Остров искушений: Нереальное шоу!

Её расчёты совпали с моими.

– Эй! – крикнул нам Мун. Он стоял у берега, размахивая руками. Убедившись, что он привлёк наше внимание, он указал в сторону горизонта: – Что это, по-вашему?

Мы пригляделись. Вдалеке было что-то белое, и оно двигалось в направлении острова.

– Предлагаю идти в лагерь, – отозвалась Эва.

Глаза её были стеклянными. Мы с Бобом согласились.

Прежде мы умылись в реке. И вдоволь напились воды. Она была слегка солоноватой, поскольку в нескольких ярдах было море. Я набрал воду в бутылки, которые нашёл здесь же, на берегу. Боб уронил их, когда сорвался с обрыва, а река вынесла на пляж.

Стараясь придерживаться тени, мы шли теперь в обратном направлении вдоль берега. Белая точка приближалась, и вскоре мы смогли различить очертания судна – парохода или большой яхты. Очевидно, мы прибудем на место одновременно с её пассажиром – я не сомневался, что это наш экстравагантный ведущий.

Глава 4. Правила

Через час с небольшим мы вышли к нашему лагерю. Нас встретили радостными возгласами. Все, кроме Джерри. Я отметил, что Бивня не было. Может, он заблудился? Или хотел потеряться…

– Где вы были? – бросилась к нам блондинка Вудс.

– Искали пресную воду, а нашли Боба, – ответила за всех Эва.

– Мы уже начали беспокоиться, – подмигнула мне Пенелопа. – Вы видели яхту?

Я кивнул и повернулся к морю. В полумиле от берега, примерно в том же месте, где нас вчера выкинули из самолёта, красовался небольшой корабль. Мы все с радостью разместились бы в нём.

В направлении берега следовал катер, на котором были различимы несколько человек.

– И где же вода? – отвлёк меня от наблюдений Зак.

– Вот, совсем немного, – я протянул ему бутылку. – Вторую мы выпили, пока шли в лагерь.

– Там был обрыв, который я не заметил, а эти трое услышали мои крики и вытащили, – сообщил о нашем геройстве Боб.

– Трое? – уточнил Зак, переводя взгляд с меня на Пристон и обратно.

– Да, с ними был ещё один, но он куда-то исчез, после того как они меня подняли.

Мун был преисполнен благодарности за своё спасение, но думать о том, куда делся Бивень, явно было ему не под силу.

Зак ещё раз окинул нас взглядом. А я буквально читал его мысли: «Что вы сделали с тем парнем?»

Наши «гляделки» прервал голос Эдди Бэдди, призывавший всех собраться в тени. Он шёл к нам по песку, опираясь на свою трость, в сопровождении нескольких мужчин ближневосточной наружности, среди которых был и молчун Айман.

– Добрый день, друзья! Извините, что опоздал на сутки. Но я решил дать вам некоторую свободу. Проверить себя, так сказать, в непривычных условиях. И хочу сказать, вы неплохо справились.

Мы переглянулись, теряясь в догадках. Мне в голову пришла мысль, что, должно быть, на острове установлены телекамеры. Это логично, если учесть, что мы сюда прибыли для участия в телешоу. Но я не заметил ни проводов, ни тем более камер.

Эдди в момент развеял мои сомнения.

– До начала съёмок два дня. За это время бригада операторов установит повсюду съёмочную технику… – Я удивился, что она ещё не на своих местах. – Да, ещё: за вашим передвижением на острове также ведётся наблюдение со спутника. И, насколько мне известно, вы сегодня недосчитались одного участника? – Бэдди вопросительно взглянул на меня, а после добавил: – Он вскоре присоединится к вам!

Конечно, рано или поздно он выберется из джунглей и найдёт лагерь.

– А что насчёт еды и питьевой воды? – уточнил Джерри.

Его что-то другое волнует?

– О, да, конечно! До начала нашей захватывающей игры вы будете всем обеспечены. Но потом ваша задача – учиться выживать в диких условиях! – самодовольно улыбнулся он.

В наших рядах пошли перешёптывания.

– Сообщите нам все правила, господин ведущий! – потребовала Пенелопа.

– Разумеется! Итак, с вами на острове будут несколько операторов, специалист по технике безопасности и врач, – он указал на уже знакомого нам араба.

– Врач нам не нужен, – усмехнулся Зак, – мисс Вудс мёртвого из могилы поднимет одним своим видом в бикини.

Пенелопа сверкнула на него глазами.

– Это ради вашей же безопасности, – спокойно ответил Эдди.

– А что насчёт курева? Наши сигареты промокли, – спохватился Энтони.

– Алкоголь и табак запрещены. Запрещено также вступать в диалоги с обслуживающим персоналом. Если вам что-то понадобится, просто позовите их и сообщите о вашей проблеме. Они всё сделают. Но не расспрашивайте их ни о чём… они вам не ответят. И самое важное: послезавтра пройдёт жеребьёвка. Вы разделитесь на два лагеря. Ваша задача – выбрать капитана и название команды. Каким образом будет происходить назначение лидера, и чем вы будете руководствоваться при выборе наименования, значения не имеет. Главное, чтобы название дало животное. Любое, какое хотите: зверь, птица, рыба, насекомое, одноклеточный организм… Каждые три дня будут проходить соревнования между командами. Один из участников проигравшего лагеря должен будет покинуть остров. Неудачника выберет команда путём тайного голосования.

– А какие будут соревнования? – выкрикнула Полли Энорт.

– Я подготовил спортивные состязания, но это для вас сюрприз. О каждом из них вы узнаете перед соревнованиями, которые будут проводиться каждые три дня, – ответил Эдди.

Джерри дёрнул мускулами. Зря он рассчитывает, что его силы будет достаточно для победы. Уверен: то, что придумал Бэдди, потребует смекалки. По крайней мере, съёмки рассчитаны на два месяца.

– Итак, первое состязание будет через три дня, а через два, как я уже сказал, вы разделитесь на команды и выберите капитана. Айман, – обратился он к арабу, – организуй-ка обед для наших гостей.

С этими словами ведущий в сопровождении одного из мужчин направился к катеру. Айман достал пистолет и выстрелил в воздух. В тот же момент катер Эдди отчалил от берега, а в полумиле от него рядом с трёхпалубной яхтой возникли три лодки, которые двигались в нашем направлении. В них везли еду и напитки. Как бы я сейчас хотел осушить хотя бы кружку пива!

Ко мне подошла Эва. Почему она прониклась ко мне доверием?'!

– Энди, как думаешь, куда подевался Бивень?

– Ищет вещь, которую уронил, когда вытаскивал Боба.

– Я тоже об этом подумала.

Её, кажется, обрадовало, что наши мысли сходятся.

– Может, у тебя есть предположения, что это могло быть?

Она призадумалась, слегка надув губки.

– Нет, я не знаю. Но точно что-то ценное, иначе он бы не поспешил броситься на поиски.

– Да, Боба он спасать не торопился, – усмехнулся я.

А Эва осталась серьёзной. Поделись со мной своими мыслями, девочка…

Лодки причалили к берегу. Из каждой вышли по двое мужчин-арабов и молча выволокли на сушу несколько мини-контейнеров с едой и напитками: фруктами, мясом, которое нам ещё необходимо было приготовить, овощами, лапшой быстрого приготовления, минеральной водой, соками и колой. Ещё два дня от голода мы точно не помрём.

Вечером, после сытного ужина, приготовленного Вики Бойль и Сэмом Гелдофом, я размышлял под облюбованной мною пальмой. Мне в голову пришла мысль, что Бивень, или, как он нам представился, Алан Хук, прибыл на остров не для участия в шоу. Его целью не был миллион долларов. Он что-то искал. Я вспомнил, что не обратил внимания на реакцию Эвы и Бивня, когда в Майами Эдди предложил мне свой кортик в качестве орудия по перерезанию пояса из штор, поскольку сам был ошеломлён. Оружие – даже несмотря на свои игрушечные размеры, это было именно оружие – было тяжёлым. Рукоятка скорее всего из белого золота, инкрустированная драгоценными камнями. Думаю, это изумруды и рубины. Я точно не знаю, как называют такие штуки, поскольку лучше разбираюсь в огнестрельном. Для кинжала маловато, немного больше перочинного ножа…

Я принял решение поговорить об этом с Эвой. Она наблюдательна и хороший аналитик. Почти как я.

Я нашёл её в нескольких ярдах от лагеря на берегу. Как и вчера, она задумчиво смотрела на волны и пропускала сквозь пальцы песок. Я наблюдал за ней, а в моей голове всплыли воспоминания из детства, когда мама Лурдес пекла пироги по праздникам. Мука проходила через сито, точь-в-точь как сейчас песчинки между пальцами Эвы. Только тогда, много лет назад, это зрелище восхищало меня, а сейчас, глядя на девушку, я ощущал пустоту.

– Не помешаю? – не дождавшись ответа, я сел рядом на песок.

– Прекрасный вечер, правда? – спросила Эва. В её голосе слышалась тоска.

– Извини, я прервал твои мысли.

– Ничего, я просто кое-что вспоминала…

– Расскажешь мне? – я проявил любопытство, чтобы проверить её реакцию.

– Я вспоминала себя в детстве. Папа всегда перед сном рассказывал мне сказки о пиратах, сокровищах и необитаемых островах, о морских чудовищах и храбрых моряках. А я представляла себя бороздящей морские просторы, и мне хотелось быть пираткой. Путешествовать…

– А что твой отец? Почему вы не поехали на отдых на Гавайи или Багамы?

– Он умер, – холодно и резко ответила Пристон, задержав руку в воздухе и сжав песок в кулаке.

– Извини, – спохватился я, – поэтому ты здесь? Осуществляешь свою мечту в память о нём?

Она повернулась и взглянула на меня в упор. Она должна была злиться на мою бестактность и бесцеремонную попытку залезть ей в душу. Но вместо этого в её взгляде была надежда. На что?

– Ты очень похож на него, Фернандес. Ты единственный на этом острове, кому я могу доверять.

И очень зря. Но мне это на руку. Моей целью по-прежнему остаётся забота о тебе и твоих действиях. Даже о твоих мыслях.

– Спасибо, – коротко ответил я, отводя глаза.

– Как думаешь, скоро вернётся… Бивень?

Готов биться об заклад, она хотела назвать его Смехло.

– Либо к моменту жеребьёвки, либо когда найдёт то, что выронил в реку.

Я поднял камешек и бросил его в воду.

Почему она постоянно спрашивает о нём? Я скоро начну думать, что она беспокоится.

– Я пойду спать, Эва. Спокойной ночи!

Я поднялся и отряхнул песок с одежды.

– Я ещё немного посижу здесь. До завтра, Энди…

Она дала понять, что хочет остаться наедине со своими мыслями, в которых я был не прочь покопаться, и повернулась к морю. Пока мы болтали, стемнело, и лишь лунная дорожка, извиваясь, танцевала на поверхности, гонимая волнами.

А я так и не спросил её мнения о кортике Эдди.

Заснул я не сразу. Анализируя события сегодняшнего дня, я пришёл к неожиданному выводу: Эва была знакома с Бивнем до телепроекта. Я не мог утверждать наверняка, но всё говорило об этом. То, как бесцеремонно он к ней обращался, как наигранно резко она реагировала, а он съедал все её нападки. К тому же она пошла с нами искать пресную воду и догадалась о причинах его исчезновения.

А фраза о том, что я напоминаю её отца, вовсе сбила меня с толку. Похоже, не я присматриваю за ней, а она за мной. Надо быть осторожнее и не выдать себя, не подтвердить её подозрения. Загадкой оставался и рассказ о детских воспоминаниях – почему она поделилась ими со мной?

Утром меня разбудило что-то щекочущее грудь. Я открыл глаза. На меня смотрели два маленьких глаза на антеннках. Это был краб. Он вскарабкался мне на грудь и не решался двинуться дальше. Одно неверное движение, и он ухватит клешнёй мой нос. Кто-то схватил его за панцирь и поднял в воздух. Эва.

– Твои проделки? – спросил я.

Пристон расхохоталась.

– Мне показалось забавным разбудить тебя так, – сообщила она и вновь залилась смехом.

– А что наш скользкий друг? Не появился?

Мне интересна была её реакция, даже малейшее изменение на лице могло сказать о многом. Но Эва оставалась так же беззаботна и ничем не выдала свои мысли:

– Я не видела… Завтрак почти готов. Сегодня кухарничают Дебора и Зак. Идём?

– Да, – ответил я, поднимаясь.

Все участники собрались в тени одной из самых больших пальм. Джерри набросился на еду, словно его не кормили месяц. Ужин был вкуснее, чем то, что нам предложили утром. Но не время привередничать. Скоро нас лишат и этой возможности, и мы будем вынуждены искать пищу сами.

После завтрака большинство из нас отправились плавать. Мне не нравился вкус морской воды, попадающей в рот и нос, и я предпочёл остаться в тени. Эва окунулась и вышла на солнце. Оно ещё не было таким палящим, но всё равно стало жарко. Позже к Пристон присоединились Вудс, Кондэ и Слотен. Пенелопа горделиво подставила солнцу свои выделяющиеся достоинства в крошечном бикини. Мэг надела закрытый купальник, скрывающий недостатки её уже немолодого тела. На Эве был раздельный спортивный купальник. У неё превосходные мышцы. Всё в меру.

Через некоторое время из воды вышли вдоволь накупавшиеся Зак, Дебора, Джерри, Себастьян, Ванесса и Мэттью. Мне также бросилась в глаза обособленность Полли и Сэма. Попахивало романтикой.

Я услышал хруст веток и какое-то шевеление в зарослях позади меня. Звук становился всё отчётливее. Кто это: дикий зверь, гигантская змея, аборигены-людоеды или, может, Бивень? Я резко обернулся.

– Привет, Фернандес!

Это был кривляка. Выглядел он потрёпанным, одежда и обувь – в грязи.

– Мы уже не надеялись тебя увидеть, – ехидно ответил я на его приветствие.

Он по-дурацки виновато улыбнулся:

– Я заблудился!

Врёт, гад!

– Странно, мы выбрались к морю за час.

Он вновь изобразил улыбку, ничего не ответив.

По выражению лица Хука я сделал вывод, что он, скорее всего, нашёл то, что искал. Ту вещь, которую он обронил, свисая вчера над каньоном.

Нас увидел Боб Мун. Он бросился к нам, чтобы поприветствовать своего третьего спасителя, на бегу интересуясь, куда тот пропал.

– А вот и мой спаситель! – Боб заключил опешившего Бивня в объятия. – Эй, все сюда! Он вернулся!

После Мун обратился непосредственно к сдавленному им кривляке, у которого глаза на лоб лезли:

– Спасибо вам, спасибо, мистер…

Вот тут-то Хуку пришлось раскрыть карты. Он бросил на меня взгляд, который я расценил, как: «Я бы вернулся туда, откуда пришёл». Но, моментально собравшись, он гордо выкрикнул:

– Бивень!

– Прости, брат, как ты сказал?

– Бивень, – так же уверенно повторил Алан.

Я-то знал его имя.

– Спасибо, э-э, Бивень!

Мун, наконец, отпустил Хука.

– Вернулся, Смехло?

Эва вновь обратилась к нему по прозвищу, которое ещё недавно обозначила как надоевшее, а Боб перевёл удивлённый взгляд на неё.

Бивень улыбнулся Эве во все тридцать два зуба, не скрывая при этом недовольства от того, как она его обозвала:

– Ты скучала, детка?

Он практически сделал ей реверанс, засунув поглубже свою гордость, словно лебезил перед ней. На её лице при этом я прочитал желание двинуть ему в челюсть. Мне хотелось того же.

– Не больше, чем за адским огнём! – резко бросила ему Пристон, глаза её при этом сверкнули, словно она и впрямь была в аду, окружённая языками пламени.

Боб, наблюдавший за этой сценой с не меньшим интересом, чем я, попятился. Пахло жареным, и он превосходно это чувствовал, хотя понятия не имел (так же, как и я), что стало этому причиной. У меня были лишь догадки, но мои денверские «приятели» каждый раз доказывали своим поведением мою неправоту о природе их отношений, всё больше меня запутывая.

Необходимо было сконцентрироваться и не выходить из этого состояния, что было весьма сложно в условиях невыносимой жары, палящего солнца и отсутствия курева. Как только я об этом подумал, во рту выделилась слюна, призывающая все обычно задействованные в этом процессе части тела закурить. Но отсутствие сигарет и наличие запрета заставили меня подавить призвавший к бунту выработанный годами инстинкт.

Бивень не стал отвечать Эве, поскольку его окружили (причем весьма вовремя – чтобы предотвратить скандал) другие участники и засыпали вопросами о том, где он был. Йорк сообщил, что, по словам Эдди, ведущему было известно об исчезновении одного из островитян благодаря спутнику, с которого ведётся наблюдение. Меня заинтересовала смешанная реакция кривляки Хука: он был одновременно удивлён, чем-то озабочен и глазами искал место, где он мог бы побыть в одиночестве. Глаза его бегали, но не так, как раньше. Казалось, он был близок к панике, хотя отлично держался, за что я бы поставил ему высокий балл, если бы не моя личная неприязнь к этому человеку. Кроме того, я был удивлён, что именно Йорк поспешил рассказать Бивню о следившем за нами спутнике.

Мы все обернулись на звук, доносившийся со стороны воды. К берегу, разрезая волны, двигалось несколько катеров. Я заметил, как глаза Джерри наполнились жадностью в предвкушении обеда – вчерашние запасы были нами съедены и выпиты.

Я отметил про себя, что катеров было гораздо больше, и большинство из них имели грузовые отсеки. Первое, что пришло мне в голову: это съёмочная техника.

Я оказался прав. Мужчины, сошедшие на берег, молча выгружали камеры и установки. На мужчинах были надеты одинаковые, размера XXL, серые футболки. Я присмотрелся и разглядел имена на некоторых из них: Фил, Роджер, Мигель, Хуан, Бак и Омар. Ими всеми управлял Айман, резко выделявшийся в своей белой тунике. Он, как и остальные мужчины, молчал и лишь указывал направления руками.

Я вспомнил о запрете вести диалоги с «персоналом» (странно, что Эдди не назвал этих людей своей командой или помощниками) и понял: имена на футболках предназначены для того, чтобы участники проекта могли как-то различать обслугу. Нам ведь было разрешено сообщать этим людям о проблемах и просьбах, но мужчины не могли отвечать нам. Наше общение должно было выглядеть примерно так: «Эй, Мигель, я тут что-то съел, принеси-ка что-нибудь от желудка». Или: «У вас тут камера упала под мою пальму, Бак, приберите». И Мигель, и Бак, очевидно, должны были нестись за таблеткой или убирать остатки техники, сохраняя при этом спокойствие и не произнося ни звука.

Мои размышления прервала Эва:

– Фернандес, ты не считаешь, что здесь что-то не так?

– Зови меня Энди, пожалуйста.

– Ок, Энди! Так что скажешь? – Эва стояла в позе «руки в боки».

– Сложно судить. Всё не так, как в нашей обыденной жизни, поэтому всё кажется странным, – уклончиво ответил я.

Мне не хотелось, чтобы Пристон сочла меня подозрительным, и я позволил себе расслабиться. Точнее, создал видимость, что я расслаблен и наслаждаюсь обстановкой.

Она же не посчитала мой ответ удовлетворительным, на что я и надеялся. Я поставил Эве цель: постепенно приступить к действиям. Она наверняка захочет что-нибудь разнюхать. Я спохватился, понимая, что она может прекратить делиться со мной своими подозрениями. Но она этого не сделала. Вместо этого она задала вопрос, сбивший меня с толку.

– Предлагаю следить за Бивнем и «командой» Эдди. Мы сможем дежурить по ночам по очереди?

Я задумался. Идея казалась неплохой, если не учитывать тот факт, что она сама была под моим наблюдением. Получается, что мне всё время необходимо быть начеку, приглядывая не только за ней, но и за Бивнем и за ней, приглядывающей за Бивнем. Ещё я не забывал о Марселе Кондэ.

Я решил прикинуться простаком:

– Ты в чём-то их подозреваешь?

Смог ли я её обмануть? Мне показалось, что мне это удалось.

– Люди, которым запрещено с тобой говорить, не внушают доверия. А Хук, – меня удивило, что она не назвала его Бивнем или Смехлом, – и вовсе странный. Не то чтобы он опасен… Однако эти его исчезновения и поведение во время спасения Боба…

И Йорка, добавил я мысленно, а Пристон продолжала:

– …Натолкнули меня на мысль, что он связан с этим островом не только желанием победить в телешоу.

В точку!

– Эва, но мы ведь здесь для того, чтобы миллион выиграть, а не следить за другими участниками?

Я специально задал вопрос, чтобы поставить её в тупик. Но наш милый диалог был прерван подошедшими Филом и Роджером с грудой техники. В тот же момент Пенелопа назначила нас с Эвой дежурными по кухне.

Мисс Пристон оказалась неплохой кухаркой, учитывая условия, в которых мы находились. Джерри уплетал приготовленный ею обед за обе щеки. Впрочем, как и все остальные, но лысый качок выглядел самым голодным. Жир с куриных бёдрышек, которые зажарила Эва над костром, стекал по его подбородку и пальцам, что выглядело неаппетитно. А консервированный тунец пришёлся по вкусу женской половине, равно как и разнообразие свежих овощей.

Я раздумывал над тем, как легко пошёл на поводу у Эвы. Я гораздо старше, опытнее, и полицейский как-никак, а она управляет мной, словно марионеткой. Поддаваясь на её авантюру со слежкой за Бивнем и, как она выразилась, «командой», я подвергал себя разоблачению, ведь мои методы не сильно отличаются от методов сотрудников Федерального Бюро, а она дочь одного из них. Ныне покойного.

Меня бросило в дрожь от собственных мыслей. Оказаться мёртвым мне точно не хотелось.

«Команда» установила множество телекамер на пляже и в зарослях, за исключением указанных нами мест, облюбованных «для мальчиков» и «для девочек», очень удобно отделённых от посторонних глаз кустарником с крупными, густо растущими листьями. Также они установили металлический бак, вроде мусорного, но поменьше, за кустом, где я позавчера обнаружил спичечный коробок. В баке была ещё техника и кое-какое барахло, назначения которого я не знал. Мой любознательный мозг возмутился, когда я вспомнил, что на мои вопросы ответов не последует.

Зак предложил вырыть яму в нескольких десятках ярдов от лагеря, чтобы сбрасывать туда мусор и через некоторое время закапывать или сжигать содержимое и рыть новую яму. Услышав его слова, мужчина с надписью на футболке «Мигель» сделал жест рукой, призывая нас обратить на него внимание. Он достал из бака несколько плотных пластиковых мешков и, указав на послеобеденные объедки, а затем снова на мешок, дал понять, что это и будет наш сменный мусорный бак.

Разобравшись с мусором, большая часть участников вернулась на пляж, остальные, включая меня, Эву и Бивня, расположились в тени на приличном расстоянии друг от друга. Бивень задремал, закинув руку за голову, Эва выглядела мечтающей, а я предался воспоминаниям.

Что-то в Бивне казалось мне знакомым. Я перерыл в памяти все дела, которыми когда-то занимался, после все громкие дела штата и Америки в целом (мы ведь узнаём о них не из прессы, как обычные люди, а получаем сводки и копии протоколов коллег). Ничего. Моя аналитическая работа была рутинной. Кроме того, в последние годы я не особенно интересовался криминальными событиями, происходящими за пределами Денвера. А просмотр криминальной хроники по телевизору с бутылкой пива в руках вызывал приступы смеха – до того комично о них говорили корреспонденты.

Незаметно для самого себя я перешёл к воспоминаниям о своей семье. Мы с Пабло в детстве играли в полицейских и бандитов, и я был бандитом. Ха. А потом стал полицейским. Мама Лурдес гордилась мной, когда я получил жетон. И я рад, что сейчас, когда её уже нет, она не будет переживать из-за того, что я – сотрудник аналитического отдела, злоупотребляющий алкоголем и забивший на личную жизнь, которая должна быть у прилежного католика.

Передо мной возникло нечто замечательное, пока я не понял, что это грудь Пенелопы в крошечном бикини. Захотелось потрогать её, прильнуть и потереться. При других обстоятельствах я поступил бы именно так.

– Мистер Фернандес, не хотите ли окунуться? – Вудс кокетливо вильнула бёдрами, а я чуть слюной не поперхнулся.

– Я бы с удовольствием, Пенелопа, но от солёной воды меня тошнит. И зовите меня Энди.

– О, сожалею, Энди, – мурлыкнула она, выгнув спину и отставив ягодицы, – подумайте ещё – вода в море бодрит в такую жару, и добро пожаловать к нам, – она указала в сторону линии берега, где обсыхали купальщики.

Я заметил среди них Эву. Когда она успела к ним присоединиться? Я повернул голову, Бивень по-прежнему дремал в тени, но поменял позу. Теперь он лежал на боку и, как мне показалось, причмокивал. Да, он один из тех, кому, в отличие от меня, снятся сны. И готов биться об заклад, они не о путешествии в сказочную страну (такие сны снились одной из моих любовниц, а по утрам после них она особенно жаждала продолжения наших ночных забав).

К берегу причалил катер, из которого на сушу ступили Айман (пока я отдыхал, он, видимо, возвращался на яхту) и ещё два араба, на головах которых, в отличие от их, как я понял, главы, были куфии. Их рубахи были грязно-серого цвета, в отличие от белоснежной аймановой. Назначенный ведущим врач и его спутники прошли к пальмам, откуда начали осмотр установленной техники. Пенелопа и я проводили их взглядом, после она повернулась и молча направилась к морю, где загоравшие вновь вернулись в воду. Я решил последовать примеру Хука и задремал.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.