Хейл - Потерянный ангел

– Сузанна, – ровным голосом предупредил он, – если ты не снимешь эту сорочку, я сделаю это за тебя.

– Ничего подобного! Ты не посмеешь!

– Это еще почему? – Айан окончательно вышел из себя и, хотя чувствовал себя виноватым, сдерживаться уже не мог, – Что мне может помешать? Я куда сильнее тебя, и мне надоели твои глупости. Теперь снимай, к чертям собачьим, эту мокрую сорочку! – Он стоял, крепко сжав кулаки, и смотрела на Сузанну.

Она не отводила от него своего гневного взгляда. Но тут судно резко качнулось. Сузанна изменилась в лице, побледнела и проглотила слюну. Айану сразу стало жаль ее, вся злость куда-то испарилась.

– Сузанна, – мягко сказал он, – пожалуйста, сними мокрую сорочку. Ты можешь спать в моей рубашке.

Она немного помолчала, потом еле заметно кивнула.

– Хорошо. Но ты отвернись.

Айан обрадовался, что наконец-то Сузанна хоть в чем-то его послушалась. Он подошел к потертому саквояжу, в котором держал те необходимые вещи, которые ему удалось купить до начала длительного плавания, и достал одну из своих трех рубашек. Кинув ее Сузанне, он отвернулся к оконцу.

Это было невероятно глупо. Даже не глядя на Сузанну, Айан представлял себе ее тело в мельчайших подробностях. Он знал ее всю, от высокой груди до кончиков пальцев. Он навсегда запомнил ее тонкую талию, мягкий живот, упругие ягодицы. Он помнил все так четко, что мог с уверенностью сказать, какого оттенка завитки у нее на лобке.

Но зря он ударился в эти воспоминания. Они возбуждали его. Если Сузанна заметит…

– Все. Можешь повернуться.

Он послушался. Сузанна сидела на его койке, поджав ноги под себя, и закатывала рукава рубашки. Вид у нее был весьма воинственный, и Айан понял почему. В этой огромной мужской рубашке она выглядела прелестно. Хотя, разумеется, сама об этом не догадывалась.

Ни с того ни с сего Сузанна швырнула подушку, и та полетела прямо ему в живот. Айан удивился, но сумел поймать ее.

– Тебе она понадобится на полу. – Сузанна подняла одеяло и улеглась.

Айан мрачно улыбнулся, но спорить не стал. Отложив подушку, он собрал с пола мокрое постельное белье и методично развесил его по стульям, чтобы оно просохло к утру. Потом задул фонарь и разделся.

По ровному дыханию Сузанны он решил, что, возможно, она уже спит. Взяв подушку под мышку, он поставил ногу на нижнюю койку, подтянулся и тихо лег рядом с ней.

– Ты такой лжец, что врешь даже по пустякам! – От ее свирепого шипения волосы у него на шее встали дыбом. Айан на собственной шкуре убедился, что, если мисс Сузанна Редмон злится, ее следует опасаться. – Ты же сказал, что будешь спать на полу.

И Сузанна изо всех сил отпихнула его.

Глава 36

Когда она толкнула его в плечо, Айан схватился руками за край койки и умудрился не свалиться на пол. От неожиданности он растерялся. Сузанна играла с огнем. Она назвала Айана лжецом, причем так презрительно, что это оказалось последней каплей, переполнившей чашу его терпения.

– Черт возьми, Сузанна, я вовсе не лжец! – прорычал он, прижав ее к стенке и пресекая очередную попытку ударить его. – Каждое мое слово – правда! Ты просто не хочешь мне поверить!

– Лжец, лжец! – повторяла Сузанна, пытаясь выбраться из-под него.

Айан предположил, что у нее хватит глупости самой свалиться на пол, поэтому схватил ее за лодыжку и удержал.

– Как ты смеешь меня трогать! Отпусти сейчас же! Слышишь? Немедленно! – Наконец она вывернулась, приняла сидячее положение и оперлась на руки, одновременно энергично брыкаясь. Айан продолжал удерживать одну ее ногу, успешно увертываясь от другой.

– Как это для вас ни печально, мисс Сузанна, я теперь плевать хотел на ваши указания, – угрожающе пробурчал он сквозь зубы, чувствуя, как закипает гнев. – И я чертовски устал от твоих скандалов, которые ты устраиваешь все эти три недели!

– Скандалов!.. – Сузанна не смогла возразить, потому что вскрикнула – Айан дернул ее за ногу и одновременно навалился, крепко приковав ее руки к бокам. – Негодяй! Урод! Мерзавец! Слезь с меня! Ох!

Она извивалась и бушевала, а Айан пытался сдержать ее, обхватив ногами и руками. И так как он был очень массивным, то вскоре утихомирил ее. Конечно, если бы Сузанна была такой же крупной, как и он, в исходе битвы можно было бы усомниться, ведь в гневе она была хуже дикой кошки. А если бы у Айана было время и желание сравнить плюющуюся ведьму в его руках с чопорной мисс Сузанной Редмон, которую он когда-то знал, он бы сильно позабавился.

– Ох! – Айан совершенно забыл о ее зубах. Она вонзила их ему в плечо. Айану захотелось немедленно придушить ее и покончить со зловредной дамой раз и навсегда. Но он поборол это искушение. Айан удовлетворился тем, что одной рукой прижал оба ее запястья, а другой зажал ей рот. Он угрожающе наклонился над Сузанной, надеясь, что она откажется от борьбы, пока кто-нибудь из них не получил серьезную травму. – Если ты укусишь меня, поцарапаешь или сделаешь еще какую-нибудь гадость, я… – Айан замолчал. Он знал, что никогда не сможет причинить Сузанне никакого вреда. Но он надеялся, что она об этом не подозревает и испугается. Правда, он плохо знал Сузанну.

– Фу! – весьма неизящно фыркнула она и плюнула ему прямо в лицо.

Иногда в человеческих отношениях случается так, что один из партнеров совершает грубую ошибку, радикально меняющую все взаимоотношения. Для Айана таким поворотным пунктом оказался этот плевок.

– Ну, теперь все, – рявкнул он, отпуская челюсть Сузанны и вытирая лицо. На него снизошло почти ледяное спокойствие, и хотя внутри клокотала бешеная ярость, он не дал ей вырваться наружу. – Ты меня достала, моя дорогая, и если ты причинишь мне еще хоть малейшую неприятность, я переверну тебя и отшлепаю так, что ты сидеть не сможешь!

– Не смей мне угрожать!

Эта женщина определенно не понимала, что скользит по очень тонкому льду.

– Сузанна, – начал Айан низким голосом, приблизив к ней свое лицо практически вплотную. Ему хотелось, чтобы она почувствовала, что он не шутит и в любую минуту готов выполнить свою угрозу. – Я тебе не угрожаю. Я тысячу раз уже извинялся, что уехал, ничего не сказав, и сто раз объяснял, почему это было абсолютно необходимо. Я терпеливо выносил все твои выходки, а ты мне продемонстрировала свой буйный характер в полном объеме. Я говорил тебе только правду, а ты обвиняешь меня во вранье. Так вот, я тебя отпущу, и мы будем спать вместе на этой единственной сухой койке. Ясно?

Молчание.

Айан подождал, но в ответ услышал только ее учащенное дыхание. Через несколько секунд он решил рискнуть: отпустил ее руки и опять подождал. Ничего. Ни шороха, ни звука. Он снял с нее ноги. Все еще ничего. Сузанна лежала молча и неподвижно, покорившись более сильной воле. Айан и не подозревал, что давно уже требовалось топнуть ногой. Сузанна была фурией, но, как и всех остальных, ее при желании можно было заставить признать своего хозяина.

– Уже лучше, – сказал он и сел, собираясь улечься поудобнее и заснуть.

Напрасно он садился.

– Да что ты говоришь? – Сузанна вскочила, как потревоженная тигрица, и изо всех сил пихнула его.

Айан почувствовал мягкие руки на своих плечах, толчок был несильный, но от неожиданности он потерял равновесие, упал спиной и ударился плечом о твердый пол, из глаз посыпались искры.

Он был ошарашен. Несмотря на все угрозы, предупреждения и извинения Сузанна не побоялась сбросить его с койки! Трудно сказать, что больше повергло его в шок – ее наглость или собственное унизительное состояние.

Лежа на койке, Сузанна внимательно прислушивалась. Она все еще не могла успокоиться. Угроза отшлепать ее была сверх всяких границ, но теперь она начала беспокоиться – шум от падения смолк, но за ним не последовало даже ругательства. Она вовсе не желала навредить Айану, ей только хотелось доказать, что ее нельзя легко укротить, говоря его словами. Койка находилась на высоте пяти футов над полом. Не может же он потерять сознание от падения с такой небольшой высоты? Сузанна свесила голову вниз. Но в темноте смогла разглядеть лишь темную фигуру на полу.

Прерывистые хрипы говорили, что она не убила его. Но, кроме этого, никаких признаков жизни. Сузанне пришла в голову ужасная мысль – а что, если Айан стукнулся головой?

– Айан?

То, что Сузанна назвала его по имени, означало для Айана своего рода победу. Она не делала этого, пока была узницей на борту, а именно узницей она себя и считала. Он украл ее у семьи, увез из ее жизни ради своих эгоистичных целей – как он делал все остальное. Но Сузанна вынуждена была признать, что Айан с пониманием и тактом переносил ее постоянную враждебность. Он держал ей голову, вытирал лицо, когда ее тошнило в первые дни, и делал это очень умело. Но стоило ей слегка отойти, она тут же отказалась от его услуг и не обращала никакого внимания, когда он приносил ей бульон, слабый чай или пытался уговорить ее поесть и попить. А если она швырялась в него едой, он молча убирал грязь и приносил еду снова, осторожно наблюдая, как она ест. Наконец он не выдержал и нашел миссис Хаукинс, а сам старался поменьше бывать в каюте, и уж если приходил, то прокрадывался тихо, как мышка. Не будь она так больна, то, конечно, улыбнулась бы при виде такого высокого и крепкого мужчины, старающегося как можно меньше попадаться на глаза в таком крошечном помещении. Это, естественно, было невозможно, и его присутствие раздражало так, как если бы он топал ногами и орал. Но Сузанна не испытывала к Айану никакого сочувствия. Она его сторонилась, закаляя себя против возможных попыток снова влезть к ней в душу. Правда, она с самого начала знала, что любовь к нему разобьет ей сердце. Ну а уж если это произошло, она скорее даст себя повесить, чем позволит ему испортить ей жизнь.

Но она не собиралась калечить его, она только хотела показать, что ее нельзя подчинить.

– Айан? – снова позвала Сузанна тоненьким голосом.

Судно накренилось, но она уже почти не замечала качки. Деревянный борт потрескивал, на вбитом в потолок крюке раскачивался фонарь. И никаких звуков.

Никаких. Даже дыхания не слышно.

– Айан! – Сузанна была уверена, что он жив. В этом не может быть сомнений. Но все же, хоть он и отпетый негодяй, не может же она оставить его лежать на полу, не убедившись, что с ним ничего серьезного?

– Айан! – уже безнадежно произнесла она.

Молчание.

Сузанна осторожно спустила ноги с койки и спрыгнула на пол, чуть не задев Айана – одной ногой она оказалась между его раздвинутых ног, но он не пошевелился. Уже не на шутку волнуясь, она переступила через Айана и присела на корточки у его головы.

– Айан? – Сузанна приложила руку к его щеке, почувствовала теплоту кожи и шероховатость дневной щетины.

– Это тебе даром не пройдет, ведьма, – прорычал он, схватил ее за руку и повалил себе на грудь.

– Лжец! – вскрикнула Сузанна, понимая, что попалась. Этот обманщик лишь притворялся мертвым!

– Если ты еще раз обзовешь меня лжецом, да поможет мне Бог, я тебя придушу. – Айан обхватил ее руками и перевернулся так, что они оказались лежащими лицом друг к другу. Сузанна, конечно, знала, что он голый. Невозможно жить с человеком в такой тесной каюте и не знать, что он спит голым, но в непосредственной близости нагота Айана была ей внове. Ее рубашка сбилась и задралась, Поэтому она чувствовала жар его кожи и стальную упругость его мускулов, прижатых к ее телу. Впервые за несколько месяцев Сузанна так близко находилась к нему. И если бы она точно не знала, что он отъявленный мерзавец, у нее голова бы пошла кругом.

Но она не поддастся призывам плоти. Она окончательно покончила с грехом и не будет снова изображать из себя дурочку.

Бедром Сузанна ощущала, что ее соседство воспламеняет Айана, точно так же могло случиться и с ней. Но такая роскошь непозволительна.

– Хорошо, пошутили и хватит. Дай мне встать, – произнесла она, стараясь говорить ровно.

И ей это удалось. Сузанна правильно сообразила, что сейчас воевать не время. Во всяком случае, не тогда, когда они оба голые и такие… горячие.

– Мне кажется, я предупредил тебя, что сделаю, если ты не будешь тихо лежать на моей койке и не дашь мне спать? – Рука Айана многозначительно похлопала ее по заду. Конец рубашки все-таки прикрывал эту часть ее тела, чему Сузанна искренне порадовалась. Но все равно через тонкую ткань ее обожгло его прикосновение. Как клеймо.

– Если ты посмеешь… – Сузанна и не думала поддаваться слабости. Она собиралась бороться до конца

– Сузанна, – устало проговорил Айан, – не дразни меня. Я пришел к выводу, что мне не хочется тебя шлепать. Но, если ты будешь продолжать в том же духе, я попытаюсь.

Его рука все еще лежала на ее ягодице. Сузанна хотела бы сбросить эту руку, но внутренний голос подсказал ей, что любое движение в такой момент может стать роковой ошибкой.

– Отпусти меня, – зверским шепотом прошелестела Сузанна.

Айан немного помолчал. Потом попросил:

– Скажи: “пожалуйста”.

– Какое ребячество!

– Я полагал, мы уже установили, что я ребенок. Теперь говори: “Пожалуйста, Айан, отпусти меня”.

Сузанна упорствовала, лихорадочно соображая, как бы выкрутиться из этой безвыходной ситуации. Больше всего на свете она боялась остаться там, где находилась. И хотя она выбросила Айана из головы, а на сердце повесила замок, ее глупое, слабое тело не хотело подчиняться. Рука Айана на ягодице будила в ней постыдные желания. Например, чтобы он откинул рубашку…

– Пожалуйста, Айан, отпусти меня, – уступая, враждебно пробормотала Сузанна. Но игра стоила свеч. Ей надо улизнуть, пока она снова не сглупила.

– Нет, – ответил Айан, и в темноте Сузанна расслышала едкий смешок.

– Нет?! – выдохнула она. – Почему, хорек ты эдакий? Ты негодяй! Ты…

Он засмеялся.

– Может, ты и права, Сузанна. Но я еще и мужчина, которому ты должна угождать, если хочешь без потерь выбраться из сложной передряги. И это будет стоить тебе больше, чем твое неохотное “пожалуйста”. Это будет стоить тебе… поцелуя.

– Да я скорее поцелую… – Она хотела сказать “свинью”, но вовремя вспомнив, как он когда-то уличил ее в пристрастии к свиньям, замолчала.

– Что же, очень плохо, моя дорогая. Если не хочешь пролежать здесь всю ночь, придется тебе меня поцеловать.

Глава 37

– Я тебя ненавижу!

– И это очень плохо. Давай, Сузанна. Поцелуй меня. Или мне придется придумать какой-нибудь способ, чтобы переубедить тебя. – Айан снова многозначительно похлопал ее.

От смущения Сузанна поежилась.

– Ты самый отвратительный… – Она сосредоточилась и легонько коснулась его рта губами. – Вот!

Он засмеялся:

– Ты это называешь поцелуем? Я почти ничего не почувствовал, Я же тебя учил и сейчас собираюсь проверить, как ты усвоила урок. Так ты поцелуешь меня, или?.. – Он раздвинул пальцы, лежащие на ее ягодице, и мягко сжал ее.

Сузанна резко дернулась.

– Ладно! – согласилась она, глядя на Айана страшным взглядом. Все что угодно, только бы поскорее вырваться из его рук, иначе она потеряет власть над собой. Если он немедленно не уберет руку, то через секунду она сама начнет сдергивать с себя рубашку. Она жаждала страстных прикосновений к своему обнаженному телу, она хотела потерять волю к сопротивлению, и, конечно, поцелуй будет ошибкой.

Но Сузанна надеялась, что сможет сдержать себя на протяжении одного поцелуя, хотя дольше оставаться в его объятиях чересчур опасно.

– Поцелуй должен быть настоящим, чтобы и язык и все такое, – предупредил Айан.

Сузанна решилась дать этому предателю то, что он требовал, и этим купить себе свободу. Но когда она прижалась губами к его рту, он своих губ не раскрыл.

– Это несправедливо, – буркнула она и злобно стукнула его по плечу. – Как я могу тебя поцеловать, если ты не помогаешь мне?

– Тебе надо меня убедить, – назидательно произнес Айан. – Положи руки мне на шею. Прижмись грудью к моей груди. Немного поизвивайся. Погладь мои губы языком. Если все сделаешь правильно, я тебя отпущу.

– Это шантаж!

– Очень может быть, – насмешливо заметил он и снова похлопал ее по попе.

Сузанна возмущенно вздохнула и постаралась отодвинуться. Скрывая внутреннюю дрожь, понимая, что вымогателя не уговорить, она руками обвила его шею.

– Покрепче, – прошептал Айан. – И поизвивайся.

Сузанна покраснела до корней волос. Хорошо, что в каюте было темно и этот позорный факт остался незамеченным. Потом она так крепко обняла Айана, что ее грудь, казалось, расплющилась о его твердые мускулы. И поизвивалась, если повторить его отвратительное выражение.

– Ах, – прохрипел искуситель. – Теперь поработай языком.

Сузанна робко дотронулась губами до его губ, высунула кончик языка и провела им по его нижней губе.

– Замечательно. Просто чудесно, – поощрил ее Айан. – Теперь я хочу почувствовать твой язык внутри. И еще поизвивайся. Мне нравится, как ты это делаешь.

Сузанна послушалась. Губы Айана раскрылись, и ее язык коснулся его зубов. Она уже забыла вкус поцелуя Айана. Жаркий, слегка терпкий, с небольшим запахом табака – он что, курил сигары? – и влажный, очень влажный. Она исследовала его рот, наверное, целую минуту, когда он отреагировал, приведя в действие свой собственный язык.

– Достаточно. Я тебя поцеловала, – заявила она, пресекая дальнейшие действия, но продолжая обнимать Айана за шею и прижиматься к нему грудью. Внезапно она поняла, что сама крепко держит его, хотя и он не убирал своих рук.

– Да, ты меня поцеловала, – пробасил он, и у Сузанны мурашки побежали по спине. – Что скажешь, если я верну тебе поцелуй?

“Нет”, – запротестовало все в ней. “Прекрати”, – завопило сердце. Но тело, предательское тело, разгоревшееся от поцелуя и его прикосновения, кричало: “Да!”

Парализованная своей же нерешительностью, она “отпрянула в сторону. Это оказалось ошибкой. Конец рубашки приподнялся, и теперь рука Айана уютно устроилась на ее голой ягодице.

– Ох… – Сузанна не могла больше сопротивляться. Это теплое прикосновение разбудило в ней страсть. Она невольно подалась вперед. Его рука скользнула к ее бедру.

– Если ты собираешься все остановить, – сказал он вкрадчиво, как будто подыскивал слова, – это тебе следует поторопиться. У меня больше нет сил терпеть.

– Нет, – прошептала она.

– Ты хочешь, чтобы я остановился? – мученически спросил Айан.

– Нет. – Дрожь желания опустошающей волной прокатилась по телу. Сузанна доверчиво прижалась к Айану… и начала извиваться.

– Значит, нет, – удовлетворенно простонал Айан. Та рука, что лежала на бедре, прижала ее к себе, и он припал к ее губам. Его язык расплатился с ней за все мучения, которым она его подвергла, а руки гуляли по ее телу, исследуя каждую ложбинку.

Когда Айан поднял голову, чтобы поцеловать тоненькую жилку на ее шее, Сузанна уже тяжело дышала и цеплялась за него, как испанский мох за дуб.

– Я хочу, чтобы ты разделась. – Он уже расстегивал ее рубашку, причем губы следовали за движением рук. Наконец последняя пуговица была расстегнута. Айан развел полы рубашки. Прикасаясь губами к груди Сузанны, скользя по ее мягкой окружности, он наконец коснулся соска, вобрал его губами.

Сузанна выгнула спину и вскрикнула.

– Тихо, – прошептал Айан и отшвырнул рубашку в сторону. – Нам сегодня некуда торопиться.

Сузанне казалось, что она умрет, если все будет продолжаться так медленно. Поэтому она самоотверженно помогла Айану снять с себя рубашку. Потом, хотя она и знала, что это стыдно, но ей было безразлично, она обхватила его голову и повернула ее к своей груди. Айан оставил один сосок и взял в рот другой. Его руки тем временем, едва касаясь, пробегали по ее спине. Сусанна начала извиваться, сгорая от нестерпимого желания.

– Вот так-то лучше, – заметил Айан, когда она, сама того не сознавая, раздвинула бедра. – Теперь положи ногу на меня.

Сузанна с помощью его рук выполнила указание. Они лежали на боку, ее нога находилась на его талии, его голова склонилась к ее груди, одна его ладонь так и осталась лежать на ее ягодицах. Свободной рукой Айан поймал руку Сузанны, запутавшуюся в его волосах, и протащил ее вниз, между их телами.

– Теперь впусти меня в себя, – велел он.

Сначала Сузанна не поняла, о чем он говорит.

Но тут Айан положил ее ладонь на свою пульсирующую плоть, и она сообразила. На ощупь его плоть была горячей, а поверх твердого основания мягкой как бархат. Первым желанием Сузанны было оттолкнуть его, и она спрятала свою руку за спину. Но Айан вернул ее пальцы на место, и на этот раз она без понукания прикоснулась к нему.

– Если хочешь меня, возьми меня в себя.

Если она хочет его… Да она сгорала от желания.

Она потеряла рассудок от желания, и душу тоже, и представляла собой одно трепещущее, горячее существо, жаждущее его. Сузанна ухватилась покрепче, направила острие его страсти, и вот оно уже в ней, заполняя ее целиком.

– Я люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя, – воскликнула она в последний чудесный момент, когда ей показалось, что что-то у нее внутри вспыхнуло.

Потом, гораздо позже, хотя, возможно, прошло всего несколько минут, она вспомнила, что сказала.

Сузанна похолодела, и холод этот не имел никакого отношения к сквозняку, которым тянуло из-под двери. Она была все еще в объятиях Айана, положив голову ему на руку, которую он вытянул, чтобы ей было поудобнее.

Он ничего не сказал ни сразу, ни после, когда они долго лежали рядом на полу. Возможно, он так был поглощен своими действиями, что не расслышал или не разобрал ее слов.

Прошло еще несколько минут. Вдруг Айан быстро поцеловал ее и сел. Потом вскочил на ноги, предоставив Сузанне разыскивать на полу сброшенную в темноте рубашку. Сузанна догадывалась, что он собирается делать. Хотя сомневалась, что он справится.

Вспышка искры подтвердила ее догадку. Зажегся фонарь, и по каюте разлился мягкий желтый свет. Айан вставил стекло, потом повернулся, сложив руки на груди, и посмотрел на Сузанну. Бесстыдник был совершенно гол, а его поза говорила о том, что это его мало беспокоит. Сузанна все еще сидела на полу, подобрав под себя ноги и запахнув рубашку поплотнее. Она подняла голову и взглянула Айану прямо в глаза.

– Ну что же, – сказал он. – Весьма интересно. Ты в самом деле имела это в виду?

– Не понимаю, о чем ты говоришь. – Разумеется, она понимала. А его улыбка доказывала, что он слышал все ее слова.

– Ты сказала, что любишь меня. На самом деле? – Айан следил за ней, как птица может следить за особо сочным червяком.

Сузанна не позволила себе опустить глаза.

– Возможно. Иногда, – заявила она и тут же подумала: “Он что, слегка огорчился?”

– Только иногда?

Айан не отстанет от нее, это очевидно. Сузанна могла бы встать, но его рубашка, хорошо прикрывавшая ее до бедер, оставляла ему на обозрение голые ноги. Смешно беспокоиться о такой ерунде, когда он стоял перед ней в чем мать родила, как младенец, и она только что занималась с ним страстной любовью. Но Сузанна ничего не могла с собой поделать. Поэтому она осталась на полу и продолжила разговор.

– Это и в самом деле для тебя важно? – спросила она серьезно.

– Да. Очень. Вопрос весьма прост: любишь ли ты меня?

У Сузанны пересохло во рту, пока она раздумывала, как бы ответить так, чтобы не соврать. На самом деле ей, конечно, очень хотелось признаться, хотя она знала, что ее снова ждут страдания, и боль на этот раз будет еще сильнее.

– Ну, если ты настаиваешь, то да, – решительно ответила она, и уже никакая сила воли не смогла удержать ее от того, чтобы опустить глаза. Тут же она почувствовала, что Айан подошел к ней. Он сел на корточки, поднял ей подбородок и заглянул в глаза.

– Да – что? – Айан улыбался. Волосы, выбившиеся во время их любви из-под ленты, свисали на лоб, рот чувственно изогнулся. Айан смотрел нежно и настойчиво.

От волнения Сузанна не могла говорить, она чуть дышала.

– Да, я люблю тебя, Айан, – прошептала она наконец, потому что скрывать от него эту тайну у нее больше не было сил.

Теперь Айан широко улыбнулся и слегка ущипнул ее за подбородок.

– Вот это уже совсем интересно, – заявил он почти беспечно. – Потому что, видишь ли, я тоже тебя люблю.

Когда глаза Сузанны превратились в бездонные озера, а губы раскрылись, вся показная бравада слетела с Айана, и он обнял ее.

Глава 38

Ни одно свадебное путешествие не могло быть таким счастливым, как три последние недели их плавания. Забыв все опасения, Сузанна отдалась Айану душой и телом. И любила его страстной любовью, которая, она знала, продлится всю ее жизнь. Но даже если она еще не полностью, верила его заверениям в любви, что же, будет время поразмыслить об этом позже. А пока, хотя бы на время, Айан принадлежал ей, и этого было достаточно. Мало того – Сузанна совсем не думала о семье, и не напоминала Айану, чтобы тот отправил ее назад, как только они пристанут к берегу. Вместо этого Сузанна написала домой письмо, где рассказала о том, что произошло, правда, c некоторыми ремарками, и пообещала вернуться как можно скорее. Сузанна была счастлива, и ей хотелось раствориться в своем счастье, поэтому она постаралась отодвинуть мысли о семье на задний план. Когда они высадились на берег, Англия оказалась совсем другой, чем Сузанна представляла себе. Во-первых, как и обещал Айан, там было прохладно. Для человека же, прожившего всю жизнь в постоянной удушливой жаре, могло показаться попросту холодно. В день их прибытия над столицей стоял серый туман, как одеялом прикрывающий узкие улицы. Тысячи труб выбрасывали клубы черного дыма в хмурое небо. Черная сажа крупными хлопьями летала в воздухе. Город не произвел на Сузанну впечатления – ряды тесно прижатых друг к другу каменных домов, почти нигде ни травинки, ни кустика. Кругом спешащие толпы людей, постоянно визгливо ссорящихся по самым, казалось бы, пустячным поводам. Торговцы, расхваливающие свои товары назойливыми голосами, причем Сузанна с трудом разбирала слова. Улицы забиты каретами всех размеров и видов, проезжающими в обоих направлениях с устрашающей скоростью и полным пренебрежением к безопасности. На одной, из улиц, которую Айан назвал Пиккадилли, черный фаэтон с гербом из золотых листьев на дверце проехал почти вплотную к их наемной карете, и Сузанна испуганно отпрянула от окна, к которому был прижат ее нос.

– В чем дело? – лениво осведомился Айан.

Он наблюдал за ее первым знакомством с Лондоном с покровительственной улыбкой.

Сузанна видела эту улыбку и, понимая, что Айан забавляется, не стала делать никаких замечаний. Правда, все же Сузанна была в восторге от новых впечатлений, и ей не хотелось ссориться.

– Эта карета… мы же едва не столкнулись!

Айан оглянулся, посмотрел в окно, потом снова принял прежнюю позу – длинные ноги вытянуты, одна на другой, голова лежит на выношенной бархатной спинке сиденья, руки закинуты за голову. Он был так хорош, что Сузанне пришла мысль наклониться и поцеловать его. Но она тут же остановила себя, ведь тогда ей вполне грозит быть схваченной в объятия, а там дело может дойти и до любви прямо в карете. Аппетит Айана к любовным наслаждениям был ненасытен, и его можно было спровоцировать всего лишь легким прикосновением или улыбкой. Все это Сузанна уже успела с большим интересом познать. В данный момент ей вовсе не хотелось прибыть на место назначения – в гостиницу, как сказал Айан, пока он кое в чем не разберется – с растрепанными волосами и в измятом платье, поэтому она ограничилась улыбкой.

– Это всего лишь Камберт. Он любит хвастаться, что может проехать в дюйме, но на самом деле он редкостная тупица и неумеха. Ты права, мы вполне могли с ним столкнуться, такое с ним часто происходит.

– Камберт? – удивилась Сузанна. Айан говорил так, будто был хорошо знаком с неосторожным ездоком, Но карета наверняка дико дорогая, а крупнолицый ездок одет в костюм, стоивший, вероятно, уйму денег. Сузанна с уверенностью могла сказать, что никто из джентльменов Бьюфорта так роскошно не одевался. Вряд ли человек, считавший вею дорогу каждую монету, знаком с таким богатым лондонским джентльменом. И все-таки этот медоречивый дьявол почти убедил ее, как это ни глупо, что он – маркиз. Разумеется, ей хотелось в это верить, как и во все остальное.

– Джон Болтон, граф Камбертский. Он чуть меня постарше, но я знаю его уже десяток лет.

Видимо, в глазах Сузанны отразилось сомнение, потому что Айан внезапно выпрямился и усмехнулся.

– Ты все еще мне не веришь? – Опустив окно, он что-то крикнул кучеру. Через минуту карета свернула налево.

– Что ты делаешь? – Сузанне не понравилась его самодовольная улыбка.

– Везу тебя к своему управляющему. Я хотел быть джентльменом и завести тебя сначала в гостиницу. Там ты смогла бы отдохнуть, пока я занимаюсь грубыми сторонами жизни, например, добычей денег, чтобы мы могли есть. Но сейчас я передумал. Готовься голодать, милая моя.

Сузанна озадачилась.

– Не то чтобы я тебе не верила, но…

– То-то, вот именно. Не могу сказать, как меня ранит твое недоверие. Я докажу, что не врал тебе никогда в жизни.

– Ха!

Айан поднял глаза к небу.

– Ну? Что я говорил? Она мне не верит! – жалобно обратился он к Всевышнему. Сузанна невольно рассмеялась:

– Ну хорошо, если ты и в самом деле маркиз…

– Маркиз.

– …и богат, как Крез…

– И это есть. Вернее, было. Сейчас ситуация осложнилась. Но я надеюсь, что моя мать, которая ненавидит скандалы и беспокоится о собственной шкуре, не тратила мои деньги. Она ведь гонялась за титулом для моего брата. Я подозреваю, что она остерегалась трогать мое состояние и… все остальное. Ей надо быть окончательно уверенной в моей смерти.

– Вот в это мне труднее всего поверить – что твоя мать и родной брат хотели, чтобы ты умер, и даже пытались этому поспособствовать.

Все веселье мигом исчезло с лица Айана, оно стало мрачным и жестким.

– Я уже говорил тебе, что моя мать отличается от тебя так же сильно, как день отличается от ночи. Она никогда меня не любила. Мой брат тоже. Хотя мать и восстановила против меня Эдварда.