Везунчик-2. Дельфин в стеарине

      Что за нервные выходки?... Похоже, глупая курица заразила меня своей истерикой...
      Разумеется, нужды в оружии не было. Константинов находился в "рено" один, сидел за рулем, курил, выпуская дым в приоткрытое боковое окно. В салоне звучала негромкая музыка. Кажется, что-то из "Рекомберс".
      Не дожидаясь приглашения, я устроился на правом сиденье и захлопнул дверцу. Стекла, естественно, были тонированные. Такие люди с прозрачными не связываются. Они любят рассказывать тележурналистам о прозрачности своих компаний и счетов в банках, а вот прозрачных стекол стараются избегать. И, в общем-то, правильно делают! Береженого бог бережет...
      -- Слушаю вас, Антон!
      -- Ну? -- Константинов выкинул окурок, закрыл окно и повернулся ко мне. -- С кем поговорили?
      Ага, похоже, клиент у нас нетерпеливый. При нашей первой встрече мне так не показалось.
      -- С Шантолосовой и Зернянской. Если, конечно, это можно назвать разговором.
      -- Но ведь что-то они вам сказали?
      Я открыл было рот. И вдруг понял, что нет у меня ни малейшего желания рассказывать ему о черноглазке Полине. Ну вот ни на капельку не хочется!
      Впрочем, вряд ли от человека, занимающегося в компании охраной и безопасностью, можно скрыть особенности сексуальной ориентации руководителя фирмы. Небось, Антон Иваныч еще и охранников Бердникову выделял, когда тот катался в "Красный кентавр".
      -- Шантолосова сказала, что у нее муж был голубой. И что жизнь самоубийством покончить не мог.
      Он кивнул:
      -- Ну да, разумеется! Вы же, наверное, прикрылись ксивой дознавателя страховой компании.
      Я с уважением крякнул: рядом со мной сидел профессионал своего дела. Глава службы безопасности любой фирмы мало чем отличается от частного детектива. Разве лишь тем, что я -- сам себе хозяин, а над ним стоит руководство компании. С другой стороны, я один, а у него имеется куча подчиненных, и многие способны не только возле металлоискателя дежурить, но и оперативную работу вести. На хвост садиться, информацию добывать...
      -- Петр и в самом деле в последнее время по траховскому делу с катушек свинтился, -- продолжал Константинов. -- Я не раз ему говорил, что такие дела до добра не доводят. Чего надо было мужику? Бабьё вокруг хороводы водит, и любая даст, только мигни.
      Ну вот, теперь еще может возникнуть версия ревнивого гея. Какая-то дала, а ему не понравилось. Возможно? Еще как! Ладно, будем проверять...
      Впрочем, Константинов имел в виду совсем другое. Потому что добавил:
      -- Нет, Полина его не убивала. Она умная и хваткая, но добрая. Нет в ней жестокости. Такие людей не убивают. -- В его холодный голос вкралась толика теплоты, и я насторожился.
      А может, охранничек неровно дышит к инженерше? Возможно ли такое? Еще как возможно. Я бы не удивился, если бы оказалось, что к Шантолосовой неровно дышат все мужчины "Бешанзерсофта". Это было бы мне очень даже понятно. И я бы с ними запросто солидаризировался.
      Если бы не был женат и если бы женой не была моя Катя...
      Константинов достал из кармана пачку "Эрмитажа", выдвинул из торпеды пепельницу. Мы закурили. Бортовой компьютер тут же включил вентиляцию.
      -- А что вам рассказала Зернянская?
      -- Истеричка, -- пожаловался я. -- И считает, что гибель Василия Зернянского -- дело рук Шантолосовой.
      -- Анита у нас всегда была истеричка. А когда вдовой сделалась, характер стал еще хуже.
      -- Думаю, Зернянская просто боится, что и ее следом за мужем...
      -- Да, вы правы. Я организовал ей охрану. А то она из дома боялась выезжать. Хотя сомневаюсь, что она кому-то нужна. Бухгалтерша без царя голове и умения нравиться мужчинам...
      Он определенно не любил маленьких пампушек, и я вдруг почувствовал к нему симпатию. Этакая мужская солидарность там, где обычно стоит во весь рост одно только соперничество...
      -- Кстати, Зернянская считает, что Шантолосова убила ее мужа не одна. Что у той был соучастник.
      -- Херня все это! -- зло сказал Константинов. -- Не убивала Шантолосова никого! А этот якобы соучастник -- на самом деле ее любовник. Зовут его Георгий Георгиевич Карачаров, также член совета директоров нашей компании. А Зернянская бесится, потому что сама на него глаз положила после смерти мужа. Да плюс зависть к более красивой и умной...
      Я мысленно присвистнул.
      Вот это попал! Они же тут все как пауки в банке! Попробуй докопайся до сути! А с другой стороны, как пауки -- это же прекрасно. Ненависть кружит головы и заставляет совершать ошибки.
      -- Теперь вы сами видите: у меня имеются все основания подозревать, что Бердников и Зернянский ушли из жизни неслучайно. Что два подряд несчастных случая выглядят подозрительно
      -- Вижу, -- согласился я.
      Мы помолчали, поочередно стряхивая пепел в пепельницу. Чуть слышно гудел вентилятор. Потом Константинов сказал:
      -- Да, дело сложное. Раскопать его со стороны очень непросто. Наверное, надо было устроить вас на работу в компанию. Но теперь уже поздно, теперь вас видели под другой личиной, и этот номер не пройдет. -- Он в очередной раз затянулся. -- Есть другой вариант. Давайте, я как бы стану вашим агентом внутри "Бешанзерсофта".
      Меня вдруг осенило.
      -- Послушайте, Антон! -- сказал я. -- А за каким чертом я вообще вам понадобился? У вас же целая служба безопасности под началом! Вы же сами способны организовать расследование!
      Он кивнул:
      -- Конечно, способен. Но большой вопрос -- кому из моей службы я в таком деле могу доверять. А во-вторых -- и в-главных, -- подчиненные не должны копаться в личной жизни своего начальства. Это злостное нарушение корпоративной этики. Они и без фактов-то любят поперемывать нам косточки. Опять же могут появиться возможности для шантажа... Нет, такое дело разрушит мою службу. Ну, пусть не разрушит, но помешает нормальной ее работе. Тут нужен человек со стороны. -- Он снова затянулся. -- Одно я вам могу пообещать... Если вдруг потребуется силовая помощь, можете на нее рассчитывать. Если, само собой, я сочту нужным. Ну и готов выполнять определенные розыскные мероприятия. Если, опять же, сочту нужным.
      -- Да уж, -- скривился я. -- Очень многообещающая помощь!
      -- Простите, но за гонорар надо работать. А не ждать, пока другие вытащат для вас из огня все каштаны.
      Тут он был прав. Не за что и платят ничего. А за тот гонорар, что мы от него получили, сам бог велел потрудиться и потрудиться качественно!
      -- Хорошо, -- сказал я. -- У меня прямо сейчас есть задание для агента внутри вашей компании. Был бы вам весьма признателен, если бы вы сумели установить, у кого из членов совета директоров имеется алиби во время, когда погибли Бердников и Зернянский.
      Во взгляде, который он бросил на меня, загорелось уважение.
      -- Нет, вы далеко не глупец, Максим. По-моему, обратившись к вам, я не ошибся. Конечно, многого я обещать не могу, но что сумею -- сделаю.
      -- Интересно, а у вас у самого-то имеется алиби?
      Он усмехнулся:
      -- Да хрен его маму знает! Надо будет вечером заглянуть в дневник. Обычно перед сном я записываю все свои похождения в течение дня. Иначе на нашей работе нельзя.
      А я вот ни черта не записываю, подумал я. Разве что отчет для Поля. Хотя не мешало бы и записывать! Мне, правда, еще не приходилось сталкиваться со случаями, когда "иначе на нашей работе нельзя". Но где гарантия, что таких случаев не ожидается в будущем? Алиби никогда не бывает лишним. Особенно в нашей родной стране, где засадить человека в тюрягу всегда было как два пальца обоссать... Жил вот в прошлом веке какой-то сексуальный маньяк -- по имени то ли Закатило, то ли Покатило, то ли еще как-то так, -- за дела которого расстреляли пару человек, а когда его, наконец, поймали, выяснилось, что наказали-то невинных... Нет, с сегодняшнего же дня начну записывать -- хотя бы в какое время в каком месте находился и с кем встречался.
      -- А нельзя ли кого-нибудь из ваших людей подчинить мне напрямую?
      -- Вряд ли. -- Константинов опять усмехнулся. -- Это неизбежно вызовет ненужные вопросы. Да вы привлекайте со стороны любые кадры, я все оплачу. Был бы результат...
      В моей душе вдруг родилась уверенность, что результат будет. Не зря же я -везунчик! К тому же, Катя всегда говорила, что нельзя сделать любое сложное дело без веры в успех. Есть на этот счет какая-то соответствующая теория. Следуя ее постулатам, американские нищие миллионерами становились. Может, конечно, и не нищие. Но становились!
      -- Результат будет! -- сказал я. -- Можете не сомневаться.
      -- Да я и не сомневаюсь. Вера в грядущий успех -- едва ли не половина этого успеха.
      Вот и господин Константинов туда же, куда Катя. А мне-то и сам бог велел!
      Антон раздавил в пепельнице окурок:
      -- Как только что-нибудь узнаю про алиби, немедленно дам вам знать.
      Я кивнул. Больше сказать мне было нечего. Ему, судя по всему, тоже.
      И мы распрощались. Я перебрался в "забаву". Голубой "рено" отвалил от тротуара и растворился в уличном потоке машин.
      Мимо протопал рекламный агент, изображающий из себя телефонную трубку. Его прогулки должны были подвигнуть питерцев на покупку "нокии" последней модели. Судя по рекламе, модель изначально комплектовалась внешними наушником и микрофоном, чтобы руки были свободны. А главное -- имелся постоянно действующий канал связи со своим сетевым агентом. Как только позволят финансы, куплю себе такую штучку. Пригодится... А еще лучше -- оборудую "забаву" бортовым компьютером. Как у господина Константинова. Как у ментов.
      Человек-трубка развернулся и пошел в обратном направлении.
      А я сидел и раздумывал, что предпринять дальше. Без сомнения, вояж в компанию "Бешанзерсофт" удачным предприятием не назовешь. Однако кое-что я выяснил. Ясно, к примеру, что подозрения Антона Константинова обоснованы. Вернее, не подозрения, а утверждения. Администрация компании -- самое настоящее змеиное гнездо. В таких сообществах часто рождаются преступления. И как-то надо искать к сообществу подход помимо предложенного мне господином Константиновым. В оперативной работе всегда лучше иметь несколько информаторов. Тогда повышается вероятность получения достоверной информации и, соответственно, уменьшается риск, что тебе втюхают какое-нибудь фуфло.
      Я закурил, устроился поудобнее и вновь взялся за анализ своих разговоров в офисе "Бешанзерсофта". Тут же перед моим внутренним взором возникло симпатичное личико девочки Марьяны. И пришла чрезвычайно удачная мысль.
 

10

      Однако немедленная реализация родившегося плана была невозможна, поскольку персонал компании "Бешанзерсофт" работал до восемнадцати часов. Надо было как-то скоротать время, и я забежал в ближайшее кафе, чья навязчивая реклама -- чайная чашка, над которой завиточком поднимался пар, -- вызывала уже просто обильное слюнотечение. Кафе спряталось за почтовым отделением, в небольшом скверике, расположившемся перед жилой многоэтажкой.
      В кафе было пусто, лишь в углу расположилась чисто мужская компания, балующаяся пивком. Баловней было трое, и перед ними стояла целая батарея бутылок "Зеленого Туборга". От такого напитка я бы тоже не отказался, но пиво было сейчас не ко времени. Поэтому я выпил кофе, прибавив к нему булочку со сливками. Это, конечно, не Фрицевы кукурузные оладьи с осенним медом, но тоже неплохо. Я бы перекусил и поплотнее, но следовало оставить место для намечавшегося ближе к вечеру обеда. Если мой план, конечно, удастся... Однако в отношении кофе я не сдержался и заказал вторую чашку, а пока официантка ходила за нею, позвонил Кате и предупредил, что опять буду поздно.
      -- Как успехи? -- поинтересовалась она.
      -- Туманно. Но, возможно, к ночи что-то и прояснится.
      -- Будь, пожалуйста, осторожен, -- сказала Катя. -- Я тебя прошу.
      -- Обязательно буду, -- пообещал я.
      Потом, попивая кофеек, я связался с Полем и попросил сетевого агента отыскать мне номер мобильника, принадлежавшего Марьяне Ванжа, менеджеру компании "Бешанзерсофт". Можно было, конечно, позвонить в справочную, но я посчитал, что действовать через сетевого агента -- значит, проявлять осторожность, а ведь я только что пообещал супруге вести себя именно так. К тому же, пусть-ка ИскИн над делом тоже поработает.
      Не успел я опустошить чашку, как Поль прислал мне эсэмэску с номером. Осталось только его набрать.
      -- Алё! -- сказал девичий голосок. -- Кто на горизонте? Номер не секу!
      -- Привет! -- ответил я. -- Вы видели меня сегодня трижды. В лифте, в коридоре и в приемной у Елены Владимировны.
      -- А-а-а, -- с энтузиазмом протянула Марьяна. -- Привет! Чё надо?
      -- Хочу пообедать с вами. Сегодня вечером.
      -- А если я в забое сегодня вечером?
      -- Чего? -- не понял я.
      -- А если я занята? -- перевела она.
      -- Но ведь вы не заняты. Я прав?
      Она прыснула:
      -- Вы что, за мной следите? Так, кажется, кличут ваш арбайт? Вашу работу?
      Ага, похоже, Елена Владимировна предусмотрительно поговорила с курьершей-менеджером. Ну что ж, тем интереснее получится вечерок.
      -- Да я сегодня увидел вас впервые в жизни. -- Мне пришлось обиженно фыркнуть в трубку для пущего эффекта. -- И вы произвели на меня впечатление.
      -- Вот прямо так и произвела?
      -- Да, неизгладимое... И, полагаю, я не один такой. Полагаю, вы и на других парней производите впечатление.
      Нет прямее пути к сердцу женщины, чем говорить ей комплименты.
      -- И вы будете аскать... задавать мне вопросы? -- В голосе Марьяны звучало откровенное любопытство.
      -- Ни в коем случае, -- сказал я проникновенно. -- Вечерами я не работаю. Вечерами я отдыхаю. И вас приглашаю отдохнуть. Хотите на дискотеку?
      -- Не-а. -- Теперь фыркнула она. -- Чего я на топтодроме не видела! Как куски ширяются?
      -- Куски? -- не понял я.
      -- Ну, парни. Они себя кусками называют. А нас, девчонок, лоханками.
      -- Интересно, -- сказал я. -- У нас парни назывались обмылками. А девчонки -- мыльницами. А когда они залетали, говорили: "мыльце завелось".
      -- Правда! -- она расхохоталась в трубку. -- Клевяк без банданы!
      -- Чего? -- сказал я. Хотя смысл, в общем-то, понял.
      -- Все на клюшке, -- перевела она. -- Здоровско. Ладно, я брошу кости с вами, но только если вы позовете меня в кабактерий. В ресторан.
      Я мгновенно сообразил, что ее еще ни разу не приглашали в рестораны. На дискотеки, на квартиру, когда нет родителей (в наше время это называлось "свободная хата"), на пляж, в интернет-кафе... И, конечно, душа ее требовала расширить список этих злачных мест.
      -- Хорошо, -- сказал я. -- Приглашаю вас в ресторан. Официальное приглашение, правда, прислать не успею, но, надеюсь, хватит этой телефонограммы.
      -- Я рублю концы в шесть, -- сказала Марьяна, смеясь. -- Могла бы и пораньше отпроситься, да Елена выспросит и начнет воспитухи.
      -- А вы ей просто не говорите.
      -- Все равно догадается, что я на стрелку намылилась. Вы даже не представляете, как она мне надоела. Елена -- давняя матушкина подруга, так и зырит за мной: с кем я пошла, с кем посмеялась, с кем покурила. Старая стерва!.. Годится в шесть двадцать?
      -- Годится, -- подтвердил я. -- Буду ждать вас возле памятника Ильюшину.
      -- Это что за памятник? Это где такой мэнчик в военном мундире, сапогах и фуражке?
      -- Он самый. До встречи! -- Я отключился.
      Глянул на часы. Было всего без четверти четыре, и до нашей встречи оставалось больше двух с половиной часов.
      Я отправился к своей машине, забрался в салон, поставил будильник на мобильнике, вытащил из "бардачка" дежурную бейсболку, откинул спинку кресла и расположился поудобнее. Напялил на макушку бейсболку так, чтобы козырек прикрывал глаза.
      Кто знает, может, ночью и вообще спать не придется? Хотя, конечно, я попытаюсь всячески избежать такого варианта. Но заранее не зарекайся! Дело, как известно, есть дело!
 

11

      Сигнал будильника разбудил меня без пятнадцати шесть.
      Я выбрался из машины и размял затекшие ноги. Моя заспанная в такое время физиономия удивляла встречных-поперечных, но мне было наплевать на их удивление. Главное, чтобы она не изумила Марьяну.
      Хорош гусь, япона мама, спит перед свиданием с девушкой!..
      Поэтому я отправился в уже знакомое кафе, а там зашел в туалет, умылся, вытер физиономию бумажным полотенцем и примерил на нее различные выражения -- от умильной безбашенности до строгой мужественности.
      Вошедший в сортир любитель пива, которому потребовалось освободить емкость для очередной парочки бутылок, посмотрел на меня подозрительно, однако я оказался парень не промах -- улыбнулся и подмигнул ему, и душа его тут же освободилась от подозрений. Впрочем, останься она, его душа, в веригах подозрительности, я бы не заплакал от испуга. В конце концов, я не собирался грабить банк -- я всего-навсего намеревался запудрить мозги девушке, а если и существует законодательный акт, под который подпадают эти действия, то разве лишь моральный кодекс строителя коммунизма. Даже устав гарнизонной службы не касался таких ситуаций, а уж создатели УГС стремились охватить все.
      Я вернулся к машине и решил поискать ближайший ресторан. Сей подвиг решено было совершить без помощи искусственного интеллекта -- напротив, почты, на другой стороне, располагалось интернет-кафе, я отправился туда. Воспользовавшись тамошним "железом", вылез на сайт "Санкт-петербургский гурман (рестораны, кафе, бары)", десятилетиями проводивший в жизнь идеи Ильи Лазерсона, и быстро отыскал неподалеку ресторанчик с оригинальным названием "Северная Венеция". Затем расплатился, вернулся в машину, взялся за мобильник, позвонил в эту самую "Венецию" и заказал столик на двоих. А потом включил зажигание и в шесть пятнадцать был около памятника знаменитому авиаконструктору, чьи не менее знаменитые штурмовики кромсали врага без малого век назад. Да и сейчас прославленное КБ продолжает работу, создает военные и гражданские ракетопланы и космические самолеты. Так что бронзовая фигура поставлена здесь не по блату и не за красивые глазки.
      Я вышел из машины и подошел к пьедесталу. Покрутил на пальце ключи от "забавы", хватким взглядом оглядел окрестности
      И началась самая великая из всех охот -- охота на человека...
      Где-то я слышал такую фразу. Но она не верна. Самая великая из всех охот -- это охота мужчины на женщину, а равно и наоборот -- женщины на мужчину, правда, в последней я если и участвовал, то, во-первых, не ведая того наверняка, а во-вторых, в качестве добычи.
      Марьяна появилась ровно в шесть двадцать. На ней теперь не было белой блузки и черной юбки, зато было одеяние, которое саму ее делало охотницей, -- коротенький голубой топик с глубоким вырезом и такого же цвета коротенькие шортики. Мой покойный папа посчитал бы такую одежду подходящей разве только для пляжа, а уж Ниро Вульф непременно бы поднял на одну четвертую дюйма свои знаменитые плечи. Я же потрясенно вытаращил глаза и едва не пустил слюни.
      Как и днем, охотнице это понравилось.
      -- Приветики! -- сказала она с видом величайшей скромницы, неведомо как оказавшейся рядом с мужчиной.
      -- Добрый вечер! -- Я был учтив до безобразия: она даже глаза вытаращила.
      Наверное, ее иначе чем "Привет, лоханка!" парни еще ни разу не называли. Что ж, учиться никогда не поздно...
      -- Привет, лоханка! -- поправился я.
      Она расхохоталась.
      А когда отсмеялась, я взял ее под руку и повел к автомобилю. Вдохнул аромат ее духов. Запах оказался нерезким и приятным.
      -- Вау! -- сказала она, когда я открыл перед нею дверцу. Сделала книксен. Движения были изящны.
      -- Ого! -- отозвался я. -- Клевяк без банданы!
      Она вновь расхохоталась, усаживаясь.
      Я закрыл правую дверцу, обошел машину и угнездился на водительском сиденье.
      -- Куда пожелаете?
      -- Сугубо фиолетово. Давай на ты.
      Скромница оказалась резвой.
      -- Давай, -- согласился я. И вдруг вспомнил прошлый год, "Прибалтийскую, Ингу...
      Если мы с Марьяной и дальше пойдем с такой скоростью, завтра утром Катерина нашлепает мне по лысине.
      -- Как насчет "Северной Венеции"?
      -- Легко! А конину будем керосинить?
      -- Эй! -- сказал я. -- Конина -- это перебор. Я же за рулем. Не остановиться ли нам на шампуни?
      -- Ладно, -- милостиво согласилась она. -- Шампунь так шампунь. Кстати, ты в теме, что такое шампунь по-домашнему?
      -- Нет.
      -- Водяра под шипение жены.
      Я рассмеялся:
      -- Не знал этого прикола.
      И снова у меня возникло ощущение дежа вю. И стало совсем не по себе. Я даже не произнес ответной хохмочки. Как будто она могла стать механизмом, запускающим процесс возвращения в прошлое.
      Я мотнул головой, избавляясь от наваждения, тронул машину и влился в поток. В агрессивной манере перебрался из крайнего правого ряда в крайний левый, пропустил встречных и свернул.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.