Земля Бурь (№5) - Владыки земли и моря

— На самом деле, я готов ждать и дольше. — Это был весьма решительный шаг, и от предчувствия опасности сердце Иласа забилось сильнее. Однако смертельная угроза чумы заставила его по-иному взглянуть на вещи.

Лериса бросила на него пронзительный взгляд.

— О чем ты говоришь?

— Ваши намерения для меня не такая уж и загадка королева, — заявил ей пират. — Вы хотите вернуться на материк и отвоевать утраченные земли. Вот почему вы хотите выяснить, ослаблены ли они болезнью.

— А если и так, что тебе до этого? Ты ищешь какой-то выгоды для себя?

— Да, моя госпожа. Такая возможность не часто выпадает человеку.

— И на какую же награду ты рассчитываешь? — Она откинулась в кресле, наслаждаясь этим поединком воли и алчности.

— Когда вы вновь станете повелительницей мира, у вас будут большие земельные владения, которые вы сможете раздавать своим верным сторонникам. Из воинов редко получаются хорошие управляющие. Они должны идти дальше, чтобы завоевывать новые земли для своего короля. Когда Невва вновь окажется под вашей властью, подарите мне земельные владения и рабов, а также титул, который я мог бы передать наследникам.

Лериса презрительно хмыкнула.

— Ты просишь слишком многого за недолгое путешествие при хорошей погоде и за скудные сведения, которые можешь доставить.

Он сделал широкий жест.

— За свою жизнь я твердо усвоил одно: в разведке самое главное — это своевременность. Несколько слов, которые в обычную пору могут показаться совершенно незначительными, в нужный момент способны сыграть решающую роль.

— Весть о приходе чумы не стоит титула и земельных владений.

— Вы так полагаете? Но разве для вас и богоподобного Гассема такие вещи имеют значение? Мир для вас всего лишь игрушка, однако кто-то должен им управлять, а у вас двоих на это едва ли хватит терпения. К тому же, осмелюсь заявить, что готов служить вам и дальше. Если я стану вашим вассалом, то это — до конца жизни.

— Несомненно. — Лериса вновь улыбнулась. — Ты почти нравишься мне, пират, но пока еще я не могу тебе доверять.

«И никогда не сможешь», — подумал он про себя.

— Надеюсь, мне удастся смягчить ваше величество, и я предоставлю еще некоторую информацию, которая может оказаться очень важной для ваших планов.

— Все возможно, — заявила она.

Илас Нарский вздохнул поглубже, сознавая, что ступает на путь, откуда не будет возврата.

— Тогда знайте, что в этот самый момент королева Шаззад собирает свой флот и армию, а также, вероятно, и иноземных союзников.

Лериса мгновенно мысленно оценила эти сведения.

— Так она собирается напасть на наши острова?

— Скорее всего. Официально объявлено, что поход будет направлен против Чивы, чтобы отвоевать древние невванские земли и порты, но лишь глупец поверил бы в это. Разве может быть для Шаззад добыча желаннее, чем эти острова? Где еще хранится богатство со всего света? Где еще…

Он намеренно не закончил фразу, так и не произнеся самых опасных слов.

— Где еще она найдет меня и моего господина, — довершила его мысль королева. — Где еще она сможет насладиться мщением…

— Об этом я и говорю, ваше величество. — Итак, он сделал свой ход. Теперь будет ясно, выиграл он богатую награду или смерть.

— Ты долго ждал, чтобы сообщить мне об этом, — мрачно заявила Лериса. Тон ее звучал так угрожающе, что телохранители мгновенно насторожились и взяли длинные копья наизготовку.

Пират пожал плечами, сознавая, что находится сейчас на волосок от смерти.

— Прежде мне это было невыгодно, но теперь все изменилось.

Королева помолчала, изящными пальцами сминая тонкую ткань платья.

— Ступай, — велела она, наконец. — Выясни все, что я хочу знать. Если ты будешь верно служить мне, то получишь все, о чем просишь.

Он поднялся, поклонился и спустился по склону холма к своему кораблю, почти не чувствуя земли под ногами. Он бросил кости на самую высокую ставку и победил. Ну, может быть, еще не совсем победил, — напомнил себе пират, — но все же сумел ухватить удачу за хвост…

До встречи с королевой Лерисой он еще не был готов к прямой измене, но ведь тогда ему нечего было и предложить ей. К тому же распространившаяся среди команды чума лишила его крепости духа. Однако когда королева сделала ему свое предложение, он увидел шанс поднять ставки.

Конечно, теперь его жизнь под угрозой, — ну и что с того? За ним и так числились множество преступлений… А казнить человека можно только один раз.

Сам он не считал себя предателем. Шаззад точно так же не была его королевой, как и Лериса. Шаззад хотела использовать его в собственных целях, доверяя не клятвам в верности, но страху наказания. Так оно и было всю его жизнь. Он всегда оставался игрушкой в руках сильных мира сего, хотя по праву рождения заслуживал куда большего.

Но Илас не считал себя невванцем, точно так же, как не был он и островитянином. Поэтому он с готовностью мог переметнуться на сторону победителя и принять любую предложенную награду при дележке добычи.

Так всегда было, и всегда будет. Во главе любого знатного рода всегда стоял человек, который сумел добиться расположения завоевателя и получить от него земли и титул. После этого владения передавались по наследству, покуда не приходил другой завоеватель, не изгонял прежних владельцев и не делил эти земли между своими собственными сторонниками.

… Вернувшись в хижину, где мрачно коротали время члены его команды, Илас пинками стал поднимать их на ноги.

— Вставайте, ленивые ублюдки! Нам пора отправляться в путь.

— В путь? — изумился Тагос. — Но куда?

Помощник капитана заболел несколько дней назад, у него был жар и кожные воспаления, но он быстро оправился. То же самое случилось и с несколькими другими членами команды. Двое, помимо самого Иласа, так и не подцепили проклятую чуму.

— Мы поплывем на материк. У нас достаточно матросов, чтобы управлять кораблем. И я буду рад поскорее убраться с этого дикарского острова, где свирепствует зараза.

— А как же наши товарищи? — спросил кто-то.

— О них позаботятся, — заявил Илас. — Либо они помрут, либо выздоровеют. В любом случае мы ничем не сможем им помочь. Пойдемте. Впереди — никакого риска и богатая награда. Нам не придется ни грабить, ни сражаться, а лишь выйти на небольшую разведку.

С ворчанием матросы принялись собирать пожитки. В душе они были рады, что у них, наконец, появилось дело.

Сидя здесь, в ожидании неминуемой смерти, они совсем скисли.

Теперь же, когда корабль был готов вновь выйти в море, настроение команды прояснилось, и уже поднимая якорь, моряки веселились от души. Они принялись петь, когда на веслах выходили из бухты, а затем поторопились поднять парус, чтобы поймать попутный ветер.

* * *

Королева Лериса проследила за отплытием судна, а затем обернулась к людям, дожидавшимся ее на веранде.

— Приветствую вас, господин Саху, — воскликнула она с самой любезной улыбкой. — Мне жаль, что вы нас покидаете, но я понимаю, что вам не терпится продолжить путешествие. Надеюсь, пребывание в наших краях было для вас приятным?

— Мы были счастливы познакомиться с вами, ваше величество. Я лишь горюю, что так и не встретился с королем, вашим супругом. — Вельможа был изысканно любезен, как и прежде, но пальцы нервно поглаживали рукоять меча. Вид воинов на боевых каноэ изрядно встревожил его, и теперь больше всего он жаждал убраться подальше от этих островов.

— Тогда я не стану вас задерживать. Взяли ли вы письма и дары, которые я приготовила для вашей королевы?

— Они в безопасности, ваше величество. Уверен, что королева Изель будет очарована вашими подарками точно так же, как и мы. — От волнения голос его заметно дрожал. — Ваше величество, что касается этой болезни…

С деланной тревогой Лериса перебила его:

— Надеюсь, никто из вашей команды не захворал?

— Нет, нет! У нас все здоровы. Надеюсь, вы не думаете, что это мы принесли сюда эту напасть?

— Это никакая не напасть. Болезнь убивает только рабов. Забудьте о ней. Среди низших рас такие эпидемии не редкость. Они возвращаются через каждые несколько лет. Думаю, им это идет только на пользу, ведь болезнь убивает слабых. — Ложь не стоила ей никакого труда. Она не хотела, чтобы Саху и его люди заподозрили, что стали переносчиками смерти. — Устраивают ли вас карты, которыми я вас снабдила?

— Вполне, ваше величество.

— Превосходно. Касин — это самый крупный порт на побережье, но я советую вам также заглянуть в небольшие северные города. Это может оказаться для вас интересно и очень выгодно.

Лериса намеренно дала такой совет, желая как можно шире распространить на материке заразу.

После множества церемонных поклонов и приветствий, гости, наконец, удалились.

Королева была очень довольна тем, как обошлась с ними. Она не только сумела завязать отношения с новой державой, но и дала понять королеве Изель Девятой, что является реальной силой в этой части света. Чума, которую иноземцы привезли с собой, оказалась дополнительным преимуществом.

Если все пройдет, как она рассчитывает, то, возможно, ко времени следующего визита гостей с юга, она и Гассем будут единственными владыками всего континента.

* * *

День за днем на остров прибывали большие боевые каноэ привозили с собой грозных воинов. Все племена архипелага собрались здесь, и никто из них не был затронут недугом, уничтожившим треть чужеземных рабов за каких-то пятнадцать дней с момента своего появления.

Конечно, терять рабов было неприятно, но на материке всегда можно найти новых. Основная проблема заключалась в том, что из-за этой чумы было трудно прокормить растущее войско. Они уже начали забивать домашних животных, и скоро должен был настать час, когда придется ради пропитания проредить стада каггов. Эта мысль была невыносима для шессинов, которые расценивали свои стада как основной источник гордости и символ социального положения.

— Этого нельзя допустить, — решила Лериса. — Они должны как можно скорее выступить в поход.

Как и обещал, на второй день Гассем появился на веранде. Он был еще слаб, но сам держался на ногах, и все увидели это. Воины приветствовали своего повелителя криками восторга.

Торжества продолжались несколько часов, пока, наконец, даже самые крепкие бойцы не начали лишаться чувств от усталости. Через какое-то время Гассему пришлось сесть в кресло, но воины продолжали прибывать на холм, полк за полком, чтобы каждый мог поближе взглянуть на своего короля, которого они не видели так долго.

И по сей день все вновь прибывшие первым делом устремлялись во дворец, чтобы самолично убедиться: их король и впрямь воскрес из мертвых.

Спустя тридцать дней после того, как иноземцы покинули остров, здесь собрались последние военные отряды.

Король с каждым днем ощущал все больший прилив сил, и наконец, он смог сам спуститься к войскам, опираясь на стальное копье. Лериса шагала рядом и несла маленький дротик — точную копию того, которым она сразила в бою короля Гейла.

На тридцатый день вернулся «Морской змей», которым командовал Илас Нарский. Лериса с Гассемом приняли его на веранде и, завидев короля, пират раскрыл глаза от изумления. Он-то считал, что этот человек давно мертв, но от островитян сей факт умело скрывают.

— Ну что? — спросила его Лериса.

— На материке люди мрут, как мухи. Я мог бы ограбить дюжину городов без всякого труда, если бы только пожелал. Многие жители покинули родные места в поисках безопасного убежища, но укрытия им нет нигде. Повсюду царит хаос. Люди в панике и больше не признают никаких законов и порядка.

— И все же ты удержался от пиратства, — заметила королева.

— Воистину так, и все потому, что вы обещали мне куда более значительную награду.

— А тебя, я вижу, чума так и не коснулась? — поинтересовалась она.

— Да, и никто в моей команде тоже не заболел. Однако мне пришлось прикончить двоих, которые хотели остаться на материке ради грабежа.

Гассем звучно расхохотался.

— Я вижу, ты человек решительный. Это редко встречается среди чужеземцев.

Король напоминал огромную хищную кошку. Даже признаки недавней болезни — худоба и бледность — не делали его менее опасным. Илас понял это и оценил по достоинству.

— Все дело в том, что я больше не считаю себя пиратом, ваше величество. Я ваш верный сторонник и командую одним из ваших военных судов.

— Пусть так, — согласился Гассем. — Так скажи мне, капитан Илас, подходящее ли сейчас время, чтобы завоевать материк?

При этом он пристально наблюдал за моряком.

— Самое лучшее время будет через одну луну, — ответил бывший пират. — Это даст эпидемии время произвести необходимые опустошения. Кроме того, паника разрастется, и повсюду вспыхнут жестокие бунты. Через месяц все те, кому суждено умереть, будут уже покойниками. Выживших охватит отчаяние. Это сыграет вам на руку. Армии, которые могли бы выступить против вас, не станут сражаться. Укрепленные города сдадутся без боя.

— Разумные слова, — согласился Гассем.

Воодушевленный похвалой, Илас указал на ряды каноэ вдоль берега.

— Ваше величество, я надеюсь, вы не собираетесь переправлять на этих судах всю свою армию? Они годятся для того, чтобы грабить острова, но слишком малы для долгого путешествия. Я знаю, что во время своего последнего похода вы использовали их, дабы избежать встречи с военными судами Неввы. Однако в ту пору основные ваши силы уже находились на материке.

— Ты совершенно прав, — согласился Гассем. — Наши крупные суда как раз на подходе. До этого они стояли на якоре в других гаванях. Я намерен погрузить воинов на них, а каноэ тянуть на буксире.

— Великолепный план, — восхитился Илас.

— Теперь можешь идти, — сказала Лериса. — Возможно, мы позовем тебя позже, чтобы услышать более подробный отчет.

— Я живу ради служения вам обоим. — Не скрывая восторга, Илас поднялся с колен и покинул веранду.

— Он оказался ценным слугой, — заметила Лериса. — Я рада, что пощадила его.

— Камень может убивать не хуже, чем шессинское копье, — заметил Гассем. — Истинный воин не чурается никакого оружия.

— И он прав насчет времени, когда нам следует выступать, — продолжила королева. — За месяц ты окончательно оправишься от раны.

Однако Гассем покачал головой.

— Я бы и сам рад подождать, но это невозможно. Люди все в сборе. Каноэ на месте. Корабли скоро подойдут. Через месяц наши воины оголодают и падут духом. Уже сейчас они начинают страдать от безделья. А ныне — удача улыбается нам, моя маленькая королева. Так давай же двинемся в путь, пока наши воины бодры, а боги карают чужеземцев. Я чувствую себя достаточно хорошо. В конце концов, мне ведь больше не придется сражаться в первых рядах. Я стану только направлять и наблюдать, а это можно делать и сидя в кресле.

Лериса обняла его за талию.

— Ты совершенно прав. Те, кто ждет идеального момента, чтобы начать действовать, как правило, так и не решаются ни на что. Нам давно пора отвоевать то, что принадлежит нам по праву.

* * *

К вечеру первый из больших кораблей миновал мыс и вошел в гавань. Два дня спустя якорь бросило последнее транспортное судно. Тогда же Гассем произнес речь перед своими воинами, стоя на высоком помосте, чтобы все могли видеть его. В свете факелов он был подобен бронзовому изваянию божества.

— Воины! — воскликнул он голосом столь же мощным и звучным, как и в былые времена. — Мы ждали слишком долго, но теперь ваш король опять готов повести свою армию в бой!

Войско взорвалось радостными воплями.

— Ваше время вновь пришло, воины островов! Скоро весь материк окажется у наших ног и признает своих владык. Я сокрушу Невву и вновь захвачу Чиву и Соно. Я раздавлю этих муравьев из Мецпы, которые сражаются нелепыми дымящимися трубками. И если он еще жив, я вырву сердце у Гейла-предателя и съем его сырым!

В ответ воины вновь принялись истошно кричать и колотить копьями по черным щитам. Крики «Гас-сем! Гас-сем! Гас-сем!» разнеслись по всему острову, покуда сама земля не содрогнулась от их ярости. Король вскинул копье, и понемногу шум затих.

— Садитесь на корабли, — приказал он. — Мы отплывем с первыми лучами солнца.

Вне себя от радости, островитяне устремились на суда и стали привязывать к ним свои каноэ. В свете бесчисленных факелов, отражавшихся в стальных наконечниках копий, эта сцена обладала пугающей красотой.

— Все хорошо, моя королева, — промолвил Гассем, обнимая Лерису. — Боевой дух опытных воинов опять на высоте, а юные — никогда не знали поражений.

— Все хорошо, муж мой, — отозвалась она, обнимая короля в свой черед. Лишь одна мысль слегка омрачала ее радость: Гассем еще не до конца оправился от раны… а что же с Гейлом? Она отдала бы половину своих сокровищ, чтобы узнать — жив или мертв сейчас Стальной Король.

Глава седьмая

Королева Шаззад выглядела бледной и осунувшейся. Хотя она по-прежнему держала спину идеально прямо, ее придворным дамам пришлось изрядно потрудиться, чтобы стереть с лица королевы следы переживаний. Стоя рядом, Анса хорошо видел глубокие морщины и синие круги под глазами. Кроме того, королева сильно похудела, и он понимал, что обычная женщина на ее месте в тщетной тревоге ломала бы руки.

— Это неслыханно! — сказала Шаззад, для разнообразия разрешив себе проявить свои чувства. По какой-то причине она выбрала именно Ансу тем единственным человеком, с которым могла быть откровенна. С остальными она разговаривала сурово, иногда выкрикивая свои приказы и заставляя фаворитов сжиматься от ужаса. Но хотя бы раз в день она беседовала с Ансой и отводила с ним душу.

— Добрая треть моих подданных может умереть, пока эпидемия не пойдет на спад, и этим все не закончится! Поля не обработаны, за животными не присматривают. Те, кто выживут, начнут голодать. А теперь еще и беспорядки. — Она упала в кресло и закрыла лицо руками.

Беспорядки начались довольно давно, когда ненормальные религиозные лидеры и так называемые революционеры стали подталкивать истеричные толпы в городе нападать на тех, кого подстрекатели хотели бы уничтожить. Нападали на деятелей непопулярных религиозных сект, обвиняя их в том, что они устроили эту эпидемию. Еще больше ухудшало ситуацию то, что некоторые группы людей оказались невосприимчивыми к чуме. В небольшой общине мастеровых родом из горного района, которые отличались от остальных невванцев и внешним видом, и языком, не было ни единого случая заболевания. Разумеется, на них напали и устроили резню.

— Вы должны принять самые строгие меры, ваше величество, — настоятельно сказал Анса. — Не время быть снисходительной.

Она рассмеялась неискренним, фальшивым смехом.

— Меньше всего я думаю о снисходительности. Но сейчас люди не боятся даже виселицы. Они все равно что сошли с ума, и останутся такими, пока не кончится это проклятие.

Ансе было о чем волноваться, но он не хотел обременять этим королеву. Он переживал за свой народ. Когда эпидемия доберется до них? Смогут ли горы задержать чуму? Он уже поговорил с некоторыми лекарями королевы, но никто из них не сумел ему ответить. Единственное, на что можно надеяться, сказали они, это то, что любой заболевший либо умрет по дороге, либо выздоровеет и больше не будет заразным. Слишком призрачной была эта надежда, чтобы успокоить Ансу.

— А как насчет подготовки к войне? — спросил он королеву.

— Все замерло. Не хватает гребцов для флота, здоровые солдаты поднимут мятеж, если я прикажу им выступать куда-то, а жрецы утверждают, что все предзнаменования — дурные. — Она снова рассмеялась своим фальшивым смехом. — И я не могу их винить. Любой жрец, который скажет, что видел хорошее знамение, будет немедленно растерзан толпой. — Она откинулась в кресле, и Анса был потрясен, увидев слезы, прокладывающие дорожки в пудре на ее все еще прекрасном лице.

— С тех самых пор, как мой отец начал терять власть, я гордилась своими силами и самообладанием. Я очистила армию и правительство от продажности — во всяком случае, большую их часть. С помощью твоего отца я изгнала Гассема и островитян из своей страны. А теперь, перед лицом этого поветрия, я ничего не могу сделать, только надеяться на ветер с моря, который унесет дым и зловоние чумных ям из города.

* * *

В течение нескольких следующих дней лекари сообщали, что новых случаев заболевания не было, хотя уже заболевшие продолжали умирать. Те, кто заразился позже, по большей части выздоравливали. Половина населения не подхватила болезнь или болезни (потому что лекари подозревали, что это было несколько разных хворей), но тем не менее потери были огромными. Самая страшная война никогда не уносила столько народу, да еще и так быстро. Менее чем за два месяца королевство Шаззад было полностью разорено. В горе королева совершенно забыла о своем шпионе, Иласе Нарском.

* * *

Настроение при дворе было безрадостным, все оделись в богатые, но темные траурные одежды. Лица они выбелили, а дорожки от слез на щеках обозначили мелкими синими пятнышками. Арфисты и флейтисты играли траурную музыку. Однако на каждом лице проступало облегчение, потому что все понимали, что болезнь их пощадила. Они вздохнули свободнее, ведь катастрофа коснулась других.

Королева находилась в плачевном состоянии, пытаясь привести дела в норму, выслушивая ходатайства и принимая иноземных сановников. Прежде всего ей хотелось завершить подготовку флота, как-то вытащить из апатии солдат и матросов и отправить их на врага прежде, чем неумолимо приближающийся мертвый сезон помешает флотским операциям.

Рядом с ней сидел Анса, скучающий и раздраженный. Эта его поездка в Невву, на которую он возлагал столько надежд, оказалась полным провалом. От него не было проку ни его собственному народу, ни Шаззад, и дни свои он проводил в безделье, как гость королевы, катаясь на кабо и присутствуя на государственных обедах, в то время как чума, возможно, уже свирепствовала на его родине.

Что творилось на востоке, оставалось тайной. Знаменитый корпус гонцов, связывавший Невву с остальным миром, бездействовал, потому что можно было разнести заразу по другим странам. Анса не знал, не вторглась ли Мецпа на равнины, или же ее остановила угроза эпидемии. Более того, он даже не знал, жив ли его отец. Если Гейл умер, мир погиб. Только его исключительная способность вести за собой людей и предвидеть действия противника могла объединить многие страны и привести их к победе. Будущее казалось Ансе безрадостным. Еще более гнетущим показалось оно, когда в тронный зал вбежал гонец.

Одет он был в красные одежды, с плюмажем внутреннего корпуса, который никогда не покидал пределов Неввы. Как всем им, ему не требовалось придерживаться протокола, чтобы войти к своему монарху. Он громко хлопнул дверью, уверенно пересек комнату и пал ниц на ступеньках помоста. Двоим важным придворным пришлось проворно отскочить в сторону, чтобы не запачкаться о его пыльную, заляпанную грязью одежду.

— Ваше величество! — вскричал человек. — Срочная депеша с севера! — В руках он держал бронзовый футляр.

Шаззад выглядела ошеломленной. Паж забрал у гонца футляр и, грациозно преклонив перед троном колена, протянул его королеве.

— Я прочту, — сказала она, — но расскажи мне быстро самую суть. Я так понимаю, что новость плохая. Разразилась новая эпидемия?

— Ваше величество, — весь дрожа, сказал гонец, — островитяне вернулись! Они вторглись на север страны в полной боевой силе, штурмуя берег с кораблей и больших боевых каноэ! — По тронному залу пронесся общий вздох. Рты открылись, глаза расширились.

— Моя королева, — продолжал гонец, — среди воинов видели короля Гассема, а рядом с ним — это чудовище, Королеву.

Шаззад выглядела так, будто ее пронзили кинжалом. Ее лицо, в отличие от лиц присутствующих, не покрытое пудрой, стало почти прозрачным. Анса подумал: похоже, она сейчас замертво рухнет у подножья трона. Он наклонился к ней, понимая, что равновесие мира колеблется на острие ножа.

— Шаззад, — настойчиво прошептал он, — если ты немедленно не сделаешь что-нибудь, весь наш мир погибнет!

Несколько мгновений казалось, что она не слышит его. Придворные хранили полное молчание, даже сдерживали дыхание, не зная, что может сделать королева. Медленно на ее лицо возвращались краски. Сначала она стала выглядеть нормально, потом покраснела, потом лицо запылало, она вскочила на ноги, швырнула футляр для писем на пол и растоптала его, заставив всех присутствующих содрогнуться от резкого клацанья металла по камню.

— И это чудовище осмелилось!.. — орала она. — Попирая нормы цивилизованного поведения и пренебрегая гневом богов, он осмелился вернуться в мое королевство и угрожать нам, когда мы в трауре! С меня довольно! — Ее глаза горели почти безумным огнем, когда она протянула руку, указывая на толпу придворных. — Вы! Все вы! Снять эти траурные наряды! Немедленно! — Последнее слово сорвалось на визг. — Требую, чтобы каждый мужчина был в доспехах или униформе! Каждой женщине одеться для праздничного прощания! Я требую, чтобы вы все пришли в гавань и проводили нашу армию и наш флот для победы над этими дикарями раз и навсегда!

Она резко повернулась и указала на кучку жрецов.

— А вы прекращайте все заупокойные службы. Украсить часовни цветами и петь гимны об успехах. И немедленно засыпать все чумные ямы! Позже возведем подобающий памятник!

— Н-но, ваше величество, — залопотал жрец, — время не подходящее. Следует соблюдать ритуалы!

— Позже! — выкрикнула она. — Время траура прошло. Наступило время действовать. Боги послали нам испытание и наказали нас за наше разложение. Теперь они бросают нам последний вызов, и мы должны выдержать это испытание! Мой народ не будет ходить в трауре, и королева тоже! Снимите с меня это! — И она неистово начала рвать кружева на корсаже. Придворные в ужасе ахнули и поспешили исчезнуть из тронного зала.

С помощью придворных дам Шаззад сорвала с себя остатки черного платья. Придворным не стоило переживать — ее скромность не пострадала. Нижнее белье королевы выглядело пышнее и шикарнее официального наряда большинства женщин.

— Идите и принесите мне одежду, подходящую для обращения с речью к войскам. Что-нибудь из золотой ткани. — Дамы стремглав помчались выполнять ее распоряжение. Было слышно, как снаружи выкрикивали приказы королевы. Машина войны вновь заработала.

Шаззад упала на трон.

— Очень хорошо, — пробормотала она, — лучше и быть не могло. — Минуту назад она кричала так яростно, что губы запеклись. Анса подумал, не потеряла ли она на короткое время рассудок.

— Разрешите мне тоже принять участие, ваше величество, — потребовал он.

Шаззад повернулась, чтобы взглянуть на него глазами, налитыми кровью. Похоже, что ее ярость была неподдельной. Паж принес кубок охлажденного вина, и она сделала большой глоток, потом снова повернулась к Ансе.

— Конечно, ты будешь участвовать. — Голос ее звучал хрипло. — Я передам тебе командование разведчиками. Я понимаю, что для принца это незначительная должность, но ты чужеземец. Кроме того, у меня есть для тебя особое задание.

— Если вы пожелаете, я поеду с обычными войсками, — заверил Анса.

— Ни в коем случае. Только теперь до меня дошло, что мой шпион так и не вернулся с островов. Или он мертв, или переметнулся к врагу… скорее всего, второе. Теперь это ничего не значит. Все, что я хотела тогда узнать, нам уже показали. Но мне нужны пленные для допросов. Я хочу знать, вошел ли Гассем в полную силу, или их тоже поразила чума. Возможно, дома, на островах, все пришло в упадок, и они в отчаянии бегут оттуда.

— Не стоит на это надеяться, Шаззад, — предостерег Анса.

— Я и не собираюсь. Но знать должна, так или иначе. Если они до сих пор не встретились с иноземцами, в ближайшие дни армия Гассема будет поражена чумой. Я понимаю, это еще одно тщетное желание, но стоит принять его во внимание.

Анса наклонился и поднял раздавленный футляр для писем, вытащив из него смятый свиток.

— Может быть, стоит прочитать депешу, ваше величество?

— Разумеется. — Она глубоко вздохнула, успокаиваясь. Ансе казалось, что она впервые со времени его прибытия выглядела так хорошо. Теперь она знала, что нужно делать, и будет делать это до конца. Ждет ли ее славная победа или гибель, — королева все равно была довольна.

Шаззад просматривала послание и бормотала.

— На берег севернее Фионы высадилось сильное войско широким фронтом… О боги, бедная Фиона. Самый несчастливый из всех моих городов… Довольно много полунезависимых военных групп рыщут по сельской местности, захватывая пленных, а остальных сгоняя в города… Послушай-ка, Анса: многие видели самого короля Гассема, восседающего на носилках, которые несут копейщики, рядом сидит его омерзительная королева. Люди в этой местности часто видели этих двоих в прошедшие годы, так что ошибки нет — это он.

— Он и в самом деле остался жив, — сказал Анса, качая головой. — Неужели этого человека нельзя убить? Но он на носилках. Должно быть, еще не оправился полностью.

— Это уже кое-что. Теперь мы знаем, что он смертен.

А в городе замолкали траурные барабаны в часовнях и звучали торжественные фанфары.

* * *

В последующие дни казалось, что Шаззад вездесуща. Она лично отправилась в лагеря и отвела людей по городским улицам в гавань, где они погрузились на корабли. Учения возобновились, и гребцы, повинуясь ее безжалостному языку, добела вспенивали воду в гавани.

Город возвратился к жизни, как только люди поняли, что эпидемия закончилась, а они остались живы. Горожане страдали от своих ужасных потерь, но боль притупилась возбуждением, когда они поняли, что будут жить дальше. Неожиданное вторжение островитян привело народ в ярость. Оно казалось вероломным и необоснованным, все легко забыли, что сами готовились к вторжению, когда разразилась эпидемия.

Генералы и адмиралы, капитаны и коммодоры были настроены не столь оптимистично.