Гарри Поттер и Орден Феникса (Гарри Поттер - 5) (Часть 1, неофициальный перевод)

Роулинг Джоан К
Гарри Поттер и Орден Феникса (Гарри Поттер - 5) (Часть 1, неофициальный перевод)

      Джоанна РОУЛИНГ
      ГАРРИ ПОТТЕР - 5
      ГАРРИ ПОТТЕР И ОРДЕН ФЕНИКСА
      ЧАСТЬ 1
      Об электронной версии 5-й книги о Гарри Потере
      Текст романа "Гарри Поттер и Орден Феникса" предназначен исключительно для частного некоммерческого использования.
      Перевод романа осуществляется командой Harry Potter Club-а: http://www.hpclub.
      В настоящий момент и как минимум до середины августа 2003 года идет активная правка текста на сайте http://hphoenix.h10.ru. Список переводчиков можно найти тут: http://hphoenix.h10.ru/translators.php.
      Данная версия не является окончательной и содержит некоторое количество неточностей и ошибок, которые со временем будут исправлены. Однако для ознакомления с романом этого вполне достаточно.
      Официальное издание романа Джоанны Роулинг "Гарри Поттер и Орден Феникса" запланировано издательством "РОСМЭН" на февраль 2004 года. По заявлениям представителей издательства, над "Гарри Потер и Орден Феникса" трудится коллектив самых лучших переводчиков. Так что перевод этого романа будет гораздо лучше предыдущих 4-х книг.
      Глава 1
      Безумный Дадли
      Самый жаркий день лета тянулся к завершению, и сонная тишина обволакивала большие квадратные дома Бирючиновой улицы. Обычно сверкающие машины теперь пылились на подъездных дорожках, а лужайки, когда-то изумрудно-зеленые, пожелтели и выгорели - использование шлангов было запрещено из-за засухи.
      Лишившись своего привычного занятия - мытья машин и стрижки газонов обитатели Бирючиновой улицы были вынуждены отступить в тень прохладных домов, оставив окна распахнутыми настежь, в надежде привлечь несуществующий ветерок. Только один человек остался снаружи - подросток, растянувшийся на клумбе за домом номер 4.
      Это был худой черноволосый очкарик, с измученным, несколько болезненным видом слишком быстро вытянувшегося подростка. Джинсы на нем были порваны и грязны, футболка - несвежа и мешковата, у кроссовок отклеивались подметки. Вид Гарри Поттера не вызывал у его соседей одобрения: те принадлежали к сорту людей, считающих, что неряшливость должна караться законом. Но, поскольку Гарри был скрыт кустом гортензии, прохожие не могли его видеть.
      Фактически, обнаружить его можно было единственным способом: дядя Вернон или тетя Петунья должны были бы выглянуть в окно и посмотреть вниз, аккурат на клумбу.
      В целом, Гарри решил поздравить себя с идеей спрятаться именно тут. С одной стороны, лежать на горячей и твердой земле было не самым приятным занятием, но с другой - никто не впивался в него взглядом, не скрипел зубами, заглушая диктора новостей, и не задавал неприятных едких вопросов, как случалось всякий раз при попытке посмотреть новости в гостиной, вместе с дядей и тетей.
      Его мысль, казалось, улетела в открытое окно, Вернон Дурсли, дядя Гарри, неожиданно сказал:
      - Я рад, что мальчишка прекратил мозолить глаза. Но все же, где он?
      - Не знаю, - беззаботно ответила тетя Петунья, - но не в доме, это точно.
      Дядя Вернон хрюкнул.
      - Посмотреть новости, - злобно сказал он, - хотел бы я знать, с чего это вдруг. Разве нормальный мальчик будет интересоваться новостями - Дадли понятия не имеет, что происходит, сомневаюсь, что Дадли знает, кто сейчас премьер-министр! Да и к тому же, что могут сказать о таких, как он, в наших новостях...
      - Вернон, тс-с, - прошептала тетя Петунья, - окно открыто.
      - Ах, да, прости дорогая, - Дурсли затихли.
      Слушая рекламный слоган о Fruit'n'Bran, мюсли для завтрака, Гарри заметил миссис Фиг, ненормальную любительницу кошек, живущую по соседству, на улице Уистерия-Уок. Миссис Фиг неспешно шла мимо, хмурясь и что-то бормоча себе под нос. Гарри порадовался тому, что был скрыт кустами, поскольку с недавних пор миссис Фигг взяла за правило приглашать его на чашечку чая, всякий раз, встретив Гарри на улице. Она повернула за угол и исчезла, как из окна снова донесся голос дяди Вернона.
      - Дадлика пригласили на чай?
      - Да, к Полкиссам, - нежно ответила тетя Петуния, - у него так много друзей, он так популярен!
      Гарри с трудом сдержал смешок. Дурсли были поразительно слепы, когда дело касалось их сыночка Дадли. Они принимали за чистую монету все незатейливое вранье насчет ежедневных, на протяжении всех летних каникул, визитов на чай к какому-нибудь члену его шайки.
      Гарри знал совершенно точно, что никакого чая Дадли ни с кем не пил; он и его банда каждый день занимались тем, что громили игровую площадку, курили на углах, бросали камни в проезжающие машины и в гуляющих детей. Гарри не раз видел их за этим занятием, прогуливаясь по Литл Уингингу; сам же он большую часть летних каникул бродил по улицам и обшаривал мусорные баки в поисках газет.
      Гарри услышал музыкальную заставку, играющую обычно перед семичасовыми новостями, и внутри как будто что-то перевернулось. Может быть, сегодня ночью - после месяца ожидания - может быть, сегодня ночью что-то произойдет...
      "Рекордное количество отпускников, попавших в затруднительное положение, заполнило аэропорты из-за забастовки испанских носильщиков багажа. Забастовка продолжается уже вторую неделю..."
      - Моя б воля, я бы устроил им пожизненную сиесту, - прорычал дядя Вернон, заглушая последние слова диктора, но, несмотря на это, снаружи, на клумбе, Гарри полегчало. Если бы что-нибудь случилось, то это стало бы главной новостью: смерть и разрушения более важны, чем конфликты в аэропорту.
      Гарри облегченно вздохнул и посмотрел на ярко-голубое небо. Каждый день этого лета был похож на предыдущий: напряжение, ожидание, облегчение, а затем опять нарастающее волнение...и все время один и тот же, все более настойчивый вопрос: почему ничего не происходит?
      Он продолжил слушать новости, на случай, если зайдет речь о небольшом происшествии, и маглы не смогут понять, что в точности это было необъяснимое исчезновение, или, может быть, странный несчастный случай... но после забастовки носильщиков последовало сообщение о засухе на Юго-востоке ("Я надеюсь, наш сосед слушает это!" - проревел дядя Вернон "С этими его опрыскивателями в три часа утра!") потом - о вертолете, едва не потерпевшим крушение над полем в Сюррее, затем - о разводе известной актрисы со своим знаменитым мужем ("Можно подумать, нам интересны ее делишки" - фыркнула тетя Петуния, выискивающая подобные статьи в каждом журнале, попадающем в ее костлявые руки).
      Гарри закрыл глаза на сверкавшее уже по вечернему небо, так как диктор в этот момент сказал: "... и, наконец, Банги, волнистый попугайчик, нашел новый способ охладиться этим летом. Банги, живущий в Пяти Перьях, в Барнсли, открыл для себя водяные лыжи. Мэри Доркинс отправилась за подробностями".
      Раз уж они начали рассказывать о достижениях волнистых попугаев в лыжном спорте, то слушать больше нечего. Он осторожно перевернулся на живот и встал на четвереньки, собираясь проползти под окном.
      Он отполз на несколько дюймов, когда произошло несколько событий сразу.
      Громкий, раскатистый треск, как выстрел, нарушил сонную тишину; кот пулей вылетел из-под припаркованного автомобиля и тут же исчез из вида; из гостиной Дурсли раздались вопли, громогласные ругательства и звук бьющейся посуды, и, будто бы это и был сигнал, которого ждал Гарри, он вскочил на ноги, вытаскивая из-за пояса джинсов тонкую деревянную палочку, как меч из ножен ...Но он не успел выпрямиться с полный рост, так как ударился макушкой об открытое настежь окно Дурсли. От этого треска тетя Петунья закричала еще громче.
      Гарри показалось, что его голова раскололась надвое. Из глаз брызнули слезы, Гарри пытался удержать равновесие и разглядеть на улице источник шума, но едва он выпрямился, как его тут же схватили за горло две большие багровые руки, высунувшиеся из окна.
      - Убери это... - прорычал дядя Вернон Гарри в ухо, - сейчас же! Пока никто не увидел!
      - Пустите меня! - задыхаясь, прохрипел Гарри. В течение нескольких секунд они боролись; левой рукой Гарри пытался отцепить от себя толстые, больше похожие на сосиски, пальцы дяди Вернона, а правой крепко сжимал волшебную палочку; но тут боль в голове Гарри вспыхнула с новой силой, дядя Вернон вскрикнул и отпустил Гарри, как будто получил разряд электрошокера. Какая-то невидимая отталкивающая сила проходила через его племянника, не давая к нему прикоснуться.
      Задыхаясь, Гарри свалился вперед, за куст гортензии, выпрямился и внимательно осмотрелся. Но ничего вокруг не указывало, откуда появился этот странный звук, зато из окон соседних домов показалось несколько любопытных голов. Гарри быстро спрятал палочку обратно в джинсы и попытался принять невинный вид.
      - Прекрасный вечер! - прокричал дядя Вернон и помахал рукой миссис Севен, свирепо выглядывающей из-за тюлевых занавесок в доме напротив.
      - Вы слышали, как только что взорвалась машина? Нас с Петуньей чуть удар не хватил!
      Он продолжал натянуто, ужасающе улыбаться, пока все любопытные соседи не скрылись за своими окнами, тогда он подозвал Гарри, и улыбка сменилась гневной гримасой.
      Гарри подошел на несколько шагов, предусмотрительно остановившись чуть раньше той точки, откуда дядя Вернон смог бы дотянуться до него, чтобы окончательно придушить.
      - Что, черт возьми, ты творишь, парень? - прорычал дядя Вернон хриплым, дрожащим от ярости голосом.
      - Что я творю? - хладнокровно спросил Гарри, все еще осматриваясь по сторонам, надеясь увидеть человека, который произвел столь странный шум.
      - Грохочешь, как стартовый пистолет, прямо под нашим...
      - Я этого не делал, - твердо сказал Гарри.
      Худое, лошадиное лицо тети Петуньи появилось рядом с багровым, широким лицом дяди Вернона. Она была в не себя от ярости.
      - Зачем ты прятался под нашими окнами?
      - Да, да, хороший вопрос, Петунья, что ты делал под окном, парень?
      - Слушал новости, - покорно ответил Гарри.
      Тетя и дяди обменялись возмущенными взглядами.
      - Слушал новости? Опять?
      - Они же меняются каждый день, - сказал Гарри.
      - Не умничай, парень! Я хочу знать, что ты на самом деле задумал, и не тверди мне эту чушь про новости! Ты прекрасно знаешь, что о вас...
      - Осторожней, Вернон! - выдохнула тетя Петунья, и дядя Вернон так понизил голос, что Гарри с трудом его слышал - О вас не говорят в наших новостях!
      - Это вы так думаете!
      Дурсли таращились на него несколько минут, пока тетя Петунья не сказала:
      - Ты маленький мерзкий лгунишка, а что же тогда, - и тут она заговорила так тихо, что Гарри пришлось читать по губам, - делают эти совы, если они не приносят тебе новостей?
      - Ага! - восторженно прошептал дядя Вернон, - можно подумать, мы не знаем, что эти проклятые птицы носят тебе почту!
      Мгновение Гарри колебался. В этот раз ему трудно было сказать правду, хотя дядя и тетя могли и не догадаться, что это признание дорого ему обошлось.
      - Совы не приносят мне новостей, - бесцветно сказал Гарри...
      - Я ему не верю, - тут же сказала тетя Петунья.
      - Я - тем более, - с нажимом сказал дядя Вернон.
      - Мы знаем, ты что-то задумал, - сказала тетя Петунья.
      - Мы не тупые, - добавил дядя Вернон.
      - А вот это для меня как раз новость, - ответил Гарри и, прежде чем Дурсли успели его окликнуть, развернулся, пересек лужайку, переступил через низкий заборчик и зашагал по улице.
      Он знал, что у него будут неприятности. Позже он встретится с дядей и тетей и те заставят заплатить его за эту дерзость, но это будет потом, а сейчас у него были проблемы гораздо серьезнее.
      Гарри был уверен, что шумел кто-то либо аппарируя, либо дезаппарируя. Гарри слышал точно такой же звук, когда в воздухе растаял Добби, домовой эльф. Может быть, Добби сейчас на Бирючиновой улице? Может быть даже, Добби сейчас идет за ним? Как только Гарри в голову пришли эта мысль, он развернулся, и оглядел Бирючиновую улицу, расстилавшуюся за его спиной, но она казалась совершенно пустынной, а Гарри был уверен, что Добби не умеет быть невидимым.
      Гарри шел, плохо представляя себе, куда именно, но в последнее время он так часто мерил эти улицы шагами, что ноги сами несли его по его любимому, привычному маршруту... Через каждые несколько шагов он оглядывался через плечо. Он был уверен, что какие-то колдуны находились рядом с ним, когда он лежал среди погибающих бегоний тети Петунии. Но почему они не заговорили с ним, почему не дали о себе знать, зачем сейчас скрываются?
      А потом его разочарование достигло пика, и вся уверенность улетучилась.
      Наверное, это был вовсе не магический звук. Должно быть, он так отчаянно хотел получить хоть малюсенький знак от мира, к которому принадлежал, что слишком остро среагировал на самый обычный шум. Разве он мог утверждать, что это не был шум из соседнего дома: вдруг у них что-то сломалось?
      Гарри почувствовал тупую, ноющую боль внутри, и, еще до того, как он это осознал, безнадежность, преследующая его все это лето, опять вернулась на круги своя.
      Завтра в пять утра его разбудит будильник: он должен расплатиться с совой, доставляющей ему каждый день "Прорицательскую газету", но разве в этом есть смысл? Все эти дни Гарри просто просматривал заголовки; когда эти идиоты-редакторы наконец поймут, что Вольдеморт вернулся, то вынесут это на первую полосу, а только эта новость интересовала Гарри.
      Если повезет, то еще будут совы, которые принесут письма от его лучших друзей, Рона и Гермионы, но он давно уже потерял надежду увидеть в их письмах что-то существенное.
      Ты же понимаешь, мы не можем болтать о "Сам-знаешь-ком"....Нам было сказано не писать ничего важного, так как письма могут перехватить...мы очень заняты, но я не могу написать тебе подробности...Тут много всего происходит, но об этом мы расскажем тебе при встрече...
      Но когда они увидятся? Похоже, никто не собирался называть ему точную дату. В открытке ко дню рождения Гермиона написала: "Я рассчитываю, что мы очень скоро увидимся", но как скоро? Судя по неопределенным намекам в письмах, Гермиона и Рон находились в одном месте, возможно в доме родителей Рона. Гарри даже думать спокойно не мог, что они развлекаются в Пристанище, когда он торчит тут, на Бирючиновой улице. На самом деле, он был так зол на них, что выбросил, не открывая, две коробки шоколада из Honeydukes, которые они прислали на день рождения. Позже, после ужина, состоящего из увядшего салата, об этом пришлось пожалеть.
      И чем же так заняты Рон и Гермиона? И почему он, Гарри, не занят тем же? Разве он не доказал, что может справиться с тем, что им не по силам? Неужели они все забыли, что он сделал? Разве это не он попал на то кладбище и видел, как убивали Седрика, а потом его привязали к надгробной плите и он сам чуть не погиб?
      - Не думай об этом, - серьезно приказал себе Гарри, уже сотый раз за это лето. Достаточно было того, что он постоянно возвращался на кладбище в ночных кошмарах, так не хватало еще жить этими же мыслями наяву. Он свернул на Магнолия-Кресчент, потом зашел в узкий проулок за гаражами, где когда-то впервые встретил своего крестного. Сириус, по крайней мере, кажется, понимал, что Гарри чувствовал. Хотя он, как Рон и Гермиона, не писал ничего существенного, но в его письмах все же были слова предостережения и утешения вместо дразнящих намеков:
      "Я знаю, что от тебя все это разочаровывает... Выше нос и все будет ОК... Будь осторожен и не делай ничего сгоряча..."
      Когда Гарри миновал Магнолия-Кресчент и свернул на Магнолия-Роад и приблизился к темнеющей детской площадке, он принял решение поступить так, как советовал Сириус. Во всяком случае, надо хотя бы не поддаваться искушению оседлать метлу и самому наведаться в Убежище.
      На самом деле Гарри считал, что ведет себя просто замечательно, особенно учитывая то, что так он надолго застрял на Бирючиновой улице и должен прятаться в клумбах, лишь бы поймать хоть намек на то, чем занят сейчас Лорд Вольдеморт. И тем более обидно было получать указания вести себя тихо от человека, который провел 12 лет в тюрьме для колдунов, Акзабане, сбежал, чтобы совершить убийство, за которое уже был осужден, а потом скрылся на украденном гиппогрифе.
      Гарри перелез через запертые ворота парка и пошел по выжженной траве. Парк был так же пуст, как и окружающие улицы. Он дошел до качелей и сел на последние, которые Дадли со своими приятелями еще не успели сломать, обхватил рукой цепь и, понурившись, опустил голову. Теперь его лишили даже возможности прятаться в клумбе Дарсли. Завтра придется придумать другой способ слушать новости. Впереди его не ждало ничего, кроме очередной беспокойной недели, потому что даже когда его не тревожили кошмары о Седрике, Гарри видел во сне длинные темные коридоры, заканчивающиеся тупиками и запертыми дверями, что, как он считал, имело отношение к его состоянию бездействия, в котором он пребывал наяву. Порой шрам на лбу очень болел, но Гарри больше не обманывал себя, думая, что это будет интересно Рону, Гермионе или Сириусу... Раньше боль в шраме означала, что Вольдеморт становится сильнее, но теперь Вольдеморт вернулся, никто не удивится, что шрам болит, ему скажут, что волноваться нечего, что это уже не новость.
      Вся несправедливость ситуации вдруг так обрушилась на Гарри, что ему захотелось кричать от бешенства. Если бы не он, никто бы не узнал, что Вольдеморт вернулся! И в награду он должен торчать в этом Литтл Уингинге четыре долгие недели, его полностью отрезали от колдовского мира, и он уже дошел до того, что сидит на корточках лишь бы послушать о достижениях волнистых попугайчиков в воднолыжном спорте! Неужели Дамблдор мог так легко забыть о нем? Почему Рон и Гермиона были вместе, а его не пригласили? Сколько еще нужно было сидеть смирно и быть пай-мальчиком, по совету Сириуса; и сопротивляться желанию написать в дурацкую "Прорицательскую газету" и сказать им, что Вольдеморт вернулся?
      Сердитые мысли крутились в голове у Гарри, и точили его изнутри, а вокруг опускалась душная бархатная ночь, полная запахов теплой сухой травы, и единственным звуком, который нарушал тишину, был гул машин с шоссе за парковой оградой.
      Гарри не знал, как долго он сидел, качаясь, как вдруг его думы прервали чьи-то голоса, и он поднял глаза. Света уличных фонарей с окрестных улиц было достаточно, чтобы разглядеть силуэты людей, идущих через парк. Один из них громко пел непристойную песню. Остальные смеялись. Тихо позвякивали цепи дорогих гоночных велосипедов, которые они катили рядом.
      Гарри понял, кто эти люди. Фигура впереди, несомненно, принадлежала его кузену Дадли Дурсли, который направлялся домой, окруженный преданной свитой.
      Дадли был так же толст, как и раньше, но соблюдение жесткой диете в течение года и открытие нового таланта вызвали некоторое изменение в его телосложении. Дядя Вернон восхищенно рассказывал любому, кто был готов слушать, что Дадли недавно стал Чемпионом среди юниоров в тяжелом весе на межшкольных соревнованиях Юго-востока.
      "Благородный спорт", как говорил дядя Вернон, сделал Дадли еще более грозным, чем он казался Гарри во время учебы в начальной школе, когда Гарри был любимой боксерской грушей для Дадли. Теперь Гарри больше не боялся своего кузена, но все же не считал, что Дадли, обученный бить сильнее и точнее - повод для радости. Все окрестные дети были запуганы им еще больше чем "этим мальчиком Поттером", который, как их предупреждали, был отъявленным хулиганом и учился в заведении св. Грубуса - интернате строгого режима для неисправимо-преступных типов.
      Гарри следил за темными фигурами, идущими по траве, и размышлял над вопросом - кого они били сегодняшним вечером. "Оглянитесь", думал Гарри, наблюдая за ними, "Идите сюда... посмотрите вокруг... я сижу здесь совершенно один... идите сюда и только попробуйте..."
      Если бы друзья Дадли увидели, что он сидит тут один, то попытались бы напасть на него, но что тогда сделал бы Дадли? Он не захочет ударить лицом в грязь перед своей шайкой, но побоится провоцировать Гарри... было бы забавно понаблюдать за неразрешимой проблемой Дадли, поиздеваться над ним, посмотреть, как он не решится ответить... а если другие попробуют напасть, то Гарри готов - у него была палочка. Ну, пусть они попробуют... Гарри хотел выплеснуть хоть часть своего бешенства на этих мальчишек, которые когда-то превращали его жизнь в ад.
      Но они не оборачивались, не видели его, они уже почти дошли до ворот. Гарри подавил желание позвать их... нарываться на драку - не правильно... он не должен колдовать... был риск, что его исключат из школы.
      Голоса банды Дадли затихли; они были уже вне видимости, направляясь на Магнолия-Роад.
      "Все по твоему, Сириус", - уныло думал Гарри. "Никаких опрометчивых поступков. Я держу себя в руках. А ведь ты поступил бы как раз наоборот".
      Гарри встал на ноги и потянулся. Тетя Петунья и дядя Вернон определенно считали, что когда бы Дадли не заявился домой - он пришел вовремя , но прийти позже Дадли - это уже слишком поздно. Дядя Вернон грозил запереть Гарри в сарай, если он еще когда-нибудь придет домой позже Дадли, и поэтому, подавив зевок и все еще хмурясь, Гарри направился к парковым воротам.
      Магнолия-Роад так же, как и Бирючиновая улица, была застроена большими квадратными домами с идеально ухоженными лужайками, принадлежащими большим квадратным людям, которые разъезжали на очень чистых автомобилях, так же, как и дядя Вернон.
      Гарри предпочитал ночной Литтл Уингинг, когда зашторенные окна уже светились в темноте, как яркие драгоценные камни, а он не подвергался никакой опасности услышать неодобрительный шепот, проходя мимо домовладельцев, оскорбленных его "преступным" видом. Он шел быстро, так что еще на середине Магнолия-Роад опять увидел шайку Дадли - они прощались на Магнолия-Кресчент. Гарри отступил в тень большого куста сирени и стал ждать.
      - ...Визжал как свинья, да? - говорил Малкольм, под гогот остальных.
      - Очень классный хук правой, Большой Ди, - сказал Пьерс.
      - Завтра в то же самое время? - спросил Дадли.
      - Давайте у меня, родителей не будет, - ответил Гордон.
      - Тогда увидимся, - сказал Дадли.
      - Пока, Дад!
      - Увидимся, Большой Ди!
      Гарри выбрался наружу, когда компания разошлась. Когда голоса стихли, он еще раз миновал поворот Магнолия-Кресчент и, шагая очень быстро, скоро услышал впереди Дадли, который шел непринужденным прогулочным шагом, фальшиво насвистывая.
      - Эй, Большой Ди!
      Дадли повернулся.
      - О, - буркнул он, - это ты.
      - Ну и давно тебя так зовут, а "Большой Ди"? - спросил Гарри.
      - Заткнись, - бросил Дадли, отворачиваясь.
      - Классное имя, - усмехнулся Гарри и, ускорив шаг, нагнал кузена, - Но для меня ты всегда будешь "сладенький Дадличка".
      - Я сказал, ЗАТКНИСЬ! - ответил Дадли, сжимая окорокоподобные руки в кулаки.
      - А что, ребята не знают, что тебя твоя мама так называет?
      - Пошел вон.
      - Ты не говоришь ей "пошла вон". А как насчет "Конфеточка" и "Дюдюшка", так тебя можно называть?
      Дадли ничего не ответил. Борьба с желанием наброситься на Гарри, казалось, потребовала всей его силы воли.
      - И кого вы били сегодня вечером? - уже без усмешки спросил Гарри, еще одного десятилетнего малыша? Я знаю, что вы сделали с Марком Эвансом позапрошлой ночью...
      - Он сам виноват, - буркнул Дадли.
      - Да ну?
      - Он мне грубил.
      - Да? Сказал, что ты похож на свинью, которую научили ходить на задних ногах? Так это не грубость, Дад, это - правда.
      У Дадли дернулся мускул на щеке. Гарри получал огромное удовлетворение от того, как он взбесил Дадли; ему показалось, что он направил на кузена свое собственное бешенство, и сейчас это было единственной отдушиной.
      Они повернули на узкую дорожку, где Гарри когда-то впервые увидел Сириуса, и которая соединяла Магнолия-Кресчент с Уистерия-Уок. Здесь было пусто и еще темнее, чем на соседних улицах, потому что не было уличных фонарей. Шаги их заглушались стенами гаража с одной стороны и высоким забором с другой.
      - Думаешь, что ты крутой, раз носишь с собой эту штуку? - спустя несколько секунд спросил Дадли.
      - Какую штуку?
      - Ту, которую прячешь.
      Гарри опять усмехнулся:
      - Я вижу, ты не так глуп, как выглядишь, Дад? Но вообще-то если б ты был настолько глуп, то не смог бы в одно и тоже время и ходить, и разговаривать.
      Гарри вытащил палочку, краем глаза заметив, что Дадли это увидел.
      - Вам не разрешают, - сразу сказал тот, - Я знаю, что не разрешают. Тебя выгонят из этой дурацкой школы, куда ты ходишь.
      - Откуда ты знаешь, что они не изменили правила, Большой Ди?
      - Они не изменили, - не очень уверенно сказал Дадли.
      Гарри приглушенно рассмеялся.
      - Без этой штуки ты ничего не можешь со мной сделать, - огрызнулся Дадли.
      - Ага, особенно если учесть, что тебе нужно четыре помощника, чтобы напасть на десятилетнего... Думаешь, боксерский титул дает тебе право колотить всех подряд?... Сколько лет было твоему сопернику? Семь? Восемь?
      - К твоему сведению, ему было шестнадцать, - буркнул Дадли, - и он был в нокауте двадцать минут после того, как я его свалил, а еще он был в два раза тяжелее тебя. Смотри, вот скажу папе, что ты мне угрожал этой штукой...
      - Теперь побежишь к папочке, да? Сладенький чемпион испугался палочки противного Гарри?
      - По ночам ты не такой храбрый, да? - осклабился Дадли.
      - Сейчас ночь, Дюдюшка. Ночью называется время, когда темно, так, как сейчас.
      - Я имел в виду, когда ты спишь, - взвился Дадли.
      Он остановился. Гарри тоже остановился и посмотрел на кузена.
      Из того немногого, что смог увидеть в темноте на здоровенном лице Дадли, он уловил его торжествующий взгляд.
      - В смысле? Что это значит: я не такой храбрый, когда сплю?, недоуменно спросил Гарри, - Я что, по твоему боюсь подушки или еще чего?
      - Я слышал тебя прошлой ночью, - затаив дыхание, сказал Дадли, - Как ты разговариваешь во сне. Стонешь.
      - Что ты имеешь в виду? - повторил Гарри, но ему стало не по себе. Прошлой ночью ему опять снилось кладбище.
      Дадли резко рассмеялся, а потом сказал тонким, жалобным голосом.
      - Не убивайте Седрика! Не убивайте Седрика! Кто это Седрик? Твой дружок?
      - У меня... Врешь, - автоматически ответил Гарри, но во рту у него пересохло.
      Он знал, что Дадли не врет, иначе откуда бы он узнал про Седрика.
      - Папа! Помоги мне, папа! Он собирается убить меня, папа! Ха-ха!
      - Заткнись, - тихо сказал Гарри, - Заткнись, Дадли, я тебя предупреждаю!
      - Появись и помоги мне, папа! Мама, появись и помоги мне! Он убил Седрика! Папа, помоги мне! Он собирается... Не наставляй на меня эту штуку!
      Дадли вжался в стену переулка. Гарри направлял палочку прямо ему в сердце. Гарри чувствовал, как кипела в венах вся злость на Дадли, накопленная за 14 лет. Ну почему нельзя сейчас прикончить Дадли, заколдовать так, чтобы тот пополз домой, как насекомое, бессловесное, шевелящее усиками...
      - Никогда больше не говори об этом, - зарычал Гарри, - Ты меня понял?
      - Убери от меня эту штуку!
      - Я сказал, ты меня понял?
      - Убери от меня эту штуку!
      - ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛ?
      - УБЕРИ ЕЕ...
      Дадли издал странный, короткий всхлип, будто его окунули в ледяную воду.
      С ночью что-то случилось. Усыпанное звездами темно-синее небо внезапно стало черным, как смоль, а весь свет - звездный, лунный, свет уличных фонарей - исчез. Исчез также далекий гул автомобилей и шорох деревьев. Душистый вечер внезапно стал пронизывающе холодным. Они были окружены со всех сторон непроницаемой тихой темнотой, словно какая-то гигантская рука укутала дорожку толстым ледяным покровом, ослепляя их.
      На долю секунды Гарри показалось, что он неосознанно что-то наколдовал, несмотря на то, что сопротивлялся этому изо всех сил - потом его в его эмоции вмешался рассудок: у него не хватило бы сил выключить звезды.
      Гарри завертел головой во все стороны, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь, но темнота покрывала глаза, как невесомый занавес.
      Испуганный голос Дадли достиг ушей Гарри:.
      - Ч-что ты д-делаешь? П-перестань!
      - Я ничего не делаю! Заткнись и не двигайся!
      - Я н-не вижу! Я ос-слеп! Я...
      - Я сказал - заткнись!
      Гарри продолжал стоять неподвижно, поглядывая влево и вправо невидящими глазами. Холод был таким сильным, что он дрожал всем телом; руки тряслись, а на затылке волосы встали дыбом. Он открыл глаза как можно шире, озираясь вокруг, но бесполезно.
      Это невозможно... они не могут быть здесь... только не в Литтл Уингинге... он напрягал слух... он должен услышать их прежде, чем увидит...
      - Я ра-аскажу папе! - хныкал Дадли, - Г-где ты? Ч-что ты д-делаешь...?
      - Ты заткнешься? - прошипел Гарри, - Я пытаюсь слу...
      И тут он замолчал. Он услышал то, чего боялся.
      На дорожке, кроме них, было нечто, издающее длинные, хриплые, шумные вздохи. Стоя в ледяном воздухе, дрожащий Гарри ощутил жуткий страх.
      - Ос-станови это! Прекрати! Я теб-бя ударю, клянусь, ударю!
      - Дадли, заткнись...
      БУМ.
      Сбоку прилетел кулак, попав в голову и сбив с ног. Перед глазами замелькали маленькие звездочки. Второй раз за час Гарри показалось, что голова его раскололась на две половинки; он свалился на земле, а палочка выпала из руки.
      - Ты идиот, Дадли! - завопил Гарри.
      Из глаз брызнули слезы, он вскочил на четвереньки, отчаянно шаря руками в темноте. И тут услышал, как Дадли убегает, спотыкаясь, натыкаясь на забор.
      - ДАДЛИ, ВЕРНИСЬ! ТЫ БЕЖИШЬ ПРЯМО НА НЕГО!
      Раздался ужасный громкий визг и шаги Дадли замерли. Одновременно с этим Гарри почувствовал сзади приближение холода, которое могло означать только одно. Их было больше, чем один.
      - ДАДЛИ, НЕ ОТКРЫВАЙ РОТ! ЧТО БЫ ТЫ НИ ДЕЛАЛ, НЕ ОТКРЫВАЙ РОТ! Палочка! - в отчаянии бормотал Гарри, шаря руками по земле, - Где... палочка... ну... же... lumos!
      Он произнес заклинание автоматически, просто потому что нуждался в свете, чтобы облегчить себе поиск - и с невероятным облегчением увидел луч, вспыхнувший в дюйме от правой руки, - засветился наконечник палочки. Гарри схватил ее, вскочил на ноги и обернулся.
      И чуть не упал в обморок.
      Ужасная фигура в капюшоне плавно скользила к нему, парила над землей: не было видно ни ног, ни лица - и всасывала ночной воздух.
      Спотыкаясь, Гарри попятился, поднимая палочку:
      - Expecto patronum!
      Облако серебристого дыма выстрелило из палочки, движения дементора замедлились, но заклинание не сработало как надо, и Гарри стал пятиться, ноги у него заплетались, дементор подступал все ближе, а он терял голову от страха... "Сконцентрируйся"...
      Из-под одежд дементора появилась пара серых, скользких, покрытых струпьями рук и потянулась к нему. У Гарри в ушах раздалось шипение.
      - Expecto patronum!
      Его голос прозвучал тихо и словно издалека. Еще одно облако серебристого дыма, меньше, чем прежнее, вылетело из палочки - заклинание не получалось, сил больше не было...
      В голове Гарри зазвучал смех, пронзительный высокий смех... он уже мог чувствовать смрадное, смертельно-холодное дыхание дементора, наполняющее его собственные легкие, он захлебывался... "Думай... о чем-нибудь счастливом..."
      Но счастливых мыслей не подворачивалось... дементор сжимал его горло ледяными пальцами, смех становился все громче и громче, а голос нашептывал: "Покорись смерти, Гарри... это будет даже не больно... откуда мне знать... я никогда не умирал..."
      Он никогда больше не увидит Рона и Гермиону...
      Их лица так четко вспыхнули в его мозгу, что он даже задохнулся.
      - EXPECTO PATRONUM!
      Огромный серебряный олень вырвался из палочки Гарри; олень воткнул рога в дементора, туда, где должно быть сердце; отброшенный назад как тень, поверженный оленем дементор отпрянул, как летучая мышь, и исчез.
      - ТЕПЕРЬ СЮДА! - крикнул оленю Гарри.
      Повернувшись кругом, он бросился бежать по дорожке, подняв вверх светящуюся палочку.
      - ДАДЛИ? ДАДЛИ!
      Ему понадобилась всего лишь дюжина шагов, чтобы добежать до них. Дадли лежал на земле, закрывая руками лицо. Второй дементор навис над ним, захватив склизкими руками его запястья, медленно, почти любовно разводил их в стороны, и опускал закрытую капюшоном голову к лицу Дадли, как будто собирался его поцеловать.
      - ВЗЯТЬ ЕГО! - прорычал Гарри.
      И стремительно, с резким звуком, серебряный олень проскакал мимо Гарри. Безглазая личина дементора было всего лишь в дюйме от лица Дадли, когда серебряные рога подцепили его; тварь подбросило в воздух, она, как и первый дементор, взвилась и скрылась в темноте; олень проскакал до конца дорожки и рассеялся серебряным туманом.
      Луна, звезды и свет уличных фонарей снова вернулись. По дорожке пронесся теплый ветерок. В соседних садах зашелестели деревья и с Магнолия-Кресчент донесся обычный гул автомобилей.
      Гарри стоял неподвижно, его все еще смятенное сознание постепенно прояснялось. Через какое-то время он полностью осознал, что произошло - и футболка прилипла к телу, намокнув от пота.
      Он не мог поверить в то, что только что произошло. Дементоры здесь, в Литтл Уингинге.
      Дадли лежал на земле, дрожа и постанывая. Гарри наклонился к нему, чтобы посмотреть, в каком он состоянии и может ли встать, но вдруг услышал позади себя торопливые шаги. Инстинктивно подняв палочку, он резко развернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с пришельцем.
      Это оказалась запыхавшаяся миссис Фигг, их сумасшедшая старая соседка. Ее седые волосы выбились из-под чепца, на запястье висела хозяйственная сумка, а с ног сваливались клетчатые домашние тапочки.
      Гарри попытался быстро убрать палочку за пределы ее видимости, но тут...
      - Не убирай ее далеко, глупый мальчишка! - завопила она, - А что если тут есть еще что-то? О, я убью Мундугуса Флетчера!
      Глава 2
      Толпы сов
      - Что? - сказал Гарри безучастно.
      - Он уехал, - сказала миссис Фигг, ломая пальцы. - Уехал посмотреть кого-то, что-то о партии колов, которые уменьшают заднюю часть метлы! Я говорила ему, что сниму с него кожу живьем, если он уедет, и теперь, посмотрите... Дементоры! Повезло, что я успела предупредить мистера Тибисса на всякий случай. Но у нас нет времени глазеть по сторонам. Быстрее, нужно проводить тебя обратно. О-у, у нас могут быть проблемы, я убью его!
      - Но... - сумасшедшая кошатница знала о дементорах, для Гарри это был такой же удар, что и встреча с двумя дементорами, - Вы - колдунья?
      - Я - сквиб, и Мандангас хорошо знает это. Как бы я помогла тебе отбивать дементоров? Он оставил тебя без прикрытия, хотя я предупредила его.
      - Этот Мандангас следовал за мной? Это был он! Он исчез спереди моего дома!
      - Да, да, да, но, к счастью, я спрятала мистера Тибисса под автомобилем на всякий случай, и он предупредил меня, но когда я пришла к тебе, тебя уже не было! А теперь... О! Что же Дамблдор скажет! Ты! - Она вопила на Дадли, который продолжал лежать на земле на углу переулка. Подними свою жирную тушу от земли, быстро!
      - Вы знаете Дамблдора? - спросил Гарри, уставившись на нее.
      - Конечно, я знаю Дамблдора, кто же его не знает?! Но пойдем отсюда, я буду бесполезна, если они вернуться. Я не способна превратить даже чайные пакетики.
      Она наклонилась, схватила одну из массивных рук Дадли в свои высохшие руки и потащила.
      - Вставай, ты, бесполезный кусок дерьма! Вставай!
      Но Дадли или не мог или не хотел двигаться.
      - Я сделаю это. - Гарри взял руку Дадли и приподнял ее. С огромным усилием, он смог поднять его на ноги. Дадли, казалось, собирался ослабнуть. Его маленькие глазки вращались в глазницах, и пот как бы украшал бисером его лицо. В момент, на который Гарри отпустил его, Дадли опасно колебнулся.
      - Поторопись! - сказала нервно миссис Фигг.
      Гарри перекинул одну из массивных рук Дадли через свое плечо и потащил его к дороге. Немного ослабев от его веса, миссис Фигг шла, шатаясь, впереди и с тревогой глядела за поворот.
      - Убери палочку, - сказала она Гарри, когда они вошли на Прогулку Глицинии, - никогда не думай об Уставе Тайны, теперь там будет настоящий ад, но так или иначе придется заплатить. Мы могли бы повеситься как яйца дракона. Разговор о "Разумном Ограничении Несовершеннолетних Волшебников" то, чего так боялся Дамблдор. Что там в конце улицы? О, это всего лишь мистер Прентис. Не убирай свою палочку, парень, я повторяю тебе, что я бесполезна.
      Было нелегко держать палочку и тащить Дадли одновременно. Гарри двинул своему кузену под ребра, но у него, похоже, не было желания в самостоятельном передвижении. Он резко сполз с плеча Гарри, его большие ноги волочились по земле.
      - Почему Вы не говорили мне, что Вы - сквиб, миссис Фигг? - спросил Гарри, задыхаясь и с усилием продолжая идти. - Почему Вы ничего не сказали все время, когда я был у Вас в доме?
      - Распоряжение профессора Дамблдора. Я должна была следить за тобой, но ничего не говорить. Ты был слишком молод. Мне жаль, что я причинила тебе столько несчастья, но если бы Дурсли узнали, что пребывание со мной тебе нравится, они бы больше не разрешили мне находиться рядом с тобой. Это было не легко, знаешь ли... но, о, мое слово! - сказала она трагически, вновь ломая пальцы. - Когда Дамблдор услышит об этом - как мог Мандунгус уехать, он должен быть на службе до полуночи - так, где же он? Как же я расскажу Дамблдору, что случилось? Я не могу трансгрессировать.
      - У меня есть сова, могу одолжить, - простонал Гарри.
      - Гарри, ты не понимаешь, Дамблдор должен действовать настолько быстро, насколько это возможно, в Министерстве Магии есть свои способы обнаружения несовершеннолетнего волшебства, и, скорее всего, они уже знают, ты понимаешь?
      - Но я избавлялся от дементоров, Я ДОЛЖЕН БЫЛ ИСПОЛЬЗОВАТЬ МАГИЮ - они должны больше беспокоиться о том, что дементоры делали на Прогулке Глицинии.
      - О, дорогой, мне жаль, что это так, но я думаю, что Мандангас Флетчер собирался убить тебя.
      Раздался громкий треск и сильный запах напитка, смешанного с несвежим табаком заполнил воздух, потому что перед ними появился небритый мужчина в изодранном пальто. У него были короткие кривые ноги, беспорядочно торчащие рыжие волосы и налитые кровью мешковатые глаза, которые придавали ему печальный взгляд таксы. Он также сжимал в руках связку, которую Гарри сразу узнал, это был плащ-невидимка.
      - Отойди, Фигги, - сказал он, переводя взгляд с миссис Фигг на Гарри и Дадли. - Что случилось?
      - Сезам делает тебя невидимым! - кричала миссис Фигг, - Дементор! Ты бесполезный халтурящий крадущийся вор!
      - Дементоры? - повторил Мандунгус ошеломленно. - Дементоры здесь?
      - ТЫ ничего не стоящая груда крыльев летучей мыши! - вопила миссис Фигг. - Дементор напал на мальчика почти на моих глазах!
      - Вот это да! - слабо проговорил Мандангас, переводя взгляд с миссис Фигг на Гарри и обратно. - Вот это да! - я...
      - А ты с закупки украденных котлов! Разве я не говорила тебе не ездить, а?
      - Я думал, я... - Мандангас выглядел очень смущенно, - понимаете, это... это была хорошая деловая возможность...
      Миссис Фигг замахнулась рукой, и подвешенная на ней сумка ударила Мандангасса по лицу и шее. По шуму стало ясно, что это были кошачьи консервы.
      - Ау! "Герофф-Герофф", ты, противная старая летучая мышь, кто-то должен сказать Дамблдору о произошедшем.
      - Да - они - смогут! - прокричала миссис Фигг, размахивая сумкой, полной кошачьей еды, доставая до каждой части Мандангасса, до которой могла дотянуться. - И - это - сделают.
      - Лучше-Бы-Тебе-Быть-У-Него-И-Рассказать-Почему-Тебя-Не-Было-ЧтобыПомочь-Ему!
      - Следи за мальчишкой, - сказал Мандангас, сжимая руки над головой, Я лечу! Я лечу! - И с еще одним громким треском, он исчез.
      - Я надеюсь, Дамблдор убьет его! - сказала миссис Фигг в неистовстве. - Теперь пошли, Гарри, чего ты ждешь?
      Гарри решил не тратить оставшееся дыхание, рассуждая, что он мог только еле идти под тушей Дадли. Он попытался поставить Дадли вертикально, немного толкнув его вверх и вперед.
      - Я провожу тебя до двери, - сказала миссис Фигг, поскольку они повернули на Тисовую улицу. - Может быть, их еще много вокруг... Это катастрофа! Ты не должен был с ними сражаться в одиночку... и Дамблдор говорил нам, чтобы мы препятствовали использованию тобой магией любой ценой... что толку плакать по разбитой микстуре... я предполагала, но кот среди эльфов теперь.
      - Итак, - начал Гарри задыхаясь, - Дамблдора... меня... сопровождая?
      - Конечно! - сказала миссис Фигг нетерпеливо. - А ты ожидал, что он оставит тебя разгуливать самостоятельно после того, что случилось в июне? О Господи, мальчик, они рассказали мне, что ты был на высоте... правильно... пробрался внутрь и остался там, - сказала она, когда они подошли к дому номер четыре. - Я надеюсь, что кто-нибудь скоро выйдет...
      - Что Вы собираетесь сделать? - быстро спросил Гарри.
      - Я иду прямо домой, - дрожа и разглядывая темную улицу, сказала миссис Фигг. - Мне надо ждать дальнейших распоряжений. Главное, оставайся в доме, спокойной ночи!
      - Подождите, не уходите! Я хочу знать о...
      Но миссис Фигг уже быстро шагала, шлепая шлепанцами и звеня авоськой.
      - Подождите! - крикнул Гарри ей вслед. У него был миллион вопросов к тому, кто общался с Дамблдором. Но через нескольких секунд миссис Фигг поглотила кромешная тьма.
      Хмурясь, Гарри поправил Дадли у себя на плече и медленно поплелся по дорожке сада дома номер четыре. Свет в зале горел. Гарри засунул свою палочку за пояс джинсов, позвонил в звонок и наблюдал, как тень растет все больше и больше, странно искажаясь через стекло, было заметно легкое движение в передней двери.
      - Медвежонок! А времени то сколько. Я весьма перенервничала - весьма медвежонок! В чем дело?
      Гарри смотрел боком на Дадли и вовремя улизнул от его руки. Дадли шелохнулся на мгновение. Его лицо было зеленым. Когда он открыл рот, он вырвал на всю половую тряпку.
      - Медвежонок! МЕДВЕЖОНОК! Что с тобой случилось? Вернон! ВЕРНОН!
      Дядя Гарри примчался из гостиной, усы моржа, обдуваемые в одну и другую сторону, как и всегда он это делал, когда был взволнован. Он поспешил вперед, чтобы помочь тете Петунье перетащить Дадли через порог.
      - Он болен, Вернон!
      - Что это, сынок? Что случилось? Госпожа Полкисс давала Вам что-нибудь иностранное к чаю? Почему ты весь в грязи, дорогой? Ты лежал на земле? Тебя не ограбили, сынок? - кричала тетя Петунья. - Звони в полицию, Вернон! Звони в полицию! Медвежонок, поговори с мамочкой. Что они тебе сделали?
      Во всей суматохе, никто, казалось, не замечал Гарри, который такое положение вещей совершенно удовлетворяло. Он успел проскользнуть внутрь перед тем, как дядя Вернон захлопнул дверь, и, в то время как Дурсли возились в зале, он шмыгнул на кухню. Гарри двигался очень тихо по направлению к лестнице.
      - Кто это сделал, сынок? Скажи нам имена. Не волнуйся, мы проучим их.
      - Тс-с! Он пробует сказать что-то, Вернон! Что это было, медвежонок? Поговори с мамочкой!
      Нога Гарри была на самой нижней ступеньке, когда у Дадли прорезался голос.
      - Он!...
      Гарри замер на лестнице.
      - Парень! ИДИ СЮДА!
      Со смешанным чувством страха и гнева Гарри медленно убрал ногу со ступеньки, чтобы направиться к Дурсли. Тщательно вычищенная кухня блестела странно нереально после темноты снаружи. Тетя Петунья помогла Дадли сесть на стул; он был все еще очень зеленый. Дядя Вернон стоял перед сушкой, впиваясь взглядом в Гарри, через крошечные, суженные глаза.
      - Что ты сделал моему сыну? - гневно прорычал дядя Вернон.
      - Ничего, - сказал Гарри, зная совершенно точно, что дядя Вернон не верит ему.
      - Что он сделал тебе, медвежонок? - сказала тетя Петунья дрожащим голосом.
      - Было ли это ТО-ЧТО-ТЫ-ЗНАЕШЬ? Использовал он свою вещь?
      Мелко дрожа, Дадли кивнул.
      - Я ничего не делал! - резко сказал Гарри, поскольку тетя Петунья издала пронзительный вопль. Дядя Вернон скрутил кулаки.
      - Я ничего ему не делал, это не я, это было - но в тот же самый момент визжащая сова влетела через окно кухни. Миновав узкую макушку дяди Вернона, она пролетела через кухню, и кинула большой пергаментный конверт прямо под ноги Гарри и вылетела поперек сада.
      - СОВЫ! - проревел дядя Вернон, старая вена на его лице сердито запульсировала, поскольку он хлопнул закрытым окном. - СОВЫ! ОПЯТЬ! МНЕ НЕ НУЖНО БОЛЬШЕ СОВ В МОЕМ ДОМЕ!
      Но Гарри уже разрывал конверт и вытаскивал наружу письмо.
      "Уважаемый мистер Поттер!
      Мы получили информацию о незаконном использовании Вами заклинания "Патронус" в двадцать три минуты девятого этим вечером, в маггловском мире, в присутствии маггла.
      Семидесятое из этих нарушений Декрета Ограничения Несовершеннолетних Волшебников закончилось Вашим изгнанием из Школы Волшебства и Чародейства Хогвартс. Представители министерства зайдут к Вам домой в самое ближайшее время, чтобы уничтожить Вашу волшебную палочку. Поскольку Вам делалось официальное предупреждение за предыдущий проступок под номером тринадцать Международной Конференции Устава Колдунов Тайны, нам жаль сообщать Вам, что Вы обязаны присутствовать на дисциплинарном слушании в 9 утра двенадцатого августа.
      Надеемся, с Вами все будет в порядке,
      Искренне Ваша,
      Мафалда Хопфирк,
      Отдел незаконного использования магии
      Министерство Магии".
      Гарри прочитал письмо дважды. Он только неопределенно знал о разговоре дяди Вернона и тети Петуньи. В его голове все похолодело и оцепенелым. Один факт проник через его сознание, подобно парализующей стреле: он был исключен из Хогвартса. Это был конец всему. Он никогда не вернется. Он посмотрел на Дурсли. Дядя Вернон сделался фиолетовым от злости, он кричал, его кулаки были все еще подняты. Тетя Петунья была возле Дадли, который рвал снова и снова. Временно ошеломленный мозг Гарри, казалось, повторно пробуждался. "Представители Министерства Магии зайдут к Вам домой в самое ближайшее время, чтобы уничтожить Вашу палочку". Была только один способ избежать этого. Он должен бежать сейчас же. Куда он собирался, он не знал, но в одном он был уверен: в Хогвартсе или за его пределами, ему будет нужна его палочка. Почти в сказочном состоянии, он вытащил свою палочку и обратился, чтобы уйти из кухни.
      - Куда ты намерен идти? - орал дядя Вернон, когда Гарри не отвечал, он бросал резкие взгляды на кухню, чтобы блокировать дверной проем в зал. - Я еще не закончил с тобой!.
      - Убирайтесь с дороги! - сказал Гарри спокойно.
      - Ты останешься здесь и объяснишь, что с моим сыном..
      - Если Вы не уйдете с дороги, я заколдую Вас! - сказал Гарри, поднимая палочку.
      - Я знаю, вам не разрешают использовать это в том сумасшедшем доме, который ты называешь Школой.
      - Меня исключили из сумасшедшего дома. У Вас 3 секунды...3...2...
      Раздался громкий визг тети Петуньи.
      Дядя Вернон крича, прятался и уворачивался, но в третий раз, Гарри искал причину волнения, которого он не совершал. Игнорируя мучительный вопль дяди Вернона - СОВЫ, - Гарри пересек комнату и выпрыгнул в открытое окно. Сова с прикрепленным к ноге маленьким свертком, и, выждав момент, Гарри взял письмо. Руки тряслись, Гарри развернул второе письмо, которое было написано очень торопливо черными чернилами.
      "Гарри!
      Дамблдор только что прибыл в Министерство, он попробует замять это дело. Не выходи из дома тети и дяди! Не колдуй больше! Не отдавай свою палочку!
      Артур Уизли."
      Дамблдор попробует замять это дело, чтобы это могло значить? Сколько же сил придется приложить Дамблдору в Министерстве Магии? Был ли у него шанс, что ему разрешат вернуться в Хогвартс? Маленький импульс надежды расцветал в груди Гарри, который немедленно подавил панику перед отказом сдать свою палочку без помощи магии. У него должен бы быть поединок между представителями Министерства Магии, и если он сделает это, ему, возможно, повезет избежать Азкабана, не говоря уже об изгнании. Его мысли носились. Он не мог решиться на это, но и рисковать, соблазненный Министерством или сидеть и ждать, что они придут к нему. Ему больше нравилось прежнее положение, но он знал, что в сердце мистера Уизли были лучшие побуждения. Но, кроме всего прочего, Дамблдор разбирался с еще более безвыходными положениями.
      - Хорошо, - сказал Гарри, - я остаюсь. Он бросился за кухонный стол и столкнулся с Дадли и тетей Петуньей. Дурсли казались озабоченными резким изменением его настроения. Тетя Петунья поглядела в отчаянии на дядю Вернона. Вена на его фиолетовой физиономии пульсировала еще сильнее, чем раньше.
      - От кого эти совы? - прорычал он.
      - Первое было из Министерство Магии, извещение об исключении, - сказал спокойно Гарри. Он напрягал уши, чтобы поймать любые шумы снаружи, в случае если пришли бы представители Министерства, и это было более легко и более тихо, чем отвечать на дурацкие вопросы дяди Вернона, чтобы не сделать так, чтобы он начал бушевать и реветь.
      - Другое, от отца моего друга Рона, он работает в Министерстве...
      - Министерство Магии? - ревел дядя Вернон. - Люди вроде тебя в правительстве! О, это многое объясняет, не удивительно, что страна катится к собакам.
      Когда Гарри не ответил, дядя Вернон впился в него взглядом, а затем плюнул.
      - А почему тебя исключили?
      - Потому что я использовал магию в неположенном месте.
      - АГА! - ревел дядя Вернон, хлопая кулаком по верху холодильника, который прыгал в открытом виде так, что несколько обезжиренных обедов Дадли свалились и расползлись на полу, - так ты признаешь это! Что ты сделал с Дадли?
      - Ничего, - сказал Гарри менее спокойно, - это не я...
      - Он, - неожиданно пробормотал Дадли и дядя Вернон и тетя Петунья немедленно ринулись к нему, выражая Гарри жестами все свое недовольство, склонившись над Дадли.
      - Продолжай, сыночек, что он сделал?
      - Скажи нам, любимый, - шептала тетя Петунья.
      - Направлял свою палку на меня, - мямлил Дадли.
      - Да, но я не использовал магию! - начал сердито оправдываться Гарри, - но...
      - Заткнись! - проревели дядя Вернон и тетя Петунья в унисон.
      - Продолжай, сынок, - сказал дядя Вернон.
      - Все гуляли до темноты, - сказал Дадли хрипло, - было везде темно и затем, я услышал...голоса в г-голове.
      Дядя Вернон и тетя Петунья обменялись взглядами чрезвычайного ужаса. Наименьшее, что им нравилось в мире, а точнее сказать совсем не нравилось, была магия - поддерживаемые близкими соседями, которые были обмануты больше, чем они сделали на запрещении использовании шлангов - люди, которые слышали голоса, были определенно вне всякого уважения. Они, очевидно, думали, что Дадли терял его тоже.
      - Что именно ты слышали? - выдыхала тетя Петунья, сильно бледнея и со слезами на глазах.
      Но Дадли казался неспособным к разговору. Он снова задрожал и задергал своей большой белокурой головой. И, несмотря на чувство оцепенелого страха, Гарри, с тех пор как к нему прилетела первая сова, почувствовал некоторое любопытство. Дементоры заставляли человека переживать худшие моменты его жизни. Что мог услышать избалованный, испорченный, запуганный Дадли?
      - Как ты упал, сынок? - спросил дядя Вернон противоестественно тихим голосом, вид которого мог принять выражение очень плохого человека.
      - Повалился, - сказал нечетко Дадли, - а потом... - он жестикулировал своей массивной грудью. Гарри понял. Дадли вспоминал тот липкий холод, который заполнил легкие, поскольку надежда и радость были высосаны из человека.
      - Ужас! - каркал Дадли, - холод, противный холод!.
      - Хорошо, - сказал дядя Вернон голосом принудительного спокойствия, в то время как тетя Петунья положила беспокойную руку на лоб Дадли, чтобы чувствовать его температуру. - Что потом случилось, Дадлик?
      - Чувствовал...чувствовал как будто...как будто...
      - Как будто у тебя в жизни вообще не было радости, - тупо проговорил Гарри.
      - Да, - шептал Дадли, все еще дрожа.
      - Так! - сказал дядя Вернон, голос которого восстановился, когда он выпрямился. - Ты наложил на него проклятие психа, так что он бы слышал голоса и полагал, что никогда не был счастлив, не так ли?
      - Сколько раз я должен повторять Вам, что это был не я? - его голос повысился, - это были несколько дементоров.
      - Несколько чего?
      - ДЕ-МЕН-ТО-РЫ!!! - медленно и четко произнес Гарри, - а точнее двое!.
      - И что это - Дементоры?
      - Они охраняют волшебную тюрьму Азкабан, - сказала тетя Петунья.
      Две секунды звонкой тишины прошло прежде чем тетя Петунья хлопнула себя по рту, как если бы она позволила себе отвратительную ошибку в клятве. Дядя Вернон вытаращился на нее. Гарри был в недоумении. Сначала миссис Фигг - но тетя Петунья, маггл до мозга костей, это уже слишком!
      - А тебе откуда известно об этом? - удивленно спросил ее дядя Вернон. Тетя Петунья выглядела весьма потрясенной. Она поглядела на дядю Вернона с напуганным извинением, затем она убрала руку от лица, чтобы показать свои большие лошадиные зубы.
      - Я слышала это от мальчишки несколько лет назад, - сказала она рывками.
      - Если Вы имеете в виду моих родителей, то почему не назовете их по именам? - сказал Гарри громко, но тетя Петунья проигнорировала его. Гарри был ошеломлен. Если бы не вспышка несколько лет назад, в ходе которой, тетя Петунья не кричала, что мама Гарри была наркоманкой, он никогда больше не слышал от нее упоминание об ее сестре. Он был изумлен, что она знала хоть что-то о волшебном мире, хотя, обычно она превращала свою энергию в притворство, будто волшебного мира не существовало! Дядя Вернон открыл рот и закрыл обратно, снова открыл его и потом опять закрыл, тогда изо всех сил пытаясь вспомнить, как разговаривать, открыл его в третий раз и прокаркал, словно ворон, - так - так - они - на самом деле - сущ... существуют? Эти деминти...
      Тетя Петунья кивала.
      Дядя Вернон переводил взгляд с тети Петуньи на Дадли, потом на Гарри, как будто надеялся, что кто-то собирался кричать: "Первоапрельский дурак!", но никто не предпринял этой попытки, и он в очередной раз открыл рот, но, пока он искал слова, в комнату влете третья сова, она проскользнула через все еще открытое окно, подобно пернатому пушечному ядру и с грохотом приземлилась на кухонном столе, заставив всех трех Дурсли подскочить от испуга. Гарри взял еще один официально выглядящий конверт у совы, открыл его, и сова улетела обратно в темную непроглядную ночь.
      "Уважаемый мистер Поттер!
      В дополнение к нашему письму, примерно 22 минуты назад, Министерство Магии пересмотрело свое решение уничтожить Вашу палочку немедленно, Вы можете сохранить палочку до дисциплинарного слушания двенадцатого августа, на котором и будет принято окончательное решение. Проведя обсуждение с директором Школы Колдовства и Чародейства Хогвартс Альбусом Дамблдором Министерство согласилось, что вопрос о Вашем отчислении будет решен тогда же, поэтому Вы должны счесть необходимым приостановку Вашей учебе в Школе в ожидании дальнейших распоряжений.
      С наилучшими пожеланиями,
      Искренне Ваша,
      Мафалда Хопкирк,
      Отдел незаконного использования магии,
      Министерство магии".
      Гарри читал письмо три раза в быстрой последовательности. Несчастный узел в его груди немного ослаб в надежде, что он знал, что определенно его еще не отчислили. Хотя его опасения не оставляли ему много шансов. Все, казалось, зависело от этого слушания двенадцатого августа.
      - Ну и что на этот раз? Что теперь они приготовили для тебя? У вас разрешена смертная казнь? - он добавил последнее, как обнадеживающую запоздалую мысль.
      - Я должен явиться на слушание, - сказал Гарри.
      - И они приговорят тебя там?
      - Скорее всего...
      - Тогда я не оставлю эту мысль, - злобно сказал дядя Вернон.
      - Хорошо, если бы это было все... - сказал Гарри.
      Он отчаянно думал наедине с самим собой, не послать ли Рону, Гермионе или Сириусу письмо.
      - Я ЕЩЕ НЕ ВСЕ ЗАКОНЧИЛ! СЯДЬ НА МЕСТО! - проревел дядя Вернон.
      - Что теперь? - спросил Гарри нетерпеливо.
      - ДАДЛИ! - ревел дядя Вернон, - я хочу точно знать, что случилось с моим сыном!".
      - ОТЛИЧНО! - в чувствах проорал Гарри. Красные и золотые искры вылетели с конца палочки, которую Гарри до сих пор сжимал в руках. Все трое Дурсли вздрогнули. - Дадли и я были на тропинке между Магнолией Крессент и Прогулкой Глицинии, - быстро сказал Гарри, пока еще в силах сдерживать себя. Дадли думал, что он сильнее меня, я вытащил мою палочку, но не использовал ее, затем неподалеку появились двое дементоров.
      - Но что это, ДЕМЕНТОРЫ? - неистово шипя, спросил дядя Вернон. - Что они делают?
      - Я вам говорил уже, они высасывают из человека все доброе и хорошее, что у него есть, и если им представится такая возможность, они поцелуют Вас, - сказал Гарри.
      - Поцелуют? - глаза дяди Вернона стали слегка похлопывать, поцелуют?!
      - Это они так называют, когда высасывают душу через рот.
      Тетя Петунья произнесла мягкий крик.
      - Его душа, они не возьмут! Она все еще с ним?
      Она схватила Дадли за плечи потеребила, как если бы она могла слышать внутри него грохочущую о его внутренности душу.
      - Конечно они не смогли высосать ее. Вы бы сразу узнали это, - сердито объяснил Гарри.
      - Ты победил их, сынок, не так ли? - сказал дядя Вернон громко, с появлением мужчины, изо всех сил пытавшегося вернуть беседу к непонятному моменту. - Сделал им старый приемчик раз-два, верно?
      - Вы не сможете побороть дементора старыми приемами, - проговорил Гарри сквозь сжатые зубы.
      - Почему, он вряд ли потом сможет подняться! - бушевал дядя Вернон. Почему он не смог?
      - Потому что я использовал Патронуса!
      Дядя Вернон посвистел немного, но не успел он отвлечься, как четвертая сова с жутким треском крыльев и мягким приземлением, вылетев из камина.
      - РАДИ БОГА! ЭТО КОГДА НИБУДЬ ПРЕКРАТИТСЯ? Я НЕ ДОПУЩУ ЭТОГО ЕЩЕ! ТЫ ПОНЯЛ?
      Но Гарри уже тянулся к свитку пергамента к лапе совы. Он был настолько убежден, что это письмо было от Дамблдора, объясняющее все: дементоров, миссис Фигг, чем Министерство Магии и занималось, как он, Дамблдор, намеревается уладить все, но впервые в жизни он не хотел видеть лишь почерк Сириуса. Игнорируя продолжительную речь дяди Вернона о совах, и сужая глаза от второго облака пыли, поскольку недавний взгляд совы был направлен на дымоход. Гарри читал письмо от Сириуса:
      "Артур сказал нам, что случилось. Не выходи из дома, что бы ты ни делал!"
      Гарри наконец нашел ответ всему, что происходило сегодня вечером, что он даже перевернул часть пергамента, ища ответ на обороте. Но там ничего не было.
      И теперь его настроение улучшилось снова. Разве какой-нибудь волшебник не похвастается, что отбил двух дементоров без посторонней помощи. И мистер Уизли и Сириус своим отношением высказывали то, как если бы он плохо себя вел и выкидывал их письма прочь, пока они не смогли оценить, какой урон нанесен.
      - ...кучи... я бы даже сказал толпы сов, носящиеся в моем доме туда обратно, мне это не нужно, парень, ясно?
      - Я же не могу их остановить, - сказал Гарри, сминая письмо Сириуса в кулаке.
      - Мне нужна правда о том, что случилось сегодня вечером! - лаял дядя Вернон.
      - Если это были дементоры, которые измучили Дадли, то за что тебя выгнали? Ты делал сам-знаешь-что, что признаешь это?
      Гарри глубоко вздохнул. Его голова снова начинала болеть. Ему нужно было что-то большее, что бы выйти из кухни, подальше от Дурсли.
      - Я создал магию "Патронус", чтобы избавиться от дементоров, - сказал он, вынуждая себя оставаться спокойным. Это единственная вещь, которую они боятся!
      - Но что делали эти дементоры в Маленьком Вингинге?, спросил дядя Вернон нарушенным тоном.
      - Точно не знаю, - сказал Гарри устало, - нет соображений.
      Его голова сверкала в ярком дневном свете. Гнев немного поутих. Он чувствовал себя высушенным и истощенным. Дурсли уставились на него.
      - Это ты! - сказал дядя Вернон настойчиво, - они пришли за тобой, парень, я знаю это! Почему бы еще они появились вдруг здесь? Почему бы еще они вышли именно на ту тропинку? Единственная причина - это - ты, парень! очевидно было, что он не мог пересилить себя, чтобы сказать слово "волшебник". Вместо этого он произносил "ты-знаешь-что".
      - Я не знаю, почему они были здесь.
      По приказу дяди Вернона, истощенный мозг Гарри возвращался к недавним событиям. "Почему дементоры пришли в Маленький Вингинг? Как могло быть такое совпадение, что они появились именно там, где и был Гарри? Их послали! Министерство Магии потеряло над ними контроль? Они покинули Азкабан и присоединились к Волан-де Морту, как и предсказывал Дамблдор?"
      - Эти дементоры охраняют тюрьму с заключенными, подобными тебе? спросил дядя Вернон, громыхающий впереди мыслей Гарри.
      - Да, - сказал Гарри.
      Как только его голова прекратила болеть, и он мог бы оставить кухню и пойти в свою мрачную комнату и подумать...
      - О-у! Они пришли, чтобы арестовать тебя! - сказал дядя Вернон с торжествующим возгласом человека, которого аж распирало от радости! - Вот именно, не так ли, парень! У тебя проблемы с законом!
      - Конечно же, нет! - сказал Гарри, отрицательно кивая головой и как бы пытаясь согнать с себя муху.
      - Тогда почему?
      - Он, должно быть, послал их! - сказал Гарри спокойно больше себе самому, чем дяде Вернону.
      - Кто это? Кто послал их?
      - Лорд Волан-де-Морт, - Он произнес это настолько обычно, что Дурсли, дрожавшие и оравшие каждый раз, когда слышали слова "волшебство", "магия", "волшебная палочка", но они услышали имя самого злого волшебника всех времен без малейшего сотрясения.
      - Так он выжил? - сказал дядя Вернон, и его лицо вытянулось, и, как бы, на него снизошло озарение, которое появилось в его свиных глазах. - Я слышал это имя - он был одним из тех, кто...
      - ...Убил моих родителей. Вы это хотели сказать? - сказал тупо Гарри.
      - Но он исчез, - сказал дядя Вернон без малейшего признака, что тема убийства родителей Гарри была для него болезненной темой. - Тот гигант, который к тебе приходил, так и сказал, что он исчез.
      - Да, его долго не было, но он вернулся, - сказал Гарри с болью на сердце.
      Было странно стоять здесь, в хирургически отполированной кухне тети Петуньи около громадного холодильника и домашнего кинотеатра и свободно рассказывать дяде Вернону о лорде Волан-де-Морте. Прибытие дементоров в Маленький Вингинг, казалось, рушило большую невидимую стену, которая разделяла мир магглов на Тисовой улице и мир волшебников, две жизни Гарри как бы соединились в одно целое, и все, как бы перевернулось вверх тормашками; Дурсли спрашивали о подробностях волшебного мира; и миссис Фигг знала Альбуса Дамблдора; дементоры летали над Маленьким Вингингом, и он мог никогда больше не вернуться в Хогвартс. Голова Гарри трещала еще больше.
      - Достаточно! - прошептала тетя Петунья.
      Она посмотрела на Гарри, как прежде никогда не смотрела, и внезапно, в первый раз в его жизни, Гарри действительно понял, что она сестра его мамы. Он не мог сказать, почему это обстоятельство подействовало на него так сильно в этот момент. Все, что он знал, было то, что он был не единственным человеком в комнате, который знал, что вернувшийся Волан-де-Морт мог натворить. Тетя Петунья за всю ее жизнь никогда не смотрела так на Гарри, как недавно. Ее большие бледные глаза (в отличие от ее сестры) не были сужены в гневе, они были широки и напуганы. Разъяренная отговорка, что они содержат Гарри всю его жизнь - и что не было никакого волшебного мира, кроме мира, в котором живут они с дядей Верноном, казалось, были давно забыты.
      - Да, - сказал Гарри, глядя прямо на тетю Петунью. - Он вернулся месяц назад. Я лично видел.
      Ее руки вцепились в плотные плечи Дадли.
      - Держись, - сказал дядя Вернон, переводя взгляд со своей жены на Гарри и обратно, очевидно ошеломленный и путанный беспрецедентным пониманием, которое, казалось, прыгало между ними. - Ну, держись, так ты говоришь, этот лорд Вольдитинг вернулся?
      - Да.
      - Это тот, кто убил твоих родителей?
      - Да.
      - И теперь он посылает "Дисмемберов" за тобой?
      - Похоже на то, - сказал Гарри.
      - Ясно, - сказал дядя Вернон, смотря сначала на свою побледневшую жену, затем на Гарри, подтягивая брюки. Его, казалось, кто-то надувал, его большое фиолетовое лицо вытянулось у Гарри на глазах. - Ну, это все объясняет, - сказал он, и перед его рубашки затрещал, так как он продолжал надуваться, - теперь можешь идти.
      - Что? - спросил Гарри.
      - Ты слышал меня - ВОН, - заревел дядя Вернон так, что даже тетя Петунья и Дадли подскочили. - ВОН! ВОН! Я должен был сделать это много лет назад! Совы думают, что наш дом - это им дом отдыха. Пол зала разрушено. Хвост у Дадли, Мардж, парящая у потолка и, вдобавок ко всему, летающий форд "Англия" - ВОН! Было такое? Ты в истории! От тебя одни неприятности, ты не подвергнешь мою жену и сына, ты не вовлечешь нас в неприятности. Если ты собираешься идти тем же путем, где сейчас твои бесполезные родители, пожалуйста! ПРОЧЬ ОТСЮДА!
      Гарри снова прирос к тому месту, где стоял. Письма из Министерства, мистера Уизли, Сириуса были в его руке. "Не уходи из дома снова, НЕ ОСТАВЛЯЙ СВОИХ ТЕТЮ С ДЯДЕЙ, ЧТОБЫ НЕ СЛУЧИЛОСЬ!"
      - Ты слышал меня? - сказал дядя Вернон, выгибаясь вперед так, что его фиолетовое лицо приблизилось к Гарриному, он фактически чувствовал пятна слюны на его лице. - Давай отсюда! Ты уже сильно пожалел, что не уехал отсюда полчаса назад! Я прав насчет тебя? Уходи и никогда не появляйся на нашем пороге снова! Не знаю, почему мы держали тебя! Мардж была права, тебя надо было отдать в приют. Мы будем наказаны за свою доброту. Я думал, мы могли бы раздавить бы тебя, я думал, мы могли бы превратить тебя в нормального, но ты был хилым с самого начала, и меня достало все это, а именно - СОВЫ!
      Пятая сова протиснулась через дымоход так быстро, что практически не запачкала пол возле камина перед взлетом в воздух с громким визгом. Гарри поднял руку, чтобы схватить письмо в алом конверте, но сова пролетела над его головой, летя по направлению к тете Петунье, которая вскрикнула и увернулась, закрыв лицо руками. Она бросила красный конверт ей на голову и полетела прямо к камину.
      Гарри бросился вперед, чтобы схватить письмо, но тетя Петунья была первой.
      - Вы можете не открывать его, если хотите, - сказал Гарри, - но я все равно услышу его, это вопилка!
      - Брось его, Петунья! - прорычал дядя Вернон, - не открывай его, это может быть опасно!
      - Оно адресовано мне, - сказала тетя Петунья колеблющемся голосом, Вернон, гляди, это для меня. "Миссис Петунья Дурсли, Кухня, Тисовая улица, дом номер 4."
      Она испуганно отдышалась. Красный конверт залился дымом.
      - Откройте! - убеждал ее Гарри. - Откройте лучше сейчас, потом хуже будет...
      - Нет!
      Руки тети Петуньи дрожали. Ее взгляд дико бегал по кухне, ища запасной выход, но было слишком поздно, конверт загорелся. Тетя Петунья бросила его.
      Ужасный голос заполнил кухню, отзываясь эхом в запертом месте, раздаваясь из горевшего письма.
      "Вспомни мое прошлое, Петунья."
      Взгляд у тети Петуньи был похож на предобморочный. Она почти упала на стул, позади Дадли, закрыв лицо руками. Остатки конверта тлели в золе.
      - Что это? - спросил дядя Вернон хрипло.
      Тетя Петунья ничего не ответила. Дадли глупо смотрел на свою мать, раскрыв рот. Стояла гробовая тишина. Гарри наблюдал за тетей крайне изумленно, его голова готова была разорваться на мелкие кусочки.
      - Петунья, дорогая? - обратился робко к ней дядя Вернон.
      Она подняла голову, все еще дрожа и сглотнула.
      - Мальчик... мальчик должен остаться, Вернон! - слабо проговорила тетя Петунья.
      - Ч-что?
      - Он останется, - сказала она, не смотря на Гарри и уставившись себе под ноги.
      - Он, но Петунья...
      - Если мы выставим его, соседи много чего наболтают, - сказала она. Она быстро вернулась в свое обычное раздражительное состояние, хотя она все еще была очень бледна. - Они будут задавать глупые вопросы, им будет интересно, куда он ушел, мы должны оставить его.
      - Но, Петунья, дорогая, ...
      Тетя Петунья проигнорировала его. Она обратилась к Гарри:
      - Ты останешься в своей комнате, - сказала она, - ты не должен выходить из дому. А сейчас отправляйся в кровать.
      Гарри не двигался:
      - От кого была эта вопилка?
      - Не спрашивай меня не о чем! - хватала воздух тетя Петунья.
      - Вы общаетесь с волшебниками?
      - Я сказала тебе идти в постель!
      - Что это значит? Вспомни прошлое, кого?
      - В постель!
      - Каким образом?
      - ТЫ ЧТО, ОГЛОХ, ЧТО ЛИ, ТЕБЕ ТЕТЯ ЯСНО СКАЗАЛА, ИДИ СПАТЬ!!!
      Глава 3
      Авангард
      "На меня только что напали дементоры и, наверно, мне грозит исключение из Хогвартса. Я хочу знать, что происходит, и когда я смогу выбраться отсюда."
      Гарри переписал эти слова на три отдельных листочка сразу, как только добрался до стола в своей темной спальне. Первое письмо он адресовал Сириусу, второе Рону а третье Гермионе. Его сова Хедвига была еще на охоте; ее клетка стояла на столе пустая. В ожидании совы он мерил шагами комнату, в голове пульсировала боль, он был слишком возбужден, чтобы заснуть, даже несмотря на то, что глаза болели и слипались от усталости. К тому же у него болела спина после удара об дом Дадли, и две шишки на голове после удара об окно и встречи с кулаком Дадли пульсировали болью.
      Он ходил по комнате в бессильном гневе и расстройстве, сжимая кулаки и скрипя зубами, бросая гневные взгляды в пустое звездное небо, проходя мимо окна. Дементоров послали за ним, миссис Фигг и Мундунгус Флетчер сказали ему об это по секрету, затем исключение из Хогвартса и слушанье в Министерстве Магии - и еще никто не сказал ему что происходит.
      И что, что, имел в виду этот Крикун? И чей голос звучал так угрожающе, так ужасно из кухни? Почему его держат здесь без информации? Почему все обращаются с ним как с каким-то непослушным ребенком?
      Не используй больше магию, оставайся в доме...
      Он пнул свой школьный рюкзак, проходя мимо, но когда гнев оставил его, вдобавок к боли во всем теле у него заболел палец на ноге.
      Когда он прохромал мимо окна, в него, тихо шурша крыльями, как маленькое привидение влетела Хедвига.
      - Так долго! - прорычал Гарри, когда она легко села на верхушку своей клетки. - Это можешь оставить, у меня есть для тебя работа.
      Хедвига укоризненно посмотрела на Гарри своими большими, круглыми, янтарными глазами, поверх дохлой лягушки, зажатой в клюве.
      - Иди сюда, - сказал Гарри, взяв три маленьких пергамента и кожаный ремешок и привязывая свертки к ее чешуйчатой ноге, - Доставь это прямо в руки Сириуса, Рона и Гермионы. И не возвращайся сюда без хороших, длинных ответов. Продолжай клевать их, пока они не напишут достаточно длинные ответы. Поняла?
      Хедвига издала приглушенный клекот - в клюве до сих пор была зажата лягушка.
      - Тогда лети, - сказал Гарри.
      Она немедленно снялась с места. Момент и она пропала.
      Гарри, не раздеваясь, рухнул на кровать и уставился в темный потолок. В добавление ко всему теперь он чувствовал вину перед Хедвигой за то, что был так груб с ней; она была единственным другом мальчика в доме номер четыре на Прайвет Драйв. Но он извинится перед совой, когда она вернется с ответами от Сириуса, Рона и Гермионы.
      Они просто обязаны были быстро написать ответы, не могли же они игнорировать нападение дементоров. Возможно, проснувшись на следующее утро, он увидит три письма, полные дружеского сочувствия и планов на его переезд в Пристанище. С это приятной мыслью сон окутал Гарри, заглушая все переживания.
      Но на следующее утро Хедвига не вернулась.
      Гарри провел весь день в своей комнате, выходя лишь в туалет. Три раза в этот день тетя Петуния пропихивала еду в его комнату через откидную дверцу, которую дядя Вернон установил три года назад. И каждый раз, когда она приближалась, Гарри пытался задать ей вопрос о Крикуне, но с тем же успехом он мог спрашивать дверные ручки, он бы получил точно такие же ответы. И вообще, Дурслеи держались подальше от его спальни. Гарри не мог видеть, как они полностью игнорируют его, но другая ссора ничего бы не дала, кроме как, возможно, разозлила бы его так, что он не удержался бы от применения магии.
      Так прошло целых четыре дня.
      Гарри попеременно заполняла беспокойная энергия, что отнимало у него способность делать выводы. Сколько раз он ходил по своей комнате, злясь на всех, за то, что оставили его изнемогать от неизвестности; а порой, из-за усталости, он мог лежать на кровати часами, бессмысленно смотря в пространство, ощущая боль и страх при мысли о слушании в Министерстве.
      * * *
      Что если они придут за ним? Что если его исключат и его палочку сломают на половинки? Что он будет делать, куда он пойдет? Он не сможет вернуться и жить все время с Дурслеями, не сейчас, когда он узнал другой мир, мир к которому он действительно принадлежал. Сможет ли он переехать в дом Сириуса, как Сириус предлагал год назад, до того, как ему пришлось спасаться бегством от министерства? Позволят ли Гарри жить там одному, несмотря на то, что он - несовершеннолетний? Было ли нарушение Международного Статуса Секретности достаточно серьезным для того, чтобы посадить его в Азкабан? Как только у него возникла эта мысль, Гарри выскользнул из кровати и снова начал мерить комнату шагами.
      * * *
      На четвертую ночь после того, как Хедвига улетела, Гарри лежал в очередной фазе полного равнодушия, глядя в потолок, его измученный мозг был совершенно пуст, когда в комнату ввалился дядя Вернон. Гарри медленно оглядел его. На дяде Верноне был его лучший костюм, а на лице застыло очень самодовольное выражение.
      - Мы уезжаем, - сказал он.
      - Простите?
      - Мы, то есть твоя тетя, Дадли и я, уезжаем.
      - Прекрасно, - равнодушно сказал Гарри, снова уставившись в потолок.
      - Ты не покинешь свою комнату, пока мы не вернемся.
      - Угу.
      - Тебе запрещается трогать телевизор, стерео или другое наше имущество.
      - Хорошо.
      - Еду из холодильника не красть.
      - ОК.
      - Я собираюсь закрыть твою дверь.
      - Ну так закрывайте.
      Дядя Вернон свирепо глянул на Гарри - отсутствие сопротивления вызвало подозрения - потом вывалился из комнаты и запер за собой дверь. Гарри услышал, как проворачивается ключ в замке, и как дядя Вернон, громко топая, спустился вниз по ступенькам. Пару минут спустя он услышал, как хлопнула дверца машины, взревел двигатель, и раздался звук выезжающей со двора машины.
      Гарри не особо переживал об отъезде Дурслеев. В этом, для него не было разницы, были ли они дома или нет. Он даже не мог найти в себе силы, чтобы встать с кровати и включить свет в своей спальне. Комната вокруг него погружалась в темноту, пока он лежал, слушая ночные звуки через окно, которое он держал всегда открытым в ожидании приятного момента, когда вернется Хедвига. В пустом доме раздавались скрипы. В трубах булькало. Гарри лежал в каком-то ступоре, думая ни о чем, остановившись на своем несчастье.
      * * *
      Затем, совершенно отчетливо, он услышал грохот внизу на кухне. Он резко вскочил и выпрямился, напряженно вслушиваясь. Дурслеи не могли вернуться, это было как-то слишком быстро, и в любом случае, он не слышал их машины.
      Сначала несколько секунд стояла тишина, затем раздались голоса.
      Сначала несколько секунд была тишина, затем раздались голоса. Грабители, подумал Гарри, сползая с постели на ноги, но спустя доли секунд понял, что грабители не разговаривали бы так громко, как те, кто сейчас ходили по кухне, нисколько не заботясь, что их услышат.
      Гарри схватил свою палочку с тумбочки и стал лицом к своей двери, прислушиваясь. В следующий момент, когда замок издал громкий щелчок и дверь распахнулась, он резко отпрыгнул в сторону. Гарри стоял не в силах пошевелиться, и смотрел в дверной проем на лестничную площадку, напрягая слух, но ничего не происходило. Гарри поколебался момент, затем вышел тихо и стремительно из своей комнаты на верхнюю площадку лестницы. Сердце колотилось где-то в горле. Внизу, в тени холла, стояли несколько людей, их силуэты четко вырисовывались в свете уличного фонаря; восемь или девять из них, все кого Гарри мог видеть, смотрели прямо на него.
      - Опусти свою палочку, мальчик, пока ты никому глаз не выколол, сказал низкий, ворчливый голос.
      Сердце Гарри заколотилось еще сильнее. Он знал этот голос, но палочку не опустил.
      - Профессор Хмури? - неуверенно спросил Гарри.
      - Я не знаю, как на счет "Профессора", - проворчал голос. - Я ведь ни когда не учил, правда? Спускайся, мы хотим увидеть тебя.
      Гарри легко опустил свою палочку, но не расслабил хватку на ней и не двинулся с места. У него имелись очень хорошие причины для подозрения.
      Он недавно провел целых девять месяцев с тем, про кого думал, что он Шизоглаз Хмури, пока не обнаружили, что это не Хмури на самом деле, а самозванец; кроме того, этот самозванец пытался убить Гарри.
      Но прежде чем он принял решение, что делать дальше, слегка хриплый голос донесся до него.
      - Все в порядке, Гарри. Мы пришли, чтобы забрать тебя.
      Сердце Гарри подпрыгнуло. Он знал этот голос, хотя не слышал его больше года.
      - П-профессор Люпин? - удивленно произнес он. - Это вы?
      - Почему это мы стоим в темноте? - произнес третий женский голос, который был полностью незнаком Гарри. - Люмос.
      Конец палочки вспыхнул, освещая прихожую магическим светом. Все еще молодой, Люпин выглядел уставшим и скорее больным; его волосы еще больше поседели с того момента, как Гарри в последний раз сказал ему до свидания и его роба была еще более поношенная, чем когда-либо. Тем не менее, он широко улыбался Гарри, который пробовал улыбаться в ответ, не смотря на свое шокированное состояние.
      - Ох, он выглядит так, как я и думала, - сказала ведьма, которая держала свою светящуюся палочку. Она выглядела самой молодой; у нее было овальное лицо, темные глаза, короткие волосы с сильным фиолетовым оттенком.
      - Мда. Теперь я понимаю, что ты имел в виду Ремус, - сказал лысый мрачный колдун, который стоял в самом конце. У него был глубокий тихий голос, в ухо вдета единственная золотая серьга. - Он выглядит совсем как Джеймс.
      - Кроме глаз, - сказал простуженный голос колдуна с серебряными волосами, стоявшего позади. - Глаза как у Лили.
      Шизоглаз Хмури, у которого были длинные седые, серые волосы и нос, лишенный большого куска, подозрительно косился на Гарри, своими глазами разного размера. Один был маленький, темный и словно бусина, другой большой, круглый и цвета электрик - магический глаз, который был способен видеть сквозь стены, двери и что происходит за спиной у Хмури.
      - Ты совершенно уверен, что это он, Люпин? - прорычал старый аврор. Было бы неплохо, если бы мы принесли назад какого-нибудь Упивающегося Смертью исполняющего роль мальчика. Мы должны спросить его только то, что знает реальный Поттер. Если только никто из вас не захватил какой-нибудь Признавалиум.
      - Гарри, какую форму принимает твой Патронус? - спросил Люпин.
      - Оленя, - нервно ответил Гарри.
      - Это он, Шизоглаз, - сказал Люпин.
      Все продолжали смотреть на него, пока Гарри спускался по ступенькам, пряча свою палочку в задний карман джинсов.
      - Не клади туда свою палочку, мальчик! - проревел Хмури, - Что если она загорится? Знаешь? Волшебники, получше тебя, теряли свои ягодицы.
      - И кого вы знаете, из таких людей? - заинтересовано спросила ведьма с фиолетовыми волосами.
      - Никогда не возражайте, просто держите свою палочку подальше от заднего кармана, - проворчал Хмури. - Элементарная безопасность палочки, никто уже не беспокоится об этом больше.
      И он заковылял по направлению к кухне.
      - Я видел это, - раздраженно добавил он, когда женщина подняла глаза к потолку.
      Люпин пожал руку Гарри.
      - Как ты? - спросил он, рассматривая крестника.
      - Прекрасно...
      Гарри с трудом верил, что это реально. Четыре недели без единого намека на план, как его вытащить с Привет Драйв, и вдруг целая группа колдунов появившихся в доме так, как если бы это долго планировалось. Он посмотрел на людей, которые окружили Люпина; они еще жадно разглядывали его. Гарри резко осознал факт, что он уже четыре дня как не расчесывался.
      - Я... Вам действительно повезло, что Дурслеев нету дома, пробормотал он.
      - Повезло, ха! - сказала женщина с фиолетовыми волосами. - Это была я, которая завлекла их из дому. Послала письмо по маггловской почте, сказала им, что они выбраны лауреатами Всеанглийского конкурса На Самую Ухоженную Загородную Лужайку. Они сейчас идут на получение приза... по крайней мере, они так думают.
      Гарри живо представил себе лицо дяди Вернона, когда он поймет, что это не Конкурс за Лучший Газон.
      - Так мы уезжаем, не так ли? - спросил он. - Скоро?
      - Да, скоро, - сказал Люпин. - Мы как раз ждем, чтобы вокруг было пусто.
      - А куда мы пойдем? В Пристанище? - полный надежд спросил Гарри.
      - Нет, не в Пристанище, - ответил Люпин, подталкивая Гарри по направлению к кухне; маленькая группа колдунов последовала за ними, все еще любопытно рассматривая Гарри. - Слишком рискованно. Мы установили штаб, там, где его не обнаружат. Потребуется лишь время...
      Шизоглаз Хмури теперь сидел за кухонным столом потягивая из карманной фляги, его волшебный глаз крутился во всех направлениях, зыркая на кухонные маггловские приборы.
      - Это Аластор Хмури, Гарри, - продолжил Люпин, указывая в сторону Хмури.
      - Да, я знаю, - неловко сказал Гарри. Он чувствовал себя странно, быть представленным, как он думал, тому, кого знал целый год.
      - А это Нимфадора...
      - Не называй меня Нимфадорой, Ремус, - вздрогнула молодая ведьма. Просто Тонкс.
      - Нимфадора Тонкс, которая предпочитает, чтобы ее знали только по ее фамилии, - закончил Люпин.
      - Ты бы тоже так поступал, если бы твоя мать, ради шутки, назвала бы тебя Нимфадорой, - пробормотала Тонкс.
      - А это Кингсли Чаклеболт. - он указал на высокого темного колдуна, который поклонился.
      - Эльфиас Додж, - колдун с простуженным голосом кивнул.
      - Дедалус Диглл...
      - Мы раньше встречались, - пропищал возбужденный Диглл, роняя свою фиолетовую шляпу.
      - Эммелайн Венс.
      Пышно выглядевшая ведьма в изумрудно зеленой шали, наклонила свою руку.
      - Старгис Подмор.
      Колдун, с квадратной челюстью и с густыми бледно-желтыми волосами, подмигнул.
      - И Хестия Джонс.
      Розовощекая, темноволосая ведьма махнула рукой рядом с тостером.
      Гарри неловко кивнул головой каждому из них, когда они были представлены. Он хотел бы, чтобы на него не смотрели так, как если бы он стоял на сцене. Ему было также интересно, почему так много людей было здесь.
      - Я удивлен количеству людей, которые присоединились к нам, - сказал Люпин, будто бы прочитав мысли Гарри; уголки его рта слегка дернулись.
      - Да, хорошо. Чем больше, тем лучше, - мрачно сказал Хмури. - Мы твоя охрана, Поттер.
      - Мы как раз ждем сигнала, который скажет нам, что выходить будет безопасно, - сказал Люпин, поглядывая в кухонное окно. - У нас есть примерно 15 минут.
      - Какие чистюли, не так ли, эти магглы? - сказала ведьма, которую надо было звать Тонкс и которая с большим интересом изучала кухню. - Мой отец, магглорожденный и он страшный неряха. Я полагала, что у волшебников всегда почище?
      - Ээ...Да, сказал Гарри. - Слушайте, - он повернулся к Люпину. - Что происходит, я ничего ни от кого не слышал, что с Вол...?
      Несколько ведьм и колдунов сделали странные шипящие звуки; Дедалус Диглл снова уронил свою шапку а Хмури прорычал:
      - Замолчи!
      - Почему? - спросил Гарри.
      - Здесь мы ничего не обсуждаем, это слишком рискованно, - сказал Хмури, поворачивая свой нормальный глаз к Гарри. Его магический глаз сфокусировался и остановился на потолке.
      - Это проклятье, - злобно добавил он, дотрагиваясь до своего магического глаза. - Его надо держать приклеенным - каждый раз эта пена беспокоит меня.
      И с противным хлюпающим звуком, больше похожим на затычку, вытянутую из раковины, он вытащил свой глаз.
      - Шизоглаз, ты же знаешь, что это отвратительно, не так ли? - спросила Тонкс.
      - Гарри, подай мне, пожалуйста, стакан воды, - потребовал Хмури.
      Гарри подошел к посудомоечной машине, достал чистый стакан и наполнил его водой из под крана, продолжая нетерпеливо наблюдать за группой волшебников. Их пристальные взгляды начали раздражать его.
      - Спасибо, - сказал Хмури, когда Гарри передал ему стакан. Он кинул магический глаз в воду и начал полоскать его; глаз непрерывно крутился, глядя на всех вокруг. - Я хочу 360 градусов видимости после возвращения из путешествия.
      - Как мы собираемся уходить отсюда? - спросил Гарри.
      - Метла. Единственный выход. Ты еще молод для аппарирования, а они будут наблюдать за кружаной сетью. И это лучше, чем создание портключа.
      - Ремус говорил, что ты хорошо летаешь, - сказал Кингсли Чаклеболт своим глубоким голосом.
      - Он превосходен, - сказал Люпин поглядывая на часы. - Но в любом случае, тебе лучше пойти и упаковать вещи, Гарри, мы должны быть готовы, когда поступит сигнал.
      - Я помогу тебе, - вызвалась Тонкс.
      Она проследовала за Гарри, осматривая все вокруг с большим интересом.
      - Забавное местечко, - сказала она. - Тут как-то слишком чисто, понимаешь что я имею ввиду? Немного неестественно. О вот это лучше, добавила она, когда они вошли в спальню Гарри и она включила свет.
      * * *
      Его комната без сомнения была намного грязнее, чем остальная часть дома. В эти четыре дня полной апатии он не очень то стремился поддерживать порядок.
      Большинство принадлежащих ему книг были разбросаны по полу, когда он пытался развлечь себя одной из них, и отбрасывал в сторону; клетка Хедвиги нуждалась в чистке, и уже начинала вонять; его сундук стоял открытым, показывая смесь маггловской одежды с робами волшебника, часть которых были разбросаны на полу вокруг сундука. Гарри начал поднимать книги и поспешно швырять их в свой сундук.
      Тонкс остановилась напротив открытого гардероба, рассматривая свое отражение в зеркале, которое было на внутренней стороне дверцы.
      - Знаешь, не думаю что фиолетовый действительно мой цвет, - сказала она, подергивая локон своих волос, - Как думаешь, не делает ли это меня немного выделяющейся?
      - Ээ... - сказал Гарри, разыскивая "Квиддичные Команды Великобритании и Ирландии".
      - Да, так и есть, - решительно сказала Тонкс. Она напряженно прищурилась, как будто пыталась что-то вспомнить. Секунду спустя ее волосы окрасились в жевачно-розовый цвет.
      - Как вы это сделали? - спросил Гарри, широко открыв рот.
      - Я Метаморфмаг, - сказала она, снова поглядывая на свое отражение и крутя головой , чтобы рассмотреть волосы со всех сторон, - Это значит, что я могу менять свой внешний вид когда захочу, - добавила она, заметив озадаченный взгляд Гарри, в зеркале.
      - Это с рождения. Когда я училась на аврора, то получала самые высокие оценки по Маскировке, хотя никогда не учила этот предмет. Это было здорово.
      - Вы аврор? - удивленно спросил Гарри.
      Ловец Темных Магов - только это он рассматривал в качестве будущей профессии после окончания Хогвартса.
      - Да, - сказала Тонкс, она выглядела гордой. - Кингли тоже, но он немного выше меня. Я квалифицировалась только год назад. Мне не хватает Хитрости и Слежки. Я ужасно неуклюжая, ты слышал, как я разбила тарелку, когда мы появились внизу?
      - А вы можете научить меня метаморфмагии? - спросил Гарри, выпрямляясь и полностью забыв про вещи.
      Тонкс хихикнула.
      - Уж не собираешься ли ты иногда прятать этот шрам, а?
      Ее глаза нашли шрам в виде молнии на лбу Гарри.
      - Нет, не собираюсь, - промямли Гарри, отвернувшись. Ему никогда не нравилось повышенное внимание людей, которые пялились на его шрам.
      - Что ж, это будет очень трудно, - сказала Тонкс. - Метаморфмагия очень редкая, с ней рождаются, а не учатся. Большинству волшебников надо использовать палочку, чтобы изменить свой вид. Но нам пора идти, Гарри, и предполагалось, что ты должен был упаковать свои вещи, - виновато добавила она, смотря на то, что было разбросано по полу.
      - Ах да, - спохватился Гарри, хватая еще несколько книг.
      - Не глупи, будет гораздо быстрее, если это сделаю я, - крикнула Тонкс, широко размахивая палочкой над полом.
      Книги, одежда, телескоп и весы, все взлетело в воздух и вперемешку упало в сундук.
      - Конечно, не все так аккуратно, - сказала Тонкс, подходя к сундуку и разглядывая беспорядок внутри. - Моя мама имеет привычку самой собирать вещи. Она пытается приучить себя к порядку - даже носки берется сама складывать. Но я никогда не пыталась делать так же - это своего рода ритуал, - Она сделала еще один жест своей палочкой и один из носков Гарри сделал мертвую петлю в воздухе и плюхнулся в сундук.
      - Ладно, хорошо, - сказала Тонкс, захлопывая крышку сундука. - По крайней мере, все. Мы немного и тут приберемся, тоже, - сказала она, указывая на клетку Хедвиги. - Scourgify.
      Несколько перьев и помет исчезли.
      - Что ж, так будет немного лучше. Но я никогда не использую заклинания такого рода в домашнем хозяйстве. Ну ладно, все взял? Котел? Метлу? Ухты! Всполох.
      * * *
      Она восхищенно распахнула глаза, увидев метлу в правой руке Гарри. Это была его гордость и радость, подарок от Сириуса, стандартная международная метла.
      - А я все еще летаю на комете 2-60, - с завистью сказала Тонкс. - Ну ладно... Палочка все еще у тебя в джинсах? Обе ягодицы на месте? ОК, пошли. Locomotor сундук.
      Сундук Гарри взмыл на несколько дюймов в воздух. Держа свою палочку как указку кондуктора, Тонкс заставила сундук парить через спальню в открытую дверь впереди них. В левой руке она несла клетку Хедвиги. Гарри спустился следом за ней, неся свою метлу.
      Когда они возвратились на кухню, Хмури уже поместил свой глаз на место, который теперь вращался так быстро после его мойки, что Гарри почувствовал тошноту от этого взгляда. Кингсли Чаклеболт и Старгис Подмор изучали микроволновку, а Хестия Джонс смеялась над картофелечисткой, она бродила поперек открытых выдвижных ящиков. Люпин подписывал письмо, адресованное Дурслеям.
      - Превосходно, - сказал, когда Тонкс и Гарри вошли на кухню. - У нас есть примерно минута, я думаю. Нам, возможно, придется выбираться через сад, так что будьте готовы. Гарри, я оставил письмо твоим дядя и тете, чтоб они не переживали...
      - Они не будут, - сказал Гарри.
      - ...что ты в безопасности.
      - Это огорчит их.
      - ...и ты увидишь их следующим летом.
      - А я должен?
      Люпин улыбнулся, но не ответил.
      - Пойдем мальчик, - грубо сказал Хмури, подзывая мальчика вперед своей палочкой. - Мне надо тебя сделать невидимым.
      - Вам надо что? - нервно спросил Гарри.
      - Disillusionment Заклятье, - сказал Хмури, вздымая палочку. - Люпин говорит, что у тебя есть плащ Невидимка, но он не будет сидеть спокойно, пока мы будем лететь. Это замаскирует тебя лучше. Ну начали...
      Он тяжело постучал ему по макушке и Гарри почувствовал странное ощущение, как будто Хмури только что разбил яйцо у него на голове; как будто холодные струйки побежали вниз по его телу, от точки, где прикоснулась палочка.
      - Отличная работа, Шизоглаз, - оценивающие сказала Тонкс, смотря куда-то на Гарри.
      Гарри посмотрел вниз, на свое тело, или вернее, то что было его телом, он уже выглядел не так, как раньше. Он не был невидимкой; он принял цвет и структуру, тех вещей, что стояли позади него. Было похоже, что он стал человеком-хамелеоном.
      - Пойдем, - сказал Хмури, открывая волшебной палочкой заднюю дверь.
      Они все вышли на прекрасно сохраненный газон дяди Вернона.
      - Чистая ночь, - хрюкнул Хмури, его магический глаз сканировал небеса. - Могли немного облаками покрыть. Так, ладно, ты... - он кашлянул на Гарри. - Мы собираемся лететь в тесном порядке. Тонкс будет прямо перед тобой, так что держись ее хвоста. Люпин будет прикрывать нас снизу. Я буду лететь сзади. Остальные будут окружать нас. Мы не хотим портить шеренгу, из-за чего-либо, понял? Если одного из нас убьют...
      - А это возможно? - с опаской спросил Гарри, но Хмури проигнорировал его.
      - ...другие продолжают лететь, не останавливаясь, не порча шеренгу. Если они поймают нас всех, а ты выживешь, Гарри, арьергард стоит и дожидается нас. Продолжай лететь на восток и они присоединятся к тебе.
      - Перестань быть таким веселым, Шизоглаз, не то он будет думать, что мы не принимаем это всерьез, - сказала Тонкс, в то время, как она привязала сундук Гарри и клетку Хедвиги в упряжь, свисающую с ее метлы.
      - Я просто рассказываю мальчику план, - прорычал Хмури. - Наша работа - доставить его в целости в Штаб, и если мы умрем в попытке...
      - Никто не собирается умирать, - сказал Кингсли Чекелболт своим глубоким спокойным голосом.
      - Седлайте метлы, вон он первый сигнал! - резко сказал Люпин, указывая на небо.
      Далеко - далеко над ними ливень ярко красных искр вспыхнул среди звезд. Гарри сразу узнал их: искры из палочки. Он перекинул правую ногу через Всполох, крепко ухватился за него и почувствовал его очень легкую вибрацию, как будто бы метла желала так же сильно, как и Гарри, подняться в воздух еще раз.
      - Второй сигнал! поехали! - громко сказал Люпин, когда еще больше искр, на этот раз зеленых, взорвались высоко над ними.
      Гарри тяжело оттолкнулся от земли. Прохладный ночной воздух свистел сквозь его волосы, в то время как четкие квадратные сады Привет Драйв удалялись, быстро сморщиваясь в мешанину темно-зеленого и черного, и каждая мысль о слушании в Министерстве выветривалась из его разума, как будто быстрый воздух выдувал их из головы. Он чувствовал себя так, будто его сердце готово взорваться от удовольствия; он снова летит, летит прочь от Привет Драйв, о чем он мечтал все лето, он летит домой... Спустя несколько великолепных моментов все его проблемы, похоже, превратились в ничто, незначительными в обширном звездном небе.
      - Держитесь левее, держитесь левее, там магглы смотрят, - проорал Хмури сзади. Тонкс отклонилась и Гарри последовал за ней, наблюдая за тем, как его сундук широко раскачивается под ее метлой.
      - Нам нужно набрать высоту...дать еще одну четверть мили!
      У Гарри от холода заслезились глаза, когда они поднялись еще выше; теперь он ничего внизу не видел кроме крошечных огоньков света от автомобильных фар и уличных фонарей. Два огонька из крошечных огоньков, могли принадлежать машине дяди Вернона... Дурслеи должно быть прямо сейчас возвращаются назад, в пустой дом, полные ярости из-за несуществующего Газонового Конкурса... И Гарри громко рассмеялся от этой мысли, его голос как будто утонул в колыхающихся робах других, в скрипящей упряжи, держащей его сундук и клетку, и в свисте ветра в их ушах, когда они проносились сквозь воздух. Он не чувствовал себя таким бодрым и счастливым уже месяц.
      - Берем южнее! - прокричал Шизоглаз. - Впереди город!
      Они повернули направо, избегая пролетать непосредственно над сверкающей паутиной огней внизу.
      - Держитесь юго-востока и набирайте высоту. Здесь низкие облака, мы можем затеряться в них! - позвал Хмури.
      - Мы не полетим сквозь облака, - злобно проорала Тонкс. - Мы все намокнем, Шизоглаз!
      Гарри успокоился, услышав, что она сказала; из-за держания Всполоха его руки начинали неметь. Он пожалел, что не взял пальто: его уже пробивала дрожь. Они изменяли свой курс каждый раз согласно инструкций Шизоглаза. Глаза Гарри опять подвергались натиску холодного ветра, который заставлял его уши болеть; он смог вспомнить, когда ему было еще так холодно на метле: на протяжении квиддичного матча против Хаффлпафа на третьем году обучения, который проходил в шторм. Охрана Гарри непрерывно кружила вокруг него, как большие птицы, словно он был их добычей. Гарри потерял счет времени. Он гадал, как долго они летят, он чувствовал, что где-то примерно час.
      - Сворачиваем на юго-запад! - проорал Хмури. - Мы хотим избежать автострады!
      Гарри было настолько холодно, что с тоской думал об уютных сухих салонах проезжающих внизу машин или с еще большей тоской о путешествии на Дымолетном порошке (или кружаная мука); возможно, некомфортно вращаться в камине, но по крайней мере в пламени было тепло... Кингсли Чаклеболт резко кружил вокруг него, своей лысой головой и ярко сверкая своей серьгой в лунном свете.. Вот Эммелайн Венс справа, ее палочка находилась у нее в руках, а голова вертелась то влево то вправо ... потом она тоже резко взмыла над ним, чтобы ее сменил Старгис Подмор ...
      - Мы должны раздвоиться и отлететь немного назад, просто чтобы убедиться, что за нами не следят! - прокричал Хмури.
      - ТЫ С УМА СОШЕЛ, ШИЗОГЗАЗ? - заверещала Тонкс впереди. - Мы все примерзнем к этим метлам. Если мы полетим на круг, а мы конечно не полетим, то доберемся до места только на следующей неделе. Кроме того, мы теперь уже близко!
      - Время начать снижаться! - донесся голос Люпина. - Следуй за Тонкс, Гарри!
      Гарри нырнул вслед за Тонкс. Они направлялись к самой большой коллекции огней, которую ему только доводилось видеть: огромная, падающая перекрещенная масса, которая блестела в линиях и сетках, рассыпанная на лоскутки (обрывки) в глубокой темноте. Они спускались все ниже и ниже, пока Гарри не увидел отдельные фары и фонари, дымовые трубы и телевизионные антенны. Гарри очень захотел добраться до земли, как будто он был уверен, что кто-нибудь отогреет его от метлы.
      - Вот мы и приехали! - позвала Тонкс и пару секунд спустя, приземлилась.
      Гарри опустился прямо сзади нее и соскочил на неухоженую траву посередине маленького сквера. Тонкс уже расстегнула сундук Гарри. Дрожа, Гарри огляделся. Зловещие фасады окружающих домов никого не приветствовали; у некоторых из них были разбиты окна, тускло мерцали в свете уличных фонарей, краска отлупилась от многих дверей, и кучи мусора лежали на передних ступеньках некоторых домов.
      - Где мы? - спросил Гарри, но Люпин тихо сказал: " Минуточку".
      Хмури что-то искал в своем плаще, его кривые руки были неуклюжими от холода.
      - Есть, - пробормотал он и вознес то, что напоминало серебряную зажигалку в воздух, и кликнул ей. Ближайший фонарь потух с легким "пум". Он кликнул выключалкой еще раз, и следующая лампа потухла; он продолжал кликать до тех пор, пока все лампы в сквере не погасли, и лишь один, нетронутый свет исходил из занавешенных окон и от серповидной луны у них над головами.
      - Позаимствовал у Дамблдора, - проворчал Хмури, убирая в карман выключалку. - Это избавит от любых магглов, глазеющих в окно, понимаете? А теперь пошли, быстро.
      Он схватил Гарри за руку и повел его по траве, через дорогу на тротуар; Люпин и Тонкс следовали за ними, неся сундук Гарри, схватив его за ручки каждый со своей стороны; остальная охрана с палочками наизготовку прикрывали их. Приглушенная музыка стерео доносилась из верхнего окна ближайшего дома. Вокруг воняло гниющим мусором, который то тут, то там вываливался из сломанных контейнеров.
      - Здесь, - пробормотал Хмури, впихивая лист пергамента в Disillusioned руку Гарри и держа горящую палочку так, что бы осветить написанное. - Читай быстро и запоминай.
      Гарри посмотрел на листок бумаги. Узкий почерк был смутно знаком. Там говорилось:
      Штаб ордена феникса может быть основан в номере 12, поместье Гриммолд, Лондон.
      Глава 4
      Поместье Гриммолд, 12
      - Что за Орден? - начал Гарри.
      - Не здесь, парень! - рявкнул Хмури, - Подожди, пока войдем внутрь!
      Он взял у Гарри листочек и поджег его взмахом палочки. Записка съежилась, зола упала на землю. Гарри опять оглядел окружающие строения. Стоя перед домом номер одиннадцать, он посмотрел налево и увидел номер десять, направо - но там был номер тринадцать.
      - Но где...
      - Подумай о том, что ты только что запомнил, - спокойно сказал Люпин.
      Гарри подумал, и как только он мысленно вспомнил ту часть записки, в которой говорилось о Поместье Гриммолд, 12, как вдруг из ниоткуда, между номерами одиннадцать и тринадцать, появилась ветхая дверь, за которой последовали грязные стены и мрачные окна. Этот особенный дом раздувался среди остальных, раздвигая их в стороны. Гарри только с изумлением глазел на него. В одиннадцатом номере глухо зазвучала стереосистема. Очевидно, магглы внутри ничего не заметили.
      - Давай, поспеши, - прорычал Хмури, подтолкнув Гарри в спину.
      Гарри подошел к старым каменным ступенькам, пристально вглядываясь в только что появившуюся дверь. Черная краска на двери была поцарапана и облуплена. Дверной молоток - в форме свернувшейся змеи. Не было ни замочной скважины, ни почтового ящика.
      Люпин достал волшебную палочку и коснулся двери. Гарри услышал громкие металлические щелчки, потом как будто лязгнула цепочка. Дверь со скрипом отворилась.
      - Быстрее заходи, Гарри, - прошептал Люпин, - но недалеко и ни к чему не прикасайся.
      Гарри перешагнул через порог в темноту зала. Он почувствовал сырость, пыль и сладковатый запах тления; место казалось заброшенным. Гарри оглянулся и увидел, как входящие за ним Люпин и Тонкс несли его сундук и клетку Хедвиги. Хмури стоял на верхней ступеньке, выпуская шары света, украденные выключалкой из фонарей; они летели назад в лампы, и, прежде чем Хмури, прихрамывая, вошел и закрыл дверь, площадь моментально залилась оранжевым светом; потом темнота в зале стала полной.
      - Так...
      Он хорошенько стукнул Гарри по голове волшебной палочкой; Гарри почувствовал, как что-то горячее заструилось по его спине, и понял, что Разочаровывающие чары, должно быть, рассеялись.
      - Сейчас все стойте спокойно, пока я не зажгу свет, - прошептал Хмури.
      Остальные заговорили приглушенными голосами, и у Гарри появилось дурное предчувствие; будто они вошли в дом умирающего. Он услышал тихий шум, а затем старые газовые лампы вдоль стен зажглись: в льющемся, призрачном свете были видны лохмотья обоев и потертый ковер в длинном, мрачном коридоре, наверху мерцали затянутые паутиной люстры, а на стенах криво висели потемневшие от времени портреты. Гарри услышал, как что-то шуршит за плинтусом. Оба светильника и канделябр, стоявшие на шатком столике поблизости, были сделаны в форме змеи.
      Послышались торопливые шаги, и мама Рона, миссис Уизли появилась из дверей в дальнем конце холла. Она торопливо шла навстречу, сияя от счастья, но Гарри заметил, что с их прошлой встречи она осунулась и побледнела..
      - О, Гарри, как я рада тебя видеть, - тихо сказала она, крепко обнимая Гарри, а затем отстранила его на расстояние вытянутой руки и критически осмотрела, - ты так отощал; тебя нужно покормить, но, боюсь, ужина придется немного подождать.
      Она повернулась к волшебникам позади нее и торопливо прошептала: "Он только что прибыл, собрание началось".
      Колдуны позади Гарри заинтересованно зашумели и начали подтягиваться к двери, через которую только что вошла миссис Уизли. Гарри пошел за Люпином, но миссис Уизли удержала его.
      - Нет, Гарри, собрание только для членов Ордена. Рон и Гермиона наверху, ты можешь подождать с ними, пока собрание закончиться, а потом мы поужинаем. И в зале говори тихо, - добавила она строгим шепотом.
      - Почему?
      - Я не хочу, чтобы кое-то проснулся.
      - Что вы...?
      - Я объясню позже, мне нужно поторопиться, я должна быть на собрании. Я только покажу, где ты будешь спать.
      Прижимая палец к губам, она на цыпочках повела его мимо длинных, изъеденных молью штор, за которыми, как показалось Гарри, была другая дверь; за углом стояла подставка для зонтиков, выглядевшая так, словно ее сделали из ноги тролля; они начали подниматься по темной лестнице, проходя мимо ряда барельефов из сморщенных голов. Рассмотрев их поближе, Гарри увидел, что головы принадлежат домашним эльфам. У всех них были хоботоподобные носы...
      Замешательство Гарри усиливалось с каждым шагом. Что они делают в доме, который выглядит так, будто принадлежит самому темному из колдунов?
      - Миссис Уизли, почему...
      - Рон и Гермиона тебе все объяснят, милый, мне действительно нужно бежать, - рассеянно прошептала миссис Уизли, - это тут, - они поднялись на второй этаж, - зайдешь в дверь направо. Я позову тебя, когда все закончится.
      И она поспешила вниз по лестнице.
      Гарри пересек грязную лестничную площадку, повернул ручку в виде змеиной головы, и открыл дверь.
      Он едва заметил мрачную комнату с высоким потолком и двумя кроватями, как раздался взволнованный вскрик, переросший затем в громкий вопль, и поле видимости было тут же ограничено большим количеством очень густых волос. Гермиона повисла у него на шее, чуть не сбив с ног, в то время как маленькая сова Рона, Свинристель, восторженно описывал круги над их головами.
      - ГАРРИ! Рон, он здесь, Гарри здесь! Мы не слышали, как ты приехал! О, ну как ты? С тобой все в порядке? Ты злился на нас? Уверена, что злился, я знаю, наши письма были дурацкими, но мы не могли ничего тебе сказать: Дамблдор заставил нас поклясться хранить тайну. О, мы должны тебе столько всего рассказать, и у тебя есть, что рассказать нам. Дементоры! Когда мы услышали - и это слушанье в Министерстве - это просто возмутительно, я посмотрела, они не могут тебя исключить: в Декрете о разумных ограничениях колдовства среди несовершеннолетних есть дополнение о случаях использования магии в ситуациях, опасных для жизни:
      - Дай ему отдышаться, Гермиона, - ухмыляясь и закрывая за Гарри дверь, сказал Рон. Казалось, он вырос еще на несколько дюймов за месяц, в течение которого они не виделись, и из-за этого казался еще нескладнее, хотя длинный нос, яркие рыжие волосы и веснушки были такими же.
      Еще улыбаясь, Гермиона отпустила Гарри, но до того, как она смогла сказать хоть слово, прозвучал мягкий шелест, и что-то белое спланировало со шкафа на плечо Гарри - Хедвига!
      Белоснежная сова щелкнула клювом и нежно ущипнула Гарри за ухо, когда тот погладил ее перья.
      - Она в порядке, - сказал Рон. - Заклевала нас до полусмерти, когда принесла твои последние письма, вот, посмотри.
      Он показал Гарри глубокий, еще не заживший порез на указательном пальце.
      - О, да, - сказал Гарри. - Извини, но я хотел получить ответ, знаешь ли...
      - Мы хотели ответить тебе, приятель, - сказал Рон, - Гермиона беспокоилась за тебя, она все говорила, что ты сделаешь что-то глупое, если будешь сидеть там один, без новостей, но Дамблдор заставил нас...
      - ... поклясться не рассказывать мне, - продолжил за него Гарри. - Да, Гермиона уже говорила.
      Радость, всколыхнувшаяся от встречи с двумя лучшими друзьями, угасла, как будто в животе вдруг образовался маленький ледяной комок. Внезапно, после целого месяца острой тоски по этим двоим, - Гарри захотел, чтобы Рон и Гермиона оставили его в покое...
      Наступила напряженная тишина. Гарри машинально гладил Хедвигу, не глядя на друзей.
      - Он думал, что так будет лучше, - отрывисто сказала Гермиона, Дамблдор, я имею в виду.
      - Правильно, - сказал Гарри. Он заметил, что ее руки тоже покрыты отметинами клюва Хедвиги и обнаружил, что ему совсем не жаль.
      - Я полагаю, он думал, что с магглами ты будешь в полной безопасности.
      - Да? - сказал Гарри, поднимая брови. - На вас тоже нападали Дементоры этим летом?
      - Да нет, вот почему люди из Ордена Феникса наблюдали за тобой все время.
      Гарри почувствовал сильный толчок внутри, как будто он пропустил ступеньку, спускаясь по лестнице. Оказывается, все знали, что за ним следили, кроме него.
      - Но ведь это не сработало, не так ли? - сказал Гарри преувеличенно ровным голосом, - В конце концов, мне пришлось позаботиться о себе самому, так?
      - Он был так зол, - потрясенно сказала Гермиона, - Дамблдор. Мы видели его. Он был страшен, когда узнал, что Мунгундус ушел с дежурства.
      - Ладно, я рад, что он тогда ушел, - холодно сказал Гарри. - Если бы он не сделал этого, мне не пришлось бы колдовать, и Дамблдор наверняка оставил бы меня на Тисовой улице на все лето.
      - Ты... Ты не волнуешься о слушании в Министерстве Магии? - тихо спросила Гермиона.
      - Нет, - хладнокровно солгал Гарри.
      С Хедвигой, удобно устроившейся на плече, он отошел от них, но эта комната вряд ли могла поднять ему настроение. Она была сырой и темной. Пустоту убогих стен разбавляли чистые холсты в деревянных рамах, и когда Гарри проходил мимо них, ему почудилось, что за ними кто-то прячется и хихикает.
      - Так почему Дамблдор стремился держать все в тайне от меня? - спросил Гарри, все еще пытаясь сдержаться. - Вы... э-э... потрудились спросить его об этом?
      Он быстро взглянул на друзей: как раз вовремя, чтобы заметить как они обменялись взглядом, подтверждая друг другу, что Гарри ведет себя именно так, как они и ожидали.. Это не улучшило его настроение.
      - Мы говорили Дамблдору, что хотим рассказать тебе обо всем происходящем, - сказал Рон. - Мы правда говорили. Но он сейчас очень занят, мы видели его только дважды с тех пор, как он приехал сюда, и у него было мало времени, он только заставил нас поклясться не писать тебе ничего важного, потому что сов могут перехватить.
      - Все-таки он мог бы рассказать мне обо всем, если бы захотел, отрезал Гарри. - Только не говорите мне, что он не знает, как можно послать сообщение без сов.
      Гермиона взглянула на Рона и добавила:
      - Я тоже так думаю. Но он не хотел, чтобы ты вообще что-нибудь знал.
      - Может, он думает, что мне нельзя доверять, - сказал Гарри, разглядывая их выражения лиц.
      - Не будь тупицей, - смущенно возразил Рон.
      - Или что я не могу о себе позаботиться.
      - Конечно, он так не думает! - с нажимом сказала Гермиона.
      - Так как же я могу остаться у Дурсли, когда вы вдвоем участвуете во всех событиях, которые здесь происходят? - сказал Гарри. Слова будто летели под откос, опережая одно другое, Гарри говорил все громче . - Почему вам было позволено знать все, что происходит?
      - Нет, - прервал его Рон. - Мама не пускает нас на собрания: Она говорит, что мы еще маленькие.
      Но Гарри перекричал его.
      - ТАК ВЫ НЕ БЫЛИ НА СОБРАНИЯХ, БОЛЬШОЕ ДЕЛО! НО ВЫ ВСЕ-ТАКИ БЫЛИ ЗДЕСЬ! ВЫ ВСЕ-ТАКИ БЫЛИ ВМЕСТЕ! А Я? Я ЗАСТРЯЛ У ДУРСЛИ НА МЕСЯЦ! А ВЕДЬ Я СДЕЛАЛ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ВЫ ВМЕСТЕ ВЗЯТЫЕ, И ДАМБЛДОР ЗНАЕТ ЭТО! КТО СПАС ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ?
      КТО ИЗБАВИЛСЯ ОТ РЕДДЛЯ? КТО СПАС ВАШИ ШКУРЫ ОТ ДЕМЕНТОРОВ?
      * * *
      Вся горечь и обида, что накопилась в Гарри за целый месяц, вылилась наружу: его волнение из-за отсутствия новостей, обида на то, что они были вместе без него, ярость, что за ним следили и ни слова не сказали об этом все эти чувства, которых он стыдился, прорвали плотину. Хедвига испуганно запищала и улетела обратно на шкаф. Свинристель настороженно защебетал и закружился еще быстрее.
      * * *
      - КОМУ В ПРОШЛОМ ГОДУ ПРИШЛОСЬ СРАЖАТЬСЯ С ДРАКОНАМИ, СФИНКСАМИ И ПРОЧЕЙ МЕРЗОСТЬЮ? КТО ВИДЕЛ, КАК ОН ВЕРНУЛСЯ? КОМУ ПРИШЛОСЬ УБЕГАТЬ ОТ НЕГО? МНЕ!
      Рон застыл на месте, открыв рот, не зная, что сказать, а Гермиона еле сдерживала слезы.
      - НО ПОЧЕМУ Я НЕ МОГУ ЗНАТЬ ТО, ЧТО ПРОИСХОДИТ? ПОЧЕМУ НИКТО НЕ СЧИТАЕТ НУЖНЫМ СКАЗАТЬ МНЕ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?
      - Гарри, мы хотели сказать тебе, мы действительно хотели... - начала Гермиона.
      - НЕУЖЕЛИ ВЫ ТАК СИЛЬНО ХОТЕЛИ? ТЫ, ИЛИ ТЫ, НУ ТАК ХОТЕЛИ, НО ДАМБЛДОР ЗАСТАВИЛ ВАС ПОКЛЯСТЬСЯ...
      - Да, заставил.
      - ЧЕТЫРЕ НЕДЕЛИ Я ТОРЧАЛ НА ТИСОВОЙ УЛИЦЕ И ВОРОВАЛ ГАЗЕТЫ ИЗ МУСОРНЫХ БАКОВ, ЛИШЬ БЫ УЗНАТЬ, ЧТО ПРОИСХОДИТ.
      - Мы хотели.
      - Я ДУМАЮ, ЧТО ВЫ ТУТ ОТЛИЧНО ПОВЕСЕЛИЛИСЬ ВМЕСТЕ...
      - Нет, честно...
      - Гарри, нам правда очень жаль! - с отчаянием сказала Гермиона, глаза ее блестели от слез. - Ты абсолютно прав. Гарри, я бы тоже взбесилась, если б со мной так поступили.
      Гарри сердито посмотрел на нее, все еще глубоко дыша, а потом отвернулся и стал расхаживать взад-вперед. Хедвига сердито ухнула со шкафа.
      Наступила длинная пауза, тишину нарушал только печальный скрип половиц под ногами Гарри.
      - Вообще, где мы находимся? - Гарри резко повернулся к Рону и Гермионе.
      - В Штабе Ордена Феникса, - быстро ответил Рон.
      - Может, мне все-таки кто-нибудь сочтет нужным объяснить, что такое Орден Феникса?
      - Это тайное общество, - поспешно сказала Гермиона, - Возглавляет его Дамблдор, он его основал. Это люди, которые раньше боролись против Сам-Знаешь-Кого.
      - А кто эти люди? - спросил Гарри, остановившись и засовывая руки в карманы.
      - Их довольно мало.
      - Мы встречали около двадцати человек, - сказал Рон, - но думаем, что есть и еще.
      Гарри внимательно смотрел на них.
      - Ну? - спросил он, переводя взгляд с одного на другого.
      - Э-э.. - произнес Рон, - что "ну"?
      - Вольдеморт! - яростно воскликнул Гарри, Рон и Гермиона вздрогнули, что случилось? Что он затевает? Где он? Что мы делаем, чтобы его остановить?
      - Мы же сказали, что Орден не позволяет нам присутствовать на собраниях, - нервно ответила Гермиона, - Поэтому мы не знаем деталей: но нам известна общая идея, - торопливо добавила она, увидев выражение лица Гарри.
      - Фред и Джордж придумали Эластичные Уши, - перебил Рон, - Они очень полезные.
      - Эластичные?...
      - Да, эластичные. Только в последнее нам время пришлось перестать пользоваться ими, потому что мама узнала и пришла в бешенство. Фреду и Джорджу пришлось все спрятать, чтобы мама их не пришибла. Но мы хорошо ими попользовались до тех пор, пока мама не поняла, в чем дело. Мы знаем, что некоторые из Ордена следят за известными Упивающимися Смертью, ведут на них досье, представляешь?
      - А некоторые из них занимаются вербовкой новых людей в Орден, добавила Гермиона.
      - А другие что-то охраняют, - сказал Рон, - Они часто говорят о дежурствах.
      - Это меня, наверное? - саркастически уточнил Гарри.
      - А, точно! - осенило Рона.
      Гарри фыркнул. Он снова принялся ходить по комнате, время от времени поглядывая на Рона и Гермиону.
      - Так чем вы тут занимались, если вы не принимали участие в собраниях? - спросил он, - Вы же сказали, что были заняты.
      - Да, очень, - быстро ответила Гермиона, - мы убирали дом, он давно пустовал и в нем завелась всякая дрянь. Мы уже вычистили кухню, большинство спален, а гостиную, наверное, будем зав...
      С двойным громким треском в центре комнаты появились близнецы Фред и Джордж, старшие братья Рона. Свинристель дико заверещал и поспешил убраться на шкаф к Хедвиге.
      - Прекратите это делать! - измученно сказала Гермиона близнецам, таким же ярко-рыжим, как и Рон, только более коренастым и пониже ростом.
      - Здравствуй, Гарри! - с улыбкой сказал Джордж, - мы так подумали, что слышим твой приятный голос.
      - Не хочешь закупорить свой гнев в бутылку, так выплесни все наружу, Гарри! - с такой же улыбкой сказал Фред, - Может есть еще пара людей в радиусе полусотни миль, которые тебя пока не слышали...
      - Вы что, сдали экзамен на Аппарирование? - угрюмо спросил Гарри.
      - С отличием, - сказал Фред, держа в руках нечто, похожее на очень длинный шнурок телесного цвета.
      - Вам понадобилось бы тридцать секунд, чтобы спуститься вниз, - сказал Рон.
      - Время - галеоны, маленький брат, - возразил Фред, - В любом случае, Гарри, присоединяйся к вечеринке. Эластичные Уши, - добавил он в ответ на удивленный взгляд Гарри и опустил шнурок, который теперь стал заметнее, на пол, - Попробуем услышать, что происходит внизу.
      - Осторожно: - сказал Рон, глядя на Ухо, - если мама увидит это опять...
      - Игра стоит свеч. Это - самое важное собрание, - заметил Фред.
      Открылась дверь, и появилась еще одна копна рыжих волос.
      - О, привет, Гарри, - воскликнула младшая сестра Рона, Джинни. - Мне показалось, я слышала твой голос...
      - Эластичные Уши не сработают, - сказала она, повернувшись к Фреду и Джорджу. - Она ушла и наложила заклятие Навозмутимости.
      - Откуда ты знаешь? - спросил Джордж с расстроенным видом.
      - Тонкс рассказала мне, как это определить, - ответила Джинни. - Надо бросить что-нибудь в дверь, и если предмет даже не долетит, значит дверь Невозмутима. Я метала с лестницы навозные бомбы, и они лишь отскакивали. Так что под дверь Эластичные Уши не просунешь.
      Фред глубоко вздохнул:
      - Жаль, а я очень хотел узнал, что задумал старина Злей.
      - Злей! - выпалил Гарри. - Он здесь?
      - Да, - произнес Джордж, тщательно закрывая дверь и садясь на кровать; Фред и Джинни последовали за ним. - Пишет отчет. Сверхсекретно.
      - Негодяй, - лениво протянул Фред.
      - Сейчас он на нашей стороне, - с упреком сказала Гермиона.
      Рон фыркнул: "Это не мешает ему быть таким же гадом. Как он на нас смотрит при встрече..."
      - Билл его тоже не любит, - сказала Джинни, будто раз и навсегда решая этот вопрос.
      Гарри сомневался, что его злость утихла, но жажда информации пересилила желание скандалить. Он присел на кровать, напротив остальных.
      - Билл здесь? - спросил он. - Я думал, он работает в Египте.
      - Он занялся офисными делами, чтобы приходить домой и работать на Орден, - сказал Фред, - говорит, что скучает по гробницам, но, - он ухмыльнулся, - есть компенсация.
      - В смысле?
      - Помнишь старушку Флер Делакур? - сказал Джордж, - Она получила работу в Гринготтсе, чтобы "усовегшенствовать свой английский"...
      - Билл уже дал ей кучу частных уроков, - хихикнул Фред.
      - Чарли тоже в Ордене, - сказал Джордж, - Но он все еще в Румынии. Дамблдор хочет привлечь как можно больше иностранных волшебников, и Чарли пытается наладить контакты в свободное время.
      - А почему Перси этим не займется? - спросил Гарри. Последнее, что он слышал про третьего брата Уизли, было, что он работал в отделении Международного Магического Сотрудничества в Министерстве Магии.
      При словах Гарри все Уизли и Гермиона мрачно и многозначительно переглянулись - Что бы ни случилось, не упоминай Перси при маме и папе, напряженно сказал Рон.
      - А что тут такого?
      - Каждый раз, когда упоминается имя Перси, папа ломает то, что держит в руках, а мама начинает плакать, - сказал Фред.
      - Это ужасно, - грустно заметила Джинни.
      - Думаю, мы все от него выпали в осадок, - сказал Джордж с несвойственным ему угрожающим выражением лица.
      - Что случилось? - спросил Гарри.
      - Перси и папа разругались, - сказал Фред, - никогда не видел, чтобы папа так кричал на кого-то. Обычно мама так орет.
      - Это было через неделю после того, как закончился учебный год, сказал Рон, - мы уже собирались вступить в Орден, как Перси пришел домой и сказал, что его повысили.
      - Шутишь? - удивился Гарри.
      Несмотря на то, что он прекрасно знал о честолюбии Перси, Гарри казалось, что того вряд ли ждет большой успех в Министерстве Магии. Перси сильно оплошал, не заметив, как его шеф попал под влияние Лорда Вольдеморта (хотя в Министерстве этому и не поверили - все решили, что мистер Сгорбс сошел с ума).
      - Да, мы все были удивлены, - сказал Джордж, - потому что у Перси было столько неприятностей из-за Сгорбса: человек пострадал и все такое. Они говорили, что ему надо было бы сообразить, что Сгорбс явно не в себе и сообщить наверх. Но ты же знаешь Перси, Сгорбс назначил его своим заместителем, так что Перси не пошел жаловаться...
      - Так как же его повысили?
      - Именно это мы и хотели бы знать, - Рон был рад любому разговору, лишь бы Гарри не начал снова орать. - Он пришел домой очень собой довольный, даже больше, чем обычно, если можешь себе такое представить; сказал папе, что ему предложили место в канцелярии самого Фуджа. Место действительно хорошее для того, кто всего лишь год как закончил Хогвартс: Младший Помощник Министра. Думаю, он ожидал, что папа тоже будет страшно доволен.
      - Только папа совсем не обрадовался, - мрачно сказал Фред - Но почему нет? - спросил Гарри - Ну, по-видимому, Фудж перетряс все Министерство никто не должен контактировать с Дамблдором, - сказал Джордж - Видишь ли, Дамблдора в Министерстве смешивают с грязью, - продолжил Фред, - они все думают, что он просто хочет неприятностей, рассказывая, что Сам-Знаешь-Кто вернулся.
      - Папа говорит, что Фудж ясно дал понять: все, кто согласен с Дамблдором, могут собирать вещи, - сказал Джордж.
      - Проблема в том, что Фудж подозревает папу: он знает о его дружеских отношениях с Дамблдором, и вообще считает папу странным, из-за его увлечения магглами.
      - Но Перси-то тут причем? - ошарашено спросил Гарри.
      - Так я к тому и веду.. Папа считает, Фудж взял Перси на работу только для того, чтобы иметь при себе шпиона за нашей семьей и Дамблдором.
      Гарри тихо присвистнул.
      - Готов поспорить, Перси понравилась эта идея...
      Рон глухо засмеялся.
      - Перси чуть не свихнулся: до того он был зол на родителей. Наговорил кучу гадостей: будто бы ему приходится бороться с репутацией папы с того момента, как он начал работать в Министерстве, что папа лишен амбиций и поэтому мы всегда были - ну, понимаешь - у нас никогда особенно не было денег. Я имею в виду...
      - Что? - переспросил Гарри, так как при последних словах Рона Джинни зашипела, как разъяренная кошка.
      - Я знаю, - тихо сказал Рон, - дальше - хуже. Он сказал, что папа идиот, если бегает за Дамблдором, что Дамблдор очень рискует, и у папы тоже будут неприятности из-за этого. А он - Перси - знает, на чьей стороне правда, и эта сторона - Министерство. И если мама и папа собираются предать Министерства, то он не желает иметь ничего общего с ними. Собрал свои вещички этой же ночью и ушел из дома.. Сейчас он живет в Лондоне.
      Гарри перевел дыхание. Из братьев Рона Перси нравился ему меньше всех, но он и представить себе не мог, что тот мог сказать такое мистеру Уизли.
      - Мама была в ужасном состоянии, - вяло продолжал Рон - знаешь, плакала и все такое. Поехала в Лондон и пыталась поговорить с Перси, но он захлопнул дверь у нее перед носом. Не знаю, что Перси делает, когда встречает папу на работе - делает вид, что не знаком с ним, так, наверное...
      - Но Перси-то должен знать, что Вольдеморт вернулся, - медленно сказал Гарри, - он ведь не дурак, он должен знать, что твои родители не будут рисковать всем без веской причины..
      - Да, кстати, про тебя тоже вспомнили в этой перебранке, - сказал Рон, хитро глянув на Гарри, - Перси сказал, что единственное доказательство твои слова и... в общем, он считает, что этого мало.
      - Перси верит тому, что пишут в "Прорицательской Газете", - кисло сказала Гермиона, и все согласно кивнули.
      - Вы о чем, - спросил Гарри, оглядывая окружающих. Те опасливо его рассматривали.
      - А ты... а ты разве не получал "Прорицательскую"? - нервно спросила Гермиона - Да, получал! - сказал Гарри - Ты - мм... - ты ее целиком читал? - спросила Гермиона с еще большим волнением.
      - Не от корки до корки, - стал защищаться Гарри, - если бы они собирались написать что-нибудь про Вольдеморта, это было бы на первой полосе, не так ли?
      Остальные вздрогнули при звуке имени. Гермиона поспешно продолжала:
      - Ну, тебе надо было бы читать ее подробно, чтобы понять, они - ну они упоминали тебя пару раз в неделю.
      - Но я видел...
      - Если ты читал только первую страницу - то не видел, - покачала головой Гермиона, - я не говорю про большие статьи. Они упоминают о тебе вскользь, сейчас очень модны шутки о тебе.
      - Что?
      - Это действительно противно, - сказала Гермиона, стараясь оставаться спокойной. - Основа у них - материалы Риты...
      - Но она же больше для них не пишет, не так ли?
      - Нет, она сдержала обещание - нее не было выбора, - удовлетворенно сказала Гермиона. - Но она заложила отличную базу для того, чем они сейчас занимаются..
      - И что это? - нетерпеливо сказал Гарри.
      - Хорошо, ты знаешь, что она писала, будто бы ты сумасшедший, и у тебя постоянно болит шрам, и все такое?
      - Ага, - сказал Гарри. Забыть статьи Риты Вритер было не так просто.
      - Ну, они пишут про тебя как будто ты обманщик, ищущий внимания, который считает себя трагическим героем или кем-то в таком роде, - быстро сказала Гермиона, как будто для Гарри было менее неприятно услышать об этом как можно быстрее, - они постоянно вспоминают о тебе в своих фальшивых статейках. Если появляется какая-нибудь невероятная история, они пишут что-то вроде "Во вкусе Гарри Поттера", и если с кем-нибудь что-нибудь случается, то говорят что-то типа "Давайте надеяться, что у него не появилось шрама на лбу, а то нам придется боготворить его..."
      - Я не хочу, чтобы меня кто-нибудь боготворил, - пылко начал Гарри.
      - Я знаю, что ты не хочешь, - испуганно сказала Гермиона, - я знаю, Гарри. Но ты видишь, что они делают? Они хотят превратить тебя в кого-нибудь, кому никто не верит. Спорю на что угодно: за этим стоит Фудж. Они хотят, чтобы все колдуны думали, будто ты просто глупый мальчишка, хвастун, который рассказывает нелепые небылицы, потому что хочет удержать свою популярность.
      - Я не просил и не хотел - Вольдеморт убил моих родителей! - взорвался Гарри. - Я стал знаменитым только потому, что он уничтожил мою семью, но не смог убить меня! Кто хочет из-за этого прославиться? Неужели они не понимаю, что я не хотел, чтоб так случилось...
      - Мы знаем, Гарри, - настойчиво сказала Джинни.
      - И, конечно, они ни слова не сообщили о напавших на тебя дементорах, - сказала Гермиона, - кто-то приказал им молчать. Хотя это была бы сенсация : Дементоры вышли из-под контроля. Они даже не написали, что ты нарушил Международный Статус Секретности. Мы думали, они напишут об этом, это бы хорошо подошло к твоему образу глупого хвастуна. Нам кажется, они выжидают, пока тебя исключат, и тогда они действительно смогут поразвлечься, - я имею в виду, если тебя исключат, конечно, - она спешно продолжала, - но тебе не надо беспокоится, если они будут следовать своим же законам, то не смогут тебя обвинить.
      Они опять заговорили про слушание, но Гарри не хотел даже думать об этом. Он метался в поисках другой темы для разговора, но от необходимости делать это его спас звук шагов на лестнице.
      - Оп-па!
      Фред рывком схватил Эластичное Ухо, еще один громкий щелчок, и они с Джорджем исчезли. Через пару секунд миссис Уизли появилась в дверном проеме спальни.
      - Собрание закончилось, можете спускаться ужинать. Всем не терпится тебя увидеть, Гарри. А кто разбросал навозные бомбы под дверью кухни?
      - Косолапус, - не краснея соврала Джинни, - Он обожает с ними играть.
      - А-а... - сказала миссис Уизли, - я думала, это был Кречер, иногда он так странно себя ведет. Не забудьте говорить тише в обеденном зале. Джинни, у тебя грязные руки, чем ты занималась? Иди и помой их перед ужином.
      Джинни состроила гримасу и вышла из комнаты вслед за мамой, оставляя Гарри наедине с Роном и Гермионой. Оба нерешительно на него смотрели, как будто боялись, что он опять начнет кричать, сейчас, когда все ушли. Гарри стало стыдно оттого, что из-за него они так нервничают.
      - Слушайте... - пробормотал он, но Рон покачал головой, и Гермиона тихо сказала, - Мы знали, что ты рассердишься, Гарри, мы тебя не осуждаем , честно, но ты должен понять: мы пытались убедить Дамблдора.
      - Да, я знаю, - резко сказал Гарри.
      Он хотел поговорить о чем-то, что не касалось бы директора, потому что даже при мысли о Дамблдоре Гарри опять начинал закипать.
      - Кто такой Кречер? - спросил он.
      - Здешний домашний эльф, - сказал Рон. - Псих. Никогда не встречал ничего подобного.
      Гермиона неодобрительно взглянула на Рона.
      - Он не псих, Рон.
      - Цель его жизни - чтобы его отрубленную голову повесили на стену, так же, как и голову его матери, - раздраженно сказал Рон, - это что, нормально, Гермиона?
      - Ну - ну, если он немного странный, это не его вина.
      Рон закатил глаза и посмотрел на Гарри.
      - Гермиона еще не завязала с П.У.К.Н.И
      - Это не П.У.К.Н.И ! - гневно возразила Гермиона. - Это - Общество Против угнетения колдовских народов-изгоев. И я не одна такая, Дамблдор тоже говорит, что мы должны добрее относиться к Кречеру.
      - Ладно - ладно, - сказал Рон, - Пошли, умираю от голода.
      Он направился из двери на лестничную площадку, но спуститься они не успели...
      - Стойте, - выдохнул Рон, подавая знак Гарри и Гермионе, - они все еще в зале, мы можем что-нибудь услышать.
      Все трое осторожно высунулись из-за перил. Мрачная прихожая внизу была заполнена колдунами и ведьмами, включая охрану Гарри. Все взволнованно перешептывались. В самом центре группы Гарри увидел мрачную фигуру с сальными волосами и массивный нос самого ненавистного Хогвартского учителя, профессора Злея. Гарри перегнулся через перила. Его очень интересовало, что Злей делает в Ордене Феникса.
      Тонкий шнурок телесного цвета опустился перед глазами Гарри. Посмотрев наверх, он увидел Фреда и Джорджа этажом выше, которые осторожно опускали Эластичное ухо по направлению к темной группе людей внизу. Но секунду спустя те начали двигаться к двери и пропали из вида.
      - Черт, - услышал Гарри шепот Фреда, когда тот поднял Эластичное ухо обратно наверх.
      Они услышали, как открылась и снова закрылась входная дверь.
      - Злей никогда не ест здесь, - тихо пояснил Рон Гарри, - и Слава Богу. Пошли.
      - И не забудь говорить тихо в зале, Гарри, - прошептала Гермиона.
      Миновав головы домашних эльфов, висящих на стене, они увидели у входной двери Люпина, мистера Уизли и Тонкс, которые магически закрывали многочисленные замки двери за теми, кто только вышел.
      - Мы будем есть внизу, на кухне, - прошептала миссис Уизли, встретившая их у подножия лестницы, - Гарри, дорогой, только по залу надо пробираться на цыпочках, это недалеко, вон в ту дверь...
      КРАК.
      - Тонкс! - закричала миссис Визли, нервно оглядываясь.
      - Простите, - простонала Тонкс, плашмя лежащая на полу, - это все глупая подставка для зонтиков, уже второй раз на нее натыкаюсь.
      Но остальные слова утонули в ужасном, оглушительном, ужасном визге.
      Сиреневые, изъеденные молью занавески, мимо которых Гарри проходил раньше, отлетели, но за ними не было двери. На секунду Гарри подумал, что смотрел в окно, окно, за которым стояла пожилая дама в черной шляпе, надрывающаяся в крике так, как будто ее пытали - потом он понял, что это просто портрет в натуральную величину, но самый реалистичный и самый неприятный, какой он только видел за свою жизнь.
      Пожилая дама визжала, выкатив глаза, изо рта у нее капала слюна, желтоватая кожа лица натянулась, она захлебывалась криком; по всему залу просыпались и тоже начинали орать другие портреты, так что Гарри зажмурился и закрыл уши руками.
      Люпин и мистер Уизли бросились вперед и попытались опять натянуть на даму занавеску, но не смогли ее закрыть, и она стала визжать еще громче, махала руками, пытаясь дотянуться до них.
      - Грязь! Отбросы! Подлецы, ублюдки! Полукровки, выродки, уроды, сгиньте отсюда! Убирайтесь из дома моих предков!
      Тонкс опять и опять извинялась, пытаясь поднять большую, тяжелую ногу тролля с пола; миссис Уизли оставила попытки задвинуть занавески и побежала в глубь зала, утихомиривая другие портреты своей палочкой; какой - то человек с длинными черными волосами выбежал из двери.
      - Заткнись, ты, ужасная старая карга, ЗАТКНИСЬ! - заорал он, схватив занавеску, брошенную миссис Уизли.
      Лицо пожилой дамы побледнело.
      - Ты-ыыыыы! - Застонала она, ее глаза вылезли из орбит при виде мужчины, - проклятье нашего рода, мерзость, позор на мою голову!
      - Я сказал - ЗАТКНИСЬ! - проорал мужчина, и с громадным усилием им с Люпином удалось опять задвинуть занавески.
      Визг пожилой дамы затих, наступила тишина. Тяжело дыша и откидывая с глаз длинные черные волосы, крестный отец Гарри повернулся к нему.
      - Привет, Гарри, - мрачно сказал он, - я вижу, ты уже встретился с моей матерью.
      Глава 5
      Орден Феникса
      - Твоя?
      - Да, моя дорогая старенькая мама, - сказал Сириус. - Мы пытались спустить ее вниз целый месяц, но я думаю, она наложила Постоянно Липнущие чары сзади холста. Давайте все спустимся вниз перед тем, как они все опять проснуться.
      - Но что портрет твоей матери делает здесь? - спросил изумленный Гарри. Они прошли дверь и шли вниз по пролету узких каменных ступеней, а остальные шли за ними.
      - Разве никто не сказал тебе? Это был дом моих родителей, но я последний из Блэков, - сказал Сириус. - Теперь он мой. Я предложил его для организации штаба Дамблдору - это единственная полезная вещь, которую я мог для него сделать.
      Гарри, который ожидал лучшего приема, заметил, как трудно и в то же время ожесточенно звучит голос Сириуса. Он следовал за своим крестным к ступенькам через дверь в полуподвальную кухню.
      Она была едва ли менее мрачной, чем зал выше: пещерная комната с грубыми каменными стенами. Большинство света исходило от большого камина в конце комнаты. Туман из дымовой трубы висел в воздухе подобно парам битвы, через который вырисовывались тяжелые железные горшки и кастрюли, свисающие с темного потолка. В комнате было много стульев, расставленных как для совещаний, длинный деревянный стол, забросанный рулонами пергаментов, пустыми бутылками из - под вина и кучами того, что Гарри показалось мусором, стоял посередине; мистер Уизли и его старший сын Билл тихо разговаривали на конце стола.
      Миссис Уизли прочистила горло. Ее муж - тонкий, лысеющий человек с рыжими волосами, с очками в роговой оправе на носу осмотрелся и быстро вскочил.
      - Гарри! - сказал мистер Уизли, спеша вперед, чтобы поприветствовать его и энергично пожал ему руку. - Я рад видеть тебя здесь.
      За его плечом Гарри увидел Билла, у которого все еще были длинные волосы, заплетенные в конский хвостик. Он торопливо смахивал рулоны со стола.
      - Поездка прошла удачно? - спросил Билл, пытаясь смахнуть по двенадцать свитков одним махом. - Грозный Глаз не заставил тебя ехать через Гренландию?
      - Пытался, - сказала Тонкс, шагая, чтобы помочь Биллу, и смахивая свечу на оставшиеся свитки. - О нет! Простите...
      - Сюда, дорогая, - сердито сказала миссис Уизли, и исправила тот пергамент взмахом палочки. Во вспышке света, вызванной заклинанием миссис Уизли, Гарри мельком увидел нечто, напоминающее план здания.
      Миссис Уизли увидела, на что он смотрит. Она схватила план и кинула его в переполненные руки Билла.
      - Эта вещь должна быть убрана в конце встречи. Она застыла перед видом древнего костюмера, с которого она начала разгружать тарелки с едой.
      Билл вытащил палочку и пробормотал:
      - Эванеско! - и свитков, как ни бывало.
      - Садись, Гарри, - сказал Сириус. - Ты встречал Мандагаса?
      Вещь, которую Гарри принял за тряпку, издала хрюканье и затем с подергиванием проснулась.
      - Н-икто не г-аварил про меня? - сонно проборматал Мандангас. - Я с-агласен с Сириусом. - он поднял в воздух свою неряшливую руку, как если бы пытался голосовать за свой упавший дух, налитые кровью глаза не сосредоточенно бегали.
      Джинни хихикнула.
      - Совещание закончилось, Донг! - сказал Сириус, когда все расселись вокруг него, - Гарри приехал.
      - А? - буркнул Мандангас, глядя на Гарри через свои рыжие спутанные волосы. - Вот это да...так как, ик...с т-абой все в порядке?
      - Да, вроде, - сказал Гарри.
      Мандангас нервно возился в карманах, все еще уставившись на Гарри, и вытащил грязную черную трубку. Он вставил ее в рот, зажег конец своей волшебной палочкой и глубоко затянулся. Большие клубы зеленоватого дыма затуманили его на несколько секунд.
      - Будешь убирать! - хрюкнул ворчливый голос с середины облака дыма.
      - Последний раз, Мандангас! - сказала миссис Уизли, - и, пожалуйста, не кури эту штуку на кухне, особенно когда мы собираемся кушать.
      - Ах! Да, правильно, извини, Молли! - спохватился Мандангас.
      Облако дыма исчезло, так как Мандангас убрал свою трубку обратно в карман, но резкий запах как от горевших носков, остался.
      - Если Вы хотите пообедать еще до полуночи, то мне нужна помощь, сказала миссис Уизли всей комнате. - Нет, ты можешь остаться на месте, Гарри, дорогой, ты только что с долгой поездки - Что мне сделать, Молли? сказала Тонкс с энтузиазмом, выходя вперед.
      Миссис Уизли колебалась, с опасением смотря на нее.
      - Ах... нет, ты и так много сделала сегодня... с тебя достаточно!
      - Нет, нет! Я хочу помочь, - возразила Тонкс, уронив стул, так как она поспешила к слуге, с которого Джинни снимала столовые приборы.
      Вскоре ряд острых ножей разделывал мясо и овощи без их согласия под контролем мистера Уизли, в то время, как миссис Уизли мешала котел, висящий над огнем, а остальные вытаскивали тарелки, большие кубки и овощи из кладовой. Гарри оставили наедине с Сириусом и Мандангасом, все еще моргающим взглядом торащимся на него.
      - Видел старую Фигги?
      - Нет, - сказал Гарри, - я никого не видел.
      - Смотри, я не ушел, - сказал Мандангас, наклоняясь вперед с мольбой в голосе. - Но у меня есть деловое объявление.
      Гарри чувствовал, что кто-то потерся о его ноги, но это был всего лишь Живоглот, косолапый рыжий кот Гермионы, который поранился однажды о ноги Гарри, затем, мурлыча, вскочил на ноги к Сириусу, и свернулся калачиком. Сириус чесал его за ушами, когда он повернул свое мрачное лицо к Гарри.
      - Хорошо лето провел?
      - Нет, оно было паршивым, если не сказать больше, - сказал Гарри.
      Впервые что-то, напоминающее усмешку, мелькнуло на лице у Сириуса.
      - Не знаю, на что конкретно ты жалуешься.
      - Что? - недоверчиво спросил Гарри.
      - Лично мне нападение дементоров было бы в радость. Смертельная борьба за мою душу нарушило бы монотонность жизни. Ты думаешь, что сделал плохо, но, по крайней мере, ты смог отразить их нападение, а не протянул ноги, и, кроме того, выдержал несколько поединков. А я был связан тут в течение месяца.
      - Каким образом? - нахмурившись спросил Гарри.
      - Так как Министерство Магии все еще ищет меня, и Волан-де-Морт знает все обо мне, включаю мою анимаговскую защиту, Уормтэйл расскажет ему все и вся моя маскировка полетит к черту. Не очень многое я могу сделать для Ордена Феникса...Но Дамблдор чувствует...
      Было что-то такое в его сглаженном голосе, которым Сириус назвал имя Дамблдора, что стало похоже, что и Сириус не очень счастлив с Директором Школы. Гарри почувствовал, что еще больше привязывается к своему крестному.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.