Атлантиды земли и морей

Неожиданно кто-то обратил внимание на странные выдолбленные посредине удлиненные каменные блоки, которые с разных сторон подходили к круглым отверстиям в земле. Что это? Мы заглянули в один из них – там, как в колодце, блеснула вода. Откуда здесь, в скалистой возвышенной местности могла быть грунтовая вода? Промерив веревкой с грузом найденные нами «колодцы», мы вдруг обнаружили, что это зарытые в землю глиняные амфоры для воды. Вскоре, когда тучи сползли с гор и из них хлынул короткий, но обильный южный дождь, все стало понятно.
      По продольным углублениям длинных плит побежала дождевая вода, сначала тоненькими струйками, а потом большими потоками, устремившимися с разных сторон к бочкам-амфорам. Вот оно в чем дело: длинные плиты с углублениями – это каменные лотки для сбора дождевой воды. Стекая к зарытым в землю сосудам, вода накапливалась в них и долго хранилась. Поэтому прав был Л. Гумилев: поднятый его ныряльщиками со дна моря черепок амфоры – не случайная находка, а остаток водозаборной системы, в которую входили и обнаруженные нами в море каменные лотки и которая уже в VI веке снабжала защитников города пресной водой. Кстати, такой способ водоснабжения широко развит во многих странах мира с засушливым климатом, где мало рек и подземных вод и где поэтому ценится и бережно хранится каждый литр падающей с неба дождевой воды.
      Таким образом, в тот дождливый летний день замкнулась длинная цепь доказательств наземного происхождения подводной части дербентской стены. Она строилась в VI веке не на морском дне, а на берегу и только через 300 лет оказалась затопленной морем.
      Заканчивая обсуждение истории возведения дербентских стен, нельзя не упомянуть, что, в отличие от арабских географов, другие наблюдатели того времени, по-видимому, слушали и рассказы о наступлении моря на сушу. Например, московский купец Федор Котов так писал об этом: «А Дербень город каменный, белый, бывал крепок, только не люден. А стоит концом в горы, а другим концом в море. А длиной в горы более трех верст. И сказывают, что того города море взяло башен с тридцать. А теперь башня в воде велика и крепка».
 
      Свидетелей былого низкого уровня Каспия обнаруживают по всему побережью, особенно по самому обжитому – западному.
      Если с Девичьей башни в Баку смотреть на море, то в акватории бухты недалеко от берега можно увидеть небольшой плоский, как блюдце, островок с низкими песчаными берегами. На самом деле в совсем недалеком прошлом это был не остров, а холм. И он им оставался до тех пор, пока подъем уровня Каспийского моря не привел к его затоплению и не превратил сначала в полуостров, а затем в остров.
      На этом небольшом остатке суши, расположенном в бакинской бухте рядом с мысом Баилов, еще в начале XVIII века были обнаружены развалины какого-то загадочного сооружения. Русский гидрограф того времени Ф. Соймонов писал: «В означенном заливе Бакинском, южнее города Баки, в 2 верстах, на глубине 4 сажен – каменное строение, стена-башня, и хотя оная башня уже и развалилась, однако в некоторых местах и выше воды знаки есть, и по известиям слышно, якобы в древние времена построение было на сухом пути и был то гостиный двор».
      Другие исследователи не соглашались с этим и считали, как, например, А. Вознесенский в 20-х годах позапрошлого столетия, что на дне бухты находились бывшие сторожевые городские сооружения. Среди же бакинских старожилов бытовало мнение, что в бакинской бухте под водой покоится бывший караван-сарай.
      Уже в советское время (в 1939–1940 и в послевоенные годы) азербайджанский ученый И. Джафар-заде провел археологические исследования, показавшие, что здание на дне бакинской бухты – это средневековый храм огнепоклонников. Кстати, аналогичные культовые сооружения найдены и на самом Апшеронском полуострове. На каменных же плитах, облицовывавших затонувший храм, были найдены и расшифрованы надписи, гласившие, что строитель Зейн-Ад-динбен-Абу-Рашид из Ширвана возвел здание в 1224–1235 годы.
      Таким образом было окончательно доказано, что древний храм стоял на холме и к нему подходила дорога, проложенная по насыпи. Теперь эта насыпь вместе с холмом затоплена и выглядит как подводный перешеек, идущий от берега к островку в бакинской бухте. Проведенные другим русским исследователем, Б. Аполловым, геодезические исследования показали, что уровень моря с 1235 года до наших дней поднялся здесь почти на 8 м.
      В те же предвоенные годы в Апшеронском проливе при строительстве Артемовской дамбы на глубине 1,5 м от уровня моря было найдено скифское кладбище. Из илистого песка со дна моря было извлечено девять каменных гробниц длиной по 2,4 м со скелетами скифских воинов. «Из этого следует, – пишет известный исследователь Каспия профессор К. Гюль, что Апшеронский полуостров был естественным путем соединения с островом Артема, и в этом случае скифы своих воинов могли хоронить на холме или же вообще на суше. Подтверждением того, что в прошлом Апшеронский полуостров был соединен с островом Артема, служит и существующее среди местных жителей предание, что на острове Артема (до революции называвшегося Святым Пир-Аллахи, что означает „божий храм“) был храм огнепоклонников (газовые выходы), на поклонение которым шли жители селений Гюргян, Тупкян и Зыря, в прошлом огнепоклонники».
      Большой интерес представляют также подводные открытия, сделанные на участке морского дна, расположенного в 20 км севернее устья реки Куры. Там, недалеко от поселка Норд-Ост-Култук, аквалангисты спортивного клуба «Наяда» в 50 м от берега нашли на дне моря остатки фундаментных и стеновых плит, керамику, украшения, монеты. Все они принадлежали жителям затонувшего средневекового поселения XI века Бяндован, береговая часть сооружений которого была давно уже обнаружена и исследована археологами.
      В результате работы ежегодных экспедиций начиная с 1970 г., здесь, на участке шириной более 7 км с севера на юг, разведаны три зоны развалов сооружений древнего поселения.
      Вот что писал об одном из эпизодов этих подводных исследований организатор и участник экспедиций научный сотрудник Музея истории Азербайжана В. Квачидзе: «Лодка подошла к участку подводных поисков. Здесь еще раньше были обнаружены остатки фундамента. Подводные стены шли перпендикулярно к берегу в море. Они были сложены еще древними мастерами… Со дна моря подняты остатки простой и глазурованной посуды, в частности, днища чаш с изображением птиц, оленей, рыб, звездообразных орнаментов, квадратные обожженные кирпичи, части каменных жерновов». Кроме того, было найдено много серебряных и бронзовых монет, сердоликовых бус, браслетов. В разрушенных гончарных мастерских встречались керамические предметы с клеймами древних ремесленников. Специалистам удалось расшифровать некоторые надписи: «Изготовил чашечник Юсиф», «Жизнь мира – любовь!», «Пока с тобой труд и наука…» и др.».
      Аналогичные подводные находки были сделаны в 1973 году в районе мыса Амбуранского (Кегня – Бильгях) вблизи северного побережья Апшеронского полуострова. На глубине 10 м были обнаружены остатки сооружений, очевидно, порта, который, по сообщению средневековых путешественников, существовал с XI по XVI век.
      Здесь между двумя выдающимися в море мысами под водой была найдена ровно сложенная каменная гряда, бывшая, вероятно, древним молом. Возле нее исследователи обнаружили три больших кованых железных якоря, а также несколько наборных каменных якорей, похожих на античные, которые обычно встречаются в Средиземном море. Со дна были также подняты черепки фаянсовой посуды, расписанной кобальтом, глазурованное блюдо, селадоновая чаша и другие древние предметы домашнего обихода.
      Все эти свидетельства показывают, что, по-видимому, в конце XIII – начале XIV века произошло еще одно быстрое повышение уровня Каспийского моря. В течение нескольких десятилетий целые города и отдельные сооружения оказались под водой. Море поднялось более чем на 10 м.
      Об этом, кстати, имеются сообщения и в древних письменных источниках. Например, персидский писатель Даджати в 1304 году сообщил, что древний порт Абескун, располагавшийся на восточном берегу Каспия вблизи нынешнего Серебряного бугра (Гюмуш-тепе), погрузился под воду с катастрофической быстротой. Азербайджанский ученый и писатель Бакуви в 1400 году писал, что часть башен и стен древней бакинской крепости затоплена морем. Это подтверждает также рукописная лоция для морской географии, составленная в 1804 году русским гидрографом Лариным. На ней отмечено, что вода доходит до стен и ворот бакинской крепости.
      На более древней италийской карте Марино-Сануто, выпущенной в 1320 году, возле западной границы Каспийского моря сделана надпись: «Море каждый год прибывает на одну ладонь, и уже многие хорошие города затоплены».
      В азербайджанском фольклоре распространены устные и рукописные легенды о крепостях, дворцах и храмах, погрузившихся на дно моря. Так, столетиями ходило в народе сказание о подводном городе Юннан-шахаре (в переводе – «греческий город»), который якобы «был построен Аристуном» (Аристотелем). Это был, по преданию, крупный античный город с крепостью, храмом и портом.
      По инициативе известного азербайджанского деятеля культуры XVIII–XIX веков А. Бакиханова этот город в свое время искала крупная морская экспедиция. К сожалению, поиски оказались безуспешными, как и все последующие.
 
      Впрочем, кому, кроме, быть может, детей, нужны все эти сказки? Зачем копаться в каких-то старых развалинах Средневековья? Какая разница, где был когда-то берег Каспийского моря, зачем столько усилий затрачивать на прошлое, когда так много проблем создает настоящее?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.