Маниша достаточно умна, чтобы не задавать глупых вопросов. Но она страдает от мигрени. Сегодня у нее вспышка мигрени, могу сказать это с уверенностью; в противном случае она подобный вопрос не стала бы задавать. Когда у тебя разыгрывается мигрень, в голову лезет всякая чепуха, и ты ничего с этим поделать не можешь. Весь мир превращается просто в ад. Хочется сделать что-нибудь отвратительное. Идут какие-то химические процессы в организме, гормональные изменения. Хочется быть противным, хочется оскорбить, обидеть кого-нибудь; человек не виновен в этом, это все химия.
Сейчас Маниша нуждается в уколе Амрито, а не в моем ответе.
А сейчас наступило время Сардара Гурудаяла Сингха, и он сидит в первом ряду. Ему нравится место, где он сидит. Он изредка садится туда, и тогда он ведет себя просто как император. Еще бы, ведь пришло его время!
Борис Бабблбрэйн, прокурор, быстро ходит из угла в угол в зале суда перед ослепительной, блондинкой, свидетельницей по кличке Шикарная Глория.
«Верно ли это, — начал он свою тираду, — что десятого июля вы совершили супружескую измену во время снежной бури, лежа сверху на мотоцикле, которым управлял одноногий карлик, и размахивали при этом государственным флагом Польши?»
Глория посмотрела своим немигающим взглядом на Бабблбрэйна и спокойно спросила: «Какая, вы сказали, это была дата?»
Папа-поляк начал терять память. Однажды он сидел в туалете на кардинальском писсуаре, читая газету, когда случайно бросил взгляд на наручные часы и увидел, который был час. Оказалось, что он уже на целый час опоздал на одну из своих знаменитых проповедей, которые он обычно проводит со своего балкона.
Папа резко вскочил и помчался в свои апартаменты, на ходу бормоча под нос молитву: «Господи, помоги мне не опоздать». И снова: «Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы я не опоздал», и снова... но тут он споткнулся и упал ничком!
Быстро вскочив и поправив свою рясу, он пригрозил небу кулаком: «Не толкайся так сильно!»
Рональд Рейган пришел на прием к доктору Боунзу для полного обследования. Рейган был очень расстроен; он сказал врачу: «Это просто ужасно: я встаю утром, гляжу на себя в зеркало и не могу узнать себя!»
— Интересно, — поднял брови Боунз. — Расскажите мне об этом поподробнее.
— Понимаете, — продолжил Рейган, — я смотрю в зеркало и вижу впавшие щеки, прыщи по всему лицу; волосы сыплются... вид просто отвратительный. Что делать, доктор?
— Понятия не имею, — ответил врач, — но могу с уверенностью сказать, что зрение у вас отличное!
Дядя маленького Альберта по имени Тони имел свой секс-шоп. Каждый день после уроков в школе маленький Альберт забегал к нему в магазин.
Однажды, когда Альберт в очередной раз заглянул в магазин, дядя сказал ему:
— Послушай, не мог бы ты присмотреть за магазином пару минут, пока я сбегаю на почту?
— Конечно могу, дядя, — ответил Альберт, выкладывая школьные принадлежности на прилавок. Тони ушел, а через несколько минут в магазин зашли три монахини.
Они были немного смущены тем, что в магазине хозяйничал ребенок, но их отчаяние было уж слишком велико...
— Сколько стоит вот этот розовый вибратор? — прошептала первая монахиня.
— Десять долларов, — уверенно ответил Альберт, — батарейки в цену не входят.
— Я возьму вот этот, сынок, — выпалила вторая монахиня. — Заверни его в обыкновенную коричневую оберточную бумагу.
Третья монахиня нервно огляделась вокруг и спросила:
— Сынок, а почем вот этот, в черно-красную клетку?
— Этот не продается, — отвечает Альберт.
— Ну что ты, сынок, — вспыхнула монахиня, — я заплачу тебе за того большого любую цену.
— Хорошо, леди, он стоит пятьдесят долларов, — ответил Альберт.
— Я возьму его, — и вскоре монахини покинули магазин.
Некоторое время спустя дядя Тони возвращается с почты.
— Ну, как идут дела, — спросил он, — продал что-нибудь?
— Конечно продал, дядя, — ответил Альберт. — В магазин вошли три монахини, и я продал первой один вибратор за десять баксов. Вторая монахиня заплатила за свой двадцать баксов. И... ты просто не поверишь, — продолжил Альберт. — Третья монахиня заплатила пятьдесят баксов за мой термос!
Ниведано...
Ниведано...
Погрузись в тишину. Закрой глаза. Почувствуй, как замерло твое тело. А теперь обрати свой взгляд внутрь себя с полным осознанием, направленным к центру... немедля, будто это самое последнее мгновение в твоей жизни. По мере твоего погружения становится светлее и светлее. По мере твоего погружения ты чувствуешь больше аромата, больше благоухания. Достигнув центра, ты становишься только наблюдателем. Ты становишься наблюдателем не только своего тела и ума, но ты также становишься наблюдателем удивительного блаженства, безмолвия, спокойствия; в тебе начинает расти огромная радость. В центре каждый становится буддой. Это единственное известное мне качество. Чтобы было более понятно, Ниведано...
Ниведано...
Стань просто наблюдателем. Вот твое тело, вот твой ум, но ты — ни то и ни другое, ты — просто незапятнанное, все отражающее зеркало. Как только ты становишься чистым зеркалом, в тебе начинают отражаться тысячи звезд. Ты находишься у самых врат Царствия Божьего.
Этот вечер был прекрасен сам по себе. Но молчание десяти тысяч будд, объединивших свое сознание в океанической реальности, сделали его историческим событием. Все, что ты ощущаешь в этом единении, нужно претворять в жизнь все двадцать четыре часа в сутки. У будды нет выходных. Став буддой, оставайся им навсегда.
Ты только посмотри, сколько тысяч цветов расцвело. Вдруг пришла весна. Старое исчезло, а новое появилось. Каждое мгновение нужно отбрасывать старое и подхватывать новое. Умирать и возрождаться ежесекундно — вот стиль будды. У него не бывает ни вчера, ни завтра; у него есть только настоящее. Только сегодняшний момент, только настоящее мгновение.
Перед тем как Ниведано позовет тебя обратно, собери как можно больше цветов, как можно больше ароматов и возьми все с собой из центра на поверхность. Главная задача — сделать центр и периферию полностью синхронными, пусть все, что процветает в центре, находит свое отражение и на периферии — в твоих делах, в твоих жестах, в твоих словах, в твоем молчании. До тех пор, пока будда не станет активным на поверхности, реализация не будет завершенной.
Ниведано...
Сейчас все будды возвращаются... те же жесты, та же грациозность и безмолвие. Помни: ты — будда. Посиди несколько минут, вспомни путь, по которому шел, центр, к которому прикасался, невидимые цветы, которые принес с собой, и аромат, который окружает тебя. С каждым днем твои ощущения будут постоянно углубляться.
Однажды произойдет взрыв. Этот взрыв станет высшим опытом жизни; нет ничего ценнее в жизни.
Хорошо ли Маниша? Да, любимый учитель.
ПОЗНАНИЕ ВЕЧНОСТИ
Наш любимый Учитель,
Джошу оставался у Нансена целых тридцать лет. Став просветленным, он еще тридцать лет прожил в храме Гуань-инь. Однажды он сказал:
«Что толку от того, что я вижу дым из труб вокруг меня. С прошлого года не съел я ни булки с изюмом, ни рисовой лепешки. Сейчас от одной мысли о них у меня текут слюнки.
Не думая о буддизме, я часто глубоко вздыхаю. Среди жителей этих ста домов нет ни одного достойного. Каждый посетитель только просит угостить его чаем. Если угощение скромное, он сердито уходит прочь».
В другой раз у Джошу спросили:
«А что случится, если расстояние будет в толщину волоса?»
Мастер ответил: «Рай и земля далеко друг от друга».
Монах спросил: «А когда не будет разницы и в толщину волоса?»
«Рай и земля далеко друг от друга», — ответил Джошу.
Маниша, перед тем, как обсудить с тобой сутры Джошу, мне нужно познакомить тебя с чем-то очень современным, но имеющим отношение к древним богам. Перед тем как попросить Авирбхаву и Анандо показать тебе это, я хочу сказать несколько слов о молнии
.
Все загадочное, что человек был не в состоянии объяснить, становилось божественным. Молния полна таинств: откуда она появляется и куда уходит? Она неожиданно появляется и так же неожиданно исчезает. Она очень опасна: она убивает людей, она убивает деревья, она убивает животных... должно быть, ею руководит какой-нибудь бог; молния — это сила, которую бог направляет против своих врагов.
В Индии богу Индре поклоняются уже веками. Он — бог молнии, туч и дождя. Очень часто ему в жертву приносили кого-нибудь из крестьян, чтобы он не погубил урожай, чтобы не убивал домашних животных, чтобы не посылал разряды молнии на дома крестьян.
Именно из-за страха и рождаются боги; из-за страха и невежества. Итак, расскажу тебе о молнии...
В древних цивилизациях, за тысячи лет до Христа, люди верили, что гром и молния были проявлением силы и гнева богов. В греческой мифологии молния служила орудием Зевса, отца всех богов.
В Южной Африке широко распространено мнение о том, что молния — это птица. Из мифологии американских индейцев следует, что и Солнце, и Луна появились в результате собранных воедино черепахой разрядов молнии, когда она карабкалась на небо.
В Индии Индра считался богом шторма, распорядителем разрядов молнии.
Согласно мифам аборигенов Австралии Человек-молния жил на дне колодца в сухое время года, а в сезон дождей забирался на грозовые тучи. Гром служил его голосом, а каменными топорами он наносил удары по деревьям и людям.
Здесь мы сталкиваемся с очень древней концепцией, феноменом ауры. Сегодня научно доказано, что человек обладает энергией, которая является электрической. Сообщалось, что несколько лет назад в Швейцарии был зафиксирован особый случай, когда одна женщина так искрила током, что даже муж не мог до нее дотронуться. Детям пришлось уйти из дома: когда она случайно до кого-нибудь дотрагивалась, человека бил сильный разряд тока. Женщину отвезли в больницу; ее попросили взять в руку электрическую лампочку, и та вспыхнула: не нужно было ни проводов, ни электричества.
Ее тело было переполнено электрическим зарядом. Энергия светится на расстоянии одного дюйма от тела, любого здорового тела. Чем здоровее человек, тем мощнее его телесная аура. Когда человек заболевает, его аура сжимается. С его смертью исчезает и аура.
Благодаря фотографии по методу Кирлиан сегодня есть возможность увидеть ауру. Ты видел статуи, фотографии, картины Кришны, Иисуса, Будды; над их головами всегда можно видеть ауру. Раньше полагали, что это все миф, но это не так. Вокруг них существует энергетическое поле. Чтобы указать местоположение этого поля, изображениям богов во всем мире рисовали ауры. Это очень символично. Поле не ограничивается только головой; не вызывает сомнений, что древний человек каким-то образом определил, что существует некое излучение.
По мере того как человек приближается к просветлению, его аура увеличивается. Каждый, кто входит в эту область, внезапно обнаруживает совсем другой климат, совсем другой воздух, особую тишину, особую безмятежность. Мастера можно обнаружить по этому признаку. Визуально мастера не найдешь. Его можно узнать лишь тогда, когда приблизишься к нему; внутри у тебя начинает что-то меняться, расцветать, благоухать... неожиданно ты чувствуешь приход весны. Этот человек ничего особенного не совершал. Аура мастера невидима глазу, но она может творить чудеса в учениках, вошедших с ним в контакт.
Между прочим, хотел бы сказать, что в дзэн это называется трансмиссией лампы. Мастер ничего не отдает, но ученик что-то получает. Там, где в доме была тьма, становится светло.
Авирбхава принесла механизм, который создает ауру. Aypy не увидишь, но, когда подносишь лампочку близко к этому агрегату, она вспыхивает без всякого подключения к электрической сети. Мало того, что механизм не подключен к сети, если между ним и лампочкой создать помеху, например, поместить между ними книгу, то это ровным счетом ничего не изменит. Ты не помешаешь ауре даже с помощью каменных стен. Она проходит насквозь без всяких дверей.
Перед тем как принесут пополнение в Музей богов, было бы неплохо узнать еще кое-что об ауре.
Физическое тело окружает защитное электромагнитное поле, состоящее из излучений, исходящих от всех тел человека. Аура представляет собой фонтан энергии, и если тело здоровое, она принимает четкую, правильную форму.
Аура — это абсорбент: она поглощает вибрации от всего вокруг: от Солнца, Луны, животных, растений, камней и людей. Она развивается по мере развития сознания.
Слово «аура» пришло от греческого слова «авра» и означает «бриз, свежий ветер».
Аура действительно похожа на бриз. Его нельзя увидеть, но можно ощутить.
Поля астрального и ментального тел выходят за пределы физического тела намного дальше, чем поле эфирного тела, выступающего над физическим, всего на несколько миллиметров. Волнообразное течение и ритмичное мерцание цвета ментального и астрального тел создают впечатление, что их колышет ветер.
При увеличении духовного начала человека, как это происходит во время медитации, духовные энергии проникают через поля ментального, астрального и эфирного тел, увеличивая их размер и сочность красок. Ауру часто описывают как яркое поле, окружающее физическое тело.
А теперь, Авирбхава и Анандо, принесите ваш агрегат.
(Как и предполагалось, таинственный ящик зажигает лампочки в руках Анандо и Авирбхавы. Присутствующие громко приветствуют новое пополнение в коллекции музея, и его увозят прочь.)
Маниша принесла сутру.
Джошу оставался у Нансена целых тридцать лет. Став просветленным, он еще тридцать лет прожил в храме Гуань-инь. Однажды он сказал:
«Что толку от того, что я вижу дым из труб вокруг меня. С прошлого года не съел я ни булки с изюмом, ни рисовой лепешки. Сейчас от одной мысли о них у меня текут слюнки.
Не думая о буддизме, я часто глубоко вздыхаю. Среди жителей этих ста домов нет ни одного достойного. Каждый посетитель только просит угостить его чаем. Если угощение скромное, он сердито уходит прочь».
Все, что он говорит, — глубоко символично. Прежде всего, нужно понять, что Нансен оставался со своим учеником Джошу на протяжении тридцати лет, ожидая, когда тот окончательно и полностью раскроется и станет цветком духовного великолепия. Обратите внимание, что ни мастер, ни ученик никуда не спешат. Попробуйте сказать кому-нибудь сегодня: «Тебе нужно пробыть здесь тридцать лет, тогда ты сможешь надеяться — однако никто не даст тебе гарантии — что однажды ты станешь просветленным...»
Сегодня мир совсем другой. Его главной отличительной особенностью стало то, что каждый куда-то спешит, сам не зная куда. Каждый куда-то бежит, не зная, куда и почему. Каждый гонится за деньгами, властью, престижем, даже не задавая себе вопрос: что ты будешь со всем этим делать? Скоро смерть придет за тобой и все это унесет прочь.
То, что смерть унесет с собой, не может иметь какой-то ценности. Нужно стремиться овладеть тем, что смерть не сможет забрать с собой. Были времена, когда люди интересовались только бессмертным. То, что погибнет, уже мертво, оно не представляет никакого интереса. Интерес должен уходить вглубь: есть ли что-либо внутри меня, глубоко спрятанное в моем пустом сердце, что никогда не умирает? Найди это, пока еще есть время.
Все устремления золотого века, который уже прошел и о котором мы уже полностью забыли, были направлены... все интеллигентные люди интересовались только одним: обнаружить в человеке вечное. Вот почему ожидание длиной в тридцать лет никого не отпугивало, никто тогда время не считал. Никто не следил за календарем. Никто не говорил мастеру: «Я нахожусь здесь уже два года — и ничего не произошло».
Я вспоминаю Джунаида. Обычно он говорил своим ученикам... первым его наставлением каждому новому ученику были такие слова:
«Запомни этот случай из моей жизни... Я оставался у своего мастера на протяжении двенадцати лет. Три года он даже не взглянул на меня. Я садился около него; приходили и уходили люди — к нему приходили сотни учеников со своими проблемами, — но он так и не взглянул на меня. Я не мог попросить кого-нибудь, чтобы меня представили мастеру; не было никакой возможности просить о чем-нибудь. Он вел себя так, будто меня там не было вообще, он полностью игнорировал меня.
Спустя три года он, наконец, взглянул на меня. И только один его взгляд... словно прошел первый дождь, и я наполнился новой энергией, будто до сих пор я был мертв. Неожиданно его взгляд оживил меня».
Открылись новые двери, новые измерения. И опять за три года не было ни единого жеста в его сторону. Однако Джунаид оставался довольным, счастливым и удовлетворенным. Если ничего не происходит, то достаточно и этого.
Три года спустя мастер дотронулся до головы Джунаида. Джунаид рассказывал: «Я почувствовал, как полное спокойствие, глубокая тишина проникает в меня. Я стал абсолютно пустым, я просто проникся гармонией мастера».
Так продолжалось и дальше. Опять прошло три года, но он был полностью доволен происходящим. Через три года мастер обнял его — за эти девять лет он не произнес ни одного слова — он растворился в мастере, он стал с ним единым. О большем уже и мечтать нельзя было.
Прошло еще три года, и мастер поцеловал его в третий глаз. И вдруг Джунаид почувствовал, что его будто пронзило молнией, очищая от внутреннего хлама и мусора, превращая в золото высшей пробы. И в этот момент, впервые после двенадцатилетнего молчания, мастер заговорил с ним: «Сейчас ты можешь идти».
Странно. Раньше он не произносил ни единого слова, а сейчас просто сказал: «Сейчас ты можешь идти. Постарайся размножить то, что я передал тебе».
Произошла трансмиссия: мастер готов передать гармонию; вопрос в том, готов ли ученик принять это. Будда обычно говорил: «На улице может идти сильный дождь, но ты переворачиваешь кружку вверх дном. Что теперь может сделать дождь? Кружка будет оставаться пустой. Кружка должна быть в таком положении, чтобы вмещать в себя дождевую влагу».
Джошу оставался с Нансеном все эти тридцать лет. Нужно понимать, что раньше ко времени относились совсем иначе. Люди интересовались не временем, а безвременным.
Я не встречал ни единого случая во всей истории сознания и его эволюции, когда кто-нибудь уставал оттого, что «прошло столько лет и ничего не изменилось». Никто никогда не жаловался на это. Это доказывает, как неспешно жили люди в те времена. Люди понимали: независимо от того, осознаем мы это или нет, но мы являемся частью вечности. Если это не происходит сегодня, значит, произойдет завтра или в следующей жизни. Возможности человека безграничны, поэтому не стоит спешить. В спешке можно многое упустить — то, чем можно было насладиться, попробовать на вкус. Идти нужно без спешки.
Время шло так медленно, что никто им не интересовался. Все усилия были направлены на то, чтобы познать безвременное.
Сегодня же время стало очень важным компонентом нашей жизни. Люди считают минуты, люди считают часы, потому что они полностью забыли о том, что они вечны. В частности, мусульманство, иудаизм, христианство — эти три религии способствовали тому, что люди стали торопиться, стали напряженными, ведь за семьдесят лет жизни нужно успеть выполнить столько желаний, претворить в жизнь столько планов. Ни на что другое времени уже не остается.
Все эти грезы остаются пустыми, все эти мечтания остаются недостижимыми. Человек всюду мечется, но счастья достигнуть не может, ибо его желания все время растут.
Ты, наверное, читал знаменитый рассказ Льва Толстого «Много ли человеку нужно земли»? Лев Толстой — величайший человек, которого когда-либо рождала земля. Лишь несколько дней назад я узнал... он не был лауреатом Нобелевской премии! Нет более достойного человека для этой награды, чем Лев Толстой. Его творческий дар огромен, никто не может сравниться с ним. Его кандидатура была выдвинута на соискание премии, но ее отвела комиссия.
Комитет по присуждению Нобелевской премии открывает свои архивы только по истечении пятидесяти лет со дня события; лишь в этом году они открыли архивы для публичного изучения, и исследователи смогли ознакомиться с ними. Я был просто шокирован! В архивах говорится: «Лев Толстой не может быть признан лауреатом Нобелевской премии, ибо он не является ортодоксальным христианином». Вот какова была причина отказа. Он был христианином, но не был ортодоксом. У него были свои оригинальные идеи, но они противоречили традиционным взглядам.
Вот что считалось главным... Его великие романы «Анна Каренина» и «Война и мир» вообще не принимались во внимание. Принадлежит ли он к ортодоксальному христианству или нет — вот что было основным критерием для вынесения решения комиссии. В таком случае нужно было открыто заявить, что Нобелевская премия присуждается только ортодоксальным христианам. К чему такое лицемерие?
Упомянутые три религии породили множество проблем для человечества. Они убедили тебя в том, что у человека только одна жизнь. Ничего не зная о прошлых жизнях, они подтолкнули человека к тому, что он стал вести невероятно быстрый, суматошный образ жизни. Тебе хочется так много, но... все остается незавершенным. Ты ничего не можешь довести до конца, потому что находишься в постоянной спешке: тебя ждет уже что-то другое, становись в очередь!
Люди умирают с пустыми руками.
Все восточные религии — даосизм, буддизм, джайнизм, индуизм — дали человеку совершенно другое измерение, подарили ему целую вечность. Ты не ограничен семьюдесятью годами жизни; жизнь и смерть — всего лишь эпизоды в твоей вечности. Ты уже много раз появлялся на свет и много раз умирал; этот круг перевоплощений бесконечен.
Благодаря этому жизнь на Востоке стала отличаться определенной расслабленностью. Спешить совсем некуда, можно сидеть рядом с мастером целых двадцать лет.
Мастер сам знает, когда и что предпринимать: через три года он взглянет на тебя, еще через три года он положит свою руку тебе на голову. Через три года он обнимет тебя, а еще через три года он дотронется до твоего третьего глаза и пошлет разряд молнии, трансформируя всю твою жизнь. Никакого словесного послания ты не получишь... мастер просто сказал Джунаиду: «Сейчас ты можешь идти. Моя работа завершена. Передай другим то, что я передал тебе».
Вот что нужно запомнить. Сама уверенность, что мы были здесь на земле всегда и навсегда останемся, дает огромное расслабление. Нет нужды спешить куда-то; можно не спеша чем-нибудь заняться, уделить чему-либо все внимание... можно довести наши действия до совершенства.
Став просветленным, он еще тридцать лет прожил в храме Гуань-инь. Однажды он сказал — а то, что он говорит, очень символично — «Что толку от того, что я вижу дым из труб вокруг меня...»
Он говорит: «Внизу живут люди, я вижу с вершины своего холма, как из труб у них валит дым. Но от этого нет никакого толку, ведь ничто не созревает до конца. Ничто до конца не варится. Эти люди прекрасно знают, что я жду здесь на вершине холма и что могу поделиться с ними чем-то действительно ценным».
С прошлого года не съел я ни булки с изюмом, ни рисовой лепешки.
Он не имеет в виду настоящие булочки с изюмом или лепешки из риса. Он говорит о следующем: «С прошлого года я не встречал ни одного зрелого человека». Как раз об этом и говорил его мастер Нансен: «Это очень спелый фрукт. Обрати на него особое внимание. Плод может упасть с дерева в любую минуту».
Сейчас от одной мысли о них у меня текут слюнки.
Он говорит: «Сама мысль о том, что эти люди способны испытывать бесконечный восторг... я сижу здесь и готов открыть дверь, но они совершенно не осознают свое внутреннее богатство».
Не думая о буддизме...
Естественно, достигнув просветления, ты сразу теряешь интерес ко всяким «измам». Не имеет значения, что это: буддизм, джайнизм, даосизм. Просветление выводит тебя за пределы всех этих «измов». Эти «измы» — всего лишь философские понятия. Просветление же — сама жизнь.
Итак, он говорит: «Не думая о буддизме» — ведь буддизм не позволил бы этого — я часто глубоко вздыхаю о тех, кто так близок к истине, но все же остается, далек от нее, ибо само желание, сама потребность познать истину не возникает у них.
Среди жителей этих ста домов нет ни одного достойного...
Прямо внизу в долине насчитывалось сто домов. Ни один из жителей не пришел и не спросил: «Что тут делает этот монах? Он сидит под деревом уже тридцать лет!» Им нет до этого никакого дела.
В этом нет ничего нового. Сегодня в Пуне, должно быть живут, не менее двух миллионов человек, но никому из них не пришло в голову задаться вопросом: «Что происходит в этой Аудитории Гаутамы Будды?» Люди просто проходят мимо; они видят, что там что-то происходит, но им совершенно не интересно, что именно. Они так поглощены своими повседневными заботами, что им некогда интересоваться вечным.
Каждый посетитель только просит угостить его чаем.
Любой проходящий мимо, даже незнакомец, просит, чтобы я угостил его чаем. Я мог бы дать ему весь мир, подарить ему всю Вселенную. Но в этом и заключается скудость ума. Он не смотрит на меня, ему нужно только выпить чашку чая. Он просто проходит мимо: «Наверное, у этого монаха из храма есть чай». Но этот монах был отмечен Богом, у него совсем другие интересы.
Если угощение скромное, он сердито уходит прочь.
Джошу не обязан обеспечивать чаем незнакомцев. Сам он — бедный монах. Он может дать то, о чем ты даже не мечтал, но ты совершенно об этом не догадываешься и просто слеп. Люди даже обижаются, когда он говорит им, что чая нет. «Я могу отдать тебе самого себя, я могу отдать тебе все, что хочешь, но чая у меня нет. Я бедный монах». Это сердит людей.
Слушая подобные истории и сутры, нужно помнить одно: не думай, что они относятся к кому-то постороннему.
В одном английском стихотворении можно встретить такой вопрос: «По ком звенит колокол?» В христианском селении о чьей-либо смерти сообщал звон колоколов: «кто-то умер, возвращайтесь быстрей с полей».
В стихотворении говорится: «Никогда не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по тебе». В этом заложен большой смысл. Тот, кто умирает, показывает тебе, что и ты когда-нибудь умрешь.
Перед тем как умереть, сделай что-нибудь, найди что-нибудь, чтобы победить смерть.
В другой раз у Джошу спросили (вновь мы встречаемся с древним коаном дзэн): «А что случится, если расстояние будет в толщину волоса?»
Этот коан дается людям для того, чтобы они задумались. Больше ничего не говорится. О чем же идет речь, если большое значение играет всего лишь толщина волоса? «Толщина волоса»... люди задумываются над этим. Погружаясь вглубь... люди не могут найти интеллектуального ответа на этот вопрос, но, погружаясь глубже, однажды они все-таки найдут его.
Ответ таков: между тобой и твоим центром, расстояние в толщину волоса играет огромное значение. Не должно оставаться даже такого расстояния. Нужно раствориться в этом центре, полностью и безвозвратно. Только в этом случае можно назвать тебя реализовавшим себя человеком, пробужденным человеком, буддой.
Мастер ответил: «Рай и земля далеко друг от друга».
Для дзэн характерна специфическая манера ведения диалога, как и все другое.
Мастер ответил: «Рай и земля далеко друг от друга». Данный ответ на вопрос кажется совершенно неуместным.
Монах спросил: «А когда нет разницы и в толщину волоса?» Что происходит тогда? Джошу ответил: «Рай и земля далеко друг от друга». Один и тот же ответ на оба вопроса, и ни один их них, в сущности, не является ответом! Ответы создают определенную атмосферу, а в этом заключается все умение мастера. Он говорит: «Ты задаешь вопрос, который не следует задавать; такие вопросы достойны лишь тех, кто способен погрузиться в себя и самостоятельно найти ответ. В любом другом случае рай и земля находятся далеко друг от друга».
Но человек подумал, что он сможет задать вопрос по-другому. Однако ответ остался прежним. Мастер не сказал: «Вопросы не нужно задавать вообще; о таких вещах не спрашивают, на такие вопросы нельзя получить ответ, его можно лишь познать самому...» Таким путем дзэн создал свой собственный удивительный язык. Давая несуразные ответы на вопросы, Джошу все время подталкивает вопрошающего к самостоятельному поиску. Джошу не говорит прямо: «Ощущай, переживай!»
Есть только один момент в жизни, когда разница даже в толщину волоса становится огромной: ты приближаешься к своему центру... но расстояние в толщину волоса значительно отдаляет рай и землю друг от друга. Расстояние между тобой и центром такое же, как между землей и раем. Не имеет значения, как близко ты подошел к центру; даже если между вами остается расстояние, равное одному волоску, даже это является расстоянием.
Нельзя сказать: «Я почти достиг просветления». Даже будучи почти просветленным, ты останешься несведущим. Просветления либо достигают, либо нет; нельзя стать приблизительно просветленным, даже если до цели остается всего лишь один волосок. Только подумай: можно быть либо живым, либо мертвым; невозможно быть мертвым и живым одновременно! Ты либо пробудился, либо спишь, здесь не может быть фифти-фифти.
Джошу достаточно добр, чтобы ответить даже такому человеку, ибо дзэн очень деликатен, очень изящен: он имеет дело с высшей реальностью. С ним нужно обращаться очень аккуратно.
Тэцюань писал:
Здесь происходит слишком многое, хотя совсем ничего не должно происходить; соломенная хижина не должна быть шумным местом, но прилетают горные птицы, чтобы укрыться от вечернего дождя в этом густом лесу.
