Рекруты удачи

      – Люди!!! – сипло крикнул я. – Люди!!!
      Дверь скрипнула, возник бородатый крепкий мужлан примерно моего возраста. Взгляд у мужлана был отсутствующий, а линия волосяного покрова практически прилипла к бровям.
      – Просто хотел спросить… – пробормотал я, сжавшись в комок, и уже жалея, что подал голос.
      Мужлан с довольным видом кивнул и молча вышел. Минуты через две дверь опять скрипнула, и вошел… Только не надо думать, что у меня от укола Абая начались глюки! Это был он – тот самый добродушный кругляш в тюбетейке, которого я заприметил на обмене! И самое интересное – сейчас он опять был в тюбетейке и похожем халате, может быть, том же самом…
      Кругляш извлек из кармана какой-то прибор и принялся меня им оглаживать.
      «Хрен вы угадали, дядя! – не без злорадства подумал я. – Оно пассивное. Оно не детектируется…»
      Перед операцией в «Азамате» Лиза по просьбе Иванова зарядила меня так называемым пассивным «маяком». А именно – вшила в гульфик штанов! Там небольшая такая пластинка, похожая на пуговицу, я про нее и забыл – так ловко сидит… Иванов таки опасался, что ловкие ребята смогут нас перехитрить и умыкнут вашего покорного слугу, вот и принял меры…
      Я в этих делах слабенько разбираюсь, но знаю, что функционирует эта штуковина по принципу отражателя.
      То есть лежит себе тихо, а когда в ее направлении посылают сигнал определенной частоты, отражает этот сигнал на приемник. Хитро, правда?
      Тут я вспомнил, что говорила Лиза по поводу характеристик сей диковины, и злорадство мое мгновенно улетучилось. Увы, спутник тут не при делах, поэтому радиус действия «маяка» – всего полтора километра. Так что, если меня увезли куда-то в горы, можно смело затискать этот «маяк» себе в любое место…
      – Как вы себя чувствуете? – без какого-либо акцента поинтересовался кругляш, закончив процедуру сканирования и усаживаясь на табурет рядом с топчаном.
      – Спасибо, чувствую, – сообщил я и с ходу решил провентилировать мучающий меня вопрос:
      – Мы в лагере Султана?
      – Не волнуйтесь, господин доктор, Султану я вас не отдам. – Кругляш осведомленно улыбнулся. – Вы здесь в полной безопасности.
      – Вы кто? – Согласитесь, вопрос вполне уместный. Не стоит прежде времени радоваться, что спасся от когтей горного орла Султана, – надо выяснить, что это еще за тип…
      – Я – турецкий резидент, – безапелляционно заявил кругляш. – Зовите меня Хамза.
      Наверное, в тот момент у меня было чрезвычайно глупое выражение лица… Показалось вдруг мне, что я попал в сумасшедший дом, директором которого, судя по всему, был шпионски озабоченный представитель Витя.
      – Вас что-то смущает? – заботливо спросил кругляш.
      – Нет, но… Разве такие вещи говорят первому встречному? Я почему-то думал…
      – Вы не первый встречный, – успокоил меня кругляш. – Я за вами давно охочусь, изучил вдоль и поперек, привык уже, как к родному… Я читал обе ваши диссертации, едва ли не наизусть их помню.
      – Мгхм… Эмм… Вторая диссертация имеет закрытый статус… – Я мучительно пытался сообразить, как же себя правильно вести в этой дикой ситуации. – Вы не могли… Гхм…
      – Да это не проблема. – Кругляш небрежно плеснул ручкой. – Для нас не существует такого понятия, как «закрытый статус». Вас смущает моя искренность?
      – Да, меня смущает… Меня вообще многое смущает…
      – Мы будем с вами работать вместе, – простецки заявил кругляш. – Мне просто нет смысла скрывать от вас свое положение.
      – Угу… Значит – работать… А моего согласия, значит…
      – Не спросили, – кивнул кругляш. – От вас здесь ничего не зависит. У вас очень ограниченный выбор, господин доктор. Или – или.
      – Если мне придется на камеру расстреливать кого-то из своих, я предпочту смерть, – торопливо сообщил я. – Не думайте, что я такой ценой…
      – Да ну, бог с вами! – Кругляш рассыпался в дробном смешке и замахал на меня пухлыми лапками. – Вы за кого нас принимаете? Резать горло на камеру – это не ваш уровень, господин доктор.
      – А смерть? Самоубийство, например…
      – Да перестаньте, господин доктор. – Кругляш укоризненно покачал головой. – Вас давно изучили, просчитали с ног до головы, протестировали со всех сторон… Вы умный человек. Один на миллион. Вы сейчас влачите жалкое существование, потому что ваше тупое руководство не умеет обращаться с такими кадрами. Вам дадут прекрасное денежное содержание, создадут великолепные условия… и знаете, что самое главное?
      – Что главное? – эхом подхватил я.
      – Вы сюда, в эту страну, в ближайшие десять лет не попадете, – Кругляш доверительно подмигнул мне и ткнул пальчиком за окно. – Ваша светлая голова нужна нам там. В академических условиях.
      – И сколько мне дадут? – Вопрос, сами понимаете, был праздным – но необходимо было поддерживать беседу, чтобы высосать из собеседника как можно больше информации.
      – Вы сколько сейчас получаете? – прищурился кругляш.
      – Если без командировочных, в пункте постоянной дислокации… Ну, около шести тысяч.
      – Долларов?
      – Шутите?!
      – Это ваше правительство шутит, – Кругляш хмыкнул. – Двести баксов в месяц за такую работу – это не просто издевательство, господин доктор. Это… Это нечто более серьезное. Знаете, почему нам в России легко работать?
      – Догадываюсь… Так сколько?
      – Для начала – как минимум десять тысяч долларов в неделю, – вполне серьезно заявил кругляш. – Но, разумеется, это лишь примерная стартовая ставка, все будет зависеть от вашей производительности… И знаете что самое главное?
      – Вы уже говорили – я не попаду в эту страну.
      – Нет, это главное по другому вопросу. А по части оплаты труда и ваших возможных угрызений совести… Вам не придется никого предавать, выдавать какие-либо секреты… Да вы, впрочем, и не знаете ничего из этой сферы. Вам не нужно будет рисковать жизнью, совершать диверсии, теракты – я сказал, это не ваш уровень. Ваша задача – работать головой. То есть мы нанимаем для своих целей ваш нестандартный ум, только и всего.
      – А вы не ошиблись? – планомерно усомнился я. – Мне кажется, голова моя не такая уж и светлая, как вы себе вообразили. И вы зря собираетесь платить мне такие деньги.
      – Это почему же?
      – Я не физик-ядерщик, не член команды президента и даже не старший офицер ГРУ. Что может делать у вас обычный войсковой психолог? У вас своих мало?
      – У нас своих хватает, – заверил мой собеседник. – Дипломированных, с европейским образованием… Но таких, как вы, – с таким уникальным опытом, богатой практикой и гигантским стажем пребывания в зоне военных конфликтов, у нас нет вообще. А по поводу специализации… Вы кино вообще смотрите?
      – Иногда. При чем здесь кино?
      – Если вы заметили, самых хитроумных и изощренных маньяков ловят отнюдь не крутые агенты… – Кругляш этак свойски подмигнул мне. – А психологи-очкарики. И когда требуется срочно разрешить какой-то кризис, грозящий катастрофой мирового масштаба, приглашают специалиста с могучим аналитическим мышлением, способного просчитать и предвосхитить очередной шаг людей, которые держат палец на ядреной кнопке…
      – Юмор – это хорошо, – похвалил я. – Но это немножко не по адресу. Это скорее прерогатива психиатров…
      – Не вижу существенной разницы, – небрежно плеснул ручкой мой собеседник.
      – Разница все же есть, – уперся я. – Психолог – личность, коллектив, характер, тенденции и так далее. Психиатр – врач, его профиль – патологии и профилактика…
      – В общем, на первом этапе вы будете заниматься психоанализом, только не в общепринятой трактовке этого вопроса – не для клиента, а в пользу организации. – Мой собеседник легковесно ушел от ненужных деталей и взамен одарил меня малой дозой конкретики. – Вы будете разрабатывать агентов, которые трудятся либо будут трудиться в России. Перспективы, степень полезности, прогноз возможных отклонений, вероятность провала, двурушничества и так далее… Почему именно военный психолог? Вы знаете среду изнутри. В перспективе вы будете разрабатывать высших военных чиновников. Вам проще, чем кому-либо другому, будет «обсчитать» любого военного вельможу, найти его уязвимые места и спрогнозировать поведение в той Или иной ситуации. Ну а вообще, по большому счету, – нам нужна ваша уникальная голова. Как и любая развитая страна, мы охотимся за «мозгами». Мы дадим вам возможность развиваться, заниматься научной работой – нас очень заинтересовали ваши диссертации, я не зря упомянул, что тщательно ознакомился с ними…
      – И какая же вам польза от моих диссертаций?!
      – Польза огромная, – заверил меня кругляш. – Вы даже представить себе не можете… Цивилизованная Европа видит чеченскую проблему несколько в ином ракурсе, чем вы, россияне. Если, допустим, вы напишете диссертацию об исключительной неисправимости разбойной чеченской нации, с закономерным выводом: бороться бесполезно, нужно либо уничтожить, либо отпустить на все четыре стороны…
      – Вы… Гхм-кхм… вы вообще понимаете, о чем говорите?! – От такого неожиданного оборота я на мгновение даже дара речи лишился. – Это же…
      – Это вы пока не понимаете. – Глаза моего собеседника внезапно стали колючими. – Но это – вопрос времени. И давайте закончим эту тему. А в завершение хочу напомнить, что при всем богатстве выбора особой альтернативы для вас не существует…
      – Значит, от меня ничего не зависит?
      – Совершенно, – подтвердил кругляш. – Вы – жертва обстоятельств. Вы будете здесь недолго. Послезавтра, с утра, прибудут мои люди, и я переправлю вас через границу. И будем работать…
      У меня даже не было сил возмутиться. Какой-то легкомысленный на вид толстячок в тюбетейке натравил на меня целую свору своих псов, обложил с ног до головы, отловил и теперь считает, что дело в шляпе. «…Не нужно вашего согласия. От вас ничего не зависит…» Ну ни хрена себе! А как же загадочная русская душа, когда назло всем – лбом об стену?!
      – Меня потащат по горным тропам?
      – Вы страшный пессимист, доктор! Зачем все время думать о трудностях? Расслабьтесь, они позади. Вы прокатитесь на удобной машине – правда, с завязанными глазами. Затем полетите в комфортабельном самолете, обычным рейсом, с обычного гражданского аэродрома.
      – А если я там начну кричать и всячески привлекать к себе внимание?
      – Перестаньте, доктор, это вам не идет. Ничего вы там не начнете, я все предусмотрел.
      – Вот черт! Похоже, меня вообще исключили из событийного контекста, нанизанного на мою же персону…
      – Да не расстраивайтесь – это все временно… – Кругляш посмотрел на часы и вежливо спросил:
      – Вам что-нибудь нужно? Вы скажите, я отдам распоряжение…
      – Пару вопросов…
      – Да, пожалуйста.
      – Вы тогда, на обмене были…
      – Был, не вижу смысла скрывать это.
      – Насчет однополой любви на камеру…
      – Это не моя идея! – Кругляш застенчиво улыбнулся и помахал ручками – открестился от такого непотребства.
      – А в чем была ваша идея? Вы, насколько я понял, там были главный?
      – Моя идея была проста: вынудить вас добровольно сдаться в плен, – признался мой собеседник. – Это, кстати, зная вас даже заочно, было совсем нетрудно.
      – Но я же предлагал!
      – Я в курсе. – Кругляш с непритворной грустью вздохнул. – Человеческий фактор, понимаете? Некий неуравновешенный молодой человек вышел из-под контроля, и все пошло прахом. В противном случае вся эта история закончилась бы в тот же день, и совершенно бескровно. Я, видите ли, не люблю крови…
      – Ясно… Еще вопрос. Вахромеев меня сдал, да? – Сейчас мне это вряд ли было нужно, но спросить все же хотелось.
      – Кто такой Вахромеев? – Лицо кругляша было непроницаемым – ни один мускул не дрогнул.
      – Да ну, не прикидывайтесь! Вахромеев – ваш агент?
      – Вы будете знать только меня, – невозмутимо сообщил мой собеседник. – Контактировать только со мной. У меня много агентов. Но вам они совершенно без надобности. Что еще?
      – Вы уже хотите меня покинуть?
      – Да, скоро темнеет. Вам здесь дадут все необходимое – я распорядился. Мы еще минут десять пообщаемся, и я отправлюсь – я собираюсь ночевать в постели, к которой привык. У вас есть возражения?
      Ух, какой ты вежливый! А если и есть, что тогда?
      – Я уже знаю одного вашего агента, – не без злорадства сообщил я, начиная плести свою обычную сеть с рабочим названием «раздоры в стане врага – лучший бальзам на сердце хитрого воина». – Это Абай Рустамов. Славный воин, отменный оперативник…
      – Ну, это неизбежно, – пожал плечами кругляш. – Ваша команда работала по нему, вы контактировали… Но больше – не будете. Так что это не имеет значения.
      – Имеет, – возразил я.
      – Объяснитесь. – Кругляш опять посмотрел на часы.
      – Объясняюсь. Имею основания подозревать Абая Рустамова в двурушничестве…
      – Ну-у-у, доктор, это вовсе не смешно. – Кругляш изобразил учтивую улыбку. – Если вы психолог и светлая голова, это вовсе не значит, что остальные – профаны по этой части. Вы сейчас пытаетесь сыграть в старую как мир игру: внести разлад в стан врага. Я заверяю: вам это не удастся. Кроме того, я просто не вижу целесообразности в данном образе действий. Вы Абая больше никогда не увидите. Зачем вам это?
      – Вот вы меня все доктором величаете, – посетовал я. – А считаете таким глупым? Верно – мне нет резона вас ссорить с Абаем, вбивать клин между вами… Я ведь просто о своей безопасности беспокоюсь.
      – Объяснитесь? – бесстрастно потребовал кругляш.
      – Объясняюсь. Я не просто так насчет Вахромеева спросил. Я вам сообщу один факт и задам три вопроса по теме. Два практических, один сугубо риторический.
      Факт: Руслан знает, что у меня есть основания опасаться встречи с Султаном. Сегодня утром, когда меня поймали, он непреднамеренно показал это своим поведением. Если вас заинтересует это, я объясню подробнее.
      Вопросы. Первый: есть ли у вас копия записи обмена, на котором я в порядке самообороны – подчеркиваю, именно в таком порядке! – убил неуравновешенного Турпала Абдулаева – брата Султана? Второй: имел ли Абай хотя бы временный доступ к этой пленке? И третий – риторический… Если предположить, что Абай все же имел доступ к пленке и смотрел ее… Почему бы ему не сделать копию и не подарить ее втихаря от вас Султану?
      Кругляш смерил меня пристальным взглядом, отвернулся к окну и забарабанил пальцами по столешнице. Резонно было ожидать контрвопроса из серии «а смысл?». Но вопрос такого плана не последовал. Мой собеседник оказался гораздо мудрее, чем я ожидал.
      – Ну что ж… Мне надо подумать над этим.
      Кругляш стукнул пальцем в окно (тотчас же возникла давешняя бородатая харя) и отдал длинное распоряжение на… по-моему, на каком-то дагестанском наречии – но точно не на чеченском. Харя кивнула и исчезла. Кругляш расстегнул две верхние пуговицы на халате, сел поудобнее и достал из кармана костяные четки.
      – Вы что, уже не торопитесь?
      – Я остаюсь ночевать. Сейчас нам приготовят ужин, потом мы будем пить чай и подробно побеседуем. С вами интересно, я не ошибся в вас.
      – Вот даже как… – Я был озадачен – для такого основательного человека, каковым должен быть, по моему мнению, резидент, этот тип слишком легко менял свои планы. – Ну, вы хозяин, вам, разумеется, виднее…
      – Я остаюсь в целях вашей безопасности, – все так же бесстрастно сообщил резидент. – Если ваши подозрения относительно Абая верны, следует ожидать, что сегодня или завтра ночью Султан придет за вашей головой. А ваша голова – это моя собственность, я не собираюсь так запросто ее отдавать.
      – Интересное умозаключение…
      – Если вы имеете в виду голову, то это не умозаключение, доктор, а просто констатация факта. Я располагаю временем и вполне могу позволить себе провести праздно две ночи и день, чтобы не потерять в одночасье результат столь долгой и напряженной работы… Впрочем, для вас это не имеет значения. Для вас имеет значение другое: если я останусь здесь, Султан не осмелится осуществить свои намерения…

Глава 16.
КОМАНДА. ПОДВЕДЕНИЕ ИТОГОВ…

      «…Сводка о состоянии оперативной обстановки в Чеченской Республике на 12 сентября 2002 года…»
      Увы, уважаемый читатель, остались вы совсем без информации: какой-то военный негодяй использовал сводку не по назначению. Просто удивительно, как низко пали нравы – бумага-то плотная, шершавая… Из трех листков остался один, с последним абзацем вверху:
      «…за сутки изъято: пистолет, 2 охотничьих ружья, обрез, 1761 патрон, 19 гранат, 32 выстрела к гранатомету, 43 снаряда, 5 мин, 12 запалов, 10 детонаторов, 0, 1 кг пластита, 5, 8 тротила.
      Временный пресс-центр МВД РФ в Северо-Кавказском регионе…»
      Под абзацем – каракули химическим карандашом, знакомый всем почерк Васи Крюкова:
      «…Если взять Россию за единый организм, то каждая ее область – это как бы часть тела. Москва – голова и одновременно член (оттуда приезжают большие сердитые люди и всех имеют). Питер – глаза и уши. Средняя полоса – туловище. Сибирь – ноги, Кубань и Ставрополье – руки. А Чечня, значит, – …»
      Далее – ровным почерком лейтенанта Сереги:
      «…Пространно. Надо проще. Это война будет вечной…»
      Ниже нарисован корявый человечек с непропорционально огромным фаллосом, заштрихованным кубиками, наподобие гранаты «Ф-1» и опять Васины каракули:
      «…Проще – так проще. Короче, оперативная обстановка – полная ж…»
      Вот такие моральные уроды. Иванов захочет посмотреть сводку, увидит это непотребство и будет очень недоволен…
 

***

 
      С Моховым все получилось на удивление гладко. Иванов, собравшись с мыслями, передумал камикадзить (первоначальная идея была такова: взять Мохова как заложника и прорываться с боем к выходу), левой рукой натыкал номер представителя и кратко доложил обстановку. Представитель в подробности вдаваться не стал, только переспросил:
      – Вы уверены?
      – На двести процентов.
      – Хорошо. Но вы отвечаете за это, и не только своей карьерой – вы, надеюсь, понимаете… Ждите, я сейчас свяжусь с начальником…
      Начальник УФСБ позвонил минут через десять – сказал, что сейчас подъедет, и попросил Иванова не наделать глупостей. Иванов обещал – не будет. По крайней мере, постарается.
      Минут еще через десять подтянулся Вахромеев – его без доклада пустили, свой в доску парень.
      – Я здесь, Петрович. Петрушин внизу, сам понимаешь, без разрешения не пустят, а обострять не стоит…
      – Наручники взял?
      – Наручники? Нет, наручники…
      – Ну и пень ты, Паша! Ты вроде как на задержание приехал?
      – Да я так… – Вахромеев сконфуженно прокашлялся. – Я думал – ситуацию разрулить, или что там…
      – Надо наручники. Связал бы, да боюсь подходить – он у нас рукопашник. Мы с тобой вряд ли справимся. Петрушина бы сюда…
      – Это страшное недоразумение, коллеги, – трагическим шепотом сообщил развернутый лицом в угол Мохов. – Это ужасная ошибка…
      – Захлопни вафельницу, коллега, – у Иванова от напряжения сводило скулы и палец на спусковом крючке. – Говорить будешь в блиндаже, когда тебя Петрушин на топчане распнет. Два пнет, три пнет – и не только пнет. Вот тогда все и расскажешь, падла…
      Прибывший начальник по отношению к своему первому заму держался отстраненно. Вошел в кабинет, подал руку Иванову и Вахромееву, в угол даже не посмотрел.
      – Поделитесь вашими планами, Сергей Петрович.
      – Конвоирую на базу, – коротко доложил Иванов. – Содержу до утра. Утром будет спецборт Моздок – Ханкала – Моздок. Оттуда его в столицу этапируют.
      – Следственные действия?
      – Мы оперативники, – поправил начальника Иванов. – «Вывели» и задержали. Следственные действия будут в столице.
      – Хорошо, хорошо… Что нужно от меня?
      На лице начальника была написана растерянность и великая забота о своем собственном положении. Иванов, опытный кадр, прекрасно понимал, что команда поневоле подложила хорошему человеку жуткую свинью. Это же какой громкий скандал! Если первый зам – действительно шпион, начальника как минимум попрут из кресла. Как минимум…
      – Ничего не надо, Олег Викторович, – с сочувствием произнес Иванов. – Если нетрудно, дайте команду, пусть сюда подымется майор Петрушин. Надо связать…
      – Я прошу вас об одолжении. – Начальник даже покраснел – до того неловко себя чувствовал, у какого-то там начальника отдела одолжения просить! – Я вас прошу… Пока ведь ничего не доказано, верно? Я имею в виду, в судебном порядке. Он пока ведь только подозреваемый, верно? Даже обвинения пока нет… Я вас прошу – давайте чинно спустимся вниз, не надо вязать. Чинно сядем в машины и разъедемся. Негоже людям смотреть на это… на это… Ну, в общем, раньше времени…
      – Хорошо, Олег Викторович, – согласился Иванов. – Но я должен вас уведомить… Внизу трое моих людей. Если он поведет себя не правильно, стрелять будем без предупреждения.
      – Я думаю, он понимает… – Начальник хотел было сказать, что именно такое понимает его первый зам, но махнул рукой и болезненно скривился. – Ладно, чего там… Пойдемте.
 

***

 
      От «следственных действий» Иванов все же не удержался. Ночь была длинная, не спалось… Связанного шпиона поместили в блиндаж, Петрушин разложил на столе аксессуары и предложил публике занимать удобные места (Вахромеев неотлучной тенью сопровождал Иванова – переживал за свою шкуру, друг предателя!).
      – Что за маскарад вы тут устроили? – Мохов старался держаться с достоинством, но физиология выдавала – он элементарно потел, хотя вечер был довольно прохладным. – Вы собираетесь показать мне, что…
      – Мы не собираемся показывать, – буркнул Иванов. – Мы просто будем. Потому что нам нужна информация. А из столицы, боюсь, с нами просто не пожелают делиться. Начинай, Евгений.
      Петрушин, гнусно ухмыляясь, рывком содрал с Мохова штаны.
      – Прекратите! – взвизгнул предатель. – Что вы себе…
      Бац! – Петрушин влепил пленнику смачную оплеуху и буднично посоветовал:
      – Закрой пасть. Еще раз заорешь – противогаз натяну и бачок закупорю.
      – Это безумие какое-то… – хрипло прошептал Мохов, с ужасом наблюдая за манипуляциями главного садиста команды. – Этого просто не может быть…
      Петрушин между тем взял шило, телефонные провода и присел рядом на топчан.
      – Это член, господа, – хорошо поставленным голосом учителя биологии начал он. – Берем шило…
      Увы, как следует «отдохнуть» Петрушину в этот раз не удалось. Мохов – вот никто бы не подумал! – на боль оказался удивительно слабым и буквально сразу же стал давать показания.
      – Если мне хоть раз покажется, что ты соврал, мы оставим вас наедине с Петрушиным и пойдем спать, – предупредил на всякий случай Иванов, не успевший составить вопросник. – Итак, приступим…
      …В числе всего прочего Мохов сообщил о том, что резидент знает об интересе команды в отношении Руслана Балаева…
      – Прости, Петрович! – своевременно взрыднул Вахромеев. – Прости засранца!
      – За что?
      – Это я ему ваш интерес по Балаеву сдал. – Вахромеев едва не рухнул на колени перед коллегой. – Ты справки через наших наводил, они мне доложили… А я ему сболтнул – он спрашивал, чем там сейчас наша команда страдает…
      – Ну, спасибо, удружил, коллега. А как же корпоративная этика?
      – Да разве ж я знал?! У меня и в мыслях не было…
      …и сдал три «явки» в Веденском районе, рядом с границей Дагестана. Пока плотно не сел на крючок, встречались там. «Явки» – это, конечно, громко, возили его туда с завязанными глазами, страхуясь. Но примерные места на карте показал – грамотный человек, в топографии соображает…
      – Ну что ж, я доволен, – резюмировал Иванов, выключая диктофон. – Можно будет устроить там долговременные засады, авось выйдем на нашего парня…
      А что касается Балаева – и хрен с ним. Нам он теперь вроде бы и не нужен особо. Завтра с утра проводим товарища и поедем, снимем пост. Теперь он туда долго не заявится…
 

***

 
      Спецборт прибыл в девять часов утра – представитель, видимо, еще затемно всех там растормошил. Провожали высокую персону всей капеллой – отказаться от участия в таком неординарном мероприятии никто почему-то не пожелал.
      За пойманным предателем прилетел… лично представитель Витя!
      – Вот гусь! – удивился Иванов. – Нет, вы посмотрите на него!
      Представитель был облачен в новый камуфляж, имел на плече автомат, а за спиной – пару операторов с камерами. Бегло поздоровавшись, Витя притянул к себе бледного, как смерть, Мохова и обернулся к камерам.
      – В настоящий момент я, спецпредставитель президента по ЮФО, провожу задержание государственного преступника, пойманного в результате многоходовой сложной оперативной игры, разработанной лично мною на основе…
      Вот такой наш представитель. Веселый и находчивый.
      – Ну и хрен с ним, – махнул рукой Иванов, провожая взглядом набирающий высоту «спецборт». – Каждому – свое. А мы сейчас поедем, позавтракаем как следует и…
      В этот момент в нагрудном кармане Петрушина возник срывающийся от волнения голос Кости Воронцова:
      – Первый – Четвертому! Ответьте быстро!..
 

***

 
      Васю нашли ближе к полудню. И то – спасибо подключенному к розыскным мероприятиям разведбату, где он ранее служил. Разведчики посовещались у северной оконечности села (точка отсчета, указанная Костей при докладе), разбились на несколько групп и осторожно пустились по «направлениям наиболее вероятного ухода от преследования». Костя наверняка бы одобрил привлечение разведчиков, сказал бы что-нибудь типа: «…сходный образ мышления и родственная профессиональная ориентация предполагают наиболее верное определение вектора усилий искомого субъекта…»
      От долгого лежания в статичном положении Вася одеревенел и не то что самостоятельно двигаться – говорить нормально не мог. А еще он схлопотал пулю в левое предплечье – прилетела, дура, рикошетом, под большим углом. Спасибо, хорошо встала, закупорила рану – иначе бы кровью изошел.
      – Кыш-шш… – зашипел Вася на разведчиков, бросившихся было снимать растяжки. – Глеб…бышш! Глеб…шшш!
      Подождали Глебыча – он где-то там сзади плелся. Глебыч снял растяжки за минуту – были там обычные «Ф-1» без каких-либо затей.
      – Что там? – охрипшим от мучений голосом спросил освобожденный Вася, выдув в три глотка пол фляжки воды.
      – Там все очень сложно, – не стал разочаровывать товарища сапер – показав разведчикам за спиной кулак. – Авиабомба, пружина на обратной стяжке. Перерезали бы – и хана!
      – Ну вот, я про то и говорю, – сразу успокоился Вася. – А Костю к Султану не повезут…
      – Откуда информация? – уточнил Иванов.
      – Абай сказал.
      – Тебе лично сказал?!
      – Косте сказал. Но тихо, чтобы другие не слышали. Типа, не хотел разглашать… Там рядом было, я слышал…
      Иванов информацию принял к сведению, но решил наотмашь рискнуть и провериться – благо, под рукой были специалисты. Васю эвакуировали на его родном «бардаке» – руку штопать, а сами выдвинулись к Новым Матагам. Без подготовки, с ходу, ворвались в село, проскочили по улице к усадьбе Султана Абдулаева.
      – Это не «зачистка», отцы, – дружелюбно улыбаясь, пояснил Иванов высыпавшим на улицу возмущенным аксакалам. – Просто к Султану в гости приехали…
      Аксакалы синхронно разинули рты и на минуту впали в ступор. Федералы – к Султану в гости?! Это даже не наглость, а нечто совсем из ряда вон…
      Как ни странно, обошлось совсем без крови – если и были в селе «духи», то никак себя не проявили. Отец Султана, оторопевший от такой неслыханной дерзости, развел руками и сообщил:
      – Нэт иго. Сабсэм нэт. Гидэ-то гуляит. Ищы, если хочишь…
      – Значит, Абай Косте все правильно сказал, – сделал вывод Иванов. – И если Мохов не соврал, можно будет… Впрочем, давайте, хлопцы, сначала уберемся отсюда по-быстрому, пока не началось…
 

***

 
      Второй раз за неполные сутки Иванов требовал у представителя особых полномочий.
      – Поймите правильно, я вовсе не наглый… Просто это – единственный выход…
      – Это личный оперативный резерв командующего, – проявил знание обстановки Витя. – Нужно веское обоснование… Вы отвечаете?
      Иванов просил передать ему на сутки в полное подчинение седьмой отряд спецназа «Росич» – самое боеспособное подразделение группировки, состоявшее сплошь из мастеров военного дела, имевших уникальный боевой опыт. А чего конкретно он собирается с этим отрядом натворить, сообщать отказывался – не телефонный разговор.
      – Я отвечаю. Я вам главного предателя поймал?
      – Ну, с этим еще работать надо, доводить до ума…
      – Хорошо. Вам резидент нужен?
      – Вот даже как?! Хм… Но почему именно седьмой отряд? Там у вас всяких хватает…
      – Петрушин – заместитель командира этого отряда. Отпадают проблемы с организацией взаимодействия и управлением. Да и Костя у них частенько работал, они все его знают.
      – Обоснование, вообще говоря, слабенькое, – заметил Витя. – Но если уж пошла такая пьянка… Ждите – я сейчас свяжусь с вашим командующим…
 

***

 
      В Веденский район выдвинулись тотчас же по получении «добра» – чтобы соответствующим образом экипировать и поднять весь отряд на «броню», понадобилось всего двадцать минут. Действовали без прикрытия с воздуха, в таком деле авиация – сильный демаскирующий фактор.
      Ночевали на «броне», затемно разделились на три рейдовые группы, «набили» по карте маршруты и быстренько отработали взаимодействие. С рассветом принялись за дело.
      – С богом, хлопцы, – буркнул Иванов. – Удачи всем…
      Первая и вторая группы, возглавляемые, соответственно, подполковником Семиным и майором Петрушиным, выдвигались с обеих сторон от речки Харач в сторону дагестанской границы, имея в створе дистанцию около полутора километров. Такая дистанция обеспечивала эффективное наблюдение за местностью (по семьсот метров каждому разведдозору) и при необходимости быстрое воссоединение и огневую поддержку – группы двигались пешим порядком.
      Иванов с третьей группой – самой немногочисленной, присел на «броню» и поехал неспешно кататься по окрестным дорогам, уложив на колени Лизин прибор. Шанс обнаружить маяк, вообще говоря, был незначительный (радиус действия всего полтора километра), но, за неимением лучшего, пренебрегать им не стоило…