Обольщение

На лице Амелии мелькнула натянутая, неестественная улыбка.

– Возможно, вам лучше спросить об этом у нее самой. Прошу прощения. – Старшая сестра повернулась к Джулианне: – Маме пора ужинать. Увидимся позже, Джулианна.

И Амелия удалилась.

– Я ей не понравился, – заметил Шарль, снова переходя на французский язык, и в его тоне засквозили смешливые нотки.

Джулианна резко вздрогнула и увидела, как Шарль положил руку на обнаженную мускулистую грудь.

– У Амелии очень строгий, рассудительный характер, месье.

– В самом деле? А я и не заметил.

Джулианна почувствовала, как часть сковавшей ее напряженности улетучилась.

– А вы, месье, в прекрасном настроении.

– Да и как может быть иначе? Я проспал несколько часов, а сейчас нахожусь в компании красивой женщины – моей собственной сестры милосердия.

И он в который раз одарил ее долгим взглядом.

Джулианна вмиг почувствовала, как тяжело перевернулось сердце в груди. И поспешила напомнить себе о том, что все французы обожают флиртовать. Чтобы скрыть смятение, она произнесла:

– Вы проспали больше суток, месье. Разумеется, вы чувствуете себя гораздо лучше.

Его глаза удивленно распахнулись.

– Какое сегодня число, мадемуазель?

– Десятое июля, – ответила она. – Это важно?

– Я совсем утратил чувство времени. Как долго я нахожусь здесь?

Джулианна не могла понять, что так беспокоит гостя их дома.

– Вы здесь вот уже восемь дней, месье.

Его глаза округлились.

– Этот факт тревожит вас? – Она подошла ближе. Сестра оставила поднос с едой для больного на прикроватном столике.

Шарль снова улыбнулся:

– Я просто удивлен.

Джулианна подтянула кресло к изголовью кровати.

– Вы голодны?

– Просто умираю с голоду.

Она уселась рядом с Шарлем:

– Вам нужна помощь?

– А вы не устали ухаживать за мной?

Осторожно глядя на него, Джулианна ответила:

– Конечно нет.

Подопечному, судя по всему, понравился ее ответ. Джулианна вдруг осознала, что они смотрят друг другу в глаза – уже довольно долго – обреченно, не в силах оторваться. Ценой невероятных усилий Джулианне удалось отвести взгляд. Ее щеки, казалось, горели. Точно так же, как горло и грудь.

Она помогла Шарлю поставить поднос на колени и уселась обратно в кресло, когда он приступил к ужину. В комнате воцарилась тишина. Раненый явно проголодался. Джулианна уже без утайки, открыто смотрела на него, начиная думать, что он счел ее привлекательной в той же степени, что и она – его. Конечно, все французы склонны заигрывать… но что, если Шарль чувствовал к ней то же самое, что и она – к нему?

Сердце неустанно колотилось в груди. Джулианна смотрела на тени в комнате, огонь в маленьком камине, темную лунную ночь за окном – и осознавала, что они с Шарлем только вдвоем, наедине в его спальне, поздним вечером.

Покончив с ужином, он снова откинулся на подушки – так устало, словно поглощение пищи потребовало немалых усилий, и все же его взгляд по-прежнему был серьезным и проницательным. Джулианна переставила поднос на стол, гадая про себя, что же мог значить этот сосредоточенный, пристальный взгляд.

В этот очень поздний час было неприлично оставаться здесь, наедине с едва знакомым мужчиной. Но он только что проснулся. И как ей поступить – уйти? А если она останется, Шарль поцелует ее снова? Наверняка нет, он, вероятно, даже не помнит тот поцелуй!

Шарль нарушил молчание, тихо спросив:

– Я заставляю вас чувствовать себя неловко?

Джулианна вспыхнула, уже приготовившись отрицать это. Но потом передумала:

– Я просто не привыкла проводить так много времени в компании незнакомого человека.

– Да, я так и подумал. Очевидно, уже поздно, но я только что проснулся. И мне хотелось бы побыть с вами, мадемуазель, совсем недолго.

– Конечно, – задрожала она от радости.

– А можно ли позаимствовать одежду вашего брата прямо сейчас? – Шарль медленно, лениво расплылся в улыбке.

Джулианна подумала о том, что это, разумеется, значительно облегчило бы ситуацию. Она ненадолго ушла, принесла обещанную одежду, вручила гостю и покинула комнату. В коридоре она прижала ладони к лихорадочно горевшим щекам. Что же с ней происходит? Ведет себя совсем как девчонка, хотя на деле – уже взрослая женщина! Раненый поцеловал ее, мечась в бреду. Теперь бедняга казался таким одиноким… Вот, собственно, и все. А еще у нее была масса вопросов к этому французу – хотя она никак не могла перестать думать о его губах, прижимавшихся к ее губам.

Дверь за спиной Джулианны открылась, и на пороге возник Шарль, на котором теперь красовались бриджи Лукаса и простая батистовая рубашка. Француз молчал, что только усиливало охватившее Джулианну чувство неловкости, просто ждал, когда она войдет в спальню перед ним. Он вернул кресло к столу, предусмотрительно отставив, чтобы Джулианна могла сесть. Сейчас повисшая тишина казалась еще более неловкой, чем прежде.

«А этот Шарль – настоящий джентльмен», – подумала Джулианна, усаживаясь за стол. Такой человек ни за что не воспользовался бы ситуацией и не попытался бы заполучить еще один поцелуй.

Шарль опустился во второе кресло.

– Я изголодался по новостям, мадемуазель. Что происходит во Франции?

Джулианна вспомнила, о чем раненый говорил в бреду, и хотела было спросить его о сражении, которое он переживал снова и снова. Но испугалась, что это может лишний раз потревожить, причинить ему страдания. И очень осторожно, тщательно подбирая слова, сказала:

– Есть хорошие новости и плохие новости, месье.

– Пожалуйста, расскажите. – Он доверительно наклонился к ней.

Джулианна нерешительно помедлила.

– После поражения французов во Фландрии Великобритания и ее союзники продолжают перебрасывать войска к франко-бельгийской границе, укрепляя свои позиции. Майнц остается в осаде, а в Тулоне, Лионе и Марселе вспыхнули восстания роялистов.

Шарль пристально смотрел на Джулианну, его лицо казалось твердым как камень.

– А хорошие новости?

Она попыталась заглянуть Шарлю в глаза, но так и не смогла уловить в них сейчас вспышку волнения.

– Роялистов разгромили близ Нанта. Правда, мы пока не знаем, подавлен ли их мятеж раз и навсегда, но это кажется возможным.

Выражение лица Шарля оставалось неизменным, словно он и вовсе не слушал ее.

– Месье? – порывисто выпалила Джулианна. – Когда же вы скажете мне правду?

– Правду, мадемуазель?

От волнения она, казалось, утратила способность дышать.

– Вы бредили.

– Да.

– Я знаю, кто вы.

– А это что, тайна?

Джулианна почувствовала себя так, словно оказалась в самой гуще какой-то ужасной игры.

– Месье, в бреду вы плакали в моих объятиях, страдали, что потеряли очень много людей – солдат – своих солдат. Я знаю, что вы – офицер французской армии!

Его взгляд остался таким же невозмутимым.

Джулианна потянулась к руке Шарля и сжала ее. Ни один его мускул не дрогнул.

– Я плакала вместе с вами, Шарль. Ваши потери – мои потери. Мы с вами – на одной стороне!

И тут Шарль наконец-то оттаял и посмотрел вниз, на ее руку. Джулианна по-прежнему не решалась взглянуть ему в глаза.

– Тогда я спокоен, – тихо сказал он. – Потому что оказался среди друзей.

Глава 3

Выходит, он думал, что оказался среди врагов?..

– Но я ведь заботилась о вас всю неделю, – напомнила Джулианна, убирая свою ладонь от его руки.

Теперь зеленые глаза Шарля пристально смотрели прямо на нее.

– Уверен, вы заботились бы о любом умирающем, независимо от того, из какой он страны или каких политических взглядов.

– Конечно, заботилась бы.

– Я – француз, вы – англичанка. Что я мог подумать после того, как пришел в себя?

Джулианна начала осознавать, в каком затруднительном положении он мог обнаружить себя, когда очнулся в незнакомом доме.

– Мы с вами – на одной стороне, месье. Да, наши страны находятся в состоянии войны. Да, я – англичанка, а вы – француз. Но я горжусь тем, что поддерживаю революцию, произошедшую в вашей стране. Я была в восторге, когда поняла, что вы – офицер французской армии!

– Значит, вы придерживаетесь радикальных взглядов.

– Да. – Их взоры встретились и надолго слились. Глаза Шарля уже не были суровыми, как прежде, и все же Джулианна ощущала странную неловкость, словно что-то вывело ее из душевного равновесия, словно она оказалась на важном – нет, решающем судьбу – допросе. – Здесь, в Пензансе, у нас действует Общество друзей простых людей. Я – одна из основателей.

Шарль откинулся на спинку кресла; судя по всему, услышанное впечатлило француза.

– Вы – необыкновенная женщина.

Джулианна не смогла заставить себя улыбнуться.

– Принадлежность к слабому полу никогда не будет сдерживать меня, месье.

– И я вижу это. Итак, вы – истинная сторонница якобинцев.

Джулианна помедлила, сомневаясь, стоит ли откровенничать дальше. Она что, и правда на допросе? Впрочем, может ли она осуждать его за это любопытство?

– Неужели вы действительно думали, что попали в дом, битком набитый врагами?

Его губы растянулись в улыбке, но глаза не засияли теплотой.

– Разумеется, я так и думал.

Джулианна по-прежнему не имела представления о глубине постигшего его бедствия: Шарль был мастером по умению скрывать свои мысли и чувства.

– Вы находитесь среди друзей. Я – ваш друг. По-моему, вы – великий герой революции.

Брови Шарля изумленно взлетели вверх. И в этот момент Джулианна поняла, что он наконец-то позволил себе расслабиться.

– Чего еще можно пожелать, если мне так повезло? Если мне выпало счастье быть вверенным вашим заботам? – Он вдруг потянулся к ее руке. – Быть может, я выражаюсь слишком прямо, Джулианна?

Она застыла на месте. Шарль никогда еще не называл ее по имени, он даже не обращался к ней «мисс Грейстоун». Только постоянно говорил ей «мадемуазель». И все же она не стала возражать против невольной фамильярности.

– Нет.

В этот момент он понял: Джулианна только что позволила ему более неформальное, дружеское общение – и, возможно, открыла дверь для дальнейшего сближения.

Шарль не выпускал ее руку. Ситуация выглядела двусмысленной: было поздно и темно, они остались в спальне наедине.

– Надеюсь, вы не боитесь меня, – негромко сказал Шарль.

Джулианна подняла взор от их соединенных рук.

– Почему я должна бояться вас, месье?

Он встретился с ней взглядом:

– Герой или нет, но я для вас – незнакомец… и мы здесь одни.

Джулианна не нашлась что ответить. Шарль не отводил твердый, глубокий взгляд.

– Я искренне наслаждаюсь нашей беседой, месье, – после долгого молчания произнесла она. – У нас так много общего.

– Да, в самом деле. – Француз выглядел довольным. – Я рад, что вы думаете обо мне именно так, Джулианна.

– А что еще я могу думать? – Она заставила себя слабо улыбнуться. – Вы боретесь за равенство во Франции и свободу для всех людей, повсюду. Вы рискуете жизнью во имя великой, всеобщей цели. Вы чуть не умерли ради свободы!

Он наконец-то отпустил ее руку.

– А вы романтичны.

– Это правда.

Шарль пристально посмотрел на нее:

– Расскажите мне, о чем вы думаете.

Он говорил приглушенно, но в тоне уже не в первый раз слышались приказные нотки. Джулианна почувствовала, как краснеет до корней волос. Ей удалось заставить себя отвести взгляд и посмотреть вниз, на разделявший их стол.

– Некоторые мысли лучше держать при себе.

– Согласен, некоторые – да. Я думаю о том, что мне очень повезло оказаться вверенным вашим заботам. И вовсе не потому, что вы поддерживаете якобинцев.

Она резко вздрогнула и подняла на него всполошенный взгляд.

– Когда я проснулся в первый раз, сразу вспомнил о том, что видел во сне красавицу с золотисто-каштановыми волосами, которая ухаживала за мной, заботилась обо мне. А потом я увидел вас и понял, что это был не сон.

Образно выражаясь, он только что вошел в открытую Джулианной дверь…

– Я слишком тороплю события? Я привык изъясняться прямо, Джулианна. На войне поневоле начинаешь ценить время и понимаешь, что ни одно мгновение не стоит тратить впустую.

– Нет. Вы вовсе не забегаете вперед. – Она уже не могла скрыть объявшей все тело дрожи.

Выходит, Шарль чувствовал к ней то же влечение, что она – к нему. Амелия была бы возмущена, если бы узнала, какой поворот приняли события, а братья пришли бы в ярость.

– А ваша сестра думает обо мне то же, что и вы?

Джулианна была настолько ошеломлена и застигнута врасплох, что на какой-то нелепый миг даже решила, что Шарль спрашивает ее о том, считает ли его привлекательным и Амелия.

– У меня не создалось впечатления, что она воспринимает меня как героя войны, – заметил он.

Ах, как же трудно было думать в этот момент об Амелии! Но француз явно ждал ответа. Джулианна жадно глотнула воздух. Тема поменялась слишком неожиданно!

– Нет, она не считает вас героем, – вздохнула Джулианна.

– Она настроена не столь радикально, как вы? – уточнил Шарль.

Она снова глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.

– Амелия вообще не придерживается радикальных взглядов, месье, – объяснила Джулианна. Она по-прежнему не могла разгадать, о чем думает, что чувствует ее собеседник. А волновать его не хотелось. – Но сестра не интересуется политикой, и она никогда не передаст вас в руки властей, обещаю вам это.

Какое-то время Шарль пристально смотрел на Джулианну, обдумывая ее слова. Потом потер шею так, словно та болела. И прежде чем Джулианна успела спросить, все ли с ним в порядке, произнес:

– А у вас есть возможность помогать нашим союзникам-якобинцам во Франции? Это очень сложно – послать им весточку?

– Это непросто, но в наши дни ведь есть курьеры. Нужно просто щедро заплатить, чтобы сообщение было доставлено через Ла-Манш, – ответила Джулианна и задумалась: неужели он действительно хотел отправить письмо во Францию? Тело Джулианны снова сковало напряжением. Возможно, Шарль хочет дать знать Надин, что он жив?

– Что-то не так?

Та француженка, должно быть, приходилась ему возлюбленной – он наверняка не был женат, ведь он так явно заигрывал с Джулианной. Но ей очень не хотелось портить вечер, расспрашивая Шарля об этой женщине. Джулианна боялась узнать, что он по-прежнему любит Надин.

Она поспешила улыбнуться:

– Я просто думала о том, что хотела бы иметь возможность больше помогать нашим союзникам в Париже. До этого момента мы лишь обменялись несколькими письмами и идеями.

Шарль улыбнулся ей в ответ.

– А что насчет вашего брата, Лукаса? Рано или поздно мне придется найти способ отблагодарить его за взятую взаймы одежду.

Джулианна пристально взглянула на Шарля, чувствуя, что он хочет спросить нечто большее.

– Лукас не станет возражать по поводу того, что вы носите его одежду. Он – щедрый человек.

– Он передал бы меня властям?

Француз беспокоился, и небезосновательно, подумала Джулианна. Она колебалась. Разве она сама не боялась, что Лукас сделает именно это – выдаст неприятеля? Шарль определенно устроил ей настоящий допрос.

– Нет, – наконец произнесла Джулианна. – Он бы этого не сделал.

В конце концов, она сама не позволила бы брату так поступить.

– Получается, он – радикал, как и вы?

Она помрачнела:

– Нет.

– Джулианна?

– Боюсь, мой брат Лукас – патриот, – осторожно произнесла она. – Лукас – консерватор. Но у него нет времени на политику. Он управляет этим имением, месье, обеспечивая семью, и это занимает все его время. Брат появляется здесь редко – и я никогда не сказала бы ему, кто вы, если бы он внезапно приехал.

– Значит, вы утаили бы правду обо мне от своего собственного брата, чтобы защитить меня?

Джулианна еле заметно улыбнулась:

– Да, я сделала бы это.

– Вы думаете, он выдал бы меня?

– Нет! Он в любом случае не смог бы совершить ничего подобного, потому что мы никогда не сказали бы ему, кто вы.

– Вы ожидаете его приезда в ближайшем будущем?

– Он всегда дает нам знать, когда намерен вернуться. Вам не стоит волноваться на его счет, – заверила Джулианна. Впрочем, неделю назад Лукас не прислал предварительно письмо, он просто появился дома. Но она решила не рассказывать об этом Шарлю.

Он пристально посмотрел на нее и спросил:

– А другой ваш брат?

– Джека совершенно не волнует война, он не склоняется ни к той, ни к другой стороне.

– Неужели? – Француз явно сомневался.

– Джек – контрабандист, месье. Из-за войны взлетели цены на виски, табак и чай – на самом деле выросли цены на многие товары, – и он утверждает, что это выгодно для его бизнеса.

Шарль снова потер шею и вздохнул:

– Хорошо.

Джулианна не осуждала его за все эти вопросы. Разумеется, он хотел как можно больше узнать о членах ее семьи, а заодно и о том, каких политических взглядов они придерживаются. Шарль хотел удостовериться, в безопасности ли он. Джулианна молча наблюдала, как француз массировал шею. Неужели ему было настолько не по себе, что затекло все тело? Хотя как могло быть иначе, в его-то ситуации?

– Не устаю задаваться вопросом, почему Джек привез вас сюда.

Шарль в упор посмотрел на нее.

Когда он так и не ответил, Джулианна, не сумев истолковать суть этого прямого взгляда, объяснила:

– Я не видела Джека с тех пор, как он доставил вас сюда, – он беспорядочно мечется туда-сюда, приходит и уходит. Вот и на этот раз его не было, когда я приехала домой и застала вас здесь в ужасном состоянии. Я до сих пор гадаю, что же произошло. Лукас сказал только, что Джек наткнулся на вас, истекающего кровью, на причале в Бресте.

Шарль явно колебался, желая что-то сказать.

– Я должен кое в чем признаться, Джулианна. Я не помню, как попал сюда.

Джулианна была ошеломлена.

– Почему же вы ничего не сказали? – вскричала она, тут же встревожившись.

– Мы ведь с вами только-только познакомились.

Джулианна не могла принять это объяснение. Почему Шарль не спросил ее, как очутился в этом доме, если ничего не помнил об этом? Как странно! И все же она сильно переживала за несчастного.

– А что вы вообще помните? Есть ли другие провалы в памяти?

– Помню, что меня ранило в битве, – ответил Шарль. – Мы сражались с вандейскими роялистами. В тот миг, когда пуля пронзила мою спину, я понял, что нахожусь в смертельной опасности. Все затуманила боль, а потом я просто провалился в темноту.

Подумать только: гость их дома участвовал в великой битве против вандейских роялистов! А когда Джулианна рассказала ему новости о разгроме противников, он и глазом не моргнул! Ей оставалось только гадать, почему же Шарль не выказал своей радости по поводу победы товарищей – поражение роялистов, безусловно, взволновало его гораздо больше. Выглядело странным, что он встретил новости о последнем сражении с таким безразличием.

– Разве Нант не удален от побережья океана?

Шарль сосредоточенно смотрел на поверхность стола.

– Догадываюсь, что мои люди доставили меня в Брест. Жаль, что не могу этого вспомнить. Они, возможно, оказались там в поисках военного врача – у нас вечно недостает врачей. Вероятно, мы разделились и оказались отрезанными от наших войск. Или, может быть, они оказались дезертирами. – Шарль поднял взгляд на Джулианну. – Существует множество сценариев развития событий. Допускаю даже, что они, добравшись до Бреста, решили бросить меня, оставив умирать.

Джулианна была потрясена. Как же люди Шарля могли бросить его в таком состоянии, обрекая на верную смерть? Неужели они были такими трусами? Теперь Шарль пристально, во все глаза смотрел на нее. Джулианна задрожала.

– Слава богу, Джек вас нашел! Я до сих пор не понимаю, почему он перевез вас в Корнуолл, – воскликнула она, и их взгляды встретились, – но он, возможно, ошибся, приняв вас за такого же контрабандиста. Зная своего брата, полагаю, что он мог в спешке высадиться на берег. Он вечно удирает от какого-нибудь судна или от таможенников. Полагаю, вместо того, чтобы бросить вас умирать, он просто взял вас на борт своего корабля и быстро отчалил от берега. Да и Лукас, должно быть, счел вас контрабандистом.

– Независимо от того, что произошло, мне повезло, не так ли? Если бы Джек не спас меня, я не сидел бы сейчас здесь, с вами.

Его взгляд казался глубоким, многозначительным.

– Я тоже очень рада, что он спас вас, – тихо призналась Джулианна. – Рано или поздно Джек вернется домой, и тогда мы сможем узнать, что же произошло на самом деле.

Шарль потянулся через стол и взял Джулианну за руку, вложив ее кисть в свою большую ладонь.

– Сама судьба передала меня в ваши руки, – сказал он. – Разве уже одного этого не достаточно для счастья? Вы спасли мне жизнь.

Его нежный тон волной накрыл Джулианну, только усилив сковавшую ее неловкость.

Когда она взглянула на Шарля, тот вздохнул, отпустил ее руку и принялся снова растирать шею.

– Возблагодари Господь Джека, – тихо добавил он.

Джулианна растерянно наблюдала, как собеседник массирует шею.

Шарль поймал взгляд Джулианны, и его лицо исказила гримаса.

– Думаю, я слишком долго пробыл в кровати. Шея ужасно затекла.

Волнение в душе Джулианны достигло пика. Она могла помочь больному – если бы осмелилась.

– Вам больно?

– Немного.

Сердце Джулианны разрывалось от сочувствия. Ей хотелось утешить Шарля. Но в ее намерении таилось и нечто большее. Она хотела прикоснуться к нему.

Джулианна омывала тело Шарля, пока он был без сознания. Она знала, какова его кожа на ощупь, какие крепкие у него мускулы…

Джулианна замерла на месте, на несколько секунд утратив способность дышать.

Потом она медленно поднялась с места, едва ли способная поверить, что решится на такую смелость. Сейчас она чувствовала себя другой женщиной – старше, мудрее и опытнее. Джулианна, которую она знала, – которую знали ее близкие и друзья, – никогда не совершила бы того, что она сейчас задумала.

Безжизненные, вялые глаза Шарля стали настороженными.

Джулианна прошептала:

– Я могу помочь облегчить вашу боль, месье?

Он поднял на нее глаза:

– Да.

Джулианна обошла стол, направившись к Шарлю.

Изумленная собственной дерзостью, она подошла к нему сзади. И начала растирать его шею.

Шарль издал низкий, гортанный звук. Это было нечто необычайно мужское и необычайно чувственное.

Волна желания тут же снова нахлынула на нее. Все остальные мысли разом вылетели из головы, и Джулианна принялась сильнее давить на затекшие мускулы его шеи большими пальцами, пытаясь не трепетать всем телом, стараясь не дышать… И, продолжая свой нехитрый массаж, она почувствовала, как окостеневшие мускулы немного смягчились, а голова Шарля откинулась назад.

Если он и понял, что положил голову на ее груди, то виду не подал.

Утром Джулианна несколько раз пыталась справиться о самочувствии Шарля, но он спал. Бедняга по-прежнему восстанавливался после серьезного ранения и последовавшего в результате заражения – и прошлым вечером Джулианна не покидала его спальню до половины одиннадцатого.

Джулианна задумчиво прикусила губу. Был уже полдень. «Сердце колотится, как у глупой девчонки», – подумала она, остановившись в коридоре у двери Шарля. Интересно, она все это придумала или между ними действительно происходит нечто восхитительное? Шарль счел ее красивой – он говорил об этом, причем несколько раз. Он чувствовал ее так же тонко, как она – его. А еще они оба были пылкими революционерами. Что, если они полюбили друг друга?

Ах, если бы у Джулианны было больше опыта в амурных делах! Никогда прежде она не интересовалась кем-либо вот так. Нет, подобные чувства не могли быть невзаимными!

Но Джулианна должна была спросить у Шарля о Надин. Ей во что бы то ни стало нужно было узнать о его отношениях с другой женщиной.

Джулианна заглянула в комнату, нервно улыбаясь. Шарль стоял у окна. Он был без рубашки, выглядывал наружу. На какое-то мгновение Джулианна загляделась на его широкие плечи, мускулистую грудь и узкую талию. Во рту у Джулианны пересохло, пульс участился, и она прошептала:

– Месье? Доброе утро.

Шарль медленно повернулся, улыбаясь ей:

– Доброе утро, Джулианна.

Определенно, француз все это время чувствовал, что она стояла на пороге.

Сердце Джулианны тяжело трепыхнулось в груди. То, как Шарль смотрел на нее сейчас, красноречиво свидетельствовало: он наверняка думал о прошлом вечере, который они провели вместе. Этот взгляд дал Джулианне понять, что Шарль питает к ней не меньший интерес, чем она – к нему.

Француз окинул Джулианну пристальным взглядом, явно отмечая тот факт, что она завила локоны, обрамлявшие ее лицо. Джулианна оставила волосы распущенными, и теперь они ниспадали прямо к спине, по последней моде. Сегодня на Джулианне красовалось еще одно муслиновое платье цвета слоновой кости, с круглым вырезом и более пышными юбками. Проницательный взгляд Шарля скользнул по ее груди, после чего он опустил глаза и направился к креслу, на котором висела его рубашка. Шарль медленно, не сводя глаз с Джулианны, взял рубашку.

Джулианна собиралась отвести взор, но никак не могла оторваться от созерцания того, как Шарль натягивает рубашку. Мускулы его груди и рук немного напряглись. Он поднял глаза и встретился с Джулианной взглядом. Но на сей раз не улыбнулся.

Желание нахлынуло на Джулианну, заставив безвольно обмякнуть всем телом. Она молилась, чтобы не покраснеть. И заставила себя улыбнуться.

– Как вы сегодня чувствуете себя, месье?

Джулианна вдруг осознала, что со всей силой вцепилась в ручку двери, словно боясь потерять равновесие.

– Лучше. – Шарль по-прежнему говорил очень тихо. Помедлив, он вдруг заметил: – Вы изменили прическу.

– Сегодня днем мне, возможно, придется поехать в Пензанс, – солгала Джулианна.

– Разве вы уложили волосы иначе не для меня? – спросил Шарль.

Она застыла на месте.

– Да, для вас.

– Я рад, – отозвался он. – Полагаю, я чувствую себя достаточно хорошо для того, чтобы спуститься вниз, если вы не возражаете. Легкая прогулка благотворно подействует на мое здоровье.

Джулианна удивленно взглянула на него:

– Разумеется, я не возражаю.

Она согласилась, но всерьез усомнилась, в состоянии ли раненый спуститься по довольно крутой и узкой лестнице.

– Я начинаю сходить с ума в этих четырех стенах, – добавил Шарль, застегивая рубашку.

Джулианна стояла и наблюдала, как его длинные грубоватые пальцы вставляют пуговицы в петли. Вчера вечером руки Шарля лежали на подлокотниках кресла, пока она растирала его затекшую шею. Через какое-то время Джулианна заметила, что его суставы побелели. Она все еще не могла поверить в собственное безрассудство, равно и в то, как волновали ее прикосновения к Шарлю.

Теперь он уселся и стал натягивать чулки.

Джулианне хотелось побольше узнать о его семье, но она лишь спросила:

– Могу ли я вам помочь?

– Разве вы и без того недостаточно помогли мне? – В его тоне послышались насмешливые нотки.

Шарль понял, что она нервничает и дрожит, как юная дебютантка, подумала Джулианна, заливаясь краской. Посмотрев, как Шарль надел сапоги, она решилась:

– Где живет ваша семья?

Он поднялся.

– Моя семья из Луары. Мой отец держал магазин в Нанте. – Шарль улыбнулся, протягивая руку. – Вы пройдетесь со мной, Джулианна? Не думаю, что мог бы желать чего-то большего.

Джулианна взяла его под руку:

– Вы так галантны! Конечно, я прогуляюсь с вами. Я лишь хочу надеяться, что мы не торопимся с выводами о вашем выздоровлении.

– Мне приятно ваше беспокойство. – Его взгляд скользнул по лицу Джулианны, задержавшись на ее губах.

И она тут же забыла, что так волновалась о самочувствии Шарля. Он явно думал о том, чтобы поцеловать ее.

– Я был бы расстроен, – тихо заметил Шарль, – если бы вы не беспокоились обо мне.

Улыбка выдала Джулианну с головой. Шарль жестом предложил ей двинуться вперед, и они направились по коридору в полном молчании. Джулианна чувствовала, что мысли лихорадочно мелькали в сознании Шарля. Ах, как бы ей хотелось сейчас узнать, о чем именно он думает! Джулианне почему-то казалось, что это были мысли о ней…

Она вдруг ощутила, что дыхание Шарля стало затрудненным.

– Месье?

Он остановился, прислонившись к стене:

– Со мной все в порядке.

Джулианна еще крепче стиснула руку Шарля, помогая ему удержать равновесие, и его бицепс прижался к ее груди. Их взгляды слились.

Сердце Джулианны гулко стукнуло.

А потом несчастный резко осел, словно у него подогнулись колени. Джулианна бросилась вперед, обхватив Шарля руками за талию и боясь, как бы он не упал и не скатился с лестницы. Она обняла француза, прижавшись лицом к его груди.

– Вы слишком слабы для прогулок, – затаив дыхание, упрекнула Джулианна. Сейчас она могла слышать, как бьется его сердце под ее ухом.

Шарль молчал, тяжело дыша, и Джулианна вдруг почувствовала, как его бессильная поза изменилась. Он крепко, бесцеремонно схватил ее за талию, его подбородок прижался к ее виску, и Джулианна почувствовала на своей щеке его дыхание.

Они сжимали друг друга в объятиях.

Джулианна потеряла способность дышать. Ее сердце гулко забилось. Тело Шарля все больше напрягалось рядом с ее телом.

Джулианна застыла на месте. Подняв взор, она заметила, что глаза француза пылали страстным огнем.

– Джулианна, – бросил Шарль, – так вы кажетесь мне слишком соблазнительной.

Его тон казался развязным. Джулианна в волнении облизала губы.

– Месье…

Неужели она осмелилась бы признать, что он точно так же соблазнял ее?

– Просто Шарль, – тихо поправил он, все крепче сжимая ее в объятиях. – Вы так красивы… Так добры.

Джулианна едва ли могла думать. Она по-прежнему почти всем телом прижималась к Шарлю. Ее груди вдавились в его мощный торс. Ее юбки спадали ему на ноги. Она чувствовала его колени, прижимавшиеся к ее бедрам. Возбуждение Шарля явно нарастало, ничего подобного Джулианна прежде не испытывала. Ее так и тянуло сказать, что она не станет возражать, если ему вздумается поцеловать ее. Джулианна хотела этого – сказать по правде, она отчаянно желала коснуться его губ в ответном поцелуе.