Книга воспоминаний

Двадцать миллионов стерлингов царских денег, которые со времени, царствования Императора Александра II (1856-81) держали в Лондонском банке, были истрачены Николаем II на содержание госпиталей и различных иных благотворительных учреждений, находившихся во время последней войны под личным покровительством Царской семьи. Факт этот не был известен широкой публике по той простой причине, что не в правилах покойного Государя было сообщать во всеобщее услышание о своих добрых делах. Если бы Император Николай II продолжал царствовать, то, к концу великой войны, у него не осталось бы никаких личных средств. Но и до войны он не мог бы состязаться в богатстве ни с Рокфеллерами, ни с Ротшильдами и ни с остальными архимиллионерами.

Когда же Государь истощил свой английский запас, он не мог бы даже сравниться по богатству ни с Императором Вильгельмом, ни с Королем Альфонсом Испанским.

Личные доходы Императора Николая II слагались из следующих трех источников:

1) ежегодные ассигнования из средств Государственного Казначейства на содержание Императорской семьи. Эта сумма достигала одиннадцати миллионов рублей;

2) дохода от удельных земель;

3) проценты с капиталов, хранившихся заграницей в английских и германских банках.

В удельные имения входили сотни тысяч десятин земли, виноградники, охоты, промыслы, рудники, фруктовые сады и пр., приобретенные главным образом во второй половине восемнадцатого столетия прозорливой Екатериной II. Порядок управления удельными имениями был регламентирован Императором Павлом I. Общая стоимость этих имуществ достирала ста миллионов рублей золотом и не соответствовала их сравнительно скромной доходности, едва достигавшей 2.500.000 руб. в год.

Дело в том, что в управлении этими имуществами играли известную роль ряд привходящих обстоятельств дипломатического и политического свойства. Например, министерство уделов всегда воздерживалось делать надлежащую пропаганду удельному шампанскому Абрау-Дюрсо, так как опасались, что это могло бы вызвать неудовольствие во Франции, которая была союзницей России. Или же откладывали постройку железной дороги по южному побережью Крыма, чтобы наша левая печать не усмотрела в этом желания вывозить из императорских имений фрукты, и последние приходилось продавать на месте за минимальную цену.

Такое же приблизительно положение наблюдалось и с доходами от вкладов в иностранных биржах. Министру Двора и главноуправляющему делами было категорически запрещено вкладывать деньги в какие бы то ни было иностранные или же русские частные предприятия, чтобы не дать пищи разговорам о том, что Государь Император заинтересован в той или иной отрасли промышленности.

Мертвый капитал императорской семьи оценивался в сумме 160.000.000 руб., соответствующей стоимости драгоценностей Романовых, приобретенных за триста лет их царствования.

Большая Императорская корона, была сделана знаменитым Позье, придворным ювелиром Императрицы Екатерины II, в 1762 году; она представляла собою митру и была увенчана крестом из пяти громадных бриллиантов, соединенных вместе неграненым рубином. Пояс, окружавший голову, состоял из двадцати больших бриллиантов.

Одиннадцать больших бриллиантов находились в чешуйчатом изгибе, которым поддерживается крест, а в обручах с каждой стороны находилось по тридцати восьми розовых жемчужин.

Императорская диадема, законченная в царствовании Императора Александра I, состояла из тринадцати старинных жемчужин, 113 розовых жемчужин, 500 алмазов парной величины и 84 бриллиантов.

Среди других ценностей упоминания заслуживают: знаменитый бриллиант Орлова в 19,5 карат весом, купленный графом Орловым в Амстердаме в 1776 году и им поднесенный Екатерине Великой; Горная Луна — нешлифованный бриллиант (около 120 карат), бриллиант Шаха, (около 85 карат) и Полярная Звезда — превосходный бледно красный рубин сорока карат весом.

Было бы бесполезным трудом пытаться определить, какую приблизительно сумму можно было бы выручить от продажи этих знаменитых драгоценностей. Эксперты всегда придерживались того мнения, что никто, кроме Императоров Всероссийского, Германского или же Австро-Венгерского, не были заинтересованы в покупке столь больших драгоценных камней. Вот почему гибель этих трех монархий поставила теперешних обладателей русских коронных драгоценностей в парадоксальное положение купцов, которым удалось получить товар путем уничтожения единственных возможных его покупателей.

2

Государь Император мог рассчитывать получить в начале каждого года сумму, равную 20 миллионам рублей. Для каждого частного лица, с самыми взыскательными, вкусами — это была, конечно, громадная сумма, но, тем не менее, сумма эта совсем не находилась в соответствии с требованиями, которые предъявляла жизнь к царской казне.

Русский монарх должен был заботиться о содержании Царской фамилии и содержании дворцов и дворцовых музеев и парков. Каждому Великому Князю полагалась ежегодная рента в 200.000 pyб. Каждой из Великих Княжон выдавалось при замужестве приданое в размере одного миллиона рублей. Каждый из князей или княжон Императорской крови получал при рождении капитал в миллион рублей, и этим все выдачи ему исчерпывались. Эти значительные суммы очень часто расстраивали сметные предположения, так как выдача, их зависла от непостоянного числа Великих Князей, от числа браков и рождений в Императорской фамилии.

Помимо малых Императорских резиденций, которые были разбросаны по всей России, министерству двора приходилось содержать пять больших дворцов.

Зимний дворец в C. Петербурге, громадное здание, построенное при Императрице Елисавете на берегу Невы знаменитым архитектором Растрелли. Его обслуживал персонал в 1200 человек придворных служителей и лакеев. Хотя в течение последних двенадцати лет царствования Государь в нем не жил, и в нем устраивались только торжественные приемы и придворные балы, дворец этот необходимо было содержать в. образцовом порядке из-за множества художественных драгоценностей и художественных коллекций, выставленных в Белом зале.

Сам Государь проводил большую часть года в Царскосельском Александровском и Екатерининском дворцах. Екатерининский дворец был выстроен Императрицей Екатериной I и впоследствии в царствование Елисаветы и Екатерины II значительно увеличен. Дворец этот представлял собою городок посреди парка, расположенного на пространстве в несколько сот десятин. Личный состав Царскосельского дворцового управления достигал шестисот человек.

Лето Государь Император проводил или в Петергофском дворце и там же, на даче Александрия, или же в Крыму в Ливадийском дворце, или же в плавании на яхте Штандарт в Финском заливе или же в Черном море. Петергоф и Крымские имения требовали большого персонала, а главное значительное количество садовников. Петергоф некоторые сравнивают с Версалем из-за фонтанов, водопадов, прудов. и каналов, но надо сознаться, что Петергоф, расположенный на берегу моря, производит более грандиозное впечатление, чем б. резиденция Короля-Солнца.

Вдовствующая Императрица Мария Федоровна проживала в большом Аничковом дворце. Содержание Гатчинского и Большого Кремлевского дворца в Москве требовали также больших расходов. Трем тысячам дворцовых служащих нужно было платить ежемесячно жалование, давать стол, обмундирование, а вышедшим в отставку — пенсии.

Гофмаршал, церемониймейстеры, егеря, скороходы, гоф— и камерфурьеры, кучера, конюхи, метрдотели, шоферы, повара, камер-лакеи, камеристки и пр. — все они ожидали два раза в год подарков от Царской семьи: на Рождество и в день тезоименитства Государя. Таким образом, ежегодно тратилось целое состояние на золотые часы с Императорским вензелем из бриллиантов, золотые портсигары, брошки, кольца и другие драгоценные подарки.

Затем шли Императорские театры: три в Петербурге и два в Москве. Несмотря на свое мировое имя и неизменный успех, Императорский балет отнюдь не являлся доходным театральным предприятием, и все пять Императорских театров приносили убытки. Этот дефицит покрывался из средств министерства двора и уделов. Чтобы высоко поддерживать знамя русского искусства, Императорской семье надо было ежегодно расходовать 2 милл. рублей. В 1905 г. к числу субсидируемых министерством двора театров прибавилась еще и балетная труппа С. Дягилева. Его блестящие представления в Париже и Лондоне были возмещены только благодаря щедрости Государя.

Такую же значительную материальную поддержку требовала и Императорская Академия Художеств. Хотя официально она и содержалась за счет Государственного Казначейства, Академия эта никогда не сводила, концы с концами, и члены Императорской семьи, числившиеся ее попечителями, считали своим долгом поддерживать материально ее нуждавшихся учеников.

Далее шла самая разнообразная благотворительность, ложившаяся на личные средства Государя. Вот несколько примеров:

Общество Красного Креста собиралось достроить отделение госпиталя в большом торгово-промышленном центре, но ему не хватало средств.

Дирижер Пажеского Кopпyсa докладывал Царю о молодом паже, который имел все данные, чтобы стать офицером одного из блестящих гвардейских полков, но нуждался в ежегодной ренте в 10.000 руб.

Любимый флигель-адъютант находился в критическом положении: он проиграл в карты всего только 25 тыс. руб., ему дали 24 часа, чтобы уплатить проигрыш.

Внук одного заслуженного генерала обратился на Высочайшее имя с просьбой о выдаче 1500 руб. на окончание образования.

Русский художник, имевший большой моральный успех в Париже, прибыл в России и устроил выставку картин. Он был уверен, что его художественная карьера зависела, от продажи Царской фамилии одного из своих полотен.

Молодца-городового убили при исполнении его служебных обязанностей, оставив его семью без средств. И т. д. И т. д.

Еще в бытность Наследником Цесаревичем Император Николай II получил от своей прабабушки наследство в 4 милл. рублей. Государь решил отложить эти деньги в сторону и употребить доходы от этого капитала специально на нужды благотворительности. Однако, весь этот капитал был израсходован через три года.

Если принять во внимание расходы Императорской семьи, то деньги, которые расходовались на увеселения и представительство, покажутся весьма незначительными. Сравнительно незначительная стоимость, придворных балов и обедов, которые давались несколько раз в год, объяснялась тем, что для их устройства не требовалось делать специальных покупок и не надо было нанимать в помощь особой прислуги. Вино доставлялось Главным управлением уделов, цветы — многочисленными оранжереями дворцового ведомства, оркестр музыки содержался постоянно министерством двора. То, что боле всего поражало приезжавших иностранцев, которые получали приглашения на придворные балы, это скорее окружавшая их пышность, нежели значительность произведенных расходов.

Крайне скромный и простой в своей частной жизни, Царь должен быль в таких случаях подчиняться требованиям этикета. Правитель одной шестой части земного шара мог принимать своих гостей только в атмосфере расточительной пышности.

Громадные залы, украшенные зеркалами в золотых рамах, были переполнены сановниками, придворными чинами, иностранными дипломатами, офицерами гвардейских полков и восточными владыками.

Их блестящие формы, шитые серебром и золотом, являлись великолепным фоном для придворных нарядов, и драгоценностей дам. Кавалергарды и конногвардейцы в касках с Императорским двуглавым орлом и казаки Собственного Его Величества конвоя в красных черкесках стояли вдоль лестницы и при входе в Николаевский зал. Залы украшались бесчисленными пальмами и тропическими растениями, доставленными из придворных оранжерей. Ослепительный свет больших люстр, отраженный многочисленными зеркалами, придавал всей картине какой-то волшебный характер. Глядя на переполненный Николаевский зал, можно было позабыть деловое двадцатое столетие и перенестись в великолепный Екатерининский век.

И вдруг вся толпа, замирала. Появлялся оберцеремониймейстер и три раза ударял об пол своим жезлом, чтобы возвестить начало Высочайшего выхода.

Тяжелая дверь Гербового зала открывалась, и на пороге показывались Государь и Государыня в сопровождении членов Императорской фамилии и свиты. Самодержец открывал бал всегда полонезом, после чего начинались общие танцы. Император и Императрица, наблюдали за ними, но не принимали в них участия. Царь покидал залы сейчас же после ужина, чтобы дать молодежи возможность веселиться с большой свободой.

3

На личные нужды Государю оставалось ежегодно около 200 тыс. руб., после того, как были выплачены ежегодные пенсии родственникам, содержание служащим, уплачены счета подрядчиков по многолетним ремонтам во дворцах, покрыт дефицит императорских театров и удовлетворены нужды благотворительности. К счастью для детей Государя, пенсии их оставались нетронутыми в течение их детства и достигали довольно внушительных капиталов, когда они становились совершеннолетними. Но с последней Императорской семьей дело вышло несколько иначе. Осмотрительный министр Императорского двора граф Б. В. Фредерикс, вопреки приказаниям Государя, незадолго до войны перевел за границу, принадлежавшее Государевым детям состояние. В качеств места хранения Фредерикс избрал Берлин, и таким образом семь миллионов рублей оставались в Берлинских банках в течение всей мировой войны и во время инфляции были обесценены. Корректные берлинские банкиры предложили рассчитаться с наследниками Царских детей, когда бы они этого ни пожелали. Они предлагали на выбор семь миллионов бумажных Романовских рублей или же шестнадцать миллионов германских бумажных марок 1923 г.!

Как это ни покажется маловероятным, Самодержец Всероссийский испытывал материальные затруднения регулярно каждый год задолго до конца сметного периода. Это происходило оттого, что ему на непредвиденные расходы нужно было значительно более 200 тыс. руб. ежегодно. Для разрешения этих затруднений у него было два пути. Или же расходовать 200 мил. руб. хранившихся на текущем счету в Английском банке, или же прибегнуть к помощи министра финансов. Государь предпочитал обычно избегать эти оба пути и просто говорил: Мы должны жить очень скромно последние два месяца.

Выросши и будучи в сознавании своих обязанностей по отношению к Pоссии, Царь, ни минуты не колеблясь, пожертвовал во время войны все эти 200 мил. рублей на нужды раненых и увечных и их семей, но никто да мог его убедить взять для себя в мирное время хотя бы копейку из этого громадного состояния. Когда в России появились автомобили, Государь одним из первых высказывался с большим энтузиазмом об этом изобретении. И тем не менее он в течение многих лет не мог получить денег, чтобы устроить подобавший Русскому Императору автомобильный гараж. В Царскосельских и Петербургских конюшнях было несколько сот лошадей, за которыми ходило значительное количество конюхов, тренеров, кучеров, конюшенных мальчиков и. пр. Для того, чтобы перейти на автомобильный способ передвижения нельзя было ликвидировать сразу ни лошадей, ни тех, кто за ними смотрели. В конце концов Царь заказал два автомобиля французской фирмы Делонэ-Бельвиль и выписал из Бельгии шофера Кергиса. И до самого начала войны Государь отказывался увеличить количество принадлежащих ему машин.

Оглядываясь назад на жизнь, которую вела Императорская семья, я должен признать, что этот образ жизни ни в какое сравнение с жизнью магнатов капитала идти не мог. Сомневаюсь, удовольствовались ли бы короли стали, автомобилей или же нефти такой скромной яхтой, которая принадлежала Государю, и я убежден, что ни один глава какого-либо крупного предприятия не удалился бы от дел таким бедняком, каким был Государь в день отречения. Если бы его дворцы, имения и драгоценности были бы национализированы, то у него бы просто не осталось никакой личной собственности. И если бы ему удалось переехать с семьей в Англию, то ему пришлось бы, чтобы существовать, работать подобно каждому рядовому эмигранту.

Глава XI. Император Николай II

1

Как и его отец, Император Александр III, Император Николай II не был предназначен для царствования. Стройная линия преемственности от отца к старшему сыну была нарушена преждевременной кончиной старшего сына Императора, Александра II, Цесаревича Николая, и таким образом Великий Князь Александр Александрович сделался Наследником, затем Императором Александром III, а его сын Николай Александрович — Наследником Цесаревичем.

Будущий Император Николай II рос в напряженной атмосфере вечных разговоров о заговорах и неудавшихся покушениях на жизнь ею деда Императора Александра II. Пятнадцати лет он присутствовал при его мученической кончине, что оставило неизгладимый след в его душе.

Николай II был мальчиком общительным и веселым. Детство его протекало в скромном Гатчинском дворце в семейной обстановке, среди природы, которую он очень любил. Его воспитатели были сухой, замкнутый генерал, швейцарец-гувернер и молодой англичанин, более всего любивший жизнь на лоне природы. Ни один из них не имел представления об обязанностях, которые ожидали будущего Императора Всероссийского. Они учили его тому, что знали сами, но этого оказалось недостаточным.

Накануне окончания образования, перед выходом в Лейб-Гусарский полк, будущий Император Николай II мог ввести в заблуждение любого оксфордского профессора, который принял бы его, по знанию английского языка, за настоящего англичанина, Точно также знал Николай Александрович французский и немецкий языки.

Остальные его познания сводились к разрозненным сведениям по разным отраслям, но без всякой возможности их применять в практической жизни. Воспитатель генерал внушил, что чудодейственная сила таинства миропомазания во время Св. Коронования способна была даровать будущему Российскому Самодержцу все необходимые познания.

В Николае II рано начала развиваться большая любовь к военной службе. Эта служба, как нельзя лучше, отвечала, складу его характера. Он был командиром эскадрона Лейб-Гусарского полка. Два года прослужил он офицером в Гвардейской Конно-Артиллерийской бригаде. Ко всем своим обязанностям относился серьезно и добросовестно. Смерть отца застала его командиром батальона Л. Гв. Преображенского полка в чине полковника, и всю свою жизнь он остался в этом сравнительно скромном чине. Это напоминало ему его беззаботную молодость, и он никогда не выражал желания произвести себя в чин генерала. Он считал недопустимым пользоваться прерогативами своей власти для повышения себя в чинах.

Его скромность создала ему большую популярность в среде офицеров-однополчан. Он любил принимать участие в их вечерах, но разговоры офицерских собраний не могли расширить его умственного кругозора. Общество здоровых, молодых людей, постоянной темой разговоров которых были лошади, балерины и примадонны французского театра, могло быть очень приятно для полковника Романова, но будущий Российский монарх в этой атмосфере мог приобрести весьма мало полезного.

В семейной обстановке он помогал отцу строить дома из снега, рубить лес и сажать деревья, так как доктора предписали Александру III побольше движения. Разговоры велись или на тему о проказах его младшего брата Михаила, или же о моих успехах в ухаживании за его сестрой Ксенией. Все темы о политике были исключены. Поэтому не было случая увеличить запас знаний. В Царской Семье существовало молчаливое соглашение насчет того, что царственные заботы Царя не должны были нарушать мирного течения его домашнего быта. Самодержец нуждался в покое. Монарх, который сумел обуздать темперамент Вильгельма II, не мог удержаться от смеха, слушая бойкие ответы своих младших детей.

Ему доставляло большое удовольствие, что называется, окатить ушатом холодной воды юного Михаила Александровича, но Великий Князь не оставался в долгу и уже за обедом готовил отцу новый сюрприз.

Через год летом Царская Семья ездила, в Копенгаген для встречи с нашей английской, датской и греческой родней. Все нежно обнимали друг друга и вздыхали о прошедшем со дня последнего свидания времени. Тетя Александра — будущая королева Англии — рассказывала о женитьбе своего сына Георга. Тетя Ольга — бывшая королева греческая, с сокрушением вздыхала: ей казалось, что еще вчера носила она Георга на руках.

В 1890 г., за четыре года до своего восшествия на престол, Наследник Цесаревич предпринял с образовательными целями кругосветное плавание. Я встретился с ним на Коломбо. Известие о его приезде застало меня в джунглях, где я охотился за слонами. Должно быть моя трехнедельная борода, мои рассказы о приключениях и трофеи, разбросанные на палубе Тамары, произвели на Никки большое впечатление, и я показался ему прямо дикарем. Тишина, тропической ночи, изредка нарушаемая криками испуганных обезьян, располагала нас к задушевной беседе. Николай Александрович завидовал моему восхитительному времяпровождению. Он не находил никакого удовольствия путешествовать на борту военного крейсера, шедшего под брейд-вымпелом Наследника Цесаревича.

— Моя поездка бессмысленна, — с горечью сказал он: — дворцы и генералы одинаковы во всем мире, а это единственное, что мне показывают. Я с одинаковым успехом мог бы остаться дома.

На следующий день мы расстались: я вернулся к прерванной охоте, а Николай Александрович продолжал свой путь в Японию. На вокзале в местечке Отцу какой-то изувер ударил его саблей по голове, и если бы принц Георг Греческий не ослабил силу удара, Наследник Цесаревич поплатился бы жизнью. На обратном пути Наследник Цесаревич проехал по Сибири, вдоль будущего Сибирского железнодорожного пути.

Он мечтал вернуться обратно в Гатчину, где за могучей спиной отца, Николай Александрович чувствовал себя в безопасности. Физические качества Александра III казались верхом человеческого достижения робкому Цесаревичу, и без сомнения было много обаяния в зрелище, как серебряный рубль сгибался в железных пальцах Императора. После покушения в Борках 17 октября 1888 года весь русский народ создал легенду, что Александр III спас своих детей и родных, удержав на плечах крышу разрушенного вагона ресторана, во время покушения революционеров на Императорский поезд. Весь мир ахнул.

20 октября 1894 г. Никки и я стояли на веранде чудесного Ливадийского дворца с мешками кислорода в руках: мы присутствовали при последних минутах Александра III.

Даже соленое дыхание южного моря не могло вернуть к жизни человека, поставившего себе целью жизни предотвратить беспощадный ход революции. Кончина Александра III была подобна его жизни. Являясь убежденным врагом звучных фраз и мелодраматических эффектов. Царь при приближении последней минуты, лишь пробормотал короткую молитву и простился с Императрицей.

Люди умирают ежеминутно, и мы не должны были бы придавать особого значения смерти тех, кого мы любим. Но тем не менее смерть Императора Александра III окончательно решила судьбу России. Каждый в толпе присутствовавших при кончине Aлeксандра III родственников, врачей, придворных и прислуги, собравшихся вокруг его бездыханного тела, сознавал, что наша страна потеряла в лице Государя ту опору, которая препятствовала России свалиться в пропасть. Никто не понимал этого лучше самого Никки. В эту минуту в первый и в последний раз в моей жизни я увидел слезы на его голубых глазах. Он взял меня под руку и повел вниз в свою комнату. Мы обнялись и плакали вместе. Он не мог собраться с мыслями. Он сознавал, что он сделался Императором, и это страшное бремя власти давило его.

— Сандро, что я буду делать! — патетически воскликнул он. — Что будет теперь с Россиeй? Я еще не подготовлен быть Царем! Я не могу управлять Империей. Я даже не знаю, как разговаривать с министрами. Помоги мне, Сандро!

Помочь ему? Мне, который в вопросах государственного управления знал еще менее чем он! Я мог дать ему совет в области дел военного флота, но в остальном…

Я старался успокоить его и перечислял имена людей, на которых Николай II мог положиться, хотя и сознавал в глубине души, что его отчаяние имело полное основание, и что все мы стояли пред неизбежной катастрофой.

2

Невеста нового Императора, принцесса Алиса Гессен-Дармштадтская, прибыла из Германии накануне кончины Александра III. Министр Двора быль настолько потрясен болезнью Государя, что забыл отдать распоряжение о высылке на границу императорского поезда, и будущая Императрица Всероссийская путешествовала по России, как простая смертная.

В церкви Ливадийского дворца состоялось ее крещение по православному обряду. Бракосочетание молодого Царя состоялось менее, чем через неделю после похорон Александра III. Их медовый месяц протекал в атмосфере панихид и траурных визитов. Самая нарочитая драматизация не могла бы изобрести более подходящего астролога для исторической трагедии последнего русского Царя.

Молодая Императрица с трудом говорила по-русски. В этом отношении ее предшественница была в гораздо более благоприятных условиях: между помолвкой принцессы Дагмар с будущим русским Царем и его коронованием протекло семнадцать лет. Принцесса Аликс должна была в течение короткого срока изучить язык своей новой Родины и привыкнуть к ее быту и нравам.

Еще далекая от сложных взаимоотношений придворной жизни, молодая Императрица делала ошибки, незначительные сами по себе, но равносильные страшным преступлениям в глазах петербургского высшего света. Это запугало ее и создало известную натянутость в ее обращении с окружающими. Это в свою очередь послужило достаточным поводом для сравнения между обаятельностью Вдовствующей Императрицы и холодным снобизмом молодой Царицы. Эти сравнения между матерью и женой, Император Николай II принимал очень близко к сердцу, и очень скоро отношения между двором и обществом приняли очень натянутый характер.

Наступил день, когда все мы поехали в Москву на коронацию.

Приближался день катастрофы на Ходынском поле. Иностранцам причины трагедии могли бы показаться непонятными, но опытные русские администраторы еще задолго до этого события ожидали худшего. То, что дядя Государя, Великий Князь Сергей Александрович, занимавший пост Московского генерал-губернатора сумеет организовать должным образом празднества, в которых должны были принять участие миллионы русских людей — вызывало со всех сторон сомнения.

Первые два дня в Москве не оправдали мрачных предсказаний. Чудесные весенние дни, историчный город, разукрашенный флагами, звон колоколов с высоты тысячи шестисот колоколен, толпы народа, кричащие ура, коронованная молодая Царица, сияющая красотой, европейские царствующие особы в золоченых каретах — никакой строгий церемониал не мог породить в толпе большего энтузиазма, чем лицезрение всей этой картины.

Согласно программ празднеств, раздача подарков народу должна была иметь место в 11 час. утра на третий день коронационных торжеств. В течение ночи все увеличивавшиеся толпы московского люда собрались в узких улицах, которые прилегали к Ходынке. Их сдерживал только очень незначительный наряд полиции. Когда взошло солнце, не менее пятисот тысяч человек занимали сравнительно небольшое пространство и, проталкиваясь вперед, напирали на сотню растерявшихся казаков. В толпе вдруг возникло предположение, что правительство не рассчитывало на такой наплыв желающих получить подарки, а потому большинство вернется домой с пустыми руками.

Бледный рассвет осветил пирамиды жестяных кубков с императорскими, орлами, которые были воздвигнуты на специально построенных деревянных подмостках.

B одну секунду казаки, были смяты и толпа бросилась вперед.

— Ради Бога, осторожнее, — кричал командовавший офицер: — там ямы…

Его жест был принят за приглашение. Вряд ли кто из присутствовавших знал, что Ходынское поле было местом учения саперного батальона. Те, кто были впереди, поняли свою роковую ошибку, но нужен был, по крайней мере, целый корпус, чтобы остановить своевременно этот безумный поток людей. Все они попадали в ямы, друг на друга, женщины, прижимая к груди детей, мужчины, отбиваясь и ругаясь.

Пять тысяч человек было убито, еще больше ранено и искалечено. В три часа дня мы поехали на Ходынку. По дороге нас встречали возы, нагруженные трупами. Трусливый градоначальник старался отвлечь внимание Царя приветствиями толпы. Но каждое ура звучало в моих глазах, как оскорбление. Мои братья ни могли сдержать своего негодования, и все мы единодушно требовали немедленной отставки Великого Князя Сергея Александровича, и прекращения коронационных торжеств. Произошла тяжелая сцена. Старшее поколение Великих Князей всецело поддерживало Московского Генерал-Губернатора.

Мой брат Великий Князь Николай Михайлович ответил дельной и ясной речью. Он объяснил весь ужас создавшегося положения. Он вызвал образы французских королей, которые танцевали в Версальском парке, не обращая внимания на приближающуюся бурю. Он взывал к доброму сердцу молодого Императора.

— Помни, Никки, — закончил он, глядя Николаю II прямо в глаза: — кровь этих пяти тысяч мужчин, женщин и детей останется неизгладимым пятном на твоем царствовании. Ты не в состоянии воскресить мертвых, но ты можешь проявить заботу об их семьях. Не давай повода твоим врагам говорить, что молодой Царь пляшет, когда его погибших верноподданных везут в мертвецкую.

Вечером Император Николай II присутствовал на большом балу, данном французским посланником. Сияющая улыбка на лице Великого Князя Сергея заставляла иностранцев высказывать предположения, что Романовы лишились рассудка. Мы, четверо, покинули бальную залу в тот момент, когда начались танцы, и этим тяжко нарушили правила придворного этикета.

3

Стройный юноша, ростом в пять футов и семь дюймов, Николай II правил первые десять лет своего царствования, сидя за громадным письменным столом в своем кабинете и слушая с чувством, скорее всего приближающимся к ужасу, советы и указания своих дядей. Он боялся оставаться наедине с ними. В присутствии посторонних, его мнения принимались дядями за приказания, но стоило племяннику и дядям остаться с глазу на глаз, их старшинство давало себя чувствовать, а потому последний Царь Всея Руси глубоко вздыхал, когда, во время утреннего приема высших сановников Империи, ему извещали о приходе с докладом одного из его дядей.