Истина суфиев

      Зачем бороться, зачем привлекать к этому свою волю? Сдайся, расслабься, будь с океаном. Теки с ним. Это и есть тот один-единственный шаг. И стоит только тебе его сделать, как другой шаг будет сделан Божественной волей Бог приходит лишь тогда, когда ты полностью расслаблен.
      Ответ Ибрагима символиченс «Два года».
       «А я следую Суфийскому Пути без малого тридцать лет, и мне никогда еще не доводилось видеть таких способностей, которые ты здесь проявил» ,— сказал тот человек.
      Вот уже тридцать лет, как он культивирует, следуя Пути. Долгое путешествие. И, разумеется, здесь присутствует ожидание: «Теперь-то уж должно что-то произойти Ведь этот человек следовал каких-то два года!» Это кажется несправедливым.
      Мне нравится одна древняя индийская история.
      Нарада, великий индийский мистик, собирался узреть Бога. Играя на своей вине, он проходил через лес и случайно встретил одного очень старого мудреца, сидевшего под деревом.
      Этот старый мудрец сказал Нараде: «Ты идешь к Богу — пожалуйста, задай ему от меня один вопрос. Вот уже три жизни прошло, как я прилагаю всевозможные усилия, сколько же еще нужно? Сколько еще мне придется ждать? Когда наступит мое освобождение? Спроси у Него!»
      Нарада засмеялся и сказал «Хорошо».
      И когда он снова двинулся в путь, то совсем неподалеку, под другим деревом, он увидел танцующего и поющего с эктарой молодого человека — очень молодого, от силы лет тридцати. Нарада шутливо спросил этого молодого человека: «Ты бы тоже хотел, чтобы я задал Богу какой-нибудь вопрос? Я сделаю это. Вот старик, твой сосед уже спросил».
      Молодой человек ничего не ответил. Он продолжал свой танец, как будто и не слышал его вовсе, как будто его вообще там не было.
      Через несколько дней Нарада вернулся обратно. Старику он сказал: «Я спросил у Бога. Он ответил, что потребуется еще три жизни».
      Старик в это время перебирал свои четки. И тут он отшвырнул четки, весь кипя от ярости. Отшвырнул священные тексты, что всегда носил с собой, и закричал: «Это же абсолютно несправедливо! Еще три жизни?!»
      Затем Нарада отправился к тому молодому человеку, который и на этот раз танцевал, и сказал: «Хоть ты и не ответил и не задал вопроса, я как бы между прочим спросил Бога и о тебе. Только теперь я уже не знаю, говорить тебе или нет. Увидев ярость того старика, я как-то не решаюсь».
      Но молодой человек ничего не сказал, он по-прежнему танцевал. И Нарада проговорил: «Когда я спросил, Бог ответил: «Передай тому молодому человеку, что он будет рождаться столько раз, сколько листьев на том дереве, под которым он танцует».
      А молодой человек только еще резвее пустился в пляс, воскликнув: «Только и всего?! Ведь в мире так много деревьев и так много листьев... и только-то? Только как этих листьев? Всего-навсего столько жизней? Я ведь уже достиг! Когда пойдешь к Нему в следующий раз, поблагодари Его».
      И, говорят, что этот молодой человек в ту же секунду был освобожден. Что он был освобожден в ту же секунду! Если есть столько доверия, такое полное доверие, времени не нужно. Если же доверия нет, тогда и трех жизней будет не достаточно. И, сдается мне, что этот старик и теперь должен находиться где-то в городе! Он и до сих пор еще не освобожден. Даже трех жизней будет не достаточно. Такой ум не может стать свободным. Такой ум — сущий ад.
       А я следую Суфийскому Пути без малого тридцать лет, и мне никогда еще не доводилось видеть таких способностей, которые ты здесь проявил» , — сказал тот человек
       Ибрагим ничего не ответил.
      О таких вещах ничего нельзя сказать Настоящий ищущий молчит о том, что происходит. Настоящий ищущий исполнен молчаливой благодарности. Он не может ни о чем объявлять во всеуслышание, он не может этим хвалиться. Ибрагим не проронил ни единого слова.
       Когда же еда закончилась, незнакомец в зеленой робе вышел на просеку. Он сел и поделился остатками еды.
      Кхидр известен как Незнакомец. Это ваш глубинный дух, но вы от него настолько отчуждены, что он стал незнакомцем. Люди, незнакомые вам, становятся вашими женами, друзьями, мужьями, сыновьями, дочерьми, братьями, сестрами — люди, незнакомые вам. И настоящая индивидуальность, что внутри вас, стала незнакомой. Все перевернуто вверх дном. Вы не знаете, кто вы, зато знаете все остальное. У вас имеются большие познания о мире, но никакого знакомства с самим собой. Поэтому Кхидр известен как Незнакомец.
      Когда ваш внутренний проводник впервые начнет с вами говорить, вы будете не в состоянии поверить, что это исходит от вас! Вы станете думать, что это исходит откуда-то еще. Вот почему мистики думают, что Бог говорил с облаков, с небес А он всегда говорит из вашего глубочайшего ядра, но вы так далеко от себя ушли, что вы кажетесь незнакомцем, приходящим к вам из какого-то далекого-далекого истока.
      А на самом деле вы сами стали себе незнакомцами.
      Суфии говорят, что Кхидр незнакомец и суфии выбрали зеленый цвет, поэтому кхидр носит зеленую робу. Как мы в Индии выбрали охру, оранжевый цвет цветом саньясина, точно так же и суфии выбрали зеленый цвет цветом своих саньясинов.
      И оба прекрасны. Оба исполнены значения
      Зеленый цвет — это цвет деревьев, а красный — цвет цветов. Мы в Индии стремились к предельному цветению, и выбрали цвет предельного. А суфии стремились к непосредственному, к цвету деревьев, и остановили свой выбор на нем. Однако с точки зрения конечного понимания, непосредственное есть предельное, а предельное есть непосредственное, потому что в зеленом сокрыто красное, а красное есть ни что иное, как проявление зеленого. Цветок и зеленый стебель с листьями не отделены, и оба прекрасны.
      Кхидр носит зеленую робу.
       Он вышел. Он сел и поделился остатками еды.
       И все поняли своим внутренним чувством, что это был Кхидр, бессмертный Проводник всех суфиев. И они стали его ждать, чтобы он поделился с ними своей мудростью.
      «Своим внутренним чувством» — вы можете понять такие вещи только своим внутренним чувством. А если оно не работает, вы вообще ничего не сможете понять. Если вы придете к Мастеру и если при этом ваше внутреннее чувство будет хоть немного работать, вы поймете. Здесь возникнет мгновенное понимание. Мгновенно возникнет мост. Но если это внутреннее чувство не будет работать, вы можете интеллектуально слушать, вы можете пытаться анализировать, но ваше понимание так и остается интеллектуальным, бедным. Оно не соединит вас связью, оно не наведет к вам мост.
       И все поняли своим внутренним чувством, что это был Кхидр.
      Зеленая роба — свежесть зелени, юность зелени, живость зелени, тишина зелени... и присутствие... улавливаемое внутренним чувством, интуицией.
      Помните: наука интеллектуальна, а религия интуитивна. Они базис-но, фундаментально различны. Поэтому укоренившийся в науке человек не сможет понять религию. Здесь мы сталкиваемся лицом к лицу с одной из проблем современного человечества. Мы обучаем науке каждого ребенка и, сами о том не ведая, делаем каждого ребенка неспособным понимать религию. И я не говорю «не учите детей науке» — наука имеет огромную ценность, но не забывайте учить при этом и религии, чтобы они могли сохранить равновесие. Потому что наука способна лишь дать большую власть во внешнем мире, но она не дает мира. Наука может дать богатства извне, но внутри она будет держать вас в нищете.
      Создавайте равновесие. Обучайте науке, но создавайте также в школах, колледжах, университетах такую атмосферу, в которой можно медитировать, молиться, в которой у людей может начаться рост и их внутреннего чувства, иначе вы разрушите в них человеческое и сделаете их бесчеловечными. Тогда они будут лишь как роботы. Они будут лишь зомби. Они будут ходить в офис и работать, они будут ходить на фабрику и работать и что-то производить Но в этом не будет творчества. Они будут производить, но в этом не будет радости. Они будут жить и все время недоумевать: «Зачем мы живем?» Они будут жить, но в жизни их не будет смысла, в жизни их не будет поэзии.
      Вы только посмотрите на людей: они живут, но что это за жизнь?
      Какое-то прозябание, тусклое прозябание. Камень на душе, и постоянное ощущение, что все никчемно, все случайно, и нет никакого смысла. А когда нет смысла, откуда взяться радости и празднованию?
      Обучайте науке, это необходимо, вне всяких сомнений, однако это не все. Существует и кое-что выходящее за ее сферу. Проза хороша, но человек, не знающий поэзии, упускает что-то чрезвычайно ценное. Математика хороша, но человек, не чувствующий музыку, — не настоящий человек Производство хорошо, но человек отнюдь не машина — необходимо еще и какое-то творчество, какое-то творческое выражение. А это всегда приходит через внутреннее чувство.
       И все поняли своим внутренним чувством, что это был Кхидр, бессмертный Проводник всех суфиев. И они стали его ждать, чтобы он поделился с ними своей мудростью.
      Мудрость приходится ждать О ней нельзя просить. Если вы станете о ней просить, вы получите лишь знание. Ждите, терпеливо ждите. Мудрость приходит только тогда, когда вы созрели. Мудрость приходит сама. Бог дает вам ровно столько, сколько вы можете вместить и усвоить, и ни в коем случае не больше. Они ждали...
       Когда же Кхидр встал, чтобы уйти, он просто сказал:« Вы, два странствующих дервиша, дивились, глядя на Ибрагима Но от чего вы сами отреклись, чтобы следовать по пути дервиша?»
      Вы ни от чего не отреклись Вы остались теми же. Вы неразрывны со своим прошлым. Прорыва так и не произошло, отречение же означает прорыв, «от чего вы сами отреклись?».
      « Вы отказались от надежности, от обычной жизни» .
      «Да, вы от чего-то отказались, но лишь от ваших слов, надежности и обычной жизни. Вам нечего было отдать Религия досталась вам дешево. Вы не заплатили за нее никакую цену».
       «А Ибрагим бен Адам был могущественным царем и оставил султанское владычество в Баркхе, чтобы стать суфием» .
      Запомните эти слова:
      « Вы отказались от надежности и обычной жизни» .
      «Вы не отказались ни от чего особенного. У вас ничего не было. Вы отдать ничего не отдали, но в вас столько ожиданий наград на том свете. Вы ждете тех наград. Отречение ваше мотивировано: оно исходит из жадности».
      Люди бывают религиозными или из жадности, или из страха, но в таком случае они не являются истинно религиозными.
       «А Ибрагим бен Адам был могущественным царем и оставил султанское владычество в Баркхе, чтобы стать суфием» .
      «...и оставил...». Прислушайтесь к этим словам! Он даже не отрекся, он это оставил. Когда вы отрекаетесь, вы думаете, что это имеет некую великую ценность. Вы поднимаете вокруг этого много шума. А он это просто взял и оставил! Увидев, что в этом нет смысла, увидев ложность всего этого, он просто взял это и оставил.
      Отречение Ибрагима имеет колоссальную значимость, он никогда не оглядывался назад. Он совсем об этом забыл, как если бы оно вообще никогда не существовало.
      « Вот почему он значительно вас опередил» .
      О нем заботится Бог. Доверие его бесконечно.
       «К тому же за свои тридцать лет вы получали награды от самого отречения» .
      И вы ходили и хвастались об этом на каждом углу. И рассказывали о своем отречении А ведь вы ни от чего не отреклись! Те, кто говорят о своем отречении, на самом деле ни от чего не отреклись Те же, кто действительно отреклись, не говорят об этом! А вы получали от этого удовлетворение, провозглашая себя великими саньясинами, суфиями. Вы снискали уважение людей, их почтение, перед вами преклонялись, вы прославились, вы известны как знаменитые дервиши. А об Ибрагиме никто не знает. Вы же наполняли ваше эго, и это ваша цена.
       «Это была ваша плата. А он всегда воздерживался от притязаний на какую-то ни было награду за свою жертву» .
       «Когда жертва исходит из чистой любви, она ничего не требует. Это всецело радость отдавания. И он все отдал Богу в полнейшей радости, в понимании, что «на самом деле это принадлежит Ему — это никогда мне не принадлежало». Дело не в том, что он сделал Богу одолжение. Дело не в том, что он сделал и впрямь что-то великое... он ничего не сделал! Он просто понял истину. И от этого понимания в нем выросла великая любовь. Эта любовь и делает суфием».
      Есть два вида любви: любовь к своей жене, к своей возлюбленной, которую подобает выражать тайно и без всяких свидетелей, потому что эта любовь может исполнить себя в месте, отдаленном от прочих творений; и любовь к братьям, сестрам, детям, друзьям, приятелям и компаньонам, которая не нуждается в скрывании.
      Так и суфии говорят, что есть два вида любви к Богу любовь через молитву и медитацию — этой любви подобает исполнять себя в молчании, в уединении, точно так же, как вашей любви к возлюбленному, и та любовь, что выражается через действие и служение другим.
      Божественный человек, суфий — а слово «суфий» происходит от слова «суфа»; суфа означает чистоту ясность, прозрачность — это человек внутренней чистоты, живущий любовью двух измерений. Одно — личное измерение, совершенно личное, индивидуальное, сокровенное, такое же, как любовь к вашей женщине или вашему мужчине — в уединении. Вы не хотите, чтобы она стала достоянием общественности. Сделать ее достоянием общественности было бы осквернением, кощунством, преступлением. Суфии общаются с Богом — в медитации, в молитве — в абсолютной уединенности.
      Суфии говорят не молись на виду у других — даже на виду у своей жены. А средь ночи, когда все спят — спит твоя семья, спит твоя жена — проснись средь ночи, сядь на кровати и молись Богу. Не допускай, чтобы кто-то об этом узнал, ибо ум очень хитер: он может и это сделать путешествием эго. Он может начать хвастаться: «Смотрите! Вот какой я великий медитирующий».
      Молись Богу, медитируй над Ним втайне, в уединенности — один.
      И другое измерение — измерение служения любви к Его творениям: деревьям, горам, людям, рекам. Лей свою любовь к этому миру открыто, а свою любовь к Нему — в уединении, и ты станешь суфием.
      Назначение Мастера — дать тебе эти два измерения любви. Совершенный же мастер — тот, в чьем присутствии запускается этот процесс, и вы начинаете расти в этих двух направлениях любви. И высшее крещендо этих двух видов любви — свобода от страдания, свобода от ума, свобода от тела, свобода от нового прихода в этот мир — свобода от всех видов тюремного заключения. Эта свобода и есть цель.
      Держите эту цель всегда у себя перед глазами. И постепенно отбрасывайте и отбрасывайте все то, что мешает видеть эту цель. Входите в гармонию с видением этой конечной цели свободы. Становитесь все более и более свободными. А вы непременно станете свободными с самого первого шага.
      Настоящий Мастер, Совершенный Мастер, о котором мы говорили все эти тридцать дней, Совершенный Мастер помогает вам становиться свободными, он дает вам свободу. Ведь любовь всегда дает свободу.
 

10. Ровно посередине

 
       Первый вопрос:
       Послушать Вас, так все настолько легко. Но так ли это? Действительно ли это так? Мне кажется, что все это не в наших руках. И у нас не больше шансов сдаться, чем быть в эго. Я живу своей жизнью, в какие-то дни я счастлив, а в какие-то грустен, но я не просветленный. Должно быть, здесь какой-то трюк, какая-то алхимия. Пожалуйста, просветите меня.
 
      Дхармен, ты ведь уже нашел это! Это трюк, это алхимия: понять, что ничто не в наших руках — это и означает сдачу. Сдача — это не что-то такое, что ты должен или можешь сделать. Если это делаешь ты, какая же здесь будет сдача? Это не действие. И не может им быть по своей природе. Само определение сдачи свидетельствует о том, что ты не можешь этого сделать. Если ты увидел самую суть, что ничто не в наших руках, то так или иначе, независимо от полноты эго или безэгости — если ты это увидел, случается сдача. А что же тогда остается? Если ты действительно это увидел, то понял весь секрет.
      Проблему создает язык, потому что язык все поворачивает, все обращает во что-то другое. Как только я говорю: «Сдайся!», — в ту же секунду ты начинаешь думать: «А как это сделать?» Это лингвистическое заблуждение. Когда я говорю «сдайся», это именно то, что я говорю: я говорю, что ничто не в наших руках. На самом деле тебя нет позади твоих рук. Все случается.
      Да, в какие-то дни ты грустен, а в какие-то — счастлив, однако дело не в этом. Так что будь в какие-то дни грустным, а в какие-то счастливым — это и есть сдача. Когда ты счастлив, наслаждайся этим, живи этим, танцуй этим, пой это. Когда ты счастлив, не тревожься о грусти. В этом нет смысла: ты ведь ничего не можешь с этим поделать Когда ты грустен, будь действительно грустным! Лей грустные слезы, пой грустные песни. И не пытайся стать счастливым — это ведь не в твоих руках.
      Дзен Мастеру задали вопрос «Что вы делаете, когда жарко?»
      «Потею», — ответил он.
      «А что вы делаете, когда холодно?»
      «Дрожу», — ответил он.
      Так что, когда жарко, потей. Когда холодно, дрожи. Когда живешь, живи! Когда умираешь, умирай! Что в твоих руках? Ничто не в твоих руках Думать «что-то в моих руках» — это путь эго. Это то, чем является эго. Эго говорит: «Ты можешь это сделать. Зачем ты грустишь? Ты ведь можешь быть счастливым. Это же в твоей власти. Ты можешь стать совершеннее, ты можешь стать красивее, ты можешь стать добрее. Ты можешь стать святым. Почему же ты ничего не делаешь?»
      Эго все время подгоняет тебя, побуждает тебя к действию: «Делай же что-нибудь!» Оно создает иллюзию, что изменение в твоих руках и что ты хозяин своей судьбы. Это прием эго. И это заблуждение!
      Ничто не в твоих руках.
      И стоит только тебе увидеть это заблуждение, как в ту же секунду оно исчезнет. Стоит тебе только увидеть, что это веревка, а не змея... что змея была лишь проекцией в темноте, и что ты увидел ее из-за страха. А когда ты подошел поближе с фонарем и увидел, что это веревка, змеи уже больше нет. И вопрос исчез. Если ты увидел, что сделать ничего нельзя, случилась сдача.
      В этом весь секрет. Дхармен, ты это понял. Но эго твое все еще проделывает над тобой трюки. Эго говорит: «Должно же быть это хоть как-то сделано. Здесь должен быть трюк. Здесь что-то кроется, что-то таинственное, о чем ты не подозреваешь Здесь должен быть ключ, который может открыть дверь».
      А здесь нет ключа, нет замка, нет двери. Открывать ничего не придется, так как с самого начала ничего не было закрыто.
      Вопрос твой прекрасен, Дхармен. Если ты сам сможешь понять свой вопрос, то исчезнут все вопросы, потому что твой вопрос содержит в себе ответ!
      Ты говоришь: «Послушать Вас, так все настолько легко».
      Это действительно легко! Что я могу? Не в моих руках сделать это трудным. Это легко, потому что это не действие. Это могло бы быть трудным, если бы ты должен был что-то сделать А когда ты не должен ничего делать, как это может быть трудным? Как может быть трудным неделание? Само слово «трудный» имеет смысл исключительно по отношению к действию. А это на самом деле понимание, озарение, внезапное видение. Именно это случилось с тобой в этом вопросе.
      Ты говоришь: «Послушать Вас, так все настолько легко. Но так ли это? Действительно ли это так?»
      Ты не хочешь в это верить. Ты не хочешь верить в эту легкость. Пойми суть! Ты хочешь, чтобы это было трудно — тогда ты был бы вполне счастлив. Если бы я сказал: «Это очень трудно, Дхармен», ты бы расслабился, ты бы вздохнул с облегчением. Если бы я сказал: «Это почти невозможно», гора упала бы с твоих плеч. Ты бы тогда сказал: «Что ж, прекрасно. Значит, я могу отправиться в путешествие. Значит, здесь выбор. Значит, мое эго многое может сделать — это трудно, и я собираюсь это сделать».
      Чем невозможнее это кажется, тем привлекательнее это для эго. Поэтому я не могу сказать, что это трудно, так как ни в коем случае не желаю поддерживать твое эго. Это легко, это очень легко. Но как только я говорю «легко», в ту же секунду тебе делается не по себе. У тебя возникает чувства «И что же? В таком случае не остается никакого вызова». Тогда это тебя не привлекает. Если это настолько легко, что под силу даже ребенку — а это на самом деле настолько легко, что под силу даже ребенку — тогда твое эго чувствует себя оскорбленным. Тебе хочется чего-то труднодоступного, какой-то сложной задачи. Это должен быть Эверест — чтобы никто, кроме тебя, не смог бы его достичь.
      Если бы это было трудно, то было бы возможно соревнование Если бы это было трудно, то была бы возможна борьба и война. Если бы это было трудно, то была бы возможна политика. Тогда достигали бы лишь немногие, а не все. Ты мог бы бороться, ты мог бы планировать, ты мог бы маневрировать, ты мог бы изобрести стратегию держания других за ноги, чтобы не дать им достичь, и использования их голов в качестве ступенек для собственного достижения.
      А если бы это было настолько трудно, что только одному по плечу достичь, ты бы ощутил волнующую заинтригованность ведь этим одним можешь быть ты! Существует возможность, что ты можешь быть этим одним, этим особенным одним. Вот почему люди заинтересованы стать премьер-министром Индии или президентом Америки. Почему? Вы что, думаете, они что-то приобретают? Они приобретают лишь место, которое может занять только один — вот и все. Это такая глупая игра, все удовольствие от которой заключается в том, что из миллионов людей только один может туда пробраться Это единственное удовольствие. И ничего не достигается! Это привлекает разве что глупых людей. Но эго глупо. И чем больше глупости, тем больше эго — и наоборот: чем больше эго, тем больше глупости.
      Весь интерес глупого человека сосредоточен на трудном. Создайте трудности, и он начнет интересоваться. Люди разгадывают кроссворды по одной единственной причине: он труден.
      Когда я говорю, что это легко, то это до того легко, что тебе даже и пальцем шевелить не надо, даже из комнаты выходить не надо... как говорит Лао Цзы. Это настолько легко, что тебе даже глаз открывать не надо. Это настолько легко, что может случиться в одно-единственное мгновение. Это настолько легко, что тебе не нужно соревноваться, не нужно практиковать, не нужно культивировать... Просто посмотри вовнутрь: когда я говорю, что это легко, то это возможно прямо сейчас — и у тебя начинает пропадать к этому интерес. Эго твое говорит: «И в чем тогда смысл? Если это настолько легко, что каждый это может достичь, то это не стоит внимания».
      Ты только подумай: если бы алмазы Кохинор валялись на каждом берегу океана, как галька, доступные со всех сторон, имел бы алмаз Кохинор хоть какую-то ценность? Вся его ценность состоит исключительно в том, что он один-единственный. И что не существует ни одного подобного ему алмаза. Он редок, так редок, что только один может им владеть
      Эго человека всегда стремится к трудному. Создайте трудности — и многие люди начнут проявлять интерес. Вот почему больше людей интересуются йогой — ведь это такая трудная гимнастика. Люди интересуются трудными вещами. Вы можете заставить их делать все, что угодно. Если вы скажете им: «Стойте тридцать лет на голове», — они будут стоять. И в этом должно быть только одно-единственное удовольствие: никому другому не удавалось еще тридцать лет простоять на голове: «Я такой один — я алмаз Кохинор. Я необыкновенный человек».
      Когда я говорю, что это легко, я убиваю ваше эго, я разрушаю ваше эго. Я убираю саму почву из-под ваших ног. И вы падаете на землю.
      Вот почему Дхармен, ты не можешь в это поверить. Но моя проблема состоит в том, что я не могу быть нечестным — это так и есть. Это легко. Самая легкая вещь в мире — это Бог — так и должно быть! Ведь мы же в нем живем, мы им дышим. Он окружает нас, как океан рыбу. Он везде! Есть один только Он. Вы вбираете Бога в каждом дыхании. Он пульсирует в вашей крови, Он бьется в вашем сердце, Он ходит, когда ходите вы, Он сидит, когда сидите вы. Он — единственное, что у вас есть.
      И это легко, потому что Его не нужно достигать — Он уже здесь. Но тогда эго теряет интерес. Вот почему ты спрашиваешь:
       Послушать Вас, так все настолько легко. Но так ли это?
      Где-то твое эго продолжает надеяться на то, что «Ошо, должно быть, шутит. Не может быть, чтобы это было так легко. Это непременно должно быть трудно».
      «Но так ли это? Действительно ли это так? Мне кажется, что все это не в наших руках».
      Это как раз то, о чем я тебе все время говорил. Это не в твоих руках, потому что у тебя нет никаких рук, кроме рук Бога! Как только ты начинаешь думать о себе как об отделенном от Бога, в ту же секунду все уходит из твоих рук. Как только ты начинаешь думать о себе как о едином с Богом, в ту же секунду все оказывается в твоих руках. Только руки те больше уже не твои — это руки Бога.
      Для человека ничего не возможно — для Бога возможно все. Для части ничего невозможно — для целого возможно все.
      «Мне кажется, что все это не в наших руках».
      Именно на этом я и настаиваю изо дня в день, из года в год, что ничто не в наших руках. Расслабьтесь. Не пытайтесь цепляться. Не пытайтесь навязывать свою волю, потому что ничто не в наших руках. Не обманывайтесь этой волей. Она уводит вас в сны и фантазии. Когда на дворе лето, то это лето. Когда зима, то это зима. Когда солнечно, то солнечно. Когда облачно, то облачно. Например, сегодня очень облачно — наслаждайтесь же этим! Наслаждайтесь всеми временами года. Наслаждайтесь всеми состояниями природы. Все они пребывают в глубокой гармонии. Все необходимы для того, чтобы сделать этот мир совершенным. Одно только солнце, солнце каждый день, не годится.
      Я слышал одну древнюю притчу — должно быть, это очень древняя притча, так как в те дни на земле жил Бог. И вот постепенно он начал очень уставать от людей, так как люди мучили его беспрестанно. Бывало, кто-то постучится среди ночи и скажет. «Почему ты это сделал? Почему ты не сделал это так?» И каждый советовал, каждый молился, и молитвы друг другу противоречили. Бывало, приходил человек и говорил- «Пусть сегодня будет солнце, так как я собираюсь постирать свою одежду». И тут появлялся кто-то другой и говорил «Пусть сегодня будет дождь, так как я собираюсь сажать деревья». И что было делать? Они сводили Бога с ума!
      И Ему пришлось исчезнуть с лица земли. Ему пришлось сбежать, чтобы только уцелеть Ему пришлось сделаться невидимым.
      Но вот однажды пришел какой-то человек, фермер, старый фермер, и сказал: «А! Ты, наверное, Бог, и ты, наверное, создал этот мир, но я должен сказать тебе одну вещь ты не фермер, ты не знаком даже с азами фермерства. И вся твоя природа с ее функционированием так абсурдна, я говорю это, исходя из опыта всей своей жизни Тебе придется кое-чему подучиться».
      «И что ты предлагаешь?» — спросил Бог.
      «Дай мне один год — сказал фермер, — чтобы все было по-моему, а что произойдет, ты сам увидишь. От бедности не останется и следа».
      Бог повелел, и фермеру был дан один год. И теперь все шло по воле фермера. И, естественно, тот просил о самом лучшем и думал только о самом лучшем: никакого грома, никаких бурь, никаких угроз урожаю. Все было удобно, комфортно, и он был вполне счастлив. Такая высокая выросла пшеница! И никакой опасности, никаких помех; все шло в соответствии с его желанием. Когда он хотел солнце, появлялось солнце, когда он хотел дождь, шел дождь, причем столько, сколько он хотел. А ведь раньше то слишком обильные дожди выпадут, да так, что переполнят реки и уничтожат урожай, то не хватало дождей, и земля пересыхала, и урожай погибал, то еще что-нибудь — все время что-нибудь не так. И лишь редко, очень редко все было правильно. Но в этом году все шло правильно, математически правильно.
      Пшеница выросла такой высокой, что фермер был вполне счастлив. Он приходил к Богу и говорил: «Посмотри! На этот раз будет такой урожай, что пищи будет достаточно, даже если люди десять лет не будут работать».
      Но когда собрали урожай, колосья пшеницы оказались пустыми. Он был удивлен: что произошло?! «Что произошло? Что было не так?» — спросил он у Бога.
      «Дело в том, что не было препятствий, не было трудностей, не было конфликта, не было столкновений, дело в том, что все шло хорошо: ты ведь избегал всего плохого, и пшеница оставалась бессильной. Должно быть хоть немного борьбы. Необходимы бури, гром, молния. Они встряхивают душу пшеницы», — ответил Бог.
      Эта притча имеет колоссальное значение Если вы только счастливы, счастливы и счастливы, счастье потеряет всякий смысл. Вы от него устанете. Вы им пересытитесь. Счастье продолжает вас интересовать потому, что бывают и мгновения грусти. Эти мгновения грусти поддерживают ваш интерес к счастью. Вы не можете есть все время один только сахар, сахар и сахар — должно быть и что-то соленое. Иначе пропадет весь вкус. Если вы только счастливы, только счастливы, только счастливы... у вас разовьется от счастья диабет. Вы станете бессильными. Вам будет скучно, смертельно скучно — и в жизни вашей не будет смысла. Она будет напоминать надписи белым мелом на белой стене. Можно продолжать писать и дальше, однако никто не сумеет прочитать, что там написано. Вам придется писать на черной доске, и тогда все будет зримо и ясно. Ночь нужна так же, как и день. И дни грусти так же важны, как и дни счастья.
      Это я называю пониманием. Стоит только вам это понять, как вы расслабляетесь, и в этом расслаблении случается сдача. Вы говорите: «Пусть будет по-твоему». Вы говорите: «Делай все, что представляется Тебе правильным. Если сегодня нужны облака, давай мне облака. Не слушай меня, ибо ничтожно мое понимание. Глупа моя воля. Что я знаю о жизни и ее секретах? Не слушай меня. Делай все, как Ты считаешь нужным».
      И постепенно, по мере вашего понимания ритма жизни, ритма двойственности, ритма полярности, вы перестанете задавать вопросы, вы перестанете выбирать. Дело не в том, что выбор что-то меняет — он ничего не меняет, только вы становитесь разочарованными. Все остается прежним. Если река течет на север, она течет на север, а из-за вашего выбора южного направления реки вы сами же и становитесь несчастными — только и всего. А река продолжает себе течь на север!