повторила она. – Такой поцелуй, какими ты и мои братья волей-неволей награждаете каждую служанку в пивной, каждую шлюху, каждую знакомую танцовщицу из оперы. Один поцелуй. Чтобы купить мое молчание. – Может, хотя бы это заставит его смотреть на нее, как на женщину, которой можно доверять, за которой можно ухаживать и которую можно… полюбить.

Джайлс обвел ее тело таким долгим и медленным взглядом, что Минерва вдруг ощутила тепло в тех местах, о существовании которых обычно даже не задумывалась. Сердце ее взволнованно забилось.

– Не думаю, что это хорошая мысль, – сказал Джайлс.

– Почему же?

– Да потому, – сухо пояснил он, – что твои братья сдерут с меня живого кожу, если узнают об этом.

– Так давай не будем им об этом рассказывать. – Джайлс не двинулся с места, и Минерва добавила: – Сегодня мне исполнилось девятнадцать лет, и я недавно побывала в неприятной переделке, когда два джентльмена рассуждали о том, как они поделят меня между собой.

Заметив, как потемнело от гнева его лицо, Минерва поспешила договорить:

– Правда, мне удалось избежать их отвратительных приставаний, прежде чем они успели что-либо сделать. Мне нужно что-то приятное, что позволит забыть о том, что я едва не стала начинкой в сандвиче из двух негодяев. Вот я и прошу тебя помочь мне.

– Но почему ты считаешь, что мой поцелуй покажется тебе таким уж приятным? – спросил он таким тоном, что Минерву бросило в дрожь.

Минерва постаралась говорить таким же тоном, что и Джайлс:

– Тебе придется постараться, если хочешь, чтобы твои тайны остались тайнами.

К ее удивлению, он рассмеялся.

– Ну что ж, хорошо, дерзкая обольстительница! Я покупаю твое молчание.

Наклонившись к Минерве, он прижал губы к ее губам. Поцелуй оказался абсолютно целомудренным.

Когда он выпрямился, Минерва поморщилась.

– Вероятно, мне следовало более точно изложить свои требования, – проговорила она. – Когда я сказала «приятный», я имела в виду «удовлетворяющий». Я говорила не о тех поцелуях, какие ты даришь своей бабушке.

Джайлс изумленно уставился на нее. А потом в его глазах блеснул дьявольский огонь, он без предупреждения взял ее лицо в ладони и снова накрыл ее губы своими губами. Только на этот раз поцелуй был властным, жадным, беспощадным. Джайлс приоткрыл ее губы языком, который проникал в ее рот снова и снова – до тех пор, пока голова у Минервы не пошла кругом, а колени не подкосились.

В одно короткое мгновение ее девичьи романтические мечты исчезли, уступив место необузданному, болезненному желанию, которое было совершенно не похоже на те чувства, какие она испытывала до сих пор.

Именно это поразило Минерву.

Опьянило ее.

Не задумываясь, она обвила его шею руками. Джайлс привлек Минерву к себе, чтобы полнее ощутить вкус ее поцелуя.

Его подбородок, поросший щетиной, слегка царапал ее щеку, от него пахло свечным дымом и бренди, и от этой чудесной смеси ароматов у нее закружилась голова. Именно об этом мечтала Минерва. И когда Джайлс обнял ее, она прильнула к нему.

Лишь через несколько мгновений Джайлс отпрянул, чтобы хрипло произнести:

– А это похоже на то, что ты называешь приятным поцелуем?

Минерва посмотрела на Джайлса и мечтательно улыбнулась.

– Поцелуй был безупречен, Джайлс, – прошептала она.

Он вздрогнул. Но в тот же миг на его лице появилось выражение тревоги, и он отстранил от себя Минерву.

– Стало быть, я выполнил свое обязательство?

Опешив от этого жеста, она смогла лишь кивнуть в ответ, думая о том, что могло бы хоть немного смягчить жесткое слово «обязательство».

– Да.

Минерва никак не могла понять, что произошло, а Джайлс повернулся и пошел прочь. Но потом он оглянулся, чтобы взглянуть на нее, и его взор был столь же ленивым, как тон – беспечным.

– Когда в следующий раз вздумаешь сыграть роль потаскухи, дорогая, будь осторожна, – промолвил он. – Не все мужчины благосклонно относятся к шантажу. А то как бы тебе в следующий раз не оказаться лежащей в каком-нибудь переулке, и я сомневаюсь, что тебе так уж понравится на самом деле играть роль девки.

Грубые слова задели ее гордость. Выходит, для Джайлса их поцелуй стал частью игры в потаскуху? Разве он не почувствовал, что между ними вспыхнула страсть, не ощутил потрясения, вызванного соединением их душ в одну? Неужели он не ощутил ничего от поцелуя, который в один миг и навсегда превратил ее из девушки в женщину?

Похоже, что нет. Джайлс достаточно глубоко воткнул свой нож, чтобы ранить ее сердце.

Однако у Минервы хватило сил держать себя в руках до тех пор, пока он не исчез в переулке. А потом она не сдержала слез.

И тут почувствовала, что разлюбила Джайлса Мастерса.

Глава 1

Лондон

1825 год

Рассвет встретил Джайлса в зарослях деревьев в Гайд-парке, откуда он наблюдал за тем, как заместитель министра внутренних дел виконт Рейвенсвуд входит в лодочный сарай на озере Серпентайн. Прошло пятнадцать минут, но никто не пришел к виконту на встречу, и тогда Джайлс сам направился к сараю.

После того как Джайлс и Рейвенсвуд обменялись любезностями, виконт сказал:

– Я слышал, что тебя могут ввести в состав Королевской адвокатуры.

Джайлс напрягся. Он должен был догадаться, что Рейвенсвуд об этом узнает. У этого человека были глаза на затылке.

– Ну да, мне так сказали, – проговорил он.

– Полагаю, что, если тебя выберут, ты больше не сможешь тратить на меня свое время, – заметил Рейвенсвуд.

– Королевская адвокатура не спрашивает, а требует, – осторожно промолвил Джайлс. Он никак не ждал, что этот разговор состоится так скоро.

– Да, но это очень престижно для начинающего барристера. Не говоря уже о том, что адвокатура занимается высокой политикой, – сказал Рейвенсвуд. – Там тебе будет неудобно и дальше притворяться повесой, если ты будешь добывать для меня информацию.

– Совершенно верно. – Джайлс рассматривал лицо Рейвенсвуда, но не мог расшифровать его каменного выражения. – Независимо от того, выберут меня в Королевскую адвокатуру или нет, я решил больше не работать на вас. Обстановка стала спокойнее, и я сомневаюсь, что смогу…

– Ни к чему объяснять что-то, Мастерс, – оборвал его Рейвенсвуд. – Я даже удивлен тому, что ты так долго занимался нашими делами. Ты хорошо служил своей стране, имея от этого мало выгоды и еще меньше денег, а ведь ты мог все это время служить барристером и продвигаться вверх по служебной лестнице. Так что я не осуждаю тебя за то, что ты решил наконец заняться собственной карьерой. Тебе сейчас сколько – тридцать семь? Думаю, в этом возрасте человек может захотеть чего-то большего. Так что я полностью поддерживаю твое решение.

Джайлс глубоко вздохнул. Он давно опасался этого разговора. Но ему следует знать, что в любой ситуации Рейвенсвуд останется его другом.

С виконтом они познакомились в Итоне. Несмотря на то что виконт был тремя годами старше, они подружились, и их дружбе не мешало различие в их характерах: Рейвенсвуд был трудолюбивым трезвенником, а Джайлс – гулякой и авантюристом.

Так что именно к Рейвенсвуду, уже занимавшемуся политикой, Джайлс обратился девять лет назад, когда ему безумно хотелось добиться торжества справедливости. Это Рейвенсвуд забрал документы, которые Джайлс выкрал в доме Ньюмарша, и ими воспользовался.

На этом и началось тайное сотрудничество Джайлса с министерством внутренних дел, в котором он играл роль хранителя мира. Это сотрудничество оказалось плодотворным для обоих. Время от времени Джайлс отправлял помощнику министра информацию, которую тот не мог получить никаким другим способом. Люди, интересовавшие Рейвенсвуда, не стеснялись развратного повесы Джайлса Мастерса и свободно рассказывали при нем обо всем, не упуская самых смачных подробностей. После войны министерство внутренних дел буквально утопало в потоке подделок, мошенничества и даже предательств, а если учесть, что некоторые части страны находились на грани революции, то становится понятно, что власти нуждались в любой помощи, какую только могли получить.

Время от времени Джайлс собирал информацию даже у высокопоставленных приятелей. В ответ Рейвенсвуд помог ему обрести смысл жизни после смерти отца. Так он мог расплатиться за грехи юности. Правда, эта расплата затянулась надолго, до настоящего времени.

– Полагаю, мне нет нужды говорить тебе, что… м-м-м… отойдя от дел, ты никому не должен рассказывать о своей тайной деятельности, – предупредил Джайлса Рейвенсвуд. – Ты ни с кем не должен говорить о ней, никогда не должен открывать…

– Мне известны мои обязанности, – перебил его Джайлс.

В этом-то и беда. Нелегко вести нормальную жизнь, когда у тебя есть секреты от всех, кого знаешь. А Джайлс устал хранить тайны. Устал притворяться, что по-прежнему ведет нелегкую жизнь отчаянного повесы, которая когда-то нравилась ему. Если он сейчас перестанет работать на правительство, ему не придется больше притворяться, и он сможет стать самим собой. Окружающие сочтут, что он наконец повзрослел. И он сможет засунуть эти дни, когда служил информатором правительства, в…

– Это будет моим последним сообщением, – сказал Джайлс. – Не возникнет ли у тебя в связи с этим каких-либо затруднений?

– Как ты, должно быть, догадываешься, нам будет тебя не хватать, – заметил Рейвенсвуд. – Но мы справимся. Ты ведь сам говорил, что ситуация постепенно успокаивается.

– Именно поэтому мне и не о чем особенно рассказывать. – Джайлс сообщил виконту о судье, которого подозревали во взяточничестве, и о собственных опасениях, касающихся назревающей проблемы с капиталовложениями в южноамериканские добывающие компании.

Рейвенсвуд стал просматривать бумаги, задавая возникающие по ходу дела вопросы. Когда Джайлс замолчал, он спросил:

– Это все?

– Почти, – ответил Джайлс. – В прошлом месяце я просил тебя об одной услуге.

– Ах да, ты хлопотал о своем приятеле Джаррете Шарпе. – Рейвенсвуд сунул записную книжку в карман. – Так вот: ни у одного из моих агентов нет информации, касающейся Десмонда Пламтри, которая тебе нужна. Может ли быть, что твой друг ошибается в своих подозрениях?

С тех пор как Джаррет и Оливер женились, оба стали изучать обстоятельства смерти своих родителей. Джаррет просил Джайлса объяснить ему юридическую сторону дела, и неожиданно ситуация вызвала у последнего интерес.

– Судя по завещанию миссис Пламтри, Десмонду Пламтри не было никакого резона их убивать – он ничего от этого не выигрывал, – признался Джайлс.

– Похоже, это тебя не удовлетворяет, – заметил Рейвенсвуд.

– Не могу даже объяснить, в чем дело, но Пламтри всегда раздражал меня, – пожав плечами, промолвил Джайлс. – И если бы я заподозрил кого-то в убийстве Шарпов, то это был бы он. – Мастерс никогда не продвинулся бы в своей карьере барристера, если бы не научился доверять собственной интуиции.

– Что ж, я непременно тебе сообщу, если кому-нибудь удастся выяснить что-то интересное, – пообещал виконт. – Жаль, что я пока не могу быть тебе полезным. – Тут глаза Рейвенсвуда неожиданно вспыхнули, и он вытащил из кармана сложенные листки. – Кстати, учитывая, что в последнее время твой интерес к семье Шарпов возрос, я просто не мог не принести вот это.

Джайлс взял у виконта листки, развернул их, а потом вопросительно посмотрел на него.

– «Ледиз мэгэзин»?! – недоуменно спросил он.

– Я взял журнал у жены, его принесли только вчера, – пояснил Рейвенсвуд. – Она прочла мне кое-что, и я решил, что тебя это может заинтересовать. Посмотри на подвал на двадцать шестой странице.

Джайлс быстро перелистал страницы, а затем едва не присвистнул от удивления: в газете была напечатана первая глава последнего готического романа Минервы. Он и не знал, что она задумала целую серию романов.

– Я могу оставить это у себя? – спросил он.

– Разумеется, Эбби уже все прочла. – Рейвенсвуд внимательно посмотрел на него. – Ты когда-нибудь читал романы?

– А ты? – с тревогой спросил Джайлс.

– Я прочел тот кусок, что в журнале, – ответил Рейвенсвуд. – Очень интересно. Кстати, там есть персонаж, который весьма напоминает тебя.

– Правда? – с деланным равнодушием спросил Джайлс. Черт бы все это побрал! Если даже Рейвенсвуд заметил…

Как только он вернется домой, непременно прочтет все от начала до конца.

Джайлс невольно вспомнил картину девятилетней давности – красивую молодую женщину в костюме Марии Антуанетты. Она была до того хороша, что у него зубы заныли при воспоминании о ней. К девятнадцати годам она обрела классическую красоту – пухлые губы, густые ресницы, высокие скулы… Однако, несмотря на это, в самой Минерве не было ничего классического.

Джайлс до сих пор не мог забыть нахальную потаскушку, которая выспрашивала у него, что он делал у Ньюмарша, а затем шантажом заставила его поцеловать себя. Джайлс все еще не мог поверить, что произошло, когда он подарил ей этот поцелуй, который, по его разумению, должен был преподать ей урок об опасности, грозящей особам, пытающимся соблазнить повесу.

Джайлс забыл о том, что она сестра его лучшего друга. О том, что он был распутным вторым сыном в самом начале своей карьеры, который не мог иметь даже возлюбленную, не говоря уже о жене. Однако поцелуй стал для него событием – опасным, опьяняющим. Минерва заставила его захотеть ее, тосковать по ней, мечтать о невозможном.

И он до сих пор думал о ней.

Жаль, что сейчас она его ненавидит. Она ясно дала понять это в своих книгах, высмеивала его, кругами подбиралась даже к его тайнам.

Впервые Джайлс озаботился этой проблемой несколько месяцев назад: они столкнулись на балу, устроенном в честь Дня святого Валентина. До этого он не читал ее романов. Она и без того заставляла его переживать, когда он, пытаясь забыть об их поцелуе, все еще слышал ее голос.

И вот танец, который они станцевали вместе, снова разжег в нем огонь. Кружа по танцполу, они разговаривали, и их речь была настолько наполнена намеками и выразительными недомолвками, что его кровь закипела, а ее замечания становились все более резкими. Дело дошло до того, что Джайлс начал опасаться, что совершит какую-нибудь глупость. Например, увлечет Минерву на балкон и зацелует там до беспамятства.

Когда танец закончился, он был возбужден, сердит и смущен. До этой ночи он был уверен, что она забыла о нем и что те грубоватые слова, которые он произнес тогда после поцелуя, должны были заставить ее выбросить его из головы. Этой уверенности Джайлса лишили ее книги. Лишь прочитав их, он понял, что у Минервы на уме.

Джайлс решил ничего не предпринимать, надеясь, что последние требования бабушки Минервы будут отнимать у нее столько времени, что она больше не возьмется за перо.

И вот ее новое произведение… Проблему в виде Минервы нельзя больше игнорировать. А вдруг она упомянет о том, что он делал в ту ночь в доме Ньюмарша? Да любой представитель юридической системы, связывающий его имя с кражей бумаг, сразу поймет, что это он сообщил властям о Ньюмарше и его партнере сэре Джоне Салли. Ну а потом не потребуется слишком многих усилий, чтобы связать его и с другими делами министерства внутренних дел. И те, на кого он собирал информацию, постараются сделать все, чтобы его погубить. Для начала они сведут к нулю его шансы стать королевским адвокатом…

– Ты ведь еще не дошел до самой важной части романа, – отвлек Джайлса от размышлений виконт Рейвенсвуд, тряхнув его за плечи. – Открой ту страницу, на которую я тебе указал.

Пролистав журнал до нужного места, Джайлс немедленно увидел два абзаца в самом низу, набранных разным шрифтом. В первом рассказывалось о связи Минервы с семьей Шарп, и это было нечто – лишь она могла осмелиться опубликовать такое. Чертова баба отказалась взять псевдоним – именно в этом заключалась суть ее конфликта с бабушкой.

Но шокировал Джайлса не первый, а второй абзац:

Дорогие читатели!

Если хотите увидеть дальнейшие главы этой книги, то вы должны помочь мне в решении затруднительной семейной проблемы, которая возникла в моей жизни. Внезапно мне безумно понадобился муж – предпочтительно такой, который будет терпимо относиться к жене, пишущей готические романы. Для этого я прошу вас отправить 20 июня в Холстед-Холл ваших неженатых братьев, кузенов или знакомых. В этот день я намерена взять интервью у желающих стать моим мужем. Благодарю вас за поддержку!

Ваша

леди Минерва Шарп.

Двадцатого июня? Это же сегодня, черт побери!

– Интересно, не правда ли? – сказал Рейвенсвуд. – Моя жена хохотала целых десять минут. Какая умная шутка!

– Это вовсе не шутка, – бросил Джайлс хмуро. – Ее бабушка недавно выдвинула внукам ультиматум: все младшие Шарпы должны вступить в брак в этом году, иначе наследства им не видать. Зная леди Минерву, могу с уверенностью сказать, что таким способом она старается разозлить свою бабушку.

Рейвенсвуд оторопело уставился на него.

– Хочешь сказать, что эта женщина действительно намерена брать интервью?

– Уж не знаю, насколько она серьезна, но можешь не сомневаться: она действительно намерена брать интервью, – заверил его Джайлс.

Девчонка обезумела, если считает, что этим она чего-то добьется. Джайлс мог только догадываться, как на ее выходку отреагируют Джаррет и Оливер, не говоря уже о миссис Пламтри. У старой женщины железный характер – она ни одного мгновения не будет терпеть выдуманную Минервой ерунду. И уж точно не изменит своих планов.

Джайлс сунул журнал под мышку.

– Мне пора, – сказал он.

– Хочешь услышать интервью? – пошутил Рейвенсвуд.

– А это мысль, – мрачно отозвался Джайлс.

– Ты и леди Минерва? Это интересно!

– Ты понятия ни о чем не имеешь!

Джайлса охватила ярость, когда спустя час он прочел первую главу романа Минервы. Черт бы ее побрал! На этот раз она перегнула палку.

Стало быть, она хочет задавать вопросы мужчинам, которые хотят на ней жениться, не так ли? Отлично! Он устроит ей веселенькое интервью.

Минерва нервно мерила шагами китайскую гостиную Холстед-Холла, и с каждым мгновением ее настроение становилось все хуже. Ну как она заставит бабушку отказаться от своего ультиматума, если никто к ней не идет?

Она-то представляла, что целые шеренги молодых глупцов и охотников за состоянием, жаждущих обратить на себя ее внимание, заполонят Холстед-Холл и устроят в доме такой бедлам, что бабушка будет вынуждена сдаться. Или испортит с ней отношения. Ну а поскольку Минерва отказывалась верить в то, что бабушка заставит страдать всех своих внуков из-за неосмотрительности одной внучки, то все получится именно так, как она хотела. Ну а потом ей останется найти где-нибудь небольшой коттедж, в котором она будет писать, что ей хочется. Причем без всякого мужа рядом.

Трудно даже поверить в то, что когда-то она считала замужество хорошей идеей. Брак ее родителей обернулся катастрофой. Многие годы Минерва была свидетельницей того, что мужчины не испытывают никакого уважения к институту брака и семьи. Она встречала издателей, к которым обращалась с просьбой продавать ее книги. В ответ те живо расписывали, что ей нужно сделать, чтобы добиться их расположения. А еще она видела целые толпы охотников за состоянием, которые вечно болтались у ее дверей. Уважаемые джентльмены не хотели иметь с ней ничего общего, как только узнавали, что она пишет романы под собственным именем.

Не сказать бы, однако, что она до сих пор мечтала об уважаемом джентльмене – потому что они были хуже всех. Было у Минервы несколько поклонников, и с некоторыми она даже целовалась. Но как только они узнавали, какова она на самом деле, то убегали как можно дальше. Мужчины особенно не любят женщин, которые осмеливаются иметь обо всем свое мнение.

Даже ее братья не заслуживали особого почтения в качестве уважаемых джентльменов, учитывая их безумный образ жизни и властное отношение к сестрам. Возможно, конечно, что Джаррет и Оливер немного изменятся теперь, после того, как обзавелись семьями, но долго ли продлятся перемены? А что, если их вообще не будет? Их жены окажутся в ловушке.

Женщины всегда попадают на крючок. Минерва никогда не простит бабушку за то, что та загнала ее в ловушку своим требованием непременно вступить в брак. А Оливер с Джарретом – да как они посмели предать своих сестер, встав на бабушкину сторону? Еще каких-то полгода назад они бы первыми начали возмущаться. А сейчас, если они поймут, что и зачем она задумала, то тут же порушат все ее планы.

Минерва, прищурившись, посмотрела на дверь. Может, именно поэтому к ней не пришел ни один джентльмен? Неужели ее братья – или бабушка – обнаружили, что она вновь впала в ярость?

Да нет, это невозможно. Она нарочно опубликовала свое объявление в «Ледиз мэгэзин», потому что журнал доставляли по вечерам и никто в семье его не читал. Селия – настоящая девчонка-сорванец, так что такие вещи ее не интересуют. Бабушка читает только «Таймс», ее братья скорее умрут, чем откроют дамский журнал, так что…

Их жены! Черт возьми! У них же теперь есть жены! И если жена Джаррета, Аннабел, на вид была не из тех леди, которые читают журналы, то Мария, жена Оливера, всегда проявляла интерес к произведениям Минервы. И уж она точно не пропустила бы публикацию первой главы из ее последней книги.

Чертыхнувшись вполголоса, Минерва направилась к двери. Ну как она могла забыть о Марии? И Бог ей в помощь, если Мария сделала что-то…

В комнату вошел человек. Это не был один из ее братьев, и уж он точно пришел не на интервью.

Именно из-за него она не вышла замуж. Джайлс Мастерс, ее слабость… предмет ее нездорового увлечения. Какая жалость, что после всех этих долгих лет она считает его гораздо привлекательнее всех остальных мужчин.

Конечно, это не означает, что она скажет об этом Мастерсу.

– Доброе утро, мистер Мастерс, – ледяным тоном промолвила Минерва.

– И вам того же, миледи. Хорошо выглядите сегодня.

К несчастью, и он тоже неплохо выглядит. Джайлс умел одеваться. И сегодня он смотрелся просто потрясающе в отлично сшитом сюртуке для верховой езды из тончайшей шерсти цвета кобальта, небесно-голубом узорчатом жилете, белых панталонах из оленьей кожи и начищенных до зеркального блеска черных ботфортах. Джайлс отлично смотрелся среди китайских ваз и золоченых драконов, предназначенных для того, чтобы запугать ее потенциальных женихов и заставить их ходить по струнке.

Однако Минерва ничуть не сомневалась в том, что уж его-то они не запугают. И ничто не заставит этого человека ходить по струнке, если он сам не захочет.

Она постаралась держаться безучастно.

– Если ты пришел повидаться с Джарретом…

– Нет, я здесь, чтобы увидеть тебя, – перебил ее Джайлс, бросая что-то на золоченый стул рядом с ней. И пояснил: – Я пришел на интервью.

Увидев, что на стуле валяется «Ледиз мэгэзин», Минерва почувствовала, что сердце ее взволнованно забилось. Что он прочел? Только объявление? Или главу из книги тоже?

– Ты подписываешься на «Ледиз мэгэзин»? – спросила она, надеясь, что в ее голосе слышатся снисходительные нотки. – Как смешно!

– Похоже, я не единственный, судя по толпе на твоем газоне, – ответил Джайлс.

Минерва удивленно заморгала.

– Какой толпе?

– А ты не знала? – Он усмехнулся. – Ну конечно, не знала. Иначе ты бы уже выскочила на улицу и обругала Оливера и Гейба, узнав, что они прогоняют джентльменов, как только те подходят к дому.

– Что-о? Эти надменные… А Джаррет? Разве его там нет?

– Без сомнения, он уехал на пивоваренный завод к тому времени, когда они завербовали войска, – ответил Джайлс. – Но они послали за ним, так что он наверняка присоединится к потасовке, как только приедет сюда. – Он с усмешкой прислонился к дверному косяку. – Не думаю, что тебе придется взять сегодня интервью еще у какого-нибудь джентльмена.

Минерва подозрительно на него посмотрела.

– Но тебя они почему-то пустили в дом, – заметила она.

– Они подумали, что я пришел к Джаррету, – объяснил Джайлс. – А я предпочел не разубеждать их. Они полагают, что я в настоящий момент прохлаждаюсь в кабинете, ожидая его возвращения.

Минерва направилась к двери.

– Что ж, можешь прохлаждаться здесь, если тебе это нравится, а я собираюсь дать братьям…

– Не так быстро, дорогая. – Оттолкнувшись от косяка, он встал так, чтобы загородить ей дорогу. – У нас с тобой есть кое-какое незавершенное дельце. – И, не отрывая глаз от Минервы, Джайлс закрыл дверь у себя за спиной.

Минерва почувствовала себя настолько неловко, что ей захотелось спрятаться.

– Тебе хорошо известно, что мы не должны находиться наедине в комнате с закрытой дверью, – заявила она.

– С каких это пор тебя интересуют правила приличия, Минерва? – усмехнулся Джайлс.

– Кстати, я не разрешала тебе называть меня по имени, – огрызнулась она.

Холодная улыбка Джайлса заставила ее замолчать.

– А я не разрешал тебе использовать меня в своих книгах, но это тебя почему-то не остановило, – парировал он.

Господи!.. «Успокойся, Минерва! Возможно, он выведывает у тебя какую-то информацию».

– Хочешь сказать, что читаешь мои романы?

– Неужели в это так трудно поверить?

– Признаться, да. Даже мои братья не утруждают себя этим, – заявила Минерва.

– Но ты не очерняла их в своих произведениях, – напомнил Джайлс.

Несмотря на то что неловкость быстро перерастала в чувство тревоги, Минерва заставила себя улыбнуться:

– Если ты намекаешь на то, что…

– Ни на что я не намекаю, – перебил ее Джайлс. – Я утверждаю, что это так. – Он кружил вокруг нее, как акула, пытающаяся запугать свою жертву. – Ты превратила меня в своего главного мерзавца – маркиза Роктона.

Черт возьми! Он действительно читал ее романы.

Минерва попыталась разубедить Джайлса.

– Ошибаешься, – заявила она. – Всем известно, что прообразом Роктона послужил Оливер.

– Ну да, – кивнул Джайлс. – Видимо, поэтому у Роктона голубые глаза и темно-каштановые волосы.

– Господи, не могла же я в точности описать Оливера, – защищалась Минерва. – Я должна была хоть что-то изменить.

– Неужели? И именно поэтому у Роктона не мать, а отец покончил самоубийством? – продолжал Джайлс, голубые глаза которого сверкали от гнева. – Как ты умна, полагая, что люди и это примут за изменение каких-то деталей. Твоя такая маленькая личная шутка!

Минерва покраснела. Она даже представить себе не могла, что Джайлс будет читать ее романы.

– Ты делаешь абсолютно абсурдные выводы, – заявила Минерва.

– Правда? А что ты скажешь о строчках из «Незнакомца с озера», где несчастная леди Виктория влюбляется в Роктона и бросается в его объятия? – Он встал напротив Минервы. – Что он там говорит? Ах да! «Будь осторожна, дорогая, когда в следующий раз вздумаешь сыграть роль потаскухи. Некоторые мужчины не слишком-то хорошо относятся к шантажу». Тебе эта фраза не кажется знакомой?

Минерва не нашлась что ответить.

– Но все разъясняется в том абзаце, который я прочел сегодня утром…

С развязной уверенностью, которая неприятно задела ее, Джайлс направился к тому месту, где оставил «Ледиз мэгэзин». Взяв журнал в руки, он стал читать вслух:

– «Леди Анна пробиралась сквозь толпу гостей маскарада, моля Бога о том, чтобы ее костюм Марии Антуанетты не показался друзьям лорда Роктона слишком вульгарным. Добравшись до кабинета, она испытала невероятное облегчение от того, что никто не обратил на нее внимания. Однако, войдя в комнату, леди Анна почувствовала, что там кто-то есть. Роктон, собственной персоной, облаченный в платье священника, стоял у камина».

Джайлс бросил журнал на стул.

– На этом глава заканчивается, – промолвил он. – А что дальше? Роктон обыскивает кабинет в поисках нужной папки?

Минерва замахала рукой, разубеждая его.

– Ну хорошо, я действительно использовала некоторые детали… маскарада, состоявшегося в доме лорда Ньюмарша. Но я не понимаю, как…

– Ты поклялась, что никому не расскажешь о той ночи. – Джайлс подошел так близко к Минерве, что она ощутила исходивший от него пряный аромат одеколона «Букет гардений». – Насколько я помню, ты назначила за это цену, и я сполна заплатил тебе.

– Я и помалкивала… Во всяком случае, ни словом не обмолвилась о том, что ты совершил кражу, – сказала Минерва. – И ты должен радоваться тому, что я так поступила. Между прочим, если бы ты мне хоть что-то объяснил, я не стала бы задавать тебе лишних вопросов.

– Ну да, поэтому ты и описала эту историю в романе, – язвительно произнес Джайлс. – Не исключено, что ты даже преувеличила что-то, чтобы придать остроты случившемуся. Господи, ты превратила Роктона во французского шпиона! Зачем было вставлять этот инцидент в роман?

– Все объясняется довольно просто: я – писательница, – ответила Минерва. – И я придумываю свои романы. Это называется художественной литературой.

Джайлс прищурился.

– Но только не тогда, когда ты делаешь живых людей прототипами своих героев, – сказал он.

– Ты кое-чего не понял, – возразила Минерва. – Роктон – это не ты и не Оливер, у него вообще нет живого двойника. И только из-за того, что я использовала небольшой эпизод из нашего обще…

– Небольшой?! – вскричал Джайлс, сверля ее взглядом. – Да ты описала наш поцелуй в первом же романе, в котором появился Роктон. Роктон увлекает героиню в переулок и силой похищает у нее поцелуй. Она дает ему пощечину за то, что поцелуй ей не понравился, а он говорит: «Почему ты решила, что мой поцелуй должен быть приятным?» – Он опустил глаза на ее губы. – Ты отлично знаешь, откуда эта фраза.

– Так ты и эту книгу прочел? – простонала Минерва. – Сколько всего моих романов ты прочел?

– После того, когда узнал, что ты описала в них меня? – переспросил Джайлс. – Все десять. Вот и представь себе мое удивление, когда я обнаружил, что в последних трех твоих «художественных» произведениях ты буквально кожу с меня живьем сдираешь.

– Не понимаю, почему ты так раздосадован, – сказала она. – Никому не известно, что Роктон – это отчасти ты. И никто об этом никогда не догадается.

– Это лишь потому, что ты не дала достаточного количества намеков, – проговорил Джайлс. – Очень умно с твоей стороны использовать меня. Любой другой привлек бы тебя к суду за клевету, но ты знаешь, что я не сделаю этого, потому что не люблю, когда кто-то сует нос в мои секреты. Поэтому ты и решила, что можешь безнаказанно использовать меня в своих книгах.

– Вы делаете из мухи слона, мистер Мастерс, – заявила Минерва.

– Да что ты! Интересно, когда ты собиралась включить сцену с кражей в свой роман? Может, уже в следующей главе?

– Я пообещала молчать об этом и свое обещание сдержу!

– А почему я должен тебе верить? Обо всем остальном молчать ты не сочла нужным.

Минерва исподлобья посмотрела на него.

– Чего ты от меня хочешь?

В поведении Джайлса произошла едва заметная перемена: гнев сменился чем-то более тревожащим. Казалось, он только что разглядел в ней женщину – женщину, которую можно соблазнить. Он был таким же на балу в честь Дня святого Валентина. Когда они танцевали, от его заигрываний у нее кровь закипела, а он оставался абсолютно безучастным, черт бы его побрал!

Джайлс посмотрел на нее из-под полуприкрытых век.

– Я хочу знать только одно: почему? Почему ты решила изобразить меня в своей книге негодяем? Почему вздумала сделать меня прототипом своего героя?

– Ну-у… просто так, – пробормотала Минерва. – После того как Роктон появился на страницах романа, читатели стали присылать мне письма с просьбами написать про него еще.

– Ну да, потому что ты так подробно его описала, – кивнул Джайлс. – Однако я хочу знать, почему он так завладел твоим воображением? И с какой стати ты вкладывала в его уста мои слова, почему он у тебя совершает те же поступки, какие совершал я? Неужели ты так рассердилась за то, что я так повел себя в ту ночь?

– Это не имеет никакого отношения к твоей личности…

– Лгунья! – Джайлс наклонился, чтобы прижаться губами к ее уху. – Признайся: ты описала меня в своих романах, потому что не можешь меня забыть.

– Не льсти себе! – воскликнула она.

– Но, видит Бог, я тоже не могу забыть тебя, – прошептал Джайлс.

На мгновение она почти поверила ему, и сердце ее взволнованно забилось.

Но потом она разозлилась на себя за этот трепет. Меньше всего Минерве сейчас хотелось, чтобы прототип ее Роктона начал подшучивать над тем, что она добровольно осталась старой девой. Особенно если учесть, что последние слова Джайлса явно не были произнесены от чистого сердца. Судя по тому, что говорили о нем ее братья, об отношениях Джайлса с женщинами ходили легенды.

Проскользнув мимо него, Минерва подошла к окну, выходившему во двор.

– Зачем ты пришел? – спросила она. – Если только для того, чтобы отругать меня за то, что я использовала твой образ для своих книг, ты своей цели добился. Поэтому можешь уходить. Ясно же, что ты не на интервью ко мне сюда явился.

– Вообще-то ты ошибаешься.

Минерва резко обернулась.

Похоже, Мастерс был весьма удовлетворен смущением Минервы. Он с улыбкой подошел к ней.

– Сейчас я опишу тебе сложившуюся ситуацию, Минерва, – произнес Джайлс. – Совершенно очевидно, что ты намереваешься изводить бабушку сомнительными поступками до тех пор, пока не получишь от нее того, чего хочешь. И это будет похлеще, чем изобразить меня в роли Роктона. Возможно, ты станешь зачинщицей такого же скандала, какой устроила леди Каролина Лэм, написав роман о лорде Байроне.

Минерва рассвирепела.

– Да я никогда…

– И я не могу поверить в то, что ты перестанешь писать обо мне, – продолжил Джайлс, словно не услышав ее. – Я не уверен, что смогу когда-нибудь поверить в то, что ты никому не расскажешь о том, кто такой Роктон на самом деле. Так что у меня остается всего два способа сохранить свои тайны в секрете. Первый – это убить тебя, заставив тебя тем самым замолчать. Не самый лучший способ, признаюсь. Что бы ты там ни писала в своих романах, убийство – это кошмар. Не говоря уже о том, что убивать противозаконно.

Минерву бросило в дрожь.

– А другой способ? – спросила она.

Вспыхнувший в его глазах огонек не помог Минерве унять бешеное биение сердца.

– Я могу жениться на тебе, – сказал он.

Глава 2

К изумлению Джайлса, Минерва расхохоталась.

– Ты? Жениться на мне? Ты сошел с ума!

Признаться, Джайлс не ожидал, что его слова вызовут вспышку безумного восторга, но он никак не думал, что Минерва столь скептически отнесется к ним.

– Это вполне возможно, – промолвил он.

Всю дорогу сюда он придумывал, с какими словами обратится к Минерве, как запугает ее чем-нибудь за то, что она использовала его для своих книг. Но когда он подошел к Холстеду и увидел целую толпу, его вдруг осенило: самое лучшее решение простое, как божий день.

Если ему все-таки нужна жена, то Минерва – самый лучший выбор для него. Она весьма подходит на эту роль, независимо от того, что всеми силами старается скрыть свой шарм под странным поведением и нелепой одеждой. К примеру, сегодня на ней было модное утреннее платье из зеленого муслина с пышными оборками на подоле, с отвратительными рукавами «фонариком», которые в последнее время вошли в моду, с лифом, доходившим ей до подбородка.

Каждый женственный изгиб ее тела был скрыт под оборками или пышными рукавами, но это ничуть не пугало Джайлса. Он и без того знал, что фигура у Минервы соблазнительная и очень женственная. Благодаря многочисленным бальным платьям, в которых Джайлс встречал Минерву, он мог представить себе ее тело с такими подробностями, как будто видел ее обнаженной. При одной лишь мысли о том, что он укладывает ее в постель, его кровь начинала бурлить в жилах, а здравый смысл куда-то исчезал. Говоря по правде, каждая встреча с этой женщиной была для него настоящим событием.

Но спаси его Господь, если она когда-нибудь догадается об этом. Читая книги Минервы, он смог разглядеть ее выдающийся, глубокий ум и понял, что она достаточно умна, чтобы обвести его вокруг пальца, разумеется, если он это позволит.

– Можно подумать, я соглашусь выйти замуж за такого негодяя, как ты, – произнесла она с такой распутной улыбкой, что у него по телу пробежала дрожь. – Ты глухой?

– Насколько я понимаю, мы уже установили, что я нахожусь на полпути к безумию. Но в любом случае ты ко мне привыкнешь. – Похоже, она все-таки не настолько умна, чтобы понять: ее единственный шанс – это выйти за него замуж. Что ж, он это исправит. – Да ты должна прыгать от радости, если у тебя будет возможность стать женой негодяя, ведь ты очень любишь писать о негодяях.

Минерва посмотрела на него с таким видом, словно он и в самом деле обезумел.

– Это не одно и то же, – сказала она. – Сейчас ты превосходный негодяй, а потом станешь плохим мужем. Ты не отвечаешь ни одному моему критерию подходящего супруга.

– Критерию? – переспросил он. – Ах да, я совсем забыл про интервью. Наверняка ты уже набросала несколько вопросов своему гипотетическому супругу. – Оглядевшись по сторонам, Джайлс увидел стопку бумаги на красном полированном столе. Направившись к нему, он спросил: – Это то, о чем я говорил?

Едва Джайлс взял один листок, как Минерва подбежала к нему.

– Отдай мне бумаги!

Удерживая ее на расстоянии одной рукой, в другой он держал листок и быстро просматривал то, что там был написано.

– Погоди-ка… Ага! Вопрос первый: вы были когда-нибудь женаты? Что ж, ответить на него совсем несложно: нет.

– Потому что ни одна женщина не захотела бы жить с тобой, – пробормотала Минерва.

– Что ж, возможно, ты права. Вопрос второй: опишите идеальную жену для вас. – Он лениво обвел взором Минерву. – Рост около пяти футов семи дюймов, грудь… такая грудь может взволновать любого мужчину, а заднее место…

– Джайлс! – Минерва покраснела и торопливо прикрыла руками свой пышный бюст.

Джайлс усмехнулся:

– Впрочем, полагаю, достаточно будет сказать одно: она весьма привлекательна.

В глазах Минервы мелькнуло удовлетворенное выражение, и Джайлс понял: она не так уж равнодушна к комплиментам, как старается показать.

– Я имела в виду не физическую привлекательность, и, думаю, ты прекрасно понимаешь, о чем речь. Я хотела, чтобы они описали, какой характер у жены им нужен, – объяснила она.

– Понятно. Что ж, в таком случае идеальная жена для меня должна быть непредсказуемой озорницей со склонностью влипать в неприятности и к тому же обо всем иметь свое мнение.

– Звучит настораживающе и даже опасно. – Ее губы дрогнули. – По-моему, человек, привыкший многое скрывать, не должен говорить ничего подобного.

– Замечательно! – Джайлс не стал указывать на то, что именно строптивость и непростой характер Минервы и привлекали его. Она ничего о нем не знает, но от этого он еще больше хочет ее.

К тому же он сможет справиться с ней. Возможно, он – единственный человек в Англии, которому это по силам.

Джайлс отвел от нее взгляд, чтобы продолжить чтение:

– Вопрос третий: какие обязанности по дому должна, по-вашему, исполнять жена? – Он рассмеялся. – Какой ответ ты хочешь получить? Ждешь, что претендент на твою руку каким-нибудь образом даст тебе понять, как часто он захочет делить с тобой ложе? Или, может, опишет, чего ждет от тебя в постели?

Минерва покраснела.

– Я имела в виду вовсе не эти обязанности, – пролепетала она, – и ты это понимаешь.

– Можешь не сомневаться: тех пройдох, которые собрались возле дома, интересуют только эти обязанности, – холодно ответил Джайлс. – А поскольку они надеются нанять целую толпу слуг на твои деньги, им остается думать лишь о сути брака. И никто из них не сомневается, в чем она состоит.

– Но ты же не такой? Кстати, ты так и не ответил на вопрос, – напомнила Минерва.

– Какими бы ни были «обязанности по дому», я абсолютно уверен, что ты и сама с ними справишься, – сказал Джайлс.

Минерва подняла на него взгляд.

– Все зависит от того, захочу ли я этого, – отозвалась она.

Помолчав немного, Джайлс вернулся к списку вопросов.

– Вопрос четвертый: как вы отнесетесь к тому, что ваша жена будет писать романы? – Он усмехнулся. – Неужели ты считаешь, что хоть кто-то ответит на этот вопрос честно, если ты будешь дышать ему в затылок?

– Не все столь же неискренни, как ты.

– Прошу прощения, я просто не понял, что этим утром ты ждала у дома целую процессию святых, – съязвил Джайлс.

Она закатила глаза.

– Ну хорошо, просто забавы ради скажи, каков был бы твой честный ответ? – попросила Минерва.

Он пожал плечами:

– Да я бы не стал возражать против того, чтобы моя жена писала романы, если только они не обо мне.

– Ну да, сейчас ты так говоришь, – серьезно произнесла Минерва. – Но ты бы изменил свое мнение, когда, вернувшись вечером домой, не увидел бы на столе ужина из-за того, что жена, погрузившись в работу, забыла обо всем на свете. Или увидел бы, что она яростно строчит что-то на бумаге, в то время как дом буквально рушится от беспорядка.

– Я в состоянии позволить себе нанять прислугу, – заявил Мастерс.

– Дело не только в этом. – Она кивком указала на листок. – Прочитай следующий вопрос.

Джайлс опустил глаза на бумагу.

– Какая жена вам нужна? – прочел он.

– Каждому уважающему себя джентльмену нужна жена, ведущая безупречный образ жизни. Почему, по-твоему, я не вышла замуж? Потому что не могу бросить свои романы. – Она печально улыбнулась ему. – А тебе особенно нужна безупречная жена, если ты хочешь стать успешным адвокатом.

В этом был определенный смысл, но сейчас Джайлс не желал в этом признаваться.

– Я уже стал успешным барристером, – заметил он. – Кстати, я и сам вел далеко не безупречный образ жизни, так почему я должен ждать, что моя жена будет святошей?

Взгляд Минервы обрел циничное выражение.

– Да будет тебе! – усмехнулась она. – Нам обоим известно, что мужчины любят проводить время в борделях, а по утрам мучаются от похмелья. В это время другие мужчины хлопают их по спине и называют «отличными парнями». Но их жены не должны быть вовлечены даже в небольшие скандалы, чтобы это не запятнало их доброго имени. И уж конечно, их жены не должны писать книг. – Она выразительно пожала плечами. – Все это весьма напоминает торговлю. Кошмар!

– Я ведь уже сказал тебе, что…

– А ты знал, что моя мама тоже была писательницей?

Ей наконец удалось его удивить.

– И что же она писала?

– Стихи для детей, – ответила Минерва. – Она обычно читала эти стихи мне и спрашивала, какого я о них мнения. – Из ее груди вырвался тяжелый вздох. – Но она перестала писать: папа стал возражать против того, чтобы мама опубликовала свои стихи, а ей этого хотелось. Папа сказал, что маркизы не публикуют книг. Так что у мамы ничего не вышло. – Тон Минервы ожесточился. – Ему почему-то было можно задирать юбки у каждой женщины, которая строила ему глазки, но Господь запрещал маме издавать свои книги.

Джайлс напрягся.

– Я не твой отец, Минерва, – сказал он.

– Ты отличаешься от него только тем, что ты не женат, – снова вздохнула Минерва. – Тебе не кажется, что лучше оставить все, как есть?

Черт возьми, временами его репутация негодяя била его прямо в лицо. Его обижало, что она не может судить о нем лучше, чем обо всем остальном мире.

– Человек может измениться, – бросил он.

– По отношению к женщине? Правда? В художественной литературе – да, но в жизни – крайне редко.

– Это говорит женщина, которая буквально похоронила себя в собственных книгах! – взорвался Джайлс. – Ты задумала провести жизнь в окружении братьев и сестер и не подпускать к себе ни единого пристойного джентльмена, который окажется рядом с тобой.

В глазах Минервы полыхнул огонь.

– Как это по-мужски – говорить подобные вещи! – воскликнула она. – Я не завизжала от восторга, когда ты предложил мне стать твоей женой, поэтому должна остаться старой девой, которая будет сидеть у себя в комнате и писать романы. Между прочим, сегодня я хотела что-то изменить, разве не так? Но братья не дали мне этого сделать!

– Это была всего лишь забава, и тебе это известно, – парировал Джайлс. – Ты никогда всерьез не задумывалась о том, чтобы интервьюировать джентльменов – претендентов на твою руку. А это было нужно лишь для того, чтобы заставить бабушку отказаться от своих требований.

Мастерс понял, что попал в самую точку, заметив, что Минерва вдруг побледнела.

– С чего ты взял?

– Все дело в объявлении, которое ты опубликовала в «Ледиз мэгэзин», – ответил Джайлс. – Ты добилась бы большего, если бы обсуждала такие вопросы не публично, а в частных беседах. И ты сама только что объяснила мне, почему ни один уважающий себя джентльмен не захочет, чтобы его жена писала романы, но в то же время ты не захотела такого мужа, как я, потому что я – негодяй. Но если ты не хочешь негодяя и если, по-твоему, тебе не найти респектабельного джентльмена…

– Замолчи! – Она вздернула вверх подбородок. – Я не хочу выходить замуж ни за тебя, ни за кого-либо еще. Ты и за это будешь меня упрекать?

– Нет, – искренне ответил Мастерс. Заметив, что она вздрогнула, он добавил: – Но твоя бабушка совершенно ясно дала понять, что ты должна найти себе мужа, так что у тебя нет выбора. И раз уж ты должна выйти замуж, чтобы получить наследство, то почему бы не выбрать меня?

– Так во-от в чем дело! – с горечью протянула она. – Ты нашел простой способ набить себе карманы. В таком случае почему бы тебе не жениться на вздорной старой деве, не имеющей ни малейшего шанса найти себе достойного джентльмена? Тогда тебе по крайней мере повезет – у тебя появится состояние, о котором ты мечтал, когда подумывал жениться на «непредсказуемой шалунье».

Джайлс едва сдерживал ярость.

– Если хочешь оскорбить меня, придумай что-нибудь еще, – сказал он сердито. – Никакие деньги не заставят меня жениться на женщине, которую я не хочу.

– Сомневаюсь! – бросила Минерва. – Ты же второй сын в семье, а вторые сыновья обычно ищут способ легко разбогатеть.

– Я еще и барристер, и мои услуги пользуются большим спросом у тех, кто нуждается в советах человека, разбирающегося в законах, а также тех, кто имеет обыкновение взимать чрезмерные деньги за что-то. Можешь мне поверить: я в состоянии покупать тебе платья и бриллианты, и деньги твоей бабушки меня не интересуют.

– Ты плохо меня знаешь, – сказала Минерва. – Не нужны мне ни платья, ни бриллианты…

– Но ты переживаешь за своих родных и их семьи, – тихо произнес Джайлс. – Они окажутся без средств, если ты не выйдешь замуж. Джаррет попросил меня просмотреть условия завещания твоей бабушки, чтобы выяснить, нельзя ли хоть как-то обойти ее требования. Это невозможно.

Минерва встревожилась.

– Я как раз обдумываю план того, как бы изменить ситуацию, – заявила она.

– Ты имеешь в виду свою идею с интервью? – насмешливо улыбнулся Джайлс. – Во-первых, твои братья решительно против этой идеи – они сами сказали мне об этом. Они не допустят, чтобы их сестра выходила замуж за первого встречного. Они попросту не подпустят искателей твоей руки к тебе. Во-вторых, миссис Пламтри не позволит, чтобы твои глупые выходки помешали ее намерениям. Ты просто отложишь неизбежное.

– Но Джаррет смог заставить ее изменить намерения, – возразила Минерва.

– Потому что у него было что поставить на кон, – сказал Джайлс. – А у тебя – нет.

Минерва отвернулась.

– Вы можете уйти в любую минуту, мистер Мастерс, – заявила она.

– Знаешь, чего нет в твоем чертовом списке вопросов? – воскликнул Джайлс, намереваясь разозлить ее, чтобы она заключила с ним соглашение. – Не вижу в нем ни единого упоминания об интимной стороне семейной жизни. Ни одного вопроса о том, чего твой муж будет ждать от тебя в спальне. Или о том, чего ты будешь ждать от него.

Минерва резко повернулась к Мастерсу.

– Это было бы слишком вульгарно, – сказала она.

– Ты же говоришь об интервьюировании джентльменов, которые будут добиваться твоей руки, не так ли? Беда в том, дорогая, что ты смотрела на брак со всех сторон, кроме одной, но самой важной. – Бросив листок с вопросами на стол, Джайлс решительно подошел к Минерве. – Как ты относишься к мужчине? Как чувствуешь себя, когда он подходит близко к тебе? Начинает ли твое сердце биться быстрее, когда он рядом, бросает ли тебя в жар? Вот в этом отношении я для тебя наиболее подходящий муж.

– Правда? – притворно ласковым тоном спросила Минерва. – Не в это ли мгновение ты должен заключить меня в объятия, чтобы мое сердце забилось быстрее, а тело охватил жар?

– Ну, если ты настаиваешь, – ответил Джайлс, привлекая ее к себе.

Минерва не сопротивлялась, когда он накрыл ее губы своими губами. Несмотря на то что она не обвила его шею руками и не прильнула к нему, как это было много лет назад, Минерва ответила на поцелуй и позволила его языку проникать в теплую сладость ее рта все глубже и глубже. Она даже ласкала языком его язык, отчего пульс Джайлса забился с неистовой силой, а его мужскому естеству стало тесно в одежде.

Затем она отпрянула от него с улыбкой сирены, и Джайлс пришел в замешательство.

– Ну что ж, – промолвила Минерва, похлопав себя рукой по подбородку. – Вполне приличный поцелуй, в котором было все, о чем ты говорил. – Она прижала руку к груди. – Мое сердце если и не бешено мчится, то по крайней мере идет быстрыми шагами. Но для того чтобы узнать, разгорячилось ли мое тело, и если да, то насколько, мне необходим термометр. Так что я сейчас пойду и…

– Не смей! – Джайлс схватил ее за руку. – Ты, черт возьми, отлично понимаешь, что сама ответила на поцелуй.

С подозрительным блеском в глазах Минерва высвободила руку.

– Я и не говорила, что не отвечала на него – я просто имела в виду, что мой ответ не был уж слишком горячим. Но поцелуй был хорош, не возражаю. Лучше одних, но не так приятен, как другие.

– Что, черт возьми, ты имеешь в виду? – вскричал он. – Со сколькими парнями ты целовалась за последние девять лет?

– Думаю, их было не больше, чем женщин, которых целовал ты, – отозвалась Минерва.

– Боже правый!

– Но ты не беспокойся: не думаю, что обычная женщина стала бы жаловаться на то, как ты целуешься, – продолжала Минерва насмешливым тоном. – Ты довольно умел в этом деле.

Умел? Чертова маленькая нахалка! Джайлс понимал, что она намеренно пытается спровоцировать его, но его гордость была задета.

– Так, может, попробовать еще раз? – предложил он.

Минерва попятилась назад.

– Не думаю, – замотала она головой. – Тебе действительно пора уходить, Джайлс, мои братья будут недовольны тем, что мы остались с тобой наедине, и не придут в восторг от того, что ты со мной флиртуешь.

Это правда. Несколько недель назад Джаррет дал ему понять, чтобы он держался подальше от Минервы.

– А бабушка и подавно презирает тебя, – продолжала Минерва. – Она считает, что ты плохо влияешь на Гейба. На прошлой неделе она сказала, что в следующий раз, когда она с тобой встретится… – Минерва замолчала, словно пораженная молнией, и посмотрела на стопку бумаг.

– Ну и?.. – нетерпеливо спросил Джайлс. – Что будет, когда она увидит меня в следующий раз?..

– Господи, это же замечательно! – Минерва снова посмотрела на него. – Ты умница, Джайлс!

– Именно это я пытался доказать тебе последние полчаса, – проворчал Мастерс.

– Я действительно так считаю! Это же отличный способ решения всех моих проблем с бабушкой!

– Не понимаю, о чем ты? – прищурившись, спросил Джайлс.

– Ты! И я! Мы скажем бабушке, что я приняла твое предложение выйти за тебя замуж. – Минерва принялась ходить взад-вперед, ее лицо зарделось от возбуждения. – Она, конечно, не одобрит мой поступок. Бабушка считает тебя безмозглым шалопаем, который скорее продаст свою мать, чем остепенится.

Джайлс поморщился.

– Я знал, что ты немного резка, но это уже чересчур. Должен тебе сказать, что я отношусь к своей матери великолепно, учитывая, что она то и дело старается женить меня на девушках, которые в два раза меня моложе. А твоя семья, похоже, не желает принять во внимание тот факт, что я – уважаемый барристер, имеющий практику, которая…

– Да-да, ты настоящий оплот добродетели. – Минерва закатила глаза. – Но ты кое-что забываешь. Бабушка никогда не позволит мне выйти за тебя замуж. Она всегда сокрушалась по поводу того, что позволила маме выйти за папу, а ты – просто его копия.

– Господи! – раздраженно воскликнул Джайлс. – Снова мы об этом!

– Это же безупречный план! Притворимся, будто мы помолвлены, и как только бабушка поймет, что у меня серьезные намерения, она забудет о своих глупостях.

С каждым мгновением план Минервы нравился Джайлсу все меньше.

– Оливеру это не помогло. Ну притворился он, что мисс Баттерфилд – его невеста, и смотри, что из этого вышло. Твоя бабушка не только не отказалась от своих намерений, но и Оливеру пришлось жениться на малютке, – сказал он.

Минерва возмущенно на него посмотрела.

– Мария нравилась бабушке с самого начала, – промолвила она в ответ. – Она только прикидывалась, что это не так, поэтому план Оливера и не сработал. К тому же братьям не так трудно, как нам с Селией. Они и сами могут о себе позаботиться, и бабушке это известно. Мужчины в браке могут вести себя, как им заблагорассудится, – им дозволено бить жен, забирать у них деньги и заставлять их делать все, что они хотят.

– Надеюсь, ты не намекаешь на то, что и я такой же…

– Я говорю, что именно поэтому бабушка не особо переживала из-за того, на ком женятся Оливер или Джаррет. А вот о нас Селией она очень тревожится, потому что наши будущие мужья лишат ее контроля над нами. И все может случиться. – В ее глазах вспыхнул дьявольский огонек. – А ты выведешь ее из себя.

Минерва все больше раздражала Джайлса.

– Ты недооцениваешь свою бабушку, дорогая, – сказал он.

– Это не так, поверь мне, я знаю ее, как никто другой. Но это доведет ее до предела – я абсолютно уверена. И чем дольше мы будем помолвлены, тем больше она будет тревожиться. – Минерва обежала вокруг Джайлса с восхищенным криком. – А если нет, то Оливер с Джарретом сделают так, чтобы она испугалась. Ты же не устраиваешь их в роли моего жениха. Они добьются того, чтобы она сдалась, особенно если они подумают, что я действительно решилась за тебя выйти. – Она хлопнула в ладоши. – В конце концов я загоню бабушку в угол, и она будет вынуждена отказаться от своего ультиматума. Какой замечательный план!

– Ну да, если только я соглашусь принять в нем участие, – кивнул Джайлс. – А я не соглашусь.

Его слова немного отрезвили Минерву.

– Но почему? Ты должен всего лишь ухаживать за мной.

– Я не хочу ухаживать, я хочу на тебе жениться, – заявил Мастерс. – При возможности завтра же, хотя, боюсь, придется отложить свадьбу на несколько дней…

– Да не собираюсь я выходить за тебя, Джайлс! – Она подбоченилась. – Пойми ты это наконец!

Он приподнял брови:

– В таком случае почему я должен помогать тебе в исполнении твоего плана? Какой в этом прок для меня?

Наконец Минерва все поняла. Она тихо, но грубо выругалась, чего никак не должна делать безупречная леди. А потом, нахмурившись, вновь начала мерить шагами комнату.

– Ты совершенно прав, – наконец заявила она. – У тебя есть право требовать чего-то взамен.

– Вот именно.

– Я хочу сказать, что тебе придется ухаживать за мной по-настоящему: водить меня на балы и вечера, преподносить мне мелкие подарки…

– А я-то считал, что ты не любишь подарки, – заметил Джайлс.

– Тебе придется сделать так, чтобы все было убедительно.

– Тогда я тем более буду ждать какой-то компенсации за это. – «Было бы неплохо увидеть тебя в моей постели».

Нет, она никогда на такое не согласится.

– Компенсации, компенсации, – передразнила его Минерва. Внезапно она повернулась к нему с сияющим лицом. – А что, если я убью Роктона? Тогда тебе больше не придется переживать из-за моих книг.

Джайлс обвел ее скептическим взглядом.

– Ты никогда не убьешь самого популярного своего персонажа, – проворчал он. Джайлс еще не решил, нравится ли ему, что Минерва может покончить с героем своей книги так же легко, как выбросить старое платье. – Тебе не кажется, что убийство персонажа может не просто навредить тебе в глазах читателей, а серьезно испортить твое будущее, как автора романов? Вдруг дело кончится тем, что читатели перестанут покупать твои книги?

– Если мне придется выйти замуж за какого-нибудь любезного лорда, чтобы угодить бабушке, я больше не смогу писать книги. – Джайлс открыл было рот, чтобы сказать что-то, но она его опередила: – Нет, я не тебя имела в виду. Если я выйду замуж, ты добьешься того, чтобы я никогда больше не писала о Роктоне. Иными словами, мне в любом случае придется избавиться от него.

Джайлс закрыл рот. Даже удивительно, с какой легкостью порой она читает его мысли.

– Ну так как? – с улыбкой спросила Минерва. – Ты согласишься стать моим воображаемым женихом, если я убью Роктона?

Мастерс вполне мог бы сказать, что, когда она убьет Роктона, ничто не помешает ей придумать очередного персонажа, прототипом которого опять станет он сам. Он был готов вновь и вновь повторять что этот план обречен на провал, поскольку ее бабушка – особа неглупая, которая никогда не позволит своей внучке манипулировать собой. Можно было бы снова поспорить о том, что Минерва могла бы выйти за него замуж просто так. Но этот спор ни к чему не приведет, покуда их разделяет стена непонимания.

Джайлсу очень хотелось сказать Минерве, почему он выкрал бумаги и почему она должна помалкивать об их встрече. Но он не мог этого сделать.

Он ей не доверял. Писатели как сороки: собирают какие-то обрывки и перемешивают их, чтобы получилась история. Господи, она уже почти превратила его в шпиона и была при этом настолько близка к правде, что это его беспокоило. Если кто-нибудь сопоставит некоторые отрывки из ее романов с его кражей, которая так и не была раскрыта, пострадает не только он.

Внезапный крик откуда-то из 356 комнат Холстед-Хилла нарушил тишину:

– Минерва! Черт возьми, Минерва, где ты?

Минерва от неожиданности подскочила на месте.

– Господи, это же Оливер! – вскричала она. – Наверняка он направляется сюда, чтобы прочесть мне нравоучительную лекцию, касающуюся моих интервью. Что скажешь, Джайлс? Ты должен ответить мне немедленно!

– Прежде всего мне нужен еще один поцелуй, – сказал он. – Он поможет мне принять решение.

Минерва покраснела.

– Нет, это невозможно, – заявила она. – И не думай, что в нашу обманную помолвку будут входить поцелуи. Не будут!

Джайлс неодобрительно посмотрел на нее.

– Почему бы и нет, если ты находишь мои поцелуи такими… невыразительными? Не будешь же ты переживать из-за того, что временами я буду награждать тебя своими «вполне приличными поцелуями»?..

– Ну хватит, Джайлс, у нас нет времени на споры!

– Поцелуи должны входить в нашу сделку, иначе я на нее не пойду, – решительно заявил он.

– Минерва! – раздался голос Оливера.

Минерва торопливо подбежала к двери, приоткрыла ее и вернулась к Джайлсу. На ее лице появилось огорченное выражение.

– Ну хорошо, – сказала она. – Думаю, время от времени ты сможешь меня целовать.

– Что ж, в таком случае я согласен на твои условия. – Он подошел к ней. – И давай закрепим нашу сделку поцелуем. – Он должен сделать еще одну попытку, даже если это будет стоить ему жизни.

– Ты сошел с ума? Если Оливер увидит, что мы целуемся, у тебя не будет ни единого шанса поухаживать за мной, потому что на рассвете ты отправишься на дуэль с ним, – предупредила Минерва.

– А почему ты не думаешь, что дуэль состоится и после того, как ты сообщишь Оливеру о том, что приняла мое предложение руки и сердца? – съязвил Джайлс.

– Не смеши меня – он не настолько горяч. Впрочем, не исключено, что он захочет… м-м-м… вбить немного здравого смысла в твою голову. Не он один, конечно, а вместе с Джарретом. И возможно, Гейбом.

– Наша сделка с каждой минутой становится все лучше и лучше, – сухо проговорил Джайлс. – Мне придется драться со всеми мужчинами семейства Шарпов, а ты будешь стоять рядом и делать вид, будто переживаешь за меня. – Он уже стоял почти вплотную к ней. – Я потребую несколько поцелуев, если дело дойдет до драки, детка, – прошептал Джайлс на ухо Минерве.

– Отойди от меня! – буркнула Минерва, и почти в тот же момент дверь распахнулась.

– Черт возьми, Минерва, – начал было Оливер, – выйди из дома и скажи всем этим идиотам… – Он осекся и еще больше нахмурился. – Какого дьявола тут происходит? Мастерс, я думал, ты в кабинете, ждешь Джаррета.

Минерва повернулась к брату с натянутой улыбкой.

– Вообще-то он пришел на интервью, – заявила она.

Настала очередь вмешаться Джайлсу:

– Прошу прощения за уловку, старина, но, надеюсь, ты не будешь на меня долго сердиться за этот случай. – Он положил руку ей на плечи. – Видишь ли, твоя сестра сделала меня счастливейшим из мужчин. Минерва наконец-то согласилась стать моей женой.

Глава 3

– Только через мой труп!

Хетти услышала рев Оливера через две гостиные и поспешила к нему так быстро, насколько ей позволяла ее палочка. Должно быть, он нашел Минерву. Маленькая чертовка! Ну почему она не может выйти замуж за какого-нибудь приличного молодого человека и покончить с этим? Для чего было устраивать весь этот шум с интервьюированием дураков, которых она созвала в дом с помощью объявления в журнале, как обычная шлюха.

Что ж, Оливер положит этому конец – он тоже не допустит, чтобы его сестра вышла замуж за незнакомца. Слава Богу!

Хетти шла на звук сердитых голосов, доносившихся из китайской гостиной, а потом резко остановилась. Оливер ссорился с этим негодяем Джайлсом Мастерсом – одному Богу известно, как тому удалось пробраться в дом. При этом Минерва стоит рядом с ним, да еще держит его под руку!

– Что тут произошло? – спросила Хетти.

Оливер бросил на нее сердитый взгляд.

– Мастерсу пришла в голову идиотская мысль жениться на Минерве, – ответил он.

Хетти судорожно выдохнула. Мастерс? С ее внучкой? Да никогда в жизни!

– Само собой, – продолжал Оливер, – я уже сообщил ему, что это невозможно.

– Это не тебе решать, – упрямо повторила Минерва. – Я – единственная, кто может принять решение о том, кто станет моим мужем. К тому же ты сам не меньше бабушки настаивал на том, чтобы я поскорее вышла замуж. Так почему тебя так волнует мой выбор?

– Да потому, что это Мастерс, – выразительно произнес Оливер в ответ, – и он…

– Джентльмен, – перебила его Минерва.

– Да ты понятия не имеешь о том, кто он, – заявил Оливер. – Дай мне пять минут, и я расскажу тебе о нем такое, что у тебя даже уши покраснеют.

– Ничуть не сомневаюсь в том, что ты на это способен, – фыркнула Минерва. – А тебе не кажется, что и о тебе можно рассказать не одну подобную историю, а? Не считаешь ли, братец, что это лицемерие – очернять его характер, хотя он ничуть не хуже твоего собственного?..

– Да неужели вы позволите ей выйти замуж за этого негодяя? – спросил Оливер у Хетти.

Минерва лукаво посмотрела на Хетти.

– Но ведь вы же не указывали в своих правилах, с кем мы должны вступать в брак, бабушка, – заметила она. – Вы лишь сказали, что мы должны выйти замуж.

– Да плевать я хотел на бабушкины правила! – возмутился Оливер. – Ты не можешь выйти замуж за Мастерса. Как глава семьи, я запрещаю. Он недостоин тебя.

– Согласен с тобой, – спокойно промолвил Джайлс. – Но только она со мной не согласна, вот в чем дело.

Оливер сжал кулаки.

– Метишь на ее наследство, да?

Джайлс рассердился.

– Поосторожнее, Стоунвилл! – бросил он. – Мы с тобой давно дружим, и на этот раз я прощу тебя за то, что ты оскорбляешь мою честь. Представь себе, я не рассчитываю на наследство или приданое Минервы. Она может все оставить себе, а ты можешь обговорить это в брачном договоре.

Хетти посмотрела на внучку, желая увидеть, как та отреагирует на эти слова. Минерва явно опешила, услышав слова «брачный договор».

– Стало быть, ты собираешься содержать ее на жалованье барристера? – рявкнул Оливер.

Джайлс побагровел.

– Я в состоянии хорошо обеспечить жену, если это тебя беспокоит, – сказал он.

Может ли это быть правдой? Да, Мастерс известен как хороший барристер, но многие представители закона проводят время в борделях и в игорных домах, где деньги рекой вытекают из карманов и исчезают на глазах. И, судя по слухам, Мастерс именно такой.

В это мгновение в комнату вошли Джаррет и Гейб.

– Мы избавились от большей части твоих дураков, – вымолвил Джаррет, – но некоторые из них настолько… Мастерс? А я-то думал, что ты ждешь меня в кабинете.

– Нет, – проворчал Оливер, – он не в кабинете, а здесь – уговаривает Минерву выйти за него замуж.

– Черт бы его побрал! – вскричал Джаррет.

В свою очередь, Гейб выкрикнул:

– Мы об этом позаботимся!

Братья начали наступать на Минерву, которая исподлобья смотрела на них. Она готова была защищаться.

– Довольно! – резко произнесла Хетти. – Уходите отсюда – все вы! Я хочу потолковать с мистером Мастерсом с глазу на глаз.

– Позвольте нам самим разобраться с этим делом, бабушка, – попросил Джаррет.

– Я не допущу, чтобы вы устроили драку в любимой гостиной вашей матери. – Хетти помахала руками, выпроваживая их. – Уходите! И ты тоже, Минерва. Единственный человек, который может решить, достойный ли он ухажер, – это я.

Джаррет, Гейб и Минерва еще несколько мгновений помешкали, а затем неохотно направились к двери. Оливер не присоединился к ним. Он подошел к Хетти и тихо проговорил:

– Нет, решение должен принимать я. Я глава этого дома.

Хетти понизила голос:

– Ты не можешь контролировать девочку лучше, чем я, – сказала она. – Она уже давно совершеннолетняя, так что может поступать так, как ей заблагорассудится. Полагаю, она надеется, что я лишу ее денег, и тогда она сможет похоронить себя заживо в каком-нибудь коттедже, где будет писать свои книжки. Она будет попадать во всевозможные неприятности до тех пор, пока я не сдамся или ты со своими братьями не передеретесь на дуэлях с половиной страны. Думаю, настала пора избрать иную тактику.

– Господи, неужели Мастерс станет ее составной частью?

– Мне это нравится не больше, чем тебе, – заявила Хетти. – Но позволь мне поговорить с ним, прежде чем мы примем решение.

– Отлично! Ну а я буду следующим в очереди на разговор с ним. – Оливер угрожающе посмотрел на Мастерса, выходившего из комнаты.

Джайлс холодно кивнул ему в ответ.

Как только они остались одни, бабушка направилась к графину с бренди, стоявшему на китайском столике.

– Выпьете чего-нибудь, мистер Мастерс?

– Нет, благодарю вас.

Лукаво подмигнув ему, Хетти налила себе бокал.

– Да будет вам, я же знаю, что вы не зеленый юнец, – проговорила она.

– При всем моем уважении к вам, миссис Пламтри, я бы предпочел остаться с ясной головой во время беседы с таким мастером манипулирования, как вы.

Она усмехнулась:

– А вы всегда отличались прямолинейностью. – Бабушка глотнула бренди. – Так почему бы не рассказать мне, что тут произошло?

Мастерс с опаской посмотрел на нее.

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

Хетти фыркнула.

– Моя внучка целых девять лет слышать не хотела о замужестве, – сказала она. – Вряд ли она решила выйти за вас замуж только потому, что вы заглянули сегодня к Джаррету.

– Вообще-то я пришел специально для того, чтобы принять участие в интервьюировании, которое она тут устроила для того, чтобы найти себе мужа, – сказал Джайлс.

Эти слова огорошили Хетти:

– Вы прочли объявление в «Ледиз мэгэзин»?

– Совершенно верно, – кивнул он.

– И вы решили, что настала пора забросить свои замашки повесы и направиться сюда, чтобы сделать ее своей женой, – задумчиво проговорила бабушка. – И все потому, что вы узнали про эти интервью… Другой причины у вас не было…

Джайлс улыбнулся.

– Другой причины не было, – отозвался он.

– И вы поняли, что она использует вас для того, чтобы разозлить меня?

Джайлс несколько мгновений смотрел ей в глаза.

– Понял, – ответил он.

Хетти не унималась:

– Минерва надеется, что я буду так возмущена ее выбором, что не буду больше просить у нее, чтобы она вышла замуж.

– Просить? – переспросил Мастерс, глаза которого внезапно блеснули. – Вы это так называете?

Хетти глотнула бренди.

– Вы не одобряете моих методов, – заметила она.

– Нет, – покачал он головой. – Но это не помешает мне воспользоваться ими, чтобы сойтись поближе с Минервой.

– Зачем?

– Все дело в том, что она – единственная женщина, которую я всерьез рассматривал как потенциальную жену. И я не мог допустить, чтобы какой-нибудь другой парень увел ее у меня из-под носа.

Хетти готова была поклясться, что он говорит правду, и это удивляло ее.

– Да будет вам, ведь мы оба знаем, что она не собиралась выходить замуж за незнакомца, – сказала она. – Минерва всего лишь хотела позлить меня.

– Ей это удалось?

Бабушка закатила глаза.

– Я же не дурочка, за какую принимает меня внучка. А вся эта чушь с вами – еще одна попытка повлиять на меня.

Джайлс задумался.

– Вот что, – через минуту сказал он, – давайте выложим карты на стол, идет? Как вы уже догадались, Минерва на самом деле не хочет выходить за меня замуж. А хочет она другого: чтобы я притворялся ее женихом до тех пор, пока вы серьезно не встревожитесь, увидев, что дело с помолвкой затянулось. И тогда вы откажетесь от своего ультиматума.

– И вы согласились на этот план, потому что?..

– Потому что я на самом деле хочу на ней жениться.

– И снова я вынуждена спросить у вас: почему?

– Вы когда-нибудь читали романы Минервы?

Этот вопрос сбил ее с толку.

– А какое они имеют ко всему этому отношение?

– Минерва всю себя вкладывает в свои книги, – ответил Джайлс. – Я это знаю, потому что прочел их все. Когда она общается с людьми, то прячется за насмешками и циничными взглядами, замечаниями, а вот в романах можно увидеть настоящую Минерву. И эта Минерва мне нравится.

– Вы любите ее? – прямо спросила Хетти.

Его лицо обрело непроницаемое выражение.

– Я восхищаюсь ею и отношусь к ней с уважением, – ответил Джайлс.

– И хотите уложить ее в постель, – добавила Хетти.

Джайлс удивился, но потом густо покраснел.

– Любой мужчина хочет уложить в постель свою жену.

– Но вы ее не любите.

– Любовь для глупцов и мечтателей, а я ни к тем, ни к другим себя не отношу, – сказал он.

Это, разумеется, не означает, что Мастерс не подходит Минерве. Но не значит ли это, что он прав? Хорошо, что он не солгал о своих чувствах, но то, что он не верит в любовь, – тревожный признак.

А вообще-то он говорит то же самое, что говорили Джаррет и Оливер до знакомства со своими женами. Возможно, и Гейб был бы того же мнения, выкрои он время на то, чтобы подумать об этом. Оливер и Джаррет встретили свою любовь. Почему? Да потому что все мужчины – глупцы и мечтатели, но не желают сами себе в этом признаваться.

– Я не хочу, чтобы Минерву обидели, ранили, – тихо проговорила Хетти. – И свою схему я придумала вовсе не для того, чтобы наказать ее, что бы она там ни думала. Я сделала это для того, чтобы вытолкать из гнезда моих деток. Чтобы они повернулись к жизни лицом, а не убегали бы от нее. Но это вовсе не значит, что я буду стоять и лениво наблюдать за тем, как какой-то шантажист крадет ее сердце и топчет его. Мужчины вроде вас имеют обыкновение проводить ночи с любовницами или шлюхами.

– Я намерен хранить верность Минерве, – решительно заявил Джайлс. – Клянусь, я стану ей хорошим мужем. Моя профессия позволяет мне быть весьма состоятельным человеком.

– Ну да, судя по тому, что я о вас слышала, вы благополучно проигрываете чуть ли не все, что зарабатываете, – ехидно добавила Хетти.

– Не стоит верить всему, что вы слышите. Все, о чем я прошу, – так это дать мне шанс завоевать ее. Мне нужно время, а вам нужно дать ей веревку, чтобы она могла повеситься. Позвольте мне за ней ухаживать. За это время вы сможете навести справки о моих делах, и, надеюсь, результаты вас успокоят.

– Не сомневайтесь: я непременно это сделаю, – заверила Мастерса Хетти. – Полагаю, у вас не возникнет проблем с Пинтером, который начнет совать свой нос в ваши дела.

Джексон Пинтер был полисменом с Боу-стрит, которого Оливер нанял, чтобы тот разузнал подноготную всех перспективных женихов для внучек Хетти.

На этом разговор можно было бы закончить, но после минутного раздумья Джайлс неохотно кивнул.

– Если узнаете что-то, что вас встревожит, тогда сообщите мне об этом и о том, что в качестве ухажера Минервы я вас больше не интересую, – сказал он. – Я подчинюсь любому вашему решению.

– Даже рискуя разгневать Минерву?

Мастерс криво улыбнулся.

– Я не идиот, миссис Пламтри, – сказал он. – И отлично понимаю, кто глава семьи. Если вы не встанете на мою сторону, у меня не будет шансов завоевать Минерву, мы оба это знаем.

– Ну вот, наконец-то я вижу мужчину, который меня по достоинству оценил. – Мистер Мастерс стал нравиться Хетти больше, чем прежде, однако она поймет, что он за человек, лишь когда тщательно изучит его перспективы.

– Итак? Заключаем сделку? – спросил он.

Хетти помедлила. Другим способом с Минервой не сладить. Так почему бы не дать Мастерсу возможность встряхнуть ее?

– Разумеется, – ответила она.

– Благодарю вас. – Джайлс наконец с облегчением вздохнул. – Теперь, пожалуй, мне надо выпить.

Улыбнувшись, Хетти налила в бокал немного бренди и протянула его Джайлсу.

– Да, вам это нужно, – согласилась она. – Мои внуки намерены превратить вас в кровавое месиво, и я не стану возражать против этого.

Джайлс сделал глоток.

– Я тоже. – Он посмотрел в глаза Хетти. – Минерва того стоит.

– Вы в этом не сомневаетесь? Могу вас заверить, следующие несколько недель вам придется повеселиться.

– Я справлюсь с Минервой.

Хетти рассмеялась.

– Лучше сделать попытку и потерпеть неудачу, чем ничего не делать. Но в тебе есть что-то, мой мальчик. Я дам тебе возможность испытать себя. Не исключено, что этого будет достаточно.

Мастерс с дьявольской улыбкой поднял свой бокал.

– За мою будущую жену!

Хетти искоса посмотрела на него, но все-таки чокнулась с ним.

– Посмотрим, – бросила она.

Глава 4

Минерва ожидала выхода Джайлса и бабушки, все еще не придя в себя после настоящего шока, который она испытала, когда Джайлс сделал ей предложение. Он сделал это для того, чтобы она перестала о нем писать, но что, если…

– Не верю, что ты действительно хочешь выйти за него, сестрица, – в третий раз сказал Джаррет.

– Мне казалось, что ты ему друг, – отозвалась Минерва.

– Так оно и есть. Именно поэтому я считаю, что этот человек тебе не пара.

– Ты ничего о нем не знаешь. – Она посмотрела на двух других братьев. – Никто из вас о нем ничего не знает.

Все хором принялись разубеждать ее.

– Хватит! Я больше не хочу слышать ни единого плохого слова о нем! Мне известно, как он вел себя в прошлом, но я свой выбор сделала и вас троих слушать не стану.

Очень мило, что они так о ней заботятся, но она уже устала от того, что братья смотрят на нее как на невинную простушку, которую надо защищать от мужчин любой ценой. В других делах они относились к ней совсем иначе.

– Ну хорошо, – заключил Оливер. – Уверен, что бабушке будет что сказать.

Минерва тоже на это надеялась. Но чем дольше бабушка разговаривала с Джайлсом, тем неспокойнее становилось у нее на душе. О чем они говорят? Наверняка Джайлс пытается обаять ее своими чарами.

Пока они ждали в холле, пришел Фредди, кузен молодой жены Оливера. Вернувшись из Америки, они с женой часто заходили к ним в гости.

Фредди направился прямо к блюду с лимонными леденцами, стоявшему на небольшом столике.

– Что тут происходит? – спросил он.

Выражение лица Оливера немного смягчилось.

– Ничего такого, что могло бы тебя заинтересовать, приятель, – ответил он.

– Минерва хочет выйти замуж за повесу, – вставил Гейб. – А бабушка как раз сейчас выводит его на чистую воду.

– Так из-за этого в Кримсон-Кортъярд собираются люди? – поинтересовался Фредди. – Все они его друзья?

Удивленно переглянувшись, братья бросились вниз.

Минерва улыбнулась. Фредди, разумеется, парень недалекий, но и он может оказаться полезным.

– Сколько человек ты там увидел? – спросила она.

Пожав плечами, Фредди засунул в рот два леденца.

– По-моему, человек двадцать, – ответил он.

Что ж, благодаря этому братья хоть ненадолго оставят ее в покое.

– Сначала я решил, что все эти парни собрались на бега, – продолжал Фредди. – Но потом вспомнил, что бега назначены на завтра.

– Какие еще бега? – прищурившись, спросила Минерва.

Фредди посмотрел на нее и с недоумением заморгал.

– Черт, совсем забыл о том, что не должен ни слова говорить вам, дамам, – пробормотал он.

– И конечно, в бегах примет участие Гейб, да?

– Как ты догадалась? – забеспокоился Фредди.

Минерва неодобрительно взглянула на него.

– Ну да, как же… Он ведь единственный человек здесь, который участвует в бегах, – сказал он.

– Гейб – неисправимый дурак, – проворчала Минерва. – Несколько месяцев назад он уже сломал руку в одном из таких бегов, но все равно умудрился еще три раза поучаствовать в состязаниях на скорость в своем фаэтоне. Каждый раз бабушка ругает его за это, но он не обращает внимания.

Фредди спокойно сосал леденцы.

– Думаю, именно поэтому он и не хотел, чтобы мы рассказывали вам о бегах, – заметил он.

– Пожалуй, ты прав. – По этой причине из всей семьи лишь братья видели, как Гейб участвует в состязаниях: без его быстрого экипажа они не обходились. Женщин туда не приглашали из-за огромного количества пьющих, играющих, испорченных душ, которые имели обыкновение собираться на бега.

Хм! Возможно, она сумеет воспользоваться этим себе во благо в борьбе с бабушкой.

– А Джаррет и Оливер тоже пойдут?

– Они должны быть там. – Фредди тяжело вздохнул. – Я бы очень хотел присоединиться к ним, но Джейн просила свозить их с Марией в город – им надо пройтись по магазинам. Терпеть не могу ходить за покупками! Ничего не поешь! Только платья, платья и платья! И зачем вам, дамам, столько платьев? Неужели нельзя все время ходить в одном и том же?

– Мы должны чем-то заполнять шкафы, иначе туда заберутся мыши и построят там себе гнезда, – пошутила Минерва.

– Неужели? – искренне удивился Фредди. – А я и не знал.

Печально, но, похоже, так оно и есть.

– А в какое время состоятся бега? – спросила Минерва.

Фредди замялся.

– Точно не знаю, – ответил он.

– Если ты мне об этом скажешь, я покажу тебе, куда кухарка ставит охлаждаться пироги с почками.

Глаза Фредди вспыхнули – видимо, его очень просто подкупить.

– В десять утра, – признался он.

– Где именно?

– Этого я точно не знаю. Возле какой-то гостиницы в Тернгеме. Это единственное, что мне известно.

Тут дверь гостиной распахнулась, появились бабушка и Джайлс, причем у обоих был подозрительно довольный вид.

– Куда ушли мальчики? – начала бабушка.

– Мне кажется, джентльмены, которые пришли на интервью, вот-вот перевернут дом вверх дном, – с удовлетворением промолвила Минерва. – Фредди говорит, они уже заполонили весь Кримсон-Кортъярд.

– Помоги нам, Господи, – пробормотала бабуля. – Пожалуй, мне стоит отправить туда еще слуг.

Бабушка пошла к двери по холлу, но Минерва окликнула ее:

– Погодите! Что вы решили обо мне и Джайлсе?

– Я разрешила ему ухаживать за тобой, – махнув рукой, – ответила бабушка. – По крайней мере он будет твоим официальным женихом, а не одним из тех проходимцев, которые прочли твое объявление. – Она мрачно посмотрела на Фредди. – Поглядывай за этой парочкой, ладно, приятель?

Минерва все еще стояла, разинув рот, когда бабушка вышла из холла. Старая чертовка! Минерва должна была догадаться, что бабуля так просто не сдастся.

– Что она имела в виду, попросив меня приглядывать за вами? – спросил Фредди.

– По-моему, она хочет, чтобы ты опекал нас, – сухо ответил Джайлс.

– Боже правый! – воскликнул Фредди. – Я понятия не имею о том, как кого-то опекать.

В глазах Джайлса вспыхнул озорной огонек.

– Не беспокойся, – сказал он, – мы будем сами опекать друг друга.

– Это все равно, что попросить дракона опекать девственницу, – пробормотала Минерва и тут же ласково улыбнулась Фредди. – Тебе вообще никого не нужно опекать. Наш гость как раз собирается уходить. – Она еще намеревалась задать Мастерсу несколько вопросов наедине.

Фредди занервничал.

– Может, мне пойти с тобой?

– Не глупи! – бросила Минерва. – Что может произойти между холлом и дверью? – Чтобы выйти из такого огромного здания, нужно было миновать несколько коридоров и по крайней мере два внутренних двора, но, если повезет, Фредди об этом и не подумает. – Уверена, что в эти несколько мгновений мистер Мастерс проявит себя настоящим джентльменом.

– Мастерс… – нахмурившись пробормотал Фредди. – Я уже слыхал это имя. – Он просиял. – Послушай-ка, не ты ли поспорил с лордом Джарретом, что сможешь выпить за час десять кружек эля и продолжать развлекать потас… – Он смущенно замолк.

– Да, Джайлс, не ты ли этот самый Мастерс? – с милой улыбкой спросила Минерва.

– Разумеется, нет. – Джайлс положил ее руку на сгиб своего локтя и повел ее к двери.

Как только они оказались на достаточном расстоянии от Фредди, Минерва шепнула:

– Лгун!

– Вовсе нет, – невозмутимо ответил он. – Речь шла о пяти кружках.

Впрочем, он все же смутился, что было ему несвойственно. Как и ее братья, он всегда исполнял роль беспечного негодяя без малейшего стыда.

– И ты выиграл? – спросила Минерва. Ее раздражала собственная реакция на слова Фредди о том, что Джайлс заключил пари, согласно которому он должен был после изрядной выпивки доставлять удовольствие любой женщине, даже шлюхе.

– Это так важно?

– Ты же сам сказал, что я должна задавать вопросы о том, чего мне ждать от будущего мужа в спальне, – ответила она. – Вот я и решила, что если ты выиграл пари, значит, сможешь сделать меня счастливой.

Джайлс устремил на нее сверкающий голубой взор.

– Напрасно ты пытаешься меня шокировать, ты не забыла, что я читал твои книги?

Да, в этом-то и проблема.

Внезапно в ней вспыхнуло подозрение.

– Надеюсь, ты не сказал бабуле, что я не собираюсь выходить за тебя замуж? – спросила она.

Его лицо обрело непроницаемое выражение.

– Ты же обещала убить Роктона, – напомнил он. – К чему мне рисковать, вступая в заговор с твоей бабушкой?

– Отлично! – Но она все еще не доверяла ему. – Итак, что ты сказал бабуле? Как убедил ее позволить нам стать парой?

– Я сказал ей, что хочу на тебе жениться, – ответил он. – Что уважаю тебя и тобой восхищаюсь. Что я мог бы содержать тебя. А почему ты спрашиваешь? Что, по-твоему, я должен был ей сказать?

– Не знаю даже… Что-нибудь тревожное… – неуверенно ответила Минерва.

– Ну да, например: «Прошу вас позволить мне жениться на вашей внучке, миссис Пламтри, чтобы я мог бить ее по утрам и приковывать по ночам цепью к постели»?

Минерва едва сдерживала смех.

– Что-то вроде этого, – кивнула она.

– Ты слишком увлечена своими готическими романами, детка. Если бы я сказал ей такую откровенную ложь, она сразу почуяла бы подвох. Или не позволила бы мне ухаживать за тобой, выгнала бы из дома, и это положило бы конец твоему плану, – проговорил Джайлс. – Она должна видеть во мне проблему, а как я могу стать проблемой, если она с такой легкостью от меня избавится?

– Верно, – согласилась Минерва. – И как именно ты собираешься стать для нее проблемой?

Джайлс втолкнул ее в ближайшую открытую дверь, которая вела в столовую для завтраков. В комнате никого не было. Джайлс заключил Минерву в объятия и поцеловал.

Он не дал ей шанса подумать или хоть что-то сказать. Он целовал ее так страстно, что все ее тело стало таять от этого поцелуя. Пульс участился, голова пошла кругом. Мощная сила его обольщения закружила ее, лишила возможности сопротивляться.

Шелковое тепло распространилось по ее телу, когда поцелуй стал еще более горячим. Даже осознание того, что он ведет себя как повеса, не помешало ей отвечать ему. Девять лет Минерва вспоминала их первый поцелуй, от которого у нее подгибались колени, и ей безумно хотелось еще раз поцеловаться с ним. Прежде ей удавалось держать свои желания в узде, но сейчас это стало невозможным.

Особенно когда его руки стали властно и умело ласкать ее. Джайлс водил ими вверх-вниз по ее ребрам, и ей до боли хотелось, чтобы он дотронулся до более интимных частей. Осмелится ли он прикоснуться к тем местам, к которым прикасаться не следует? Осмелится ли она позволить ему это?

Через мгновение поцелуй прервался, а Минерва все еще дрожала от неведомых ей прежде желаний, надеясь, что ничего подобного с ней больше никогда не случится.

Джайлс поводил носом по ее щеке.

– Я ответил на твой вопрос? – спросил он таким проникновенным и хриплым тоном, что ее тело вновь предательски завибрировало.

Минерва отчаянно пыталась взять себя в руки и вспомнить, о чем они говорили до поцелуя. Ах да! О том, как он собирается стать для бабушки проблемой.

– Твои поцелуи не помогут нам разобраться во всех трудностях, – сказала она.

– Если твоя бабушка увидит нас, она сразу поймет, что я скорее повеса, чем ухажер, и это ее встревожит, – произнес Мастерс.

Минерва отступила назад, чтобы посмотреть на него.

– Если она нас увидит, то объявит меня скомпрометированной и вынудит меня выйти за тебя замуж.

– И это поможет? – скептически спросил Джайлс. – Мне почему-то казалось, что твоя бабушка не в состоянии заставить тебя сделать что бы то ни было.

– Что-то мне не хочется проверять эту теорию. – Она толкнула его в грудь. – К тому же у меня есть менее опасный способ заставить тебя…

– Спаси меня, Господи! – раздался голос у двери.

Сердце Минервы упало, когда, повернувшись, она увидела Фредди, широко распахнувшего глаза при виде рук Джайлса, все еще лежащих на талии Минервы. А Джайлс, похоже, нарочно не отпускал ее.

– Что ты здесь делаешь, Фредди? – злясь на обоих, спросила Минерва.

– Я подумал, что в буфете после завтрака могло остаться несколько булочек, – ответил он. Но тут в его глазах появилось осуждающее выражение. – Ты же сказала, что только проводишь его. – Фредди нервно провел руками по волосам, затем посмотрел в окно на Кримсон-Кортъярд, названный так из-за ярко-красной плитки. – Черт возьми, да твоя бабушка с меня шкуру спустит! А твои братья будут держать меня, пока она это делает. Я же должен был находиться с вами рядом. – Он был на грани истерики. – Ты сама сказала, что между дверью и гостиной ничего не может произойти.

– А ничего и не произошло, – заявила Минерва.

Взгляд Фредди метнулся с Минервы на Джайлса. На руки Мастерса.

– Все в порядке, Фредди, – заверила его Минерва. – Он всего лишь… удерживал меня: я едва не упала.

Молодой человек прищурился.

– Зачем ты это говоришь, я, видишь ли, не идиот, – проговорил он.

Она вздохнула:

– Нет, конечно. Впрочем, лучше, чтобы никто об этом не узнал. И я ничего не скажу, если ты будешь помалкивать. Зачем беспокоить бабушку? – Минерва бросила на Фредди лукавый взгляд. – Мне бы очень не хотелось, чтобы у тебя возникли неприятности.

– Да уж, в этом нет ничего хорошего, – пробормотал Фредди. – Джейн меня никогда не простит. Ей так нравится ваша семья, и она не захочет, чтобы нас отправили домой.

– Согласна, – кивнула Минерва, испытывая легкое чувство вины за то, что воспользовалась его необоснованной паникой. Особенно в те мгновения, когда взгляд Джайлса буравил ей спину. – Так что пусть это останется между нами, ладно?

– Ладно, – согласился Фредди. – Хотя, возможно, мне стоит вместе с тобой проводить мистера Мастерса.

– Отличная мысль, – заявил Джайлс, предлагая Минерве руку.

Минерва воспользовалась его предложением, чувствуя, что ее сердце забилось втрое быстрее, когда она коснулась его руки. Само собой, оба они были в перчатках, но она чувствовала жар его тела сквозь два слоя кожи.

Когда они подходили к двери, Минерва попросила:

– Давайте обойдем двор, хорошо? Не стоит напоминать моим братьям, что они хотели поколотить мистера Мастерса.

Джайлс слегка улыбнулся:

– Неужели ты беспокоишься о моем здоровье?

– Ничуть, – солгала Минерва. – Просто не выношу вида крови.

– Никогда бы не догадался, – сказал Джайлс, направляясь вместе с ней к черному ходу в Холстед-Холл. Фредди следовал за ними. – В твоих книгах то и дело случаются кровопролития.

– В этом как раз и заключается твоя проблема, – сказала Минерва. – Ты путаешь вымысел с реальной жизнью.

Джайлс понизил голос:

– А все из-за того, что ты превращаешь реальную жизнь в вымысел.

Украдкой оглянувшись на Фредди, Минерва произнесла едва слышно:

– И я буду это делать, даже если ты станешь снова целовать меня на глазах у всей семьи. Но тогда нашему соглашению конец – я буду писать о Роктоне до самой смерти.

Мастерс заглянул ей в лицо, словно пытался оценить степень ее искренности, и холодно кивнул.

– Ты заключила непростую сделку, дорогая, – напомнил он.

– Ты сам об этом не забудь.

Несколько мгновений они шли молча. Но когда оказались у задней двери, Джайлс спросил:

– Можно, я загляну к тебе завтра? Мне не нужно в суд до среды.

– Ну да… – ответила Минерва. – Кстати, почему бы тебе не отвезти меня покататься часов, скажем, в девять? Это было бы замечательно. – Впрочем, Джайлс наверняка будет не в восторге от того, куда она попросит его ее отвезти.

Мастерс с подозрением посмотрел на нее.

– Девять – слишком рано, – заявил он.

– Для тебя слишком рано? – удивилась Минерва. – Или ты вообще не хочешь ехать?

– Я этого не говорил, – возразил он. – Но я должен буду выйти с тобой. Разве смогу я такое пропустить?

Минерва фыркнула.

– Прибереги свое деланное обаяние для тех женщин, которые не знают тебя так же хорошо, как я, – произнесла она.

Он посмотрел ей в глаза.

– Ты будешь удивлена тому, как мало ты обо мне знаешь, дорогая…

– Вот и выход, – проговорила Минерва, когда они наконец дошли до двери. Она выпустила его руку, но он тут же схватил ее, поднес к губам и поцеловал.

– Au revoir, mon petit mignon, – прожигая ее страстным взором, произнес он грубоватым тоном, от которого по спине Минервы пробежала дрожь.

Минерва лишь после ухода Джайлса поняла, почему он назвал ее «моя маленькая потаскушка» по-французски. Именно так Роктон называл Викторию в романе «Незнакомец с озера». И то, что он вспомнил столь незначительную деталь из ее произведения, тронуло Минерву больше, чем все остальные его поступки в этот день.

Глава 5

Джайлс даже не оторвался от своей газеты, когда тем же вечером братья Шарп явились в «Брукс» – клуб, членами которого они все состояли.

– Я уже несколько часов дожидаюсь, – сказал он.

– Вставай! – процедил сквозь зубы Стоунвилл.

Отложив газету, Джайлс поднялся с кресла.

– Полагаю, вам захочется сделать это на улице, – промолвил он.

Джаррет прищурился.

– Ага, ты понимаешь, что мы пришли сюда для того, чтобы вышибить тебе мозги?!

– Да. Так что давайте покончим с этим.

Гейб с недоумением покачал головой:

– И ты даже не будешь спорить с нами? Не попытаешься улизнуть?

– А зачем? – пожал плечами Джайлс. – Вы жаждете крови, для этого сюда и пришли. Вряд ли мне удастся вас остановить.

– Это что, какая-то уловка? – спросил Джаррет. – Думаешь, мы тебя пожалеем?

– Да какая там уловка! – Джайлс уверенно посмотрел в лицо человеку, которого долгие годы считал своим лучшим другом, человеку, который – надеялся он – должен был хотя бы немного изучить его характер. Теперь он понял, что ошибался, и это причинило ему острую душевную боль. – Я знаю, чего вы хотите, я вам это дам. И тогда это останется в прошлом.

– Но ты же будешь защищаться, – гнул свою линию Гейб.

– Зачем? Вы считаете, что меня надо поколотить. А кто я такой, чтобы утверждать, что этого делать не стоит?

– Ты этого заслуживаешь, черт побери, – проворчал Стоунвилл.

– Если и не за это, то еще за что-нибудь, – заметил Джайлс.

– Но почему именно Минерва? – спросил Джаррет. – Почему не другая женщина?

– Мне нужна жена, – ответил Мастерс. – А ей – муж, если она хочет получить наследство. Это ясно, как божий день.

– Я тебе говорил! – сказал Стоунвилл. – Ему нужны ее деньги.

– Это ей нужны ее деньги, – ледяным тоном произнес Джайлс. – А мне нужна только она.

Братья переглянулись.

– Если бы я добивался Минервы ради ее наследства, – продолжил Джайлс, – то явился бы к вашим дверям в тот же день, когда услышал об ультиматуме вашей бабушки.

– И все же твое поведение подозрительно, – заметил Джаррет. – Ты знал ее много лет. И вдруг ни с того ни с сего решил жениться на ней.

– Но не мог же я допустить, чтобы она бросилась в объятия какого-нибудь идиота, клюнувшего на ее объявление, – промолвил Джайлс. Заметив, что Джаррет скептически смотрит на него, он добавил: – Меня и Минерву связывает гораздо больше, чем может показаться с первого взгляда, старина. И тебе это, кстати, известно, иначе еще пару месяцев назад ты не просил бы меня держаться от нее подальше.

– Я тебя предостерег, – пробормотал Джаррет.

– А что означает «гораздо больше»? – спросил Стоунвилл, хмуря брови. – Если только ты посмел к ней прикоснуться…

– Да нет, я не обесчестил твою сестру, если ты это имеешь в виду. – Впрочем, словом «обесчестить» они назвали бы совсем не то, что имел в виду Джайлс. Он тяжело вздохнул. – А если хочешь знать, что нас связывает, лучше спроси у нее. Я не могу втайне от нее распространять какие-то слухи.

К тому же, понимал Джайлс, Минерва ни за что не рассказала бы братьям, о чем пишет книги. Им бы это наверняка не понравилось, черт побери.

– Так мы выйдем на улицу или нет? – спросил Джайлс. – Я хочу поскорее покончить с этим, потому что утром у меня встреча с вашей сестрой.

– Завтра утром? – уточнил Джаррет, покосившись на Гейба.

Гейб выразительно посмотрел на брата, и это встревожило Джайлса.

– А почему бы и нет? – спросил он, пожав плечами.

– Потому что нас не будет, – ласковым тоном промолвил Гейб. Слишком ласковым. – Оливер и Джаррет поедут со мной в манеж выбирать мне лошадь.

– А-а… И вы считаете, что я не могу повидать ее, если вас троих не будет дома и вы не сможете глазеть на нас?

Стоунвилл печально улыбнулся ему.

– Не беспокойся. Мы собираемся сделать все для того, чтобы ты был не в состоянии видеться с ней, – заявил он.

– Тогда за дело. – Джайлс направился к двери.

– Погоди! – крикнул Гейб.

Джайлс остановился.

– Оливер, мы не сможем бить его, если он не будет нам отвечать, – сказал Гейб. – Это не по-джентльменски.

– Да плевать мне на джентльменство! – заметил Стоунвилл.

– А мне – нет. – Джаррет выдержал взгляд Джайлса. – Я перед ним в долгу – благодаря ему мне не вытрясли душу во время одной потасовки в Итоне.

– Зато я ему ничего не должен! – проговорил Стоунвилл. – А его старший братец немало рассказывал мне об эскападах Джайлса, и этих рассказов достаточно для того, чтобы даже близко не подпускать к нему Минерву.

Джайлс посмотрел в глаза Стоунвиллу.

– Если твоим братьям будет от этого легче, я готов сопротивляться, – сказал он. – Но я все равно не перестану ухаживать за вашей сестрой.

– Полагаю, это зависит от того, насколько сильно мы тебя отдубасим, – заметил Стоунвилл. – Возможно, тебе придется слечь на несколько недель.

– Можете попробовать, – холодно улыбнулся Джайлс. – Но если вы вынудите меня защищаться, я сделаю все возможное, чтобы выиграть бой, черт побери.

Гейб рассмеялся.

– Нас будет трое против одного, Джайлс. Ты не сможешь одолеть нас.

– Он просто пытается спровоцировать нас на избиение, Гейб, – произнес Джаррет. – И он прекрасно знает, что с нами троими ему не справиться. Но ему наплевать. – Джаррет внимательно посмотрел на Джайлса. – Хотелось бы знать – почему?

– Принимайте решение, – сказал Мастерс. – Мы будем драться или нет?

– Нет, – ответил Джаррет, бросив взгляд на старшего брата. Стоунвилл весь напрягся, но через мгновение кивнул. Джаррет вновь перевел взгляд на Джайлса. – В общем, так. Не знаю, какую игру ты затеял, Мастерс, но прежде чем ты ее продолжишь, я хочу услышать от Минервы, что такое «гораздо больше». Хочу собрать все факты. – Джаррет мрачно улыбнулся. – Но если она хотя бы намекнет мне на то, что ты ее каким-то образом обидел, я не успокоюсь, пока не сделаю так, чтобы ты больше никогда не сделал ей ничего плохого.

Отлично.

– Что тут происходит?

Повернувшись, Джайлс увидел Дэвида, своего старшего брата, виконта Керквуда. Дэвид и Стоунвилл подружились еще в Итоне, несмотря на то что Дэвиду было уже тридцать восемь лет, то есть он был на три года старше Стоунвилла.

Дэвид посмотрел на Джаррета, затем – на Стоунвилла.

– Что мой брат мог сделать с вашей сестрой?

Когда Стоунвилл легким кивком указал на Джайлса, тот признался:

– Сегодня я сделал предложение леди Минерве.

– Что? Это прекрасно! Мама будет в восторге. – Дэвид обвел взглядом серьезные физиономии братьев Шарп. – Если, конечно, леди Минерва приняла твое предложение.

– Приняла, – сказал Джайлс. – Но, судя по всему, ее братья не в восторге от того, что я стану членом их семьи.

– Черт возьми, Дэвид, – вмешался Джаррет, – ты же знаешь, что дело не в этом. Мы не хотим, чтобы он обидел Минерву.

Заметив, что Дэвид рассердился и уже был готов вступиться за младшего брата, Джайлс поспешно произнес:

– У меня и в мыслях нет обижать ее. – Он жестом велел лакею принести его шляпу и пальто. – Ну а теперь, с вашего позволения, джентльмены, мне надо уходить. Я обещал брату пообедать вечером с ним и с его очаровательной женой. Пойдем, Дэвид.

Дэвид помешкал немного – вероятно, он пытался все-таки понять, что тут произошло, но потом пошел следом за Джайлсом.

– Дьявольщина, ты скажешь мне, в чем дело? – спросил Дэвид, как только они вышли на улицу и направились к дому виконта.

– Братья Шарп решили, что я хочу жениться на Минерве ради ее состояния, – ответил Джайлс.

– А ты?

Джайлс бросил на брата недовольный взгляд.

– И ты туда же?

– Ты же никогда прежде не проявлял ни малейшего интереса к семейной жизни, – заметил Дэвид. – А сегодня я впервые от тебя услышал, что ты заинтересовался леди Минервой.

Едва сдерживая раздражение, Джайлс бросил в ответ:

– Но это вовсе не означает, что я никогда не задумывался о женитьбе.

Дэвид вздохнул.

– Послушай, Джайлс, я лучше других знаю, что женитьба на женщине с деньгами – вещь соблазнительная.

– Я не собираюсь жениться на Минерве из-за ее денег, черт возьми! Твой пример меня кое-чему научил.

Первая жена Дэвида, Сара, была богатой наследницей. Ее деньги спасли семью Мастерс, когда неудачные капиталовложения их отца серьезно повлияли на их финансовое состояние, однако эта женщина едва не погубила Дэвида. Слава Богу, у Минервы нет ничего общего с Сарой.

Несколько минут они шли молча. Джайлсу очень хотелось все рассказать брату, но он не мог этого сделать. Рейвенсвуд просил его помалкивать об их делах, но Джайлс и сам не хотел вовлекать в них семью и сообщать родным о своих связях с министерством внутренних дел. Не то чтобы Дэвид недостаточно благоразумен, но чем меньше ему известно, тем меньше вероятность того, что какая-то информация просочится туда, куда не следует. И тем меньше шансов на то, что кто-нибудь догадается, что на самом деле на пэров доносил Джайлс.

– Эй, подожди!

Погруженный в собственные размышления, Джайлс не заметил, что намного обогнал брата. Оглянувшись, он подождал, пока тот не подойдет к нему, слегка прихрамывая.

– Опять нога болит? – спросил Джайлс.

Дэвид кивнул.

– Я ездил сегодня верхом, – сказал он. – А после верховых прогулок нога всегда ноет.

В прошлом году Дэвид получил удар ножом, когда пытался спасти свою вторую жену от похитителя. Воспоминания о том, как близок к смерти был его брат, до сих пор бередили душу Джайлса. Это еще один пример того, почему человек не должен допускать, чтобы нелепые эмоции омрачали его мнение о других. Если бы Дэвид не бросился на помощь Шарлотте, а позволил полиции сделать свое дело, с ним бы ничего не случилось.

Джайлс фыркнул. Для мужчины жениться – это нормально, а вот влюбляться… каждый человек, который влюбляется, по сути, отдает себя в распоряжение женщины. И Джайлс скорее застрелится, чем полюбит.

Придя на следующее утро в Холстед-Холл, Джайлс, к собственному удивлению, увидел, что вокруг особняка все еще толпятся джентльмены, жаждущие прорваться на интервью к Минерве. Слуги не пускали их в дом, но почему-то их присутствие раздражало Мастерса. У него по крайней мере есть шанс заполучить ее. А у этих парней – ни единого.

Подойдя к массивным воротам, ведущим в первый внутренний двор, Джайлс подумал, что братья вполне могли запретить слугам пускать в дом и его. И нельзя их за это винить. Они же сказали, что обязательно потолкуют с ней, только вот интересно, что она им сказала? Наверняка правды от Минервы братья не услышали, но, и не раскрывая всей правды, она могла наговорить про него немало. К тому же после вчерашнего поцелуя Минерва могла и отменить их сделку.

Однако Минерва ждала его. На ней была широкополая шляпа с огромным количество зеленых шелковых бантов и цветов, которые так хорошо гармонировали с ее мантильей цвета изумрудов.

Но пока Минерва шла к нему по персидскому ковру, Джайлс по выражению ее лица понял, что она чем-то обеспокоена. Миссис Пламтри сидела на стуле у камина – ей явно доставлял удовольствие тот факт, что Джайлс везет ее внучку на прогулку.

Мастерс поклонился обеим женщинам.

– Доброе утро, леди, – поздоровался он.

Минерва сердито взглянула на него.

– Не слишком-то хорошее начало, мистер Мастерс, – заявила она. – Я сказала: «В девять часов». А сейчас уже четверть десятого.

– Не груби, Минерва, – проворчала бабушка.

– Мистер Мастерс опоздал, – стояла на своем Минерва. – А муж должен быть пунктуальным.

Странно, что она возмущается из-за небольшого опоздания, ведь они всего лишь отправляются на прогулку за город.

– Прошу прощения, – извинился Джайлс. – У меня были срочные дела.

– Не обращайте на нее внимания, – сказала миссис Пламтри. – Брат расспрашивал ее вчера вечером о вас, вот она и нервничает с тех пор. – Она посмотрела ему в глаза. – Братья считают, что вы уже некоторое время поддерживаете дружеские отношения.

– Они сказали, что вы сами говорили им об этом, – добавила Минерва, выразительно вскинув бровь. – Понятия не имею, с чего вдруг это пришло вам в голову. Я им сообщила, что мы лишь однажды танцевали вместе, но им уже было это известно.

– Стало быть, ты не рассказала им о наших многолетних тайных встречах? – с усмешкой спросил Джайлс. – О замке в Инвернессе, куда я тебя возил, чтобы там тебя домогаться? О ночах в Венеции? О нашем тайном бегстве в Испанию?

– Очень интересно, мистер Мастерс, – улыбнулась миссис Пламтри. – Полагаю, моя внучка даже не догадывается, что вы намекаете на эпизоды из ее собственных книг.

Минерва оторопело посмотрела на бабушку.

– А как вы-то догадались, что это эпизоды из моих книг, бабушка?

Миссис Пламтри засопела.

– Я же умею читать, девочка моя. И похоже, мистер Мастерс – тоже, несмотря на то что твои братья не проявляют интереса к твоим книгам. Кстати, раз уж речь зашла о твоих братьях… Странно, что они отправились в манеж, а не остались дома, чтобы помешать вашей поездке.

Примечания

1

В Англии существует два ранга профессии адвоката: более высокий – барристеры, и более низкий – солиситоры. – Здесь и далее примеч. пер.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.