Джорджина Кинкейд - Разоблачение суккуба

Я пропустила издевку мимо ушей, хотя в его словах был смысл. В Лас-Вегасе настолько питательная среда для греха и спасения, что город буквально напичкан служителями Небес и Ада. Там, вероятно, самая высокая во всем мире концентрация суккубов и инкубов, а значит, легко выполнить норму. Здесь я была единственным суккубом, и каждая совращенная мною душа подвергалась тщательному досмотру. В Лас-Вегасе же – толпы легких на руку суккубов, успехи которых с лихвой покроют безделье таких, как я.

– Дело не в тебе, – медленно проговорила я, – а в… Сете.

Джером громко вздохнул и затушил сигарету о мой кофейный столик. Хорошо еще, ему под руку не попался диван или ковер.

– Да уж. В великих планах вселенной твой любовник играет такую значительную роль, что адская канцелярия даже отменит свое решение. Да ладно, Джорджи. Не будь наивной. Сколько раз тебя переводили с места на место? Или лучше спросить: сколько тебе известно случаев, когда перевод отменяли, потому что кому-то «это пришлось не по вкусу»?

– Ни одного, – призналась я. Самое большее, Ад мог взять такого недовольного служащего на заметку и забрать его из того места, где он не приносил пользы, в другое. Пару раз я сама просила о новых назначениях и получала их. Но раз адская канцелярия приняла решение, значит, так тому и быть. Меня обступила стеной эта леденящая правда: никакой ошибки не было и я ничего не могу изменить. Я попыталась подойти к проблеме с другой стороны. – Но почему? Почему они так решили? Я же хорошо работала… – Говоря это, я не чувствовала полной уверенности в своих словах. Джером понимающе смотрел на меня.

– Ой ли?

– Я не была плохим работником, – сбавила я обороты, – так правильнее.

– Но мы тут не в игрушки играем. Нам не нужны середнячки, которые просто отбывают свой номер. Нам нужны души. Мы хотим побеждать. А ты, пока жила здесь, ничем особенным себя не проявила. Не смотри на меня так. Ты знаешь, что я прав. Ты показала зубы и проявила зачатки настоящих деловых качеств, когда тебя загребли. Но даже это было как-то неосновательно. – Год назад я заключила сделку с Джеромом и некоторое время вела себя как настоящий суккуб. Я помогла ему избежать ареста, и он негласно делал мне поблажки, когда я отлынивала от работы. – Если бы ты здесь преуспевала и заловила много душ, вряд ли тебе пришлось бы уезжать. Так что, если ищешь виноватого, посмотри в зеркало.

– Ты отчитываешь меня так, будто рад от меня избавиться, – дерзко бросила я.

– Рад? Рад тому, что придется снова брать на службу неизвестно кого на свой страх и риск? Или получить в наследство вечную Тауни? Едва ли. Но, в отличие от тебя, я не противлюсь тому, что мое личное счастье ничего не значит для начальства. Единственное, что имеет для них значение, – чтобы я выполнял их распоряжения. – Тон Джерома ясно давал понять: то же самое верно и для меня.

Я почти никогда не уклонялась от споров с Джеромом, но сегодня отступила. Почему? Потому что мне нечего было сказать, никаких сделок с ним заключать я больше не могла. За годы работы под его началом я выторговала себе много разных привилегий и послаблений, имевших отношение к моей жизни в Сиэтле. Это была его вотчина. А остальной мир? Он находился вне сферы его влияния. Он не мог ничего поделать с моим переводом, даже если бы хотел. И я тоже ничего не могла предпринять. Некоторым структурам вы просто не в состоянии противостоять. Ад одна из таких. Я продала свою душу, и вместе с ней Ад получил власть над моей вечной жизнью.

– Это несправедливо. – Ожидая едкой ремарки от Джерома, я быстро добавила: – Я знаю, для тебя это пустые слова. Жизнь несправедлива. Я понимаю. Но это так… это так жестоко. У нас с Сетом только-только наладились настоящие отношения. И теперь я должна уехать от него.

Джером покачал головой, и по этому нервозному движению стало понятно: он готов уйти. Его терпение истощилось от этой пустой болтовни.

– Знаешь, когда ты уедешь, мне будет не хватать твоих шуточек, но об одном я точно скучать не буду. О твоей всепоглощающей любви к мелодрамам. Даже для меня это слишком.

Печаль и жалость к себе внутри меня трансформировались в злобу.

– О, извини, но для меня это серьезно! Как же мне не расстраиваться?! Я люблю Сета. Я не хочу бросать его!

– Так не бросай. Возьми его с собой. Или встречайтесь на расстоянии. Мне насрать, только перестань скулить. Как ты не видишь выхода? С чего ты взяла, что твое бессмертие – это меньшее препятствие вашей великой любви, чем… двухчасовой перелет?

Я почувствовала себя полной дурой. Обычно я обижалась на Джерома, когда он высмеивал мои приступы отчаяния, считая, что всему виной отсутствие у него чувства сострадания. Но сейчас была вынуждена признать: он верно подметил, что я устраиваю трагедию на пустом месте. Почему бы мне и правда не взять Сета с собой? Если он действительно меня любит, переезд не станет проблемой. Из всех способов заработать на жизнь, какие существуют в мире, Сет пользовался наиболее подходящим для смены местожительства. К несчастью, ситуация была сложнее. Я вздохнула.

– Не знаю, согласится ли он. У него здесь семья, и его невестка больна. Он не может оставить их прямо сейчас…

Джером пожал плечами.

– Мы снова вернулись к той теме, по поводу которой могу сказать только одно: мне насрать. Но я беспокоюсь вот о чем: тебе надо съездить туда поскорее. Луис просил, чтобы я прислал тебя на пару дней осмотреться накануне окончательного переезда. Тренировки по боулингу не начнутся раньше понедельника, и я думаю, ближайшие выходные – наилучшее время, чтобы провернуть это дело. Я с радостью сделаю ему одолжение, но не в ущерб своей команде.

– Правда? – криво усмехнувшись, сказала я. – Ты рассчитываешь, что в свете всего этого я стану беспокоиться о боулинге?

Джером улыбнулся, не разжимая губ.

– Да, ведь ты остаешься в моем подчинении на ближайшие четыре недели. Учитывая это, надеюсь, ты сильно побеспокоишься об успехах в боулинге. – Он взглянул на Романа, который молча наблюдал за происходящим. – А от тебя я жду, что ты составишь для них самый лучший режим тренировок. Увидимся.

Джером растворился в облаке дыма, предоставив нам теряться в догадках: насколько он доволен всем происшедшим. Потерять меня – это для него не слишком удобно, но, думаю, он получил некоторое удовольствие от моих мучений, демон все-таки.

Я закрыла глаза и растянулась пластом на диване.

– О боже! Что мне делать? Этого не может быть.

В прошлом году мы с Сетом расстались, и мое сердце было разбито. Я хотела умереть. Когда мы снова сошлись, я почувствовала, будто родилась заново. Я полюбила жизнь, даже свою проклятую. А сейчас я снова начала чувствовать себя ужасно – болезненное отчаяние. Это невыносимо – испытывать такие резкие взлеты и падения, причем за столь короткий срок. Вот и влюбляйся после этого, подумала я.

Роман сел у меня в ногах. Через мгновение к нам присоединились обе кошки. Я открыла глаза, на меня в упор смотрели глаза цвета морской волны. Роман.

– Джером был не слишком тактичен, это верно. Но нельзя отрицать: кое в чем он прав. Разве Сет не может поехать с тобой?

– В обычной ситуации… – Я сделала паузу, чтобы не засмеяться. Наша ситуация никогда не была обычной. – В обычной ситуации он бы поехал. Но я же говорила… Андреа… Думаю, он не сможет. Честно говоря, я бы и сама не хотела, чтобы он ехал со мной. – Я сама не понимала, что это правда, пока не произнесла этих слов. Если Сет бросит все и сбежит со мной, он причинит боль своим родным, и ему самому будет несладко. И все из-за меня. Я этого не допущу. У меня упало сердце.

– Не могу в это поверить. Как все это случилось в один миг? Я была так счастлива.

Роман почесал головку Обри и откинулся назад.

– Хороший вопрос. Все действительно произошло внезапно. Так всегда бывает?

– Ну, вообще-то, нас никогда не предупреждают о переводах. Иногда мы в курсе, что готовится какая-нибудь реорганизация. Иногда сами просим о переводе. Обычно проходит собрание, решается твоя судьба, а ты узнаешь об этом позже. Странно только одно: Джером, похоже, знал о переводе меньше моего.

Роман смотрел в потолок, а потом откинул голову назад, чтобы посмотреть мне в глаза. Меня аж проняло, столько мощи было в его взгляде.

– Объясни мне еще раз, что произошло и что в этом необычного.

Я хотела было ответить, мол, уже все объяснила, но удержалась от резких замечаний, понимая: ведь не он причина моего раздражения.

– Обычно твой главный демон встречается с тобой и рассказывает все в деталях, а уже потом приходит письмо с подтверждением перевода. А в этот раз все случилось так быстро, что Джерому не представилось возможности поговорить со мной.

– Ад ничего не делает беспричинно, – заключил Роман. – Импровизированный турнир по боулингу не в счет. Но адская канцелярия, деловые бумаги и прочее содержатся в порядке. Даже если решение о переводе было принято внезапно, все равно должны соблюдаться положенные процедуры. Раз случилось так, что письмо пришло раньше, чем Джером получил инструкции, значит, дело велось в большой спешке. Встает вопрос: почему? Зачем понадобилось так срочно удалить тебя из Сиэтла?

Я не удержалась от улыбки.

– Ты ищешь тут какой-то тайный заговор. Не пойми меня неправильно, но я думаю, это чушь собачья. Ужасно, но, кажется, Джером прав и дело всего лишь в том, что я халявила на работе. А это… это было моей ошибкой.

– Да, но разве в Аду служат только примерные работники? Там полно халявщиков. Адской канцелярии приходится составлять кучи бумаг, чтобы придумать, как вести дела с такими горе-служаками. Отец, может, и прав, говоря, что в Аду не терпят посредственных работников. Но это не значит, что с ними начинают расправляться в ту же секунду. Есть в тебе нечто особенное, раз кто-то так сильно хочет отправить тебя из Сиэтла куда подальше.

Я была благодарна Роману за попытку помочь, но вовсе не хотела впутывать его в историю: разгадывание этого квеста легко могло превратиться в навязчивую идею. Титаны вечно соперничают и с Небесами, и с Адом. Они всегда ищут повод помериться силой с противниками или как-нибудь навредить им. Сам Роман однажды едва не погиб в столкновении со старшим бессмертным. Титан не желал довольствоваться ролью неудачника в этом мире и рассчитывал на нечто большее в том – такой уж у него характер. Правда, я сомневаюсь, что у него на самом деле был хоть малейший шанс.

Слова Картера эхом звучали в моей голове, хоть я и старалась их отогнать: «Если есть причина, значит, ты делаешь нечто такое, чего Ад не хочет допустить».

– Поговори с Картером, – пробормотала я. – Он тоже уверен в наличии причины. – Роман смотрел на меня выжидательно; видя это, я попыталась свести все к шутке. – Понятия не имею, где собака зарыта. Может, я попалась на удочку к Онерою? Или они считают меня ненадежной, или полагают, что здесь для меня неподходящее место.

Роман кивал в такт моим словам.

– Видишь, значит, ты все-таки особенная. Вот, к примеру, если бы я беспокоился о своем работнике, то постарался бы держать его там, где он чувствует себя уверенно. Я не сомневаюсь: в Аду знают, что ты здесь счастлива. Случись что, они посчитают это обстоятельство еще одной причиной, которая накрепко связывает тебя с Джеромом, и наверняка захотят еще укрепить твою преданность начальству.

– Аду нет нужды укреплять преданность, – сказала я. – Я и так отдала им свою душу. Чего уж больше. Больше их ничто не волнует.

По лицу Романа пробежала волна испуга.

– Это все, что их волнует. Джорджина, когда это случилось? Когда именно это случилось?

– Что? Письмо?

Глаза титана засветились фанатизмом. Без сомнения, его захватывала навязчивая идея.

– Да.

– Сегодня утром. Я была у Сета и проснулась, потому что почувствовала появление курьера.

– Ты была у Сета. Что ты делала в тот момент? Что ты делала прямо перед этим? – Роман перестал поглаживать Обри, и кошка, урча, подползла ко мне в поисках более отзывчивой аудитории. – Вспомни, что было до того, шаг за шагом.

– Ну, я уже сказала, что спала. А до того… – Я вздрогнула при воспоминании, как оказалась в постели с Яном. – Я познакомилась с мамой и младшим братом Сета. Перед этим я была у Питера на Ночи фондю, а до того работала в торговом центре…

– У Питера. Расскажи мне, что там было. С тобой не случилось ничего странного?

Я взглянула на него, как на сумасшедшего.

– Это была Ночь фондю в логове вампиров. Разве это само по себе не странно?

– Я пытаюсь тебе помочь! – Роман нагнулся ко мне и сказал очень резко и возбужденно: – Оставь шутки, ладно? Думай. Что особенного произошло с тобой? О чем ты говорила? Что они тебе отвечали?

От настойчивости титана мне становилось не по себе.

– Они язвили насчет моей работы, – сказала я.

– И Джером тоже?

– Конечно. Он сказал: ему стыдно, что я работаю эльфом и, мол, займись-ка ты, детка, чем-нибудь другим. – В голову пришла шокирующая мысль. – Роман, ты же не думаешь, что это Джером попросил, чтобы меня перевели? Неужели он действительно так сильно недоволен мной? Так стыдится меня?

– Не знаю, – признался Роман и машинально провел рукой по курчавым темным волосам. – Это возможно. Некоторые странности могут быть объяснены, если предположить, что Джером инициировал все это и пытался пустить пыль в глаза. Но ведь и остальных твоих друзей не назовешь абсолютно нормальными. Если Джером настолько стыдится одного из своих сотрудников, что готов от него избавиться, легко предположить существование и других объяснений. Перед нами открывается море возможностей. Что-нибудь еще происходило?

– Я спросила их о… – я замялась. Тема оставалась для меня болезненной. Тяжело говорить об этом с Романом. Я вообще диву давалась, как решилась раскрыть карты перед всей честной компанией. Роман заметил мое замешательство и поднажал: – Что? Что еще? О чем ты их спрашивала?

Я выждала еще несколько мгновений и все-таки решилась сказать ему. Хуже не будет. Судя по всему, мое настоящее имя назвал Сету именно Роман.

– Примерно месяц назад мы с Сетом лежали в постели, и он в полусне назвал меня Летой. Когда я спросила, откуда ему известно мое имя, он не смог вспомнить. Он вообще не помнил, что называл меня так. Так вот, я спросила, не сообщил ли кто-нибудь из них мое имя Сету.

– И?

– И они все ответили: «Нет». Коди вообще не знал моего имени. Меня обругали за то, что я опять впадаю в мелодраму, и все пришли к заключению: мол, Сет случайно услышал имя от меня или кого-то другого и забыл об этом.

Роман молчал, от этого я только сильнее упала духом. Уж лучше бы он продолжал свой допрос с пристрастием. Я села и слегка подтолкнула его локтем.

– Эй, ты, что ли, сказал Сету, а?

– А? Нет. – Роман нахмурился, погрузившись в собственные мысли. – А что сказал Джером? Он согласился с этой теорией?

– Да. Он вообще посчитал, что говорить об этой истории – только время зря тратить, и не преминул сказать мне об этом. Ему было так скучно обсуждать это, что он перевел разговор на боулинг.

– Тогда-то он и сказал тебе о турнире по боулингу? И о команде, которая взялась из ниоткуда?

– Да… – Теперь сдвинула брови я. Было ясно, что мысли Романа унеслись в такую даль, куда мне не забраться. – И что? О чем ты думаешь? Какая тут связь?

– Не знаю, – наконец произнес Роман, потом встал и несколько раз прошелся по комнате туда-сюда. – Мне надо подумать, задать кое-кому пару вопросов. Ты что будешь делать?

Я встала и потянулась, почувствовав сильную усталость.

– Надо поговорить с Сетом. Я должна рассказать ему, что случилось. И полагаю… – Я поморщилась. – Если мне непременно нужно съездить в Лас-Вегас, то эти выходные – самое подходящее время.

– Чтобы не пропустить тренировку по боулингу? – съехидничал Роман.

– Да, и еще я в эти дни не работаю. Сет завязан на свою семью и из города ни на шаг, так что в этом смысле время тоже подходящее. Хотя… было бы неплохо, если бы он поехал со мной. Я о том, что, если он решится на переезд, то тоже мог бы осмотреться на месте. – И снова меня охватило беспокойство: как я смогу попросить Сета бросить Терри и Андреа?

– На самом деле, – сказал Роман без тени шутки, – я считаю, ему лучше не ехать.

– Это еще почему?

– А потому… Какова бы ни была причина, тут что-то неладно. Я не знаю, что ждет тебя в Лас-Вегасе. Может статься, ничего такого. Но все же, сдается мне, тут приложил руку кто-то очень серьезный, и для Сета будет безопаснее, если ты не станешь втягивать его в разборки бессмертных. – Потом Роман смягчился и добавил: – За тебя я не боюсь, ты справишься, но даже я не стал бы лезть в самое пекло – туда, где сплелись интересы бессмертных.

– Все будет хорошо, – ответила я, стараясь не обращать внимания на зловещие предсказания Романа. – Любое новое назначение – это тяжелое испытание, но придется смириться и радоваться, что с этим мне повезло. Я не говорю, что доверяю любому демону, но если меня на то вынуждают, Луис – наилучший вариант. Он классный, к тому же Вегас, ну, это Вегас. Как я уже сказала. Мне повезло.

Роман снова задумался.

– Да. Так и есть.

Поздно вечером я приехала в дом к брату Сета. Андреа сегодня опять была на процедурах и теперь крепко спала. Сет и Маргарет помогали по дому, делали что могли: приготовили ужин и присматривали за детьми. Я приехала почти одновременно с Терри, он вернулся домой после работы. Наше совместное появление было встречено бурей восторженных криков и бесконечным числом крепких объятий. Я подняла на руки Кайлу и поцеловала ее в щеку, а Терри спросил, почему у меня озадаченный вид.

– Где Ян?

Сет и Маргарет обменялись взглядами.

– У него дела, – сказала Маргарет без всякого выражения.

– Да, – подтвердил Сет, – он потрошит «иронические» районы Сиэтла.

Вот и вся помощь Яна семье. Наверняка он подцепил в кафетерии каких-нибудь дружков хипстеров и теперь развлекается с ними – потягивает пивко и забавляет новых приятелей историями обо всех мелких и мельчайших джаз-бандах, которые ему известны.

Терри добродушно улыбнулся.

– Что ж, он много потерял, ужин пахнет отлично. Нам больше достанется. – Отец покружил Кендалл и расцеловал остальных дочек, а потом поднялся наверх проведать Андреа. У меня комок стоял в горле, когда я наблюдала за ним. Он так мужественно держался перед детьми, хотя, я знаю, у самого сердце разрывалось. Мои собственные мелкие огорчения выглядели на этом фоне воистину ничтожными, ничего не значащими.

Как бы то ни было, известие о переводе лежало на душе тяжким бременем на протяжении всего ужина. Я хотела дождаться момента, когда мы с Сетом окажемся наедине у него дома, но, похоже, у меня на лице все было написано.

– Эй, – мягко сказал Сет, обнимая меня рукой за талию. Семья перебралась в гостиную, все собрались смотреть какой-то фильм, а мы с Сетом остановились в дверях кухни. – Что-то случилось? – Я замешкалась: стоит ли говорить ему все здесь? Почувствовав мое смятение, Сет завёл меня обратно на кухню. – Тетис, рассказывай.

– У меня плохие новости, – начала я. Я пыталась придумать, как преподнести ему горькую правду легко и ненавязчиво, но ничего путного на ум не приходило. И тогда я просто выпалила все сразу, объяснила, куда меня отправляют, и добавила, что отменить перевод нельзя.

– Лас-Вегас, – уныло протянул Сет; вид у него при этом был, будто он получил пощечину. – Ты уезжаешь в Лас-Вегас.

– Не на месяц, – сказала я и, взяв Сета за руки, хлопнула его ладонями. – Поверь, я совсем туда не хочу. Боже, Сет. Я не могу в это поверить. Мне очень, очень жаль, что так вышло, прости.

– Ты тут ни при чем, и нечего извиняться. – Сет притянул меня к себе. Его лицо выражало такую доброту и сочувствие, что я чуть не заплакала. – Ты не виновата. И тебе не за что просить прощения.

Я покачала головой.

– Знаю, но… это просто какое-то безумие. Я думала, вот он – наш шанс быть вместе, а теперь не знаю, что делать. Я не могу просить тебя…

– О чем?

Я прислонила голову к его груди.

– Поехать со мной.

Сет немного помолчал.

– А они мне позволят? Я всегда думал… ну, когда ты рассказывала о своем прошлом, создавалось впечатление, что ты будто заново создала себя. Новое имя, другая внешность. Я думал, тебе приходилось оставлять прошлое позади.

– Приходилось, но это всегда был мой выбор. С тобой… я, конечно, этого не сделаю. Я останусь Джорджиной Кинкейд, которую ты знаешь. Но ты не можешь бросить их. – Я махнула рукой в сторону гостиной. – Это не стоит того.

Сет обхватил руками мою голову и отклонил ее назад так, чтобы я смотрела ему прямо в глаза.

– Джорджина, – тихо сказал он. – Я люблю тебя. Ты этого стоишь. Ты для меня все, и я отправлюсь за тобой хоть на край света, и даже дальше.

– Это ни к чему, – грустно улыбнулась я. – Я не все. Их ты тоже любишь. И ты возненавидишь себя, если сбежишь со мной, когда они в тебе так нуждаются.

– Так что? Ты сделала выбор за меня? – спросил Сет. В его голосе звучали игривые нотки, несмотря на полную серьезность вопроса. – Мы расстаемся?

– Нет! Конечно нет! Я только… я только хочу, чтобы ты знал: я не заставляю тебя ехать со мной. Хочу ли я быть с тобой? Да, конечно. Но твои родные мне тоже дороги. Я люблю их всех. Мое счастье… – Странно было произносить эти слова: «Мое счастье». Я так долго была несчастлива. Долгие годы я даже не думала, что для меня возможно это состояние. – Моё счастье не стоит их благополучия.

Сет наклонился и прошептал, касаясь губами моей щеки:

– А как насчет моего?

Я смотрела на него в изумленном восхищении.

– Ты готов бросить их и сбежать в Лас-Вегас?

– Нет, – твердо ответил Сет. – Я их никогда не брошу. Но есть середина между двумя крайностями, способ не приносить нас им в жертву. Мы должны его найти. Наши отношения очень важны. Не ставь на них крест, ладно?

Я обняла Сета, растворившись в сладости его тепла и запаха. От его слов на сердце стало немного легче, но я пока не решалась надеяться на лучшее. Слишком многое было поставлено на кон, слишком многое еще могло пойти не так.

– Я люблю тебя, – сказала я.

– Я тебя тоже. – Сет сжал меня крепко-крепко и еще раз поцеловал, а потом отпустил. – А теперь пойдем посмотрим фильм, прикинемся, что поддерживаем компанию, чтобы уйти пораньше.

– Зачем?

– Раз в эти выходные ты собираешься в Вегас, я хочу, чтобы сегодня вечером ты осталась у меня и мы с толком провели время.

Я ухмыльнулась и положила руку на плечо Сета.

– Означает ли «с толком провести время» то, о чем я подумала?

– Да, – сказал он, и мы пошли в гостиную, – означает.

– Но ты же знаешь, это против правил.

– Против придуманных тобой правил, – заметил Сет.

– Придуманных для твоего блага, – поправила я. – Еще не время. Не забывай, мы должны себя ограничивать.

Так мы договорились, когда снова стали жить вместе. Напряженность в отношениях возникла из-за того, что мы придерживались платонической диеты. На этот раз я согласилась, что немного секса нам не повредит… хотя всякий раз меня коробило от мысли, что каждое соитие, пусть даже совсем непродолжительное, уносит часть жизни Сета. Он говорил: мол, его это совсем не беспокоит и он готов на любой риск, чтобы быть со мной. Я все равно переживала, и Сет согласился на то, чтобы я составила расписание нашей сексуальной жизни. Но поможет ли это в нашей ситуации? Полной уверенности не было, но внутренний голос подсказывал, что мы можем заниматься любовью не чаще чем раз в несколько месяцев. Сету я этого, правда, не сообщила. С прошлого раза – и единственного с тех пор, как воссоединились суккуб и смертный, – прошел всего месяц, но я чувствовала – Сет испытывает напряжение. Ему было особенно тяжело, потому что он понимал мои опасения и уважал мои чувства, но в то же время не считал необходимыми такие предосторожности, раз опасность грозит только ему, а опасности этой он не придавал значения.

– Не сегодня, – продолжила я.

– Но сегодня особый случай, – говорил Сет, – большие проводы.

– Я же не сказала, что мы не можем делать ничего, – отозвалась я. – Просто не так много, как ты хочешь. – Со времен целомудренности нам досталось в наследство несколько приемов, которые в основном состояли в том, чтобы оставлять при себе то, что мы не могли выпустить друг в друга. – Вопрос в том, не создадут ли нам проблем твои гости?

– Нет, если мы не будем шуметь, – сказал Сет. Помолчав немного, он добавил: – Забудь об этом. Мне все равно. Пусть слышат.

Я усмехнулась.

– О, да. Чтобы твоя матушка ворвалась в дверь с бейсбольной битой.

– Не беспокойся, – сказал Сет и поцеловал меня в щеку. – Она не соперница тебе и тому словарю.

Глава 6

К счастью, ни биты, ни словари в дело пущены не были, и мы с Сетом провели вместе волшебную ночь. Он провожал меня на выходные в хорошем настроении, и, пока мы были вместе, казалось, все может кончиться хорошо. Но как только я осталась одна и началась унылая часть моего путешествия, сомнения вернулись.

Поездка в аэропорт, досмотр, инструктаж по безопасности… Все эти маленькие, само собой разумеющиеся формальности накладывались одна на другую, и я все меньше верила в возможность приезда Сета в Лас-Вегас, по крайней мере в ближайшее время. Оставалось поддерживать связь на расстоянии, но представить, что мы будем совершать такие поездки каждый… черт, я не знала, как часто. Это стало еще одной проблемой. Что на самом деле означает «поддерживать связь на расстоянии»? Встречаться каждую неделю? Месяц? Слишком частые поездки неизбежно вызовут утомление и раздражение. Слишком редкие создадут опасность охлаждения чувств: с глаз долой – из сердца вон.

Такие мысли занимали меня все время до посадки в Лас-Вегасе. Странно, но меня утешали воспоминания о том, что говорил Джером. Если уж мы с Сетом одолели препятствия, которые встают на пути сближения смертного с бессмертным, что в сравнении с этим двухчасовой перелет?

Мы с этим справимся. Должны справиться.

– Вот она!

Раздался знакомый рокочущий голос, пока я ждала багаж. Вздрогнув от испуга, я обернулась и увидела загорелого красавца Луиса, главного демона Лас-Вегаса. Я утонула в его широких объятиях; надо признать, он обнял меня с отменной деликатностью, хоть и обладал медвежьей силой.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, когда мускулистые руки ослабили хватку. И тут меня осенило: – Ты ведь не за мной приехал? Разве у тебя нет людей, у которых есть люди, которые выполняют такие поручения?

Луис осклабился, сверкнув темными глазами.

– Само собой, но я не мог доверить мелким сошкам встречать моего любимого суккуба.

– Ой, стой, – вскрикнула я. Моя сумка проехала мимо на карусели. Я рванулась к ней, но Луис отстранил меня и легко подхватил мой багаж. Мы пошли на стоянку, а я все пыталась вообразить Джерома в такой роли. Не получалось.

– Ты смеешься, а мне до смерти надоели все здешние суккубы. И большинство прочих адских наймитов тоже, – говорил Луис. – Полный набор разномастных личностей, по-своему одаренных, ординарных и исключительных. Ты, дорогуша, относишься к разряду исключительных.

– Не стоит соблазнять меня новым местом работы, – сказала я, улыбаясь помимо воли. – У меня все равно нет выбора.

– Верно, – согласился Луис. – Но я хочу, чтобы ты была здесь счастлива. Пусть каждый, кто на меня работает, потом рассказывает, какой я обалденный. Вот мое желание. Это повысит мой рейтинг на ежегодной конференции.

– Джером пытается поднять своей победой в боулинг над командой Нанетт.

Луис рассмеялся и подвел меня к небрежно припаркованному за краем стоянки блестящему черному «Ягуару». Он закинул в багажник мою сумку и дошел до того, что открыл для меня дверцу машины. Прежде чем тронуться, Луис заговорщицки склонился ко мне и громко прошептал:

– Если хочешь переодеться, пока мы в машине – самое время.

– Переодеться во что?

Он пожал плечами.

– Ты же в Вегасе. Вживайся в образ. К черту джинсы и шлепанцы. Надень что-нибудь для коктейля, секвинс, платье с корсетом. В общем, смотри на меня.

Величественным жестом Луис указал на себя самого, как будто без этого на его эффектный, явно сшитый на заказ в Италии костюм можно было не обратить внимания.

– Но еще нет и полудня, – заметила я.

– Не имеет значения. Я одеваюсь так, как только встаю с постели.

Оглянувшись на стоявшие рядом машины, я быстро переоделась из дорожной одежды в маленькое платье на одной бретельке, которое обтянуло меня, как греческая сорочка. Ткань отливала серебром, когда на нее под определенным углом падал свет. С ней дивно сочетались мои длинные светло-каштановые волосы. Луис одобрительно кивнул.

– Теперь ты готова к «Белладжио».

– «Белладжио»? – удивленно спросила я. – Я думала, меня запихнут в какой-нибудь дешевый мотель милях в десяти от Стрипа. – Я посчитала нелишним сделать макияж поярче.

– Ну, – сказал Луис, выезжая со стоянки, – обычно, когда прибывает новичок, выделенных на прием денег только на это и хватает. Мне удалось выбить кое-какие дополнительные средства, потом я пошуршал в своих карманах, чтобы тебя побаловать.

– Не надо было этого делать, – воскликнула я. – Я могла бы и сама заплатить за комнату. – Говоря это, я прекрасно понимала: если уж мне за долгие годы стало легко получать финансирование, то Луису с его сроком службы сделать это в миллион раз легче. Машина и костюм, вероятно, были приобретены на карманные деньги от его доходов. Он развеял мои сомнения.

– Это ерунда. Кроме того, мою машину тут же угонят, стоит припарковать ее у какого-нибудь малобюджетного стойла.

Датчик в машине показывал, что температура за бортом не сильно отличалась от той, что бывает в декабре в Сиэтле. Разница была в свете.

– О, боже, – воскликнула я, прищурившись глядя в окно. – Я два месяца не видела солнца.

Луис тихо посмеивался.

– Подожди лета, когда температура поднимется до трехзначных чисел. Большинство людишек варятся заживо, но тебе это понравится. Жара и сушь. По ночам не меньше восьмидесяти градусов[3].