Радости и тяготы личной жизни (Том 2)

      Один - все тот же японец из первого ряда, другой - из последнего. Похоже, оба они разом подхватили так называемую "аукционную лихорадку". Переступив все рамки разумного, они начали свирепый поединок, в котором каждый был настроен только на победу. Все это время Джейд оставалась просто олицетворением спокойствия.
      - Двести пятьдесят тысяч, - произнесла она, - двести пятьдесят тысяч. Двести семьдесят.
      Итак, двести семьдесят тысяч... Лот уходит за двести семьдесят тысяч долларов. - Она сделала паузу, а потом, как бы принимая свершившееся, подняла свой молоточек слоновой кости.., и опустила его - Продано! Продано за двести семьдесят тысяч долларов.
      Ожерелье ушло за цену, более чем в два раза превышающую первоначальную. Возбужденная аудитория вскочила с мест, аплодируя Джейд.
      Аукцион быстро набирал скорость. Трехцветное, покрытое лаком керамическое блюдо в форме четырехлистника (Китай, эпоха династии Ляо) было продано за семьдесят тысяч долларов; японский меч с гравировкой, датируемый эпохой Шоа, ушел за сто пятьдесят тысяч долларов; деревянная фигурка китайского божества (ХII век) достигла цены в две тысячи долларов; после отчаянного состязания шестнадцатидюймовая керамическая женская фигурка времен династии Тань досталась за три тысячи долларов человеку, который в самом начале торгов не смог отыграть жемчужное ожерелье.
      - Ты была бесподобна! - восхищался потом Сэм. - Никогда не видел, чтобы человек излучал столько энергии.
      После торгов они приехали к Сэму домой.
      Джейд с облегчением сбросила черные туфли из крокодиловой кожи, рухнула в кресло, положив ноги на журнальный столик. С ними была и Нина, которая для моральной поддержки специально прибыла на первый аукцион Джейд.
      Сама Джейд была вымотана до последней степени. В голове роились сплошные цифры.
      - Повезло мне, что все прошло благополучно.
      - Это не просто везение, - возразил Сэм. - Это сделала ты. Ты подогревала аудиторию, ты довела их почти до неистовства.
      Да, Джейд рисковала. Но в этом и был ее расчет. Если бы она сникла, если бы ей не удалось добиться бешеного роста цен, она сочла бы, что провалилась на своем дебюте, пусть даже отдельные лоты в результате многократно превзошли исходную цену.
      - Благодаря Сэму я знала, что они будут состязаться до конца, сказала Джейд.
      - Благодаря мне? - искренне удивился Сэм.
      - Да я ни черта не понимаю в антиквариате и раритетах. Кроме того, что это дорого и что Фрейд считал коллекционирование сродни сексуальной мании.
      Это сравнение на Джейд не произвело впечатления.
      - Помнишь, ты как-то говорил, что продается сеть магазинов в Карсон?
      - Конечно. Я еще сам подумывал, не купить ли их, но решил, что это будет уж совсем бесшабашно.
      - А не припоминаешь ли ты, кто в результате купил Карсон?
      - Езаки Хода.
      Джейд усмехнулась:
      - Который сидел в конце зала.
      - Неужели ты отправила каталоги аукциона и Танаке?
      - Я подумала, что ему будет небезынтересно приобрести кое-какие милые старинные вещицы, - невинно откликнулась Джейд.
      - Кто этот Танака? - спросила Нина.
      - Предприниматель из Токио, которого Хода обставил в свое время на сделке с магазинами, - пояснил Сэм.
      - А также тот, кто все поднимал цену, соперничая с Ходой за ожерелье, - закончила Джейд.
      - Ты чертовски умная женщина! - засмеялся Сэм.
      Джейд улыбнулась. Разве ее жизнь - не само совершенство?
      ***
      Следующим утром, проводив Нину в аэропорт, Джейд снова заехала к Сэму.
      - У меня такое ощущение, будто меня в ведре с водой намочили и выжали, - хмуро пробормотала Джейд, глядя в чашку кофе.
      - - Лет сто не слышал подобных выражений, - немного удивился Сэм.
      Все еще пребывая в расслабленном состоянии после напряженного аукциона-дебюта, Джейд, сама того не заметив, сбилась на свой прежний оклахомский говорок.
      - Это я переняла у своей гримерши, - оправдываясь, излишне торопливо сказала она. - Девушка то ли в Техасе выросла, то ли в Оклахоме. Я забыла, где.
      - Ничего удивительного, что ты вымотана, - согласился Сэм. - Столько работала. Пожалуй, в один прекрасный день мы с тобой будем учиться расслабляться.
      А ведь сегодня для этого идеальное утро, неожиданно подумала Джейд. Туман еще не рассеялся, и весь дом был окутан нежной серебристой пеленой. Сидя в тепле уютной кухни, Джейд вдруг захотела остановить время. Сэм так добр к ней. Никогда еще никто не проявлял к ней столько внимания, не одаривал таким теплом.
      - Сэм...
      - Да, милая?
      - Можешь сделать мне одолжение?
      - Любое.
      И сделает. Непременно.
      - Давай мы с тобой лучше будем заниматься любовью.
      - Девочка ты моя! - Сэм быстро подошел к ней. - Я боялся, ты никогда этого не скажешь.
      Как дети, они взялись за руки и пошли наверх, в спальню.
      Матрасы на кровати тихо вздохнули, когда Джейд, трепеща в предвкушении, опустилась на них.
      А Сэм все стоял рядом, все смотрел на нее, и такого лица у него Джейд никогда не видела.
      - Что с тобой?
      - Ничего. - Он встряхнул головой, будто возвращаясь к ней. - Я просто думал о том, как ты красива, обаятельна, умна и совершенна, и в то же время как ты нежна и беззащитна, я думал о том, какое же счастье выпало мне на старости лет.
      - Это мне выпало счастье.
      Джейд была потрясена глубиной чувств, светившихся в его глазах. Взгляд этот согревал, возбуждал ее.
      - Иди... - она протянула к нему руки.
      Он сел подле нее и начал расстегивать жемчужные пуговки ее кремового жакетика, притрагиваясь к мягкой трикотажной ткани с невероятной осторожностью, будто разворачивал самый дорогой в его жизни подарок. Прикасавшиеся к коже пальцы зажигали каждую клеточку ее нервной системы. Когда он поцеловал обрамленный кружевами вырез ее белоснежной комбинации, она задрожала.
      - Какая ты нежная, какая мягкая. - Сквозь тончайщий атлас белья она ощущала жар его дыхания.., и даже закусила губу, чтобы не вскрикнуть. Нет-нет, - Сэм нашел ее рот, скользнул по нему легким поцелуем. - Не надо. - Он снял кружевную бретельку комбинации с одного ее плеча, затем с другого. - Не надо сдерживать себя. Я хочу видеть тебя всю, знать, что тебе нравится, чего тебе хочется. - Теперь он стянул к талии девушки шелковистый лиф.
      - И ты знаешь, - прошептала она.
      Он ждал этих слов. И дождался. И продолжал раздевать ее медленно до мучительной сладости, вглядываясь в каждый изгиб, изучая каждую точечку ее тела. Он оставил ее только на несколько секунд, чтобы раздеться самому, но и это показалось ей вечностью. Его руки возбуждали, влекли за собой его губы, язык, коснувшийся ее сухих полуоткрытых губ, обещал так много.
      - Да, иди, - лишь выдохнула Джейд, когда Сэм прильнул к ее телу.
      Как мягкий драгоценный слиток переливалась она в его руках. Казалось, вернись сейчас к ней способность говорить внятно, она бы взмолилась, чтобы он не медлил больше. Но голосом Джейд не владела, а Сэм все продолжал эту дивную пытку - сжимал, целовал, гладил, находя сокровенные точки ее чувственности, увлекал ее за собой в потоке страсти. И женская кожа, сияя серебристо-жемчужными переливами, стала до жара горячей, будто наполнилась пылом любви.
      Джейд сбивалась с дыхания. Услышав сдавленно-томные стоны, которые она издавала, ощущая его влажные губы на внутренней стороне бедер, Сэм все же не спешил. Дразняще медленно перебирал он мягкие рыжеватые колечки меж ее ног, и это стремительно понесло ее в бездну возбуждения, граничащего с похотью.
      - С самого первого дня я хотел тебя, - выговорил Сэм, - каждую ночь я мечтал о тебе. И каждое утро просыпался один.
      - И я хотела тебя. - Джейд задыхалась, наслаждаясь ощущениями, которые щедро дарили его нежные, длинные пальцы. - Только не смела признаться в этом. Даже самой себе.
      Тихое ее признание Сэм вкусил с той же страстью, что и сладость ее горячего и влажного лона. Он чувствовал, как жаждет она его ласк, как изнемогает от этой пытки сладострастием.
      - ..Сэм... Боже... Прошу... Сэм, - срывались с ее губ слова, стоны, разум подчинялся только чувству, острейшему чувству, воцарившемуся в одной точке ее тела.
      А когда его зубы на мгновение сжали сокровенный, огнем горящий бугорок, взрыв оргазма разбил ее на тысячи сияющих песчинок.
      Волны наслаждения увлекали, уносили, и тут Сэм ворвался в нее.
      Каждое поступательное движение требовало обратного, быстрее, дальше, будто не отпускало от себя это жаркое, бархатное, влажное женское лоно. И взойдя на грань мыслимого, в конце концов, он излил свое семя в теплоту женщины.
      Чувственная близость сразу подняла отношения Джейд и Сэма на совершенно иной уровень.
      И когда спустя две недели после первого их любовного слияния Сэм пригласил Джейд познакомиться с его детьми, она не раздумывая согласилась.
      ***
      Первая встреча Джейд с детьми Сэма вышла натянутой. Все не задалось с самого начала, потому что по случайному стечению обстоятельств Джейд приехала на этот важный домашний обед почти с полуторачасовым опозданием. Целый день она провела в Напа Вэлли, оценивая имущество одного из самых преуспевающих виноторговцев в Калифорнии. Все аукционные фирмы буквально исходили слюной, вожделея о богатствах этого человека, шесть недель назад скоропостижно скончавшегося от сердечного приступа. И когда недавно вдова коллекционера обратилась к Джейд, весь бизнес от искусства содрогнулся, как при землетрясении.
      Собрание изделий из слоновой кости, которому много лет посвятил хозяин, полностью соответствовало слухам, ходившим об его ценности.
      Очарованная красотой и уникальностью коллекции, Джейд чуть не забыла о том, что приглашена к Сэму на семейный обед. К счастью, она вспомнила об этом в последний момент и даже подумала, что может еще успеть вовремя, если будет гнать с превышением скорости миль на десять в час и если не застрянет в какой-нибудь очередной пробке. Увы, не получилось. На 121-м скоростном шоссе, по которому она возвращалась в Сан-Франциско, произошла чудовищная авария, движение было сужено до одного ряда, машины растянулись на несколько километров.
      И хотя Сэм нашел дорожно-транспортную историю с перевернувшимся грузовиком, полным спелого винограда, даже забавной, дети его отнюдь не были этим вдохновлены. На первый взгляд, старший сын Сэма Адам был поразительно похож на отца. Только присмотревшись к нему, становилось очевидным, что он излишне мягок, а вот открытости и деловой хватки, которые были свойственны Сэму, молодому Сазерленду не хватало.
      - Случай просто удивительный, - вежливо-холодным тоном сказал Адам, явно намекая, что не верит ни одному ее слову.
      - Я еще раз прошу прощения. Мне так неудобно! Вы не представляете, как я хотела познакомиться с вами, - с улыбкой обратилась ко всем Джейд.
      - А мы так предвкушали этот обед, - в тон ей ответил второй сын Сазерленда Майкл, поглядывая на Джейд поверх бокала, наполненного мартини. - Не так часто нам выпадает случай встретиться с.., друзьями отца.
      Под "друзьями" скорее подразумевались любовницы, подумала Джейд. Улыбка слетела с ее лица.
      В отличие от своих братьев дочь Сэма Моника, вернувшаяся в родной город после третьего развода, даже не трудилась скрыть своей неприязни под маской холодной вежливости.
      - Скажи мне, Джейд, - манерно растягивая слова, спросила Моника, - а правда ли, что все ваши выездные съемки - это бесконечные оргии, замешанные на наркотиках?
      Ответа она не получила, да и вообще разговор не клеился.
      С детства знающая, что такое алкоголизм, Джейд сразу заметила у младшего сына Сазерленда признаки этого порочного недуга. Когда Майкл вдруг уселся с ней рядом, схватил пятерней за коленку, она немедленно вспомнила Трейса Гэллахера. Не желая устраивать сцену, она просто смахнула его руку, хотя с гораздо большим удовольствием она всадила бы вилку в эту лапу.
      ***
      - Ну, и как тебе мои отпрыски? - спросил Сэм, когда они наконец-то, остались вдвоем. Проведя несколько часов в огне страсти, теперь они спустились на кухню и принялись наскоро готовить полуночный ужин. Сэм делал сэндвичи, Джейд заваривала травяной чай по особому китайскому рецепту.
      - Не думаю, что я им очень понравилась. - "Это еще мягко сказано", про себя добавила Джейд. Несомненно, молодые Сазерленды увидели в ней своего рода соперницу, которая претендовала на внимание их отца, а самое главное и худшее - на его наследство.
      - Похоже, ты права, - легко согласился Сэм. Он нарезал толстыми ломтями копченую куриную грудку. - Хотя это неважно, потому что мне нет никакого дела, что они думают, что делают...
      - Нет дела?
      Сэм удивился не меньше самой Джейд. Положил нож и сказал:
      - Конечно, нет.
      - Тогда зачем вообще был устроен этот обед?
      На какое-то мгновение он замер, глядя на нее, потом запрокинул голову и громко заразительно рассмеялся тем смехом, который она так любила.
      - Но не думала же ты, что сегодняшнее мероприятие было вроде домашних смотрин, чтобы узнать, понравишься ли ты моим деткам.
      Вообще-то, именно так Джейд и считала.
      Именно поэтому она так и нервничала теперь.
      Вплоть до того, что впервые в жизни она почти поняла пристрастие Белл к алкоголю как к успокоительному средству.
      - А что, разве не так?
      - Черт возьми, нет. Конечно, нет. Просто раз уж я вознамерился просить тебя стать моей женой, я обязан был посвятить тебя во внутреннюю жизнь моего семейства, как бы неприятно это ни было. - Сэм нахмурился. Наверное, во многом моя вина в том, что они такие. Всю жизнь я пыхтел над своим бизнесом, да так, что полностью отдал воспитание детей в руки их матери. Она-то все и испортила. Но обещаю, что с Эми я этих ошибок не повторю.
      - Ты хочешь на мне жениться?!
      - После этих двух недель, что мы с тобой провели, я счел, что как честный человек обязан на тебе жениться.
      Сэм говорил ровным голосом, и было непонятно, то ли он смеется над ней, то ли нет.
      Однако глаза его выдавали - он действительно хотел, чтобы она вышла за него замуж.
      - Даже не знаю, что тебе на это ответить.
      Сэм вырос в краях, где обитала знаменитая бабочка монарх, редкая по красоте. И ему с детства было известно, что если хочешь удержать эту красавицу в руках, ни в коем случае нельзя сжимать ладони. Чуть сдавил - и все, гибнет красавица-бабочка.
      - Ты ничего и не должна говорить, кроме того, что соглашаешься подумать над моим предложением. Правда, лучше, если ты не будешь затягивать с положительным - да-да! - ответом. Определенно, моложе я не стану.
      - Ты вовсе не стар.
      Он скользнул губами по ее рту, будто пробуя на вкус сладость ее дыхания.
      - Милая моя, да мои башмаки с носками и те старше тебя.
      Никогда Сэм не акцентировал внимания на их разнице в возрасте, пока они не стали любовниками. А теперь, вдруг осознала Джейд, он упоминал об этом по меньшей мере раз в день. И ей захотелось убедить его, что возраст уж никак не повлияет на ее решение. Она улыбнулась ему неспешно, томно, вызывающе соблазнительно. Такая улыбка могла принадлежать женщине-Тигрице, а не изысканной деловой даме, которой теперь стала Джейд.
      - Ты не старый, - повторила она. - И я могу доказать это.
      Опускаясь на колени, она уже расстегивала его джинсы. Вырвавшись из тесноты, его пенис был уже готов к близости. Мягко обхватив ладонями" член, Джейд стала согревать его своим дыханием. Потом пальцами она сжала упруго-твердый фаллос. Потом скользнула по нему горячими и влажными губами. Сэм откинулся на спинку стула, погрузил ладони в ее буйные роскошные волосы и еще успел подумать, что, может, он действительно, вовсе и не так уж стар.
      Глава 17
      К началу 1989 года репутация Джейд среди коллекционеров антиквариата расцвела пышным цветом. Огромную радость доставляли и отношения с Сэмом, которые день ото дня становились все ближе. И если и случались моменты, когда Сэм высказывал сомнения, стоит ли ей так выкладываться на работе, все же деятельности ее он нисколько не препятствовал. Напротив.
      Единственное, что омрачало жизнь Джейд, - это мать. Белл все глубже и глубже проваливалась в страшную бездну алкоголизма. Пройдя курс лечения в наркологической клинике, Белл тут же вернулась к старому. Запой следовал за запоем; давали знать о себе и страшные болезненные последствия: барахлила печень, сбивалось с ритма сердце, подскакивало давление, да еще истощение... Все это сопровождалось то попытками самоубийства, то пожаром в квартире вследствие курения в постели, то случайными отравлениями, то автомобильными авариями. Джейд иногда казалось, что половина жизни уходит у нее теперь на полеты в самолетах, когда ей приходилось срываться из города, чтобы в очередной раз примчаться к матери.
      На предложение Сэма она до сих пор так и не дала ответа. Ее сдерживали размышления о матери, о собственном нелегком детстве и юности.
      Ведь брак предполагает полную открытость в отношениях, взаимное доверие и отсутствие секретов. К сожалению, второй работой Джейд давно стала если не ложь или притворство, то маскировка истинных переживаний. Но дни шли. И однажды ее будто ледяным холодом окатило от сознания того, что так она в конце концов придет к состоянию Белл. К ужасу. К одиночеству.
      ***
      - За женщину-Тигрицу! - поднял бокал Сэм. - Она наконец может вздохнуть спокойно.
      Вдвоем они сидели в маленькой гостиной у Сэма дома. На кожаных диванах так приятно было расслабиться, выпить шампанского, просто помолчать. Это был день, когда заканчивался трехлетний контракт Джейд с парфюмерной фирмой Сазерленда, и хотя она была этой работе обязана тем состоянием, которое сейчас имела, все же вздохнула с облегчением, узнав, что Сэм не предлагает ей продлить договор. Сэм полагал, что теперь следует решительно изменить ее имидж.
      Кроме того, всякая женщина с характером и темпераментом может стать Тигрицей, считал Сазерленд.
      - Три года... - задумчиво сказала Джейд, - мне иногда кажется, что мы знакомы всю жизнь.
      - И каждый день в этой жизни был радостным. - Сэм кончиками пальцев приблизил к себе ее лицо, поцеловал. - Интересно, почему я не закатил безумно дорогой ужин в честь такого события?
      - О, Сэм, это было бы великолепно, честное слово. Но боюсь, у меня другие планы.
      Если бы она не смотрела так пристально в его лицо, то не заметила бы, как в глазах Сэма мелькнула тень огорчения.
      - О? - лишь произнес он.
      - Вообще-то, - тихо сказала Джейд, водя ноготком по его груди, вообще-то, я надеялась, что ты будешь свободен, и заказала на уик-энд "Дом на утесе".
      - "Дом на утесе" был самым очаровательным отелем на побережье центральной Калифорнии.
      Возведенный высоко на скалах, чему и соответствовало название, замысловатых линий викторианский особняк гостиницы располагал шестью спальнями с роскошными ваннами, несколькими уютными гостиными. Гордостью отеля была просторная галерея с дивным видом на океан.
      - Отличная мысль! А какую комнату?
      Джейд не ответила сразу, и Сэм сказал:
      - Только не говори, что тебе удалось заполучить Апартаменты Красного Дерева. Для этого заявку надо оставлять заблаговременно.
      - На самом деле я заказала весь отель.
      Джейд всегда думала, что Сэма вообще удивить невозможно. Но вышло наоборот.
      - Ты заказала весь отель? Для нас?
      - Я просто хотела быть только с тобой, - ответила она, из-под полуопущенных ресниц застенчиво взглянув на Сэма. Этакая девичья скромность, не очень-то ей свойственная, придала Джейд столько соблазнительности. - Только с тобой, все выходные.
      Сэм снова поцеловал Джейд.
      - Я тебе говорил, что обожаю твой нрав? - почти не отрываясь от ее губ, спросил Сэм.
      - Сотни раз. - Она неспешно расстегивала пуговицы на его рубашке. - Но я вовсе не прочь услышать это вновь.
      Они медленно раздевали друг друга. В тишине и молчании глаза их встретились. А потом, тихо засмеявшись, Джейд обвила руками шею Сэма и крепко прижалась к нему.
      ***
      С прибрежной дороги из Сан-Франциско на полуостров Монтре открывается потрясающе живописный вид. Могучие, истерзанные ветрами скалы отвесной стеной обступают бурлящее белоснежной пеной море. Извилистая дорога петляет у подножия гор Санта-Люсиа, из дебрей таинственно-темного хвойного леса выползает седоватыми клочьями серебристый туман. На море, недалеко от берега, болтаются на якорях рыбачьи суденышки, сине-зеленые волны мерно качают их.
      Сэм и Джейд остановились в Монтре, чтобы перекусить. Из окон небольшого ресторанчика открывалась замечательная панорама залива и гавани с пестрыми яхтами. После ланча они вновь отправились в путь. Узкая дорога вилась среди природных каменных бастионов гряды Биг Сюр.
      Серые облака, все утро клубившиеся в небо, наконец дали о себе знать. Резкий ветер обрушивал на лобовое стекло потоки воды.
      Щедра была стихия в этих суровых местах.
      Могучие валы на море, крепкий ветер, гром, молнии, ливень - все это смешалось в неистовстве.
      Но в гневе природа только выигрывала.
      Посматривая, как Сэм невозмутимо ведет автомобиль по скользкой, небезопасной дороге, Джейд подумала, что душа его, должно быть, созвучна властной, необузданной силе стихии, такой красивой и притягательной.
      Сэм свернул с основного прибрежного шоссе, теперь они пробирались по изгибам узенькой гравиевой дороги. И вот, наконец, тупик.
      Викторианский особняк как бы бросал вызов всем силам природы, бесстрашно возвышаясь на выступе серой скалы, у подножия которой бесновался прибой, обрушивал мощные волны на гигантскую стену. Морской соленый воздух, дожди, солнце давно придали облицовке дома серый, тускловатый оттенок, который сейчас почти сливался с сурово-серым небом.
      Ливень хлестал нещадно.
      - Придется нам пробежаться под дождиком, - сказал Сэм.
      Джейд накинула капюшон блестящего красного плаща.
      - Ключи уже у меня.
      - О'кей. Пошли.
      Интерьер гостиницы оправдывал все ожидания. Никаких подделок старинные английские кровати с медными спинками, лампы от Тиффани; оборудование ванных комнат тоже было антикварным.
      Отойдя от обычного правила подавать только завтрак, хозяева - мать и ее взрослая дочь, которые сейчас отсутствовали, - оставили для постояльцев легкий ужин: копченый фазан, хрустящие французские булочки, гору фруктов, разных сортов сыр и бутылку шерри. Они даже рискнули заранее, до приезда гостей, развести огонь в камине одной из гостиных.
      У очага и решили вечером расположиться Сэм и Джейд, чтобы перекусить под звуки потрескивающих поленьев. Снаружи бушевал шторм. А здесь, в доме, царили тепло и покой.
      - Я хочу кое о чем попросить тебя, - сказала Джейд, когда Сэм вернулся из кухни, куда уносил поднос с пустыми тарелками.
      Джейд села поближе к огню, красноватые блики играли на ее изумрудно-зеленом шелковом платье.
      - Ты хочешь рассказать мне, что же тяготит тебя весь день?
      Сэм устроился подле нее прямо на ковре, вытянув ноги.
      Какое-то время Джейд вслушивалась в стаккато дождя, бьющего по крыше, в глухое ворчание грома, притаившегося в непроглядном тумане.
      - Как ты узнал, что мысли мои чем-то заняты?
      Он пожал плечами.
      - Я всегда чувствую, когда ты огорчена, расстроена, Джейд. И часто не могу даже сказать, откуда у меня это чувство.
      Она поняла, что Сэм имеет в виду ее состояние, в которое она обычно впадала после очередного секретного визита к матери. Когда-нибудь она обязательно расскажет Сэму о Белл. Но не сегодня.
      Этот вечер едва ли не самый важный в ее жизни. Она не позволит, чтобы разговоры о матери испортили его.
      - Да нет, я не расстроена, - возразила Джейд. - Просто я хотела сказать.., попросить... и не знаю, как лучше подобрать слова.
      - Все, что пожелаешь, Джейд, - не колеблясь, ответил Сэм. - Что ни есть, все твое.
      Тебе стоит только сказать.
      Всмотревшись в его мужественное, доброе, замечательное лицо, она обняла его голову и сказала:
      - Если ты еще не передумал и не устал ждать меня, то ни о чем я не мечтаю сильнее, как провести с тобой рядом всю отведенную мне жизнь.
      - Ты говоришь о совместной жизни или о...
      - Я хочу, чтобы мы поженились, - со страстью выговорила Джейд. Чувства ее были так горячи сейчас, что огонь в камине не мог даже сравниться с ними. - Я хочу быть твоей женой, Сэм Сазерленд. Если ты еще хочешь этого.
      - Если я хочу? Что значит - если? Господи, Джейд. Да я три года ждал от тебя этих слов. - Сэм приподнял ее лицо за подбородок, заглянул в глаза. - Но почему сейчас? Столько времени прошло.
      Рассказать ему о матери? Рассказать, что во время последней поездки в Оклахому она осознала: угроза одиночества может обернуться реальностью? Сэм - человек терпеливый, но Джейд допускала, что и он может не захотеть дожидаться ее вечно.
      А потом, Рорк... Долгое время она избегала давать Сэму какие-либо обещания - приходилось, увы, признаться в этом - потому, что еще живы были в ее сердце чувства к Рорку, человеку, с которым она когда-то мечтала соединить свою жизнь. Теперь пришла пора взглянуть правде в лицо: Рорк женат. Да если бы даже он и не был женат, им не суждено быть вместе.
      Но поскольку ничего этого Сэму она открывать не хотела, сказала только то, что могла:
      - Мне казалось не правильным выходить за тебя замуж, пока длился контракт "Тигрицы". Но теперь я уже ничем не связана и чувствую, что жить дальше без тебя я не в состоянии. В общем... - она глотнула воздуха, - ..я бы хотела заключить новый контракт. Пожизненный.
      Он сгреб ее в объятия, сдавил чуть ли не до боли, но в волнении и нарастающем возбуждении Джейд этого не заметила. Желание, как вспышка молнии, поразило обоих одновременно. Ледяной дождь струился по стеклу - они не видели этого.
      Завывал ветер - для них он не существовал.
      Ветви деревьев бились в окна - этого будто не было. Буря сладострастия, рожденная не силами стихии, а силой любви, закружила в своем вихре Сэма и Джейд.
      ***
      Через две недели после этого романтического уик-энда на гряде Бит Сюр Джейд пригласили зайти на Монтгомери-стрит в юридическую контору "Каплан, Хантингтон и Норрис". Джейд поинтересовалась, для чего ее вызвали сюда и с изумлением и восторгом услышала, что наследники недавно умершей Мэри Хэррингтон, старейшей светской дамы на Западном побережье, выбрали кандидатуру Джейд для ведения аукционной продажи уникальной коллекции антиквариата, которой владела покойная.
      - Есть в этом и один подвох, - поздно вечером поделилась с Сэмом Джейд. - Миссис Хэррингтон особо настаивала, чтобы фирма Ремингтона не получила с этого ни цента комиссионных - Мэри Хэррингтон и Джейсон Ремингтон столько лет были на ножах, что никто и не помнит, когда это началось, - объяснил Сэм. - Сдается мне, это связано с одной подделкой, которую Мэри еще в пятидесятых годах приобрела у Ремингтона, но, подозреваю', сами они уже давно забыли все подробности.
      - Даже не знаю, браться ли мне за это.
      - А почему бы и нет?
      - А потому, что мне тогда придется оставить работу у Ремингтона.
      - Ну и что? Ты столько лет твердила, что мечтаешь открыть собственную аукционную фирму. Мне кажется, комиссионные, которые ты выручишь на этих торгах, вполне могут стать неплохой основой для твоего бизнеса. "
      - Да мне негде провести аукцион!
      - Вот об этом я уже позаботился. Управляющий отеля "Фэйрмонт" заверил меня, что он будет больше чем рад предоставить тебе для аукциона большой Бальный зал.
      - Ты что, обо всем знал заранее?
      - Мэри рассказала мне о своих планах еще полгода назад, сразу после того как ей поставили диагноз - неоперабельная злокачественная опухоль. Я обещал ей не говорить тебе ни слова.
      Но, разумеется, полностью поддержал ее мнение, что ты лучше других разбираешься в своем деле Ведь последние годы Мэри интересовалась исключительно искусством Востока и уж понимала, кто чего стоит. - Сэм улыбнулся. - В общем, когда она скончалась, я созвонился с "Фэйрмонтом" и заказал Бальный зал.
      Джейд повисла у него на шее.
      - Сэм Сазерленд, я тебя люблю.
      ***
      Несколько раз Джейд встречала Мэри Хэррингтон в свете, бывала и в ее особняке. Старая леди однажды пригласила ее познакомиться со своей обширнейшей коллекцией восточного антиквариата. Но сейчас Джейд смотрела на эти сокровища иначе. Это был взгляд профессионала.
      Оказавшись в просторном парадном холле, Джейд ощутила, что попала внутрь огромного яйца от Фаберже, сработанного руками мастера, родившегося в Азии, нежели в России. На черном лакированном столе с перламутровой столешницей были нагромождены богатства: бронзовая чаша с ручками в виде голов дракона, небольших размеров надгробный ансамбль из жадеитовых фигурок, созданный когда-то на вечную радость усопшего, чтобы не скучал он на том свете, керамическая крытая глазурью статуэтка воина-телохранителя, резной красного дерева лакированный ларчик с крышкой, украшенной бабочками из золота, китайская тренога-кадильница из нефрита, корейский кувшин-поильник в форме утки, сделанный из серовато-зеленого старинного фарфора.
      На стенах красовались развернутые свитки японских морских пейзажей начала восемнадцатого века, были и полотна, изображающие божества повелителей грозы и ветра, как сразу узнала Джейд, руки Сотаку, знаменитого японского живописца эпохи Эдо. Портрет Джинь-лань, четвертого императора династии Джинь-Манчу в парадном облачении, написанный на шелковой основе кистью Кастильоне, миссионера из Европы, жившего при императорском дворе. А рядом висели любительские картины, рассказывающие о жизни придворных дам. У стены стояла четырехсекционная ширма "Четыре времени года". Каждое панно было кисти Секу, японского художника, известного тем, что он соединил в своем творчестве китайские мотивы и японские традиции. Иероглифы, стоявшие в нижнем углу ширмы, свидетельствовали о том, что эти четыре панно на шелке были написаны живописцем на семьдесят втором году его жизни, то есть в 1492 году. Именно в этот год Христофор Колумб открыл миру Новый Свет.
      Меблировка особняка Мэри Хэррингтон также говорила об изысканном, безупречном вкусе хозяйки, приверженной искусству Востока. Сандалового дерева столик с красновато-багровым отливом, рядом кресло с прямой высокой спинкой из бамбука сразу бросались в глаза в одной из комнат Кресло это, судя по всему, предназначалось главе патриархальной китайской семьи, такое оно было солидное и внушительное, а ножки его имитировали ноги слона.