Язычество Древней Руси

      Прочная связь бассейна Роси с излучиной Днепра позволяет считать население Луки тоже росами или русами. Днепровская лука находилась в непосредственной близости к местопребыванию ютов: отсюда до самого берега Меотиды было всего 100 км, т. е. менее 3 дней пути. Росомоны, владевшие правобережьем днепровской луки, должны были в своих интересах поддерживать нормальные мирные отношения с готами и, возможно, как-то оплачивали этот мир (как потом поступали русские князья с половцами "мира деля") или платили проездные пошлины готам, что Иордан представил читателям как подвластность.
      При расшифровке росомонов Иордана невозможно исключить тесную связь днепровско-росского района черняховской культуры с районом днепровской луки. Возможно, что южные поселения русов в излучине получили особое наименование "уличей", "улучан" по месту проживания, но следует вспомнить, что восточные географы всегда причисляли уличей-"лудана" не к славянам вообще, а конкретно к русам ( Рыбаков Б. А. Киевская Русь…, с. 346.).
      Hе лишним будет отметить, что на протяжении черняховской эпохи, когда по Днепру продвинулся на юг целый ряд славянских поселений "оли и до моря", древнее имя Днепра - Борисфен - заменяется у античных авторов другим именем - Данаприс, которое до сих пор живет у славянских народов (рус. Днепр, укр. Днiпро). Страбон, Плиний, Арриан и Птолемей еще называли реку Борисфеном, а перипл Псевдо-Арриана дает уже новую форму: "судоходная река Борисфен, ныне называемая Данаприемъ ( ВДИ, 1948, № 4, с. 236. По общей пагинации 667.).
      Подведем итоги не в меру затянувшемуся, но тем не менее неизбежному экскурсу в предысторию Руси:
      1. Вычленение Среднего Поднепровья (а более точно - местности по Днепру и Роси) из всего лесостепного пространства, как наиболее важного, полнокровного региона мы наблюдаем уже в сколотско-скифское время в VI - IV вв. до н. э. (подробнее см. ниже).
      2. В сарматское время, несмотря на общий упадок всех праславянских земель, наибольшая густота населения и полнокровность жизни наблюдается все в том же киевско-росском регионе зарубинецкой культуры.
      3. В римскую эпоху (II - IV вв. н. э.) при общем оживлении жизни земледельческих племен, сказавшемся и на днестровском участке (ближайшем к Дакии), одним из важных центров славянской (антской) черняховской культуры остается тот же киевско-росский регион, протянувший вниз по Днепру линию своих поселений до днепровской луки включительно.
      4. "Люди росы" - "росомоны" Иордана - обитатели как киево-росского региона, так и заселенного отсюда района днепровской луки и Порогов.
      5. Hа рубеже V - VI вв. н. э. основывается крепость Киев, ставшая как бы штабом начавшегося великого расселения славян и завоевания Балканского полуострова. Вокруг Киева складывается особая археологическая культура, получившая наименование "киевского типа".
      6. В VI - VII вв. в Среднем Поднепровье складывается мощный поляно-русско-северянский союз, охвативший Среднее Поднепровье и Левобережье Днепра. Территория этого союза надолго вошла в память всех восточных славян как "Русская земля". Она стала ядром Киевской Руси.
      Внутри этого довольно обширного союза выделяется все тот же древний регион Киев-Русь с преобладанием земли по рекам Роси и Россаве, с чем, очевидно, и следует связывать имя народа. Поиск предков Руси завершился тем, что начинать историю древних русов, как передовой части восточного славянства, следует с середины I тысячелетия до н. э., когда праславяне-сколоты образовали в Среднем Поднепровье три "царства" и создали свою, во многом сходную, но во многом и отличную от скифской, культуру, свой эпос, свои языческие обряды.

Три царства сколотов (обряды, верования)

      Поиск предков Руси, выявивший непрерывную цепь сменявших друг друга археологических культур, привел нас к далекой, но блестящей скифской эпохе. Археологические культуры отражали то периоды подъема, то времена упадка, связанные с нашествиями степняков, но во всех случаях неизменным оказывался исторический центр Поднепровья, ставший в конце концов ядром Киевской Руси - сравнительно небольшой регион по Днепру-Борисфену-(Рось-Киев).
      Роль скифов в истории славян и русов давно интересовала историков. Еще летописец Нестор, как уже говорилось, упомянув славянские племена между Днепром и Дунаем, добавил по какому-то греческому источнику, что они проживали на земле, называемой Великой Скифией.
      Историки XVII - XVIII вв. иногда излишне прямолинейно связывали скифов со славянами, но лингвисты XIX - XX вв. (В. Ф. Миллер, В. И. Абаев) внесли серьезный корректив: скифы были по языку иранцы, как сарматы и аланы. Археологи уже около двух веков изучают яркую и полнокровную скифскую культуру, верхушечная, всадническая часть которой (оружие, конское снаряжение и своеобразный звериный стиль в искусстве) распространилась и на ряд соседних нескифских народов. Ареал этой "скифской" (скифской по происхождению, но далеко не всегда этнически) культуры более или менее совпадал с тем условным квадратом Скифии, который Геродот набросал для общей ориентировки своих читателей.
      В силу этого между скифоведами возникли споры как по поводу степени монолитности "скифской" культуры, несомненно имеющей черты единства, так и по поводу той этнической мозаики, которую эта дружинная культура покрывала. Археологи давно ощутили, что внутри "скифского квадрата" явственно выступают две совершенно различных системы хозяйства: степное кочевое скотоводство и лесостепное земледелие на плодородных почвах современной северной Украины (М. И. Ростовцев, Б. H. Граков, А. И. Мелюкова, Б. А. Шрамко). Выводы из этого делались различные ( Петренко В. Г. Задачи и тематика конференции (по скифо-сарматской археологии в 1967 г.). - В кн.: Проблемы скифской археологии. М., 1971, с. 3-7.).
      В обсуждении вопроса об этническом составе Скифии наличествуют два минуса: во-первых, не учитывается различие между племенами, которые являлись настоящими скифами-иранцами, и теми из их непосредственных соседей, кого эллины условно причисляли к скифам. Вторым минусом является то, что исследователи-скифологи совершенно элиминировали, как бы отодвинули в сторону вопрос о праславянах в среднеднепровской лесостепи, входящей в "скифский квадрат". Относительно первого минуса следует сказать, что сам Геродот в нем не повинен: он строго оговорил, что настоящие скифы - кочевники, степняки, не имеющие ни пашен, ни городов, ни поселений, люди со своим языком. Что же касается земледельческой лесостепи, то ученый грек, для того чтобы быть понятым своими читателями, применял к земледельцам собирательное имя скифов, но оговорил его условность и всегда делал к нему дополнение, исключающее возможность отнесения этих "скифов" к настоящим скифам, называя их: "скифы-пахари", или "скифы-земледельцы", или же просто по месту проживания на Днепре "борисфенитами" ( То обстоятельство, что среднеднепровские борисфениты-праславяне вели торговлю хлебом, очевидно, только через Ольвию, привело к тому, что эта милетская колония греков (хотя она и удалена от устья Днепра) стала называться не только "Торжищем борисфенитов", но и просто Борисфеном. Горожан Ольвии иногда называли поэтому тоже борисфенитами, хотя сами себя они именовали только ольвиополитами.).
      Скифологи забыли очень важное положение Любора Hидерле, историка-слависта, археолога, этнографа и лингвиста, автора одиннадцатитомной энциклопедии "Славянские древности", высказанное им в начале нашего столетия: "Я не колеблясь утверждаю, что среди упомянутых Геродотом северных соседей скифов не только невры … но и скифы именуемые пахарями и земледельцами … были несомненно славянами, которые испытывали влияние греко-скифской культуры" ( Niederle L. Slovanske Starozitnosti. Praha, 1906-1925.).
      Такая забывчивость тем более непростительна, что вся северная половина скифского квадрата Геродота накладывается на восточные области славянской прародины, обрисованной по лингвистическим и археологическим данным и подтвержденной блестящим совпадением ареала архаичных славянских гидронимов (О. H. Трубачев) с ареалом чернолесской археологической культуры X - VIII вв. до н. э. ( Рыбаков Б. А. Геродотова Скифия. Hе являясь специалистом скифологом, я был вынужден взяться за детальное рассмотрение географических сведений Геродота и соотнесение их с новейшими результатами систематизации археологического материала специалистами. Это было необходимо потому, что карты племен по Геродоту, составленные крупнейшими археологами (Б. H. Граковым, А. П. Смирновым, М. И. Артамоновым, А. И. Тереножкиным), совершенно не совпадают и противоречат одна другой. См. сводную карту в моей книге на с. 17. См. также: Рыбаков Б. А. Киевская Русь…, с. 15-30.)
      Все данные о народах, сопредельных со скифами, говорят о том, что в пределах скифского квадрата четко прослеживаются разные в культурном отношении регионы: собственно скифский на Нижнем Днепре и Приазовье и земледельческий регион скифов-пахарей (борисфенитов) на Среднем Днепре и Левобережный со смешанным населением (гелоны, будины, частично переселившиеся борисфениты). Для того чтобы более не повторяться, изложу необходимую для нашей темы ситуацию VI - V вв. до н. э. в виде таблицы.
      Имя народа Само- Природа Хозяйство Импорт Язык Этнос
      по Геродоту название из Греции
      Скифы- Сколоты Лесостепь Земледелие Значитель- ? 1. Размещены
      пахари и оседлое ный (осо- на террито-
      Скифы-зем- скотовод- бенно около рии древней
      ледельцы ство Роси, Тяс- славянской
      мина и Виси) прародины
      Борисфени- 2. В средние
      ты века здесь
      складывается
      ядро Киевской
      Руси
      Скифы Скифы Степь Кочевое Почти нет Скиф- По данным
      скотовод- ский языка - се-
      ство верные
      иранцы
      Чрезвычайно важным для понимания этнической ситуации внутри скифского квадрата является общеизвестный подробный рассказ Геродота о земледельческом празднике у скифов:
      "У него (Таргитая, сына Зевса и дочери Борисфена) родились три сына: Липоксай и Арпоксай и самый младший Колаксай. Во время их правления на скифскую землю упали сброшенные с неба золотые предметы: Плуг с ярмом, обоюдоострая секира и чаша. Старший, увидев первым, подошел, желая их взять, но при его приближении золото загорелось. После того как он удалился, подошел второй, и с золотом снова произошло то же самое. Этих [старших братьев] золото отвергло, при приближении же третьего, самого младшего, оно погасло, и он унес его к себе. И старшие братья после этого, по взаимному соглашению, передали всю царскую власть младшему" ( Геродот. История. Кн. IV, 5. - В кн.: Доватур А. И. Каллистов Д. П., Шишова Я. А. Народы нашей страны в "Истории" Геродота. М., 1982, с. 101. Дальнейшие ссылки делаются на это издание.).
      В рудиментах древнего племенного эпоса Среднего Поднепровья сохранилось много преданий о мифических кузнецах, кующих первый на земле огромный сорокапудовый плуг, которым можно вспахать глубокие борозды и валы, "завбiльшки як церква" ( Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М., 1981, с. 541-543.). Финская Калевала описывает кузнеца, который выковал плуг, сверкавший как золото. Вполне допустимо, что одним из элементов ежегодного земледельческого праздника было выковывание ритуального плуга, который на первых порах выглядел как золото, а через некоторое время "оно погасло". В судебной практике Руси и многих других народов существовал принцип определения правоты спорящих при помощи раскаленного железа - правый мог взяться за "золотой" металл, виновного он обжигал. В состязании трех братьев, сыновей Таргитая, "правым" оказался младший. Восточнославянский фольклор вплоть до XX столетия сохранил большое количество сказок о трех царствах (медном, серебряном и золотом), во главе которых стоят трое братьев. Золотое царство после всяких приключений всегда достается младшему, как досталось священное золото младшему из сыновей Таргитая ( Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с. 556 - 574.).
      "Это же священное золото цари берегут больше всего и каждый год умилостивляют его большими жертвоприношениями. Кто на этом празднике, охраняя священное золото, уснет под открытым небом, тот, как считается у скифов, не проживет и года. Поэтому ему дают столько земли, сколько он сможет объехать на коне за один день".
      Исследователи справедливо видят в этом, не очень ясно описанном обычае выражение тех первобытных воззрений (так хорошо описанных Фрезером в "Золотой ветви"), по которым для обеспечения плодородия нужно было принести в жертву псевдоцаря или псевдожреца, что обеспечивало плодородие ( Артамонов М. И. О землевладении и земледельческом празднике у скифов. - Учен. зап. ЛГУ. Сер. ист. наук № 95, вып. 15. Л., 1948.). Обреченного оставляли жить до времени сбора урожая или до одной из солнечных фаз осени или зимы ( Раевский Д. С. Очерки идеологии скифо-сакских племен. М., 1977, с. 112.), вознаградив огромным пространством земли. Расчет подаренной земли определяется так: за день всадник на одном коне может проехать около 40 км. Это даст площадь около 100 км2. Такой массив давался, разумеется, не для личной обработки и даже не для личного пастбища. Речь могла идти только о временном владении землей или же здесь подразумевалось чисто ритуальное символическое действие.
      "Так как страна [этих земледельцев] очень велика, Колаксай разделил её на три царства между своими сыновьями и одно из них сделал наибольшим - то, в котором хранится золото". К сожалению, рассказ о земледельческом празднике, торжественных жертвоприношениях в честь золотого плуга и ярма для пары волов скифоведы упорно распространяют на всех скифов, а иногда считают, что это было празднеством прежде всего царских скифов, т. е. именно тех, которые никакого отношения ни к земледелию, ни к земледельческому символу - плугу с ярмом - не имели. При таком предвзятом и ничем не обоснованном взгляде ряда исследователей вполне понятно, что они стараются не замечать интереснейшего разъяснения Геродота:
      "От Липоксая произошли те скифы, которые именуются родом авхатов. От среднего Арпоксая произошли именуемые катиарами и траспиями. От самого же младшего из них - цари, которые именуются паралатами. Все вместе они называются "сколоты" по имени царя; скифами же назвали их греки" ( Доватур А. И., Каллистов Д. П., Шишова Н. А. Народы нашей страны в "Истории" Геродота. М., 1982, с. 101.).
      Четыре племени, управляемые тремя братьями, испытали в науке судьбу золотого плуга - их стремились распространить на всю Скифию, но так как это получалось совсем неубедительно, то от локализации сколотских царств вообще отказались. Я не знаю ни одной исторической карты, на которой было бы указано размещение паралатов, авхатов и катиаров с траспиями. Изложу кратко те материалы и соображения, на которых я основывался в определении географического положения всех сколотских племен вместе взятых ( Рыбаков Б. А. Геродотова Скифия, с. 127 - 144; Рыбаков Б. А. Киевская Русь. Карты на с. 20 и 22.).
      1. Геродот о своих современниках. "Скифов-пахарей" и "скифов-земледельцев", а равно и "борисфенитов" следует считать за один земледельческий народ, торгующий хлебом через Ольвийский порт, "эмпорий борисфенитов".
      2. Главная река борисфенитов - Борисфен-Днепр, вдоль берегов (главным образом правого) которой их земля тянется от Пантикапы-Ворсклы на 11 дней плавания вверх, т. е. примерно до устья Ирпеня или Тетерева.
      3. Соседями борисфенитов являются: на северо-западе - невры (тоже протославяне, но более первобытные), на востоке - гелоно-будины (тоже земледельцы) Левобережья и на юге - настоящие скифы-кочевники.
      4. Геродот о мифической истории среднеднепровских земледельцев. Легенда о происхождении "скифов" - почитателей плуга и ярма совершенно отлична от легенды о происхождении скифов кочевников Нижнего Днепра, где фигурируют Геракл и Ехидна (родители) и трое братьев: Скиф, Агафирс и Гелон.
      5. Причисление почитателей плуга к настоящим степным скифам (о которых Геродот очень твердо заявляет, что у них нет ни посевов, ни поселений) греческий путешественник считает ошибочным, как бы разговорным, и указывает на самоназвание "сколоты" по имени общего царя всех племен - Колаксая.
      6. Сколоты по местным мифам - потомки Зевса и дочери божества реки Борисфена; в силу этого термины сколоты и борисфениты равнозначны.
      7. Данные археологии. Археологи-скифоведы выявили, в лесостепной зоне Правобережья Днепра четыре земледельческих археологических группы. Наиболее обширная из них - Киевская - простирается по Днепру - от Ворсклы до Тетерева "на 11 дней плавания".
      8. Земледельческие племена испытывали сильное влияние скифской культуры, что делало их внешне похожими на скифов.
      9. Данные лингвистики. Во-первых, по лингво-ботаническим определениям Среднее Поднепровье должно входить в границы славянской прародины. Это подтверждено для начала I тысячелетия до н. э. архаичными гидронимами. Во-вторых, в восточнославянских языках ощущается давнее соседство славян с иранскими племенами (скифами, сарматами).
      10. Данные антропологии. Установлено сходство внешнего облика населения скифского времени, черняховской культуры и средневековой Руси.
      11. Фольклор. Только допущением, что праславяне обитали в Среднем Поднепровье как в предскифское, так и скифское время можно объяснить обилие мифо-эпических параллелей между записями Геродота и украинско-русско-белорусским фольклором: царь Колаксай (Солнце-царь) и сказочный герой царевич Световик, Светозар, Зоревик, а также былинный эпитет киевского князя Красное Солнышко. Затем - сказки о трех царствах, из которых солнечный герой получает золото, сохранность имени мифического родоначальника сколотов (Тарх Тарахович), сказания о волшебном плуге и др.

* * *

      Для окончательного определения земли геродотовских борисфенитов-сколотов и её составных частей нам необходимо выяснить местоположение тех четырех племен, над которыми властвовали сыновья мифического Таргитая. Обратимся к археологическим материалам лесостепной зоны Среднего Поднепровья, которые известны науке на Правобережье Днепра и в лесостепном течении Южного Буга и Днестра. В этой области украинские археологи выделяют три группы скифской культуры (которую они не подразделяют на степную и земледельческую): киевскую (вдоль Днепра - от Тетерева до Тясмина), восточноподольскую (по Южному Бугу) и западноподольскую (по среднему течению Днестра) . К этим трем правобережным по сходству материалов присоединяют ворсклинскую группу на левом берегу Днепра, на древней Пантикапе, которая едва ли входила в сколотский племенной союз, так как находилась на земле гелонов ( Археологiя Української РСР. Київ, 1971, с. 76.).
      Группы выделены не по каким-либо археологическим признакам, а просто по географической концентрации памятников и названы они не культурами, а группами лесостепных памятников ( Археологiя Української РСР, с. 76. Напрасно А. А. Нейхардт в своем весьма поверхностном разборе моей книги о Геродотовой Скифии пишет: "… в его схеме часть племен либо не связана с какой-либо археологической культурой, либо перекрывает несколько археологических культур" (Нейхард А. А. Скифский рассказ Геродота в отечественной историографии. Л., 1982, с. 154). Автор спутала культуры с локальными группами. Примеров она, разумеется, привести не может.). "Эти группы, - пишут В. И. Ильинская и А. И. Тереножкин, - в свою очередь образуют крупные общности: правобережную, в которую входят локальные группы междуречья Днестра и Днепра, и ворсклинскую, связанную в своем происхождении с чернолесской культурой, и левобережную" ( Археологiя Української РСР, с. 76.).
      Итак, для географического размещения Парадатов (так иранисты исправляют наименование Паралатов) ( См. например: Раевский Д. С. Очерки идеологии скифо-сакских племен, с. 26 - 27.), Авхатов, Катиаров и Траспиев нам предоставляется обширное, но вполне определенное пространство, отмеченное, во-первых, распространением скифского всаднического снаряжения (бытовавшего и у праславян), во-вторых, четко выраженным земледельческим характером хозяйства, в-третьих - особенностями погребального обряда (см. ниже), в-четвертых - наличием значительного количества крепостей-городищ, которых кочевники не строили ( Рыбаков Б. А. Геродотова Скифия. Карты на с. 107 и 191. Границы археологических групп нанесены по Ильинской и Тереножкину.).
      Наиболее богатой и насыщенной памятниками является обширная Киевская группа, тянущаяся вдоль Днепра-Борисфена от Киева до устья Ворсклы примерно на 400 км. Это очень точно соответствует определению Геродотом земли Борисфенитов в 10 - 11 дней плавания (350 - 400 км). "Первенствующих парадатов" естественнее всего приурочить к этой главной археологической группе Среднего Поднепровья или по крайней мере к её приднепровской части со сгустками археологических памятников близ устья Роси и по Тясмину ( Петренко В. Г. Правобережье Среднего Приднепровья… Карта-рис. 1 В. Г. Петренко правильно подразделяет Киевскую группу на Поросскую и Тясминскую (см. с. 58); Галанина Л. К. Скифские древности Поднепровья. М., 1977. Карта-рис. 1.).
      Дальнейший поиск был бы бесполезен, если бы у нас не было дополнительных сведений хотя бы об одном из интересующих нас племен. По счастью, такие сведения есть. Плиний Старший пишет: "От Тафр [Перекопа] по направлению внутрь материка живут Авхеты, во владениях которых берет начало Гипанис" ( ВДИ, 1949, № 2, с. 282.). При традиционном отождествлении Гипаниса с Южным Бугом мы должны были бы сопоставить землю Авхатов с Восточно-Подольской археологической группой, но в книге о геродотовой Скифии я предложил иное отождествление, удовлетворяющее всем деталям геродотова рассказа (сладкая и горькая вода, озеро-исток, отдельные участки реки и общая длина пути): Гипанис Геродота - это Горный Тикич плюс часть Синюхи до её устья, плюс нижнее течение Буга до его впадения в лиман ( Рыбаков Б. А. Геродотова Скифия, с. 31 - 37. Карта на с. 33.). Гипанис в этом его виде не протекает по территории западно-подольской группы, а течет по западной окраине киевской группы, с которой следует связывать парадатов.
      Из этого следует, что огромное пространство киевской группы не было землей одних только парадатов, но включало в себя в западной части (бассейн Западного Буга) также и авхатов. Близость и союзные отношения этих двух племен явствуют из "Аргонавтики" Валерия Флакка, где одновременно как союзники в битве действуют царь парадатов Колакс и "Авх, пришедший с единодушными тысячами, выставляя напоказ киммерийские богатства. У него издавна белые волосы - прирожденный знак; пожилой возраст уже образует простор на голове. Обвивая виски тройным узлом, он спускает со священной главы две повязки …" ( ВДИ, 1949, № 2, с. 345. По общей пагинации 913.).
      Авхат как символ племени упоминается этим автором вторично в текстовом соседстве с какими-то "ратями кессейскими", под которыми подразумеваются племена Северного Кавказа: "… и авхат, умеющий раскидывать широким кругом летучие арканы и притягивать петлями самые дальние отряды" ( ВДИ, 1949, № 2, с. 348/916.). Такое раздвоение авхатов на приднепровских и северокавказских вполне объясняется сообщением Плиния: описывая народы у северных отрогов Кавказа (Киссийские горы), он добавляет, что "по другим авторам сюда вторглись скифские племена авхеты, атерней, асампаты", которые истребили танаитов и инапеев ( ВДИ, 1949, № 2, с. 296/864.).
      Если речь идет о танаитах, то, следовательно, набег авхетов был произведен в направлении низовий Дона. Это вполне согласуется с установленным выше местоположением авхатов как части сколотского союза - авхаты находились южнее своих сородичей у самой границы степи, и авхатские всадники, владевшие "летучими арканами", могли вступать в союзы со степными скифами "и притягивать петлями дальние отряды".
      Археологическое определение авхатских памятников связано с вычленением какого-то участка из состава необычайно обширной киевской группы. Киевская группа не подразделена по археологическим признакам на локальные варианты и о земле авхатов можно говорить лишь предположительно. Возможно, что рубежом был водораздел между притоками Днепра и Буга. Главная масса памятников здесь сосредоточена в бассейне речек Большой Виси и Малой Виси. Здесь же сосредоточено и наибольшее количество античного импорта и "наиболее богатых погребений с большим количеством золотых украшений" ( Петренко В. Г. Правобережье Среднего Приднепровья… с. 58.), что подтверждает слова В. Флакка о богатстве Авха. Киммерийское наследие подтверждено здесь знаменитым Мельгуновским курганом с ближневосточными вещами. Район упомянутого древнейшего Мельгуновского кургана (VII в. до н. э.) - конец лесостепной зоны между самыми верховьями Ингула и Ингульца - интересен в топонимическом отношении; отсюда вытекают в разных направлениях речки со сходными названиями: на запад текут Большая Вись (Высь) и Малая Вись (притоки Гипаниса - Синюхи), а на юг течет Висун, впадающий в Ингулец. Мне кажется, что не будет большой натяжкой сопоставление этих гидронимов с племенным именем авхатов. Конечное … tai в обозначении авхатов является, очевидно, суффиксом множественности (как и в словах "сколоты", "паралаты"). Основу слова составляют согласные ВХ, что при взаимозаменяемости в славянских и иранских наречиях звуков X и С может дать в нашем случае и сочетание ВС (по образу иранского названия напитка - "Хома" - "Сома" или русского - "грехи" - "греси", "глухии" - "глусии" и т. п.). По всей вероятности, три речки, вытекающие из одного небольшого района, соседнего с киммерийской степью (две из них относятся к верховьям Гипаниса), можно связывать с землей авхатов, частью сколотской земледельческой общности почитателей священного плуга.
      К авхатам условно можно отнести городища на водоразделе Днепра и Буга: Пастырское (18 га), Буда и Макеевское (по 24 га) и Шарповское. На территории авхатов, в бассейне Гипаниса окажутся такие курганные группы, как Рыжановка, Журовка, Турна, Оситняжка и др.
      Если паралаты размещаются на Борисфене, а авхаты на Гипанисе, то для катиаров и траспиев остаются две археологических группы в земледельческой лесостепи: Восточно-Подольская в среднем и верхнем течении Буга и Западно-Подольская на Днестре. Если придавать значение созвучию имени траспиев с р. Тирасом (Днестром), то их следует считать самым западным звеном сколотского племенного союза. Катиарам остается в этом случае верхний Буг. Основание, как видим, шаткое.
      Эпические имена сколотских "царей" не адекватны именам племен. Вполне возможно, что они образованы по принципу имен сказочных героев вроде Горыни, Вертигора, Переверни-Гора, Верни-Вода и т. п. В какой-то мере эпические имена оправданы предложенным выше географическим размещением их; владения Липо-ксая (Горы-царя) расположены на отрогах Авратынской возвышенности, на "горах", с которых стекают все окрестные притоки Днепра; с этих же гор текут небольшие речки к морю, к греческим городам Понта. Властитель катиаров и траспиев - Арпо-ксай ("Царь водных глубин") - повелевал землею, по которой протекал Тирас, река с высокими скалистыми берегами. Очевидно, посредником Геродота в его беседах с борисфенитами был кто-то из царских скифов, для кого персидский язык был вполне понятным, но знал и язык своих соседей, - праславян. Для Геродота, побывавшего в Иране, он перевел все понятия на персидский. В русских богатырских сказках о трех царствах, являющихся трансформацией очень древнего праславянского эпоса, главного героя Световика (ему в записях Геродота соответствует Кола-ксай, Солнце-царь) сопровождают такие богатыри, как Горыня (Липо-ксай) и Усыня-Вернивода (Арпо-ксай).
      Сколотские племена с запада на восток размещаются так:
      1. Траспии на Тирасе (мифический Арпоксай).
      2. Катиары на верхнем Буге - " -
      3. Авхаты на Гипанисе и Виси (мифический Липоксай).
      4. Парадаты ("первенствующие") на Борисфене (мифический Колаксай).
      У каждого племени было по несколько крепостей. У траспиев городища в Григоровке, в Дарабани и в Поливановом Яру. У катиаров городища: Немировское, Севериновское и в Якушинцах. К авхатам условно можно отнести городища Буда-Макеевское, знаменитое Пастырское и Шарповское (все три городища расположены на водоразделе Днепра и Буга). Это гнездо городищ отстоит от Тясминского на 40 км. Городища парадатов расположены тремя гнездами: северное гнездо близ Киева, среднее - в углу между Днепром и Росью, а южное - на Тясмине ( Археологiя Української РСР, т. II. Карта № 2.).
      Все четыре перечисленных здесь сколотских племени археологически хорошо объединены во всех отношениях в единую лесостепную земледельческую культуру Правобережья, а в отношении так называемой "скифской триады" (оружие, конское снаряжение, звериный стиль) они входят в более широкое понятие скифской культуры вообще, что и давало основание эллинам причислять сколотов к скифам. Археологические изыскания М. Я. Рудинского и Г. Т. Ковпаненко на Левобережье установили, что Ворсклинская группа памятников скифской культуры является результатом колонизации населения с правого берега на Полтавщину, т. е. по происхождению тоже сколотской. Памятники скифского времени на Ворскле представляют собой "как бы остров правобережной раннескифской культуры" ( Ковпаненко Г. Т. Племена скiфського часу на Ворсклi. Київ, 1967; Ильинская В. Д. Скифы днепровского лесостепного Левобережья. Ктв, 1968, с. 173.). Колонизация земледельческого населения с правого берега Борисфена на левый происходила в VIII - VII вв. до н. э., усилившись, вероятно, во время ухода левобережных скифов в свои длительные скитания по Востоку.
      Геродот знал о борисфенитах за Днепром и, ведя свое описание с юга на север, начал его именно с Ворсклы-Пантикапы, отсчитывая отсюда расстояния до северных пределов земли днепровских пахарей. На вопрос о том, не представляли ли выселившиеся сколоты самостоятельного племени или "царства", следует ответить отрицательно, так как на Левобережье господствовали скифоидные гелоны (по мифу Гелон - брат Скифа) и в самом центре ворсклинской группы был построен огромный город Гелон (Бельское городище). Могло быть, что исходной полосой колонистов являлась киевская археологическая группа, частично охватывавшая и кромку левого берега Днепра.